И в сумерках придёт рассвет

Джастин исчез в зарослях сада, оставив юную принцессу наедине со своими тревогами и страхами. Неожиданно в саду стало непроглядно темно. Джалина подняла голову к небу – огромная чёрная туча закрыла луну и погасила её свет. Девушка вдруг ощутила себя маленькой и слабой. В душе её разрастался беспочвенный страх. «Может позвать Кали или Джастина прямо сейчас?» – мелькнула у неё мысль.

– Трусиха! – резко бросила Мара самой себе вслух, чтобы прогнать непонятный липкий ужас, и встала, намереваясь вернуться в замок. Кулон в виде серебряной розы (знак принадлежности к Королевскому Дому Светлого края) касался кожи на груди кусочком льда.

И тут с неба упал огненный вихрь! Синяя молния, извергнутая зловещей чёрной тучей, вонзилась как клинок в центр королевского замка. Послышался звон стекла, грохот обрушивающегося камня, треск деревянных балок, державших крышу, и истошные женские крики.

Мара Джалина застыла в изумлении, словно те каменные изваяния, что украшали центральную дорожку сада. Ужас произошедшего сковал принцессу. И всё, что она могла сейчас, смотреть, как в жутком негасимом пламени гибнет её дом и всё, что было ей дорого.

Ещё несколько молний меньших размеров сверкнули мертвенно-бледным синим всполохом и ударили в охваченные пожаром руины замка и королевский сад. Земля содрогнулась. И Мара, словно очнувшись, увидела, что всё вокруг объято огнём.

– Мама, мамочка, папа… – прошептала она осипшим от ужаса голосом.

– Мара! Мара! Госпожа! – услышала она далёкий зов Джастина и бросилась на звук.

Рыцарь выскочил из-за полыхающих голубых елей, схватил принцессу за руку и прокричал:

– К Северным воротам! Там ещё нет огня…

– Что это? – на бегу крикнула Мара

Душа её всё ещё прибывала в странном оцепенении, ибо мир вокруг превратился в огненный ад.

– Катарас и Каргиона! – ответил Джастин.

Где-то над их головами, в водовороте синих всполохов раздалось карканье вороны, и тогда ещё одна молния настигла их. Мара упала на землю, сдирая кожу на локтях и коленях, сверху тяжёлым грузом навалился Джастин.

Адская боль пронзила всё тело девушки, будто она упала в кипящую воду, и мир вокруг исчез на минуту. Осталась только боль и тьма. И показалось, что по жилам бежит не кровь, а расправленное олово, а потом Мару пронзил могильный холод, сковал всё её тело ледяным панцирем.

Затем, тяжело дыша и хватая воздух ртом, как рыба на берегу, Мара Джалина вернулась к жизни. Что-то тяжёлое придавило её и не позволяло шевельнуться. Мара, цепляясь за землю дрожащими пальцами, сбитыми в кровь ладонями, выбралась и села.

Она с ужасом обнаружила рядом бездыханного Джастина. Это он закрыл её своим телом от смертоносной молнии, и теперь он лежал, опалённый страшным огнём, в обгоревшей одежде и потемневшей кольчуге. Мара силилась отыскать хоть отблеск дыхания в его груди, но жизнь иссякла в отважном рыцаре.

Горькие слёзы, мешаясь с дымом пепелища, застилали глаза принцессы. Тьма, огонь и крики окружили её. Она почувствовала, как горит её грудь, и увидела, что цепочка с серебряным медальоном расплавилась и упала с её шеи, оставив лишь горящий алый след ожога в виде розы.

Это словно ещё раз доказывало, что могущество великого королевского Дома Ринай-Рия исчезло в одну ночь, как песчаный замок, смытый морской волной, исчезло, обратив чудесные розы Джалисона в пепел вместе с лучшими надеждами и светлыми детскими мечтами своей принцессы. Судьба отвернулась от королевства Лейндейл, и, уничтожив его правителей, оставила юную Мару Джалину сиротой.

Опалённая чёрной магией и болью потери Мара, окруженная огнём, видела лишь тонкую тропку среди полыхающей земли. Она вела к Северным воротам, точнее тому, что от них осталось, и Мара побежала туда.

Адский огонь буйствовал и трещал за её спиной, а принцесса, прикрываясь уже тлеющим плащом Джастина, спешила к спасительному выходу. В глазах у неё потемнело, и сил почти не осталось, когда чьи-то руки схватили её сзади. Девушка слабо попыталась вырваться, но руки были сильны, как железные оковы, а она уже утратила надежду на спасение.

Но вдруг, едва знакомый голос произнёс над ухом:

– Успокойтесь, госпожа! Это я.

Руки развернули её, и она увидела освещённое огнём лицо Кали. Во всполохах синего пламени оно казалось жутким, зловещим, нереальным, как личина призрака.

– Кали… – прошептала она.

Последние силы оставили принцессу, и она покачнулась.

Тогда Кали взял её на руки и понёс куда-то. Последнее, что видела Мара перед тем, как мир погас, Северные ворота, объятые огнём, через которые они покинули Джалисон.