- Ага, скажи это в особенности тому придурку, который заставлял своих детей отжиматься по сто раз на дню и забил своего двухлетнего младшенького до смерти за то, что тот описался в постели, - недоверчиво ответил майор. - И еще тому, который позволял соседу за деньги насиловать своего сына-подростка, а потом на суде говорил, что якобы ничего не знал и не замечал.
- Так то психи, - возразила Соня. - С них и спрос невелик. Вроде королева Эдении на психопатку не похожа.
- Это она-то не похожа? Вот уж не сказал бы. Мне время от времени кажется, что у этой особы действительно не совсем все в порядке с головой. Я понимаю, ты в тот момент была не в том расположении духа, чтобы анализировать ситуацию, но я пригляделся к этой женщине. У нее, уж поверь моему слову, взгляд как у отморозка из какой-нибудь банды. Она своей дочке и Арании в лицо-то улыбалась, но смотрела на них хуже, чем волк на добычу, и по ее глазам видно было, что она задушила бы нас всех с удовольствием голыми руками и при этом не испытала бы никаких угрызений совести и даже не поморщилась!
Соня неопределенно пожала плечами.
- Не знаю, конечно, но мне кажется, что ты все-таки сильно преувеличиваешь. Не каждый человек, который в какой-то момент времени кажется злым, непременно потенциальный преступник и моральный урод, и уж тем более... в мире нет ничего крепче любви матери к своему ребенку, каким бы он ни был. Вполне может быть, что Синдел в той ситуации разозлилась на Китану, но не до такой же степени! На меня лично королева не произвела впечатления какого-то неадекватного человека. По-моему, ты не в меру подозрителен.
- Природную нехватку интуиции я и компенсирую исключительно излишней подозрительностью, - улыбнулся Джакс, - но, к сожалению, мой опыт показывает, что я очень часто оказываюсь прав. В начальной школе я был очень добрым, глупым и доверчивым парнишкой. Помнится, говорил мне покойный дед: с тем-то не водись, нехороший он человек, про него все плохое рассказывают. Я-то, мелкий дурак, деда не слушал, а думал себе: мало ли что там люди болтают, я лучше лишний раз сам все проверю. Так несколько раз и влипал. В родственную же любовь я после своей работы уже давно не верю - насмотрелся на уголовные дела, когда родители убивали детей, дети - родителей, а братья и сестры - друг друга. Кстати, о детях, - майор снова усмехнулся. - Тебе еще повезло, что ты после своего посещения Внешнего Мира не родила никого с зелеными светящимися глазами, а то представь себе, как сейчас бы от твоего ребенка в школе сверстники шарахались!
Соня рассмеялась, на какое-то мгновение забыв обо всем происходящем.
40
Две опасности не перестают угрожать миру:
порядок и беспорядок.
Поль Валери
Хотару, главнокомандующий армии Сейдо, или Мира Порядка, оказался в очень сложной ситуации.
Сам того не желая, своими необдуманными действиями он загнал родную страну в ловушку, и теперь никто даже предположить не мог, чем обернется для несчастных сейданцев вся эта история. Скорее всего, ничем хорошим.
Родной мир Хотару, Сейдо, переживал далеко не самые лучшие, если не сказать прямо - худшие в своей истории времена. В государстве назревала гражданская война. У сейданцев был один давний и извечный враг - Мир Хаоса; невзирая на все отчаянные попытки, воинам Сейдо так и не удалось не то что одолеть своего противника и навести порядок на его территории, но и вообще нанести ему хоть сколько-нибудь ощутимый урон. Бурная деятельность сейданских гвардейцев привела к тому, что жители Мира Хаоса здорово обозлились и, посовещавшись, решили отплатить врагам так, что мало не покажется. Вообще по своей натуре противники Сейдо были довольно мирными людьми и имели лишь один серьезный недостаток - не любили, когда им мешают жить так, как они хотят. Попытка же людей Хотару навести порядок на их территории не на шутку озлобила соседей, и они решились на нехорошие действия.
К сожалению, жизнь устроена так, что даже при самой прекрасной власти в стране непременно найдутся недовольные ею - хотя бы в силу наличия у отдельных людей духа противоречия. В Мире Порядка таких личностей было предостаточно; даже в Темной Империи их было значительно меньше. Этим, разумеется, не преминул воспользоваться Хэвик, духовный лидер и неформальный предводитель жителей Мира Хаоса. Сейданцы считали его недостойным интриганом и патологическим лгуном, но именно эти качества позволяли Хэвику быть всегда на шаг впереди своих прямодушных врагов. Клирик Хаоса свел близкое знакомство с Дарриусом - сейданцем, который уже давно был недоволен обстановкой и законами в родном мире, и с его помощью организовал на территории Сейдо революционную ячейку. Как ни странно, желающих к ней присоединиться оказалось более чем достаточно; в силу этого движение против неумеренной правильности переросло в вооруженное восстание, и рьяные сторонники абсолютного порядка по-крупному влипли, оказавшись между молотом и наковальней. С одной стороны им теперь угрожал старый враг - Мир Хаоса, с другой - щедро финансируемые Хэвиком повстанцы, которые достаточно успешно вели бои с правительственными войсками. Пока что Хотару удавалось держать ситуацию под контролем, он не позволил революционерам захватить власть ни в одном поселении, но беда, как известно, не приходит одна.
Планета, на которой жили сейданцы, была довольно старой и давно населенной, однако ее обитатели, в отличие от внешнемирцев, редко прибегали к использованию высоких технологий, не слишком хорошо разбирались в рациональном использовании природных ресурсов, а уж расширение границ своего государства за счет объединения с соседями или покорения чужого мира так вообще оставалось для них совершенно несбыточной мечтой. В связи с этим в один не слишком прекрасный момент обитатели Сейдо внезапно столкнулись с тяжелым кризисом, возникшим из-за того, что все запасы полезных ископаемых оказались практически исчерпаны. Хуже всего была нехватка воды. Сенат, собравшись на срочное совещание, принял ряд правил и законов, ограничивающих потребление населением природных благ, но все прекрасно понимали, что это представляет собой не что иное, как банальное затягивание агонии и попытку отсрочить неизбежный мучительный конец. К сожалению, после вооруженного конфликта с Миром Хаоса, где было предостаточно и воды, и прочих жизненно важных веществ, сейданцы уже не могли просто так отправиться к соседям с дипломатической миссией и по-доброму попросить их напоить жаждущих - путь к мирному сотрудничеству из-за глупости, гордыни и упертости сейданского руководства оказался отрезан. Хотару в душе понимал, что это не очень верно, но что ж поделать, закон есть закон, а он пока что еще не правитель Сейдо, а главнокомандующий, и не ему осуждать действия и приказы сената. Тем временем его члены попытались организовать очередную военную операцию и установить контроль над парой крупных водоемов в Мире Хаоса, но местные жители прознали обо всех коварных планах своих врагов и навешали потенциальным оккупантам по первый номер. В итоге Хотару вернулся домой с позором и без воды, а от элитного отряда его гвардии осталась в лучшем случае пятая часть, даже Айору, его доверенное лицо и первый заместитель, был тяжело ранен и едва не погиб. Отчаявшиеся сенаторы вновь взялись за ограничительные меры; они вполовину урезали всем жителям Сейдо, не находящимся на воинской службе, норму питания и еще раз сократили потребление воды, лихорадочно соображая, что же им теперь делать для спасения родного мира.
Как раз в то время, когда сейданский главнокомандующий потерпел неудачу при попытке обеспечить соотечественников водой и вернулся домой в черной тоске, к нему наведался один его старый знакомый по имени Шуджинко. Родом этот человек был с Земли и какое-то время непонятно зачем болтался по Сейдо, клянча у местных жителей выпивку; о себе этот горький пьяница сообщил, что Старшие Боги избрали его своим доверенным лицом. Поначалу Шуджинко даже намеревался завязать с алкоголем и пойти учиться в сейданскую военную академию, но дальше разговоров дело так и не пошло. В Мире Порядка ему было очень скучно, потому что достать там спиртное было сложнее, чем найти иголку в стоге сена - алкоголь в Сейдо был строжайше запрещен, ведь соотечественники Хотару считали, что его употребление ведет к потере контроля над собой и - как следствие - неадекватному поведению.
Вследствие этого Шуджинко вскоре покинул Мир Порядка, а вместе с ним исчез и один древний артефакт, именуемый Камидогу и хранившийся в Золотой Башне. Айору, правая рука Хотару, предположил, что страдающий от недохлеба посланник Старших Богов спер Камидогу и кому-нибудь его продал с целью купить себе выпивку, но точных доказательств тому не было, потому что незадолго до ухода Шуджинко возле Золотой Башни едва не схватили разведчиков из Мира Хаоса. В связи с этим возбуждать уголовное дело против земного гостя никто не стал - Хотару, в отличие от своего заместителя, подумал прежде всего не на убогого пьяницу, а на своих врагов - поклонников Хаоса, и велел Айору не болтать чушь. Помимо этого, сейданский главнокомандующий даже не особо переживал из-за пропажи Камидогу, ведь этот артефакт хранился в Золотой Башне уже очень давно - дольше, чем Хотару себя помнил, что с ним делать, никто не знал, а вот места громоздкая штуковина занимала много, чем-то напоминая всякие бесполезные сувениры, которые жители других миров так любят дарить друг другу, а потом перекладывают с места на место - и выбросить жалко, и вещь не особо нужная. Сам Хотару по характеру был истинным сейданцем - ненужных подарков никогда не дарил, а лишние вещи безжалостно отправлял на переработку, чтобы не занимали место в доме, поэтому можно даже сказать, что в душе он отчасти даже немного радовался тому, что Хэвик и его соратнички стащили Камидогу - любят беспорядок, так пусть и перекладывают эту штуковину с места на место. Жалко, что у сейданских сенаторов раньше не поднялась рука выбросить артефакт, они хранили его по инерции, как память о прежних временах, чего Хотару вообще не понимал. Зато хоть какая-то от Мира Хаоса польза: подручные Хэвика избавили своих врагов от лишнего хлама. Видимо, в силу природной глупости и отсутствия логики они считали, что кража Камидогу нанесет сейданцам моральную травму, но жестоко просчитались - обитатели Мира Порядка никогда не считали этот артефакт своим национальным символом.
Хотару был очень удивлен, когда снова увидел Шуджинко. Визит старого знакомого окончательно убедил его в том, что Камидогу похитили разведчики Хэвика, потому что будь землянин виновен в краже, так точно бы не осмелился показаться сейданцам на глаза, и спросил, зачем тот пожаловал. Шуджинко выглядел очень озадаченным и поведал сейданскому командиру о том, что недавно был в Вэйналии и посетил город Лей Чен. Заффиро, правитель этого города, попал в очень сложную ситуацию и умолял своего земного приятеля отправиться за помощью в Сейдо.
Вэйналия уже давно находилась под властью Темной Империи, и злобный жадный кровосос Шао Кан не пренебрегал никакой возможностью выжать из несчастных жителей захваченных им миров последнее. Изверг обобрал родину Заффиро до нитки, ободрал всех ее жителей как липку и творил много других ужасных вещей, в частности, принуждал своих подневольных подданных отказываться от завещанных предками обычаев и традиций; не избежал этой участи и город Лей Чен. До прихода куэтанцев он был богатым и процветающим местом; внешнемирцы же обложили вэйнальцев непосильными налогами, потому что жестокому Императору постоянно были нужны деньги на ведение новых кровопролитных войн. Жизнь в Вэйналии постепенно становилась все более невыносимой, и несчастный Заффиро, получивший свое место по наследству от отца, вынужден был постоянно находиться под дамокловым мечом неумолимого гнева внешнемирцев. Он всеми силами старался спасать положение и брал с жителей города намного меньше денег, чем следовало; такие махинации не могли остаться незамеченными, и в итоге правда вышла наружу. Ярость кровожадного Шэнг Цунга, правой руки Шао Кана, умудрившегося к тому времени расправиться с Императором и занять его место, была просто невообразимой. Недоимка? Внешнемирцы убивали людей и за меньшие проступки! Ситуацию усугубило еще и то, что Йонг Та, неумный и высокомерный наместник Вэйналии, начал не к месту ерепениться и решил едва ли не вывести свой мир из состава Темной Империи. Куэтанцы обозлились еще сильнее и ввели в Вэйналию свои войска. Йонг Та убили с особой жестокостью, под раздачу попало заодно и огромное количество его приближенных, включая несчастного Заффиро. Шэнг Цунг послал в Лей Чен генерала Бараку и приказал ему притащить градоначальника в Цоруан живым или мертвым. Однако в этом случае коса нашла на камень - жителей Лей Чен оказалось не так-то просто запугать. Они категорически отказались выдавать слишком добросердечного Заффиро жестоким внешнемирцам. Тогда таркатанец осадил город и пригрозил горожанам жестокой расправой в случае, если они не отдадут ему злостного неплательщика податей. Градоначальник не хотел, чтобы его люди гибли из-за него, но они категорически отказались уступить требованиям жестокого врага. Пользуясь тем, что в город чудом пробрался его друг Шуджинко, известный любитель бродить по разным мирам, Заффиро попросил землянина о помощи - в свое время тот рассказывал вэйнальцу о своем знакомстве с сейданским командиром Хотару. После этого Шуджинко и отправился в Мир Порядка. Главнокомандующий Сейдо рассказал о страшной ситуации, в которой оказался Заффиро, и его слезной просьбе в сенате; сейданское руководство, услышав эту историю, взвесило все "за" и "против" и после недолгих раздумий и голосования все-таки решило помочь попавшим в беду жителям Лей Чен.
Надо сказать, что с внешнемирцами у сейданцев после гибели протектора Мира Порядка Сианэ во время войны между Шинноком и Старшими Богами отношения сложились очень натянутые, если не сказать - откровенно враждебные. Приверженность бывших подопечных Сианэ абсолютному порядку сильно раздражала куэтанцев; время от времени дело доходило до мелких стычек, однако дальше не шло - жители Сейдо все-таки побаивались внешнемирцев, поскольку заметно уступали им в военной силе. Несколько раз сейданским гвардейцам случалось попасть в плен к злобным имперцам, и эти не знающие жалости кровожадные монстры подвергали несчастных настолько жестоким казням, что даже отважного Хотару колотило от ужаса при одной мысли об этом. Именно поэтому сейданский сенат, зная о зверствах куэтанцев и их непредсказуемом нраве, согласились все-таки прийти на помощь к Заффиро, хотя их собственное положение оставляло желать много лучшего. Они действовали из самых благородных побуждений, не желая, чтобы другие невинные люди пострадали от изуверских выходок полубезумных врагов, однако не зря гласит народная мудрость, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Если раньше Хотару и его соотечественникам открыто угрожали только мятежники и Мир Хаоса, то теперь к числу их непримиримых недругов непременно должны были добавиться еще и внешнемирцы, потому что эти монстры никогда бы не простили кому-либо даже малейших попыток посягательства на их территорию. На свое несчастье не в меру правильный Хотару с одобрения сената полез не в свое дело, да к тому же и на своей земле; тем самым сейданцы подписали себе смертный приговор, потому что их несчастный мир, измученный внешними угрозами и внутренними проблемами, физически не смог бы одолеть еще и имперцев. Тем не менее в тот момент главнокомандующий всячески отметал от себя подобные мысли, считая, что долг, честь и справедливость превыше всего и что истинный сын Сейдо в любом случае должен постараться защитить слабых и угнетенных даже пусть ценой собственной жизни.
Собрав немаленький отряд, Хотару и его верный помощник Айору отправились в злосчастный вэйнальский город, осажденный жестокими мутантами во главе с Баракой. Заффиро был очень рад дорогим гостям и по совместительству своим спасителям; в их честь он устроил торжественный прием. Сейданцы, не привыкшие к подобной роскоши - в их родном мире такие мероприятия были попросту не приняты - чувствовали себя не очень уютно, но, чтобы не обидеть радушных хозяев, не подали виду и с радостью пошли на пир. Когда Хотару и Айору сели за стол, им показалось, что несчастный Заффиро оторвал от себя последнее, чтобы достойно принять своих защитников, потому что вэйнальцы подали им самые что ни на есть изысканные яства и напитки: фаршированных фруктами уток и гусей, мясо молодых барашков в сливовом соусе, тушенную с грибами и сливками свинину, дорогое розовое вино... Командиру сейданцев такое празднество показалось чрезмерным и неуместным расточительством, тем более что его соотечественники не привыкли к кулинарным изыскам. В настоящее время Мир Порядка оказался в тисках продовольственного кризиса, но даже в более хорошие времена сейданцы предпочитали употреблять более простую и грубую пищу, а жители этого города и так уже разорены непомерными поборами куэтанских оккупантов. Однако Хотару был человеком очень воспитанным и учтивым, поэтому не сказал Заффиро ничего - в конце концов, ходить со своим уставом в чужой храм неприлично, может быть, тут принято выкладывать на стол последнее, даже если сам потом умрешь с голоду, чтобы достойно принять гостя.
Главнокомандующий и его воины отведали все прекрасные вэйнальские блюда, но вино пить не стали - лишь пригубили из вежливости и сердечно поблагодарили хозяев за превосходный прием. Рядом с Хотару на пиру сидела совсем юная девушка - на вид ей от силы было лет четырнадцать-пятнадцать; сейданец решил, что она, скорее всего, дочь или племянница градоначальника. Во время торжественного обеда она то и дело поглядывала на Заффиро, словно ожидая одобрения. Из вежливости командир пару раз попытался завести с ней какую-нибудь ни к чему не обязывающую беседу на нейтральную тему - например, расспросить ее об учебе в школе или о любимых занятиях, но по непонятной причине девушка сразу пугалась, отворачивалась и старалась смотреть только в тарелку. Хотару не обратил на это внимания, решив, что она, скорее всего, просто немного застенчива по характеру, и продолжил разговаривать уже с градоначальником. Командующего и его людей сильно удивили местные обычаи: почему-то никто из вэйнальских мужчин не накладывал себе еду на тарелку сам - за столом гостям и хозяевам прислуживали женщины, которые, как заметил сейданец, сами еди очень мало, а в разговоры старались не вступать вообще. Не исключением здесь оказалась и скромная родственница Заффиро.
Когда наступила ночь, градоначальник и его слуги разместили сейданских гостей на ночлег в разных домах города. Хотару и его заместителю Айору Заффиро отвел роскошно обставленную комнату в собственном особняке. Оба сейданца в тот вечер долго не ложились спать, обсуждая последние события и возможную тактику и стратегию в отношении Бараки и его солдат. Было уже сильно за полночь, когда им вдруг послышался чей-то жалобный плач. Сейданцы насторожились: им показалось, что звук доносится из какой-то комнаты рядом с ними.
- Командир, - сказал Айору, - мне что-то это все не нравится. Давайте пойдем и посмотрим, что там происходит, а то вдруг в городе внешнемирцы? Может быть, они уже успели взять кого-то в заложники и пытают!
Хотару согласился, в душе радуясь внимательности и предусмотрительности заместителя. Он снова надел доспехи, взял нагинату, и они с Айору, стараясь лишний раз не шуметь, осторожно вышли в коридор. Подозрительные звуки доносились из покоев самого градоначальника; подойдя поближе, сейданцы поняли, что плачет какая-то женщина. Второй голос принадлежал не кому иному, как Заффиро. Они подошли еще ближе и стали вслушиваться в разговор.
- ...думаешь, я не видел, как ты на него пялилась? А когда он тоже это заметил и решил с тобой побеседовать, тебя остановило только мое присутствие! Ты моя жена и не имеешь права ни с кем больше разговаривать, но при этом ты только и думаешь о том, как бы изменить мужу! Так вот, запомни: узнаю - умирать ты будешь долго и мучительно!
Женщина за дверью снова разрыдалась.
- Прости меня! Почему ты так обо мне думаешь? Я предана тебе всей душой, и у меня и в мыслях не было...
- Да как ты смеешь перечить мужу?! - снова заорал Заффиро. - Ты должна быть мне благодарна за все, что я для тебя сделал! Разве другие женщины пьют чай с сахаром и едят мясо? А ты еще и сына мне родить никак не можешь!
- Я не виновата! У меня пока еще не появились женские кровотечения, а мать сказала мне, что пока их не будет, я не смогу зачать ребенка! Я еще слишком молода для них, еще даже не минула моя четырнадцатая весна!
- Глупые выдумки! Если у женщины нет детей - это ее вина, моли Старших Богов о том, чтобы они даровали тебе сына, иначе в следующем году ты окажешься на дне колодца у северной стены, как и твоя предшественница!
Хотару и Айору в недоумении переглянулись. По своей натуре сейданцы были очень сдержанными людьми; в их семьях скандалы, ругань, а уж тем паче рукоприкладство никогда не встречались, более того - жители Сейдо считали чрезмерную эмоциональность не только утомляющей людей, но и позорной, а такие чувства, как ревность и зависть, так вообще почитали за признак глупости и психической неполноценности. Все разногласия сейданские семейные пары предпочитали решать путем спокойного обсуждения и логического анализа ситуации, а потому Хотару и его заместителю подобное поведение Заффиро показалось откровенной дикостью и невоспитанностью. К тому же... он что, взял в жены девчонку, которая еще даже не стала девушкой, и живет с ней, как положено мужу, а перед этим убил свою бесплодную первую жену? Неужели они не ослышались? И после этого он еще возмущается, что она не может родить ребенка? Он что - в школе не учился?
Тут из-за двери до сейданцев донеслись звуки ударов и отчаянный визг; решив, что все-таки пора вмешаться, Хотару выбил дверь. Увиденное потрясло его до глубины души; разумеется, никто из вэйнальцев, включая градоначальника, не представил гостям своих жен, и сейданец даже не представлял себе, как выглядит супруга Заффиро, но, к его ужасу и изумлению, на полу, закрывая лицо руками, сидела как раз та девочка-подросток, с которой он пытался поговорить на пиру! Этого Хотару уже не выдержал и с силой ударил градоначальника кулаком в челюсть. Тот с каким-то неестественным писком шмякнулся на пол возле кровати, словно куль с дерьмом.
- Ты что себе позволяешь, извращенец! - рявкнул сейданский командир. - Складывается такое ощущение, что тебя вообще не учили себя вести!
- Держи себя в руках! - поддержал его Айору. - То, что женщин бить нельзя, ты вообще слышишь первый раз в жизни?
- Слушай, а сколько его так называемой жене вообще лет? - недоуменно пожал плечами Хотару. - Тринадцать, если я все правильно услышал? Да она моложе твоей сестренки, которой в этом году выпускные экзамены в школе сдавать.
Шокированный заместитель озадаченно покачал головой.
- К сожалению, наш заклятый враг Хэвик был прав лишь в одном - когда называл эденийцев и вэйнальцев двуногими животными, в которых нет ничего человеческого, кроме голоса и тела.
Заффиро попытался что-то пропищать, но Хотару, судя по всему, ударил его слишком сильно - градоначальник сидел на полу, то и дело сплевывая кровь и обломки зубов, и со страхом таращился на сейданцев. Его жена молчала, прислонившись к стене, и испуганно ждала, чем кончится дело.
- Я боюсь, что Хэвик действительно прав и что местные жители не понимают ничего, кроме угроз и битья, - согласился Хотару. - Этому городу нужна жесткая рука. С этого момента порядки здесь будем устанавливать мы. Айору, срочно разбуди всех наших и отправь Заффиро под арест. Думаю, что нам также не помешает установить здесь комендантский час, а то кто знает, чем еще местные жители по ночам занимаются.
41
- Ну вот, у нас опять проблемы с мразью из Вэйналии, - хмыкнул Шэнг. - На этот раз нам не повезло с замечательным городом под названием Лей Чен. Слыхали о таком?
- Ага. Это юг Лиан. И что же вэйнальское отребье натворило снова? - спросил его Эсмене.
- Кое-что интересненькое. Этой грязной дырой управлял один осел по имени Заффиро. Пользуясь безграмотностью, правовым нигилизмом и тупостью местного населения, он бессовестно его обирал, при этом вешал всем лапшу на уши, будто собирает подати для Империи. Проверка показала, что этот дерьможуй самовольно вводил несуществующие налоги, а сумма официальных имперских сборов была меньше суммы, прописанной в городском законе жлобом Заффиро, примерно в десять раз.
- И денежки, естественно, оказывались в кармане у этого яйцетряса, - с иронией добавл Кэно.
- Ага, вот таким образом правитель Лей Чен спер у горожан все деньги. Естественно, я возмутился и сказал ему, что он труп. Тут Заффиро обделался и заперся в городе, при этом те козлы, которых он же и обобрал, оказались с настолько запудренными мозгами, что решили его защитить от несправедливой расправы со стороны злобных имперцев. Эти дурни так и не поняли всех его махинаций с налогами, а он все представил так, словно нехорошие враги обвинили его в том, что он, наоборот, был слишком добрым и маловато брал с несчастных вэйнальцев.
- Во хрень! - воскликнул Кэно. - Этому мудозвону место на колу. Давайте я его выловлю и туда посажу!
- Подожди ты, лучше послушай подробности. Дальше - хуже. Бедняжка, как я уже сказал, испугался и заперся в городе. Тогда я отправил туда большой отряд под командованием Бараки и велел нашему таркатанцу не возвращаться без головы этого урода Заффиро. Тогда вэйнальский гад придумал новую фишку. Эсмене был прав, когда предполагал, что о Шуджинко мы еще услышим.
- Шуджинко - это тот лох, который тебя у ларька с газировкой на бой вызывал? - вспомнил первый министр.
- Ага, он самый. Ты даже не представляешь себе - это чмо болотное недавно обнаружилось в Вэйналии. Наши хотели было его арестовать за бродяжничество и попрошайничество, но он просочился в Лей Чен. Так вот, этот пьяный придурок не так давно, оказывается, свел знакомство с нашими врагами из Сейдо!
- Ух ты, вот так новость! - Куан Чи застыл на месте. - А у лоха-то, однако, губа не дура!
-А то! Придурок познакомился в Мире Порядка аж с самим Хотару, а потом поведал про это Заффиро. Ну тот и смекнул: враг моего врага - мой друг.
- Э, народ, не торопитесь, - перебил его Эсмене. - А нельзя ли поподробнее про Сейдо и Хотару? Я про них мало осведомлен, но как премьер-министр обязан знать врага в лицо.
- О, это жуткое место, - Шэнг поднял глаза к свежепокрашенному потолку, с удовлетворением рассматривая интерьер своего нового дворца. - Представь себе целый мир, населенный сплошь одними идиотами, помешанными на гармонии и порядке. Впечатлило?
- Фу, мерзость какая, - скривился Кэно. - Да там, наверное, порядки такие, что и в самом страшном сне не привидятся.
- Именно. Они деревья в саду сажают рядами, строго измеряя линейкой расстояние от лунки до лунки, удивительно, как у них еще птицы строем не летают. У местных жителей весь день распланирован по минутам, и они даже с другом поболтать не остановятся, если это не предусмотрено их распорядком. Перепись населения - два раза в год. Во всех городах - комендантский час. Короче, массовое безумие. Так вот, их главнокомандующий, Хотару, кстати, наполовину куэтанец, был знаком с Шуджинко. По просьбе Заффиро этот пьяный урод из Земного Мира поперся в Сейдо к Хотару и от имени мэра принялся умолять командира сверхправильных идиотов заступиться за бедных обобранных и запуганных вэйнальцев. Этот чокнутый солдафон согласился. Итог: Лей Чен, являющийся нашей территорией, контролируется сейданской гвардией во главе с Хотару, - резюмировал Шэнг.
- Этот город принадлежит нашей империи, и сейданцы не имеют права даже там находиться без визы! - Эсмене пришел в ярость, глаза его гневно сверкали.
- Вот именно! Мое мнение - сейданцев тоже на мыло, как и вэйнальцев! - поддержал его Кэно. - Ненавижу этих скотов! Уж лучше бы вы, хозяин, заставили меня чистить выгребную яму без перчаток и насоса, чем общаться с этими уебищами! - повернулся он к Шэнгу с выражением крайнего омерзения на лице.
- Увы, в чистке сортира или выгребной ямы я сейчас не нуждаюсь, но поверь мне - если бы у меня был выбор между общением с вэйнальцами и выгребной ямой, я бы тоже предпочел выгребную яму. Сборище уродов, из них, по-моему, одна Ли Мей относительно нормальная, и то они ей своей хренью башку по самое не могу задурили, не знаю, как научить ее вести себя адекватно.
- Так что будем делать с сейданским наглецом? - с усмешкой спросил Эсмене. - Думаю, на сегодняшний момент этот любитель порядка представляет собой первостатейную проблему.
- Думаю, вам будет интересно узнать еще несколько важных фактов, - подчеркнул Куан Чи. - Шиннок когда-то дружил с протектором Сейдо, Сианэ, и с протектором Мира Хаоса, Шеннаркой. В те прекрасные времена их миры еще не враждовали - они были соратниками и союзниками, а обе богини - лучшими подругами. Потом случилась известная всем трагедия. Шиннок убил свою жену, а Сианэ и Шеннарка выступили в Битве Богов на его стороне. Рейден собственноручно прикончил протектора Сейдо и ее мужа - Аннар тоже был союзником Киу Кана и защитником Вэтэрны. Шеннарка была вынуждена бежать и скрываться. Сразу после гибели несчастной Сианэ она исчезла, не сказав никому ни слова, и с тех пор никому больше не удавалось хоть что-нибудь узнать о ее судьбе или местонахождении.
- Жаль ее, - покачал головой Шэнг, - ситуация более чем неприятная, мы все по собственному опыту знаем, что в немилость к Старшим Богам лучше не попадать. У меня есть хороший план по избавлению от Хотару и его приятеля Заффиро. Мне известно, что у сейданцев большие амбиции и сильная зацикленность на порядке, но при этом в настоящее время у них в стране очень сложная ситуация, да и армия у них довольно-таки слабая. Думаю, что если пригрозить ему как следует, то он побоится дальше оставаться в этом городе, если только он не совсем сумасшедший самоубийца. Короче, действуем так: в очередной раз используем красноречие нашего первого министра и пишем Хотару ультиматум с жуткими угрозами, уж попрошу тебя, Эсмене, не поскупиться на подробности и описать ему, что именно мы сделаем с ним и его гвардейцами, если он сию секунду не уберется из Лей Чен. Как только он свалит - занимаем город и устраиваем Заффиро публичную казнь. Как я вижу, возражений нет?
***
Хотару не ошибся, и для него настали тяжелые времена. Уже через день один из его солдат доложил ему, что ночью слышал в перелеске возле городской стены какие-то подозрительные звуки и шевеление. Айору предположил, что это могли быть, скорее всего, какие-то местные животные, но гвардейцы, которые ходили в ночной патруль, не согласились с ним; им показалось, что там все-таки были люди, но при появлении стражи они успели очень быстро убежать. В тот же день еще один сейданец, патрулировавший территорию, обнаружил в том же лесочке весьма любопытную находку - зверски растерзанные трупики ежей. Местные жители не имели обыкновения держать собак, а хищных зверей в округе тоже не водилось, поэтому Хотару эта ситуация повергла в серьезное замешательство. Неужели кто-то из вэйнальцев повинен в зверском убийстве несчастных зверьков? Зачем им это понадобилось? Сейданец мог бы понять, если бы жители Лей Чен, и без того страдающие от недоедания, скушали ежиков на обед, но приготовлением пищи тут и не пахло. Хотару решил не поднимать зря шума, чтобы часом не спугнуть нарушителя порядка и мучителя животных, и результат не заставил себя долго ждать: ночью патрульные схватили преступника в перелеске с поличным и привели к Хотару.
Изверг, который расправлялся с ежиками, оказался совсем еще молодым пареньком лет двадцати пяти, одетым в залатанные во многих местах полотняные штаны и потрепанную рубашку из мешковины. Юноша виновато смотрел в пол, черные глаза его бегали.
- Докладывайте обстановку, - приказал Хотару своим гвардейцам.
- Командир, - начал один из сейданцев, - мы прочесывали окрестности города и проходили мимо перелеска у южной стены. Мы услышали, что оттуда доносятся странные звуки, и решили проверить, что же там творится.
- Мы пошли туда, - продолжил второй, - и увидели там этого молодого человека, который нарушал комендантский час и, несмотря на ваше распоряжение, покинул ночью свое жилище вместо того, чтобы спать.
- И что же он делал в такое время в лесу? - удивленно поинтересовался Хотару.
Оба гвардейца несколько замялись и залились краской.
- Видите ли, командир... В приличном обществе...
- Давайте к делу, - перебил их Хотару. - Что же такое он натворил во время комендантского часа? Он использовал лес в качестве личной комнаты и справлял там естественную нужду?
Личными комнатами в Сейдо назывались туалеты, однако бедный сейданский главнокомандующий даже и представить себе не мог, что услышит дальше.
- Нет, командир, - ответил первый гвардеец, - дело в том, что ежики...
- Да будете вы наконец говорить по сути или нет? - рассерженно поднял брови Хотару. - Выкладывайте, что он конкретно делал в лесу во время комендантского часа и при чем тут ежики?
- Нам неудобно и совестно, - в один голос ответили смущенные гвардейцы.
- В смысле? Да говорите же вы толком!
Сейданцы, для которых всякие гнусные извращения были в диковинку, на секунду замялись, думая, как бы покультурнее объяснить случившееся.
- Ну, он ежика... ежиков... в общем, делал с ними то, что обычно люди делают наедине с женами.
Такого не ожидал даже привычный ко многому Хотару. На пару мгновений сейданский главнокомандующий потерял дар речи и застыл с разинутым ртом, а потом принялся громко возмущаться отвратительными выдумками вэйнальцев.
- Что побудило тебя заниматься этим грязным делом? - наконец спросил он арестованного.
Юноша потупил глаза.
- Понимаете ли, господин, я очень бедный человек, куэтанцы обобрали нас до нитки...
- И дальше что? Какая связь между внешнемирскими поборами и тем, что ты надругался над животными?
- У меня нет ничего, кроме хижины с прохудившейся крышей, моя семья спит на полу без подушек и одеял, у меня нет даже другой одежды, кроме той, что на мне - я стираю ее, жду, пока высохнет, и потом сразу снова надеваю. Нас в семье четверо братьев, и мы не женаты, ведь за невесту надо платить. Денег у нас нет, а любви хочется...
- И поэтому ты использовал в качестве заменителя жены несчастного ежа! - возмущенно закончил за него Хотару. - Это же надо до такого дойти! Вы не люди, вы двуногие скоты, в которых нет ничего человеческого, кроме голоса и тела! Ваши жилища мало чем отличаются от свинарников, хотя сравнивать вас со свиньями - большое незаслуженное оскорбление для этих животных! В темницу этого выродка, он даже не умеет держать под контролем свои низменные инстинкты, как и все его соплеменники! Раньше я считал, что внешнемирцы обращаются с вами не в меру жестоко, но сейчас я понимаю, что с такими иначе нельзя! Айору, немедленно объяви всем жителям этого города мою волю. Я приказываю всем совершеннолетним не состоящим в браке гражданам обоего пола завтра в полдень прийти на главную площадь с документами, и во избежание подобных грязных извращений я буду подбирать им пару. Желание самих женихов и невест вступить в брак с каким-то конкретным человеком во внимание принимается.
В это мгновение в зал вошел еще одиг гвардеец; он выглядел несколько взволнованным.
- Простите, командир, что я был вынужден прервать ваше разбирательство, но Шэнг Цунг, правитель Внешнего Мира, прислал вам письмо.
С этими словами сейданец протянул Хотару запечатанный конверт. Главнокомандующий вытащил из него сложенный вчетверо лист и начал внимательно читать послание, при этом его лицо принимало все более и более обеспокоенное выражение. Закончив, он посмотрел на стоявшего по правую руку от него Айору.
- Внешний Мир грозится объявить нам войну. Именно этого я и боялся. Мало того, я уверен, что Шэнг Цунг непременно позовет на помощь Мир Хаоса.
***
Следующий день оказался для бедного Хотару еще более тяжелым, чем предыдущий.
По характеру сейданский командир был довольно добрым и отзывчивым человеком, пусть и несколько зацикленным на правилах; он узнал, что в городе живут многодетные семьи, и, будучи наслышанным о трудностях несчастных вэйнальцев, решил посмотреть, в каких условиях растут их дети, и по возможности помочь всем необходимым. С этой целью он наведался в одну из расположенных по соседству хибар, где, по словам жены Заффиро, ютилась нищая семья аж с девятью детьми.
Стоило Хотару откинуть драную мешковину, заменявшую вэйнальским маргиналам дверь, и переступить порог, как в нос ему ударил тяжелый гнилостный запах. Внутри убогая лачуга выглядела еще более жутко, чем снаружи; в крыше зияли дыры, сквозь которые светило солнце, однако при этом окон в доме не было, а пол был земляной. На столе стояли две закопченные посудины; когда главнокомандующий подошел ближе и заглянул туда, привыкшего к чистоте и порядку утонченного сейданца едва не вывернуло наизнанку - каша и мутное варево, судя по всему, заменявшие вэйнальцам суп, были покрыты плесенью, а в смрадной супообразной баланде плавала большая живая мышь. Не успел Хотару и слова молвить, как к мышиному бассейну резво подскочил оборванный истощенный паренек лет восьми, одетый в одну драную рубаху до колен, ловко подцепил грызуна поварешкой и выбросил его из кастрюли, после чего безо всякой брезгливости принялся судорожно хлебать помои, испуганно озираясь по сторонам.
- Где твои родители? - спросил сейданец.
- Пошли на работу, они же поденщики. Только не говорите матери, что я суп без ее разрешения ел, она меня изобьет, ведь нам на всех не хватит.
Потрясенный Хотару только кивнул, в душе удивляясь тому, что мальчишка не съел вместе с супом и мышь, все-таки какое-никакое, а мясо.
- А братья и сестры твои где?
- Да тоже работают, я вот у хозяина отпросился на чуть-чуть, мне вроде как по нужде отойти, а сам поел немножко... Только не говорите никому, ладно? Тут в доме только мелкий, но он, кажись, уже подох, я его давно не слышу, мать же его не кормит, говорит - не нужен нам еще один, нас и без него восемь.
Сейданский главнокомандующий медленно подошел к стоящей в углу деревянной люльке и трясущимися руками откинул с нее ворох грязных тряпок. То, что он увидел, было за гранью его самых жутких ожиданий. В колыбели лежал полуразложившийся трупик новорожденного младенца, кишащий опарышами, источающий невыносимое зловоние и истекающий какой-то грязной жижей; в некоторых местах гниющее мясо уже слезло с костей. Тут несчастный Хотару уже не выдержал; зажав руками рот и нос, он выбежал на улицу, с трудом сдерживая рвотные спазмы и про себя кляня Вэйналию и ее жителей на чем свет стоит. В душе сейданский главнокомандующий уже понимал, что сильно просчитался и что вэйнальцы вполне заслужили зверскую расправу со стороны Бараки и его таркатанцев, но взять вот так вот и уйти из города сейчас он уже не мог; во-первых, для него это означало бы полную потерю авторитета в глазах и без того практически деморализованных соотечественников и сената, во-вторых, он в душе все-таки жалел жителей Лей Чен, которые не видели никакого просвета в своем существовании, в-третьих, не стоило забывать о внешнемирцах, которые однозначно восприняли бы уход гвардейцев из города как признак слабости и не только превратили бы врагов во всеобщее посмешище, но и не преминули бы, воспользовавшись ситуацией, натравить на них заклятых врагов-хаоситов.
Тяжело вздохнув, Хотару собрался с силами и дошел до колодца на краю городской площади. Плеснув себе в лицо холодной водой, он наконец относительно пришел в себя. Сегодня его ждало еще много дел - надо было собрать всех детей подходящего возраста и вообще всех не умеющих читать и писать горожан для занятий в школе. Разговаривая с несчастной женой Заффиро, сейданец с ужасом узнал о том, что эта уже вполне взрослая девушка едва знает буквы и с огромным трудом может нацарапать собственное имя, и таких людей в городе было немало, причем по документам они посещали среднюю школу, но на самом деле никакой школой - ни средней, ни начальной - в Лей Чен и не пахло. Суть происходящего стала более понятной, когда один из напуганных прислужников градоначальника честно признался в том, что Заффиро, пользуясь безграмотностью горожан, сознательно завышал имперские налоги и большую часть собранного клал себе в карман, а также, подделывая документы, воровал деньги из государственного бюджета - например, имперцы выделяли городу средства на три общеобразовательных школы, однако на деле учебные заведения никто из жителей Лей Чен не посещал, а денежки жадный градоначальник пускал на личные нужды. Услышав это, Хотару приказал на следующий день устроить над подлым ворюгой показательный судебный процесс, однако в душе разозлился на самого себя. Ведь он уже давно не маленький ребенок, он появился на свет незадолго до Битвы Богов и, в отличие от своих собратьев-сейданцев, может жить вечно, если только чья-то земная рука не оборвет его существование, но надо же было так попасться! Пора бы уже отучиться верить людям на слово и предполагать во всех исключительно добрые намерения, а также защищать всех сирых, убогих и обездоленных по первой их просьбе, даже не удосужившись разобраться в происходящем! Получается, внешнемирцы-то были правы и раскусили гнусные махинации Заффиро, а он повелся, как наивный школьник! Теперь он из-за собственной наивности и идеализма может стать виновником гибели как своих гвардейцев, так и этих ни в чем не повинных бедных недалеких людей. Ведь со дня на день сюда может явиться внешнемирское войско, и тогда всем придет конец. Бороться с имперской военной машиной бесполезно, она просто разотрет всех в порошок, а под горячую руку да за компанию может еще достаться и рядовым жителям Сейдо, которые даже и не думали появляться на территории, подвластной внешнемирцам. Однако отступать уже некуда, бросил вызов кровожадному Шэнг Цунгу - сам виноват, теперь остается только держаться и не отступать, не обращая внимания на угрозы этого чудовища, потому что честь и долг для любого сейданца дороже жизни. Ради порядка и общего блага сейданский главнокомандующий был готов даже принять мученическую смерть, но в любом случае он собирался продать свою жизнь подороже и по мере возможности уберечь от гибели ни в чем не повинных жителей города.
Однако злость злостью, неприятности неприятностями, но жизнь идет своим чередом, и повседневные дела никто не отменял, ведь порядок есть порядок, и всем следует учиться. Если завтра Хотару и его людям суждено погибнуть, то так тому и быть, а сегодня он попробует все-таки преподать вэйнальцам основы грамоты и счета.
42
Принцесса Эдении Китана попала в безвыходную ситуацию. Она оказалась загнанной в ловушку, которую от начала и до конца фактически создала собственными руками, и пощады ей и ее сторонникам теперь ждать не приходилось. Ее мать, королева Синдел, была женщиной принципиальной и крайне жесткой, если не сказать, что вообще довольно жестокой. После того как принцесса по собственной глупости умудрилась с ней поругаться, все с удивлением обнаружили, что королева, в отличие от Императора, вовсе не собирается прощать дочь и спускать всю ситуацию на тормозах, тем более что основная часть населения Эдении была настроениа явно прокуэтански и поддерживала Синдел, а не принцессу. Переговоры, которые попыталась начать Китана, зашли в совершенный тупик. Дочь жестокосердной королевы пыталась апеллировать к тому, что является родной дочерью Джеррода Сайрэанна и - как следствие - законной наследницей трона; в ответ на это черные эденийцы попросту подняли ее на смех и сказали, что править страной должен человек, достойный королевского трона и способный руководить государством, а не тот, кто волей случая родился у правителя. Они резонно возразили, что у Эйи, старшей сестры Китаны, в таком случае есть гораздо больше прав на престол, однако она, в отличие от младшенькой, на трон не лезет.
- А если бы у короля родились слабоумные или просто тяжелобольные дети? - резонно возразил один из приближенных королевы. - Их что, тоже на трон сажать, хотя они совершенно недееспособны? Катись-ка ты колбаской! Мы вообще хотим сделать нашу страну парламентской монархией с выборным королем! Пусть правит более достойный, а не более знатный, и народ имеет право избрать себе умного и деятельного правителя по желанию большинства! Твоя мать в этой роли нас вполне устроит!
Дело осложнялось еще и тем, что глупый шоканский принц Горо, поконфликтовав с родителями, с небольшим числом своих сторонников решил поддержать горе-революционерку в обмен на взможность поселиться в ее владениях. Тем самым неумный шокан фактически поставил себя вне закона. Его семья, недолго думая, отреклась от предателя, одна из теперь уже бывших жен опального принца так вообще устроила публичную акцию осуждения отступника и заявила, что у нее больше нет мужа и что всем уважающим себя шоканам стоит как можно скорее вычеркнуть имя негодяя из своей памяти. На родине принца лишили всех привилегий, родители прокляли некогда любимого сына, а остальные шесть жен Горо, последовав примеру первой, официально объявили себя вдовами, сказав, что предатель - это все равно что труп. Теперь, естественно, никто и не думал о том, что Горо был девятикратным чемпионом Смертельной Битвы и внешнемирским генералом, но хуже всего для принца было то, что имперцы на высшем уровне объявили его персоной нон грата и назначили награду за голову сообщника Китаны. Жадные до денег темные эденийцы тут же сказали, что не преминут воспользоваться возможностью подзаработать, если Горо вдруг попадется им на дороге. Они стали истреблять сторонников принцессы по всей Эдении, и в итоге глупая Китана вместе со своим не менее низкоинтеллектуальным соратником оказались заблокированы в одной из небольших областей на севере Эдении близ города-крепости Арсин - все остальные крупные населенные пункты ее мира уже контролировались людьми королевы. Переговоры ни к чему не привели. Бывшая подруга Китаны Милина, которая в душе жалела упрямую девицу, тайно написала ей письмо, в котором уговаривала не делать глупостей, немедленно помириться с родителями и уговорить Горо сделать то же самое, но Китана, будучи на редкость упертой, не послушала разумного совета. Синдел пришла в ярость и принялась попросту массово вырезать светлых эденийцев по всей стране с особой жестокостью, не щадя никого. Те пытались отчаянно сопротивляться, но не смогли противостоять хорошо обученной и прекрасно вооруженной армии королевы; та же устроила собственным соотечественникам откровенный террор. Она решила не просто попытаться запугать сторонников Китаны, но уничтожить их, извести под корень вместе с семьями, чтобы от них не осталось даже упоминания, причем воины королевы убивали инакомыслящих крайне изощренными способами. Когда в плен к Синдел попал один из командиров дочери, черные эденийцы содрали с него заживо кожу и бросили мятежника в бассейн с соленой водой, а в одной из деревень заперли всех врагов в старом деревянном доме и сожгли живьем, не принимая во внимание ни пола, ни возраста жертв.
Китана была в ужасе - она и представить себе не могла, что ее мать на такое способна. Однако королева оказалась крайне жестокой женщиной: в период с 1998 по 2005 год по земному летоисчислению от рук ее сторонников погибло, по самым скромным подсчетам, около двух миллионов светлых эденийцев, причем год от года методы расправ становились все более изощренными. Особенно напугало принцессу известие о том, что Синдел не пощадила даже семьи ближайших сторонников, с недрогнувшим сердцем отправив на эшафот жену Хаинара Миавенг и его младшую дочь Тардел, родную сестру Тани. К счастью для обеих женщин, приговорить к смерти королева их смогла лишь заочно, потому что обе постоянно жили в Новых Мирах, а поэтому очередной эпизод кровавой тирании не вызвал у самого Хаинара особого беспокойства - он был уверен, что в другой стране с членами его семьи ничего плохого не случится.
В ответ на все попытки как-то ее урезонить Синдел отвечала, что не намерена, в отличие от Шао Кана, терпеть у себя под носом инакомыслящих, которые наносят вред государству и вносят раздор и разлад в ряды его граждан.
- Когда у власти здесь находился мой не в меру добрый и великодушный бывший супруг, - говорила она перед народом, - он разрешал всем думать и вякать все, что взбредет в голову. Светлятник, как я вижу, не оценил хорошего к себе отношения. Ну что же, придется по-плохому. Вместо гласности и демократии теперь будут тирания и диктатура. Пусть те, кто считал деспотом и монстром Шао Кана, почувствуют на собственной шкуре, что собой представляет власть настоящего тирана. От имени эденийского народа, признающего меня своей королевой, я заявляю: в нормальном государстве места оппозиции быть не должно, и я сделаю Эдению оплотом спокойствия и стабильности! Инакомыслящих - в расход, смерть Китане, предателю Горо и их дружкам!
Черные эденийцы встретили пламенную речь своей повелительницы восторженными воплями. Вскоре Синдел повела своих сторонников штурмовать последний оплот светлых сил в Эдении - город Арсин на севере страны.
***
Был прекрасный летний день. Китана и ее глупый шоканский союзник решили было поиграть на лужайке в гольф - во время своей жизни в Земном Мире опальная принцесса очень полюбила эту игру и научила ей своего четырехрукого приятеля. Ничто не предвещало беды, как вдруг их покой нарушил один из офицеров.
- Ваше Высочество, простите мою дерзость, - торопливо поклонился запыхавшийся эдениец, - но дело не терпит отлагательств.
- Да как ты смеешь, неужели не видишь, что мы играем! - разгневалась Китана. В силу природной недалекости она даже не сообразила в первый момент, что просто так ни один человек не станет беспокоить титулованную особу в момент досуга.
- Моя госпожа, дело действительно серьезное, враг в тридцати километрах от нашей крепости! - воскликнул эдениец, справедливо рассудив, что в такой опасной ситуации не до церемоний.
- Да как ты докла... что ты говоришь, уже в тридцати километрах?! - потряс своей глупой головой принц Горо, наконец сообразив, что воин явился не просто так. Китана бросила клюшку для гольфа на траву и запаниковала.
- Что нам делать?!!! Они будут здесь самое большое к вечеру, а то и в середине дня!
- Мы не успеем даже толком организовать оборону, - добавил офицер, тяжело вздохнув. - Их слишком много. У нас не хватит людей, чтобы им противостоять. По данным разведки, королева собрала практически всю свою армию, чтобы с нами разделаться.
- Да, дело скверно, - глубокомысленно заключил Горо.
Китана смахнула травинки с платья.
- Мне надо срочно переодеться. Горо, быстрее объяви всеобщую боевую готовность. Мы будем драться до последнего! Эдения не должна подчиниться воле тиранов!
В тот момент принцесса еще не знала, что ее мать недавно обратилась к войскам с очередной пламенной речью, ругающей старые порядки, а потом отдала строгий приказ не брать пленных... за исключением самой Китаны, если вдруг возникнет такая возможность.
***
После того, как принцесса окончательно разругалась с матерью и встала во главе эденийского сопротивления, вся ее жизнь окончательно пошла наперекосяк - время от времени Китане вообще казалось, что она утратила всякий смысл. С тех пор, как в Эдении началась гражданская война, а миссия Избранных по нейтрализации Шиннока и Куан Чи закончилась полным провалом, девушка постепенно утрачивала всякую надежду на встречу с Лю Кангом. Теперь Китана всерьез пожалела о своей былой нелюбви к высоким технологиям, но было уже поздно. Ни Интернета, ни мобильных телефонов у светлых эденийцев не было и не предвиделось, а поэтому Китане только и оставалось что плакать по ночам в подушку, страдая от разлуки с Лю. Если бы она могла позвонить ему, услышать его голос!... но возможность была упущена. Если бы она тогда согласилась на предложение Джакса! В общем, было много всяких "если", но все шло своим чередом, и теперь Китане предстояло решать еще одну важную насущную проблему, а именно воевать за трон Эдении со своей жестокой матерью. Девушка поздно поняла, что стратег из нее был не просто плохой, а крайне отвратительный; вместе со своими союзниками - шоканскими ренегатами эденийские повстанцы проигрывали одну битву за другой, и в итоге кольцо врагов сомкнулось вокруг последнего убежища принцессы. Китана поняла, что угодила в западню, но было уже слишком поздно. В этот и без того трудный момент ее настиг новый страшный удар: она узнала о гибели Лю от рук Шэнг Цунга и Куан Чи.
Китана была шокирована. Убита. Деморализована. Поначалу она пришла в ужас, потом в ярость и хотела было отомстить двум подлым колдунам, но, оценив ситуацию, осознала, что не сможет сделать вообще ничего - вся Эдения находилась под контролем Синдел и ее союзников из числа подручных Шиннока, и до портала было не добраться, а открыть его на Куэтан из региона Арсина было невозможно. Помимо этого, внешнемирская резиденция Арсина очень тщательно охранялась, да и сама Китана не могла оставить своих людей в такое время. В итоге несчастная принцесса поняла, что ей не только не удастся отомстить за любимого, но и самой выбраться из ловушки, в которую ее загнала мать.
Что же касается самой королевы Синдел, то у нее скрытая неприязнь к дочери после воскрешения довольно быстро переросла в открытую ненависть; во время Уничтожения она еще не хотела видеть Китану в гробу, но постепенно все шло именно к этому. После первой же победы над повстанцами Синдел окончательно забрала власть в Эдении в свои руки. Она создала собственную команду управленцев, куда наряду с Таней, Джейд, Рейном и Хаинаром вошел в качестве особо доверенного лица королевы и давний враг Китаны Сорен-Заркхан Маривэанн. Надо сказать, что все подручные Синдел, которая неустанно подогревала их ненависть к врагам, начали попросту соревноваться друг с другом в изощренной жестокости. В частности, изобретательный Заркхан, взяв в плен одного из сановников Китаны, заживо порезал его на куски и приготовил из него обед, который подал на стол нескольким другим знатным светлым эденийцам, прибывшим к нему для переговоров. После этого он с садистской улыбкой объявил гостям, что именно они ели; трое из них после этого сошли с ума, а четверо наложили на себя руки.
- Отправляйтесь в ад, и Китану с собой прихватите! - бурно радовался по этому поводу бывший наставник принцессы.
- А ей и так уже недолго осталось, - злорадствовала Синдел. - Она сама во всем виновата, перепортила отношения со всеми, с кем могла, и теперь ее родичи если к ней и придут, то только на могилку! Надо было Шао Кану еще раньше от нее избавиться, потому что любую потенциальную угрозу надо душить в зародыше! Любую!
Загнав повстанцев в ловушку, Синдел собрала военный совет, на котором черные эденийцы единогласно решили окончательно разделаться с Китаной. Впрочем, и тут она решила сперва поиздеваться. Королева, окружив крепость, отправила дочери ультиматум, заведомо зная, что гордая и глупая принцесса никогда не согласится на ее условия...
***
"Королева Синдел, законная правительница Эдении, признанная народом - принцессе Китане.
Твой отец был изменником, тираном и врагом государства, и ты его истинная дочь. Однако я хочу дать тебе и твоим прихвостням еще один шанс. Условия мои таковы: сложите оружие, сдайтесь, и умрете быстро. Не согласитесь - я знаю много казней, и фантазия у меня богатая. Прежде всего выдайте мне предателя Горо и его соратников, пусть Темная Империя вершит над ними правый суд. Советую как следует подумать и согласиться!"
Такое письмо, привязанное к стреле без наконечника, прилетело в лагерь Китаны, когда враги окончательно окружили последнее убежище повстанцев. Однако, тут надо отдать принцессе должное, она никогда не была трусихой. Вместе с Горо они долго думали, что делать, и, поняв, что спасения нет, решили дать войскам королевы бой и хотя бы по возможности отбросить их от стен крепости, а если повезет - то и отвоевать себе немного территории, чтобы позволить хоть кому-то из своих людей ускользнуть незамеченными от кровожадных карателей королевы. Китана в свою очередь отправила матери ответное послание с категорическим отказом принять условия ультиматума. Синдел тут же прислала ей второе сообщение.
"Я так и знала. Ты живешь на свете уже десять тысяч лет, но за все это время не нажила ни грамма мозгов. У тебя есть время до трех часов, чтобы передумать!"
Прочитав это письмо, Китана и Горо окончательно поняли, что у них нет ни выбора, ни выхода. Им оставалось только броситься в последнюю отчаянную схватку с подручными Синдел и погибнуть на поле боя, потому что после второго отказа дочери сдаться взбешенная королева отдала своим войскам приказ не брать пленных... кроме, разумеется, самой Китаны, если представится такая возможность.
43
Дня через два Рейден немного пришел в себя после всего выпитого и подумал, что было бы неплохо все-таки наведаться к Избранным. Так он и поступил, однако из-за всех его последних выходок воины Земли к тому времени уже успели утратить остатки всякого почтения к богу грома. Придя в Агентство, он застал там в сборе всю команду: удрученных Кенши и Ночного Волка, злых как целый рой диких пчел Соню, Джонни и Джакса, расстроенных Мокапа, Кунг Лао, Саб-Зиро и Фрост, а также уже пришедшего в себя после жуткого приступа белой горячки мастера Бо Рай Чо, которому Джакс и Кунг Лао сначала дали немного отлежаться в квартире, а потом все же выпустили, предварительно убедившись, что мастер уже вышел из состояния измененного сознания. С порога великий бог грома и молнии услышал от Джонни Кейджа самое что ни есть нелестное мнение как о своих умственных способностях, так и о деятельности на посту протектора Земного Мира.
- Ты постоянно вещаешь нам о том, что мы должны спасти Землю, а результат? Никакого, потому что ты нам не помогаешь, проку от тебя - как от уксуса в каше! - гневался актер.
Рейден скроил такую рожу, будто только что съел дохлого ежа, а потом позеленел от ярости, точно Шрек, но ничего не ответил, потому что в глубине души понимал, что Джонни прав.
Ночной Волк решил поддержать друга.
- Неужели ты не понимаешь, что не только судьба миллиардов жителей Земли зависит от нас? - развел руками индеец. - Вспомни о Китане, она всегда была нашей союзницей и верной помощницей, а теперь получается, что мы бросили ее на произвол судьбы, когда она попала в беду! Мы могли бы помочь ей победить Синдел после того, как разделаемся с колдунами! В Эдении уже который год идет гражданская война, и ты об этом знаешь, но тем не менее мы ничего не делаем, а время работает против нас! Сейчас, когда я тебе об этом говорю, от рук солдат королевы и их союзников гибнут невинные люди!
- Волк, это все понятно, и ты во всем прав, - добавил Джакс, - да только вот от речей ничего не меняется! Ну-ка, Рейден, хватит смотреть на нас с видом обиженного крокодила, мы уже сыты этим по горло! Открывай нам портал во Внешний Мир, и мы окончательно разберемся с придурком Шэнгом и его дружком!
- А ты пойдешь с нами, - со злорадными улыбками Соня и Джонни подошли вплотную к Рейдену, дабы тот в очередной раз не увильнул от важного и ответственного задания. - Здесь останется только Ночной Волк, он умеет хорошо обращаться с картами и связью и будет координировать наши действия, а от тебя нам будет польза в бою с двумя колдунами!
Божеству-убожеству не оставалось ничего другого, кроме как признать, что победила диктатура, и открыть портал во Внешний Мир, но когда воины Земли во главе с протектором оказались там, то обнаружили, что Рейден в очередной раз перенес их отнюдь не к месту назначения - они очутились в ста тридцати километрах к юго-востоку от нового дворца Шэнга.
44
Узнав о том, что папаша Ли Мей предлагал дочери наложить на себя руки и обзывал ее распутной девкой, Кэно был страшно разъярен: он и без того терпеть не мог мерзких вэйнальцев, а уж этого типа в особенности - после того, как он еще в Лиан доставил ему массу неприятных минут. Поэтому генерал с большой радостью в очередной раз отправился по приказу Шэнга вправлять папаше мозги. Дело кончилось выбитыми передними зубами, но, несмотря на это, деревенский дуболом так ничего и не понял, решив, что это очередной акт немотивированного насилия и откровенного произвола со стороны подлых имперцев. Сама же Ли Мей в тот вечер сильно простудилась на крыше и около недели пролежала с температурой, вследствие чего ей было отнюдь не до размышлений о том, как жить дальше после всего произошедшего. Надо отдать должное Шэнгу, он в данной ситуации повел себя достойно и не стал дополнительно наступать девушке на больное место, утверждая, что она не заболела бы, если бы не полезла в непогоду накладывать на себя руки по чужой прихоти. Однако когда она более-менее пришла в себя, ее ждал еще более интересный сюрприз. В один прекрасный день она шла по дворцовому коридору и увидела в углу страстно целующуюся парочку. Будучи воспитанной в вэйнальских традициях, она не могла пройти мимо, не приглядевшись к ним и не обратив на них внимания, но и влюбленные в свою очередь ее заметили. С удивлением она узнала Кэно и старшую дочь Шэнга - Аунэдис. Странно, даже и подумать нельзя было, что они друг другу нравятся - на людях они веди себя так, будто между ними не только ничего нет, но и вообще они едва знакомы, умело изображая подчеркнутое равнодушие и учтиво-холодную любезность.
Увидев Ли Мей, Кэно тут же отпустил Аунэдис.
- Ли, это ты? - генерал выглядел странно испуганным, вэйналка же никак не могла сообразить, что ответить.
- Слушай, у меня к тебе огромнейшая просьба, - горячо зашептал он. - Ни в коем разе... в общем, я оказал тебе услугу и спас тебя от твоего папашки и женишка, да и подружку твою от расправы? Так вот, я в свою очередь тебя прошу - не говори Шэнгу о том, что ты здесь видела и с кем я тут был. Если он узнает, так башку мне на хрен открутит.
- Вот уж я не думала, что ты его так боишься, по вам и не скажешь, - пожала плечами Ли Мей, пытаясь понять, почему Кэно так себя ведет.
- Думала - не думала, а поклянись мне, что ничего не скажешь Шэнгу! Я тебя очень прошу, просто умоляю! Поклянись, а я тебе потом все объясню.
Делать нечего - Ли Мей пришлось дать обещание молчать. Аунэдис тем временем куда-то растворилась; от природы она и без того была довольно замкнутой и скрытной, а в этой ситуации, по-видимому, почувствовала себя совсем неуютно.
- Так вот, что касается меня и Шэнга - расскажу тебе все в подробностях, - начал Кэно. - Он нашел меня в самый неприятный момент моей жизни, когда я находился фактически без гроша в кармане в окружении врагов, и предложил выгодную работу вкупе с возможностью избавиться от преследований. Поначалу, честно скажу, мне не очень понравились ни его условия, ни он сам, и я пожалел, что подписался на все это, но не зря куэтанская поговорка гласит, что чем хуже начало, тем лучше продолжение. Потом все изменилось, много всякого было, в том числе та жуткая история, когда его чуть не убили, к тому же я понял, что у меня, по сути дела, никого и нет, кроме него, не на кого опереться и не у кого просить помощи. Благодаря ему я получил генеральскую должность и мог больше не прятаться... но ты сама видела, что Шэнг при всех его достоинствах - человек довольно своеобразный. Так уж вышло, что Аунэдис мне понравилась, а я ей... но такие, как ее отец, не потерпят от меня ничего подобного. Вряд ли тебе это понятно, ведь для вас, вэйнальцев, любовь - это либо нечто постыдное и запретное, либо в принципе не очень понятное.
Ли Мей смутилась.
- Ну... я в принципе понимаю, что ты... о чем ты... знаешь, я пока еще не была ни в кого влюблена, но у моей одноклассницы был парень.
- А, помню, это у той, которая беременная.
- Да. Просто я до твоего рассказа думала, что внешнемирцам, в отличие от наших, совершенно все равно, кто кого любит или нет.
- Вообще-то да, - согласился Кэно, - девяноста девяти процентам куэтанцев действительно плевать на чужую личную жизнь с высокого дерева, но именно Шэнг и именно в этом случае попадает в один процент исключений. Ты же сама его видела. Он не терпит неподчинения и нарушений субординации, и я уверен, что весь мой тайный роман он расценит именно с позиции последнего, решив, что я лезу не на свое место и не в свое дело. Как там в вашей пословице говорится? Не по себе рыбку ловлю?
- Он вообще любит абсолютно все держать под контролем, - согласилась Ли Мей. - Можете не переживать, я вас не выдам и никому ничего не скажу, а уж тем более Шэнгу. Если судить по твоим словам, я тоже могу попасть под горячую руку, и если я что-нибудь ляпну, так мне влетит за укрывательство, а поэтому лучше уж сделать вид, что я ничего не знаю.
***
В отличие от большинства нормальных людей, папаша Ли Мей был жутко глуп и начисто лишен не только мозгов, но и даже элементарной практической логики. Стороннему наблюдателю он мог отчасти напомнить бульдозер без управления с отказавшими тормозами, который прется напролом по любой местности, не разбирая, что встречается на дороге - трава, песочек и кусты или скалы и непроходимые топи. После того, как родная дочь по его вине едва не спрыгнула с крыши, к нему явился Кэно и, угрожая ножом, пистолетом и ионной пушкой, попытался сделать папаше внушение на тему того, что он неправильно себя ведет. Поначалу генерал пытался воздействовать на вэйнальца при помощи обоснованных аргументов, не прибегая к грубой силе, потом, когда они себя исчерпали, а придурок так ничего и не понял, перешел к угрозам, в том числе пообещал папаше, что если он еще раз появится рядом с Ли Мей, то внешнемирцы ему глаза на жопу натянут и телевизор сделают, а под конец дал воспитуемому в рожу, но тот все равно ничего не понял и решил, что не в меру агрессивные имперцы попросту стремятся насадить везде свои порядки, в том числе запретить вэйнальским семьям жить по своим законам. Немного пошевелив той жалкой субстанцией, которая заменяла ему головной мозг, он пришел к выводу, что ему следует прибегнуть к помощи несостоявшегося зятя. Поначалу Ай Ан, который был столь же неописуемо глуп, отказывался беседовать с папашей, потому что тот воспитал публичную девку, да еще и пытался втюхать ее в жены уважаемому человеку, но потом из его речей уяснил, что его эфемерная честь даже может быть восстановлена (о чудо!), и наконец-то удосужился спросить, с чем же пожаловал его досточтимый недотесть. Тот предложил недозятю выбрать время, когда во дворце будет поменьше охраны, уйти в самоволку, проникнуть в здание, найти Ли Мей и окончательно уговорить ее наложить на себя руки. Вэйнальский педофил согласился, и вечером в пятницу, когда у внешнемирцев был канун какого-то большого праздника, два упыря, поминутно кроясь за кустами и передвигаясь короткими перебежками, наконец-то потихоньку просочились во дворец с черного хода. Особого страха оба натерпелись, когда им пришлось прятаться от охранника за мешками с побелкой - если бы их обнаружили, сладкой парочке сильно бы не поздоровилось, Шэнг содрал бы с обоих заживо шкуру и счел бы, что был прав. Бедняги так перепугались, что едва не испачкали все штаны, но потихонечку, осторожно переползая от одного крупного предмета к другому, два вэйнальца добрались до коридора. Теперь им предстояло выяснить, где все-таки находится Ли Мей.
Неожиданно в коридоре появился чей-то силуэт. Приглядевшись, папашка и женишок увидели, что это не кто иной, как наводящий ужас генерал Кэно, который вполне мог бы сделать из обоих отбивную. Спрятавшись за огромным шкафом, два вэйнальца тряслись от страха, пока подручный Шэнга спокойно ходил себе туда-сюда по коридору, разглядывая росписи на стенах - видимо, он просто решил размяться и пройтись, но на Ай Ана и его недотестя появление генерала произвело неописуемое впечатление. Вернее будет сказать - вполне себе описуемое, потому что в этот момент Ай Ан слегка намочил штаны, и не только это, потому что...
- Что за мерзкая вонища? - Кэно с недовольным видом шумно втянул носом воздух. - Похоже, в подвале прорвало канализацию! У этих ебаных вэйнальцев все руки левые и растут из жопы, они даже не могут научиться пользоваться сваркой для труб! Эй, народ, у кого есть телефон аварийной службы? - побежал он в ближайшую комнату.
Естественно, Кэно даже и не пришло в голову, что виновником "аварии" на самом деле был женишок Ли Мей, по отношению к которому была вполне справедлива поговорка "Молодец на овец, а на молодца сам овца". Его несостоявшийся тесть с недовольным видом демонстративно зажал пальцами нос.
- Кретин! Ты все испортил! Что нам теперь делать?
Ай Ан сразу сник.
- Ну я же очень боюсь внешнемирцев, в особенности этого одноглазого... - принялся жалко оправдываться вэйналец.
- Дурак набитый! Сиди теперь тут, а я один пойду к дочери!
Папаша ушел искать Ли Мей, но тем временем во дворец приехала аварийная служба. В коридоре коммунальщиков встретил Кэно.
- Надо же, как вы быстро! У нас тут вон какая вонища, какую-то трубу прорвало!
Осмотрев все канализационные коммуникации, специалисты убедились, что они все-таки в порядке, и вместе с генералом продолжили искать источник неприятного запаха.
- Я поначалу решил, что это кот насрал в коридоре или вообще в вентиляционной шахте, но кошачье дерьмо так не пахнет! - возмущался Кэно и тут вдруг заглянул за шкаф. - Ой, кого я вижу! Так вот откуда воняет! Что это ты тут делаешь? У нас здесь не сортир!
Увидев генерала, Ай Ан снова обделался от страха.
- Ну... ой... я...
Кого-то из аварийной службы от мерзкого смрада вывернуло наизнанку. Кэно с отвращением зажал ладонью и нос, и рот.
- Что-то мне сдается, ты тут неспроста! А ну, колись, зачем приперся, ты, мудоблядская пиздопроебина, и помрешь быстро!
Женишок, ткнувшись рожей в пол и совершенно не обращая внимания на то, что его правая штанина раздулась, потекла и источала совершенно невыносимое зловоние, с перепугу выложил генералу все, что знал. Коммунальщики наблюдали за этой сценой, скривившись от омерзения.
- Вот урод, еще и в штаны гадит, - сказал один из них. - Может, попросить мою годовалую сестренку, чтобы она научила тебя пользоваться горшком?
Внешнемирцы весело рассмеялись.
- Ладно, идите по домам, уж простите меня за ложный вызов, - извинился Кэно. - Я с этим уебком вафельным сам разберусь.
Выпроводив коммунальщиков из дворца, Кэно выволок Ай Ана во двор и позвал охранников.
- Проворонили незваного гостя, так вот вам теперь работа. Повесить его на видном месте - остальным для острастки!
Кто-то из куэтанцев брезгливо поморщился: трогать руками мерзкого вэйнальца им явно не хотелось. Генерал сам держал его за шкирку с нескрываемым отвращением; Ай Ан же был настолько парализован ужасом, что даже не пытался вырваться и сбежать.
- Эх, мужики, понимаю я вас, что ж делать... Идея! Сколько там у нас сегодня градусов-то на улице, минус пятнадцать?
- Днем было пятнадцать, а сейчас-то небось уже холоднее, - недовольно поежился один из охранников.
- У меня поначалу была мысль притащить сюда шланг и сделать из этого осла красивую ледяную статую, но это уж слишком. В общем, просто помойте его немножко из шланга с теплой водой, а потом все-таки повесьте, не бойтесь, он уже и пописал, и покакал. Я пойду, мне еще его приятеля найти надо.
***
Тем временем папаша, короткими перебежками переползая от одной двери к другой, подслушивая и подглядывая в замочные скважины, все же наконец нашел комнату Ли Мей. Из чуть приоткрытой двери в коридор пробивалась узкая полоска света, а юная вэйналка сидела в кресле и читала книгу. Опять книжка! Вот даже в толк взять не получается: ну зачем вообще девчонкам школа и чтение? Да и мальчишкам тоже - вон раньше, до порабощения Вэйналии, никто в школу не ходил, всякие там благородные чтению и письму учились дома, крестьянские ребятишки так постигали азы ремесла и ведения хозяйства в своих деревнях у родителей, и ничего, жили же все прекрасно. Ли же вон начиталась своих книжек, то одно себе придумает, то другое, замуж вон выходить не хотела, с куэтанцем тем не поймешь почему общалась и опять чему-то там училась... Вышла б за Ай Ана да жила, как все женщины живут!
Разозленный папаша шагнул в комнату. Девушка, увидев его, испуганно захлопнула книгу, но не сказала ни слова.
- Ты почему с отцом не здороваешься?! - начал тот.
- Тебе же велено сюда не приходить! - взволнованно ответила Ли Мей. - Хочешь, чтобы Шэнг тебя убил?
- Это мне решать, хочу и прихожу!
- Извини, но если ты снова пришел уговаривать меня покончить с собой или выйти замуж за очередного немытого ублюдка по твоему выбору, то мой ответ - нет! Уходи отсюда, с меня хватит твоих выходок, но ты все-таки мой отец, и я не хочу твоей смерти!
Папаша рассвирепел.
- Что-то ты сильно обнаглела, как я погляжу! Очень смелая стала, да?
- Да! Знаешь, в последние дни я много размышляла о том, как жила по твоей милости раньше! Так, как ты со мной, большинство людей и со скотиной не обращаются! Я хочу получить хорошее образование и создать семью с нормальным мужчиной, который будет меня любить и уважать, а не с человеком, даже не знающим, что такое мыло и гребень!
- Наверное, ты спишь со всеми этими внешнемирскими ублюдками, раз они так тебя защищают, - сделал глубокомысленный вывод вэйналец. - Я знал, что ты распущенная девка. У сыночка с тобой ничего не вышло, так теперь на тебя сам Шэнг Цунг глаз положил?
- Совсем сбрендил, озабоченный псих? - внезапно отец Ли Мей услышал за спиной голос черного мага. - Чего только о себе не узнаешь, как послушаешь чужие разговоры за спиной. То меня обвинили в изнасиловании со взломом, то в детоубийстве, теперь еще и в совращении малолетних. По себе людей не судят, уж если ты сам сексуальный маньяк и и считаешь, что между мужчиной и женщиной не может быть иных отношений, кроме половых, то это не значит, что все кругом такие.
Где-то секунд тридцать папашка беззвучно открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба, но потом все же довершил свой умный речекряк.
- Наверное, она хочет, чтобы ее сестра замуж не вышла! - вякнул он.
- Если тебя так беспокоит судьба твоей второй дочери, то так уж и быть - я могу помочь тебе в ее устройстве и познакомить ее в будущем с каким-нибудь куэтанцем, но не раньше, чем ей исполнится двадцать пять. Рядом с деревенщиной из Вэйналии ей делать нечего. Что же касается тебя, то одного урода Кэно уже приказал казнить, вон твой приятель во дворе на ветке болтается. Ты следующий.
Сердце у вэйнальца ушло в пятки - он понял, что на этот раз Шэнг его не пощадит.
- А ты, как увидишь Кэно, передай ему, что врать нехорошо, - обратился черный маг уже к Ли Мей.
- Вы о чем? - растерялась девушка.
- Об Аунэдис. Он думает, что я ничего не знаю? Я все знаю, более того - не могу понять, почему люди считают меня таким кровожадным монстром. С чего он взял, что я против их отношений? Если хочет, пусть женится на Ауни хоть завтра, так ему и скажи. Я только что встретился с Кэно у выхода, он приказал казнить твоего бывшего женишка Ай Ана и хотел было отправиться за папочкой, но я сказал, что сам найду этого ублюдка, - он перевел грозный взгляд на трясущегося от ужаса вэйнальца. - Уж очень мне хочется самому его проучить. Пойдем-ка со мной, и побыстрее, у меня сегодня еще полно дел.
Шэнг за шкирку выволок упирающегося папашу из комнаты Ли Мей. Ошарашенная девушка еще долгое время сидела в оцепенении, глядя перед собой в пространство и пытаясь осознать произошедшее. Теперь ее жизнь изменится окончательно, и возврата в Вэйналию не будет.
45
- Айору, я в отчаянии. Мы в западне, и я не знаю, что делать... Я был самонадеянным глупцом и подвел вас всех. Мало того - я обрек вас всех на верную смерть, возможно, даже медленную и мучительную.
Гвардеец растерялся. Он еще ни разу в жизни не видел своего командира таким растерянным, тем более что самоуверенный Хотару обычно не любил признавать свои ошибки.
- Что случилось? - удивился Айору.
- Шэнг Цунг снова прислал мне письмо с угрозами, теперь он грозится не только отправить своих солдат в Лей Чен и перебить всех нас в городе, но и начать войну против Сейдо, если мы сейчас же не уберемся вон. Мало того, он пишет, что уже отправил своих подручных из "Черного Дракона" на переговоры с хаоситами, и если внешнемирцы объединятся с Хэвиком против нас, для Сейдо это будет означать конец всего. Нашему миру не выстоять против двух таких сильных врагов одновременно. Прости меня, Айору, я подвел тебя и всех сейданцев.
- Но, командир, - искренне удивился тот, - почему бы нам тогда просто не уйти отсюда? Мы выполним требования Шэнга и покинем Вэйналию, а он оставит нас в покое, и в итоге никто не пострадает.
- Айору, ты что, совсем ничего не понимаешь? - от природы довольно бледное лицо Хотару залила яркая краска, в голосе зазвучал гнев. - Прости, я не подумал о том, что ты еще слишком молод и многого не знаешь об этих внещнемирских выродках. Иногда мне страшно из-за того, что их кровь течет и в моих жилах. Я совершил ошибку, придя в Лей Чен, и я уже могу предвидеть, чем все это кончится. Даже если мы выполним их требования, как ты предлагаешь, и уйдем из города, они не оставят нас в покое и в любом случае отомстят. Они могут пообещать не нападать на Сейдо, но они никогда не держат данное слово - за исключением тех случаев, когда это выгодно им самим.
- А о хаоситах и говорить нечего, - согласился с ним его помощник. - Для них дать слово, а через секунду передумать еще более естественно, чем дышать.
- Ну вот, ты и сам все видишь, - резюмировал Хотару. - Что мы имеем в итоге? Первый вариант развития событий: мы уходим из Лей Чен, сюда тут же заявляются куэтанские каратели, которые перебьют всех жителей, а потом внешнемирцы объединяются с хаоситами и нападают на Сейдо. Финал вполне предсказуем. Второй вариант отличается от первого лишь тем, что мы остаемся в городе, всех нас убивают вместе с местными жителями, а потом наши заклятые враги устраивают бойню в Сейдо.
- Во втором случае мы облегчим внешнемирцам работу уже в нашей родной стране, - помрачнел Айору.
- Я с тобой полностью согласен, но что ты предлагаешь? Бросить несчастных горожан на произвол судьбы? Если мы останемся, они хотя бы умрут, зная, что мы их не бросили и сделали для них все возможное. Я, к величайшему сожалению, не подумал как следует и имел неосторожность дать им надежду. Опять же ты сам прекрасно знаешь, что свои обещания надо выполнять, а за свои слова отвечать.
Айору снова задумался.
- Я все это понимаю, но должен же существовать какой-то выход из этой ситуации. Мои родители говорят, что решение проблемы есть всегда - нужно только подумать. Мы же не можем просто так взять и смириться с тем, что нас и всех, кто с нами, просто убьют. Если есть сложная ситуация, то должен быть и способ выпутаться из нее. Может быть, имеет смысл потянуть время и поторговаться с куэтанцами? Разумеется, это бесчестье, мы не базарные торговцы, - поймал он строгий недовольный взгляд Хотару, - но от нас сейчас зависит судьба тысяч людей, и нам не до вопросов чести.
- С одной стороны, ты прав, - покачал головой сейданский главнокомандующий, - с другой... что именно мы можем сделать? Если, как ты говоришь, начать тянуть время... Мне как раз в голову пришла одна мысль. Тебе наверняка известно, что гнев внешнемирцев можно смягчить лишь абсолютной покорностью. Я могу попробовать отправиться в их столицу на переговоры, а тем временем мы отправим кого-то из наших в Сейдо и постараемся быстро организовать оборону. Так нас не застанут врасплох, и у нас будет хоть какой-то шанс.
- Вы просто самоубийца, - нахмурился Айору.
- Возможно, но у нас нет другого выхода. Если у тебя есть еще идеи, предлагай, пока не поздно, мы все обдумаем.
- Тогда... я отправлюсь с вами во Внешний Мир! - решительно заявил молодой гвардеец, усилием воли подавив ужас.
Хотару заколебался. С одной стороны, ему не хотелось тащить Айору в пасть к кровожадным врагам, с другой - он бы чувствовал себя намного увереннее при его поддержке и был рад тому, что кто-то оказался рядом.
- Айору, ты тоже решил покончить с собой с особой жестокостью?
-Т ак да или нет? Могу ли я идти во Внешний Мир с вами?
- Можешь, так уж и быть, - согласился Хотару. Последнее время он чувствовал себя на редкость неуютно из-за нарушения привычного уклада жизни и необходимости принимать нелегкие решения, но если надо - значит, надо, долг превыше всего, даже жизни. - Если честно, то это в общем-то неплохо, что ты со мной. Итак, план у нас следующий: пару дней мы понаблюдаем за развитием событий, и если Шэнг не пришлет сюда своих головорезов прямо сразу же, то мы все-таки постараемся провести переговоры и дать нашим хоть какую-то возможность быстро собраться с силами и подготовить оборону. Это не значит, что сейданцы непременно победят объединенные силы внешнемирцев и хаоситов; скорее всего, все будет наоборот, но зато наших не застанут врасплох и не перережут, словно волки овечье стадо. Другой вопрос, что в успехе наших переговоров с врагами я совершенно не уверен, но зато мы и сами умрем с честью, и наших подопечных из Лей Чен на расправу захватчикам просто так безо всякой помощи не оставим. Посмотри вон хотя бы на эту несчастную девочку, жену градоначальника, тебе не кажется, что ей еще рано умирать? Чем она заслужила столь жестокую судьбу? Она и без того не видела в жизни вообще ничего хорошего, только мужа-извращенца. И еще - я понимаю, что это будет еще худшим бесчестьем, чем все то, о чем мы только что говорили, но я хочу попробовать сделать еще кое-что. Мужчине и воину не пристало умолять врагов о чем бы то ни было, но в той ситуации, в которую мы сейчас попали, я не могу поступить иначе. Я хочу предотвратить резню и упросить Шэнга пощадить жителей этого города, пусть мне даже придется пожертвовать для этого собственной жизнью.
- Хорошо, командир, - согласился с ним Айору. - В любом случае знайте, что я сейчас с вами, я пойду за вами даже в ад и останусь рядом до самого конца, что бы нам обоим ни грозило.
46
Солнце стояло в самом зените, когда враги наконец пошли на приступ. С самой высокой башни Арсина Китана могла видеть, что их не просто много, а слишком много - в глазах рябило от их черно-фиолетовой формы. То тут, то там в толпе мелькали алые и черно-красные пятна - то были нетерские и имперские союзники и помощники Синдел; поначалу принцесса подумала, что их, к счастью, не так уж и много, хотя какое уж тут счастье: ей и всем - или почти всем - ее людям все равно грозит верная смерть.
Китана смахнула невольно набежавшую слезу. Все так нелепо и жестоко заканчивается, не успев начаться. Она встретила любовь всей своей жизни, почти помирилась с матерью, вернула себе Эдению, но словно по воле злого рока все обстоятельства вновь повернулись против нее, и теперь это уже конец. Лю она уже больше никогда не увидит, даже нечего и надеяться, а мать... мать, наверное, либо сошла с ума, либо по-прежнему находится под влиянием злых чар врагов. Что же, тут делать нечего - придется драться и умереть с честью, может быть, хоть кто-то из ее людей сможет спастись бегством.
Вскоре враги полезли в крепость. Вопреки ожиданиям принцессы, они не стали штурмовать стены, на неприступность которых так рассчитывала Китана, а попросту взорвали ворота. К тому моменту принцесса уже успела спуститься с башни и находилась среди обороняющихся; когда прогремел взрыв, она в ужасе упала на землю, закрывая лицо руками, но, придя в себя от первоначального шока, увидела еще более страшную вещь. Подняв глаза, она поняла, что ее верный помощник и советник Франнир убит - его обнаженный торс, покрытый прилипшими обрывками горелой одежды, с нелепо торчащими из уродливо растопыренных плеч окровавленными обломками костей, оторванной нижней челюстью и выбитыми глазами висел в кроне стоящего рядом дерева, при этом из нижней части туловища свешивались багрово-синие дымящиеся обрывки внутренностей. Не успела принцесса вздрогнуть от омерзения и страха, как рядом с ней на землю шлепнулась чья-то оторванная рука. Створы ворот оказались полностью выбиты, и обломки дубовых лосок торчали сверху, будто оскаленные клыки.
- Не пускайте их в крепость! - закричала принцесса, выхватывая веера. - Бейтесь насмерть! Стоять до последнего!
Она бросилась к разрушенным воротам, думая во что бы то ни стало утащить на тот свет пару десятков вражеских солдат. Первым на ее пути встал какой-то черный эдениец с черным покрывалом на голове; молниеносный взмах руки с веером - и голова врага отлетела в сторону, забрызгав Китану кровью. Интересно, где сейчас мать, тоже сражается или наблюдает за ходом боя с близлежащих холмов?
Шоканские союзники Китаны, увидев, что творится у крепостных ворот, тоже не стали терять время даром. Представителей этой расы не зря испокон веков считали грозными воинами благодаря их преимуществу в росте и силе; в первое мгновение, появившись возле образовавшейся бреши, принц Горо и его сторонники даже смогли оттеснить врагов назад, попросту перегородив проход и размахивая тяжелыми дубинами. Китане в тот миг даже подумалось, что у них есть шанс на победу, но тут перед принцем появился кто-то, чье лицо снова было закрыто традиционным для сторонников королевы и Императора черным шарфом-покрывалом, однако взгляд его показался Горо и Китане странно знакомым. Неужели это... Заркхан? По всему было видно, что последний из Маривэаннов отнюдь не собирается прощать принцессе старые обиды. На секунду Горо, видимо, узнав нападающего, замешкался, а потом грозно взмахнул всеми четырьмя руками, намереваясь ударить Заркхана, но эденийский мастер боевых искусств оказался сообразительнее и проворнее - если Горо побеждал в Смертельной Битве в основном благодаря преимуществу в грубой силе, то для Сорена не прошли даром годы изнурительных тренировок. Шокан угрожающе взревел, но тут узкий длинный клинок в правой руке эденийца, описав сверкающую дугу, перерубил огромное тело принца надвое как раз в пояснице. Брызнула кровь, верхняя часть туловища Горо со все еще грозно вытаращенными черными глазами - шокан так и не успел осознать, что произошло - шлепнулась в кучу недвижных окровавленных трупов защитников Арсина, а нижняя, простояв еще секунду, медленно завалилась вперед. Среди четырехруких воинов раздались возгласы гнева и отчаяния. Кто-то из них кинулся вперед, чтобы отплатить Сорену за смерть своего предводителя, но мало кто мог противостоять Заркхану в открытом бою. Эдениец, пригнувшись, метнулся вбок и вперед, а в следующее мгновение очередным смертоносным взмахом меча перерубил врагу обе ноги. Шоканский воин еще успел истошно закричать, падая назад, но следующий удар Сорена положил конец его жизни, разрубив противнику грудную клетку. Заркхан был не один - за его спиной в крепость рвалось войско черных эденийцев, и многие из них были не менее искусными воинами...
- Не отступать! - отчаянно закричала Китана. - Их много, но мы просто так не сдадимся, пусть попробуют сюда пробраться!
Сорен, услышав ее голос, гневно сверкнул глазами.
- Вперед! - скомандовал он. - Сила Тьмы - в бессилии Света!
Решительным движением он вонзил свой клинок в ближайшего из сторонников принцессы. Черные эденийцы через образовавшуюся на месте разрушенных ворот брешь вовсю стремились прорваться в город; защитники тоже стояли насмерть, и в образовавшейся толчее, когда места для выстрела или замаха мечом было слишком мало, противники хватались за ножи и кинжалы. Китана бросилась в гущу схватки в надежде достать-таки Сорена, но он куда-то исчез, и она в ярости, чувствуя себя своего рода машиной-убийцей, накинулась на других врагов, многие из которых уже успели прорваться за стену по телам защитников. В какое-то мгновение ей в горячке боя показалось, что ее руки с оружием действуют отдельно от нее; девушка словно не ощущала усталости и, к счастью, пока еще не была ранена. Враги же решили раздавить последних сторонников принцессы, не гнушаясь ничем; со стороны черных эденийцев в город полетели горящие стрелы и бьющиеся шарики с зажигательной смесью, вследствие чего соломенные крыши домов запылали. Увидев это, Китана стала лихорадочно соображать, как бы ей с остатками своих людей все-таки вырваться из города, но ее воины, увидев огонь, запаниковали - у многих в городе остались семьи, и те, кто не сможет выбраться из пылающих зданий, были обречены сгореть заживо. Китана поняла, что еще чуть-чуть - и ее сторонники дрогнут и бросятся в повальное непредсказуемо-хаотичное бегство. Так уже было во время захвата Эдении Шао Каном - во время боя на улицах Тарал-рэанна никто уже не подчинялся приказам, каждый спасал свою жизнь и дрался сам за себя либо сдавался на милость врагов, бросая оружие, разница была лишь в том, что воины Императора, в отличие от подручных Синдел, не убивали на месте тех, кто больше не оказывал сопротивления. Пытаясь выгадать время, когда можно будет все-таки вырваться из кольца врагов, Китана постоянно смотрела по сторонам и видела, как ее соратники один за другим падают под ударами и выстрелами неприятеля; пусть людей королевы тоже пало очень много, но они уверенно наступали, даже неся значительные потери - казалось, они не обращали на это никакого внимания. Сама принцесса была очень выносливой и сильной, но все же она была живым человеком, и ее возможности тоже не были беспредельны. На ее несчастье, в тот день на небе было очень мало облаков, день выдался безветренный и жаркий, солнце пекло вовсю, и зной стоял невыносимый, невзирая на то, что светило уже клонилось к закату. В горле у Китаны пересохло, ей невыносимо хотелось пить, лицо ее было покрыто густым слоем пыли, руки и ноги, несмотря на весь ее многовековой боевой опыт, постепенно немели от усталости и словно наливались свинцом. В какой-то момент девушка заметила, что вокруг нее почти никого не осталось - враги теснили ее воинов к горящему городу. В крайнем отчаянии одни из ее людей бросали оружие и позволяли себя убить, другие дрались в одиночку с двумя десятками противников, пока не падали мертвыми сами, кто-то даже пытался бежать, но их быстро настигали метательные ножи, стрелы и бумеранги противника. Рядом с принцессой один из ее советников из последних сил отбивался от четверых наседавших на него врагов; глаза ему постоянно заливала кровь из раны надо лбом, и в какой-то момент он, неосмотрительно попытавшись стереть ее рукавом, упал с рассеченной головой среди груд недвижных тел. Сама девушка едва успела отбить веером пущенную в нее арбалетную стрелу; нападающих становилось все больше, и они с воинственными криками постепенно окружали опальную принцессу.
- Что, трупоеды собрались на пир над телом раненого дракона и ждут не дождутся его смерти? - вызывающе крикнула Китана, но противники, казалось, совершенно не возмутились и не оскорбились; напротив, они вели себя словно бездушные монстры-убийцы.
- Вон она, жива еще, убейте ее немедленно! - принцесса увидела, что в рядах нападающих, от которых она едва успевала отбиваться, снова появмлся Заркхан-Сорен.
- Проклятый предатель, сейчас я доберусь до тебя, имперский лизоблюд, и тогда прощайся со своей жалкой поганой жизнью! - воскликнула принцесса и, двумя точными взмахами веера перерубив горло паре наиболее близко стоящих к ней вражеских воинов, бросилась прямо к Сорену. Ненависть, которую Китана питала все эти годы к бывшему учителю, сыграла с ней злую шутку. Будучи опытным воином, она вполне могла бы прорубить себе дорогу среди врагов и найти возможность спастись, но она решила действовать иначе и не искать лазейку для бегства, а все-таки убить Сорена, пусть даже и ценой собственной жизни. Как раз в этот миг, когда ослепленная злостью и ненавистью принцесса кинулась к заклятому врагу, потеряв бдительность и не глядя по сторонам, черные эденийцы не преминули воспользоваться ситуацией. Китана еще успела почувствовать, как что-то сзади ударило ее по голове, и по ее шее и затылку под собранными в хвост волосами потекла кровь. В ту же секунду - среагировать она не успела, от усталости ее внимание сильно рассеялось - девушка почувствовала резкую пронзительную боль в правом боку под ребрами. В глазах у нее сначала на миг потемнело, а потом Китане почему-то почудилось, что заходящее солнце и редкие облака на красновато-лиловом небосклоне вращаются, словно картинки в калейдоскопе. Еще на секунду перед глазами измученной девушки вспыхнул яркий свет, а потом все померкло - она даже не успела осознать, что падает.
47
Дочка в колодце, колодец в саду.
Бросила мама, гореть ей в аду.
Лопнет веревка, дитя упадет -
Крошку в колодце никто не найдет.
Сэм Хайек "Моя чужая дочь"
- Все готово к оживлению армии Онаги! - радостно подводил итоги проделанной работы Куан Чи. - Шэнг и Роэн помогли мне телепортировать ее в новый дворец, и в самом ближайшем будущем мы попробуем снять заклятье, то-то Рейдену не поздоровится!
Черный маг с горящими воодушевлением глазами расписывал Императору, как все замечательно, но Шао Кан, казалось, был вовсе не рад. Более того, он почти не слушал колдуна - все его мысли были совсем о другом.
- Слышал ли ты, что эденийские мятежники потерпели окончательное и сокрушительное поражение и были практически полностью перебиты, потому что моя бывшая супруга окончательно озверела и приказала не брать пленных?
- Так им и надо, - недолго думая, ляпнул Куан Чи, краем глаза заметив, что Шао Кана все же слегка передернуло, хоть он и пытался скрыть свои эмоции.
-За несколько месяцев до нашей инсценировки у нас с Синдел состоялся очень тяжелый и неприятный разговор. За все время нашей совместной жизни я ни разу не повысил на нее голос, не решился и теперь... и понял, что мне лучше просто уйти, потому что я все равно ничего не смогу изменить, даже если мне лично это очень не нравится. В общем, голос на меня повышала она - когда я попросил ее если уж не простить, то хотя бы перестать травить Китану, Синдел принялась кричать, что я не имею на принцессу никаких прав, что она не моя биологическая дочь и что она будет делать с Китаной что пожелает - хоть простит, хоть зажарит живьем.
- Ты имеешь права на Китану хотя бы в силу того, что воспитывал ее в течение долгих лет и заботился о ней, - недоуменно возразил Куан Чи.
-Если рассуждать с точки зрения здравого смысла - да, но Синдел и здравый смысл в последнее время - совершенно несовместимые понятия. Она с изуверской жестокостью убивает своих же за малейшие проявления инакомыслия. Я пытался сказать ей, что это уже перебор, но она не обратила на мои слова никакого внимания. Теперь все обернулось гораздо худшей стороной: в той резне, которую Синдел и ее сторонники устроили в Арсине, Китана пропала без вести. Мои разведчики в Эдении попытались выяснить, что же именно случилось, но Синдел упорно твердит, что тела ее дочери не нашли на поле сражения. Узнать что-то более конкретное о судьбе Китаны нашим людям не удалось.
- И что же? - Куан Чи каждый раз, слушая, как Император говорит о приемной дочери, не переставал удивляться слишком доброму отношению Шао Кана к Китане; про себя он, услышав рассказ о последних событиях, подумал, что так этой мерзавке и надо, наконец-то отлились ей чужие слезы, но озвучивать свою мысль он, понятное дело, не стал - Императору и без того тошно, да и каждый человек, в конце концов, имеет право на свои личные заскоки. Правильно говорит Эсмене, что Шао Кан слишком добрый.
- У меня почему-то есть нехорошее ощущение, что она лжет, - произнес Император каким-то надтреснутым голосом.
- Вполне вероятно, что принцессу так изрубили в этой кровавой свалке, что тело действительно нельзя было найти, а если его и нашли - то попросту не смогли опознать, - предположил черный маг. - Все мы были в бою и знаем, что это отнюдь не приятная прогулка. К тому же в новостях я видел, что воины Синдел подожгли город, и Арсин выгорел почти дотла - почти все дома там были деревянными и с соломенными крышами. Тела многих защитников крепости могли попросту не уцелеть.
- Логично, - ответил Шао Кан,-но ты плохо знаешь мою бывшую жену. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что это самое настоящее воплощенное зло в облике прекрасной женщины. Сейчас я несказанно рад, что больше с ней не живу и что у нас в итоге ничего не вышло. С таким чудовищем лучше не связываться. Сейчас нашим послом и одновременно наблюдателем в Эдении является Энсенет Лаар, заместитель начальника службы госбезопасности; так вот, если судить по его докладам - королева превратилась в сущего диктатора, а вся подвластная ей страна теперь чем-то напоминает уродливую смесь Мира Порядка с концлагерем или камерой пыток. Синдел улыбается всем чужакам в глаза, и с первого взгляда непосвященному все это кажется чистым и пристойным, однако на деле она превратила жизнь эденийцев в ад. У меня есть очень нехорошие подозрения относительно того, что Китана жива и мать держит ее в тюрьме, но это опять же только мои домыслы и я тут вряд ли что-то смогу сделать.
- Наверное, тут ничего и не сделаешь, - пожал плечами Куан Чи, в душе, однако, злорадствуя, - в конце концов, это же ее страна, ее дочь, и Синдел тут в своем праве и своей власти.
Шао Кан мысленно разозлился сам на себя. Ему было неприятно от такого проявления своих эмоций, однако, решив вдруг выговориться, он нашел в лице Куан Чи не самого лучшего собеседника... хотя лучшего было и взять-то негде, все вокруг ненавидят Китану, но Куан хотя бы из вежливости не стал этого показывать, вот Эсмене - тот вообще никогда не отличался тактичностью и, недолго думая, однозначно выдал бы Императору в лицо все, что думает о его приемной дочери. Хотя что с него взять, он своих-то детей никогда не воспитывал, но почему-то искренне считает, что все люди чуть ли не с самого рождения априори должны делать все правильно. Разумеется, он не принимает в расчет то, что делать правильно надо где-то и у кого-то научиться, а если тебя с рождения учили обратному? Снисхождения к Китане, ясное дело, проявлять никто не желал, равно как и хотя бы попытаться ее понять, но это, по крайней мере, были чужие люди, а вот что касается Синдел... В душе Император не переставал удивляться тому, какие разительные перемены могут произойти с одним и тем же человеком за такой короткий срок. Куда исчезла та женщина, которую он когда-то полюбил? Он вспомнил прекрасную и печальную юную эденийку, которая во время их первой встречи поразила его тем, с каким достоинством и отвагой она говорила с завоевателями. Теперь этот образ в его душе все больше и больше вытеснялся новой Синдел - высокомерной и жестокой; с презрительной усмешкой она посылала одних своих соотечественников убивать других, а тех, кто осмелился ей противостоять, объявила не людьми, а говорящей протоплазмой, которую можно уничтожать без зазрения совести. Почему-то сейчас при одной мысли о бывшей жене Шао Кану казалось, что у ног его разверзается инфернальная бездна, из которой веет ледяным холодом, и на голове шевелятся волосы. Если Китана все-таки не погибла, то очутилась в кошмаре, в кромешном аду, который начинается на рассвете или вообще продолжается круглые сутки. В душе Император продолжал клясть судьбу и злиться на себя; из-за этой инсценировки во имя общего дела он теперь якобы мертв и ничем не может помочь своей приемной дочери... если он раскроет тайну, то план с оживлением может окончиться провалом, чего допускать нельзя, но... С другой стороны, Куан Чи прав: даже если бы он и мог отправиться к Синдел и вмешаться - что бы это изменило? Тут действительно ничего не сделаешь, даже если очень сильно захочешь. Прежняя Синдел простила бы дочь, но нынешняя не пойдет на это никогда. Прав черный маг и в другом: в Эдении королева действительно в своем праве, захочет - так казнит там вообще всех жителей, она же все-таки глава государства, а это ее страна и ее подданные.
- А мне вот какая мысль в голову пришла, - неожиданно сказал Куан Чи. - Когда я с этим надоедливым Скорпионом последний раз беседовал и натравил на этого упертого типа своих Они, он какие-то странные вещи говорил. В общем, мне показалось, что он был не в курсе козней Грандмастера Юсукэ и его дружка-сегуна, которые сливали Джиалу всю информацию о делах клана и о тех людях, которые пользовались услугами Ширай Рю. Вот мне и интересно: что ему говорил Юсукэ и говорил ли вообще о том, что поддерживает близкое знакомство с этим упырем из Храма Вечности? Джиал-то по-любому уже сдох, а вот Ханзо было бы неплохо как-нибудь отловить и поговорить с ним по душам.
- Будет возможность - так и сделай, попроси Молоха и Драхмина при случае доставить Скорпиона сюда, мне бы тоже было интересно разузнать поподробнее о деятельности Старших Богов, - Император тяжело вздохнул, ему по-прежнему не давала покоя мысль о том, что же все-таки случилось с Китаной, но он решил больше не поднимать эту тему.
- Пойду-ка я, пожалуй, к Шэнгу в его новый дворец и попробую что-нибудь сделать с подручными Онаги, - сказал Куан Чи и собрался было уходить, как вдруг в дверь кто-то постучал. Черный маг нажал на ручку и увидел на пороге взволнованного Мавадо.
- Простите, а Шэнг Цунг тут не с вами?
- Что случилось? - нахмурился Император.
- Как раз то, чего я всячески старался избежать, когда устроил взрыв в Агентстве. Ваш братец, этот водопровод водочный, наконец-то прочухался и все-таки смог отправить сюда Избранных. Они сейчас во Внешнем Мире и обязательно попытаются нам помешать.
- Мой чокнутый уродец-братец, как я понимаю, с ними?
- Конечно же, с ними.
- Где конкретно они находятся?
- Служба безопасности доложила, что команда Избранных сейчас приблизительно в ста тридцати километрах от нового дворца Шэнг Цунга. За ними следят, но вы же сами знаете, какую угрозу Рейден и компания представляют для нашего плана. Нам надо их срочно остановить, пока мы не огребли кучу проблем и все не пошло прахом.
- Мавадо, давай без пафосных фраз, мы все про Избранных и без тебя знаем, - ответил Шао Кан. - Я предлагаю вот что. Не стоит допускать, чтобы они приперлись ко мне или к Шэнгу все вместе. Их надо разделить и нейтрализовать поодиночке.
- "Нейтрализовать" - какой красивый эвфемизм для убийства! - глубокомысленно заключил Куан Чи. - Мне нравится, однако в последнее время ты себя ведешь чересчур мягко и сентиментально, тут Эсмене прав.
- Твоего друга Эсмене надо было женить на Синдел, и вместе они бы быстро истребили весь род человеческий, - невесело парировал Шао Кан. - Если же серьезно, то все вы прекрасно осведомлены о моем отношении к Соне. Я в свое время пытался сохранить все в тайне, но шила в мешке не утаишь. Настоятельно прошу вас конкретно ее не убивать. Если уж на то пошло, то заманите ее в Огненный Дворец, и я с ней сам поговорю. Что до остальных - действуйте по ситуации. Рейдена, понятное дело, в расход!
- Э, нет, Рейден мой, - возразил Куан Чи. - Шэнг ему уже по рылу дал, теперь моя очередь отвести душу.
- Куан, не зацикливайся, - попросил Император. - Я понимаю, мой братец - та еще гадина, сам бы с нескрываемым удовольствием намотал ему кишки на шею и заставил его ответить за все содеянное, но сейчас у нас есть дела поважнее всей этой личной мести. Если представится такая возможность, то обязательно съезди Рейдену по наглой роже, а если нет - будет вполне достаточно его просто убить, равно как и всех его подручных. Не поддавайтесь ненужным эмоциям, нам нельзя сейчас все загубить. План мой будет таким: отправляйтесь сейчас же на место происшествия. Найдите там наших незваных гостей, но не устраивайте большого шума: тихо разделите их отряд, заманите всех в разные места и перебейте поодиночке либо уведите подальше от наших дворцов куда-нибудь в глухие дебри. Соню Блейд не трогать и по возможности привести ко мне сюда. Мои распоряжения понятны?
- Понятны, - Мавадо почтительно поклонился. - А если она сама полезет в драку с кем-то из наших?
- Постарайтесь сделать так, чтобы не полезла, но... в общем, дело важнее наших личных пристрастий, действуйте по обстоятельствам, - произнес Шао Кан, стараясь говорить спокойно, но было видно, что ему стоило большого труда решиться произнести эти слова. - У нас и без того серьезная проблема, надо попытаться выйти из этой ситуации с минимальными потерями.
- Если представится случай, оставь Рейдена мне, - попросил Мавадо Куан Чи. - Все-таки мне очень сильно хочется отвести душу и набить морду этой скотине. С тебя и других наших людей и остальных Избранных хватит. Сколько их там всего?
Мавадо прислонился к стене и поднял глаза к потолку, вспоминая донесение Хсу Хао.
- Рейден - понятное дело, а этих... Джакс, Соня, юный придурок в шляпе, актеришка со своим коллегой, упрямый тупица Кенши, чокнутый грандмастер Лин Куэй со своей подружкой крашеной... жирный вэйнальский алкаш на последнем издыхании... вроде всего десять, если я не ошибся.
- Прилично, но справиться вполне реально, - оценил обстановку черный маг. - Ну что, повеселимся и отвесим Рейдену и его приятелям хороших горяченьких?
- Вперед, - уверенно кивнул Мавадо. - У меня такая мысль: пусть Куан Чи срочно идет к Шэнг Цунгу и все ему расскажет, а я отправлюсь на разведку и посмотрю, чем там заняты наши заклятые друзья во главе с Рейденом.
- Хорошо, - кивнул Шао Кан. - Только будь осторожен и в драку со всем их отрядом очертя голову не лезь.
- Ну я же не совсем кретин, - рассмеялся Мавадо. - Удачи нам всем.
48
- Ой, мамочки, что ж тут так холодно-то? - юный Кунг Лао в ужасе озирался по сторонам, дрожа и переминаясь с ноги на ногу. Он был одет лишь в летние брюки и легкую безрукавку, и его сильно напугал вид заснеженных ветвей и замерзшего болота. - Это точно Внешний Мир? Тут что - зима?
Джакс громко рассмеялся.
- Ну ты даешь! То-то я удивился, что ты куртку с собой не взял. Во Внешнем Мире, да будет тебе известно, зимой иной раз бывает холоднее, чем у нас в Сибири или на Аляске - мороз за семьдесят по Цельсию!
Кунг Лао зябко подпрыгивал, поеживаясь. Майор Бриггз смотрел на него со снисходительным презрением, как на клинического идиота.
- Что, замерз? Соня, дай-ка ему мою запасную куртку, ту, что с флисовой подстежкой.
Кунг Лао, натянув одежду Джакса, выглядел в ней как огородное пугало - майор был выше его ростом и заметно шире в плечах, и рукава юному Избранному пришлось подвернуть. Остальные воины Земли оглядывались вокруг, пытаясь сориентироваться.
- Рейден, мать твою, ты куда нас снова отправил? - Соня поняла, что до дворца Шэнга тут еще идти и идти. Никакого жилья в пределах досягаемости однозначно не наблюдалось, мало того - с одной стороны раскинулся густой лес, с другой - огромное замерзшее болото, окруженное опять же непроходимым лесом. Солнце садилось, температура была значительно ниже нуля - было от чего прийти в ужас. При такой погоде комфортно себя чувствовали только Саб-Зиро и его ученица Фрост, но и им было не по себе.
- Мерзкое место и не менее мерзкая погода, - поежился Джонни Кейдж, поправляя воротник куртки и надевая капюшон. - Ненавижу Внешний Мир. Может, разведем костер, а то мы тут насмерть замерзнем? Или дым привлечет внимание?
- Да мы все равно привлечем внимание, разводи ты костер или не разводи - это один хрен, - ответил Джакс. - Я уверен, что внешнемирцы по-любому уже заметили, что мы открыли портал. Так что давайте действительно наберем веток и разожжем костер, но не стоит уходить далеко в лес - внешнемирцы, в отличие от землян, охотой никогда не увлекались, а потому в местных лесах полно опасных хищников. Например, тут водится огромная плотоядная гадина, именуемая снегозверем и похожая на гигантскую росомаху. Вообще она бурая, но к зиме линяет, и белое животное в заснеженном лесу можно просто не разглядеть. Еще тут обитает аато, огромная теплокровная рептилия, похожая на нашего вымершего горгозавра, но гораздо более умная и опасная. Она покрыта какими-то фиолетовыми полуволосками-полуперьями и, в отличие от земных теропод, имеет длинные цепкие передние лапы. Тому, кто потревожит эту гадину в пещере, где она обычно живет, на гнезде или с детенышами, сильно не поздоровится - челюсти аато легко сокрушат любые кости и даже железо.
- Ты нам что, лекцию тут читаешь? - раздраженно ответил Кунг Лао, прыгая на месте. - Тебе надо было идти работать в колледж, а не в спецназ!
Саб-Зиро разозлился.
- Ты лучше слушай, что он говорит, и не суй хобот куда не надо. Мы здесь чужаки, и нам неплохо было бы знать, куда мы попали и что нам тут может угрожать, а то еще огребем не от внешнемирцев, а от представителей местной флоры и фауны. Хорошо еще, что тут не очень жарко, а то мне было бы плохо.
- Куэтанское солнце относится к спектральному классу G5V, в то время как наше - к классу G2V, - прокомментировал Джакс. - Оно несколько холоднее нашего, да и наклон оси Куэтана чуть больше, чем у Земли.
- И это ты называешь "не очень жарко"? - Кунг Лао с ненавистью посмотрел на ледяного ниндзя.
- Заглохни, - хмыкнул Джакс, - все могло быть куда хуже. Представь себе, что Шэнг бы свой дворец в жаркой Сарне выстроил или дышали бы наши недруги не кислородом, а фтором или хлорцианом - весело было бы нам с ними сражаться. Хорошо, что они хоть в плане физиологии с нами схожи. Смотрю я на них и удивляюсь: огромная планета, и всего два миллиарда жителей, ископаемых полно, климат относительно неплохой, хозяйство и экономика на высшем уровне, так нет же, хлебом их не корми - дай кого-нибудь завоевать. Не успеют они закончить одну войну, как тут же разразится другая, и снова по их вине.
- Внешнемирцы крайне жестоки, - согласился с ним Кенши, - они признают только одно право - право сильного. Они регулярно грабят более слабых противников. Шао Кан обещал всем благоденствие, порядок, процветание, но вместо этого потопил в крови, разграбил и разрушил независимые страны и практически уничтожил Эдению!
- Да я ж говорю - хрен поймешь, что им надо, не бедствуют же. Если говорить с точки зрения науки, то Куэтан можно условно отнести к экзопланетам типа "прохладная суперземля", ведь его масса больше земной в 1,2 раза, но сила тяжести примерно равна нашей, потому что плотность планеты несколько ниже...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ