Сияние. Глава 4

- По крайней мере, теперь ясно, почему на Нереиде нет животных, - сказал Щербин, наблюдая за тем, как медленно вращаются в наполненной водой колбе крошечные искорки. - Все попытки возникнуть были пресечены этой дрянью! Растениям временное остекленение не страшно. Оттаяв, они возобновляют деятельность. Но животные развиться в таких условиях не могли.

- Похоже, человечество зря потратило столько времени на исследование этой планеты, - отозвался Рудер. - Для жизни людей она непригодна.

- Ну, почему? - не согласился Руслан. - Если очистить её от искр…

- Каким образом? - Щербин усмехнулся. - Мы даже не знаем, что это такое! Откуда берётся, куда исчезает. Как происходит реакция остекления и последующего растворения.

- Узнаем, Семён Михайлович. Рано или поздно.

Микробиолог покачал головой, но ничего не ответил.

- Не мы, так другие, - добавил лаборант, понимая его сомнения.

Щербин потряс колбу.

- Опять застыла, - объявил он. - На солнце всё повторилось.

- Я всё думаю про Свена, - сказал Руслан. - Может быть, мы убили его. Кто знает… - лаборант пожал плечами.

- Марина же сказала, что мозговая деятельность не возобновилась бы, - возразил Рудер.

- В этом нельзя быть уверенными. Мы ничего не знаем об этом веществе.

- Почему тогда Нереида не заселена животными? - спросил Щербин.

- Ладно, разглагольствовать можно сколько угодно, - сказал химик, закрывая бокс. - Толку-то? Свен мёртв, и с этим уже ничего не поделаешь. Вернёмся на базу и вплотную займёмся этими искрами. Предлагаю устроить так, чтобы свет Гипериона падал на образцы в лаборатории. Тогда не придётся всё время таскаться в скафандрах на улицу.

- Для этого придётся выделить помещение и оборудовать его так, чтобы мы не контактировали с веществом.

- У нас есть неиспользуемые помещения. Предлагаю переделать одно из тех, что расположены с восточной стороны. Тогда можно будет проводить исследования весь день.

- Хорошо, займитесь этим с Русланом.

Учёные вернулись на базу, поместив все образцы в герметические ячейки для хранения. По пути в комнату отдыха они встретились с Луговской. Врач шла из лаборатории, где препарировала оттаявшие останки геолога.

- Узнала что-нибудь новенькое? - спросил Рудер.

- Нет. Просто мёртвая плоть. Никаких видимых изменений.

- На том образце, что ты дала, при свете Гипериона появились искры, - сообщил Щебин. - Радуга тоже возникла.

Микробиолог не стал упоминать, какой именно это был образец - указательный палец Свена.

Луговская кивнула.

- Мне кажется, мы столкнулись с веществом, которое продуцирует семицветный спектр при попадании на него лучей Гипериона, но пропадает из виду, поглощая весь остальной свет. Ну, или что-то в этом роде. Я не специалист.

- Дело не только в том, видит его человеческий глаз или нет, - возразил Рудер. - Эти искры не обнаруживает сканер. Никаким образом. Вот что действительно странно.

- Я тут подумал: а что, если они разумны? Только умоляю, не смейтесь!

Химик удивлённо приподнял брови, глядя на Щербина.

- Семён Михайлович, побойтесь Бога! Каким образом?

Микробиолог развёл руками.

- Если нам удастся исследовать их при свете Гипериона, возможно, это станет ясно.

- Я думаю, они имеют кристаллическую решётку, - сказал Рудер. - Что и объясняет возникновение радуги. Так что я уверен, это твёрдое вещество.

- Хотите пари, коллега? - прищурился, протягивая руку, Щербин. - Тысячу кредитов на то, что эти искры - единственные представители фауны на Нереиде.

- Скажите ещё, что они разумны!

- Э, нет, так я рисковать не стану.

- Ладно, как хотите, - Рудер крепко пожал микробиологу руку. - Согласен. Живые против неживых.

- Марина, разбей, - попросил Щербин.

- Господи, как дети малые! - закатила глаза врач. Она ударила по рукам коллег. - Довольны?

- Вполне, - кивнул Рудер. - Займёмся устройством подходящей лаборатории. Так сказать, открытой солнцу.


***


В отсеке, который занимал геолог, все вещи были на своих местах. Педантизм Свена ощущался в каждом предмете, даже в том, как эргономично была расставлена мебель.

Руслан отодвинул вертящееся кресло и сел за компьютер. Он хотел просмотреть последние записи погибшего - вдруг там обнаружится что-то интересное. Хоть у Свена и поехала крыша, в голову ему могли приходить и здравые идеи. Сейчас, когда группа занялась исследованием неизвестного вещества, любая информация или просто теория могла пригодиться.

Лаборант открыл несколько папок. К счастью, пароля не требовалось: члены группы заранее договорились, что не станут ничего прятать друг от друга. Руслан начал с просмотра записей журнала геолога - по правилам, он дожжен был заполняться каждый день. До сих пор в компьютер Свена никто не заглядывал - как-то по умолчанию все решили, что ничего толкового безумец написать не мог. Но теперь, когда было сделано открытие… кто знает, до чего додумался погибший.

Рулан помнил, как геолог впервые заговорил о том, что на Нереиде может существовать одна-единственная форма разумной жизни. Та, которая осознанно губит все остальные, не желая делиться планетой. Тогда его засмеяли. Но теперь…

Лаборант просмотрел уже страниц десять, но ничего полезного не нашёл. Было видно, как путаются мысли у Свена, как он перескакивает с темы на тему, обрывает фразы на середине и вписывает в научные размышления что-то личное, даже интимное. Бедняга совсем свихнулся…

Руслан помнил, как в геологе возникла и постепенно усугублялась эта странная одержимость радужным сиянием, возникающим вокруг гор на рассвете. Он мог по несколько часов наблюдать за ним, сидя перед окном.

Теперь, читая его записи, лаборант понимал, что именно в этом феномене Нереиды Свен искал ответ на вопрос: есть ли на планете разумная жизнь? Должно быть, он и отправился на рассвете в горы, чтобы выяснить это. Но почему он открыл шлем?

Покачав головой, Руслан встал и подошёл к окну. Переливающийся абрис гор был виден даже с такого расстояния. Раньше он казался лаборанту прекрасным загадочным явлением, но теперь от вида чуть дрожащей радуги по спине пробежал лёгкий озноб.

Руслан заставил себя отвернуться и быстро вышел из отсека мёртвого геолога. Шагая по коридору, он пытался понять, почудилось ему или нет: на мгновение лаборанту показалось, что сияние необъяснимым образом притягивает его... Впрочем, это, конечно, бред! Просто наваждение, возникшее из-за того, что он читал дневник Свена.

Тряхнув головой, Руслан вошёл в столовую.


***


Прошло полторы недели, но результатов исследования опасного вещества не было. Оно просто исчезало, когда на него переставали падать лучи Гипериона, и появлялось, стоило вынести его на солнечный свет. Щербин проводил многие часы в новой лаборатории, оборудованной в одном из запасных помещений, восточную стену которого пришлось снести. Руслан помогал ему почти всё время. Исследование искр сильно увлекло лаборанта, он буквально не мог оторваться от них и радужного сияния, в котором он пытался обнаружить новые свойства, не известные доселе человечеству. Его поиски тоже до сих пор успехом не увенчались.

В лабораторию вошла Луговская и плотно закрыла за собой дверь. Обернувшись, Щербин заметил, что вид у врача озабоченный.

- Что случилось, Марин? - спросил он.

- Меня беспокоит Руслан, - Луговская села на табурет, прислонившись к стене. - Он стал какой-то нервный. А может, рассеянный.

- Он просто поглощён исследованиями, - пожал плечами микробиолог. - Хочешь чайку?

- Нет, спасибо, Семён Михайлович, - она помолчала. - Я бы не пришла с этим к вам, если бы дело было только в том, что… в общем, скажу прямо: Руслан напоминает мне Свена! Вот так-то! - добавила она с лёгким вызовом.

Щербин удивлённо приподнял брови.

- Свена? Ты о чём это? Мне Руслан кажется вполне нормальным.

- Он говорил вам о том, что это вещество, - Луговская кивнула в сторону видневшихся за стеклом образцов, - разумно? Что оно намеренно уничтожает на планете все формы жизни? Вернее, что не даёт им возникнуть, истребляя на корню.

- Да, у Руслана есть такая теория. Ну, и что? Мы ничего не знаем про искры, так что никакую вероятность исключать нельзя.

- Он мне сказал сегодня, что Свен считал так же.

- Свен мог быть прав.

- Он тронулся умом.

- И что? Это не значит, что он ошибался. Просто… его теории приобрели форму одержимости.

- С Русланом происходит то же самое.

- Марина, я уверен, что ты преувеличиваешь. Но в любом случае, мы присмотрим за Русланом. На всякий случай.

Луговская встала. Вид у неё был недовольный.

- Его нужно изолировать, - сказал она негромко. - Пока не повторилось несчастье.

- Не выдумывай, - Щербин ободряюще улыбнулся. - Сумасшествие не заразно.

- Хорошо бы, - покачав головой, врач вышла из лаборатории.

Микробиолог устало повернулся к стеклу, за которым находились закреплённые в тонких металлических держателях образцы, окружённые радужным сиянием. Но взор учёного обратился не к ним. Щербин смотрел поверх камней - туда, где в багровом сиянии дрожала над горами радуга. Она звала его к себе, притягивала, обещая раскрыть главную тайну, занимавшую микробиолога. Возможно, Свен отправился на перевал не потому, что свихнулся, а совсем по иной причине…

Конечно, на первый взгляд это кажется полным бредом, но что, если геолог понял: существует лишь один способ узнать, что такое искры - позволить им войти в себя?!

Щербин усмехнулся. Придёт же в голову… Нет, надо не позволять нелепым мыслям бродить в своей голове. У него есть дело, настоящее исследование, и для этого необходимо сохранять трезвый взгляд на вещи. Микробиолог положил руки на пульт и набрал команду для манипуляторов, уже предвидя, что и этот эксперимент не даст ничего.


***


- Что он там делает?! - проговорил Рудер, прильнув к стеклу, разделявшему лабораторию.

- Наверное, устанавливает новые образцы, - с сомнением ответила Луговская.

Врач и химик прибежали по зову лаборанта. Сам Руслан отправился надевать скафандр, чтобы выйти с базы.

- Не похоже, - сказал Рудер. - Сколько он уже там?

Луговская взглянула на свои часы.

- Если верить Руслану, то не менее полутора часов. Наверное, даже больше.

- Значит, он уже получил критическую дозу облучения. Его надо срочно вытаскивать.

Рудер снова попытался связаться с микробиологом, но тот не отвечал. Похоже, он попросту отключил шлемофон.

- Как думаешь, Руслан справится? - спросила Луговская.

- Я пойду с ним, - решил химик. - Жди здесь. Если что… в общем, сориентируешься.

Врач кивнула, хотя не представляла ни что может случиться, ни что предпринимать в экстренной ситуации.

Рудер вышел.

Через несколько минут по ту сторону стекла показался человек в скафандре. Судя по нашивке, это был Руслан - значит, он успел одеться и выйти с базы раньше, чем в наружный шлюз пришел химик.

Лаборант направился к Щербину, ничего не говоря. Тот не видел его, потому что стоял лицом к стеклу. В руках у него был один из образцов, вынутый из держателей и сияющий, как горшок Лепрекона. Тонированное забрало микробиолог поднял ещё сорок минут назад, так что Луговская видела его лицо, отрешённое выражение которого наводило на мысль, что руководитель группы не в себе.

- Руслан, осторожнее! - сказала врач в микрофон. - Постарайся, чтобы он тебя до последнего не заметил.

- Хорошо, - ответил лаборант. Он старался держаться за спиной Щербина. - Что мне сделать?

- Отбери у него образец, - сказала Луговская. - Мне не нравится, что он смотрит на него так долго.

- Ладно.

Когда лаборанта и микробиолога разделяли метра полтора, Щербин вдруг повернул голову и уставился на пол, затем резко обернулся, одновременно отступив к стеклу.

- Он увидел твою тень! - сообразила Луговская. - Отбери камень!

Руслан бросился на Щербина с предельной скоростью, которую позволял развить массивный скафандр, но её оказалось явно недостаточно: микробиолог успел среагировать.

Оружие оказалось в руке Щербина на секунду раньше, чем лаборант добрался до него. Коротко полыхнуло, и Руслана отбросило назад - словно он ударился об резиновую стену.

Луговская закричала.

- Что происходит?! - раздавшийся в динамике голос принадлежал Рудеру. - Я уже иду.

- Он убил Руслана!

- Что?!

- Застрелил его!

Тем временем Щербин подошёл к распростёршемуся на полу лаборанту и склонился над ним. Микробиолог протянул руку к шлему Руслана и нажал поочерёдно две кнопки с правой стороны. Тонированное забрало и стекло тотчас поднялись, открыв лицо лаборанта смертоносному излучению Нереиды.

- Возвращайся! - сказала Луговская, не отрывая глаз от того, что происходило за стеклом. - Он и тебя убьёт!

- Ну, уж нет! - прорычал Рудер. По прерывистому дыханию стало ясно, что химик бежит. - Я сам его прикончу!

Щербин тем временем положил камень на лицо лаборанта. В динамике щёлкнуло, и врач услышала его на удивление спокойный голос:

- Сейчас ты всё поймёшь. В последние минуты своей жизни.

Слова звучали так, будто их произносила машина.

Руслан оказался ещё жив - динамики наполнились его хрипом, почти сразу перешедшим в пронзительный вопль.

- Я всё записываю камерой скафандра, - сказал Щербин. - Марина, ты слышишь?

Луговская не ответила. То, что происходило снаружи, было слишком ужасно! Он не могла заставить себя говорить с этим человеком, превратившимся в чудовище.

Вещество, какой бы природой оно не обладало, действовало на тех, кто долго имел с ним дело. Возможно, дело было даже не в нём, а в сиянии, которое оно продуцировало. Свен, Руслан, Щербин - все они смотрели на него слишком подолгу в последнее время. Иногда врач и сама ощущала смутное беспокойство, если задерживалась взглядом на окне, за которым виднелся абрис гор. Будто нечто медленно вползало в её сознание…

В лаборатории появился Рудер с пистолетом в руке.

Щербин заметил его сразу, но выстрелить не успел: химик опередил спятившего учёного. Его оружие вспыхнуло, микробиолог отлетел от Руслана и ударился о стену. Он сполз по ней и замер, похожий на бесформенный серебристый мешок. На плече скафандра зияла чёрная дыра, источавшая прозрачный дымок.

Рудер подбежал к Руслану и сбросил с его лица камень.

- Чёрт! - прошипел он в отчаянии.

- Мёртв? - спросила Луговская, предвидя ответ.

- Остекленел!

- А что с Щербиным?

- Сейчас посмотрю.

- Только осторожно.

- У него нет оружия.

Действительно, пистолет лежал на полу, и дотянуться до него микробиолог не сумел бы, даже если б оказался всего лишь ранен.

Рудер подошёл к Щербину и проверил жизненные показатели.

- Мёртв! - объявил он. - Странно, рана в плече не смертельная, вроде…

- Подними забрало, - посоветовала Луговская.

Химик нажал две кнопки на шлеме Щербина.

- Остекленел, - сказал он удивлённо.

- Это из-за дыры в скафандре, - сообразила врач. - Вещество попало внутрь через неё. В лаборатории его полно - после всех-то экспериментов.

Рудер встал и распрямился.

- Надо перенести их на базу, - сказал он. - Один я не справлюсь.

- У нас есть погрузчик.

- Да, придётся его задействовать.

- Я тебе помогу. Подожди меня.

- Хорошо. Сколько у нас времени?

Луговская взглянула на часы.

- Думаю, успеем.

Загрузка...