Хитросплетение судьбы

Глава 15

Империя Эларис. Элваран 1398 год.

По прибытию в столицу, Вайнса и его компанию встретила Кларисса. Она сразу рассказала последние тревожные новости о том, что Элвар стал производить вино по доступной любому имперцу цене. А название оно получило — «Кровь Небес». Естественно, новый продукт от императора сразу обрел всенародную популярность. Его давали попробовать даже детям.

— Вот видите, я всех нас спас, — постучал по крышке бочки в повозке Лобрен.

Его юмор никого не вдохновил.

Купец поселил всех участников заговора у себя дома, чтобы они в любой момент могли начать действовать, не тратя лишнее время на сборы.

Через неделю явился айдонианец. Это было невероятно, учитывая расстояние, которое ему пришлось преодолеть от того места, где их пути разошлись.

Он пришел один, но заверил всех о благополучии своего спутника.

В кабинете главного шпиона сразу стало тесновато. Леди Зарзо, Хорт, Молчун, Форти, Дира, Лобрен, Цежл, Гальвэр и, собственно, сам Вайнс — маленькая кучка людей, решившая противостоять одному, но уже совсем иному, во всех смыслах, человеку.

— Я хочу получить задаток на случай, если вас всех прикончат, — подняла руку Дира.

Когда она получила большой кошель, вес которого ее вполне удовлетворил мечница продолжила.

— Учтите, мое кредо: «Не прыгай на нож, если знаешь, что умрешь». Поэтому не ждите от меня героических подвигов. Своей жизнью ради вашего безумного плана я жертвовать не собираюсь.

Вайнс с Клариссой нахмурились, а Цежл наоборот весело расхохотался.

— Она мне нравится. Где ты ее нашел?

— Она сама меня нашла, — недовольно произнес хозяин дома.

Айдонеанец смахнул, проступившую слезинку с глаза, по очереди посмотрел на каждого из присутствующих, улыбнулся, щелкнул пальцами.

— Итак, что мы имеем…

Вскоре все приготовления были завершены. Удачнее времени для их плана могло и не предвидится. Лобрен на новом корабле и с новой командой стоял на якоре в море в ближайшем от столицы месте. Он обеспечивал путь отхода в том случае, если великая авантюра провалится.

Сам капитан предпочел бы лучше сидеть в самом первом ряду, чтобы увидеть, чем все закончится своими глазами. Алкоголь очень притуплял чувство самосохранения данного индивида.

Леди Зарзо раздобыла чертежи императорского замка.

Молчуну, Второму, Дире досталась униформа городской стражи. Им предстояло освободить весь первый округ от людей и не пропускать никого внутрь.

Северянка пыталась опротестовать эту часть плана, поскольку их было слишком мало (а еще она не хотела облачаться в ненавистную форму).

Цежл уверил ее, что им помогут другие стражники.

К их большой удаче, Элвар прекратил свои эксперименты на живых людях, поэтому койки в его лаборатории опустели.

Действовать решили ночью. Первым делом Хорт осторожно прочесал весь замок, кроме подвала. Затем доложил об отсутствии слуг, которые могли стать нежелательными жертвами, айдонианцу.

Следующим этапом стража обошла все дома, сопроводив всех людей во второй округ.

Из-за отсутствия какого-либо сопротивления, паники и шума, Дира начала думать, что Вайнс подкупил всех этих богачей в придачу со стражей. Другого объяснения покорному спокойствию этих людей у нее не было.

После очистки первого округа главный шпион с помощью силы Ганса связался с Цежлом.

«Можно начинать».

Айдонианец стоял вместе с хайши на небольшом отдалении от императорской обители. Он повернулся назад, нашел глазами Гальвэра и подмигнул ему. Затем прошептал что-то Шань До на ухо, после чего взгляд хайши приобрел осмысленность. Он тут же сорвался с места, метнувшись в сторону замка.

«Вот и наступил тот самый момент. Еще есть время сбежать. Ты готов сражаться за свою жизнь? Готов убить?»

Художник стиснул в руке багровое копье.

— Я готов, — убеждал больше себя, чем своего собеседника молодой северянин.

Волнение страх и нетерпение сплелись в его груди в жестокой борьбе за первенство.

Ветер гнал темные облака со всей силы, будто стремился успеть расчистить будущую сцену для звезд. Под их светом все казалось нереальным.

Волнение страх и нетерпение сплелись в груди Гальвэра в жестокой борьбе за первенство.

Через пару ударов сердца послышался грохот. Шань До крушил несущие колонны и стены в районе подвала. Правая часть замка начала покрываться жуткими трещинами, а вскоре просто начала рушиться.

Мелодия грохота разнеслась по округе. Она прошла сквозь художника и забрала с собой все его тревоги, заставляя сконцентрироваться.

В самый последний момент хайши вылетел наружу, уворачиваясь от летящих во все стороны каменных осколков.

Гальвэр потерял айдонианца из виду из-за поднявшегося огромного облака пыли.

«Не расслабляйся», — дал ему совет Ганс.

Шань До, тем временем уже стоял на обломках замка и внимательно к чему-то прислушивался. Его хищный взгляд рыскал кругом в поисках добычи. Рядом с ним, вдруг, камни стали приходить в движение. Темный дым обволок его кулак, а в следующий момент он уже ударил себе под ноги. Земля задрожала. Хайши бил не останавливаясь, пока из уцелевшей части замка на него не вылетели шесть мечей. Ему пришлось отвлечься на них. Этого времени как раз хватило, чтобы Элвар успел выбраться из-под завала целым и невредимым. Разве что белая рубаха стала серой и разодранной.

Золотые глаза сразу оценили обстановку.

— Я же убил тебя, — удивился император.

Один из мечей, с самым тонким лезвием, разлетелся вдребезги от сильного удара Шань До. Осколки осыпались на камни. Они подрагивали, но не могли подняться больше в воздух. Их разъедала тьма.

Хайши больше не стал обращать внимание на оставшиеся пять клинков и сразу набросился на их владельца. Элвар легко парировал тяжелые удары Шань До небесным мечом, в то время как летающее оружие неистово рассекало спину нападавшему. Из порезов вырывался темный дым, и они сразу же затягивались, оставляя на коже тонкую черную полосу.

Они оба быстро скакали по разрушенной части замка, пока в императора неожиданно не прилетело три метательных ножа. Он отбил их ладонью, но взамен получил сильный удар в грудь.

— Получай айдонианский ублюдок! — безумно зарычал Хайвос.

Вместо своей утерянной конечности у него теперь была новая. Она была схожа с рукой темного дьякуса. Только эта версия выглядела намного массивнее. От начала плеча и до кончиков пальцев-когтей ее всю пронизывали толстые черные жилы.

Хайши принял подачу новоявленного союзника, ударив императора, еще не коснувшегося земли, со всей силы кулаком. Тот чудом успел закрыться мечом, от чего он издал жалобный звон. В этот же момент издали сверкнул свет, а потом сноп искр и молний обрушился на Элвара продлевая его и без того долгий полет.

Гальвэр, переставая быть чем-то размытым, чуть не врезался в уцелевшую часть замка.

«Не расшиби свою идиотскую башку, парень. Это была бы очень глупая смерть!»

Шань До и бывший пленник Цежла, не сговариваясь продолжали слаженно атаковать императора. Художник, как менее опытный из трех, выжидал подходящий момент для своего удара. Все вместе они теснили императора, не давая ему лишний раз вздохнуть.

Хайвос раскручивался и бил своей огромной конечностью, словно дубиной. Небесный меч не мог ее никак разрезать. Поэтому Элвар решил применить другую тактику. В очередной раз, когда темная рука летела в его сторону, он схватился за нее своей свободной, использовал ее как опору, чтобы подняться в воздух и отсечь голову неудавшемуся убийце. Путь бывшего героя оборвался слишком быстро. Его тело упало плашмя, как никому ненужная кукла.

После этого пять мечей полетели в сторону Гальвэра, мешая тому прицелиться для рывка в императора.

Элвар снова остался один на один с хайши. Теперь уже он перешел в нападение. Небесный меч раскалился золотым светом. Порезы от него заживали медленнее, а потом и вовсе перестали. Императору удалось нанести рубящий удар прямо в лицо Шань До. Кожа слетела, словно маска. Под ней оказалась непроглядная тьма. Ни глаз, ни носа не было у этого существа. Лишь только тёмный дым сочился из пасти обозначая дыхание, как признак жизни.

Оно ударило открытой ладонью в самое острие небесного меча. Сила была такой, что выпрямленная в выпаде рука императора резко согнуться в локте. Элвар использовал мощь своего противника и закрутился на одной ноге ударив клинком с другой стороны. Лезвие встретило препятствие в виде второй ладони Шань До, окутанной темным дымом. А затем то, что было хайши превратилось в лужу, расползаясь огромной тенью по земле. Она начала бурлить и испускать темный дым. А потом из нее начали выныривать полностью черные неправильные существа: зубастые птицы, когтистые свиньи, волки с пятью парами ног, темные дьякусы. Но самый удивительный был олень. По размеру он мог сравниться с небольшим одноэтажным домом, а его огромные рога напоминали ветки обгоревшего до углей дерева. Он и возглавил всю эту ораву тварей. Не давая опомнится избраннику Небес, они ринулись на него всем скопом. Их было так много, что император не успевал разить каждого насмерть. Этот темный поток поглотил его, буквально втаптывая в землю и истязая его тело.

Гальвэр к этому моменту успел разобраться с надоедливыми мечами. Те валялись, изъеденные тьмой и примагниченные друг к другу, пробегающими по ним искрами.

«Либо беги, либо сражайся, но не замирай, а иначе закончишь, как они!»

Северянин опомнился. Он нацелил острие копья на толпу монстров и превратился в размытое пятно. Черную массу прорезала молния, а затем в нее с Небес ударил стальной рой из многочисленных клинков, связанных между собой цепями. Они собрали всех существ и сковали в единый шипастый клубок. Элвар поднялся на ноги. Потрепанный, но без видимых повреждений. Он направил острие Небесного меча в сторону художника и произнес:

— Я излечу этот мир от глупцов!

Рывок, шаг, выпад, звон, шаг в сторону, рубящий удар, оглушительный звон. Император сразу навязал Гальвэру ближний бой, а тот не успел воспользоваться преимуществом своего оружия в дистанции.

Художник думал будет сложно, но с планом Цежла шансы у них были высокие. Реальность оказалась совсем другой. Его навыки вкупе с поддержкой Ганса не шли ни в какое сравнение с мастерством императора. Северянин слишком поверил в свои силы и в то, что ему внушали окружающие. Если он и был гением, то Элвар оказался намного гениальнее его.

Северянину оставалось только защищаться, но уже по первым двум ударам Гальвэр понял, что ему не победить это чудовище. Император наносил сильные удары с легкостью и быстротой, а лицо его украшала снисходительная улыбка победителя.

Художник попытался увеличить дистанцию между ними, отпрыгнув назад. Между землей и его ступнями пробежал сноп искр, обеспечивая быстрое скольжение. Избранник Небес сделал рывок вперед. Этого оказалось недостаточно, чтобы вернуть прежнее расстояние.

Северянин раскрутил в руке копье и ударил наотмашь, ослабив хватку чтобы оружие проскользив в ладони увеличило радиус поражения. Элвар остановился, но было поздно. Багровое копье по широкой дуге сверкая молниями нанесло чудовищный удар по горлу императора. Император смотрел с той же улыбочкой на Гальвэра. На горле не появилось даже красной полоски от удара.

«Не стой столбом! Бей!»

Художник сделал быстрый выпад в грудь. Ладонь Элвар схватила лезвие копья, не давая ему достичь цели.

— Хайши был сильнее тебя и результат ты уже видел.

Небесный меч полоснул по животу молодого северянина. Его хватка мгновенно ослабла. Император сразу воспользовался этим и вырвал оружие из его рук. Копье отправилось на землю, а Гальвэр рухнул на колени, зажимая смертельную рану руками.

Избранник Небес медленно занес меч над головой поверженного врага, явно смакуя каждое мгновение. В его запястье с радостным свистом прилетела стрела. Ее сияющий золотом наконечник угодил прямо в темное пятно, которое так и не прошло с самой первой битвы с Шань До. Тьма на руке забурлила, а потом взорвалась, отделяя ладонь с Небесным оружием от тела.

Две фигуры стояли на крыше дома Вайнса. С нее было хорошо видно битву с императором.

Лучник тихо выдохнул. В его распоряжении имелась только одна такая стрела.

«Небесный случай! Попал! Хотя целился в голову…» — подумал Форти, а вслух произнес:

— Я и промахи, несовместимы.

Сильный шлепок огрел его по спине, заставив балансировать на краю здания, во избежание падения.

— Невероятно, дикарь! Ты правда сделал это! Я меняю свое мнение о тебе! — обрадовалась Дира.

Элвар уставился на обрубок руки, все еще не осознавая, как такое могло произойти. Меч теперь лежал у его ног. Он начал наклоняться к нему и в этот момент на его плечо опустилась чья-то рука.

— Не в этот раз, — донёсся из-за спины голос Цежла.

Тело императора словно парализовало. Он так и застыл на полусогнутых ногах.

«Уничтожь меч!»

Искрящееся копье само подлетело к еле живому Гальвэру. Художник взялся за него обеими руками и уперся его острием в лезвие оружия Небес. Молнии заскрежетали, обжигая ладони молодого северянина, и плавя само копье. Оно превратилось в сгусток крови, который наполнил золотые жилы меча Элвара. Взгляд избранника Небес выражал полное неверие в абсурдность этой ситуации.

Раздался треск. Вспышка. Дребезжание. Меч плясал на земле, как жук, упавший на спину. Постепенно нарастал звон, исходящий от него. Он был оглушительным до боли. Тела всех троих впитывали вибрацию и звук. Клинок Небес начал светиться багровым цветом, и раздуваться, как кузнечный горн. Осколки мечей, валявшиеся по всему полю сражения, начали колыхаться в одном такте. Казалось, это длилось вечно. У Гальвэра из ушей начали течь тонкие струйки крови, но он уже не чувствовал ничего, а просто смотрел. Потом наступила тишина. А дальше, в немой сцене он увидел, как меч рассыпается, а золотые глаза императора начинают тускнеть.

Элвар падает на колени напротив северянина. Его тело содрогаться, выбрасывая из себя рвоту. Художник сначала не понял, что за едкий запах разлился в воздухе, но затем он обратил внимание на увеличивающуюся лужу у колен императора. Она была цвета расплавленного металла и прожигала его плоть. Подняв голову, северянин увидел, что нижняя челюсть Элвара уже полностью растворилась и теперь у него уже горели горло вместе с легкими, но он был все еще жив. Его глаза снова стали бледно голубыми и продолжали отчаянно смотреть на Гальвэра.

«Как можно терпеть такую боль и не потерять сознание?»

Ганс не ответил ему.

Цежл взял за плечи художника и заглянул в его лицо. По губам молодой северянин смог прочесть слова, которые ему говорили: «Прости, что так вышло, и, спасибо».

На это действие он потратил свои последние силы, а затем погрузился в темную пучину небытия.