Ходок - 10

Глава 3

Остаток дня и вечер прошли совершенно не так, как представлялось изначально старшему помощнику. Он думал, что они перекусят, точнее — плотно пообедают, он отдохнет полчасика и вперед — на мины, на бескрайние просторы Лосиного Острова, где он будет отрабатывать свою карму… тьфу ты — это из другой оперы. Будет отрабатывать комплекс упражнений борьбы за живучесть. Денис когда-то давно прочитал, что живучесть — это способность корабля продолжать бой, имея повреждения в различных жизненных частях. Термин ему очень понравился и он пришел к выводу, что все его тренировки являются именно, что подготовкой к борьбе за живучесть, только не корабля, а его самого.

Однако, Дэн предполагает, а Шэф располагает. На вопрос старшего помощника: — Что будем готовить? — верховный главнокомандующий только молча покачал головой, вытащил откуда-то из недр своего рюкзака пластиковую карту и протянул Денису.

"Ага! Деньжат решил подбросить, старый скряга, — с удовлетворением констатировал старший помощник. — Совесть замучила!"

"Как ты можешь ТАК о любимом руководителе!?! — возмутился внутренний голос. — Он столько для тебя сделал!"

"А нефиг любимого помощника на голодный паек сажать! Сам, небось, как в сыр в масле будет кататься! А я — сиди тут, понимаешь, и копейки считай!"

Вид карта имела весьма импозантный, никакой серости и безликости, свойственной социальным картам пенсионеров и прочих бюджетников, не было и в помине. На строгом черном фоне, слегка оживленном серыми диагональными полосками, располагалась картина, достойная кисти Рафаэля, Тициана, или, на худой конец — Рубенса. Сюжет классический, но исполнение — пальчики оближешь! В центре карты располагался базовый сюжет древнеиндусской космогонии: коричневая черепаха, на ней три белых слона, на слонах голубая полусфера Земли.

Обрамлял это великолепие золотой лавровый венок, особенно выгодно смотрящийся на черном фоне. Сверху венок имел разрыв, в котором размещалась то ли богатая шапка, то ли тиара, то ли корона с небольшим крестиком. Шапка, которая корона — золотая, а крестик — серебряный. Снизу, под венком, шла серебристая надпись: "V.I.P. PLATINUM".

Из этой надписи старшему помощнику стало ясно, что все элементы карты, которые он считал серебряными были на самом деле платиновыми! А это сильно меняло дело! Платина — это вам не серебро! Платина — это ого-го-го! Завершал картину серебряный… пардон — платиновый череп, расположенный слева от венка и надпись справа от него: "АХА".

"Что еще за АХА, на хрен? — удивился Денис. — И где название банка, где шестнадцатизначный номер карты, где дата окончания срока годности, где имя владельца, наконец? Где все это!?! — он перевернул карту, код CVV также отсутствовал, зато рисунок был идентичным тому, что был на лицевой стороне — так что единственным отличием обратной стороны от лицевой было наличие на ней магнитной полосы. — Похоже, Шэф мне подкинул скидочную карту в Ашан, или еще куда…" — сделал грустный вывод старший помощник.

"Черепаха!" — неожиданно взял слово внутренний голос.

"Что — черепаха?" — не понял Денис.

"Слева "череп", справа "АХА", вместе — черепаха!"

"Шарада, блин! — разозлился старший помощник. — Вместо банковской карты!"

"Ребус" — поправил его голос.

"Одно дерьмо!"

— Чё за хрень? — угрюмо поинтересовался Денис у Шэфа.

— Моя гарантия, что ты без меня не умрешь с голоду, — усмехнулся командор. — А ты, что подумал?

— Что скидочная в Ашан, — не стал скрывать своих темных подозрений старший помощник.

— Почти угадал. Тут есть клуб "Черепаха", его владелец был мне сильно обязан, денег я у него брать не стал, тогда он подарил мне эту карту. Я ею никогда не пользовался — не было нужды, а по ней можно бесплатно столоваться в "Черепахе" и пользоваться нумерами, — Шэф ухмыльнулся. — Ты у нас знатный ходок, вот и будешь туда девушек водить.

— Поехали в нумера, — хмыкнул Денис, — инициализировать карту.

— Поехали, — согласился командор. — Только сперва небольшой инструктаж. Дело в том, что владелец, в основном, живет на Кипре, в Москве бывает наездами, дела в "Черепахе" его особо не интересуют — у него много бизнесов гораздо больших, а заправляет всем в "Черепахе" его дальний родственник. По-правде говоря, родственник этот — первостатейная сволочь. — Командор даже покачал головой, как бы изумляясь, что на свете существуют такие нехорошие люди — как их только земля носит? — Меня он знает с плохой стороны, — Шэф хищно усмехнулся, — и боится. Надо, чтобы аналогичные чувства он испытывал и к тебе. Да и с деньгами у тебя не очень, поэтому сделаем так…

"Черепаха" располагалась в старинном здании заводоуправления ткацкой фабрики. Суперсовременный стеклянный портик в стиле хай-тек, с его сияющими колоннами и кровлей, как ни странно, великолепно сочетался с красными кирпичами с клеймами заводов: "В. Я.", "Н. Я.", "ТУМ", "А.Гусарев." и иже с ними, от которых веяло древностью, купеческой Москвой и уютными двориками с яблочными садами. Завершал картину огромный неоновый герб "Черепахи", исполненный нисколько не хуже, чем его маленькая копия на "скидочной карте", как обозвал Денис платиновую карту.

Еще дома Шэф с Денисом нацепили биомаски, хотя на этот раз никто свое обличие не менял. Пока. Визуально компаньоны сохранили свою истинную — молодую внешность. Правда, про командора трудно было сказать, какой облик для него является подлинным. Ношение биомасок было необходимо для того, чтобы на видеозаписях и фотографиях, с участием компаньонов, сделанных, как с помощью современных электронных, так и старинных пленочных аппаратов, вместо их лиц были видны мутные белесые пятна. Все то же самое относилось и к любым другим системам видеонаблюдения — идентифицировать компаньонов с надетыми биомасками было невозможно. Никакой суд не принял бы такие видеоматериалы в качестве доказательства. Впрочем… Басманный, Печерский и Европейский суд по правам человека могли бы и принять.

В принципе, особой надобности в подобной конспирации, с засвечиванием лиц, не было, но береженого Бог бережет. Как высказался Шэф по этому поводу на инструктаже: — Кашу маслом не испортишь. Конечно, можно было задействовать шкиры, тем более, что никаких проблем с подзарядкой батарей теперь нет — воткнул провод в розетку и все дела. Так что шкирой можно пользоваться направо и налево, без стеснения и опасения, что настанет момент, когда без нее не обойтись, а она разряжена в эпизодах, когда можно было перебиться и без нее.

Но, видимо, стремление к экономии ресурса своего главного оружия сидело у компаньонов уже где-то в подкорке, на уровне условных рефлексов, поэтому единогласно было решено воспользоваться биомасками. Тем более, что после пары минут маски уже не ощущались, кушать, слушать, смотреть и целоваться не мешали, так почему бы и не использовать?

Горящий транспарант на фронтоне портика сообщал бегущей строкой: "Закрытое мероприятие. Вход только по членским картам. Просьба проявить понимание". Видимо этим ограничением и объяснялось наличие приличного размера толпы, жаждущей попасть внутрь, но не имеющей таковой возможности и кучкующейся неподалеку от входа. Толпа, в основном, состояла из небедной молодежи (если судить по одежде) и немногочисленных людей среднего возраста. Вся эта людская масса оживленно общалась, размахивала руками, смеялась и явно на что-то надеялась, хотя, судя по всему, никто из участников этой тусовки не был счастливым обладателем вожделенной карты.

Компаньоны, как люди опытные, можно сказать — собаку съевшие на всяческих спецоперациях (правда это относилось в основном к командору, но и старший помощник успел немного понюхать пороху), не стали переть напролом, размахивая своей вип картой, а решили для начала осмотреться, потусоваться, послушать разговоры и понять откуда ветер дует.

Через несколько минут стало понятно, что в обычные дни вход в "Черепаху" свободный — естественно для тех, кто проходит фейсконтроль, а с этим здесь строго — клуб престижный, дорогой и солидный, а сегодня здесь будет выступать какой-то модный бард, отсюда и ажиотаж, и закрытое мероприятие.

Затем они несколько минут понаблюдали за процессом форсирования КПП и установили интересный факт: некоторые резиденты клуба могли провести с собой нескольких человек, последовательно прикладывая к сканеру свою карту, а другие — только себя любимого. У тех, кто осуществлял "групповую проводку", охрана проверяла карту еще и визуально, у "одиночников" — нет.

Один из таких "одиночников" попробовал смухлевать и был немедленно разоблачен — его подружка прошла, а когда он второй раз приложил карту, турникет закрылся, на индикаторе зажегся красный свет вместо зеленого и раздался резкий звуковой сигнал. Парень махнул девушке рукой, чтобы она проходила дальше, но та не захотела бросить любимого — она окинула охранников надменным взглядом и гордо вскинув голову, подиумной походкой от бедра, покинула территорию "Черепахи". Ну что ж, информация необходимая и достаточная для форсирования первого рубежа обороны условного противника была собрана, пришла пора приступать к делу.

Электронная начинка карты сработала безупречно, пропустив компаньонов через турникет, а вот дальше начались проблемы. Правда, надо честно признать, что были эти проблемы в достаточной мере искусственными, и созданными самими компаньонами. Но, ничего не поделаешь — именно таким был план Шэфа, а приказы руководства не обсуждаются.

Вахту на входе несли два двухметровых жлоба, с лицами профессиональных палачей, вызывавших у посетителей одно желание — чтобы стражники обращали на них как можно меньше внимания, а в идеале — никакого. Охранники привыкли, что обладатели золотых и серебряных карт, тут же протягивают им свои резидентские атрибуты для проведения визуальной аутентификации, стоит только потянуть руку, поэтому вопрос: — Чё надо? — заданный предельно наглым тоном привел их в некоторое, скажем так — замешательство.

— Надо проверить карту, — через пару секунд нашелся один из них, видимо наиболее сообразительный.

— А чё ее проверять? — нахально ухмыльнулся один из братьев — то, что это парочка — родственники, было видно невооруженным взглядом. — Турникет пропустил. Какие, блин, проблемы!? — Посетитель вел себя так нагло и вызывающе, что у привратников даже промелькнули опасения, не является ли он депутатом Государственной Думы, вором в законе, или прокурором. Но, при внимательном взгляде и наличии хотя бы начатков логического мышления все эти сомнения разбивались о его чрезвычайно юный возраст. А вот сыном, или племянником, кого либо из подобной категории лиц, посетитель вполне мог быть.

— Положено, — угрюмо произнес второй жлоб. Он только что успешно справился с разрывом шаблона и смог вновь приступить к работе. Совершил, если можно так выразиться, камбэк.

— Ну, гляди, если положено. — Слово "положено" Денис произнес так издевательски, что толстокожих жлобов, нисколько не склонных к рефлексии и самокопанию, аж передернуло. Давненько с ними никто так не разговаривал, а если хорошенько покопаться в памяти, то — никогда.

С видом будто оказывает им величайшее одолжение, старший помощник, вытащил из кармана карту и продемонстрировал ее охранникам. Когда один из них попытался ее взять, Денис резко отдернул руку.

— Убери клешни! — приказал он. — Хочешь смотреть — смотри. Руками не трогать. Дезинфицируй потом после тебя, — старший помощник брезгливо оттопырил губу.

— Я вынужден связаться с руководством, — недобро глядя на компаньонов, сообщил один из охранников.

— Да хоть с президентом Соединенных Штатов, — ласково улыбнулся Шэф. — Вы пока связывайтесь, а мы пошли.

— Стоять! — приказали жлобы, заступая путь компаньонам.

То, что произошло мгновением позже долго преследовало охранников в ночных кошмарах. Глаза "братьев" налились какой-то неестественной, нечеловеческой чернотой, зрачки исчезли, а из глазниц выглянула извечная, первозданная ТЬМА, та самая тьма над бездною, которая была, пока Бог не сказал: "Да будет Свет", тьма, затягивающая, будто омут. Жлобов обуял сверхъестественный ужас, какового они никогда не испытывали в своей жизни, волосы по всему телу встали дыбом — это еще хорошо, что на голове у них был короткий ежик, так что никто из многочисленных свидетелей этой безобразной сцены ничего не заметил, а удержать сфинктеры ануса в сжатом состоянии им помогло только колоссальное волевое усилие и долгие годы тренировок.

— Прочь с дороги, — не сказал, а прошипел владелец карты. В этот момент в его бездонных черных глазах на мгновение мелькнул желтый вертикальный зрачок, а сами глаза полыхнули красным. Охрану будто ветром смыло и компаньоны неторопливо, с чувством собственного достоинства, прошествовали внутрь заведения.

— Ну, я не знаю, что еще нужно было сделать, чтобы привлечь к себе побольше внимания, — хмыкнул Денис, когда они подошли к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагался ресторан.

— Да вроде все правильно сделали, — меланхолично кивнул Шэф. — Ждем ответный ход.

Как только страшные гости — чтоб им пусто было! — таким "гостям", скрылись из виду, давящее поле ужаса исчезло и охранники "отмерли".

— Надо Вахтанга предупредить, — с определенной долей вопросительной интонации в голосе произнес один из жлобов. Из-за этой интонации было не очень понятно, что конкретно он имел в виду, то ли утверждал, что надо предупредить Вахтанга, то ли сомневался — стоит ли это делать.

— Думаешь стоит? — Второй охранник тоже определенного мнения по этому поводу не имел. Жлобы задумались.

Это нисколько не мешало им контролировать процесс прохождения турникета. Инцидент с "черноглазыми братьями" был настолько быстротечен, что публика ничего не заметила и вела себя как обычно — предельно сдержано и корректно. Авторитет охраны подорван не был. И это радовало.

Зато не радовало другое — необходимость беспокоить начальника охраны "Черепахи" Вахтанга Перадзе. Контактировать с ним охранники хотели примерно так же, как посетители с ними. Вахтанг, если можно так выразиться — излучал ЗЛО. Конечно не так, как эта парочка — охранники поежились, но тоже мама не горюй.

Внешне начальник охраны был "настоящий полковник" — пятидесятилетний, с гривой черных волос с проседью, стройный, подтянутый, с орлиным взором, на баб от сорока, да чего греха таить — и помоложе, производил роковое впечатление — текли, как мартовские кошки. Да что там говорить — орел! Вот только, когда он входил в комнаты с персоналом, людям сразу становилось трудно дышать — давил. С подчиненными не церемонился — за малейшее упущение выгонял за ворота с волчьим билетом. Его боялись даже больше, чем самого управляющего "Черепахой" Луарсаба Габуния, хотя и тот был сволочь еще та.

Поэтому, охранникам надо было решать вопрос и решать быстро. Если "черноглазые" набедокурят, то первый спрос будет с них — почему пропустили? А если все будет тихо, а они поднимут волну, то опять же — отвечать им, но уже за паникерские настроения. Вахтанг найдет за что срезать премию.

Подумав, решили пойти на компромисс — про странности клиентов… конечно если то, что они видели можно назвать странностями, а не как либо иначе, молчать как рыбы об лед, а донести только, что в клуб прошли два посетителя со необычной платиновой картой, без фотографии и номера, таковых карт они до сих пор в глаза не видывали. Задержать не решились, потому что ВИП! Обмозговав и обкатав текст доклада, охранники переглянулись и сдержанно улыбнулись друг другу — похоже выход был найден — и овцы сыты, и волки целы… или наоборот? Впрочем — один хрен. Сказано — сделано! Один из жлобов потянулся к гарнитуре и отбарабанил подготовленный текст. После небольшой паузы, Вахтанг сказал: — Смотрите у меня там! — и отключился. Грозовая туча, собравшаяся было над головами охранников, развеялась.

Информация привратников начальника охраны насторожила. Несколько лет тому назад младшую дочку Давида — владельца "Черепахи" и много чего еще, похитили. Условия бандитов были простые: Давид переписывает весь свой бизнес на кого укажут и тогда девушка возвращается к отцу живой и здоровой. Срок на раздумья — одни сутки. Если за это время он не примет правильное решение, то Маринэ будут возвращать по частям, пока он не согласится.

Давид знал этих людей и знал, что они не шутят. А они знали, что у него нет никаких шансов в борьбе с ними. Против его многочисленной службы безопасности они могли выставить еще более многочисленный отряд своих бойцов, против его связей в правоохранительных структурах у них имелись связи в более высоких эшелонах этих структур, а против Вахтанга у них имелись три не менее сильных "специалиста". Никакой альтернативы не существовало и Давид был готов отдать весь свой бизнес, чтобы спасти дочь, но никаких гарантий, что она вернется живой у него не было, точнее говоря — он был уверен, что Маринэ убьют.

Живая она представляла опасность для похитителей. У Давида были влиятельные друзья на Западе, в Израиле и в государствах Персидского залива. Если он сможет вывезти Маринэ заграницу, то организовать широкую компанию по возвращению своих активов и дискредитации киднепперов и их высоких покровителей не составит никого труда. Похитители это понимали, и Давид это понимал, но сидеть и ничего не делать, дожидаясь пока убьют дочь, он тоже не мог.

Давид стал готовиться к передаче активов и вот тогда рядом с ним появился какой-то человек, который решил проблему. Всех подробностей Вахтанг не знал, но он умел слушать, а из услышанного делать выводы. И какой бы фантастической не выглядела картина произошедшего, которую он сложил из мозаики слухов и фактов, но получалось, что этот человек (Вахтанг видел его мельком издалека — обычный старик) сумел пробраться в загородный особняк, охраняемый сводным отрядом бандитов и участвующих в деле силовиков, вырезать всех обитателей виллы, а затем, в ту же ночь исхитрился добраться до всех "руководителей проекта" и тоже пустил их под нож. И это с учетом того, что руководители были в разных городах!

Вахтанг сам не поверил своим выводам, но другого объяснения у него не было, если не рассматривать совсем уж невероятную гипотезу, что Давид сумел организовать и скоординировать операцию с одновременной атакой на особняк с похитителями и тщательно охраняемые квартиры, дома и служебные кабинеты их покровителей, отстоящие друг от друга на сотни и даже тысячи километров. И все это за один день, а точнее говоря — за одну ночь!

Никто не спорит — Давид хороший организатор, иначе не сумел бы построить свой огромный и разноплановый бизнес, у него есть друзья и дочерние структуры в нужных городах, но устроить такую "войсковую операцию", которая потребовалась для освобождения дочери и окончательного решения проблемы, он бы не смог. Да и никто бы не смог. Хотя… если бы в распоряжении Давида был спецназ ГРУ, или "морские котики" и вертолетный полк, то версию можно было бы принять к рассмотрению, хотя и с огромной натяжкой, но без всего этого — безоговорочно нет. Так что оставался "старик", как бы фантастически это не звучало, и из двух невероятных гипотез Вахтанг выбрал эту версию.

Дополнительным доводом в пользу варианта со стариком служило то обстоятельство, что подобное деяние невозможно только для обычного человека, а для джиннов, ифритов и других подобных сущностей — ничего особенного. Кем был "старик" на самом деле Вахтанг определить не сумел — видел его очень недолго и издалека, но в том, что аура у "старика" была необычная, он был уверен. Так почему бы и нет?

Почему он сейчас вспомнил всю эту историю? А потому, что слышал как-то раз обрывок разговора Давида с Малхазом, его старшим братом, в котором Давид рассказывал, что не смог уговорить шефа принять что-либо в знак благодарности и ему пришлось буквально встать на колени, чтобы всучить хотя бы платиновую карту, как сувенир. Слово "платиновая" и послужило сейчас ключом. Впрочем, словосочетание "платиновая карта" еще ни о чем не говорило, оно с тем же успехом могло, как относится к членской карте "Черепахи", так и нет. Да и по поводу личности шефа были определенные сомнения — мало ли кого Давид имел в виду. Усиливали неопределенность ситуации и еще нескольких моментов.

Во-первых, Вахтанг никогда не слышал о безномерных клубных картах, все они, включая золотые и серебряные были персонифицированными: имели номер и фотографию владельца; во-вторых, он никогда не слышал, что существуют платиновые карты "Черепахи", но он допускал, что не все знает об этом мире в целом, и о платиновых картах "Черепахи", в частности.

Вахтанг никогда не спешил, если этого не требовали обстоятельства и никогда не медлил, если обстановка требовала быстрого реагирования. Сейчас он решил не торопиться и, прежде чем принимать какое-то решение, тщательно обдумать, что именно предпринять в сложившейся ситуации.

Первым его импульсом было направиться в серверную, которую он называл "смотровой", а называл ее так из-за того, что там помимо серверов и программиста Алика, находились мониторы службы видеонаблюдения, за которыми постоянно дежурили три балбеса. Балбесов начальник службы безопасности "Черепахи" не уважал — что это за занятие для мужчины — сидеть и пялиться в экран? А вот Алика, наоборот — уважал. Уважал за то, что тот грамотно справлялся со всеми нелегкими обязанностями "прислуги за все в сфере IT". А обязанности эти были весьма широки и начинались с написания запросов и триггеров для СУБД Oracle и заканчивались настройкой "1С: Предприятие" и вразумлением бухгалтеров по поводу магических возможностей программы Excel, и это не считая возни с железом!

В "смотровой" Вахтанг мог бы посмотреть запись момента прохождения владельца безномерной платиновой карты через турникет, чтобы знать кого именно искать — клуб-то большой, народу много, поди разыщи того, не знаю кого! Вахтанг мог бы это сделать, но не стал. Без всякого сомнения, любой другой человек без этой картинки приступить к поискам не мог, да и для Вахтанга эта информация представляла определенный интерес. Определенный, но не ключевой — у начальника службы безопасности "Черепахи" были свои способы поиска неординарных людей, а в том, что владелец карты будет незаурядным, он не сомневался. Так что, несмотря на всю ее заманчивость, от лежащей на поверхности идеи посетить серверную, Вахтанг отказался. Решил не светить свой интерес.

А поступил он так из-за того, что сначала интуиция тормознула, а потом начальник службы безопасности осознал, почему она это сделала. А сделала интуиция это потому, что от этого дела с безномерной платиновой картой плохо пахло. Точнее говоря — воняло. А раз так, то следует держаться от него подальше. Причем, как можно дальше. Вдобавок, надо сделать это так, чтобы не навлечь на себе подозрений в неполном служебном соответствии. Как говорится, два в одном: и в горку влезть и в кресло сесть. Ведь что получается: в "Черепахе" ЧП… ну, пусть не ЧП, а нештатная ситуация, а начальник службы безопасности самоустраняется от выполнения своих служебных обязанностей. Нехорошо…

Луарсабу только дай повод настучать Давиду — он и без повода этим занимается с регулярностью восходов и закатов — никак не может смириться с тем, что Давид поставил их на "совместное княжение", подчеркнув, что хотя Луарсаб и управляющий, но Вахтанг не его подчиненный, а Давида. Они могут друг другу хоть глотки перегрызть (главное, чтобы не до смерти — за это взыщет!), но денежный поток от "Черепахи" должен быть непрерывным, без перебоев. За снижение интенсивности течения, или упаси Бог — остановку, спросит с обоих не разбираясь.

И никак этот придурок Луарсаб не может успокоиться — как это он! — родственник!!! имеет равные права с каким-то пришлым. Вот и пучит его — завел какую-то свою, личную службу безопасности, хорошо, что маленькую — из двух человек. Телохранители, блин, особо приближенные. Вахтанг мысленно сплюнул — один внешне от гигантопитека неотличим, а второй — отморозок безбашенный. Ну, вот теперь и они пригодятся — не зря судьба распорядилась так, чтобы появились эти клоуны. Придурок наверняка пустит в ход свою охрану, а уж втроем-то они таких дров наломают, что только держись. Хотелось бы зафиксировать компромат, но тут загвоздка — Луарсаб имеет привычку отключать "Аргус" в кабинете, и это плохо. Однако, надежда умирает последней — вдруг забудет!

Вахтанг верил в судьбу, верил, что если идти по жизни Своим Путем, то судьба будет благоволить, будет дарить удачу и ставить знаки предупреждающие об опасности и указывающие правильное направление. Главное их замечать и не пренебрегать — за пренебрежение она отмстит обязательно. И Вахтанг бдил, за что был регулярно вознагражден. Вот и сейчас судьба пришла к нему на выручку с помощью мобильного телефона. Главбух собирался ехать в налоговую, а с некоторых пор присутствие начальника службы безопасности стало на этом мероприятии обязательным. Все дело было в дамах бальзаковского возраста, составлявших костяк налоговой службы и пока главбух решала задачи, Вахтанг работал обаянием и эта связка давала отличный результат — налоговые издержки минимизировались.

Начальник СБ "Черепахи" мысленно возблагодарил судьбу за помощь и тут же набрал Луарсаба. Чуйка говорила, что финансовый урон "Черепахе" не грозит, а вот Луарсаб, недалекий и гонористый, как мелкопоместный польский шляхтич, может огрести по самые не балуйся, чего Вахтанг от души ему и желал — надоели мелкие придирки и прозрачные намеки, что как только Давид передаст ему, по родственному, полную власть, то сей момент ноги Вахтанговой в "Черепахе" не будет. И хотя понятно было, что не случится такого никогда — Давид умный руководитель, а было неприятно. Раздражало. Так что устроить подлянку управляющему сам бог велел.

Все люди, которые были в теме, знали, как Луарсаб стал управляющим "Черепахой": двоюродная сестра жены Давида слезно умолила ту помочь ленивому и безмозглому племяннику, а та — уже мужа. Все, включая Давида, знали, что Луарсаб, как работник ноль, а как человек — говно, но куда денешься, если жена пилит денно и нощно. Правильный ответ — никуда. И вот, кажется, настал момент, когда можно будет отправить обратно все дерьмо, которое вылил Луарсаб на начальника СБ "Черепахи", по обратному адресу. По крайней мере, появилась такая надежда.

Луарсаб выслушал про платиновую карту и про налоговую, и процедил через губу, что разберется без него. Вот и ладушки. Осталось только взглянуть издалека, не привлекая внимания, на необычного гостя и можно отправляться в налоговую. Интуиция прозрачно намекнула, что пока концерт не начался, никуда, кроме как в ресторан, податься "варягу" будет некуда — не в баре же сидеть. Туда начальник службы безопасности и направился.

Вахтанг прошел через кухню и остановился возле высокой этажерки из нержавейки, стоящей у выхода в обеденный зал. Поварята ставили на нее готовые блюда, которые потом забирали официанты. Отсюда он мог видеть всех посетителей ресторана, а его не видел никто. Начальник СБ перешел на истинное зрение и сразу увидел "возмутителей спокойствия" — их сияющие ауры выделялись на общем фоне, как светодиодные фонари среди свечей.

Увидеть его никак не могли, Вахтанг был в этом уверен, но оба молодых человека, как по команде, повернули головы в его сторону и он поспешил отступить. "Черепаху" начальник СБ покидал в отличном настроении — его интуиция весело напевала, что Луарсаб обязательно наживет сегодня неприятности на свою толстую задницу, а интуиция редко обманывала Вахтанга.

Денис не выпендривался и заказал то, что обнаружил в меню, а именно: из холодных закусок — сациви из курицы по-тифлисски; из горячих закусок — сулугуни запеченный в шляпках шампиньонов; на первое — суп харчо (выбросила в пропасть); на второе — шашлык, а вот Шэф проявил себя с неожиданной стороны, как сноб и гурман.

— Ниночка, — обратился он к хорошенькой официантке, имя которое прочел на бэйджике, уютно устроившемся на ее пышной груди. — А скажите пожалуйста, если я ничего этого не хочу, — он с пренебрежительной гримасой кивнул на роскошное кожаное меню. — А хочу я украинский борщ с чесночными пампушками и венский шницель. Только! — он предостерегающе поднял палец. — Именно венский шницель, а не шницель по-венски. А если ваш шеф не знает разницы между ними, то я, право слово, не знаю, что и делать. — Шэф театрально развел руками, показывая степень своего потенциального разочарования.

Глаза официантки изумленно распахнулись — видимо нечасто ей задавали подобные задачки, но она быстро справилась с замешательством:

— Сейчас узнаю, — улыбнулась Нина и упорхнула. Вернулась буквально через минуту: — Если у вас золотая карта… — чуть смущенно начала она — симпатичные парни ей понравились, но их курточки, джинсики и армейские башмаки явно свидетельствовали, что их обладатели так же далеки от золотых карт "Черепахи", похвастаться которыми могли только мажоры, а также их родители, как Луна от Земли, или зарплаты врачей и учителей от доходов депутатов Государственной Думы.

— Золотая, — пренебрежительно фыркнул Денис. — У нас, — он продемонстрировал голливудскую улыбку. — Платиновая! — с этими словами он вытащил из кармана карту и протянул официантке. Девушка принялась разглядывать "платину" и чем дольше разглядывала, тем большее сомнение появлялось у нее на лице.

— Какая-то она у вас, — Нина запнулась, подбирая слово, чтобы и скепсис выразить и понравившихся парней не обидеть: — Необычная! — нашлась она.

— Давайте проверим, — предложил Шэф. — Оформляй его заказ, — он кивнул на Дениса. — А он заплатит этой картой. Если платеж пройдет, то карта настоящая, — он улыбнулся, — а не фальшивка, как вы подумали. — Румянец, вспыхнувший на щеках девушки и забегавшие глазки, подтвердили, что командор, как обычно, был прав.

— Я не думала… — начала было оправдываться Нина, но Шэф только махнул рукой:

— Имели право. Вы такой никогда не видела. Мало ли что… Скажите лучше, что там насчет борща, шницеля и золотой карты?

— Леван Ираклиевич сказал, что если у вас есть золотая карта, то за два часа до прибытия надо позвонить, если его смена — он приготовит.

— Прибытия, — хмыкнул Денис. — И сопровождающие его лица!

Шэф же, продолжал гнуть свою линию:

— Я, как сугубо русский человек, конечно же люблю грузинскую кухню. Но! — командор поднял палец. — Не каждый день.

"Сугубо русский, — мысленно хмыкнул Денис. — Только, блин, не с Земли. С параллельного, блин, мира. Скажи кому — обхохочется!"

"А что такого? — Русский мир, он знаешь ли — широкий, почему бы и нет? — удивился внутренний голос. — Что тебя не устраивает?"

"Все устраивает. Особенно то, что мне в нем не жить".

"Так ты русофоб!!!" — возмутился голос.

"Вот только не надо ярлыки навешивать! — рассердился Денис. — Я — русофил… но жить лучше в швейцарском мире".

"А чего там такого хорошего!? — запальчиво вопросил голос. — Швейцарский сыр?" — попробовал сыронизировать он.

"Чего хорошего?.. А я тебе скажу. Ты только пальцы загибай. Все законы принимаются с помощью всенародного референдума — это раз. Хрен бы там повысили пенсионный возраст, стоимость ОСАГО и зарплату депутатам. В регулярной армии пять тысяч человек, остальные — резервисты, которые хранят оружие дома потому что все доверяют друг другу, и ничего — никто соседей не перестрелял. Это — два. Идем дальше. Правительство предложило выплачивать каждому гражданину две с половиной тысячи евро ежемесячно, независимо от того работает человек, или нет. Всенародный референдум отклонил — не любят там бездельников. Это — три. Могу продолжать".

"Хватит".

— Только у нас картридер нельзя уносить, — виновато сказала девушка. — Мне нужно будет взять вашу карту.

— В чем проблема? — пожал плечами Денис. — Берите.

— И кстати, я чувствую борща и шницеля мне сегодня не видать, — улыбнулся Шэф, — так что мне то же, что и ему, — он кивнул на старшего помощника. — И еще вопрос — "Абсолют" у вас не контрафактный? Только честно.

— Я не пила, но наши, кто пробовал, хвалят, говорят, что настоящий "Абсолют Курант".

— Тогда, ко всему еще бутылку "Абсолюта". Закупоренную, — уточнил командор.

Когда девушка скрылась в направлении кухни и компаньоны остались одни, Денис поинтересовался:

— Стесняюсь спросить, папаша, а чем венский шницель отличается от шницеля по-венски? Я так понимаю — от перемены мест слагаемы сумма не меняется. Или как?

— Крестьянин, — укоризненно покачал головой Шэф. Его лицо выражало вселенскую скорбь по поводу вопиющей безграмотности старшего помощника в вопросах, которые должны от зубов отскакивать у любого интеллигентного человека. — Венский шницель, — назидательно произнес командор, — готовится из телятины. А если его готовить из свинины, курятины, кошатины, собачатины, человечины, или какого другого мяса, то это будет шницель по-венски. Ферштейн?

— Ферштейн.

Сообщение о безномерной платиновой карте крайне взволновало Луарсаба. Он знал кому она принадлежит. В свое время Давид предупредил всех посвященных в историю с похищением и чудесным освобождением Маринэ, что если кто-то сумеет огорчить шефа и остаться при этом в живых, то Давид лично прострелит этому бедолаге колени. С точки зрения Луарсаба, это предупреждение было совершенно избыточным.

Какой сумасшедший, скажите на милость, станет огорчать человека вернувшего в дом Маринэ, и по слухам полностью уничтожившего ее похитителей? Кто станет огорчать человека, которого сам Давид звал шефом — похоже признавал его главенство, и это Давид! — "владелец заводов, газет, пароходов", который ни перед кем "спины не гнул, прямым ходил"? Трудно было представить, что такой человек не сможет сам разобраться со своими обидчиками, но Давид сказал так, как сказал. По этой причине управляющий "Черепахой" хотел лично засвидетельствовать высокому гостю свое почтение. Поэтому он и не возражал, чтобы Вахтанг поехал в налоговую — нечего под ногами болтаться. И так много на себя берет — сын шайтана!

Но, для начала надо было шефа найти. Эта задача не была такой тривиальной, как выглядела на первый взгляд. Количество разнообразных помещений, лестниц, переходов и прочих закутков и закоулков в старинном здании заводоуправления превышало все разумные пределы и могло посоперничать в этом плане с пресловутым Хогвартсом. Без применения технических средств осуществить такой поиск было если не невозможно, то весьма затруднительно, но соответствующая аппаратура в распоряжении управляющего "Черепахой" имелась. Система видеонаблюдения с искусственным интеллектом "Аргус" позволяла найти человека по его словесному описанию. Этой фичей Луарсаб и решил воспользоваться.

— Палина, — нажал он кнопку селектора. — Найди мне пажилого чэловека, худащаваго, срэднего роста. — Когда управляющий "Черепахой" волновался, акцент его, обычно, практически, незаметный, усиливался.

Несмотря на важность задачи, самому заниматься поиском Луарсабу было невместно и он поручил это ответственное дело своей секретарше. Платиновая блондинка, модельной внешности, была "три в одном". Во-первых, она превосходно исполняла роль "раскладушки" — Луарсаб раскладывал ее не менее трех раз на дню — ничего не попишешь — южный темперамент, подкрепленный финансовыми возможностями, позволял; во-вторых, Полине можно было поручить любое дело: от заварки кофе, до ублажения председателя любой проверочной комиссии (если, конечно же, председатель был мужчиной, если же наоборот, то в дело вступал начальник охраны). Луарсаб Полину к председателям не ревновал… Ну, разве что — самую малость. Он ее не любил. Уважал, возжелал, но не любил. Он жену любил и детей, как всякий порядочный грузин.

Ну, и в третьих, Полина прекрасно справлялась с секретарской работой: напоминала о важных встречах, фильтровала документы, отсеивая пустую породу, чем здорово помогала управляющему "Черепахой" заниматься действительно важными проблемами, сортировала посетителей по степени важности, отсекала ненужных и т. д. и т. п.

Правда, была у Полины одна черта характера, которая Луарсабу не очень нравилась — цену себе и своим услугам Полина знала превосходно и требовала, чтобы все оплачивалось по высшему тарифу. К примеру — за то, что она переспала с пожарником — старым, лысым и толстым генералом МЧС, который потом не глядя подмахнул все нужные бумаги, управляющему "Черепахой" пришлось выложить ей десять тысяч долларов. Это, не считая оклада, тоже немаленького. Но, несмотря на свою жадность и прижимистость, Луарсаб был доволен — не будь Полины, подпись генерала обошлась бы гораздо дороже. И он и она прекрасно это понимали. Да и вообще, Полина, единственная из всех претенденток на должность, сумела с первого раза правильно обратиться к нему по имени-отчеству: Луарсаб Мзевинариевич. Остальным девушкам это не удалось даже с третей попытки. А так как внешне соискательницы практически не отличались: высокие, стройные, длинноногие, грудастые и жопастые, с красивыми кукольными личиками, то выбор пал на Полину. О чем Луарсаб впоследствии ни разу не пожалел.

Кстати говоря, и жена Луарсаб — Манана его к Полине не ревновала. Она справедливо полагала, что хороший муж должен утром уходить на работу, а вечером возвращаться домой, где его ждет любящая жена, пури, хачапури, назуки, сулугуни, бадриджани, мцвади и дети. Хороший муж должен обеспечивать достаток в доме и не давать повода для сплетен, которые могут повредить репутации семьи, что может плохо сказаться на детях. В остальном Луарсаб свободен — как он зарабатывает деньги, есть ли у него дневная любовница, сколько он оставляет денег шлюхам в сауне, сколько "Кварели", "Саперави" и "Чинури" выпивает с друзьями — его дело. Он мужчина. Надо сказать, что Полину, Манану и Лаурсаба такое положение дел вполне устраивало. Все были довольны.

Прошло не более минуты с того момента, как управляющий "Черепахой" распорядился о проведении поиска пожилого человека, худощавого, среднего рота, как в селекторе раздался голос Полины:

— Луарсаб Мзевинариевич, по описанию никого нет, вывожу на ваш монитор всех пожилых, что нашла.

Управляющий хотел было возразить, что всех не надо, но не успел. Огромный экран, висящий на стене, справа от письменного стола Луарсаба, вспыхнул, разделился на шесть окон и показал соответственно шесть стариков, не стариков, но — пожилых мужчин, ни один из которых и близко не походил на шефа, каким его запомнил Луарсаб. Двое были высокими, импозантными мужчинами чуть старше среднего возраста, к пожилым их можно было отнести разве что за седые волосы; еще двое были лысыми и пузатыми стариканами в полном смысле этого слова, а оставшаяся парочка хоть и была среднего роста, но к худощавым тоже никак не относилась — оба были, что называется — в теле.

Отрицательный результат хорош лишь в науке, да и то, придумали это неудачники в прожженных дешевыми реактивами грязных халатах, с завистью глядящие на удачливых соперников, купающихся в грантах и обожании молоденьких аспиранток. В реальной же жизни отрицательный результат он отрицательный и есть — пшик, ни на ноготь не приближающий к намеченной цели.

Ситуация складывалась непонятная, если не сказать — загадочная. Получалось, что шеф, или уже покинул клуб, что было само по себе странно — он в него зашел и через пару минут вышел — зачем, спрашивается, заходил? Или же шеф находится вне зоны действия "Аргуса", но таких мест в "Черепахе" просто-напросто нет — система покрывает всю территорию клуба, начиная с кабинета самого Луарсаба и заканчивая туалетом для персонала на подземной парковке (правда, управляющий "Черепахой" имел возможность своим личным кодом отключить камеры в любом месте, что он и делал в своем кабинете, используя Полину по ее главному природному назначению). Тотальный контроль был введен потому, что Давид на дух не переносил наркотики и наркоманов и борьба с ними велась по-настоящему — без дураков, что вызвало, поначалу, пока не удалось уладить дело полюбовно, терки как с наркомафией, так и с наркополицией, но в конце концов "Черепаха" стала клубом без наркотиков.

Луарсаб задумался, но так титаном мысли не был, то единственное, что пришло ему в голову — это отправить охранников, видевших шефа, прочесать клуб и найти высокого гостя. Он совсем было собрался отдать приказ о смене охраны на входе, но его опередила Полина:

— Луарсаб Мзевинариевич, я от вашего имени распорядилась, чтобы из ресторана и баров немедленно сообщили, когда оплата будет произведена безномерной платиновой картой.

"Вах! Малдэц девка! — подумал управляющий "Черепахой". — Но, и я маладэц! Пра ахранников-то она нэ падумала, а я падумал! Кагда еще шеф будет платить, а ахранники быстрее найдут!" — Луарсаб ощутил нечастое (мягко говоря) чувство интеллектуального превосходства над своей секретаршей, но продлилось это ощущение недолго.

— Из ресторана сообщили, что посетитель за седьмым столиком, — продолжила доклад Полина, — заплатил такой картой. Вывожу на ваш экран.

На мониторе появилась картинка: двое мужчин за столиком ресторана. Обычные, ничем не примечательные мужчины, за одним исключением — лиц разглядеть невозможно. Луарсаб с трудом, но все-таки превозмог свое гипертрофированное чванство и лично, без перепоручения работы аппарату в лице секретарши, взялся за дело.

Для начала, он приказал "Аргусу" показать столик последовательно с четырех различный камер (со всех сторон света), потом применил трансфокатор и прочие уловки, но результат был один — вместо четкого изображения лиц, как у всех окружающих, у шефа и его спутника вместо лиц были мерцающие блики, не позволяющие рассмотреть физиономии данных субъектов.

И это было подозрительно. Очень подозрительно! Не добившись успеха с помощью технических средств наблюдения, управляющий "Черепахой" вернулся к своему первоначальному плану — использовать охранников, стоявших на входе. Но! Не для прочесывания клуба, как планировалось изначально, а для получения словесного портрета обладателя платиновой безномерной карты, что и было тут же осуществлено. Надо честно признать, что ответ привратников Луарсаба не удивил — нечто подобное он и предполагал.

По крайней мере стало понятно, почему видеокамеры вместо человеческих лиц транслируют какие-то блики. Управляющий сразу понял откуда ноги растут у этого странного (на непросвещенный взгляд) явления. Просвещенному же взгляду все было кристально ясно: два молодых прохвоста украли где-то безномерную платиновую карту "Черепахи", а чтобы не оставлять документальных свидетельств использования похищенного платежного средства, намазали морды какой-то гадостью, типа китового жира, что и вызывает блики, не позволяющие идентифицировать воришек! Бинго!

Внимательный читатель непременно заинтересуется — почему был использован (по мнению Луарсаба) именно китовый жир, а не какой-либо иной? Дело вот в чем, когда управляющий "Черепахой" был маленьким мальчиком, а не солидным и влиятельным мужчиной, каким стал впоследствии, довелось ему побывать в детском санатории, где для укрепления здоровья детишек, их в принудительном и безальтернативном порядке, заставляли пить китовый жир. Кому в этой жизни не повезло и довелось испить рыбьего жира, тот знает, какая это гадость. Так вот — китовый еще хуже!

С тех самых давних пор, китовый жир стал для Луарсаба средоточием всей мировой мерзости и ЗЛА. И несомненно именно им были измазаны поганые хари похитителей драгоценной платиновой карты. Оставалось задержать воров, примерно наказать (без привлечения органов охраны правопорядка — своими силами), дабы было неповадно впредь, изъять карту и вернуть ее или законному владельцу — шефу, или же, за невозможностью разыскать оного — Давиду. Вот такой, не побоимся этого слова — гениальный план созрел в голове Луарсаба. Оставалось его реализовать.

— Похоже началось, — пробормотал Денис, бросив быстрый косой взгляд на эффектную платиновую блондинку, приближающуюся к их столику походкой от бедра.

— Похоже, — согласился Шэф. — Все помнишь?

— А как же! — хмыкнул старший помощник. — Не извольте сумлеваться, Христофор Бонифатьевич. Усё будет сделано в лучшем виде! Стрижом, бреем перший зорт!

— Тебе лишь бы балаган устроить, — тяжело вздохнул командор. — Чую — наплачешься ты без меня.

Что собирался ответить Денис на это зловещее предсказание и собирался ли отвечать вообще, осталось неизвестным. У старшего помощника попросту не осталось на это времени — блондинка добралась до седьмого столика.

— Здравствуйте! — блеснула она белозубой улыбкой. — Меня зовут Полина, я секретарь Луарсаба Мзевинариевича.

Шэф встретил это программное заявление индифферентно — даже ухом не повел, будто отобедавший кот, который до того, как получить паек, пел хозяйке песенки, ласково заглядывал в глаза и понимал русский язык на уровне выпускника филфака МГУ. А как только поел — все: моя твоя не понимай. Какой такой Мурзик? — не знаю о чем вы. А вот старший помощник, в отличие от командора, отнесся к появлению блондинки с гораздо большим интересом. И не мудрено — рейтинг девицы по десятибалльной шкале составлял никак не менее восьми баллов, и может и до девяти дотягивал. Это — на глаз, а точнее сказать без тщательного тестирования было невозможно.

— Здрасьте-здрасьте! — осклабился Денис. — Это ты по адресу зашла!

— В смысле? — девушка улыбаться не перестала, но явно была несколько обескуражена.

— Так это, — подмигнул ей старший помощник, постаравшись сделать это самым развязным и неприятным образом. — У меня бабы уже сутки не было, а с некрасивыми, — он тяжело вздохнул, — я не могу. А ты — ничо так! — гадидзе — грузин такой!

"Пошутив", Денис заржал, как молодой жеребец, смутив тем самым Полину, которую в обычных условиях смутить было довольно сложно. Ну, а как тут не смутишься, если на их столик стали недоуменно оглядываться? Никак. Командор же, со своей стороны, наблюдал за всем этим представлением с полным безразличием.

"Странно… — подумала девушка, — вроде бы все, как сказал Луарсаб Мзевинариевич: за седьмым столиком будет шпана галимая, но… один заторможенный какой-то, будто спит на ходу, а второй как роль играет… А еще зубы… — кольнуло Полину. — Не бывает у шпаны таких зубов. Странно это все…"

Может показаться противоестественным и неправдоподобным наличие такой внимательности, а самое главное — присутствие такого, не побоимся этого слова — аналитического ума у молоденькой платиновой блондинки, но этому есть рациональное объяснение. Полина была родом из подмосковного Подольска, который местные жители иначе, как Подлянском не называют.

Так вот, чтобы девушке из этого места, без высшего образования, да даже и при наличии оного, без малейшей помощи родителей, которые рады бы помочь, да сами еле-еле концы с концами сводят, устроиться в Москве на хорошие деньги, да чтобы работодатель оплачивал ей квартиру и подарил машину, одних — пусть самых выдающихся внешних данных не хватит. Нужен еще и ум. Ну, а если эти два ингредиента присутствуют, то остальное — дело техники. Красивая и умная женщина может достичь в жизни многого, а при наличии удачи — очень многого.

— Присаживайся, — продолжил старший помощник сеанс куртуазного общения, — в ногах правды нет. — Правда, сделав это галантное предложение, вскакивать, подавать стул и вообще как-либо суетиться он не стал. Полина, сделав вид, что поражена учтивостью кавалера, благодарно улыбнулась. — "Артистка!" — ухмыльнулся про себя старший помощник. Он подождал пока барышня усядется, внимательно изучил, что написано на бэйджике, украшавшем ее высокую грудь, после чего светским тоном осведомился: — Чё хочем девушка?

Полина, несмотря на молодость, была тертым калачом, кое-чего в жизни повидала, знала с кем и как себя вести и при необходимости давно бы дала укорот подмосковной гопоте, но задание у нее было совершенно другое. Ее улыбка стала еще шире:

— Луарсаб Мзевинариевич приглашает вас на дегустацию "Сараджишвили ОС"! — Она кинула быстрый взгляд по сторонам, как бы опасаясь шпионов и заговорщическим тоном сообщила: — Только что из Тбилиси. Из Авлабарской Резиденции!

— Стесняюсь спросить, — вступил в разговор Шэф. — А что за хрен такой с горы — этот Луарсаб Мзевинариевич?

— Управляющий "Черепахой"! — подняла бровь и на секунду поджала губы Полина, невербально давая понять, что не знать, кто такой Луарсаб Мзевинариевич — это моветон. Это, как поинтересоваться у сержанта Королевского конногвардейского полка, охраняющего Букингемский дворец: — А кто такая Елизавета II?

— А что за Тарабарская Резиденция? — заинтересовался в свою очередь старший помощник. Он наморщил лоб: — Это чёт из Буратины вроде… Читал в детстве, — доверительно сообщил Денис девушке. — Или я что-то путаю? — при этих словах старший помощник пристально уставился в глубокое декольте Полины таким сальным взглядом, что даже видавшей виды и не очень — мягко говоря, стеснительной девушке стало неудобно.

— Именем Тарабарского короля! — ухмыльнулся командор. — Какая у тебя память, однако. Все помнишь. Впрочем, хрен с ней — с Авлабарской Резиденцией, — Шэф взглядом остановил девушку, уже открывшую было рот, чтобы дать развернутый ответ на вопрос старшего помощника о таинственной резиденции. — Меня другое интересует — откуда у твоего бугра такой интерес к нашим скромным персонам?

— Да-да! — с жаром поддержал командора старший помощник. — Чё это твой Луарбас Карабас решил нас угощать? Подозрительно что-то…

— Луарсаб, — с вежливой улыбкой поправила его Полина и добавила: — Мзевинариевич.

— Да нам параллельно, — поморщился Денис, — как твоего Джамшута зовут. И вообще — мы не по этой части, — он нахмурился и уточнил: — не голубые. — После чего оглядел Полину раздевающим взглядом. — Одно дело, если бы ты решила нас угостить — это понятно — бабы нас любят! — при этих словах старшего помощника девушке стало противно: этот липкий взгляд, какой-то провинциальный апломб — типичный гопник из Подмосковья, а гонору-то — гонору! Ей стало абсолютно ясно, что Луарсаб Мзевинариевич был прав — эта парочка или где-то нашла, или же украла карту, правда смущали зубы… А Шэф лишь вздохнул и подумал: "Переигрывает… Хотя…"

— Нет-нет, — смущенно улыбнулась Полина и даже всплеснула руками. — Вы меня не так поняли. Это моя вина, — потупилась она. — Я неправильно донесла до вас информацию. — Она стала серьезной. — Зайдем с другого конца. Скажите пожалуйста, кому из вас принадлежит безномерная платиновая карта "Черепахи"?

— А в чем дело? — нахмурился старший помощник. — С ней что-то не так?

— Ни в коем случае! — девушка даже выставила вперед ладони, как бы отталкивая такое абсурдное предположение. — С картой все в порядке. Просто Луарсаб Мзевинариевич полагает обязательным лично познакомиться с владельцем такой карты, — слово "такой" Полина выделила соответствующим тоном. — И приглашает вас обоих в свой кабинет.

— Мог бы и сам подойти, — хмыкнул Шэф. — Если так сильно полагает, — повторно хмыкнул он. — Ему надо — пусть сам и идет!

— Конечно-конечно! — не стала спорить девушка. — Вы совершенно правы, — похлопала она глазками в сторону верховного главнокомандующего. — Просто в кабинете гораздо уютнее, чем здесь, — она брезгливо поджала губы и оглядела зал ресторана. — Только поэтому…

— Не парься, — бесцеремонно перебил ее старший помощник. — Ты другое скажи — коньяк-то у него хороший? Или он нас собрался сухарем угощать, — Денис презрительно поморщился: — Так я ослиную мочу не пью!

— Сараджишвили ОС! — округлила глаза Полина. — Коньяк!

— Хороший?

— Очень! — честно ответила секретарша.

— Может сходим? — старший помощник с надеждой посмотрел на любимого руководителя.

— А наш заказ? — буркнул командор. — Я есть хочу.

— Доставят в кабинет, — улыбнулась Полина. — Нет проблем.

Компаньоны переглянулись и Шэф вынес вердикт:

— Ну-у… ладно.

И в этот момент, поймав и оценив взгляд, которым обменялись "гопники", Полине стало окончательно ясно, что здесь что-то не так. В следующий момент она поняла, что именно не так. Обычно, при новом знакомстве, люди стараются выглядеть лучше, или, по крайней мере — не хуже, чем они есть на самом деле. Парни расправляют плечи, втягивают животы, смотрят орлом, стараются разговаривать более культурным языком, чем обычно, ну и так далее. А эти двое старательно создавали имидж мелкой шпаны, которой они на самом деле не являлись. А зачем? А затем, чтобы показать, что никакой опасности они не представляют, и чтобы она отвела их в кабинет Луарсаба Мзевинариевича! Зачем-то им это было нужно.

Полину полностью устраивало ее положение при Луарсабе: очень неплохие деньги (на первое время, пока не подвернется вариант получше), регулярный хороший секс (нужен для здоровья, а на серьезные отношения с офисным планктоном нет ни времени, ни сил, ни желания, а нефтяники и футболисты как-то не попадаются), уважение персонала "Черепахи", густо смешанное с откровенной завистью коллег, квартира, машина, короче — все, все, все. А уж глаза друзей и подруг детства, когда она наведывалась в Подлянск навестить родителей на своем красном мерине… это нужно было видеть.

И вот теперь Луарсабу, впрочем хрен с ним — с Луарсабом, главное — ее положению при Луарсабе грозила опасность. Надо спасать! Но как? У нее четкое и однозначное распоряжение управляющего "Черепахой": не привлекая внимания окружающих, привести парней с седьмого столика к нему в кабинет. А вести никак нельзя, она сердцем чует — Луарсаб может пострадать, а значит — может пострадать и она. Что же делать?.. Что же делать?.. А вот что! Девушка всплеснула руками:

— Я ужасная секретарша! Совсем забыла, что у Луарсаба Мзевинариевича сейчас встреча с…

— Английской королевой, — криво и страшно ухмыльнулся Денис. — Ничего. Заодно и мы познакомимся. Пошли! — твердо приказал он. И она пошла, на вдруг ставших ватными ногах.

Когда компания проходили мимо туалетов, от нее отделился Шэф.

— Я пописать, — с доверительной интонацией сообщил он. — Вы идите, не ждите, я потом догоню.

В предбаннике кабинета управляющего "Черепахой" посетителей не было, зато присутствовали четверо охранников. Трое — стандартные "торпеды" — крупные, накаченные, с густым волосяным покровом, начинавшимся на голове и плавно нисходящим на грудь и спину.

"Сдать в цирк — вместо обезьян можно использовать" — подумал Денис.

"Или в поликлинику на опыты!" — высказал свое мнение внутренний голос.

"Ну, или так…" — согласился старший помощник.

Четвертый охранник был среднего роста и телосложения — не выше Дениса и был какой-то дерганный — как на пружинках. Он сидел в кресле и одновременно совершал массу движений: дергал веком, кадыком, головой, ногой, шевелил пальцами на руках и похоже было на то, что под одеждой все его тело пребывает в безостановочном движении. Зрелище было неприятным. Но, не из-за дерготни — старшему помощнику на это было наплевать — хоть пляску святого Вита тут исполни, под аккомпанемент ансамбля балалаечников столичной мэрии, неприятно было то, что под пиджаком "припадочного", как мысленно окрестил его старший помощник, явно угадывалась кобура.

Три "торпеды" были обычными охранниками, подчинявшимися начальнику службы безопасности "Черепахи" Вахтангу Перадзе, а вот четвертый — тот, который дерганный, по кличке Бешеный, являлся одним из двух личных охранников Луарсаба Мзевинариевича, подчинявшихся непосредственно ему и больше никому, включая Вахтанга. Луарсаб вымолил у Давида такую привилегию, использовав тактику мужчины-зануды, которому проще дать, чем отказать.

Про Бешенного, которого в глаза Бешенным никто не называл, а только Лаврентием, ходили слухи, что он служил в 11-ом батальоне "Коммандо" и был контужен во время нападения грузин на Южную Осетию. Так ли это, или нет, никто достоверно не знал, за исключением управляющего "Черепахой", но тот информацией не делился. Бешенного откровенно побаивались, и будем откровенны — было за что: во-первых — взгляд. Сумасшедший, не сумасшедший, но… было в нем что-то эдакое. Так смотрит собака за секунду до того, как вцепиться тебе в горло. Во-вторых — наличие ствола.

Вторым личным охранником Луарсаба Мзевинариевича был огромный мужчина, которого прошаренные сотрудники "Черепахи" прозвали Крысобоем за гигантский рост, размах плеч и лицо со страшным шрамом. Непрошаренные сотрудники, неудосужившиеся даже посмотреть соответствующий сериал, не говоря уже о том, чтобы прочесть "Мастера и Маргариту", не знали откуда ноги растут у этого прозвища, но оно им нравилось. В глаза же гиганта называли Мамука. На неокрепшие умы его внешность действовала расслабляюще, вплоть до полного недержания. В данный момент Мамука находился в кабинете управляющего "Черепахой".

Очутившись в предбаннике, Полина предприняла последнюю попытку сдемпфировать последствия встречи своего начальника и обладателя платиновой безномерной карты. Она резко рванула в сторону двери в кабинет со словами:

— Одну минуточку, я только предупрежу Луарсаба Мзевинариевича!

Денис, который ожидал чего-то подобного, был начеку и момент финишного рывка не пропустил. Он играючи догнал беглянку, притормозил ее, фамильярно приобняв за талию, гаденько ухмыльнулся и со словами:

— Сюрприз будет! — вместе с Полиной, без стука, ввалился в кабинет.

Денис Луарсабу Мзевинариевичу не понравился. Во-первых за то, что обнимал Полину за талию, а во-вторых… просто не понравился и все тут! Кстати говоря, чувство было взаимным — Луарсаб Мзевинариевич Денису тоже не понравился! Удивительное, можно сказать — редкое совпадение взглядов. А вот Полине, между прочим, понравилось, как ее обнимают. Женщинам нравятся стальные мужские руки и железный брюшной пресс, или, наоборот — железные руки и стальной пресс — у разных дам разные предпочтения.

— А где поляна с коньяком? — удивился старший помощник. — Ты же сказала, что он, — кивок в сторону хозяина кабинета, будет угощать какой-то охрененной кониной из Тарабарского дворца! Что за палево, бля!?!

Полина ничего не успела ни сказать, ни сделать, как в ситуацию вмешался Луарсаб Мзевинариевич лично. Его лицо налилось дурной кровью — никто не смел тискать его секретаршу у него на глазах (да и вообще, нигде!) — это раз, точнее — два, потому что раз — это то, что никто не смел так пренебрежительно кивать в его сторону, да еще называть "он", а в третьих — никто не смел так развязно вести себя в его кабинете.

— Мамука! — приказал Луарсаб. — Заберы у этого неданоска карту и, заадно, паучи нэмного вэжливости!

Крысобой улыбнулся, отчего его изуродованное лицо стало еще страшнее, медленно поднялся — это действо напомнило Денису кадры из хроники, как неотвратимо растет волна цунами, накатывающаяся на берег, превращаясь из маленького вала в водяную гору, грозно нависающую над оцепеневшими от страха зрителями.

"Раньше бы уже поседел от ужаса!" — с усмешкой подумал старший помощник, глядя, как приближается к нему человек-гора.

"Да ладно тебе — поседел… — отозвался внутренний голос. — Обойдемся без эвфемизмов — обосрался бы. Так точнее будет".

"Не надо преувеличивать! — обиделся Денис. — В худшем случае — описался. И не более того!"

На этом месте внутренний диалог прервался. То ли из-за того, что голос согласился с владельцем, хотя это вряд ли… — голос был той еще язвой и так просто свою точку зрения не менял, то ли из-за того, что Мамука вплотную приблизился к Денису и уже протянул свою руку, по размерам больше похожую на ногу, чтобы взять старшего помощника за шиворот, приподнять и немного потрясти. Эта нехитрая акция всегда вызывала требуемый эффект и оппонент выказывал полную готовность к конструктивному диалогу и не менее полную солидарность с позицией Луарсаба Мзевинариевича. После чего управляющий "Черепахой" начинал диктовать условия мирного договора, коие и принимались единогласно. Но, на сей раз все пошло наперекосяк.

Те, кто получал удар по печени, знает, как это неприятно. Но, неприятность неприятности рознь. Одно дело, когда в печень врезается рука в боксерской перчатке — неприятно, конечно же, но эта боль стоит на самой низкой отметке условной шкалы. За ней следует та же рука, но попадание производится костяшками пальцев — это будет похуже. Потом удар коленом, потом — босой ногой, потом — ногой в подкованных сапогах, ну а на верхней отметке — удар ломом. Ну, и второй фактор — смотря кто бьет. Одно дело — хлипкий ботан, которого соплей перешибешь, и совсем другое — крепкий профессионал, собаку съевший на подобных экзерсисах.

Так вот, Крысобой решил, что его ударил в печень ломом какой-то силач. И, несмотря на полную абсурдность подобного предположения, здравый смысл в нем был. Казалось бы, силач — понятно — Денис в кадате двигался чрезвычайно быстро, а энергия удара пропорциональна массе и квадрату скорости, а скорость удара была ого-го-го какая, но откуда Мамуке привиделся лом? Казалось бы, ерунда какая-то! Но, нет, не ерунда. Лом привиделся оттуда, что указательный палец старшего помощника по твердости не уступал этому предмету, и именно им (пальцем) Денис и ткнул Крысобоя в печень на очень высокой скорости. При желании, таким ударом он мог бы убить человека-гору, но такового желания у старшего помощника не было, нужно было просто вывести великана из игры, что и было профессионально выполнено.

Проведя контратаку, Денис сделал небольшой шажок в сторону, чтобы не оказаться под руинами и вышел из кадата. Со стороны, низвержение Крысобоя выглядело не менее величественно, чем обрушение башен-близнецов Всемирного Торгового Центра и оставить равнодушным никого из зрителей (за исключением старшего помощника) не могло. И не оставило — Полина и Луарсаб пошли по кривой дорожке жены Лота и превратились в соляные столпы. Правда, ненадолго. Первой из оцепенения вышла Полина и, схватившись руками за голову, заорала.

— М-а-а-л-чать! — веско скомандовал Денис, одновременно сдвигая точку сборки в положение "Смерть".

Практикующие кастанедовцы знают (остальным придется принять на веру), как непросто двигать точку сборки, а старшему помощнику проделывать подобное действо, в последнее время, стало не сложнее, чем щелкнуть пальцами. С чем это было связано он не знал. Претендентов хватало: бои с магами, где шансов остаться в живых было, в лучшем случае, как и наоборот; попадание в ситуации, в которых у нормального гражданского человек поседели бы волосы по всему телу, а на голове просто бы выпали, типа участия в допросе третей степени в качестве допрашиваемого, выкапывания самого себя из могилы, попадания под термоядерную орбитальную бомбардировку, ну, и так далее. А может быть дело было в возросшей внутренней энергии — без нее точку сборки никак не сдвинешь. Но факт остается фактом — точка сборки старшего помощника стала весьма подвижна.

Денис не знал, как он выглядит со стороны в таком состоянии, но судя по поведению девушки — весьма авторитетно. Она мгновенно замолчала, для верности зажав рот рукой, и принялась разглядывать старшего помощника огромными испуганными глазами, можно даже сказать — глазищами. Денис хотел было одобрительно ей улыбнуться, чтобы не боялась, но по трезвому размышлению решил этого не делать. Так-то она в ступоре — молчит, как рыба об лед, а если "отомрет"? — опять визжать надумает, или еще какую каверзу измыслит. Напуганные бабы — они такие…

Луарсаба из оцепенения, вызванного сокрушением Крысобоя, вывел визг Полины. Выйдя из транса, он, не теряя времени, нажал на кнопку звонка, спрятанного под столешницей. В принципе, это было лишним, потому что охрана в предбаннике не могла не слышать подозрительный грохот и уже рвалась в кабинет. К величайшему сожалению управляющего "Черепахой", которого до чрезвычайности напугал мимолетный взгляд Дениса — черный и бездонный, как два ствола, направленных тебе в лоб, прибытие "кавалерии из-за холмов" несколько задерживалось. Эта, в высшей степени досадная заминка была вызвана тем, что три "торпеды" и Бешенный рванули в дверь кабинета одновременно, а как известно — нельзя впихнуть невпихуемое.

Но все же, буря и натиск сказали свое веское слово и первым, как пробка из-под шампанского, в помещение влетел Бешенный и тут же, не отходя, как говорится, от кассы, получил умиротворяющий и расслабляющий удар в солнечное сплетение. Следом, одновременно — значит все-таки можно впихнуть невпихуемое! влетели две "торпеды", ну а вслед за ними уже и третья. Никто не ушел обиженным — получили все. Получили и мирно улеглись на полу кабинета. Картина получилась идиллическая, а если бы все фигуры расположить не на паркете, а где-нибудь на травке, то, не побоимся этого слова — буколическая. Никакой гордости от своей молниеносной победы, своеобразного, так сказать — блицкрига, Денис не испытывал.

Да и чем гордиться-то? Красная Пчела, армированная тетрархскими нанороботами, в разогнанном состоянии, настучала по репам обычным людям — такой эпизод в мемуары лучше не включать — поклонники не поймут. В одной из песен Владимира Семеновича Высоцкого есть такие слова: "Король сказал: — Он с вами справится шаля". Здесь был именно такой случай. Шаля. Так что, повторимся — гордости за победу старший помощник не чувствовал, а вот за то, как они с Шэфом все рассчитали и за то, что все идет по намеченному ими плану — ощущал.

Денис неторопливо, вразвалочку, направился к вновь окаменевшему Луарсабу Мзевинариевичу, чтобы задать несколько вопросов, как вдруг заговорили ожившие мелиферы. Вот это, как раз, в планы и не входило, что еще раз доказывает, что все человеческое планирование — это фикция и обман зрения. И действительно, "как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?" Как ни крути, а Воланд прав.

Возьмем хотя бы ближайшую историю. Немецкий "План Барбаросса" исполнен с точностью до наоборот — планировалось уничтожение Советского Союза, а была разгромлена Германия. Идем дальше… Для чего Запад стремился ликвидировать СССР — для того, чтобы на халяву получить ресурсы и это удалось, но главная-то цель была в другом — повышение безопасности. Стал коллективный Запад жить безопаснее? — хрен! Россия гораздо быстрее пустит в ход свою ядерную дубинку, чем это сделал бы Советский Союз, потому что армия РФ гораздо слабее армии Союза и там, где СССР обошелся бы танками, самолетами и кораблями, Россия пустит в ход баллистические ракеты. Все опять с точностью до наоборот.

Спустимся в бытовую сферу. Планирует человек приятно провести время с симпатичной соседкой, а вместо этого платит алименты восемнадцать лет, или же учится на инженера гидравлика, чтобы заниматься любимым делом, а после окончания вуза торгует трубами, объясняя покупателям тонкости гидравлики и гидродинамики. Чуток поднимемся — бежит олигарх со своими наворованными денежками в дальние страны, где планирует обеспечить "Dolce vita" не только себе, но и внукам и правнукам до седьмого колена. Обеспечит? — опять таки хрен! Раскулачат рано, или поздно, как российского шпиона и агента Кремля.

Так что ничего удивительного в том, что план компаньонов дал трещину… ну, пусть не трещину, а трещинку, не было. Дело житейское. Они-то собирались просто-напросто исподволь подтолкнуть Луарсаба Мзевинариевича к неспровоцированному применению силы, затем старший помощник должен был быстро и бескровно подавить волнения, принудить, так сказать, восставшие провинции к миру, после чего, под рев фанфар и гром литавр, во всем блеске и славе, на арене должен был появиться командор и начать творить справедливый суд, раздавая всем сестрам по серьгам.

И так оно все и шло, пока не зажглись мелиферы. А вспыхнуть они могли только в том случае, если Денису грозила реальная опасность. Исходить же она могла исключительно со стороны Бешенного — только у него был огнестрел. Кроме этого ничто не могло угрожать старшему помощнику в кабинете Луарсаба. И никто. Скажем сразу, что вины старшего помощника в создавшейся ситуации не было. Было стечение обстоятельств. Дело в том, что ему пришлось строго дозировать силу ударов, чтобы избежать фатальных последствий, а соответствующего опыта у него не было от слова "совсем". Его учили, и впоследствии он именно так и делал, наносить противнику максимальный ущерб, гарантированно выводя того из строя. Каждый удар Дениса в бою был смертельно опасным для врага и проводился, соответственно, в полную силу. А сейчас он удары только обозначал, вот и не рассчитал.

Едва мелиферы дали о себе знать, старший помощник вошел в измененное состояние сознания, а как только температура подмышками достигла точки кипения, резко ушел в сторону. Сделано это было так быстро, что для всех внешних наблюдателей, в количестве семи человек, это выглядело так, будто он исчез в одном месте, а появился в другом. Ничего волшебного и удивительного в этом не было, многие наблюдали такой эффект пристально следя за мухой, которую собирались прихлопнуть — вот муха летит в одном направлении и вдруг р-раз! — и она с ловкостью НЛО меняет траекторию движения под таким углом, как будто на нее не действует гравитация, "исчезая" из поля зрения в одном месте и "материализуясь" в другом.

Через краткое мгновение, то место в пространстве, которое ранее занимал Денис, прошила пуля. Не найдя цели, она пролетела дальше, отрекошетировала от кирпичной стены и с крайне неприятным визгом врезалась в другую стену, прямо над головой Луарсаба Мзевинариевича. Этот событие вызвало у него крайне негативную реакцию, не менее сильную, чем резкая и практически мгновенная утрата боеспособности охранявших его сотрудников службы безопасности "Черепахи" и его личных охранников. Глядя на сильно осерчавшего Дениса, Луарсаб почувствовал себя голым перед разъяренной коброй в пустой, запертой комнате. Ощущение было не из приятных. Он хотел крикнуть Лаврентию, чтобы тот не стрелял, но не смог — спазм сдавил горло.

Старший помощник снова "исчез" и "проявился" в непосредственной близости от Бешенного, который продолжал тупо смотреть на то место, где только что находился террорист, нейтрализовавший всю остальную охрану и чуть было не выведший из строя даже его — Лаврентия! Но, не на того напал — самонадеянно решил Бешенный, не подозревая, что сохранил боевой потенциал не из-за своего железного здоровья и такой же силы духа, позволившей превозмочь боль и остаться в строю, а лишь из-за недоработки оппонента. И эта недоработка была немедленно исправлена.

Первым делом Денис выбил пистолет из рук неадеквата, затем отшвырнул ствол ногой в противоположный угол комнаты, после чего от души врезал Бешенному по носу. После такого удара человек может плакать, пускать слюни и сопли, у него может течь кровь из разбитого носа, а вот прицельно стрелять он некоторое время не может. Затем старший помощник прихватил правую руку Лаврентия на болевой прием — учел, что тот правша.

— Еще раз направишь в мою сторону ствол, сломаю руку, — бесстрастно пообещал Денис. Он несколько секунд подождал ответа, но так и не дождавшись, поинтересовался: — Ферштейн?

— Да пошел ты! — несколько не в тему ответил Бешенный, все еще переживавший по поводу фиаско со стрельбой и последовавшими вслед за тем неприятными событиями.

— Ответ неправильный, — констатировал старший помощник. Он немного усилил нажим и в кабинете управляющего "Черепахой" раздался крайне неприятный треск, мгновенно сменившийся диким воплем, переходящим в вой.

— Заткнись! — приказал Денис, на что Лаврентий не обратил ни малейшего внимания. — Не замолчишь — сломаю палец, — предупредил старший помощник, чему Бешеный опять-таки не внял. И зря. Упорство вещь хорошая, главное, чтобы оно не перерастало в тупое упрямство. Новый вопль потряс кабинет — хорошо еще, что звукоизоляция была на уровне и за пределы помещения никакие звуки не вырывались. — Буду ломать, пока не заткнешься, — официально уведомил Бешенного Денис, но никакого взаимопонимания не достиг — тот продолжал орать… как бешенный. Ну что ж — ломать, не строить. И молчания все же удалось добиться, но лишь спустя два пальца.

В процессе достижения консенсуса с Бешенным, Денис краем глаза замети, что одна из "торпед" медленно тянет ручонки к бесхозному пистолету.

— Кто дотронется до ствола — убью, — хладнокровно пообещал старший помощник и на этот раз был услышан — ручонки торопливо отдернулись, а все присутствующие стали изображать из себя экспонаты музея восковых фигур мадам Тюссо.

"Где этот хрен ползает? — раздраженно подумал Денис о любимом руководителе. — Надо дожимать этого хорька — Луарсаба, а его где-то черти носят!" — и оказался неправ! Шэф появился не рано, Шэф появился не поздно, Шэф появился строго в нужное время. Дверь кабинета распахнулась и на пороге возник командор в облике… Черт его знает, как сказать: старик — сразу нет, пожилой… — тоже нет, короче говоря — в том виде, в каком Денис увидел Шэфа в первый раз, когда хотел самоубиться.

— Дэн, тебя на секунду нельзя оставить, — мягко попенял старшему помощнику верховный главнокомандующий. — Чем тебе все эти люди не угодили? И вообще — что здесь происходит? Нас же приглашали на дегустацию коньяка. А тут не пойми что творится, — главком обвел помещение недоуменным взглядом.

— На дегустацию! — взвился Денис, бросив красноречивый взгляд на Полину, от которого она задрожала, как березка на ветру. — Хороша дегустация! — он саркастически хохотнул. — Этот козел, — старший помощник кивнул на оцепеневшего Луарсаба Мзевинариевича, — хотел изъять карту. Своих шестерок натравил. А этот гондон, — кивок в сторону окровавленного и сникшего Бешенного, — стрелять в меня надумал! Вот такая вот, блядь, дегустация!

Тень набежала на лицо Шэфа и смыла с него всяческое благодушие, даже намека не осталось.

— Шеф! Шеф! — подал голос Луарсаб. — Я все объясню! Я все…

— Заткнись, — приказал Денис и управляющий "Черепахой", видевший чем заканчивается игнорирование указаний этого страшного человека, немедленно прикусил язык.

— Конечно объяснишь, — нахмурил брови командор. — Только не на публике. Посторонних попрошу покинуть помещение.

Три, уже пришедшие в себя "торпеды", слегка бледный, но вполне дееспособный Крысобой, очень плохо выглядевший Бешенный и нисколько не пострадавшая Полина нерешительно уставились на Луарсаба Мзевинариевича, своего непосредственного руководителя. Им всем, включая Луарсаба, было страшно. Они испытывали ужас, перед страшным существом в образе человека, которое, двигаясь с невероятной скоростью, играючи вывело из строя пятерых охранников, а вдобавок еще умудрилось уклониться от пули, исчезнув в одном месте и появившись в другом.

Кстати говоря, после этого кунштюка все они пришли к ошибочному мнению, что существо это умеет телепортироваться. Вот так, из неумения делать правильные выводы из наблюдаемых фактов, и рождаются байки на РЕН ТВ. Впрочем, Бог им всем судья — охранники, Луарсаб и Полина заблуждались искренне, не превращая заблуждение в источник дохода. Монстра боялись все семеро (даже Бешенный, а уж на что отморозок) и боялись очень сильно, потому что угроза была смертельной — у всей семерки никаких сомнений на этот счет не было.

Трепетом перед Денисом страхи всех присутствующих, за исключением Шэфа, разумеется, не исчерпывались, но происхождение страхов было разным. У персонала "Черепахи" был страх перед Луарсабом Мзевинариевичем — источником материальных благ. Они стали свидетелями унижения патрона, потери им лица, а это самое страшное должностное преступление, которое только можно себе вообразить.

Однако, этот страх был сильно дифференцирован. Он был гораздо слабее, и даже практически незаметен, у "торпед", которых уволить управляющий "Черепахой" не мог — они подчинялись непосредственно Вахтангу, а тот чихать хотел на неудовольствие Луарсаба, и они об этом прекрасно знали. А вот Крысобой, Бешенный, а в особенности Полина, зависели от Луарсаба Мзевинариевича целиком и полностью. Таких денег, какие платил им Луарсаб, они бы нигде больше не получили. Хотя… Полина, наверное, сумела бы извернуться, но кто хочет покидать уютную гавань и выходить в бушующее море?

Луарсабу, с одной стороны, было лучше, потому что себя он, естественно, не боялся, с другой — хуже, потому что все остальные даже отдаленно не догадывались, что из себя представляет шеф и, разумеется, не боялись, а он наоборот — представлял, и боялся до икоты. Персонал можно было понять. Встречают-то по одежке. А, ни Денис, ни Шэф, а особенно в "стариковском" обличии, жути не нагоняли. Старшего-то помощника теперь, конечно, боялись, а вот командора — нет. Вот и ждали реакции начальства на приказ главкома, а Луарсаб из-за сковавшего его страха снова превратился в соляной столп и продублировать приказ шефа своим подчиненным пока не мог — снова горло перехватило. Пришлось Денису прийти к нему на помощь:

— Вам что? — бесцветным голосом осведомился он, — уши заложило? Вон. — И хотя старший помощник даже голос не повысил, приказ был исполнен в мгновение ока.

Первой, в очередной раз доказав, что она не только красивая и умная, а вдобавок еще и обладает отличной реакцией, кабинет покинула Полина, ну, а вслед за ней и остальная пятерка. На сей раз они в дверях не толкались, сначала выпустили поломанного Бешенного, затем гуськом шли "торпеды", а замыкал шествие Крысобой. Выходя, он бросил печальный взгляд на работодателя, печально вздохнул и покинул помещение последним, как капитан тонущего корабля. Луарсаб же, так и продолжал молча сидеть в своем роскошном кресле, изображая восковую фигуру.

— Я тебя внимательно слушаю, — Шэф уставился тяжелым взглядом в переносицу Луарсаба. Внезапно он нахмурился и у него стал такой вид, как будто командор к чему-то прислушивается. Через мгновение выяснилось, что это так оно и было. — Там твоя секретарша в полицию названивает. Я бы не советовал…

С Луарсабом мгновенно произошла метаморфоза, как детской игре замри-отомри. Он "отмер" и сразу же, отточенным профессиональным движением, ударил по клавише селектора:

— Палина! — взвизгнул он. — Никуда нэ звани! Паняла! — секретарша отозвалась не сразу и Луарсаб снова закричал: — Ты паняла!?! Паняла, я тэбя спрашиваю!?!

— Я поняла, — голос секретарши был испуганным и напряженным. — Никуда не звоню.

— Харашо, — Луарсаб тяжело вздохнул и отключился.

Пока длился этот диалог, компаньоны приставили к столу управляющего "Черепахой" два стула, устроились на них и выжидательно уставились на хозяина кабинета, с видом следователей прокуратуры, накрывших подпольное казино — вина фигуранта очевидна — остается договориться об отступных. И Луарсаб заговорил. Он долго и страстно рассказывал о том, что никакого корыстного мотива в его действиях не было. Он лишь хотел восстановить справедливость — ведь платиновая безномерная карта "Черепахи" была сделана в одном экземпляре и принадлежала уважаемому шефу, а предъявил ее совсем другой человек, вот он и подумал, что надо изъять карту и вернуть законному владельцу, другими словами — восстановить справедливость… Изложив свою версию произошедшего, Луарсаб замолчал, набрал в грудь воздуха и сказка про белого бычка началась сначала, но другими словами: не найдя шефа, он бы отдал карточку Давиду, корысти не было и бла-бла-бла. Когда Шэфу надоело слушать эти излияния, он поднял ладонь и Луарсаб сразу же замолчал.

— Отвечай на мои вопросы только да и нет, — веско обронил командор. — Ты меня понял?

— Да! — управляющий "Черепахой" дураком не был и сразу понял, что от него требуется.

— Итак. Давид поручал тебе контролировать, кто именно владеет картой?

— Н-нет, — после небольшой запинки отозвался Луарсаб, смекнувший откуда ветер дует и сильно струхнувший по этому поводу.

— Хорошо. Я поручал тебе контролировать, кто именно владеет картой?

— Нет.

— То есть получается, — безжалостным, каким-то прокурорским тоном заговорил главком, — что, если бы на его месте, — Шэф кивнул на Дениса, — был обычный человек, — при словах "обычный человек", намекавших то ли на то, что Дэн был необычным, но все-таки — человеком, то ли на то, что он вообще человеком не был, Луарсаб втянул голову глубже в плечи. — Ты бы у этого человека карту изъял. А если называть вещи своими именами — ограбил бы. Так? — Главком сделал паузу, ожидая реакции оппонента, но не дождавшись ответа на свой, честно скажем — риторический вопрос, сам же на него и ответил: — Так.

Луарсаб собрался было что-то возразить, но наткнувшись на взгляд командора подавленно замолчал. В кабинете воцарилось молчание, которое его владелец через какое-то время нарушил: — Это было недоразумение… — удрученно выдавил он.

— Допускаю, — согласился Шэф. — Но, чтобы уладить это недоразумение тебе нужно будет выплатить десять тысяч.

— Чего? — с надеждой уставился на него Луарсаб.

— Ну, не рублей же, — хмыкнул командор.

— Долларов… — грустно вздохнул управляющий "Черепахой", но чувствовалось, что грусть эта была какой-то наигранной, какой-то ненастоящей.

"Ничего. Сейчас взгрустнешь по-настоящему!" — мысленно ухмыльнулся Денис и взял слово:

— Пятнадцать тысяч евро. — Он сделал паузу в лучших традициях командора и, когда тишина в кабинете сделалась звенящей от скрытого напряжения, озвучил окончательный вердикт: — Каждому. — Луарсаб от озвученной суммы аж подскочил в кресле, выпучил глаза и открыл было рот, чтобы вступить в полемику, но наткнулся на холодный и безжалостный взгляд старшего помощника: — Торг здесь неуместен.

С того момента, как компаньоны, в сопровождении очаровательной Полины, покинули ресторан и до того момента, когда они снова уселись за свой столик прошло не более пятнадцати минут, ну — может чуть меньше, так что их заказ еще даже не был готов. Как только они устроились, подлетела Нина с подносом и с ловкостью японского робота, собирающего на конвейере разные Тойоты и Ниссаны, накрыла на стол.

— Горячего придется немного подождать, — сверкнула девушка белозубой улыбкой, быстро выставляя на стол сациви и "Абсолют". — Приятного аппетита! — компаньоны синхронно поблагодарили официантку и безо всякого промедления принялись за еду.

— За победу! — поднял рюмку командор.

— За нашу победу! — откликнулся Денис, выделив слово "нашу".

Компаньоны выпили, крякнули и приступили к трапезе.

— Это ты ото лба уточнение сделал, или… — полюбопытствовал Шэф, наливая по второй.

— Конечно "или", — пожал плечами старший помощник. — Видел я этот фильм.

— А ты оказывается старый перец… — задумчиво протянул командор. — А с виду и не скажешь.

— Ничего не старый, — Денис отсалютовал главкому рюмкой. — Просто дети запоминают всякую хрень — я и запомнил.

На этом беседа прервалась, потому что Нина подала сначала харчо, а затем — шашлык, и возобновилась только тогда, когда пришла пора выбирать десерт. С учетом того, что завтра, прямо с утра, старшему помощнику предстояло осваивать тонкую науку вождения автомобиля в условиях мегаполиса, со спиртным поступили весьма сдержанно и заказали лишь бутылочку "Черного аиста". Ну и, естественно — кофе, а старший помощник еще и мороженое.

— А ты, оказывается, жаден, Парамон… — хмыкнул Шэф, лениво потягивая божественный нектар.

— В смысле? — поднял бровь Денис.

— В прямом, — пожал плечами командор. — Договаривались на десять тысяч зелени, а ты раскрутил бедного Луарсаба на тридцатку евро…

— А нефиг было в меня из пистолета палить!

— Так это же не он, а охранник, — удивился Шэф. — Луарсаб-то здесь причем?

— Луарсаб причем? — зло ощерился старший помощник. — У одного моего знакомого поговорка была: Скажи мне кто твой друг, и я пошлю тебя на хуй! Не умеешь дрессировать персонал — будешь платить!

— А-а-а… Так ты за справедливость…

— Именно! — отрезал Денис.

И словно бы услышав о чем идет речь, а может действительно услышав ("Аргус" позволял), к столику, через пару минут, подошла Полина. Теперь, перед компаньонами вместо белокурой… в смысле — платиновой бестии, предстала Золушка, скромная и застенчивая, как бухгалтерша в начале корпоратива. А еще она напоминала деревенских девушек на танцах, только те от смущения теребили в руках платочки, а Полина — конверт.

Ее скромность и нерешительность объяснялись тем обстоятельством, что она не знала, какое наказание грозит ей за обман. Она-то приглашала молодых людей на дегустацию коньяка и приятное знакомство с управляющим "Черепахой, твердо зная, что вместо накрытого стола их будет ждать Крысобой, то есть — заведомо заманивала на заклание — если называть вещи своими именами. И не ее заслуга, что молодые люди не пострадали — просто жертвенные барашки оказались волками в овечьих шкурах.

Но больше всего ее пугало то, что она узнала в "старом" Шэфе "молодого человека", которого видела за столом, вследствие чего решила, что он оборотень. Современный кинематограф с его любовными историями с вампирами и оборотнями разлагающе действует на неокрепшие девичьи умы… впрочем, на окрепшие тоже. Все эти страхи и соображения были написано на ее лице большими буквами.

— Луарсаб Мзевинариевич просит принять его извинения, — тихо произнесла Полина и положила конверт на край стола.

"Вот же ж сука, — подумал Денис. — Девку прислал, вместо холуя какого-нибудь. Типа — попользуйтесь, если желаете. Дополнительный бонус от администрации!"

"А что? Девица вполне себе. Очень даже ничего…" — оценивающе протянул внутренний голос.

"Да ты что! — разозлился Денис. — Мало что ли баб, которые в койку прыгнут добровольно и с песнями! Не хватало еще служебным положением пользоваться! Извращенец!"

"Ну… — тебе решать. Хозяин — барин!"

А вот тут, честно говоря, старший помощник был неправ. Очень даже неправ. Какого такого холуя мог прислать управляющий "Черепахой"? Крысобоя? Ну, разве только для того, чтобы отвадить завсегдатаев от клуба. Увидев такое чудище, обладатели клубных карт торжественно бы их сожгли и поклялись страшной клятвой, что нога их никогда не переступит порог вертепа, где встречаются подобные монстры. Использование Крысобоя для деликатных поручений внутри "Черепахи" — прямой путь к снижению дохода от клуба до нуля и, как следствие потери места управляющего.

Идем дальше. Бешенный. Его теоретически можно было бы использовать для подобной миссии, но Бешенный находился в состоянии не позволяющем его использовать ни для чего иного, кроме оказания интенсивной медицинской помощи. А больше холуев у Луарсаба и не было. "Торпеды" не в счет — они люди Вахтанга и не надо впутывать их в это дело — и так много лишнего увидели, наверняка все своему боссу доложат, но тут уж ничего не попишешь — так карты легли. Конечно, можно было бы самому отнести конверт, но это было бы совсем уже невместно.

Конечно, если бы шеф приказал, чтобы он сам принес, тогда другое дело — пришлось бы идти. Но, такого распоряжения не было, значит остается один единственный доверенный человечек — Полина. Ничего, труд небольшой — конверт не тяжелый. А если эти… — Луарсаб даже мысленно не называл Шэфа и Дениса никакими бранными словами — опасался, мало ли что… Если молодой умеет от пуль уворачиваться, а шефа сам Давид ставит выше себя, то думать от таких людях надо прилично, иди знай чего они умеют… Да и с другой стороны, от Полины не убудет ежели чего — чай не впервой. А он ей премию выпишет, когда все закончится. Так что, повторимся, неправ был старший помощник, огульно осуждая Луарсаба Мзевинариевича.

— Присаживайся, — улыбнулся командор и девушка робко уселась на краешек стула. И куда только девались грация и высокомерие светской львицы — была она напряженная и затравленная, как будто готовилась вскочить в любой момент и задать стрекача.

— Тебе налить? — спросил Денис, кивая на бутылку, но Полина только молча покачала головой — ее губы были плотно сжаты, видимо для того, чтобы не выпустить наружу остатки душевных сил, позволяющих не грохнуться в обморок.

И ее можно было понять — находиться рядом с людьми… точнее — с существами, одно из которых играючи расправилось с Крысобоем и Бешенным (не считая оболтусов из службы безопасности), а второе — вообще было оборотнем, это не каждому под силу. Но! Если ты сумел вырваться из недр Подлянска, зубами, ногтями и прочими частями тела выгрызть себе место в столице, значит справишься и с этим заданием. Как поет Трофим: "И на рынке знает каждый, Тофик — умный и отважный, потому что деньга накопил". То же самое можно сказать и про Полину — раз она сумела накопить денег, а она сумела! — значит она умная и отважная! Девушка задорно тряхнула своей платиновой гривой и попыталась улыбнуться, но признать эту попытку зачетной не смогли бы даже самые предвзятые судьи — заступ был очевиден.

— Успокойся, — поморщился Шэф. — К тебе претензий нет. Ты не предатель, а боец невидимого фронта, выполняла задание руководства. — От этих слов на щеках девушки вспыхнул нервический румянец и она с надеждой перевела взгляд на старшего помощника, ожидая его реакции. А вдруг второе страшное существо не будет таким добрым, как оборотень? Что тогда!?! Денис улыбнулся:

— Хочешь — посиди с нами и выпей, хочешь — просто посиди, хочешь — иди куда тебе надо. Мы тебя не держим. Налить?

— Налить! — облегченно выдохнула Полина. В тот же момент, к столику подлетела Нина — поняла, что руководство остается, стало быть надо быстренько обслужить.

— Полина Андреевна! — с дружелюбным подобострастием улыбнулась она. Такая улыбка свидетельствовала о том, что секретарь Луарсаба была человеком неплохим, иначе улыбка была бы просто подобострастной, безо всякого дружелюбия. — Чего вам принести?

"Ишь ты — Андреевна! — прокомментировал внутренний голос. — Не хрен собачий! Но, я бы все равно трахнул. Хороша!"

"Отвянь, — лениво отмахнулся Денис. — Заниматься сексом с пьяными, или зависящими от тебя женщинами — не комильфо! Мне это претит!"

"Какие мы щепетильные! — восхитился голос. — Я тобой горжусь!"

"Да пошел ты…"

— Кофе, как обычно, — начала диктовать Полина. Официантка кивнула, — сыр, — новый кивок, — апельсины, лимон и еще бутылку вот этого, — Полина показала на "Черный аист".

— Все?

— Пока все.

Денис взял конверт, собираясь убрать его во внутренний карман куртки. Ничего пересчитывать он не собирался, справедливо полагая, что вряд ли управляющий "Черепахой" станет их обманывать, или же Полина по дороге отслюнит купюру-другую, но был остановлен девушкой:

— Проверьте, пожалуйста, — попросила она.

— Я тебе доверяю, — улыбнулся старший помощник. Его улыбка, в отличие от улыбки официантки, была просто доброжелательной, безо всякого подобострастия. — И можешь на ты, я еще не старый, меня Денисом зовут.

— Денис, проверь, — продолжила настаивать Полина. — Тебе нетрудно, а мне будет спокойно.

Дальше спорить старший помощник не стал. Он отсчитал тридцать купюр и протянул любимому руководителю. Шэф секунду подумал и покачал головой:

— Держи у себя пока.

— Как скажешь. — Денис продолжил пересчет. Как и следовало ожидать, никакой недостачи обнаружено не было, в конверте было шестьдесят купюр по пятьсот евро.

— Все сошлось, — улыбнулся девушке старший помощник. — Don't worry, be happy, — продемонстрировал он блестящее владение языком потенциального противника. Улыбнулась и Полина. Чувствовалось, что напряжение, владевшее ею, наконец отпустило секретаря Луарсаба Мзевинариевича.

Компаньоны пили умеренно, а вот секретарша Луарсаба — нет. Видимо гасила алкоголем пережитый стресс. Фактически, вторую бутылку коньяка она высосала в одно жало и девушку развезло.

— Пшли в номер! — горячо зашептала она в ухо старшему помощнику, одновременно вцепляясь мертвой хваткой в его рукав. — Я тебя хочу, а его боюсь! — Полина мотнула головой в сторону Шэфа и чуть при этом не грохнулась со стула. Помогло лишь использование Дениса в качестве якоря. — Он обртень! — доверительно сообщила она старшему помощнику страшную тайну, мучавшую ее.

— Какой еще номер? — сделал вид, что не понимает Денис.

— Такой! — девушка сделала усилие над собой и уточнила: — Я покжу!

Ну, и что было делать старшему помощнику? Оставлять девушку одну в таком состоянии нельзя, сдать с рук на руки Луарсабу — неизвестно, как он отнесется к пьянству подчиненного на рабочем месте, может спустит на тормозах, а может и отыграется за все пережитое — сам он виноватым быть не может, значит нужен стрелочник, так что оставалось вести Полину в номер, положенный владельцу платиновой безномерной карты. Дорогу показывала сама девушка. Хоть ее и штормило, но с пути она не сбилась ни разу, а мест для этого было достаточно — вспомним Хогвартс. Когда Денис заботливо уложил Полину на кровать и шагнул к двери, она, хоть и была пьяная в дым, встрепенулась и четко, без заплетания языка, спросила:

— Ты что, уходишь!?!

— Да.

Тут силы снова оставили ее:

— Имптент! — выдвинула Полина необоснованное обвинение в адрес старшего помощника.

— Ничего не импотент, — отверг инсинуации Денис. — Будешь трезвая — милости просим.

Концерт Семена Слепакова компаньонам очень понравился. По дороге домой, то у одного, то у другого вдруг появлялась ухмылка на лице и звучала какая-нибудь цитата, типа: "А чё, бля, если нет!?", "Я работаю с людьми — я их хороню", "А въедешь ты в красавицу Тверь, и в ад приоткроется дверь", ну и так далее. Вечер удался.