Играя с огнём

3. 5-й год, начало жизни и проблем с нею

Больше всего меня в этой ситуации напрягало то, что мне так и не пришло какое-то задание. Впрочем, может ещё не всё потеряно?

Как бы я не старался, но бесшумно ходить по брусчатому покрытию мостовой я ещё не мог. Но идя в гордом и немного отчуждённом одиночестве посреди неблагополучного района, я подумал, что не так уж и плохо быть худеньким и ловким.

По крайней мере, мои шаги не разносятся на километры в стороны эхом в этой тишине, особенно учитывая всякие проулки и другие моменты.

Но больше всего меня нервировал факт того, что я даже не знал, сколько ещё мне надо было идти. Как так вышло?

Минут 20 назад я вышел из лёжки, с собой неся небольшой пакетик на несколько сотен грамм чего-то рассыпчатого. После этого меня просто отправили на какое-то место, де дескать — неси. Но это было лишь первым слоем.

Вторым слоем была информация, полученная мной от Билла — в действительности, мне нужно было главным образом не доставить груз, а заставить раскрыться пущенный вслед за мной крыс из нашей банды, дабы потом их накрыли наши, которые тоже крутятся где-то неподалёку. Но и это не всё!

Все помнят про ментов? Меня к себе перетереть пригласил старшой, пояснив — нам нужно не только избавиться от крыс в банде, но и понять, кто же стукач. Ибо если первых можно было просто убрать, то второй или вторые… Он не знал, кто это, но это был кто-то его уровня, кто-то, кто уже знал про три уровня этого плана и обязательно стуканёт бобби. Он же мне поведал про четвёртый уровень этого грандиозного обмана века…

Наверняка было ещё что-то, но тут я и сам терялся в догадках.

— Адам, подожди! — Слыша позади себя знакомый голос, я прищурился и остановился, на миг задумавшись — а вот это уже интересно. И что делать в таком случае?

Развернувшись, я увидел бегущего в мою сторону Мартина, который с естественной улыбкой махал мне рукой.

— Фух… быстро ты… убежал… еле успел… — Прокашлявшись и пытаясь справиться с дискомфортом в пересохшем от бега горле, он протянул мне знакомый конверт, как-то странно держа руки, на что я сразу обратил внимание.

— Что-то случилось? — Не спеша принимать конверт, я оценил то, что он как-то странно держится, явно готовый что-то резко сделать. Что ж… судя по всему, он одна из крыс, которая является моим знакомым и которую послали меня устранить.

— Ну, кхм… — Нетерпеливо тряся конвертом, он подошёл чуть ближе ко мне. Вот только слишком осторожным шагом, будто боясь спугнуть. — Меня послали тебе передать, старшой сказал, что там что-то поменялось в твоём деле…

— А, понятно. — Простодушно улыбнувшись и кивнув, я про себя подумал, что не подумал бы на Мартина до этого — всё-таки, вместе на дела ходили, а тут… — Ну давай, а ты сейчас куда… — Уже протянув руку и сжав конверт, моя улыбка застыла.

Увидев смотрящий мне в грудь ствол, я услышал звук выстрела. Дальше мой взор поглотила тьма. Что странно боли не было, было лишь чувство невесомости и падения… падения?

В следующую секунду я ощутил чудовищный удар спиной, явно куда-то приземляясь.

Спустя бесконечное количество времени мои глаза вновь обрели способность видеть, мозги думать, а тело двигаться. Объединив эти могучие способности воедино, я прищурил глаза, непонимающе смотря на далёкие звёзды и ночное небо, со скрипом поворачивая голову.

— Хм. — Ни о чём не думая и лишь смотря на знакомые вещи, вроде звёзд, Луны, поднимающегося дыма рядом с собой, я сделал весьма простой вывод: — Значит, не сдох.

Старараясь не двигаться, я пощупал рукой то, на чём лежал — это было черепицей. Вкупе с тем, что мой обзор ничего не закрывало, а в поле зрения взметались многочисленные клубы дыма — я явно на крыше какого-то дома.

Только вот… а как я тут оказался то?

Подняв голову, я сразу понял, что дело дрянь — крыша была покатой, а не ровной и я лежал в верхней половине крыши, каким-то чудом не соскользнув вниз. Вот только так было потому, скорее всего, что силой своего падения крыша немного проломилась и черепица аж лопнула, не давая мне проехаться по ней дальше.

Аккуратно опустив голову, я выдохнул. Почему-то голова закружилась, а я ещё даже не встал. Ощущение, как будто я разгружал вагоны и теперь, в конце рабочего дня прилёг отдохнуть и желаю лишь сдохнуть. А что если…

Меридианы (начальная стадия, средний этап) — основные каналы перегружены, мелкие каналы серьёзно повреждены. Рекомендуется: не использовать энергию в течении трёх полных суток для качественного восстановления и последующей адаптации.

Зародыш ядра (начальная стадия, средний этап) — резкое изъятие энергии истощило и нанесло микроповреждение ядру. Рекомендовано: не использовать энергию в течении трёх полных суток для качественного восстановления и последующей адаптации. Количество — 3/35.

Резерв энергии — резкое изъятие энергии истощило и нанесло микроповреждения вашему физическому и магическому телам. Рекомендуется: не использовать энергию в течении семи полных суток для качественного восстановления и последующей адаптации, а также ограничить на трое суток интенсивную физическую активность. Количество — 7/40.

Сложив эту информацию, собственное самочувствие и то место, где я нахожусь и вообще тот факт, что я ещё жив, напрашивается неутешительный вывод — я телепортировался. Почему неутешительный?

Прежде всего потому, что я чуть не остался магическим инвалидом — если бы у меня не было Системы, я мог бы не знать, что мне нельзя магичить и, что-то там использовав, я мог бы пустить коту под хвост всё то, что я там улучшал. Ну или просто сдохнуть, как повезёт.

И потому, КУДА меня закинуло. А почему не в жерло вулкана? А почему не в мой город из прошлой жизни? Хотя, сравнивая последний с первым, я бы выбрал первое, ибо сейчас тот посёлок даже не стал городом, оставаясь посёлком, полным густых лесов и непроходимых болот. В вулкане я хоть сразу сдохну, а побывать ещё раз на тех болотах — лучше убейте меня сразу.

Как бы претворяя моё пожелание в жизнь, моё тело вдруг проскользнуло буквально на пару сантиметров вперёд, наконец остановившись. Но и то только потому, что я успел затормозить руками.

Чёрт, чёрт, чёрт! Что делать то?

Сердце билось как бешеное, вена на виске ощутимо пульсировала, я почти не дышал, сохраняя то хрупкое равновесие, не решаясь даже пошевелиться, чтобы не сорваться с крыши.

Но что-то делать надо было. Правда идей у меня и не было — энергии нет и не предвидеться в ближайшие пару часов, я не могу даже пошевелиться и… куда-то шевелиться то?

Сохраняя равновесие, я выдохнул весь воздух из лёгких и, решившись, начал понемногу подниматься выше по крыше, отталкиваясь понемногу ногами и руками себя поддерживая.

На самом деле, это было довольно легко ввиду моих физических возможностей и того факта, что как ребёнок весил пока ещё мало. Ну и из-за того, что я хотя и волновался, это никак не отображалось на моих последовательных и аккуратных действиях.

— Так, пол дела сделано… — Поднявшись через пару минут на пару метров, я был около полукруглого конька, находясь с одной стороны очень близко, но с другой бесконечно далеко. А всё потому, что я был в нему спиной и никак не смог бы ухватиться за него, если бы не повернулся. А ползти ещё выше я опасался, так можно было и сорваться.

Поднявшись на максимум от возможного, я резко одной рукой ухватился за конёк выше и позади себя, напрягая пальцы этой руки до предела и пытаясь другой рукой ухватиться за конёк, одновременно переворачиваясь на живот и пытаясь ногами стабилизировать своё положение.

С первого раза достать второй рукой до конька не вышло. Но когда мою уверенность снизила чувство слабости, я изо всех сил сжал руки и рванулся вперёд — одной я всё-таки смог схватиться за конёк, а вторую я пытался не разжать, не смотря на адскую боль от огромной нагрузки.

Когда я открыл глаза, я уже лежал на родной гранитной плите, тяжело дыша и чувствуя, как буквально всё моё тело болит. Я всё-таки смог слезть с этой проклятой крыши, пусть и чуть не поседев в процессе.

Чуть не уснув, я всё-таки поднялся и, сняв перчатки, потёр одеревеневшие и многострадальные руки. Сегодня вам досталось. Благо, я догадался взять перчатки, не забыв их одеть на коньке крыши. Впрочем, всё ещё впереди…

В последний раз взглянув на водосточную трубу, по которой я и слез с этого двухэтажного здания, я покачал головой при виде отошедших верхних креплений, что не выдержали моего веса и лопнув, едва не отошли, и пошёл в случайную сторону. Всё-таки, я пока ещё не знал, где я сейчас был.

Нахмурившись, я вышел на незнакомую мостовую, пропуская мимо себя разодетых по последнему писку моды джентльменов и леди. Так, я эту улицу не знаю. Это плохо, но не критично, ибо даже рядом с домом я редко бываю в многолюдных местах, предпочитая заброшенные или непопулярные улицы. Сейчас это вышло мне боком…

Впрочем, я нашёл пару магазинчиков, из-за которых у меня появилось парочку идей — судя по всему, меня откинуло где-то на пол километра от места моей прошлой дислокации.

Пристав с этой догадкой к нескольким простым работягам, у которых был перекур в их магазине, я частично подтвердил свою догадку — я угадал с расстоянием, но немного ошибся улицей. Я был чуть ближе, чем думал. Но это было даже лучше.

А с этим мои мучения почти стали приносить мне удовольствие — я быстренько сбегал в то место, куда должен был доставить посылку и, действительно её там оставив, про себя сопоставил время — так. Хм…

Если подумать, я бы примерно такое же количество времени потратил на путь сюда, даже если бы без остановки шёл, не будучи прерванный Мартином. Ну, если бы шёл медленно, а не как сейчас бегом.

Мартина и кого-то ещё не было тут, даже нет следов присутствия. А значит… надо устроить засаду.

Мне даже пришлось немного подождать, прежде чем я услышал тихие шаги. Всё-таки, вдруг оказалось, что с момента, как я оказался на крыше и как я прибежал сюда прошло всего 15 минут. 15 минут, которые для меня растянулись бесконечными часами страдания…

Уже надев кастет, я тихо выполз из своей дыры, медленно и печально ползя в сторону Мартина. Сволочь спряталась между мусорными кучами и даже прикрылась какой-то тканью, чтоб наверняка. Как жаль, что я пришёл заранее и видел, как и куда ты залез, скотина.

Зная о стволе Мартина, я решил, что никакой честной дуэли у меня с ним не состоится. Надо было его завалить или оглушить до того, как в моём теле появятся новые, незапланированные природой отверстия.

Основная проблема была в том, что этот ублюдок выбрал очень грамотную позицию — не слишком близко и не очень далеко от места закладки, его плохо видно в темноте, а он сам всегда сможет по звуку всё понять и либо начать действовать, либо свалить.

Единственным вариантом было лишь зайти с тылу и чем-то его огреть по шее. Желательно наповал. Только вот чем, если любой звук в такой тишине как гром, и я даже поднять ничего не могу без последствий?

Заранее этим озаботившись, я взвесил в руках металлическую трубу, шагом разведчика ползя в сторону Мартина.

Будучи уже в метре от него, я услышал тихие шаги в нашу с Мартином в сторону. Да чёрт побери, сегодня встреча выпускников тут, что ли? Что за проходной двор?

Двое новоприбывших были смутно знакомыми парнями лет 10–12, что опытными взглядами оглядевшись, тоже было собирались схорониться где-то поблизости, видимо желая превратить это место в собрание самых хитрых людей планеты, но Мартин успел быстрее.

Откинув ткань в сторону, он, встав уже со стволом в руках, сделал сначала два выстрела, а потом ещё один. Одному он сразу попал в грудь, а второму в плечо, что он сразу исправил, наконец попав и в грудь. Мартин, а ты точно не служил в спецназе, дабы попасть с 20 метров в темноте этим говном?

Но даже если и служил, ему это не помогло. Упав как подкошенный после моего удара по голове, он если и не умер, то был очень близок к этому.

Сняв перчатку, я дотронулся до его руки, сразу слыша знакомое сообщение.

Получена энергия — 12560. Внимание, большая часть энергии потеряна, рекомендуется увеличить резервуар а. э или адаптировать своё магическое тело для непосредственного поглощения энергии напрямую!

Резервуар а.э. — 4000/4000(0/300).

А я-то думал, что такого объёма энергии за глаза хватит на ближайшее время. Буду каждый раз конвертировать, буду каждый раз конвертировать, блин. Кто же знал, что я так быстро стану маньяком?

Я быстро перевёл всю доступную мне энергию в опыт, как раз набирая необходимое мне количество опыта для улучшения резервуара.

Резервуар а.э. — 0/8000(400).

Благо, что он именно умножает количество энергии, я-то вначале думал, что всего на 1000 или на 100 увеличивает. Я бы ОЧЕНЬ долго качался до того момента, пока смог бы поглощать всю энергию хотя бы от какого-то бомжа…

Кстати, о последних. Подойдя к двум ещё живым пацанам, что сейчас были уже на пол пути к Валгалле, я несколькими сильными ударами ногой по их шеям прервал их время ожидания сессии.

Получена энергия — 13236. Внимание, большая часть…

Так, чуть не забыл конвертировать. Теперь можно.

Получена энергия — 11122. Внимание, большая часть…

— А это довольно прибыльное дело, убивать людей… — Тихо хмыкнув, я закрыл трупы листами железа. А закончив с ними, я подошёл к Мартину.

— На что же ты Мартин нас покинул, эх… — Засунув ствол пистолета трупу в рот, я взял его руку и, просунув палец к курку, естественно расположил труп учитывая траекторию и позу падения, убрав голову в сторону и спустив курок.

Прогремел выстрел, труп умертвился ещё в большей степени, потеряв треть черепа и немного пораскинув мозгами.

Стоя над всем этим великолепием и размышляя, сколько мне дадут пожизненных или смертных приговоров за это, я убедился в том, что всё выглядит более-менее естественно. Так, нужно кое-что проверить…

Будучи в перчатках, я не оставил отпечатков пальцев, на мне нет следов крови и прочего, подошва не в крови, следов тут особо негде было оставлять, хм… вроде всё…

— Мартин! — Смутно знакомый голос заставил меня вздрогнуть. Ну кого там опять принесло? — Ты там закончил? Сейчас бобби придут, надо валить!

Громко угукнув, я продолжил делать вид, что что-то там ищу в куче мусора, всё ещё сидя на земле и думая, что делать — не успею до пистолета рвануть. Ну как вы так вовремя пришли то, я буквально только отошёл от Мартина на секунду!

— Ты, конечно, красава, что закрыл тела и всё такое, но ты можешь там быстрее? Или ты не можешь дурь найти? — Отлично, трое человек, судя по звуку шагов. Обернуться и посмотреть я не мог, со спины они пока ещё не поняли, что я не Мартин, но они явно его знают и когда сопоставят произошедшие тут события…

Благо, что у меня и Мартина была очень похожая однотонно чёрная кофта, которую я даже не стал менять. А вот его фирменную кепку я взял, сейчас будучи ей спасённым. А впрочем, попробуем…

— Да, что-то не пойму, куда он её засунул. Я вроде видел, но что-то никак не найду. Сколько до бобби то? — Прокашлявшись и говоря нарочито похожим голосом на голос Мартина с хрипотцой, я чуть обернулся, дабы хоть посмотреть, кто там за мной пришёл.

Это была тройка парней лет 7–8 очень знакомых повадок, именно так себя вели те оборванцы, пятёрку которых я избил в том деле с заданием Один в поле воин. Интересно, специально себя так ведут или крысы от той банды?

Стояли они тоже странно, вроде и не ожидая атаки от меня, а… ммм… даже наоборот, как если бы были теми, кто мог бы в случае чего меня защитить. Интересно.

Конечно, никого из них я не знал. Но и был и плюс, мы точно не встречались и на лицо они меня как Адама знать не должны. Может, за Мартина я и не сойду, но…

— Чёрт! — Старший среди них нервно огляделся и, не смотря на трупы, подошёл ко мне. — И где оно? — Не могу сказать, что являюсь великим знатоком сердец людских, но в их выражениях лица, мимике тела и глазах ничего не поменялось, когда я обернулся. Значит, Мартина они не знают лично. Но знают имя и голос, интересно…

— Где-то тут. — Обрисовав ему и ещё одному пацану территорию поиска в несколько метров, я сразу отметил, что один остался на шухере, а подошедшие ко мне разделили области поиска слева и справа от меня.

И поскольку я как раз справа и закопал, почти сразу старший её и обнаружил: — Валим, валим, я нашёл! — Убегая вместе с парнями и чутко слыша отдалённый странно знакомый шум, я спустя пару секунд его распознал, о чём и поведал старшему мальчику.

Мы остановились, он прислушался и изменившись в лице сказал: — Бобби приехали! — Велев жестом быть тише, он сам не очень быстро побежал, почти не издавая шума. Вслед за ним последовали и мы.

— Быстро они, когда только успели стукануть? — Желая хоть что-то узнать, я на пробу спросил, уже когда мы убежали примерно на километр, сумев найти заброшенное здание и залезть в него, отдыхая.

— Да, ты молодец, Мартин, что успел завалить этих стукачей. Останься они в живых и унеся дурь, у нас были бы проблемы. Может, нас бы не раскрыли, но… — А дальше я не стал слушать.

Удар кулаком в горло заставил парня податься было назад, пытаясь опереться о стену, но тщетно — довольно болезненная, эффективная и самое главное — тихая смерть.

Спокойно поднявшись и сразу конвертируя полученную энергию, я неторопливо пошёл в сторону лестницы, предварительно обыскав труп и найдя на нём шило. Вот это своевременное приобретение, пригодится. Причём прямо сейчас.

Спустившись на первый этаж, я сразу встретился взглядом с мрачным мальчиком, что потирал спину, выгибаясь то в одной позиции, то в другой.

Держа шило рукой, скрытой под рукавом длинной кофты, я спокойно помахал рукой парню, будто сначала задумываясь, а потом направляясь к нему.

Он в это время успел дважды сначала встать, потом сесть, а затем повторить этот странный ритуал. Эх, дожил бы ты до 30, вот где боль…

— Тебе Боб передал, сказал срочно. — Протянув парню один из листков, что мне ранее давал Билл и который я благополучно забыл в кофте, я зашёл парню за спину, ожидая момента.

А тот развернул бумажку, медленно начиная негромко читать и явно не понимая, что там написано и зачем. Отвлёкся.

Встав буквально позади него, я одновременно заткнул ему рот, всаживая шило в шею.

Он с силой ударил меня головой по животу, как-то странно изгибаясь и почему-то всё сильнее заваливаясь в левую сторону, пока я терпел боль в бедном, неподготовленном прессе.

Дотронувшись до трупа, я получил энергию, сразу конвертируя её. Остался один…

Предварительно убедившись, что на меня не попала кровь, я вытер шило и, выйдя из здания, потянулся, естественным движениям поворачивая голову и ища взглядом последнего парня. И где ты спрятался то, а?

Даже заранее запомнив, где именно сидит парень, я его не сразу увидел — он был в очень неудобном для просмотра что из здания, что далеко от здания участке, окопавшись в кустах напротив него и что-то высматривая в одном из проулков.

— Тут тебе передать просили. — Пришлось выйти прямо к нему, заранее помахав рукой и, подойдя, протянув ему дубину.

— Нахрена? — Но он не взял, тупо смотря на меня.

— Ну… не знаю… — Сердце стучало слишком сильно, дабы я мог хорошо импровизировать до такой степени.

— Нде… — Конечно, когда он протянул руку, я схватил его за неё и, потянув на себя, нанёс сокрушительный удар кастетом в рёбра.

Он орал пару секунд, прежде чем я успел его заткнуть, получая свой законный опыт.

Фух… наконец-то всё…

Убедившись, ни оставив нигде следов и прочего, я убежал в проулки, ликуя — как мне всё это надоело, как я хочу спать и отдохнуть, как хочется расслабится…

Уже спустя пол часа я вернул старшому переданную мне дурь, рассказал ему про Мартина, стукачей и тех оборванцах, передав ему всё то, что с собой таскал их главный.

В комнате заброшенного здания ещё с минуту царила полная, угнетающая тишина, которая на меня никак не влияла — даже если бы меня сейчас хотели убить, я слишком устал физически и морально на сегодня. А уж после сегодняшней эпопеи вряд ли что-то в жизни сможет меня сильно задеть.

— Значит, вот оно как было. Двое от бобби, трое от этих крыс и Мартин. Его нам специально порекомендовали. На самом деле, его и подозревали, только больно он был полезен, а копать не было особо сил и времени. Но я не знаю тогда, от кого он, если не от наших заклятых друзей. Взгляни-ка, что думаешь? — Он протянул мне клочок бумаги, который я нашёл у главного, которого убил совсем недавно.

“Товар уходит по назначению, по задержке фиксируется прибыль, встречаются старые друзья и потом прощаясь, лишь один встречает закат.”

Мда, писанина… Судя по концовке, Мартин и так, и так должен был умереть. Ну, тут я не знаю, что можно вывести кроме друзей.

— Думаю, что Мартина должны были убить, а вот от кого он, я…

— А с чего ты взял? — Его закономерный вопрос поставил меня в тупик. Там всего две строчки, максимально лаконично повествующих о курьере, которого потом надо встретить и убить. Может, он не понял чего-то?

Но он сам взял у меня листок, что-то мне объясняя и показывая почему-то ниже написанного на пустой клочок бумаги, делая жест пальцем и водя по листку, будто он что-то цитировал, но…

Не обращая на его слова внимания, я помрачнел и решив кое-что проверить, использовал Оценку.

Листок бумаги — клочок некогда обычной бумаги, подвергшийся стихийному выбросу волшебника и приобрётший необычные свойства. На нём есть текст, который каждый читатель видит, интерпретирует и понимает по-своему.

Отлично. Замечательно. И я тоже вижу текст по-своему или он на меня не работает? Если работает, то это объясняет то, почему он написан в таком странном стиле. Я бы примерно так сам бы и написал, а вы потом страдайте как хотите, буга-га-гага.

Побазарив со старшим ещё немного, я смог его убедить в своей правоте, после чего он куда-то ушёл, напоследок сказав, что теперь я повышен и даже могу создать свою собственную бригаду, если захочу.

И он сделал меня не бегунком, как прежде, а курьером. По его словам, такого ценного кадра заставлять тухнуть, уныло помогая Биллу и остальным, нельзя.

Конечно, я был не согласен, но меня он особо не слушал, поставив перед фактом и дав в небольшом конверте довольно приличную сумму денег, в которых я уже научился ориентироваться.

Уже позже я постучался в закрытую дверь родного дома, чуть ли не падая в объятия Эмили.

Задействовав навык ментальной устойчивости, я кое-как отпихнул её от себя и сказав, что на сегодня погулял достаточно, пошёл отсыпаться. Сегодня был трудный день.

Что примечательно, меня она не остановила, лишь смотря с охреневшим видом. Благо, что бати опять не было, а то бы, мда…

Но даже на следующий день она лишь аккуратно меня спросила, не поранился ли я и прочее, прочее, даже особо не истеря и выглядя слишком усталой и будто опустошённой. Ну да, маленький ребёнок уходит из дома, возвращаясь лишь почти к полуночи. А уж эти мешки под глазами.

Благо, что на меня эти женские штучки не действовали, заставляя лишь скептично хмыкать. Тяжело тебе мать, да? Ну бывает, такова жизнь. Теперь ты примерно испытала сотую часть переживаний и страданий муженька своего по тебе, когда его намеренно держала на коротком поводке.

Поднимаясь на небольшую сцену школы, в которой буду в дальнейшим учится дольше, чем это тело вообще живёт, я усмехнулся — значит, прочитать вам своё сочинение о том, как я вижу взрослую жизнь? Значит, вы выбрали смерть.

Поднявшись, я сразу был встречен добрыми в основном лицами стихийной комиссии из учителей. Ну, разве что лицо трудовика выглядело примерно также, как у меня по утрам в той жизни, когда я работал 5/2 за 15-ку в месяц.

— Не бойся, мы не будем ставить плохих оценок сегодня, сегодня каждый волен высказать своё мнение. — Пухлая и уже пожилая женщина успокаивающим голосом мне это сказав, жестом попросила детишек рядом замолчать.

Чести ради стоит сказать, что дети уже и так многое высказали, явно кем-то им подсказанное. И их всячески похвалили по-своему, кого-то за оптимистичность, кого-то за широкий взгляд на мир и прочее. Посмотрим на ваши рожи после того, как я зачитаю свою фигню…

— Я думаю, что взрослая жизнь — это не этап, это не процесс, это не состояние и не всё то, о чём сегодня многие говорили до меня. — Ну почему я начал так, будто это сценарий статьи? А поздно уже, дальше импровизируем. Опа, глазки вижу заинтересованные у комиссии. Ну вы сейчас охренеете, хехе.

— Я думаю… что это иллюзия. Слишком реалистичная иллюзия, в которой так удобно забыться и, оглядываясь на других и видя силу этой самой иллюзии, что уже оставила на вас свой отпечаток в виде каких-то ситуаций или событий, так и остаться в её власти. Это бесконечные слова стариков о том, как была дорога их молодость — они помнят себя детьми, сожалеют о утрате тех мирных лет, что уже не вернуть и что остались позади, сгорев в огне разочарований и оставив после себя лишь пустую оболочку, которая сама вскоре обратиться ничем. Это тление зрелых, что ещё не поняли игры и продолжают отрицать цену сомнениям, идя на поводу побегов и лишь начиная по-настоящему жить, но даже уже понимая, что стало слишком поздно, они продолжают идти к краю пропасти. Это безудержный пожар юности, который считает, что нет цены, которую нельзя заплатить, но платя её, всё больше себя растрачивает, начиная понемногу тлеть и всё глубже запутываясь. Это искорки, которые лишь начинают высекаться, но подобно искрам ещё слабого костра преждевременно гаснут в руках неопытных людей. Людей, что почему-то возомнили себя взрослыми. — Под молчание сотен людей я поклонился и начал уходить со сцены, через пару секунд будучи награждённый одинокими хлопками. И почему я уверен, что это тот мрачный мужик?

— Адам, ты это сам придумал? — Лили подёргала меня за рукав, когда я вместе и остальными детьми из своего класса наш кабинет, знакомиться и прочее.

— Нет. — Нагло соврав, я даже не поморщился. Ну, а что — детей убивать могу, а краснеть всё ещё должен? Шиш вам с маслом. — Мама просто сказала, что такое будет и я спросил у одного мрачного дяди по пути в школу, что можно придумать. Вот он мне и сочинил.

— Ааа… — Явно разочарованно это выдавив и сделав губки бантиком, она, недолго думая убежала от меня к каким-то девчонкам из нашего класса знакомиться. Тем лучше, мне же меньше головной боли. Эх, как хорошо будет, если у неё появятся друзья и она от меня отстанет на время…

— Дети, садитесь, будем знакомиться. — Уже в классе, я сел за свою парту, с некой ностальгией вспомнив, как когда-то давно нечто подобное было со мной. И вот опять, мда… — Адам Беркли! — И вот, настала моя очередь представляться, говорить о своих интересах и другое блабла…

— Здравствуйте, меня зовут Адам, мне 4 года и мне нравится математика, был бы рад найти себе друзей, с которыми мне было бы интересно проводить время. — Сев, я поймал на себе злобный взгляд Лили. Ну чего ты смотришь, мегера? Какое плохое зло я тебе сделал?

— Меня зовут Лили! — С какой претензией она это сказала, как будто мы сомневаемся и даже против. — Мне не нравится математика, я люблю историю и хочу найти много новых друзей! — На протяжении всей фразы, говоря достаточно громко, она с неким вызовом смотрела на меня, под конец гордо сев и отвернувшись. Эх, женщины…

Было вполне возможно, что она обиделась из-за того, что достаточно многое знаем друг о друге, но ей я не сказал, что мне нравится математика. А может и нет, но других поводов вроде и нет. Хотя, кто этих созданий разберёт точно…

И да, я безо всяких скидок уже судил её как личность, прекрасно понимая, что не бывает каких-то там индивидуальностей, особого типа характера или прочего дерьма. Есть механизмы, согласно которым личность обычно развивается — и что самое главное, у мальчиков и девочек они различаются. То есть, быть парнем и думать, что девушка рядом с тобой имея совсем другую физиологию, склад ума и прочее, прочее, будет думать по тем же правилам, что и ты — абсурд.

Впрочем, до 16 её ещё можно воспитать под себя, а вот потом уже будет поздно. Хотя, надо ли оно мне, возиться с этим ребёнком и теряя часть времени и сил, что можно потратить на себя…

Так и не решив для себя этот важный вопрос, я пошёл домой, даже не подумав об этой вредной девчонке. Да видел я, как ты косила на меня своими глазищами, видел, а вот хрен тебе! Никогда не бегал и не извинялся, даже будучи молодым и не очень сообразительным в этом плане, а уж сейчас и по такому поводу… Блин, а она ведь и правда может думать, что я сейчас должен к ней подойти, сам всё осознать, извиниться и мы будем жить долго и счастливо. По её правилам, естественно. Тяжело быть тем, кто не очаровывается внешним, видя внутреннее. Столько соблазнов…

Прошла неделя, начались первые занятия. В первый день, когда мы знакомились и прочее, учитель нам понемногу пояснил учебный процесс — занятия начинаются в 9 и продолжаются примерно до 2–3 дня, в зависимости от количества пар. Тьфу, уроков…

Но оговорка моя не случайна — уроки здесь идут уже привычные мне полтора часа с небольшой переменой между ними, в общем количестве 3–4 в день. Неплохо, да? Меня так в колледже не мучали в своё время, изверги.

Но тут ещё есть всякие спортивные, музыкальные, театральные. Благо, что уже они хоть не обязательные, пусть и рекомендованные. Какие рекомендованные, я весь день буду буквально жить в школе тогда, вы совсем с дуба рухнули?

Но да, про себя я понимал — а так и запланировано. По сути, я немного неверно понял ситуацию — сейчас я был не в школе, а скорее в детском саду. Правда, всё ещё не верится, что здесь всё так просто, в отличии от прошлой жизни.

Например, в первый год обучения нам не будут ставить оценок. Вроде бы, чтобы дети себя чувствовали комфортнее и, тем самым, лучше учились. Всего 20 человек в моём классе, что свой первый год будет обучаться в огромном кабинетище, разделённом на разные зоны — парты для классического обучения, мини библиотека с пуфиками для чтения и небольшая зона для отдыха и игр, застеленная пушистым ковром.

Не смотря на внешний фасад благополучия, я всё ещё был бдителен — как это, одни плюшки и без люлей? Но вскоре реальность показала, что так вполне может быть.

Дни шли один за другим, складываясь в недели и месяцы. Большую часть дня я всё-таки был в школе, просто не имея выбора сидя на уроках и занимаясь английским, математикой и общественными науками. Последним уроком у нас была физкультура, рисование, музыка или биология, как выйдет.

Забив на кружки, я и так еле-еле смог выбить себе дополнительное время на посещение бокса, позже идя сразу к пацанам в трущобы. Уже там я нашёл идейных людей, с которыми вместе тренировался, на них обкатывая методики из прошлой жизни, что либо боялся использовать на себе, либо пока ещё не был уверен в уровне своей подготовки, чтобы пробовать их.

Лили же уже через неделю мне высказала о том, что де дескать — а чё мы телимся, хрен ли мы такие пассивные, я тут мужик что ли? Короче говоря, я опять виноват. Я всё предвидел. Так тяжело быть гением, эх…

Но не забив на эту девочку и никак не реагируя на её подначки и пока ещё мелкие манипуляции, я редкими фразами и действиями давал ей верный курс в её воспитании, пока ещё не уверенный в том, куда оно в итоге там приведёт. Может, она даже влюбиться в меня, может будет всегда считать лучшим другом детства, даже не видя во мне объекта любовной симпатии. Грань тонка…

Впрочем, вскоре мне воздалось по заслугам. Опять олени…

— Адам! Адам Беркли! — Сзади слышался немного меня раздражающий голос мелкого мальчишки, на который я не обращал внимания — собака лает, караван идёт. — Стой… — Так быстро выдохся? А да, это же обычный ребёнок 5 лет. Блин, уже ориентируюсь на пацанов из трущоб, что физически зачастую превосходят эти изнеженные домашние растения…

Обернувшись, я увидел запыхавшегося паренька, что на самом деле был весьма в неплохой физической форме. Ну, для обычного ребёнка, конечно…

— Что-то нужно? — Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. Ведём себя как добрые миньоны, которых забыли спросить, какому именно злодею они служили в конце первой половины 20 века.

— Я… это… — Он немного замялся, оглядываясь вокруг. И не зря — мы стояли друг напротив друга в паре метрах, а вокруг нас уже собрались несколько детей, любопытно глазея на возможное шоу. Эх, опять какие-то слухи пойдут, мда. — Я вызываю тебя на бой! — Показав на меня пальцем, он смог заставить меня сначала удивиться, а потом искренне улыбнуться.

На бой? Меня? Ты? Песенка тут вспомнилась одна…

— Один, к тебе мой путь

В Валгаллу, где весел пир

К героям сяду за стол

Буду песни петь

И петь пенный эль… — Тихо про себя напевая её фрагмент с ностальгической теплотой на родном великом и могучем, я вспоминал былые деньки — когда-то меня часто побеждал страх и беспомощность. Побеждал, пока я не понял, что они лишь инструменты, инструменты, которые я могу обратить в несокрушимую броню своей уверенности, что не раз меня выручала в экстренной ситуации. Таковая ею хоть не была, но со стороны наверно забавно выглядит…

— Какой бой, насмерть? — Невинно это предположив, я чуть огляделся, ища взглядом тех, кто странно бы на меня смотрел. Вроде нету таких, все нормально смотрят. Ну, значит никто не понял, что именно я пел. Мда, если бы понял, было бы весело…

— Нет… — Видимо, даже не поняв, что я сказал, он развернулся и крикнул, убегая с некоторым трудом. — Догоняй, если сможешь!

— Дети… — Вздохнув, я на медленной для меня скорости побежал за ним, про себя отмечая — если нас поймают, я потрачу время на слушание слов какой-нибудь старомодной англичанки. Это то, это сё, блаблабла…

Не поймали. Мы прибежали в…ммм… музыкальный кружок? И нафига, будем петь на флейтах? Надеюсь, не на кожаных…

— Вот! — Он протянул мне… что это? Саксофон? Только не говори мне… — Мы будем на них играть! — Явно довольный собой, он победно на меня посмотрел, иногда с надеждой переводя взгляд от меня куда-то в сторону.

Проследив за его взглядом, я сразу нашёл Лили, которая смотрела на меня. О, как знакомо. И я опять в любовном треугольнике. Только знаете, мои дорогие ребятишки, что я вам хочу сказать? В любовном треугольнике побеждает не тот, кто терпел и сносил всё до конца. А тот, кто раньше всех из него вышел!

Как я понял, условий и прочего не будет — парень не стал мне больше ничего пояснять, несколько неуверенно и в слишком быстром темпе начав воспроизводить какую-то композицию. И куда торопится, хочет мир повидать, да себя показать? Мне по барабану, я всё равно ничего в этом не понимаю, детям другим и подавно, а вот Лили… этой и тем паче, она явно хочет видеть моё падение. А чей-то триумф лишь попутное развлечение во славу её. Как говорится, за каждым великим мужчиной стоит великая женщина, ага.

— Повтори это! — Надо признать, что играл он хоть и коряво, но неплохо. По крайней мере, я лишь иногда думал о том, что это мне напоминает похоронный марш Мендельсона. Какой я оптимист, однако…

Повтори, грит. Я даже не знаю, куда ты там нажимал и что сделал, чтобы звук то получался…

Игнорируя ожидающие взгляды, я молча повертел шайтан-машину в руках, интуитивно понимая лишь единственное понятное мне её использование — в качестве дубинки. Ну а чего вы от быдла то ожидали? Провинция-с, понимать надо.

Копируя то, как этот мальчик её держал и как там нажимал, я попытался было что-то сыграть, но понял, что ничего не получается — какие-то звуки выходили из трубы, но они были совсем разные. Хотя моё больное сознание почему-то свело их в единую композицию, которую стойко ассоциировало с Реквиемом по мечте Моцарта. Эх, моя любимая у него…

— Ты проиграл! — И снова этот жест, перстом указующим на чело моё многострадальное. По что же, отрок ты младой, наслаждаешься победой своей и болью чужой? По что же ты слеп так, как другие слепы… — И теперь…

— И теперь мне пора идти. — Всё ещё улыбаясь и думая, что этот саксофон весьма прикольная вещь, я подошёл к парню, кладя ему левую руку на плечо и серьёзным, проникновенным голосом сказал ему: — Друг мой, ты хороший парень. Береги её. — Протянув ему правую руку, которую он через пару секунд пожал с пустыми глазами, явно охреневая от происходящего, я едва удержал каменное лицо и быстро вышел из помещения. Только не ржать, только не ржать, нельзя испортить момент…

Было несколько вариантов дальнейшего моего поведения — можно было сломать о колено намеренья девочки, попросту напрямик высказав ей то, как она себя ведёт и как это выглядит со стороны, мешая комфортной жизни не только вас самих, но даже её и кого там ещё она приплетёт. Конечно, это бы не сработало, надо быть идиотом, чтобы думать, будто желающая отомстить вам девушка будет руководствоваться логикой и сразу одумается, как только поймёт, что де дескать она причиняет вам неудобство. Ну да, она этого и добивается. Парнишку другого немного жалко. Хотя нет, это естественный отбор…

Можно было бы на неё забить вовсе — собака лает, караван идёт. Ну другая девушка будет, почему надо думать, что она единственная? Хотя да, у парней обычно нет такой обширной практики общения с противоположным полом, когда ими каждый день и целый день пытаются заинтересоваться, познакомиться и прочее, прочее, добиваясь хоть капли внимания. Тут поневоле начнёшь думать, что ты мистер вселенная и что чувствами других можно вертеть просто потому, что так стало принято. Но хотя это работает в обе стороны, что-то я не могу вспомнить простых мужиков, что так делают, кроме дорвавшихся до богатства, власти и прочего слабых духом, что продали себя удовольствиям и погрязли в собственном дерьме, ища возможность излить его на окружающих, но лишь более себя наполняя и безвозвратно изгрязняя.

Можно просто игнорировать, через время она забудет плохое и сама вернётся за новыми эмоциями — мозг устроен так, что мы забываем со временем плохое и воспеваем моменты, когда нам было хорошо. Первое знакомство, поцелуи и робкие объятия вечно будут согревать вас, затмив вечные ссоры и другую бытовуху.

Наверно это и есть взрослая жизнь, когда у тебя появляется вопрос и ты сам на него пытаешься ответить, не ища помощи у мудрых кого-то там. Конечно, ты неизбежно ошибёшься. Ведь те, кто начал, всегда пойдут тернистым путём, что полон печалей, боли, сомнений и трудностей. Хотя, я знаю один путь без ошибок — вовсе ничего не делать, лечь и сдохнуть. Но он коварен — он и есть ошибка.

В последний раз взглянув на Лилин дом по соседству, я со вздохом поправил небольшой портфельчик на плечах и пошёл к своему дому — надеюсь, она не догадается пожаловаться своей маме. А то та уже один раз причинила мне неприятности, скажем так. Не хотелось бы лезть в то, что уже оставил позади.