Хранители. В поисках артефактов

Глава 18

Москва встречала осенней утренней прохладой. Воздух был кристально прозрачным, а пронзительно синее небо притягивала взгляд. Сочетание глубокой синевы неба с желтыми, красными, золотыми, багряными цветами уходящего лета придают природе величественный роскошный вид. Последние дни золотой осени перед тем, как деревья и кустарники сбросят свои пожелтевшие листья и укроют землю разноцветным ковром. Уйдут теплые дни, участятся дожди и осень на прощание скажет: «Прощай, до следующего года». Вот так и летит наша жизнь быстро и неумолимо вперед, лето сменяется осенью, затем приходит студёная зима, а там и до лета рукой подать.

Ребята решили с самолета не разъезжаться по домам, а сразу проехать в офис. Тем более их возвращения с нетерпеньем ждал их французский друг месье Ревье.

Их встречали с радостью и воодушевлением. Стол в столовой был накрыт по всем правилам этикета. На столе стояли конфетчицы, тарелки с бутербродами, пирожками и прочей выпечкой, а рядом с ними располагались тарелки с дольками лимона. Посередине стола высился двухъярусный торт «Наполеон»-торжественный, пышный состоявший из хрупких воздушных слоев теста, держащихся друг на дружке при помощи жирного крема.

— Уверен, что торт заказал Жан, — засмеялся Илья.

— Почему вы так подумали, мой друг? — недоуменно спросил месье Ревье.

— Это же интернациональный хит как во Франции, так и в Италии и называют его «Тысяча слоев»

— Вы как всегда правы, но я думаю никто не откажется от кусочка такого вкусного и прекрасного десерта, — ответил Жан и пригласил к столу.

Лена разлила чай, и дружная компания делилась новостями, которые накопились за время отсутствия группы Ильи. Затем Илья рассказал, как прошла командировка и каким образом им достался артефакт «Черное солнце», а услышав, что раньше он принадлежал немцу, Жан загорелся его изучить. Все смотрели на увлеченного своим делом человека и улыбались, понимая, что они сами являются такими же страстными, целеустремленными, увлечёнными своей работой, которая приносила удовлетворение.

В дружной обстановке день подошёл к обеду. Все разбрелись по своим кабинетам кроме Ильи, он направился с Жаном в хранилище, предварительно поставив подпись под договором о нераспространении.

Хранилище встретило их особой атмосферой таинственности и непостижимости, определенной мощи, которая давала понять о том, как человек слаб перед силой, которая витала в каждой молекуле этого пространства.

— Месье Ревье, помните об осторожности, большой опасности эти артефакты не представляют, но причинить несколько неприятных минут могут.

— Буду следовать инструкции, месье Громов, не переживайте, мне не впервой работать с сильными артефактами.

— Как здесь работать. Вот эта топографический указатель хранилища. — Илья указал на электронную доску с мигающими знаками. — Буквы Ц, Л, П указывают на направление, то есть центр, левая сторона и соответственно правая, далее первая цифра- номер стеллажа, вторая-номер полки и третья цифра-номер коробки, в которой находится артефакт. Выбираете артефакт, не более трех штук за раз, вон та дверь — небольшой кабинет, в котором вы можете поработать. Но более часа я не советую вам здесь находиться. Магический фон здесь зашкаливает и можете стать плохо в лучшем случае, в худшем-потеряете сознание. Это хранилище не очень большое, поэтому мы сами находим нужные артефакты, а вот в основном все на автоматике-

— А что есть еще основное хранилище?! Далеко?! — глаза Жана загорелись азартом и волнением.

— Естественно есть, месье Ревье, но сразу говорю, туда вам вход запрещен и получить спецпропуск не только невозможно, но и нереальн, — улыбнулся Илья, видя опечаленный вид соратника. — Я вам помогу найти артефакты сегодня, а остальные 5 дней вы уже будете справляться без меня.

Определившись с какими артефактами, хочет поработать Жан, они направились в комнату при хранилище.

«Лавкой чудес» оказалось это место для француза, ему все хотелось увидеть и потрогать. Радость и искорки счастья зажигались в глазах уже немолодого человека. «Совсем как ребенок радуется новым игрушкам», — подумал Илья и улыбнулся своим мыслям.

— «Амулет Кала», что-то я никогда не слышал про такой амулет, здесь пишется только небольшая характеристика.

— Конечно, месье Ревье. Это очень интересный артефакт, попал он к нам совершенно случайно, не буду говорить откуда, это закрытая информация. Интересно то, что мы приняли этот артефакт пришедшим к нам из другой вселенной, но наш Ник сделал экспертизу и подтвердил, амулету уже несколько тысячелетий и название он получил от Бога Кала. Это одно из имен Шивы. Кала-санскритское слово, означающее время. В индуистской религии цикличность времени метафорически представляется в виде калачакры. Кстати, Богиня Кали его супруга, тоже имела дар связанный со временем. Обратите внимания какая она сложная, как прописаны детали на артефакте, здесь зашифрованы вся астрология нашего мира, им можно пользоваться как календарем.

— Как я понял это не главная особенность артефакта? — спросил Жан.

— Естественно, иначе бы он не находился в хранилище. Особенность его заключается в том, что этот артефакт останавливает время. С этим явлением вы наверняка знакомы и слышали от участников событий, что бывают моменты в жизни, когда время останавливается на доли секунды. Этот феномен часто встречался в местах, где проходили военные действия, или последовало событие, унесшее жизнь людей. Обычно о спасшихся говорят: в «рубашке родился». В том есть частичка правды. Ему благоволят высшие силы и останавливают время. Так вот, этот артефакт после того, как вы его наденете, может остановить время на несколько часов, но не для всех людей, а только для того, кто пользуется им.

— Это как в американских сериалах все замерло, а он бежит, засмеялся Жан.

— Хорошее сравнение, — улыбнулся в ответ Илья. — Только не надо забывать о законах физики, когда время для человека как бы останавливается, при этом на физическом уровне он перемещается с огромной скоростью одежда на нем буквально сгорает, и он получает обширные ожоги. И второй момент, который мешает использованию этого артефакта: человек начинает быстро стареть. Вероятно, запускаются определенные процессы в организме и клетки начинают делиться намного быстрее чем положено. Не могу сказать во сколько раз быстрее, я не медик.

— А следующий артефакт? Он похож на радужную шестиконечную звезду, — Жан внимательно осмотрел артефакт: на каждой вершине звезды горели золотистым цветом руны, а сам он светился всеми цветами радуги. — Завораживающе!

— Этот артефакт необычен тем, что он может управлять всеми силами природы. Поэтому на нем и выбиты знаки всех четырех стихий, а также жизни и смерти. Но для того, чтобы им пользоваться нужен любой дар, хотя бы капля, чтобы пробудить артефакт.

Почувствовав слабость и сильнейшую усталость, они покинули хранилище.

— Илья, можно мне задать вам вопрос? — засмущался француз

— Задавайте, если есть возможность и не запрещено, то с удовольствием отвечу, — он вынул из стола коньяк и две рюмки.

— Вы, вероятно, подумали про работу, нет, нет. Я о личном, — Жан замялся не зная, как построить дальнейший разговор.

— Вы хотите спросить об Эмилии? — Илья прекрасно заметил какие взгляды бросал их гость в сторону его сотрудницы.

Да и работа обязывала всегда находиться начеку и подмечать любые нюансы.

— Да, а как вы догадались? — с удивлением спросил Жан

«Хорошо, что не Оленькой заинтересовался», — подумал Громов. С недавнего времени он часто про себя стал так ее величать. Ему нравилось думать о ней, вспоминать минуты, проведенные вместе, ее улыбку, глаза, наклон головы, когда она чем-то заинтересована. Приезд француза вначале его сильно напряг, но заметив заинтересованность к Эмилии, успокоился.

— Это было заметно, — увидев как Жан поник головой продолжил, — только для меня.

— Мне она очень понравилось, я когда увидел ее, то во мне все перевернулось, а когда поймал взгляд ее изумрудных глаз, думал сердце выскочит и так хорошо стало, такой наплыв энергии, вот так, мон ами. Мне кажется, я влюбился.

— Шерше ля фам? — спросил, улыбнувшись Илья.

— Ищите женщину! В наших глупых поступках часто виноваты женщины. — Он мечтательно закрыл глаза и ушел в свой мир грез, забыв о рюмке коньяка стоявшего на столе.