Иеро не дают покоя

10. ПЕРЕГОВОРЫ НА СЕВЕРЕ

Его преподобие Кулас Девере, старший священник Аббатств Республики Метс и главнокомандующий республиканской армии, был очень занятым человеком. Худое смуглое лицо аббата прорезали морщины усталости: он слишком мало спал. Смолоду весьма вспыльчивый, святой отец теперь вспыхивал легче, чем сукой трут; и худо приходилось тому несчастному, по чьей вине он терял хоть минуту.

Отец Демеро вел некое совещание, в ходе которого возникли трудности. Аббату приходилось одновременно и сдерживать свой темперамент, и пытаться понять собеседника. Не в первый раз, и даже не в десятый, он пожалел об отсутствии брата Альдо, главы эливенеров и его тайного союзника на протяжении долгих лет. Аббат обладал превосходным мозгом, как, несомненно, и существо напротив, но он был человеком, а собеседник нет! Аббат мог повлиять на умонастроение любого человека в Республике. Но только – человека!

Святой отец вздохнул и попытался вникнуть в мысли Чароо. Главного инженера Народа Плотины – так, в весьма вольном переводе звучал на языке людей его титул – было нелегко понять.

Чароо, даже присев на задние лапы, оставался выше старого священника, и он был тяжелее. Его голова с тупо срезанной мордой и огромными резцами напоминала бочонок, маленькие уши были плотно прижаты к массивному черепу. Он не носил одежды и не нуждался в ней: плотный темно-коричневый мех покрывал тело от головы до основания огромного голого веслоподобного хвоста. Чароо шевельнул когтистой лапой – жест был на удивление осторожным и точным для такого грузного тела; блестящие глаза-бусинки словно пытались передать человеку ускользающую мысль. Острые запахи бобровой струя и мускуса заполняли небольшую комнату, и Демеро, с трудом сдерживавшему кашель, почудилось, что они находятся не в человеческом жилье, а в норе Чароо на отдаленном озере.

– Не можем – (непереводимо) – уничтожить зло, если не – (непонятная мысль) – (невероятный образ) – вода. Водный народ – (отрицание). Мы должны

– (мысль о каком-то определенном месте) – (снова отрицание) – не можем покинуть. Должны быть ТАМ – (утверждение) – (конец передачи).

Огромные бобры-мутанты, подобно многим другим существам, были порождением Смерти. Робкие, лишенные инстинкта агрессии, они расплодились на далеких, забытых северных озерах. Медленно, очень медленно, после того, как водный народ не раз помогал раненым охотникам, разыскивал и возвращал потерявшихся детей, люди прониклись уважением и доверием к нему. Уже долгие годы в районах совместного обитания действовала система молчаливого товарообмена. И хоть метсы никогда не причиняли вреда водному народу, они не стали друзьями. Каждый держался своей породы. Люди избегали озер, где обитал Народ Плотин, а те были нечастыми гостями в человеческих поселениях. Они обменивали строевой лес и корни целебных растений на ножи, металлические орудия и овощи, но этим исчерпывалось сотрудничество. В Аббатствах знали о недюжинном уме озерных жителей, но долго не подозревали, что гигантские бобры овладели письменностью.

Аббат Демеро, подвигнутый приятелем-эливенером, был первым, кто попробовал вступить в переговоры с водным народом, и его попытка имела успех, так как Братство Одиннадцатой Заповеди заранее подготовило почву. К тому же в недавнем прошлом отряды Нечистого совершили рейд по северным озерам. Их обитатели имели только две вещи, способные заинтересовать Темных Мастеров, – мясо и шкуры! Все это сделало Народ Плотины естественным союзником Республики, но союз складывался непросто. Бобры были слишком робки и тяжелы на подъем.

Они с готовностью согласились построить дамбы и прокопать каналы, необходимые, чтобы провести республиканский флот в Намкуш, но аббат желал от них много большего. И он не собирался отступать, хотя предвидел трудности. Скажем, иерархическая организация водного народа оставалась тайной за семью печатями. Конечно, Чароо обладал некоторой властью, но насколько она велика? Мог ли он говорить от лица всего Народа Плотины или отвечал только за свое поселение?

Вздохнув про себя, аббат наклонился вперед, чтобы продолжить переговоры. Но тут с порога подземной камеры долетел низкий хрипловатый смешок. Демеро в ярости обернулся, готовый стереть в порошок глупца, который посмел прервать столь важную беседу, однако гнев тут же перешел в радостное удивление.

– Иеро?! – Он подскочил к молодому священнику я сердечно приветствовал его, снова и снова похлопывая по спине. – Я знал, что ты доберешься сюда, но не ждал, так быстро… Но послушай! Ты поможешь мне. Я хотел бы понять, что говорит эта… гм… достойная личность. Как ты полагаешь… – Аббат не закончил фразу, так как Иеро уже застыл перед Чароо в полнейшем молчании. Затем руки его задвигались, производя некие снежные жесты.

Верхние конечности Чароо заплясали в ответ, бусинки глаз заблестели еще ярче. Старый аббат ощутил биение мысли, наполнившее маленькую и тихую подземную комнату. Четыре руки продолжали странный танец; сейчас их движения переплетались, словно собеседники ткали невидимую паутину. Это продолжалось минуту-другую, затем оба шагнули назад и замерли, пристально глядя друг на друга.

– Чирруп, – вдруг произнес огромный бобер. Опустившись на все четыре конечности, он прошествовал мимо людей и выскользнул в полуотворенную дверь. Они услышали, как стучат его когти по камню ступенек, затем Чароо исчез в ночном мраке.

– Ну, – заметил аббат, – надеюсь, тебе удалось добиться большего, чем мне. Но скажи на милость, как ты узнал, что я хочу сказать?

Иеро плюхнулся в кресло и рассмеялся.

– А вот как, досточтимый сэр: прибыв в Намкуш, я тут же отправился повидаться с вами и, к своему стыду, подслушивал с той минуты, как перешагнул порог этого дома.

– Понимаю, – медленно произнес аббат. – Значит, уговорил Бирэйна послать тебя вперед на одном из новых военных кораблей. Нелегкий он человек, этот Бирэйн… И твоя сила действительно велика, мой мальчик! Я уже слышал кое-что… Надеюсь только, что в сердце твоем сохранился страх Божий, ибо лишь Он властен давать и отнимать. Не было еще человека, не существовало христианской души, одаренной такой ментальной силой… Понимаешь ли ты, Иеро, что мог бы натворить, будь твой разум во власти зла? – Демеро пристально посмотрел на бывшего ученика.

Иеро открыто встретил взгляд старого священника.

– Вы можете исповедать меня, как только захотите, досточтимый отец мой, – спокойно сказал он. – Но не пожелаете ли раньше узнать, о чем говорили мы с Чароо?

На миг в комнате повисло молчание, затем старик хихикнул. Сев в деревянное кресло напротив Иеро, он лукаво улыбнулся и прищурил глаза.

– Да, дерзкий соблазнитель, пожелаю. Я успею попозже разобраться с твоими грехами… уверен, что за целый год их накопилось в избытке. А теперь скажи-ка мне, чего хотел этот старый водяной боров.

– Ну, во-первых, у них есть довольно сложный язык жестов, дополняющий мысленную речь. Я извлек некоторые знаки из его мозга, пока вы вели переговоры, используя другую ментальную зону. Их мышление протекает на довольно странных частотах… правда, не таких странных, как у моих новых друзей, которых я вам скоро представлю. Итак, он кочет помочь, но не уверен, что сумеет. Его народ не может удаляться от воды – это очевидно. Менее очевидна их совершенно фантастическая привязанность к тому, что может быть названо привычным ареалом обитания. Кроме молодых самцов и самок, оставляющих родные места по весне, бобры не любят покидать свое озеро. Я полагаю, это наследственный признак… Вот что Чароо пытался вам втолковать. У Народа Плотин есть своеобразный совет, и наш приятель имеет в нем изрядный вес… Да, бобры посещают поселения и другие озера, но – в этом-то вся трудность! – ненадолго. Он старался объяснить вам, что нельзя рассчитывать на его соплеменников, если речь идет о длительных походах и путешествиях. Они просто сойдут с ума.

– Понимаю… Ценные сведения, мой мальчик! Значит, если нам понадобится их помощь в большом сражении, поле битвы должно быть где-то неподалеку от озер…

– Точно, – кивнул Иеро, – и лучше всего биться на воде. Но сейчас, отец мой, я сам нуждаюсь в помощи. – Он глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть в бездонный омут. – Есть ли какие-нибудь вести с юга? Что слышно от брата Альдо? Никто на всем флоте не знает, что случилось с моей женой, но у вас, возможно, есть новые сведения… Так что же вы слышали?

Он давно сдерживал страх я тревогу, но сейчас был близок к срыву. Только совершенное владение сознанием, позволявшее отсечь и спрятать до поры воспоминания о Лучар, помогло Иеро вынести этот груз. Страдание исказило лицо молодого священника, и при взгляде на него аббату Демеро захотелось сбежать, уклониться от ответа.

– Я полагаю, ты ничего не выяснил у пленников в Циане? – наконец, выдавил он. В определенном смысле это тоже был ответ, правда, не тот, который хотелось бы дать.

– Ничего, – тусклым голосом подтвердил Иеро и уставился в пол. – И никто, кроме проклятых колдунов, не мог дать сведения. Мы поймали троих – эти звери убили десятки людей – я тут же перерезали мерзавцам глотки. – В комнате, казалось, потемнело, хотя маленький светильник под потолком горел по-прежнему.

– Ты заслужил правду, – кивнул Демеро, – по крайней мере, ту правду, которой я располагаю. Брат Альдо – мой старый приятель… мы знакомы дольше, чем ты можешь представить. Много лет я был в контакте с ним, не сообщая ничего Совету Республики. Он предупреждал меня о замыслах Нечистого, а я… я пытался привлечь Братство к более активному участию в борьбе. Я поспал ему сообщение, когда ты впервые отправился на юг, – вот почему эливенер так легко нашел тебя. Давно, очень давно, еще до твоего рождения, он был большим человеком в южных королевствах.

Старик принес найденные тобой книги, благодаря которым мы сумели построить компьютеры, а потом научились пользоваться ими. Вот почему удалось так быстро спустить на воду новые корабли… мы почти мгновенно извлекали всю нужную информацию из старых записей. Эти компьютеры сэкономили нам тогда уйму времени… а сейчас сберегают еще больше…

Но прости! Ты, наверно, хочешь услышать о своей принцессе. Альдо был в Саске не так давно и принес кое-какие новости о Д'Алва; они пришли издалека Там сейчас междоусобица… Не слишком радостные вести, правда? Брат Альдо снова отправился на юг… возможно, сейчас он знает больше.

Молодой священник опустил голову. Да, новости были невеселые! Дела на юге обстояли так плохо, что брат Альдо поспешил туда сам! Однако Лучар знала о мятеже. Ее отец был жив, и она сумела послать вслед Иеро прыгуна с оружием и припасами… принцесса всегда была предусмотрительна… Что же могло произойти? Внезапно он с бесконечной остротой почувствовал свою беспомощность. Чем помочь ей – тут, на севере, в сотнях миль от побережья Лантика? Оставалось утешаться старой воинской поговоркой: терпи, солдат, в генералы выйдешь!

Когда Иеро повернулся к аббату, лицо его напоминало застывшую маску:

– Я знаю, отец мой, что вы постараетесь узнать больше и сообщите мне. Ну, а я… я ничем не могу помочь Д'Алва, разве что косвенно. А потому вернемся к нашим деизм. Говорил ли я, что мы захватили тайный центр Нечистого в Ниане почти неповрежденным? Там есть огромный экран из пересекающихся проволок с сотнями крохотных огоньков. Однако мы нигде не обнаружили источник энергии… во всяком случае, ничего похожего на такой источник. Я попробовал разобраться с этой штукой и проникся довольно странным ощущением. В сравнения с нашими достижениями в ментальной науке прибор Нечистого – вершина мастерства. И хотелось бы, чтобы на него поглядели лучшие специалисты Аббатств по компьютерам. Я подозреваю, что это тоже компьютер, но довольно странный, питаемый ментальной энергией. Так что…

Заметив, что к Иеро вернулось обычное железное самообладание, аббат силился вникнуть в его слова. Но за ними, за внешним спокойствием старик ощущал темную бездну отчаяния. Терпи, солдат… Пусть Бог поможет тебе…

Зеленая стена кустарника раздалась, и на лесную поляну выскочил огромный черный зверь. Клуц зашагал по прогалине, тяжелый подгрудок мерно мотался под могучей шеей. В центре поляны лорс поднял голову, раздул широкие ноздри и насторожил уши. Однако ветер не принес ничего нового. Зверь ощущал лишь биение крови в тех местах, где со временем на развесистых рогах проклюнутся новые отростки. Он фыркнул, просеивая воздух, напоенный запахом огромных сосен и гигантских дубов. Затем, снова вскинув голову, заревел: баоо-ох! Трижды эхо подхватывало зов, разнося его по лесной чаще. Клад навострил уши, словно надеялся поймать ответ; но если отклик и пришел, то был недоступен чувствам человека.

Далеко, очень далеко – там, где рев лорса превратился в едва уловимый отзвук, – другой зверь внезапно замер, прислушиваясь. Горм присел на лохматые задние лапы, его уши и нос подрагивали, глаза выдавали напряженную работу мысли. Затем медведь удовлетворенно заворчал и направился за зов.

Клуц внезапно опустил морду, пошатываясь, с тяжеловесной грацией пересек поляну и исчез в лесу. Он двигался бесшумно, скользя между деревьев, словно тень, но тень одушевленная и стремящаяся к некой ценя.

Королевская армия Д'Алва отступала. Все, что время и суровые обстоятельства позволили собрать и взять с собой, было собрано и взято. Многие люди и животные изнемогали от ран. Все чаще усталые тела отказывались служить им, исчерпав запасы жизненной энергии. Этой темной ночью, когда никто не имел сил помочь соседу, немало воинов и скакунов осталось лежать на земле. Обозы безнадежно отстали, хотя хлысты погонщиков не щадили тащивших их кау. Возок короля затерялся где-то позади. Часть кавалеристов потеряла своих зверей; усталые и мрачные, солдаты шагали пешком. Выжившие хопперы прихрамывали – почти у всех были повреждены ноги. Остатки разбитого войска тащились в ночи, собранные воедино дисциплиной и верностью. Но и то и другое быстро убывало.

Случалось, истомленный усталостью человек оборачивался назад и смотрел на красные отблески, игравшие на южном небосклоне. Столица Д'Алва пылала. Многие воины были уроженцами города, там остались их семья. Они закрывали глаза, пытаясь не видеть, не думать о том ужасе, который царил позади.

Принцесса ехала в авангарде, ее прыгуна все еще окружала плотная группа всадников. Рядом скакал граф Камил Гифтах. Его правую руку поддерживала перевязь; изможденное лицо было мрачным, но в глазах горел упрямый огонек. Всех объединяло одно желание – добрести до места, пригодного для отдыха и обороны. И люди, и животные смертельно устали. И никто не сомневался, что утром враг ринется в погоню.

Два дня назад, потерпев поражение в первой битве, армия отошла к городу. Но войска оставались сильны и геном, и духом; никто не сомневался, что удастся выстоять за стенами, пока не подойдут подкрепления с востока и запада, рыбаки с побережья и непобедимая пехота му'аманов с великих равнин. Тогда королевское войско вновь выйдет в поле, отрежет отряды восставшего герцога от союзников, а затем сотрет их в порошок.

Но этого не произошло – случилось нечто ужасное. Мятеж нищих, воров и уличного сброда, подавленный неделей раньше, был всего лишь репетицией, испытанием бдительности стражи. Не успели городские ворота затвориться за последними отрядами королевских войск, как началось светопреставление. Тяжелые решетки, перегораживающие каналы, и люки, что веля к подземным трубам для слива нечистот, оказались поднятыми или незамкнутыми. Из маслянистых темных вод на улицы города полезли ужасные твари, чудовища, от которых столицу Д'Алва столетиями предохраняли камень и металл. Пока свежие силы атакующих карабкались на стены города, внутри него армия боролась с ордами кровожадных рептилий и паникой, охватившей население. Но это было еще не все. Время от времени стали появляться призраки – отвратительные человекообразные существа, едва различимые в свете дня. Они направляли безмозглых рептилий, загоняя их целыми стаями прямо в тыл бившихся на стенах отрядов.

Когда сообщения об этом участились, Лучар собрала на совет горстку уцелевших вельмож в полководцев. И лучшее, что они могли посоветовать, – пробиться в джунгли через северные ворота. Мало кому удалось дойти до леса; большинство полегло на стенах и улицах города. Когда Лучар попыталась оценить своя силы, стало очевидным – королевская армия сократилась вчетверо, да и эти жалкие остатки состояли из раненых, измученных людей. Так что не было иного выбора, кроме отступления, вернее

– бегства. Да, герцог Амибал и помогавшие ему силы зла оказались слишком могущественными! И если не удастся в считанные дни сплотить и поднять на борьбу всю страну, королевство будет потеряно.

Вот о чем размышляла полумертвая от усталости Лучар, покачиваясь в седле. Мысли ее были чернее непроглядного мрака южной ночи. Никто из беглецов не сомкнул глаз больше, чем на пару часов за три последних дня.

Где же Иеро? Он жив, конечно, жив! Они были связаны так сильно, так прочно, что Лучар верила – муж ее не ушел в Вечное Странствие. Она ждала и надеялась. Когда-нибудь он вернется… Голова принцессы клонилась все ниже и ниже к теплой шее хоппера; она не заметила, как граф Гифтах, подхватив повод из ослабевших рук, протянул его одному из гвардейцев. Со вздохом облегчения Лучар уплыла в благодетельное беспамятство сна.

Иеро пробудился внезапно. Узкая кровать стояла у окна небольшой комнаты на третьем этаже массивного бревенчатого здания – нового форта в Намкуше. Койка слабо скрипнула, когда он сел, невольно потянувшись к мечу. Что же его разбудило? Метс покосился на распахнутое окно, за которым серебрилось залитое лунным светом небо. Прислушавшись, он разобрал оклик часового и ответ его напарника. С берега доносился слабый плеск волн и другие звуки, слабые ночные шорохи, – больше ничего. Однако… однако что-то случилось – он привык доверять инстинктам. Где-то глубоко в сознании крошечный колокольчик прозвенел тревогу. Затем… затем он услышал едва различимый шелест, доносившийся из коридора, – не то шум осторожных шагов, не то подавленное сопенье.

Бесшумный как смерть, Иеро поднялся с постели, сжимая меч, и шагнул к двери. Он слушал, как всегда, и звуки, и мысли. Ментальная волна не принесла ничем, но звук повторялся. Теперь метс был уверен – по ту сторону двери кто-то подстерегает его, кто-то скрывающий разум за ментальным щитом! Но разве мог убийца пробраться сюда, в крепость, которую охраняло столько солдат?

Внезапно его сомнения разрешились. Откуда-то снизу, с первого этажа, долетел тревожный сигнал горна, и, словно эхо, со стен и от ворот ответили другие трубные звуки. Враг пробрался в форт!

В тот же миг дверь треснула под чудовищным ударом, и массивная темная фигура ввалилась в комнату; лунный свет играл на лезвии высоко поднятого топора.

Убийца ринулся к пустой кровати, но не успел осознать ошибку. Тяжелый короткий меч Иеро со свистом рассек воздух и врезался между плечом и шеей лемута. Вскрик, сменившийся хрипом агонии, фонтан крови – и все было кончено. Грузное тело рухнуло ничком, застыв на полу в смертельной неподвижности.

Иеро стремительно развернулся к темному проему двери, готовый к схватке, но убийца пришел один. Коридор был пуст, и быстрый мысленный поиск подтвердил это. Однако священник прижался к стене и не двигался, пока снаружи не заплясал свет факелов и гулкий топот бегущих ног не наполнил коридор. Только тогда он опустил меч и шагнул навстречу патрулю.

Через десять минут, когда солдаты покинули комнату, оставив Иеро наедине со старым аббатом, пришло время разглядеть порождение ночного кошмара, лежавшее на полу.

– Альдо рассказывал о таких монстрах, – задумчиво произнес Демеро, рассматривая труп. – Кажется, ты бился с одним на корабле, когда плыл по Внутреннему морю. Мерзкая тварь, даже для лемута… Впрочем, все они мерзкие твари. Что это за чудище?

– Глит. Так назвал его Рок, пират, прежде чем мы с Гимпом прикончили обоих. – Иеро посмотрел вниз на серый череп без ушей и носа, на клыки торчавшие из разверстой в агонии пасти, на могучие конечности, покрытые мельчайшей чешуей. Существо было одето в форму метсианского солдата, но вряд ли ему удалось бы сойти за человека даже в зыбком свете факелов. Его оружие – тяжелый топор – валялось под кроватью.

– Как он здесь очутился? – спросил отец Демеро, гневно приподняв брови. – Тревогу поднял один из приборов с маятником, изготовленных нашими учеными. Я показывал тебе такое устройство, помнишь?

– Возможно, он и поднял тревогу, но слегка запоздал. – Встав на колени, Иеро ощупывал тело. Неприятный запах распространялся по комнате, несмотря на открытое окно. – Поглядите, отец ной! Он носил ментальный щит

– вот эту пластинку на цепочке… Что ж, я так и думал… Бог знает, что предостерегло меня. Может быть, разум как-то настроился на присутствие врага… Но времени у меня было немного. – Он поднял пластинку голубоватого металла и задумчиво уставился на нее. – Хотел бы я знать, как работает эта штука… Так же, как наши маятниковые устройства?

– Боюсь, сами ученые не слишком-то понимают принцип их действия… Ладно! Предупреждение пришло, хотя и поздновато, как ты сказал. Но все-таки пришло! Будет над чем поломать голову нашим умникам в Саске… когда доберусь до них… Но что хотел бы знать я, – он подчеркнул последнее слово, – так это как мерзкая тварь пробралась мимо стражи?

– Думаю, ответ мне известен. Эти монстры обладают даром внушения. Один из них едва не усыпил меня… прежде чем расстался с головой. Стоит пошарить в мозгах у часовых: наверняка кто-то из них виден эту пародию на человека и счел его своим. Ну, что еще интересует вас, отец?

– А ты сам не понимаешь? Возможно, я впадаю в старческий маразм, но еще не выжил из ума… Выводы очевиден! Он искал тебя! Итак, Нечистый выяснил, что ты здесь, и послал убийцу… За ним придут другие… Откуда же ям известно, что ты в Намкуше? В этом здании? Что ты вообще жив?

– Не знаю. Помню лишь – кто-то следил за мной в Ниане… Да, иного объяснения нет… Они действуют быстро, не так ли? – Глаза Иеро сузились, он пристально оглядел распростертое на полу тело. – Что ж, я могу гордиться! Они действительно ненавидят меня.

Старый аббат усмехнулся:

– Ты всегда пренебрегал классической литературой, Иеро… Так вот, много-много тысяч лет назад в далеких, заморских землях жил могущественный властелин, и было у него любимое изречение. Я уж не помню имени, не помню даже, плох он был или хорош… Но девиз не забыл. Oderint dum metuant! 3 Пусть ненавидят, лишь бы боялись! Это латынь… Вот тебе и ответ! Думаю, захвати Нечистый целый легион, он с радостью променял бы его на раба Божьего пера Дистина… Ты, мой мальчик, наше тайное оружие. И пришла пора это оружие использовать. Есть какие-нибудь идеи?

– Полагаю, – медленно начал Иеро, – мы должны держать их в напряжении. Дайте мне несколько крепких парней, лучших из рейнджеров, я прихвачу своих кошек и выйду на охоту. Пошарим к северу от Пайлуда, на восточных границах Отвы. Где-то там враг копят силы. Я думаю, они захотят отомстить за Ниану. Мы не пытались удержать город, но нанесли им чувствительный удар: архивы похищены, большой экран разобран и увезен на север, два лучших корабля взорваны, убиты трое Мастеров Желтого Круга. Ничего подобного раньше не случалось! Пришло время заняться С'даной, навестить его Голубой Круг, а заодно и Красный; оба – на северном побережье Внутреннего моря. Я знаю, где свила гнездо голубая нечисть, – на острове Манун. Где остальные, не имею понятия, но думаю, что наша вылазка поможет внести ясность. Наверняка у них не очень много этих кораблей… ну, вы понимаете. Какой бы мощью они ни располагали, металл и высокая технология пока что редкость. Сомневаюсь, что на всем Внутреннем море наберется больше трех таких судов… Одно уничтожил брат Альдо, два – мои кошки. Пожалуй, у Нечистого ничего не осталось в запасе.

Теперь он вышагивал взад-вперед по комнате; старый аббат в немом изумлении слушал, как Иеро развивает свой план.

– Вы уверены, что подойдут войска из Отвык Кажется, они обещали помощь – еще до того, как я отправился на юг.

– Путь неблизкий, да и Нечистый не так сильно язвят их… Союз боится, что война влетит в копеечку… И, вспомни, Иеро, они другие – больше унаследовали от старой белой породы, немало прочих примесей. Население Республики более однородно. А это значит – меньше головной боли, меньше небольших групп, которые еще не осознали себя частью единого целого… Но они придут! Я получил обещание их Совета.

– Тогда, – продолжал Иеро, – скажите им, пусть держатся северных дорог, что проходят мимо Пайлуда. Чем меньше враг будет знать о них, тем лучше. – Он повернулся к окну, задумчиво оглядев розовеющее на востоке небо. – Я хотел бы отправиться побыстрее, отец мой. Достаточно будет четырех-пяти человек и этих обросших шерстью ребят с юга. Мы пойдем пешком, без лорсов, хотя Дети Ветра могли бы оставить позади даже Клуца. – Тень мелькнула на лице метса при упоминании о пропавшем друге, но он подавил грусть и спокойным голосом закончил: – Пешком надежнее. Я не знаком с теми землями и не знаю, где мы можем очутиться.

Тяжелая поступь послышалась в коридоре, и объемистая фигура пера Эдарда Малуйна возникла в проеме двери. Ему пожелали доброго утра, после чего разговор возобновился, но не успели собеседники сказать двум снов, как вновь прибывший зарокотал гулким басом:

– Эй, приятель, ты опять собираешься гулять по лесам, пока я глотаю дым на вонючей барже? Все, хватит! Святой отец, прошу вас! Подумайте, кто защитит малыша? Словом, я подаю в отставку из флота и отправляюсь с ним! – И великан вызывающе уставился на друзей.

На губах Демеро заиграла спокойная улыбка:

– Не знаю, что скажет Бирэйн, но попробую уломать его. И если тебя, сын мой, не повесят к вечеру за дезертирство, можешь отправляться. Осмелюсь спросить, на корабле найдется офицер, способный заменить тебя?

Это был праздный вопрос. Шумливый и грубоватый толстяк Малуйн обладал острым умом и твердой волей. Все три его помощника были вышколены и готовы в любой миг заменить капитана.

Иеро пришел в восторг; он знал, на что способен старый друг. За спиной у них лежало немало опасных дорожек. Мысль, что эта могучая рука и светлый разум поддержат его в пути, ободряла. Аббат тоже был доволен. Старик понимал, что должен чувствовать человек, жену которого, возможно, пытают сейчас в застенках Нечистого. Помощь надежного друга окажется совсем не лишней.

– Хорошо, Малуйн, собирайся, – кивнул Демеро великану и поднял взгляд на Иеро. – Ты сам выберешь остальных, сын мой, но хочу порекомендовать одного парня. В местном гарнизоне есть молодой священник, которого стоит взять в этот поход. А почему – ты увидишь сам.

Аббат выглянул в коридор, отдал приказ охране, и вскоре юноша уже стоял перед ними. Он был гибок и невысок, ростом с Иеро, и носил обычное кожаное одеяние метсианского солдата; на груди покачивался серебряный медальон с изображением креста и меча. Судя по гладким щекам, которых нечасто касалась бритва, ему стукнуло не больше восемнадцати. Взгляд черных глаз, отсутствующий и мечтательный, устремлялся куда-то в бесконечность; казалось, он просто скользил по поверхности предметов, но удивительным образом прозревал их внутреннюю суть. Иеро почувствовал силу, какой никогда не встречал раньше. Но это была не ментальная, а духовная мощь. «Да, со временем Универсальная Церковь получит великого вождя, целителя душ, – подумал Иеро, с невольным трепетом и смирением взирая на юношу. – Конечно, если парень выживет. Тогда у Церкви Канды будет пророк и реформатор, каких, возможно, не знала история».

– Это пер Карт Сагенай, Иеро. – Аббат кивнул вошедшему. – Садись-ка, сынок, и послушай, что мы скажем. Вот пер Дистин. Ты наверняка слышал это имя – он выполнял на юге непростую работу. Ну, пера Малуйна ты знаешь. Я просил их, особенно пера Дистина, взглянуть на тебя. Пока мы трудимся здесь, воздвигая линию обороны, пер Дистин поведет разведчиков в тыл врага. Хорошо бы и тебе принять участие в этом походе. Знаю – ты, как все верные сыны церкви, готов повиноваться ее приказам. Но только пер Дистин скажет, был ли мой выбор правильным.

Иеро не колебался ни секунды:

– Вы не ошиблись, отец, хороший выбор! Однако пусть сам пер Сагенай скажет, готов ли отправиться с нами.

Молодой человек склонил голову. Его голос, мягкий и негромкий, но сильный, наполнял комнату, и, когда юноша замолк, казалось, слова еще звенели под низким потолком. «Какой оратор! – подумал Иеро. – Ну, посмотрим, что будет дальше».

– Досточтимый отец и вы, благородные перы матери нашей церкви, я не рожден воином. Те небольшие таланты, что Господь даровал мне, лежат скорее в сфере духовной, нежели физической. Я имею некоторый опыт предсказаний…

Демеро хмыкнул:

– Иногда он вытягивает двенадцать из Сорока Символов за раз! В нашей школе никогда не видели ничего подобного!

Все, что мог сделать Иеро, – испустить мысленное «ух!». Прекогнистика, или искусство предвидения будущего с помощью Сорока Символов, крохотных деревянных фигурок, преподавалась на старших курсах школы Аббатств. Сам Иеро обычно вытаскивал два-три символа и толковал их весьма туманно; его способности были не выше средних. Говорили, что самым талантливым доставалось не больше шести фигурок. Да, если парень пойдет с ними, шансы на успех сильно возрастут!

Бросив на старого аббата красноречивый взгляд, пер Сагенай продолжал:

– Это предложение – большая честь для меня. Честь тем большая, что я молод и не имею иного опыта, кроме полученного в стенах Аббатства. Жду вашего решения, святой отец.

В решении сомневаться не приходилось. Они говорили еще с полчаса, пока рассвет не залил алым пламенем восточный горизонт, потом разошлись на отдых. По плану отряд разведчиков должен был покинуть Намкуш вечером следующего дня.

С'дана был в ярости; но, как и прочие его чувства, гнев казался ледяным.

– Намкуш захвачен! Конечно, город не принадлежал нам полностью, но, по крайней мере, не доставлял хлопот. И ни слова предупреждения! Два корабля, охранявших южное побережье, уничтожены. Ниана взята штурмом и разграблена; только двум братьям из пяти, находившихся в городе, удалось бежать. Представьте только, – он обвел мрачным взглядом лица членов Совета, – С'райт, глава Желтого Круга, скитается в дебрях, не может даже связаться с нами! А мы, мы почти отрезаны от юга, источника нашей силы! С'тарн и я, Красный Круг и Голубой, остались на севере в одиночестве!

Совет Голубого Круга безмолвствовал. Затем один из адептов Темного Братства поднял бледную ладонь.

– Однако, есть добрые вести с юга, Старший Брат. Дикари Д'Алва разгромлены. Эта тощая девчонка, что называет себя принцессой, уничтожена. Наши союзники взяли власть над королевством в свои руки. Разве не так?

С'дана смерил его мрачным взглядом. Верховный Мастер стоял перед большим экраном, сотканным из проволок и световых пятен, и в сумраке подземной камеры его пурпурные зрачки отливали кровью.

– О да, наш брат С'лорн из Зеленого Круга проделал большую работу! Все южные королевства зажаты теперь в его кулаке. – Ледяные глаза сверкнули дьявольским огнем. – Но чем закончились его старания погубить нашего смертельного врага – этого пера Дистина, так называемого принца Д'Алва, единственного, кто сумел убежать с Мануна? Он жив, братья, он жив!

Голос Мастера перешел в шипение змеи.

– Какой толк в том, что варварские королевства Юга падут? Насколько это важно для нас – здесь и теперь? Сможем ли мы утвердиться на Севере, окрепнуть и сокрушить недоумков, что называют себя Истинной Церковью? Вот она, главная угроза! Можно разгромить Д'Алва, схватить ничтожного короля и зарезать девчонку, его дочь… Но что это даст нам, Кругам Севера?

Он гневно вышагивал вдоль ряда кресел, придвинутых к длинному овальному столу, уменьшенной копии стола Великого Совета. Наконец С'дана с заметным усилием продолжил:

– В последний раз случилось слишком много невероятных и неожиданных вещей. И в довершение всего эливенеры открыто выступили против нас! Только глупец может думать, что они бессильны, – нет, они обладают мощью, и в первый раз за всю свою дурацкую историю решились поддержать одну из сторон, причем не нас! Запомним это!

Четыре блестящих черепа, четыре бледных бесчувственных лица поворачивались в такт его шагам.

– И С'райт видел его в Ниане! Так что не надо гадать, кто уничтожил наши корабли! Я получил сообщения от шпионов о чудовищных баржах, что метсы спустили на воду. И с какой скоростью! Нет, здесь что-то не так… Я чувствую руку пера Дистина… Проклятый! Он долго будет висеть в камере пыток, прежде чем умрет! Как мог беспомощный пленник, оглушенный наркотиками, покинуть юг и оказаться за сотни миль в нужное время в нужном месте? Возможно, эливенеры могли бы кое-что рассказать об этом… Ясно одно – он получил помощь неизвестно откуда… Кто-то работает против нас; с каждым днем я все больше убеждаюсь в этом. Нечто неощутимое, нечто обращающее в прах наши планы – причем такими способами, которые мы не в силах предвосхитить… Я найду его! Вырву с корнем и истреблю!

Резко обернувшись к остальным, С'дана остановился. Он снова усилием вопя подавил гнев, и слабый румянец, окрасивший щеки, исчез. Затем предводитель Голубого Круга начал раздавать приказы, анализировать информацию я уточнять планы. Его собратья склонились над столом, делая заметки.

Отряд покинул новый форт в Намкуше без торжественных церемоний, рева труб и салютов. Ночное небо затягивали облака, стояла кромешная тьма. Иеро не хотел, чтобы любопытные глаза следили за началом им путешествия. Главное он сделал – попрощался с отцом Демеро в его маленьком кабинете.

Люди и иир'ова не воспользовались главными воротами форта, а скользнули в ночь через боковую калитку. Несколько солдат сопровождали группу через лабиринт предпортовых улиц до городской окраины. Здесь Иеро покинул тропу и уверенно углубился в заросли неистребимого кустарника, который горожане выжигали каждый год, пытаясь отвоевать место для садов и огородов. Через полчаса последние следы цивилизации остались позади; путники достигли южной границы Тайга, огромной лесной страны, простиравшейся на север континента.

Иеро шеи впереди. На вид он ничем не отличался от рейнджеров; лишь на лбу больше не было привычных знаков – желтого кленового листа и кадуцея. 4

– Я уже не принадлежу только Аббатствам, отец мой, – смущенно сказал он Демеро, который заметил отсутствие знаков, – я сражаюсь за две страны. Надеюсь на прощание. Не вы ли послали меня на юг? Теперь я принц Д'Алва и не могу носить символ северной армии.

Старик взглянул на него и ободряюще похлопал по плечу:

– Сынок, ты священник, а это главное. Истинная вера несет освобождение нашим братьям во всех земляк, близких и далеких. У тебя на груди Крест и Меч; значит, ты все еще наш. Ступай же с миром, Иеро, и, с моего благословения, носи, что хочешь.

Размышляя над словами аббата, Иеро шагал под огромными соснами Тайга. Оставался ли он в самом деле священником? Уж слишком непохож был пер Дистин на других слуг Господа, взять хоть пера Сагеная. Впрочем, даже старик Демеро, которого Иеро любил и искренне уважал, больше походил на солдата и политика, чем на святого или пророка.

Иеро вздохнул. Ладно, все они любят Бога, все называют себя христианами, и хватит об этом! Господь приемлет помощь от всех, я, чтобы делать добро, не надо быть святым. Мысли его обратились к другим материям, когда он бросил взгляд на свою команду. Лучшие парни во всей армии! Он подбирал людей на совесть.

Сразу за ним шагал пер Малуйн. На руке великана висел щит, на плечах покачивалось излюбленное оружие, которое тот предпочитал копью и мечу. Это была колоссальная секира, древний боевой топор, с которым в давние тысячелетия крестьяне Европы, затерянной во времени я пространстве, шли штурмовать рыцарские замки. На четырехфутовое топорище было насажено загнутое крючком лезвие – смертельная штука в руках такого мастера, как пер Эдард. Когда Иеро обернулся, великан подмигнул ему. Прирожденный лесной бродяга, Малуйн наслаждался походом.

Позади него шли Б'ургх и М'рин с пером Сагенаем. К изумлению Иеро, юный священник и люди-кошки мгновенно нашли общий язык. Сагенай очень быстро подстроился к ментальной частоте, которую использовали Дети Ветра, и теперь общался с ними уверенней и свободней, чем остальные участники экспедиции, кроме, конечно, Иеро. Будь юноша эливенером, это не казалось бы столь удивительным, но обычные священники-метсы значительно уступали членам Братства в умении контактировать с чуждым разумен.

Воспитанник Демеро был вооружен мечом и кинжалом, за спиной у него висел длинный лук. По словам юноши, он имел некоторый опыт в метании стрел.

Молодые иир'ова, За'рикш и Ч'урш, прикрывали фланги; подобно призракам, они скользили в лесу, докладывая Иеро о результатах разведки.

Наконец, в тылу маленького отряда шли еще двое мужчин. Эти люди не были священниками, но легенды о них ходили вдоль всего побережья; оба – темнокожие, гибкие, похожие как две капли воды. Иеро полагал, что им около пятидесяти. Прошли годы с того дня, когда братья Мантан, вернувшись на лесную заимку, нашли тела изуродованных и замученных жен и детей. С тех пор у них осталась одна цель – разыскивать и убивать тварей Нечистого. Эти ветераны сотен кровавых стычек в дебрях Тайн были немногословны – за них говорили клинки.

Братья не состояли на службе у Аббатств. Время от времени они заходили в поселки, получали все необходимое и вновь растворялись в лесу, торопясь продолжить нескончаемую вендетту. Их знали от границ Отвы до Западного побережья и не отказывали в пище и помощи. Они напоминали Иеро двух угрюмых гончих, молчаливых и не знающих устали. Аббат Демеро вызвал их из леса только ему ведомым способом, наказал присоединиться к экспедиции и слушать молодого командира, как родного отца.

У Мантанов было странное, почти не используемое на севере оружие – шестифутовые духовые трубки, выточенные из темного дерева. Они стреляли короткими дротиками, отравленными смертельным ядом. Запас стрел братья несли в специальных сумках из плотной кожи; их снаряжение дополняли длинные ножи и топоры, увенчанные остроконечными пиками. Мрачные и неразговорчивые, всегда настороже, они выглядели посланцами неумолимого рока. Иеро знал, что эти лесные охотники стоили целого отряда бойцов. Даже иир'ова поджимали уши под неумолимым взором их запавших глаз.

Маленький отряд двигался все дальше и дальше под ветвями гигантских сосен и елей, под кронами пальм, сквозь заросли кустарника. Мрак постепенно рассеивался; восточный небосклон начал розоветь; защебетали птицы, приветствуя наступление дня. Возможно, кто-то из лесных обитателей заметил крошечные темные фигурки, безостановочно скользившие меж стволов, но они неслись, подобно зыбким лесным теням; миг, другой – и пропали в чаще, исчезли, словно видение.