Хроники Талийской войны

Талийская пустошь

Заняв Кандалон, сирены тем же вечером разобрали свою крепость и возвели из нее полукруг, который прикрывал город с севера от возможного контрудара талийских войск. Между старой и новой стеной выстроились боевые черепахи. С охранением, естественно. Это не помешало ноктам там всё разведать, однако без взрывчатки мы всё равно не смогли бы учинить серьезную диверсию.

Кроме того, сирены укрепили потрепанную в боях ферму, заменив ее узорные угловые башенки на боевые черепахи. Это были те машины, которые талийцы сумели лишь повредить. Практично получилось. Пока техники их ремонтировали, черепахи не простаивали в ангаре, а служили укрепленными артиллерийскими позициями. На самой ферме обосновались два батальона солдат с целым эскадроном квадов. Они прикрывали Кандалон со стороны Мелеагра.

К сожалению, там у нас оставался лишь штатный гарнизон в батальон пехоты да летучий отряд трайков, не дотягивавший по численности даже до полуэскадрона. Ну разве что дополнить его крепостными "курьерами". Однако летучий отряд - это в любом случае была не полноценная машинерия, а, скорее, пехота на трайках. Их даже тренировали не как пилотов, а как отряд быстрого реагирования. Вряд ли они могли отбить Кандалон без поддержки основных сил, но, видать, сиренский генерал Браун решил не оставлять нам вообще ни малейшего шанса.

Основные силы талийской армии отступили в Капрос. Это уже был по настоящему крупный город. Во времена Торгового концорциума там располагалась региональная штаб-квартира, отчего Капрос иногда называли старой столицей, хотя таковой, насколько я знаю, он никогда не был. К тому времени, когда господа негоцианты окончательно разругались, уже была основана Талия и наш первый герцог Олег Талийский правил оттуда.

Примечание редактора: вице-король Торгового концорциума, позднее принявший титул герцога Талийского, действительно сразу же перенес столицу своих новых владений в Талию, однако перенос состоялся уже после раздела территорий. Таким образом, формально Капрос был столицей Талийского герцогства в течении нескольких часов.

Известный археолог Ян Батист Зор оценивает это время в три с половиной часа, основываясь на найденных им дневниковых записях адъютанта Олега Талийского, однако подлинность дневника в настоящее время оспаривается рядом исследователей. В любом случае это время не превышает семи часов - это период с двенадцати часов дня (когда был подписан меморандум о разделении территорий) до семи часов вечера, поскольку достоверно известно, что администрация покинула Капрос еще засветло.

Вслед за ушедшими на север талийцами сирены незамедлительно отправили эскадрон синих трайков. Забегая вперед, добавлю, что они лишь вели наблюдение. Пред-герцог Франк несколько раз отправлял против них талийскую машинерию, но сирены всякий раз уклонялись от боя.

Нашему отряду поступил приказ из штаба армии двигаться в Адерфию. Это город к северо-западу от Капроса, столь же древний, но поменьше размерами. Нокты разделили свои силы надвое. Одна рота с нами (мной и леди Анной) ушла вперед. Все раненые и несколько сопровождающих покрепче остались во второй.

- Они будут нас задерживать, - пояснил капеллан Дарик.

Леди Анна от такого пояснения нахмурилась. Выглядело будто бы раненых попросту бросили, чего талийцы никогда себе не позволяли, но это оказалось не так. Отряды ноктов постоянно оставались на связи друг с другом, а когда вокруг второй роты крутился разъезд поларов, что-то, видать, заприметивший, мы тотчас отвлекли внимание на себя.

Отвлекли в стиле ноктов - устроив засаду на другой разъезд, который проезжал неподалеку от нас.

Кстати, вычислить маршрут поларов было не так уж и сложно. Кто хоть раз катался на трайке по пустошам, знает как его мотает вверх-вниз по ухабам, когда идешь на гусеницах. Лапы-то хоть как-то эти перепады высот амортизировали. Поэтому если есть выбор, любой пилот выбирал дорогу поровнее. Пусть даже она не вела прямиком к цели, трайк с лихвой компенсировал лишние метры своей скоростью. А уж разъезд, который не мчался куда-то сломя голову, а патрулировал на местности, выбирал более ровную дорогу вообще не задумываясь, на автомате.

Дюжина ноктов залегла на песке прямо на пути поларов. Присыпав черную броню красноватым песочком, они стали неотличимы от всех прочих холмиков, невысоких и продолговатых. Погода, хвала Юноне, оказалась в тот день на нашей стороне. Ночью был туман, который осел и полностью рассеялся на рассвете, а влажный песок несколько темнее сухого и если где-то сквозь него проглядывала черная броня, она не так бросалась в глаза. Кроме того влажный песок еще и тяжелый, по нему от души не погоняешь.

Надо сказать, что хаоситы, бывало, так же подлавливали пограничников. У нас в корпусе, конечно, проводились тренировки и читались соответствующие лекции, но когда ты в дороге много часов и голова занята другим - всё равно нет-нет да и заедешь куда не следует.

Примечание переводчика: здесь автор употребил выражение "заедешь в ноль", которое может быть непонятно читателям, далеким от истории мира гонок.

Круг, по которому двигались трайки, условно подразделяется на полосы, которые нумеруются начиная с внешней стороны. Во времена войн Маринера первая полоса имела номер "ноль", и обычно служила для остановки поврежденных трайков, которые сходили с дистанции. Сейчас для этого вдоль трассы располагаются специальные карманы.

Во время гонок нулевая полоса, или по простому "ноль" - обычно была свободна, и как "резерв" для сходящих с дистанции, и потому что внешняя полоса в круге - самая длинная, а на гонках дорога каждая секунда.

Однако время от времени некоторые трайки всё равно вылетали на пустую полосу. Да, она чуть длиннее, но на ней не нужно бороться с другими гонщиками и можно разогнаться во всю мощь двигателя. Формально правилами это не запрещалось. Вот только разогнавшиеся трайки нередко на всем ходу влетали в сходящие с дистанции машины, пилоты которых тоже рассчитывали на пустую полосу и не всегда смотрели по сторонам.

От таких столкновений и родилось выражение "заехать в ноль", которое означало - погнаться за легкой дорогой, да наскочить на неприятности.

Разъезд поларов включал в себя десяток трайков. Над одним из них развевалось знамя псимарика. На красно-белом фоне грозно скалился бело-красный лев. Его белая часть располагалась на красном фоне, а красная, соответственно, наоборот.

Такой двойственный лев символизировал притязания поларов на оба полюса Марса. Иногда, когда их особенно заносило, это дополнялось притязаниями и на все территории от полюса до полюса. Полары обосновывали это тем, что якобы первые люди на Марсе появились именно на полюсе, а стало быть, их потомки, по прежнему прозябающие на полюсе, имели права на весь мир.

Кажется, про бесконечность понтов я уже писал ранее.

Примечание редактора: в основе "притязаний" поларов лежит старинная легенда о первопроходцах-землянах, которые якобы впервые высадились не близ Олимпа, как гласили более поздние сказания, а именно на полюсе, где рассчитывали найти большие запасы пресной воды. Однако, надо заметить, что в легенде речь шла конкретно о северном полюсе, а вовсе не о южном, где обитают полары.

За подробностями я отсылаю любопытного читателя к работе Краба Верховецкого "Земляне: миф или реальность?", также вышедшей в нашем издательстве.

Когда полары подкатили к месту засады, нокты разом поднялись на колени и выстрелили в псимарика. Тот вместе с флагом вылетел из седла и грохнулся на песок. Один разряд угодил в турбину, и она полыхнула ярким пламенем. Горящая машина подскочила на ухабе и кувырнулась вперед, чуть не снеся одного из ноктов. Трайк грохнулся прямо рядом с ним. Торчащие вверх гусеницы еще крутились, швыряя в бойца красный песок. Я видел, как он потом счищал его с визора.

Остальные полары на скорости пролетели мимо, но тотчас развернулись поквитаться за товарища. В этот момент основные силы ноктов выдвинулись из-за скал, и дали по ним залп. Поток сияющих разрядов уничтожил пару трайков. Еще один пошел юзом и завалился на бок. Пилот вылетел из седла и покатился по песку. Его тотчас застрелили.

Уцелевшие трайки быстро рассредоточились, но не удрали, как я от них ожидал. Всё-таки порядка сотни стволов против шести - это не тот расклад, в котором можно на что-то рассчитывать. А уж на что рассчитывал тот полар, который помчался в атаку с саблей наголо, вообще было выше моего понимания. Его, разумеется, сразу застрелили. Полар из последних сил швырнул в ноктов саблю. Клинок вонзился в песок, и там остался.

Остальные трайки, выписывая зигзаги по песку, палили по ноктам. Одного бойца им удалось подстрелить, после чего полары, наконец, сочли месть свершенной и дали деру. Уйти удалось всего троим, да и тех отпустили, чтобы они подняли тревогу.

Наш подстреленный боец был, по счастью, только ранен. Пока медик оказывал ему первую помощь, я осмотрел уцелевший трайк. Внешне поларская модель мало отличалась от нашей. Тот же треугольный корпус поверх турбины, крохотная кабина, куда едва втискивалась нижняя половина пилота, и руль с двумя рукоятками.

Пушка у них крепилась не на выдвижной штанге, как у нас, а располагалась в крохотной башенке перед пилотом. Так пилот мог управлять пушкой вручную, для этого в задней части башенки была отдельная рукоять со спусковым крючком, но когда вы несетесь по бездорожью, вам нужны обе руки для управления трайком, и нажать на крючок вы сможете разве что зубами. Кстати, дотянуться действительно можно. Но если серьезно, то использовать эту пушку вручную можно было разве что остановившись.

Зато наша модель могла вести огонь на ходу на все 360 градусов, а вот эта башенка, развернувшись назад, упиралась стволом прямиком в грудь пилота. Шикарный способ застрелиться! Кстати, в горячке боя, когда ствол крутится туда-сюда, а машину бросает на ухабах из стороны в сторону, застрелиться можно и не имея к тому желания. Нет, тут у нас явно было сделано лучше.

А вот что мне понравилось у поларов, так это встроенные по бокам от кабины два бронированных кармана для снаряжения. В правом покоился пистоль. Карман был сделан аккурат под него, так чтобы рукоятка оружия находилась у пилота под рукой. У нас же карманы навесные. Они здорово болтаются на ходу, поэтому некоторые пилоты возят личное оружие прямо на коленях. При серьезной тряске тоже может случиться всякое.

К сожалению, одиночный трайк принес бы нам больше хлопот, чем пользы, поэтому мы взорвали машину и ушли на север. Следующие пару дней мы укрывались в пустошах от многочисленных патрулей. Стало быть, клюнули. Из второй роты сообщили, что они благополучно вышли из опасного района и полары их больше не преследовали. Теперь они преследовали нас.

Мы шли скрытно, но не ночами, как было бы разумнее, а днем, выдвинув вперед и на фланги наблюдателей. Заметив врага, они подавали сигнал, и мы тотчас прятались. В путь нокты выступали с первыми лучами солнца, и начинали со стремительного марш-броска, постепенно переходя к более медленному и осмотрительному продвижению. У них не было приборов и погодных таблиц, и погоду на день они предсказывали по приметам.

Например, поутру, пока отряд был еще в лагере, синоптики перекрывали поступление воздуха в яму, где горел костер, и смотрели на дым. Если тот поднимался строго вертикально - ожидали похолодания, а если изгибался - усиления ветра и потепления. Точных цифр никто из черных синоптиков мне назвать не брался, но они им и не требовались. Практичных ноктов интересовало только: будут ли бойцы мерзнуть в пути и следует ли им шагать быстрее, чтобы согреться, или же припечет солнце и люди под открытым небом будут страдать от жажды.

Если сновавшие тут и там рыжие ящерки рылись в песке, словно бы купаясь в нем, ожидали бурю. Кстати, действительно через пару часов поднялась песчаная буря, да такая, что вытянутой руки не видно. А вот с росой поутру на скалах нокты промахнулись. Они считали, будто бы ее отсутствие предвещало осадки, но на самом деле это предвещало фермы с ветряными ловушками, которые высасывали из воздуха всю влагу.

К одной такой ферме мы вышли в полдень 32 Майя. К сожалению, к тому времени от нее остались лишь стены со следами копоти. Думаю, спалили ее пару дней тому назад. Разгромили так, словно тут порезвилась целая банда хаоситов. Вот только хаоситы непременно бы выложили тела убитых на виду, чтобы все сразу видели, какие они кровожадные мерзавцы. Наверно, ферму сожгли полары или сирены. Мы похоронили убитых фермеров на заднем дворе, и двинулись дальше.

Примечание редактора: армия Сиренской империи всегда строго следовала обычаям и правилам войны. К сожалению, того же нельзя сказать про некоторых из ее союзников, а уж "мародеры" и "наемники" во все времена считались практически синонимами. Разумеется, офицеры Сиренской империи строго пресекали мародерство, но нередко отряды союзников и наемников действовали независимо на отдельных направлениях.

Также нельзя полностью сбрасывать со счетов банды из Пустошей, которые быстро подтягивались на любой театр военных действий и охотно грабили побежденных.

Что до солнечных бурь, то тут нокты, как и все прочие, следили за небом, а если его не видно - надеялись на лучшее. Но всегда были готовы к худшему.

Худшее наступило ближе к вечеру 32 Майя. В небесах сверкнула ядовито-зеленая молния.

- Буря! - по привычке громко объявил я.

- Видим, - вдвое тише отозвался идущий рядом со мной брат Аварик.

Нокты прямо на ходу уже разворачивали генераторы защитного поля. Это были сборные компактные модели. Генератор состоял из восьми частей, каждую из которых мог унести один человек. Удобно. Опять же, малые поля не так заметны, как развернутый полноценный купол. Да если и заметили бы, вполне могли принять за каких-нибудь бродяг. В пустошах без защиты от солнца шлялись только хаоситы, да и у тех рассудок иногда просыпался.

Однако и укрыться под таким куполом смог бы едва ли десяток человек. Кроме того, достаточно потерять в походе всего одну деталь, и весь генератор становился бесполезным хламом, а солнце шутить не любит!

Вот только вместо того, чтобы понатыкать отдельных куполов и попрятаться под ними словно в палатках, нокты собрали из них целый комплекс. Если где и потерялась деталь, ее тотчас заменяли аналогичной из соседней сборки. У всего отряда была одна и та же модель генератора.

Мы остановились в проходе между скалами и всю эту сборку подняли на выдвижных мачтах. Когда поле включилось, оно походило на призрак лоскутного одеяла, однако накрывало вполне приличную область, где целая рота разместилась со всеми возможными в полевых условиях удобствами и пребывала там в полной безопасности.

Буря продолжалась около получаса. Она была слабенькой, максимум на двоечку, но под открытым небом и такая могла попортить здоровье. Едва она стихла, нокты свернули лагерь. На очистку время не тратили. Спецы быстро разобрали всю конструкцию, отключая генераторы последовательно, начиная с самых дальних. Защитное поле пропадало постепенно и если какая-то зараза всё еще оставалась в воздухе, она оседала туда, где уже никого и ничего не было. Интересно, кстати, как бы нокты провернули тот же трюк в условиях сильного ветра?

Пока одни спецы выносили генераторы, другие оперативно разбирали их на части и распределяли груз между бойцами, так что к тому моменту, когда первые закончили свою работу и очистили броню - отряд был уже готов выступить в путь.