Хозяева ямы

15. УГРОЗА ВАРНАЛЮ

Мы как можно быстрее полетели к Варналю, и наконец в поле зрения появились его стройные башни.

Как только мы приземлились, я бросился во дворец, и там, дожидаясь на лестнице, стояла Шизала, чтобы приветствовать меня, прекрасная брадинака Карналы, чудесный цветок дома Варналя.

Я кинулся и обнял ее, не заботясь, что нас кто-то может увидеть.

– Ах, Майкл Кэйн. Наконец-то ты вернулся! Я боялась, что ты погиб, мой брадинак!

– Я не могу умереть, пока жива ты, – пошутил я. – Это было бы с моей стороны большой глупостью.

Тогда она улыбнулась мне.

– Ты слышал мою новость? – поинтересовалась она.

Я сделал вид, что ничего не знаю.

Я хотел услышать ее из собственных уст Шизалы.

– Тогда пройдем в наши покои, – предложила она мне, – и там я тебе сообщу.

У нас в комнатах она просто сообщила мне, что у нас будет ребенок.

Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать во мне взрыв радости, такой же сильной, как и тогда, когда я впервые услышал эту новость. Я поднял ее и столь же быстро опустил, когда вспомнил, что в ее состоянии ей нельзя волноваться.

– Мы, карнальцы, не из слабых, – улыбнулась она. – Моя мать каталась на дахаре, когда я подала первые признаки появления на свет.

– Тем не менее, – усмехнулся в ответ я. – Отныне мне придется удостовериться, что ты будешь находиться под защитой.

– Если будешь обращаться со мной, как с младенцем, я сбегу и выйду замуж за аргзуна, – пошутила она.

Мое ликование снова омрачилось, когда я вспомнил о неустанно двигающихся к Варналю разносчиках Зеленой Смерти.

Она заметила, что меня что-то гнетет, и спросила, в чем дело.

Я рассказал ей мрачно и просто, стараясь не драматизировать ситуацию, хотя она и так была достаточно паршивой.

Когда я закончил, она задумчиво кивнула.

– Но что мы можем предпринять? – сказала она. – Мы не можем уничтожить их. Они больные и ненормальные, и едва ли знают, что угрожает нам.

– В том-то и беда, – согласился я. – Как нам помешать им добраться до Варналя?

– Возможно, есть один способ, – предложила она.

– Какой именно?

– Мы можем устроить пожар на Алой Равнине. Это наверняка должно остановить их!

– Уничтожить Алую Равнину было бы преступлением. И, кроме того, пострадают находящиеся на ней городки и деревни.

– Ты прав, – согласилась она.

– Более того, – добавил я. – Они, вероятно, теперь уже добрались до Алой Равнины. В скором времени они достигнут цели своего похода.

– Ты имеешь в виду Варналь?

– Варналь – это город, о котором они говорили.

Шизала вздохнула.

Я сел в кресло и облокотился на стол, стоявший рядом с ним, расстегнув столь долго носимый мною пакапу. В сумке что-то лязгнуло, и я вытащил предмет, издавший этот звук.

Это была маленькая трубка, уцелевшая часть одной из уничтоженных машин, подобранная мною в развалинах Багарада.

Я положил ее на стол, кивнув в ответ на вздох Шизалы.

– Через несколько дней Зеленая Смерть прибудет в Варналь, – задумчиво произнесла она. – Если ничего нельзя будет сделать, что-то…

– Я искал средство противодействовать чуме, – сказал я. – Я искал его очень долго – на двух континентах. И не думаю, что оно существует.

– Надежда все-таки есть, – сказала она, пытаясь поднять мой дух.

Я встал и крепко обнял ее.

– Спасибо, – поблагодарил я ее. – Да, все-таки еще есть маленькая надежда.

На следующее утро я сидел в центральном зале, совещаясь со своим отцом по браку, бради Карнаком, с его сыном, брадинаком Дарнадом, своей женой, брадинакой Шизалой, и со своим другом, бради Хул Хаджи.

Наши умы оказались неспособными конструктивно мыслить, когда мы столкнулись с проблемой Зеленой Смерти.

Я цеплялся за свои принципы, хотя это и было трудно, когда угрозе подвергались моя жена и нерожденный ребенок.

– Мы не можем перебить их, – повторял я. – Это не их вина. Если мы убьем их, то убьем и что-то в самих себе.

– Я понимаю тебя, Майкл Кэйн, – согласился старый Карнак, кивая массивной головой. – Но что еще мы можем сделать, если потребуется обезопасить Варналь от Зеленой Смерти?

– Я думаю, Майкл Кэйн, что мы в конце концов должны решиться, – серьезно проговорил Хул Хаджи. – Я не вижу никакой альтернативы.

– Должна быть какая-то альтернатива.

– Пять умов пытаются придумать ее, – подытожил Дарнад, – и ни один не выдал конструктивной идеи. Мы можем попытаться взять их в плен, или что-то вроде этого.

– Но это будет означать вступление с ними в физический контакт, – возразил Хул Хаджи. – Таким образом мы никак не добьемся своей цели.

– Мы могли бы поймать их большой сетью, – предложила Шизала. – Хотя, думаю, эта идея непрактична.

– Да, вероятно, это и в самом деле так, – нахмурился Карнак. – Но это все-таки идея, дорогая.

Все они посмотрели на меня. Я пожал плечами.

– Моя голова так же пуста, как и у всех нас.

Дарнад вздохнул.

– Остается только одно, Майкл Кэйн.

– Что именно? Я буду сопротивляться решению перебить их, как только смогу.

– Мы должны вылететь на нашем воздушном корабле и попытаться убедить их повернуть назад, – сказал он.

Я согласился. Это было единственно разумным, что мы могли сделать.

Поэтому вскоре после совещания мы снова поднялись в воздух.

Летели Хул Хаджи, Дарнад и я.

В скором времени мы увидели толпу, вливающуюся неровной лентой на Алую Равнину. Казалось, что она увеличилась по численности, наверное за счет жителей лежавших на ее пути деревень.

Покрытые зеленым налетом лица посмотрели вверх, когда мы стали снижаться к ним. Они перестали двигаться и ждали.

Я снова воспользовался для разговора с ними мегафоном.

– Народ Зеленой Смерти! – крикнул я. – Почему бы вам не остаться там, где вы находитесь? Вам не приходило в голову, что вы можете быть не правы?

– Ты – тот, кто говорил с нами вчера, – донесся до меня голос. – Ты должен теперь поговорить с механиком. Именно он ведет нас к конечному нефункционированию.

Толпа отступила от человека с изуродованным зеленью лицом и большими безумными глазами. Он в некоторых отношениях напоминал врача, встреченного нами впервые в Кенд-Амриде.

– Ты вождь? – спросил я.

– Я – мозг, они – руки, мотор – все части движущейся машины.

– Почему ты ведешь их?

– Потому что мое дело вести.

– Тогда почему ты ведешь их к другим поселениям, городкам и городам, когда знаешь, что куда бы вы ни пришли, будете распространять чуму.

– Вот эти-то блага я и несу им – блага смерти, освобождения от жизни, конечного нефункционирования.

– Разве ты не думаешь о тех, кого вы заражаете?

– Мы несем им мир, – ответил он.

– Пожалуйста, не ходите в Варналь, – пытался убедить я. – Там не хотят вашего мира – там хотят только своего.

– Наш мир – единственный мир – конечное нефункционирование.

Было явно невозможно прорваться сквозь безумие этого человека. Даже для начала, для этого потребовался бы более тонкий психолог. чем я.

– Вы понимаете, что в Варнале есть люди, говорящие о том, что вас надо уничтожить из-за угрозы, которую вы несете? – спросил я его.

– Уничтожьте нас, и мы не будем функционировать. Это хорошо.

Этот человек совершенно обезумел.

Мы с тяжелыми сердцами вернулись в Варналь.

В Городе Зеленых Туманов, который, как я по-дозревал, скоро переименуют в Город Зеленой Смерти, мы сидели у зеленого озера и снова пытались разрешить нашу проблему.

Дарнад хмурился, словно искал то, что знал, но забыл.

Вдруг он поднял голову.

– Я слышал об одном человеке, который может обладать способностью найти лекарство от Зеленой Смерти, – сказал он. – Хотя считается, что это – легенда. Возможно, он даже не существует.

– Кто он? – спросил я.

– Его зовут Мас Рава. Некогда он был врачом при Мишим-тепском дворе, но стал увлекаться философскими идеями и отправился в горы куда-то на юг.

Мас Рава изучил все тексты шивов, которые только смог отыскать. Но что-то заставило его стать созерцателем, и больше никто никогда его не видел.

– Когда он был при дворе Мишим-Тепа? – спросил я.

– Больше ста лет назад.

– Тогда он мог умереть.

– Не думаю. Я никогда не слушал особенно внимательно рассказы о нем в Мишим-Тепе. Но я помню одно – говорили, что он добился бессмертия.

– Есть скромный шанс за то, что он все еще существует, – сказал я.

– Да, лишь скромный шанс.

– Но шансы найти его в имеющееся в нашем распоряжении время и того скромнее, – напомнил Карнак.

– Что бы ни случилось, во-время нам никогда не найти его, – решительно заявил Хул Хаджи.

Шизала ничего не сказала. Она просто склонила голову и смотрела на воды зеленого озера.

Внезапно позади нас раздался крик, и пукан-нара, как назывались на Вашу командиры отряда воинов, стремглав подбежал к нам.

– В чем дело? – спросил я его.

– Вернулся один из наших воздушных кораблей-разведчиков, – сообщил он.

– Ну? – спросил Карнак.

– Толпа движется с неестественной быстротой. Через день они будут у стен Варналя.

Дарнад взглянул на меня.

– Так скоро? – спросил он. – Никогда бы этого не заподозрил.

Поговорив с ними, мы, кажется, оказали себе плохую услугу.

– Они передвигаются бегом, – сказал пукан-нара. – Судя по тому, что говорит разведчик, многие падают от истощения сил или замертво, но остальные бегут. Бегут! Что-то заставляет их мчаться к Варналю. Мы должны остановить их!

– Мы рассмотрели все способы остановить их, – уведомил я его.

– Мы будем драться с ними!

Я все еще цеплялся за остатки рациональности.

– Мы не должны этого делать, – устало сказал я.

Но у меня возникло сильное искушение согласиться.

– Что же нам тогда делать? – в отчаянии спросил пукан-нара.

И тут я придумал то, что все время было у нас под боком.

– Я знаю, что это значит для вас, – сказал я. – Но для меня это значит гораздо больше.

– Что ты этим хочешь сказать, Майкл Кэйн? – спросила моя прекрасная жена.

– Мы должны эвакуировать Варналь. Мы позволим Зеленой Смерти захватить его, а сами убежим к горам.

– Никогда! – воскликнул Дарнад.

Но Карнак положил руку на плечо сына.

– Майкл Кэйн дал нам нечто большее, чем жизнь или даже понятие «родина», – задумчиво проговорил он. – Он дал нам понять ответственность перед самим собой, и таким образом, перед всеми людьми на Вашу. Логика его неопровержима, а причины ясны. Мы должны поступить так, как говорит он.

– Я не уйду! – повернулся ко мне Дарнад. – Майкл Кэйн! – крикнул он.

– Ты – мой брат, и я люблю тебя, как брата и как великого бойца, большого друга. Ты не мог всерьез предложить этого! Позволить этой толпе захватить Варналь – этим больным людям! Ты, должно быть, обезумел!

– Напротив, – спокойно возразил я. – Именно с безумием я и сражаюсь.

Я борюсь за то, чтобы остаться нормальным. Пусть тебе скажет отец. Он знает, что я имею в виду.

– Сейчас отчаянные времена, Дарнад, – сказала Шизала. – Сложные времена. И поэтому трудно решить, какие правильные действия нужно предпринять, когда требуется действовать. Народ Зеленой Смерти подобно народу Кенд-Амрида безумен. Применить против них насилие означало бы поощрять безумие такого рода в самих себе. Я думаю, именно это и хочет сказать Майкл Кэйн.

– Я хотел сказать почти что это, – кивнул я. – Если мы сейчас предадимся страху, то чем станет Карнала?

– Страху! Разве бегство – не трусость?

– Трусость бывает разная, сын мой, – сказал Карнак, вставая. – Я думаю, что бегство из Варналя – даже хотя мы достаточно сильны, чтобы легко разбить эту наступающую на нас толпу – не столь уж большая трусость.

Это ответственность.

Дарнад покачал головой.

– Я все равно не понимаю. Наверняка ведь нет ничего плохого в защите нашего города от агрессоров.

– Есть разные виды агрессии, – заметил я. – Вскоре после моего прибытия на Вашу, против Варналя выступили синие гиганты Аргзуна. Этот народ был вполне в здравом уме. Отбиться от них было делом непростым. Но мы это сделали. Но, применяя насилие в данном случае, мы потеряем связь со всем нашим делом – со всем моим делом, если тебе угодно. Хотя я думал, что оно у всех нас общее. Нам ведь надо исцелить болезнь в ее источнике, исцелить болезнь тела и духа, заразившую Кенд-Амрид.

Дарнад посмотрел на Хул Хаджи, который ответил ему таким же взглядом, а затем отвел глаза. Он взглянул на отца и сестру. Те ничего не сказали.

Он посмотрел на меня.

– Я не понимаю тебя, Майкл Кэйн, но постараюсь, – сказал наконец он.

– Я доверяю тебе. Если мы должны покинуть Варналь, значит, мы должны покинуть его.

А затем Дарнад не смог больше сдерживать слез, закапавших по его щекам.