Художница своей судьбы

Глава 30. Одиночество

Лина Иванова

Утром я обнаружила, что меня оставили в гордом одиночестве. Все мужья (в том числе и раб-демон), испарились по своим делам. Разумеется, каждый из них, как истинный джентльмен, оставил записку, в которой описал, куда и зачем пошёл, так что утро началось не с кофе, а с разбора «почты». Не скажу, что меня это сильно расстроило, но дурацкое скребущее душу чувство, что от меня сбежали, потому что я накосячила, никак не выветривалось из моего вымученого последними событиями сердца.

Стараясь не заниматься самокопанием, я внимательно читала записки своих мужей и пыталась не зацикливаться на давящем чувстве одиночества. Марк сообщал, что его срочно вызвали по службе, и что к вечеру он обязательно вернётся и отведёт меня в самое красивое место Гертиса (городка, который находился в ста километрах от усадьбы).

Хиал писал, что ему нужно срочно уладить какие-то дела по бизнесу, и что тоже вернется к вечеру, а также пожелал мне прекрасного дня и попросил связаться с ним через артефакт, если мне будет что-то нужно. От его записки на душе потеплело, и я улыбнулась.

Мои новые (фиктивные) мужья Тим, Роберт и Зитар тоже ушли на работу, о чём отчитались в своих записках.

Когда я увидела подпись Зитара, то вспомнила, где встречала его раньше. Он был тем самым магом-артефактором, у которого я заказывала «земную технику». Какая же коварная эта Судьба!

Дамира вызвал начальник, и мой великан извинялся, что вынужден меня оставить, клятвенно обещая найти другую работу с нормированным графиком, если мне не по душе его нынешняя. Я отправила ему «смс-ку» на артефакт связи, что всё в порядке, и я не сержусь, так как почему-то было уверена, что мой ответ важен для Дамира.

Сион сообщил, что его вызвал отец для важного разговора. А вот когда вернётся — забыл сообщить или специально ничего об этом не написал.

В записке Кирана я толком ничего не поняла, потому что его почерк был ещё хуже, чем мой. Я едва разобрала иероглифы его имени в конце. Поэтому что именно было в записке, можно только догадываться.

А когда прочитала записку от Рика, то почувствовала себя жутко виноватой.

«Лина, любовь всей моей жизни. В порыве ревности я ранил твои чувства и сожалею об этом. Я хочу, чтобы ты знала, что ты — самая прекрасная и желанная, моя леди. И я ни разу не разочаровался в тебе. Это я — тот, кто не достоин тебя. Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть подле себя, но надеюсь на твоё прощение, о свет моей жизни. С любовью, твой навеки, Рик».

Память услужливо воспроизводила «видео» с моей вчерашней истерикой, и теперь мне было стыдно. Кто-кто, а Рик не заслужил такого отношения. В конце концов, он не виноват, что богиня втянула меня в свои игры. Я прекрасно понимала, что мне нужно поговорить с ним и извиниться, но в то же время меня что-то останавливало.

Десятая записка была от Итана. Он пригласил меня позавтракать вместе в саду. А я, вспомнив, что и он стал свидетелем вчерашнего, совсем передумала выходить из комнаты. Хотелось провалиться сквозь землю.

За неимением идей получше, решила после всех утренних процедур заняться тем, что помогает мне успокоиться и упорядочить мысли — рисованием. Благо, скетчбук и карандаши были всегда со мной.

И вот битый час я придаю своему окну на бумаге реалистичный вид в стиле чёрно-белой фотографии. Свет, тень, текстура занавесок — всё это постепенно появлялось у меня в скетчбуке. Рисование карандашом никогда не было моей сильной стороной как художника. Я предпочитала писать красками на холсте или, на худой конец, рисовать чернилами по бумаге в китайском стиле.

Но, как ни странно, повторяющиеся движения, чёткие и не очень линии и знакомые карандашные штрихи — всё это творило чудеса с моей «потрепанной» психикой. Я успокаивалась и восстанавливала своё внутреннее равновесие.

— Невероятно! — прозвучал чей-то голос прямо у меня над ухом, заставляя меня вздрогнуть и выронить многострадальный огрызок карандаша на пол. — Прости! Не хотел напугать! Окно на картине выглядит как настоящее, у тебя талант! — сказал Итан, когда я развернулась к нарушителю своего спокойствия и уже было приготовилась высказать всё, что о нём думаю.

Но добродушная улыбка и восхищённый взгляд вампира свёл моё раздражение на нет, и вместо злости за то, что меня оторвали от важного занятия, я почувствовала смущение и покраснела.

— Привет, что ты здесь делаешь? — промямлила я и отвела взгляд.

— Пришёл позвать тебя на завтрак. Я стучал, но ты долго не отвечала. Я волновался, — ответил он и снова улыбнулся, заставляя моё глупое сердце трепетать. Я не понимала, откуда такая реакция на этого мужчину, но анализировать и искать причины было лень. Итан определённо мне нравился, с тех самых пор, как я увидела его в том нелепом красном платье.

— А, ясно… — рассеянно сказала я, глупо пялясь на его губы. — «Прекрати немедленно!» — дала себе мысленный подзатыльник и захлопнула скетчбук.

— Прости, я не голодна, — начала было я, но тут живот предательски заурчал, заставив меня вновь густо покраснеть.

— Врать нехорошо, леди, — со смешинками в глазах пожурил меня Итан.

— Мне просто жутко неловко из-за вчерашнего. Я не знаю, как смотреть в глаза тебе и мужьям, — тихо сказала всё как есть.

— О, да, голос у тебя громкий! Но не стоит волноваться, видела бы ты, какой разнос устроила наша мама отцам, когда узнала, что Марк поступил в военную академию! Её все соседи слышали. По сравнению с ней ты просто тихо высказала свое мнение, — с невозмутимым видом заявил блондин и, не дожидаясь моего ответа, взял за руку и потащил за собой. Завтракать.

По пути в сад мужчина рассказывал разные забавные истории из своей жизни и всё время улыбался, но от меня не укрылась грусть, мелькающая в его глазах время от времени. И я знала, что это за чувство. Итан, как и я, на протяжении этих долгих пяти лет был одинок. Всю свою жизнь вынужден скрываться ото всех, кроме семьи, и изредка пользуясь даром иллюзий, чтобы выходить «на люди», но так и не открыться никому, держа всё в себе. Я прекрасно понимала, каково это, и, видимо, поэтому тянулась к брату своего мужа, подсознательно считая его другом по несчастью.

Я не решалась спросить, почему семья скрывает его существование, и почему Марк наложил на нас всех заклинание молчания.

Хоть с Марком была знакома всего ничего, уже поняла, что он на самом деле большой ребёнок. И ситуация с Итаном это подтвердила. Как он попал в число имперских дознавателей, будучи столь безответственным, вообще не понятно. Для вампира сорок пять лет считается только началом взрослой жизни, но, в то же время, разница между сорокапятилетними Марком и Итаном очень заметна.

И я, следуя за хозяином дома и слушая его веселую болтовню, задавалась вопросом, что именно заставило его «повзрослеть» гораздо раньше своего брата-одногодки. Я и представить не могла, что ответ на этот вопрос напрямую связан со мной, и сколько всего наворотила одна сумасшедшая богиня, заигравшись в свои жестокие игры…