Хроники Вандербурга

Гвардия Света

Меньше суток назад здесь находилось здание торгового центра — одной из многих частичек розничной сети «Грош». По вечерам сюда захаживали после работы горожане, дабы закупиться продуктами и побаловать детей лакомствами. По расценкам, хоть и не «грошовым», но вполне приемлемым. По торговому залу между рядами полок неспешно катились металлические тележки, а со стороны касс доносилось пиканье сканеров…

…И не было этих дымящихся развалин, на которых, как муравьи копошились спасатели. Не было дежуривших поблизости машин «скорой помощи»; не было санитаров, принимавших тех несчастных, кого смогли извлечь из-под завалов. Хотя почему же несчастных — возможно и вполне счастливых. Оттого, что им покамест требовалась все-таки медицинская помощь, а не опознание в морге. И полицейских, оцепивших это место и дежуривших с мрачными лицами, здесь тоже не было.

Стоило одному из банальнейших мест в городе в одночасье превратиться в «место происшествия», как к нему слетелась чуть ли не вся муниципальная рать. Слетелась, дабы оправдать свое существование, напомнить о себе… да и предотвратить возможные приступы жадности у налогоплательщиков. «Делаем все, что можем», — отчетливо читалось на лицах спасателей, полицейских, медиков и пожарных.

Для полного комплекта здесь не хватало разве что военных… а также еще одного ведомства. Впрочем, гонцы от последнего долго себя ждать не заставили: из неприметной машины с едва слышным стуком дверей вышли двое в штатском и решительным шагом двинулись к оцеплению. Мимоходом предъявив одному из полицейских удостоверение Службы Магического Контроля.

Других знаков внимания ни полицейским, ни прочим работникам городских служб эти двое не оказали. Не тратя времени на общение с ними, сотрудники СМК методично обошли развалины, поводя в воздухе вещицами, похожими на маленькие зеркальца. Постороннему наблюдателю, худо-бедно знакомому с магией и техникой, не составило бы труда распознать в этих устройствах не что иное, как улавливатели магической энергии. Для наблюдателя же еще более подкованного, не остался бы загадкой даже производитель данных устройств — в данном случае, корпорация «Мист».

— Попался! — вполголоса произнес один из сотрудников СМК, когда улавливатель в его руке резко и обнадеживающе потеплел.

Его напарник тем временем достал электронный планшет с картой Вандербурга и нанесенными на нее семью красными точками. За каждой из этих точек стояло либо сгоревшее кафе, либо разбитый вдребезги автобус, либо такой же взорванный магазин. И не меньше десятка жертв… которых, впрочем, могло быть и больше, случись нечто подобное вечером, а не в середине дня.

Сотрудник СМК осторожно дотронулся пальцем до небольшого экрана, и точек на карте стало не семь, а восемь.

— Круг почти замкнулся, — прокомментировал его напарник, — надеюсь, шеф не станет ждать… еще столько же.

Сотрудник с планшетом только хмыкнул в ответ.

— Герда Аламар, программа «Темные дела», — внезапно окликнула сотрудников СМК профессиональная скороговорка.

Те не успели опомниться, как их лица оказались в объективе телекамеры, а молодая женщина в строгом деловом костюме протянула им микрофон. Притом что, судя по профессионально сосредоточенным (а со стороны казавшимся мрачными) лицам, давать интервью работники СМК были расположены не больше, чем старик-инвалид — плясать на дискотеке.

Только вот шустрой дамочке с телевидения, похоже, до этого не было дела.

— Наличие на месте происшествия сотрудников СМК, — начала она деланно тревожным голосом, — следует ли рассматривать это, как причастность к данному происшествию… мага?

— Колдуна, — поспешил уточнить один из интервьюируемых, — едва ли на магфаке учат… чему-то подобному.

— Не факт, что у этого злоумышленника вообще есть университетский диплом, — добавил его напарник, переводя микрофон и объектив камеры на себя, — знаете, у колдунов обычно серьезные проблемы с психикой… исковерканной их так называемым «даром». По этой причине они крайне трудно уживаются в обществе… что, собственно, и толкает их на асоциальные поступки.

— Что же, — согласилась (а может просто сделала вид) корреспондентка, — поступок виновника этого происшествия действительно трудно назвать иначе как «асоциальным». Однако наших телезрителей и меня лично очень интересует еще один вопрос.

На этом месте оба сотрудника СМК внутренне напряглись. Будучи опытными специалистами (причем, опытными, в том числе и в общении с прессой) они неплохо представляли себе, что последует за этой фразой. А следует обычно вопрос, настолько каверзный и неудобный, что желание продолжать интервью пропадает напрочь. И немудрено: ведь рядовым сотрудникам при этом поневоле приходится отдуваться за ведомство в целом. И особенно за медлительность и просчеты начальства.

Так случилось и на этот раз.

— Насколько нам известно, — начала Герда Аламар, — происшествия подобного рода в этом районе в последнее время происходили уже неоднократно. Так что же помешало Службе Магического Контроля своевременно пресечь их и, тем самым, предотвратить новые жертвы?

— К сожалению, мы не можем разглашать ход расследования до его окончания, — один сотрудников СМК кое-как прикрылся этой казенной формулировкой. После чего оба, не говоря больше ни слова, развернулись и направились за пределы оцепления, к своей машине.

Другого выхода у них просто не было; не рассказывать же этой акуле пера и микрофона о кое-каких нюансах своей работы. Причем, о нюансах, мягко говоря, малопривлекательных. О том, к примеру, что первые два происшествия вообще проходили по статьям «поджог» и «вандализм» — и расследовались лишь полицией без всякого привлечения их ведомства. Это уже потом, ввиду недостатка улик, кто-то из полицейского начальства в сердцах воскликнул: «это же темновщина какая-то!». И тем дал повод спихнуть дела СМК.

А потом еще прошло какое-то время, прежде чем дела о взрывах и пожарах были сведены воедино. Тогда-то, по крайней мере, в ходе расследования наметился перелом. Однако и об этом рассказывать сотрудники СМК посчитали излишним. Равно как и о прорехах в том самом контроле, который они призваны были обеспечивать.

А дело было еще и в следующем. То, что след от применения магии, улавливаемый «Мистами», индивидуален подобно отпечаткам пальцев, было фактом более-менее, но общеизвестным. Другое дело, что конкретный индивид, оставивший этот след, мог просто не числиться в базе данных СМК. Особенно, если он является заведомо вредоносным колдуном; такие, при всей своей безумности, отнюдь не всегда лишены инстинкта самосохранения. И поэтому скрываются изо всех сил, и уж, во всяком случае, не спешат регистрировать свой дар в компетентных органах. В отличие, скажем, от дипломированных магов.

Понятно, что шила в мешке не утаить, и даже эти скрытные рано или поздно попадали в поле зрения СМК… только уже не в качестве явных носителей вредоносной магии, а как подозрительные. Привлечь которых за нарушение закона «О магическом контроле» гораздо трудней — ибо начальство при этом осторожничает, не торопится с решениями и требует дополнительных доказательств.

А человек, наследивший в торговом центре «Грош» и еще в ряде мест, отмеченных на электронной карте, был как раз из подозрительных. И обнаружение его магического следа всего на одном из мест происшествия могло трактоваться лишь как случайность — и действительно трактовалось так. В противном случае во всех этих неоднократных выездах с «Мистами» наготове нужды попросту не было.

Но обо всем об этом в общении с корреспонденткой Аламар сотрудники СМК предпочли скромно умолчать. Все-таки открытость открытостью, а ставить на кон честь мундира как минимум нежелательно… равно как и красивый образ их ведомства, созданный кинематографом. Причем образ, надежно въевшийся в головы обывателей; не зря же многие из них придумывали СМК разнообразные романтические прозвания — вроде Инквизиции или Гвардии Света.

Вот потому-то сотрудники СМК и покинули место происшествия столь спешно. Точнее, поспешили покинуть корреспондентку Аламар с ее неудобными вопросами. Тем более что задачу свою они уже здесь выполнили.

Той же ночью в обычном вандербуржском дворе остановился закрытый микроавтобус. Из распахнутой двери в задней части его кузова на землю ступило несколько пар ног в тяжелых шнурованных ботинках. Защелкали затворы винтовок; в ночной тишине эти звуки слышались особенно четко.

«Ни пуха!» — пробормотал один из приехавших.

Спустя несколько минут в квартире на шестом этаже одного из домов раздался треск дверного звонка. Дверь приоткрыл хозяин квартиры: невысокий старичок благообразного вида. И моментально в лицо ему ударили лучи сразу нескольких фонарей — узкие, но яркие.

— Служба Магического Контроля, — один из бойцов прибывшей группы захвата представился сразу за всех, — мы прибыли для задержания общественно опасного преступника. Колдуна.

— Колдуна? — переспросил старичок испуганно и попятился вглубь квартиры, — проходите, конечно… только… нет здесь никаких колдунов.

Один за другим бойцы группы захвата переступали порог и проходили в прихожую — оттого враз сделавшуюся тесной. Дула автоматических винтовок в их руках смотрели в одну сторону, конкретно — в сторону старичка. Но тот все равно продолжал лепетать, еще надеясь отвести от себя неприятности.

— Какие колдуны, уважаемые?.. Я живу здесь один… веду уроки музыки в местной школе. И не знаю никаких колдунов… особенно общественно опасных.

— Кроме себя, — произнес командир группы, когда еще раз сверился с ориентировкой, — Ангус Кариум, вы обвиняетесь в неоднократном нарушении закона «О магическом контроле» в части оказания магического воздействия деструктивной направленности, приведшего к гибели ста девяти человек. В соответствии с законом «О магическом контроле» и Уголовным Кодексом Вандербурга…

— Что? Не выйдет! — злобно и громко прошипел хозяин квартиры, перебивая командира группы захвата. Лицо у него при этом напрочь утратило благообразность, исказившись в зловещей гримасе. Картину довершали глаза, вспыхнувшие кровавым блеском, и судорожно скрюченные пальцы рук.

Подобное зрелище если и могло впечатлить кого-то в СМК, то разве что сопливых кадетов. А уж никак не опытных бойцов, прослуживших несколько лет, и участвовавших не в одном десятке подобных операций. Не говоря уж о том, что их опыт изрядно подкреплялся штатным снаряжением.

Помимо упоминавшихся уже автоматических винтовок, каждый боец был вооружен табельным пистолетом. Шлемы и бронежилеты защищали группу захвата от обычного оружия, а амулеты магической защиты — от вредоносного колдовства. Так что очередной «клиент» СМК мог даже не тратить зря время в попытках отбиться. Другое дело, что не всегда эти «клиенты» руководствовались логикой и здравым смыслом. Далеко не всегда.

Не стал исключением и колдун Ангус Кариум. Не желая сдаваться, он простер в сторону бойцов растопыренные пальцы, от которых расползлись тоненькие яркие змейки молний. И в бессилии рассыпались, натолкнувшись на магическую защиту. Та стояла стеной, а если и подводила, то крайне редко и в исключительных случаях.

— Еще одна такая выходка, — начал командир группы, но не успел сказать главное: «стреляем на поражение». Руки колдуна в тот момент резко взметнулись к потолку… и на двоих из бойцов рухнула массивная люстра.

Этого хватило, чтоб внести в группу сумятицу, а Ангусу Кариуму — вырваться из окружения. Правда, побежал он не на лестничную площадку; напротив, с нехарактерной для возраста прытью он нырнул в одну из комнат. Там-то его и настиг один из бойцов… но тщетно: Кариум просто смахнул его, словно муху тряпкой. Удар вроде бы тщедушного старичка оказался настолько сильным, что его противник отлетел прямо к стене… а, точнее, к стоящему подле нее серванту. И врезался в него с оглушительным звоном и дребезгом.

Загрохотали выстрелы, но хозяина квартиры они не достали. Ловко уворачиваясь от пуль (со стороны это выглядело донельзя нелепо) колдун выскочил на балкон. Где одним прыжком взметнулся на металлический бортик и сиганул вниз — не обращая внимания ни на стрельбу, ни на нецензурную брань вслед.

Тем временем звуки выстрелов разбудили, кажется, уже весь двор. Даже в доме напротив в окнах зажегся свет, а со стороны соседних балконов донеслись хлопки дверей. Затем две машины, припаркованные недалеко от подъезда, залились возмущенной трелью сигнализации. Как видно, беглый колдун уже достиг земли, причем сделал это недалеко от них.

Подобно большинству обладателей стихийных магических способностей, Ангус Кариум успел помутиться рассудком — во всяком случае, о том живо свидетельствовало его поведение. И речь шла не только о схватке с группой захвата, но также о побеге от них через балкон. Ибо со способностями или без них, а прыгать с шестого этажа далеко не безопасно. И хотя Кариум не разбился после такого прыжка, но встать и идти он тоже уже не мог. Не говоря уж о том, что приземлился беглый колдун аккурат на одну из машин, из-за чего последняя брызнула во все стороны осколками стекол.

Когда же бойцы, наконец, спустились вниз, они обнаружили Кариума живым… но лежащим без сознания на капоте машины. Последний был изрядно помят. Рядом находился водитель микроавтобуса, привезшего группу захвата; он держал колдуна на мушке табельного пистолета. Взгляд у водителя при этом был растерянный и какой-то слегка виноватый.

Впрочем, на него-то как раз никто и не думал лезть с хулой; напротив, водитель даже удостоился пары одобрительных реплик от боевых товарищей. Другие реплики, прямо противоположные по смыслу, достались Ангусу Кариуму… который, впрочем, не услышал и не среагировал ни на одну из них.

Приехавшая «скорая» не обнаружила у колдуна серьезных повреждений; Кариум действительно был жив, вот только после рокового прыжка он впал в кому. Именно с таким заключением колдун был доставлен в штаб-квартиру СМК, где помещен в отдельную камеру на подземном этаже. Под магической защитой, понятно.

Других мер по отношению к Кариуму покамест не применяли. Ибо давно прошло время, когда каждого изобличенного колдуна или ведьму даже без всякой вины ждал самосуд. Ну или костер по решению настоящей Инквизиции. Теперь же нарушители закона «О магическом контроле» несли ответственность в том же порядке, что и нарушители любого другого закона. Их сдавали на руки Прокуратуре и суду, даже предоставляли адвоката… но только при условии вменяемости. А также в отсутствие повышенной опасности для города в целом.

Последний вопрос, кстати сказать, трактовался довольно туманно. То есть, очевидно было, что такой опасностью обладал, например, колдун, устроивший землетрясение. Или ведьма, вызвавшая эпидемию. С другой стороны, та же ведьма, лишь наславшая порчу на пару соседей, в масштабе города рассматривалась как столь же очевидно неопасная.

А трудности начинались, как часто бывает, ближе к середине. В силу чего статус Ангуса Кариума, виновного в гибели более сотни человек, находился, на самом деле, под большим вопросом. Сто девять погибших, несколько пожаров и взрывов — это ведь не так уж много в масштабе десятимиллионного города. Но с другой стороны, как же быть хотя бы с комой, в которую так некстати впал колдун?

В подобных случаях решение принималось аж на уровне Муниципалитета, причем с опорой на множество разнородных экспертов. И меры в отношении невменяемых и повышенно опасных колдунов принимались исключительно жесткие: вплоть до полного уничтожения.

Зато обладателей даже стихийных магических способностей, при отсутствии за ними правонарушений, напротив почти и не трогали — просто ставили на учет и вносили в базу СМК их личное дело. До поры до времени.

Таким же образом в свое время поступили и с Кариумом: сочли вновь обнаруженного колдуна потенциально неопасным, купились на его положительную биографию, не говоря уж про общественно полезную деятельность. Ведь известно, что хорошего учителя музыки для школы нынче днем с огнем не сыщешь. Потому и не беспокоили… до сегодняшней ночи.

Так или иначе, но дальнейшая судьба этого, жившего двойной жизнью, колдуна была уже вне компетенции СМК. Участники следственной группы закрывали дела, готовили рапорт… и наивно надеялись, что сняли с души хотя бы этот камень.

Не тут-то было.

Вопрос: сколько нужно сотрудников Службы Магического Контроля, чтобы вкрутить лампочку?

Ответ: шестеро. Один будет вкручивать лампочку, второй будет числиться его напарником, третий — следить за обоими и подозревать их во вредоносном магическом даре; четвертый — считать, что дар если и есть, то неопасный, и удерживать третьего от экстренных мер. В свою очередь пятый зарегистрирует первых двоих как «подозрительных», а шестой… шестой будет всем этим руководить.

Популярный анекдот про СМК

Шеф СМК Ласло Мауреши своими манерами, привычками и, разумеется, биографией совсем не походил на стереотип «большого начальника». Достаточно упомянуть, что карьеру свою он сделал не усердным сидением в кабинете, не ценой победы в чемпионате по подхалимству и уж точно не благодаря связям и покровителям наверху.

Отнюдь: свою службу Мауреши начинал как сотрудник, скорее, «полевого» формата. Из тех, кто чаще бывает не в кабинете, а на несвежем городском воздухе: на выездах, допросах и, разумеется, задержаниях. И даже часы пребывания в «родной» конторе ее будущий начальник предпочитал проводить в тренажерном зале; как вариант — в служебном тире. А не на вертящемся офисном стуле в окружении бумажек.

Да что там: даже теперь, будучи обремененным высокой должностью, Мауреши не расставался с табельным пистолетом. «Лучший друг», как частенько именовал его шеф СМК, обычно таился под пиджаком, во внутреннем его кармане. Так что в тир Мауреши заглядывал и по сей день.

Служебный кабинет шефа СМК был обставлен предельно аскетично и строго — чем больше напоминал армейскую казарму. Во всяком случае, никакой дорогой мебели и никаких атрибутов сибаритства, вроде ковров, цветов и диванов, здесь не водилось. Собственно, не было почти ничего, что не имело прямого отношения к служебным делам. А имело оное не так уж много; конкретно — рабочий стол с ноутбуком и несколько стульев. Ну и еще шкаф с книгами; все-таки совсем уж неотесанным солдафоном Мауреши не был, и читать вот любил. Причем на такие темы, что считались скучными у большей части горожан. Говорил, что чтение помогает ему работать и вообще собираться с мыслями.

Что касается руководителей других городских служб (а особенно убранства их кабинетов), то Мауреши частенько позволял себе иронизировать, а порой даже беспощадно язвить в их адрес. Самым невинным из его выражений был эпитет «гламурненько», произносимый таким тоном и с такой интонацией, как будто речь шла о куче свежего дерьма. Доставалось даже мэру Вандербурга Аварану — этому известному любителю стилизации под старину. Причем доставалось не только и не столько заочно.

Соответствующим был и внешний вид шефа СМК. Никакого брюшка, нависающего над ремнем… равно как и ни малейших общих признаков с плакатным образом Успешного Руководителя — подтянутого, одетого «с иголочки» и с лицом, украшенным самодовольной улыбкой. Нет: Ласло Мауреши был поджар, угрюм, а также редко и не слишком старательно выбрит. Также он принципиально не признавал галстуков и (о, ужас!) мог проходить в одном и том же костюме несколько лет.

Ну а последней деталью внешности главы легендарного ведомства была старая добротная трость. Ходить без которой Мауреши было бы трудновато после той травмы, что он получил при задержании одного элементалиста. Последний оказался тем еще сукиным сыном и легальные (хоть и небезопасные) занятия наукой совмещал с бизнесом на благо самого Повелителя Темных Улиц.

Во время задержания элементалист захотел испытать судьбу и создал чудище, задействовав одновременно стихии Воды и Воздуха. Новоиспеченный элементаль-гибрид смотрелся внушительно, даже устрашающе; сладить с ним оказалось не так-то просто, и, разумеется, при этом не обошлось без жертв. Добро, хоть убитых не было!

После вышесказанного мог бы возникнуть вопрос: так какое же чудо подняло этого человека в столь высокое кресло? Или, еще точнее: почему, при подготовке соответствующего указа предпочтение было отдано именно этой кандидатуре — хоть колоритной, но малопривлекательной? И главное: отчего куда более лояльные и… так скажем, нормальные претенденты оказались отодвинутыми в сторону?

На все три пункта существовал один-единственный ответ. Как это не раз бывало в истории, «лояльным и нормальным» вышеупомянутое высокое кресло вдругорядь сделалось сто раз не нужным. Став одной из тех должностей, занимать которую для любого «лояльного и нормального» означало бы жуткий геморрой. И даже если бы кто-то из них, в силу чрезмерного самомнения, рискнул бы все-таки ее занять, ничем хорошим это бы не обернулось — ни для него, ни для дела.

Удивляться тут нечему. Просто в чрезвычайных обстоятельствах куда важнее все-таки уметь принимать решения — причем, решения не всегда и не всем удобные. Ну и, конечно, нести за них ответственность. Все это вдруг становится несоизмеримо важнее, чем лояльность вкупе с презентабельным внешним видом.

А случившийся почти десять лет назад заговор некромантов нельзя было назвать иначе, как «чрезвычайным обстоятельством». Причем чрезвычайным до такой степени, что от него, как испуганные зайцы от звука выстрела, кинулись врассыпную не только «лояльные и нормальные», но и городская власть вообще. Даже Муниципалитет: собственно, именно этот заговор явился для тогдашнего мэра началом конца карьеры. На ближайших же выборах он с треском проиграл Сержу Аварану, в то время как Мауреши позволил просто… дожить до этих выборов. Хотя слово «просто» в тогдашней обстановке едва ли было применимо.

И когда по улицам Вандербурга зашагали полчища мертвяков, а канализацию, отравленную гнусным некромантским зельем, пришлось экстренно отключать — вот тогда-то, в эти смутные дни, Мауреши стал, по сути, во главе не только СМК, но и всего города. Хотя доселе занимал лишь должность заместителя начальника оперативного управления — причем, начальника на редкость бездарного и лицемерного.

Зато после того, как некроманты были побеждены и вновь загнаны в подполье, слава некогда скромного служаки взлетела до небес. Фотографии Ласло Мауреши красовались на газетных передовицах, а телевидение докучало на предмет интервью. Плюс, накануне предвыборной кампании нашлись даже предприимчивые дельцы, предлагавшие тоже поучаствовать в ней: по схеме «имя ваше — деньги наши». Шеф СМК отверг это предложение со всем, свойственным ему, сарказмом.

Еще у Мауреши не было семьи. Совсем. «Я женат на своей службе», — отвечал он себе в оправдание. И отвечал, надо сказать, предельно искренне, будучи сущим трудоголиком. Едва ли кто-то еще из сотрудников СМК задерживался на работе столь же долго. И какой-нибудь запозднившийся прохожий, оказавшись ночью невдалеке от ее штаб-квартиры, скорее всего, увидел бы в этом здании лишь одно светящееся окно. Понятно чьего кабинета.

И оттого Мауреши особенно раздражало отношение к службе большинства коллег-подчиненных; особенно той их часть, что носит прозвание «кабинетные крысы». Увы и ах: эти и не думали разделять профессиональный фанатизм шефа, искренне полагая, что в жизни есть много более интересных вещей. В том числе и тех, на которые не жалко потратить даже часть официально установленного рабочего дня. Служебные же обязанности в шкале ценностей таких сотрудников стояли где-то между обсуждением планов на отпуск и посещением сайтов вроде «Друзей».

Не меньшее недовольство у шефа вызывали и другие сотрудники: следователи, оперативники. Первые — когда затягивали расследования, а вторые — когда срабатывали как часы… вот только часы с явно расстроенным механизмом. Ну или, как вариант: если и те и другие вздумали было отделаться малой кровью, призвав на помощь известный лозунг «и так сойдет». Подобного отношения к работе Мауреши не терпел и надежды халтурщиков разбивал беспощадно. И вдребезги.

И никто не был вправе рассчитывать на снисхожденье фанатика-шефа. Никто; не стал исключением и глава следственной группы, занятой делом Ангуса Кариума. Пока Мауреши читал его рапорт, начальник группы уже внутренне дрожал и холодел. А когда глава СМК отложил распечатку и задал вопрос, оного с лихвой хватило, чтоб буквально испепелить его надежды на легкий исход.

— А как насчет… Источника, господин Надарий?

— Источника? — переспросил начальник следственной группы и моментально сник.

— Да-да, Источника Силы, — Мауреши хмурился с каждой секундой все больше, — вы ведь заканчивали Академию СМК, господин Надарий? Заканчивали. Так почему же вы даже не упомянули в отчете этот столь важный аспект дела?

— А… стоило бы? — только мог сказать Надарий.

— Ну а вы как думаете? Ангус Кариум не заканчивал магфак — ибо по образованию он музыкант. Также среди его родственников нет ни одного мага… ни даже захудалого колдунишки. Так ведь? Из чего следует, что свои способности он мог обрести лишь двумя способами: научиться самому (что сомнительно), либо угодить ненароком в Источник Силы. Вы согласны, господин Надарий?

— Не совсем, — робко парировал тот и уцепился за последнюю соломинку, — почему бы Кариуму не научиться самому? Почему такая версия — сомнительна?

— А разве есть нечто, говорящее ее в пользу? — Мауреши стал совсем мрачен, прямо как небо в грозу, — тогда почему это «нечто» не отражено в рапорте? Или, конкретнее: у Кариума в квартире — что, нашли котел, помело… или, скажем, замороженные крылья нетопырей-девственников? Можете не отвечать, я и сам понимаю: мы все-таки не в лесу. И если бы наш «клиент» действительно учился колдовству сам, скрыть этот факт ему было бы очень трудно. Хоть это вы понимаете?

— Так точно, — перед суровым лицом шефа Надарий не удержался и ответил на военный манер. Только что в струнку не вытянулся.

— Ну, раз «так точно», то я вам так же точно заявляю: дело вы закрываете ра-но!

И с этими словами Мауреши встал из-за стола, взял распечатку рапорта и хромающим шагом прошествовал к уничтожителю документов. С помощью которого он меньше чем за минуту превратил апофеоз вроде бы раскрытого дела в кучку бумажной трухи.

Вид у Надария при этом сделался совсем уж обескураженным.

— Но как же мы найдем этот… Источник, — пролепетал он, — Кариум впал в кому, к нему уже врачей приставили… а допросить невозможно.

— А на что вам тогда Проникатель? — немедленно парировал, не оглядываясь, Мауреши, — для чего в таком случае вам… то есть, нам этот дармоед?

— Он не дармоед, — возразил зачем-то Надарий, — он же у нас не на жаловании. А так… на общественных началах, по договоренности.

— Ну вот и зря, — молвил шеф СМК, закончив расправу над рапортом и вернувшись за стол, — зря, зря… Сиди он у нас на окладе, проку было бы… по крайней мере, больше, чем ни хрена. За «просто так» да из-под палки еще никто хорошо не работал. Скупой платит дважды, вам ясно?

И он погрозил Надарию набалдашником трости.

Источник Силы — явление в современной магии, на сегодняшний день досконально не изученное. Представляет собой аномалию в распределении магической энергии (см. «Магическая энергия»), обладающую свойством самоорганизации и характеризующуюся повышенной энергетической плотностью. Взаимодействие И.С. с человеческим организмом ведет к спонтанному формированию у последнего стихийных магических способностей (см. «Магические способности»). Установлено также, что обладатель этих способностей вынужден регулярно пополнять запас магической энергии за счет И.С.

Гипотеза о существовании И.С. была высказана Генрихом Береллем; первый И.С. был открыт в ходе серии экспериментов Марии-Пьер Анри. Более плотное исследование было затруднено опасным характером экспериментов, а также недостаточной разрешающей способностью измерительной техники. Обе этих проблемы не решены до сих пор — даже спустя более ста лет после опытов Анри.

Математически И.С. трактуется как экстремум поля магической энергии с аномально-высоким значением потенциала. Количественно оценить последний не представляется возможным, в связи с чем в расчетных задачах величина потенциала И.С. принимается условно — например, на уровне константы Анри (см. «Константа Анри»).

Магическая энциклопедия, т.1.

После экзекуции Мауреши надежды СМК по делу Ангуса Кариума были связаны с одним человеком. С Проникателем; так, сермяжно, хоть и не без мистического флёра, именовали в этом ведомстве обладателя одного очень редкого дара. Причем, столь редкого, сколь и чрезвычайно полезного. В полном соответствии со своим прозванием Проникатель был способен отождествлять себя с любым другим человеком: проникать в его сознание, видеть то же, что видит он… а временами даже управлять своим временным вместилищем.

Надо ли объяснять, сколь полезен этот дар для его обладателя… но чаще все-таки для тех, на кого оный работает. Использовать Проникателя можно по-разному и, в том числе, излюбленным для людей способом — в качестве оружия. Другое дело, что столь ценный дар встречается крайне редко: Проникатель рождается примерно раз в сотню лет и не может передать свой дар по наследству.

Да что там передать — даже обнаружить этот дар крайне трудно: хоть его обладателю, хоть заинтересованным лицам. Так что потенциальный Проникатель обычно никак не афиширует свою необычность, ведя простую, ничем не примечательную, жизнь. Не афиширует… а, точнее, не догадывается о своей уникальности.

Не стал исключением и очередной, ныне живой Проникатель по имени Влад и по фамилии Метумор. Хотя и назвать этого человека среднестатистическим едва ли у кого-нибудь повернется язык. Ибо среднестатистические не становятся выдающимися магами к двадцати годам, и на собственную квартиру в этом возрасте сами не зарабатывают. А уж на квартиру в историческом центре города…

Тем не менее, о даре своем Метумор узнал всего лишь в позапрошлом году — и совершенно случайно. К своему несчастью (и к неожиданной удаче Влада) Вандербург тогда подвергся вторжению варваров, невесть как раздобывших тяжелое оружие. С помощью магии то нападение удалось отбить, но не это суть важно. Главное, что именно ему Метумор был обязан своей амнистией, полученной в связи с мобилизацией. Других шансов выйти на свободу он, обвиняемый по делу о Большом Квесте, попросту не имел.

А затем, исполнив долг перед родным городом и покинув следственный изолятор… Влад Метумор вынужден был спасать Вандербург еще раз — уже в одиночку и в качестве Проникателя. Слова такого молодой маг в ту пору еще не знал, что не мешало ему почти сразу проявить интерес к новому дару. И город вновь избежал гибели — на сей раз от рук и чар мстительных варварских ведьм.

С тех пор прошло чуть менее двух лет. Районы, наиболее пострадавшие от варваров, были расселены и застроены заново. Кто-то из оппозиции учинил расследование о поставках варварам артиллерии и средств ПВО… но безуспешно. Ибо ничего конкретного этим расследованием установлено не было, и кресла больших начальников (включая мэра) даже не покачнулись. Серж Аваран успешно переизбрался на второй срок, без тени стеснения записав победу над варварами себе в актив.

Что же касается Влада Метумора, то его все эти глобальные вопросы почти и не волновали. Хватало и своих проблем: таких как учеба и восстановление деловых контактов. Еще со школьных лет юное магическое дарование подрядилось зарабатывать посредством своих умений и сходить с этой стези не собиралось. Тем более что для одинокого сироты, проживающего в собственной квартире, других вариантов вообще-то и не было.

Хоть не без труда, но в университете Метумор смог восстановиться, а спустя год получил и долгожданный диплом. Синий: другого со столь запятнанной биографией ожидать не приходилось. С другой стороны, какая разница? Все равно потенциальные заказчики о цвете не очень-то и справлялись. Маг, с опытом работы, а плюс еще с высшим профильным образованием, вполне внушал им доверие. И высшее образование в перечисленном наборе занимало отнюдь не последнее место. Потому как оно разделяло такие понятия как «дипломированный специалист» и «самоучка»… даром что самоучка талантливый. А кому из этих двоих скорее будет отдано предпочтение — вопрос риторический.

Но был один момент, несколько омрачавший жизнь Влада, причем жизнь, надо сказать, довольно-таки успешную. В смутные дни вторжения он не только обнаружил свой уникальный дар, но и выдал его с потрохами — отчего угодил на крючок СМК. И отпускать столь ценный улов преемники средневековой Инквизиции даже и не подумали.

Они, конечно, не повязали сразу едва обнаруженного Проникателя и не упрятали его в застенок или секретную лабораторию. Вовсе нет: личную-то свободу Метумор как раз сохранил. Просто однажды в его квартиру пожаловал гость — незваный и ни с какого боку не желанный. Он предъявил молодому магу удостоверение СМК и рассказал все, что было известно о даре Проникателя. И естественно не умолчал об интересе его ведомства к этому дару… и к его обладателю — тоже.

«Простите, но мое время дорого стоит», — не без ехидства заявил Влад. Он с первой же минуты понял, что историю о Проникателе ему рассказывают отнюдь не просто в познавательных целях. И уж точно не для того чтобы развеять скуку. Уж кто-кто, а работники силовых ведомств на подобную ерунду время не тратят. Соответственно, цель визита одного из них не иначе как сугубо практическая: конторе нечто понадобилось — вот она и прислала человека. Чтобы взять это «нечто».

Впрочем, и сотрудник СМК в ответ ничуть не смутился. «Не все на свете можно измерить деньгами, — молвил он с видом философа, — вот например вашу жизнь, господин Метумор. Вы-то, небось, думаете, что бояться за нее нечего… но я просто напомню вам кое-что. Как по-вашему: Крамер отстанет от вас… просто так? Вернее отстал?».

На это Влад Метумор не нашел, что ответить. А собеседник его не преминул перейти в наступление.

«Не тот человек Станислав Крамер, чтобы кому-то и что-то спускать с рук, — назидательно и безапелляционно заявил он, — вы уж поверьте: он умеет мстить и мстить жестоко. Причем за прегрешения, гораздо меньшие, чем похищение его любимой дочери. И я понимаю его: в большом бизнесе ведь не выживешь, будучи всепрощающим и мягкосердечным слюнтяем. Однако ж о вас, господин Метумор, он вроде бы как забыл… не догадаетесь, почему?»

Влад снова промолчал… да и нечего ему было ответить. Не говоря уж о том, что собеседник знал ответ и без него. И совсем не нуждался в том, чтоб услышать его лишний раз. Зато кое в чем, как оказалось, нуждался сам молодой маг — причем, нуждался остро. Ибо дошло до него: в той, вроде бы спокойной жизни, принимаемой Владом как должное, внезапно открылась другая сторона. И от открытия этого Метумору сразу сделалось жутко.

«Это первое, — продолжал между тем его собеседник. Так он сразу давал понять, что есть и еще один момент, малоприятный для Влада. «Видите ли, господин Метумор… возможно, вы недооцениваете бдительность нашего ведомства. В частности, полагаете, будто мы не в курсе… или никогда не интересовались тем, каким способом вы зарабатываете себе на хлеб с далеко не тоненьким слоем масла. Ведь так? И законность вашего… скажем так, бизнеса нас тоже вроде бы как не волновала».

«Так что же вы хотите?» — наконец не выдержал маг.

«Того, о чем я говорил вам с самого начала, — последовал твердый ответ, — нам, господин Метумор, требуется ваша помощь. Не как профессионального мага — подобный люд… хе-хе, интересует нашу контору с другой стороны. Нет: только как обладателя уникального дара, который был бы нам очень полезен. И… не беспокойтесь: ничего экстремального, как во время войны с варварами, от вас не потребуется».

«На общественных началах?» — спросил Влад обреченным тоном.

Сотрудник СМК кивнул.

«Но довольно редко, — ответил он почти добродушно, — и повторяю: не беспокойтесь. На вашем бизнесе это не скажется и никак ему не повредит. Причем смею заметить, что вам на самом деле сильно повезло. Оттого, что о вашем даре первыми узнали мы, а не, скажем так, преступные и враждебные городу элементы. Готов биться об заклад, что эти типчики обращались бы с вами гораздо суровей. И эксплуатировали бы не в пример сильнее».

То были последние слова сотрудника СМК, произнесенные им в квартире Метумора. Уходя, он оставил визитку — с номером телефона, а также именем, фамилией и должностью. Звали этого сотрудника Антон Надарий, и работал он в следственном управлении СМК.

Одним словом, служба эта взяла Метумора в оборот. И за время, прошедшее с того разговора, начинающий Проникатель успел поучаствовать уже в нескольких ее операциях.

Первой из них стало обезвреживание боевых големов, созданных коллегой Влада по магическому цеху. Тот забаррикадировался в коттедже на окраине, а двух, собранных из промышленного мусора, чудищ выставил для обороны. Из-за них лобовой штурм коттеджа был чреват как минимум ранеными… но положение было спасено помощью Проникателя. Посредством своего дара тот, по сути, превратил коллегу-мага в марионетку — и заставил его самолично отключить заклинание, что создало големов.

Второе задание было несколько сложнее: по следу магического воздействия Метумор нашел убежище подпольной секты, возглавляемой еще одним бывшим студентом магфака. Тот, правда, так и не дошел до диплома… зато подхватил между делом манию величия, возомнив себя не в меру гениальным магом. Да что там гениальным — величайшим; рядом с которым даже академики и профессора не достойны были сидеть за одним столом.

Конечно, завышенная самооценка сама по себе не давала повода для суда и следствия. Другое дело, что маг-недоучка, назвавшийся Ведьмаком, собрал вокруг себя таких же, как он, обиженных жизнью, единомышленников. И во имя обретения могущества, обещанного своим лидером, сектанты принялись устраивать всевозможные ритуалы — с жертвоприношениями и без них.

Собственно, жертвоприношения (а, точнее, похищения людей, предназначенных в жертву) привлекли к секте Ведьмака внимание полиции… а затем и СМК в придачу. Сектанты неплохо скрывались; если же кто-то из них попадался, то остальные срочно меняли убежище. И вот тогда-то, после нескольких неудач, в СМК и возникла идея задействовать Проникателя.

Надо сказать, что Ведьмак распоряжался магической энергией крайне бездарно — отчего следов оставлял не меньше, чем взбесившийся бык в огороде. Влад уцепился за один из этих следов как за веревочку… но не для того чтобы подчинить себе чокнутого недоучку. Нет: он лишь узнал через него приметы местности, среди которой на сей раз укрылись сектанты. По этим приметам убежище быстро вычислили, а затем туда пожаловала группа захвата. И обрушилась как снег на голову на Ведьмака и его последователей.

С каждой новой миссией дар Метумора совершенствовался; молодой маг осваивал все новые его аспекты. Если поначалу он просто совмещал свое сознание с чужим, то следующим шагом стало изучение последнего изнутри — как изучают, например, пещеру с сокровищами. Эквивалентом последних в данном случае служили воспоминания: особенно те из них, которые хочется забыть и скрыть даже от самого себя. Но Проникатель все равно добирался до них… научился добираться — и извлекал из самых глубин памяти, как извлекают грязное белье из дальнего угла кладовой.

В частности, однажды Метумору пришлось покопаться в памяти даже агента Повелителя Темных Улиц — блокированной с помощью сильной магии. Сильной настолько, что Влад сумел обойти блокировку только с третьего раза. Но обошел… и в итоге черный рынок магических предметов лишился целой сети — с поставщиками, дилерами и посредниками.

Постепенно Влад менял и свое отношение к повинности перед СМК… точнее, роль Проникателя переставала восприниматься им как повинность. У Метумора появился познавательный интерес к своему редкому дару, о котором не рассказывали на лекциях и про который нельзя прочитать в учебниках. И если к первому своему заданию он отнесся с раздражением («ну вот, время терять!»), то в последнее время дар Проникателя стал цениться Владом почти на равных с магическими умениями. Метумор даже подумывал о том, чтобы использовать его для дополнительных заработков.

При этом контактов с СМК рвать он не собирался и даже (по совету Надария) завел второй мобильный телефон. Благодаря чему общение с патроном значительно упростилось. Теперь было достаточно даже не звонка, а пустого сообщения, которое означало дно: команду, велящую Проникателю немедленно отправиться в штаб-квартиру СМК.

Такую команду Влад получил и на сей раз — в тот самый день, когда Надарий попытался закрыть дело Ангуса Кариума.

У истоков современной Службы Магического Контроля стояла группа «охотников на ведьм», действовавшая в Вандербурге примерно четыре века назад. Группу возглавлял Мариус Камбун — разорившийся крестьянин и бывший разбойник, чудом избежавший виселицы.

Камбун славился резко отрицательным отношением к государственной власти. Ему, в частности, принадлежит следующее высказывание: «Народ считает королевство сборищем дармоедов и не понимает, зачем он должен содержать его. А король и иже с ними видят в нас лишь скот и тоже не понимают, почему они нам чего-то должны». По мнению Камбуна, именно из-за такой, обоюдной с народом ненависти и вынужденного, обоюдного же терпения, официальные власти оказались малоэффективными в деле защиты подданных. Защиты, в том числе, и от сил Тьмы.

В противовес этому Мариус Камбун взял на вооружение принцип: «ты мне — я тебе», и именно на нем построил деятельность своей группы. Он заключал договор с Ратушей или Инквизицией, его люди отлавливали на заказ колдуна, некроманта или еще какую-либо нечисть — и за это получали звонкую монету.

Поначалу деятельность группы Камбуна дала неплохие результаты; во всяком случае, численность приверженцев Тьмы в Вандербурге заметно сократилась. В то же время, сама группа стремительно разрасталась и за несколько лет превратилась в многочисленную организацию, располагавшую собственной сетью осведомителей и даже вооруженными отрядами.

Росли и аппетиты Камбуна; предводитель «охотников на ведьм» ведь не был бескорыстным и, напротив, считал данное качество не более чем лицемерием. А поскольку людей под его началом становилось все больше, объектов же охоты (и, соответственно — договоров) все меньше, Камбун нашел, как ему казалось, простое решение — начав поднимать цену за каждый договор. И этим очень скоро вызвал недовольство заказчиков.

Однажды Ратуша отказалась оплатить договор за поимку группы колдуний. В отместку Мариус Камбун отпустил пленниц, после чего был обвинен Инквизицией в предательстве «дела Света». Несмотря на сопротивление нескольких, особо преданных, своих людей, Камбун был арестован и после пыток сожжен на костре; причем, на площади, которую впоследствии назвали его именем.

Что же касается его детища (прозванного также «Паутиной Камбуна»), то оно продолжило свою деятельность и после той казни. Правда, не обошлось без расколов и соперничества, в ходе которых из рядов «охотников» вышло несколько конкурирующих групп. Успеха, правда, раскольники не имели, как не имели его и попытки властей запретить весь этот промысел вообще.

Более того: впоследствии Камбун был даже объявлен народным героем. Однако до обретения созданной им организацией официального статуса понадобилось еще почти два столетия.

Из монографии А.Фредера «Закон и порядок в Вандербурге: история становления»

Здание, в котором располагалась штаб-квартира СМК, снаружи выглядело неприглядным серым кубом и на фоне современных фешенебельных офисов смотрелось как-то непрезентабельно. Но Владу Метумору, неоднократно бывавшему по другую сторону его стен, было хорошо известно, сколь различаются в данном случае форма и содержание.

Что и говорить: даже родной магический факультет казался Владу лишь бледной тенью того, что обычно происходит в штаб-квартире СМК. Когда объекты твоей работы — некроманты, колдуны и маги-ренегаты, ожидать следует чего угодно. Однажды Метумору пришлось присутствовать даже при укрощении демона — притом, что вообще-то визиты этих сущностей в Вандербург случались достаточно редко.

Еще как-то раз Влад сам предотвратил побег арестованного вампира — обратившегося в летучую мышь и попытавшегося выскользнуть за пределы здания. У него не получилось; причем, не получилось, в том числе, и благодаря молодому магу. Тот как раз случайно оказался на пути кровососа и вовремя пустил в ход заклинание заморозки.

Для далекого от магии обывателя здание СМК могло показаться даже другим миром, фантастическим и опасным. Или, на худой конец, чем-то средним между башней дикого колдуна и военным полигоном. И, тем не менее, здесь тоже работали люди, которых вполне можно было причислить к нормальным. По крайней мере, они не отдалились от нормы настолько, насколько сделали это их профессиональные антагонисты.

Возможно, и на сей раз в штаб-квартире СМК случилось нечто, экстраординарное по меркам всего прочего Вандербурга. Какое-нибудь ЧП с ненулевым расходом магической энергии. Только вот Владу Метумору интересоваться такими вещами было некогда: Антон Надарий ждал его уже у внешнего КПП. Благодаря этому у Влада хотя бы не возникло проволочек с оформлением временного пропуска… очередного временного пропуска, требуемого при каждом его визите сюда.

— В общем, дело тут следующее, — рассказывал Надарий уже в вестибюле штаб-квартиры, — объект — колдун со стихийными магическими способностями. Терроризировал один из спальных районов, в конце концов, попался… но при задержании сделал финт ушами. Сопротивления… успешного у него, понятно дело, не вышло; побега нормального (с балкона шестого этажа) — естественно, тоже. Так что в итоге этот гад впал в кому.

— То есть… сейчас он безобиден? — на всякий случай уточнил Влад.

— Как и всякий заключенный в этих стенах, — не без гордости ответил Надарий.

Проникатель и его патрон преодолели вестибюль и дошли до лифта, который затем отправился на этаж с отрицательным номером. Именно на таких этажах в штаб-квартире СМК размещались задержанные.

— Но дело не в этом, — говорил Надарий, пока кабина лифта бесшумно спускалась, — проблема в том, господин Метумор, что Источник Силы, его подпитывавший, так и не был обнаружен. А это значит… это значит, что Вандербург может вскоре обрести еще одного такого же колдуна.

Двери лифта разошлись с тихим вздохом. Антон Надарий и Влад Метумор прошли… нет, не в грязные и полутемные казематы. Отнюдь: даже на отрицательных этажах в этом здании поддерживалась чуть ли не больничная чистота. Причем не столько во имя заботы об арестантах, сколько для большей эффективности охранных систем — в том числе и магических.

— Еще один колдун от того же источника? — недоверчиво переспросил Влад, — даже теоретически… вероятность этого пренебрежимо мала. Как и всякая вероятность повторного события. А уж если событие редкое…

— Рад. За вашу теоретическую подкованность, — интонации его собеседника, напротив, не выражали ни капли радости, — только учтите один важный момент. Если бы речь шла о среднестатистическом Источнике Силы… что находится где-то в горах, в лесу или за чертой города, за сто первым километром — тогда да. Его было бы сложно обнаружить, особенно по случаю. А уж нарваться на столь глубокое взаимодействие… хотя кому я рассказываю.

Вот только наш-то источник отнюдь не среднестатистический. Он не где-то у дракона в заднице таиться; скорее всего, его следует искать в нашем родном и прекрасном городе.

— С чего ради? — не понял Метумор.

— Сразу видать кабинетного ученого, — Надарий хмыкнул, — о вероятностях знает все, а о жизни вокруг себя… как там в детском стишке? «Видит горы и леса, видит реки, небеса, но не видит он того, что под носом у него».

А ради с того, господин Метумор, что наш колдун уже в не в том возрасте, чтобы покидать Вандербург. И уже тем более бродить по миру в поисках Источника. Так что, вероятней всего, способности свои он получил как раз в городе. Не исключено, что даже недалеко от дома.

— Последний вопрос, — обратился к патрону Влад, когда они оба уже стояли возле широкой стальной двери — одной из многих в длинном коридоре, — этот ваш колдун… он ведь был зарегистрирован?

— Конечно, — последовал мгновенный ответ, — в противном случае, господин Метумор, вычислить его было бы… скажем так, гораздо труднее.

— Тогда… разве нельзя было выяснить об Источнике при регистрации?

Антон Надарий разом поскучнел. С минуту он лишь смотрел молча на собеседника; смотрел таким же взглядом, каким капризный ребенок встречает тарелку манной каши на завтрак. А затем все-таки ответил, но с явной неохотой:

— Не придали значения, видимо… В конце концов, это не ко мне, а в отдел регистрации.

И, не говоря больше ни слова, Надарий подошел вплотную к двери и провел специальной карточкой по фотоэлементу, расположенному сбоку от нее. Так он открыл электронный замок камеры; следующим же шагом был открыт и магический замок. Для этого сотруднику СМК понадобилось произнести короткое слово-заклинание; короткое… но при этом все равно совершенно не доступное для запоминания.

Затем дверь сама, автоматически подалась вверх, открывая проем. Метумор и Надарий прошли в камеру… больше похожую опять-таки на больничную палату. На койке, в окружении медицинских и просто следящих приборов покоился без сознания небольшой старичок. Впрочем, не совсем покоился: он был жив и вроде дышал. Но на происходящее совершенно не реагировал.

— Вот, — Антон Надарий указал рукой на койку, — объект перед вами. Ангус Кариум… Вам как, постелить рядом, господин Метумор?

Эта неуклюжая острота намекала на первые опыты Влада в качестве Проникателя. Тогда он мог воспользоваться своим даром только во сне… ну или в каком-либо другом бессознательном состоянии. Собственно, именно в таком состоянии Метумор этот дар в себе и открыл.

— Обойдусь, — хмыкнул маг в ответ.

Все-таки опыт — великая вещь, а в пользовании даром Проникателя он уже мог считать себя опытным. Во всяком случае, проникать в чужое сознание, почти не теряя собственного, Влад вполне приноровился.

— Вот и отлично, — молвил Надарий, — задание я уже говорил: требуется выяснить у дедули, где он черпал энергию. А то… Тьма побери, без этого Мауреши не дает дело закрыть.

Последняя фраза была произнесена искренне страдальческим тоном — на что Метумор внутренне усмехнулся. Шефа СМК по фамилии Мауреши маг видел всего пару раз — однако и того хватило, чтобы составить о нем собственное мнение. Согласно которому, сей хромоногий небритый злыдень больше подходил для совсем другой работы: в морге, например, или на кладбище. В общем, подальше от живых людей.

Но при этом, как ни странно, молодой маг увидел в Мауреши и нечто схожее с собой. Конкретно: увлеченность своим делом… прямо-таки фанатичная — и, как следствие, непонимание окружающих, одиночество. А также презрение к этим окружающим и непонимающим; то качество, что некогда было свойственно и самому Метумору.

Вот только Влад изжил его в тот самый день, когда ему пришлось вместе со всеми магами встать на защиту родного города. Изжил в момент ментального слияния с ними — благодаря чему, собственно, и устоял тогда Вандербург. А Мауреши, напротив, пронес в себе это качество чуть ли не до старости; и даже усугубил его, как обычно усугубляют последствия запущенной болезни.

А, впрочем, какая разница? Последнее, что следовало делать Метумору, так это осуждать главу СМК… равно как и вообще кого-либо. Нет уж: подобное поведение сам маг считал достойным лишь какого-нибудь бездельника и неудачника. Который не только ничего не добился жизни, но даже вовсе не представляет, как можно чего-то добиться. Вот потому и ворчит, потому и злобствует — чаще в компании себе подобных. Ибо надеется таким вот заочным осуждением других обелить себя… причем, в своих же глазах.

Ни неудачником, ни бездельником Влад себя не считал; перед ним была задача — и он немедленно приступил к ее решению.

Сосредоточив взгляд прямо на лице старика, Метумор одновременно прижал руки вискам. Тем самым он как бы отгораживал себя от внешнего мира, целиком концентрируясь на объекте.

Так прошло минут пять… но ничего не произошло. Впавший в кому колдун и не думал пропускать Влада в святая святых — глубины своего сознания. Какое-то время молодому магу показалось, что получится: когда лицо старика стало видно ближе и отчетливее, а весь остальной мир, напротив, слегка затуманился.

Вот только дальше этого дело не пошло.

— Не могу, — развел руками Влад, — сопротивляется же…

— Понятно, — равнодушно ответил Надарий, — вы, главное, пробуйте, пробуйте. Не буду мешать.

И с этими словами он направился к выходу из камеры.

— Только не волнуйтесь, — эта коронная фраза на сей раз прозвучала в устах Надария как издевка, — мы за всем здесь следим. Мы с вами, господин Метумор… даже если вы не видите нас.

— Да пошел ты, — проворчал ему в след Влад, — сам пробуй…

Проворчал он, правда, беззвучно, что называется — «про себя». Потому как не было от слов сейчас ни малейшего толку. Во-первых, Надарий и без того знал об отношении Проникателя что к нему, что ко всему его ведомству. Ну а во-вторых ни отношение это, ни знание о нем совершенно ничего не меняли. Вообще, значение в данной ситуации имело только одно: результат. Только поскорей добившись результата, Влада мог освободиться; снова забыть об СМК… на какое-то время.

С такими мыслями Метумор глубоко вздохнул и прошел по небольшой камере — взад-вперед. У него это был излюбленный способ собраться с духом и заставить мозги лучше работать. Получилось и на сей раз: Влад успокоился, настроился на рабочий лад — и умом своим целиком нацелился на выполнение задания.

Не получилось с наскока — не беда. Сказать по правде, обратных примеров бывало не так уж много. Просто Влад обычно забывал о трудностях, связанных с тем или иным делом, а в памяти оставлял лишь удовлетворенность результатом. Так что в данном (сугубо временном) неуспехе он видел лишь одно: необходимость приложить усилия. Да побольше приложить.

И Влад приложил: о, на крепостную стену сознания колдуна он обрушился всей своей мощью. На пределе возможностей. И, кажется, все-таки пробил ее… чтобы затем погрузиться в хаотичный водоворот чужих воспоминаний.

Сперва Метумор увидел мир глазами Кариума-ребенка: тот играл в песочнице во дворе. Через несколько мгновений эта картинка сменилась другой: с кабинетом музыки в школе и первоклашками, что разучивали ноты под руководством старика Ангуса Кариума. Видел Влад и другое: как он (то есть ныне арестованный колдун) выходит из какого-то магазинчика — и в течение нескольких минут с удовольствием наблюдает за разгорающимся в нем пожаром.

Многое увидел Метумор… кроме того, что хоть немного относилось к его заданию. Картинки чужой памяти сменялись как рисунок в калейдоскопе, причем в калейдоскопе, который вертелся все быстрее и быстрее. Затем они погасли… а очнулся Влад уже в другом помещении. На стуле, перед настольной лампой, резко и неприятно светившей в глаза. В воздухе пахло лекарствами; сильнее же всего благоухал нашатырь.

— Не получилось? — услышал Влад голос Антона Надария. Затем увидел и его лицо — когда сотрудник СМК рукой отвел лампу.

— Где я? — вопросом на вопрос отвечал Метумор.

— В медпункте, — услышал он другой голос. Оглянувшись, Влад увидел и его обладателя: немолодого мужчину в белом медицинском халате.

— Вы упали в обморок, господин Метумор, — пояснил Надарий, — и… как я понимаю, ничего у вас не вышло. И на этот раз.

— Угу, — обескуражено буркнул Влад, — похоже, ни с наскока его не взять… ни в лоб, грубой силой. Подход тут… нужен.

С этими словами молодой маг поднялся со стула… а, вернее, попробовал было подняться. Только, увы и ах: почти сразу он рухнул обратно; да так, что стул едва устоял.

— Нет уж, господин Метумор, — строго сказал Надарий, — сегодня вам лучше воздержаться… от подходов.

— А завтра?

— Когда сможете, — сотрудник СМК переглянулся с врачом, — а пока придите в себя и ступайте домой. Только… как вы понимаете, лучше не затягивать.

— Понимаю, — вздохнул Влад.

А понимал он и еще кое-что: например, мотивацию своего патрона — в части заботы о его, Метумора, скромной персоне. Не то чтобы Надария сильно волновало состояние Влада само по себе; просто губить столь ценное приобретение, коим был Проникатель, ради одного дела тот считал слишком непрактичным. Все равно как топить печь купюрами. С другой же стороны — не беда, если дело это немного подождет.

Не критично. А Проникатель все равно никуда не денется.

— Хорошо… что понимаете, — Надарий одобрительно кивнул, — и последнее: рекомендую вам съесть вот это.

И он положил на стол перед Владом плитку шоколада.

— Спасибо, — молвил молодой маг.

А про себя добавил: «еще за шоколадки я не работал».

Снаружи уже стемнело… хотя, впрочем, прохожим темнота-то как раз не мешала. Благодаря ярким и многочисленным уличным фонарям.

Воздух был прохладным и влажным; таким, каким он обычно и бывает в начале весны. На землю падала смесь дождя и снега, а достигнув земли — превращалась в грязное мокрое месиво; становясь чуть ли не главным врагом обуви в такую погоду.

Влад Метумор, более-менее пришедший в себя, брел по тротуару в направлении автобусной остановки. Удивительно или нет, но при всех своих заработках, он так и не сподобился собственному автомобилю. Предпочитал, как и в студенческие годы, перемещаться на автобусе или на метро. Считал такой способ более подходящим для себя: более удобным… и легким. Ибо овладение водительскими навыками тоже требовало времени и усилий — в то время как Владу было жалко и того и другого. Вдобавок маг просто не мог поручиться за правильность своего поведения за рулем. Потому как был склонен отвлекаться от дороги, на собственные посторонние мысли.

И не беда, что многие из товарищей по факультету получили водительские права уже ко второму курсу. Метумор нимало не комплексовал по этому поводу. Куда там — ведь к тому времени и он сам имел повод для гордости. Причем повод далеко не меньший, чем возможность невозбранно использовать подержанный автомобиль.

Другое дело, что далеко не все сограждане разделяли взгляды Влада — в том числе и в данном вопросе. Машин в Вандербурге было предостаточно. И причем одна из них, как вскоре заметил молодой маг, следовала прямо за ним: на предельно низкой скорости и почти прижавшись к тротуару. Водителя снаружи не было видно из-за тонировки на стеклах… хотя, впрочем, оный вскоре показался и сам — когда ему надоело просто ехать за Метумором.

Точнее, не «ему», а «ей»: за рулем черного блестящего автомобиля сидела девушка… нет, молодая женщина. Относительно молодая: Влада Метумора, к примеру, она была старше примерно на десять лет. Однако ж, как видно, следила за собой — и потому, особенно в сумерках, молодой маг едва не принял ее за свою сверстницу.

— Здравствуйте. Извините, — обратилась женщина к Владу, опустив стекло на дверце, — вы, случайно, не работаете в СМК?

— Работаю… в СМК? — Метумор насторожился, но почти сразу нашел, что ответить, — нет, я просто свидетелем там прохожу. По одному делу. Вот и ходил в их здание — на допрос.

— Ясно, — произнесла обладательница черного автомобиля несколько разочарованным голосом, — но все равно… раз вы имеете отношение к СМК… значит вы маг? Я права?

— Да, маг, — охотно подтвердил Влад, — а что за интерес у вас ко мне? Чем обязан?

— Просто… интересуюсь такими вещами, — женщина пожала плечами, — магией… контролем над магией. И… знаете, я могла бы подбросить вас до дома, если бы вы по дороге рассказали… кое-что, интересующее меня. Из этой области. Так как, господин маг?

Метумор растерялся. В своей жизни он, мягко говоря, не был избалован людским вниманием — и, в особенности, вниманием прекрасного пола. В школе девчонки его почти не интересовали… а в студенчестве уже Влад не интересовал их самих — как, впрочем, и всякий зануда и очкарик. И оттого внезапный интерес к нему дамочки на шикарной машине оказался для молодого мага полной неожиданностью.

Нет, это определенно было неспроста. Молодой маг сразу же вспомнил предостережения Антона Надария относительно Крамера и его способности к прощению. Точнее, об отсутствии такой способности.

— …или мама запрещает садиться в машину к незнакомым тетям? — уже не сказала, а словно метнула шпильку его собеседница.

Метумор покраснел — и от стыда, и от раздражения. Случайно или умышленно, но дамочка на черной машине угодила этой шпилькой прямиком в больную мозоль. Мало того что Владу вообще-то говоря было не так много лет — вдобавок, из-за худобы, сутулости и неизменных очков он выглядел даже еще младше: почти как подросток.

А Раздражен Влад теперь был в первую очередь… на себя. Подумал: «а какой Тьмы, я, собственно, испугался? Все-таки я маг… да и мужчина в первую очередь». И потому…

— Ладно, — таким в итоге был его ответ.

Собеседница кивнула — как показалось, с одобрением.

— Герда, — представилась она, когда Метумор уже сидел рядом с ней в салоне автомобиля.

— Влад, — ответил тот, — я живу на улице Сломанного Меча.

Машина тронулась — почти мгновенно и практически бесшумно. А затем легко и стремительно заскользила вдоль дороги. «Прямо как мыло», — почему-то подумалось Владу. Машина у Герды была новой, а на таких даже скорость особенно не ощущается.

Увиденный сквозь тонировку да в вечерней темноте Вандербург чудесным образом преобразился. Затемненные стекла словно растворяли в себе все мелкое и второстепенное, а яркое и заметное — напротив, выделяли и оставляли видимым. Из-за этого неоновые вывески, фары и отдельные подсвеченные здания казались этакими островками и цветными пятнами на темном фоне; в целом же вид из машины стал похож на картину. На полотно неизвестного, но непременно гениального, художника.

— Уговор, — напомнила Герда своему, залюбовавшемуся видом из окна, попутчику.

— Да ради Света, — отозвался тот как-то нехотя, с ленцой, — мне ж и правда есть чего рассказать про эту контору. Там, например, работает пара злыдней: один небритый и мрачный… и все время ходит с тростью. А второй… второй вроде вежливый, но зато уж использовать тебя — горазд! На полную катушку.

— Небритый, с тростью, — повторила Герда, — это, видимо, их шеф, Ласло Мауреши. Хорошего же ты мнения о человеке, некогда спасшем город! Впрочем, меня не это интересует. Кстати… Влад, а ты, случаем не тот маг по имени Влад, который?..

— Не тот, — поспешно возразил Метумор, — тезка просто. Что-нибудь еще?

— Вообще-то да. Не знаю, в курсе ты или нет… насчет дела Ангуса Кариума. Недавно пойманного колдуна.

Влад едва не поперхнулся, как только услышал это имя с фамилией. «Нет, неспроста эта симпатичная незнакомка решила меня подвезти, — подумал он, — неспроста…»

— Да что я могу знать? — молвил маг нехотя, — Кариум арестован, ведется следствие… Видите ли…

— Я думала, мы — на «ты», — поспешила поправить его Герда.

— Ну, я хотел сказать, видишь ли… колдуна СМК в свое время… прощелкала.

Влад, хоть не сразу, но сумел подобрать подходящее выражение.

— …недооценило опасность. Там ведь как думали: старичок, с виду — сама безобидность, опять же профессия благородная… в школе он работал, с первоклашками. Вот и проявили безалаберность. А когда стало известно о тех гадостях, которые он сделал городу… когда его пришли брать — в общем, он впал в кому. Так до сих пор и лежит; и поэтому его ни судить нельзя, ни даже допросить.

— Ну… главное ведь, что он больше не причинит городу вреда, — промолвила Герда, — ведь так?

— Не… совсем. СМК хочет найти Источник Силы. Благодаря которому Ангус Кариум и стал колдуном. А где его искать? Сам-то арестант не расскажет! Он мало того что в коме, так еще и память его — это просто каша какая-то! Нет, суп; суп-солянка. Или салат: все намешано и ничего не разобрать… в общем.

Влад замолчал, чувствуя, что в запале наговорил лишнего. И вдобавок, устыдился своих кулинарных ассоциаций… бывших, впрочем, вполне ожидаемыми. Поскольку две попытки штурма чужого сознания отняли много сил, организм требовал их восстановления — тем единственным, привычным для него, способом. Поневоле Метумор также вспомнил об Антоне Надарии… точнее, о том, как сотрудник СМК протягивал ему шоколадку. Сладкая плитка как раз ждала своей участи в кармане куртки.

А вот Герду, похоже, ответ попутчика обрадовал. Она улыбнулась — как-то удовлетворенно, с довольством.

— А ты неслабо осведомлен, — проговорила она таким же голосом, каким обычно озвучивают лису в детских мультиках, — для простого свидетеля… Эх, все-таки жаль, что ты — не тот Влад; все-таки это был смелый поступок: бросить вызов нефтяному магнату. А потом и нашему мэру.

— Да какая там смелость, — Метумор равнодушно махнул рукой, — обычная работа по найму. Довольно рискованная… так риск в наше время неплохо оплачивается. А с мэром так вообще был банальный шантаж: «снимайте обвинения или катитесь во Тьму со всем своим городом».

На это Герда улыбнулась еще больше; теперь ее лицо выражало даже не удовлетворение, а искреннее веселье. Такое, как если бы она увидела забавно резвящегося котенка или другую потешную зверушку.

— Мы приехали, — молвила она, остановившись почти у самого подъезда Метумора, — спасибо, Влад. И приятного вечера.

Молодой маг с неохотой вылез из машины — зачем-то озираясь, вдыхая свежий воздух и тщетно пытаясь вспомнить: так говорил ли он новой знакомой номер дома? Или нет? Ибо он отчетливо помнил только, как говорил название улицы…

Не находя ответа, Влад бодро зашагал к своему подъезду.

Герда провожала его несколько ехидным взглядом. «Умный парень, — читалось в нем, — могучий маг… а в управлении прост, как самокат». Она была довольна: тем, прежде всего, что ее замысел удался.

Влад Метумор действительно не смотрел программу «Темные дела»; он и вообще-то недолюбливал телекомпанию «Нова» за ее любовь к грязи, крови и сплетням. Вот потому молодой маг и не узнал в некой таинственной Герде одну из корреспонденток этой телекомпании. А уж расколоть Метумора на откровенную беседу той и вовсе оказалось делом пустячным. Как отнять конфету у ребенка… хоть, впрочем, дети ведь тоже бывают разные.

Понятно, что Герда Аламар проявила интерес к Владу не просто так. И не по собственной воле — она и узнала-то об этом человеке только сегодня. Другое дело, что на телевидении тоже есть свое начальство, и ему бывает позарез нужна та или иная информация, помимо официальных источников. На сей раз ему понадобились сведения о довольно-таки громком деле СМК, причем сведения из тех, что оберегаются этим ведомством пуще глаза.

От идеи найти информатора в штатном персонале этой службы в телекомпании «Нова» почти сразу же отказались. Не та эта была контора, чтобы рассчитывать на утечки. Утечки ведь бывают при наличии дыр… или хотя бы щелей — в то время как Ласло Мауреши был не из тех руководителей, кто допускает подобные дефекты.

Зато о молодом маге, неоднократно захаживавшем в штаб-квартиру СМК, в «Нове» узнали довольно скоро. И еще меньше времени ушло на то, чтобы найти ключ к сердцу это молодого мага. Остальное было, как говорится, делом техники.

Когда Влад скрылся в дверях подъезда, Герда подождала еще некоторое время, а затем завела мотор и отправилась восвояси. Ее миссия была выполнена.

Настоящий прорыв в положении той организации, которую мы теперь знаем как Службу Магического Контроля, наступил лишь в начале позапрошлого века — то есть почти двести лет назад. Тогда Королевство Андуйское подверглось вторжению варваров с юга, и в результате большая часть его территории оказалась опустошенной или варваризованной. В то же время сама столица страны — Вандербург, а также ближайшие к нему поселения, устояли благодаря героическому сопротивлению местных жителей.

В результате цивилизация оказалась в состоянии острейшего за свою историю кризиса, который разрешился ценой краха традиционных институтов власти — таких, в первую очередь, как монархия и Инквизиция.

Последний из королей Андуйских погиб на поле боя, лично возглавив армию в той роковой битве, в которой она пала под натиском варварских орд. С королем погибли многие из дворян, что создало неопределенность в вопросе престолонаследия. И в результате вся полнота власти оказалась в руках столичной Ратуши — выборного органа, сохраняющего ее до сих пор. В то же время на окончательное и официальное упразднение монархии Ратуша решилась лишь спустя без малого двадцать лет.

Еще в худшем положении оказалась Инквизиция. Варварское нашествие и кризис власти совпали по времени с активизацией адептов Тьмы — хотя, скорее всего, последняя и была спровоцирована вышеупомянутым кризисом. Инквизиция, будучи к тому времени ослабленной и утратившей былые полномочия, не смогла противостоять этой напасти, в истории, также, прозванной Темной Волной.

А окончательно эта организация прекратила существование в Ночь Черной Луны, когда весь Вандербург охватила вакханалия пьянства, разврата и людских жертвоприношений. Тогда инквизиторы и многие проповедники «дела Света» были зверски убиты, а их тела развешаны на фонарных столбах. Также пособники Тьмы разгромили и осквернили Собор Света Неделимого — духовный центр города.

А возглавлял грязное и кровавое действо тот, кого впоследствии назовут первым Повелителем Темных Улиц.

После случившегося Ратуша была вынуждена заключить с «Паутиной Камбуна» бессрочный контракт на противодействие силам Тьмы. Вооруженные до зубов наемники, поднаторевшие в борьбе с колдунами и нежитью, теперь получили почти неограниченные полномочия и приступили к массовому уничтожению адептов Тьмы. Если во времена Инквизиции на кострах сжигали лишь отдельных противников «дела Света», то теперь на площадях Вандербурга горели целые горы трупов.

Но Темная Волна была все-таки удушена.

Отношение историков к действиям «охотников на ведьм» до сих пор остается неоднозначным. По мнению некоторых из них ([12], [15]) будущая Служба Магического Контроля допустила тогда неоправданную жестокость, покарав не только участников Ночи Черной Луны, но и большое количество невинных и просто подозрительных граждан. Но, так или иначе, а факт остается фактом: именно драконовские меры, принятые «Паутиной Камбуна» при полном согласии Ратуши, спасли тогда Вандербург. А, следовательно, и цивилизацию в целом.

На протяжении нескольких лет Ратуша не решалась расторгнуть контракт с «охотниками на ведьм». Более того: впоследствии она, напротив, предпочла углубить с ними сотрудничество. Так бывшая, по сути, коммерческая организация была приглашена на муниципальную службу; ей было выделено постоянное содержание за счет казны. И тогда же было принято первое официальное название нового ведомства — Департамент по делам магии.

Из монографии А.Фредера «Закон и порядок в Вандербурге: история становления»

Антон Надарий позвонил уже на следующий день; поинтересовался самочувствием… и, разумеется, напомнил Проникателю о его долге перед СМК. С досадою Метумор понял, что в покое его оставили ненадолго, и что терпение этой конторы начинает иссякать. Патрон ведь как сказал — «лучше бы не затягивать»; а чтобы не затягивать, кое-какие результаты следовало представить как можно скорее. Чтоб успокоить и самого Надария… и того, кто над ним стоит; кто требует одновременно и качества, и сжатых сроков.

Так что нетерпеливого господина из следственного управления можно было понять… хоть и не факт, что нужно. Поскольку в момент звонка Влад тоже не бездельничал, а доводил до ума новое заклинание, понимать кого-либо ему было попросту недосуг. Не говоря уж о том, что после самой просьбы (точнее, вежливого приказа) в голове Метумора зашевелились совсем другие мысли — и отнюдь не преисполненные гуманизма и всепрощения. Ему почему-то захотелось разом отправить в небытие и Надария, и Крамера — и тем самым избавить себя, наконец, от всего этого геморроя.

Впрочем, к чести Влада, в праведном гневе он пребывал считанные секунды. Не такой он был человек, чтобы поддаваться эмоциям, следовать им, и, тем паче, принимать при этом жизненно важные решения. В противном случае Метумор бы, скорее всего, стал кем-то вроде Ангуса Кариума и карьеру свою магическую закончил подобным образом. Для Влада же, с детства слывшего очень рассудительным человеком, подобный вариант совсем не подходил. Никак. Ни в коей мере.

А оставалось-то, по большому счету, одно: при прочих неизменных условиях продолжать сохранять статус-кво. Что, применительно к данной ситуации, требовало: отложить недоделанное заклинание и немедленно отправляться в штаб-квартиру СМК. Где предпринять новые попытки пролезть в сознание арестованного колдуна.

С тоской поглядев на ритуальные принадлежности и на бумажные листки с выкладками, разбросанные по гостиной, Влад вздохнул и начал собираться. Как ни прискорбно, но заклинанию придется подождать… как и тому, кто Владу его заказал. «Эх, — подумал молодой маг, — а ведь вначале-то говорили, что на делах моих помощь СМК не скажется».

Подумал… и успокоился. Во-первых, волнения были ни к чему — как ни к чему они вообще в любом деле. А во-вторых, эта грустная мысль очень быстро сменилась другой, куда более обнадеживающей. Влад посчитал, что едва ли Надарий, Мауреши и компания допустят, чтобы он, столь нужный им Проникатель, умер от голода. Так что наверняка подсобят… в случае необходимости.

«Все-таки хорошо быть… уникальным!»

Эта мысль приободрила Влада; он даже собрался в этот раз быстрее обычного. И довольно быстро добрался до серого куба штаб-квартиры СМК — благо, сегодня обошлось без проблем с автобусами и препятствий в виде пробок.

А по дороге (особенно по пути к остановке) в голове мага созрели новые идеи касательно штурма чужой ментальной крепости. Новые идеи… а также само это выражение, которое Влад посчитал шибко удачным. Действительно, обычно-то проникновение в чужое сознание напоминало работу взломщика, невозбранно пролезающего в чужой дом. В случае же с Кариумом дом этот был словно окружен крепостной стеной, траншеями, колючей проволокой… а может даже и минными полями.

Понятно, что никакой взломщик через такую преграду, а вернее, систему преград, не пройдет. И переть на нее со всей дури, например, на танке, рискованно тоже. Потому как можно при этом и танка лишиться, и даже жизни — а вот задачу свою так и не выполнить.

«Так как же брать крепости?» — подумал Влад уже в автобусе. Точнее не подумал, а сказал — самопроизвольно. Подумал вслух… чем вызвал неодобрительные взгляды стоявших и сидевших рядом пассажиров.

Как это ни печально, но познания молодого мага в вопросах осады и штурма были донельзя скудны, а большим-то взяться было неоткуда. Потому как история не входила в число предметов, любимых Владом в школе; на магфаке же она и вовсе преподавалась лишь в первом семестре и не ахти как. Что же касается военного дела, то с ним у Метумора сложились еще менее близкие отношения: по формуле «оно меня не трогало — и его не трогаю».

Обязательный призыв на военную службу отменили почти двадцать лет назад; в то время Влад еще ходил в детский сад. И хорошо помнил, как тогда ворчал отец. Было отчего: ведь, месяцы, проведенные в казарме и на посту Стражей Дорог, Метумор-старший вспоминал чуть ли не как первую свою любовь.

Но горожане в большинстве своем его тоски не разделяли; некоторые из них так и вовсе считали отмену призыва важной вехой в развитии общества — наряду с упразднением монархии и предоставлением женщинам избирательных прав. Так что пройти «суровую школу жизни» молодому магу не довелось… да и неясно, что бы он делал на службе со своею ранней мизантропией. Не прижился бы там — точно.

Вспомнив о такой профессии — «Вандербург защищать», Влад не мог не перейти от этого к другому воспоминанию. О недавнем вторжении варваров… и о некоторых нюансах этого вторжения — благо, последние уже не составляли секрета.

Так, Метумор отметил, что варвары, при всей своей тупой агрессивности, действовали-то как раз не тупо. Прежде всего, они не случайно выбрали направление для атаки — когда подобрались к городу именно с северо-запада. Так, чтобы на их пути оказались довольно-таки злачные райончики — со слабой, что называется, «не ловящей мышей», полицией, хлипкими домами и озлобленным населением. Которое не жалко ни-ко-му.

В первые месяцы после вторжения ряд газет разносили слухи, согласно которым, прорыв был преднамеренным и подготовленным не без участия и интереса полиции. Которой-де очень хотелось решить проблему беспокойных районов чужими руками — то есть руками варваров.

Слухи слухами, а выбранное направление и вправду было оптимальным. Ибо из всей защиты на пути оказался лишь пост Стражей Дорог, легко смятый артиллерией. Слабое звено… в то время как до следующего поста было не меньше десяти километров лесом. В самом же городе… ну не считать же достойным противником пару-тройку полицейских участков, что располагались у северо-западной окраины. Тем более что они даже укомплектованы были не в полной мере: ведь служить в районах, ласково именуемых «задницей города», желающих почти не находилось.

А варвары… варвары все сделали, как полагается. Авангард смахнул одинокий пост и проделал брешь в обороне Вандербурга; а затем почти беспрепятственно пожаловал в город. Следом же, через упомянутую брешь потекли основные силы.

И после всего этого вандербужским военным оставалось лишь расписаться в собственном бессилии, а как вариант — активно имитировать деятельность. Например, без толку долбить варварские орды авиацией или поднимать наземные войска — причем, тоже с сомнительным результатом. Так что, если бы не магия, город мог быть и вовсе стерт с лица земли.

«Подобраться с правильной стороны, — подумал, резюмируя, Влад, когда уже выходил из автобуса, — найти слабую сторону, подобраться и прорваться. И дело в шляпе». Подумал, на сей раз, беззвучно, не привлекая к себе внимание.

Последующие несколько дней прошли для молодого мага под знаком поиска «правильной стороны». Он изучал спектральную характеристику проб магического воздействия Кариума, его биографию и пристрастия. Надарий и его коллеги буквально сбились с ног, снабжая Проникателя нужными ему сведениями. Влад изучал, искал зацепки… а еще пробовал. Вновь и вновь пробовал защиту колдуна на прочность.

Делал он попытки зацепиться за следы магии, коих в квартире Кариума нашлось немало. И добился при этом, по крайней мере, чего-то, более связного, чем калейдоскоп коротких сцен. Все чаще Метумор присутствовал в процессе подготовки колдуном очередной диверсии; за ним Проникатель наблюдал «от первого лица» и смог увидеть этот процесс во всех подробностях. После чего, как ни странно, но немножко… позавидовал.

В действиях Ангуса Кариума он увидел некоторое… мастерство и стиль. Да-да, стиль: прежде всего (и вопреки предположениям), самопальный колдун не врывался в очередное кафе или магазин, метая молнии или раскидывая огненные шары. Нет, он действовал гораздо осторожнее и осмотрительнее. В то же кафе он просто входил и садился за столик; временами даже заказывал что-нибудь недорогое. И при этом, одновременно и незаметно для чужих глаз, создавал гремлина: так, жаргонно, среди магов именовался сгусток магической энергии, вроде элементалей.

Отличие от последних заключалось в том, что гремлин был способен лишь ломать, вредить и разрушать. С ним в очередной объект атаки приходили многочисленные неполадки: отключались холодильники, выходила или даже взрывалась электроплита, забивались водопроводные краны. А в проводах происходило короткое замыкание… да не одно еще. Взрыв, пожар или еще какая напасть делалась при этом вопросом времени — но времени достаточного, чтобы сам виновник успевал унести ноги. После чего снаружи с довольной ухмылкой наблюдать за финалом. Финалом трагическим, потому как остановить гремлина, не владея магией, по большому счету невозможно — как невозможно и своевременно обнаружить его.

«Ловко придумал!» — отзывался Метумор о действиях своего подопечного. Вот только удовлетворен он не был, потому как ничего полезного при этом не узнал: ни местонахождения Источника Силы, ни даже мотивации колдуна. Вообще, складывалось впечатление, что Ангус Кариум взрывал и разрушал исключительно потому, что ему нравилось взрывать и разрушать. Он как будто развлекался.

Не дали ничего и выезды к местам происшествия — например, к тем же развалинам магазина «Грош».

Новые попытки штурма Влад Метумор предпринял в школе — точнее, в том самом классе, где Кариум вел уроки музыки. С этой целью колдуна, так и не пришедшего в сознание, вывозили к месту на машине «скорой помощи»; саму же школу и кабинет оцепляли группы автоматчиков с подчеркнуто-суровыми лицами. Проникатель принялся повторять свои попытки здесь… и не прогадал, потому как чаще стал видеть уже сцены уроков.

Эти сцены и стали в итоге зацепкой для его поисков. Перво-наперво Влад отметил, что из всех школяров, виденных им на уроках Кариума, особенно выделялся один — худенький, белобрысенький и в очках. Его взгляд в сторону учителя показался Метумору каким-то чересчур внимательным, сосредоточенным.

Также однажды Влад, сам того не ожидая, увидел Ангуса Кариума со стороны… причем, со стороны как раз этого мальчишки-очкарика. По крайней мере, с той же парты. Но окончательно мага добило видение одного из детских воспоминаний: как оказалось, он зря приписал оное именно колдуну.

Подозрительным было уже то, что сцена из детства, с атрибутами вроде двора и песочницы, явилась не где-нибудь, а в кабинете музыки. Сосредоточившись на ней и предчувствуя, что разгадка близка, Влад попробовал присмотреться к окружающему миру из воспоминаний Кариума-ребенка. Хотя Кариума ли?

Оглядевшись, маг заметил прохожего… который как раз говорил по мобильному телефону. Что вообще-то казалось невозможным, учитывая возраст колдуна вкупе с эпохой распространения мобильников. Началась же последняя от силы лет десять назад.

Следовательно, увиденное могло значить только одно: воспоминание это, во-первых свежее, а во-вторых… чужое. Чужое для Ангуса Кариума, принадлежащее кому-то другому.

«Похоже, в память колдуна просочились чужие воспоминания… ребенка, — прокомментировал Влад результаты этой попытки, — и я даже знаю, как он выглядит».

Идею составления фоторобота очкастого школяра СМК подхватила сразу, с восторгом… но так же быстро от нее отказалась. Во-первых, способности к описанию не входили в число достоинств Влада Метумора. В результате чего портрет получился чересчур абстрактным. Под него подходили многие… даже слишком многие дети — что в городе, что конкретно в этой школе. Ну а во-вторых, оставался неясным возраст тех воспоминаний, в которых мальчишка выглядел именно так. За прошедшее время он мог подрасти и измениться, и весьма существенно.

Так что Владу не оставалось ничего, кроме как продолжать ментальную осаду. И однажды удача повернулась-таки к нему лицом. Он снова увидел школьный кабинет музыки… только тот был пуст. Почти пуст: в нем не было ни учеников, ни даже учителя; вместо него у небрежно вытертой доски стоял теперь сам Метумор. Молодой маг сразу узнал свою тень — более высокую, чем у Кариума и почти не сгорбленную. Да и одет он был так же, как наяву.

— Удивлен? — донесся до Влада тонкий и насмешливый голос. Молодой маг вздрогнул, огляделся, но ни одной живой души поблизости не обнаружил. А затем он услышал смех — звонкий и жизнерадостный и в то же время слегка натужный.

— Нехорошо смеяться над старшими, — проворчал Метумор, озираясь вокруг, — разве мама не говорила… тебе?..

Он судорожно пытался вспомнить хотя бы самое простое из боевых заклинаний, но в голове царили мрак и туман. Как видно, способности мага и дар Проникателя невозможно было использовать одновременно.

— А тебе мама ничего не говорила? — голос невидимки на сей раз звучал как-то нарочито грубо… а затем вдругорядь сменил тон на назидательный, — например, что не-хо-ро-шо вламываться в чужой дом?

— Чужой дом? — переспросил Влад и почувствовал себя окончательно сбитым с толку.

Нечто подобное он испытал в детстве, когда по радио услышал песню одной популярной группы. Вернее, имел несчастье услышать: поскольку слова в той песне, хоть и можно было понять… каждое в отдельности, но вот связи меж собою они не имели. Вылетали случайным образом, словно номера билетов в лотерее. И Метумор только зазря сломал неокрепший, но уже тогда слишком рациональный, мозг в попытках эту связь найти.

— Или вообще… посягать на чужое!

Собеседник Влада материализовался в воздухе; именно так: материализовался, возник из ничего, но уже сидящим на одной из парт. И оказался парнем на несколько лет младше самого Метумора… а также обладателем весьма необычной внешности.

Его волосы торчали во все стороны, чем напоминали веник — старый и черный. Или какую-нибудь гротескную корону, сооруженную прямо из волос… этакий плод воображения свихнувшегося художника. Наряд собеседника Влада напоминал парадные мундиры старых времен, только что без знаков отличия. Зато аксельбантами этот «мундир» был, напротив, увешан без всякой меры. Картину довершал плащ: матово-черный и украшенный узорами, похожими на языки пламени.

Возможно, такой имидж призван был внушать окружающим не то почтение, не то страх. Но вот у Влада он не вызвал ничего, кроме насмешки.

— Можешь еще имя себе придумать, — хмыкнул он, — какое-нибудь непонятное тебе слово… но красиво звучащее. Великий Нейромускул, например. Или Темный Трицератопс.

— Иди на фиг, — капризно огрызнулся его собеседник.

— Пойду, не волнуйся, — спокойно ответил маг, — вот только узнаю, что мне нужно — и уйду. Не задержусь ни на секунду. А прежде всего… я хотел бы увидеть тебя-настоящего. Не то чтобы я не знал, как ты выглядишь на самом деле, только вот прикид твой…

— Не катит?

— Именно так. По улице в нем не пройдешь: примут либо за очередного «певуна под фанеру», либо за клоуна… а может, просто за человека нетрадиционной ориентации.

— Я колдун! — обиженно заявил странный парень… однако предостережениям Влада все-таки внял. Как видно смутился: особенно от намеков на ориентацию. Если, конечно, понимал, о чем идет речь.

Мгновение — и экстравагантный юноша обратился в того, кем он, собственно и являлся. В худенького белобрысенького мальчонку-первоклашку в очках и аккуратном костюмчике. На Влада Метумора он смотрел расстроено и смущенно, даже как-то слегка виновато.

— Ты не колдун, — возразил ему Влад, — не знаю, где ты вообще видел таких колдунов. Разве что в мультиках этих… дебильных; где у всех мимика примитивная и глаза огромные. На пол-лица… Нет, ты не колдун — ты… юзер. Пользователь чужих магических способностей… и чужого тела. Ну и еще, как я понял, ты Проникатель. Почти такой же, как я.

…в свою очередь, родители маленького Римаса категорически отрицают наличие у их сына аномального дара. Более того: они намерены обращаться в суд в случае дальнейших посягательств Службы Магического Контроля на права и свободу их ребенка.

Программа «Темные дела: обзор за неделю»

— Выходит, я такой — не один?

— Сам в шоке…

Мальчишку звали Римас Торий, и он действительно обладал тем же даром, что и Влад Метумор. Потому как других объяснений его здесь наличию попросту не было. Не могло быть.

Как оказалось, статистика СМК безнадежно ошиблась: в этом веке Вандербург получил сразу двух Проникателей. Хотя, с другой стороны, кто ее знает, статистику? Ведь она учитывает только обнаруженных Проникателей, а обнаружить их успели совсем немного. Не говоря уж о том, что сведения об этих обнаружениях основаны, по большей части, на легендах и прочем фольклоре.

Римасу в некотором смысле повезло: в ту статистику он не попал. Загребущие руки СМК не добрались до него… хотя, вообще-то, пытались. Вот только серьезных доказательств эта контора не имела — одни подозрения; в то время как на другую чашу весов легла железобетонная непоколебимость родителей Римаса. На беду ведомства Мауреши те как раз принадлежали к числу «продвинутых» граждан: которые твердо знают свои права и не приходят в священный трепет при виде удостоверений с гербом. Так что в итоге СМК была вынуждена сдать назад, а затем и вовсе закрыть это дело.

А сам маленький Проникатель… о, свой дар он обнаружил даже раньше, чем научился читать. И использовал его для сугубо детских забав: в гостях, например или на прогулке. Из-за этого многие из знакомых родителей стали жаловаться на краткие провалы в памяти; а окружающие, в свою очередь — на странное их поведение в момент этих провалов. Возможно, кто-то из первых или вторых и донес в СМК… хотя как тогда последняя смогла выйти именно на этого, с виду такого безобидного, малыша?

А потому Римас пошел в школу, где своим даром стал и вовсе, прямо скажем, злоупотреблять. Он подшучивал над одноклассниками на переменах, над учителями — во время уроков… и за этим делом, собственно, и застрял в сознании старого учителя музыки. Застрял, не смог выбраться, сделав того, по сути, двуличным — причем, в прямом смысле этого слова.

Вот поэтому Римас и назвал это вместилище своего разума — «домом».

Все что случилось дальше, Проникатель наблюдал уже из тела Ангуса Кариума. Как тому угрожали родители, как переживали из-за внезапной кончины сына… и как вынуждены были все-таки примириться с ней. Не добившись при этом ровным счетом ни-че-го — ни от Кариума, ни от всей школы в целом. Потому как смерть Римаса была и вправду внезапной; ничьей вины при этом доказано не было.

— Доигрался, — проворчал Влад в ответ на эту историю.

Римас в ответ лишь грустно вздохнул.

— Одно не пойму: колдуном Кариум стал до… или после этого?

— После, конечно! Нужен же был мне какой-то… как его… приз! Да, утешительный приз за мое такое положение! Думаете так прикольно — жить в теле старика? Вот я и нашел себе такую… забаву.

Мальчишка взволнованно тараторил, чем напоминал мелкую, дворовую собачонку-пустолайку.

— Надо полагать… взрывы-пожары ты тоже устроил… забавы ради? — этот вопрос дался Владу особенно тяжело.

— Утешительный приз, — еще раз, с глубокой убежденностью, повторил Римас Торий. Как видно, это словосочетание служило ему главным аргументом в споре.

— И последний вопрос, — Метумор старательно придавал своему голосу твердость, не давал ему дрожать, — а как ты вообще смог? Как превратил учителя — в колдуна?

— Хи-хи, место знаю… особое, — мальчишка хитро прищурился, — могу показать.

— И что же это за место? Адрес, — Влад уже не мог сдерживать дрожь.

— Не помню, — нарочито небрежно бросил Римас, — я же просто маленький мальчик, куда мне в адресах разбираться…

— Не ерничай, — его собеседник чуть ли не взмолился, чем заставил маленького Проникателя расплыться в торжествующей улыбке.

— Дорогу показать — могу, — заявил тот, — а просто сказать где — нет. И… есть одна загвоздка. Как же я что-то покажу, если это тело… уже никуда не пойдет?

— Хочешь выбраться из него? — догадался Метумор.

— Ага. Или, думаете, это так классно — быть дедом-коматозником?

— Я ж не спорю, — Влад развел руками, — только вот… переселиться ты теперь сможешь разве что ко мне. В меня… то есть. А я боюсь… что, как в том фильме: «старый конь не выдержит двоих».

— Другие варианты? — молвил в ответ Римас — серьезно-деловым тоном… и при этом легкомысленно болтая ногой. Чем особенно раздражал собеседника.

— Ладно, — Метумор вздохнул, — но учти: только на время. Потом переселишься… ну вот, хотя бы в кого-то из СМК. В Надария того же… мне-то такой квартирант точно не нужен. А если обманешь — выкину. Уж не сомневайся.

Последние фразы молодой маг произнес нарочито сурово, чем вроде бы убедил вредного мальчишку.

— Договорились, — тот согласно кивнул, — но и ты… вы: не вздумайте рассказывать обо мне остальным. Не то… я ведь тоже кое-что могу. Например, пустить в кого-нибудь молнию… так чтоб подумали на вас.

— Договорились, — повторил за Римасом Влад.

Голова гудела, руки дрожали, а ноги почти сразу подкосились — на первом же шаге. Перед глазами все двоилось и расплывалось, и немудрено: так долго во временном вместилище Влад еще не задерживался. И еще ни разу его сознанию не приходилось тесниться самому — вместо того чтобы теснить других.

Кто-то из сотрудников СМК поспешил подать стакан воды, а кто-то подставил стул.

— Ну? Что? — взволнованно и нетерпеливо вопрошал Антон Надарий. Влад сразу узнал его голос, хотя лица не разглядел.

— Источник… прошептал он, — покажет… то есть, я покажу. Покажу… надо ехать.

— Куда ехать-то? — не понял Надарий.

— Покажу… — Влад бестолково помахал-поводил рукой в воздухе.

Как по команде (хотя почему — «как»?) сотрудники СМК снялись с места и разом покинули школу. Штатские помогали идти Метумору, медики — вывозили тело Ангуса Кариума, а автоматчики, как обычно, были начеку и прикрывали всю процессию. Их провожали растерянными взглядами школяры — обычно шумные, но на сей раз чудесным образом притихшие. И замершие посреди коридора как экспонаты музея восковых фигур.

Выйдя во двор, Надарий и его коллеги рассаживались по машинам; помогли сесть и Владу. Кто-то из медиков вздумал было сделать тому укол, но молодой маг сразу же отстранился. Человек в белом халате не стал настаивать.

Целая колонна из микроавтобусов и легковых машин тронулась с места и устремилась на север: туда, куда указал Метумор. Ехали, правда, спальными районами — в обход центра, что так славился своими пробками. Затем, опять же по указке, колонна свернула немного в сторону.

— Знакомые места, — прокомментировал Надарий тот вид, что вскоре открылся ему из окна.

Эти «места», о которых он говорил, в позапрошлом году частенько показывали по телевизору. Стараясь при этом выбирать все больше закопченные развалины, а также другие атрибуты варварского нашествия. Особенно тогда расстаралась печально известная телекомпания «Нова».

Теперь, конечно, обстановка в этих районах несколько изменилась: то тут то там мелькали новостройки, строительные заборы и подъемные краны. Однако и старые здания по большей части никуда не делись — и на фоне новостроек смотрелись, словно стая ворон рядом с лебедем.

— Неудивительно, что народ здесь… беспокойный, — вторил Надарию один из его коллег, — опять же варвары именно сюда поперли… Что ж, по крайней мере, теперь появится более веское основание огородить это место. Огородить, переселить…

— И как старик не испугался сюда ходить? — вопрошал еще один сотрудник СМК, — места-то тут… злачные.

«И правда — как не испугался? — про себя спросил Влад у Римаса, — и откуда ты вообще узнал об этом источнике?»

«Гипо-те-за, — ответил тот с гордостью, — моей мамы. Она сама говорила… она же у меня геолог… или геофизик».

«Ох, переселился бы ты уже… в кого-нибудь из этих», — все так же беззвучно проворчал Метумор. Мальчишка в ответ также беззвучно рассмеялся.

«Не волнуй…тесь, господин маг. Скоро… очень скоро все закончится».

Новостройки остались за спиной — равно как и сохранившиеся еще развалины, скопища старых панельных пятиэтажек и даже чудом уцелевшие бараки. Впереди расстилался пустырь, кое-где превращенный в импровизированную свалку… а отчасти и в общественную уборную. За пустырем виднелось болото; в этом месяце оно еще было засыпано снегом.

Колонна остановилась.

— Оцепить, — скомандовал Надарий в портативную рацию.

Захлопали двери машин; бойцы с автоматами выходили и выстраивались вдоль условной границы пустыря. В итоге оцепление получилось довольно жидким.

— Требуется лаборатория… — говорил меж тем Надарий уже в мобильный телефон и прохаживаясь возле автомобиля, — да, улавливатели магической энергии… да. И поглотители тоже. Как это — что? Новый Источник Силы открыли… кажется.

Тем временем Влад Метумор, о котором вроде бы все забыли, незаметно выбрался из машины. И двинулся прямо к пустырю: неестественно, словно марионетка в руках неумелого кукловода. Раскачиваясь из стороны в сторону и неуклюже шевеля конечностями.

«Что… что это ты делаешь, сопляк?» — внутренне воскликнул Влад, чувствуя, как теряет контроль над собственным телом.

«Я же говорил, что все скоро закончится, — с ехидцей отвечал Римас, — вот… выполняю обещание. Вперед!»

«Я тебе дам — вперед!» — взбешенный маг резко рванулся в сторону, отчего потерял равновесие и рухнул на талую землю.

— Что с вами, господин Метумор? — окликнул его один из медиков, дежуривших подле своей машины. И зашагал в сторону Влада.

— Да… ничего… все… в порядке, — тяжело, будто запыхавшийся бегун, проговорил маг… после чего вдруг резко подскочил с земли — словно та вспыхнула под его ногами.

Руки Влада озарились ярким, почти слепящим, белым светом… а затем лучи этого света ударили в приближающегося медика. Тот взвыл от боли и разом осел на землю, бестолково прикрывая лицо руками. А Метумор тем временем, спотыкаясь, вновь устремился к пустырю. И уж теперь-то его заметили; точнее, заметили странное его поведение.

— Эй! Туда нельзя! — крикнул один из сотрудников СМК.

— Это… не я! — даже не сказал, а выдохнул в ответ из последних сил Влад. Как он ни сопротивлялся, но Римас явно побеждал, потому как имел больше опыта в пользовании своим даром. Больше опыта — невзирая на троекратно меньший возраст.

— Задержите его! — крикнул всполошенный Надарий.

Двое его коллег (бывших ближе всего к Метумору) настигли молодого мага уже на пустыре. Где крепко схватили его за руки, заломили их за спину и повели назад. Точнее, попытались повести: с нечеловеческим усилием Влад сумел вырваться и буквально воспарил вверх. Взлетел он, правда, невысоко — едва на несколько метров, но даже на такой высоте маг сделался недосягаемым для своих преследователей.

А затем, исполинским прыжком, он преодолел сразу половину расстояния до центра пустыря.

— Нет! Господин Метумор! — Антон Надарий уже не кричал, а почти что сорвался на истерику, — прекратите! Там же… Источник! Вы что — не понимаете?

— Понимаю! — выкрикнул Влад не своим, а каким-то подчеркнуто-гнусным и визгливым голосом. На самом деле это Римас Торий кричал его устами и его горлом.

Спотыкаясь и ползком, Метумор неуклонно приближался к предполагаемому Источнику Силы. Хотя только ли «предполагаемому»; Влад ведь уже чувствовал, как где-то, глубоко под землей, пульсирует магическая энергия — причем совершенно реальная. Как она рвется наружу, потому как скопилось ее там слишком, просто невообразимо много.

— Стреляйте на поражение, — голос Надария, обращенный к автоматчикам, звучал как скулеж побитой собаки. Таковым, собственно, этот человек себя в данный момент и ощущал: заранее предчувствуя, сколь может влететь ему за гибель Проникателя. Но понимал Надарий и еще кое-что. Например, какой урон может нанести свихнувшийся маг посредством Источника Силы. Вестимо какой — несопоставимо больший.

Застрекотали очереди автоматов… но тщетно: пули не долетали до Влада, осыпаясь на землю и в остатки сугробов. Сам маг на это даже не обернулся; он дополз-таки до центра пустыря и выпрямился во весь рост, воздев руки к небу.

«Ох, щас позабавлюсь!» — Римас торжествующе рассмеялся. Под ногами у Влада задрожала земля: это энергия, веками копившаяся в ней, рванулась вверх, прорывая почву, будто огромной невидимой иглой. Метумор чувствовал ее приближение; ощущал, как сила буквально наполняет его, пропитывает насквозь…

И он все-таки сумел улучить момент.

Призвать нужную мысль в помутненную голову.

И на мгновение взять под контроль потоки энергии… а затем употребить ее тем, единственно правильным, способом. Нужным способом…

«Прости, Свет, я убиваю ребенка», — беззвучно прошептал Влад.

А затем, мигом придя в себя, он кинулся назад — с криком «спасайся, кто может!» В то время как земля на пустыре уже ходила ходуном. Один из автоматчиков вскинул было оружие, но Надарий успел остановить его — потому как, кажется, понял.

Дождавшись Влада, сотрудники СМК вскочили в свои машины и так же дружно рванули с пустыря прочь. Всем им хватило времени, чтобы убраться на безопасное расстояние… однако апофеоз того, что произошло на пустыре, не мог укрыться и от их глаз. Подобное ведь вообще-то трудно не заметить.

— Внимание! На северо-западе проснулся вулкан! Эвакуируйте жителей! — тараторил Надарий в трубку мобильника.

А затем, отложив его, обратился уже к Проникателю, ехавшему с ним в одной машине.

— А что, собственно, это было, господин Метумор?

— Уже… ничего, — отвечал молодой маг. Молодой… грязный и взлохмаченный, — просто… укрощение колдуна. Теперь Ангус Кариум точно уже неопасен.

А вот о том, что его чуть не одолел мальчонка лет семи, да вдобавок биологически мертвый, Влад предпочел скромно умолчать. Тем более что Римас Торий мертв теперь уже окончательно. Он растворился в потоке энергии, как щепотка соли в бурной реке.

— Неопасен, — одобрительно кивнул Надарий. Ход мыслей собеседника его радовал, — как, впрочем, и Источник Силы. Теперь-то вряд ли найдется много идиотов, чтобы наведаться туда.

А над Вандербургом снова взвыли сирены — не в первый раз и едва ли в последний. Почти как в позапрошлом году… только уже совсем по другому поводу.

6-26 марта 2012 г.