Играя с огнём

33. Дурмстранг, новый поворот, часть девятая

Сказать, что после моей Инициации отношение ко мне поменялось, значило бы просто ничего не сказать. Впрочем, особо ничего действительно не случилось. Внешне…

Переживая внутренние изменения, что были весьма и весьма значительны, я сразу понял ещё после своего пробуждения, что мои планы оставаться в тени накрылись медным тазом. Но если в самой комнате учеников не было, банально из-за того, что их туда не пустили преподы и я из-за этого позже надеялся на то, что они особо ничего не будут знать, то я несколько заблуждался.

Я даже вынужден был принять настойчивое приглашение радикалов и переехать к ним, банально опасаясь того, что меня разорвут на тысячу маленьких Адамов все — и настырные ведьмочки, что усилили свой напор, и бросающие мне вызов старшекурсники, и пакостящие мне якобы светлые группировки, которых подстрекала Романова… короче говоря, не видать мне теперь спокойной, а главное одинокой жизни. Будь я ещё сильнее, я бы просто провёл показательные казни в назидание остальным, а так, эх…

Мне также выделили сразу другую комнату вместо этой, но я всё равно решил остаться у радикалов по многим причинам. По словам Шторма, когда он и другие преподаватели сведущие в Тёмных Искусствах шли к моей комнате, что не смотря на все меры предосторожности фонила как ядерный реактор, они думали, что я уже устроил ритуальную гекатомбу и пытался призвать толи демона, толи ещё чего. К сожалению, по его словам, я всего лишь подобным уровнем защиты обезопасил себя на время Инициации — гениальным, по его словам, образом. Будь как они думали, они просто вынуждены были бы сдать меня напрямую как демонопоклонника в Церковь, дабы избавиться от лишних проблем. А так, без поддержки грандмастеров остальные преподы даже не сразу смогли понять — а как эту защиту расколупывать? Можно было сломать, но высока вероятность того, что явно ритуальная защита на это рассчитана, перенаправив хотя бы часть силы вовне. Ладно в преподов, а если в другие комнаты?

По словам Шторма, которыми тот обмолвился во время занятий ритуальной магии, куда меня теперь уже настойчиво приглашали мои товарищи радикалы, моя защита могла бы озадачить даже начинающего мастера. И хотя я умудрился, по его словам, не сдетонировать всю рунную конструкцию, но я допустил грубейшие ошибки, которые он сразу заметил, легко взламывая защиту и перегружая её. Впрочем, он сразу оговорился, что моя основная ошибка — использование трансфигурированных материалов. Используй я хотя бы обычные камни вместо трансфигурированных, а уж тем более магические и правильно обработанные, даже ему пришлось бы немного подумать или просто давить силой, пытаясь прорваться.

Никогда особо не любил внимание к себе, а уж тем более лесть, но они начались ссыпаться отовсюду вскоре даже раздражая — я вынужден был отвадить всех от себя, всё свободное время проводя с радикалами. Они предложили мне простую сделку — моя защита, комфортные условия проживая и почти любая моя прихоть в обмен на натаскивание молодняка боёвке и объяснение многих Тёмных Искусств, вроде некромантии, демонологии и прочих.

Сначала не понимая, как я смогу пояснить что-то лучше Шторма, мне на руки были даны любопытные книги — это были учебники старых годов по всем интересующим меня дисциплинам, вроде ритуалистики и так далее. Они хотя и были в местной библиотеке, но получить их было почти нереально — нужно было иметь лучшие оценки вообще, быть лучшим в конкретном предмете и иметь разрешение от препода по этому предмету. Допустим, Шторма.

Так они и попали к главным радикалам, что сами были старшекурсниками, что как раз и ходили на факультативы Шторма. Они сразу озадачились — казалось, что Шторм учит их будто по этим учебникам, а не по обычной программе той же ритуалистики.

Вскоре они поняли, что это было действительно так. Хотя школа оставалась истинно тёмной, но времена изменились, и прежде обычная программа обучения стало чем-то вроде запретных знаний — хотя Шторм и продолжал на своих приватных занятиях учить так, как века назад, но обычная программа той же некромантии была убогой, как защита от тёмных искусств в Хогвартсе. Но учитывая факт того, что Шторм учил запретным и опасным знаниям лишь лучших из лучших и, в частности, некоторых радикалов вроде меня, оно вполне оправдано, учитывая изменения в мире.

Например, в курсе некромантии в качестве зачёта надо было сделать умертвие. Найти на старом маггловском кладбище разложившийся труп здорового мужчины, его очистить от всего до костей. Поместив на магический алтарь вроде того, что я недавно сам сделал, аккуратно вырезать на костях нужные рунные цепочки на крепость, твёрдость, энергоёмкость и другие по желанию и возможностям. Поместить в специальный раствор из зелий — руны будут впитывать энергию из раствора и дополнительно усилятся от тех свойств, что в зелья были заложены. У мастера этот этап займёт около месяца, у начинающего до полугода. Всё время некроманту нужно будет напитывать раствор энергией в зависимости от потребностей и будущей силы умертвия. Окончание этапа ознаменует то, что раствор потеряет силу и станет желеобразным — это вышли лишние вещества из прежде хрупких костей, сделав их очень крепкими и податливыми к энергии некроманта. Нужно будет вытащить оттуда скелета, который теперь стал единой структурой и решить, что именно делать дальше.

А далее уже на усмотрение некроманта. Мастера могут позволить себе почти повторить тело обычного человека, выращивая поверх костей мышцы, сухожилия, нервную, кровеносную, лимфатическую системы… а учитывая факт того, что все они будут не человеческими и слабыми, а специально усиленные и в полном балансе относительно костей, идеально им подходя и тому факту, что также можно армировать всё тело скелета нитями из магических металлов, по силе умертвие мастера может быть равно вампиру или оборотню. По крайней мере, так говорит учебник…

Я же понимаю, что на этапе костей и остановлюсь. Даже с ритуалами, если я действительно не зарежу с десяток человек, у меня просто не хватит сил, знаний, возможности и даже смелости как-то дальше модернизировать скелет. Но и тут всё было учтено — скелет то был настоящим, но поверх него можно было трансфигурировать уже что угодно — и доспехи, и тело обычного человека и многое другое. А с учётом того, что было даже несколько ритуалов, которые позволили бы умертвию обрести некое подобие сознания, слушаясь вас, игра стоила свеч.

Так было и с остальными прежде не запрещёнными дисциплинами. Демонологам в конце курса надо было научиться делать правильные защитные круги, досконально знать правила безопасности и, в идеале, подчинить себе какую-то слабую сущность извне, заточив её, например, в оружие и придавая ему особые свойства или ещё как-то на усмотрение волшебника. Спиритистам почти тоже самое, но они также было должны развить некое духовное чувство, сумев не только видеть всяких там духов и призраков, но и уметь им противостоять…

Но почти сразу я для себя оправдал запрещённость этих знаний — сейчас уже было другое время. Может, до Статута или даже веке в 19-ом было обычным принижать магглов, пуская их целыми деревнями на чёрные ритуалы, но сейчас… маги слабеют, а Церковь с обычными людьми наоборот, всё больше крепнут. Маги заперлись в своих огороженных от остального мира пространствах и развиваются лишь по мелочи, тогда как магглов теперь миллиарды и их технический прогресс уже через сто лет станет таким, что волшебникам не останется другого выбора, кроме как валить из этого мира или быть уничтоженными.

Также, когда я наблюдал за странными эмоциями и поведением, когда я спокойно пояснял какие-то моменты по материалу, который сам-то только-только выучил, я недоумевал — казалось бы настоящие тёмные или даже чёрные волшебники, некоторые из которых уже убивали или пытали детей, но всё равно с трепетом слушают или читают эти учебники, будто они скрижали древних, что несут свет истины в их заблудшие души…

Но ещё больше меня озадачило и смутило другое. Лишь я, да парочка идейных людей добились хоть каких-то успехов. Но учитывая факт того, что эти люди вскоре сдались, перестав учить самостоятельно и лишь ходя на своеобразные семинары, которые я устраивал после занятий Шторма, понятным языком объясняя то, что он вдалбливал в наши тупые головы, я пришёл к весьма простому выводу.

Нет, не к тому, что я гениальный гений, попаданец гигичад с квадратной челюстью и базовой системой ценностей… я скорее думал, что местные весьма ограничены в том, чтобы в быстром порядке потреблять большие объёмы информации, систематизировано её укладывая у себя в голове. Скорее они слишком привыкли к тому, чтобы растягивать на целые академические курсы то, что я сам мог изучить за пару месяцев. Можно было бы сказать, что многие из них вообще были не приспособлены хоть к какому-то развитию, лишь заучивая понятное и не пытаясь прыгнуть выше головы, но я предпочитаю думать, что мы просто слишком разные во всём и мне просто, в силу объективных обстоятельств, учёба даётся легче.

Учёба новому так меня поглотила, что я забил вообще на всё и на всех, лишь всё более пополняя свою библиотеку знаний, иногда даже периодически совмещая разные магические дисциплины, как это было с кошельками. Чтобы не заржаветь, я спарринговался со всеми радикалами, вскоре поняв, что конкуренцию мне могут составить лишь выпускные курсы и самые опытные из моих товарищей — настолько я был жесток в атаках и стал силён магически, что теперь при всём желании даже крепкие ученики старше меня не слишком сильно не могли мне противопоставить почти ничего.

Месяц за месяцем пришли экзамены. Нежданно-негаданно, но я оказался готов даже к каверзным вопросам Шторма, даже самые лёгкие из которых могли поставить моих старших товарищей в тупик. Но сам я не отчаивался, буквально наизусть выучив вверенные мне книги и сумев по косвенным намёкам Шторма понять, что по многим дисциплинам я, по современным меркам, мало в чём уступал настоящим подмастерьям некромантов или демонологов, и так было почти во всех дисциплинах, до которых я мог дотянуться. Конечно, в старые времена я был бы обычным учеником, хотя и весьма толковым, если вспомнить мой перфоманс во время Инициации…

А Шторм явно понял мой уровень, даже специально мне будто помогая. Например, идёт урок, он задаёт сложный для других вопрос. В молчании я даю ответ, но, чтобы жизнь мне не казалась мёдом он спрашивает то, что выходит за рамки даже старой учебной программы. Сразу, конечно, я не находился с ответов, но я его искал некоторое время, дабы позже ответить на этот же вопрос, что почему-то поднимался вновь спустя несколько занятий, под слабую улыбку этой ехидной скотины, что прямо ничего не хотела мне говорить и лишь терзала в догадках относительно того, каковы же были настоящие ответы на его вопросы.

Но я понимал, почему он так делал. Вспоминая магические клятвы, он наверняка по рукам и ногам связан так, что просто не может напрямую передавать мне знания, вынужденный как Дамболдор когда-то косвенными намёками или случайными ситуациями делать так, чтобы не самому давать мне ответ, а как бы натолкнуть меня самого на него. Но как мне казалось, это было даже лучше. Теперь я понимал, СКОЛЬКО ошибок было в моей защите, что я сделал во время Инициации. Если честно, я уже и сам слабо понимал, как ЭТО работало. Надо будет, если буду делать свой дом, доработать эту защиту, а то глаза вытекают, когда я сморю на грубейшие ошибки вообще во всём…

Сдав экзамены и закономерно получив высшие оценки из возможных, я остался не удовлетворён. Я так сильно спешил, так много хотел сделать и познать. А учебный год так быстро закончился, эх…

Хотя, сам экзамен был куда круче, чем мои прежние в Хогвартсе. Он проходил в Тёмном овраге. И хотя название было максимально лаконичное и даже заезженное, он сам, как и его история, были интересны.

Это был внешне обычный овраг конусовидной формы немалых размеров и неплохой глубины. Он находился прямо на территории школы, в одном из зданий, будучи сильнейшей аномалией, излучающей тёмную энергию в окружающее пространство. Здание питало защиту школы частично от этой аномалии, также экранируя саму школу от её губительного воздействия.

И если до этого я лишь смотрел издалека, как старшие курсы проводили разные ритуалы прямо в овраге, тогда как я и все остальные в лучшем случае либо были в здании, даже так ощущая себя не очень, то теперь… нужно было выдержать крещение в этом овраге. Моё любимое — победа или смерть.

Если ученик не обладал достаточной стойкостью к тёмной энергии, не имел теоретической подготовки и практических навыков её управления и противостояния ей же, будучи также слабым духом, то войдя в овраг он умрёт.

Это я почувствовал на себе, когда наш курс с первым шагом дрогнул и некоторые из детишек под моим задумчивым взглядом пали оземь, испытывая толи боль, толи ещё чего, пытаясь не сдаваться и справиться с чем-то их терзающим.

И хотя моё состояние было самым лучшим среди нашего курса, я себя чувствовал также не очень — ментальный щит подвергся постоянной и пока слабой нагрузке от чего-то непонятного, а сознание попыталось необратимо изменится, но я силой воли легко его успокоил. По меридианам потекла знакомая по Непростительным энергия, ни капли меня не тревожа, ведь её концентрация была низкой и мне не вредила. Но как я отметил — пока низкой и пока не вредила.

Первым сделав второй шаг я почувствовал более ощутимую нагрузку на все свои аспекты, но даже не изменившись в лице под тихие шепотки сзади пошёл дальше. Нагрузка возрастала и вскоре среди наших я шёл совсем один, оставив всех позади и далеко уйдя от пройденного ими. Впрочем…

Наконец остановившись от непрерывного марша, я стабилизировал своё сознание от чудовищной нагрузки, даже не воспринимая мир вокруг и лишь пытаясь сделать одно. Ещё один маленький шажок вперёд…

Сцепив зубы, стальной волей я будто собрал воедино оставшиеся силы, удерживая магические и ментальные аспекты от распада, оторвав правую ногу от земли и сделав твёрдый, но очень медленный шаг вперёд.

И хотя нагрузка будто возросла многократно во время шага, когда я опустил ногу, внешний мир для меня будто пропал. Я будто оказался внутри себя, как тогда во время моих Инициаций. Но теперь всё было по-другому.

Мысли исчезли, я потерял способность чувствовать эмоции, меридианы лопнули от десятикратного повышения нагрузки, резерв за считанные секунды стал лоскутками энергии, сгорев в могущественной тёмной энергии, а ядро раздробилось на части, вскоре став пылью, которая тоже сгорела. Горело всё, кроме моей воли, что сжалась в точку, выполняя последнюю директиву чудом не рухнувших сознания и личности — отступить, если я не выдержу.

Но я выдержал. Я осознал себя делающим сначала первый, потом второй, потом и третий шаги назад, будто отшатываясь от чего-то страшного, по пути почему-то выплёвывая почти чёрную субстанцию, в которой почти сразу признал кровь. Во время отступления я успел понять, что прежде мной ощущаемое было неправдой — магические аспекты хотя и пострадали, но были целы, вместе с другими аспектами.

И хотя меня подмывало смыться из-за полной потери сил и дрожащих ног, что могли не выдержать меня и подломиться в любой момент, я в последний раз огляделся. Дальше меня зашли только выпускники, даже лучшие из старшекурсников не смогли или не позволили себе зайти так далеко, как я зашёл. И хотя с последними меня разделяло всего пару шагов, тогда как выпускники были в нескольких десятках метрах, я был горд — теперь даже без слов и подсказок от Системы ясен мой уровень силы. А теперь пора валить, пока я не сдох в этом проклятом овраге…

Уже когда я выходил, мне по пути встретились несколько моих сокурсников, что у меня спросили о том, зачем я так далеко зашёл?

Едва не поморщившись от раздражения, я лишь спокойно ответил на латинском, и они меня, судя по лицам, не поняли: — Наш путь тернист, триумф же будет вечен. — Отойдя от них, я пошёл к преподавателям, сразу заметив Шторма, который взмахом руки попросил к нему подойти.

— За всё время моей учёбы тут и даже преподавания я встречал всего двух человек, что во время Крещения смогли получить благословление. — Против обычного, Шторм был серьёзен, смотря на чёрные подтёки на моей мантии, которые я ещё не успел стереть. — Первым был моим учеником, Геллертом Гриндевальдом… скоро за вами прибудут из Хогвартса. Уверены, что не хотите остаться? — Быстро сменив тему и даже не пояснив свои первые слова, он сразу задал неудобный вопрос. Ещё бы я не хотел, эх…

Я слабо улыбнулся, смотря ему в глаза, говоря так, чтобы он понял подтекст: — Я благодарен Хогвартсу за то, что он позволил мне стать волшебником несмотря на мой статус и даже позволил побывать здесь, получив новые знания и опыт. Конечно, эти знания ценны, но я не могу предать родной школы…

— Похвальная верность, мистер Беркли. Я был бы рад, будь вы учеником нашей школы. — Он покивал, тоже смотря мне в глаза и давая понять, что всё понял. На этом мы и разошлись, возможно даже навсегда — но это уже покажет время.

Особо ничего я не имел ввиду, лишь одно — я вернусь сюда уже после обучения в Хогвартсе. Но сейчас я скован текущей ситуацией, примерно через неделю покидая эту школу. Эх, буду ведь скучать по этой муштре. Интересно, за сколько времени я смогу отучиться просыпаться в пять утра? Если вообще смогу…

Возвращаясь к радикалам и проводя рукой по окровавленной мантии, я решил посмотреть, что это за благословение такое. Мне могло показаться, но я смутно слышал звук системного уведомления…

Благословление Тёмного оврага — ещё не обрётшая разум сущность хотя и очень жестока, но при этом справедлива. Она позволяет волшебникам и магам испытывать себя в ней, оказывая им помощи в развитии, но безжалостно убивая и карая при любой слабости или возможности. Иногда, очень редко, бывает подобное, что она встретит особого человека, что решил себя испытать, шагнув за грань своих возможностей. И хотя любой может сделать шаг, редко кто может его выдержать. Вы стали одним из немногих…

Могущественная энергия собой будто кислота разъела ваши аспекты, одновременно временно их ослабляя, но при этом лишая их прежней закостенелости — теперь вам будет проще на срок в несколько месяцев увеличивать свою силу и потенциал.

Не терпя конкуренции, энергия разъела всю враждебную энергию в вашем организме кроме той, что вы подсознательно сберегли (печать раба). Качество энергии в вашем теле и аспектах поднялось на один уровень в сравнении с предыдущим.

Внимание! Ядро начинает конденсировать прежде сверхконцентрированную энергию в новое, более качественное состояние. Рекомендуется на срок в месяц не смешивать энергию Ядра с энергией Резерва…

Дальше я не стал дочитывать, убедившись в том, что там нет ничего важного. Эх, надо забрать свои вещи у радикалов и отдохнуть последнюю недельку…

— Здравствуйте, дэвушка. Кого-то ищите? — Прошло уже пару дней, старшие курсы уже покинули школы, а младшие остались потому, что их просто не выпускают наружу, обеспечивая полный пансион. И хотя я уже расслабился, жизнь преподнесла ещё один сюрприз — незнакомую девушку. С очень знакомыми повадками и пустым взглядом…

— Адама Беркли. — Как только высокая и эффектная на вид девушка зашла в мою индивидуальную комнату, в которой я решил пожить остаток своих дней, в смысле учебных здесь, она сразу прикипела к лежащему на кровати мне. Мне же было неловко, ибо я был почти голым, лежа в одних трусах и поплёвывая в потолок. А что, моя комната, как хочу, так и веду себя! — Вы не знаете, где он?

— Адама… — Чувствуя дежавю и видя пристальный взгляд Розы, которая сразу узнала меня, решив подурачиться, я картинно покивал головой, сетуя на то, что палочка находится на тумбочке, до неё я не успею достать. А если дёрнусь, Роза успеет чем-то бахнуть и всё. — Знаю такого, да. Он, кажется, жил среди радикалов. А, ещё он жил в казармах вместе с товарищами, наверняка сейчас он где-то там.

— Я уже успела опросить и тех, и других. Очень жаль, но его там не оказалось… — На её лице появилась редкая для её характера и натуры улыбка, пока она медленно шла ко мне, держа под прицелом палочки. — Но мне сказали, что в башне Фламмы он получил индивидуальную комнату.

— Какое совпадение, прямо как я! — Моему натуральному возгласу и неподдельным радостным эмоциям поверил бы сам Станиславский. Впрочем, я всё-таки не выдержал её странного взгляда, наконец не выдержав и засмеявшись, уже без опаски сев на кровать и пытаясь остановиться, но всё больше смотря на её кривую улыбку и понимая, что не могу остановиться…

— Тебе не стыдно? — Видимо, ей надоело казаться важной, раз она села рядом со мной, наблюдая, как я пытался надеть штаны.

— Это моя комната, женщина! — И, хотя я понял, что она не о том, что я говорил, но я не хотел это обсуждать. — Если я захочу, я буду тут рассекать тут в чём мать родила!

— Ты знаешь, что я не об этом. И я не против подобного, но сейчас есть дела посерьёзнее… ты ведь наверняка хочешь знать, почему я здесь?

— Это было бы неплохо… — Имея привычку быстро одеваться, уже через минуту я накинул мантию, про себя вздыхая — гимнастёрка, родная… прости моё предательство одеванием этой богохульной мантии… — И как ты смогла попасть в мою комнату?

— У тебя была хорошая защита, но я на это рассчитывала. Вот, играйся. — Она протянула мне кинжал явно ритуального предназначения, предупредив в своей манере: — Сломаешь или испортишь, и я убью тебя.

— Вас понял… — Нахмурившись, я покачал головой — какие-то незнакомые руны в очень длинной и причудливой цепочке, очень странного, но интуитивно мне понятного предназначения — судя по всему… это артефактный кинжал пробоя слабых магических защит, который ничем не запитаны и созданы магом ниже уровня мастер… — Так что ты там хотела сказа, ай, больно же! — Отодвинувшись от девушки, что с силой ударила мне по рёбрам, я отметил, что удар у неё правильно поставлен — не среагируй я и печень бы обрадовалась в последний раз.

— Я думала, что смогу контролировать себя, но ты себя опять ведёшь, как ребёнок… — Против своей воли, она пододвинулась ко мне, палочкой убирая боль и с силой обнимая. А ручки-то крепкие, что странно. Её ещё и физически натаскивают? Вот ведь убермашинен…. — Прежде чем я скажу тебе, зачем я тут, оговорюсь — я не сержусь на тебя, но сейчас не пытайся сбежать. Я приехала вместе с доверенными людьми и братом. Они сейчас за дверью ждут либо меня одну, либо нас вместе — попытаешься сбежать, и ты пожалеешь об этом. А теперь слушай… — Пропустив угрозу мимо ушей и подумав о том, что она пугает ежа голой попой, я сразу стал серьёзнее — её слова меня напрягли. Жизнь, как оказывается, не простая штука…

Она начала с забавного — после её отъезда она побила Вальбургу за ту Аваду и теперь рода Малфой и Блэк в некотором напряжении. Но дальше было странное и даже неприятное — уже зная, где я жил в Лондоне, она рванула туда… чтобы увидеть с группой доверенных людей, что дома, во-первых, уже никто не живёт, а во-вторых, он как ёлка увешан следящими чарами и прочим непотребством. Как сказали её люди из рода Малфой, рядом даже жили сотрудники Министерства, которые наблюдали за моим домом.

На этом моменте немного припухнув, я уже хотел начать задавать вопросы, но мне не дали, опять локотком показав свою доминантность. Бедные рёбра…

Но дальше больше. Она сама знала, что многие чистокровные дома думали о том, чтобы сманить перспективного волшебника на свою сторону, особо не заморачиваясь — сначала мягко предложив службу, потом пообещав золотые горы, а потом надавить внешне и в нужный момент помочь, связав нужными клятвами, одним словом — классика. Но поскольку я оказался хитрым и дальновидным ублюдков, позже уже Розе было лично приказано меня сманить. И хотя специальных средств не применялось, но тактика была успешна — Роза всё больше сближалась со мной. И хотя мой фактически побег в Дурмстранг спутал все карты и вообще перевернул стол, заставив почти отказаться от планов моей вербовки, Малфои решили наблюдать за остальными, в том числе за Блэками — Вальбурга вполне могла на меня обидеться за поражение и как-то отомстить. Но если Блэки никак на удивление не отреагировали, то вот Министерство странным образом зашевелилось. Причём именно в моём отношении.

Устав был давно изменён и правило, гласящее о том, что чистокровные могут прямо перекупить контракт у Хогвартса, давно канул в лету, изменившись — теперь лишь с согласия самого ученика или его опекуна можно было перекупить контракт.

Последним, почему-то, и воспользовалось Министерство, когда один из людей Малфоев в нём отметил, что начали копать в сторону моей семьи, обнаружив, что Эмили и её муж уехали куда-то. И хотя сигналки на доме были первым звонком, но настоящим звоном колоколов стало то, что кто-то как будто специально мутил воду по поводу моего контракта в Совете Попечителей, чтобы его перекупило… само Министерство, в отсутствие официальных моих опекунов становясь негласным опекуном.

После последней новости я лишь молча смотрел на Розу — одна её история была удивительнее и красочнее предыдущей. Настолько, что у меня аж глаз задёргался впервые за прошедший год. Он не дёргался даже тогда, когда одна из ведьм по-дружески снимала с меня проклятия, осенив святым знамением и зачитывая по всем правилам Отче Наш. Что любопытно, проклятия снялись. Вот что творит крест животворящий с силой нечистой!

— И теперь у тебя есть два выбора… — Она заметила моё странное выражение лица, решив ковать, пока горячо: — Либо ты дожидаешься профессоров и вместе с ними наверняка попадаешь почти сразу в Министерство, либо ты сейчас аппарируешь со мной и моими людьми подальше отсюда и вообще из Англии.

Но если она думала, что может воспользоваться ситуацией, то я напротив ожиданий не был растерян. Я был максимально собран и думал, что твориться вокруг меня — Министерству я на хрен не нужен, значит кто-то специально мутит воду, чтобы я сделал выбор в чью-то пользу. Но кто… всего несколько кандидатов — рода, Дамболдор и… и всё. Выбор не велик, учитывая, что пока меня здесь и вообще никто и не знает, кроме как талантливого полукровку, который многим насолил.

— Хорошие новости вы принесли, леди Малфой… — Не спеша давать прямой ответ, я поинтересовался: — И что со мной будет дальше, после аппарации? — Нужно было смотреть хотя бы на шаг вперёд. Заботясь лишь о настоящем, можно потерять своё будущее и вообще всё, что имеешь.

— Если ты будешь вести себя как должно слуге рода Малфой, то ничего плохого, даже наоборот… — Уже чувствуя победу, одними уголками губ она изобразила искреннюю улыбку, пальчиком что-то выводя на моём плече. — После аппарации мы окажемся в одном из поместьев моего рода. Можешь не бояться, я не свяжу тебя сразу по рукам и ногам магическими клятвами, просто… — Не договорив, она замерла, широко раскрыв глаза и увлекаемая за мной на кровать.

Я же бесцеремонно поцеловал её, затыкая и обнимая, роняя на кровать и нежно водя руками по телу. И пока она закрыла глаза, млея от непривычных ласк, я успел схватить с тумбочки палочку и почти неслышно, пока она ещё не закрыла глаза, сказать роковое слово, наставляя палочку на неё: — Легилименс. — Тонким слоем пустив свою энергию, я не дал девочке опомниться, опять как пиявка вцепляясь в её тонкие губы, про себя равнодушно отмечая, пока чувствовал, как моя ментальная сила едва касается её артефактного ментального щита — пубертат надо мною не властен, верный клятве солдат всё также стоек к ударам судьбы, ожидая часа пробуждения по стальной воле генерала в моём лице. И факт того, что у девочки есть ментальный амулет и я уже даже знаю, как он выглядит…

— Нет, подожди… — Против своих слов мне не сопротивляясь, она не заметила и не услышала, как я тихонько отстегнул амулет и аккуратно его приподняв, рывком сдёрнул, в этот же момент делая сразу две вещи — отвлекая её очередными и явно непривычными для неё ласками и активируя уже невербальный Легилименс.

Чувствуя, как её тело на миг напряглось, а потом сразу расслабилось, обхватив меня руками и ногами, замирая я выдохнул, сглотнув сухой ком в горле — у меня получилось. А теперь…

Зная, что действовать нужно не только быстро, но и аккуратно, я осторожно огляделся своей волей в её сознании. Мда, сколько разных клятв и прочей фигни… после этого скажите мне, что чистокровным быть зашибись, не говоря уже о том, чтобы служить им…

Поскольку у неё больше не было никакой защиты, я беспрепятственно нашёл её обрывки её воспоминаний по цепочке от нашего разговора поднимая то, о чём она говорила — с неким удивлением я понял, что она сказала мне всё настолько верно и правдиво, насколько возможно. Уладив этот вопрос, я решил узнать, что именно она чувствовала во время моей дуэли с ней дуэли, потом дуэли с Вальбургой, после них и моего отъезда. Мда…

Я скорее не видел, а переживал воспоминания, став тринадцатилетней девочкой, что лежала на своей кровати, избивая маленькую куклу внешне похожую на меня, тихо плача и что-то обиженно шепча кукле, которую после избиения я сразу восстанавливала, опять избивая и чувствуя себя преданной от кого, кого любила. Любила так, что чуть не спровоцировала серьёзный конфликт между двумя священным родами, напав на Вальбургу в коридоре после дуэли и едва не убив её. И хотя об этом никто в школе не узнал, но последствия были и были весьма значимые для неё самой и её рода. Именно они заставили её воплотить план мести. Но не Вальбурге. А мне…

Всё началось примерно на втором курсе. Тогда ещё не такая искушённая как сейчас Роза, после общения с параноидальным мной начала задумываться и мысли её были далёкими от тех, что она показывала даже мне — ей начало казаться, что хотя я её и использую на благо себе, но… при этом я был искренним мальчиком, который всегда помогал ей в любой проблеме, почти ни в чём не отказывая. А вот её род… её посетила простая мысль — а ведь род просто использует меня, лишь заставляя что-то делать и как данность мне внушая, что я должна быть благодарна им всем только потому, что живу. Это и стало поворотной точкой к тому, что она оказалась здесь с людьми, верными лишь ей самой…

Сразу, как только я уехал, она начала готовиться. У неё почти не было друзей в роду, кроме брата и нескольких знакомых разного возраста. Но за год она сумела, где угрозами, где подкупом, где сладкими речами переманить на свою сторону около десятка человек из разных ветвей рода Малфой, половина из которых была её возраста. Но даже так, она не была уверенна в том, что всё получится и попросила брата помочь ей со мной, вместе отравившись в Дурмстранг…

Абраксас был наследником, и он получал оперативную информацию о всём, что касалось дел рода. В том числе и обо мне, за которого пока нельзя было взяться, но кем весьма плотно занимались. Люди рода в Министерстве заметили странное и повышенное внимание ко мне, что было сообщено в том числе и Абраксасу, ведь он должен был вскоре стать главой рода и был обязан знать даже о таком незначительном деле, умея ценить детали и видеть больше, чем простые обыватели.

Но именно это и стало толчком к сумасшедшему плану Розы — она воспользовалась ситуацией, взяв на себя роль моего вербовщика перед родителями и уговорив брата вместе с ней попасть в Дурмстранг, дабы обеспечить её безопасность.

Конечно, Абраксас не был дураком и изначально понимал ситуацию сестры, мучимый чувством вины, поэтому и согласился — как наследник он прекрасно видел, что та была белой вороной, но… по сути, кроме него и нескольких человек даже родителям было наплевать на текущее положение вещей. Розу лишь использовали как толчок к понимаю секрета крови ледяных гигантов и не более — её чувства и прочее хотя и были видны всем, но игнорировались.

Но они аппарировали не вдвоём. А со взрослыми волшебниками, которые так или иначе были связаны с Розой — некоторые были её няньками с детства, некоторые наставниками позже, некоторые прямыми родственниками.

Она знала, что я непростой поц и на такую откровенную лажу не куплюсь. Но даже если я захочу сопротивляться, то, по её мнению, я просто ничего не смогу ей и её людям сделать. Увы, но она явно не ожидала такого моего поведения…

Но не думая слишком много о моей силе как одиночке, она лишь планировала меня соблазнить, быстренько аппарировав подальше от Англии в отдалённое поместье, оставшись там со мной и моими людьми, пытаясь склонить меня к роли слуги более… интересным для неё самой форматом. Извращённая девочка с садистскими наклонностями… и ведь уже комнату с плётками приготовила. И где только о таком узнала?

Проверив напоследок её эмоции с воспоминаниями и действительно убедившись в её чувствах ко мне, вкупе с тем, что эта маленькая пакость хочет меня наказать, я вышел из её сознания. Фух…

Чувствуя слабость и боль в голове, я даже не смог сопротивляться буквально стальным рукам Розы, когда она захватила мои руки, не давая мне сопротивляться, целуя мне лицо с расфокусированными глазами. Сейчас она спала, но ей снился очень интересный сон с пикантным содержанием с нами в главных ролях. Она всё-таки узнала, что именно должен делать наложник для своей хозяйки. Эх, дети так быстро растут…

Ещё раз проверив её мысли и убедившись в том, что она не запомнила, как влез в её сознание, я аккуратно распалил её чувства ко мне и также отрицательные эмоции. Сейчас мне было нужно её спровоцировать. С последней мыслью я нацепил ей на шею амулет, готовясь пробуждать.

Разбудив её, я добился того, что её лицо сразу стало каменным из нежного, а взгляд… сейчас меня будут убивать, о нет…

— Не бей, пожалуйста… — Сумев вывернуться из её объятия, которые грозились меня сломать, я лишь успел закрыть лицо руками, ощущая чувствительные удары. Ещё и удары поставлены, прелестно. Тебя в авроры, что ли, готовили? — Смилуйтесь над грешным, хозяюшка!

— Я не буду тебя бить… — Её лицо и взгляд ничего не выражали, когда она указала на меня палочкой. — Я просто убью тебя. — Миг и в мою сторону полетело первое невербальное заклинания. Только… из школьной программы Хогвартса, ты серьёзно?

Моя мантия приняла безо всякого для себя ущерба заклинания. Рунные цепочки на всей её поверхности заставили её нагреться, но выдержали. Эх, мой новый шедевр магической мысли, что можно купить за пару десятков галеонов почти в любом магазине… а ну-ка отставить меланхолию, я ещё покажу это миру, что такое мастер всех известных направлений магии!

Пару секунд я как дирежёр молча отбивал заклинания, даже не пытаясь контратаковать, грустно отмечая — Роза мне уступает, при чём весьма сильно. Эх, а ведь когда-то она сама вела себя так непринуждённо со мной, будто я ничего ей не мог противопоставить. А теперь мы поменялись местами — уже я предугадывал все её заклинания, вовремя ставя щиты и успевая реагировать, пока она пыталась как-то импровизировать, но… было видно — это был её потолок. Она хотя и стала сильнее с последнее нашей дуэли, но не прям уж сильно. В отличии от меня…

Но не став думать о своей исключительности, я парой взмахов загнал её в ловушку, обездвиживая. Судя по её стилю боя, её как будто намеренно не учили вне школьной программы. Интересно, почему…

— Всегда мечтал это сделать. — Пожамкав её щёки, я не стал издеваться над ней, как она когда-то, отменяя оглушение, сам отходя и предупреждая её, держа на прицеле: — Можешь думать что хочешь и дальше обижаться, но так мы далеко не уедем. Будешь дурить и ляжешь отдыхать дальше. Я согласен пойти с вами, но мне интересно — согласна ли ты теперь?

— Согласна. — Обещая мне все муки ада и казни египетские лишь одним коротким взглядом, девочка успокоилась и глубоко выдохнув, убрала палочку: — Я накажу тебя позже, ты не заслужил моего волнения.

— Ох, сей скромный слуга рассыпается в тысяче извинениях… — Вспомнив, как кланялись мушкетёры из известного фильма, я призвал широкополую шляпу и плащ, карикатурно кланяясь с ней и, удерживая рукой плащ, говоря нарочито вежливым тоном.

Прекратив дурачиться и заметив, что она сжала кулаки и зубы, явно сдерживаясь от физической агрессии, я всё-таки не выдержал, в поклоне показав напоследок ей на выход, сам идя к двери.

— Мистер Беркли. — Абраксас мне лишь кивнул и добавив, непонимающе смотря на несколько потрёпанный вид сестры: — Вы сделали правильный выбор. А теперь идите за нами и не задавайте лишних вопросов.

И хотя Роза явно их ожидала, даже подначивая меня слабыми ударами в спину и обидными репликами, я был не дурак — сейчас шаг влево или вправо и всё, капут. Так что, улыбаемся и машем, улыбаемся и машем…

— Ох, это же мистер Беркли! — Демонстративно воскликнув, старая сволочь в лице Шторма увидев странную процессию из более чем пяти волшебников со мной в центре. — Куда это вы, скоро ведь пребудет профессор Дамболдор, дабы забрать всех студентов по обмену назад домой?

В спину упёрлась палочка Розы, как бы говоря — пикнешь лишнего и хана тебе. Как говориться — понял, не дурак. Дурак бы не понял…

— Времена меняются, господин Шторм! — И хотя палочка больно впилась в спину, я искренне и глубоко улыбнулся, смотря на Шторма и сразу понимая — он всё понял. Наверняка сдаст сразу Дамболдору и поиздевается над ним ведь, ехидна старая…

— Не двигайся и расслабься. — Руку как прессом сдавила далеко не хрупкая девичья рука Розы слева и какой-то женщины справа. Миг и то место, где я провёл целый год подёрнулось мутной пеленой, и я аппарировал. Чёрт, я забыл спросить или посмотреть, куда именно меня аппарируют…