Занила подошла к кровати, присела на ее край и осторожно, словно боялась, что исчезнет, прикоснулась пальцами к рукояти своего стального смертоносного чуда. Норла не растаяла, будто лунный луч. Она была настоящей, но Занила вздрогнула, потому что не менее реальным было другое ощущение, которое помнила ее ладонь, - более массивная рукоять совсем другого меча! Заниле не нужно было даже закрывать глаз, чтобы вновь увидеть его. Длинный, безупречно гладкий, с острым, словно ядовитое жало кончиком. Он был шире норлы и казался массивнее, но рука, что его держала (во сне - именно ее рука!), не чувствовала тяжести, только привычную надежность и уверенность. Когда в твоих руках такое оружие, можно все, даже победить в давно проигранной битве!


Следующая мысль, внезапно, словно отблеск молнии, возникшая в мозгу Занилы, заставила ее практически перестать дышать: он поняла, почему пару дней назад во время импровизированной тренировки ей так и не удалось научить извлекать вещи из силового кармана назад, на физический уровень реальности. Ледь тогда сказал, что, наверное, нужно все же подождать, пока она станет полноценным оборотнем, и она больше не повторяла попыток. Но сейчас она, кажется, поняла, что именно она делала не так! То, что она до сих пор не превращалась в кошку, было здесь ни при чем. В какой-то степени вина лежала именно на Леде: чтобы она тренировалась, он дал ей свою ленту - просто кусок ткани, который она до этого ни разу не держала в руках. Именно это и было не верно! Чтобы извлечь вещь из силового кармана, мало иметь нитку-ключ от него, нужно еще знать суть и самого предмета. Причем, очень хорошо ее помнить! Практически ощущать на вкус! Заниле не нужно было раздумывать, откуда она это знает, - сон подсказал ей ответ. И она не собиралась этого отрицать, потому что обманывать саму себя - дело заранее проигрышное!


Рука Занилы крепче сжалась на знакомой удобной рукояти, а сама она прикрыла глаза, переходя на другой уровень зрения. Глубокой ночью в неосвещенной комнате сгустки силы точно так же отливали перламутром, как и посреди дня. Занила уверенно раскрыла свое кружево и прикоснулась к ним. Здесь и сейчас она точно знала: у нее все получится.


Не пытайся сделать - делай!


Именно так она и собиралась поступить! И это было просто. Занила все еще была там, в своем сне, в теле другого оборотня, который уже прекрасно умел это делать. А значит, ей нужно было лишь повторить. Выделить из окружающего пространства один энергетический слой. Затем отделить его от остальных, отрезая нитями собственного кружева, словно острейшим лезвием. Сила опять поддалась легко, практически с радостью отзываясь на ее прикосновения, но на этот раз Занила не позволила себе утратить бдительность и потерять контроль. Энергетический слой сложен словно карман. Занила остановилась, заставляя и его замереть в таком полусомкнутом состоянии, проверяя, насколько она может им управлять. Потом подняла свою норлу и опустила ее внутрь этого кармана. Отделила от силового сгустка небольшую нить и только после этого позволила его краям сомкнуться, надежно отрезая ее оружие от физического уровня реальности.


Все получилось так, как надо. Занила сразу же поняла это, потому что энергетический сгусток даже не подумал растворять в окружающем пространстве. Он так и сохранял ту форму, которую она ему придала, и даже казался чуть более плотным, чем остальные. Занила, замкнув контур собственного кружева, закрепила на нем нить-ключ. Теперь она сможет в любой момент сквозь пространство притянуть к себе карман и раскрыть его, извлекая норлу! Занила усмехнулась: определенно, такой способ переноски был куда удобнее ножен, которые она так и не собралась починить. Больше она никогда не останется безоружной, и врагам не застать ее врасплох! Сон еще слишком ясно стоял перед ее глазами, чтобы она могла забыть: это не всегда означает победу! Но, по крайней мере - свободу! Хотя бы и свободу выбора.



* * *


Северный Махейн. Время действия - неизвестно.


Светло-серое, бесконечно далекое и такое же свободное небо за прутьями решетки, над утыканным острыми кольями забором, за спинами собравшейся толпы магов... Их стало еще больше. Кажется, они все, сколько их здесь есть, пришли посмотреть на тебя. Ты и твои братья не смогли впятером справиться с дюжиной магов, а здесь их больше. Тебе не победить их, даже если они вдруг выпустят тебя из клетки. Ты понимаешь это. А они, похоже, понимают еще лучше, потому что на их лица вновь возвращаются уверенные усмешки. И тот знакомый черноволосый маг вновь выходит вперед, недостаточно близко, чтобы ты сумел достать его мечом, если бы просунул его сквозь прутья решетки, но так, чтобы у тебя руки чесались попробовать это сделать!


- Тебе не холодно, киска? - ухмыляется он, демонстрируя два ряда крупных белых зубов. - Или ты пытаешься нас очаровать?


Ты даже не сразу понимаешь, о чем говорит этот маг. Потом все-таки соображаешь: через обращение ты пронес только меч. Ты, конечно, мог бы поступить так и с одеждой, но драться ты всегда предпочитал без ненужных тряпок, сковывающих движения. А поздней осенью воздух хоть и довольно холодный, но все же не настолько, чтобы замерзнуть. Ты усмехаешься в ответ, демонстративно разглядывая своих врагов, укутавших в ткань, кожу и даже мех свои слабые тела. Сейчас ты сделаешь так, что здесь станет жарко! Сначала тебе, а потом и всем остальным.


Мир привычно размывается цветными пятнами, когда ты погружаешься на другой уровень зрения. Воздух кажется густым, мерцающим от скопления перламутра, но сейчас тебя интересует не он. Тебе нужно больше. Много больше, если ты собираешься в одиночку победить всех этих магов, или хотя бы сразиться против них. Ты собираешься призвать Силу Леса. Ты не знаешь, где ты сейчас находишься, как далеко маги успели увезти тебя от него. Но в одной древней легенде ты читал, что расстояние не имеет значения. Если ты действительно нуждаешься в помощи, Лес откликнется на твой зов!


Ты никогда не делал этого раньше. Даже не пробовал. Считается, что это привилегия и исключительная способность Кай'е Лэ стаи. Ты только несколько раз видел, как он призывал силу Леса. И ты навсегда запомнил то ощущение древней мощи и всемогущества, которое охватывало каждого оборотня, которого касалась частичка силы. Весь мир в такие моменты принадлежал вам, готов был подчиняться, выполнить любую волю своих Хозяев! Он и сейчас не откажет - ты веришь. Нужно лишь открыть свое кружево и позвать. Найти в окружающем мире силу, которая является продолжением твоей собственной, и она откликнется!


Меч в руке - продолжение твоего собственного тела. Ты даже не чувствуешь его веса, когда разводишь руки в стороны. Твои глаза открыты, но ты не видишь ни прутьев клетки, ни ухмыляющихся лиц магов, собравшихся вокруг нее. Ты до предела раскрываешь свое кружево, позволяя ему слиться с перламутром, наполняющим воздух, и отпускаешь свое сознание. Прочь из этого тела! Дальше! Еще дальше... Туда, где ждет Лес! Зрение, обоняние и осязание перестали существовать. Точнее, они просто не нужны тебе больше, потому что весь окружающий мир ты теперь чувствуешь изнутри! В другое время ты бы, наверное, испугался, но страх закончился еще там, на опушке Леса, умер вместе с твоими братьями, маги забрали его у тебя вместе со свободой.


Как же далеко до Леса? На секунду тебя охватывает сомнение, но ты не позволяешь себе остановиться. И вот на самой границе твоего сознания, расширившегося практически до предела, начинает мерцать его тень. Теперь нужно только позвать, и он услышит. И обязательно отзовется!


Черноволосый маг, стоящий возле клетки, словно почувствовал что-то. Он шагнул вперед и огляделся по сторонам, словно пытаясь понять, что происходит. Потом вдруг тоже замер на месте, прямо напротив тебя. Только руки не раскинул в стороны, а свел на уровне груди. Его пальцы мелко и быстро зашевелились, словно он перебирал воздух между ними. Тебе понадобилась лишь доля секунды, чтобы понять, что он что-то затевает, но отреагировать ты уже не успел. Вокруг клетки почти сразу за решетками из земли взметнулась стена. Совершенно не видимая на первом уровне зрения, а на уровне силовых потоков казалось, что она сделана из чуть голубоватого хрусталя, покрытого, то ли густой сетью трещин, то ли морозными узорами. Ты чуть не завопил от резкой невыносимой боли, когда тебя грубо дернуло и швырнуло назад в собственное тело, безжалостно разорвав нити, сплетенные из твоего собственного кружева и соединявшие тебя с окружающим пространством. Маг перед решеткой усмехнулся, явно довольный результатом, а ты глухо застонал, чувствуя, как подкашиваются ноги и голова готова разорваться от поселившейся в ней боли. Ты не знаешь, из чего маг сотворил свою стену, но одно ясно совершенно точно - тебе через нее не пробиться!


Ты попробовал еще раз соединить свое кружево с нитями перламутра, но дальше преграды продвинуться просто не смог: стоило тебе прикоснуться к ней, как все твое тело пронзил разряд невыносимого обжигающего холода, а протянутые нити просто мгновенно рассыпались безжизненным пеплом! А воздух внутри пространства, огороженного магической стеной, становится все более прозрачным. Из него постепенно исчезает перламутр - сгустки силы, словно воздвигнутый барьер притягивал его к себе и пожирал. Ты ругнулся, поминая всех Темных Богов. Проклятый маг не только не позволил тебе призвать силу Леса, он еще и от энергии окружающего пространства тебя отрезал!


Маг стоит почти вплотную к прутьям решетки. Только он и остался по эту сторону от поднятой им защитной стены. Остальные оказались на оставшейся части двора. Правда, вернувшись на первый уровень зрения, ты можешь судить об этом только по своим воспоминаниям - здесь никакой преграды не видно! Интересно, а отойти от твоей клетки маг сможет или для этого ему сначала понадобится снять защиту? А стена проходит всего в амме за прутьями решетки. И если магу за нее не отступить, то он, кажется, совершил весьма серьезную ошибку, потому что твой клинок длиннее!..


Твоему телу не нужна энергия мира вокруг, чтобы быть быстрым и сильным, - ее всегда достаточно в твоем собственном кружеве. Стремительный рывок, выпад, который не смог бы отследить человеческий глаз. Но магу каким-то образом удается среагировать. Правда, он не пытается ни отступить, ни увернуться. Вместо этого он вскидывает правую руку, словно толкает что-то ладонью вперед. А в следующую секунду его пальцы сжимаются в кулак, он поворачивает запястье, словно хватает что-то невидимое, и дергает это на себя. Ты не успеваешь понять, что происходит. Еще секунду назад ты почти видел, как клинок вспарывает плоть мага, и вдруг такая привычная рукоять просто вырывается из твоих пальцев! Если бы ты сейчас находился на другом уровне зрения, то мог бы видеть, как с руки мага сорвался густой и очень плотный магический поток, словно змеей или гибкой лентой обвился вокруг твоего клинка, нисколько не смущаясь остротой лезвия, и просто вырвал его из твоей руки, когда маг дернул на себя! Он не сильнее тебя физически, но он ведь и не дерется с тобой врукопашную...


Твою руку скрутило невыносимым обжигающим холодом. И ты невольно зашипел, втягивая воздух сквозь зубы и сжимая запястье. А маг даже не потрудился схватить твой меч, позволив ему с глухим стуком упасть на землю у своих ног. Взгляд глаза в глаза. И в его ты не видишь не только страха, но даже и возбуждения боем, всего лишь холодный интерес. Он изучает тебя, с отстраненным любопытством ждет, какие еще новые интересные фокусы продемонстрирует ему высший оборотень! Ты падаешь на колени, мгновенно вгоняя свое тело в волну обращения. Что ж, ты не будешь заставлять его ждать! Сейчас прутья этой решетки и магию испробуют на прочность твои клыки. А потом, если повезет, ты сравнишь, так же ли хрустят позвонки в шее мага! А если не повезет? Что ж! Ведь в этом и есть свобода - в смерти, если не врага - то твоей! Не бояться, не терпеть, не ждать - бросаться вперед, туда, где за прутьями клетки смеют усмехаться глаза твоего врага!



* * *


Окраина Годрума, побережье залива Скоба. Лето 1278 года от Сотворения мира. Девятый день после инициации.


Занила скатилась с кровати и упала на пол. Ладони и колени обожгло прикосновением шершавой жесткой циновки, и это помогло немного прийти в себя, но лишь на долю секунды - только, чтобы осознать, что из северного Махейна, из своего сна, она вновь вернулась в реальность! Еще бы не забыть, что следует возвращаться!


О чем нужно помнить?..


Сон вновь захлестнул, накрыв с головой. Прутья решетки, которые смеют лишать тебя твоей свободы! Усмехающееся лицо черноволосого мага, с любопытством наблюдающего за тобой... Он посмел забрать твое оружие! Он отрезал тебя от силы Леса! Он оставил тебе только один путь...


Занила попыталась подняться на ноги, но страшная судорога, скрутившая ее тело, заставила ее пронзительно закричать, впиваясь ногтями в хрусткую циновку на полу. Ногтями? Пока еще ногтями. Осталось недолго!


Это были не ее мысли. Каким-то уголком сознания Занила отметила, что продолжает смотреть глазами того оборотня из сна и ощущать его тело... Но это ее, здесь, в Годруме, а не в далеком Махейне, сейчас захлестывает волна обращения! Новые судороги, прошедшие по всему телу, не оставили никакого сомнения: когда тебе так больно, просто невозможно спать!


Занила попыталась глубоко вздохнуть и успокоиться. Наверное, ей так больно потому, что ее тело все еще не готово к обращению. А спровоцировал его это проклятый Темными Богами сон. И если ей удастся взять себя в руки, она сумеет это остановить...


Прутья клетки, смеющие мешать твоей свободе!..


Занила снова пронзительно закричала на этот раз не от боли, а оттого, что она не могла остановиться. Она не хотела! Видят Боги, этот мир может перестать существовать, ее это не волнует больше. Как и никогда не волновало. Но только сейчас она признавалась в этом себе самой. Потому что она больше не была человеком! Оборотнем... Дикой, свободной, сильной кошкой, для которой не существует никаких преград, и даже клетка не сможет ее остановить!


Она слишком долго была рабыней. Восемь лет - с того самого дня, как клыки Хозяина оставили отметину на ее шее. И еще раньше - с самого рождения! Потому что она была человеком... Больше нет.


Насмешливые глаза твоего врага за прутьями решетки!..


Только если клетка - твое собственное тело, ее также можно сломать!


Кружево полыхает так ярко, что, казалось бы, должно освещать всю крошечную комнатку в гвардейских казармах, но вокруг по-прежнему темно. Нити, полные жидким серебром, пульсируют, словно просто не могут вместить в себя столько силы. И Занила перестает удерживать их, отпускает на волю. Они тут же приходят в движение. На секунду невидимый глазами, несуществующий свет полыхает еще ярче - это высвобождается энергия, когда ее верхнее, человеческое кружево начинает отступать вглубь. Оно не сворачивается, просто словно опускается, сохраняя свою прежнюю форму, но уступая место другому, новому, еще ни разу не владевшему ее телом!..


Если кружево не сворачивается, значит, Ледь был прав, и она действительно высший оборотень. Мысль проскальзывает по самому краю сознания и тут же исчезает, сметенная волной новых ощущений. Не боль, нет - гораздо больше!..


Нити, соединявшие ее человеческое кружево с глубинными узлами, тают, растворяясь в темноте. И на долю мгновения ее сознание и ее тело оказываются оторванными друг от друга. Лишь доля мгновения, но этого оказывается достаточно, чтобы паника волной хлестнула наружу. Занила закричала... Она попыталась закричать... Она закричала бы, если бы в следующий момент вслед за нитями, связывавшими силовой каркас и узлы, в пространстве не растворилось ее собственное тело... Просто перестало быть. Со стороны это выглядело, как размытый расплывающийся силуэт.


"Так вот, как это ощущается изнутри!"


А она по-прежнему осознавала все, происходящее с ней!


"Если бы здесь был Ледь, он бы сумел помочь!"


Но для этой мысли тоже не осталось места, когда из глубины, к поверхности начало всплывать другое кружево, а ее тело принялось формироваться заново. Нити снова полыхнули, наполняясь силой. Занила видела, как они тянутся, отращивая связи с глубинными узлами, беря под контроль ее новое тело. И когда все нити заняли положенные им места, она ощутила себя заново! Словно рухнула из пустоты и темноты, из Ничто, в котором успела раствориться, назад в реальный мир...


Шершавая циновка на полу... Занила моргнула, но зрение практически не изменилось, демонстрируя ей все ту же комнату в гвардейских казармах. Слух тоже не ловил ничего нового - лишь тишину глубокой ночи, которую не смогли разбудить даже ее недавние крики. А вот стоило ей втянуть воздух носом, как у нее чуть не закружилась голова: сухая трава, из которой была сплетена циновка; шерстяное покрывало на кровати; кусок зачерствевшего хлеба, несколько дней назад оставленный на тумбочке... Теперь ей достаточно одного только нюха, чтобы ощутить весь мир вокруг!


И еще кое-что осталось неизменным - ненависть и безумная жажда свободы, сжигавшие ее изнутри! Занила оскалила длинные белоснежные клыки и низко зарычала. Потом потянулась, разминая свое новое тело. Сильное, мощное, непобедимое! Никто больше не посмеет удерживать ее! Она свободна, и ее враги скоро узнают об этом! Она больше не будет ждать...


Это тело создано для охоты; эти когти предназначены для того, чтобы рвать плоть жертвы. У нее достаточно острый нюх, чтобы добыча не сумела скрыться от нее. Горячая сладко-соленая кровь на языке - самая большая мечта! И этой ночью она намерена воплотить ее в реальность! Вся ее предыдущая жизнь и все сны, которые она увидела за последние дни, в одно мгновение совместились между собой. Словно из двух разорванных частей сложилась одна целая картинка. И все вдруг встало по своим местам! Так, как и должно было быть с самого начала! Правильно и никак иначе. Свобода всегда жила в ее душе, жидким серебром бежала по кружеву, а теперь она наконец-то стала достаточно сильной, чтобы получить ее!


Время, что на девять дней остановилось для поместья, раскинувшегося на берегу залива Скоба, сжалось пружиной и в одно мгновение распрямилось до предела, выстреливая вперед, раскручивая маятник жизни. Уже не остановить и не удержать! И не спасти... Решение было принято, и осознано, и исполнено. Пришла пора платить. И она давно знала цену - всего лишь ее собственная суть.


Огромная белоснежная кошка с изящно-тонкими угольно-черными извивами по бокам выскользнула в коридор, легко толкнув перед собой дверь.



Ночь мягким черным бархатом стлалась под лапы. Твердая сухая земля годрумского лета, не знающего дождей, ритмично ударялась в них, словно подгоняла: беги! Быстрее! Еще быстрее! Так, как колотится сердце! Тело вытянуто в струну. Длинные сильные лапы легко несут его вперед. Голова опущена. Ноздри чуть расширены, вдыхая горько-соленый от совсем близкого моря воздух. Темно-серые невозможно человечьи на кошачьей морде глаза смотрят вперед, но видят совсем не дорогу, пустынную в этот ночной час. Кровавым безумным огнем в них горит смерть - для каждого, кто рискнет в них заглянуть. Но пока только одинокий глаз луны видит огромную кошку, стремительно несущуюся по приморской дороге. Пока... Потому что она приближается к Годруму.


Дорога разделилась на две: одна принялась полого огибать холм, а другая решила взобраться на него. А на его вершине - светло сияющий на фоне черно-звездного неба - массивный силуэт цирка. Темными пятнами на его стенах барельефы, ниши и статуи в них - богов, героев и чудовищ. Хотя есть ли между ними разница? Горько-соленый запах моря здесь еще отчетливее. Берег так близко, что слышно тихое шуршание волн о песок... Хотя человек конечно же не услышал бы!


Огромная белоснежная кошка остановилась как раз в том месте, где дорога ветвилась на две. Аккуратные словно бархатные уши отведены назад, словно она пытается различить какие-то звуки в этой спящей ночи. Кошка повела головой из стороны в сторону, выбирая дорогу. До Годрума отсюда меньше полуфарсаха пути. Если обогнуть холм, можно будет увидеть его крепостные стены. Кошка помнила, что, покинув поместье, направлялась именно туда. Но сейчас это уже не казалось столь важным. Точнее, она просто не могла вспомнить, зачем ей нужно было именно туда? А все это место! Она просто не могла заставить себя пройти мимо этого строения на вершине холма! Годрумский цирк...


Тонкие ноздри бледно-розового носа дрогнули, вдыхая доносящийся от него запах: сотен человеческих тел; крови, пропитавшей арену, сколько ее не посыпай белоснежным песком; смерти... Множества смертей! Кошка глухо зарычала, скаля белоснежные длинные клыки. Сейчас была ночь, но она помнила, каков этот запах, когда он смешивается с запахом раскаленного на полуденном солнце песка, кожи доспехов, стали оружия в ее руках... Это было в другой жизни, в той, что больше не принадлежала ей, но воспоминания были еще слишком сильны, чтобы она могла просто пройти мимо! Покидая поместье, кошка помнила, что отправляется на охоту. Что ж, добычи достаточно и здесь, а Годрум может подождать!


Огромная кошка спрыгнула с дороги на каменистый, поросший жесткой травой склон холма и длинными скачками понеслась вверх, срезая путь до цирка.


Успевшая засохнуть трава и низкорослый кустарник кололи розовые подушечки лап, но кошка вряд ли замечала этого, увлеченная своей охотой. Она кралась вдоль дороги, огибающей здание цирка. Оно было построено, чтобы рабы не смогли выбраться из него наружу, но и попасть внутрь было не так-то просто, даже для оборотня. Но кошка была терпелива, и еще она точно знала, что именно она ищет! С северо-восточной стороны идеальный овал цирка нарушался - здесь к нему примыкали хозяйственный и административные постройки. Кошка выбралась из кустов, недовольно дернув хвостом, за который зацепилась колючка, и подобралась вплотную к стене здания. Она пошла вдоль нее, подняв голову и заглядывая в окна, расположенные примерно на высоте человеческого роста. Они были закрыты деревянными ставнями, но кошка и не пыталась рассмотреть что-то внутри. Она верила, что одно, нужное ей, она узнает и так!


Глухой тихий рык, вырвавшийся из приоткрытой пасти, стал сигналом того, что она у цели. Кошка отошла от стены здания на несколько аммов, ее тело сжалось в тугой комок, готовясь к прыжку. Еще мгновение, и лапы стремительно распрямляются, бросая ее вверх и вперед. Тонкие досочки ставень не выдержали, с сухим треском брызнув во все стороны каскадом щепок, когда кошка пролетела сквозь них. Приземлилась на массивный письменный стол, стоявший возле окна, сметя кучу пергаментных свитков и подставку с перьями, и спрыгнула на пол. Мотнула головой, вытряхивая из короткой густой шерсти щепки, и огляделась по сторонам. Кабинет старшего надсмотрщика годрумского цирка Али-Хазира ничуть не изменился с того дня, когда она была здесь в последний раз. Правда Занила никогда не видела это место посреди ночи, да еще и в отсутствие хозяина. Щепки от вывороченных ставень и беспорядок, устроенный ею на столе, тоже мало вписывался в привычную картину. Но всего остального было вполне достаточно, чтобы ее воспоминания хлынули наружу, пробуждая память о последних трех годах жизни... Рабыней! Занила мотнула головой. Кажется, она поступила очень правильно, завернув сюда. После сегодняшней ночи годрумский цирк будет вызывать у нее совсем иные воспоминания!


Кошка прислушалась, стараясь понять, не разбудило ли ее довольно шумное вторжение кого-нибудь, но ночь по-прежнему спокойно спала вокруг. Тогда она одним стремительным прыжком пересекла комнату и, опершись передними лапами, легко открыла дверь в коридор. Масляные лампы, развешенные тут и там, давали слабый свет, а сжигаемое в них дешевое масло - тонкую копоть. Занила сморщила нос - человеком она не замечала, как же неприятно оно воняет! Спальня Али-Хазира, насколько она знала, находилась левее по коридору, но справа была лестница, уводившая вниз, в подземные катакомбы цирка - лабиринты, рассеченные решетками на клетки для рабов. Занила помнила об этом, а кошка ощущала это своим нюхом. И не нужно было думать, чтобы принять решение - туда!


Когти втянуты, и мягкие подушечки лап ступают по холодным каменным плитам совершенно бесшумно. Огромная белоснежная кошка крадется как тень, не производя ни единого звука. Масляные лампы бросают на ее сияющую шкуру пятна желтоватого света, а там, где их нет, она словно мгновенно растворяется в притаившейся по углам темноте. За три года Занила успела выучить каждый амм бесконечных коридоров. Лестница осталась позади. Новый коридор - более темный и грязный. Запах, на который она шла, стал отчетливее, подтверждая верность выбранного направления. Поворот, коридор, лестница, коридор... Бесшумная, призрачно-светлая тень, как воплотившаяся в реальность древняя и самая страшная сказка! Коридор, поворот, клетки для рабов...


Впереди коридор заканчивается тупиком, и последние четыре десятка аммов от одной стены до другой отгорожены решеткой. В этом тупичке света нет, но кошачьи глаза с легкостью различают все внутри клетки - узкие койки в два яруса друг над другом и людей на них. Нос тоже не дает ошибиться: рабы, гладиаторы. Спят... Кошка оскалила клыка на этот раз бесшумно, не позволяя себе зарычать. Хотя ее добыче уже совсем скоро предстоит проснуться и узнать, что за ней пришел охотник!


Несколько бесшумных длинных прыжков и кошка оказывается вплотную к решетке. Дверь. На ней висячий замок. Массивный, местами покрытый ржавчиной, но все еще очень надежный - не вырваться. Человеку... Но она оборотень. И ей нужно внутрь! Кружево полыхает серебристо-серым светом, не находящим отражения в реальности. И словно жидкость, начинает стекаться в лапу: к кончикам показавшихся из мягких подушечек когтей; к мышцам, что сейчас тверже самой лучшей стали... Кошка поднимает свое тело на задние лапы, обеими передними ударяя по замку, и дужка не выдерживает. Внутри стального массивного механизма что-то предательски щелкает, и вот он уже с глухим стуком падает на каменный пол, устланный тонким слоем прелой соломы.


Изнутри раздается возня и приглушенные звуки голосов - несколько рабов проснулись и теперь они пытаются понять, что происходит. Но человеческие глаза слишком слабы, чтобы различить что-либо в этой темноте, хотя... За ее спиной, пусть и плохо, но все же кое-как освещенный коридор, и возможно им удастся различить на его фоне более темный силуэт огромной кошки, замершей перед прыжком? Может быть. А поверить, что это не кошмарный сон, а реальность? Вряд ли!


Оборотень стремительно тенью метнулась вперед.


"Жаль..." - Занила, однозначно, предпочла бы, чтобы они поняли и начали сопротивляться, защищая свою жалкую жизнь. Выходя против нее на арену, они же дрались! Или во всяком случае, пытались драться, даже осознавая, что им не победить. Заниле больше нравилось, когда привозили гладиаторов, не знакомых с ней, не знавших, как она убивает...


Занила стремительной тенью метнулась вперед, внутрь клетки, в которой были заперты два десятка рабов - ее добыча на сегодняшней охоте! Она запрыгнула на кровать. Тело, придавленное к хилому матрасу ее лапами, попыталось дернуться и, кажется, даже закричать прежде чем, ее клыки нашли его шею и вонзились, безжалостно сминая хрупкие кости и мягкую плоть. Горячая сладко-соленая кровь упругой струйкой толкнулась в язык и небо, стремительно заполняя пасть, хлынула в горло, сводя с ума от невыносимого, неописуемого удовольствия. Занила сомкнула челюсти, вырывая мягкий, теплый, еще живой кусок плоти, и проглатывая его. Потом вскинула, морду, залитую первыми алыми каплями и зарычала... А рабы вокруг наконец-то начали хоть что-то понимать. Раздались крики. Они вскочили со своих коек и попытались выбраться наружу. Огромная кошка усмехнулась темно-серыми человечьими глазами: ей это нравилось. Теперь охота будет еще интереснее!


Какой-то раб из самых расторопных попытался прорваться к выходу. Но для этого ему надо было пройти мимо койки, на которой сидела Занила. Он рванулся вперед, рассчитывая проскочить, пока она занята своей предыдущей жертвой. Но та уже была мертва. Кому интересна мертвая добыча? Она пришла сюда не есть! Занила смазанной светлой тенью метнулась в сторону прохода. Тяжелая когтистая лапа, вытянутая вперед, задела шею мужчины. Короткий вскрик, сухой хруст - и голова вывернута под неестественным углом, а тело безжизненным кулем падает на пол, перегораживая проход между двумя койками. Занила недовольно фыркнула, ткнувшись носом в его сторону. Ей даже не нужно было принюхиваться, чтобы понять, что раб уже мертв.


"Неинтересно! Слишком быстро!"


Она стремительным прыжком взвилась в воздух, перескочив через тело. Когти, которые она больше не считала нужным прятать, цокнули по каменным плитам пола, взметнув из-под лап фонтанчики полугнилой соломы. Еще один прыжок, и ее тело врезается в очередного раба. Высокого крупного мужчину просто отбрасывает на пол, и Занила позволяет себе рухнуть вслед за ним - на него. Лапы с когтями в два эцба длинной впиваются в беззащитную мягкую плоть на его животе. Мужчина страшно орет и пытается оторвать от себя зверя, но тот, словно даже не замечая отчаянного сопротивления, вгрызается еще и клыками, зарываясь белоснежной мордой в кровавую кашу, в которую превратился живот раба. Вопли переходят в хрипы, руки беспомощно скребут по полу, собирая пучки соломы, а кошка, не торопясь, поднимает голову. Шерсть на ней теперь даже при всем желании нельзя назвать белой - она вся перемазана в темно-алой крови. Живот мужчины вывернут чуть ли не наизнанку вплоть до самого позвоночника, и по комнате, смешиваясь с тяжело-сладким ароматом крови, расползается запах выпотрошенных внутренностей.


Заниле нравится этот запах - крови, грязи, которой оказывается так много в человеческом теле, самой смерти!.. Она с трудом удерживается, чтобы не перевернуться и не поваляться по уже безжизненному телу, от ушей до хвоста вываливаясь в нем, безнадежно пачкая свою белоснежную шкуру. Что-то есть в этом - в желании вываляться в грязи - еще больше сводящее с ума!


Ей не нужно оборачиваться, чтобы услышать шаги позади себя. Один из рабов решил подкрасться к ней, очевидно, считая, что она слишком увлечена очередной жертвой и не заметит его. Но он так топает, что разбудил бы и спящего.


"Неужели эти глупые люди и вправду верят, что умеют передвигаться бесшумно?!"


Кошка взвивается вверх, отталкиваясь задними лапами от тела под ней, и одновременно разворачиваясь навстречу новой добыче. Лапа с раскрытыми, словно стальные клинки, когтями врезается в лицо человека, цепляет за него и, почти не ощутив сопротивления, сдирает прочь кожу, мышцы, глаза из глазниц и часть скальпа с коротко остриженными темными волосами. Раб вскидывает руки к голове, к тому месту, где еще недавно было его лицо, а сейчас только белеющие сквозь влажно блестящую алую кровь кости черепа. Он даже пытается орать ртом, лишенным губ... Занила длинным бледно-розовым языком провела по лезвиям когтей, слизывая кровь и зацепившиеся за них клочки человеческого мяса.


Несколько рабов попытались спрятаться от нее, забившись в самый дальний угол клетки и стараясь не шевелиться в надежде, что она их просто не заметит. Занила усмехнулась человечьими серыми глазами на залитой кровью морде:


"Как глупо!" - она не только видела их - черными тенями на фоне серой темноты комнаты, она слышала, как лихорадочно колотятся их сердца, она ощущала кисло-пряный запах страха исходящий от них, сочащийся из пор их кожи вместе с холодным липким потом!


Она скакнула вверх, решив добраться до них по кроватям. Когти на ее задних лапах легко вспороли жидкий соломенный тюфяк, заставив его содержимое трухой осыпаться на пол. Рабы поняли, что она заметила их, и бросились прочь из своего, оказавшегося слишком ненадежным убежища. Они метнулись в разные стороны, словно хотели запутать ее или заставить сомневаться, выбирая, какую жертву преследовать, но Заниле сегодня было все равно, кого убивать. Она охотилась, и кровь одной жертвы ничуть не менее горячая, чем кровь другой! Прыжок с кровати на кровать. Задние лапы оставляют глубокие борозды на хлипком дереве коек. Она сверху вниз рухнула на раба, оказавшегося наименее расторопным или просто забившегося слишком далека в угол и не успевшего вовремя из него убраться. Он только успел развернуться к ней спиной. Ее лапы ударили его в плечи. Человек вскрикнул захлебывающимся от ужаса голосом и начал заваливаться вниз. Но прежде чем он упал на пол, Занила сомкнула свои челюсти на его шее, у самого основания черепа. Позвоночник под ее клыками хрустнул, заставляя ее сладко зажмуриться от удовольствия. Определенно, ей нравился этот звук!


Еще один прыжок, на этот раз - через кровать, и кошка догнала еще одного раба, не успевшего убежать достаточно далеко. Она ударом лап сбила его с ног, но тут же отскочила назад, позволяя ему приподняться: может быть, если дать ему небольшую надежду на спасение, охота станет еще интереснее? Человек кое-как поднялся на колени и на четвереньках попытался отползти прочь и забиться под кровать. Занила не позволила ему этого сделать: выцарапывать его из-под низкого деревянного навеса было бы довольно скучно! Удар лапы в плечо заставил мужчину завопить от боли и кувырнуться на бок. Кто же знал, что когти сдерут мясо чуть не до кости?! Занила прыгнула на грудь мужчины, больше не позволяя ему подняться. Она и так уже дала ему достаточно форы, больше, чем всем остальным, и если он не сумел ею воспользоваться, это только его вина!


Белоснежные острые клыки вонзились в его бок, зацепили и рванули на себя кусок кожи и мышц. Тут же снова впились в развороченную рану. Под мощными челюстями, не выдержав, хрустнули ребра. Занила погрузила морду во вскрытую грудную клетку еще пытающегося кричать человека. Ее клыки сомкнулись на горячем, живом, бьющемся сердце, сжали его, пронзая тонкую упругую оболочку, выпуская вместе с последним ударом пульса волну сладкой крови!.. Кошка вскинула блестящую от свежей крови морду и глухо довольно заурчала. Пока вокруг есть хоть что-то, что двигается и пытается сопротивляться, ей не удастся заставить себя остановиться!


"Жаль, что у человека всего одно сердце!"


Она огляделась по сторонам, все еще не убирая лап с груди своей предыдущей жертвы, но уже отыскивая новую. Пока она скакала по кроватям, нескольким рабам все же удалось сквозь вывороченную ею дверь вырваться из клетки. И теперь они стремительно уносились прочь от нее по коридору, как раз приближаясь к повороту, за которым призрачно светила масляная лампа. Пусть бегут! Занила не собиралась их преследовать, во всяком случае, пока здесь, в клетке, еще оставались те, на кого можно охотиться. Почему они не сопротивляются ей? Конечно, это все равно было бы бесполезно, но неужели им самим не противно от их жалких попыток спрятаться или убежать? А от их слабых, полных ужаса, умоляющих воплей? Рабы... Занила наморщила нос, выражая этим свое презрение. Против этих людей она вряд ли в свое время дралась на арене, просто потому, что иначе они не были бы еще живы! Но эти были ничуть не лучше, тех, что выставляли против нее. Их жалкой смелости хватало только на то, чтобы перед боем договориться между собой, кто будет проигрывать, а кто выпрашивать помилование у зрителей! А Родослав еще спрашивал, почему она никогда не участвовала в подобных сделках? Да ей было противно не то, что договариваться с ними, но даже и драться! Таких, как они, можно было только убивать!


А зрители праздник за праздником, из года в год ходили на них смотреть, хлопали, восторженно вопили, делали ставки, выбирали любимчиков... Жалкие, жирные, отупевшие... годрумцы! Если бы она была в человеческом обличье, она бы выплюнула это слово! Хозяева, достойные своих рабов! Как же она ненавидела и презирала их за то, что они смели с восхищением выкрикивать с трибун ее имя. Как же она мечтала о силе и свободе... Кажется, она уже не сумеет остановиться, пока не превратит в кровавое месиво весь этот город!..


А мимо нее к выходу как раз попытался пробраться еще один раб, очевидно, решив рискнуть вслед за своими явно более удачливыми товарищами.


"Быстрее нужно быть!"


Занила метнулась наперерез. Ее тело врезалось в раба и отшвырнуло его на решетку. Человек тихо охнул, когда внутри него что-то хрустнуло.


"Похоже, ребра..." - потому что именно грудную клетку припечатали к прутьям клетки ее лапы. И, очевидно, обломок одного из них проткнул сердце, потому что, стоило Заниле отстраниться от него, как человек безжизненным кулем сполз по решетке на пол. Опять слишком быстро и слишком мало! Хотя, с другой стороны, было потрясающе приятно чувствовать свою силу - вот так одним ударом лапы фактически раздавить человека! Рабыня Зан Звон Стали, сражавшаяся на арене годрумского цирка, о такой силе могла только мечтать.


Треск, раздавшийся за ее спиной, оторвал кошку от ее воспоминаний. Занила обернулась. Один из рабов, все еще остававшихся в клетке, решил не ждать и пробиться на свободу. Он выломал палку из рамы ближайшей кровати, сразу превратив ту в кучу досок и тряпья, и теперь воинственно поднимал ее над головой, наподобие дубины или меча. В темно-серых человечьих глазах огромной кошки полыхнула радостная улыбка:


"Сопротивляйтесь мне! Не давайте мне скучать!"


Оборотень оценила неуклюжую, хоть и мощную хватку раба, сжимавшего палку:


"Нет, скорее, все же наподобие дубины..."


Она рванулась ему навстречу, не собираясь ждать, пока мужчина нападет на нее первым. Он замахнулся на нее своей палкой, но Занила не дала ему довершить удар. Ее лапа встретилась в его рукой, и когти глубоко вспороли его кожу на предплечье, разрывая кожу, мышцы, сосуды и сухожилия. Раб завопил и выронил палку из разжавшихся пальцев, пытаясь отступить. Вторая лапа Занилы догнала его и полоснула когтями по шее, вырывая горло. Вопль сменился булькающим хрипом, правда, совсем ненадолго.


Занила заметила какое-то движение справа от себя. Очевидно, там был еще кто-то живой... Жаль, ненадолго!


Занила перескочила через кровать и с размаху вмяла тело раба в жесткий пол. Он ударился затылком о камень и перестал дергаться, но она ощущала, что его сердце в клетке ребер, еще продолжает колотиться, а ей только это и было нужно! Когтистые лапы рванули плоть на его груди. Вот показались белесые кости ребер. Вот уже заметно, как за ними трепещет такое сладкое сердце. Крики, раздавшиеся за ее спиной, заставили Занилу обернуться и оторваться от ее добычи. На фоне слабо освещенной стены коридора были видны фигуры приближающихся к клетке людей. Очевидно, рабы, которых она не стала догонять, встретились с надсмотрщиками цирка, и теперь те бежали сюда. Оборотень соскочила с тела еще полуживого раба и выпрямилась навстречу приближающейся охране. Их было всего с полдюжины, но зато их тела защищали кожано-стальные доспехи, а в руках у них было оружие! Занила мотнула головой, стряхивая с шерсти алые капли крови. Определенно, теперь охота станет гораздо интереснее!



Комната в гвардейских казармах, отведенная девушке, тоже была пуста. Ледь грязно выругался, помянув всех Темных Богов, захлопнул дверь, словно та была в чем-то виновата, и вышел из здания. Остановился на пороге, подставив лицо прохладному ночному ветерку и опершись рукой о косяк. Над поместьем его отца, раскинувшимся на побережье залива Скоба, стояла абсолютная тишина, только сейчас это не казалось ему успокаивающим!


Он не знал, где еще искать Занилу. Когда ближе к полуночи он покидал спальню, она крепко спала. Он знал, что из своего путешествия в далекое прошлое она не вернется раньше рассвета, и поэтому уходил спокойно. Ну, почти спокойно... Хотя что он мог изменить? Днем ему постоянно нужно было находиться рядом с ней, а поместьем кроме него заниматься было некому. Он делал так и в предыдущую ночь, и все было нормально. Когда же сегодня он, проверив посты, меньше чем через час вернулся, ее в спальне не было! Смятая постель успела остыть, а вместе с Занилой пропало и ее платье. Из этого он сделал вывод, что она вышла куда-то из дома, иначе просто не стала бы одеваться. Но, тем не менее, дом он все-таки проверил в первую очередь. Но там ее не было, как и на берегу залива, как и в казармах... И Ледь просто не знал, где еще ее можно искать!


- Златополк! - оклик заставил Ледя обернуться. По дорожке, ведущей от западных ворот, к нему со всех ног бежал Лука. Он вообще-то был одним из оборотней его отца, но после совместной поездки из Махейна в Годрум так и остался в его стае. Светлые волосы парня растрепались, он заметно запыхался, а это значило, что он очень торопился! И Ледю это совсем не нравилось, как и выражение его глаз, как и то, что он назвал его полным именем, а не привычным прозвищем...


- Что случилось? - Ледь не выдержал и шагнул навстречу парню.


- Я сегодня дежурил на главных воротах, - торопливо, запинаясь, начал рассказывать оборотень. - Я видел, как из поместья выбежал один из наших! Ну, в зверином обличье... - он на секунду замялся, словно подыскивая слова. - Я не смог его узнать, но несся он так, словно не владел собой!


Ледь выругался, в раздражении откидывая со лба непослушные темные волосы. Похоже, он был прав, когда предполагал самое худшее!


- Когда это было? - Ледь с трудом заставил себя стоять на месте, а не броситься к оборотню, заставляя сразу же рассказать все, что ему известно.


- С полчаса назад. Я не мог тебя разыскать... - оборотень не поднимал на него глаз, словно чувствовал себя виноватым. Ледь глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Если кто и виноват, то только он сам! А мальчишке еще повезло, что он сообразил не бросаться вдогонку... - Кто это был, Златополк?


- Занила, - ему было почти физически больно произносить это имя. Светло-голубые глаза мальчишки полыхнули пониманием, мгновенно сменившимся ужасом. Кажется, ему не нужно ничего объяснять, он и сам догадался...


- Но как же?.. Ей же еще рано!


Ледь вновь запустил пальцы в рассыпающиеся волосы. С тех пор, как он пожертвовал свою любимую ленточку Заниле, он так и не удосужился найти себе новую. От этой мысли почему-то стало еще больнее.


- Я тоже так думал. Поэтому и оставил ее одну, - он старался говорить спокойно, не выдавая терзавших его боли и отчаяния. Нельзя, чтобы младший оборотень видел в таком состоянии сына Кай'е Лэ стаи, но, похоже, ему не слишком-то это удавалось.


- Может быть, она сумеет справиться? - проговорил оборотень.


Ледь грустно усмехнулся: отлично, этот мальчишка его уже успокаивает! Он покачал головой:


- Безумие первого обращения... С этим никто не справляется самостоятельно, ты же знаешь!


Лицо Луки передернулось. Очевидно, он вспомнил, каково ему самому было в первый раз окунуться в волну кровавого безумия. Но с ним-то тогда был его инициирующий оборотень. А Занила оказалась совершенно одна. Темные Боги, почему это произошло так рано?! Он должен был быть рядом с ней, чтобы остановить и помочь!..


- С этим никто не в состоянии справиться! - повторил он. - Это сильнее, чем голод. Невыносимее жажды. Сводит с ума быстрее похоти... Когда необходимость пролить кровь становиться важнее целого мира! - Ледь заставил себя остановиться: ему не понравилось выражение глаз Луки. Определенно, мальчишка еще слишком молод. Не хватало еще, чтобы вместо одного обезумевшего оборотня в поместье таких оказалось двое! Ледь тряхнул головой, рассыпая волосы по плечам и отгоняя сомнения. Нужно действовать! Пусть его не было рядом с ней в момент обращения, но может быть, он еще успеет остановить ее, пока она не залила эту ночь волной крови! - Ты можешь сказать, куда она направлялась? - спросил он у Луки. Мальчишка кивнул.


- По прибрежной дороге, в сторону Годрума!


Огромная белоснежная кошка с места сорвалась на стремительный бег, оставив его восхищенно смотреть вслед.



Занила наблюдала за надсмотрщиками, приближавшимися со стороны слабо освещенного коридора к клетке, в которой она устроила свою маленькую охоту. С бега они перешли на шаг и вообще вели себя явно настороженно. Занила ощущала исходящий от них страх. Не только запах - было что-то еще, изменявшее энергию внутри этого подземного коридора. А любые колебания силы в окружающем пространстве она просто не могла не ощутить своим кружевом. Также как и не могла перестать вдыхать воздух. Так ярко пахнущий и почти осязаемый на ощупь страх этих людей настойчиво толкался в ее сознание, словно приглашение к продолжению охоты.


Надсмотрщики приближались. Один из них нес факел. Пятно света вокруг него ярко полыхало, заставляя особенно черные тени метаться по стенам. Но пока люди были в нескольких аммах от решетки, отгораживавшей загон для рабов, этот свет скорее мешал им, чем помогал. За границей освещенного круга тьма сжималась еще плотней. А вот Занила могла видеть их прекрасно. Впрочем, у нее бы это и без света получилось. Она стояла совсем близко от решетки, но, судя по тому, как настороженно бегали глаза надсмотрщиков, они не видели ее, надежно укрытую темнотой. Она не двигалась, позволяя им подойти как можно ближе. Если ей повезет, они окажутся на расстоянии удара. И за ее спиной в клетке тоже все было тихо. Либо там уже не осталось никого живого или, как минимум, находящегося в сознании и способного звать на помощь, либо рабы просто предпочли не высовываться, предоставив надсмотрщикам действовать на свой страх и риск. Занила не отвергала такой возможности. Она достаточно долго прожила в голрумском цирке, чтобы догадываться: представься рабам возможность прикончить нескольких надсмотрщиков, изобразив их жертвами ночного нападения, и они воспользуются этой возможностью! Люди! Рабы. Люди...


Первый из надсмотрщиков подошел достаточно близко, чтобы свет от факела выхватил из темноты стальные прутья решетки, дверь посередине, когда-то такую надежную, а сейчас практически сорванную с петель. Огонь высветил фигуру огромной кошки, неподвижно замершей прямо напротив прохода. Посреди непроглядной черноты ее белая шерсть словно сияла изнутри, даже несмотря на густо заливавшую ее темную кровь. Взгляд серых, совсем не звериных глаз, встретился с глазами надсмотрщика, опалив его полыхавшим на их дне огнем: кажущееся, обманчивое спокойствие до предела сжатой пружины, в любую секунду готовой взорваться кровавым смертоносным безумием!.. Факел в руке мужчины дрогнул, пустив шальные тени метаться по стенам. Он отшатнулся назад, с трудом удерживая себя от того, чтобы не броситься прочь. Но остальные надсмотрщики также уже подошли и встали рядом с ним. Их шесть человек и они вооружены. Неужели они не сумеют справиться с каким-то зверем?!


Занила смотрела на людей, замерших посреди коридора. Ей нравилось ловить их взгляды и читать в них страх, а сейчас еще и недоумение. Теперь они видели ее, но от этого, кажется, еще меньше стали понимать, что же здесь произошло. Рабы, прибежавшие отсюда, вопили так, будто сами Темные Боги, явившись во плоти, решили разнести цирк по камешку! А они видят перед собой всего лишь зверя, правда, непонятно, откуда взявшегося на одном из самых нижних ярусов...


Мужчины профессиональным слаженным движением разошлись чуть в стороны, перегородив весь коридор живой цепью. Они явно были натренированы сражаться вместе. Правда, обычно против рабов... Безоружных, слабых, решивших почему-то взбунтоваться... Занила усмехнулась, позволив ярче полыхнуть серо-стальному огню своих глаз: сейчас они узнают, в чем разница!


Четверо из шести надсмотрщиков были вооружены копьями длиной примерно с человеческий рост. Именно они вышли чуть вперед, а двое остальных остались по бокам прикрывать их. Тот, что держал в руке факел, передал его своему товарищу, а сам снял с пояса кнут и принялся разворачивать его. Очевидно, надсмотрщики решили попытаться достать наглого зверя издалека, не подпуская близко к себе.


"Хорошая идея, правда, труднореализуемая!"


Занила, слегка присев на задние лапы, мощным прыжком взвилась в воздух, не позволяя надсмотрщикам закончить свое построение. Но мужчина все же успел среагировать. Рука, сжимавшая хлыст, рванулась вверх, и кнутовище с пронзительным свистом вспороло неподвижный, густой от запаха крови и страха воздух. Он метил прямо в морду летящей на него кошке. Он должен был попасть: среди своих товарищей надсмотрщик не зря прославился своей способностью одним метким ударом усмирять зарвавшихся рабов!.. Но Заниле это было неизвестно. В самой верхней точке прыжка оборотень невозможным, нереальным движением извернулась, подставив под удар мускулистый гладкий бок. Кончик хлыста встретился с густым плотным мехом и соскользнул с него. Занила почувствовала только слабый тычок и никакой, даже самой слабой, боли! Ее шкура была защитой более надежной, чем любой доспех! Если бы у надсмотрщика была плетка, утяжеленная на конце металлическими шариками или шипами, это, возможно и принесло бы ему удачу, а так... Массивное тело с размаху врезалось в человека, сметя его вместе с его кнутом на пол. Мужчина и оборотень покатились по каменным плитам. Надсмотрщик в ужасе завопил, как за последнее спасение, цепляясь за свою плетку, хотя размахнуться и ударить ей уже просто не мог! Другие подскочили к ним, но тоже не решались ударить, боясь попасть в своего.


Занила, оттолкнувшись задними лапами, в очередной раз перекатившись и наконец-то прижав плечи мужчины к каменному полу. Клыки сомкнулись на его горле и рванули прочь, заставив во все стороны взметнуться фонтанчики горячей крови. Тело человека задергалось в предсмертных конвульсиях, но Заниле было уже не до него. За ее спиной были еще пять его товарищей, и теперь они точно не будут ждать.


Она развернулась как раз в нужный момент, чтобы заметить копье, нацеленное ей в грудь. Она прыгнула, но не вверх, как обычно, а вниз, почти вплотную прижимаясь к полу. Проскользнула под удар и, только оказавшись почти вплотную к мужчине, взвилась в воздух. Белоснежные клыки в пару эцбов длиной ярко сверкнули посреди темной от залившей ее крови морды, и уже в следующее мгновение мощные челюсти сомкнулись на запястье мужчины, удерживавшем копье. Хруст древка и человеческой кости заглушил вопли боли. Занила разомкнула челюсти, позволив упасть на пол деревяшке, перекушенной практически пополам. Кисть надсмотрщика все еще продолжала болтаться, соединенная с остальной рукой тонким лоскутом кожи. Каменный пол коридора заливал поток крови. Занила не дала надсмотрщику опомниться или отшатнуться подальше. Она подняла свое тело в полупрыжке, передними лапами ударяя в грудь мужчины. Когти, тверже, чем сталь, легко вскрыли его кожаную броню, вспороли кожу и мышцы, с противным скрежетом царапнули по ребрам. Человеческое тело рухнуло на пол, и Занила отскочила прочь от него. Все ее тело сжалось стальной напряженной пружиной, готовое к очередному нападению и к новому стремительному прыжку.


Один из надсмотрщиков вдруг пронзительно заорал. Оборотень с недоумением повернулась к нему: почему он кричит, она ведь до него еще даже не дотрагивалась? Мужчина выкаченными на лоб глазами смотрел на тело своего товарища, в предсмертных судорогах дергающееся посреди коридора. Сквозь развороченную грудную клетку было отчетливо видно, как рывками бьется его сердце, и пузырится воздух на бледно-розовых легких... Надсмотрщик стремительно развернулся и бросился прочь по коридору, оставив и окровавленные тела и своих еще сжимавших оружие в руках товарищей! Впрочем, последние изо всех ног побежали вслед за ним! Всего пару минут назад их было шестеро, и они были твердо уверены, что легко справятся с каким-то странным зверем. Теперь их на двое меньше, а от уверенности не осталось и следа.


Занила бросила взгляд на клетку за своей спиной. Ей казалось, что там еще оставался кто-то живой. С другой стороны, надсмотрщики, вооруженные и так стремительно убегающие, - гораздо более интересная добыча! Оборотень стремительным прыжком сорвалась с места и понеслась вслед за ними.


Она слышала впереди топот их шагов, бряцание оружие, дыхание, очень быстро ставшее хриплым, ощущала шлейфом тянущийся за ними запах страха - самый соблазнительный из известных ей ароматов! Она бы не смогла устоять перед ним, даже если бы захотела. Она прибавила скорость, в несколько длинных прыжков почти догнав их. Теперь она видела их - четыре тени и яркое пятно факела, отбрасывающее по стенам сумасшедшие тени. Вдруг надсмотрщик, несший его, развернулся и, не останавливаясь, метнул его в Занилу. Расчет был не таким уж и глупым: животные часто бояться открытого огня. Но она-то зверем не была! Как и человеком тоже... Занила легко скакнула в сторону, пропуская деревяшку с горящей паклей на конце сбоку от себя.


Они неслись по коридорам. Поворот, лестница, снова поворот... Занила помнила, как совсем недавно кралась по ним же в поисках добычи. Если бы она постаралась, она, наверное, вспомнила бы, как три года ходила по ним рабыней по имени Зан Звон Стали. Но все это сейчас больше не имело значение! В ее серо-стальных глазах полыхало алое безумие. Весь ее мир сжался до четырех человек, бегущих впереди нее по коридору, до их затравленных взглядов, когда они решались оглянуться, до звуков их хриплого сбивающегося дыхания, до запаха страха, казалось, такого плотного, что его можно резать ножом. Или рвать когтями... Она могла бы догнать их, но она не делала этого: гнать свою добычу, упиваясь ее ужасом, было ничуть не менее сладко, чем разрывать клыками еще трепещущие сердца!


Коридор впереди оборвался очередной решеткой. За ней была чернота и воздух - прохладный, свежий, чуть горько-соленый от близости моря... Занила поняла, куда привели ее надсмотрщики. Она вспомнила это место - там, за этой решеткой, была арена годрумского цирка.


Один из мужчин метнулся к стене, к массивному вороту, поднимающему решетку. Налег на него всем телом, пытаясь повернуть. Обычно массивным механизмом управляли как минимум два человека, но сейчас, очевидно, от страха, надсмотрщику удалось повернуть его и в одиночку. Блоки, веревки и цепи тихо скрипнули, словно недовольные, что их потревожили в столь неурочный час, и решетка начала медленно подниматься вверх. Трое надсмотрщиков неуклюже, цепляясь своим оружием, пролезли под ней. Остававшийся мужчина оглянулся и, убедившись, что его товарищи уже на арене, отпустил ворот и тоже метнулся к решетке. Она поднялась уже достаточно высоко, чтобы ему понадобилось лишь немного нагнуться. Ворот, больше ничем не удерживаемый, тут же начал раскручиваться назад, а решетка поехала вниз. Надсмотрщики с той ее стороны замерли, надеясь и не веря, что они уже в безопасности! Занила стремительно метнулась вперед, выжимая из своего тела все, на что оно было способно. Она должна оказаться на арене до того, как решетка вновь закроется: ей совсем не улыбалась перспектива щелкать клыками о стальные прутья в тщетных попытках добраться до такой близкой добычи! Выломать эту решетку у нее вряд ли получиться...


Прыжок, покрывший несколько аммов. До решетки осталось совсем немного, но она опускается слишком быстро... Оборотень с размаху рухнула на бок, на одной инерции взятого разбега пролетая под ней. Передние лапы взрыли фонтанчики белоснежного мельчайшего песка на арене. Надсмотрщики ринулись прочь, поняв, что их затея не удалась. Занила развернулась, отталкиваясь задними лапами, вскидывая свое тело в прыжок. Она вытянулась в струнку, напрягая все мышцы в одном желании - достать вновь ускользающую добычу. Изогнутые бритвенно острые когти зацепили ногу человека, оказавшегося наименее быстрым. Он завопил, а Занила дернула его на себя. Она знала: он не сможет освободиться, если не решится выдрать приличный кусок мяса из своего бедра. Слишком резко дернула она... Мужчина рухнул на песок, заливая его ярко-алым пульсирующим потоком из разорванной артерии.


Резкая боль пронзила левую лопатку Занилы. Она зашипела и развернулась в ту сторону. В шаге от нее стоял другой надсмотрщик, в руках он сжимал копье, с наконечника которого капала кровь. Очевидно, это его он в нее и воткнул. А теперь замахивался снова, чтобы нанести очередной удар, метя уже в грудь. Занила подобралась, напружинив задние лапы, готовясь к прыжку ему наперерез. Она совсем не была уверена, что ее передняя левая предательски подгибающаяся лапа не подведет ее в самый неподходящий момент. Но разве это имело значение?! Она объявила охоту сегодня и намерена ее продолжать. Она пролила уже столько крови, что в ней можно утонуть, но ей было мало! Ей теперь всегда будет мало... Крови, боли, страха... Она оборотень, она зверь, она чудовище!.. И она сама это выбрала.


Маленькая серо-коричневая тень с пронзительным щелканьем метнулась наперерез надсмотрщику, прямо ему в лицо. Мужчина завопил, копье, уже занесенное им для удара, нелепо воткнулось в землю, но он этого не заметил. Его руки выпустили древко, а сам он попытался отодрать от себя звереныша, тонкими, но от этого не менее острыми когтями и клыками полосующего ему лицо и голову. Длинный лысый хвост с пушистой кисточкой на конце остервенело метался по его груди, словно тоже старался ударить побольнее.


"Кор..." - Заниле показалось, что прохладным ночным воздухом вдруг стало невозможно дышать. Кор... Ее звереныш. Ее маленький, любимый, злобный, ласковый демон! Неотделимая часть ее души. Потерянная и найденная... И забытая! Так же как и другая, еще одна, частичка - норла. Только теперь все, кажется, вставало на свои места. Арена цирка... И не имеет значения, что сейчас не раскаленный сияющий полдень, а глубокая ночь. Луна зашла, и небо бархатное и непроглядно-черное в бриллиантовой россыпи звезд. На трибунах ни одного зрителя. Они призрачно, нереально пусты... Но разве ей когда-нибудь было дело до них? Даже когда зрители, захлебываясь, вопили ее имя, на арене она всегда была одна! Она, живое тепло Кора рядом, надежная сталь норлы в руке, сумасшедшая свобода, бегущая по жилам, заменяющая ей кровь... И противники, посмевшие выйти на ее арену!


На секунду показалось, что кошка просто присела на задние лапы, но в следующее мгновение ее фигура словно размылась. Над ней и вокруг нее воздух загустел и дрогнул маревом, волны обращения прокатились по пространству. И в следующую секунду с земли поднялась высокая обнаженная девушка. Ее тело даже в полной темноте, казалось, сияющее изнутри, с ног до головы было перепачкано и в совсем свежей, и в уже успевшей подсохнуть крови. Особенно лицо, на котором полыхали глаза цвета расплавленного серебра, и волосы длиной ниже бедер, словно окунутые в кровь. Но она, казалось, вовсе не замечала этого. Оборотень усмехнулась, обнажив два ряда белоснежных зубов, и вскинула длинный обоюдоострый стальной шест - норлу. Стремительный выпад, и лезвие вспарывает живот надсмотрщику, все еще пытавшемуся отцепить от своей головы суриката. Занила тут же отступает, извлекая клинок назад. Вместе с ним вырывается фонтанчик темной крови, а из горла человека - захлебывающийся хриплый вскрик. Тело начало заваливаться на землю, и звереныш ловко соскочил с него, оказавшись у ног Занилы.


Она огляделась по сторонам. Два еще остававшихся в живых надсмотрщика успели отбежать на противоположный конец арены. Занила уже наохотилась вдоволь этой ночью. Но даже если бы она захотела, она уже просто не могла оставить их жить: они видели слишком много. Она стремительно шагнула в их сторону, слыша, как тихо осыпается и шуршит мельчайший песок под ее босыми ногами. Обращение из звериного в человеческий облик залечило рану на ее плече, и теперь она снова могла двигаться так же легко, как и прежде. Заметив ее, надсмотрщики замерли: бежать дальше им было просто некуда. Выскочив на арену, они сами себя загнали в ловушку. Конечно, были и другие ворота, но они также были забраны решетками, открывавшимися исключительно изнутри.


До людей оставалось с десяток аммов, Занила вскинула норлу в одну из своих любимых боевых стоек - запястье и предплечье словно обвиваются вокруг рукояти, одно лезвие лежит вдоль плеча, а второе выступает далеко вперед смертоносным острым жалом. Один из мужчин, сжимавший копье в трясущихся руках, выглядел совсем не опасным. Очевидно, на месте его удерживало только сознание того, что бежать дальше некуда, а может быть, нежелание оставаться одному. Второй казался несколько более собранным. Он был вооружен топором на длинной рукояти и еще какой-то странной штуковиной, представлявшей из себя шипастый шар на стальной цепочке. Мужчина пропустил ее между пальцев и теперь раскручивал. Оборотень сделала еще шаг к людям. В их глазах стоял ужас, ничем уже не прикрытый и не рассуждающий. И еще шаг вперед: она пришла сюда не для того, чтобы любоваться на них!


Стремительный поворот вокруг себя. Волосы темной от крови волной взмывают вверх, отвлекая внимание, скрывая выпад, который делает Занила, пряча острое жало норлы, сейчас являющееся продолжением ее руки. Надсмотрщик выпускает из рук копье и пытается зажать горло, перерезанное от уха до уха, но только захлебывается волной хлещущей крови, а Занила уже не смотрит на него. Она поворачивается к своему последнему противнику. Норла взвивается вверх с ее плеча, со свистом рассекает воздух почти идеальным полукругом, норовя рассечь его пополам, но ей наперерез несется шипастый шар. Цепь обвивается вокруг клинка и рукояти норлы, и Занила даже со всей ее нечеловеческой реакцией ничего не успевает сделать, когда мужчина изо всех сил дергает ее на себя и тут же с глухим вскриком опускает на нее свой топор. Под стремительно опускающимся на ее руку лезвием Занила должна была выпустить норлу, оставаясь безоружной, или расстаться с рукой, которая наверняка оказалась бы перерубленной, но она не сделала ни того, ни другого. Ее рука скользнула на второе лезвие, оказавшееся свободным от цепи. А в следующее мгновение топор с пронзительным звоном опустился, вдребезги разбивая костяную рукоять, изгибая лезвие...


За звоном металла о металл Заниле послышался совсем иной, предсмертный крик. Или, может быть, это она не узнала свой голос? Норлы больше не существовало. В руке у нее остался один клинок, у которого даже не было рукояти...


Мужчина с глухим вскриком вновь вскинул топор, метя в голову оборотня. Она подняла на него глаза, словно с трудом понимая, что здесь происходит. Но так было лишь долю мгновения. Ее рука сжалась вокруг бритвенно острых лезвий клинка, развернула его от себя и одним неуловимым глазом движением вбила его в лицо человека, прямо в его раскрытый в крике рот, заставив подавиться сталью, кровью и крошевом собственных зубов.


Занила выдернула клинок назад и только после этого разжала пальцы, позволив ему упасть на песок. Ее ладонь была прорезана до костей, и даже ее способность к излечению не могла заставить стремительно стекающую кровь остановиться. Занила опустилась на колени, боль только сейчас начала накрывать ее, словно пробиваясь сквозь окружавший ее кокон энергии. Только вот ей казалось, что это болит не ее рука, а норла, обломки которой валялись на песке...


Пронзительное щелканье заставило Занилу вздрогнуть и обернуться. Она посмотрела туда же, куда был устремлен взгляд зверька. Решетка, перекрывавшая ворота на дальнем конце арены, медленно поднималась вверх. И оборотень прекрасно понимала, что это значит: через пару секунд здесь окажутся еще надсмотрщики, спешащие на помощь своим товарищам. Они, конечно, опоздали, но вот поймать одного особенно наглого оборотня им времени вполне может хватить. Она не сможет драться, оставаясь человеком, а если обернется при них, значит, биться ей придется до конца... Кор прав: нужно уходить отсюда прямо сейчас!


Занила решительно поднялась с колен. Здоровой рукой собрала с песка обломки норлы и, закинув их в энергетический карман, стремительно вогнала свое тело в волну обращения.


Надсмотрщики, не дожидаясь, пока решетка поднимется до конца, один за другим высыпали на арену, но они были слишком далеко, чтобы увидеть что-нибудь кроме смазанной тени, метнувшееся вверх - с арены прямо на нижний ряд трибун. Никто из них не попытался преследовать эту тень: ни зверь, ни человек не может запрыгнуть на восемь аммов вверх... И четыре окровавленных трупа на арене - лучшее тому подтверждение.



Волна обращения схлынула, оставив на вершине прибрежного холма, поросшего колючей невысокой травой, обнаженную девушку, с ног до головы перепачканную в темной засохшей крови. Занила медленно опустилась на колени, словно слишком устала, чтобы стоять. Может быть, это было и так, только вот усталость была совсем не физической. Очередная смена облика залечила порезы на ее руке, и теперь на ладони остались только пятна крови - для разнообразия ее собственной. Обломки норлы, извлеченные из энергетического кармана, Занила аккуратно опустила на землю перед собой. Она не оставила их в цирке, потому что для его обитателей это редкое оружие даже в столь плачевном состоянии могло оказаться слишком знакомым. Во всяком случае, она себе самой сказала так: она не хочет быть узнанной. Но почему же сейчас она, кажется, снова не готова расстаться с покореженными ударом топора клинками? Словно она еще собирается ими драться... Нет, это невозможно. Норла мертва, и ее не спасти.


Кор сидел в паре аммов от Занилы абсолютно тихо и неподвижно. Это было странно. Обычно он всегда норовил забраться ей на плечо или, как минимум, на колени. И свою шерстку, на которую попало немного крови, он тоже не торопился вычищать. Просто сидел и смотрел на нее своими круглыми темно-фиолетовыми немигающими глазами, словно ждал чего-то. Занила оторвала взгляд от обломков норлы и посмотрела на звереныша. Когда они убегали из цирка, мечась по трибунам, переходам и коридорам, ему удавалось, не отставая, следовать за ней. Почему же сейчас он не подходит ближе? Может быть, он обиделся на свою хозяйку за то, что все девять дней, прошедшие с момента инициации, она ни разу не вспоминала о нем? Занила почувствовала, как жгучая волна стыда и раскаяния захлестывает ее. Она бы точно обиделась и больше не простила! Если бы она умела, она бы покраснела сейчас. Если бы это было видно под коркой засохшей крови, покрывавшей ее лицо...


"Прости меня..." - тихий, полный сожаления мысленный образ в сторону Кора. Занила могла только порадоваться, что ей теперь совсем не обязательно прикасаться к нему, чтобы чувствовать его и общаться с ним. В ответ только ничуть не изменившийся взгляд темно-фиолетовых глянцевых глаз. Они настолько блестящие, что обычно в них отражается целый мир. А чаще всего - ее собственное лицо. Но только не сегодня.


"Где ты был все эти дни?" - Занила была уверена, что он понимает ее ничуть не хуже, чем раньше. И этот вопрос ее действительно интересовал. Она не волновалась по поводу того, что Кор на девять дней остался без ее заботы: пропитание себе он прекрасно способен раздобыть и сам. Она не могла себе простить того, что забыла о его существовании! И она совсем не была уверена, что вспомнила бы, если бы он сам не нашел ее этой ночью, не спас ей жизнь... Как делал это и много раз раньше.


Неподвижность и внимательный взгляд Кора все больше не нравились Заниле. Как ей объяснить ему, что на эти девять дней она просто выпала из реальности: сначала инициация, потом эти сны, в которые она уходила каждую ночь, и Ледь, от которого не могла оторваться днем... Занила наклонилась вперед и протянула руку, чтобы прикоснуться к пушистой, немного взъерошенной шерстке на спине звереныша. Кор оскалился, обнажив два ряда острейших клыков, и отскочил на пару тефахов назад. Занила с недоумением посмотрела на свою руку. Может быть, с ней что-то не так? Та была перепачкана в крови всех тех людей, что она убила за сегодняшнюю ночь. Но когда Кора такое останавливало? Сколько раз на арене годрумского цирка они убивали одного врага на двоих! Занила попробовала еще раз протянуть руку. Неужели он настоль обиделся, что теперь не будет подходить к ней? Это было бы для нее вполне заслуженным наказанием, но не слишком ли жестоким?


Еще один прыжок по направлению от нее и громкое совсем недружелюбное щелканье. Таким образом Кор обычно реагировал на посторонних людей по своей глупости решивших его погладить. Но на ее прикосновения никогда! Он словно не узнавал ее... Занила, кажется, вовсе перестала что-либо понимать. Темно-фиолетовые глянцевые глаза звереныша были слишком блестящими, чтобы в них можно было что-либо разобрать, но когда ей нужно было заглядывать в них, чтобы понять его состояние?!


Занила открыла свое кружево, каждой каплей силы в нем ощутила энергию, разлитую в окружающем пространстве, позволила себе соединиться с ней и затем по ней потянулась к Кору. Она не пыталась передать ему свои мысли, теперь она хотела знать, что он думает. Звереныш вздрогнул, вздыбив шерсть, явно ощутив ее прикосновение. На секунду Заниле показалось, что он сейчас снова отпрыгнет точно так же, как минуту назад отшатывался от ее руки. Но он остался на месте и даже раскрыл перед ней свое кружево. Он хотел, чтобы она заглянула в его мысли! Это показалось Заниле обнадеживающим.


Она осторожно, боясь напугать резким движением или причинить вред, прикоснулась к его кружеву, выделяя его среди энергетических потоков окружающего пространства. Это было похоже на более теплое течение посреди океана, и, найдя его, оставалось лишь следовать за ним. И Занила позволила себе нырнуть в его глубину - погрузиться сквозь глянцевую поверхность темно-фиолетовых глаз...


Огромная белоснежная кошка, рывком лапы распахнув дверь, выскакивает из гвардейских казарм и стремительно, не замечая ничего вокруг, несется к воротам поместья... Кошка сидит на развилке дорог и, подняв голову с плотно прижатыми ушами, настороженно нюхает воздух... Вот она влетает в окно, казалось, даже не заметив сопротивления, в щепки разнесенных ставен... Кошка, крадущаяся по полутемным коридорам, ориентируясь на запах как на путеводную нить... Нашедшая цель, ударом лапы ломающая массивный замок, начавшая охоту... Кошка убивающая, разрывающая тела людей, слизывающая капли горячей крови длинным светло-розовым языком и убивающая снова... Снова и снова!..


Занила задохнулась и попыталась отшатнуться, разрывая контакт с кружевом Кора. Он показал ей уже достаточно. Теперь она знает, что он видел все! А ей самой смотреть на это еще раз совсем не обязательно. Она и так помнит каждую секунду этой ночи...


"Кошка! Враг!" - ворвался в ее сознание мысленный образ прежде, чем она разорвала контакт с Кором. И громкое яростное щелканье лучше любых слов подтвердило, что это он о ней!


Занила наклонилась вперед, опершись руками о твердую каменистую почву. Она больше не пыталась прикоснуться к Кору: он ясно дал понять, что если она сделает это, он нападет на нее. Она не боялась его укусов, просто она, несмотря ни на что, не могла поверить, что для него она превратилась в одного из чужих - из тех, кому никогда не дозволялось прикасаться к его пушистой вечно встрепанной шерстке. И даже хуже - теперь она стала одним из врагов - оборотней, к которым сурикат испытывал инстинктивную ненависть. Он объяснил ей, она поняла. Но поверить не могла... И проверять тоже не хотела!


Он не обиделся на нее за девять дней отсутствия. На чужих ведь не обижаются!


Она подняла голову, но все еще продолжала сидеть, наклонившись вперед, словно только руки, опиравшиеся о землю, удерживали ее от падения. Кор поднял вверх длинный голый хвост с пушистой кисточкой на конце и, не поворачиваясь к Заниле спиной, отскочил на амм назад. Снова защелкал, явно предупреждая, чтобы она не думала останавливать его. Потом повернулся и, опустившись на все четыре лапы, поскакал прочь. Какое-то время серо-коричневая кисточка на его хвосте еще мелькала между зарослей жесткой травы, а потом исчезла.


Занила закрыла глаза, с силой сжимая веки. Она не хотела видеть, как он уходит, запретив ей его догонять. Не хотела верить!.. Только закрытые глаза никогда еще и никого не спасали от правды. Она знала, что он ушел, навсегда оставив ее одну. Они больше не увидятся. Он очень хорошо объяснил ей!


Занила вскинула голову к небу, такому непроглядно-черному, словно эта ночь и не думала кончаться, и глубоко вздохнула. Не помогло. Боли было так много, что не проглотить. Она застревала в горле комком горечи.


"Прощай, Кор!" - она сказала это ночному небу, ветру, задевающему ее за лицо, сухим колючим венчикам травы, шуршащим вокруг ее тела, потому что никого другого вокруг нее уже не было. Она не будет пытаться его догнать. Он ушел, и это было больно, но удивления она не испытывала. Потому что девять дней спустя, настало время вспомнить все. Она всегда знала, что он ненавидел оборотней. А она стала одной из них. И этого не сможет отменить даже то, кем она была для него раньше. Сегодня ночью на арене годрумского цирка маленький звереныш спас ей жизнь. И в благодарность за это она не будет его догонять, пытаться остановить, вынуждать напасть на себя, как на одного из Хозяев Леса!..


Она всегда знала, что так будет. Точнее, могла бы знать, если бы дала себе труд задуматься, вспомнить о своем звереныше до инициации. Но она забыла о нем уже тогда, сосредоточившись на недавнем поражении и необходимости добиться победы в следующий раз любой ценой! Хотя, если бы и вспомнила, разве это изменило бы хоть что-нибудь? Вряд ли. Она приняла решение. Ей нужна была сила, и ради нее она пожертвовала своей душой. И жизнь звереныша - единственного близкого существа на протяжении последних нескольких лет - была бы лишь песчинкой, не способной сместить чашу весов!


Она приняла решение. И заплатила установленную цену. Правда, она оказалась несколько больше чем она рассчитывала: не только ее жизнь и жизнь Кора, но еще и норла. Занила опустила глаза на обломки клинков, по-прежнему лежащие на земле возле ее коленей. Мертвых клинков... Ей нужно вспомнить, как она жила без них.


Ветер родился где-то высоко над вершиной холма. Пронесся, задевая сухие, колючие, шуршащие травинки. Заставил целое море колыхаться вокруг Занилы. А внизу, у подножия холма, было другое море - настоящее - прохладная вода, соленая до горечи. Занила задала вопрос и получила его не в порыве ветра, и не в шуме волн - он всегда был в ней самой... Ненависть! Одно короткое слово, вобравшее в себя целую жизнь. Она ведь ради нее согласилась стать одной из Хозяев Леса! Или она и об этом успела забыть за девять дней?!


Да, успела.


Хотя, "успела" - слово не совсем верное. Оно о времени, и в нем подразумевается, что его было мало, а это не так. Девять дней - понятие относительное. А для нее время и вовсе остановилось, отгороженное границей поместья, не нашедшее входа в огромный дом, не сумевшее пробраться в светлую комнату под самой крышей, в наклонные окна которой было видно только ярко-голубое небо и такое же море, словно линии горизонта и не существовало вовсе... Море без конца... Там, на широкой постели, ставшей целым миром для двух обнаженных тел, времени просто не существовало. Ледь запретил ему приближаться к ним!


"Ледь..." - ее темноволосый оборотень... В какой момент он перестал напоминать ей своего отца? Его отца - ее Хозяина... Что ж, вот она и вспомнила! Насмешливые непроглядно-черные человечьи глаза на кошачьей морде, еще белоснежной, за секунду до того, как страшные клыки вонзятся в ее шею. Через минуту после того, как меч в его руке отрубил голову ее отцу!


Как она могла забыть? Как она могла поверить, что для нее в жизни возможно что-то иное?! Больше она не будет заблуждаться, потому что она вспомнила.


Занила медленно, словно больше не была уверена в своем теле, поднялась на ноги. Потом подобрала с земли обломки норлы. Легко, почти не задумываясь над своими действиями, создала энергетический карман и закинула их в него. Она не собиралась ими драться. Просто с оружием, которое три года было неотделимой частью твоей души, не так-то просто расстаться, даже если оно уже никогда не защитит тебя своей стальной надежностью. Занила огляделась, легко отыскивая в прозрачной ночной темноте направление к Годруму. Ей туда. Раз уж она все вспомнила этой ночью, пора сделать шаг вперед. Пока желание оглянуться не стало невыносимым!


Ледь... Златополк. Золото. Темноволосый оборотень... Сын ее врага!


Волна обращения, горячим ветром взметнувшаяся на вершине холма, оставила после себя только огромную кошку, стремительным прыжком тут же скрывшуюся в высокой сухой траве.


Есть вещи, о которых нельзя вспоминать. Может быть, она позволит себе потом, когда подойдет к концу эта невозможно длинная ночь. Хотя кто сказал, что это "потом" наступит?



Глава 7. Слишком длинная ночь


Город-государство Годрум.


Бывший дом пиратского адмирала Тайко-Сида, а теперь дом боярина Родослава, расположенный в самом центре Годрума, этой ночью глубоко спал. Хозяин только накануне вернулся из похода, и большинство гвардейцев, плававших на кораблях вместе с ним, получили в свое распоряжение пару дней отдыха и сейчас с удовольствием этим пользовались. Только оборотни, которым на эту ночь не повезло оказаться в числе часовых, несли свою службу во внутреннем дворе и на первом этаже роскошного дома.


Впрочем, через пару часов после полуночи спокойный сон был разрушен огромной белоснежной кошкой, ворвавшейся в ворота. Часовые узнали Златополка - сына Хозяина и беспрепятственно пропустили его внутрь, в покои отца. И почти сразу дом стал напоминать растревоженный улей. Впрочем, ненадолго. Приказы боярина Родослава были четкими и решительными. И вскоре уже все гвардейцы, разбуженные посреди ночи, разбились на группы, которые одна за другой покинули дом. До рассвета, когда Годрум начнет просыпаться, им нужно было прочесать весь город. Ледь и Зуру возглавили каждый по группе и тоже ушли, а сам Родослав остался в доме: он должен помочь своему сыну, он должен быть здесь, когда оборотни найдут и приведут сюда ту, за которой они ушли.


Боярин посмотрел, как гвардейцы, оставшиеся в доме, закрыли ворота за последней отправившейся на поиски группой, и только после этого вновь поднялся в свои покои. Дверь в спальню была открыта, смятая постель искушала мягкой подушкой, но он прошел мимо. В самом конце коридора располагалась оранжерея, и сейчас боярин шел именно туда. Только заселившись в этот дом и в первый раз осматривая его, Родослав, обнаружив эту комнату, вначале просто не поверил своим глазам: ну кто бы мог подумать, что грозный пиратский адмирал Тайко-Сид бережно выращивает в специально приспособленной комнате диковинные цветы, очевидно, специально для него привезенные со всех уголков мира? Потом Родослав посмеялся: только годрумцы, живущие в городе, зацепившемся за каменистую скалу, и не разу не видевшие настоящего леса, могут восхищаться этими жалкими растеньицами в горшках и кадках! А потом он открыл витражные ставни и понял, что, пожалуй, тоже будет проводить здесь немалую часть своего времени, потому что из окна открывался вид на Годрум, лежащий как на ладони, на крепостную стену и на бухту, густо ощетинившуюся мачтами кораблей, немалая часть которых теперь были и его собственными! Как и значительная часть самого города. Именно стоя возле этого окна, лучше всего получалось осознавать, что он добился того, чего хотел, - стал Хозяином Годрума!


На этот раз Родослав, как обычно, сразу же подошел к окну и распахнул ставни. В комнату ворвался сухой прохладный ветер. Боярин знал, что такой воздух вредит нежным экзотическим цветам, но его это волновало мало. Особенно в эту ночь. Даже своим острым зрением высшего оборотня он не видел на улицах города ничего кроме ночной мглы, но он знал, что где-то там его гвардейцы прочесывают амм за аммом в поисках девчонки, так неудачно обернувшейся, когда никого из старших оборотней не было рядом, и сорвавшейся в кровавое безумие первой охоты. Услышав об этом от ворвавшегося в дом Ледя, Зуру повторил однажды уже сказанные слова: "Она опасна!" Родослав тогда лишь усмехнулся в ответ и ободряюще похлопал сына по плечу. Он не собирался возражать старому оборотню. А теперь он думал о том, что его гвардейцы должны найти ее раньше, чем в правоте его слов убедятся мирно спящие сейчас годрумцы!


Боярин облокотился на перила, всматриваясь в небо, которое над скалами уже начало приобретать ярко-синий оттенок - самый первый признак близящегося рассвета. Ветер, долетавший из гавани, терпко пахнущий солью и водорослями, трепал края небрежно застегнутой и даже не заправленной в брюки рубашки. Вопреки своей привычке, сегодня Родослав не был вооружен, только его меч, с которым он никогда не расставался, лежал позади него на столе. Черные бархатные ножны казались средоточием тьмы на светлой поверхности полированного дерева.


Родослав отвернулся от окна, подошел к столу, взял в руки хрустальный кувшин, полный темно-красного тягучего вина, и наполнил им бокал, стоявший там же, но отпить из него не успел. Он всей кожей, самим своим кружевом, ощутил раскаленную волну энергии, стремительно несущуюся по направлению к нему. И почти в ту же секунду он услышал сухой треск ломаемого дерева изящных резных перил и скрежет когтей по полу. В комнату, сквозь раскрытое окно, влетела огромная кошка. Ее белоснежная шерсть местами слиплась от засохшей крови так, что даже сложно было разобрать рисунок черных полос на ее боках. Но Родослав не смотрел на нее: раньше, чем он оглянулся к окну, сработали рефлексы, вырабатывавшиеся ни одно столетие. Такую волну силы может всколыхнуть вокруг себя только один из оборотней, а атаку зверя должен встречать другой зверь!


Хрустальный бокал, полный темно-алым вином рухнул на светлый мраморный пол, когда человеческая рука, державшая его, вдруг превратилась в когтистую кошачью лапу. Волна обращения еще не до конца остановилась, а Родослав в стремительном прыжке уже разворачивался навстречу своему противнику. Только вот и Занила не собиралась ждать. Честный благородный бой с соблюдением правил и вызовом противника на поединок - не для нее! Она пришла сюда не для этого и даже не для того, чтобы побеждать в старой необъявленной войне. Она хотела просто убить своего Хозяина!..


Острые когти оставили царапины на до зеркального блеска отполированном мраморном полу, когда она, вложив все силы в этот прыжок, взметнулась вверх. Родослав не успел увернуться, и ее лапы ударили его в спину. Выпущенные когти вспороли густой мех на лопатках и вонзились в кожу, выпуская тонкие струйки крови. Хозяин глухо зарычал и попытался скинуть ее с себя. Энергия боли и ярости коконом завертелась вокруг них. Но Занила не собиралась выпускать попавшуюся в ее когти добычу и оскалила пасть. Длинные белоснежные клыки почти сомкнулись на шее, ломая хрупкие кости позвоночника. Но Родослав не позволил ей этого сделать. Он не мог подняться, придавленный ее весом, но и сдаваться просто так он не собирался! Он рухнул на пол и, с силой оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, перекатился на спину, подминая ее под себя. Занила не успела среагировать и отскочить, а хуже всего было то, что она вовремя не увидела ножку стола, о которую со всего размаха и приложилась головой!


Она взвыла от резкой боли, ее челюсти клацнули в эцбе от горла Хозяина, а Родослав уже отскочил прочь, оставив на ее когтях клочки своего меха. Занила не позволила ему отойти далеко. Вскочив на лапы, она вновь бросилась на него. По краю сознания, сосредоточившегося лишь на одном желании, промелькнула мысль: почему он не атаковал ее первым, вновь позволив сделать это ей? Но в следующее мгновение Заниле уж точно стало не до размышлений, потому что когтистая лапа мелькнула всего в паре эцбов от ее морды и, ударив в плечо, остановила ее прыжок. Еще один удар лапы Занила пропустила над своей головой, пригнувшись к полу, а потом резко распрямила лапы, взметнувшись вверх, туда, где белело, на секунду оставшееся без защиты горло ее врага! Родослав успел отскочить, назад в грозном рыке распахнув пасть. И Занила ударила по ней. Ее когтистая лапа встретилась с его, как посреди человеческой драки сталкивались стальные клинки. Только на этот раз вместо звона металла о метал лишь рев двух разъяренных кошек. Морды оскалены навстречу друг другу, клыки пытаются прорваться к беззащитной плоти на шее противника, из-под когтей летят клочья меха и там, где они достигли цели, на белоснежной шкуре расцветают алые, стремительно набухающие узоры. Только вот на мехе Занилы, уже и так залитом своей и чужой кровью, они заметны гораздо меньше...


В какой-то момент Родослав поворачивается к ней боком, раскрываясь перед ней, и Занила, слишком увлеченная дракой, чтобы помнить об осторожности, бросается на него. Удар мощной лапы встречает ее на полпути и отшвыривает назад. Она летит через всю комнату, спиной и головой сшибая глиняные горшки с цветами. Волна земли, стеблей и листьев рушится на нее сверху, но Занила вряд ли замечает этого. В ее голове по кругу носится одна и та же мысль: удар лапы Хозяина пришелся ей в шею. Почему же тогда она еще жива? И ответ приходит сам собой, и бесполезно пытаться его отрицать: перед тем, как ударить, он успел спрятать когти. А значит, он хотел просто отшвырнуть ее, заставить остановиться. Почему он не хочет ее убивать?


Словно в подтверждение ее слов Родослав отходит на противоположный конец комнаты, к окну, и там замирает. Секунду кажется, что ничего не происходит, а потом волна раскаленной энергии, взметнувшаяся от него во все стороны, до краев заполняет комнату. Она накатывает на Занилу, заставляя ту недоуменно тряхнуть головой. Она чувствует, как сила, словно обретшая собственный разум, прикасается к ее кружеву, пытается соединиться с ним, будто просит впустить ее внутрь. Никогда еще Занила не ощущала ничего подобного. Сила, разлитая в окружающем пространстве, не имеет собственной души или разума, она не может стремиться к чему-то. И уж тем более не в состоянии действовать самостоятельно! Прикосновения теплой внезапно ожившей силы становятся все настойчивее, и именно эта требовательность вдруг подсказывает Заниле, что же происходит на самом деле. Она поднимает глаза на Хозяина. Тот стоит у окна по-прежнему неподвижно. И даже на этом уровне зрения видно, как его тело окружено словно мерцающим туманом. И требуется всего доля секунды, чтобы понять - это и есть та сила, что сейчас наполняет комнату. Он призвал ее, он достаточно сильный высший оборотень, чтобы подчинить ее себе. И именно он направил ее на Занилу и заставил пытаться проникнуть в ее кружево!


И ей даже не пришлось задаваться вопросом зачем, потому что в следующее мгновение все и так стало ясно. Воздух вокруг фигуры Родослава дрогнул маревом, и тут же ее очертания расплылись. Он вогнал свое тело в трансформацию, и Занила явственно ощутила, как от него по нитям силы, пронизывающим пространство, эта волна докатилась и до нее. И если бы она минуту назад позволила силе соединиться с ее кружевом, чего та так настойчиво и добивалась, сейчас она бы тоже уже меняла облик на человеческий!


Родослав этого и хотел? Кажется, у Занилы скопилось уже слишком много вопросов, а значит самое время их задать. Ну, еще будет совсем неплохо, если Хозяин немного утратит бдительность, поверив, что ему удалось подчинить ее себе!


Занила перекатилась на лапы, а в следующее мгновение поднялась уже в человеческом облике. Откинула упавшие на лицо длинные пряди спутанных волос и посмотрела на Хозяина. Родослав тоже смотрел на нее, и его тонкие губы были изогнуты в усмешке, до краев наполнявшей его взгляд. Пренебрежение в нем обожгло Занилу, заставив в ярости сжать кулаки. Одного этого взгляда и искривленных губ было бы достаточно, чтобы она снова кинулась на него, забыв обо всех вопросах, что собиралась задать.


- Почему ты не хочешь меня убивать?


Ухмылка на его губах стала еще шире:


- А мне казалось, ты будешь мне за это благодарна! Мой сын, когда появился здесь с полчаса назад, утверждал, что тебя настигло безумие первого обращения, и нужно лишь помочь тебе прийти в себя!


- Ты знаешь, зачем я здесь! - ей практически удалось зарычать даже человеческим горлом.


- Продолжаешь охоту? - насмешка в его голосе, казалось, готова выплеснуться через край. - Тебе все еще мало? - он выразительно покосился на ее обнаженное тело, все перемазанное темной, уже засохшей кровью. В отличие от нее, он пронес через обращение всю свою одежду, и даже его волосы, забранные в хвост, ничуть не растрепались. Только вот Занилу меньше всего сейчас волновал внешний вид, как его, так и ее собственный!


- Почему ты не хочешь меня убивать?! - каждое слова рыком разносится по комнате. Она заставит его ответить! На это раз в угольно-черных глазах полыхнуло что-то кроме усмешки, что-то настоящее...


- Не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле! Я не поверю. Так же, как и в твою безобидность. Даже человеком ты была очень сильным бойцом, а теперь ты стала не менее сильным оборотнем. Мне нужны такие в моей стае! Я всегда знал, что рано или поздно ты придешь к нам. И я был бы плохим Хозяином, если бы вместо этого просто убил тебя!


- Ты излишне самонадеян, Хозяин Родослав, если веришь, что однажды я стану твоим преданным гвардейцем! - теперь настала очередь ее губам изгибаться в жесткой презрительной усмешке, а его титул она выплюнула как худшее оскорбление. Только боярина это ничуть не смутило.


- Твое мнение никого не волнует, дочь кузнеца! После инициации все чувства оборотня отходят на второй план, кроме одного - преданности. Ты ведь успела почувствовать на себе, что значит тяга крови? - его темные глаза не отрывались от ее лица, словно на нем он хотел прочитать ответ на свой вопрос. Занила заставила себя не опускать взгляда. Да, она почувствовала, но сейчас в ее душе, так же как и в ее глазах, не осталось ничего кроме зеркально-холодного блеска стали. Она заставила себя слушать, что ее Хозяин скажет дальше. - А после первого обращения ты уже никогда не сможешь отказаться выполнять приказ высшего оборотня! Это ты тоже уже ощутила. Или тебе мало?


Нет, достаточно. Его слов вполне хватит, чтобы она все поняла. Он считал, что, став оборотнем, она больше не захочет его убивать. Он играл с ней, ни на секунду не веря, что она может быть по-настоящему опасна! Во всяком случае, для него. Потому что с другой стороны он признавал, что она достаточно хороший боец, чтобы заслужить честь стать одним из членов стаи! Что ж, она не разочаровала его. В этом. А вот в другом он ошибся. Он просто не мог предположить, что после инициации она сразу же станет высшим оборотнем. Что она будет такой же сильной, как он. Равной. Не подчиняющейся больше никому! Свободной...


Занила не знала, почему Ледь не рассказал своему отцу об этом.


"Ледь..."


Он влюбился в нее с первой минуты, как увидел, и он знал, что после инициации тяга крови вызовет ответное чувство к нему, а не преданность к какой-то абстрактной стае! А за это она его уже простила...


Ледь. Златополк. Золото. Хозяин Леса. Ее темноволосый оборотень...


Кажется, она знает, как отблагодарит его. Она никогда не расскажет ему, что это он помог ей убить своего отца!


Взгляд ее серо-стальных глаз остановился на мече в черных бархатных ножнах, лежащем на светлой полированной поверхности стола. Небо в проеме окна за спиной Родославо стремительно светлело. Хотя до солнца, как и до конца этой ночи, было еще бесконечно далеко, теперь оно сияло жемчужно-серым светом, таким же, как сталь клинка, каким его помнила Занила. Безо всяких ножен, завернутым в мягкую кожу, еще никого не убившим... Впрочем, этого ей не удастся ему вернуть. Ее собственные руки перепачканы в крови! Вместе с воспоминанием о солнечном утре в кузнице в ее голове вдруг возник голос отца:


"Никогда, Занила, не прикасайся к мечу!.."


"Я не послушалась тебя, папа!"


Только это решение приняли за нее!


Она шагнула к мечу.


Родослав оказался быстрее. Стремительным, неуловимым глазом движением он перетек вперед, мгновенно оказавшись между Занилой и столом, на котором лежал меч.


- Даже не пытайся, дочь кузнеца! В этом теле тебе не справиться со мной! А обернуться в зверя я тебе не дам, - его темные глаза в упор смотрели на ее лицо, ему словно было любопытно, что теперь она предпримет. Смирится? - Нам недолго осталось разговаривать вдвоем. Скоро, не найдя тебя на улицах Годрума, вернуться и остальные гвардейцы.


Занила усмехнулась. Теперь, когда ей остался всего шаг до ее цели, ей начинал нравиться вкус ее ненависти!


- Тогда тебе лучше убить меня побыстрее. Потому что иначе я начну охоту и на других твоих оборотней!


- Они-то чем тебе помешали? - недоумение в низком чуть хрипловатом голосе и во взгляде темных глаз такое искреннее, что трудно не поверить. Что ж, если он действительно не понимает, ей не сложно и объяснить:


- В мою деревню ты пришел не один. Ты убивал там вместе со всей своей стаей! - ей удалось произнести это твердо, так, что голос не сорвался и не дрогнул. Родослав коротко хохотнул в ответ:


- Ты так ничего и не поняла, дочь кузнеца?! Вместе со мной в твою деревню пришли только простые оборотни! Я привел их. Я обернулся, и они сменили облик вслед за мной. Оборотни, если они не высшие, став зверьми, уже не люди! Они делают только то, что им приказывает их Хозяин. И они не могут ослушаться. Я приказал им убивать, и они выполнили мой приказ. Ты и сама поступила бы также, окажись в той деревне, бросилась бы на собственную мать!.. Это была моя охота!


Занила ничего не ответила. Но она услышала и запомнила. В любом случае, пока ее Хозяин стоит перед ней, ей нет дела ни до кого другого! Ни до одного оборотня в мире, пока она не убьет его... Осталось только придумать, как это сделать. Родослав прав: она не может броситься на него с пустыми руками - ей не победить. И даже если она сейчас сменит облик, ей тоже вряд ли удастся с ним справиться - она уже пробовала... Но ведь драться можно не только с помощью тела - когтей и клыков или рук!


Мир стремительно выцвел, когда она рухнула на другой уровень зрения.


- Может быть, тебе пора уже забыть о той деревушке на севере Махейна? - голос Родослава проник даже сюда, не отпуская ее. - Чем тебе не нравится твоя новая жизнь?


Кружево полно серебристо-серым светом... Правда, по сравнению с тем, как нестерпимо ярко сияет силовой каркас Родослава, ее собственный кажется очень бледным! И она даже знает почему: она слишком много силы уже потратила сегодня. Конечно, она бы могла ее восстановить хоть прямо сейчас, соединив свое кружево с энергетическими потоками окружающего пространства и потянув силу из них. Только вот Хозяин до сих пор не перестает контролировать их, и он обязательно почувствует, что она делает! И тогда он сумеет ей помешать. Она не может этого допустить. Внезапность - ее единственный шанс этой, слишком длинной ночью!


Впрочем, в ее собственном кружеве ведь остается еще сила. Пусть немного, но ей хватит. На сегодня. Потому что слово "потом" уже давно не имеет для нее никакого значения!


Кружево раскрыто. И Занила заставляет силу плеснуться наружу. Не только из внешнего каркаса, но и из внутреннего, а потом и из глубинных узлов - всю до капли! Энергия растекается по натянутым струнам сияющего перламутра. Хорошо, что нужно не во все стороны, а только в одну - над головой Хозяина, за его спину, туда, где на гладком дереве столешницы, в черных бархатных ножнах ее ждет меч! Поток силы, который Занила продолжала контролировать, не отпуская от себя даже несмотря на то, что ее собственное кружево стало практически прозрачным, прикоснулся к рукояти, обвиваясь вокруг нее. И Заниле показалось, что она даже так чувствует мягкую слегка вытершуюся кожу оплетки, на прикосновение к которой тревожно откликнулась ее собственная суть!


- Мне не нужна новая жизнь - мне нужна моя!


Клинок вырывается из ножен, не сумевших его удержать, и взвивается в воздух. Проносится над головой Родослава, успевающего только недоуменно оглянуться, и в следующую секунду рукоять уверенно ложится в ладонь Заниле, шагнувшей ему навстречу. Пальцы сжимаются на ней, и она вскидывает его над головой, даже не почувствовав веса. Стремительный поворот запястьем, заставляющий клинок с пронзительным свистом рассечь воздух и описать ровный полукруг. И еще один, совсем крошечный шаг вперед и, завершая поворот, меч встречает на своем пути уже не только воздух. Правда, плоть Родослава кажется ему ненамного более сложным препятствием! Стальной бритвенно острый клинок рассекает шею оборотня и вырывается с другой стороны вместе с фонтанчиком ярко-алой крови.


Занила неподвижно замирает, опустив клинок, позволяя крови скатываться с него. Она не видит, как уже через секунду серебристо-серое в угольно-черных разводах лезвие вновь становится безукоризненно чистым. Она смотрит только на оборотня, точнее на его безжизненное тело, тяжело рухнувшее на пол и оставшееся неподвижным. Потом перешагивает через него и подходит к голове, откатившейся в сторону. Она еще успела заметить, как в непроглядно-черных глазах безвозвратно тает усмешка. А потом рухнула вслед за ним.



Светло-серое небо. Не серебристое, а скорее перламутровое, словно внутренняя поверхность раковины невзрачного моллюска. А на востоке, там, где в него вонзаются башни крепостной стены, еще и сияющее изнутри светом почему-то до сих пор не взошедшего солнца. Когда же закончится эта проклятая Темными Богами ночь?!


Занила села, заставив себя наконец-то оторвать взгляд от предрассветного неба в проеме окна, за выломанными ею периллами. На него она еще успеет налюбоваться, если уж она почему-то осталась жива!


Погружение на другой уровень зрения и беглый взгляд на собственное кружево. Оно сияло ровным, хоть и довольно слабым серебристым светом. А ведь она помнила, что практически полностью вычерпала его, чтобы нанести тот, самый последний удар! Это значит, что пока она была без сознания, ее кружево самостоятельно сумело соединиться с потоками силы в окружающем пространстве и пополнить собственные запасы энергии. Что ж весьма полезное умение!


Опираясь руками на пол, она перевернулась и села, прислушиваясь. Ее тонкий слух высшего оборотня не улавливал никаких звуков во всем огромном доме. Она была одна. Если конечно не считать безжизненного тела, валявшегося на полу в паре аммов от нее. Занила скользнула взглядом по своему бывшему врагу. Он больше ее не интересовал. Теперь - уже нет! Значит, нужно идти. В этом доме ее больше ничего не удерживает, как и в этом городе. Как и в этой жизни! Занила хмыкнула и поднялась на ноги. Потом вновь наклонилась и подняла с пола, осторожно сжав в пальцах простую рукоять, оплетенную кожаным ремешком, меч, много лет назад выкованный ее отцом. Он не был бы рад, узнав, что хозяином клинку стала его собственная дочь, - Занила знала это точно. Но даже несмотря на это, расставаться с ним она не собиралась. Она уже понимала: ее семья не дождется ее в своем новом доме за Чертой. Теперь уже никогда... Ее путь сделал слишком резкий поворот, а она решила пройти по нему до конца!


Тогда вперед!..


И для начала нужно выбраться из этого дома. Дверь за ее спиной не была заперта, и она могла бы выйти из нее и просто спуститься по лестнице. Но кто знает, где именно расположены посты охраны, которые она отсюда просто не чувствует? Значит, остается окно. Занила подошла к нему и остановилась возле пролома, сделанного ею в перилах, выглянула наружу. Аммах в четырех под окном была крыша какой-то хозяйственной пристройки. Именно с нее она и запрыгнула в комнату. И сейчас, очевидно, придется спускаться этим же путем. Только вот человеческое тело для такого не подходит! Занила глубоко вздохнула, опираясь свободной от меча рукой на уцелевшую часть перил. Она больше не хотела обращаться в кошку - ни этой ночью, ни следующей, ни когда-либо еще!


Грустная усмешка тронула ее губы. От ее желания в этом мире не зависело ничего. У нее просто не было выбора! Точнее, был когда-то, и она его уже сделала! Кто бы мог подумать тогда, что ее собственная жизнь не закончиться вместе со смертью Хозяина? Впрочем, вот об этом горевать Занила точно не собиралась!


Меч, закинутый в послушно раскрывшийся энергетический карман, тает в воздухе, и вслед за ним огромная кошка легко и совершенно бесшумно выпрыгивает из окна. Крыша пристройки, на которую она приземлилась, немного пружинит под лапами, но Занила легко удерживает равновесие, выпустив когти. Солнце, подобравшееся совсем близко к кромке горизонта, расчерчивает предрассветный сумрак длинными и очень черными тенями. И сливаясь с ними, кошка легко скользит вперед, перепрыгивая с крыши пристройки на стену, окружающую дом. С той стороны от нее начинаются владения какого-то другого зажиточного годрумца. Туда Заниле точно не нужно. Она предпочла бы сразу же выбраться на улицу, поэтому просто пошла вперед по верху стены.


Обогнув угол дома, она увидела ворота, внутренний двор и дежуривших там двух гвардейцев. Занила остановилась, замерев неподвижной тенью на вершине стены. Одного из них она узнала. Конечно, за месяц, проведенный в поместье, она и второго встречала не раз, а вот первым был Байд - рыжеволосый любитель зейтунов, пытавшийся подружиться с Кором... Занила помнила, как ненавидела его!


Гвардейцы не замечали ее. Они сидели на бортике колодца и о чем-то вполголоса переговаривались между собой.


А Занила вспоминала, как мечтала, что, убив Хозяина, сможет объявить охоту и на остальных членов его стаи! Она не собиралась оставить в этом мире ни одного оборотня! Теперь Родослав мертв, и она может прямо сейчас спрыгнуть со стены на этих двух гвардейцев. Они даже не успеют ничего понять, как ее лапы сломаю им шеи. Почему же тогда она по-прежнему не двигается? Из-за того, что успел ей сказать Родослав до того, как меч отрубил его голову?


Может быть. Оборотни не могут нарушить приказа своего Хозяина, а значит, только он сам отвечал за бойню, устроенную в ее деревне! А он свое уже получил.


Неужели ее война окончена?


Бесшумная тень скользнула дальше по верху стены, оставив гвардейцев и дальше нести свой пост.


А может быть, пора признаться самой себе: она уже давно перестала воспринимать всех без исключения оборотней как своих кровных врагов, подлежащих обязательному уничтожению. Просто не могла продолжать относиться к ним так, проведя рядом с ними столько времени. А, став одной из них, Занила и вовсе уже не могла, как прежде, просто объявить охоту на таких, как она. Потому что если уничтожать чудовищ, ни за что убивающих беззащитных людей, то начать придется с нее самой! А продолжить Ледем, как высшим оборотнем, способным заставить всю стаю следовать за собой...


Что ж, значит, ее война окончена...


Огромная кошка бесшумно спрыгнула со стены на каменную мостовую, и тут же выпрямилась, сменив облик на человеческий.


Убивая его отца, Занила старательно гнала от себя мысли о темноволосом оборотне, на девять бесконечных дней заменившем для нее целый мир. Теперь настала пора вспомнить о нем. Родослав сказал, что Ледь где-то на улицах ночного Годрума ищет ее. А это значит, что ей как можно быстрее нужно убраться отсюда! Она не должна встречаться с ним - это еще один способ отблагодарить его... Она не знала, захочет ли он отомстить ей за смерть своего отца. Она надеялась, что нет. Не из страха за свою жизнь. Просто она лучше многих знала: ненависть - это пламя, которое постоянно нужно подпитывать кровью, иначе оно сжигает твою душу! Ей еще предстояло выяснить, осталось ли что-нибудь от ее собственной?..


А ее война окончена! Месть исполнена. Долг уплачен.


Занила шагнула вперед. Холодный, чуть влажный от росы, камень мостовой под ее босыми ногами заставил вернуться из ее размышлений к реальности. Она оглядела собственное тело и усмехнулась: интересно, куда она собирается пойти в таком виде? Обнаженная, с ног до головы перепачканная своей и чужой кровью, без монетки денег, из всего имущества - только меч...


Да куда угодно! Ведь ее война окончена! Ей больше не нужно никого искать и ни за кем охотиться, а значит, у нее целая жизнь впереди - новая и ее собственная!


Заниле вдруг нестерпимо захотелось с места сорваться на стремительный бег и лететь вперед, ощущая только холодную брусчатку под ногами и горько-соленый от близкого моря ветер в лицо! Весь мир лежит перед ней. Тысячи дорог, ведь для оборотней не существует границ! И ей не нужно выбирать - она пройдет по всем, просто потому, что свободна это сделать! Теперь и навсегда. А прямо сейчас ей нравится, например, вот это направление - в сторону солнца, почему-то никак не желающего всходить.


Она спрашивала, осталось ли что-нибудь от нее самой?


Сила, свобода и меч в ее руке!


И жизнь... Бесценный подарок, который она уж точно не рассчитывала получить. Однозначно больше, чем она планировала!


А за поворотом улицы в сиянии расплавленного серебра лежало Ражское море, все перечерченное дерзкими стрелами мачт. Занила подняла лицо навстречу горько-соленому ветру. Она чувствовала, как по ее губам скользит усмешка - однозначно предпочитаемый ею вариант улыбки.




Загрузка...