Игра ненависти и лжи

Глава 4. Воровка памяти

– Когда Лука возвращается? – выдавила я, поднимая угол тяжелого сундука, наполненного старыми деревянными кувшинами.

Расположиться всего в пяти лигах от ворот Черного Дворца было рискованно. Мы нашли приют в пивной «Уловка»; ее хозяин, Дрик, когда-то заключал сделку с гильдией Кривов. Один из их более дружелюбных знакомых. Человек низкой морали со склонностью заключать сделки самого нездорового характера.

Я подозревала, что ему нравится наблюдать за работой Кривов.

И все же он был не в восторге от известия о том, что Лорд Магнат заключил Повелителя теней под стражу и хочет использовать его как оружие против народа Востока.

– Он, мать его, оружие низов, – не меньше дюжины раз пробормотал Дрик с тех пор, как мы прибыли прошлой ночью.

Повелитель теней не был оружием. Он был всем моим сердцем.

Дрик разрешил гильдиям остановиться в его пивной на краю городка, прилегающего к Черному Дворцу, но он рассчитывал, что мы проживание отработаем.

Това поморщилась, ухватившись за другой край.

– В пятый раз говорю, он уйдет в течение часа.

Дагни прыснула на другом конце комнаты, пытаясь там отмыть грязное переднее окно. Я бросила на нее мрачный взгляд, но он ничуть не загасил ее улыбку. Эш и Ханна помогали Гуннару и Хагену поднимать столы и стулья, оттирая полы, заляпанные элем и блевотиной.

Куда ни глянь, всюду были Кривы, сменившие клинки и луки на мыло и щетки.

Мы с Товой, совсем задыхаясь, уронили сундук за прилавком пивной. Вокруг наших лодыжек взметнулось густое облако пыли.

Това вытянула руку, разминая плечо, а затем уставилась на меня с мрачным прищуром.

– Мал, ты мне очень нравишься. Не просто потому, что ты королева в изгнании, – это само по себе делает тебя довольно интересной, – а потому, что ты чертов Крив. Но я богами клянусь: если ты еще хоть раз спросишь меня о плане, я могу тебе и рот зашить.

Я нахмурилась.

– Ну уж прости, что я из-за сегодняшнего немного нервничаю. Не выполнив этот пункт, мы не можем перейти к следующему.

– Да, я знаю, – сказала Това. – Но ты же самой себе делаешь хуже всеми этими переживаниями. Мы готовы, мы на месте, и он у нас прямо под носом.

Я прикусила нижнюю губу, колеблясь.

– А ты не боишься увидеть его, зная, что он не будет прежним?

– Боюсь, – ответила она. – Но я также надеюсь, что он будет больше похож на себя, чем мы думаем.

– Он, мать его, слишком упрям, чтобы было иначе.

Това фыркнула, усмехнувшись, но веселье быстро прошло, когда Никлас, Раум, Вали и Лука протопали в главный зал пивной. Лука и Никлас вполголоса переговаривались, пока Никлас вручал Луке пачку листов пергамента.

Раум нацепил шкуру с оленьими рогами над головой, на его груди красовалась кожаная броня скидгардов. Вали выглядел практически так же, но его волосы вместо рогов украшали вороновы перья, прицепленные к покрытым рунами бусинам.

Оба Крива поправили пропитанные эликсирами маски, закрывающие нос и рот. Ткань покрывало странное, приготовленное в спешке зелье. Никлас объяснил, что, пока маски подняты, оно будет менять их голоса и цвет глаз.

– Нам нужно что-то, что изменило бы лица, – пробормотал Раум, когда Никлас вручал им маски.

– Ах, так вам нужен эликсир иллюзий, который поменяет все чертово лицо целиком, да? Пекло, да как же я об этом не подумал? – огрызнулся Никлас в ответ. – А вы знали, что эликсир, достаточно сильный, чтобы изменить целое лицо в глазах других людей, нужно варить не меньше чем девятнадцать зорь, а еще кипятить и отмерять точную дозировку? И если вы вдруг не заметили, мы застряли в треклятом лесу, с ограниченными запасами.

– Думаю, Никласу нужно поспать, – пробормотал Раум Вали, явно рассчитывая, что Фалькин его услышит.

Глаза Никласа зажглись диким пламенем.

– Да, Никласу нужно поспать! А еще ему нужно, чтобы вы все, ублюдки, перестали жаловаться, что он недостаточно быстро варит эликсиры. Я, мать его, работаю с тем, что есть.

Никто больше и слова не сказал по поводу меняющих голос масок. Этого хватит, если Раум и Вали смогут избежать встречи с теми врагами в Черном Дворце, кто вернее всего их бы узнал.

Этого должно хватить.

– Я все равно не понимаю, почему я не могу надеть такую маску и пробраться туда сама, – надулась я, когда Раум позволил своей маске повиснуть под подбородком.

Раум заулыбался.

– Слишком рискованно, лапочка. Весь дворец ищет кого-то с твоими формами.

Его доводы ничуть не помогли мне заглушить тревогу, молотом бьющую по венам с самого маскарада. Я должна была идти за Повелителем теней, а не праздно стоять в пивной, глядя, как другие занимаются делом.

Позади Вали и Раума над их облачением суетилась Инге, пытаясь разместить нашивки и эмблемы в строго определенных местах на их телах.

– Пекло, женщина, – рявкнул Вали, когда она попыталась поправить щиток на его руке. – Все нормально.

Инге шумно выдохнула, сдувая с лица прядь волос, и уперлась кулаками в бедра.

– Из всех здесь находящихся я лучше всех знаю скидгардов. Они очень тщательно следят за своей треклятой броней. Либо делайте все как надо, либо вообще туда не суйтесь.

Я почти нашла в себе желание ухмыльнуться ее тону. Язычок Инге мог быть сладким, как свежие бутоны, или острым, как плетка с шипами.

– Уважительнее, – Хоб запнулся о порожек на входе в зал. Он натянул вязаную шапочку на свои спутанные темные волосы и выругался в адрес ступеньки, прежде чем мрачно взглянул на Вали. – Она знает, о чем говорит.

Вали закатил глаза, но вытянул руку вперед, чтобы Инге могла приладить щиток как следует.

Я подошла к Рауму и вручила ему один из украденных скидгардских саксов, что мы стащили после того, как Раум с Исаком изображали стражников на Маск ав Аска.

– Если ты его увидишь…

– Я знаю, Мал, – перебил меня Раум, забирая клинок. – Я сделаю все возможное, чтобы всколыхнуть его сомнения.

– С тобой он близок, – прошептала я. – С тобой он уже разговаривал.

Я прикусила щеку, чтобы скрыть едкую зависть, перекрывающую горло. Уже почти тринадцать дней Раум и Вали изображали скидгардов во дворце. Они отточили свои позиции так, чтобы не попадаться на глаза Иро и Ивару, но еще они провели несколько бесед с Повелителем теней.

Я не могла их чуточку не возненавидеть за то, что им можно стоять рядом с ним и смеяться, – пекло, – да просто смотреть на него.

– Мал, – мягко сказал Раум. – Мы с ним близки, но именно ты вернешь его назад. В этом я уверен. Твой черед настанет.

Раум мог видеть на невообразимые расстояния, но я была уверена, что этот мужчина мог также заглядывать в людские сердца. В течение прошедших двух недель я смотрела, как Кривы и Фалькины, все, кроме меня, пересекались с Кейзом. Даже если он этого не осознавал.

Я стала бесполезным украшением, собирающим пыль на каминной полке.

– Ну ладно, – голос Никласа разнесся по залу пивной. Все побросали свои дела и повернулись к Фалькину. Никлас приподнял свою фуражку без козырька и почесал лоб, сперва встретившись глазами со мной. – Мы готовы передать первый привет из прошлого.

– Ему любопытно, – сказал Лука. – Он мучается. Но его естественным образом тянет к Рауму, к Вали. Даже к Линксу, какие бы роли они ни играли. Не говоря о том, что все во дворце приходят в ужас от одного лишь его присутствия, потому что он все равно умудряется отыскать их самые потаенные страхи и секреты. Он начинает этим пользоваться – против всех.

Гуннар хохотнул.

– Звучит так, будто он снова станет Повелителем теней уже к концу недели, даже если мы ничего не будем делать.

Лука улыбнулся, но в его улыбке таилась грусть.

– Хотел бы я, чтоб это было правдой. Его инстинкты сохранились, но он все равно потерян и жутким образом убежден, что должен быть верным Черному Дворцу.

– Сегодня мы предпримем первую попытку надломить эту самую верность, – сказал Никлас. – Хоб, настал твой час сиять.

Хоб пригладил свой не по размеру большой холщовый плащ и кивнул. Инге переплела его пальцы со своими и уставилась на него так, будто они больше никогда не увидятся. Пожалуй, Джакоби Хоб и правда немного рисковал. В основном из-за того, что мы все еще не знали, патрулируют ли братья-скидгарды Инге Черный Дворец или же остались в поселениях в нижнем Клокгласе.

Хоб поцеловал Инге в лоб, готовясь уходить. Лука бросил взгляд на Дагни, которая, казалось, очень старалась не отрывать взгляд от окна и держать свои глаза подальше от него.

Я не знала их истории, но густая горечь со стороны Дагни и тоска Луки заставили мою кровь бурлить. Всколыхнули боль по Кейзу. Пусть даже он ненавидел меня, потому что так ему велело проклятое заклятье, но, чтобы увидеть его, почуять его запах, услышать голос, я бы отдала все на свете.

Не задумываясь.

– Бьемся до конца, – выкрикнул Эш, когда Лука оставил попытки привлечь внимание Дагни, и открыл дверь.

– Хоб, – сказала я, хватая его за руку, когда он проходил мимо. Пока все глаза были прикованы к Луке, я вручила своему приятелю-торгашу плотно свернутый клочок пергамента. – Он захочет узнать, что мы сегодня планируем.

Хоб опустил глаза на пергамент, затем, кивнув, сунул его в карман.

– Я прослежу, чтобы его ему доставили. Тебе стоит рассказать остальным, что вы общаетесь.

– Пока нет. Это слишком опасно для всех.

Хоб драматично пожал одним плечом, затем снисходительно поклонился, чтобы меня побесить, и вышел следом за Лукой.

Когда они ушли, я еще долго смотрела на пустой дверной проем. Ждать. Все, что мне оставалось, – это ждать, дабы понять, вспомнит ли Кейз хотя бы какую-то мелочь о той девочке с сеновала, что любила его.