Хочу просто выжить! (СИ)

Г л а в а 17

Такая возможность вскоре и оказалась. Тот самый его друг Хош, собирался везти к кентаврам продукты, перекупленные у сетов. Тогда-то и согласился взять с собой и двух мужчин в одну сторону. Там их ждать не мог, так что им возвращаться будет не с кем, а они не могли сказать, когда вернутся. Но Хош подсказал им местного нАми, который мог бы их отвезти обратно, если те заплатят золотом. Алексей не знал, где взять оплату, и хотел было отказаться от услуги, но его остановил Шон, сказав, что у него есть чем заплатить.

— За много лет я скопил на постройку корабля, но не всё. Так что, думаю на освобождение твоей жены, хватит, — усмехнулся он, — Всё же благое дело. А я подожду ещё. Жил же здесь десять лет, еще поживу.

— Я обязательно всё верну, Шон, — пожимал Алексей ему руку, — и никогда не забуду твоего дружеского участия.

Они плыли около четырех часов, и повернув в один из дальних рукавов, прибанились к пирсу уже на территории кентавров. Их поселок или городок был похож на конюшни с некоторыми украшениями и большими дворами, с вытоптанной землей. Сразу понятно, что здесь находятся кони, а не люди. Хотя и людей было достаточно. Они жили по окружности города, и их дома не отличались от домов местных племен.

В центре располагалась огромная площадь, служившая и как рынок и как место собрания. Зелень виднелась лишь в полисадниках людей, во дворах кентавров лишь сараи и кладовые. Жили кентавры семьями: самец, несколько самок и жеребята. До половозрелого возраста ребятня не оборачивались в кентавров и были настоящими коняшками, к тому же их самки были просто лошадьми. Кентаврами же были исключительно мужчины и достигшей определенного возраста молодняк. Они-то и занимались всеми делами в собственном табуне. Главным среди кентавров был вождь, который побеждал в схватках по истечении нескольких лет. Он и диктовал свои условия и свои законы. В этом ему помогал его клан: семья и близкие сородичи. Недовольный мог вызвать вождя на схватку, и если ближники считали, что нужно выходить тому на ристалище, то он принимал вызов, и тот становился правителем, кто побеждал. По истечении времени, когда не было поединков, старейшие родов назначали бои и кто хотел, мог вступить в борьбу за главенство.

Сейчас кентавров возглавлял молодой, энергичный вождь, который хотел независимости от змеев и к этому стремился. Он издавал указы, ущемляющие власть их на своей территории, но всё же не хотел открытой вражды. Его разведчики тайно пробирались в земли противника и узнавали их планы. Змеи имели разные отношения с кентаврами: были среди них миролюбивые, были и злые и жестокие. Кентавры в целом боялись их, так как их укусы были ядовитыми и смертельными, а подкрадываться те умели. Особенно страдали маленькие жеребята, которые были еще не подготовлены и были шумливы и бестолковы: могли нечаянно наступить на проползавших или даже специально забить тех копытом, ради любопытства. И тогда весь выводок выступал на семью и укушенными были многие. Поэтому-то и предлагал молодой вождь новые законы, запрещающие без надобности и поизволения, находиться на их территории особям, не относящихся к купцам или специально приглашенным гостям, дабы избегать смертельных ситуаций. Царь Наг внешне был согласен, но, как и всегда, имел свою выгоду, так как страх повышал его статус и заставлял кентавров жить по своим законам, то есть быть в полном подчинении. Змеи почти не торговали с другими племенами, так как не могли контролировать тех, которые жили в других рукавах реки, а те не могли пройти через земли кентавров, чтобы делать свои продажи напрямую, не задев желаний самих жителей этих земель. Кентавры также хотели иметь выгоду и оставаться посредниками, доставляя деликатесы и другие продукты в змеиное царство, а красивую кожу, драгоценности и яды для лекарств, купцам из людских племен. К тому же кентавры поставляли змеям еще и рабов, нападая на поселки и городки. Так что, жизнь и война были переплетены, как и при любой государственности и народности, где бы не находились те, кому это было выгодно.

Алексей слушал рассказы Шона, с кем ему придется иметь дело и сердце его разрывалось от горя, думая, как же теперь ему отыскать свою любимую. Чужие странные законы, полу люди полу животные — всё это наводило смертельный страх, что Веру трудно будет найти, ведь он зашел на земли совершенно непохожего населения со своими нравами, порядками, законами и они решительно отличались от тех, которые были ему известны и близки. Приспосабливаться, изучать, не было времени, и оставалось надеяться лишь на удачу даже на человеческий авось, а еще и на поддержку Шона, к которому у Алексея появилось доверие. Оно было смешано с желанием побыстрее найти жену и с внутренней убежденностью, что именно он и есть тот самый представитель расы людей, с которой им с Верой и придется жить.

— Вот освобожу тебя, лада моя, и мы обязательно посмотрим его клан, побываем в его землях. Глядишь, и понравится, еще и приживемся. Я обещаю, — мысленно повторял он про себя и даже улыбался, хотя настроение было не ахти, все время в напряжении приходилось себя держать. Он видел, как не жаловали их в этих землях людей, и лишь терпели для торговли.

Остановились они на постоялом дворе, который содержала семья гриферов. Таких сооружений было несколько, и принимали они купцов и перекупщиков со стороны человеческих племен. Так что ненужных встреч с кентаврами они здесь избегали. Двор был заполнен ручными тележками и тачками с товаром, а также мужчинами и женщинами, работающих на хозяина.

Как рассказал Хош, никто из кентавров сюда не заходил, все встречались лишь на большой рыночной площади и там решали свои дела. Так как и выпить-закусить они тоже не желали с человеческими особями, то и в тавернах присутствовали лишь люди. Это было странным для Алексея, так как именно там и решались, чаще всего, все договоры и затем закреплялись общим весельем с выпивкой и закуской. Но уж куда кентаврам с человеком сидеть и выпивать! Да и как? Кроме того, не всем кентаврам разрешалось пить крепкие напитки, особенно это касалось молодежи. Но они умудрялись через людей доставать и тогда шли вразнос, как тогда, где Алексей устроил таким потасовку. Хорошо не убил, иначе его бы тут же схватили. А суд здесь скорый и смертельный.

— Они не прощают гибели своих, — поучал Шон, слушая рассказ о спасении женщин на том острове, — несмотря на то, что те были навеселе и при том без спросу и разрешению. Так что, ты правильно поступил, что только прогнал, но берегись, они злопамятны и не прощают сопротивлений. Считают, что все должны их почитать и бояться, тем более что земля была ничейной, а там можно делать всё, что захотят.

Алексей лишь скривился и сплюнул:

— Еще чего, больно надо. Если повторят, то найду, чем ответить.

— Ну-ну, — покачал головой Шон, — Просто совет — не давай повода. Пока нам еще надо твои дела решить. Поэтому не поддавайся на провокации, терпи. Здесь их законы.

Алексей сжимал кулаки и угрюмо молчал. Он понимал, что первым делом, ему надо определить, где Вера, а уж потом решать, что делать при случае. Хозяин постоялого двора обстоятельно объяснил им, где находится рынок рабов и как туда добраться. Хош не обещал им в этом деле свои услуги, так как самому нужно время для сбыта товаров, но советовал оставаться здесь и меньше мелькать перед кентаврами.

— Не любят они людей, — хмурился он, — но если ты с золотом, то могут и товар продать и информацию, если хорошо заплатишь. Так что берегитесь, не вступайте в конфликты.

Они пообещали и уже с утра проследовали маршрутом, указанным хозяином и Хошем на рынок рабов. Там увидели такое, от чего у Алексея волосы дыбом, ведь он не привык к такой картинке: постамент, клетки, люди с кнутами и кентавры, толпящиеся перед выставленным живым товаром. А это были женщины, дети, молодые мужчины. Всё вокруг кричало, волновалось, свистело. Гомон стоял над площадкой из человеческих и лошадиных глоток.

Долго Алексей с Шоном наблюдали за торговлей. Сначала он был возбужден, потом разочарован, так как не видел Веры среди представленных рабов. В конце дня, когда кентавры разошлись, и прислуга загоняла невыкупленных рабов в их клетки, Шон сказал Алексею подождать на постоялом дворе, а сам пошел узнавать у местных надсмотрщиков о Вере. Тот не хотел оставлять его, но он настоял, объясняя тем, что среди них хочет найти своего знакомого.

— Если он еще там, то мы узнаем, была ли такая на продажу.

Алексей согласился и понурый ушел с рынка. Он помнил дорогу и старался не отвлекаться, пока шел. Людей было много, и его фигура не сильно отличалась, не считая роста, и то он шел, слегка склонив голову и ссутулившись, чтобы сильно не выделяться из толпы. Но это ему не помогло. Его узнал тот самый молодой кентавр, которому Алексей приказал убираться и тот обещал с ним встретиться.

— Какая встреча! — услышал Алексей и остановился.

Подняв глаза, увидел того самого, который пытался выкрасть двух женщин гриферов, которых он отбил. Молодой кентавр, упирал руки в бока и смеялся. Его ржание отпугивало идущих людей, и они шарахались в стороны, с ужасом поглядывая на остановившуюся пару — высокого мужчину с хмурым лицом и молодого кентавра. Они стояли и смотрели друг на друга.

— И как это ты посмел сюда явиться? — зло проговорил кентавр, — Неужели ищешь меня?

— Нужен ты мне больно, — сквозь зубы процедил Алексей, — А что тут делаю, не твое дело.

— Как это не моё! — заревел молодой жеребец, — Ты сейчас на моей территории, так что позволь мне решать, мое дело или нет.

Он наступал на Алексея грудью, заставляя того делать шаги назад. В конце концов, припер того к стене дома.

— Слушай, — взяв себя в руки, спокойно начал Алексей, чувствуя, что ему надо как-то выходить из положения, — я здесь по торговым делам. Имею право. Тебя не трогаю, так что дай пройти.

— А я здесь, чтобы задать тебе трепку, за то, что ты чуть не убил нас.

— Ну, не убил же, — отпарировал ему Алексей, — Так что позволь мне уйти. Не нарывайся. Я ведь могу и ответить.

— Вот теперь и посмотрим, кто кого, — ухмылялся кентавр, — Я вызываю тебя на ристалище. Завтра, утром. Если не придешь, то тебя найдут и приведут силой или же посадят в яму. Так что выбирай.

На этом он сплюнул парню под ноги, скривился и убежал, зло помахивая хвостом.

Алексей стоял в прострации:

— Что он сказал? Какое такое ристалище? Зачем всё это?

Слегка отошел от случившегося, потер голову и двинулся скорым шагом на постоялый двор.

Ему надо было срочно поговорить и Хошем и с Шоном.