Химера-ноль

Глава 33. Лезвие бритвы

Собранный из разных блоков и кусков железа корабль оказался довольно шустрым, и разгон дался мне невероятно легко. Местное солнце вставало из-за горизонта, играя бликами на толстом обзорном стекле, но мы ускорялись так быстро, что освещение резко сместилось и заметно ослабло. А потом мы буквально вонзились в плотные облака, разрывая их как ржавое шило вату.

— Косоглазый! Больная! — я привлек внимание медведей. — Приготовьтесь!

Хотелось сказать дополнительно что-нибудь ободряющее, но в итоге я решил промолчать. Все эти мотивирующие речи хороши перед началом важного дела, а не в процессе его выполнения. Сейчас нам всем нужно максимально сконцентрироваться на прорыве, а потому нечего отвлекаться.

И когда это небо затянуло такими плотными тучами? Мы все мчались и мчались в грязно-сером мареве, и полет этот уже, казалось, начал затягиваться, как вдруг по опоясывающей корабль защите заплясали разноцветные огоньки.

Дроиды, еще лишь малое их количество — те, что осмелились опуститься до положенного им предела, балансируя на грани. Сейчас к ним присоединятся все остальные, и тогда…

Внезапно мы вырвались из облачного плена, перед нами раскинулось иссиня-черное небо, и вот теперь настал самый опасный момент. Счет пошел уже даже не на минуты, а на секунды.

— Вижу цель! — в голосе Хасси не было страха и даже малейшего возбуждения. Она просто констатировала факт, что на нас уже смотрит своими бездушными датчиками орбитальная станция.

— Подтверждаю! — крикнул я, скорректировав курс.

Со стороны наши действия легко могли показаться самоубийственным сумасшествием: я чуть отклонил космолет в сторону, и теперь он летел прямиком акуле в пасть. То есть, конечно, на главный калибр станции. Часть дроидов даже перестала по нам стрелять, видимо, решив, что нам и так не жить.

Сто километров… На Земле — огромное расстояние, разделяющее города, а здесь это буквально на расстоянии вытянутой руки. Мы пока еще не в открытом космосе, мы только приближаемся к его границе, но длинная блестящая вилка орудия станции уже хорошо видна. Наверное, привычное людям ствольное дуло выглядело бы страшнее, неожиданно подумалось мне. Ведь именно такой в представлении среднестатистического человека, несмотря на тесное знакомство с технологиями вели, должна быть пушка. А вовсе не эти блестящие то ли антенны, то ли щупы. Вот только как раз в их силах пробить мой щит, несмотря на все усиления, и поджарить дерзкий кораблишко, мчащийся прямо на станцию.

— Рано! — предостерегающе воскликнул я, но протеже Б’тазара и так сохраняли завидное хладнокровие. Увы, я не могу уловить их мысли и понять, что на самом деле творится в их мохнатых головах, но я чувствую их эмоции — мои медведи полны решимости и уверенности в себе. Это хорошо.

Часть дроидов оставила нас в покое, но часть — те, что были рядом и кому не надо было менять свою позицию для атаки, продолжали расстреливать нас, проверяя на прочность щиты, и с каждой секундой число ударов все возрастало — уже не в арифметической прогрессии, а в геометрической. А что, если бы я полетел не через станцию, а напрямик? Нас бы уже наверняка поджарили… Впрочем, и сейчас пока еще слишком рано радоваться, надо сначала довести дело до конца.

Панель управления начала подавать тревожные сигналы, предупреждая о перегрузке, но это пока еще допустимый уровень… Нам нужно подобраться поближе, максимально близко, чтобы Косоглазый и Больная смогли дотянуться до цели и желательно до того, как сама станция разрядит по нам свой главный калибр. К счастью, у такой махины накопление энергии и наводка точно должна занять больше времени, чем у нас. Главное, чтобы мои медведи не промахнулись — вот это было бы, конечно, обидно. Ведь если мы упустим этот мизерный шанс, то не просто погибнем сами, но и лишим всю галактику возможности выжить. Черт, как же хрупко порой вселенское равновесие, зависящее от двуногих с разной степенью волосатости!

Усмехнувшись собственной скабрезной шутке, я чуть сбалансировал траекторию корабля, и теперь громада станции со сверкающей смертоносной вилкой нависала прямо над нами. Кончики «зубьев» опасно засветились…

— Десять секунд до их атаки, — предупредила Хасси.

Это хорошо, это удобно. И, главное, у нас еще немного времени, чтобы еще сильнее сблизиться с противником. Десять секунд — это же целая вечность. Сейчас, сейчас, еще чуть-чуть!..

— Огонь! — вырвалось у меня это простое слово, напомнившее о моих обоих дедах, которые защищали наш родной город, и их рассказах. И почему именно сейчас?

Сверкнул слабо заметный в суборбитальном пространстве эффект атаки из нашей грави-пушки. А вот смертоносный главный калибр станции молчал — и каким-то девятым чувством я понял, что момент выстрела уже давно прошел. Нас должно было испепелить, но мы продолжаем лететь. И летим по-прежнему прямо на станцию, словно мотыльки на электрический свет. Кстати, как любопытно — ударные «зубцы» по-прежнему светятся, даже ярче, и вообще напоминают усики старинных лампочек накаливания. Как раз в тот момент, когда те собираются перегореть.

— Почему нас не атакуют дроиды? — тихо спросила девушка-медведь, заметившая, что уже некоторое время мы летели без сопровождения искорок отраженных выстрелов на щите.

— Думаю, сработала программа, которая отсекает лишнюю суету, — тут же ответил ей ее братец. — Мы имеем дело с машинами, а у тех нет привычки стрелять просто так. Их сканеры засекли траекторию нашего движения, сопоставили ее с линией огня орбитальной станции…

— Ты хочешь сказать, — оборвала его медведица, а я с интересом продолжал следить за этим непринужденным разговором, — они поняли, что мы обречены? Мастер, но зачем мы так рисковали?

Любопытно, отметил я, юные медведи используют то же обращение ко мне, что и химера. Впрочем, когда ученики копируют учителя — это нормально.

— Слишком эмоционально, — Хасси ответила вместо меня. — Мастер все учел. Там, где не было бы станции с ее выстрелом, нас бы ждали миллионы дроидов. Да, они слабее, но с нашим орудием проще заблокировать одного сильного противника, чем несколько слабых.

— Круто! — восхищенно воскликнула молодая медведица и как-то по-детски восторженно присвистнула.