Хрустальная Звезда

ГЛАВА 12

Лея и ее спутники вошли в холл кратерного дома с видом беспечных туристов. В холле никого не было, за исключением дройда, занимавшегося ремонтом поцарапанного плиточного пола. Дройд не обратил на них никакого внимания.

Джайна и Джесин с любопытством огляделись. Четырехкрылая летучая мышь выпорхнула у Джесина из-под рубашки и закружила по холлу.

— Эй! — крикнула Риллао. — Есть кто-нибудь?

— Вы немного припозднились, — вода в бассейне всколыхнулась, и оттуда поднялось нечто, похожее на облако. — Теперь вам надо поторопиться.

— Это вы мне? — спросила Риллао.

— Да. А разве вы не на встречу с лордом приехали?

Риллао побледнела, но тут же взяла себя в руки.

— Совершенно верно, — спокойно сказала она.

— Могу я зарегистрировать ваше имя?

— Если вы знаете лорда, — ответила Риллао, — то вы должны знать, что спрашивать имена у нас не принято.

Лее не надо было применять способности Джедая, чтобы почувствовать, в каком состоянии сейчас находится Риллао, да она и не смогла бы их применить — они исчезли, оставив вместо себя дикую головную боль. Риллао, похоже, испытывала то же самое.

— Прошу прощения, — сказало облако.

— Пожалуйста. Лорд уже приехал?

— Приехал, и ушел со своими последователями. Если вы поторопитесь, то сможете догнать их.

— Мне понадобится гид.

— Не понадобится.

Риллао подозрительно взглянула на облако, но оно безмятежно колыхалось над бассейном.

— Вам нужно будет только спросить, как пройти к Вару.

— Хорошо.

— Я вижу, у вас много слуг.

— Они всегда со мной.

— А! — Облако задрожало и утихло. К бассейну подлетела летучая мышь, опустилась к самой воде и резко взмыла вверх, держа в когтях крошечную рыбку. Найдя укромный уголок, она принялась нетерпеливо грызть ее.

— Здесь не столовая! — Голос облака зазвенел от изумления и ярости. — Эти создания очень дорогие — они бесценны! Они — украшение моего дома.

Чубакка зарычал.

— Прошу прощения, — сказал Джесин. — Она очень проголодалась.

— Внесите рыбку в наш счет, — сказала Риллао. — Пошли!

Летучая мышь подлетела к Джесину и снова спряталась к нему под рубашку.

На улице Риллао спросила первую попавшуюся личность, как найти Вару.

— Вот по этой дороге. Там туннель. Дальше сами увидите, — существо захлопало всеми шестью глазами, расположенными по кругу. — Но многоуважаемый Вару сейчас отдыхает. Он просил не беспокоить его какое-то время.

— Понятно, — сказала Риллао. — Не беспокойся. Нам только взглянуть на него.

Она пошла по указанной дороге, Лея, Чубакка и дети двинулись за ней. Когда они подошли к туннелю, Лея вдруг обнаружила, что с ними нет Арту.

— Куда же он мог деться?" — подумала она. Но вернуться и поискать его у них не было времени.

Выбиваясь из сил, Хэн тащил Люка по тропинке.

— Отпусти меня, Хэн,-попросил Люк.-Пожалуйста, отпусти меня. Я должен видеть Вару.

Хэн оттащил его с тропинки и усадил на землю, прислонив к огромному валуну. Люк опустил голову, царапая пальцами землю.

— Какого черта тебе это надо? — резко спросил Хэн. — Зачем тебе какое-то исцеление?

Я же видел, как он это делает! К тому же ты нисколько не болен.

— Я болен! Что-то происходит со мной, Хэн, что-то ужасное! Разве ты сам не видишь?..

— Я вижу, что ты ведешь себя как последний сопляк! Зачем ты сказал Вару, кто ты?

— Хэн… Я теряю свои способности, свою связь с Силой. Я не могу сохранять свою маскировку — люди начинают узнавать меня. Когда мы говорили о Ксаверри, я не смог понять, что ты сказал правду. Я чувствую себя слепым и безжизненным, как будто из меня вырвали сердце! — Люк в отчаянии взъерошил волосы. — Я не знаю, что делать!

— Только не отдавай себя на растерзание Вару, — сказал Хэн. — Ты даже не замечаешь, какой он мерзкий. Как будто тебе в кровать засунули ящериц…

— Здесь нет ящериц, — тупо пробормотал Люк,

— … или как будто твой Огненный Меч взорвался и расплавился…

— Он не плавится.

— Здесь может быть все что угодно — в воде, в воздухе! В свете! — Хэн вытер рукавом мокрое лицо.

Жара была уже невыносимой. Хэн попытался укрыться в небольшой тени, отбрасываемой валуном.

Люк сидел, скрестив ноги и уткнувшись лицом в колени.

— Великолепный у нас отпуск получился, — сказал Хэн. — Но еще есть время все исправить.

Люк, это же не старые добрые времена, когда нам на каждом шагу приходилось бороться с врагами и решать мировые проблемы. Если ты болен, мы вернемся на Корускант, и ты снова поправишься.

«А потом мы с безопасного расстояния подумаем, что делать с Вару,подумал Хэн. — Да, это не старые добрые времена — тогда я точно знал, кто друг, кто враг, и у меня всегда был один ответ. А сейчас… все намного сложнее».

— Я хочу поскорее уйти отсюда, — сказал он. — Это место вызывает у меня мурашки. И вообще, поехали домой!

— Но Джедаи… — пробормотал Люк. — Вару…

— Да нет здесь никаких Джедаев. В сообщениях Ксаверри речь шла только о Вару. Не о Джедаях, Люк! О Вару.

— Да, — после долгой паузы произнес Люк глухим голосом.

— Пошли, найдем Трипио и Ксаверри и рванем отсюда!

— Ксаверри? — В голосе Люка опять появилась подозрительность.

— Да, а ты что, думаешь, я оставлю ее здесь?

— Зачем она тебе?

— Да какая муха тебя укусила? — не выдержав, Хэн с силой толкнул Люка, повалив его на землю.

Застонав от ярости, Люк резко выставил вперед открытую ладонь. Хэн почувствовал, как поток Силы пронзил ему грудь. Он отпрянул назад, успев подумать: «Я не могу больше шевельнуться! Я умер!»

Люк опустил руку и рухнул лицом на землю. Сила, пронзившая Хэна, исчезла. Он подполз на коленях к Люку.

— Прости, — прошептал Люк. — Не знаю, что со мной…

— Я любил Ксаверри, — сказал Хэн. — Я любил ее и не отрицаю этого. Не знаю, как было бы, если бы она тогда не бросила меня. Но теперь это не имеет значения — разве ты не понимаешь, Люк? Я клянусь тебе, брат, что то, что было между мной и Ксаверри, — в прошлом и не имеет никакого отношения к тому, что сейчас между мной и Леей.

— Прости, — снова сказал Люк. — За то, что я наговорил тебе. И за то, что отказался тебя выслушать. Но вчера…

— Я видел, как умер ребенок! И у меня было ощущение, что и мои собственные дети во власти этого существа!

— И тебе нужно было с кем-то поговорить, я понимаю. Но…

— Ты не можешь понять, что я чувствовал, — Хэн не знал, как объяснить Люку то, что хотел сказать. — Ты не смог бы. А Ксаверри могла. Ее дети… Империя убила их.

Хэн вскочил и сделал несколько шагов туда и обратно, пытаясь взять себя в руки.

— Все! Нам здесь больше нечего делать. Люк молчал.

Хэн помог ему встать на ноги. Люк не сопротивлялся.

— А где Трипио? — спросил Хэн. Люк пожал плечами. Его била дрожь, и Хэн подумал, что его друг действительно болен. Надо скорей его отсюда вытаскивать!

— Ума не приложу, куда он мог деться, — сказал Хэн. — Дома его нет.

Он посмотрел на тайную тропинку и вдруг увидел, что из замаскированного входа вынырнула Ксаверри и пошла им навстречу.

— Ксаверри.

Она подняла руку в знак ответного приветствия, сохраняя бесстрастное выражение лица. Хэн уже забыл, чем кончился их последний разговор.

Поддерживая Люка за плечи, он пошел навстречу Ксаверри. Жара вновь обрушилась на него, заливая лицо потом.

Он подошел к Ксаверри и улыбнулся. Она молча смотрела на него.

— Мы уезжаем, — сказал Хэн. — Ты права насчет Вару. И насчет опасности, которую ов представляет. Мы привезем с собой эту информацию и будем решать, что с ним делать.

— Рада это слышать, — сухо сказала она. «Я найду ту семью иторианцев,подумал Хэн. — Они граждане Новой Республики — я постараюсь убедить их, что Республика позаботится о них. А потом я арестую Вару, даже если иторианцы будут против, — я объясню всем, что недопустимо ждать новых жертв этого чудовища».

— Поедем с нами, Ксаверри!

Ее губы дрогнули в короткой усмешке.

— Ксаверри — и в центр правительства? В центр закона? Да я никогда не приживусь там, Соло. Мне там нет места.

— Ты будешь приятно удивлена, — усмехнулся Хэн.

— Может быть. Но все же я не буду рисковать.

Ксаверри посмотрела на Люка, который все это время стоял с низко опущенной головой, глядя в землю.

— Скайвокер, — сказала она, — почему ты такой грустный?

Он поднял голову, но яркий свет звезд ослепил его, и он снова стал смотреть в землю. Ксаверри нахмурилась, потом повернулась, подошла к высокому камню и легко взобралась на его вершину. Она смотрела на убежище Вару,

По главной дороге к нему направлялась группа людей. Первой маршировала фаланга юношей в голубых униформах, со сверкающими эполетами и медалями. На некотором расстоянии от них величественно вышагивал высокий мужчина в длинном белом одеянии, за ним полукругом двигались юноши постарше в белых униформах, и, наконец, замыкала процессию нестройная толпа богато одетых людей.

Хэн взобрался на камень и сел рядом с Ксаверри, наблюдая за происходящим.

Юноши в голубых униформах выстроились в две шеренги по обеим сторонам арочного входа. Мужчина в белоснежном одеянии один прошел через арку во двор.

Ксаверри напряглась, до боли стиснув руки в кулаки.

— Что…— начал Хэн, посмотрев на нее.

— Я знаю его, — прошептала Ксаверри. — Это Прокуратор Юстиции.

Хэн вновь повернулся в сторону входа во двор дома Вару. Сопровождавшие Прокуратора люди проходили между двумя шеренгами гвардии и скрывались во внутреннем дворе. В самом хвосте толпы Хэн вдруг увидел мальчика, державшего за руку совсем маленького ребенка. Они также исчезли из виду, пройдя между шеренгами и скрывшись за арочным входом.

Хэн похолодел.

— Люк! — позвал он.

Ксаверри повернулась к нему, пораженная тоном его голоса.

— Ксаверри…— Хэн безумными глазами смотрел на то место, где только что проходили два мальчика. Его сердце бешено колотилось.

— Что случилось, Соло?

— Это Анакин, — бескровными губами прошептал Хэн.

Он спрыгнул с камня и помчался, продираясь сквозь растения-мутанты, спотыкаясь о камни, но глядя только вперед и не думая, бегут ли за ним Люк и Ксаверри.

На мгновение — всего лишь на мгновение — Лея представила себе, что идет на прогулку с детьми. Держась за ее руки, они шли рядом с ней, с любопытством разглядывая причудливые растения, вьющиеся по краям дороги. Но страх за Анакина заставил ее сердце сжаться от боли. «Долгие годы я посвятила тому, чтобы установить закон и порядок, — думала она. — Но здесь нет ни того, ни другого».

— Ты можешь уловить хоть какой-нибудь намек на присутствие Тигриса? — спросила она Риллао. — Если они там, то что тогда?

Сама Лея, как ни пыталась, не могла почувствовать присутствие Анакина. У нее было ощущение, что она кричит изо всех сил, стоя посреди огромного каньона, настолько огромного, что она не слышит даже эха.

— Я еще не совсем беспомощна, — сказала Риллао.

— Но мы безоружны. И ты сказала… ты говорила мне… — Лее не хотелось напоминать Риллао о том, что причиняло ей боль.

— Да, я говорила, что он победил меня. Пять лет назад.

— С ним сейчас свита и охрана. И он сам вооружен!

— Вооружен. Своим Огненным Мечом— и моим.

— Тогда…

— Лелила, ты должна была заметить! Ведь еще твой сын сказал: «Здесь что-то странное и загадочное». — Риллао взглянула на Джесина и нежно коснулась его вьющихся волос.

Лея кивнула.

— Сила здесь нарушена. Я открыла себя, чтобы прикоснуться к ней, но не почувствовала ее, Я не чувствую присутствия своего сына.

Я не могу исцелять. Но и Хетрир не может разрушать.

Они вышли из туннеля и пошли по дороге, поднимающейся на длинный пологий холм, откуда открывался вид на большое красивое светящееся здание.

— Я не смогла бы использовать свой Огненный Меч, если бы он сейчас у меня был, — сказала Риллао. — Но и Хетрир тоже.

— Почему?

— Потому что Огненный Меч Хетрира оживает только при помощи Силы. Мой тоже.

Они достигли вершины холма и остановились. С вершины отчетливо было видно, как через арочный вход, ведущий во внутренний двор строения, проходили один за другим юноши в голубых униформах, пересекали двор и скрывались в здании.

— Вот мы и нашли его, — тихо сказала Риллао.

— И его охрану, — добавила Лея. — Вообще-то им больше идет грязь на униформах, чем медали и эполеты.

Лея поставила Джесина, которого держала на руках, на землю и, повернувшись к Чубакке, державшему Джайну, молча посмотрела на него. Чуви понял ее взгляд и зарычал, выражая протест.

— Это необходимо, Чубакка! — сказала она. — Я думала, что с детьми останется Арту, но он куда-то исчез. Пожалуйста, Чуви! Кому-то обязательно надо остаться здесь и видеть все, -что будет происходить. В случае… в случае нашего провала.

Джесин вцепился Лее в колени;

— Мама, мама, не уходи!

Она наклонилась и поцеловала его:

— Я должна идти, мой дорогой. Я должна спасти Анакина. Не бойся, я скоро вернусь. Обещаю!

Чубакка сел на корточки, обняв одной рукой Джайну, другой Джесина.

— Скорее, Лелила! — сказала Риллао, не сводя глаз с дверей дома Вару, за которыми только что скрылись последние из Прокторов Хетрира.

Риллао и Лея побежали по дороге, ведущей к дому.

Внезапно Лея услышала хруст гравия и топот тяжелых ботинок. Она обернулась.

С другой стороны купола, продираясь среди камней и колючек, в сторону дома Вару мчался Хэн, за ним бежал Люк и кто-то еще.

— Хэн!

Лея со всех ног бросилась ему навстречу. Хэн резко остановился, подняв фонтан пыли и гравия. Увидев Лею, он рванулся к ней и заключил в свои объятия.

— Лея! Как же?.. — Он трогал ее волосы, ее щеки, окрашенные в красный цвет с золотыми крапинками, и не мог прийти в себя от изумления.

— Я нашла Джайну и Джесина, — задыхаясь, торопливо проговорила Лея. — С ними все в порядке. — Она указала на холм, где стоял с несчастным, но стоическим видом Чубакка, держа за руки двойняшек. — Но Анакин — мы думаем, что Хетрир принес его сюда!

— Анакин здесь, — сказал Люк. Он взглянул на Риллао, потом, нахмурившись, посмотрел на нее более пристально. Она бесстрастно встретила его взгляд.

— Он внутри, — сказал Хэн. — Мы видели его. Но что произошло?

Лея схватила его за руку и, увлекая за собой, побежала к дому Вару.

Тигрису передалось общее возбуждение толпы. Последователи Хетрира собрались вокруг помоста, на котором возвышался золотой алтарь. Хетрир стоял у самого алтаря, Прокторы расположились веером вдоль задней стены театра, с выражением неусыпной бдительности на лицах.

— Приветствую тебя, союзник Хетрир. Тигрис тайком метнул взгляд на нового Проктора и про себя посмеялся над ним — тот раскрыл рот от удивления, увидев, что алтарь разговаривает! И двигается!

Анакин смотрел на алтарь молча, широко раскрытыми глазами.

— Приветствую тебя, союзник Вару.

— Что ты принес мне, друг мой? — спросило золотое существо, меняя свою форму и увеличиваясь в ширину. Сырая плоть мелькнула в просвете между двигающимися золотыми чешуйками.

— То, что ты просил, — ответил лорд Хетрир. — Я подарю тебе кое-что, а ты выполнишь обещание, данное мне. Ты откроешь мне границы Силы.

— Что ты принес мне? — повторило существо. — Я так долго ждал… Я устал. Мне одиноко.

Последователи Хетрира подались вперед, шепча: «Мой господин, возьми меня! Меня!»

Дети-рабы, сидевшие на привязи у своих хозяев, в страхе стали рваться подальше от алтаря, но те крепко держали их. Одна из маленьких рабынь, девочка-кентавр, заплакала и низко опустила голову.

Лорд Хетрир обернулся и посмотрел поверх голов своих последователей. Увидев Тигриса, он жестом приказал ему подойти.

Тигрис начал пробираться сквозь толпу. Сначала гости мешали ему, не давая пройти, — ведь он всего лишь Тигрис, нянька, ничтожная личность в грубой коричневой робе. Вот если бы страшный черный зверь Анакина шел впереди, прокладывая им дорогу, то эти важные господа мигом бы расступились, увидев его огромные клыки!

Лорд Хетрир сделал еще один нетерпеливый жест, и тогда гости поняли, что он зовет Тигриса к себе. Они тут же расступились, оставив Тигрису и Анакину свободный проход.

Все встали на колени.

«Если лорд Хетрир хочет сделать мне обряд очищения, то он не ошибся во мне, — подумал слегка испуганный Тигрис. — Я буду служить ему намного лучше, чем раньше. Я смогу принести ему пользу. Я смогу по-настоящему участвовать в деле возрождения Империи».

Его глаза были полны слез счастья и надежды. Он подошел к Хетриру и замер в ожидании.

— Дай мне Анакина, — сказал Хетрир. — Я подарю его.

Спрятав лицо, Анакин вцепился в шею Тигриса, который начал его успокаивать.

— Нельзя медлить, когда я приказываю, — тихо сказал Хетрир, и впервые за все эти годы Тигрис уловил ярость в его голосе.

Анакин еще сильнее вцепился в Тигриса.

— Ну, давай же, Анакин, — Тигрис пытался оторвать его руки от своей шеи. — Это будет великолепно, я тебе обещаю. Какой же ты счастливчик!

Анакин задрожал, пытаясь напрячь все свои природные способности, но не вспыхнул даже его свет. Лорд Хетрир полностью держал его в своей власти.

Судорожно сжатые пальцы Анакина сползли с шеи Тигриса. Малыш посмотрел своему другу в глаза.

— Тигис плачет, — тихо сказал он и погладил Тигриса по щеке.

Смутившись, Тигрис опустил голову, пытаясь вытереть лицо рукавом, но с Анакином на руках это было довольно трудно сделать. Он поставил малыша на пол, вытер слезы и, взяв его за руку, подвел к Хетриру.

— Нет, Тигис, — прошептал Анакин. — Пожалуйста!

Хетрир взял руку Анакина и улыбнулся, глядя на него сверху вниз. Малыш протянул к Тигрису другую руку, пытаясь уцепиться за него. Черный зверь зарычал и метнулся к нему, но Тигрис удержал его, схватив за ошейник. Зверь жалобно заскулил.

Последователи Хетрира молча смотрели на Анакина, сгорая от зависти и обиды, что именно этому ребенку предстоял сейчас обряд очищения, а дети, которых они принесли с собой, даже не удостоились внимания.

Держа Анакина за руку, лорд Хетрир шагнул к Вару, но малыш вдруг сел на пол, отказываясь идти.

— Встань! — сказал Хетрир. — Прими свою судьбу с честью.

Он дернул Анакина за руку. Малыш поднял к нему лицо и со всей силой ударил Хетрира по ноге. Хетрир улыбнулся, поднял его и поднес к Вару, приложив его к золотой чешуе.

— Я принес тебе то, что ты желал, — сказал Хетрир. — Самого могущественного ребенка. — Он сделал паузу. — Я принес тебе внука Дарта Вейдера.

В душе Тигриса смешались чувства ревности, жалости, страха и ужаса. Неудивительно, что сегодняшнее собрание отличалось от других. Неудивительно, что лорд Хетрир не заставил Анакина пройти через тестирование и тренировку, что требовалось от помощников, Прокторов и юных имперцев. Анакину предстояло подняться на высший уровень, преодолев весь путь за един шаг.

Или погибнуть во время обряда очищения.

За спиной Тигриса девочка-кентавр отчаянно царапала пол, пытаясь вырваться. Черный зверь Анакина дернулся вперед, и его ошейник выскользнул из пальцев Тигриса. Зверь рухнул на пол рядом с Анакином и жалобно завыл.

И тут Тигрис подумал: «Никто из гостей Хетрира не принес сюда своих собственных детей. И никто из детей-рабов не имеет права выбора. Это нечестно! Я бы выбрал…»

Чешуя Вару неистово задрожала, источая тягучую жидкость.

Анакин пронзительно закричал от ужаса, погружаясь в расплавленное золото.

— Тигис! Тигис! — малыш в отчаянии протянул к нему руки.

«Я бы с радостью предложи себя Вару, — подумал Тигрис. — И меня не волнует, что это опасно. Но Анакин не выбирал!»

Тигрис рванулся к Анакину, схватил его, оттащив от алтаря, и побежал с ним к выходу.

— Что ты делаешь? — крикнул Хетрир. Вару стремительно вырос в высоту, сверкающая жидкость потоками стала исходить из сырой плоти и литься по чешуе на пол. Он страшно заревел, и в этом крике слышались протест, ярость и отчаяние.

Ужасающий вой странного золотого существа заглушил крик Леи, когда она, вбежав в зал, увидела Анакина. Какой-то мальчик, схватив ее малыша, бежал с ним прочь от неистово трясущегося создания. Вирвулф мистера Айона мчался с ним рядом, расчищая ему дорогу.

Лея и Хэн рванулись им навстречу. Стоявшая на коленях толпа пришла в движение. Многие вскакивали, пытаясь преградить дорогу бегущим. Все взрослые были детьми, но дети, которых они держали на привязи, относились к другим биологическим видам.

Наконец бегущие навстречу друг другу встретились.

— Папа! Мама! — крикнул Анакин. Его лицо было искажено от ужаса и залито слезами. Мальчик, спасший его («Да ведь это, наверное, Тигрис, — подумала Лея, — ну да, конечно, он так похож на Риллао!») тоже плакал.

Анакин потянулся к Лее, она взяла его из рук Тигриса и крепко прижала к себе, целуя его заплаканное личико.

— Все хорошо, мой маленький, все хорошо. Я здесь, и папа здесь.

Золотое существо стало увеличиваться в ширину, простираясь в их сторону. Лея еще. никогда не видела ничего подобного. Она попятилась, прижимаясь к Хэну. Он тоже попятился, крепко обнимая Лею и Анакина.

Анакин протянул руки через плечо Леи и вцепился в шею отца. Хэн бережно взял его на руки, ощутив необыкновенную радость и облегчение.

К Тигрису подошел высокий человек в белоснежном одеянии («Хетрир»,подумала Лея) и, схватив Тигриса за воротник, с силой начал трясти его:

— Идиот! Беспросветный, бесполезный дурак! Люк внезапно рванулся в сторону алтаря.

— Вару! — крикнул он.

— Люк, нет!

«Вот глупый мальчишка! — подумала Лея. — Бросился на Вару с голыми руками, даже без Огненного Меча!»

— Стой! — крикнул Хетрир. Люк добежал до помоста и протянул руки к алтарю.

— Вару! — сказал он.

— Что ты хочешь, Скайвокер? — прогремел Вару. — Я страдаю, у меня нет даров для моих последователей.

Хетрир в гневе и замешательстве смотрел на Люка, потом на его лице появилось изумление — он узнал его.

— Скайвокер! — воскликнул Хетрир. — Вару, возьми его. Люк Скайвокер тренированный Джедай. Он сын Вейдера!

Золотая чешуя завибрировала. Люк приложил к ней ладони, стоя в жидком золоте. Алтарь еще больше увеличился в размерах, его поверхность стала вогнутой, и огромные крылья, раскинутые полукругом, стали простираться к Люку.

— Да, — прошептал Люк. — Возьми меня. Существо опять заревело, но в его реве теперь слышалось не отчаяние, а удовлетворение.

— Люк! — крикнула Лея.

Но, прежде чем она успела сделать хотя бы шаг, крылья сомкнулись вокруг Люка, и ее брат исчез.

— Нет! — в ужасе закричала Лея. Она повернулась к Хэну и, убедившись, что Анакин в полной безопасности у него на руках, бросилась к Вару.

Золотое сияние ослепило ее. Не раздумывая, Лея окунулась в сверкающую массу и поплыла, стараясь догнать Люка, которого увидела далеко впереди, между двумя огромными сжимающимися щитами. Он тщетно пытался вырваться из их плена.

Лея боялась дышать, боялась погружаться в плотный золотой свет, но медлить было нельзя. Она добралась до щитов и попыталась оттолкнуть один из них в сторону, но щит повернулся острым краем и двинулся на Лею, как лезвие, разрезав рукав ее рубашки. Лея едва успела отпрянуть назад и тотчас принялась снова изо всех сил толкать щит, что было невероятно трудно в этом плотном, лишенном гравитации пространстве.

И все же ей удалось отодвинуть его на безопасное расстояние, но в тот же миг на нее начал надвигаться второй щит. Собрав все силы, она ударила по нему своими тяжелыми ботинками, и щит разбился вдребезги. Каждый кусочек продолжал дробиться на еще более мелкие части — щит в буквальном смысле слова стерся в порошок и исчез.

Лея устремилась вперед, пытаясь дотянуться до брата, который был уже совсем близка

— Мы не можем больше оставаться здесь, Чуви! — кричала Джайна.

— Мама там, внизу, и папа тоже. и дядя Люк! — вторил ей Джесин.

— Мы должны помочь им! — Джайна тянула Чубакку за руку.

— Там что-то происходит, я это чувствую! — Джесин тянул Чуви за другую.

Чубакка в отчаянии рычал. Он и сам рвался вниз, в странный сверкающий дом, где его друзья, может быть, сейчас были в смертельной опасности. Он даже сделал несколько шагов вперед, но потом остановился.

Лея попросила его позаботиться о безопасности детей. Она доверила ему их. Как он мог подвергать их смертельному риску?

Внезапно они услышали ужасный, полный отчаяния рев, доносившийся из здания.

— Чуви! Это, наверное, вирвулф мистера Айона!

Чубакка в нерешительности сопел. Раздался еще один крик — высокий, пронзительный.

— Это Луза! — крикнула Джайна. — О Чуви, пожалуйста!

Она в отчаянии вцепилась в его ногу, пытаясь заставить его бежать. Чубакка молча посмотрел на нее, и Джайна поняла, что причинила ему страшную боль, задев его рану.

— Прости, Чуви! — Джайна осторожно погладила его по ноге, стараясь успокоить боль. — Прости, пожалуйста! Но там Луза, они обрезают ей рога, пожалуйста, мы должны бежать туда!

Она внезапно повернулась и побежала вниз с холма.

Чубакка зарычал и кинулся за ней. Схватив Джайну, он посадил ее на плечо, потом повернулся к Джесину и посадил его на другое. Сбежав в один миг с холма, Чубакка стремительно пробежал через внутренний двор и ворвался в дом.

Там ему пришлось потеснить Прокторов, шеренгой выстроившихся у входа и сдерживающих натиск богато одетых, увешанных драгоценностями людей, в панике пытавшихся вырваться из театра.

Увидев Прокторов, Джайна испугалась. Но они даже не вытащили свои Огненные Мечи! И Джайна тоже почему-то не могла использовать свои способности — что-то не так в этом мире, что-то не так! Но Чубакку это совсем не волновало, он не боялся Прокторов. Легко расшвыряв их в стороны, он начал уверенно прокладывать себе путь сквозь испуганную, орущую толпу.

Джайна увидела всех тех детей, которых Хетрир отобрал для продажи и увез. Все они плакали и кричали, пытаясь убежать от своих новых хозяев и из этого дома.

И только Луза не пыталась убежать отсюда. Она подскочила к одному из Прокторов, повернулась и как следует лягнула его задними ногами, так что он с воем упал на пол.

Джайна засмеялась.

— Луза! — крикнула она, замирая от радости.

Но в театре был такой шум, что Луза вряд ли услышала ее. Джайна и сама едва расслышала свой голос.

Чубакка, не останавливаясь, пробирался к алтарю, недалеко от которого стоял Хэн с Ана-кином на руках.

— Анакин! — радостно крикнула Джайна. — Папа! — Она потянулась к нему, чтобы потрогать отца и убедиться, что это не сон. — Не плачь! Ты не умер, я это знала, они просто обманывали! А где мама? Ты ее видел? А где дядя Люк?

Джайна увидела неподалеку Тигриса, стоявшего с опущенной головой и несчастным видом. Между ним и Хетриром стояла фирреррео, которая внезапно схватила Хетрира за горло к повалила на пол.

Папа протянул Анакина Чубакке.

— Позаботься о детях, Чуви, — сказал он. Джайна никогда не слышала, чтобы папа говорил таким странным голосом.

Он взглянул на Джайну и Джесина.

— Я люблю вас, — сказал он. — Я всегда буду вас любить.

Хэн повернулся и бросился к огромной дрожащей золотой сфере, нырнул в ее пучину и исчез.

— Папа! — отчаянно закричал Анакин. Джайна вдруг подумала — как было бы здорово, если папа вышел сейчас из сферы, весь покрытый золотом, как Трипио! К ним подбежала Луза:

— Джайна! Ты здесь! Знаешь, какая потеха бить Прокторов?

— Луза! Как я рада тебя видеть! Они не обрезали твои рога!

— Нет, но они собирались скормить меня этому чудовищу, которое пожирает людей.

— П-пожирает? — прошептала Джайна, посмотрев на огромную золотую сферу, в которой только что исчез ее папа.

Страх пронзил ее сердце. мама и дядя Люк тоже там.

Ока поняла, что Тигрис не ожидал, что когда-нибудь вновь увидит свою маму. Хетрир говорил ему, что она умерла — ее казнили за то, что она предала Империю, за то, что отказалась поддержать идею возрождения Империи, И Тигрис был этому рад.

И вдруг у него на глазах она жестоко избила Хетрира.

Тигрис должен был помочь своему господину. Но он не мог даже шевельнуться — шок парализовал его.

Хетрир выхватил свой Огненный Меч, но вместо лезвия, появляющегося под воздействием Силы, он издал электронный визг и стал извергать озоновые выхлопы и вспышки света. Хетрир выругался и отшвырнул его. Меч пролетел через вал, врезался в стену и разбился на мелкие кусочки.

Риллао вцепилась Хетриру в лицо. С его пояса упал другой меч, меньшего размера. Риллао ногой отбросила его подальше от Хетрира. Они боролись, обливаясь кровью и тяжело дыша. Риллао сделала отвлекающий маневр и, когда Хетрир собирался нанести ей решающий удар, увернулась и схватила упавший меч.

Но она не включила его, а сунула в карман своей робы. На какую-то секунду она отвлеклась, и Хетрир, воспользовавшись этим, набросился на нее сзади. Риллао пошатнулась, Хетрир со всего маху ударил ее по шее, и, когда ее колени подкосились, он обнажил свои острые зубы, намереваясь искусать ее, разорвать в клочья, парализовать. Или убить…

— Нет! — крикнул Тигрис. Подбежав к Хетриру, он изо всех сил толкнул его. Хетрир лязгнул зубами, прокусив насквозь собственную губу.

— Дурак! Кретин! Она же предатель! — заорал Хетрир. Кровь стекала по его белоснежному одеянию.

— Пожалуйста, не убивайте мою маму, мой господин!

— Она предатель! Она предала Империю! Она предала тебя!

Риллао поднялась на ноги.

— Это ты предатель. — Она с ненавистью смотрела ему в глаза. Тигрис оцепенел.

— Как ты могла сказать такое лорду Хетриру? — в ярости крикнул он.

Риллао грустно взглянула на него, потом снова перевела взгляд на Хетрира:

— Ты не мог сказать ему, не мог, Хетрир?

— Не произноси мое имя! — злобно сказал он. Риллао повернулась к Тигрису:

— Это он предал тебя.

Тигрис изумленно смотрел на нее.

— Хетрир — твой отец.

Хэн плыл в плотном пространстве сферы к Лее и Люку.

Внутри Вару был гораздо больше, чем снаружи. Водоворот плотного, осязаемого, светящегося воздуха вихрем кружился вокруг центра, где была сплошная темнота — это напоминало Черную Дыру с ее бешено вращающимся светящимся диском.

«Может, Черная Дыра открывает ворота в другую вселенную? — подумал Хэн. — Может, Вару и пришел оттуда?»

Ничто не могло избежать притяжения Черной Дыры.

Но Хэн думал теперь только о том, как скорее добраться до Леи и Люка, которые спиной друг к другу отталкивали надвигавшиеся на них с двух сторон острые, как лезвия ножей, края золотых пластин. Эти хищные создания Вару подталкивали Лею и Люка к центру, к черной дыре.

— Хэн! — донесся до Хэна голос Леи, как сквозь вату, хотя он был уже рядом с ней. Теперь они втроем боролись с наступавшими хищниками, стараясь отплыть как можно дальше от центра.

Но сверкающий водоворот все яростнее сжимал их в кольцо.

— Быстрее! — крикнул Хэн. Он схватил Лею и начал тянуть ее, одной рукой с силой разгребая плотный воздух. Он знал, что если они хотя бы слегка прикоснутся к черной дыре, то исчезнут навсегда.

Лея тоже напрягла все свои силы, пытаясь вырваться из водоворота. Она оглянулась на брата и испугалась, увидев, что он с отрешенным видом застыл на месте.

— Отдай мне себя, Скайвокер! — прогремел голос Вару. — Я покажу тебе — я открою тебе величайшую силу и могущество, которые ты даже представить себе не можешь.

Люк повернулся и поплыл в сторону западни.

— Это ложь! — крикнула Лея. — Он обманывает тебя! — Она рванулась за братом.

— Это правда, — ревел Вару. — Я есть правда!

Лея пыталась найти Хэна, но яркий золотой свет ослепил ее.

Лею стремительно понесло в воронку черной дыры.