Играть, чтобы проснуться. Первая книга

Глава 22. Гарон

Лаки, Джейк и Тина вскоре оказались возле точки раздачи квестов.

— Обычно информация о квестах долго остается в документах, так что, скорее всего, мы узнаем, где может находиться Курло, — сказал Джейк.

Пункт раздачи квестов выглядел как ларек с газетами. Небольшой киоск, на стенках которого было наклеено множество объявлений. Квесты, для которых нужно было обратиться непосредственно к работнику пункта, находились за стеклом. Внутри было совсем мало места, поэтому, видимо, там и работал гоблин. Его маленькое тело легко помещалось в киоске, где человек бы уместился с трудом. Но гоблин обустроился там отлично: миниатюрное кресло, которое, видимо, раскладывалось в гамак, стопки заказов, ставшие уже его персональными полками, на которых среди всего прочего лежали кошели с деньгами и купеческий колпак, снятый им из-за жары. Тут же на крючке висел сюртук, снятый по той же причине. К окошку для обслуживания клиентов вели три ступеньки. Такие же были еще чуть повыше, чтобы маленькие посетители могли достучаться до гоблина.

Услышав стук в окно и заметив лицо Лаки, гоблин снял очки и отложил книгу, обтянутую красным бархатом. Очки, сцепленные цепочкой, он аккуратно повесил на прибитый к стене крючок. Проведя длинными зелеными пальцами по губам, он поднялся с невыспавшимся видом на уровень окошка и открыл его.

— Здравствуйте. Что интересует? — спросил он вежливо, но рутинно ленясь проявлять излишнюю озабоченность делами клиентов.

— У нас просьба следующего характера… Не могли бы вы дать нам некоторую информацию по поводу местонахождения одного заказчика? — спросил Лаки, постукивая пальцами по стенке киоска.

Гоблин вытер платком несколько капель пота, образованных духотой на его рабочем месте, и ответил:

— Молодой человек, это все — конфиденциальная информация. Если у вас есть разрешение нашего агентства на предоставление такой информации, тогда я, конечно, дам вам настолько подробную карту, насколько смогу. В ином случае — нет, — спокойным тоном проговорил гоблин, не спеша все-таки закрывать окно.

Джейк отодвинул Лаки от окошка, так что он чуть не влетел в Тину, но та легко увернулась, дав парню отойти на пару шагов и недовольно посмотреть на орка.

— Я был одним из тех, кого нанимали в той миссии. Мне… не заплатили. Мне нужно найти этого человека, — немножко соврал Джейк.

Но гоблин изменился в лице и понимающе хмыкнул:

— Да, это действительно все меняет. Не помните серийный номер квеста?

— Нет… Квест в лесу гоблинов. Возможно, принц Курло или принц Цинбор числятся нанимателями, — и гоблин резко поднял глаза на орка.

— Голубчик, это вновь меняет дело! — чуть оживившись, сказал гоблин. — Я помню этот заказ…. Они вдвойне заплатили за конфиденциальность. В общем, я не могу предоставить вам информацию об их местоположении.

Джейк пожал плечами и уступил место Лаки.

— Может, договоримся? — спросил он.

— Не думаю, — сказал гоблин, теряя интерес к происходящему.

— Тысяча, — предложил Лаки.

Гоблин отрицательно покачал головой. Предвкушая тяжелые торги, Лаки тяжело выдохнул. Тут же он заметил мешок с кубиками, лежащими на одной из полок пункта раздачи квестов.

— Может, сыграем в кости? Даю три тысячи против нужной нам информации!

Гоблин самодовольно хмыкнул, будто это и был его план.

— На информацию играть не буду. Поставлю три тысячи против твоих трех. Кто выиграет — забирает.

Лаки кивнул. Гоблин схватил мешок с костями и протянул его Лаки.

— Можешь сам потрясти их.

Лаки протянул нипу с загоревшимися глазами мешок, из которого тот быстро достал четыре кости. Осмотрев их, он засунул кубики обратно и начал трясти мешочек:

— Выбирай, человек.

На небольших кубиках было выбито два символа — крест и сердце. Каждый выбирал один из знаков, и броски делались ровно до тех пор, пока символов одного игрока не выпадет больше, чем символов другого. Однако такие ситуации случались редко — чаще всего победитель определялся в первом раунде.

— Сердце, — сказал Лаки и на секунду бросил взгляд на Тину. Потом посмотрел на орка, сдерживающего улыбку. И сразу же сжал руку в кулак, выжимая из него яркий свет. Лаки кивнул сопернику, и игра началась. Гоблин закончил трясти мешок и перевернул его вверх дном. Кости одна за другой начали падать и стукаться о стол. Они, будто бы на пружинах, отпрыгивали вверх, приземляясь то гранями, то ребрами и вновь подлетая. Наконец первая картинка стала известна. Сердце. Внутренне все начали ликовать. Джейк уже представил разочарование гоблина, не знающего про магию Лаки. Выпавший крест не на шутку встревожил его. Он не поверил своим глазам. Магия удачи перестала работать? И все опасения орка подтвердились, когда последние две кости упали одинаково — крестом вверх.

Тишина звенела в воздухе несколько секунд. Лицо Тины выражало недовольство — если его хваленая магия не такая уж и непоколебимая, зачем же он решил ей пользоваться? Джейк не сразу взглянул на руку Лаки, но что же он увидел, когда посмотрел? Она не источала свет. Он разжал ее за секунду до броска. Непонимающе посмотрев на него сверху вниз, Джейк только хотел спросить: «Зачем?». Но Лаки даже не встретил его взгляд, молча отдавая деньги. Когда гоблин вцепился мертвой хваткой в деньги, протянутые ему в окошко, Лаки предложил:

— Давай еще раз?

Он был похож на человека, проигравшего все состояние в покер. Его актерская игра воистину поражала и Джейка, и Тину. А может, это была и не игра?

— Нет, это была разовая акция, — гоблин вновь потянул деньги на себя. На этот раз герой отпустил банкноты, и гоблина откинуло назад.

— Пять тысяч, — повысил ставку Лаки.

Гоблин тяжело сглотнул, понимая, что он может нехило заработать.

— Хочешь отыграться? — спросил гоблин.

— Мне этого не надо. Можешь оставить себе деньги, если поставишь информацию.

Гоблин задумался. Да, конечно, ему было запрещено разглашать эту информацию. С другой стороны — он что, ни разу так не делал? Гоблин знал, что в этом случае он всегда остается в выигрыше — при деньгах и живой. Даже если проиграет.

— Черт с тобой! Ставь пять тысяч против моего знания, где твой Курло! — сказал гоблин, вновь принимаясь трясти мешок.

Но в этот раз сжатая рука Лаки не дала гоблину ни шанса — выпало четыре сердца. Гоблин выдохнул, потеряв прежний запал, и, пожав плечами, сказал:

— А что их искать-то? Они в деревне, просто по карте можете посмотреть.

Лаки немножко отпрянул.

— С чего ты взял?

— Нет для Курло места надежнее, чем дом. Если не можете его найти, значит, там он и прячется. Но вот собрать отряд для атаки деревни будет тяжело. Не хотите прибегнуть к нашим услугам? — поинтересовался гоблин.

— Нет пожалуй. Нам по-прежнему лучше не светиться… — сказал Лаки и, грустный, отошел от окошка, которое сразу же закрылось.

Джейк и Тина пошли следом.

— Ты думаешь, он и правда просто отсиживается там, где его и нашли бы? — спросила Тина.

— Что-то мне подсказывает, что так и есть. По крайней мере, этот гоблин не врал. Они ответственно относятся к долгам, — объяснил Джейк.

Ка стоял у огромных железных врат. Стражники на стене велели ему подождать, пока они позовут одного из командиров. Несмотря на то, что Ка был один, никто не выглядывал сверху, чтобы посмотреть на него, — боялись получить пулю в лоб.

О нем заслуженно ходили самые страшные слухи. Да, он ведь перебил целую гильдию, да еще и свою. За это его можно было бояться.

Ка не стал тратить время на то, чтобы посетить свою крепость. После пропажи Евлая он сразу сел на коня и отправился сюда. До своих новых псов он еще успеет добраться. Сюда же он отправился один, потому что хотел доказать всем, что он привык работать именно в такой компании, и с тем, что он хочет сегодня предложить, повторяться не будет. Да, конечно, будь Евлай жив, да и вообще — выйди все по его плану, он, безусловно, сопровождал бы его сейчас. Однако очередные бродяги и бедолаги, которые служат ему только потому, что он может хоть немного превозвысить их, ему не нужны.

Его лошадь лишилась сил полкилометра назад, и, так как он не желал ждать, пока она отдохнет, он оставил ее, а дальше пошел пешком. Весь в пыли, усталый после заключения в замкнутом пространстве и сжираемый изнутри жаждой мести, он хотел быстрее добраться до своих жертв. Сейчас он вновь только и думал о том, что нужно найти тех, кто подпортил ему нервы. Евлай и был припасен для этого — очередной козырь в его шулерском рукаве. Но не все козыри играют. Да и не все козыри нужно доставать в начале игры. Не сработал Евлай — значит, иные способы наказать обидчиков будут найдены.

Он ударил в дверь, и звук поразил весь внутренний двор:

— Долго мне ждать? — он удобнее закинул свой АК-47 на плечо и провел по прикладу рукой, вспоминая, как удобно и хорошо пользоваться этим оружием. И как же удобно лишать игроков сейвов. «Быстрее бы пустить его в дело».

Спустя пару минут послышался голос престарелого орка:

— Не гони, Ка! Сейчас открою… — Фарил шел медленно, понимая, что, куда бы эльф ни торопился, подождать его он всегда сможет.

Он был одним из тех немногих, кого Ка уважал. Через полминуты послышался скрип, и два огра раздвинули ворота двора крепости. По ушам Ка промчался лязг шарниров, такой знакомый, но давно не слышанный. Здесь все напоминало о том, что крепость принадлежит ворам и убийцам. Двор был огромен, улицы, начинающиеся дальше, разделялись и паутиной расходились на несколько километров, образуя маленький город беззакония. Город в основном состоял из палаток, ибо прибывавшие новички долго не удостаивались домов, даже общежитий. Палатки были призваны всегда держать бойцов наготове, не расслаблять их в комфортных условиях. В палатках они жили в группах, в которых и выполняли задания. Например, Джейк после очередной смены команды получил в ученики Нюрна, с которым они долго и проживали в одной палатке.

Две каменные лестницы вели к оборонительной стене, из которой по обе стороны от ворот торчали башенки. Двор изобиловал в основном игроками и нипами. Ничего, кроме караульного домика, где бандиты отдыхали, шатра командиров и ящиков с оружием, разбросанных буквально везде, тут не было.

— Ничего не изменилось, — сказал Ка и вошел внутрь.

Ворота сразу же захлопнулись за ним, и навстречу ему вышел щуплый орк. В руках его был посох, загнутый в спираль вместо набалдашника. Дерево, из которого был сделан посох, напоминало своего хозяина — такое же сухое, потрескавшееся местами, непонятно как еще держащееся. Сам орк был лыс, в одеянье, схожем с тем, что носят монахи, да к тому же бос.

— Ты с каждым днем больше и больше похож на сушеную курагу, — пошутил эльф.

Орк усмехнулся, и два стражника, сопровождающие их, тоже. Фарил больше походил на гоблина, чем на орка, и морщин на его теле было столько, что можно было бы раздать каждому в этой крепости, а он бы продолжал выглядеть так же. Ростом он был чуть ниже Ка — сгорбившись, он шел рядом с ним. Лысину закрывала повязка, которая была точно такого же цвета, что сама лысина. Из-за этого казалось, что ее вовсе и не было.

Фарил позволял над собой шутить, но никто не заходил в своих шутках далеко — он был для всех в «Гароне» как отец, хотя появились они в игре одновременно, а некоторые и раньше. Отчего-то он отличался мудростью. Стать тут главным ему не позволило отсутствие физической силы, и хоть магия его была сильна, в рукопашном бою здесь решалось многое, отчего он и оставался на должности командира.

— У тебя дело ко мне? Или тебе нужен главный? — спросил Фарил.

— Хотелось бы всех посмотреть. — Ка кивнул в сторону шатра, в котором обычно собирались все командиры крепости. Они шли медленно, в ритм шагов Фарила.

— Он прибудет через полчаса, может, меньше. Что-то с шахтами, нужно было отлучиться, чтобы разобраться во всем поскорей. Можешь пока что подождать с нами. — Он откинул угол шатра, приглашая эльфа войти.

— Не откажусь.

Внутри стояло четыре стула и круглый стол посередине. Несколько бутылок с вином стояло в углу на тумбе. Рядом, поглядывая на них с вечным неуемным желанием напиться, стоял Калинн. Но из-за ограниченности в действиях он не мог употребить вино. Жизнь в нем поддерживала броня, которая использовала вместо еды ману, которая регенерировалась и сразу же тратилась в его теле. В общем, он был игроком, запертым по случайности в огромных доспехах. Силы у него было много, но вот возможностей — чуть. Внутренняя злость и привела его в «Гарон». Когда же она понемногу унялась, а Калинн привык к новому телу, он уже был одним из самых разыскиваемых преступников.

Доспехи ярко-синего цвета были огромными, по размерам не уступали большинству камнедоров. За спиной у Калинна висел огромный меч длиной около полутора метров. На левой руке у предплечья было установлено устройство, которое при активации одной лишь мыслью разворачивало огромный прозрачный щит голубого цвета. Этот круглый щит невозможно было пробить снарядом или магией или сломать. Он защищал почти все тело рыцаря. Во весь шлем красовался металлический ирокез, только не синего, а желтого цвета. Он выполнял декоративную функцию, однако Калинн нашел и ему применение: использовал в бою.

Броню он отыскал в каком-то подземелье в единственном экземпляре. Калинн, внимательно ее осмотрев, предположил, что в ней нужно просто сидеть и руководить. Внутри находился шлем, при надевании которого костюм автоматически закрывался и сознание переносилось в него. Однако после того как Калинн сел внутрь, она больше не открывалась. Разум его перенесся в броню и теперь управляет ей. А внутри лежит его тело. Даже смерть не спасла его: он возродился в той же броне.

Заметив Ка, он улыбнулся. Точнее улыбнулся бы, если бы мог. Но он радостно вскинул руки, приветствуя эльфа.

— Друг! Я думал, не увижу тебя больше! — Калинн высунул голову из шатра и крикнул: — Принесите сюда еще один стул! — Вернув голову в исходное положение, он продолжил: — Как дела, как жизнь?

Голос Калинна исходил из шлема. Там, по-видимому, был динамик, который и переводил мысли хозяина в голос.

Ка подошел к Калинну, взял бутылку, откупорил ее и принюхался. Потом подсунул ее к маске командира и сказал:

— Какой аромат, а?

За этим последовал дружеский толчок Калинна, который повалил эльфа на землю. Калинн рассмеялся, наблюдая, как убийца целой гильдии валяется на земле, облитый вином. Фарил улыбался, словно отец, наблюдающий за тем, как растут его дети. Старый орк стоял в противоположном углу шатра, опираясь на свой посох.

Ка поднялся. Странной его особенностью было то, что он любил и умел пошутить — но не умел смеяться. Как, собственно, и Калинн. На этом они и сошлись. Ка мог очень редко ухмыльнуться, но никогда никто не видел, как он громко смеялся. Все привыкли к этому и все понимали.

Допив из чудом оставшейся целой бутылки вино, Ка ответил-таки на вопрос:

— У меня все хорошо. Но будет еще лучше, если мы восстановим сотрудничество. — Он понимал, какую это вызовет реакцию, но продолжил, несмотря на недоуменное молчание командиров: — Мы будем вновь добывать вам ресурсы и рабов, а вы — помогать нам их сбывать. Военное сотрудничество мы никогда долго не обсуждали — это само собой разумеющееся. Детали я бы обговорил с вашим непосредственным, так сказать, начальником.

После недолгой паузы Фарил взял на себя смелость спросить:

— Чем же вызвано твое желание вернуть гильдию в прежнее русло?

— Есть ряд причин. — Ка помолчал, подбирая нужные слова, и объяснил: — Я устал опираться сам на себя — гончие меня не радуют. Они — будто деревянный меч, которым я пытаюсь победить своих рабов. Хочу, чтобы мои люди могли что-то делать. К тому же мне нужны деньги на все, что я хочу сделать. Поэтому и предлагаю сотрудничать. А ваши люди мне нужны, чтобы расправляться с самыми сильными угрозами.

— Раньше в твоей гильдии были такие люди, — Фарил намекал на то, что Ка уничтожил всех своих бывших товарищей.

— Я был бы лучшим лидером, чем все они. Но никто бы меня не выбрал. Мне пришлось что-то предпринимать. Я не первый раз это объясняю, — он повернулся в сторону Фарила и добавил: — Многие из них должны были умереть. Но я могу принять, что некоторые смерти были ошибкой.

По щеке орка потекла одинокая слеза.

— Тебя одолели изруили? — спросил Калинн, спасая орка из неудобного положения.

— Да. Они договорились со всей армией Начала, чтобы поймать меня. Они убили почти всех моих людей. Осталось меньше десяти. Благо я вытащил из тюрьмы людей, которые возместили потери с головой.

— Тебя одолели изруили, — сказал теперь утвердительно Калинн, не обращая внимания на долгие речи Ка.

— Я понял, к чему ты клонишь. Но я не дам отнять свой сейв, — Ка посмотрел на него, словно пытаясь найти своими спрятанными глазами спрятанные глаза Калинна.

Доспехи продолжили вещать:

— Ты знаешь, что я и Фарил всегда были против этого правила. Но большинство голосов было за Бераном и Ледоколом, из-за того что один из них — лидер. Я думаю, что тебя не тронут. Это легко объяснить: ты не состоишь в нашей гильдии или в союзе с ней. А если скоро вступишь в нее, то не важно уже, что было до этого.

Ка кивнул и спросил:

— А что с Джейком? Так же звали брата Ледокола?

— Он давно должен был вернуться. Его либо окончательно стерли, потому что у него оставался последний сейв, либо он сбежал. В любом случае возвращаться сюда ему нельзя. Ледокол в бешенстве — считает, что игра подарила ему не его брата. Он пытался из него сделать что-то путное, но увы. Хочет найти тех, из-за кого пострадал его брат, а вместе с ним — и авторитет самого Ледокола.

— Если я найду их для него, он точно будет за поддержание союза наших гильдий? — И сделав недолгую паузу, Ка спросил: — А вы?

Калинн откликнулся:

— Мне всегда нравилась эта гильдия. С тобой во главе она даже лучше.

Фарил долго молчал. Ему не нравилось многое в этой идее, в этой гильдии и в этом человеке. В то же время Фарил был одним из немногих, догадывающихся о мотивах Ка относительно людей. Поэтому он сказал:

— Я поддержу тебя.

Ка выдохнул. Ему было сложно переступить через себя и внести коррективы в свои принципы.

— Спасибо.

Тут же послышались шаги — тяжелые, словно два молота поочередно били о землю. В шатер вошел Беран — огромный орк с темно-бежевым цветом кожи, как у Фарила. На его спину была накинута шкура медведя, голову которого он надел на себя, как капюшон. По нему было видно, что он именно тот, кто может силой выбить себе место. Широкие штаны и огромные ботинки — больше на его теле не было ничего. На голове росли длинные черные волосы до плеч. Его тело было испещрено шрамами: руки, грудь и торс были в порезах. Но на лице не было ни царапины. Из его нижней челюсти торчал один клык. Второй в одном бою был отломлен им самим и использован как оружие, чтобы убить двух огров, схвативших его. Такие ходили слухи.

— Я бы не пустил его дальше ворот, но раз вы беседуете с ним, я его выслушаю. — Он наклонился и облокотился на стол. Тот заскрипел от давления, и если бы был одушевленным, то непременно выдавил бы: «Пожалуйста, хватит».

Ка встал ровно, повернул голову в сторону орка и, скрестив руки на груди, сказал:

— Я предлагаю то, чего когда-то лишил вас, — сотрудничество.

Он не успел продолжить, как стол надломился под огромными руками Берана.

— Ты доставил нам много проблем! Мы потеряли людей, деньги, сведения и оружие! Да что там, мы потеряли целую гильдию! — он указал пальцем на Фарила: — Я не знаю, как он тебя вообще пустил после того, как ты поступил с ним!

За каждым его предложением следовал шаг. Оказавшись в паре метров от эльфа, Беран развернулся.

— Последнее слово не за мной, но я не согласен. — Поразмыслив, он добавил: — И уж, наверное, раз ты еще здесь, значит, тебе пока что есть что терять. А значит, они тебя поддержали. — Откинув ткань шатра, Беран крикнул: — Найдите Ледокола и приведите сюда! Срочно! — Опустив ткань, он сказал: — Думаю, я не единственный, кто куда-то торопится.

Следующие несколько минут до прибытия Ледокола прошли в полной тишине. Каждый думал о себе, своей выгоде и о том, какие проблемы могут возникнуть на пути к ее достижению. И, конечно же, о решении Ледокола.

Ледокол, наконец, появился в шатре. От него пахло огнем и льдом одновременно. Как и всегда.

— Я устранил недовольных в шахтах… — Орк не сразу заметил Ка, а когда заметил, то было уже рванулся в сторону эльфа, но его остановила рука Калинна.

— Выслушай его, — Калинн посмотрел на Ка и, желая помочь ему, добавил: — Наедине.

Ледокол отличался от большинства орков — у него и Джейка была зеленая кожа. Но старший из братьев был крупнее и умнее, а также занимал более высокую должность. Его белые волоски по всему телу смущали его не меньше, чем его настоящее имя, которое если кто-то случайно и узнал, то боялся произносить. Поэтому Ледокол и брился наголо, чтобы максимально скрыть цвет своих волос. На руках его были металлические кастеты, которые он никогда не снимал, а выше кисти руки были обмотаны бинтами по самый локоть. Бинты редко менялись, вот и сейчас они были в пыли после шахт. Металлический нагрудник, покрашенный белым, будто бы вечно занесенный снегом, был одной из деталей его ледяного образа. Плотные штаны, призванные не облегчить движения, а защитить ноги от ударов, были важным признаком того, что комфорту он предпочитал практичность. Огромные ботинки, как и вся его одежда, были посыпаны расплавленным серебром. Разбрызганные капли серебра напоминали ему снежинки. Оружие у него было необычное — две боевые кирки, похожие на те, что используют альпинисты. Они торчали, словно две косы, из-за спины предвечного жнеца, пришедшего за чьей-то душей.

Ка заговорил сразу же, едва встретился с Ледоколом взглядом:

— Я хочу восстановить союз. Мы будем тратить свои, а не ваши силы на добычу ресурсов, денег и рабов. А вы будете продавать их. С процентами. И военное сотрудничество — если есть возможность помочь, то помощь будет.

Ледокол посмотрел с прищуром на него и коротко спросил:

— Это все? — и сразу же повернулся в сторону шатра, собираясь уйти.

Ка заволновался:

— Я знаю, что случилось с Джейком. Я могу помочь тебе найти этих людей, если ты знаешь хоть что-то о них.

Ледокол недовольно рыкнул:

— Мне был дорог мой брат. Я не хотел его смерти. Да, я даже доволен был бы, если б он занимался тем, что хотел, а я бы помогал ему с деньгами. Но если бы это было так, какой бы из меня вышел лидер? Который расставляет приоритеты и меняет свои же правила? Которому плевать на своих товарищей? Я не мог пойти на это. Не на своей должности… Если б я нашел возможность сделать так, чтобы о нем никто не знал… Но он заявился среди бела дня и стал растрезвонивать на всю крепость! После этого я бы его не спрятал. — Ледокол подождал и, наконец, сказал: — Да, я хочу, чтобы ты мне помог найти изруилей. Но я поставлю под удар свое положение, и, черт возьми, мне снова приходится отказываться.

Ка решил использовать последний шанс:

— Я могу помочь со всеми твоими проблемами. Не только Джейк будет отомщен, но и Беран…

Тут орк прижал палец к губам эльфа, перебив его.

— Не так громко, — он снова подумал, но теперь, когда перспективы вновь изменились, он сказал: — Хорошо, я поддержу тебя. Сейчас я буду говорить, а ты соглашайся. Понял?

Ка кивнул. Ледокол вошел в шатер, следом за ним проскользнул Ка. Все происходило быстро, даже незаметно.

— Я выслушал его. Он говорит интересные вещи. Его предложение выгодно, — он посмотрел в глаза эльфу. — Точнее туда, где они должны были скрываться. Но. Он предатель. Что же нам делать?.. — спросил он у присутствующих.

Он взял стул и, единственный из командиров, наконец сел.

— Он убьет другого предателя и тем самым искупит свою вину. Мы сможем все объяснить людям, сами получим пользу и союзника и, наконец, проверим его преданность. — Ледокол посмотрел на Берана, готового сожрать его здесь же, а потом и эльфа — на десерт.

— Я дам тебе информацию после того, как мы все обговорим. Найди и убей моего брата, — сказал он, держась удивительно спокойно.

Ледокол встал и сообщил ники игроков на ухо Ка. Все, кто находился в шатре, на секунду пришли в состояние неописуемого ужаса — а эльф улыбнулся. И очень тихо, почти незаметно хихикнул. Он долго не мог поверить. Ка узнал эти имена. Как же ему повезло, что его планы совпадают с планами Ледокола.