Утром, сержанты, с максимальным уважением и соблюдением уставов — разбудили рыцарей меченосцев. Как оказалось: командир Конрад, решив что после вчерашнего передвижения необходим хороший отдых, распорядился на пару часов отодвинуть пробуждение рыцарей своего ордена.
После общего умывания, прямо на берегу Эльбы-о чём так давно мечтал Хелег, сильно страдавший от отсутствия привычных ему бытовых условий и главнейшего из них-свободного доступа к воде: как холодной так и горячей, в необходимых ему объёмах и начался инструктаж в здании что теперь занимал штаб «маршевого отряда» — небольшом замке на левом берегу реки, с установленными катапультами и баллистами, направленными в сторону протекавшей неспешно водной глади.
Манфред получил отпуск на этот день и заявив Хелегу что отправится к художнику Зондеру, справиться об их портретах-почти сразу же умчался. Оставшемуся без компаньона меченосцу пришлось около часа слушать: " О том, что на территории иовитов-необходимо быть осторожными, так как эти «торгаши в рыцарских латах», падки на провокации и водят дружбу с храмовниками». В конце аналога политинформации были распределены задачи на текущий день: Хелега отправили в лазарет — за получением «санитарных сумок». Позже он должен будет сопровождать командира Конрада, при восхождение на речные суда, что пришли сегодня ранним утром и на подобных которым весь «маршевый отряд» и должен быть перевезен на морское побережье, ибо, по словам Конрада: «Так гораздо быстрее и комфортнее!».
Судами оказались четыре «голька», как пояснили Хелегу стоящие возле пристани иовиты: это — прямые предшественники «коггов», только плоскодонные и менее вместительные суда, больше походившие на ореховые скорлупки и лишь немного вытянутые в длину. Ещё пара были «прамы»: одномачтовые суда с двумя десятками вёсел. Именно на них, по словам идущего с меченосцами лейтенанта иовитов и должны будут перевозить пешие соединения «маршевого отряда». Кроме того «прамы», благодаря малому их весу и спокойствию Эльбы-можно было волочь канатами с берега, используя ополченцев и кнехтов, как «тягловую силу». Стояло с десяток «райзеканнов»-больших походных лодок с высокими бортами, малые копии морских судов: на них предполагали садить десантные и штурмовые команды, в случае высадки на побережье пиратского острова — если взять гавань и порт города пиратов не удастся сразу. Один из крупнейших кораблей-был морским «коггом», что был полностью переделан под пекарню, в которой должны были постоянно готовить свежий хлеб для отрядов при штурме или для того, что-бы лодки интендантов во время похода, могли вовремя обеспечивать корабельные трапезные свежим хлебом, как основой питания.
Лейтенант иовитов быстро «тараторил», объясняя каковым будет караван судов и его обеспечение: «Несколько ремонтных гольков будут следовать за вами, не менее трёх пекарен, лазарет-это всё отдельные суда, к тому же у храмовников-свои корабли, чей состав нам пока неизвестен! Не менее двух десятков «боевых коггов» с артиллерией…»
— Будут «громовые трубы», вроде наших? — живо заинтересовался командир Конрад, что знал о наличии подобного вооружения и у иовитов.
— Мммм…нет! При защите замков-нет проблем, даже деревянных перевозимых разборных крепостиц. Однако борта судов-не выдерживают регулярных «сотрясаний» данными «трубами», и соответственно: корабли быстро дают течь, а нередко, на испытуемых судах так и не удавалось вернуться в порт-тонули! Мы решили пока что не устанавливать данное вооружение как основное, лишь немного в качестве дополнительной острастки. Пока не найдём выхода и не упрочим конструкции кораблей.
Капитана Конрада услышанное огорчило, что сразу отразилось на его загорелом лице в виде кислой мины: " Да, простите-продолжайте брат иовит…»
— Планируется приход нескольких каравелл и пары каракк-может более: новых типов судов, что мы стали применять относительно недавно, в основном-из за «Новых Земель»…,-иовит замолк и многозначительно посмотрел на капитана меченосцев и обвёл взглядом его свиту, как бы показывая, что пока те» махали мечами», иовиты-делали открытия огромной важности.
Хелег про себя рассмеялся: «Видимо «Новые Земли», секрет — не самый большой, раз о нём и Манфред знает и иовит сразу «треплется», ладно, послушаем…»
— Обучение меченосцев, будут проводится с нашими инструкторами по абордажной подготовке и на речных судах, так сказать-«в миниатюре». Во время похода, наши подразделения и отряды меченосцев будут разделены-так будет проще ими управлять, — лейтенант явно не хотел говорить о том, что «абордажники» иовитов совершенно не желали воевать вместе с новичками в морских боях, меченосцами, небезосновательно боясь что последние, своим полным неумением в морских баталиях и сами сгинут и иовитов «на тот свет» затянут.
Наконец экскурсия иовита подошла к концу и командир Конрад всё же отправил Хелега в лазарет-за сумками для санитаров. Тут же выяснилось, что госпитальеры будут лишь на пяти крупнейших судах, а остальным меченосцам придётся ограничиваться санитарами с наплечными сумками. По крайней мере именно так было сообщено командиру «маршевого отряда», перед началом обучения на судах.
В лазарете иовитов, что меченосец вчера уже посещал-теперь было шумно: местных раненных или больных — перевели в больший лазарет, на другом берегу и теперь персонал мог вдоволь наговориться: как промеж собой, так и с заскакивавшими сюда сержантами, рыцарями и санитарами, ордена меченосцев.
Получив двенадцать довольно тяжёлых сумок и отправив их с сержантами своего ордена к интенданту, Хелег решил остаться и присев в уголке, стал слушать байки, что постоянно «травили» лекари госпитальеры и санитары иовитов, наконец им и это надоело и после короткого спора о пиратских командах-начались рассказы, кто о ком из известных морских разбойников слышал и кем, что несказанно удивило меченосца-восхищался: «Вот, к примеру — Олаф, что кличет себя «конунгом Данов». Он то ходит на лёгких судах, вроде «рейзеканнов», только больше и с большими экипажами, говорят-это точные копии судов викингов, что всех грабили несколько веков назад. Там нет, как у нас на кораблях: отдельно гребцов, матросов, абордажников-все едины! Каждый обязан сменить товарищей на вёслах, уметь ставить и убирать парус и ходить на абордаж по команде старшего корабля. Грабят всех! Для них всё едино: купец, знатец какой из дворян, орденское судно или чьей короны…всех хватают! А уж далее-кому как повезёт! Кого могут и к себе взять в команду, но чаще-продают на рудники и шахты что держат норвеи и шведы на севере, а уж оттуда скорее сдохнешь, чем убежишь! У Олафа отличные бойцы собраны, готовые, для лёгкости манёвра в тесноте корабельного боя, вместо кольчуг-лишь шкуры использовать звериные, зато как топорами и молотами машут-жуть! Правда почти не владеют арбалетами, разве что луками и то плохо, а вот метательные топорики, ножи, дротики-у них в почёте. Хотя с тем как сейчас «одевают» абордажные команды и стражу кораблей, думаю скоро они плюнут на все свои «металки» и всё же займутся стрельбой…»
— Да…да ведь и адмирал Гизерих, глава» альбатросов», тоже не промах! И никто и подумать не мог, что-бы бывший капитан ганзейского союза, такой верный идеям купцов и корабельного фрахта, да взял-и организовал свою «пиратскую кумпанию» и что особо смешно: можно сказать, что за счёт самой же Ганзы! Получил деньги на постройку трёх боевых коггов на верфях Амстердама, а сам, пока шла подготовка к отплытию в Гамбург, сговорился со знакомцами из Фризии что промышляли разбоем и остановившись у намеченной стоянки, за ночь-перебил всех «несогласных» на своих новеньких кораблях, потом пополнил суда местными каперами и отправился на перехват караванов Ганзы. В первый же месяц захватил пять караванов, в том числе три, что были с поддержкой судов «иовитов», а потом-сбежал, говорят к шотландцам, где купил замок, а иные твердят что к норвеям-где среди фьордов дожидается хороших новостей от своих соглядатаев которых у него много «прикормлено», по всем землям Ганзы, где он ранее плавал их капитаном. Его отряд-примерно две сотни северогерманских наёмников, но не кнехты-нет! Бывшие разбойники, сержанты орденов, дворяне и конечно «дети кораблей»-кого он сам знал и вызывал лично к себе.»
Тут в разговор встрял ещё один спорщик и стал, быстро произнося слова, доказывать «свою истину»: «Ангелы правды»-вот кто настоящие герои! И неча на меня шикать-ясно? У них, как мне рассказывали-все имеют условно равные доли, а вещи от добытых судов-разыгрываются в лотерею, монеты же, поровну на всех: от капитана или шкипера-до стрелка из арбалета или гребца! Вот это и можно назвать-«Жить по правде!»
— Да-да-да…ты об их «испытаниях» для пленных слышал или подзабыл? Будешь захвачен ими, не забудь прокричать: что в «восторге от ихних правил!» — Перед мучительной смертью, авось полегчает…» Раздался громовой хохот. Сторонник «ангелов правды» заерепенившись вновь начал горячо всех убеждать в правоте данной группировки пиратов: «Да, несколько перегибают-зато их «испытания равны для всех! Ставят котелки с водой на огонь и кидают в них кольца, а потом предлагают пленникам их достать руками: кто первый вытащит-на того Господь указал, придав ему силу! Победителя садят в пустую лодку, без вёсел и отпускают-раз на его стороне Бог, то зачем ему пища и приспособления для гребли?! — Его должна «воля Божья» вывести…а если нет-значит случай помог, не более.»
— Точно! Всё «по-честному»! Особенно для тех бедолаг, что с обожёнными руками с которых кожа слазит-сидят несколько суток с скорлупке посреди моря, в ожидании «своей судьбы»! О тех, кому сразу после «испытания»-горло перережут и говорить не стоит…повезло. Отмучались!
Наступила пауза и Хелегу стало видно, как после упоминания о последних пиратах, лица почти всех помрачнели, лишь их «нервный» сторонник продолжал бубнить о «честности» и том, что «условия для всех-равны!», но его особо и не слушали.
Теперь слово взял толстенный санитар, которого меченосец, про себя, за телосложение и рост окрестил-«санитарище». Он, несколько писклявым голосом, который портил впечатление от его телесной мощи, продолжил разговор: «фон Румпфенн, барон-сумевший за некую сумму, что хоть и отрицают все наши рыцари, но суть правда-влиться в наш славный орден «иовитов» и чего греха таить, был близок к тому что-бы «увести» в пираты целую орденскую флотилию, что отправлялась в поход против норвейских конунгов и их побратимов, рудных баронов. Ему, если кто подзабыл-почти удалось из четырнадцати кораблей-захватить одиннадцать и если бы не глупость, с ненужными убийствами нескольких уважаемых рыцарей и капитанов, как раз после чего команды этих судов и повышвыривали «доверенных» фон Румпфенна, с пробитыми головами в воду и вновь стали под стяги нашего ордена, то он перенял бы под себя всю флотилию. Однако, два «боевых когга» и три «прама»-перешли в его эскадру и теперь довольно «весело» грабят балтийских негоциантов и небольшие приморские городки, а скрываются в Швеции и Шотландии, где родные сёстры фон Румпфенна замужем за местных знатных вельмож. Хочу также напомнить, что и пополняет свои команды барон-именно «нашими» бывшими братьями, что в погоне за наживой и вольницей, невозможной при орденских уставах-бегут к нему как на простых лодках, так и захватив орденские же суда и теперь его флот, вдвое больше от первоначального, вот.»
Сидящий, за говорившим «санитарищем» мужчина, которого Хелег не видел среди спин, немного прибавил: «Поговаривают, что барон фон Румпфенн-имеет тесные связи с приморской знатью на территориях «Совета» и всячески их подстрекает к тому что-бы вернуть «прежние славные времена», когда именно знать имела власть! Поэтому многие его походы и увенчиваются успехом: он получает доступ к гаваням приморских графов, для починки судов, а его «знакомцы» среди нашего ордена-помогают с предупреждением, наймом людей, морскими картами…много чем! Что самое удивительное: храмовники и иезуиты-всё никак не могут его убить…с их то возможностями в этих делах! Сколько, слышал, к нему ни засылали «кинжальщиков», как ни пытались своих доверенных в его отряд запустить-всё одно не получилось».
В лазарете иовитов, после последних слов поднялся галдёж: кто то говорил что оба ордена-«в доле» и что не одни иовиты виноваты в неуловимости своего бывшего рыцаря. Другие не соглашались и утверждали, что им «в точности известно», что фон Румпфенн-проводит «чёрные мессы» и поэтому заговорён от убийц всех мастей, включая хашишинов или «дуриков» от капуцинов и кармелитов. Через какое то время все угомонились и очередной рассказчик начал: «Меня, более всего беспокоят-«честные», эти отступники с протестниками, что сбившись в морские ватаги воюют против «Совета». Перечисленные вами ранее группы, так или иначе-«выдохнутся», а вот «честные», уже сколько воюют, а? Ведь среди них есть и аналог «лазаритов», только морской-«целлиты»! Когда моряки или кнехты иовитов, а то и сами братья ордена, узнав о своих» болезнях» сбегают в море и наотрез отказываются подчиняться законам «Совета», а благодаря проказе и прочим хворям они становятся беспримерно храбры-так как считают: «что смерть в бою-лучше «медленному угасанию». Их корабли также превращаются в «рассадники болезней» и наши абордажные команды просто боятся на них высаживаться! Приходится брать «зажигательные сосуды» у госпитальеров и пытаться, маневрируя-полностью сжечь такой корабль или «боевую лодку». Вспомните, эти проклятущие «целлиты», начав селиться на недоступных островках Фризии и Фландрии, теперь совершают набеги-вплоть до Ла-Коруньи или Новгорода, только если местные воители с ними в случае заражения-попадают в лазареты или на попечение родственников, то нашим борцам с заразными «целлитами»-приходится или самим «накладывать на себя руки», что грех или сбегать к тем, с кем вчера боролся…странно и страшно это!»
После этих слов, все ранее галдевшие в лазарете умолкли и немного погодя наконец заметили Хелега, всё ещё надеявшегося на продолжении их диспута. Большая часть санитаров мигом разошлась по помещениям лазарета, а один из лекарей и старый седой санитар, подошли к гостю: «Просим прощения, брат меченосец-кто вы и что вам нужно?»
— Меня послали за набором наплечных «сумок санитара», что необходимо получить для ближайших «учебных баталий», так как нам сказали что случаются неожиданности при их проведении. Сумки мы уже получили, однако нам нужны и дополнительные наборы-для особо тяжёлых ранений, что бывает случаются при настоящих морских схватках, — не растерявшись ответствовал госпитальерам Хелег.
— Случаются-случаются! — бодро подтвердил информацию лекарь, что подошёл к Хелегу и попросив идти за ним, завёл меченосца в небольшую кладовку. В которой на столах и лежали уже собранные сумки с «особыми наборами», в числе-восемь штук. «Берите пять! Ещё Окажется мало, а зная подготовку ваших братьев, для морских сражений-не удивлюсь…», — хмыкнул лекарь и старый сержант его поддержал смешком, — «В общем-возьмите, сколько оговаривали, если командиру понадобится ещё-пришлите ко мне людей, выдадим дополнительно».
Меченосец одел четыре внеплановые сумки себе на плечи и взяв одну просто в руки-пошёл к небольшому причалу, возле которого уже собирались «абордажники» из отрядов иовитов и их подопечные меченосцы, которых первые и должны были обучать «бою на кораблях».
Хелег, подходя к палатке врачевателей, что располагалась на пристани и в которой уже находились трое лекарей и аптекарь госпитальеров, а также с десяток санитаров-услышал громкий голос одного из сержантов «абордажников», что терпеливо поучал: «Поймите! Вам некуда отступать или маневрировать на судне-поэтому и защита и оружие должны быть подобраны исходя их этого! Те кто будет весь бой стоять на страже: управляющего рычага руления-колдерштока, капитанской каюты с «секретами», корабельных запасов-могут облачиться в латы и взять в руки топоры, даже двуручные или молоты. Им, стоящим на посту охраны-не стоит вступать в бои сразу и подходить к бортам, да и «мощное» оружие, с замахом-вполне может сгодиться: когда враг перебьёт их товарищей и начнёт приближаться к ним самим! Но! Штурмовикам, что будут встречать противника у самих бортов и обстреливать его из арбалетов, либо идти на абордаж-нужно чётко понимать: никаких тяжёлых защитных доспехов-утонете, если подскользнётесь на крови или воде-к чёрту! Нет двуручному оружию-вы скорее товарищу череп проломите замахиваясь, чем юркого пирата остановите-лучше возьмите «коротыши» в каждую из рук. В тесноте корабельного боя, особенно если придётся выбивать пиратов из подпалубных помещений-вам негде будет размахнуться и с «большим» оружием вас просто перережут! Как вариант, от меня: баллистарии с арбалетами-одеты в «тяжёлые» бригантины «корацины», с крупными пластинами на кожаном жилете, так как им в основном придётся стоять близ бортов, возможно даже прячась за щитами на станках или находиться внутри закреплённых корзин, что на мачтах и вести обстрел спасаясь от подобного со стороны пиратских стрелков, вот им можно и потяжелее облачиться…Так. Тем кто пойдёт на абордаж, то бишь штурмовикам, совет такой: лёгкие мелкопластинчатые бригантины, шлемы-без забрал и прочих защит лица, иначе-утоните, захлебнётесь, ясно? Это вам не суша — где можно ни черта перед носом не видя бои выигрывать, на корабле-важен каждый шаг, нередко просто лишний! В качестве оружия, для штурмовиков сгодятся: топоры-чеканы среднего размера, «дюссаки»-их у нас на складе с десяток вариантов есть и короткие багры-с крюком, для стаскивания в воду латников врага, если таковые будут.»
Запыхавшийся Хелег выложил сумки на стол перед санитарами и по просьбе командира Конрада сразу же отдал им распоряжения: кому и что взять перед началом «обучения» на судах. Потом, вместе с остальными рыцарями меченосцев-прошествовал за недавно произносившим речь сержантом иовитов, как оказалось из «абордажников», в малый арсенал иовитов, ибо их было два-на каждом из берегов Эльбы: что бы рыцари ордена первыми, под присмотром облачились в необходимые морскому бою доспехи, а потом-проследовали на один из кораблей иовитов, где и располагался штаб «обучения».
Хелега, командир Конрад переименовал в «рыцарь-лекаря» — приказав быть при нём и выполнять его поручения по охране здоровья братьев меченосцев, «когда эти поганцы госпитальеры-«сбегут», от ужаса боя». Новопоименованный " Рыцарь-лекарь» — нашёл и тут же облачился в легчайшую бригантину, так как предпочитал скорость и ловкость в бою спорным преимуществам «полной» защиты. Завидя «норманнский шлем»-яйцевидный металлический вариант, с наносником и небольшим утолщением создающим «гребень», что разделяет шлем на две равные части, Хелег «подсуетился» и первым его захватил, посчитав что в морских схватках-его открытость и лёгкость, вкупе с прекрасным обзором, себя вполне оправдают.
Отпросившись у командира Конрада, меченосец потребовал показать ему «дюссаки» у иовита сопровождающего, о данном оружии он слышал ещё от чешского князя магистра ордена «Красной звезды». Хелега провели в комнату с вооружениями, которые чаще всего применялись морским орденом в абордажных схватках. Побродив среди столов, на которых валялись скинутые «охапками» различные вооружения, что водные собратья были готовы выделить сухопутным, Хелег наконец выбрал себе «лезвия»: им оказался «фальшион», чей клинок-ближе всего напоминал Хелегу мачете, из «его «времени-округлая рукоять с выемками под пальцы, широкое лезвие расширяющееся к концу и имеющее выпуклость полотна, ближе к острию, что позволяло наносить «рубящие «удары, а срез, под острым углом конца клинка-дополнялся возможностью ударов «колющих», по крайней мере против не бронированных противников. При относительно небольших размерах, данный клинок-очень понравился Хелегу. Уже позже, во время экспедиции, Хелег видел так называемые «средиземноморские фашионы», с узким концом клинка-«жалом», что вылазит из основного полотна лезвия, а сам клинок был слегка изогнут, вроде сабли и имеет и «широкую» часть, для нанесения рубящих ударов. Подобные оружия, правда, тоже считали «своими» и фландрцы и франки с англичанами, а называли-«кракемарт».
Завидев с новым оружием Хелега, Конрад расхохотался: «Собрался в Англию, убить «червя» и получить замок? Аха-хах!»
— Прошу прощения капитан?
— Ну, как норманн, что убил: то ли дракона, то ли червя…а возможно и просто-лидера норвейских пиратов что высадился с драккара-точно неизвестно, а потом, вот точно такой же меч, правда поболе-отдавший какому то храму…Так он, говорят, за свой подвиг-получил от тогдашнего короля замок! Я как тебя увидел-вспомнил. Хм…», — командир Конрад продолжал стоять и улыбаться.
— Значит мой фальшион-довольно известное оружие?
— Почему фальшион? У нас такие лезвия называют-«малкус», из-за сильного скоса обуха-что позволяет неплохо «покалывать» противников-в кожаных или слабометаллических доспехах. Я для абордажа-такой же себе взял, но чуть по-больше!».
— «Малкус?»
— В честь раба первосвященника, из» Нового Завета», что участвовал в аресте Христа в Гефсиманском саду…Вроде именно таким вот мечом, апостол Пётр — ему ухо и отделил от головы. Ладно, скоро уже начнётся, идём!», — командир Конрад зашагал к флотилии, что ждала начала «обучения».
Быстрым шагом, капитан и «рыцарь-лекарь " меченосцев — подошли к готовящейся к «обучению» речной флотилии: все четыре «голька» использовались как суда условного «ордена», так как наиболее походили на «когги», коими и должны были в основном добираться воины «Совета» при штурме пиратского острова. «Прамы»-были поделены поровну, ибо подобные суда и пиратами часто использовались, благодаря удобству при налётах, скорости передвижения и вместительности команды. А вот Боевых лодок «рейзеканнов»-больше было у иовитов, что должны были изображать «пиратов» и на которых они готовили налёт, на условных «орденцев».
Хелег отправился на флагманский «гольк», что-бы смотреть за «учением» и в случае чего бежать оказывать помощь. Сержант иовит, что объяснял меченосцам — какое снаряжение одеть и оружие себе подобрать, вновь разглагольствовал: «Часть из вас должна быть с топорами…нет, не короткими! Да-теми, что имеют скошенное лезвие к рукоятке! Вот. Ими команда и должна будет рубить!».
— Кого? — раздалось из толпы меченосцев, сержантов и рыцарей, что вместе находились на палубе флагманского «голька».
— Да Всех! Хотя первоначально — пиратские «кошки» с верёвками, а если закинут «ворона»-это абордажный трап, тут просто: рубите верёвки или ноги тех, кто будет бежать» по-доске», ясно?» Услышав что хотел в виде громкого «ясно!», сержант стал расставлять меченосцев по местам: стрелкам установил места-на корме, близ капитана и на носу, в маленьких надстройках. Пообещав что в морских» коггах» будет побольше мест где стрелки смогут укрыться и «даже на мачтах-в «корзине». Рыцари меченосцы были поставлены близ щитов и свёрнутых гибких циновок, что устанавливались при бое для удержания стрел и дротиков. Рыцари должны были мечами и топорами «перерубить» противников, а сержанты за их спиной-создавать» единую сплошную линию», которая выдержит натиск ватаги пиратов или в которую сможет отступить раненный брат рыцарь.
Как объяснил командир Конрад Хелегу, на совете, что проходил недавно, главы местных: иовитов, иезуитов, храмовников-посоветовали не ходить «на абордаж» без нужды, так как считали что в этом деле-пиратов почти невозможно одолеть, а потерять большую часть «маршевого отряда» на подходе к острову, было бы большой глупостью. И так как целью является взятие пиратской базы, что в городе, на острове-то и основные усилия следует направить на решение этой задачи. Пиратский же флот решено обстреливать и попытаться сжечь, а братьев-рыцарей и сержантов, а также кнехтов и ополченцев-использовать при штурме самого города и цитадели, не ранее. Так как флот и отряд орденов-будет внушителен, то пираты на крупные действия не решатся, а соответственно-ограничится всё несколькими схватками между отставшими судами и «разведчиками» морских разбойников.
«Прамы» и «рейзеканны» условных пиратов — с гиканьем и улюлюканьем подплыли к «голькам» меченосцев и были сразу умело заброшены «кошки»: пока сержанты и рыцари меченосцев суетились на палубах своих судов, один, из видимо самых молодых рыцарей — встал обеими ногами на борт и попытался, от старания великого в обучении, зарубить наскакивавших «пиратов» ударом топора сверху вниз, однако был сбит багром в воду.
Тут же, часть из «атакующих " иовитов, заметив рыцаря в бригантине — упавшим в воду, перестала «штурмовать» орденцев и стала понукать «детей корабля» немедленно нырять и спасать незадачливого меченосца. В суете, на «гольке» где был и Хелег, рыцари и сержанты смешались: произошло несколько серьёзных стычек — грозящих перерасти в поединки, уже на твёрдой земле.
Сержант иовитов, что был инструктором на флагмане-аж подскуливал от смеха. Его забавляли все и всё, как постоянно слышал Хелег его негромкий шепоток: «Таких не дюссаком-таких сетью надо…и на рынок-Десятками продавать!» Наконец упавшего в воду рыцаря меченосца спасли и отвели к лекарю госпитальеров, что был при Конраде. Тот ему тут же влил микстуру в рот и через несколько секунд, наглотавшегося воды рыцаря — начало сильно рвать и его быстро оттащили ближе к борту.
Оставшееся время после первой «атаки», прошло однообразно: иовиты наступали, а меченосцы-неуклюже защищались, даже и не думая об ответных действиях дальше «глухой обороны». Наконец капитан Конрад дал отбой и все стали расходится-кто шёл сразу на посты, после «обучения», а кому-предстояли трапеза и отдых.
Конрад отозвал Хелега от общей толпы меченосцев и объявил: «После трапезы, сходишь вместе с лейтенантом Беренгаром, получишь у казначея отряда суммы: на закупку возможных средств лекарских у населения, возможно того, что мы берём на складах иовитов — окажется мало и к тому же получишь своё жалованье, тебе причитается за то время, что ты приписан к нашему «маршевому отряду».
Во время трапезы, Хелег объедался хлебом и мясом — с чувством неописуемого восторга, его радовало всё и на шутки товарищей он неизменно хохотал, а поварят-нахваливал, чем приводил в изумление как их самих, так и своих соседей по столу. Наконец «приём пищи» был окончен и Хелег буквально стрелой помчался к лейтенанту, а уже с ним-к казначею, что находился в небольшом замке на берегу Эльбы, где теперь квартировали штабы меченосцев.
Казначей был «мрачнее тучи»: его с утра предупредил командир Конрад, что придётся выделить сумму на различные нужды и выплаты, по этой причине казначей «маршевого отряда» лишился аппетита, а видя «алчущие денег» глаза меченосцев к нему приходивших, он тяжело переживал и громко сетовал: «Что прошли те времена, когда братья рыцари — служили лишь «за идею-Царства Божия» и теперь, ему, приходится регулярно расставаться со звонкой монетой, лишь ради которой они и стараются!», казначей вздыхал и в уме просчитывал свои собственные потери, от такой несвоевременной траты казны командиром Конрадом.
«Рыцарь-лекарю» было объявлено лейтенантом Беренгаром: ко всему прочему, из сержантов-необходимо отобрать двоих и ещё двоих из санитаров. Это будет «врачевательский» отряд, в прямом подчинении Хелега. Они все будут располагаться на флагмане меченосцев. Также в разговоре с офицером выяснилось: каждый орден в орденской флотилии-будет иметь своего флагмана и роли распределены следующим образом-в морских баталиях главенство у иовитов, при штурмах и высадках десанта-меченосцев, при допросах пленных и их содержании-храмовников, разведка и сбор сведений-за иезуитами.
Полученные талеры, все пятнадцать — «на нужды» и пару себе, Хелег спрятал в заранее опустошённый мешочек из-под высушенных листьев мяты и помчался искать Манфреда, дабы узнать у друга, куда и как проще всего «вложить» свалившиеся внезапно деньги и главное: сколько будет по местным ценам — два талера…много или как?
«Медвежонок» ещё не вернулся и Хелег, немного побродив по казарме, где находились санитары и сержанты-успел собрать свою группу из «свободных» пока младших братьев, коих не успели разобрать в иные отряды, что уже вновь ускоренно формировались по приказу капитана Конрада.
Поглядев на суматоху происходившую среди меченосцев и слухов о том, что со дня на день-отправляются в поход, а соответственно: надо готовить к погрузке на речные суда — складские запасы, готовить кухни и пекарни к «работе» на этих же судах, заранее распределять-кто, где и когда будет находится, где держать арсенал отрядный и тому подобное. Хелегу знакомый рыцарь рассказал, что ополченцев и кнехтов, с дворянчиками и их свитами-сегодня утром и в обед усаживали «как сельдь в бочки» в какие то продолговатые посудины и в то время как меченосцы «обучались» отражению абордажа-их уже вывезли к устью Эльбы где потихоньку и формировалась весь последний месяц, флотилия экспедиции: создавались склады на морском побережье и охраняемых островах, готовили место для возможного лагеря и запасной базы. Иезуиты создавали агентурную сеть: как на самом острове пиратов, так и среди местного прибрежного населения-что бы слухами «подпускать тумана» настоящим осведомителям морских разбойников.
Устав от происходящей кутерьмы, рыцарь-лекарь случайно наткнулся на санитара, которого утром в лазарете, прозвал про себя «санитарищем»-тот стоял на пристани и откровенно хохотал, разглядывая неумелые действия меченосцев на судах при погрузке ящиков.
— Та-ак-а чего это ты тут хохочешь…хочешь плетьми быть битым? — ,неожиданно даже для себя, наорал на толстяка Хелег.
— Пппрошу пппрощения! Я это, того…тут просто «хранилище свитков», в замке, что ваш штаб занимает и меня просили…», — залепетал «санитарище», окончательно испортив о себе впечатление.
— Куда именно идёшь-конкретнее! — потребовал властно Хелег, чувствуя что у него вновь есть возможность зацепить новую информацию из летописей, о землях, где он сейчас находился. Испуганный толстяк проблеял всё что знал о расположении «скриптория» иовитов, где последние переписывали наиболее необходимые им манускрипты и книги. А снабдив меченосца максимально подробной информацией-предпочёл скорее убраться, подобру поздорову.
Второй раз за сегодняшний день — меченосец летел, как на крыльях! Он понятия не имел пустят ли его к себе переписчики что находились в скриптории, но сама возможность, хоть что-то новое добавить в понимание ситуации, в которой оказался-заставляла его бежать вприпрыжку.
Всё оказалось проще, чем думалось вначале: постучав в закрытые двери и назвавшись-Хелег был впущен в большой продолговатый зал с огромными окнами, в два человеческих роста, что выходили на реку. В зале стояло десять столов для переписывания манускриптов и пара для их рассмотрения или исправления с починкой. Первые, были просторные и имели «треугольную тумбу»-на которую удобно было устанавливать листы или пергаментные кожи для записи, вторые обычные и поменьше. Каллиграфы и художники иовитов вовсю трудились над несколькими работами: начертая тексты или рисуя миниатюры на отдельных листах. Как удалось заметить Хелегу, все тексты были посвящены лишь «морской» тематике и самому братству иовитов.
На вопрос о своём посещении, меченосец ответил что хотел бы ознакомиться с фолиантом где описывались история «Совета орденов», либо летописями-о начале правления «Совета» и его основных благих деяний. Видно было, что все переписчики и художники в скриптории удивились этой просьбе, однако старший из них, что и впустил Хелега-лишь пожал плечами и попросив присесть за один из свободных столов-немного подождать.
Вскоре был принесён огромный том с надписью: «История перехода Божественной власти, от премерзких грешников «пап и императоров»-в благия руци помазанных славной судьбой братьев орденских, ставших далее «Советом Орденов»: хронология и описания, с пояснениями.»
Принесший том старший переписчик, добавил: «Если что ещё потребуется, просите, брат меченосец-постараемся найти, хотя у нас-скорее произведения и работы в которых упоминается море и суда, да подвиги нашего славнейшего из ордена! Сами понимаете…»
Читая художественно оформленную историю, в стиле: «и пошли на богомерзких «папистов», такие же «отрыжки» Господа нашего, как «имперцы…», — Хелег всё более погружался в историю конфликта что и породил нынешний мировой порядок и неспеша разбирая те события, что привели к созданию «Совета» и государственной системы этих территорий. Выходило так: в 1255 году, после нескольких неудачных «походов Веры», что вразнобой предприняли-как христианские светские государи, так и «наследники» святого Петра и начался спор между тогдашним Папой Пием Седьмым и императором Священной Римской империи-Беренгаром Четвёртым. В том же году оба издали: первый-буллу, с проклятием императора и отлучении его от Римской католической церкви, а второй-указ, о том, «что он не считает Папу главой католиков мира, после того, как во дворцах последнего-ежедневно проводились оргии, порочащие «священность» титулатуры Папы». Оба споро собрали армии: император-германскую, с помощью давшей займы Ганзы, а Папа-италийскую, при содействии «торговых республик» севера Италии и началось…
С 1255 по 1275 года было совершенно пять походов в Италию и три-в Германские земли, разорены оказались: Рим, Милан, Флоренция, Павия, Генуя, Турин, Венеция, Пиза, Ливорно, Тортона и многие другие в Италии, а также «имперские» города — Мюнхен, Вена, Кёльн, Прага, Лейпциг, Дрезден. Император быстро набирал отряды и захватывал, разоряя и почти полностью уничтожая — некоторые итальянские города. Милан и Генуя, например-были им разрушены и восстанавливались около десятилетия. Папские легаты, что возглавляли войска «церкви» набранные из италиков и наёмников с Балкан и Нормандии-сожгли Прагу и разрушили Мюнхен с Веной. Торговля, а также снабжение продовольствием Севера Италии и Юга Германии-почти полностью замерло, а население посёлков и городков, в полном составе-покидало свои земли и уходило подальше от войн: в угорские земли, к ромейскому императору, французскому королю или бежало на юг, в Брундизий и Амальфи, что быстро становились «главными городами» торгового Средиземноморья.
Когда из-за данного конфликта европейские рыцари не смогли остановить захват мамлюками Акры, что приносила всем орденам, совместно ею владеющими-пятьдесят тысяч серебряных марок ежегодно, то эти самые ордена: госпитальеры, храмовники, тевтоны-попробовали было собрать «съезд рыцарей и церковной знати», для «единения в Мире!» и восстановления прежних правил, однако и Папа и Император-просто запретили его своими указами и продолжили конфликт, не замечая в гневе никого вокруг.
Через пару лет, на севере Германии-начался чудовищный неурожай, вызванный сильным наводнением, а в Италии-засуха, невиданная ранее. Много простых священников стало пророчествовать, прямо называя виновниками неурожаев — Папу и императора, а причиной-Гнев Господень. Начались самозахваты продовольственных складов и небольших городков, население, организовываясь в отряды стало избивать латников: как имперских так и Папы. Монахи францисканцы и капуцины — стали «беседовать» с народом, часто совершая раздачу пищи и что было неожиданно для Папы-нередко понося словами главу Церкви. Вскоре в Чехии появились первые «табориты», что создав свои собственные обряды на базе «богомиловой ереси»-предлагали не подчиняться всем властям.
Император и Папа за несколько лет подавили восстания в своих землях, однако уже через год, в одна тысяча двести семидесятом году, в Страсбурге-появляется священник Авоннарал, что требует у простого люда: «Бысть братьями в Вере, а не волчищами-поживой живущими!» Неизвестные его похищают и привязав к колесу-ломают все кости, а внутренности-потрошат. Это «взрывает» гневом все страны католического мира, так как за короткое время что Авоннарал проповедовал-многие поверили в его святость и то, что говорили францисканцы на своих раздачах пищи: «Это-новый Апостол!»
Ненависть к императору и Папе захлёстывает население: многолетние голод, войны, разруха-бесят всех, от черни, что постоянно умирает голодной смертью, до рыцарей-что никак не могут отправиться в поход против «неверных» и получить их сказочные» восточные» сокровища, от простых священников-коим претит Папа «мясник» и развратник, до орденских магистров-презирающих императора воюющего с христианами.
Через год после мученической смерти Авоннарала, глава ордена «амальфийцев»-что были отделившеюся частью госпитальеров в южной Италии, начавшие, вместо врачевания и ухода-доставлять письма и именные посылки в Святую Землю, а позднее-практически монополизировали почтовые перевозки, беря умеренную плату и гарантированно сохраняя грузы с помощью вооружённой охраны, собрал в Страсбурге ассамблею глав орденов: амальфийцев, францисканцев, тевтонов, храмовников, госпитальеров, капуцинов, кармелитов, лазаритов и предложил не подчиняться: как Папе так и императору, создав собственный орган управления «истинно христианским» католическим миром-«Совет орденов». Им была предложена доктрина: «Спасения мира перед угрозой раскола, из-за глупости — как церковного первосвященника, так и первого по могуществу-из сюзеренов. Многие негоцианты, что давно страдали от войн-с радостью давали суммы на создание армии «новой силы». Рыцари, с удовольствием, шли под её хоругви с девизом «Братья-в Вере!»
Вскоре оказалось, что армии» Совета»-набранные из добровольцев, фанатично настроенных и поющих псалмы перед боями-одерживают одну победу за другой над наёмниками императора, к тому времени уже нового и Папы — «старого». Многие солдаты из нанятых армий противников «Совета»-массово перебегали в стан новой силы, зачастую прихватывая с собой архивы покинутых ими же отрядов или беря в плен собственных командиров. Монастыри, а то и целые епископства становились на сторону мятежников — помогая им деньгами и провиантом, чинили обозы — доставая лошадей и дерево.
«Совет» сделал новое заявление в одна тысяча двести семьдесят четвёртом году: «распустить: инквизицию, кардиналов, епископов-вместо них создать новые коллегии, из незапятнанных пороками священников-«чистого огня Веры».
Теперь опасность стала столь велика, что в следующем году Папа, император и король Франции заключили «Пакт о противодействии отступлению в Вере» и начали общее наступление: Папа, получив суммы от многих кардиналов и епископов напуганных действиями «Совета орденов» по их переаттестации — провёл атаку на Равенну, что бы от неё уже вести военные действия по выбору: либо — в сторону Генуи и с помощью французского монарха или же в сторону Венеции, взаимодействуя с Императором Священной Римской империи. Император, получив поддержку из Фландрского графства наёмниками-взял в осаду Страсбург, основной своей армией, а резервной-атаковал Триест. Французский монарх, без спешки пытался овладеть землями и замками храмовников на территории «старых франков», надеясь поправить свои финансовые дела, так и увеличить земельные фонды, для раздачи верным вассалам.
Под Страсбургом и произошло неожиданное: кармелиты и капуцины смогли собрать с десяток «истинно верующих», из числа старых ветеранов орденов, что ночью проникли в лагерь Императора — в телегах и одёже имперских солдат и набросились с отравленными кинжалами на «знатных» командиров имперского войска. Погибло множество командиров отрядов, включая «выборщиков» самого императора-четырёх из семи курфюрстов: архиепископ Майнца, архиепископ Кёльна, пфальцграф Рейнский, герцог Саксонии-все они попрощались с жизнью, той ночью. Данное происшествие тут же отразилось на моральном духе осаждающих Страсбург войск: в лагере, как потом оказалось, не без помощи храмовников-стали расползаться слухи, что новый император сам и устроил избиение знати-которые самих императоров и избирает, с целью отказа от формулы «император-первый среди равных» и узурпации всей власти в своих руках. Отряды погибших курфюрстов начали уходить из лагеря, что продолжал держать осаду Страсбурга, а в Саксонии, новый глава-вообще отказался подчиняться империи и заявил о желании «восстановить королевство «саксов». В Кёльне, вверх одержали сторонники «Совета орденов», которые полностью перебили проимперский магистрат и набрали новых людей, им преданных. Подошедшие отряды храмовников, включая и ветеранов, снискавших славу в Палестине в сражениях с мамлюками и турками-объединились с рыцарскими отрядами противников императора из числа баронов и рыцарей, и став во главе их — атаковали, ровно через две недели после «резни курфюрстов» — лагерь самого императора. В начавшейся панике и побоище, никто, кроме личного отряда рыцарей минестериалов, обязанных всем императору — не оказывал сопротивления и через шесть часов всё было кончено: осада снята, лагерь императора-захвачен, сам император-погиб вместе со всеми своими рыцарями из свиты.
В тоже время в Италии, орден францисканцев, что всегда заботился о бедноте-начал всячески поощрять противодействия Папе и его «подлому воинству» из числа наёмников, держащему в осаде Равенну. Закончилось тем, что наёмники первосвященника вынуждены были отнимать у местных жителей близ осаждённого города-хоть какой-нибудь провиант, так как торговцы и поселяне, прятали от них любые свои запасы, отказываясь продавать.
На четвёртый месяц стояния под Равенной, крестьянские и разбойничьи ватаги почти полностью «оседлали» дороги и мосты той местности-заставляя папские войска нести огромные потери, в следствии частых «ночных боёв» и засад. Это надоело «военным кнехтам» и кондотьерам, что думали поживиться добычей, а вместо этого получали лишь постоянный голод, да стрелы в спину и армия Папы стала разбегаться. После прихода к стенам Равенны пятнадцатитысячного отряда «нищего Каллисто», что потрясал своими струпьями и требовал крови еретиков папистов-папская армия просто сбежала, неся при беспорядочном отступлении огромные потери: от местных жителей, добивавших ненавистных им «кнехтов-папистов» и забиравших их доспехи и лошадей.
После великой победы над императором, храмовники предложили использовать нововведение, что обнаружили ещё в первый свой поход в Святые Земли, то бишь «световую сигнальную почту», которая с помощью зеркал и созданного для передачи знаков шифра-позволяла быстро передавать: новость, приказ или сообщение-на большие расстояния и в крайне малый период времени. «Совет орденов» приказал оборудовать подобными «сигнальными» аппаратами — все доступные одиночные башни-бастиды и донжоны, а также создать в каждом крупном замке или дворце-отдельные помещения под них: с целью замкнуть все оборудованные здания, в «единую сигнальную сеть», как у рыбаков-для улова рыбы, так и здесь для «получения и передачи сообщений».
Поняв, что остался из противников лишь французский монарх, ибо «старый» Папа, узнав о поражении при Равенне — скоропостижно скончался, а император-ранее погиб при атаке его собственного военного лагеря, «Совет орденов» решил начать наступление, по всем «христианнейшим» землям: Тевтонский орден выступил в поход по территориям королевства Германии, желая сплотить на стороне «Совета» все земли данного королевства, что теперь не имели единого правителя. Храмовники, наняв пленных ветеранов: фламандцев, лотарингцев, бургундцев-пошли на Париж, имея целью уничтожить короля, который их, как они считали — подло предал. Амальфийцы, захватив весь юг Италии и при помощи наёмников из греков и норманнов Сицилии-начали наступление на Рим, и к ним пришли на помощь с севера Италии — госпитальеры, получившие суммы от местных торговых республик и набравших на них крупные отряды сверх своих собственных. В те времена все ордена имели собственные воинские отряды и ещё так не различались, как позже, после победы в «Братской войне».
Рим был взят без боя, но с неописуемым ликованием черни-Чему в немалой степени способствовало богатство амальфийцев и их раздачи: как еды, так и мелкой монеты, столь любимые ещё со времён кесарей и принципсов римских. Париж был захвачен после короткой осады, однако король Людовик, успевший сбежать-был догнан и убит «штурмовиками» храмовников идущими по его следу-во время погони, возле одного из замков в Бретани. Германия, с распростёртыми объятиями встречала «поход Мира» и обещания «Совета орденов»: установить долгий мир и дни покоя и благоденствия!»
В одна тысяча двести восемьдесят первом году, земли Франции: включая и Прованс с Аквитанией, что имели как собственное, так и английское правление. Германия. Славянские земли: Чехия, Богемия, Моравия. Северные территории как то Фландрия и Дания-признали верховную власть «Совета орденов» и его право утверждать законы: «как светские-так и церковные».
Доминиканцы, захватившие большинство архивов — империи и папства, с разрешения «Совета»-сразу же начали выискивать инквизиторов и их коллегии, а также «поисковиков-соглядатаев» прежних правителей, а храмовники-неустанно их истреблять. В некоторых случаях инквизиторов отдавали поселянам городков, где они особо сильно «наследили». Именно по причине «принятия наследства " инквизиции и перессорились храмовники и доминиканцы, так как каждый из этих орденов-сам хотел стать прокураторами вместо сгинувшей структуры. «Совет» решил набрать «новую инквизицию», а архивы-передать доминиканцам, а соответственно, часть тюрем отошла в руки храмовников, вместе с новой функцией «заботе о внутренней безопасности» новой державы.
Папу решили оставить в Риме, однако скорее как «украшение» и в память о святом Петре и его наследии. Назначались «Советом» и два «великих кардинала»-в Бордо и Толедо, что разбирали церковные проблемы Франции и Испании «на местах», правда со временем у Испанской империи появился свой собственный «великий инквизитор и кардинал», из рода преданного «Совету». Со временем была собрана «коллегия кардиналов Совета», куда входили как церковные, так и светские-«гражданские кардиналы, их задачей была помощь «Совету» в церковных делах и создание инфраструктуры «Совета» на землях: многие считают «красную коллегию»-малыми мужами «Совета» и второй по властности, после ассамблеи орденских генералов и магистров, группой. Большинство «местных» орденов поддержала «Совет», однако польский король и его орден «Добринцев»-стояли горой за папскую власть, что и послужило причиной их «наказания»-походами, а сам орден-объявлен был «вне законов Божьих и людских».
Ещё через три года, после своей победы, «Совет орденов» принял решение «Об Новой организации братских орденов и их усилении»: Почти Все рыцари из боевых частей-подлежали объединению в орден «меченосцев», что составлял костяк воинства «Совета». Исключением-стали лишь храмовники, которым оставили несколько тысяч «штурмовиков» в отдельных отрядах, для выполнения их задач «внутренней безопасности». Госпитальеры, из военно госпитального ордена, реформировались в сугубо «лекарский», которому оставляли многие замки, но почти полностью забирали боевые отряды и корабли. «Амальфийцы»-должны были как и ранее владеть монополией на почтовую службу, для «внеорденских» людей и организаций, и обеспечивать ею: знать, что не входила в ордена, негоциантов, ремесленные гильдии. Поручения и приказы внутри служб и орденов «Совета», входили теперь в задачи братьев храмовников-начиная от установленных везде в замках и донжонах «аппаратов сигнальной связи» на всё тех же зеркалах отражающих свет, до шифрования сообщений и создания всё новых " тайных языков»-для недопущения знания сообщения неподготовленными или непосвящёнными. Доминиканцы стали владеть архивами и выполнять роль канцеляров «Совета», заодно ведя и многие посольские службы на равных с легатами «Совета». Францисканцы стали постоянно печься «о бедноте», не позволяя ей протестовать попусту и стараясь помогать в меру сил, они-вернейшие помощники «Совета» в деле примирения знатных и простых. Кармелиты получили, свои, «особые» интересы и верно служат «Совету».
Одна тысяча двести девяностый год: «Совет орденов» объявляет о присоединении к «братерии», нового ордена-«иезуитов», что по слухам, ранее служил в «дозорных папства». Орден сразу же стал одним из важнейших. Служит верно и по сию пору. Слухи о том, что ранее, когда доминиканцы и храмовники преследовали «агентов» папства многие из них пали от рук иезуитов и именно по этой причине «Совет» решил перенять орден к себе, так и остались слухами, глупыми и для невежд. Покаявшиеся Августинцы-стали канцеляристами нового папства, ведут дела и присматривают что-бы новый «пастор», не лез без надобности в «мирское», а вёл лишь беседы душеспасительные…», — дальше шли неразборчивые богословские мифологизмы и восхваления орденов, в которых Хелег уж было начал путаться, как вдруг «нить Ариадны»-вновь нашлась в тексте лежащем перед ним: «Совет орденов»-является воплощением «единства власти», как духовного и так светского. Именно это даёт исключительное право «Совету»: назначать епископов и выборы кардиналов и Папы. Смещать престолодержателей, если они оказываются недостойны той власти что заполучили, или, к примеру их подданые постоянно бунтуют, тем самым нарушая спокойствие земель «Совета орденов», как единой системы христианских ценностей. «Совет», как для церковных, так и светских «старшин»-является высшим арбитражем, исполняя роль «Карающей длани Божьей». Для улучшения взаимопонимания и единения, на всех землях «Совета орденов»-вводится латынь, как средство общения с орденскими ставленниками. Латынь-обязательна в употреблении во всех орденских представительствах «Совета», его службах и при выполнении орденами своих задач. Местные власти вольны избирать для себя и бедноты-любой язык, однако при обращении к представителям «Совета», они обязаны изъясняться на латыни…»
Хелег, бегло просмотрел оставшиеся страницы тома: много объяснений и рассуждений — о справедливости такого порядка и «богоизбранности» новой власти, всё. Недолго подумав, «рыцарь-лекарь», стал медленно складывать вместе факты вычитанные им из непонятного симбиоза — летописи и агитационной прокламации: «Хм, ну что же…Первое: это явно не та история, к которой я привык, читая литературу о Позднем Средневековье, а соответственно-существует некая возможность того, что Диогеннен меня отправил не «вглубь», точнее-не только «в глубь» времён, но и «наискосок«…куда-нибудь! Сволочь учёная. Второе: всё «завертелось» с разборок между Папой и императором Священной Римской империи, что очень похоже на «войны Гвельфов и Гибеллинов.» — Но с ощутимой разницей! Здесь Папы-видимо обладали реальной силой и властью и могли, почти полтора десятилетия, на равных «махаться» с императорами, либо же-сами императоры настолько слабы, что никак не могли сладить с Папами…не ясно. Однако это настолько «достало " всех, включая священников, мелкопоместную знать, рыцарские и монашеские ордена, купцов, народ-что произошло «единение» в борьбе против двух «самодуров», коих и считали виновниками всех бед. Третье: первый раз — ордена «придавили» и им не удалось объединиться, а во втором случае, видимо просто император и Папа настолько увлеклись друг другом, что не заметили вернувшейся опасности, а может ещё и такое быть: французский монарх, вначале всячески помог «Совету», надеясь ослабить — как империю так и папство, а потом, когда бежал из Парижа-понял свою ошибку…прямо перед смертью! Четвёртое: Ордена! Пока многое путано, но всё же: храмовники-внутренняя безопасность, вот откуда у них исключительное право на «связь» и то, что принято называть «фельдъегерской службой». Свои тюрьмы, свои» штурмовики»-у всех орденов отняли почти всех боевых рыцарей и отдали меченосцам, а храмовникам-оставили, для «особых» нужд…Так. Теперь меченосцы-видимо это сугубо военный орден, условные «армейцы». Поэтому и проводят «походы Веры» и «поиски протестников». Францисканцы-помогают бедноте, пока неясно, больше всего похоже на неких «благотворителей». Однако иногда поднимают бедных на бунты, как против императора, так и Папы…странные ребята. Францисканцы похожи на волонтёров, с явными вариантами перехода в провокаторы или «народные вожаки»… Кармелиты-непонятно, но интересно! Собрали «фанатиков» и те «завалили» четверых весьма охраняемых и знатных «дядек«…чудеса! Не так просто прорваться сквозь охрану, даже ночью, а уж несколько целей сразу-фантастика! В общем, крайне любопытный орден…Об иовитах, хозяевах данной базы-ни слова! Видимо их тогда не было, либо не хотели присоединяться сразу. Доминиканцы-ведут канцелярии и архивы, условный штаб и «служба протокола» самого «Совета орденов», главные поставщики чиновничества и их споры с храмовниками, ни что иное, как «конфликт номенклатуры с безопасностью», каждая структура видит именно себя, как главенствующую в «Совете», по крайней мере как правителей «на местах». Иезуиты-загадка! Где были когда всё «начиналось», кем являются теперь, почему стали столь значимыми — сразу после своего перехода? — Ничего не понятно! Но есть сильные подозрения, что это-внешняя разведка «Совета», потому столько тумана и напустили…»
Потянувшись всласть, до хруста-Хелег попросил подошедшего иовита, что выдавал ему фолиант «если его не затруднит-принести, что-либо об «Ночи Очищения». Однако ему отказали сразу и твёрдо, объяснив, что» Ночь Очищения»-слишком спорная тема и в библиотеках орденов и епископств-не приветствуется.
«— Вот как! — подумал про себя меченосец, — «Значит «скользкая«…ладно-тем интереснее будет найти ответы…». После чего обратился с просьбой, предоставить ему ещё какие — либо манускрипты с летоисчислением «Совета орденов», его хронологией и успехами. Иовит пожал плечами и принёс вскоре ещё пару пергаментов: «Описания Княжьих мятежей: 1303–1305 или как тщеславие, губит слабых духом» и «Баронские мятежи 1310–1325: ересь протестников-проникновение в глубины рыцарства».
Поблагодарив за новые «приношения» что ему положили на стол, Хелег с жадностью принялся разбирать крупный шрифт и миниатюры, зачастую ему сопутствующие.
«Княжеский мятеж» случился почти сразу после загадочной «Ночи Очищения»: 1297 год-«Ночь», а уже 1303-начался мятеж «высшей знати», что осталась безначальной на землях «Совета». Летописец утверждал, что после «Ночи Очищения», недовольство новой властью было почти таким же, как Папой и императором, что и вызвало желание князей-захватить свои феоды в полное суверенное управление. Тем более «Совет» ещё не успел везде заменить своих людей и многое оставалось по старому. Начались бунты: в Аквитании, Провансе, Бретани, Бургундии, Фландрии, Баварии, Саксонии, всей Северной Италии-в последней городские коммуны издревле славились самоуправством и постоянно воевали против властей-ещё со времён императоров Австрии, Чехии. Однако храмовники и иезуиты-что после «Ночи», получили особые права и привилегии, включая «присмотр» за остальными орденами, вроде: меченосцев, иовитов, госпитальеров, францисканцев, кармелитов-смогли скоро исправить ситуацию. Фанатики убийцы поджидали князей за каждым углом — в их собственных замках. Их армии, разрозненные и не имеющие поддержки у простых рыцарей и мелкопоместных баронов-постоянно терпели поражения, так как храмовники, используя «световую связь»-всегда были «на шаг впереди» и могли скоро перемещаясь небольшими отрядами, разбивать войска князей, когда те ещё были на маршах к своим военным лагерям. Североитальянским торговым республикам было предложено посольством, что составлялось из ганзейских негоциантов: «Перемирие и всеобъемлющая помощь в торговле-от защиты судов, до постройки новых факторий и их обеспечение войсками и снабжением». После скорой гибели всех самых крупных князей, «Совет» постановил: вернуть престолодержателей, однако назначать их исключительно своим повелением и помазанием в Страсбурге, без согласования с кем, как единственно верным и законным. Новые императоры, а решено было сделать вместо одного прежнего-сразу нескольких: французского-как держателя земель франкских, аквитанских-в то время, провансальских, наваррских. Германского, с прежней титулатурой «римского», так как Италия-постоянно «бурлила» и никто не знал, чем её успокоить. Славянского-земли чехов, моравов, богемцев, словаков, а при везении, ещё полонцев и пруссов. Так появились» новые монархические династии», которых на самом деле-назначал «Совет», зачастую-совершенно из разных властителей и враждующих родов, чтоб если один за свой век-«усилил» фамилию землями и монетой, то второй-придя на престол вслед, мог это всё отобрать. Со временем, после бунта очередного чешских протестников «таборитов»-решено было дать Славянской империи больше прав на собственное устройство, за гарантию границ и союз вечный с «Советом».
Хелег отложил данный текст и зевнул: «Скукотища…И так ясно-обычная феодальная «разборка»: император, Папа, король-погибли и в образовавшуюся «пустоту» светской власти ринулись князья, надеясь создать с десяток королевств «в миниатюре», вроде прежних королей: Фризов, Ломбардов, Бургундов и прочая, однако же…Храмовники и иезуиты: получили «права контроля над остальными орденами» и именно, после» Ночи», что же там произошло-бунт внутри «Совета»? И ещё-храмовники и кармелиты, насколько помню именно они при осаде императором Страсбурга, фанатиков во вражеский лагерь запускали-устроили «партизанскую войну», с маневровыми боями против медленной феодальной армии, вот это-уже любопытно! И кстати, моих меченосцев-даже не упомянули: храмовники и иезуиты-есть, кармелиты-косвенно, Ганза-договорилась с коллегами из Италии…всё! Что то изменилось, после «Ночи Очищения»…
«Баронские мятежи», как сразу отметил читающий их меченосец, шли почти полтора десятилетия, явно отличаясь упорством коего небыло в «княжьих» протестах: «Мелкая знать, включая баронов и рыцарей с примкнувшими к ним епископами и негоциантами торговых союзов, заразившись идеями «протестников» и «отступников», что активно проповедовали после «Ночи Очищения» и чьи ордена: бенедектинцев и капуцинов, были запрещены «Советом»-начали повсеместно поднимать мятежи. Они захватывали небольшие замки, города, удерживали мосты на реках и проходы в горах. «Совет орденов» попытался действовать против них, как в конфликте с князьями, однако оказалось: баронов-гораздо больше, их армии-поддержанные рыцарями и беднотой-в несколько раз многочисленнее княжьих, а смерть одного из баронов просто приводила на его место — следующего! «Совет» вынужден был вновь вернуть силу и доверие ордену «меченосцев», что фактически был распущен после «Ночи Очищения» и ограничив в действиях против него храмовников, дал вести войну, на усмотрение самих меченосцев: с осадами замков и городов, штурмами и полноценными полевыми сражениями и прочим. Из-за многочисленности армий противников, несколько раз провинции: Прованс, Аквитания, Фландрия, королевство Дания, италийские земли-переходили из рук в руки, однако «Совет» вновь договорившись с негоциантами в лагере противников своих, лишил последних поддержки значительных сумм деньгами и провиантских запасов. Части рыцарей-было гарантировано помилование в случае их ухода в «поход Веры» в Святую землю, бедноту-успокоили раздачами и представлениями на библейские темы, что организовали францисканцы. Протестники, пользуясь внутренними склоками в землях ордена, организовали бунты в Славянской империи, а также-на землях скандов и погрузили Англию, что союзной была «Совету»-в тяжёлую междоусобицу. Наконец в 1325 году был заключён мир, с теми, кого «Совет» согласился признать за «сторону баронского союза» и рыцари, вместо возврата свобод и привилегий-получили поход в сторону Иерусалима, где уже вовсю хозяйничали мамлюки. Данный «поход Веры» оказался столь успешен, что земли в Сирии и Палестине-кроме Иерусалима, все были возвращены «Совету», как наследнику прав папства, империи, королевства франков. «Совет» решил провести ещё несколько подобных «походов Веры» и атаковал полонцев, что не признавали его власть и считали Папу, как и ранее, за главу Церкви. После трёх из них, земли полонские и литвинские-были поделены промеж: «Совета», угров, Славянской империи и всех трёх частей Руси-что кесарства, что республики, что княжества великого. Тогда же было решено организовать новую державу: Наваррское королевство, на землях «испанской марки» Шарлеманя, а также аквитанов-что не хотели быть с франками более и провансальцев, в коих предках числятся как сефарды-так и арабы, а также лузитане и иберы с прочими. Таким образом — иберийская Васкония, галльская Аквитания и смешанный Прованс, стали новой державой, что удерживала перевалы горные Пиренеев и давала защиту «Совету»-в случае ослабления испанской монархии или перехода её, в стан врагов «Совета».
— «Забааавно…что же получается? Князей и их дружины-особо никто не поддержал, ибо чувствовали «чуждых» людей — даже многие бароны с рыцарями, зато когда последние пошли против «Совета»-то и беднота присоединилась и некоторые из орденов, непонятно…Север Италии-опять в бунтах, там видимо «мёдом намазано " всем кто хочет протестовать. «Лишних людей», что не могли занять выгодные должности при правлении» Совета»-отправлены в Святую Землю, где били мамлюклв удачно. Тем самым «убили двух зайцев»: уменьшили напряжение в землях «Совета» и увеличили количество пассионариев, во вновь приобритённых «крестопоходных» территориях. Меченосцам «разрешили вновь», а храмовникам-несколько уменьшили права-интересно! Значит именно подавление «баронского мятежа» и стала причиной возрождения «армейских» частей в полном объёме? Хм…опричников-укоротили, и дали послабление регулярному войску. Забавно! Что же у них тут за «разборка» между орденов была то? Ну и уже слышанное мной Наваррское королевство, что отделяет «Совет» от Испанской монархии и не позволяет иным дворянам массово сбегать в те края, а значит-хотели туда бежать, ой хотели! Да и хотят до сих пор».
Хелег поблагодарил иовита за свитки и книгу, после чего поднялся и решил вернуться к причалам, что бы немного «развеяться». Солнце уже начало клониться к закату и в «медном» его свете было особенно приятно побродить вблизи реки, наблюдая за копошением людей на судах и стараясь не попадаться на глаза командиру Конраду.
Через несколько минут Хелега окликнули и обернувшись он увидел счастливейшего «Медвежонка», что хохоча подбегал к нему: «Брат Хелег-всё отлично! Портреты-просто великолепны! Мне уже не терпится жениться или хотя бы показать свой, какой-либо даме!».
Как оказалось, Манфред не только посетил господина Зондера и взял работы что ему заказывал, но ещё успел немного выпить пива в тавернах Гамбурга, ибо выяснилось: что сразу по уходу «маршевого отряда» на базу иовитов — снято было указание «о пропуске в город лишь по письменному разрешению» и теперь, все жители пригородов и соседних поселений массой нахлынули в Гамбург, что-бы отметить долгожданный отъезд меченосцев.
Оказалось, что написаны портреты несколько иначе чем первоначально оговаривались: Манфред был изображён на чёрном фоне, который Хелег бы назвал цветом «чёрной икры». Задний фон портрета казалось «переливался светом», под разными углами. Сам «Медвежонок»-был в накидке меченосца: белая накидка с чёрными крестами и сильно контрастировал с фоном. Он был изображён с гривой своих длинных вьющихся, иссиня-чёрных волос, что ниспадали с плеч. В правой руке он держал нечто отдалённо напоминающее полэкс, а левая, из-за малости размеров полотна, была скрыта. Рука в которой находилось оружие, была в массивной «рифлёной» латной перчатке и несколько диссонировала с остальными деталями. Когда Хелег спросил об этом поинтересовавшись — «а на кой её вообще намалевали?», то Манфред даже возопил: «Да как же без перчатки, да ещё и латной то?! Знать — обязана быть изображена с облачением для рук: знать местная-в кожаных, военная-латных, духовная-бархатных перчатках! Мы же-не простолюдины какие, нам нужно и на портрете подчеркнуть своё местоположение в иерархии! Ты видимо, брат Хелег, совсем забылся с этими учениями…»
— Хм, мда…тут ты прав Манфред: командир Конрад меня сегодня куда только не посылал…точно! Ну вот я и позабыл…Как там мой портрет?
Манфред споро достал и изображение Хелега, опять же-немного изменённое живописцем: На заднем фоне было небо-синее вверху и белёсое к низу, пять облаков «плыли» на нём. В отдалении, на середине картины-был виден чахлый лесок в котором оказалось не более восьми сосен и тёмно жёлтая почва, на которой сам лес и располагался. Хелег был одет во всю ту же орденскую накидку, что и «Медвежонок», да и в руке, в латной перчатке с рифлением-таким же образом сжимал подобие полэкса, видимо художник решил сэкономить время и дублировать удачное решение на оба портрета.
Несмотря на то что всё выглядело несколько неестественно, от слишком «цветной» природы, до яркости блеска на латной перчатке-Хелегу безумно понравилось собственное изображение и он всячески начал благодарить Манфреда, говоря, что «готов компенсировать», так как получил довольствие денежное. «Медвежонок» вспыхнул и напомнил другу: что это — подарок и попросил не обижать его.
Тут же встал вопрос-«где хранить данные изображения?» Как оказалось, у Манфреда был довольно объёмный сундук-для своих вещей различных по размерам, коим он посоветовал обзавестись и Хелегу. Вместе отправились к интенданту меченосцев и после некоторого времени и громких слов-получили подержанный сундучок, некогда убиенного рыцаря ордена, под роспись — на клочке пергамента. Туда тут же был водворён портрет, а вот деньги-Манфред советовал держать при себе, ибо: «братство братством, но соблазны…»
Вдвоём братья рыцари отправились в трапезную и получив указания на завтра, от сидящего уже там командира Конрада-довольные и сильно уставшие завалились спать.