Хозяин замка и окрестностей

Глава 14. Миндалины

Увезли меня в больницу из школы, прямо со второго урока. Приступ аппендицита. Мне как-то муторно было еще с утра, а потом резко схватил приступ. Хирург в приемном отделении поставил диагноз и я думал, что меня положат на операцию, но к моему удивлению, лечить решили капельницами и диетой. К вечеру полегчало ощутимо, если не ворочаться то даже почти забываешь что болен. Как стыдно было при постановке клизме. Это пипец. Бабенка обращалась со мной как на конвейере где-нибудь в Детройте негры железки кидают. Понял, медицина человечнее не стала. Вечером лежу, думаю что делать с игрой? Вы удивлены, что я в таком положении за игру думаю? А я думал! Лежу, переживаю, как там мои крестьяне? Маман конечно тут, неотступно. Но какой с нее толк? Решил брату позвонить, не занят? Занят, по работе завал, просил держаться и не падать духом.

— Сынок, ты как?

— Да нормально все. И тошнота прошла.

— Не болит?

— Да нет, если не двигаться, то нет.

— Ты в туалет не хочешь?

— Ма, чем? Какой туалет? Так промыли, я думаю мне туда недели две ходить не придется.

— Клизму? Странно, разве при аппендиците можно делать клизму? Пойду с врачом поговорю.

Мать ушла до дежурного хирурга. А я уставился в потолок. Пришла Маман через полчаса, смотрю на взводе вся.

— Че такое?

— Ничего, постарайся поспать.

— Дерганая ты че такая? Мать отмахнулась.

— Завтра надо заведующего отделения отловить, от этого дежурного врача толку не будет. Я хотел отослать мать домой, что тут сидеть возле кровати всю ночь? Но разве мать переспоришь? Так и проторчала на стулке до утра. На обходе свиделись еще раз с заведующим. Осмотрел меня тщательно, глянул результаты анализов.

— Так-с, молодой человек, анализы хорошие...

— Доктор, я надолго тут?

— Спешите куда-то?

— Ну...

— Спешить не надо. Лечиться надо. Диета, вот старшая сестра объяснит, что есть нельзя, чего тоже нельзя, и чего особенно кушать нельзя! Временно конечно, все нормализуется. Подлечитесь и вернетесь к обычной жизни. Шарик на ножках уже хотел покатится дальше, но мать тормознула вопросом.

— Лев Семенович, а как насчет операции. Не будет ли лучше вырезать? Ведь нет гарантии что это не повторится? Так может лучше сразу? Лев Семенович так сморщил нос, что даже очки у него поднялись на лоб, и расправив рукой бородку ответил нестандартно для хирурга.

— Что за люди? Вечно вам только резать! Вы думаете в организме что-то лишнее есть? — Мать давит свое.

— Ну а гарантия есть, что не повториться это...

— Да кто вам гарантию такую даст? Разве что господь бог, если он есть конечно! Вы с сыном можете настаивать... но я бы, не советовал в данном, конкретном случае. Подлечим и будет жить дальше. Если ситуация повторится, то да, лучше прооперировать. Ну а пока, не факт, что это к лучшему. Врач покатил дальше, а я посмотрел на маму широко открытыми глазами. Типа слышала, что доктор сказал? Мама вздохнула.

— Ма, ты иди домой, мне правда уже намного лучше. Отдохни и если хочешь вечером проведай лучше, только ночевать на стуле больше не надо. Все будет хорошо.

— Обещаешь?

— Да? — Я улыбнулся как можно более миролюбиво.

— Хорошо сынок я пожалуй пойду, но ты звони если что, хорошо?

— Да мама. Я позвоню в случаи чего. Иди отдохни. Мама поцеловала меня в лоб и ушла.

Лежать мне надоело жутко. Встал потихоньку. Вроде ничего. Прошелся по палате, вышел в коридор. Походил туда— сюда не спеша. Дежурная медсестра пару раз цыкнула на меня, типо постельный режим, надо лежать. Я на нее положил. Думаю о более важных вещах. Что там в игре? Да и отчет я второй день не писал, как бы мне не порезали допуск, как тестеру. Решил вечерком, на такси на часик— другой мотануть домой, отметиться.

Результатом стало то, что меня вечером прооперировали все-таки. Доходился. Дежурный хирург под местным наркозом орудовал нисколько не смущаясь того, что я в сознании. Операцию правда делали без большого разреза, через трубочки эндоскопов. Врач всю дорогу мило беседовал с операционной сестрой, обсуждали ее свекра во всех подробностях. Не интимного плана, а в смысле крохоборства.

Я лежал, нахрен никому ненужный, как будто меня тут нет, и на моем месте туша свиньи которую они разделывают. Я остро ощутил в этот момент такое одиночество, которого никогда до этого так не чувствовал. Мне показалось, что я умер. Но никто этого не заметил. Все делали свои дела так, как будто ничего не произошло. Мне стало обидно. Я подумал об Вере Аросовой, к которой так и не решился ни разу подойти, поговорить. Вспомнил о своих фантазиях насчет ножек Аллы, блин что тут стесняться, если я все равно умру? Вообще чего мне бояться в этой жизни, если я в любом случаи умру и меня не будет? Философские вопросы могильной плитой давили на голову и делали мое положение еще более тоскливым и безысходным. Врач оторвался от разговоров и повернул на меня лицо в маске.

— Ну как боец, готов идти в атаку на врагов Родины?

— ?

— Закончили уже почти, сейчас швы наложу... миндалину свою хочешь посмотреть?

— Какую миндалину?

— Кишечную конечно. И с этими словами он зажимом попробовал что-то выловить из кюветы. Я отвернулся. Мне хотелось стошнить. Но нечем было.

— О, да я смотрю ты хлюпковат. Ну ничего. В обморок главное не падай. Тут я конечно грубанул. Не каждый такое приемлет, свои запчасти рассматривать. Извини.

— Ладно...

— Общий предрассудок знаешь ли, живет человек, думает что он из кожи, костей и мышц. А он из слизи, жил и говна. Да, из говна! Девушка такая на вид куколка, резная фигурка, диеты, разгрузочные дни, как птичка на вид эта... колибри, изящная которая с одного цветка на другой. А внутри что? Внутри -ведро говна!

— Иван Сергеевич...

— Да Люда, да, человек любой, как ты сама много раз видела, состоит из... на шестьдесят процентов, а не из воды, как политкоректно врут в учебниках.

— Иван Сергеевич, прекратите я вас прошу.

Отперли меня в палату, там уже мама была, вся на взводе. Начала осаждать расспросами, что? Как? У меня не хватило ума прикинуться сонным от наркоза, и я с лихвой получил еще и разнос за самоуправство, за то, что не слушался и не лежал в кровати, как предписывали врачи. Да и сам не рад если честно. Попросил подать телефон, позвонил брату, и голосом самым жалостливым, каким только мог начал просить прийти к нам и проверить мою игру. У матери глаза на лоб полезли, она выхватили телефон.

— Сынок, в квартире бы переночевал сегодня, и правда. На всякий случай. В морозилке домашние пельмешки, свари покушай по человечески, а то твоя любушка тебя наверное дошираками кормит?

— Мама ну я...

— Да оторвись ты от ее сиськи, подкаблучник, никуда она за одну ночь не денется, и брат твой, горемыка совсем головой тронулся. Глянь, что он там хотел, а то чувствую он с распоротым пузом поползет до своего проклятого компьютера, идиот! Через два часа братуха позвонил. Видимо пока добрался, пока пельмени пожрал, дошла очередь и до моей просьбы.

— Где эта байда?

— Ты комп и интернет включи.

— Включил. Где ее иконка? Во что ты там рубишься?

— Там вверху, слева значок замка нажми, и слушай надо в кровать лечь, шлем одеть.

— Шлем?

— Ну да, игра в шлеме, он на системнике лежит уже подключенный, зайдешь поговори с крестьянином, Иваном зовут, он староста и выйди, позвони мне.

— Что значить поговорить? В шлеме что ли?

— Да, игра новая, с погружением. Минут через двадцать братуха перезвонил. Ни хрена ничего не вышло, никакой игры не включается.

— Ты точно интернет включил? Проверь, а?

— Да точно, я уже и комп перегружал, снова твою игру запускал, ничего нет ни на экране ни в шлеме. Одел его, лежу, жду а он не фурычит.

— Совсем?

— Совсем. Ты что-то не то говоришь.

— Да нет то, странно. Может потому, что шлем на меня калибровку индивидуальную сделал? А, точно! Тогда извини братишка, спасибо за беспокойство.

— Да ладно, выздоравливай я может завтра проведаю тебя после работы.

Выключил телефон, подал маме. Думаю домой теперь ее не отошлешь. Будет всю ночь как преданный пес охранять меня на стульчике. Я как-то успокоился сразу, подумал, если все что смог сделать сделал, что тревожиться? События дня меня ушатали, и я не помню как, задремал.