Хозяйка лесопилки, или Забытая жена

Глава 11

Так, у меня появилась настоящая помощница. В первые дни мне приходилось ее одергивать. Слишком она боялась быть выгнанной, и хваталась за всю работу, что я начинала делать. Огород от сорняков прополоть, Ранима уже тут, работает как метеор. Остатки картошки посадить, девушка уже несется с лопатой. Посуду не давала со стола убирать, если я начинала готовить тут как тут, чистит овощи. Под конец третьего дня я не выдержала:

— Ранима, ты себя загоняешь, успокойся, я не выгоню тебя только из-за того, что ты немного отдохнешь и поспишь подольше. Ты же видишь, что к нам на лесопилку пока не спешат работники, а без них я ничего не смогу сделать. Поэтому спокойно ждем и не нервничаем, в случае чего лес прокормит или в посёлок пойдем за продуктами, что продать или обменять, найдем.

Вроде успокоилась, но все равно я чувствовал от нее страх и постоянную тревогу.

В тот же вечер Ранима притащила свой нехитрый скарб на небольшой тележке, который дожидался ее недалеко в лесу. Я помогла ей принести все в третью свободную комнату.

А нас следующий день поделилась с ней одеждой, которую нашла на чердаке: мне одной много, а у Ранимы вся одежда штопанная, перештопанная. Она долго отнекивалась, но, когда я показала ей кожаные штаны, с ремешками, да тонкую рубаху, да небольшую шапочку, в которой можно проделать разрезы для ушек, она сдалась. Вытащила свой ремонтный набор с иголками и нитками, и мы почти день тем и занимались, что подгоняли под себя одежду.

А еще ведь и Артаю нужно вещи сшить, тут пришлось пускать в ход материал, и такое там на чердаке нашлось, правда, уже в сундуке. Пообещала себе выбрать время и обследовать чердак без помощников, чтобы не бояться из-за магии. Почему-то казалось, что мне она ничего не сделает, а вот другим лучше ее не трогать. В общем, первые два дня мы потратили на шитье. Вспомнились уроки труда в школе. Кто бы подумал, что мне пригодится умение кройки и шитья в другом мире, спасибо нашей трудовичке Светлане Васильевне.

— Дорогая одежда Нэнь, — говорила с сожалением девушка, рассматривая себя в зеркало, — Ее, если на торге продать большие деньги можно получить.

— Ну и пусть, — фыркнула я, — деньги дело наживное, а вот такое удобство и красоту мы тут больше не найдём. Не переживай, Ранима, ты сама сказала, что лесопилка поселку очень нужна, придут сюда как миленькие.

— Придут, но сейчас дождутся старейшину и воеводу, они тут все решают.

— Могут выгнать? — с тревогой посмотрела на девушку, но та фыркнула и покачала головой.

— Они против леса не пойдут, если тебя сюда пропустило, да еще и дух дядюшки Орсо не выгнал, лесопилка твоя, но будут торговаться, чтобы за бесценок тут все делать. Да и воевода Райян внук дядюшки, злится будет. Он ведь сюда сразу после смерти отца пришел, так его даже к калитке не пропустило, усыпил его лес, еле утащили сонного.

— Вон оно как? — удивлённо осмотрела гостиную. — А я тут себя, как дома чувствую.

— Дядюшка тут давно жил, он старый был очень старый, говорят, что он видел столицу, когда она не была разрушена. И дар свой не потерял, когда хранительницы проклятие на драконов насылали. Наверно, врут, про столицу-то, а вот про дар, правда, — вздохнула Ранима.

— Дар? — удивленно посмотрела на белочку, — Какой дар?

— Понимаешь, — Ранима перестала, крутиться перед зеркалом и посмотрела на Артая, который тоже смотрел на девушку восторженными глазами. Она ему сразу понравилась несмотря на то, что девушка его остерегалась. — У нас ведь как в лесу, все должно быть, по справедливости, так заведено было от Первых, пращуров. А хранительницы решили забрать у драконов ипостась, поэтому пришлось пожертвовать дарами. У драконов магия и зверь, у нас дар и зверь. Мы усыпили драконов и потеряли свои дары. Они есть в нас, но спят. Многим это не нравится, но если вернуть дары, то драконы опять станут здесь сильными ящерами, а это никому не нужно, вот и терпят. Вернее, не терпят, хранительниц, нет, чтобы снять проклятие, они все в кругах заложницами остались.

— А какие они были дары? — я пропустила слова о хранительницах, ее истории, я слушала, как сказки, еще не осознавая, что все это происходило на самом деле.

— Ну как тебе сказать, вот у дядюшки Орсо был дар видеть, что можно сделать из дерева. Видела у него в подполе куски деревьев, так это будущие артефакты. Он их делал на заказ. От болей, от бессонницы, от плохих снов, от детского крика, чтобы в шкурку легко обернутся, и многое другое. Я сама один раз видела, как дядюшка артефакт делал удивительное действо.

— Я бы тоже не отказалась посмотреть, — заканчивая разговор, сказала я.

От Ранимы я узнавала очень многое: сколько древлян в поселке, какая у них система обучения детей, что такое руины и как они торгуют с «кругами». Да оказалось, что не все владетели «кругов» относятся к древлянам, как к дикарям. Были и такие что торговали с лесными жителями и весьма успешно. Из «кругов» шли технические приблуды, железная утварь, из леса, естественно, орехи, редкая древесина и как оказалось, лесные артефакты, старинные, те, что находили в руинах. Дорого их продавали, если сравнить, то за продажу одного артефакта в «круги» можно целому поселку год зерно не закупать.

Зерно тут ценилось еще сильнее чем в «кругах», потому что лес был ревнив и не любил пустой земли, которую распахивали под поля. Об этом я узнала на пятый день нашей лесной спокойной жизни.

Лесопилку мы обследовали, колесо хоть и крутилось, но сам механизм был отключен запором, и все рабочие детали были обильно смазаны коричневым, вкусно пахнущим орехами маслом и основательно замотаны тряпками, это значит, от мусора спрятали. Механизмы там в принципе понятные: как бревна очищать от коры, да снимать первые слои горбыля, как распускать на доски и даже как сделать на станке нужный размер, но одной, да даже двоим, с этим не совладать. Слишком огромные тут бревна. Да и, судя по всему, моя работа будет заключатся в том, чтобы находить в лесу нужные для вырубки деревья.

Почти все с лесопилки шло на нужды поселка, но небольшая часть, как налог шел Первому, так с большой буквы сказала Ранима.

— А что такое первый? — Мы во время разговора шелушили горох. Совсем сухой и чистился легко. Рос прямо недалеко от ограды, как не собрать, мы сейчас всему рады.

Артай ловил рядом бабочку, прыгая, как котёнок сразу на четырёх конечностях и фыркая, а мы с Ранимой шелушили над расстеленной простыней сухие сморщенные стручки.

— Первый это главный поселок, — сказала Ранима, — я там не была, но говорят, там богато живут, он недалеко от руин, так что там все красиво, старые деревья, сильные стены, дикий зверь не подойдет. Его там специально построили, потому что там поля, для посевов, старые, еще хранительницами у леса выторгованные. Так, сейчас никто не может, с лесом договариваться.

— Ты так говоришь, будто он живой, — осторожно сказала я.

— Живой, — рассмеялась Ранима, посмотрев на Артая, который кувыркнулся, но бабочку не поймал, она сама ему на нос села и хлопала крыльями, а драконенок скосил глаза на переносицу и пытался ее рассмотреть. Я тоже улыбнулась, — Видишь, лес с ним играет, удивительно, дракон, а ему тут хорошо.

— Лес играет? — Я удивлённо посмотрела на девушку, не слишком ли она цепляется за всякие знаки, но мои слова замерли на языке, потому что через пару минут бабочка распалась пыльцой, и подхваченная ветерком, улетела за ограду калитки.

— Видишь, — посмотрела на меня Ранима, — Лес живой Нэнья, просто поверь в это. Ты ему очень нравишься, я чувствую, такое, все мы древляне, чувствуем. Ты вкусно пахнешь, как медовая ягода, сладко.

Совсем рядом послышался хруст ветки, и мы замерли, переглядываясь. Вдоль ограды рос кустарник, и нас за ним не было видно. А вот тропинку, которая вилась из леса, видно было хорошо.

А по этой дорожке целая делегация идет.

— Это старейшина, воевода и воины поселка, — шепнула мне Ранима и испуганно прижала ушки к голове. Первый день она все пыталась капюшон на голове носить, чтобы мой взор не тревожить. А когда я ей сказала, что мне нравятся ее ушки и вообще она очень хорошенькая, долго не могла мне поверить. Да и Артаю нравилось, как выглядит Ранима он ей ворох рисунков с ее портретами надарил, даже подписал все аккуратным почерком. Правда. так и не хочет рассказывать, откуда он и как попал в сундук, а я его не заставляю, у него стресс, спит плохо, полночи крутится и просыпается.

Так вот, впереди процессии шли двое. Один в теплой куртке, стеганной с вышитыми узорами, грубая работа, но не лишена своей эстетики. Мужчина был в летах, седобородый, с длинными собранным в хвост волосами. На поясе у него висел меч, такой же меч был и у второго. Природа второго не обделила, вот посмотришь на него и сразу скажешь медведь. Высокий, широкоплечий, с темными волосами и аккуратной черной бородкой. Глубоко посаженные глаза сверкают гневом. На нем одет кожаный доспех, такой какие были на Мереке и Игоре. От всей этой оравы мужиков прямо пыхало злостью. Вперед выскочил Рист и стал своим визгливым голосом говорить:

— Дракон то нам здесь зачем Райян, нужно его гнать отсюда, а лучше вот, — и Рист провел рукой, пальцем по шее. Тот, который Райян, медведь отодвинул с дороги лебезящего мужика, и ничего не сказал. Зато Артай испуганно шмыгнул ко мне и спрятал лицо на груди, цепляясь руками. Вылезать из-за кустов я пока не хотела может, еще чего скажут, чтобы быть готовой, чего они будут требовать. Обдумать бы еще, но времени нет.

Дорожка петляла вокруг дома, так что как зайдут за дом к парадному входу, так и пойдем к калитке встречать гостей, хотя какие это гости с таким-то настроем, злыдни какие-то. Моя зеленая пелена словно почувствовала опасность и собиралась со всего пространства ко мне, скручиваясь в жгуты, и зелеными лентами, вилась вокруг моего тела. А еще на низком заборчике стали вырастать зеленые шипы в пару метров высотой, вот тебе и защита. Судя по тому, что Ранима и Артай, не обращают на это внимание, вижу эту изумрудную красоту только я. Помню еще удивлялась, чего это все боятся забора коснуться, а вот почему, тут защита стоит. Что интересно, я знаю, как такое ставить, словно из неоткуда знания берутся.

— Что делать будем? — голос Ранимы дрогнул, и она прикрыла рот ладошкой, я покачала головой и показала ей пока молчать. Сама обняла Артая и прошептала ему:

— Ничего не бойся, я тебя в обиду не дам.

И я чувствовала, что не дам, уверенность внутри была, и не страшно было, только какая-то бесшабашность меня накрывала, веселая и одновременно злая. Драконенка моего они убить хотят, аж в глазах потемнело от злости не хомяк это Рист, а мерзкий шакал, который все не унимался.

— Райян, где это видано, чтобы баба лесопилкой заправляла, да что она знает, к ногтю ее, чтобы место свое знала.

— Ты Рист, свою бабу к ногтю прижимай, — раздался густой бас от старейшины, — не тебе решать, что нам с пришлой делать.

— Лесопилка моя! — рявкнул воевода, посмотрев на старейшину со злостью, а тот осуждающе покачал головой.

— Лесопилка, ничья, Райян, не забывай, такие места даны нам лесом, она общая, а кто в ней заведует, тоже он решает. Твой прапрадед жил тут очень долго, вот ты и забыл об этом.

Мужчина скрипнул зубами, даже мы, находившиеся на удалении от них, услышали, как стирается эмаль с зубов.

— Сколько просил деда, отдай дар, отдай лесопилку, — старый хрен только и знал, что хитро улыбаться. А я как чувствовал, домой торопился! И кто просил этих олухов девку на лесопилку вести.

— Так, дракон с ней был! — раздался позади голос Мерека, и Игор ему поддакнул, — Нельзя было в поселок. Думали, дух ее того…

— Помолчите! — рявкнул на них старейшина.

— Может, и дар свой ей дух передал то, — влез опять Рист, а я посмотрела на свою печать, которая украшала запястье, иногда она чесалась, а так я даже о ней забывала. Неужели это и есть дар, прислушалась к себе и ничего не почуяла, и опять навострила уши на неспешно идущую толпу. И надо же все с мечами, на одну маленькую меня и ребёнка дракона… воители.

— Не изводи ты его Рист, — остерег, старейшина шакала, — не лезь под лапу воеводе. Если девка молода, так замуж ее отдадим, за кого нашего и пусть себе живет.

— Ой, красива! — Рист опять влез, — Только больно гонором сильна, кому она из наших такая нужна?!

— Я согласен! —Это Мерек.

— Почему это ты? Я тоже согласен! — это уже Игор.

— Вам наших поселковых девок уже мало? — старейшина даже обернулся к парням, которые постарались затеряться среди других, но были нагло вытолканы вперед, под серьёзный взгляд старейшины, — Девка пойдет замуж на взрослого, кто сможет ее в кулак взять, а не будет плясать под ее дудку.

Дальше шли молча, а потом завернули за угол и когда последний скрылся за поворотом я встала, обтряхнула зелёную юбку, поправила узкий лиф топика. Потом обтряхнула Артая и выдохнула, как перед боем. Замуж они меня собрались отдавать. Бессмертными себя почувствовали! Это что за манера такая?! Что драконы, что эти древляне, как замаячит, что путное в приданном, так сразу замуж! А фиг вам!