Ходячие Мертвецы

ГЛАВА 16

ОЖИДАЕМАЯ атака некронов на юге не состоялась.

Это означало, что силы противника не будут отвлечены, когда группа Костеллина отправится на задание. Это так же ставило под вопрос цель этой операции. Комиссар сказал полковнику-186:

– Что если некронам не нужны наши источники энергии, и время их предыдущих атак было все-таки случайностью?

Он планировал отправиться на задание в полдень. Но вместо этого он приказал диверсионной группе ждать, и сам сидел в ожидании за столом, напряженно следя за переговорами по воксу, пока полковник-103 не сообщил, что задача выполнена, южный генераторум уничтожен, но нет никаких признаков противника.

Хенрику, однако, не хотелось отказываться от операции, вдохновленной его гениальным замыслом.

– Возможно, – предположил он, когда старшие офицеры снова собрались на совещание, – что некроны все еще слабы, и решили не вступать в бой, который не смогут выиграть.

– Операция будет продолжаться по плану, – решил полковник-186. – Мы не можем упустить возможность того, что наше первоначальное предположение было верным, что уничтожение главного городского генераторума может дать нам решительное преимущество в этой войне, и даже если мы ошибаемся…

– То мы ничем не рискуем, так? – заключил Костеллин, сжав губы.

– Именно так, – сказал полковник, явно не заметив иронии в словах комиссара.

– Конечно, – сказал Костеллин, – если некроны действительно пересмотрели приоритетность целей, они могли принять решение защищать главный генераторум, пожертвовав меньшими. Мы можем направиться прямо в засаду.

Полковник кивнул.

– По крайней мере, в этом случае подтвердится предположение, что генераторум действительно важен для них, и мы сможем планировать дальнейшие операции в соответствии с этими сведениями. Однако, если на то будет милость Императора, некроны едва ли смогут обнаружить проникновение диверсионной группы, и генераторум будет защищаться лишь незначительными силами.

– Возможно и так, – согласился Костеллин. – Но в таком случае возникает вопрос: где тогда могут быть их главные силы?

ЗАПАДНАЯ окраина Иеронимус-сити теперь была на заметно большем расстоянии от космопорта, чем раньше. Полугусеничный транспортер Костеллина осторожно ехал по каньону между громадными грудами развалин, туда, где осадные орудия Корпуса Смерти по-прежнему изрыгали свои разрушительные снаряды, неумолимо продвигая линию фронта вперед.

Здесь был обнаружен вход в старый рудник, пространство вокруг него расчистили от развалин. «Термит», доставленный с войскового транспорта, уже был спущен в туннель – для этой работы потребовался целый взвод гвардейцев и собранная на месте система блоков. Конечно, «Термит» мог и сам пробурить себе путь, но это неминуемо вызвало бы обрушение туннеля за ним.

Костеллин прибыл за час до начала операции, но один взвод гренадеров был уже здесь, а второй уже подъезжал с колонной «Кентавров». Костеллин привез с собой техножреца по имени Ломакс, тощего человека с бесцветными глазами, ощетинившегося таким множеством механодендритов, что он был похож на гигантского металлического паука. Ломакс был здесь по двум причинам, и первая, но не главная из них, заключалась в том, что Костеллин не слишком надеялся, что древний «Термит» не подведет его.

Он приказал солдатам построиться и произнес краткую вдохновляющую речь. Сотня масок-черепов бесстрастно смотрела на него. Он знал, что гренадеры Крига – элита из элиты, вероятно, лучшие солдаты, которыми ему приходилось командовать, но в полках Крига давно говорилось, что, когда гвардейца переводят в ряды гренадеров, это потому, что он жил слишком долго. Смертность в отделениях гренадеров была очень высока даже для Корпуса Смерти, и их маски-черепа, которые они носили поверх противогазов, были символом того, что они приняли и считают за честь предстоящее им мученичество.

Когда речь была закончена, гренадеры по двое начали спускаться в туннель по тросу. Когда внизу оказалось достаточно солдат для охраны туннеля, Костеллин приказал двум членам экипажа «Термита» присоединиться к ним и осмотреть машину, пока остальные спускаются.

Наконец, настала его очередь, и, хотя гвардеец почтительно предложил спустить его на блоке, Костеллин последовал примеру своих солдат и начал спускаться по тросу на руках. Он пожалел о своем тщеславии, когда уже немолодые мышцы рук с трудом держали его вес. Однако он справился и спрыгнул в кабину лифта, двери которого были выломаны. Переведя дыхание, он вышел из лифта в холодную пещеру с высоким потолку, освещенную лишь слабым светом солдатских фонарей.

Костеллин включил и свой фонарь, и в его свете взглянул на инфопланшет, ориентируясь по карте. Он увидел туннель, по которому они должны были следовать, и послал вперед двух разведчиков, сперва убедившись, что их комм-линки исправны. Когда двигатель «Термита» хрипло взревел, Костеллин выругался сквозь зубы; если где-то здесь в рудниках были некроны, они уже могли направиться сюда.

«Термиту» понадобилось несколько попыток, чтобы войти в туннель, прежде чем он смог начать продвигаться вперед. Он двигался медленно, со скоростью шага, давя гусеницами обвалившиеся камни, так что у последних оставшихся наверху гренадеров было достаточно времени, чтобы спуститься в туннель и догнать машину. Им пришлось идти позади «Термита», потому что, за исключением некоторых мест, где туннель ненадолго расширялся, не было пространства, чтобы обойти машину. Костеллин подумал, что это может стать проблемой для разведчиков, если они наткнутся на противника. Если же противник зайдет с тыла, это станет проблемой для всех остальных.

Он смотрел на карту, по воксу указывая направления. К счастью, туннели в рудниках чаще разветвлялись, чем поворачивали, и «Термиту» только один раз пришлось использовать свой тяжелый бур, установленный на крыше, чтобы расширить туннель. Однако, менее чем через полтора часа пути туннель резко свернул к северу, уводя их в сторону от маршрута.

– Вот, – указал Костеллин, сверившись с картой, – прямо здесь. Мы должны пробурить стену под углом 15 или 35 градусов к направлению туннеля – наш картограф тут не вполне уверен. Думаю, сначала стоит попытаться пробурить под углом15 градусов и около десяти градусов вниз. Если через 500 метров не попадем в другой туннель, возвращаемся и пробуем другое направление.

Бур «Термита» начал вращаться, его основание поднялось на ржавой гидравлике, и когда бур воткнулся в стену, его разрывающий уши визг заставил Костеллина вздрогнуть.

На этот раз им повезло. Лишь спустя несколько минут после того, как корма «Термита» исчезла в пробуренной стене, его экипаж доложил, что они нашли новый туннель. К сожалению, «Термит» вошел в туннель сверху, и поэтому им пришлось отвести машину немного назад и еще больше опустить бур. В результате получился туннель большего размера, чем планировалось, и, конечно, он обрушился сразу за «Термитом».

Костеллин отступил подальше от густой тучи пыли. Гренадеры в масках, однако, немедленно приступили к работе, следуя приказам своих вахмистров – одно отделение достало шанцевый инструмент, другое начало собирать подпорки с боковых туннелей. Слишком далеко копать не пришлось, так как большая часть туннеля была все еще проходима, хотя чтобы пройти, приходилось пробираться по кучам камней или протискиваться в узкие щели между ними. Но даже так понадобилось более часа работы, чтобы первый солдат, наконец, вышел в туннель другого рудника, где их ждал «Термит».

И тогда начались настоящие проблемы.

Карта второго рудника была безнадежно неточной, заставляя их ходить кругами. Костеллин проверял каждый туннель с компасом, измерял его длину шагами и делал пометки на карте в инфопланшете, но было невозможно сказать точно, какую из стен надо бурить следующей. Его первый выбор оказался неправильным, и, так как они теперь находились близко к территории некронов, Костеллин жалел, что пришлось зря включать бур, работавший с оглушительным ревом.

Вторая стена, однако, поддалась с неожиданной скоростью, и короткий прямой туннель, пробуренный «Термитом», продержался достаточно долго, чтобы все успели пройти в третий и, судя по карте, последний рудник. «Термит» был им больше не нужен, и Костеллин с облегчением приказал выключить двигатель машины, но прошла почти целая минута, пока грохочущее эхо в туннелях затихло.

Предстояла следующая задача, главным образом для которой Костеллин и взял с собой техножреца. Ломакс выступил вперед, присел у кормы «Термита», и открыл кормовое отделение. Согнув пальцы, он запустил их в таинственные механизмы машины, произнося литании и молитвы Богу-Императору в его ипостаси Бога-Машины. Костеллин и не надеялся понять тайные ритуалы техножреца, но все равно наблюдал, пока Ломакс не отошел от «Термита», вынув из машины заржавевшую серую коробку, опутанную проводами, которую он с почтением держал серво-рукой на некотором расстоянии от себя.

Они пошли дальше, и на этот раз карта достаточно быстро привела их в большую пещеру, подобную той, в которую они спустились в первый раз. В центре пещеры безмолвно стояли шесть кабин с лифтами, и Костеллин, указав на них Ломаксу, спросил, возможно ли включить их. Техножрец ответил, что располагая достаточным временем, он сможет подключить источник энергии «Термита» к их механизмам.

Тем временем по предложению Костеллина гренадеры развернули одеяла и расположились на пару часов сна, не снимая масок, хотя каждый взвод выставил отделение из десяти часовых. Костеллин взглянул на хронометр. После всех их злоключений они все же укладывались в запланированное время, успевая начать атаку на генераторум точно перед рассветом.

Сам Костеллин не спал. Время отдыха он использовал для того, чтобы помолиться Императору, и, принести, как он полагал, последнее покаяние.

Обряды техножреца завершились успехом. С металлическим лязгом и запахом озона, осветившись ярко-синим светом, лифты включились. Здесь были только четыре платформы, но через несколько минут и остальные две опустились в решетчатые кабины. Костеллин почувствовал облегчение. Если бы шахты лифтов были блокированы, его отряд там бы и погиб.

К этому времени все гренадеры уже были на ногах и паковали свои одеяла. Костеллин направил в лифты три отделения с лейтенантом из роты «Гамма», приказав им подняться на поверхность. Спустя двадцать минут лейтенант подтвердил по воксу, что вход в рудник чист, поблизости нет никаких признаков некронов, и он посылает лифты назад за остальными.

Его прервал полковник-186, связавшись с Костеллином на командирском канале. Он приказал доложить обстановку, что Костеллин и сделал, после чего полковник сообщил, что у них наверху происходят важные события.

– Некроны собирают силы для наступления, – сказал полковник, – даже большие, чем те, что они задействовали на севере. По данным сканирования, они направляются к нам.

– Именно когда вы подошли к западному генераторуму, – прошептал Костеллин. – Хенрик был прав.

– Это хорошие новости, комиссар. Это значит, что генераторумы действительно важны для некронов. Вы сослужите службу Императору, выполнив задание.

– Вероятно, они решили пожертвовать южным генераторумом, но не разделять свои силы, рискуя потерять оба. Но, полковник, сколько их…?

– Я запросил подкрепления из трех других полков, но, конечно, у них тоже недостаточно сил, и им тоже нужно удерживать свои участки фронта.

– 42-й полк едва смог остановить наступление некронов на прошлой неделе. Если их армия с тех пор пополнила свою численность, тогда… 1800 человек, полковник. Мы потеряли 1800 человек убитыми.

– Но эти потери позволили нам узнать многое о способностях некронов. Генералы произвели расчеты, Костеллин. Они говорят, что мы можем победить, даже если численность войск некронов увеличится. Мы загоним этих монстров обратно в землю, из которой они вылезли.

Костеллин вздохнул.

– Молюсь, чтобы вы оказались правы, – сказал он. – Да поможет вам Император.

– И вам, – сказал полковник.

Костеллин повернулся, чтобы передать «хорошие новости» своей команде, открыв вокс-канал, чтобы могли слышать и те, кто уже поднялся на поверхность. Он подчеркнул тот факт, что теперь, когда армия некронов направляется на запад, силы противника, наконец действительно отвлечены.

– У нас есть шанс, – сказал он, – нанести сокрушительный удар…

Он не успел договорить. Силуэты, словно появившиеся из кошмаров, возникли в свете солдатских фонарей, и Костеллин, развернувшись, увидел, что монстры уже позади него, появляясь из стен пещеры. «Словно призраки», подумал он, и сразу же понял, с чем столкнулся, вспомнив описание тех наполовину призрачных существ, которые атаковали 42-й полк.

Они были гораздо более чудовищными, ужасающими во плоти – точнее, в металле – чем комиссар мог даже вообразить. Они набрасывались на гренадеров, их длинные свисавшие позвоночники хлестали, извергая смертоносные электрические разряды, но когда гренадеры стреляли в ответ, их выстрелы безвредно проходили сквозь полупрозрачные силуэты призраков.

Костеллин взял в одну руку плазменный пистолет, чтобы не позволить чудовищам подойти ближе, а в другую цепной меч, чтобы сражаться с ними, когда они все-таки неизбежно подойдут, используя свои уникальные способности. Его успокаивала вибрация цепного меча в руке и жужжание его зубьев, похожее на гул разъяренного роя катачанских кровавых ос.

– Помните инструктаж, – приказал он по воксу. – Эти твари могут становиться нематериальными по своему желанию. Дождитесь, когда они атакуют, и стреляйте по ним, когда они полностью материальны.

Призрак набросился на вахмистра, протягивая длинные руки к его лицу. Пальцы-клинки вонзились в маску, из глаз хлынули потоки крови, но отделение вахмистра, следуя приказу Костеллина, именно в этот момент открыло огонь из хеллганов по твари. Некрон вздрагивал с каждым попаданием, но держался, пока наконец один выстрел – Костеллин хотел бы знать, какой, хотел бы знать слабые места этого монстра, если они вообще были – свалил его на землю, призрак свернулся и замер.

Еще один призрак летел на Костеллина, и комиссар встретил его зарядом раскаленной плазмы, которая безвредно прошла сквозь фигуру некрона. Костеллин ожидал этого, и нанес удар цепным мечом в тот момент, когда некрон добрался до него, снеся металлический череп монстра с плеч. Следующая атака обрушилась сзади, и Костеллин не успел развернуться и привести меч в изготовку к бою; он успел только отпрыгнуть, когда призрак проплыл над ним, и поднял пистолет, увидев, что некрон развернулся для второго захода. Гренадер опередил его, и призрак исчез во вспышке выстрела мелтагана. Волна раскаленного воздуха обожгла лицо Костеллина, в нос ударил запах опаленных волос.

Все это было бесполезно. Этих чудовищ было слишком много, не меньше тридцати, и их способность становиться нематериальными давала им явное преимущество над более многочисленными гренадерами. Хуже того, убитые некроны вновь поднимались.

Костеллин, временно оказавшись вне досягаемости противника, несколько раз выстрелил, пытаясь поддержать огнем своих людей, но, хотя он целился хорошо, по крайней мере два из трех его выстрелов прошли сквозь призраков, не причинив вреда, а гренадеры падали один за другим, оглушенные электрическими ударами хвостов, или выпотрошенные металлическими пальцами-клинками.

В комм-линке Костеллина раздался голос второго оставшегося криговского лейтенанта. Даже он понимал, что ситуация безнадежная, и предложил поднять на вернувшихся лифтах еще тридцать человек, чтобы они смогли продолжить выполнение задания.

– Вы должны пойти с ними, – сказал лейтенант. – Я останусь здесь и попытаюсь выиграть для вас как можно больше времени.

Он был прав, и Костеллин сам пришел к тому же заключению. Но все же он медлил секунду, прежде чем одобрить самопожертвование лейтенанта, потому что все-таки он был человеком.

К шуму боя добавился новый звук: шуршащий, словно миллион листьев, гонимых сильным ветром. Внезапно из туннелей в стенах пещеры вырвались неисчислимые орды летающих металлических насекомых, каждое из которых было по размеру больше, чем кисть руки Костеллина.

Нельзя было терять время. Лейтенант приказал ближайшим гренадерам идти в лифты, и Костеллин тоже направился к одному из лифтов. Его пистолет продолжал стрелять, и взрывы плазмы вырывали огромные бреши в роях насекомых, но их место занимали новые и новые твари, потоком изливавшиеся из туннелей. Мелтаганы гренадеров – те немногие, что у них были – действовали с почти такой же эффективностью, тогда как хеллганы, хотя и уничтожали те цели, по которым попадали, но их узкие лучи могли уничтожить не больше двух-трех насекомых за один выстрел.

Еще один солдат упал, на него набросились шесть насекомых. Костеллин подумал, что они удушат его, но когда насекомые снова взлетели, он заметил, что их жертва истекает кровью от сотни узких порезов.

Некронские призраки, конечно, могли с легкостью пройти сквозь рой насекомых. Они убивали жертву за жертвой, еще до того, как те могли отреагировать. Кабина лифта была полна, на платформе рядом с Костеллином стояли четыре гренадера, продолжая отстреливаться, и комиссар, выключив цепной меч, спрятал его в ножны. Рой насекомых метнулся к нему, словно некий разум заметил, что он пытается сбежать, а дверь лифта, скрипя и лязгая, закрывалась слишком медленно. Но все же она успела закрыться как раз в тот момент, когда первое насекомое врезалось в нее с силой удара кувалды. Они цеплялись за металлическую решетку, тщетно вытягивая когтистые лапы, но тела насекомых были слишком широкими, чтобы пролезть сквозь решетку. Призраки, конечно, не испытывали таких трудностей.

Платформа содрогнулась и начала подниматься, оставляя скребущихся насекомых внизу, и, справа от Костеллина начал подниматься и второй лифт. Но повернувшись налево, Костеллин с ужасом увидел, как два призрака с легкостью проникли в третий лифт и выпотрошили находившихся там пятерых солдат, которые из-за тесноты даже не могли поднять хеллганы, чтобы отстреливаться.

Костеллин увидел и Ломакса, отчаянно стучавшего в закрытую дверь четвертого лифта, пытавшегося выломать ее, хотя платформа за дверью была уже набита солдатами до предела и поднималась вверх. Некроны набросились на техножреца со всех сторон, но когда они добрались до него, лифт Костеллина уже уехал далеко вверх, и это, несомненно, избавило комиссара от еще одного ужасного зрелища, которое могло бы добавиться к его кошмарам.

Он все еще не был в безопасности.

Костеллин приказал гренадерам отойти к краям платформы. Места было очень мало, но они все-таки смогли освободить небольшое пространство в центре платформы, куда Костеллин приказал им навести оружие. Прошла минута, и комиссар уже начал думать, что эта предосторожность не была необходимой. Вдруг призрак с воем ворвался в лифт через пол, и четыре хеллгана выстрелили – плазменный пистолет Костеллина сжег бы ноги всем присутствующим – и мерзкая тварь умерла, потом снова вскочила, но второй залп уложил ее навсегда.

Прошли еще полторы минуты, череп мертвого некрона придавил ногу Костеллина, заставив его содрогнуться. Больше противников не появлялось, и комиссар уже начал думать, что они пережили самое худшее.

Вдруг платформа, лязгнув, остановилась, синие фонари на ее краях погасли.

– Святой Трон! – произнес Костеллин. – Они, должно быть, уничтожили источник энергии от «Термита». Мы здесь в ловушке!

– Мы можем подняться, сэр, – сказал гренадер, указав на четыре ржавых, но крепких цепи, на которых висела платформа. Костеллина не слишком устраивала такая перспектива, и он попытался связаться по воксу с лейтенантом на поверхности, надеясь, что там должна быть ручная лебедка для аварийных случаев. Но никто не отвечал, и, переключившись на общий канал, Костеллин услышал лишь треск помех. Разочарованно он выдернул наушник из уха. Кроме всего прочего они теперь лишились и вокс-связи.

– Ладно, – устало сказал он. – Будем подниматься, и нам лучше поспешить. Мы не знаем, сколько еще наши товарищи смогут продержаться там, внизу. И в любой момент на нас могут наброситься новые твари. Хуже того, они могу доложить своим главным силам. Возможно, пока я говорю, целая армия некронов направляется к выходу из этой шахты, и если они придут туда раньше, чем мы… – не было необходимости говорить о последствиях.

Два гренадера уже полезли по цепям вверх, упираясь ногами в стену шахты, их фонари, прикрепленные к штыкам хеллганов, казались светлячками во тьме. Через секунду за ними последовали еще двое солдат, и на платформе остался один Костеллин.

Он взялся за цепь, его перчатки стали скользкими от смазки. Он не знал, насколько высоко идет эта шахта, не знал, сможет ли он выбраться из нее, не имея силы молодых солдат, но что ему еще оставалось кроме как попытаться?

Он начал подниматься.