Хроники Единорога. Охота

- Курва мать, это же не на самом деле... – Дезориентированный Лис не знал, что делать. То ли бежать к Молодому, прежде чем солдат доберется до берега, или же на пристань, чтобы там лично захватить Иисусика из АВБ. С каждой секундой паника в мыслях делалась все сильнее. – Да что же ты сделала с моими мыслями, сучка? – прошептал он, сделав наконец выбор. – Когда-нибудь я тебя за все это убью! Буду вырезать ремешки из шелковистой попки, сиськи растяну, как резинки, завяжу на спине на узел, а глаза через нос выколупаю чайной ложкой...

   

Молодой жил на втором этаже, окна его берлоги выходили на озеро.

Лишь бы только он был у себя, думал Мундек, забегая на лестницу. Он выбрасывал ноги, беря по две высокие гранитные ступени за раз, пока не запыхался. Чувствуя огонь в легких, Лис снизил темп, только это никак не удлинило дыхания, достойного старого курильщика. Перед очередной площадкой пришлось остановиться. Чертова лестница, подумал он, нужно было на лифте, вот только кто ездит на лифте на второй этаж? Сложившись чуть ли не вполовину, истекая потом, он дышал, словно загнанный зверь, вслушиваясь в пульсирующую в висках кровь и схватки сердца, которое било, словно с ума сошло.

- Не хватает только инфаркта, - просопел Мундек, опираясь плечом о подоконник.

Он поглядел вверх. Пустые, белые стены, зеленые панели, последующие ступени и целый лестничный пролет впереди. Погоди... Быстрый взгляд за спину дал понять, что он стоит на седьмой, а может и восьмой ступеньке первого лестничного пролета.

- Божечки, да что же это со мной творится... – охнул он.

Сердце все так же стучало в груди, как бешеное, пот орошал пот ручьями, а в легких чувствовался только жар. И это после восьми паршивых ступенек? Так, обязательно надо бросить курить, решил он. Потом тронулся очень осторожно и на сей раз добрался до дверей, обозначенной криво нарисованной двойкой без дополнительных красот.

   

Он не стал морочить себе голову стуком, двери, которые он угостил пинком, отбились от стенки и чуть ли не расквасили ему нос. Тогда он открыл их еще раз, уже более спокойней. В комнате было темно, как в склепе, тем не менее, Молодой не побеспокоился включить свет. Блеск лампы дневного света, попадающий из коридора, какое-то время освещал часть письменного стола, на котором стояла тарелка с начатой свиной отбивной и настоящим эверестом пюре. Не обращая внимания на протесты, Мундек вырвал столовые приборы из рук молящегося на блюдо биоэнерготерапевта и потянул его за воротник в сторону окна.

- Иди-ка, князь темноты и фом неверующих. Иди, погляди, теперь у меня имеется доказательство, что все это мне не привиделось! – проорал он прямиком в лицо Пётрека и раздвинул тяжелые шторы.

Светлее от этого вовсе не стало. На дворе явно царила ночь. Или это небо сильнее нахмурилось. Или окно было слишком грязным. Во всяком случае, удалось лишь заметить размытые очертания нескольких веток и призрачный ствол дерева, растущего ближе всего к дому.

- Чтоб ты сдох... – запыхавшийся Мундек отпустил Молодого и тяжело упал на кровать. – Это какая-то паранойя. Что со мной творится?

Входная дверь захлопнулась с легким стуком защелки замка. В комнате вновь воцарилась сплошная чернота. И присутствующая повсюду тишина.

Абсолютная чернота и полнейшая тишина. Только ползущего холода не хватало...

- Слышишь меня, Малдер? – неожиданно до уха телепата добрался тихий шепот.

- Ясное дело, слышу... – ответил Лис автоматически, но даже сам удивился звучанию своего голоса. Это было скорее, ворчание, чем корректно произнесенные слова, хрип, завершенный спазматичным приступом кашля. Кто-то приложил ему руку ко рту, словно бы успокаивал его. Приторный запах мускуса вызвал раздражение в носу, на губах же почувствовал соленый вкус пота. Он хотел было сорваться с кровати, но с ужасом отметил, что совершенно не чувствует ног, руки тоже отказывали действовать. Ему казалось, будто бы лежит на чем-то, что было, похоже, на кучу скомканных, а вдобавок еще и вонючих тряпок. В этой темнице невозможно было что-либо распознать.

- Слава Богу... – Тот же самый голос, не совсем неизвестный, хотя и трудный для идентификации, прозвучал теперь с другой стороны. – Я уже опасался, что утрачу тебя.

Мундек еще раз собрал силы, чтобы подняться, и на сей раз выразительно почувствовал, что его кто-то поддерживает. Ему удалось сесть.

- Кто ты такой? Почему здесь так... – бросил Лис вопрос в темень, слова прошли сквозь горло уже более гладко. Он не раскашлялся, только не обещающее ничего хорошего царапание в гортани заставило его прервать на полуслове.

- Спокойно. – Телепат вновь почувствовал чью-то руку на плече. – Это всего лишь я.

Лис все так же не узнавал этот голос, хотя знал, что где-то его уже слышал.

- Читай во мне... – подсказывал шепот над ухом.

Ну да, со всем этим Эдмунд совершенно позабыл про собственный дар, проклатие – как его еще назвать. Зачем кому-то глаза, раз он способен видеть чужими. Он попытался дотянуться до мыслей человека, который пребывал с ним в помещении. Он боялся, когда входил в его разум, но только принятое им видение ввела его в истинное изумление.

   

- Три дня... – Мундек недоверчиво покачал головой. – А мне показалось, будто бы прошло три недели.

- Там, где ты был, понятие времени, наверняка, не существует, - философски заметил Молодой. – Говоря по чести, лично я не желал бы вообще и никогда узнать, как там оно на самом деле.

- В задницу, попросту – в задницу, подумал Мундек, только здесь вовсе не лучше.

- Это правда, здесь вовсе не лучше, - машинально ответил биоэнерготерапевт.

Лис был ошарашен.

- Ты услышал, что я подумал? – спросил он через какое-то время.

- Слышал, - ответил Молодой. – Говоря по правде, в последнее время я слышу твои мысли даже слишком часто.

- Как? Ты не можешь меня воспринимать. Ведь... ты же не был телепатом.

- И не был, и сейчас им не являюсь. – Петр рассмеялся где-то в темноте. – В этом можешь быть уверен, дядя. Зато ты получил апргрейд до фазы Nexus.

- Ап... чего? – удивился Мундек.

- Неважно, Малдерчик, все равно не врубишься. Скажем по-другому. Ты перешел на более высокий уровень, как в игре. У тебя больше НР[13], больше маны и очков мощи. Впрочем, я и сам подцепил чего-то подобное, разве что только в своей профессии...

- О чем ты говоришь?

- Хлопец, ты обрел парочку новых способностей. Вот только тебе нужно еще их освоить, обрести над ними контроль, а то иногда ты передаешь как "Радио Мария"[14], непрерывно и на всех частотах.

- Ужас...

- Скорее: опасно, - бесцеремонно перебил его Молодой. – Мы не можем покинуть этого места, пока ты не научишься удерживать своих мыслей на поводке. Только представь, что мы возвращаемся в город, а ты в трамвае передаешь в трамвае непосредственную трансмиссию с места преступления или с удовольствием вспоминаешь последнюю ночь с девочкой, мальчиком или кого ты там предпочитаешь...

- А разве здесь не... – обеспокоился Лис.

- Здесь нам ничего не грозит, - перебил Молодой, во второй раз не давая Мундеку закончить. – К счастью, у тебя не такой мощный передатчик, как у Рыдзыка. Или же эти стены хорошо экранируют. Во всяком случае, там, - эти слова, наверняка, сопровождались каким-то жестом, указывающим направле­ние, только в темноте его не было видно, - выдержать можно. И слава Богу, я хоть ненадолго мог вздремнуть между сеансами по оздоровлению. – Блин...

Лис должен был признать правоту Пётрека, чтение мыслей других людей – это ничего приятного, в особенности, если не умеешь сдерживать или, по крайней мере, фильтровать лавину поступающих стимулов. Об этом он знал очень даже хорошо. Годы практики. Потерянные годы... Интересно, а чья бло­када подействует в другую сторону? Так, поглядим, нужно лишь немного сконцентрироваться...

Биоэнерготерапевт где-то в темноте тяжело вздохнул. К сожалению, он не отозвался ни словом, поэтому Лис не был уверен, то ли это эффект освобождения от присутствия чужих мыслей в голове, то ли обычное проявление депрессии.

Утешало его одно: он вырвался из кошмара. Выжил. А все благодаря Молодому. Несколько се­кунд пребывания в мыслях Пётрека дало понять телепату, как много изменилось с того момента, как пули прошили его тело. Парень уже осознавал случившуюся с ним перемену, но до сих пор не знал, что она была окончательным и бесспорным решением тайны, которую столько лет пытался решить Левинский. Здесь и сейчас было открыто не хватающее звено, соединяющее нормальных людей и эсперов. Здесь и сейчас Лис познал механизм, позволяющий вызволить в человеке воистину могущественную, практи­чески божескую силу.

Как обычно, это было настолько просто, что буквально гениально. Неожиданно все стало ясным. Достаточно поставить потенциального эспера на границе жизни и смерти, и все барьеры, ограничиваю­щие его силы, разлетятся. Именно это и должно было твориться с жертвами пирокинеза. Момент невнимательности, дремота, излишне убедительное видение, иллюзорная угроза... Обычный человек просыпается с криком, но тот, кто способен силой мысли разжечь огонь, хотя этого еще и не знает...

Ключом к божественности является страх, не тот обычный, сопровождающий нас ежедневно, но звериный, буквально атавистический испуг, который охватывает человека перед самой смертью. Перепуг, заставляющий прыгнуть в глубочайшую пропасть, если имеется хотя бы миллионная часть процента на спасение. Это мгновение, когда проявляются все, до сих пор скрытые паранормальные способности. Вот дорога к невообразимому могуществу. Для тех, кто ими обладают... и переживут момент испытания.

Лис осознал эту истину через несколько секунд после того, как поглотил – ну да, буквально поглотил – безумное количество информации из разума коллеги. Он не считывал его актуальных мыслей, как когда-то, но теперь обратился туда, куда до сих пор не имел доступа. В самые дальние закоулки памяти, к забытым образам, кружащим между нейронами в самой глубинной периферии сознания. Еще он обнаружил данные, которых мозг биоэнерготерапевта еще не успел – или же не был в состоянии - ассоциировать... Лис не терял времени на концентрацию над одинарными потоками, он поглощал все чуть ли не оптом, словно бы списывал информацию на жесткий диск через самые скоростные в мире каналы. И, что самое интересное, ему не нужно было ничего усваивать. Это знание просто появлялось у него в голове, словно бы была там с самого начала. В том числе, и та его часть, которую телепат даже не желал знать.

Упоительное впечатление очень быстро прошло, через полтора десятка секунд Мундек, падая на кровать, почувствовал, что мир кружит у него перед глазами, совершенно как после серьезной пьянки. Даже сквозь стиснутые веки, он чувствовал, что впадает в бесконечный круговорот сходящего с ума внутреннего уха. Ему сделалось нехорошо, Лис с трудом подавил рвотный рефлекс. Он стиснул зубы и нервно глотал слюну, чтобы хоть немного уменьшить горечь в горле. Только лишь спустя несколько минут он почувствовал способность вернуться к анализу ситуации.

Сабина работу спартачила. Она была уверена, что гаснущий разум биоэнерготерапевта свидетельствует о его скорой смерти. Возможно, она даже зарегистрировала его отчаянные попытки спасения себя, но она пренебрегла ними, неверно интерпретируя слабеющие сигналы. То, что вместо того, чтобы всадить в них еще по пуле, она оставила умирающих и уехала, не ожидая физического подтверждения смерти, было ее самой серьезной ошибкой. Чисто человеческим рефлексом, понятно, тем не менее, трагичным в последствиях упущением. Ибо, прежде чем она смогла добраться до ближайшего шоссе, на лугу рядом с горящим автомобилем случилось чудо.

Молодой, несмотря на тяжкие раны, вовсе даже не умирал. Слабеющая активность мозга вовсе не означала, будто бы его разум погружается в небытие. Этот процесс предвосхищал нечто совершенно противоположное. Смертельная угроза, перед лицом которой встал организм биоэнерготерапевта, высвободила его мощь. Истинную, до сих пор скрываемую даже от него самого. Куколка превратилась во взрослую... Ну нет, усмехнулся телепат про себя, это было бы ужасным преувеличением; уж кого кого, но толстого Конечного никак нельзя было назвать бабочкой.

Лис отыскал момент перемены в глубинах подсознания Молодого, многократно анализируя его, чуть ли не физически участвуя в нем. Когда до парня дошло, что близится конец, он почувствовал то же само, что и Мундек. Страх, звериный страх, которого ни с чем нельзя сравнить. Вместо того, чтобы поддаться судьбе, он пожелал с ней сразиться. Выжить любой ценой. И как раз тогда все это и случилось. Как будто неожиданно треснула плотина, сквозь которую до сих пор лениво сочилась способность лечить. Сила, которую нельзя было сравнить с божеской, но уж наверняка во сто крат большей, чем та, которой парень располагал перед этим, заполнила его тело. Хватило буквально несколько секунд, чтобы затянулись все раны и регенерировали поврежденные ткани. Если бы кто-то увидел этот процесс своими глазами, даже если бы он был атеистом, поверил бы, что стал свидетелем чуда, такого же самого, что стояло у истоков чуть ли не всех культов.

Но изменение обладало и собственной ценой, чрезвычайно высокой ценой. Процесс самоизлечения исчерпал силы целителя, как ментальные, так и физические, практически до края возможностей. Но это вовсе не было концом, а только лишь прелюдией истинной драмы. Рядом, на глазах Пётрека умирал партнер по группе. Биоэнерготерапевт осознавал, что попытка спасения Лиса может завершиться смертью их обоих. Нужно было выбирать между отдыхом и регенерацией собственных сил и риском, связанным с их последующей потерей во время излечения телепата. Нужно было выбирать – и он выбрал. После первого сеанса он с трудом затащил раненого в дом, который был их целью, и в подвале без окон в течение последующих суток неустанно боролся за его жизнь.

То бы самый утомительный день в жизни Молодого. Если бы не крайняя усталость, он наверняка бы поставил Лиса на ноги в течение часа, а то и скорее. Но приведение собственного тела в порядок стоило ему столько энергии, что действовал он исключительно на резервах. Так что остатки сил нужно было распределить по уму. Он часто отдыхал, накапливал немного энергии и передавал ее умиравшему коллеге, не оставляя себе практически ничего. Это была самая настоящая гонка со смертью. И – похоже – чистое расточительство лечебной энергии, поскольку время, необходимое для ее пополнения, вело к очередному расстройству вплоть до прекращения жизненных функций Лиса, в результате чего они оба возвращались в исходную точку. Только не это представляло собой наибольшую проблему для Молодого. Более всего сил занимала необходимость прислушиваться к каждому звуку, к самому легкому шороху. Панический страх перед потерей добытого в подобных обстоятельствах дара отвлекал его до такой степени, что он с трудом концентрировался на процессе лчения, многократно расходуя ценную энергию понапрасну.

Он знал, что русские могут вернуться на место казни в любой момент. Да хрия бы затем, чтобы затереть следы. Каждая разведка действует подобным образом. Даже у АВБ имелись свои чистильщики – им несколько раз приходилось "убирать" после менее удачных операциях группы Левинского. Если бы хоть кто-то появился в этом анклаве, весь труд Молодого пошел бы псу под хвост. Он не смог бы спасти полумертвого коллегу, и ему самому тоже пришлось бы погибнуть.

Только, скорее всего, по непонятным причинам русские убирать за собой не собирались...

Первый серьезный кризис случился ночью, когда крайне исчерпанный биоэнерготерапевт запал в нервный сон. Наверное, это как раз тогда оставленный без опеки Мундек почувствовал крадущуюся Смерть. Так по крайней мере он считал сейчас, не имея возможности скоррелировать оба события во времени. Во всяком случае, поздней ночью, по истечению двадцатого часа реанимации, произошел перелом. Тело, лежащее на коленях спящего Пётрека, конвульсивно дрогнуло, раз, другой, потом расслабилось. Во все еще одурманенных сном мыслях Молодого внезапно, без какого-либо предупреждения, взорвалась какофония звуков, еще появился рой хаотичных образов, словно бы кто-то внутри его головы сразу же врубил на всю катушку сотню телевизоров. Все это сопровождалось неописуемой буквально болью, которая тут же отобрала у него сознание.

Именно тогда плотины, удерживающие дар Лиса, уступили под напором ледяных пальцев старухи с косой. Неконтролируемый удар высвобожденного потока подсознания телепата мог привести, в неподготовленным к его прибытию чувствам, к неотвратимым потерям. Наиболее мягким из приговоров в таком случае является сумасшествие, смерть может быть лишь спасением. Только крайне обессилевший Пётрек не боролся, он сразу погас, и это спасло их обоих.

Мундек возвратился из далекого путешествия, не зная, что это всего лишь начало истинного хождения по мукам, в ходе которого – погрузившись в спячку – он будет вновь обретать силы и здоровье. Очередные два дня и две ночи Молодой провел, мечтая только лишь о том, чего бы съесть и о пробуждении Лиса. До какой-то степени он уже научился нейтрализовать очередные удары все еще кипящего разума телепата. Передача, к счастью, не была уже столь интенсивной, как в первый раз. Зато длилась гораздо дольше, со временем становясь непрерывной трансмиссией сознания. Случалось, что она ускорялась так, что ничего не было можно понять. В другие моменты все, казалось, успокаивалось, замедляться чуть ли не до неподвижности, давая Пётреку немногочисленные мгновения отдыха.

Молодой старался регенерировать силы, когда это только было возможным, кроме того, он потихоньку учился, как извлекать их из запасов, накопленных в собственном теле. До него дошло, что необходимо успокаивать, загрублять чувства, чтобы интенсифицировать регенерацию, и открыл, как это делать. В нормальных условиях поставить телепата на ноги было бы чистой воды формальностью, только оголодавший, перепуганный, все еще потерявший все силы целитель ни в чем не был уверен и предпочитал не рисковать. Тем более, что Лис, на теле которого уже не было никаких видимых ран, несмотря на чистую, здоровую ауру, все еще не выходил из комы. Он застрял в ловушке своего разума, во внутреннем мире, в который у Молодого был только фрагментарный доступ, когда ход мыслей телепата замедлялся до сносного темпа. В один из подобных моментов биоэнерготерапевту наконец-то удалось навязать с ним контакт. Болезненное мечтание о свиных отбивных и горе пюре было последней мыслью целителя перед пробуждением Мундека.

Телепат тоже запомнил это видение.

Молодой ни в чем уже не походил на объемистого, покрытого жиром парня, который от одного неудачливого героя сериала "Лост" отличался только прической. Лис не знал, сколько килограмм потерял биоэнерготерапевт за последние семьдесят два часа, но, судя по тому, как свободно повисла на нем одежда, их было много. По-настоящему много.

Ладно, хватит о прошлом, подумал Лис, пора заняться будущим.

Молодой молчал.

- Ты слышал, о чем я подумал? – спросил телепат вслух.

- Нет, - ответил парень через какое-то время. – А что, должен был?

Ему ответил лишь сухой смешок Лиса, закончившийся приступом кашля. Ну что же, даже у богов имеются свои ограничения.

   

- Притормози немного, - попросил Молодой.

Он остановился и оперся ладонью о сырой сосновый ствол. Пётрек тяжело дышал, согнувшись, словно бы только что завершил убийственный бег, хотя на самом деле они прошли метров двести или триста.

Лис настоял на том, чтобы покинуть подвал вечером, сразу же после захода солнца. Ему не хотелось мучить глаза, за эти несколько дней привыкшие к темноте, но главной причиной его решения было желание избежать слишком уж любопытствующих взглядов. Ночь затирала следы, темнота скрывала подробности. При удаче у них появлялись приличные шансы на то, чтобы выбраться из ловушки, не встретив живой души. Из того, что он запомнил, до шоссе у них было не более полутора километров, максимум – двух. Во время поездки сюда Лис не обращал внимания на такие мелочи, но после недолгой концентрации и всего лишь пары неудачных попыток он добрался до соответствующего фрагмента собственной памяти и воспроизвел его словно старую запись.

Вновь он был в автомобиле и хотя со своего места не видел циферблаты на распределительной панели, он мог оценить длину трассы по времени поездки, которую оценил на минуты четыре с хвостиком. На лесной дороге служебные ML не могли развить большей скорости, чем тридцать – сорок километров в час. Вездеходы с приводом на четыре колеса могли, вообще-то, мчасться через лес и гораздо быстрее, но наверняка не во время операции. Им нужно было сохранять полную осторожность, действовать скрытно, чтобы не спугнуть цель – Левинский лично проследил за тем, чтобы его приказания были исполнены. Так что два километра казались Лису самым верным результатом. Даже если он и ошибся в расчетах, прогулка не могла быть намного длиннее.

Мундек остановился рядом с тяжело дышащим Молодым и сунул руку в карман пиджака за сигаретами. Прикурил одну, потратив чуть ли не с половину коробки отсыревших спичек, и наконец-то жадно затянулся. Когда дым через длительное время покинул его легкие, он внимательно поглядел на биоэнерготерапевта. В темноте подвала этого не было хорошо видно, но здесь, на открытом пространстве, с ясную лунную ночь, Лис мог наконец-то оценить, что за три дня парень потерял, как минимум, килограммов пятьдесят, если не больше, веса. Сейчас он походил на Флипа, переодетого в костюм Флапа. Будто в настоящей буффонаде. Брюки держались на нем только лишь потому, что раньше парень носил подтяжки. Но Лису хватило глянуть на измученное лицо Петра, и охота смеяться тут же прошла.

Он сплюнул под ноги, сигаретный дым после такого длительного перерыва вызвал у него истинное истечение слюны.

- Сними пиджак, - сказал он.

Молодой поднял голову.

- Это зачем? – ответил он, цедя слова между очередными вдохами. – Я только замерзну и...

- Мы поменяемся, - перебил его Лис. – Я дам тебе свой. А в таком костюме ты слишком обращаешь на себя внимание. А нам еще нужно подцепить транспортное средство.

Биоэнерготерапевт фыркнул, наверное, он желал рассмеяться, только ему не особо удалось.

- Правда? С изысканными дырками от пуль и коркой засохшей крови на груди... – говорил он медленно, но слишком продолжительная речь и так завершилась приступом кашля.

- Я только лишь хотел помочь, - буркнул телепат.

- Знаю, - тихо сказал Молодой, с трудом выпрямляясь. Дыхание его было таким же ускоренным. Слишком скорым и неглубоким. – Спасибо. Я чуточку отдохну, и можно будет идти дальше.

- А ты не мог бы... – Какое-то время Лис подыскивал подходящую формулировку, - сам себя, ну, ты понимаешь, подрихтовать?

Может быть, дядя... Наверняка могу, но сначала ты должен будешь кое-чего сделать для меня.

- Как скажешь.

Мундек поглядел на товарища с интересом, но как раз в этот момент Луна исчезла за облаками, и сделалось гораздо темнее.

- Разожги костер, отрежь себе ногу и поджарь ее на вертеле, но, знаешь, прилично так, как я люблю...

И вновь слишком длительная речь завершилась приступом спазматического кашля, который буквально пригнул Молодого к земле.

- Нет проблем, а от фирмы еще прибавлю печеночку с решетки, маринованную в водочке, мой ты Ганнибал[15], - ответил разозлившийся Лис.

- Знаешь ты, как меня удовлетворить, Малдерчик.

Парень оттер губы от слюны, потом тяжело сел под деревом, не обращая внимания на мокрую траву.

- Я тебе помочь хочу, - охнул Эдмунд, - а ты тут шуточки надо мной строишь.

- Нет, дядя, я не шучу. Я исчерпал всю энергию, что у меня была. Сейчас я столь же пуст, как пространство между ушами блондинки. Если я сейчас не суну в рот чего-нибудь съестного, то просто свихнусь. Пока сидел без движения, как-то держался, но теперь, сам видишь, любое усилие... Знаешь, как у меня в животе сосет?

Лис сплюнул еще раз, выслушав очередные предложения, произнесенные целителем между глубокими вдохами и кашлем. Но помочь он мало чем мог. Ночной сбор ягод или грибов в расчет, похоже, не входил, ну а зверей в ближайшем лесу, скорее всего, не было. Разве что братья наши меньшие и вправду не располагали настолько развитыми разумами, чтобы он мог их вычислить, а может они были устойчивыми к влиянию телепатии. Так или иначе, ни единого зверя он не зарегистрировал, ну а к собственным ногам был даже слишком привязан, чтобы серьезно обдумать предложение Молодого.

- Тогда у нас проблема. – Мундек бросил взгляд на выбоистую дорогу перед ними, потом глянул назад, на выжженные останки автомобиля и темный массив покинутого дома, едва отделяющийся от черноты ночного неба. Вдруг сказал: - Погоди здесь. Отдыхай, никуда не ходи. Сейчас я вернусь.

В течение секунды Лис раздумывал над тем, не бросить ли сигарету, но победил инстинкт курильщика. Он спрятал горящий "пэлл мэлл" в замкнутой ладони и бегом направился в сторону застроек. Добрался до калитки, из которой вышли несколько минут назад, но в дом не прошел, а только вдоль его стенки перешел на другую сторону участка. Если они попал в долбанную дерёвню, то на огороде возле дома он должен чего-нибудь обнаружить. Пускай даже несколько одичавших самосеек. Молодой вроде как не должен слишком жаловаться на не слишком изысканный вкус еды.

- Ну, сволочь старая, вылезай, - буркнул Лис, поднимая голову.

В свете луны у него было бы больше шансов. К сожалению, густая заслона туч не только обещала темноту, так и предсказывала близящийся дождь. Очень скоро крупные, жирные капли дождя начали валить с неба, поначалу робко и изредка, тем не менее, тихое шипение с каким первая из них погасила жар сигареты, которой он как раз затягивался, достала Мундека до последнего. Если невезуха, так во всем. Он выплюнул мокрый окурок и двинулся через ограниченный оградой участок, прочесывая заросли руками.

Минут через пять он обрел уверенность, что свою теорию про самосейки можно сунуть кому-то в задницу. То ли у туземцев не было времени на такую херню, как разведение овощей ради собственных потребностей, либо плоды не смогли пережить несколько сезонов без хозяйской руки. Зато крапива и всякая другая колючая зараза посчитали это местечко истинным раем. Мундек задержался у ограды, чтобы подумать. Беготня по всей округе мало чего даст, если не знать, чего и где выискивать. А у Лиса не было ни малейшего понятия, чего съедобного он мог бы найти в этой глуши.

Неожиданно он почувствовал знакомый холод на спине. Сильне дуновение ветра раскачал вершины деревьев и поля высоких трав... Трав? Мундек бросил взгляд на другую сторону ограды, шелест был странным, слишком сухим... Он напряг зрение, потом пробежал пару шагов до места, в котором высокие колосья чуть ли не касались сетки.

Препятствие он преодолел несколькими движениями, как когда-то в молодости перебрасывая ноги над верхним краем ограды, и очутился в самой средине поля одичавших зерновых. Колосья были крупными, тяжелыми, набухшими, а стебли – сухими. Он сломил один и разтер колос в лалоях, не обращая внимания на все более густой дождь. Дунул раз и другой, растер остатки более тщательно, после чего всыпал угловатые зернышки в рот. Те были твердыми и не слишком вкусными, зато наверняка достаточно зрелыми. Быть может, уважающий себя землепашец и не начал бы еще жатву на этом поле, но Лис был родом из города, чего, временно, по нему не было видно, слышно и вообще не чувствовалось.

Он горстями срывал одни колосья, распихивая их по карманам, а те, у которых были длинные стебли, укладывал на земле, образуя приличных размеров снопик. Минут через пятнадцать, с огромной охапкой сорванных растений он побежал к лесной опушке, не обращая внимания на струи летнего теплого дождя.

   

Они присели на приличных размеров сваленном дереве и молотили колос за колосом. Мундек делал это спокойно, он мог управлять голодом силой воли, а вот у Молодого никаких тормозов не было. Зерна он поглощал жадно, плюясь и фыркая, когда оболочки из каждой горсти, исчезающей между обветренными губами, раздражали высохшее горло. Но, в конце концов, даже ему было достаточно. Удивительно быстро, учтя свершения, которыми поражал всех в столовке центра.

Еще до того, как они закончили есть, дождь прекратился.. Из-за туч выглянула луна, но вот светлее вовсе не сделалось. Мундек глянул в немилосердно смятую пачку. Копание в ней пальцем не помогло. Подымить сегодня уже не удастся.

- Поел? – спросил он у чмокающего целителя.

- Вроде бы да. – Молодой похлопал себе по животу. – Можешь покурить, а мне дай четверть часика на реинкарнацию.

Пачка от "пэлл мэлл" по крутой дуге полетела в кусты.

- Это по вопросу курения, - сообщил Мундек, берясь за следующий колос.

- Сорри, дядя, я бы отдал тебе свое курево, но ты же знаешь, что я не курю.

- Ничего страшного, - ответил на это Лис, поднимаясь. – Курение – это наименьшее из наших проблем.

- Эт'точно, - кивнул Молодой. – Нам надо как можно скорее попасть в центр, а в таком тряпье...

- Если центр еще существует... – перебил его Эдмунд.

- Выплюй свои слова, - возмутился целитель. – Ты и вправду считаешь, будто бы эта зараза могла чего-то натворить и на Мазурах?

- Лично я бы натворил, - холодно ответил на это телепат. Ра русские хотели ликвидировать наш проект, им нужно попасть в центр, захватить результаты исследований, и только лишь при уходе расколошматить там все вдребезги пополам. Подумай, Сабина была с нами в центре; Левинский относился к ней, как к члену команды, наверняка он уже сделать ей постоянный пропуск. Она забрала нашу служебную машину. Чтобы попасть на территорию центра, ей нужно было придумать осмысленную лапшу для охранников. Насколько я ее знаю, с этим она справилась без малейшей проблемы. Парней из абвера экранировать не стали, чтобы дело не вышло наружу. Таким макаром, у наших друзей москалей имеется несколько спокойных дней, чтобы вытянуть из доктора Каревича все о программе экранирования.

- Так... – Молодой сунул в рот соломинку и какое-то время жевал ее, всматриваясь в стену деревьев. – Выходит, Мазуры отпадают.

- Отпадают, - согласился Лис.

Повисла тишина, которую прервал отдаленный раскат грома.

- В таком случае, что делаем? – спросил целитель, выходя из состояния онемения.

- Не знаю, надо обдумать. В этих одежках мы не можем показаться среди людей, чтобы не возбудить подозрений. Группа не существует, центр, вероятнее всего, захватили русские, а Левинский в это время развлекается на том свете. У нас нет бабла, документов и даже запасных трусов... – Телепат покачал головой. – Единственное, что мы можем сделать, это бить прямиком в Комитет. – Да... – прервался он, изумленный этой мыслью. – Взамен за предупреждение об эсперах из ФСБ мы получим полную охрану. Если мы все хорошо разыграем, центр позволит нам взять на себя и восстановить проект Левинского. Это может удаться, но пока что – ноль применения силы. Мы обязаны любой ценой избежать того, чтобы нас нацелили. Могу поспорить, что русские не облажались. Возможно, у них и не было времени на личное вмешательство, но наверняка мониторят известия из этой округи. Малейшее упоминание про таких чудаков, как мы, и они снова будут у нас на пятах.

- Комитет... – фыркнул Молодой. – Не надо шуток. Где его искать? Для меня он столь же мифичен, как и Шангри-Ла.

- Спокуха, - Лис пренебрежительно махнул рукой. – Я знаю, кто входит в этот уважаемый круг.

- Думаешь, - целитель поглядел на Мундека с недоверием в глазах.

- Я так не считаю. Уже давно я встретился со всеми ними в одном кабаке. Как ты думаешь, кто их убедил, чтобы тебе оплатили длительный отпуск над озером перед планируемой вивисекцией?

- Ну...

- Отдохнул уже? – спросил Мундек, внимательно приглядываясь к лицу иоэнерготерапевта. – Нам надо добраться до шоссе, подцепить тачку, прежде чем дождь не разойдется...

- Ты и вправду веришь, что кто-то в здравом уме остановится посреди ночи в этой глуши, увидав столь оригинальную парочку, путешествующую автостопом? Типчика, живьем перенесенного со страниц "Худеющего" и зомби, сорвавшегося со съемочной площадки "Резидент Эвил"...

   

На проходящей сквозь лес трассе, в полночь, в струях дождя и в декорациях, достойных самых мрачных опер Вагнера, и вправду установиться мог только совершенный идиот. В течение получас Лис махал проезжающим машинам четыре раза, всегда с одним и тем же результатом. Водители наверняка не были в состоянии заметить столь мелких подробностей, как дыры от пуль или пятна от крови на промокшем пиджаке, но у них имелось столько инстинкта самосохранения, чтобы при виде двух мужчин посреди леса прибавить газу.

- Да чтоб ты, хрен на утиных лапах, четыре колеса сразу пробил!

Промокший, замерзший, да еще и забрызганный грязью очередной машиной Эдмунд сделал известный жест в направлении исчезающих в темноте габаритных огней старого "люблина".

- Да успокойся, Малдерчик, ты и сам бы не остановился.

Молодой присел на бетонном километровом столбике, продолжая жевать промокшую соломинку. Даже по звуку голоса было слышно, что силы к нему возвращаются.

- Не за тем мы вывернулись от старухи с косой, чтобы теперь нас прибила молния, - парировал Лис, указывая головой на подходящую с востока грозу.

Как бы для того, чтобы подчеркнуть значение его слов, их ослепила яркая вспышка, раздался оглушительный гром. Близко, очень близко. Лис выругался про себя. Следующую машину они просто обязаны остановить. А вдали, как по заказу, появились два уруга от фар. Мундек потер руки и встал посреди полосы движения.

- С ума сошел?! – Молодой схватился со своего столбика. – В такой дождь...

- Сиди, колбасник, - передал ему Лис. - Я знаю, что делаю.

Какое-то время ничего не происходило, огни приближались, потом вдруг затанцевали и исчезли.

- Вот же блин... – охнул Лис.

- Что случилось? – Молодой выбежал на асфальт и остановился рядом с телепатом. – Ты чего, угробище ментальное, сделало?

- Ничего, - изумленно буркнул тот. – Я хотел контролировать водителя, заставить его остановиться.

- И? – Лис не отвечал, Молодому пришлось потрясти его за плечи. – И что?...

- Понятия не имею. – Телепат вырвался. – Влез я в сукина сына без проблем, приказал еему снять ногу с педали газа, второй нажать на тормоз, как во время прибацанного экзамена на права... ну, и ты сам видел. Вывернулся, как тюлень в цирке.

- Идиот, только что ты убеждал меня, что ни в коем случае мы не можем применять собственные умения, а вот сейчас размазал какого-то мужика о дерево! – Целитель глянул на Лиса со злостью, но тот, казалось, совершенно не слушал его тираду. – Ведь там могли быть дети! Слышишь, Малдер? Женщины, дети!...

- Заткнись, - рявкнул Лис. – И гляди...

Неподалеку от места, в котором исчезли фары машины, появились две красные точки. Молодой заметил их и застыл с поднятой рукой. Указательный палец, направленный в обвинительном жесте в телепата, начал потихоньку опускаться. Парень с открытым ртом следил за снопом яркого света, который омел стену деревьев, а потом чуть ли не ослепил их двоих.

Скорее всего, водитель автомобиля не погиб и вот сейчас, после включения дальнего света, а вдобавок еще и противотуманных фар, пытался выбраться с обочины на шоссе. Машину пару раз закинуло на колеях, а через несколько секунд сияние было редуцировано до двух знакомых кругов.

- Американец сраный...

Телепат сплюнул на асфальт.

- Чего?

Времени для дальнейших объяснений уже не было, подъезжавший автомобиль был уже близко. Молодой направился к обочине, хватая Лиса за рукав, но тот освободился одним движением. Громкое рычание двигателя, совершенно не похожее на те, которые они слышали раньше, неожиданно сделалось более спокойным и тихим. Вскоре басовое урчание перешло в ритмичный гул, несколько похожий на характерную работу поршней "харлей-дэвидсона". Водитель тормозил. Молодой – уже стоя на обочине – с изумлением глядел на сконцентрированное лицо Лиса, затем на видимый уже совершенно четко спортивный силуэт близящейся машины.

Красный форд shelby GT-500 подкатился к месту, в котором они стояли; стекло со стороны пассажира с тихим жужжанием сдвинулось вниз. Освещение в кабине было выключено, но водитель склонился к открытому окну настолько сильно, что Лис с Молодым увидели его лицо. Было ему лет тридцать, самое большее – тридцать пять; зачесанные назад, покрытые гелем волосы, явно обесцвеченные. Рыжеватую, коротко подстриженную испанскую бородку при столь недостаточном освещении легко было и не заметить.

- Как оно, красотки? - завел он. – Не желаете круто прокатиться в моей огненной птичке?

Говорил он с запевом, характерным для восточных регионов страны, сильно акцентируя начало каждого слова.

- Ясен перец.

Лис потянул Молодого за рукав и подтолкнул его в направлении открывающейся двери. Окаменевший целитель даже не дрогнул.

- Шевели задницей, колбасник, только не раскрывай хлебало, - передал ему Мундек, - подталкивая коллегу уже более решительно. – И пиджак снимай.

- По...

- Да заткни же хлебало, - Телепатическое соответствие крика наконец-то дошло ло сознания адресата. – Думай, только думай... И ноль слов.

- Зачем тебе мой пиджак? – спросил целитель, но послушно исполнил указание. Громадный, будто палатка, шмат материала сдвинулся с его плеч.

- А ты как думаешь? – Лис подтолкнул его к машине.

- Блондиночка садится спереди, - радостно бросил водитель.

Дезориентированный этим текстом Молодой замялся и из-за плеча поглядел на Лиса.

- Блондинка – это я, - быстро объяснил ему телепат. – А ты – та рыжая. Влезай на зад и рот на замок. Делаю это в первый раз, так что не знаю, насколько я в состоянии обманывать его чувства.

- Понял. Я – жажда, а ты – спрайт... Это ты уже совсем ебанулся, - буркнул себе под нос Пётрек, повернулся в сторону автомобиля и одарил обесцвеченного широкой улыбкой. Так, на всякий случай.

- Работайте с инструментом, - подогнал его водитель. – У твой подружки писька уже на этом дожде промокла.

Лис воспользовался моментом, когда Молодой неуклюже устраивался на заднем сидении, и снял окровавленный пиджак. Какое-то мгновение он размышлял над тем, а не выбросить ли его в придорожную канаву, но посчитал, что тот мог бы привлечь чье-нибудь внимание, ну а им шума никак не было нужно. Поэтому он туго скрутил его и сунул под мышку. Пиджак Пётрека он разложил на красно-черном сидении, чтобы не оставить уж слишком много грязи. Он был уверен, что полностью контролирует разум водителя, но не знал, окажутся ли длительными иллюзии, которыми сейчас его подкармливал. Тем более, когда мужик назавтра обнаружит пятна засохшей крови на блестящей коже. Шок может дать ему понять, что он вовсе не забирал девиц, словно живьем снятых с выцветшего плаката "Тату", на который годами вздыхал Молодой, но всего лишь парочку потасканных мужиков, выглядящих будто персонажи из дешевого ужастика. Береженного Бозя бережет, как говорит старая поговорка, потому Лис предпочитал дуть на холодное.

- Малдер, ты чего, мать твою за ногу, вытворяешь? – засиял с заднего сидения Молодой.

- Устраиваю нам перевозку, - ответил телепат. – Только я не знаю порога своих возможностей, так что, будь добр, не выступай и сиди так, чтобы он не видел тебя в зеркале заднего вида. Не уверен я, действует ли иллюзия и на отражения. Будет лучше, чтобы он не увидел твоей хари. Тебе ведь не хотелось бы, чтобы наш обесцвеченный коллега вдруг докумекал, что ты вовсе не чудовищно привлекательная телочка с огромным бюстом, а всего лишь скоростным макаром похудевшим самцом кита.

- Да пошел ты лесом...

Молодой свалился на сидение, втискиваясь как можно дальше в угол.

Водитель хотел было нагнуться, чтобы достать ремень безопасности, свисающий со стороны пассажира, но Лис его опередил.

- Ремешочек, девонька, ре...

Обесцвеченный усмехнулся, открывая два ряда идеально белых и удивительно ровных зубов, после чего спросил, похотливо модулируя голос:

- Эй, красотка, ты зачем мои мысли читаешь?

Пётрек замер, слыша эти слова. Лис не отвечал, говоря по правде, он тоже поддался панике, неожиданно почувствовав, как бешено бьющееся сердце продвигается к горлу. Неужели он начал терять контроль над иллюзией? Нет, до этого никак нельзя допустить! Ни за что!

Водитель неожиданно застыл, изогнувшись в сторону телепата, словно бы время перестало для него существовать.

- Что такое? – На сей раз Молодой не ограничился только лишь мыслью, но Мундек был настолько встревожен, чтобы это заметить. – Ты чего ему сделал?

- А хрен его знает, ничего не понимаю...

Телепат тоже не придерживался навязанного целителю принципа; он произнес одно предложение, запал в кресло и замолчал.

- Чего ты не знаешь?

- Пётрек, все это для меня такое новое. Раньше я никогда не управлял мыслями других людей, я был попросту грёбаным приемником; если кто чего подумал, я концентрировался и воспринимал содержание сообщения. Обычные слова, иногда картинки, редко когда-нибудь что-то сложное, но сейчас... Я просто не знаю, как далеко могу продвинуться.

- Раз сказал "а", значит, надо говорить и "б", - проинструктировал его целитель. – Теперь мы уже не можем отступить.

- Ёханый бабай, парень, - охнул Мундек, - это все равно что пилотирование пассажирского самолета без инструкции по обслуживанию. Сотня циферблатов, на которые нужно все время глядеть, рычажки, кнопки и регуляторы. Одно фальшивое движение, и ты падаешь на рожу с высоты в десять километров.

- Не стану я тебе повторять. – Молодой застегнул ремень безопасности и уселся поудобнее. – Раз уж ты решился на такой ход, доведи его до конца. Ты влез ему под шляпу с такого расстояния, правда, с уже известным результатом...

- С каким результатом?! – рявкнул Лис. – Ты чего, не видишь? – Он хлопнул ладонью по шифтеру смены скоростей в форме буквы "Т". – Это сраный автомат, а я приказал типу нажать на тормоз левой ногой...

- И что с того?

- Ничего, сдашь когда-нибудь на корочки, поймешь. Слушай, Пётрек, похоже, я смогу управлять им, словно марионеткой, но все, что я делаю, для меня ново... Не хотелось бы перегнуть палку. Не хочется мне, чтобы с кем-нибудь случилась беда.

- Так нужно было его отпустить, - парировал на это Молодой.

- И что, ты бы мок под этим...

Лис не успел завершить предложения, неожиданно его ослепил ярчайший свет, словно бы кто-то сунул ему лампу-вспышку прямо под нос; через мгновение вся машина затряслась от оглушительного грохота.

Дерево, под которым они стояли пару минут назад, было буквально переполовинено, словно бы кто-то рассек его вдоль огромным огненным клинком. Расщеп не был ровным, он шел наискось и заканчивался метрах в трех над землей. Они видели это четко: несмотря на проливной дождь, листья занялись бледным, хотя и интенсивным огнем, который, правда, быстро проиграл сражение сотням литров льющейся на толстые ветви воды. Та часть дуба, которую отсекло от корней, какое-то мгновение еще держалась на месте, но по мере того, как последние волокна, все еще соединявшие обе части ствола, лопались, начала сползать, словно судно по пандусу, чтобы, в конце концов, с чудовищным треском зарыться в уже подмокшую землю. Какое-то время сидящие в "форде" слышали лишь ритмичный стук дождя по стеклянной крыше, затем – все более громкий стон, с которым громадные, все еще тлеющие во многих местах ветви начали клониться к земле. К счастью, перевесили раскидистые ветки, и дерево не упало на шоссе, но прямиком в ряды стройных сосен сопушки леса. В конце концов, обугленные ветви спутались с несколькими стволами, и снесенный молнией колосс окончательно замер. Запахло дымом и озоном.

- И Бог промолвил... – боязливо прошептал Молодой.

- Ну что, у тебя еще остались какие-то сомнения? – буркнул Лис, отводя взгляд от поваленного дерева. – Если бы не я, тебя показывали бы во всех новостях. Ты был бы крупнейшей шкваркой в слишком больших штанах, найденной на обочине в этом сезоне.

- Поехали отсюда, прошу тебя...

Глаза целителя были громадными и круглыми, что твои блюдца.

Телепат поглядел за окно на угасающее на дожде дерево, затем на застывшее в странной гримасе лицо водилы. Обесцвеченный был похож на собственную статую. Ни одна мышца не дрожала на его лице, даже глаза сделались матовыми, как будто неожиданно перестали отражать свет. Идеальный образ неподвижности, только лишь капелька слюны, сочащаяся из уголка неестественно искривленных губ, портила весь эффект. Мундек стиснул ладони и нервно потер большие пальцы, совершенно словно сапер перед тем, как начать снимать взрыватель с мины. Пора возвращаться к реальности.

Обработанный перекисью неожиданно охнул, как будто кто-то трахнул его камнем по голове.

- Вот же, блядь, чтоб тебе кто в задницу сунул помело... – со скоростью пулемета выдал он дискантом. – Моя причеха!...

Он подперся рукой, чтобы не упасть на лицо. Так, со скрюченным туловищем, он сидел с минуту, возможно, даже с две, в полнейшей неподвижности... Похоже, ему стало больно. Очередной абзац из учебника по управлению людьми, который стоило бы запомнить, вздохнул про себя Эдмунд.

- Это люмбаго, - сказал о тихо, подпирая плечо водителя. – Пройдет, я знаю, у самого когда-то было.

- У самой было, Малдер, отсыревший ты хряков перец! – засиял Молодой с заднего сидения. – У самой было. Ты же девица.

Обесцвеченный еще раз громко охнул и тяжело опал на свое место. К счастью, сконцентрировавшись на преодолении боли, разницы он не заметил.

- Эй, мачо. – Телепат поглядел на него с деланным беспокойством, он все еще не умел играть исключительно мыслями. – Как приедем в город, белочка сделает тебе массаж. А она чемпионка мира в этом деле.

- Тогда поспешим.

В держащего руль с характерной коброй при звуке слова "массаж" словно бы дьявол вселился; он так врезал по газам, что пассажиров буквально втиснуло в сидения. Четыреста семьдесят пять с лишком механических лошадей, выжимаемых из восьмицилиндрового двигателя, обеспечивающих ускорение до сотни менее, чем за четыре секунды, это нечто такое, что и вправду стоит пережить. Но вовсе не на дороге третьей категории поверхности, темной ночью, да еще и во время проливного дождя. Пижон пытался импонировать "девочкам", чтобы затереть неприятное воспоминание о слабости. По его мнению – что телепат считывал без труда – как можно скорее вытянуть двести сорок километров в час по этой дороге было ключом к успеху. Лису не нужно было видеть лица Молодого, чтобы знать, что на нем написан ужасный испуг. Он и сам был близок к тому, чтобы наделать под себя. Поэтому рискнул, в очередной раз вмешавшись в сознание водителя. Просто напросто, он скрутил ему счетчик на две трети.

   

Полчаса и сорок преодоленных километров. Вот сколько понадобилось Лису, чтобы более-менее сориентироваться в своих новых способностях. Обработанный перекисью водорода любовничек сидел рядом, тихонечко, словно мышка под веником, напряженный, словно тысяча чертей. Обе руки на руле, выпрямленные в локтях, захват крепкий, правильный, без пяти три, веки слегка прикрыты, глаза уставлены в лобовое стекло. Одно мигание на каждое перемещение дворников. Едучи со скоростью двести сорок километров в час по узкой, обрамленной деревьями дороге, нельзя позволить себе ни малейшей ошибки. Ну прямо тебе Роберт Кубица[16] на последнем круге перед тем, как добыть прошлогодний, уже третий чемпионский титул в Формуле-1.

Молодой уже давно заснул, восстанавливая силы, а Лис, закончив экспериментировать с открытым разумом, вот уже несколько минут осторожно копался в памяти водителя. У него не было намерений принимать на себя поток сознания маломестечкового казановы, потому и не открывался полностью довольно-таки мутной струе его мыслей. Он попросту третировался, исследовал недавно обретенные способности, возможно, даже в чем-то баловался ними, но, чем дальше он пребывал в сознании их водителя, тем более его переполняло чувство собственной, какой же громадной мощи.

Он уже не был второстепенным приемником чужих мыслей. О, нет. Он только начал познавать свой дар, а уже строил иллюзии, не хуже тех, которыми не так давно накормила его Сабина. А еще он шкурой чувствовал, что это только начало, вершина айсберга, малая доля истинной мощи, которая пока что ждет своего открытия и обуздания. Но всему еще придет время. Как говорит старая пословица: маленькой ложечкой наестся быстрее и лучше, чем огромным половником, с которого большая часть жратвы падает не в рот, а на пол.

Теперь нам нужно только лишь добраться в какое-нибудь цивилизованное место, добыть новую одежду, немного денег и добраться до Варшавы, думал Мундек, все еще не выходя из мыслей водителя. Только лишь благодаря Комитету, мы сможем выжить...

Вилла в Констанцине[17], в принципе – даже небольшая усадьба. Какая же это была улица? Лис попытался вспомнить очертания дома, серую штукатурку, виноград вокруг окон, запущенный сад, висящую на заборе рекламу... и вдруг увидел все это увидел очень четко... Картина наехала на его воспоминания, вытеснила их... Он видел дом, ограду, деревья. Даже реклама была там, где следует, но то наверняка не был тот вид, который Лис запомнил. Наверняка – нет...

Дом горел, виноградные лозы на стенах давно уже обуглились, из окон вырывались языки пламени высотой в несколько метров. Плоская крыша нд этой частью здания, похоже, завалилась. Когда ветер и струи воды, заливаемой пожарными, подавляли огонь ненадолго, Лис видел в ближайшей оставшейся от оена дыре светлый фрагмент неба.

Телепат почувствовал знакомые мурашки вдоль позвоночника. Видение? Откуда? Вроде как ничего подобного у него не было... Он испытал нарастающее возбуждение. Неужто он не только усовершенствовал способность к телепатии, но еще и обрел дар предвидения? Мундек сконцентрировался на картинке, еще раз анализируя его подробности, и неожиданно для самого себя понял, чем является то самое наложение, даже, скорее, проникновение... Пожар вовсе не был видением, просто он находился в голове Стефана – их водителя. Лис видел одно из запомненных им воспоминаний; отброшенное мозгом в качестве не имеющего ценности информационного шума оно сохранялось с миллионами ему подобными в сети нейронов, а выловлено оно было только лишь потому, что телепат думал о Комитете во время того, как шарил в памяти типа с обесцвеченными волосами, он их как бы сам притянул, вызвал. А раз дела обстояли таким образом...

Мундек погрузился поглубже. Это заняло какое-то время, мысли этого человека походили на котел с вечно кипящей водой. Мозг накапливает все данные, которые добираются до него, раскладывая по полочкам, словно опытный кладовщик. Часть попадает в собственно память, здесь искажения случаются реже всего, хотя тоже бывает, все зависит от интеллектуальных способностей человека и богатства его воображения. После нескольких лет эти воспоминания все еще остаются на своих местах, правда, теперь походят на выцветшие фотографии. Скорее, тени, чем образы давних событий, идеализированные, ретушированные. Все остальное – а это означает приличное большинство поглощенной информации – является не имеющим никакого значения мусором, собранным в кучу в самом отдаленном углу склада, который, время от времени, удаляется защитными механизмами мозга. Но, прежде чем это случится, фрагменты отброшенных воспоминаний смешиваются и объединяются, словно гниющие остатки в компостной яме. Что интересно, этот процесс может быть по-настоящему быстрым. Иногда достаточно нескольких дней, чтобы от них ничего не осталось; хотя бывает, что отдаленные отзвуки событий путаются в сети нейронов годами после того, как были забыты. В исключительных случаях подобные воспоминания совершенно неожиданно возвращаются к человеку...

Картинка, которую запомнил Стефан, была слишком подробной, что заставляло подумать, что зарегистрировал он ее недавно. Лис решил добраться до этого целостного воспоминания, если это было возможным. Исходная точка у него уже была, теперь было достаточно попасть в нужный "файл" – он решил, что именно так станет относиться к людским умам: словно бы те были дисками сканируемых компьютеров. Пётрек ужасно восхищался "Матрицами"; Мундек посмотрел все четыре части кусками, зато неоднократно, и теперь воспользовался поэтикой фильма, чтобы систематизировать собственные знания.

Чтобы добраться до потока сознания, где были скрыты образы пожара, много времени не понадобилось. Много Лис не увидел, всего десятка полтора секунд, но этого хватило. Стефан запомнил фрагмент телевизионных новостей. После наезда на огонь, камера сменила план на более широкий, на котором молодой репортер в синей куртке с логотипом TVN24 с жаром сообщал о событиях двухдневной давности. Лис четко слышал, как юноша, похоже, только начинающий работать в "поле", с восторгом говорит в микрофон:

- В трагическом пожаре семейного дома в Констанцине, вызванном взрывом резервуара с газом, погибло шестнадцать человек, в том... жаркие девочки ждут тебя, позвони 700 667 667...

Блин, дебил с обесцвеченными волосами, похоже, переключил канал в самый интересный момент.

Лис молниеносно вышел из мыслей водителя. Взрывы газа случаются, но... Но только полнейший дебил мог поверить, что взрыв в штаб-квартире Комитета через день после ликвидации группы Левинского мог быть делом случая. Вопрос заключался только в том: то ли это было работой кого-то из посвященных, кто подобным образом затирал следы, либо же это люди Сабины завершили дело. Ответ на этот вопрос был в списке жертв... А его было бы напрасно искать в голове у нашего Стефана. Очередное, более тщательное сканирование его памяти не принесло какого-либо эффекта; новости он глядел на вилле какой-то жирной и старой бабищи, с которой он и занимался следующие сорок восемь часов, занимаясь жратвой, питьем до поросячьего визга, что, впрочем, и не было странным, учитывая, что потом ему пришлось трахать уродливую гору сала самыми различными способами. При случае стало понятно, откуда у него были бабки на такую тачку, дорогую косметику и стильные тряпки.

Мундек глянул на часы, было без пяти одиннадцать. Сейчас должны были передавать новости. Ели его подозрения был верными, любой информационный канал должен был начаться с сообщений о правительственном кризисе – если таковой случился. Он вошел в Стефана еще раз, только лишь для того, чтобы сориентироваться, как разобраться в обслуживании радиоприемника с кучей прибамбасов, и включил его. К сожалению, все запрограммированные каналы передавали винегрет из нео-диско-поло[18].

- Что случилось?

Разбуженный громкими звуками целитель пошевелился на заднем сидении.

- У нас имеется проблема, - гробовым тоном известил его Лис.

- Тоже мне, новость... – буркнул Молодой, опять устраиваясь поудобнее. – Зачем сразу было меня будить?

- Именно, что новость!

Все это пошло прямиком под череп целителя. Тот сразу же отказался от вымащивания себе гнездышка.

- Что случилось?

- Еще не знаю, но в голове нашего крашеного приятеля я нашел весьма неприятные картинки...

Мундек передал последовательность с горящим домом.

- Блин, ну ты меня и напугал. – Неожиданное появление изображения привело к тому, что Молодой подпрыгнул настолько, насколько позволял ремень безопасности. – Это что, твоя хата?

- Нет.

- В чем тогда проблема?

- Комитет, - лаконично ответил Лис, крутя регуляторы приемника.

- Что: Комитет?

- В этом доме я с ними встречался.

- Shitfuck! – Молодой склонился вперед, хватая обеими руками, спинку кресла. – Русские?

Эдмунд лишь пожал плечами.

- На обычный несчастный случай это не похоже. Потому пытаюсь выловить какую-нибудь человеческую станцию на этом спутниковом дерьме, сейчас должны начать передавать новости. Если это всего лишь короткие ручки мафии затирали за собой следы, шансы у нас еще имеются, но вот сообщение о правительственном кризисе будет означать...

- Shitfuck... – повторил Пётрек, но уже гораздо тише.

- И даже fuckshit.

За минуту до одиннадцати Лису удалось вручную настроиться на какую-то местную радиостанцию; ему хотелось найти RMF или Радио-Z, но Молодой разумно посоветовал успокоиться. Самые важные новости передают даже там, где Макар телят не гонял, ну а эта станция явно была из первой лиги. Едва-едва прозвучал джингл новостей, как они уже знали, что дела не в порядке.

- ...правительственный кризис продолжается, - возбужденно сообщала диктор. – В трагическом пожаре прошлой среды погибли премьер вместе с супругой, маршалок сейма, два его заместителя, министры иностранных и внутренних дел, а еще двадцать других лиц, среди которых много выдающихся деятелей правящей партии. Агентств Внутренней Безопасности выпущенном сегодня коммюнике заявило, что взрыв газа в вилле на улице Новодворской не имеет признаков террористического акта. Специальная следственная комиссия продолжает вести расследование причин взрыва, но, как мы узнаем из собственных источников, она тоже подтверждает, что мы имеем дело с трагической случайностью...

Лис выключил радио. Ехали в полнейшем молчании, точно восемьдесят километров в час по прямому, словно стрела, шоссе, к виднеющемуся на горизонте зареву ближайшего города.

- И что делаем? Спросил наконец-то ломающимся голосом Молодой, не выдержав продолжающейся тишины.

- Во-первых, - глухо отозвался Эдмунд, - нам нужно добытб новые тряпки и какое-то транспортное средство. С этим особых хлопот не будет, что видно на прилагаемой картинке.

Молодой указал на макушку Стефана:

- И что на это спонсор? Не обидится?

- Не думаю...

- Сотрешь ему память?

- Нет, после краткого раздумья ответил Лис. – Это было бы слишком опасно. У мужика куча знакомых. Начались бы расспросы, дело могло бы выйти наружу. Как считаешь, сколько времени надо, чтобы связать столь странный случай амнезии с фактом, что на месте казни не было найдено наших трупов? Ведь кто-то, в конце концов, набредет на сожженный ML, на труп Джекилла и...

Телепат прервался, только сейчас до него дошло, что после прихода в себя он не видел цбитых членов группы у автомобиля. Он обернулся и внимательно поглядел на Молодого.

- Ты ебанулся или чего?1 – рявкнул тот. – Я кто тебе, Ганнибал Каннибал? Я их похоронил, идиот. Ты выгревал задницу на пляже в центре, а я между сеансами лечения затащил тела в ближайший подвал. Яма там уже имелась, так что я только лишь привалил их кирпичами и прикрыл их толью. Людям уважуха нужна, а не то, чтобы их вороны да крысы объедали посреди полевой дороги. Я и не знал, что Голец для тебя...

- Неважно. Все равно, остаются сожженные в машине, - не сдавался Лис.

- А ты знаешь, как все выжаривает фосфорная граната? Раза в три лучше, чем долбанная койка в солярии. Сомневаюсь, чтобы осталось достаточно много остатков для проведения идентификации. - Молодой пожал плечами. – Даже если кто и сообщил мусорам про обнаружение сгоревшего автомобиля, они подумают, что это какой-то хитрован спалил тачку, чтобы обманом вытянуть страховку.

- Так по номерам же дойдут...

- Не дойдут, Малдерчик. Ты столько раз трепал языком с Гольцами, но вижу, что личное достоинство не позволило тебе поговорить с ними "за жизнь". Все наши тачки были зарегистрированы на телеграфные столбы. Сомневаюсь, чтобы эти люди существовали на самом деле. Впрочем, регистрационные таблицы я тоже похоронил, на всякий случай лежат под телами.

Лис усмехнулся. А Молодой не такой дурной, каким выглядит...

- Я слышал... – донеслось с заднего сидения.

Блин, нужно получше себя контролировать, подумал Мундек, а вслух сказал:

- Возвращаясь к нашему спонсору. Мужик знает, что подобрал пару молоденьких телок. Устроим ему видение упоительной ночи с этими девочками...

- Мы? – удивился Молодой.

- Ну да, мы. Ты уж извини, пончик, только я не гляжу каждый вечер на сон грядущий порнуху, так что моя изобретательность в этом плане сильно ограничена.

- А откуда тебе известно, что я... – Молодой замолк на полуслове; до него дошло, откуда Лис черпает свое знание. – Ладно, устрою я ему ночку. – Передразнивание Стефана удалось ему на все сто. – Но что потом?

- Наш жиголо живет на содержании одной чудовищно ревнивой кашалотихи...

Мундек на мгновение прервался, чтобы не сильно трепать языком, а просто переслал видение последней ночи Стефана.

- Блииин, паря, поспокойнее! – рявкнул целитель. – Вали с этим дерьмом из моей головы.

- Хорошо, - телепат отступил из его мыслей, - дам тебе фрагментик помягче.

- И не смей! Ее должны показывать сексоголикам, отвыкание гарантировано.

- Не бойсь, выберу момент, когда она еще одета.

- И на кой ляд? – возмутился Молодой.

- Потому что пани Ядзя – это часть нашего плана. Ей следует накрыть Стефчика... – Лис замолчал. Только сейчас до него дошло, что это не подействует. – Нет, это не сработает, толку ноль.

- Ты это специально сделал, урод. – Видение женщины Стефана явно не покидала Молодого. – Блин, ну и колбасина, это же обратную эрекцию можно подцепить, причем, на несколько лет...

- Ладно, про эту бабуиншу можешь забыть, - сказал Лис. – Сделаем так. Передаешь ему все представление, а под конец мы открываем карты. Говорим нашему Стефанчику, что знаем пани Ядзю и, либо он выдает нам долю, либо мы все раскрываем кашалотихе. А у нас все записано... Не поверишь, но наш хозяин установил себе в спальне пару камер.

- Камеры – это клево... – Молодой вдруг заинтересовался темой. – А где он держит записи?

- Тебе мало фильмов с ослика[19]? – рассмеялся Лис. – Деревенского порно захотелось?

- Пускай осел сосет, у меня уже год взломанный софт к тюнеру тарелки. Исключительно full HD 1080i, сорок каналов эротики. Так что мне пофигу, что этот деревенский ебарь...

- Тогда зачем вообще спрашиваешь? – перебил его Лис.

- Из профессионального интереса.

- Ладно: разбиваем зеркало, забираем диски с подвигами Стефчика, забираем бабло и валим.

- Погоди, погоди... И он нам те бабки отдаст по-хорошему?

Мундек задумался. А и правда, с чего это Стефан должен был бы отдавать телкам те бабки, на которые мог бы перед завтраком вынюхать себе дорожку.

- Может, мы вооружены будем, - подбросил Молодой осмысленное решение.

- Ага, простые давалки со стволами. Это ты телика пересмотрелся... Хотя, погоди, а ведь идейка шикарная, только нужно будет ее слегка модифицировать. У нас имеется сообщник, который в соответствующий момент вступит на сцену. Для верности – два сообщника. Наш лапочка не станет прыгать, увидев ствол девятого калибра. Ты только глянь на него, перец всю жизнь проводит если не в кроватке, так в тренажерном зале. На его заднице больше дырок от шприцов, чем заклепок в Грюнвальдском мосту. К счастью, он не жрет столько, сколько ты, так что при удаче мы найдем немного старых, зато подходящих тряпок. Я постараюсь, чтобы он их пропажи не заметил. А потом уезжаем в сторону заката. The End.

- Чудное окончание, пан режиссер, - похвалил Молодой. – Но по тачке плакать он станет, этот GT-500 и вправду редкий экземпляр. Настоящий shelby от две тысячи восьмого года. Модель KR, King of the Road, как в старые добрые времена. Настолько помню, их делал до две тысячи десятого, и не больше, чем пять тысяч.

- Потому мы ее и не заберем, дорогой мой Ватсон, - остудил Лис запал коллеги. – Слишком уж характерная тачка, нам нужно что-то такое, что не бросается в глаза.

- Тогда на чем мы поедем в Варшавку, Шерлок?

- На поезде, как нормальные люди.

- На поезде? – В голосе Пётрека было слышно разочарование. – А мы не можем заставить Стефана, чтобы нас отвез?

- Я сказал: поедем на поезде. Как нормальные люди.

- Да ладно, пускай уже. Последний вопрос: сколько отбираем?

Телепат еще раз проник в мысли водителя.

- Максимальная ставка – двадцать тысяч. Евро. Столько наш Стефчик законсервировал на черный час. В сахаре, на антресолях.

Целитель свистнул.

- Чудненько... Хапаем все, лишь бы на пользу пошло...

   

Эдмунд чувствовал себя паяцем. Он стоял в тени навеса для тележек под гипермаркетом и пытался как можно меньше бросаться людям в глаза. Но в лакированных ковбойсих сапожках из змеиной кожи, несколько великоватых, размера на два; в обтягивающих черных штанах их светящегося материала, покроем походящих на дамские обтягивающие панталоны, и в нейлоновой рубашке, которой не постыдился бы ни один чернокожий альфонс в Гарлеме, задача была, что ни говори, трудной. Стефан оказался весьма оригинальным типом, в особенности же, если говорить об одежде. Самые новые предметы были еще даже ничего, но, к сожалению, слишком маленькими... К счастью, в одном из чемоданов на чердаке Лис вынюхал старые тряпки, еще тех времен, когда обесцвеченный ромео только начинал работать в профессии покорения сердец.

Молодой, несмотря на все сердечные пожелания и на громадную утрату в весе не смог втиснуться ни в один из принадлежавших Стефану костюмов. Только хлопчатобумажный тренировочный костюм, обнаруженный на антресолях, растянулся настолько, чтобы целитель уместил в нем все еще жирную задницу и обвисшее пузо. К сожалению, тренировочный костюм был дамским и интенсивно-розового цвета, что значительно сужало поле маневра.

Сигарета закончилась слишком быстро. До открытия оставалось десяток с небольшим минут, но посреди недели, в столь раннее время было немного желающих делать покупки в располагавшейся в пригороде чудовищных размеров торговой галерее. Только Лису даже столь небольшая, по сравнению с масштабами объекта, группка казалась толпой. Тем более, что он привлекал внимание каждого, кто очутился с этой стороны парковки, словно бы все языки пламени с костра на рубашке были магнитами. А может, это все по причине чертовых голых баб с рукавов... Поначалу Мундек удерживался от какого-либо вмешательства в мысли выпендренных бабуинов, украдкой бросающих взгляды в его направлении, но через четверть часа ему осточертели их значащие усмешки и насмешки, которые слышал выразительно, несмотря на то, что от сбившихся у входа людей его отделяло несколько десятков метров открытого пространства, и никакое из злобных замечаний не покинуло губ в форме более громкой, чем сценический шепот.

Эдмунд бросил окурок на землю, небрежным шагом вышел из-за навеса и, не оглядываясь, направился в сторону перехода через улицу с двухрядным движением. Он чувствовал, как секунда за секундой собравшиеся теряют интерес к мужику в странной одежде. И замечательно... Он вступил на ступеньки и встал на краю входной арки. Просканировал территорию за улицей. В радиусе взгляда, и даже мысли, он увидел всего одну старушку. На всякий случай, приказал ей присесть на лавочку. Ну зачем старушечке напрасно мучиться. Он оглянулся и быстро пересчитал собравшихся перед входом в торговый центр. Девяносто три человека, в основном, люди в возрасте, пенсионеры в возрасте прилично после шестидесяти. На стоянке еще семнадцать. Здесь преобладали молодые, водители немногочисленных автомобилей, припаркованных на огромной бетонной площадке. От ближайших Мундека отделяло метров сто тридцать. До открытия оставалось девять минут, если, конечно, обслуживающий персонал привык открывать вовремя. Достаточно много, как для потребностей телепата.

Он сконцентрировался. Тишина на съемочной площадке! Шорохи телепатически воспринимаемых разговоров стихли, будто бы их кто ножом отрезал. Лис расслабился. Внимание! С весельем он отметил, что отреагировали все, даже водители, стоящие дальше всего на парковке. Руки выпрямлены, словно в учебнике опущены вдоль туловища, ноги вместе, грудные клетки вперед, головы подняты, взгляд вправо, словно как во время муштры в армии.

Даже не верится, подумал Эдмунд. Больше ста человек на таком большом пространстве... Каковы же границы могущества человеческого разума? Какие невроятные деяния можно свершить, обладая таким могуществом?

Он уже собирался отдать всем команду "вольно" и отступить, как внезапно в голове родилась сумасшедшая мысль. Он глянул на часы – единственную, если не считать нижнего белья и телефона собственную вещь, которую смог спасти. Четырех минут, вроде, должно хватить... Он вытащил послужившую нокию N95, к которой испытывал сентиментальные чувства, несмотря на то, что телефон годился разве что в музей техники, проверил, сколько свободного места на карте памяти, и включил запись.

   

- Тебя, блин, покарежило?... – только и сумел выдавить из себя Молодой, прежде чем поперхнулся багетом, фаршированным овощами, сыром и ветчиной. – Там же повсюду камеры, - прибавил он, уже после того, как откашлялся.

- Снаружи?

Мундек презрительно пожал плечами, но почувствовал, как по позвоночнику ползет ледяная дрожь.

- Внутри, снаружи, повсюду. – Целитель выплевывал из себя слова, словно бы то была гуща от чая-заливайки. – Торговые центры – это же ведь чертово государство в государстве. И государство полицейское. Камеры в примерочных, над кассами, за стеллажами, в конторах, сортирах, где только можно следить за клиентом. Могу поспорить, что минут через пять после этого вот номерочка, - указал он подбородком на экран мобилки – еще до того, как открыли двери, кто-то из охранников уже копировал все событие на диск. В лучшем случае, поместит запись с хохмаческими комментариями на Ютьюб, а в худшем – сплавит за бабки TVN или новостной службе Polshit[20].

Мундек сорвался с дивана и выругался. Какое-то мгновение могло показаться, что он разобьет "нокию" об стену – но в самый последний миг удержался от этого жеста бессилия. Он сунул телефон в карман брюк и решительным шагом направился к двери.

- А куда это ты? – спросил Молодой, отводя бутерброд ото рта.

- Возвращаюсь в торговый центр. – Лис поглядел на часы. – Только час прошел. Быть может, они еще не проверяли записи с камер.

- Сомневаюсь, - зубы целителя снова вонзились в батон.

- Ну, может охранники до сих пор думают, кому бы это продать.

- Такой большой, а ф шудеса веришь? – Пётрек оттер губы верхом ладони, быстро проглотил то, что заполняло его рот и поднялся из-за стола. Было вдно, что он с печалью прощается с незаконченным завтраком. – И хорошо, потому что нам осталась только вера в чудеса, Мальдерчик. Погоди, я пойду с тобой. Будет лучше, чтобы рядом находился кто-то способный думать, а не только телепатировать... – Он надел пиджак, поправил галстук перед зеркалом и одарил разозленного телепата лучистой улыбкой. – Я все понимаю, но какого ляда ты приказал сотне этих писинеров представить на парковке финальный номер из "Gaelforce"[21].

   

Дальше Лис хотел действовать нахрапом. Войти в торговый центр, вызвать директора и, представившись агентом АВБ, потребовать доступ в помещения видеомониторинга. Но тут Молодой напомнил ему про сотни камер, которыми были нашпигованы все помещения торгового центра, и это эффективно погасило рвение телепата. Им нужно было действовать крайне осторожно, чтобы не попасть не только в телевизор, но и в зону заинтересованности известных служб.

Всю дорогу Лис молчал, вроде бы как и слушая тирады Молодого, иногда машинально качал головой, но в действительности рассматривал – и один за другим отбрасывал – десятки вариантов действий. Обход мониторинга казался делом невозможным. Он знал, что камеры видеонаблюдения регистрируют вход любого человека в офисную часть, о том, что вредных устройств там до и больше, в этом он убедился сам, участвуя в осмотре на месте после нападения на универмаг Macro Cash and Carry в Забже, когда сотрудничал с полицией в качестве ясновидящего. Три мужика вошли в служебные помещения перед самым открытием хранилища, терроризировали персонал и хапнули больше миллиона злотых. Мусора поначалу считали, будто бы схватили Господа Бога за ноги: грабители выступали перед камерами во все стороны, но, тем не менее, за решетку попали вовсе не те люди, что надо. Тогда для правоохранительных органов считался быстрый успех, вот и цапнули трех невиновных типов, которым, кстати, потом были выплачены серьезные компенсации. Расследование началось заново, были привлечены самые разные специалисты. Но после стольких лет после нападения даже Мундек мало чего мог сделать, хотя и очень старался. Загадка так и не была решена, истинные преступники наверняка успели растратить деньги или устроиться в местах, где песок мягкий словно бархат, а океанская вода прозрачна будто хрусталь. Зато Лис насмотрелся записей с камер, размещенных в коридорах, переходах, на лестничных клетках и возле каждых дверей, ведущих в самый занюханный офис, не говоря уже про хранилище, и с тех пор знал, что вторжение в помещения охраны связано с автоматической регистрацией в, как минимум, двух независимых системах. Сейчас он корил сам себя, что позабыл о столь элементарных делах, и одновременно пробовал решить, должны ли они злополучные записи уничтожить на месте, украсть или намутить в компьютерной системе охраны так, чтобы те затерялись в электронном шуме. И постоянно его терзала мысль, что если кто-то успел эту запись скопировать и вынести за пределы торгового центра, они с Молодым могут только сесть и разрыдаться...

- ...ты меня совсем не слушаешь телепузик сраный!

Молодой потряс Лиса за плечо, грубо возвращая в реальность.

- Извини. Я задумался...

До Мундека только теперь дошло, что они уже на стоянке перед центром. Сотни машин отделяли их от кремовой стены зала.

- Возможно, ты все же решишься поделиться со мной гениальным планом, проклюнувшимся в твоих прямых извилинах?

- Я еще не успел доработать подробностей, - буркнул Мундек, чтобы тот не приставал.

- Ладно, знай доброе сердце бледнолицего. – Молодой встал перед Лисом и ткнул его пальцем в лацкан пиджака. Повторю все еще раз, но если подведешь, дальше будешь действовать сам.

Мундек раздраженно глянул на него. Он уже открыл было рот, чтобы вывалить, каково его мнение относительно изобретательных идей коллеги, но, в конце концов, решил выслушать, что собиается сказать целитель. А вдруг, каким-то чудом, он напал на лчшее решение. Блин, да в их положении любое решение будет лучшим...

- Заходим в торговый центр, - Молодой говорил быстро и решительно, как будо бы успел уже выучить собственный план на память, - вычисляешь менеджера, руководителя, машинистку, уборщицу, короче, любого, кто имеет доступ на зады. Влезаешь ему или ей под шапку; каким макаром – это уже твое дело. На спонсоре ты уже потренировался, так что, похоже, знаешь, как убедить такого типа, чтобы тот пошел в помещение мониторинга и проверил, должны ли мы уже гадить в шелковое бельишко от Шайссера...

- Шиссера, - автоматически поправил его Мундек.

- А разве не один черт? – отрезал Молодой. – Самое главное, что наша марионетка узнает то, что мы хотим узнать, а ты вытащишь из нее информацию. А тогда будем реагировать в зависимости от ситуации. Если запись имеется, но они о ней не знают, тебе нужно будет добраться до оператора мониторинга и убедить его запись уничтожить. Пускай тот диск он сожрет, поломает, спалит, поцарапает – лишь бы его уже нельзя было прочитать. Таким образом, исчезнет единственное материальное доказательство твоей лажи. А на словах в подобное никто не поверит.

- Ладно, умник, а если они уже успели поглядеть на меня в деле?

- Тогда проблема делается большей... – Молодой почесал себе подбородок. – Если они спихнули диск какому-то телеканалу, это еще полбеды, тогда ты можешь переделать на мыло кого-то со станции. А вот с Нэтом дела похуже... – Толстенные пальцы целителя вновь начали дергать несуществующую щетину на челюсти. – Знаешь, дядя, что слишком много, то нездорово, - выступил он с максимой, которой ранее не придерживался, во всяком случае, за столом. – Всем остальным будем беспокоиться, когда ты уже будешь знать, что с записью.

   

- Всего лишь как булочку с маслом заглотать, - прокомментировал Молодой, у которого все продолжало ассоциироваться с едой.

Когда все закончилось, он гордился собой, что твой павлин – и не безосновательно. Предложенный ним способ устроить дело оказался попаданием в десятку. Они присел в уютной кафешке на конце одного из торговых пассажей, неподалеку от незаметных дверей, ведущих в служебные помещения. Мундек как раз заказывал кофе, когда из офисной части вышла рослая блондинка в обтягивающей мини-юбке и снежно-белой блузке. Вход в нее во время выбора из меню оказался довольно-таки трудным заданием. Телепат заикнулся и замер на мгновение, уставившись на уходящую по пассажу девушку.

- Вот же омерзительный старикан, такого только пинками в задницу гнать... – принял он, концентрируясь, еще и мысли официантки, которая явно отметила его отсутствующий взгляд. – И пялится же, блин, как сорока на блестяшку, пень недоебаный, и, главное, на что?... На эту громадную, жирную жопу с целлюлитом...

Тем временем Лис уже был в мыслях Марыси. Молодой догадался об том, когда сексбомба торгового центра слегка споткнулась, когда телепат перехватывал контроль над ее разумом. Мало какой мужик может сразу врубиться, в чем заключается хождение на высоких каблуках.

- А мне капучино, - сказал Мундек, удивляя тем самым официантку, которая все еще издевалась про себя над девицей из офиса. Телепат воспринимал жар громадной ненависти, которую порождал исключительно тот факт, что жертва была моложе и изящней озлобленной жабы в накрохмаленной наколке на волосах и грязноватом фартуке.

- Видите вон ту женщину? – бросил, подчиняясь импульсу, телепат, показывая на Марысю. Блондинка как раз остановилась на миг, прижав руку ко лбу, а потом повернула, неуверенно ставя шаги. – Вы же, по-видимому, согласитесь со мной, - продолжил Мундек, не ожидая ответа, - что моя жена со своей жирной задницей и на километр заметным целлюлитом должна ходить в брюках, а не обтягивающих и уж слишком коротких юбках?

Молодой, чуть не лопнул, сдерживая хохот. Он сбил рукой салфетку и нырнул за ней под столик, лишь бы только исчезнуть с глаз онемевшей официантки. Женщина стояла, словно соляной столб, пялясь с опавшей челюстью на исчезающую за дверью блондинку.

- Капучино, - Мундек захлопнул меню и отложил его на стол заученным движением, - большой. И с двойным сахаром. Пожалуйста.

- Лафа, сплошная лафа... – Молодой вытирал слезящиеся глаза, стараясь на глядеть в сторону стойки, за которой исчезла все еще находящаяся в состоянии шока официантка. – Могу поспорить, что заказы она попутает. И откуда ты вытряхнул такую зацепку?

- Бабы... – буркнул Лис. – Ты и не поверишь, насколько эти холеры завистливые. Угадай, кто подбросил мне тот текст?

- Целлюлит, блин... Хохма, пальчики оближешь... – Молодой причмокнул. – Только, дядя, тебе еще нужно поработать над моторикой; она же чуть не вхерячилась в эти сорняки в горшках, когда ты ей лобные доли прижал...

- Спокуха, откормыш. Думаешь, это так просто?

- Нет, я вовсе так не думаю. Говорю только, что этот элемент ты пока что не очень отработал.

- Отвали...

Мундек уселся поудобней, он как раз утратил непосредственный контакт с Марысей. Металлические стены экранировали его способности столь же эффективно, как сетки Левинского.

- Anytime, anywhere, - ответил на это Молодой.

Не исключено, что в этих словах было какое-то скрытое значение, но телепат не собирался его узнавать.

На столике приземлились две чашки. Молодой фыркнул. Ни в одной из них капучино не было. Лис поглядел на официантку, слегка склонив голову вбок.

- Что я заказывал? – спросил он.

- Кофе... – промычала та неуверенно.

- Какой?

- Ну, ка... ко...

- Капучино, - подсказал телепат, - решительным жестом отодвигая от себя чашку. – А эти помои никак на него не похожи. Так что, будьте добры, берите свою обвисшую задницу в руки и принесите мне то, о чем я вас вежливо просил.

Молодой с любопытством поглядел на Мундека. Лис явно был раздражен всей ситуацией. Не ошибкой официантки, но последовательностью событий, начатых утренним походом за покупками. С одной стороны, телепат обрел громаднейшую силу – минутный ролик, в котором сотня совершенно случайных людей выкаблучивают ирландские танцевальные па с грацией финалистов "Танцев со звездами", впечатление производил. С другой стороны, эта идиотская демонстрация могла для них много стоить. А им нельзя совершать ни малейшей ошибки. Не здесь... Тогда зачем же Мундек желает устроить этой бездари еще какой-то номер?

- Пани, уж извините коллегу. Мы с ним врачи, заскочили на кофе после весьма сложного дежурства. Будьте добры, принесите заказанный капучино, и мы избавимся от каких-либо проблем.

Женщина исчезла между столиками словно привидение.

- Малдер, завязывай. – Молодой склонился над столиком и поглядел прямо в глаза телепата. – Сконцентрируйся на задании, не усложняй. И так уже достаточно нашкодил.

- Да я всего лишь...

- Завязывай и отстань от нее.

- Ладно.

Через мгновение на столе очутилась огромная кружка ароматного кофе с огромной шапкой взбитых сливок, посыпанных корицей и молотым шоколадом. С двумя пакетиками сахара на блюдце и с пирожным. Мундек даже не глянул на официантку, задумчиво всыпал сахар, стараясь не взболтать сливочной шапки. Он потихоньку начл расслабляться – хотя и нервно поглядывал на дверь, ведущую в служебные помещения.

- Что ты приказал ей сделать? – спросил Молодой, ставя пустую чашку на блюдце.

- Официантке?

- Нет, блондинке.

- Ну, выяснить, знает ли кто-нибудь про запись.

- Надеюсь, напрямую она не спросит...

- Можешь быть спокоен, - загадочно усмехнулся Мундек. – Она получила достаточно подробные инструкции.

- Что-то слишком долго она не возвращается, - глянул на часы Молодой. – Ты все так же сидишь у нее под челочкой?

- Нет, вышла из радиуса воздействия. – Слишком много стенок и металла. Но не паникуй. Это ведь требует какого-то времени...

- Ну, раз у нас появилась свободная минутка, - Молодой вновь склонился над столиком, - можт подумаем, что дальше?

- Ты же сам говорил, - заметил на это Мундек, - что как только Марыся вернется, мы сможем...

- Я не про запись, - перебил его целитель, - но ситуации в целом. Понимаешь? Что мы делаем после того, как выскочим из этого бардака? Нет Комитета, нет Левинского, нет центра...

- Ну, этого как раз точно мы и не знаем.

- Видел, что русские наделали в Варшаве? Слишком долго мы торчали в службах, чтобы не знать, как устраиваются подобного рода дела. Раз уж они самого премьера завалили...

- Центр они могли и оставить, там ведь не только все документы, но и ценные для них люди: Каревич, все исследователи. Мы значительно опередили их в области экранирования; если они желают подробно сориентироваться, как далеко мы зашли, им понадобится много времени... – Мундек взял свой кофе. – Если бы я был на месте русских, то не стал бы уничтожать центр, а только захватил бы контроль над ним. Используя Сабину и то, что весь Комитет теперь в могиле, они легко подставят на наши места своих агентов. Кто их теперь проверит? В самом центре политического бардака можно действовать месяцами, прежде чем кто-нибудь о чем-нибудь спросит. Наша группа была ведь настолько секретной, что о ее существовании знала всего лишь пара человек, да смилуется Господь над их душами...

- Позволь мне повторить вопрос, - Молодой оперся локтями о столешницу. – Что мы делаем со столь мило начатой жизнью супергероев?

- Это ты мне скажи, - ответил на это Лис. – Чувствую, что у тебя имеется план.

- Имеется, понятное дело, что имеется, - Целитель радостно улыбнулся. – Вино, женщины, песни.

- Интересно, вот почему я ожидал именно такого четкого и объективного ответа. Хотя нет, погоди, удивительно, но в нем ничего не было про еду...

- И какой элемент в моем мастерском плане тебе не подходит? – удивился Молодой, пропустив мимо ушей последнюю зацепку. – Мы обладаем способностями, благодаря которым способны стать повелителями мира...

- Позволь тебе напомнить, что произошло на борту "Титаника" через неполные полчаса после того, как кто-то произнес похожие слова.

- Спокуха, дядя. Ты позаботишься о соответствующей каске, я же – о нашем здоровье. Наберем так, по-легкому, в чемоданчик пару лимонов зелени, после чего выедем в какой-нибудь налоговый рай, ты пошевели чайником? Бунгало при пляже, двадцатиметровая яхточка с экипажем, холодная выпивка и компрессы из молоденьких сисек на ночь. Ну а если у тебя с этим проблема... Эти пальчик лучше всякой виагры, ручаюсь. Чего еще желать?

- Имеется кое-что такое... – буркнул Лис, слизывая сливки с губ.

- Неужто? Что же может быть лучшего?

- Сладкая месть.

На лице телепата расцвела гадкая, вредная и отвратительная усмешечка.

- Месть?! – изумленный целитель поднял голос на пару тонов слишком громко.

- Да не ори ты так, - тут же осадил его Мундек. – Да, месть. Ты и вправду считаешь, будто бы единственной угрозой на том пляже перед бунгало из сновидений будет риск, что Гринпис забросит твое бледное китообразное тельце в море всякий раз, как только ты поставишь ногу на песке?

- Отвали, - Молодой почувствовал себя оскорбленным. – Кто там станет нас искать на Караибах?

- Тот самый, кто реши предложить тебе самую эффективное за всю мировую историю лечение от излишнего веса.

- Для Сабины и ее банды мы как раз валяемся в кустах, в ста тридцати километрах отсюда. И так оно и останется до тех пор, пока твоя новаторская аранжировка монгольского балета на стоянке не наделает фурор в телевидении или в Сети, пан паршивый телепат.

- А хочешь поспорить, что через два, самое большее, три дня кто-нибудь анонимно донесет полиции о сожженном ML и валяющихся вокруг трупах? Если не будет хватать двух тел, мы станем наиболее разыскиваемыми на всей земле людьми. И знаешь, возможно, как много сыплющих наличкой миллионеров со славянскими чертами лица каждый месяц появляется на Гавайях, Караибах или каких-то там Сейшелах?

- Нам не обязательно так уж сходить с ума...

- Ты говоришь, что я должен добыть нам бабки. Вроде как ничего сложного – всего вечер прошел, а у нас уже семьдесят кусков в кармане, только то, чтобы сделать по-настоящему большие деньги связано с гораздо большим риском. Тут такой сраный торговый центр, такая мелкая шутка, а мы чуть не засыпались...

- Это ты чуть не засыпался, - напомнил ему Молодой.

- Факт, я, - согласился телепат. – Только мы ведь на одной тележке катимся, мой пожирающий всякое дерьмо приятель. Где я, там и ты.

- Не обязательно.

- Хочешь со мной расстаться, сынок? Тогда успехов... Я могу устроить бабло на раз-два, - Лис щелкнул пальцами, - а вот тебе придется здорово поломать голову. Как один из многих, и даже чертовски способный биоэнерготерапевт много ты в этой стране не заработаешь. Тем более, без документов, ведь под старой фамилией ты же выступать не собираешься? Ликвидация бородавок, удаление прыщей, заклинания для запоров – только это ты и можешь предложить потенциальному клиенту втемную. Никаких зрелищных исцелений, потому что прекрасно знаешь, кто на следующий день будет тебя ожидать за дверью...

Молодой молчал. Он понимал, что Лис прав. Талант целителя мог быть даже более ценным, чем телепатические способности, но при всем этом он был обусловлен некоторыми существенными ограничениями.

- Ты уже понимаешь, о чем я говорю? – спокойно спросил Мундек. Легкий кивок в качестве ответа ему был достаточен. – Сначала заловим нашу сучку, - продолжил он через пару секунд, - а потом всех тех, кто за ней стоит и могут о нас чего-то знать...

- Но потом собираем солидное бабло и рвем когти под пальмы, - закончил целитель.

- Момент...

- Чего? – Молодой повел глазами за взглядом Лиса.

Дверь в служебные помещения были закрыты, но выражение лица телепата свидетельствовало о том, что она вот-вот откроется. И действительно, через несколько секунд из нее вышла Марыся, которая – хотя сама об этом и не знала – стала временной женой доктора Лиса. Под мышкой у нее был свернутый экземпляр какого-то иллюстрированного журнала, с этого расстояния сложно было различить что-либо кроме феерии красок с лакированной обложки. Девушка огляделась по пассажу, заметила сидевших в кафе мужчин и помахала им рукой. Мундек ответил ей как бы случайным жестом и вновь взял свою чашку.

Молодой наблюдал за кошачьими движениями девушки, когда она приближалась к их столику. Либо телепат так быстро учился, либо просто отпустил ее извилины, и теперь она сама могла собой управлять. Во всяком случае, эффект был неплохим, Марыся вызывающе крутила довольно-таки крупной попкой, в оценке которой официантка не слишком и ошибалась. Только лишь когда она подошла поближе, Пётрек заметил, что у блондинки взлохмачены волосы, щеки покраснели, а ее помада слегка размазана. Целитель бросил удивленный взгляд телепату, но тот, казалось, таких мелочей не замечал.

- Эй, дорогой! – Девушка склонилась, бросила журнал на столик и оперлась локтями о заборчик, отделяющий территорию кафешки от пассажа. – Как у тебя прошел денек? – растянула она губы в чувственной улыбке, которую Молодой не отметил, поскольку концентрировал свой взгляд сантиметров на пятнадцать ниже.

- Все в порядке, сокровище, - ответил Мундек, щуря глаза. – Наклонись-ка посильнее, по-моему, у тебя что-то на подбородке...

Он взял накрахмаленную салфетку и провел ею по щеке молодой женщины, возле того места, где помада была сильнее всего размазана. Вот это уже не ушло внимания Молодого. Марыся усмехнулась еще шире, хотя он мог бы поклясться, что такое просто невозможно.

- Мне пора лететь, котик, встретимся вечерком, - бросила девушка на прощание и уже мчалась в сторону двери.

Лис помахал ей рукой, столь же сухо, как и в ходе приветствия, и придвинул к себе оставленный блондинкой журнал. Глянул на него и скривил губы – скорее всего, вид взрывающегося космического корабля был явно не в его вкусе.

- Что здесь играют? – спросил целитель, как только дверь за Марысей закрылась.

Телепат раскрыл журнал. Несильно, но достаточно, чтобы Молодой заметил спрятанный между страницами серебристый диск.

- Ты же говорил, что она должна всего лишь...

- Соврал я, - Мундек захлопнул журнал и допил свой капучино.

- Как?

- Разве это важно? – Теперь уже Лис наклонился над столиком. – Самое главное, что сработала она на медаль. Ты можешь мне подать свою салфетку?

- Зачем? У тебя ведь и своя есть? – удивился Молодой.

- Скажем так, что мне не хотелось бы вытирать губы тем, что на ней имеется.

ЧАСТЬ II

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Эдмунд настоял на том, чтобы они поехали поездом. Целитель убеждал его, попеременно ругал и умолял, но все напрасно. Телепата не остановило даже то, что добраться до гмины Трыхультовской потребует двух пересадок и чуть ли не шестичасовой поездки на жаре. Он разработал план – безопасный план – и решил, что на сей раз никаких импровизаций не будет. Но хватило пятнадцати минут ожидания отъезда в раскаленном вагоне, чтобы случилось чудо. Неземной жар, бьющий от разогретого металла, смрад, добывающийся из-за перегородки, отделяющей первое купе от туалета, забитое наглухо окно, наличествующая повсюду грязь, помнящая еще время последних лет коммуны и семь десятков шумных короедов, под надзором монашек направляющих в летний лагерь, заставили Лиса нарушить свое же решение. Он гадко выругался себе под нос, снял с вешалки пиджак, в котором еще только что прятал лицо от палящего солнца, и встал перед Молодым, истекая потом, как будто на него кто-то вылил кружку с водой.

- Ладно, - сообщил он. – Сделаем это по-твоему. Но автостопом не едем.

Лодзь – город крупный, как говорят: агломерация. В телефонной книге адреса автомобильных салонов занимали целых шесть желтых страниц, не считая рекламы. Целитель долго не раздумывал, три страницы попали в его карман, а вызванный через мобилку таксист провел вступительный выбор целей.

Поначалу они попали на громадную бетонированную площадь, заполненную блестящими на солнце автомобилями. Здесь имелось все: от пахнущих автомобильной замазкой "малышей" до громадных американских седельных тягачей. В небольшой конторке при открытой ремонтной мастерской, где два измазанных молодых человека копались в двигателе пожилого "мерса", сидел пан Збысь, скучающий владелец этого храм автомобилизма: огромный толстяк с бесстрастным, налитым лицом, на котором единственной бросающейся в глаза подробностью был фиолетовый рубильник картошкой. Неизвестно, что более всего делало его сегодня нежелательным на контакты с клиентами: высокая наружная температура или столь же высокая концентрация спиртного в крови. Каким бы там ни был повод нелюбви пана Збыся к роду людскому, но прибывшие должны были побеспокоиться пройти внутрь духрвки, в которую к полудню превратилась контора, чтобы господин и повелитель этой помойки пожелал обратить на них внимание.

Пётрек вежливо поздоровался и в нескольких словах пояснил, что им нужно. Но, прежде чем загорелое лицо продавца сменило выражение, указывая на частичную хотя бы попытку проанализировать проблему, в дело вступил потерявший терпение Мундек. Через полчаса они выехали из салона на семилетнем темно-синем "пассате-комби". Быстрое считывание мыслей проеденного этиловым спиртом торговца сэкономило несколько часов излишних переговоров и впаривания ему всякой чуши. А самое главное – приличную сумму денег.

Они не обманули Збыха, равно как и не – вопреки кажущемуся – его не обокрали. Просто взяли напрокат на несколько недель одну из побывавших в аварии машин, которые хозяин недавно привез из Германии и теперь выставил на продажу или в прокат после быстрого ремонта. Понятное дело, за все заплатили сверху. Понятное дело, по минимальной ставке, как для членов семьи. Автомобиль, возможно, и не был вершиной мечтаний – он до самого конца склонялся к покупке одного из замечательно экспонированных, шикарных германских лимузинов, в особенности его привлекал "mercedes CL-500Э 2008 года, перед которым он пускал слюнки минут пятнадцать, так ведь в "пассате" до сих пор работал кондиционер, простая система навигации с рабочей, хотя и пиратской картой Польши, а еще подтвержденный техосмотр, который проводили два месяца назад в Ганновере. Правда, его провели еще перед аварией, но, как бы там ни глядеть, несколько царапин, полученных на парковке, никак не могли повредить механике и подвеске. Лис доверился внутренней убежденности пьяного владельца салона, что он отдает машину, гарантирующую полнейшую надежность. По крайней мере, на не слишком долгое время.

В двадцать минут четвертого, сидя в тонко пахнущей ванилью и бодряще прохладной кабине, они выбрались из забитого города на улицу Стрыковскую, чтобы застрять в гигантской пробке, вызванной дорожными работами. Отпускной сезон уже несколько лет был сигналом для начала проведения ремонта выездных трасс из крупных городов. С позднего Герека ничего в этом вопросе не поменялось, а паника года, предшествующего чемпионат Европы, на проведение которого у нас имелись ничтожные, те не менее – хоть какие-то шансы, только усилила вездесущий в это время года хаос. Даже отсутствие правительства не было в состоянии что-либо изменить. Хотя как раз этому Эдмунд Лис и не удивлялся, двадцативосьмипроцентная посещаемость на последних выборах четко свидетельствовала, что там, где народ видит весь политический класс, оень темно и страшно воняет.

Злорадство тех, которые должны были работать на жаре и в пыли, по отношению к счастливчикам, стремящимся на песчаные пляжи побережья и на покрытые лесом возвышенности Кашубской Швейцарии, не имела границ. Сидя на обочине раскопанной дороги или же опираясь на рукояти огромных совковых лопат, они с издевкой глядели на машины, в которых варились в собственном соку целые семьи. Лис глядел на блаженно лыбящиеся лица, на загорелые фигуры, зная, что среди всех путешествующих, похоже, только он не желает реализовать в действительности сцен, живьем перенесенных со съемочных площадок "Техасской резни бензопилой". Он размышлял над тем, а не подкрутить ли эмоций парочке самых разъяренных типов, но, в конце концов, от этого отказался. Инцидент означал бы удлинение простоя, а работники... это ведь инструменты в руках лишенного воображения офисного планктона. В кондиционированном интерьере, с тихо играющей успокаивающей музыкой, не имея на шее раздражающей супруги и недовольных короедов, Лис мог позволить себе какую-то щепотку жалости.

Чем дальше от Лодзи, тем движение было меньше. С момента сдачи в эксплуатацию второй нитки на А1, безаварийный проезд до развилки на Ольштын требовал минут, тем более, если не придерживаться предписанной скорости. Но Молодой палку не перегибал. До вечера было далеко, не испытваал он потребности и в слишком быстром приезде к цели, тем более, что погода на Мазурах после чрезвычайно жаркого дня начала резко ухудшаться. Когда они съезжали на шоссе 16, свинцовые тучи собрались на севере, над самым горизонтом. А через час сделалось совсем темно. Первые толстые, чуть ли не жирные капли летнего дождя громко зачавкали, разбиваясь на лобовом стекле. Вдали блеснуло: раз и два. Молодой подумал, что играющая как раз на станции RMF старая добрая песня "Лето, лето повсюду..."[22] звучит буквально издевательски. Лису все было по барабану, еще на автостраде он запал в дремоту, и теперь все так же тихонько похрапывал, опираясь головой о натянутый ремень безопасности.

До Мрогова осталось не больше пятидесяти километров. Движение в сторону Мазур было средним, но, что самое интересное, противоположная полоса движения уже долгое время зияла пустотой. Тщательно Пётр не считал, но в течение последней четверти часа в противоположном направлении появилось, самое большее, с десяток машин. Зато их постоянно кто-то опережал, пользуясь черепашьим темпом, с котором ехал "пассат". Молодой не морочил себе этим голову, оценивая, что у цели они будут меньше, чем через час, что их абсолютно устраивало. Если только ничего не завалится, подумал он, и чуть ли не сразу пожалел об этом. Едущий перед ним "опель вектра" резко начал тормозить, могло показаться, что совершенно беспричинно, но уже через несколько секунд целитель увидел причину столь неожиданной реакции. На границе видимости сквозь строи проливного дождя пробились красно-синие мигающие огни. Патрульная полицейская машина, скорая помощь, пожарные? Хрен его знает, при такой погоде узнать будет нескоро.

- Эй, старая спящая красавушка, открывай-ка свои замутненные глазоньки...

Слова Петра сопровождались солидный толчок в плечо телепата.

- Чего? – хрипло спросил Мундек, не раскрывая глаз.

- Ничего. Перед нами чего-то творится...

Целитель склонился над рулем, пытаясь высмотреть хоть чего-нибудь сквозь плотный занавес дождя. Молодой ругнулся, когда до него дошло, что на дороге стоит несколько автомобилей с включенными мигалками, темнота совершенно изменилась от их вспышек.

Ехавший спереди "опель" притормозил до тридцати в час, перед ним тащилась еще пара машин, чуть подальше чьи-то аварийные огни указывали на конец пробки. Через мгновение сигнал перехватил очередной автомобиль, за ним следующий. Молодой глянул в зеркальце, в поле зрения у него была еще пара быстро приближавшихся машин. Он предпочел не рисковать, рука чуть ли не механически нажала на клавишу с характерным треугольником.

- Ты, может, поглядел бы, чего там творится.

Пётрек уселся поудобнее и ожидающе поглядел на телепата. Но у того явно не было желания покидать страну сна.

- Наверное, авария... – буркнул он, лишь только они остановились в длинной колонне автомобилей, метрах в двухстах от мигающего барьера. – В таком дожде оно и с самым лучшим водителем может случиться... Бляаа!

Молодой подскочил при звуке ругательства и инстинктивно нажал на педаль газа. По счастью, мгновение назад он перебросил скорость на нейтральный. Если бы не это...

- Ты чего, с катушек съехал, придурок! – вспыхнул он. – Что, обязательно так орать?

- Блокада! – Мундек в одно мгновение выпрямился. – В Ольштыне произошло нападение на банк. Сейчас они прочесывают все машины...

- ...а у нас даже никаких документов нет, - завершил мысль телепата и отпустил рычаг.

- Разворачивайся! – в голосе Лиса уже не было слышно сонливости.

- Каким макаром?

Целитель мотнул головой в сторону окна со своей стороны. По средней линии шоссе были установлены бетонные элементы, отделяющие полосы движения; на этом отрезке, похоже, тоже велись какие-то работы. Лис быстро повернул голову в сторону обочины. Здесь, в свою очередь, имелась глубокая мелиоративная канава, которую могли форсировать разве что танки, да и то – еще неизвестно...

- И на кой ляд мне разворачиваться, - скорее, заявил, чем спросил Молодой. – Поиграй с их извилинами, как со Стефаном. Я – рыжая, а ты – блондинка, помнишь?

Мундек поглядел на целителя, широко раскрыв глаза. Черт! Только что он сидел с Левинским и Гольцом в "мерсе", вот буквально только что... Сонный и поддавшийся панике он совершенно позабыл про свой новый дар. Мундек зловеще усмехнулся.

- Ну что, как я понимаю, все утряслось? – осторожно спросил Молодой.

- Вроде бы так.

- Ну и супер, - целитель расслабился и протянул руку к выключателю радио.

- Погоди... – неожиданно телепат сделался серьезным, отстранил руку Пётрека и занялся навигатором: покрутил один регулятор, нажал на кнопку, но безрезультатно. – Ты мог бы сделать приближение вот того участка дороги? – попросил он наконец.

Молодой триумфально усмехнулся, и через мгновение на экране появилась прямая, словно стрела, линия. Красный кружок на ней обозначал актуальное положение их автомобиля, вычисленное, как минимум, дюжиной спутников.

- Что-то не так? – внимательно поглядел он на телепата.

- Что, ни одного съезда, - спрашивал Мундек со все большей паникой в голосе. – Даже на поля?

- Съезды на поля в такой дождь, ну ты даешь! Нужно было прикупить диск для трактористов и возчиков, там отмечены даже межи и сараи... – Смех замер у него на губах. Беспокойство Мундека должно было означать нечто серьезное. – Ну, говори же, в чем дело?

- У меня нет доступа... – Лис громко сглотнул слюну.

- Что означает: нет доступа? – рявкнул Молодой. – К чему ты не имеешь доступа?!

- К мусору, который проверяет документы. – Говоря эти слова, телепат опустил голову. – Всех остальных считываю, но вот его как будто здесь и нет. Ничего, пустота, черная дыра... Я не могу прочесть его мыслей. Если бы я не видел его собственными глазами, то не знал бы даже, что он там стоит.

Молодой внимательно пригляделся к группе стоявших на дороге полицейских. Высокий, худой словно палка офицер как раз взял в оборот очередного водителя. От "пассата" его отделяло, самое большее, с десяток машин. Так что у них было несколько, самое больше, чуть больше десятка, минут... Любой резкий маневр отпадал. Они были слишком близко от кордона, чтобы резко завернуть или съехать с шоссе, чтобы никто не обратил на это внимания.

- Что делаем? – Молодой нервно барабанил пальцами по рулю.

Лис молчал. Он глядел в окно, оценивая шансы на прорыв в лес. Черная стена деревьев маячила на расстоянии трех-четырех десятков метров от шоссе, но вот пробежать этот отрезок в таком дожде и грязи... Нет, это в расчет никак не входило. Тем более, что у самой дороги стоял бронированный транспортер с включенным двигателем, а полицейские в дождевиках, с ксеноновыми фонарями в руках и собаками на поводках патрулировали приличный фрагмент обочины... С людьми телепат еще справился бы, хотя иллюзия могла бы быстро лопнуть по причине "невидимого" мусора, но эти вот волкодавы... Буквально только что он обрел уверенность в том, что его дар никаким образом не влияет на животных. Он глядел прямо в глазища ближайшей овчарки, и в самом конце, только лишь когда сильно сконцентрировался, почувствовал ее присутствие. Мимолетная помеха в метафизической тишине, нечто, на что в обычных обстоятельствах он не обратил бы внимание. Нечто, что сбежало от него тогда, в лесу, когда он впервые зондировал окружение. К сожалению, он мог только это. То есть, он мог зарегистрировать присутствие животного, но вот разум того, если вообще можно говорить о разуме в случае братьев наших меньших, оставался плотно запечатанным.

- Что делаем? – повторил чуть погромче Молодой. – Еще шесть машин – и наша очередь.

Ответа все так же не было.

- Блин, Малдер, если ты ничего не сделаешь, нам хана по всей линии.

- Ты мне мешаешь... – рявкнул Лис, все так же отчаянно выискивая способ.

- Старик, а ты не можешь этого паяца куда-нибудь отвлечь? Пускай его позовут к телефону, да что угодно.

- Телефон, - фыркнул телепат. – Именно здесь. Как же.

- Тогда придумай чего-нибудь получше, раз уже...

Лис усмехнулся, поднял руку и выпрямил указательный палец.

- Заткнись, - сказал он и прикрыл глаза.

Несколько следующих секунд они сидели в темноте и тишине, вслушиваясь в мерное урчание двигателя и стук дождевых капель по крыше. За это время похожий на палку полицейский закончил проверку документов красной "мазды" и махнул фонариком водителю черного "гольфа", стоявшего перед "вектрой". Тюнингованный автомобиль неспешно подкатился к контрольному посту. Офицер заглянул в окно автомобиля, традиционно отдавая салют, и вдруг отскочил с диким воплем, обеими руками хватаясь за лицо. Резко отступая, он наскочил на изумленного партнера и толкнул его на бетонный отбойник. "Калаш" ударенного прочертил красивую дугу и уал на соседнюю полосу движения, прямиком под подъезжавший грузовик, а дезориентированный владелец оружия очутился на асфальте буквально через секунду. Рычание ослепленного полицейского, визг тормозов большегруза, оглушительный вопль клаксона – все слилось в одно, заглушая сдавленный крик человека, лежащего буквально в сантиметре от громадной шины. В это самое время дверь "гольфа" с силой распахнулась, короткостриженный тип с бычьей шеей и в блестящем тренировочном костюме выскочил наружу, классическим "зиданом" добавил высокому полицейскому, посылая того на асфальт, и умело перескочил бетонную запору, исчезая за большегрузным автомобилем, прежде чем кто-либо из остальных полицейских смог отреагировать.

То, что случилось потом, походило, скорее, на сцену из комедии, чем на стопроцентную погоню. Стоящие ближе всего мусора, вместо того чтобы бежать за смывающимся водителем "фолксвагена", толпой бросились на помощь атакованному. Несколько других, снимая оружие с предохранителей, окружили черный автомобиль, из которого вышли две довольно-таки скупо, зато вызывающе одетые девицы. В кабине "пассата" не было хорошо слышно, что они кричат, но скандал, похоже, только раскручивался. Всего лишь три полицейских, из стоявших под БТР, помчались в темноту, стреляя в воздух и спуская собак с поводков.

- Ну просто заебись... – Молодой чуть ли не прилип к лобовому стеклу, чтобы было получше видно всю операцию. – Ну ты, блин, мужику и устроил...

- Он сам себе все устроил, - буркнул в ответ Лис. – Если бы ты был альфонсом, к тому же еще и приторговывающим наркотой, тоже чувствовал бы себя не в своей тарелке... Я же ему всего лишь "припомнил", что, похоже, он не вытащил после последней вечеринки приличного мешка марухи из багажника. А все остальное – это уже чистая самодеятельность пана Кольбы, ну, может, кроме екомендации применить перечный газ.

- Так или иначе, но мужику хана...

- Я упоминал уже, что это украинец и здешний резидент мафии? – Мундек снова устроил голову на ремень. – Нихрена ему не сделают. Разве что собачки любимый треник чуточку порвут...

Ситуация на трассе постепенно возвращалась в норму. Высокого провели в БТР, днвиц и машину отставили в сторону, где те до сих пор продолжали гевалт с несколькими мусорами, переворачивающими багажник вверх дном. Погоня пока что не закончилась, у мафиози были весьма умелые ноги.

Полицейский, который только что полетел задом через барьер, уже успел поднять оружие и фонарь, оставленный контролером. В этот миг он живо размахивал руками перед двумя другими полицейскими, которые прибежали ему на помощь. Эти двое явно предлагали упавшему взять на себя обязанности контуженного коллеги, на что у того не было ни малейшего желания. В конце концов, у него отобрали фонарь и выслали на обочину, где он присел на столбике и начал чиститься от грязи, следя за горластыми проститутками.

- "Звездные войны" помнишь? – неожиданно спросил Молодой.

- А какое отношение программа СОИ[23] имеет к данной ситуации? – удивился телепат.

Новые полицейские как раз махали фонариками водителю "вектры".

- Какая СОИ? Империя, Люк Скайуокер, темная сторона силы, ну, врубаешься?

- Нет.

- Соберись, Мундек, дорогой наш телепузик, первая часть, то есть, четвертая...

- Ты чего буровишь?

- Ну, четвертая. Самая старшая, они же не по очереди снимали, но дело не в том. Издание full HD, ремастерированное к тридцатипятилетию? Мы же смотрели этот фильм как-то в центре, помнишь?

- Ничерта не помню...

- Ладно. – Молодой поглядел на полицейского, склонявшегося к открытому окну "вектры", а потом прямо в глаза телепата. – Читай...

Мундек вошел в мысли целителя буквально на секунду. И широко усмехнулся...

- Уже врубаешься? – спросил Молодой.

- Да отстань уже.

- Ну пожалуйста... Прошу тебя!

- Ладно, хорошо.

Свет фонарика очертил круг перед капотом их машины. Молодой легонечко нажал на педаль газа, подъезжая к патрульному автомобилю, блокирующему проезд. Закутанный в полиэтиленовую пленку с ног до головы полицейский в черном мундире подошел к окну со стороны водителя, его партнер в то же самое время осветил регистрационную табличку, а потом – интерьер кабины. Похоже, он проверял содержание наклейки в углу лобового стекла. Еще один мусор встал у пассажирской двери. Двое других обошли машину и встали за багажником. Эти были с собаками. Похоже, блюстители закона уже сделали выводы из недавнего события. Как оно говорится: после беды всякий поляк умник. У всех оружие было снято с предохранителя.

Сноп яркого света еще раз залил интерьер автомобиля, а через пару секунд тихий стук в стекло сообщил, что пришло время испытаний.

- Добрый вечер, дорожный контроль, старший постовой Войдецкий, - представился закутанный в полиэтилен полицейский, прикладывая руку к промокшему капюшону. – Представьте, пжалуйста, водительские права и документы на машину.

Молодой быстро глянул на телепата, но тот сидел спокойно, с характерной шельмовской улыбочкой на губах.

- Покажи пану документы, - указал он на бардачок.

Молодой вытащил кучу бумаг, полученных в салоне, нашел среди них смятое регистрационное свидетельство и договор аренды. Он уже собирался выставить их за окно, как до него дошло, что на таком дожде они через секунду превратятся в мокрые тряпки. Полицейский, похоже, тоже это понял и наклонился сильнее, заслоняя туловищем все окно, высунул обе ладони, с рукавов из пленки на брюки целителя полились струйки холодной воды.