Художница своей судьбы

Глава 41. Резонанс магий

Лина Иванова

Я стояла под дверью гостиной и бессовестно подслушивала разговор своих мужчин. Я уже и не помнила, зачем вернулась, но услышанное заставило меня тихо замереть у двери и холодеть от ужаса.

Существа, которые знали меня всего ничего, обсуждали между собой проведение опасного жуткого ритуала только ради того, чтобы мне не пришлось «страдать» от близости с ними.

Я осознала, что всё это время придумывала себе причины, по которым я не могу быть ближе к своим же мужьям, вместо того, чтобы найти точки соприкосновения и создать крепкую дружную семью, о которой всегда мечтала. Прячась за своими комплексами и страхами, я не дала возможности для развития нормальных отношений. Даже с Риком, с которым нас связывала пятилетняя дружба. Я зациклилась на жалости к себе любимой и забыла о том, что вокруг меня — «люди», у которых свои проблемы, потребности и желания.

Смогу ли я спокойно отправиться за ту самую Грань со знанием, что из-за моего бездействия и лицемерной моральности погибла целая планета со всеми жителями? Однозначно нет. Все пять лет я предавалась меланхолии и унынию вместо того, чтобы выйти из своего кокона и заметить того же Рика или восхищенные взгляды мага-артефактора, с которым общалась не один раз. Я вбила себе в голову, что, раз для общества я, не обладающая магией, никто, то мне и не светит ни отношений, ни дружбы. Глупо.

Я осознала, что не далеко ушла от алкоголика дяди Лёши, который беспробудно пил, ожидая конец света, и «забил» на всё, даже на собственную семью. Мне стало ужасно стыдно перед родителями, которые учили меня никогда не сдаваться, и перед мужчинами, которые готовы рисковать своей жизнью ради меня и отказаться от своего собственного личного счастья. Ведь, по сути, кроме меня у них не может быть другой женщины, хотя бы потому, что в этом мире жена может быть только одна. А если жена отказывается от мужа, ни одна другая его уже не примет.

— Никакого ритуала! — в сердцах крикнула я, резко распахнув дверь.

— Некрасиво подслушивать, моя госпожа, — протянул демон, а в его глазах я увидела полное обожание и густо покраснела.

— Не знаю, с какого момента ты слышала наш разговор, Лина, но ритуал даст нам больше шансов, чем рисков. И мы сможем помочь тебе после наполнения источника. — сказал Зитар и поправил галстук на шее.

— Неужели маленькая госпожа хочет сказать, что готова принять нас всех как мужей и закрепить наш союз по всем правилам? — ехидно поинтересовался демон, вальяжно откинувшись на спинку кресла.

— Да! Вы хорошие! Я хочу попробовать, — ляпнула, не до конца обдумав свой ответ, и покраснела ещё сильнее, осознав, как это прозвучало.

— Оу! — восхитился демон то ли моей смелостью, то ли глупостью, а затем, окинув взглядом остальных, громко заявил: — я за всеобщую оргию! Ну его, тот ритуал, в конце концов, после закрепления брачной связи как полагается эффект почти тот же!

А я после его слов совсем сникла. Вот умеет он разрядить обстановку…

Краснея и запинаясь на каждом слове, стала сбивчиво объяснять:

— Я не могу пока со всеми… Мне нужно узнать вас получше, и я не могу, когда на меня смотрят, мне нужно время… — лепетала, опустив взгляд в пол.

— Все понятно, госпожа хочет нас по очереди! И с кем же предпочтёшь скоротать этот вечер, прекрасная леди? — продолжал глумиться Киран, и мне отчаянно захотелось его чем-то стукнуть.

— Хватит паясничать, демон! — внезапно вступился за меня Сион и грозно зыркнул в сторону Кирана.

— Лина имеет в виду, что ей нужно время привыкнуть к каждому из нас, я прав? — уточнил огненный и, получив мой кивок в ответ, ободряюще улыбнулся.

— В нашем распоряжении две недели, мы все понимаем твои чувства, Лина, и я счастлив, что ты готова открыть нам свое сердце. Но в одном ты не права. Ты хочешь узнавать нас по отдельности, но мы уже твои мужья, кроме демона, и уединение с каждым мужем по очереди не сплотит нашу семью, а только вызовет ревность и раздор. Поэтому я предлагаю следующее. У тебя будет время с каждым из нас, если ты так этого хочешь, но также и ты позволишь всем нам находится подле тебя, узнавать тебя и ухаживать за тобой одновременно, во всех смыслах этого слова. Это вовсе не значит, что между нами всеми обязательно должна быть близость, но не отталкивай наши ласки и порывы выразить свою любовь к тебе. Ты согласна? — Сион высказал свое мнение, которое совпадало и с мыслями остальных мужей, судя по их задумчивым лицам и молчаливым кивкам, и, подойдя ко мне ближе, взял за руку и заглянул в мои глаза.

А я поразилась мудрости этого молодого мужчины и поняла, что рядом с ним моё сердце бьётся чаще, и мне хочется всегда ловить на себе нежные взгляды его притягательных изумрудных глаз. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга и держались за руки. Но противный демон всё-таки решил беспощадно испортить момент и, дёрнув мою свободную руку на себя, прижался ко мне вплотную, не давая возможности отстраниться.

— Пойдём со мной, маленькая госпожа! Я покажу тебе, что такое настоящее наслаждение… — томно прошептал он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием.

— Зитар, — пискнула я, — я хочу провести этот вечер с Зитаром! — после этой фразы демон окаменел и, разочарованно вздохнув, отстранился от меня.

— Как пожелает моя госпожа!

И вот мы с Зитаром стоим в моей комнате и неловко смотрим друг на друга. Мужчина молчал и терпеливо ждал от меня каких-то действий, а я, как назло, растеряла весь свой запал и просто не знала, куда себя деть и как унять дикое смущение.

Наш новый дом, несмотря на то, что источник магии не действовал, был магическим, и по прибытию мы поменяли его под свой вкус, а я стала счастливой обладательницей апартаментов, которые точь-в-точь повторяли квартиру, в которой я жила, разве что по размерам немного больше. Зитара привела в свою гостиную, где стоял небольшой диванчик на двоих, кресло и журнальный столик.

И так бы мы и стояли, как два барана, если бы меня вдруг не осенило.

— Зитар, я хочу написать твой портрет! Можно? — мой странный вопрос заставил мужчину растеряться, но после короткой заминки он кивнул.

— Садись, пожалуйста, вон в то кресло, — попросила, и маг молча выполнил мою просьбу. А я стала собирать свои художественные принадлежности: мольберт, холст, палитра, краски, кисти, лампа на длинной ножке как источник света, цветная ширма… Привычные действия и приготовления успокаивали и помогали расслабиться.

— Так вот для чего тебе нужен был этот артефакт! — оживлённо воскликнул Зитар, указывая на лампу, пока я настраивала высоту мольберта и закрепляла на нем холст.

— Да, я называю его лампа, использую для настройки нужного света, когда пишу натюрморты, но, думаю, для портрета тоже сойдет, — пробормотала я. Кратаранцы обычно пользовались кристаллами дневного света. Такой кристалл, размером с куриное яйцо, был абсолютно прозрачным, и при активации рассеивал дневной свет равномерно по помещению, а источника света при этом будто и не было.

— Удивительно, а я всё гадал, зачем он! А тот странный артефакт с огромным коробом и длинной трубой, который всасывает в себя мелкие вещи? Для чего он? — с блеском в глазах стал расспрашивать маг.

— Это пылесос, для уборки в доме. Таким артефактом я пользовалась в своем мире. Мне очень хотелось иметь привычные вещи после того, как я сюда попала, и благодаря тебе это осуществилось. Спасибо, Зитар! — слова вылетели из моих уст легко и просто, и я снова поймала восхищенный взгляд мага, направленный на мою скромную персону.

Пока я застилала мягкий пушистый ковёр тканью, которую не жалко, и подготавливала себе рабочее место, Зитар расспрашивал меня об артефактах, которые сам же создал, и оживленно рассказывал, какие курьёзы случались, когда он пытался воплотить в жизнь мои иномирные идеи о бытовой технике. Наш разговор шёл весело и непринужденно.

— Когда ты заказала у меня утюг, я подумал, что это какое-то орудие пыток! И вовсе я не смотрел на тебя, как на сумасшедшую! — весело рассказывал маг, пока я подбирала подходящую по цвету ткань для портрета и вешала её на ширму.

— Еще как смотрел! Я думала, что как только выйду из твоей лавки, ты сообщишь в лечебницу для душевнобольных об их новой пациентке, разгуливающей на свободе! — в такой же шутливой манере ответила я. И на секунду застыла, услышав заливистый смех вечно собранного и серьёзного мужчины.

Наконец, все приготовления были закончены, и я даже облачилась в свою «малярскую» рубаху из белой приятной ткани, на которой красовались разноцветные пятна от старых красок. Встав у мольберта, посмотрела на мужчину, чей портрет собралась писать.

Зитар сидел в расслабленной позе, положив руки на подлокотники кресла и вытянув ноги вперёд. На его устах сияла искренняя улыбка, а глаза задорно блестели. Я даже невольно залюбовалась им. Мужчина-мечта художника: симметричные черты лица, азиатский разрез глаз, светлая кожа, чёрные волосы с редкой проседью. Одет он был с иголочки: в строгий чёрный костюм с белой рубашкой и идеально выглаженным чёрным галстуком.

А мне вдруг снова вспомнился забавный случай из моей прошлой жизни. Урок живописи, на котором мы-студенты учились писать портреты.

— Хватит штамповать мне «паспортные фотографии»! Вы же художники, а не фотографы! — кричал на нас учитель. — Вы должны передать характер того, кто на картине. Его душу, эмоции, в конце концов. Если вы не видите этого в человеке, поговорите с ним! О погоде, политике, да хоть о сексе! И передайте всю полученную информацию на холсте! Попросите раздеться, в конце концов! Иванова, а о твоих портретах манекенов я вообще молчу! Техника отличная, а души нет! Тренируйся! Себя хоть нарисуй как следует!

А я так и не научилась, видимо, потому, что не интересовалась никем, кроме себя. Но теперь всё по-другому. Мужчина, сидящий напротив, меня волнует. И мне кажется, я смогу передать красоту его души на своем холсте.

— Зитар, разденься, пожалуйста, — просьба слетает с моих губ прежде, чем я осознаю это.

— Для картины, до пояса, — поспешно добавляю, вновь смутившись из-за его горящего взгляда.

Зитар кивает. Неторопливо избавляется от пиджака, галстука и рубашки, и аккуратно складывает одежду на край софы. Садится обратно в кресло и смотрит на меня такими же горящими глазами. Его поза теперь более собранная, слегка напряжённая, но он по-прежнему выглядит как уверенный в себе мужчина.

Взмах кистью, мазок, второй, и я полностью погружаюсь в работу. Синий фон, коричневое кожаное кресло, фигура мужчины, прямая осанка, накачанные мускулы, шрам на левой ключице, тянущийся от плеча до шеи, острые скулы, морщинки вокруг глаз, серые глаза. Всё это с завидной скоростью появлялось на моем холсте.

Не знаю, сколько времени прошло, пока я увлечённо писала портрет своего мужа, но за окном уже стояла глубокая ночь. С холста на меня смотрел Зитар, как настоящий, а оригинал по-прежнему сидел в кресле в той же позе. «И как только терпения хватило?!» — подумала я. Обычно модели позируют по двадцать минут с перерывами, а я припахала своего мужа на целый сеанс.

Я виновато посмотрела ему в глаза.

— Прости, Зитар, я увлеклась и совсем забыла о времени… Портрет готов! — сказала я.

— Ничего, — спокойно ответил он и тут же спросил: — я могу посмотреть на картину?

— Да, конечно, это же твой портрет! — смущённо ответила я.

— Я и представить себе не мог, что ты видишь меня таким, Лина! — после долгого созерцания, восхищённо сказал маг.

— Ты мне нравишся, Зитар, — тихо ответила я. Мне почему-то показалось важным сказать именно эту фразу.

— Знаю, моя маленькая леди. Я так счастлив, что встретил тебя! — с искренней улыбкой признался мужчина, затронув самые нужные струны моей души, и я, поддавшись порыву, встала на цыпочки и поцеловала Зитара. В губы. Нежно и сладко, потому что сама этого захотела. И мужчина ответил на поцелуй. Страстно, жадно, но в то же время трепетно и несмело.

И могу поклясться, что я почувствовала тот самый резонанс магий. На короткий миг, едва заметно, но моя Тьма потянулась к Свету Зитара.