…ПРАВО…

Глава 22

Руди ошарашено взглянул на Снека и Ари рядом, которые подготовили артефакты и накопители.

— Давай, мы рядом, — кивнул ему клирик.

Воришка сглотнул и трясущимися руками перехватил небольшой, заточенный до бритвенной остроты клинок.

— Помоги Единый, дай мне сил не… — начал было импровизировать молитву он.

— Не проси сил, — прервал его клирик. — Проси смелости и холодного разума. Он за тебя руками не сделает.

Руди посмотрел на Снека, кивнул и, что-то пробормотав под нос, сделал первый надрез по нарисованной на груди Гоша сложной руне.

Вопреки его ожиданиям раненый не вздрогнул и не вскочил, а лишь сморщился и слегка дернул рукой. Продолжив своё дело, он закончил руну и протянул руку с подпрыгивающими пальцами к Ари.

— Большой кривой.

Парень протянул руку с клинком целителю. Тот принял его, вздохнул, осенил себя знаком Единого и принялся разрезать кожу на груди, одновременно останавливая кровь мелкими заклинаниями исцеления, чтобы остановить кровь.

Руди прекрасно знал, как провести манипуляцию, но суть её была очень рисковой. Необходимо было добраться до сердца больного. При этом надо было непросто разрезать кожу, но и распилить грудину, укрывающую самую сильную мышцу любого человека.

Проблема отмирания участка сердца заключалась в том, что воздействовать на орган, не добравшись до него непосредственно, было невозможно. Исцеляющие заклинания просто растворялись в организме. На себя заклинание оттягивали кости грудной клетки, кожа и легкие.

— П-п-пилу, — заикаясь, сказал воришка, осматривая грудину.

Снек тут же вручил ему в руки небольшую пилу, которую пришлось на скорую руку переделать из заготовки для плотника. Парень, уже успевший покрыться липким потом, принялся распиливать грудину.

Весь смысл действий Руди сводился к тому, чтобы добраться до бьющегося сердца, обработать кусочек раненного сердца, который уже успел превратиться в рубец, силой смерти и непосредственно на него навести точечное мощное целительское заклинание.

Зачем это было нужно?

Всё дело в том, что организм человека устроен таким образом, что поврежденная мышца способна восстанавливаться, но природа создала человека так, что соединительная ткань растёт и регенерирует на порядок быстрее. Из-за этого поврежденная мышца не успевала восстановить своё волокно, и на ней появлялся участок соединительной ткани.

Когда на теле человека была рубленная рана, и на неё воздействовали непосредственно целительным заклинанием, то сила жизни способствовала росту самой мышцы. Волокно мышечной ткани восстанавливалось, но с сердцем из-за его расположения так сделать было невозможно. Рассеянное воздействие активировало не только мышечный рост, но и соединительную ткань.

— Крюки, — произнёс воришка и, взяв широкие металлические полосы, похожие на крюки, только в профиль, начал отодвигать ими легкие, которые от одного прикосновения начали скукоживаться.

Гош захрипел и начал синеть, но воришка тут же отдернул руки, растерянно замер на несколько секунд, а затем спохватился и схватил камень с силой ветра.

— Руди, — напряженно прошептал Снек.

— Сейчас, — буркнул он и схватил небольшой медальон, который положил на лицо паладина, создавая направленный поток воздуха, который начал нагонять воздух в рот и нос больного.

Легкие паладина начали расправляться, а воришка поднял взгляд на Снека.

Про проблему с легкими Руди знал, но столкнулся с ней впервые. Дело было в том, что легкие сами по себе — мешок, висящий на древе бронхов, и расправляются они только за счет плевральной полости, имеющей небольшое отрицательное давление. Нарушение этой полости, являющейся тонкой прослойкой между грудной клеткой и стенкой легочного мешка, как раз и приводит к тому, что легкие спадаются и обвисают бесполезной тряпкой. От этого сокращается площадь легких, и человек начинает задыхаться.

Выход из положения был найден, и воришка его применил, активировав простой, но довольно специфичный амулет, заставлявший потоки воздуха под давлением наполнять дыхательную систему Гоша.

— Работает, — тихо произнёс Руди и, вытерев пот со лба, взглянул на клирика.

Тот ему кивнул, и начинающий целитель, у которого уже успела взмокнуть рубаха на спине до ремня штанов, кивнул и продолжил.

Раздвинув легкие, он кивнул Ари, который перехватил специальные стальные полосы, которыми Руди раздвинул легкие.

Шаг за шагом, нервничая, исходя холодным потом и орудуя заточенным до бритвенной остроты ножом, воришка добрался до сердца, аккуратно разрезав сердечную сумку.

— Оно… оно бьётся, — прошептал державший крюки Ари, глядя на кровавую рану, в которой ритмично сжималась покрытая кровью мышца.

— Здесь, — указал Руди на место, где виднелся бледный участок.

На сердце виднелся кусочек другого цвета, который, в отличие от всего остального участка, не работал и не сокращался.

— Руди, — протянул парню накопитель Снек.

Клирик заметил, что парень израсходовал на мелкие целительские заклинания почти весь резерв. Он побледнел, появились серые круги вокруг глаз, а руки начали мелко подрагивать.

— Смерть, — произнёс начинающий целитель, вернув пустой накопитель.

Приняв накопитель, он быстро обработал поражённый участок сердца, захватив небольшой край ещё здоровой мышцы. Затем он принялся работать с силой жизни напрямую, постепенно наращивая силу воздействия. На его глазах сначала почерневший от силы смерти участок начал зарастать свежей мышечной тканью.

— Получилось, — выдохнул Ари, заметив, как повреждённый участок сердца начал сокращаться в такт остальному сердцу.

— Получилось, — отозвался Руди и, наложив исцеляющие заклинания, принялся закрывать рану в обратном порядке.

Шаг за шагом, закрывая сердечную сумку, укладывая легкие и сращивая кости, воришка смог закончить только через час. За это время зелья, которые смогли влить в паладина, начали заканчивать свое действие. К моменту, когда начинающий целитель сращивал кожу на груди, Гош морщился от боли и слегка подёргивал пальцами рук.

— Гош? Слышишь меня? — дернул его за плечо Снек после того, как Руди устало облокотился спиной на стену и сполз по ней на пол.

— Снек… сукин сын, — прохрипел паладин и прижал руки к груди. — Ты говорил, что та дрянь на спирту…

— Ну, немного преувеличил, — улыбнулся клирик, видя, что напарник начинает приходить в себя.

— Что за хренова настойка?.. Грудь ломит, словно по ней отряд гвардейцев в полной броне прошла…

— Издержки целительства, — хмыкнул Снек и с доброй улыбкой взглянул на воришку.

— Руди, — подошел к парню Ари. — Ты как?

— Я нормально… всё нормально… — пробормотал истощившийся целитель, после чего выдал на пол перед собой содержимое желудка и завалился на пол.

— Накопитель! — тут же скомандовал Снек и метнулся к столу, где остался последний камень с силой жизни.

Приложив камень к начинающему целителю, он пробормотал себе под нос:

— Одного лечим, а другого калечим…

Хорт взглянул на магов, готовых активировать заклинание.

— Хорошо, что мы выяснили, что это была имитация «Проклятия Стернака», — произнёс Старшая рука тьмы и взглянул на стоящую рядом Маргарет.

Женщина была также красива, и приталенная мантия чудесно на ней смотрелась, подчеркивая фигуру. Вид портили завязанный в узел рукав и серая пелена на глазах.

— Удар будет сильным, — произнесла она, не сводя взгляда с готовящегося штурмового заклинания.

— У нас нет другого выхода, — поджав губы, пожал плечами ректор оплота. — Только выдержать и ударить в ответ.

— Магов мы перебили много, — кивнул Ларс, также находившийся на смотровой площадке. — Если мы удержим этот удар и сможем ударить в ответ, то…

— Останется только добить последних сопротивляющихся, — кивнул Старшая рука ветра.

— Последний контур активировался, — задумчиво произнёс Ларс, смотря на чудовищной силы заклинание, которое создал противник и медленно, неспеша, но очень точно разворачивал против них.

Хорт оглянулся назад и, махнув рукой, подал знак приготовившимся магам, среди которых были Ари, Нами и Снек.

Засияла сила всех стихий, засверкали разряды от перенасыщения воздуха силой, и над городом прошла волна, оставившая после себя щит из золотистых полупрозрачных чешуй.

— Агала! УТРЭК! — раздался голос старшего мага, кто поднял сильнейший защитный купол.

Рёв силы со стороны противника резко оборвался, а спустя несколько секунд в щит ударил радужный луч. Грохот, ударная волна, сдувшая крыши прилегающих к стене домов, словно листья, и дрожь земли ознаменовали первый магический удар.

Золотой щит вспыхнул, упали на колени от бессилия первые маги защитников, а грохот от удара атакующего заклинания и щита никак не прекращался.

Плавилась земля, превращаясь в стекло, рвали и метали воздушные вихри, раскидывая то, что смогли сорвать с горящей земли. В небо били струи пара, образуя прямо над крепостью огромные облака. Земля дрожала и шла трещинами. Стихии разошлись не на шутку, но защита продолжала держаться.

— Приготовиться! — во всю глотку заорал Хорт, прекрасно заметив, как потоки стихий, бившие в защиту, начали подрагивать, что говорило о истощении магов и проблемами с контролем.

Хлынула во все стороны тьма, засвистел ветер, задрожал камень стен. Старшие руки оплота, сильнейшие маги Дракара, готовились ударить в ответ.

— Кельт, — не отводя взгляда от противников, произнесла Маргарет. — Ты будешь плакать обо мне?

Вокруг стоял сумасшедший грохот. Он был настолько сильным, что невозможно было услышать собственного голоса, но Старшая рука тьмы прекрасно слышал женщину.

— Я буду плакать. Будет плакать тьма, — произнёс мужчина, покрываясь чёрными каплями силы, выступившими через поры кожи.

Старшая рука смерти обернулась и взглянула на Кельта. На её лице впервые с момента пробуждения появилась легкая улыбка.

— Мужчины не плачут. Забыл?

В этот момент от концентрации пара над городом и перепадов температур с неба начал капать лёгкий дождь.

Успевший перейти в боевую форму Кельт выглядел как исчадие тьмы. Лицо, покрытое черной густой силой, вытянулось вперёд. На голове появились чёрные рога с красными, словно кровь, прожилками. Руки превратились в огромные лапы с чёрными длинными когтями.

— Это не слезы… — пророкотал он.

В этот момент на его чёрное лицо, покрытое чёрной блестящей чешуей, уже упали первые капли дождя.

— …это просто дождь, — кивнула Маргарет.

Её кожа начала усыхать. Щеки впали, волосы мгновенно стали седыми, а единственная рука обзавелась короткими изогнутыми когтями.

— БЕЙ! — раздался усиленный силой голос ректора, который среагировал сразу, как только луч бьющих стихий дал дрожь.

Старшая рука смерти не поворачиваясь и не отводя взгляда от Кельта, рванула спиной вперёд. Перед тем, как отвернуться от него, она успела послать поцелуй одними губами, а в следующий миг, развернувшись к противнику, она неестественно открыла рот и издала истошный вопль.

Звуковая волна была настолько сильной, что поток стихий, направленный в защиту, тут же ещё раз дрогнул. Стихии перемешались, раздался грохот, взрывы, во все стороны полетело жидкое пламя, взмыли в небо горы, огромные валуны, светящиеся светом, дождь мгновенно сменил цвет на чёрную жидкость.

К противникам летела побывавшая в стихии смерти мастер-некромант в образе банши, за спиной которой из силы смерти, воли и звука неслась армия призрачных скелетов.

За стеной крепости в небо из силы тьмы возник луч. Поднявшись над облаками, он превратился в шар. Две секунды этот шар чудовищно быстро растет, а спустя еще две секунды распался, оставив после себя огромного, обезумевшего от силы демона из самых глубин тьмы.

— Эшакриил! — прогремел его голос над окрестностями.

Осадное заклинание распалось, поднялись первые щиты.

— Зик! Жагой! Вперёд! — раздалась команда Хорта.

Он замер на несколько секунд, но вопреки его ожиданиям не загудел ветер, и не задрожала земля. Он обернулся и замер на месте.

Старшая рука ветра и Старшая рука земли лежали на каменном полу. Между ними стоял с безумной улыбкой Гюш. При этом в руках он держал головы двух сильнейших магов Дракара.

— Это всё ни к чему, Гюш, — повторил он въевшуюся до мозга костей фразу. — Это всё уже не имеет никакого смысла.

ХЛОП!

Всё вокруг погружается во тьму, а затем вокруг ректора начинаются шепотки:

— …ни к чему…

— Знаешь, я всё успел…

— Представляешь, каково это?

— …это вообще за гранью…

— …А его крылья?

— УБЬЮ!

Удар после последнего крика обезумевшего мага теней был настолько резким, что профессор ударил воздушными лезвиями в стороны, но в следующий момент в его защиту ударились такие же лезвия.

— Это всё ни к чему, Гюш, — раздался голос Ларса, появившегося перед ректором. — Это всё уже не имеет никакого смысла.

Хорт мгновенно создал мощнейшее воздушное копье и ударил в появившегося противника. В следующий миг такое же копье ударило ему в спину, чуть не обрушив защиту. Хорт резко обернулся и выдал сразу три воздушных лезвия, но эти же три лезвия ударили ему в спину.

— Жаль, что так вышло. Мне кажется, что ты мог бы послужить…

Хорт развернулся и обнаружил перед собой Гоша, смотрящего на него с легкой улыбкой.

Больше ректор не стал торопиться. Он выпрямился, сложил руки за спиной, и уставился на качественную иллюзию. То, что это не настоящий Гюш, он понял по тому, что иллюзия забывала дышать.

— Хотел бы я знать, как ты выбрался, — уточнил старичок, не сводя взгляда с копии Гюша, которая на его глазах начала уменьшаться и превращаться в Ари.

— Везде есть тень, — с такой же улыбкой ответил парень. — Там, где есть свет, есть тень. Там, где нет света — тень достаточно густа, чтобы назваться тьмой…

Хорт почувствовал, как к горлу прикоснулся нож. Он молча улыбнулся и, двинув пальцами, активировал заклинание. Простенькое, но это было первым заклинанием, которое он затребовал у Ларса.

Небольшое плетение на основе силы воздуха, а если быть точным, то на ее узкой области — молнии. И этого заклинания хватило для того, чтобы небольшой пространственный карман из стихии теней, под властью Гюша, мгновенно схлопнулся. Проявились контуры зданий вокруг, исчезли шепотки, появился грохот заклинаний и свет от сияющего золотого купола.

Ректор не стал ждать дальнейшего развития событий и ударил назад мощнейшим заклинаниемэ бушующего воздушного дракона, а сам рванул в сторону перекатом.

Обернувшись, он обнаружил, что от Гюша осталась черная клякса на каменном полу. Он словно взорвался тьмой.

Хорт оглянулся на лежавших мёртвых магов, на развернувшуюся магическую битву и замер.

Над лагерем противников в небо выходил столб света. Вокруг него носились сияющие письмена и руны.

— Это же… — произнёс он, узнав заклинание.

Спустя секунду из него показался сияющая белоснежным светом фигура крылатого человека в золотых доспехах.

— Твою мать… — прошептал Хорт, понимая, что перед ним призыв карающего меча Единого — сильнейшего существа, вызваного на помощь инквизиторами.

Словно в подтверждение его слов, оружие «гнева Господнего» окутало пламенем.

Над стеной, чуть не откинув ректора потоком воздуха, промчался сияющий янтарным светом Гош. Облаченный в янтарную броню, на янтарных крыльях.

ХЛОП!

Вокруг та же тьма, а перед ректором Гюш.

— Как ты… — тут же поднял защиту старичок.

— Вы ведь не думаете, что можете убить тень? — наклонил голову профессиональный убийца и улыбнулся безумной улыбкой.

— Ведь не думаете? — появилась справа еще одна копия Гюша.

— Только не говорите, что думали, — произнесла копия слева.

— Значит, все же слился со стихией, — мрачно произнёс Хорт и начал собирать силу на кончиках пальцев.

— Это всё ни к чему, Гюш, — раздался голос самого Хорта за спиной. — Это всё уже не имеет никакого смысла…