Хищник, который меня купил

Глава 23

Селена

Чезар завёл меня в белую, словно стерильную комнату. Она не отталкивала и не порождала ассоциаций с тюрьмой или допросной. И даже с кабинетом.

Пустовато. Окон нет, но потолки высокие и много воздуха… А в центре комнаты – стол. С одной стороны пара кресел для посетителей с мягкими светло-серыми сидениями. Это для нас.

И с другой стороны – кресло повыше. Более представительное.

Не для подследственных – это сразу ясно. Скорее для местного сотрудника. Который и проведёт эту встречу.

И тут неприметная дверь в дальней от нас стене комнаты распахнулась, и вошёл высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина. Явно не шиариец. Военный и суровый, в белом мундире служителя Союза со знаками отличия, выдающими значимые заслуги. Хвоста нет, черты лица чуть тоньше чем бывают у шиарийцев, кожа светлее, а глаза наоборот — совсем тёмные. Но двигается всё равно как хищник, лишь чуть более упруго и легко и… конечно! – у него в руках трость – очень специфический атрибут.

Получается, в идеально сидящей на нём форме дознавателя, в зал вошёл черноволосый атлантианец. Поэтому красивое лицо мужчины носит легкую печать высокомерия.

Ну да у них вся раса такая.

Атлантианец – это, в общем-то, неплохо, но…

Почему?..

Почему следствие ведёт не шиариец?

– Приветствую, виан Чезар, виана Селена… – немного натянуто улыбается атлантианец, занимает высокое “кресло начальника”, а нам кивком предлагает занять места напротив.

– Алеф… – лицо Чезара чуть напряглось.

Явный плюс совместного пси поля – мне не пришлось долго гадать, откуда знает этого атлантианца мой будущий муж. Я лишь дёрнула за ментальную ниточку, и понятие “Алеф” раскрылось каскадом картинок-воспоминаний.

Чезар знает этого атлантианца давно.

Он пересекался с ним не раз – у Алефа высокий пост в Союзе. Алеф – педант, начальник-мучитель для своих секретарей и гениальный ищейка. Его дёргают лишь на самые безнадёжные и запутанные дела. Как-то Чезар подрался с Алефом. Эта трость в руках атлантианца — их традиционное оружие! И Чезар помнит как эта "трость" с глубоким синим камнем-набалдашником стекла со своей правильной формы, обратилась змееподобным существом и напала!!! Рвала плоть моего Чезара, пускала кровь... Как много боли!..

Меня замутило.

Но следующее воспоминание пришло внахлёст, пока я не сделала никакой глупости: Алеф и Чезар пожимают друг другу руки: Алеф помог Чезару добиться терпимого состояния здоровья, блокировать разорванную связь с братом в закрытом медицинском учреждении. В обход правил…

Так они… типа как друзья?

Так почему же Чезар напрягся?

“Потому что, любовь моя… если Алеф здесь, значит, Союз будет его устами что-то у нас просить…”

“Требовать?”

“Да, Селена, так правильнее”.

Обмен мыслями не занял и двух секунд. Но от внимания Алефа это не укрылось.

– Значит, могу пропустить рассказ о себе, – ухмыльнулся Алеф, позволяя своему аристократичному, но жёсткому лицу слегка расслабиться. – Это и удобно. И не очень, друзья мои…

– Что Союз от нас хочет? – прямо спросил Чезар, нетерпеливо щёлкнув кончиком алого хвоста. – Селена не станет…

Алеф показательно закатил глаза.

А затем улыбнулся мягче.

– Ваша раса, конечно, с акцентуацией на всех этих самцово-стадно-семейных делах. Это, пожалуй, ваша единственная слабость… без обид, Чезар, – оскалился атлантианец, – не беспокойся. Ничего вашей ячейке общества не сделается.

– Но ты здесь. И ты… на шиарийской земле. Но ты не шиариец. Без обид, Алеф. Ты ведёшь это дело, а значит, оно серьёзнее, чем можно было ожидать. А значит…

– А ты соображаешь быстрее остальных, – задумчиво хмыкнул Алеф, негромко постукивая тростью об пол в такт своим словам. Словно задавая гипнотизирующий ритм. И это, вопреки ожиданиям, не бесило, а даже слегка успокаивало, А затем он продолжил: – Может, небесполезно разделять шиарийских близнецов. Они сразу прогрессируют…

– Алеф!.. – чуть ли не зарычал Чезар.

Атлантианец тяжело вздохнул. Трость замерла в его руке. Алеф приложил свободную руку раскрытой ладонью к груди в коротком жесте навроде извинительного. Но я читала по тёмным глазам атлантианца — он сказал ровно то что думает, в этой хлёсткой, слегка бестактной, но чем-то привлекательной манере. И просто решил не развивать тему, чтобы не бесить Чезара.

– К делу, друзья мои, – Алеф выудил из внутреннего кармана формы служебный планшет и положил на стол, вызывая сложную сетку проекций над ним. – Первое. Селена…

– Да?

– Вы слились пси-полями с Чезаром. Так?

“Отвечай ему честно, любовь моя”

– Так, виан… слились, – я подобралась, но хвост Чезара успокаивающе обвил мою ногу, и я села в кресле более расслабленно.

– …И получили всю засекреченную информацию, которой Чезар владел по долгу службы… Это довольно серьёзно, виана.

— Придётся подписать документик о неразглашении…и не один, — добавил атлантианец.

– Конечно-конечно, – с готовностью закивала я, нервно перехватывая пальцами свою золотистую косу, уже не такую аккуратную, как была с утра.

Чезар коротко приобнял меня за плечо. А затем отпустил, но оставил руку лежать на спинке моего стула позади меня. Отлично. Так – мне было намного легче.

– Ну и замечательно, – формально улыбнулся Алеф, – с этим выяснили. Второй вопрос. Вам надо взглянуть на несколько фигурантов по вашему делу. Бывших сотрудников Гуаньской тюрьмы…

Хвост Чезара сжал мою щиколотку чуть сильнее. Всё в порядке, хвостик…

– … и главное – на некоего… Филипа Вэста. В протоколах числился вашим прежним официальным женихом. А также именно его именем подписан донос на вас Гуаньским властям, с указанием, в какой день, час и где именно вы попытаетесь пересечь государственную границу Гуань. Ваши особые приметы и соображение этого… кхм… юноши о ваших возможностях, которые могут понадобиться группе захвата при вашем задержании. Рекомендации о превентивных ударах…

Моё задержание.

Тогда мне “случайно” ну или “в профилактических целях” – сломали два ребра и ключицу. А ведь я даже не сопротивлялась. Так была напугана и подавлена…

Я думала, будет больно вспомнить, но оказалось – пусто и как-то слегка досадно. Я досадовала на себя, что проглядела, каким гнилым человеком оказался мой “жених”. А ведь он обещал помочь мне бежать из Гуаньской империи. А оказывается… тот донос он сам и написал. Что ж… я не удивлена.

Алеф внимательно посмотрел на меня своими глубокими, почти чёрными глазами.

– Мне действительно жаль, виана Селена, – вдруг серьёзно и проникновенно сказал дознаватель, – и я рад, что вы эту ситуацию… кхм… отпустили.

Я благодарно кивнула, сплетая свои пальцы с пальцами Чезара под столом.

Алеф ввёл какую-то команду в зависших над столом голограммах-проекциях его планшета, и стена комнаты вдруг стала прозрачной! – словно нас от соседнего помещения отделяет не непробиваемая стена металла, пронизанная силовыми линиями, а обычное стекло.

Я вздрогнула.

Это он.

Филип сидел на аккуратно застеленной казённой кровати. Нога на ногу, руки скрещены на груди. С лицом словно ему все должны.

“Не могу проводить тебя, крошка, – улыбался он мне тогда, а выражение глаз было такое же холодное и заносчивое. У меня экзамен, Селена. А ты поезжай, вот твой билет…”

– Он нас не видит и не слышит, – пояснил Алеф, хотя я уже и догадалась об этом сама, – и Селена, без ваших показаний и его признания нам придётся дать ему условный срок. Увы. Но если мы получим сведения, доказывающие, что шесть невест Филипа Веста попали в гуаньскую тюрьму не по трагическому совпадению…

Я сглотнула. Ещё пять девушек?!

– Они живы? – я заглянула в глаза атлантианцу.

– … живы, – уклончиво ответил он. И закрылся от меня. Атлантианская раса тоже была сильными менталистами-псиониками. Но я и без пси-сил знала: если девочки живые, может, они перенесли такое, что предпочли бы умереть.

– Они уже прошли полное физическое восстановление тел, – сдался Алеф, поняв, что я не отведу взгляд. – И скоро под наблюдением лучших псиоников Союза – пройдут избирательное выжигание воспоминаний. Во избежание у девушек… срывов.

У меня набежали слёзы.

Не из-за своей тяжёлой судьбы.

Мне повезло. Ведь меня спас мой Чезар.

А их… никто не спас.

“Их тоже спасли, Селена…” – мягко обхватил меня Чезар тёплой волной на уровне пси.

А я посмотрела на Филипа через непроницаемую стеклянную стену камеры.

И меня обуяла холодная чёрная ярость: я обязана посадить Филипа! Далеко и надолго! За каждую из тех девушек… и, наверно, за многих других.

– Нам будет достаточно получить его разрешение, – вкрадчиво произнёс Алеф вслух, – на чтение его памяти. Пусть просто скажет это вслух. И мы получим данные его заказчиков. Имена жертв. Но сейчас его документация безупречна. И он человек. Руководство требует веский повод… Увы, мы не можем прибегать ни к каким старомодным методам убеждения дачи показаний… Мы же не гуаньцы. Хотя в данном случае… стоило бы.

Я снова посмотрела в глаза дознавателя и поняла: он знает.

Мы с Чезаром не прописывали ни в каких документах, как мы совместными усилиями умеем пользоваться силой моего обратного пси-лечения. И атлантианец просит меня применить мои силы к Филипу. Ведь мои возможности пока нигде не оценены и не зафиксированы. Да это и невозможно оценить без спецприборов, типа массивной эф-дуги, напоминающий томограф на полкомнаты…

Я улыбнулась уголками губ: что-то я не наблюдаю здесь эф-дуги.

А значит, я смогу… “надавить” на Филипа своей новой силой. И никто не поймает меня за руку. Так вот что нужно от нас Союзу!

– Я поговорю с ним, виан-дознаватель, – улыбнулась я атланитанцу чуть смелее.

– Вот и ладненько, – расцвёл Алеф. – А ваш будущий супруг, виана, пока поговорит с другим подследственным. Бывшим начальником гуаньской тюрьмы, например. Здесь мы более свободны в выборе методов… Да и датчики слежения в его камере через раз включаются… Какие-то перепады энергии, – беспечно протянул дознаватель.

– Я готов поговорить с вианом-тюремщиком, – хищно оскалился Чезар, – у нас с ним как раз остались незакрытые вопросы.

***

Алеф меня предупредил, что камера Филипа оснащена датчиками слежения. И объяснил, где найти индикаторы, чтобы убедиться, что ведётся запись. И я была готова.

Казённая кровать, стол, два стула, вмурованные в пол. Вот и вся обстановка. Рай, по сравнению с условиями, в которых я выживала в Гуань.

– Селена?! – Филип вскочил со своей ровно застеленной койки, и его лицо сделалось из надменного растерянным. Он нервно взъерошил свои короткие светлые волосы. Голубые глаза встревоженно забегали. – Как ты?.. Я думал… кхм… что ты давно дома.

Давно? Дома?!

Да ты просто отъявленный мерзавец, Филип…

Глядя в лицо, в котором не было ни капли раскаяния, я не могла поверить, что когда-то любила… “это”. Я была слепа! Но теперь от тех нелепых чувств осталась лишь горстка пепла.

Должно быть считав что-то с выражения моих глаз, бывший жених осёкся. Теперь он пялился на моё, очевидно, шиарийское платье. И мои волосы, убранные особым образом – как обычно носят шиарийские невесты и молодые жёны.

– Да, – улыбнулась я, – домой я решила не ехать. Собиралась. Но один очень уважаемый виан сделал мне предложение, от которого я не захотела отказываться.

Я дружелюбно усмехнулась и уселась на металлический стул напротив застывшего Филипа, небрежно положила ногу на ногу. Сцепила руки на колене замком и скучающе окинула взглядом его камеру, выискивая взглядом неприметные индикаторы записи – точки-огоньки в указанных Алефом местах в швах стен и под потолком.

– Каково же было моё удивление, Филип… – я мягко на пробу скользнула по поверхностному пси Филипа, лишь зондируя почву, – каково же было моё… и главное удивление моего мужа, когда меня вызвали дать показания по делу о краже девушек. Мол, ты — подозреваемый, и меня вызвали, потому что в каких-то документах ты числился когда-то моим женихом! Я и думать об этом забыла…

– Да, – Филип расплылся в улыбке облегчения и шлёпнулся обратно на свою застеленную койку, – это какая-то глупая накладка, Селена!.. Я ни в чём не виноват.

– Да уж… Так или иначе, но мой муж совсем не рад. Он уже собрался тебя убить, представляешь! – якобы взволнованно вытаращилась я на Филипа и сердобольно цокнула языком.

Шиарийским чутьём, которое я получила от Чезара, я ощутила, как Филипа покрыл едкий холодный пот страха. Он боялся тюрьмы. Но шиариец, который собрался его убивать – это, конечно, был аргумент.

А я – нарочно его напугала. Неконтролируемый выброс адреналина приводит к расфокусировке и приоткрывает для сильного псионика двери. И за счёт этой уловки я, расширив с помощью Чезара свои способности, скользнула в мысли Филипа глубже. И он сам не заметил, как мои ментальные нити стянули его разум, словно он был моей марионеткой.

А вкрутилась в него как шуруп.

Филип закашлялся, схватился за отяжелевшую голову.

– В чём дело, Филип?

– А… не в чём… Селена, я…

– Но я слышала, ты после меня уже подавал прошение о свадьбе с кем-то другим, – участливо выдохнула я, – вот если бы ты рассказал об этом подробнее…

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, Селена.

Говори правду, Филип.

– …Подумать только, Селена, ты – женщина шиарийца. Ты казалась мне такой наивной дурочкой, что… только на продажу годилась… а я…Космос Великий, что я сейчас сказал?.. – неуверенно произнёс Филип, морща узкий лоб.

– Как жаль, – я сдавливаю разум Филипа сильнее и… формирую первую гамма-волну.

Умение Чезара воздействовать на расстоянии помогает мне сплести негативный сгусток даже не вставая со стула. Классический лекарь псионик гасит гамма-волны, а мой дар “обратного лечения” позволяет их сотворять, по сути вызывая перегрузку разума на ровном месте.

Мы обговаривали с Чезаром такой вариант воздействия. Но сейчас я впервые применяю его на реальном человеке… и мне его совсем не жаль. Как много девушек он отправил в лапы гуаньцев?! Он ответит за это.

Теперь у Филипа появится распирающее чувство и тяжесть в висках. Такое медленное и ненавязчивое. Но вместе с тем выматывающие и неукротимое, что он будет искать любой способ прекратить эту пытку.

Я читала, что в средневековье на дикой Земле-один была такая пытка: капелька воды, непрерывно капающая на голову в рваном темпе, часами… днями…пока жертва не сойдёт с ума. Похожий эффект ждал Филипа от моего вмешательства.

Я сотворила вторую чёрную гамма-волну. Она разошлась в псионическом поле Филипа как маленький смерч. Возможно, я переборщила.

– Филип, у тебя кровь из носа пошла, – подсказала я.

Филип вытерся тылом ладони. Я видела, он прищурился. Напрягся, чтобы вспомнить, о чём шла речь.

Мой бывший жених учился когда-то со мной вместе. В одной академии, но на другом факультете. И у него тоже был псионический потенциал, хотя и до смешного низкий. И всё-таки. Надо действовать осторожно.

Может, он и заподозрил бы меня в применении к нему разрушительной силы. Но я показательно сидела далеко, сложив руки на коленях. А бесконтактное пси-воздействие для Филипа было скорее чем-то фантастическим. Если не сказочным. В добавок наш с Чезаром близкий псионический союз был редчайшим случаем даже среди шиарийцев, поэтому заподозрить меня было сложно.

– Извини…те, – улыбнулся мне Филип, – о чём я говорил?

– Про свою девушку… – подсказала я, бегло найдя взглядом огонёк индикатора в стенном шве за головой Филипа: “запись показаний идёт”. Отлично.

Я невесомо прикоснулась к разуму Филипа, чтобы он не заметил огоньков-индикаторов. По протоколу, заключенный должен знать, когда даёт показания под запись. Но… Филип когда-то продал меня гуаньцам не по протоколу!

– Ах да, Айрин, – пробормотал Филип, – у неё оказался сильный потенциал псионика. Мы должны были пожениться. Но господин Мао-Чин решил её купить. Я не возражал. Не жениться же мне на каждой дурочке!.. Хотя многие из них были симпатичные. Можно было развлечься. Но Мао-Чин для своей корпорации всегда требовал девственниц…

Я сжала зубы.

Гад.

Просто ГАД.

И я спустила в его пси-поле ещё один чёрный гамма-вихрь, хоть это было и не обязательно.

Филип согнулся пополам. Его вырвало на пол, себе под ноги. В камере сразу запахло кислым железом.

– Ты отвратителен, Филип, – холодно выговорила я.

Он глупо закивал, утирая рот рукавом.

– Проложи свой рассказ, – приказала я, надавив через пси.

Слишком сильно. Филип догадался.

Вскинул на меня взгляд, полный ужаса и понимания. Не мог сообразить как, но прекрасно понял, что проживает сейчас эффекты обратного пси-лечения, хотя я даже к нему не прикасаюсь.

Я почувствовала, как формируется его намерение выкрикнуть: это незаконно! Нарушение протокола допроса!

Что-то типа того, или как там его учили на юридическом курсе при гуаньской академии псиоников?

Но он этого не выкрикнул.

“Молчать”, – приказала я ему через пси, жёстко закручивая новую гамма-волну, – “а теперь – говорить только о чём велено, иначе…”

“Убью”.

И это будет милостиво.

Потому что если Чезар доберётся до него, о милости можно будет забыть.

У Филипа на лице проступил синюшный рисунок вен – знак перегрузки пси-поля. Ха, немного же ему надо! Не шиариец, что уж там!

– Продолжай, Филип, – улыбнулась я, – ты так интересно рассказывал. Про Айрин и остальных. И господина Мао-Чина… где говоришь, его найти?..

Он назвал.

Следом назвал известную гуаньскую корпорацию и имена её руководящей верхушки. И трёх их чиновников-покровителей. И рассказал о десяти (десяти!!!) девушках, которых он продал гуаньцам. А потом назвал имена других – которых привёл не он, а другой “контрагент”, как Филип выразился.

Твою ж мать!!!

Это всё не укладывалось в голове.

Сколько горя.

Сколько горя причинил этот подлец.

Я не знала, как закончить разговор. Мне было мерзко сидеть в одной комнате с этим… существом. Он не заслуживал места в человеческом обществе. Он был чем-то гадким и гнилым.

“Селена…, – позвал меня через пси-поле Чезар, – уступи-ка мне ненадолго нашу силу…”

Я подчинилась. Чезару я верила безоговорочно.

И Филип вдруг взвизгнул, как девчонка! Контуры его потемневших змеек-вен на лице обозначились чётче. А сам Филип вдруг размахнулся всем телом, как одержимый, и приложился собственным затылком о стену камеры. А потом ещё раз. И ещё раз. Точно у него припадок.

Но я чувствовала… это он не сам.

Я отвернулась.

Просто не хотела, чтобы перекошенное лицо бывшего запечатлелось в нашей с Чезаром памяти. И лишь подумав о моём шиарийце, ощутила прилив любви.

Всё-таки это очень приятно — быть под защитой такого благородного мужчины, как мой будущий муж Чезар. Его сейчас не было со мной в комнате. Но он всё равно защитил мою честь. И мою грудь изнутри затопило тепло, вытесняя омерзение от близкого присутствия Филипа.

Как я могла собираться за него замуж?! Где были мои глаза?..

– Виана Селена, время вышло. Выходите. – раздался из селекторов под потолком голос дознавателя. И я с облегчением поднялась на ноги.

И вышла из камеры не оборачиваясь.

А когда переступила порог – приказала себе вышвырнуть память о Филипе и всём, что с ним связано – как убогий и незначимый эпизод. Собственно, именно таким он и был.

***

Не уверена, сколько прошло времени, но я вышла из камеры – полной физических сил, и совершенно измотанной морально. Имена девушек, имена подручных, курьеров, организаторов.

– Вы молодец, Селена, – с чувством выдохнул Алеф, приглашая жестом следовать в смежное помещение, – Чезар тоже почти закончил. Селена… вы сейчас спасли множество жизней… Наши агенты уже работают. Все девушки будут спасены. Полученной записи достаточно, чтоб принудить официально говорить всех, чьи имена он назвал. Расследование отныне получит новый статус.

Меня трясло.

– И это всё ваша заслуга, Селена…

– Какое наказание для Филипа? – невежливо перебила я Алефа.

– Как насчёт пожизненного заключения? – слегка поклонился мне атлантианец. – Без права на пересмотр дела и помилование. Можно даже… на территории Гуань.

Я нахмурилась, не зная, как я к этому отношусь.

– Организуем ему проживание в одной камере с господином Мао-Чином. Всю сеть, которого он сдал с потрохами.

Я вежливо улыбнулась Алефу.

Пожалуй… это наказание будет справедливым. С такими сокамерниками Филип будет жалеть о своих мерзких поступках всю оставшуюся жизнь.

Но я слишком вымоталась, чтобы анализировать свои эмоции на эту тему. У меня было только одно желание.

– Виан Алеф, где Чезар?