Холодный рай

Гл. 24

Идар с интересом смотрит на Грача, выделяя взглядом порванный камуфляж, ободранные локти и пальцы:

— Спустился же, — догадывается он. — Что там?

— Каюсь, — усмехается Грач, — решил на кротов поохотиться, раскопал трещину, не удержался, свалился в пещеру.

— Зачем тебе кроты, еды хватает? — удивляется Идар.

— Развлекался, — искренне произносит Грач.

— Ну… что видел? — Идар плохо скрывает нетерпение.

— Бред какой-то, на меня вампир напал.

— Вампир? — Идар удивляется, но не очень.

— По крайней мере, походит на него, словно из сюжета комиксов. Я чуть в штаны не навалил.

— Убил его? — склоняет голову Идар, стараясь понять, Грач шутит или говорит правду.

— Живот топориком распорол, все внутренности вывалились.

— Значит, не вампир, раз простым топором можно убить, — усмехается Идар.

— Так не убил я его, он пытался на меня напасть, клыки высунул… точно вампир, — совсем уверенно произносит Грач. — Меня наш полоумный спас… Илья.

— Кто?!

— Я Илью встретил, он совсем плохой, заговаривается, о каких-то подземных жителях рассказывал, что координаты меняет, чтобы вампиры в наш мир не проникли. Бред! Хотя, — Грач задумывается, с недоуменным видом пожимает плечами, — он таки отправил того вампира неизвестно куда, в какую-то крутящуюся воронку. Блин, что-то у меня самого мозги плывут, — сознаётся спецназовец.

— Вот тебе и четвёртая сила, — кривится Идар, — а там, глядишь, и пятая появится. А жизнь интереснее становится. Ты не находишь, Грач?

— Ты что, во это поверил? — удивляется спецназовец. — Мне кажется, всему этому есть разумное объяснение.

— Вот найдёшь его, скажешь. А сейчас против вампиров защиту надо искать. Все трещины засыпать и сушняка рядом положить и если что, поджечь. Думаю, вампиры хорошо горят.

— Может, серебряными пулями запастись? — фыркает Грач.

— Вернее всего, серебро на них не действует… да и нет его у нас. Сдаётся мне, это некие формы низшей жизни, которые начали проникать на планету после всеобщей катастрофы. Они живые, значит, и бороться с ними можно с помощью огня и железа.

— А вдруг они потусторонние? — внезапно засомневался Грач.

— Не сходи с ума, — Идар внимательно смотрит на него, — тебе необходимо отдохнуть. Такое чувство, что ты на гране истерики.

— Илья это тоже говорил, — поник Грач и внезапно чувствует себя таким уставшим и опустошённым. — Мне действительно надо выспаться, — он машинально трогает кровоточащую рану на плече.

— Вампир зацепил? — осторожно спрашивает Идар.

— Клыком задел… или когтями, кивает Грач.

— Хорошо… иди, выспись, сегодня у тебя отпуск, — Идар пристально смотрит на Грача: — Рану обработай.

Грач с трудом поднимается, как-то неуверенно бредёт к палатке, дёргает плечом, щупает рану и с неудовольствием ворчит что-то под нос.

— Жаль его, — тусклым голосом произносит Идар, — похоже, мочить его скоро будем.

— Считаешь, заразу подцепил? — один из бойцов смотрит стеклянным взглядом.

— Уверен. Быстро спекается.

— Пару ампул с антибиотиками остались.

— Ему это не поможет. Чую что-то непотребное, с ним бы сейчас решить, — Идар вздыхает. — Ладно, подождём, может, я ошибаюсь, спец он хороший.

— Вик идёт, — Дима приподнимается, с опаской глядя на Викентия Петровича, который показался в просветах густой травы.

— Совсем некстати, — темнеет лицом Идар, но через силу улыбается, когда тот выходит к ним.

— Что такие смурные? — Викентий Петрович мгновенно оценивает обстановку.

— Как бы это объяснить, — Идар некоторое время колеблется, но он связан союзническим долгом, поэтому нехотя произносит: — Грач был в пещере, встретился с иной жизнью, наверное, из других измерений прибывает, — Идар качает головой, понимая абсурдность своих слов, но Викентий Петрович каменеет, его слова воспринимает в полной мере. Идар хмыкает, кривит губы: — Грач схлестнулся с одним из них, если бы не Илья…

— Какой Илья?

— Был у нас полоумный, сейчас в пещере обосновался, с вампирами воюет.

— Бред, — невольно вырывается у Викентия Петровича.

— Именно, бред, но факт остаётся фактом. Илья в пещере и он спас Грача. Вот только проблема у нас, вампир Грача зацепил, похоже, инфекцию занёс. Я в размышлении, что с Грачом делать?

— Его убить надо, — откровенно произносит Викентий Петрович.

— Конечно, ты можешь так говорить, он не твой человек, — в сомнениях произносит Идар, — хотя ты прав, он сейчас потенциально опасен. Пусть отсыпается, к вечеру решим, что с ним делать.

— Смотри, чтобы не поздно было, как бы он к этому времени в вампира не превратился.

— Ты ли это говоришь? — в удивлении вскидывает голову Идар, — я заразу имею в виду, а не вампиров.

— А я вампиров, — серьёзно произносит Викентий Петрович.

— Я не верю в эти сказки, — с некоторым разочарованием произносит Идар.

— Ты сам это произносишь, — не смущается Викентий Петрович.

— Я условно их так называю. Могу признать факт проникновения этих существ из других измерений, раз такие теории существуют. Но это живые существа, а не потусторонние.

— А случаем те измерения не потусторонние миры? — без насмешки говорит Викентий Петрович.

— Вик, ты, верно, пересидел в священниках, — неучтиво и с некоторой долей панибратства заявляет Идар. — Если бы я не знал, каким ты был…

— Я не поменялся, Идар, — перебивает его Викентий Петрович. — А по поводу Грача… к ночи с ним надо решать. Людей выставь, что бы следили за его поведением, если психика начнёт кардинально меняться, не задумываясь, убивайте.

— Как скажешь, — Идар демонстративно сплёвывает.

К вечеру прямо у палатки, где спит Грач, развели костёр, на прутьях пекутся дикие голуби, распространяя дивный аромат. Виктор уже в курсе и полностью поддерживает Викентия Петровича, что с Грачом надо решать радикальными методами. И Идар это понимает, видит, что сон подчинённого необычен, Грач лежит как мертвец и почти не дышит, но Идар выжидает, на что-то надеясь.

Внезапно Грач дёрнулся, бойцы напряглись, приподнимают копья. Грач садится, трёт глаза, сладко зевает и восклицает:

— Какой запах! Я едва что-то не упустил, — он выбирается из палатки, с удивлением смотрит на застывших людей: — Что с вами? Какие-то вы не родные? Голубей пережрали? — он спокойно подходит к костру, пнул Диму, который испуганно шарахнулся в сторону, садится на корточки, снимает прут с дымящимся голубем и на его зубах хрустят нежные косточки.

Идар с облегчением улыбается:

— Отдохнул? Как спалось?

— Да ну тебя, — отмахивается Грач.

— Что с раной?

— Представляешь, затянулась, — улыбается Грач. — Мужчины, вы какие-то не такие, — Грач вертит головой, встречается взглядом с Виктором, пожимает плечами: — Что-то не так?

— Кто его знает, — Виктор не отводит взгляд. Грач усмехается:

— Ну, как знаете и, с жадностью ест голубя.

— Как себя чувствуешь? — в упор спрашивает Викентий Петрович.

— Очевидно, вы думаете, что я заразился от вампира? — Грач весело смеётся. — Да я никогда так хорошо себя не чувствовал!

— Славу богу, — невольно выдыхает Идар и дружески хлопает Грача по спине. — Хотели тебя замочить.

— Меня, за что? — Грач отрывается от мяса.

— Вик говорит, что ты должен был в вампира превратиться, — смеётся Идар, с иронией поглядывая на Викентия Петровича.

— Спасибо вам всем! — Грач отвешивает шутовской поклон. — бы во сне меня замочили, друзья называется.

— Ладно, Грач, проехали, — полностью успокаивается Идар. — Но раз уже выспался, тебе на пост заступать.

— И это правильно, — соглашается Грач, хрустя голубиными косточками: — Мрак, как же я проголодался!

Над сопками медленно поднимается Луна, серебря верхушки скал и отбрасывая призрачные тени на застывшую долину. Полное безветрие, не шевелится ни один стебелёк травы, можжевельники стоят, словно красные кораллы, а у их узловатых корней испускают слепящие огоньки большие светляки. Лагерь тоже спит, и почти нет звуков, только прирученные псы возятся во дворах, поскуливая и поджав хвосты.

Грач прошёлся мимо поселения людей, с удивлением принимая факт того, что видит в темноте с невероятной остротой. Зрение усилилось до небывалой силы и обоняние принимает такие запахи, что сознание стонет от восторга. Мышцы на теле гудят и вздрагивают, словно принимают энергию извне, хочется бежать, прыгать через скалы… и сводит с ума запах свежей крови и… словно кто-то его зовёт.

Грач проводит языком по зубам и цепляется за клыки, невероятно удивляется, засовывает в рот палец, щупает острые кончики и понимает, но это открытие не вызывает ужас, а лишь восторг. Он раз обводит взглядом спящий лагерь. Кое-где уже стоят полностью выстроенные дома, обнесённые аккуратными оградами, темнеют временные постройки из брёвен, веток и травы, рядом притаились палатки. Грач смотрит на это со странным чувством как на чужой мир, где его ничто не держит. Человеческие чувства уплывают вдаль и тают как дымка на горизонте, он неожиданно начинает воспринимать людей как пищу и облизывается, хочется ворваться в какой-нибудь дом и вцепиться спящему человеку в горло. Судорога пробегает по телу, он представляет вкус крови и едва не теряет сознание, но Грач знает, люди вооружены и, не задумываясь, пустят в ход ножи, копья, топоры. Нет, нахрапом нельзя, надо найти жертву где-нибудь вдали от поселения.

Грач сворачивает к морю, его окликают с поста, он вяло отвечает, сбегает вниз, останавливается у моря, вздыхает полной грудью воздух. Море пахнет кровью, это сильно будоражит, Грач зачёрпывает ладонями морскую воду, делает большой глоток, жжение в желудке стихает, возникает некоторое облегчение. Он заходит в воду и бесшумно плывёт от берега. Грач знает, в глубине рыскают акулы, да и касатки могут приплыть, но оставаться с людьми он больше не может.

Проплывая мимо забора, уходящего прямо в море, Грач слегка тормознул, посмотрел на костёр, у которого замечает Виктора и почему-то Идара. Два врага спокойно разговаривают, подбрасывая веточки в огонь. На сторожевых площадках у бойниц засели лучники. Грач ухмыляется, обнажая узкие клыки, не оттуда они ждут опасность.

Грач чувствует акул, но хищницы не торопятся на него нападать, они медленно двигаются на глубине, но не поднимаются на поверхность, хотя и заметили спокойно плывущего брассом человека. Вероятно, запах тела у него уже несколько иной и не возбуждает акул.

Он плывёт долго, но не мёрзнет в ледяной воде, это даже приятно. Но вот Грач выбирается на противоположной стороне от забора, бесшумно скользнул в густую траву, замер, прислушивается. Полная тишина, даже ночные кузнечики молчат, разве что мышь возится в листве. Рывок, и мышь бьётся в его руке. Грач быстро откусывает голову и выдавливает кровь в рот, затем и всю съедает, в душе удивляясь дикости поступка, но сейчас инстинкты работают сильнее разума.

Внезапно он чувствует запах, мощный, волнующий, пахнет самкой. Грач вздрагивает, делает шаг, вновь замирает. Она приближается, легко ступая на листву и вот, на открытое пространство выходит девушка, в плотно облегающих джинсах и в лёгкой куртке. Грач обомлел от неожиданности, почему-то становится неловко, он боится напугать своим видом. Но девушка, увидев его, улыбается, обнажая узкие клыки:

— Прив-вет, — как-то растянуто говорит она.

— Откуда ты, такая чудная, — с трудом выговорил Грач.

— Что ты жуёшь? — спрашивает она.

Грач смущается и выплёвывает кусочки мышиной шкурки, с обожанием смотрит на девушку, от которой так пахнет.

— У тебя глаза как небо, — краснеет Грач, он давно не говорил комплименты.

Девушка улыбается, как зверёк наклонят голову то в одну сторону, то в другую:

— Ты тоже ч-чудной, — трогательно заикаясь, произносит она. — Пойдём со мной.

— Куда? — удивляется Грач.

— Со мной, — она подходит, обнимает его за шею, легонько кусает, но не протыкает клыками кожу и это так возбуждает. Грач дрожит от острого желания овладеть, обхватывает тело, а она не сопротивляется:

— Какой ты чудной, — уже без какого либо акцента произносит она, ты так похож на человека, это так возбуждает!

— Почему похож? — отстраняется от Грач.

— Потому что ты как и я — вампир.

— Вампир? — Грач остолбенел от слов, затем пожимает плечами. — А почему бы и нет?

Грач прижимает к себе, словно от разряда тока, сильнейшее влечение пронзает тело, он целует в губы и ощущает солёный вкус крови, не крови:

— Кто это был? — сатанея, шепчет он.

— Эльза. Мне нравится это имя, называй меня также.

— Я знал Это джинсы и курточка? — что-то вроде жалости шевельнулось под сердцем и внезапно Грач ощущает сильный голод.

— По ночам холодно, — кивает вампирша, — быть в человеческом обличии не всегда удобно, но легче добыть пропитание.

— Дорогая Эльза, я готов с тобой даже в ад спуститься, — Грач смотрит в насыщенно голубые глаза и понимает, что утонул в них безвозвратно.

— Спустимся… будь уверен, — вампирша отвечает на его поцелуй со страстью изголодавшейся волчицы. — Но нам нельзя здесь задерживаться, на нас охотятся, — она тянет его за собой и они как тени уходят вглубь Караби — в страну пещер и скал.

Ночь медленно растворяется, по сопкам пробегают призрачные тени, ночная птица делает последний вылет, когтями цепляет пискнувшую в ужасе мышь и запрыгивает в гнездо, где ждут изголодавшиеся птенцы. Завозились на лёжках одичавшие собаки, огромный кавказец, сбрасывая сон, выгибает спину, скребёт когтями каменистую землю, благожелательно принимает ласки сучек, грозно рыкает на молодых кабелей. Вдруг он что-то чует, ведёт носом, мгновенно щетинится, с угрозой рычит, но пятится и быстро уводит стаю со своих насиженных мест. Мустанги всхрапнули и понеслись прочь, лишь жеребёнок в ужасе заржал и вновь тишина.

Небо светлеет, звёзды становятся ярче, утренний ветер приносит в спящий лагерь прохладу. Нина прижалась к Виктору, а он уже проснулся, но не торопится подниматься, с трепетом прислушивается к ударам сердца, к которому уже примешиваются едва различимые толчки одного сердца. Неужели у него будет сын? Это радует и страшит одновременно. Окружающий мир жесток и непредсказуем, как в выживет ребёнок? Но быть может ему будет легче его принять, нежели людям, которых оторвали от привычной жизни и швырнули сюда.

Часто появляется мысль, что словно кто-то сверху наблюдает за людьми как за муравьями, подбрасывая им проблемы несовместимые с жизнью. Но Виктор знает, стоит перебраться на следующий уровень, и старые проблемы покажутся смешными, откроются новые горизонты, которые одновременно будут манить перспективой и пугать неизвестностью.

Пахнуло дымом, кто-то разводит костёр. Виктор осторожно освобождается из объятий жены и выходит во двор. Свежий ветерок с бесцеремонностью врывается под рубашку, выгоняя сон и принося бодрость. У костра негромко разговаривают Викентий Петрович и Идар, Антон и Юрий развешивают на прутьях мясо, чуть в отдалении, опираясь на копья, стоят два человека из группы Идара. Викентий Петрович поднимается навстречу Виктору, Идар благожелательно улыбается, но Виктор не стал отвечать взаимностью, окинул всех хмурым взглядом, сухо поздоровался, испытующе смотрит на Викентия Петровича.

— Грача видели, как он в море ушёл, зря мы его не ликвидировали, — обыденным тоном произносит Викентий Петрович.

— Может, купаться пошёл, — не к месту шутит Идар.

— А как же акулы? — игнорируя реплику, недоумевает Виктор.

— Антон видел, как он выбирался с противоположной стороны забора и сразу рванул в лес, словно знал куда бежать, — Викентий Петрович мрачнеет. — Послали группу, судя по следам, он с женщиной какой-то встретился. Затем они ушли вглубь Караби, собаки от них дёрнули как от прокажённых. У Голубянки жеребёнка мёртвого нашли, полностью обескровленного.

— Значит они вампиры, — Виктор с насмешкой глянул на Идара. — Как будешь решать проблему?

— Так может это и не проблема вовсе. Ушли… и бог с ними, — пожимает он плечами.

— Твой человек, вот и займись им.

— Да как скажешь, — недовольно поджимает губы Идар.

— Это опасно, — встревает в разговор Викентий Петрович. — С Ильёй надо встретиться.

— Придётся в пещеру спускаться? — наклоняет голову Виктор.

— Вероятно.

— Это опаснее, — не соглашается Виктор.

— Другого пути нет, — настаивает Викентий Петрович.

— Что вас в пещеры так тянет? Это уже не наш мир и лезть туда не следует, — решительно произносит Виктор. — Хватит с нас одного вампира.

— Двух, — поправляет Антон. — Он мужчина, а она женщина.

— Что ты этим хочешь сказать? — напрягается Виктор.

— Он правильно думает, — вздыхает Викентий Петрович. — Он самец, она самка, у них могут появиться детёныши-вампиры.

— Дела, — вздрагивает Виктор.

— Нам бы АКМ, — мечтает Юрий.

— Нет у нас АКМА, арбалеты есть, копья, — Виктор смотрит на Идара. — У Игната четыре автомата имеются.

— Что ты этим хочешь сказать? — понимая его мысль, ухмыляется Идар.

— Так и понимай. Необходимо организовать спецгруппу по захвату оружия.

— Я думал над этим, — кивает Идар, вмиг становясь серьёзным. Он, обжигая пальцы, сдёргивает с прута мясо, с аппетитом ест, затем отшвыривает недоеденный кусок в огонь. — Одна проблема — старик, на расстоянии людей обездвиживает… экстрасенс хренов. С ним справимся, а дальше больших проблем не будет. Игната акулам скормлю, Аньку мужикам отдам. Ты не против? — Идар с насмешкой смотрит на Виктора.

— Мне то что, — Виктор пожимает плечами, — со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Ты сначала с дедом справься, а там развлекайся, как считаешь нужным. Главное наш договор не нарушай. А специальная группа нам не нужна, чем меньше людей, тем лучше. Вдвоём пойдём.

Идар поперхнулся, с нескрываемым удивлением смотрит в глаза Виктору:

— Вдвоём? — переспрашивает он. — И как ты это представляешь?

— Друг другу иголки под ногти загонять не будем, — криво усмехается Виктор.

— А ты злопамятный, — широко улыбается Идар.

— Да нет, это я к слову… так сказать, — не смущаясь, произносит Виктор.

— Кто старое помянет… дальше сам знаешь, — гасит улыбку Идар.

— Ладно, проехали, — Виктор снимает прут с дымящимся мясом. — Когда я… гостил у тебя, весь грот обследовал. По некоторым признакам, внизу пещера.

— Без признаков есть. После землетрясения появилась, — Идар с интересом смотрит на Виктора.

— В пещеры же придётся лезть. Нам необходимо найти выход в грот, а там используем эффект неожиданности. Это единственный шанс справиться с твоим дедом.

— Вдвоём не пойдёте, — вмешивается в разговор Викентий Петрович и внимательно смотрит на Антона, — вам нужен спелеолог профессионал, Антон подойдёт и… я.

— Понятно, вы мне не доверяете и это правильно, но будете смеяться, я честь свою терять не желаю, надо привыкать жить без предательства. Впрочем, меня устраивает, — Идар вытирает пальцы о траву. Когда выходим?

— Сегодня. Через Чёрный монастырь пойдём, — произнеся эти слова, Виктор невольно вздрагивает и Идар мгновенно улавливает его эмоции:

— Побывал уже там?

— Через сифоны придётся нырять. Как дыхалка?

— Не жалуюсь, — Идар с жадностью глотает из фляги, а в глазах зажигается странный огонёк, свойственный авантюристам и людям сложных профессий.

Из дома выползает Нина, стараясь не зевать, поддерживая рукой живот, она подходит к мужу, с подозрением оглядывает мужчин. Виктор целует ей запястье руки, вопросительно смотрит:

— Пяти нет. Тебе чего не спиться?

— Да сон неприятный снился, — она, вздрагивая плечами, присаживается рядом, ладонью отмахивает дым.

— Смотри не застудись, — как-то необычно глянул на Идар.

Нина хотела в ответ что-то сказать резкое, но лишь поморщилась, внимательно смотрит на Викентия Петровича:

— А вы, почему так рано заседаете, случилось чего?

— Так что тебе снилось, милая, — Виктор сдунул лёгкую прядь волос с щеки.

— Даже смешно говорить. Этот, из группы Идара… Грач, кажется…

— Что… Грач? — перебивает Виктор и брови сходятся у переносицы.

— Почему ты так волнуешься? — удивляется Нина, вновь обводит взглядом мгновенно посуровевших мужчин, даже Идар встрепенулся и не сводит с взгляда. — Странные, однако, вы все. Да ерунда всякая снилась. Вроде как Грач давно умер, но неожиданно выкапывается из земли, и в этом ему помогает какая-та женщина. Внезапно он оборачивается, а во рту у него длинные клыки и у той женщины тоже, словно не люди они, а вампиры. Правда, чушь какая-та? Но после этого сна мне почему-то не спится, — со смешком произносит она. — Кстати, а Грач где? — Нина с насмешкой оглядывается.

— Грач? — Виктор провёл ладонью по небритой щеке. — Ушёл.

— Куда? — Нина округляет глаза.

— Тебе не следует волноваться, дорогая. Иди спать. Никакой Грач к тебе не придёт, — мягко толкает Виктор.

— Вы что-то не договариваете, — хмурится Нина.

— Нам сегодня придётся уйти, ненадолго… наверное. Пусть Яна с Алёнкой с тобой побудут.

— Ты меня пугаешь.

— Да нет, обычная разведка… к Чёрному монастырю спустимся и обратно. Иди в дом… нам поговорить надо, — с нажимом говорит Виктор.

— Ладно… не буду мешать, — поддерживая живот, она встаёт: — Не наигрались в войну, мальчики? — резко произносит она.

— Что делать, прекрасная валькирия, — неожиданно грустно улыбается Идар, — женщины рожают, а мужчины воюют.

— Это из-за таких как ты мы теряем своих детей, — гневно произносит Нина. В последнее время она часто не в силах совладать с эмоциями, срок беременности подходит к концу и страхи усиливаются.

Нина уходит в дом, слёзы так некстати скатываются по щекам, опять глаза будут опухшими. А правильно она делает, что решила родить? Что ждёт ребёнка? Нина упала в постель и навзрыд плачет, так и заснула. На этот раз ей снятся сочные луга и яблоневые деревья, сплошь увешенные наливными яблоками. Нина набрала целый подол и ни одного червивого.