Глава 2

Всего две минуты прошло, а Дина и след простыл.

Сэм, предпочитая соблюдать осторожность, огляделся. Заходящее солнце обесцветило граффити на тусклых потрескавшихся стенах заброшенной трехэтажной фабрики, которая занимала большую часть квартала. Фундамент из литого бетона, первый этаж из выбеленных бетонных блоков, а сверху еще два этажа из потускневшего и крошащегося красного кирпича. Сотни оконных стекол на верхних этажах, призванные, очевидно, разнообразить угнетающую монотонность кирпича, щетинились бесчисленными осколками, которые ловили угасающий золотистый свет, и казалось, что пустое здание пылает. Какие бы темные секреты в нем ни скрывались, они были надежно спрятаны от взглядов с улицы.

После закрытия фабрики – скорее всего, когда уличные художники облюбовали тогда еще свежий городской холст, – владельцы здания обнесли его металлической сеткой с петлями колючей проволоки поверху – на случай, если железного знака «Проход запрещен! Частная собственность» на воротах, запертых на замок, окажется недостаточно.

Вместо того, чтобы лезть на забор и пробираться сквозь проволоку, Дин достал из багажника «Импалы» болторез и быстро расправился с замком. Потом взял топор с длинной рукоятью, вошел в ворота и велел Сэму осмотреть здание спереди, а сам помчался к задней стене заброшенной фабрики.

– Дин! – громким шепотом позвал Сэм и покачал головой: брат уже был слишком далеко.

Им не требовалось серьезное обсуждение или до мелочей продуманный план, но Сэм сомневался, что тот, кого они преследовали, выскочит в заднюю дверь и пустится наутек. К тому же, для последней схватки разумнее было держаться вместе.

Спустя неделю жестоких нападений, совершенных, по словам испуганных очевидцев, странными мутировавшими животными, Винчестеры пришли к выводу, что жутких тварей каким-то образом создала химера, которую в мифах описывали как льва с козлиной головой на спине и змеиной – вместо хвоста. Во время нападений химера оставалась в тени, но кое-кто из очевидцев заметил эти необыкновенные особенности, а также им казалось, что существо еще крупнее и страшнее. Увы, по мере того нападения становились все более частыми и жестокими, химера так же становилась все более неуловимой. Братья решили, что она прячется в логове, в уединенном месте, которое нелегко обнаружить, и оттуда управляет разрастающимся царством ужаса. Чтобы найти логово, Винчестеры позволили одному из ее слуг сбежать и тайно последовали за ним, надеясь, что он приведет их к своей хозяйке.

Сэм думал, что, когда они с Дином выяснят, где находится логово, то вместе спланируют нападение, но одним из побочных эффектов Метки Каина стала склонность Дина действовать экспромтом. Он и так пошел навстречу брату, не ворвавшись в переднюю дверь, паля, так сказать, из всех орудий. Сэм подозревал, что Дин хочет начать бой без обсуждений, без промедления, а самый быстрый способ сделать это – ринуться вперед, независимо от того, прикрывает Сэм его спину или нет.

И хотя Дин утверждал, что контролирует Метку, и, судя по всему, не поддавался беспричинной жажде крови, которую Метка внушала ее носителю, но эта охота могла оказаться слишком серьезной, чтобы вести ее в одиночку. Черт, а что если тварь действительно такая здоровенная, как говорили? Сэм беспокоился, что они не смогут противостоять ей даже вдвоем. Они видели порождения Химеры… Это были, как им удалось выяснить, жуткие гибриды одного или нескольких животных и человека – оружие с коротким сроком действия, живые гранаты.

Последняя тварь вырвала позвоночник у женщины-полицейского и сбросила тело с эстакады на дорогу. Случилось это в час пик, и с аварией, в которую попали двадцать три машины, полиция и службы экстренной помощи, разбирались всю ночь. Однако Винчестерам удалось проследить за слугой Химеры до этой заброшенной фабрики. Если они не уничтожат первоисточник, террор продолжится.

Сэм крался вдоль внутренней стороны забора. Он заметил тени, сгустившиеся у главного входа и вдоль стен, и гадал, что в них таится. Он обнаружил, что в нескольких местах металлическая сетка разрезана – значит, на территорию фабрики можно пробраться незамеченным. Разумеется, ведь Химере и ее созданиям – по крайней мере, тем, что не умели летать, – нужно как-то входить в здание и выходить из него. При этом ворота оставались запертыми, и если бы мимо проехала патрульная машина, полицейские подумали бы, что все в порядке.

Наконец, Сэм шагнул к двери, навстречу непроницаемым теням, сжимая в руке тесак. Он чувствовал, что им с братом предстоит немало рукопашных стычек, и они уже знали, что пистолетами и ножами этих странных созданий не победить.

С другой стороны здания послышалось звяканье металла по металлу. Дин? Стучит?.. Сэм снова покачал головой.

Отвлекшись, он едва не проглядел выросшую неподалеку тень – точнее, что-то темное, поднявшееся из теней. С громким резким фырканьем создание бросилось к нему, набирая скорость. В неверном свете Сэм разглядел голову черного медведя, шерсть, покрывающую плечи над человеческим телом, и человеческие руки с когтистыми медвежьими лапами. Глаза и уши остались человеческими, и это выглядело особенно жутко. Правый глаз был белый, поврежденный трансформацией. Территорию охраняла та самая тварь, что сбросила женщину-копа с моста.

Предполагая – и надеясь – что медведечеловек слеп на правый глаз, Сэм метнулся влево. Создание было быстрым, но у него была одна человеческая нога и одна медвежья лапа, поэтому оно хромало и покачивалось, особенно на поворотах. Сэму казалось, что он слышит, как при каждом неуклюжем шаге трутся друг о друга разномастные кости в ногах и хребте.

Воспользовавшись слепым пятном, он обошел тварь сзади и правой ногой ударил ее в поясницу, подтолкнув к забору, чтобы сила инерции довершила начатое. Рыкнув, создание вскинуло передние конечности, пытаясь найти опору – когти заскрежетали по металлу. Подскочив со стороны незрячего глаза, Сэм ударил тесаком сверху вниз, сжимая его обеими руками. Лезвие отсекло предплечье твари над медвежьей частью. Целиться следовало в неестественные сочленения: чем меньше времени прошло с момента создания гибрида, тем слабее связи между разными видами.

Некоторое время отрезанная конечность болталась на сетке, застряв когтями в ячейках, потом упала на землю. Из обрубка сочилась кровь, гораздо слабее, чем можно было ожидать при такой серьезной ране. Вот поэтому обычные ножи и пули и не давали желаемого эффекта. Какая бы противоестественная сила ни позволяла тварям существовать, она поддерживала в них жизнь даже после ранений, которые должны были стать смертельными. Детройтские копы дорого заплатили за этот урок. Инстинкты и логика подвели их. Между тем, способ уничтожения тварей был достаточно логичным: нужно было уничтожить слияние. Другими словами – точнее, охотничьими словами – это означало стратегическую расчлененку.

Совершенно не смутившись из-за потери части тела, создание резко повернулось и попыталось достать Сэма оставшейся конечностью. Сэм пригнулся, пропустив над собой впечатляющий набор когтей. Медвежья лапа прошла так близко, что в нос ударил звериный дух.

Не успела тварь восстановить равновесие, как Сэм, опершись на левую руку, пнул ее человеческую ногу в коленную чашечку. Сустав странно прогнулся, и медведечеловек, взревев как зверь, завалился влево. Его поврежденная правая нога болталась неестественно даже для гибрида.

Но Сэма интересовала не она. Ступней прижав переднюю левую конечность твари пониже человеческого локтя, он отсек медвежью лапу, и острие тесака выбило искры, чиркнув по бетону под ней.

Но медведечеловека не остановило и это. Он выгнулся, пытаясь пустить в ход когти на медвежьей ноге. Сэм ударил тесаком наотмашь, угодив рукояткой в висок чуть выше человеческого уха. Здоровый глаз твари закатился. Низкое медвежье рычание сменилось слабым ворчанием, в котором слышались растерянность и боль. Воспользовавшись тем, что тварь ослабела, Сэм отрубил ей голову. Несмотря на это, тело продолжало подергиваться, а медвежьи челюсти шевелились, будто пытаясь заговорить по-человечески. Сэм отрезал медвежью ногу, и несколько секунд спустя, когда противоестественная сила, поддерживающая в твари жизнь, истаяла, куски плоти пугающе быстро подверглись разложению.

Сэм бросился в здание, чтобы присоединиться к брату.

* * *

Громадная тварь, охраняющая заднюю дверь, хотела помешать Дину войти. Если бы Дин захотел подобрать имя созданию, надвигающемуся на него из теней, он бы назвал его Минотавром. Рогатая бычья голова на человеческом теле – есть. Намерение убить – есть. Внешности Минотавра не соответствовала только одна деталь… точнее, две. Две маленькие проблемы в виде здоровенных клешней вместо рук.

Дин не отступил. Замахнулся топором, сжимая длинную рукоять обеими руками, и опустил его за миг до того, как рога Минотавра проткнули бы его самого. Клиновидное лезвие вошло в средину бычьего черепа, вонзившись на три дюйма в кость и мозг. Пока Дин удерживал топор, рога оставались от него на безопасном расстоянии, чего нельзя было сказать о клешнях.

Минотавр продолжал двигаться: он оторвал Дина от земли и протащил вперед, клешня щелкнула перед его лицом. Отшатнувшись, Дин увернулся от этой клешни, но подставился под другую. Выпустив топор, он схватился за основания рогов – по одному в каждую руку. Его лицо оказалось так близко к бычьей морде, что он чувствовал горячий поток влажного воздуха, вырывающийся из ее ноздрей.

«Ну, вот и схватил быка за рога, – подумал Дин. – А дальше что?»

Он дернул бычью голову вниз, используя набранную созданием скорость против него, и оба рухнули. Дин ударил обеими ногами в человеческое туловище, как только выпустил рога. Обладай тварь телом и весом быка, маневр пропал бы даром и Дина раздавило бы, но создание врезалось в переполненный мусорный контейнер и с жутким грохотом повалилось на бок. Топор вывалился из его головы.

Дин вскочил на ноги и подобрал оружие. Оглушенный Минотавр мотал головой, не обращая внимания на кровь и ошметки мозгов, стекающие по его широкой морде. Тварь пыталась подняться, царапая растрескавшийся бетон клешнями, но Дин не собирался позволить ей превратить его в шашлык по-винчестеровски. Он снова занес топор.

– Вечеринка окончена, Омароговядина!

Тварь вскинула клешню, закрываясь от удара, и Дин отрубил ее у локтя. Лезвие рассекло плоть и кость по шву и отскочило от контейнера с металлическим звоном, который бы поднял и мертвых – ну или недавно подвергнутых вивисекции. Если Винчестеры и собирались воспользоваться эффектом неожиданности, надежда на это исчезла окончательно.

Нельзя было терять ни секунды.

Минотавр потянулся к отсеченной конечности обрубком руки, и окровавленная клешня начала подрагивать, словно кусок металла перед тем, как поддаться притяжению магнита. Дину уже не раз с изумлением наблюдал, как расчлененная тварь собирает себя по кускам. Если только не отделить голову…

Несмотря на ужасную рану на голове, Минотавр все еще был опасен. Отпихнув клешню в сторону, Дин снова занес топор, целясь в трещину в черепе. На этот раз лезвие вошло гораздо глубже, до основания черепа и позвоночника. Этого хватило, чтобы утихомирить тварь, но Дин не собирался позволить ей провести себя. Зайдя с другой стороны, он рубил толстую шею, пока голова не откатилась от туловища. Потом быстро расправился с конечностями.

Покончив с Минотавром, Дин подбежал к задней двери, криво висящей на ржавых петлях, и вышиб ее ударом ноги. Нижний край двери проехал по полу, она вывалилась внутрь, ударив какое-то человекоподобное существо, которое визгливо рыкнуло от неожиданности. Существо оказалось одним из многих подобных ему и готовых наброситься на Дина.

Перед тем, как твари окружили его, Дин успел увидеть фабрику изнутри: большое и мрачное прямоугольное пространство почти в три этажа высотой, голые балки, ряды окон – почти все выбиты, пол, усыпанный кусками дерева и металла. Крытый переход с хлипкими перилами на втором этаже делил здание надвое и вмещал несколько тесных кабинетов. Из этих помещений когда-то был отличный обзор всего помещения. Теперь здание освещал лишь лунный свет, проникающий в окна и дыры на крыше, но в полутьме Дин разглядел Сэма, который стоял у передней двери, столкнувшись с другими противниками.

И снова сознание Дина попыталось распознать части тварей. На этот раз задача оказалась сравнительно несложной: перед ним стояли пять одинаковых созданий. У всех были жилистые человеческие тела, покрытые татуировками, с головами и конечностями гиен. Наверное, когда-то это были подростки, вероятно, члены одной банды, их поймали и преобразили всех сразу, создав из них внутреннюю стражу для Химеры. Они действовали как стая, в их звериных головах не осталось человеческой индивидуальности. Твари настороженно кружили перед Дином, ища прореху в защите, чтобы наброситься на него всем сразу.

Предпочитая не оттягивать неизбежное, Дин изобразил уязвимость, отойдя подальше от дверного проема. Как он и ожидал, один из гиеноподростков проскользнул ему за спину, намереваясь вцепиться в пяточное сухожилие и свалить Дина с ног. Услышав цоканье когтей, Дин развернулся и рукоятью топора огрел нападающего по голове. Взвизгнув от боли, тварь упала и отползла, тряся головой.

Плоской стороной лезвия Дин ударил по морде второго нападающего, отбросив его в сторону. Размахнулся и снес голову третьему.

Чтобы покончить с тварями, еще придется отрубить им конечности, но Дин выиграл немного времени, чтобы заняться остальными. Медленнее всего твари восстанавливались после потери головы. Если отхватить руку или ногу, они продолжат сражаться, хотя и не так эффективно. Если снести голову, вся сила уйдет на восстановление.

С другого конца помещения доносились обезьяньи вопли и завывания, но Дину нужно было сначала разобраться с бандой гиеноподростков, и тогда он сможет прийти на помощь брату. К тому же, Сэм и сам может о себе позаботиться. В отличие от Дина, ему не нужно беспокоиться о том, что он может поддаться Метке Каина, и тогда безрассудная ярость поглотит его и будет пылать, пока ее на зальют реки крови.

Нет уж, нужно сосредоточиться на убийстве чудовищ и не стать одним из них.

* * *

Сэм опомниться не успел, как твари набросились на него. Раскачиваясь на стальных балках, они двигались с ловкостью обезьян, хотя что-то в них было не так. То, что поначалу создавало иллюзию движения, оказалось карикатурно большим количеством конечностей.

Две твари спрыгнули на пол по обе стороны от него, а третья, более крупная, беззвучно спланировала на кожистых крыльях. У каждого существа были человеческие туловище и руки, а над ними еще по паре обезьяньих рук – таким образом, верхних конечностей было четыре штуки. У созданий, стоящих справа и слева от Сэма, руки и ноги, судя по красновато-рыжей шерсти, были от орангутанга, а у их крылатого предводителя руки и нижняя половина тела – от гориллы. У всех троих на плечах оказались маленькие головы шимпанзе с неровными крокодильими зубами. Зубы стали видны, когда твари завопили перед нападением.

Гориллоподобную тварь Сэм ударил тесаком по голове, отчего она потеряла равновесие, локтем заехал в морду орангутангу справа и едва не попал в лапы тому, который накинулся слева. Человеческие и обезьяньи пальцы хватали его, царапали и сжимали, пытаясь как следует ухватиться. Расклад был трое на одного, превосходство явно оказалось на стороне дюжины рук и кулаков против его двух. Противник давил массой и количеством конечностей, но Дин выбрал именно этот момент, чтобы выбить заднюю дверь с другой стороны фабрики. Судя по воплю, дверь ударила охранявшее ее создание.

Обезьянолюди замерли от неожиданности и обернулись на звук. Сэм машинально бросил взгляд в сторону Дина и успел заметить, что стая четвероногих тварей кружит вокруг брата, но при этом не упустил подвернувшейся возможности. Сильный удар тесака срезал морду и переднюю часть черепа орангутанга, а второй удар глубоко полоснул по шее гориллу. Оба создания отшатнулись – первое ослепленное, второе, обеими человеческими руками зажимающее разрубленную артерию. Несмотря на серьезную рану, кровь лилась ровно, не хлестала струей и не била фонтаном. Зажав рану, тварь сможет исцелиться в считаные минуты, не успев истечь кровью.

Четыре руки сгребли Сэма сзади, обхватили его грудь и живот и сжали с нечеловеческой свирепостью. Сэм готовился услышать треск своих ребер, но собрался с силами и ударил головой по морде шимпанзе, опередив укус крокодильих зубов. Хватка противника ослабела, и, высвободив руки, Сэм наугад ударил тесаком себе за голову. Почувствовав, как лезвие вошло в плоть и кость, он вырвался из хватки четырех рук, развернулся и вонзил тварь тесаком по шее. Следующий удар снес орангутангу голову. Тварь замерла на месте, слегка покачиваясь, будто не зная, что делать дальше. Как только она упадет, все четыре руки потянутся к отсеченной голове, начнется восстановление, так что Сэм оставил орангутанга стоять и взялся за остальных.

Тварь, оставшаяся без лица, склонила голову, ориентируясь по звуку. Горилла присела, захлопала крыльями и поднялась в воздух, но Сэм, предугадав ее движение, подпрыгнул и смог ухватить тварь за верхнюю часть правого крыла. Взмахнув тесаком, он отсек его. Удар пришелся не по стыку, но все равно сработал: оставшись с только одним рабочим крылом, горилла потеряла равновесие и перевернулась в воздухе, открыв Сэму и его тесаку доступ к затылку. Мощного удара сзади в правую сторону шеи в сочетании с нанесенной раньше глубокой раной слева и спереди хватило, чтобы обезглавить чудовище.

Сэм отскочил и, когда горилла рухнула на землю, отфутболил голову от лихорадочно шарящих по полу рук, а потом отрубил и конечности.

Схватка продолжалась – долгая и кровавая. Время от времени он слышал лязганье топора – Дин расправлялся со стаей четвероногих мутантов.

Закончив грязную работу, Сэм упал на колено, склонив голову. Пот тек с него ручьями. Он замер, расслышав змеиное шипение и легкие, почти деликатные шаги, под которыми похрустывали мелкие обломки, усеивающие фабричный пол.

– Сэм!

Когда Сэм поднялся на ноги, Дин ткнул вверх окровавленным лезвием топора, указывая на офисы второго этажа. Длинная извивающаяся фигура (или несколько), темнее, чем тьма, в которой она обитала, извивалась за стеклом, вздымалась и покачивалась, будто пробуждаясь от спячки. Сэму показалось, что она огромна, и, чем бы она ни была, ей пришлось уничтожить перегородки между кабинетами, чтобы освободить для себя место.

Фабрика буквально гудела. Визжал металл, выскакивали болты, весь переход дрожал, осыпая все вокруг пылью и ржавчиной. Клубящееся облако спустилось сверху и поглотило их. Через некоторое время не выдержало и лопнуло одно окно, затем остальные, после чего последовал громкий треск, а за ним – оглушительная звуковая волна. Офисы взорвались, и шквал осколков разлетелся во все стороны. От серьезных травм Винчестеров спасло только то, что они находились далеко от центрального прохода. Сэм закрыл лицо предплечьем и вздрогнул, когда осколок чиркнул по уху, кусок стекла покрупнее задел бедро, еще один звонко отскочил от лезвия тесака.

Туша Химеры, огромная бесформенная масса, до сих пор скрытая в темноте, проскользнула мимо разломанных перил и спрыгнула с перехода – смешение многочисленных голов, конечностей и щупалец, извивающихся вокруг тела. Пока не раскрылись широкие драконьи крылья, Сэм даже не понимал, в какую сторону Химера обращена лицом. Хотя едва ли так можно сказать о твари, бесчисленные лица которой разбросаны по всему телу.

Внимание Сэма привлекло движение прямо перед ним.

В суматохе он распознал лишь змеиную природу приближающейся к нему твари. Теперь он разглядел покрытое чешуей женское лицо, которое словно вырастало из толстого тела питона, как будто змея проглотила женщину целиком, но человеческая сущность каким-то образом смогла пробиться сквозь змеиную плоть. Создание передвигалось на двух человеческих ногах, тело было большей частью змеиным, а шея с украшенная капюшоном, как у кобры, поддерживала почти человеческую, но безволосую голову с отверстиями на месте ушей и плоским носом. На месте рук извивались две змеи. Змееженщина заговорила, и Сэм увидел длинные клыки и раздвоенный язык.

– Пожалуйста, – жалобно попросила она, слегка шепелявя. – Убей меня.

Но не успел Сэм ответить, как длинные змеи, которые были у нее вместо рук, метнулись к нему.

Загрузка...