Холодный мадригал Селены

Глава 19 Большой камнеед

По поводу технического обеспечения нас обрадовал искин… он показал нам заброшенный ангар оставшийся еще со времен строительства тоннелей. Техника хранящаяся, как и все на Станции под стазисом была на ходу. Этот ангар кстати отсутствовал в информатории карты, что наряду с «белыми пятнами» вызывало определенные вопросы и озабоченность. Мы выбрали горнопроходческий комбайн на гусеничном ходу и колесный транспортёр. Энергетические модули были в специальном сейфе, который о крылся передо мной, как перед комендантом. Я загрузил их в ячейки механизмов и техника послушно заработала. Комбайн без всяких затей и мудрствований назывался «Большой камнеед». Работал он генерируя дезинтегрирующее поле настроенное на каменные породы. Он превращал их в пыль, которую всасывал и перерабатывал в брикеты для промышленных синтезаторов. Девайсов, могущих из ничего делать все ( типа полевого синтезатора Мидас у дона Руматы). Сейчас синтезаторы были отключены вместе с порталами, после той глобальной толи аварии, толи диверсии, но для, нас это было сейчас вторичным.

Мы успешно прочистили тоннель, ремонтные роботы Караулки занялись укреплением свода, а мы с Мей стали осваивать транспортный тягач… машинка оказалась мощной, комфортабельной и даже со своим маленьким искином. В комплект входила обойма с шестью рабочими пауками, которых можно было привлекать для ремонта и разведки. Был даже маленький медицинский модуль (который, как выяснилось позже не зря «висел на стене»). Роботы загрузили в грузовой отсек наши велосипеды и прицепы и по нашим предпочтениям забили камбуз продуктами из местной мини-кладовки. Среди них обнаружились интересные консервы, типа оленины, березового сока, китятины, говяжьего языка, камчатских крабов в собственном соку, консервы из кальмаров и осьминогов (приведшие Мей в восторг) и настоящая «Столичная» из генеральского пайка, с винтовой пробкой залитой опечатаным сургучом и к ней консервированный черный хлеб.

Мы хорошо поужинали под водочку, после чего обновили шикарный диван трансформер в кубрике тягача, а ночью я проснулся от того, что Мей плачет…

То что она мне рассказала вызвала во мне приступ бешенства ибо терпеть не могу таких подстав.

Накануне вылета на космодром ее привезли в Безопасность, взяли кучу подписок (в том числе и о сотрудничестве ) и вживили ей в бедро ампулу сказав, что это маяк, что бы если что, можно было спасти и найти ее. Но влюблённый в нее лейтенант из техотдела (а технари, как известно знают все) рассказал Мей, что в ампуле есть яд и чип который впрыснет его через сто дней после операции. Все это на случай «статистической невозможности возврата», такой вот термин а ля Сунь-цзы. Я решил действовать незамедлительно. Привел камбуз в положение «лазарет», превратив стол и сидения в операционный ложемент. Уложил в него Мей, сделал ей из пистолета-иньектора укол анестезирующего снотворного, подключил к мед- модулю и приступил к операции (диагност медицинского модуля пикнул об наличии алкоголя в организме и провел ачистку крови). Слава Эскулапу, в нашей Академии был насильственно введённый нашим суровым начальником, краткий курс военно-полевой хирургии и определенные навыки у меня были. Вспомнилось, как меня поразила фраза в учебнике про то, что при операциях на правой руке, главное сохранить бойцу возможность стрелять.

Ампула была маленькая и была недалеко заложена и операция прошла успешно. Я не поленился вынести его наружу и сжег из скорчера. В местной аптечке был заживляющий гель, который и следа не оставил от раны. Еще день я продержал Мей в состоянии покоя ( скорее психологического, нежели физического) и утром следующего дня мы отправились в путь.