Хэдон из древнего Опара

9.

Галера медленно обогнула изгиб, за которым Кховот скрылся из виду. В полдень она вышла к устью Залива Гахете. Лишь только скалы уменьшились в размерах, Кховот вновь появился в поле зрения. Когда наступили сумерки, он еще виднелся, но уже погружался за горизонт. Облака дыма еще поднимались над ним — огромные черные массы, — и Хэдон задумался о том, не началось ли вновь извержение. Последнее серьезное извержение наполовину разрушило город Кхокарсу двести пятьдесят лет назад. Будет забавно, если он закончит свою миссию к тому дню, когда Авинет и Минрут исчезнут под лавой и облаками газа и дыма.

Из-за северо-западного ветра галера шла без парусов. Она могла набирать скорость только при определенных направлениях ветра, и сейчас ее продвижение целиком зависело от весел. Еще раз Хэдон попросил разрешить ему грести по крайней мере два раза в день. Капитан неохотно согласился. Тадоку вначале огорчился. Герою не следовало сидеть бок о бок с простыми парнями. Но увидев, что гребцы испытывают большое удовольствие от того, что Хэдон работает с ними, изменил свое мнение.

— Ты хитрее, чем я думал, — признался он Хэдону. — Неплохая мысль — приобрести популярность среди простых людей. Конечно, пока ты будешь сохранять свое достоинство и не станешь шутом для их удовольствия. Гребцы в портах будут хвастаться, что ты работал с ними, молва о тебе распространится по всей империи быстрее, чем по почте.

Хэдон не стал разрушать его иллюзий. Он всего лишь хотел сохранить физическую форму, но если другие полагают, что он действует так, исходя из продуманных «политических» соображений, пусть так и считают.

Прошло несколько дней тяжелой гребли, и из-за округлого горизонта моря появился город Мукха. В полдень галера на веслах миновала проход между массивными каменными волнорезами и причалила. Тадоку поспешил отправиться в город — предупредить его правителей не поднимать никакой суеты по поводу появления Хэдона. У него имелись распоряжения как можно быстрее организовать экспедицию и выступить в северном направлении в Пустынные Земли. Но такому не суждено было случиться. Хэдону пришлось прождать неделю в лагере к северо-западу от Мукхи, пока первый контингент из его сил не вошел на веслах в гавань.

— Ломай спину в спешке, чтобы потом сесть на задницу, — ворчал Тадоку. — Вот старый девиз армии.

К концу следующих десяти дней (неделя кхокарсан длилась десять дней) под резкие звуки волынок, трещоток и лязг бронзовых гонгов прибыла последняя партия судового груза. Это были клемкаба, которых выделили для экспедиции, и Хэдон, уже не находивший себе места, упал еще ниже. Диких клемкаба набрали с побережья, расположенного к северо-западу от Залива Кет и из числа еще более диких племен, селившихся за горами. Это были низкорослые, приземистые парни, наполовину неандертальцы, наполовину люди, их тела покрывала татуировка голубого и зеленого цвета, одежду составляли лишь гульфики из полированного рога буйвола, которые торчали, производя полукомичное, полузловещее впечатление. Дикари несли маленькие круглые щиты, тяжелые бронзовые топоры, пращи, изготовленные из козьей шкуры, и мешки с камнями для пращи. Их знаком являлась высеченная фигурка Кхо в виде Матери с Головой Козы, на конце длинного жезла, по всей длине которого были укреплены высушенные фаллосы именитых врагов, умерщвленных в сражениях. От них разило съококо[5], живой водой, алкогольным напитком, изготовленным высоко в горах, который представлял собой резкое на вкус питье с привкусом торфа; пить это зелье с легкостью могли лишь они одни.

— Это лучшие бойцы во всей империи, — поведал Тадоку. — Клемкаба сильнее нас, им неведом страх, они способны есть пищу, которая погубила бы нас, например, мясо, гнившее неделю, овощи, годящиеся лишь на выброс, и они никогда не жалуются, пока дерутся. Но когда они не заняты сражением, с дисциплиной у них просто беда. А то обстоятельство, что им разрешается брать с собой женщин, вызывает неудовольствие в войсках.

— Я не понимаю, почему? — пробормотал Хэдон. — Ведь их покрытые с ног до головы татуировкой женщины — такие приземистые, уродливые, сильнее обычного солдата, с всклокоченными волосами, вялой грудью, некоторые беременные, а то еще и с младенцами на руках. Разве может солдат или кто бы то ни было возжелать подобную, с позволения сказать, самку?

— Если длительное время вовсе не иметь никаких женщин, то и эти начинают смотреться привлекательно, — изрек Тадоку.

— Не можем ли мы по крайней мере обойтись без тех, у кого дети на руках? — спросил Хэдон.

— Если им придется делать выбор, они убьют детей.

Тадоку уже хотел было добавить что-то еще, но вместо этого выругался. Он показал жестом на группу из двадцати солдат в арьергарде. Бородатые, с телами, покрытыми красной и черной татуировкой, в руках они держали щиты в форме бумажного змея, а их символом служила статуэтка в виде женщины с головой медведя.

— Минрут делает все, что в его силах, чтобы завалить наше дело! — простонал Тадоку. — Никогда, ни в коем случае нельзя сводить вместе клемклакор и клемкаба!

Хэдон попросил, чтобы тот объяснил ему, в чем дело, и Тадоку рассказал, что не все племена этого народа принадлежат Тотему Козы. Некоторые относятся к древнему Тотему Медведя, и они являются заклятыми врагами клемкаба.

Хэдону никогда не доводилось видеть медведя, хотя попадались на глаза его изображения и статуи. Одно время в горах севернее Кему водилось большое количество маленьких бурых медведей и гигантских красновато-коричневых пещерных медведей, по величине превосходивших, согласно сказаниям, в полтора раза льва. Но вот уже два столетия не поступало никаких достоверных сообщений о красновато-коричневых медведях, а на бурых медведей велась столь усиленная охота, что они оказались близки к исчезновению. Тем не менее, их тотемы все еще существовали. В действительности Квазин был членом Клакордета или Тотема Громоподобного Медведя, что делало его, хоть и не кровным братом, ибо он был полноценным человеком, но духовным братом этих гибридов-недолюдей.

— Если отдашь распоряжение двум тотемам, — пояснил Тадоку, — будь уверен, что офицер одного из них не передаст его напрямую другому.

— Тогда как же мы сможем поддерживать дисциплину?

— Вот это как раз одна из множества проблем, которые ставит перед нами эта беспорядочная группа, — произнес Тадоку.

Хэдон выглядел задумчивым. За неделю, проведенную в лагере, он познакомился со всеми армейскими порядками и тщательно продумал возможность благополучного завершения экспедиции. Ему дали в распоряжение двести пятьдесят мужчин и женщин, что представляло собой слишком большую силу. Он желал иметь только пятьдесят. Чрезмерная численность приведет к тому, что передвигаться экспедиция будет чересчур медленно и возникнут проблемы с пропитанием. Когда они окажутся на полпути путешествия, за пределами своих земель, придется идти без снаряжения, и с того момента группа окажется в зависимости от удачи охотников. У него сложился план избавиться от лишних людей еще до того, как они доберутся до последнего аванпоста цивилизации.

Той ночью Хэдону пришлось уладить пять ссор и разобраться с бесчисленным количеством жалоб. Ему удалось остановить стычку между клемкаба и клемклакор одной угрозой разбить вдребезги сосуды со съококо, если и те и другие немедленно не восстановят спокойствие. Офицеры стали возражать ему, говоря, что, являясь наемниками, они могут уйти, если угроза будет приведена в исполнение. Хэдон заявил, что его это вполне устроит. Они могут с позором возвращаться домой и не участвовать в битве с дикарями.

Тадоку побледнел при этих словах, но промолчал. Позже, после того, как оба тотема поклялись не сражаться друг с другом по крайней мере в течение десяти дней, Тадоку высказался:

— Опасность была слишком велика. Если бы тотемы послали тебя к черту, мы стали бы свидетелями битвы, сократившей количество наших воинов менее, чем до пятидесяти. Боюсь, люди бы составили менее половины. И это не свидетельствует в их пользу.

— Но все же угроза сработала, — сказал Хэдон. — Теперь необходимо, чтобы некоторые офицеры и военнослужащие стали распространять истории о тех ужасах, которые ожидают нас в Пустынных Землях. Я бы хотел, чтобы слабаки дезертировали. Отдай страже распоряжение не обращать внимания на пытающихся сбежать. Даже в том случае, если они будут уносить с собой украденные припасы. Убедись в том, что в стражники выбрали надежных людей, поскольку мы не хотим того, чтобы охрана тоже дезертировала и оставила нас неприкрытыми на случай нападения.

Тадоку отдал честь и поспешил выполнять поручение, плохо скрывая, что ему не нравится это идущее вразрез с традициями нарушение дисциплины.

К утру третьего дня Тадоку сообщил, что ночью исчезло тридцать пять человек. Хэдон удивился: он рассчитывал не досчитаться сотни. Как и ожидалось, никто из клемкаба или клемклакор не ушел в самоволку.

— Завтра у аванпоста дорога закончится, — сказал Хэдон. — Мы делали примерно по десять миль в день, поскольку приходилось соизмерять шаг с повозками, которые тащили быки. Кроме того, останавливались каждые две мили, чтобы сделать отметки пройденного пути. Как только мы окажемся на бездорожье, скорость передвижения снизится примерно до пяти миль в день, если не меньше. В конце концов, нам не удастся сохранить быков; они долго не протянут в Пустынных Землях. Поэтому предстоит еще одно испытание. Ты с верными людьми объявите сегодня вечером, что мы бросаем повозки. Зарежьте быка и устройте пиршество, скажи всем, чтобы выпили все, оставив лишь то количество, которое можно унести на себе. Отведи клемклакор на полмили, чтобы они не могли сцепиться с клемкаба. Поставь своих лучших людей вокруг лагеря, и если ситуация начнет выходить из-под контроля, вмешивайтесь только в том случае, если я отдам соответствующее распоряжение.

— Можно спросить, какова цель всего этого? — сказал Тадоку.

— Утром до завтрака я сообщу всем, что еды не будет до тех пор, пока мы не доберемся до форта аванпоста. Придется быстро собраться и бежать в сторону форта. Путь в Пустынные Земли продолжат только первые пятьдесят добравшиеся туда. Остальные или отправятся обратно в форт в Мукхе, или получат расчет.

— Люди из тотема Козы и Медведя ни за что не смирятся с этим, — предупредил Тадоку.

— Если они пожелают высказать свои возражения, им для начала придется догнать нас, — сказал Хэдон. — А когда мы доберемся до форта, у нас появится гарнизон для сопровождения. Я намерен разрешить все возможные проблемы прямо сейчас. Когда мы достигнем Пустынных Земель, сделать это будет трудно.

— Женщины бросят своих детей, — пытался охладить Хэдона Тадоку. — Гиены, шакалы и хищники съедят их, прежде чем солнце на четверть взойдет на небо.

— Очень хорошо. Прибегнем к маленькой хитрости. Здесь находится пятеро малышей. Подбери семерых парней из своих лучших людей, которым можно доверять, пусть спрячутся за пределами лагеря и в нужный момент подберут детей, а матери позже смогут забрать их. Будем надеяться, что среди первых пятидесяти этих матерей не окажется. О, да, конечно, необходимо, чтобы в число пятидесяти попали Хинокли, бард и доктор, скажи им, чтобы они отправились в путь в полночь. С такой форой во времени, с ними все будет в порядке.

— Они пойдут ночью? — спросил Тадоку. — Здесь водятся леопарды и львы. Они могут и не добраться до форта.

— Хинокли необходим в качестве проводника, а Кебивейбес для поддержки морального духа, — сказал Хэдон. — Очень хорошо. Выбери шестерых надежных людей для их сопровождения.

— Не думаю, что у меня есть столько, — едва ли не жалобился Тадоку.

Когда Тадоку огласил приказы Хэдона, поднялся шум. Хэдон сам объявил, что желает оставить в составе экспедиции лишь тех мужчин и женщин, которые ведут себя как герои. Те, кто признают, что у них нет соответствующих качеств, пусть сделают шаг вперед, и он отошлет их обратно, в форт Мукхи. На них не будет наложено никаких официальных штрафных санкций, хотя он не может взять на себя контроль над теми, кто станет насмехаться над ними.

Никто из людей тотема Козы и Медведя не двинулся. Десять из числа полноценных людей с выражением стыда на лице пересекли линию, которую сержант провел по грязи.

— Хорошо, — Хэдон был решителен. — Остальные сегодня вечером могут пировать и пить все, что только пожелают. Но не надейтесь, что вам удастся пополнить запасы спиртного в форте. Все свободны.

Закололи быков и открыли емкости из козьих шкуры и глиняные бутыли с пивом, медовым напитком и съококо. Хэдон удалился в свою палатку, которой в эту ночь он пользовался в последний раз. Ее оставят со всеми другими палатками и обременительным багажом.

Отныне все будут спать в мешках под открытым небом. Тадоку учинил скандал, узнав, что всем офицерам, включая и Хэдона, придется самим нести собственные мешки, доспехи и вооружение.

— Нельзя допустить такое! Это поставит нас на одну ногу с простыми солдатами!

— За исключением кожаного шлема и лат, я не буду надевать никаких доспехов, — сказал Хэдон. — И никто не будет. Нам не понадобятся бронзовые доспехи против каменного оружия дикарей, мы будем более мобильны без них.

— Но доспехи дорого стоят!

— Высоко на холмах есть пещера, — сообщил Хэдон. — Один из разведчиков рассказал мне о ее местонахождении. Припрячем там доспехи, а на обратном пути заберем. Если их украдут, я оплачу убытки. Как король я сумею сделать это. Каждый сейчас получит мою расписку, которая будет приниматься к оплате в Кхокарсе. О, между прочим, как насчет жрицы для экспедиции? Предполагается ли, что мы заберем ее с собой в форте?

— Ты прекрасно знаешь, что в распоряжениях об экспедиции нет ни слова о жрице, — напомнил Тадоку. — Это сделано или по недосмотру, что маловероятно, или Минрут отсылает нас без всякой духовной поддержки.

— В любом случае мы должны прихватить с собой жрицу из форта, — решительно объявил Хэдон. — Если там она всего одна, им могут прислать еще одну из Мукхи.

— Допустим, жрица не захочет пойти с нами?

— Я скажу ей, что тогда вместо нее мы возьмем жреца Ресу. Если у нее есть совесть, она не позволит сделать этого.

— Тогда мы получим мятеж.

— Возможно, я, ты, Хинокли, Кебивейбес и доктор останемся в одиночестве, — улыбнулся Хэдон. Но тут же задумался, насколько точен его прогноз.

В полночь Хэдон вышел из палатки. Согласно его указаниям на выпивку ограничений не было. Он сознательно потворствовал пьянству, желая исключить как можно большее количество людей из завтрашних гонок, и судя по всему, многие уже достигли успеха. Крики, пение и смех звучали так же громко, как и два часа назад, восьмерых мужчин и одну женщину вынесли с кровоточащими ранами и в бессознательном состоянии в медицинскую палатку, где пьяный доктор по имени Ономи оказывал им помощь. Хэдон покинул лагерь, направляясь к месту расположения клемклакор. Когда грохот уменьшился, он прислушался, не доносится ли шум со стоянки людей Медведя. Но там все было тихо. Он улыбнулся. Они вовремя решили бросить пить и пойти спать, чтобы быть наутро в форме. Только желание победить своих наследственных врагов, людей из тотема Медведя, смогло заставить их удержаться и не выпить их любимую съококо до последней капли. У клемклакор, должно быть, сильный лидер, в противном случае вряд ли им удалось бы проявить подобную самодисциплину.

На рассвете барабаны и трубы проиграли побудку, подняв на ноги большинство лагеря, хотя слышался тяжелый храп любителей поспать. Хэдон дал людям немного времени — попить воды и справить нужды, а затем построил их на широкой полянке.

— Гонка начинается по сигналу горна! — прокричал он.

Несколько минут спустя он подал сигнал, и двести пять мужчин и женщин, издавая дикие крики и резкие хриплые звуки, побежали вперед. Вернее, побежать сумели лишь некоторые. Большинство пошли, пошатываясь и шаркая ногами.

Хэдон захватил лидерство и никому не уступал его. Он двигался, с легкостью переходя с размеренного шага на бег трусцой, и когда покрыл все расстояние в десять миль, почувствовал, что мог бы одолеть еще столько же.

Форт представлял собой массивное земляное сооружение с несколькими башнями из камня, на которых развевались флаги Кхокарсы и Мукхи, находившейся во владении королевы. Командир не предполагал, что отряд прибудет так скоро, и по этой причине произошла задержка, пока смогли его вызвать из маленького деревянного храма, что располагался в углу двора. Он вышел, ругаясь, лицо его покраснело от гнева. Позже Хэдон выяснил, что он и жрица пребывали в уединении ее апартаментов, и командир возмущался тем, что ему помешали… Но когда он увидел Хэдона, ему пришлось улыбнуться через силу и приветствовать его с таким восторгом, какой только был возможен при подобных обстоятельствах.

Хэдон объяснил ему, что произошло. Полковник — таков был чин командира форта — рассмеялся и отрядил солдат на два поста, велев им отметить тех, кто прибудет в числе первых пятидесяти.

Затем Хэдон побеседовал с Хинокли, бардом и доктором, путешествие которых обошлось без происшествий, хотя они и слышали рев охотившихся поблизости львов. Вскоре прибыли первые десять человек, среди них выносливый, хотя и немолодой Тадоку и трое назначенных офицеров. Как и ожидал Хэдон, эти были солдаты из числа людей, воздержавшихся от выпивки. Народ, принадлежавший тотемам Козы и Медведя, отличался физической силой, но бег на длинные дистанции не составлял его коронного номера. Короткие ноги и массивное телосложение ставили в невыгодное положение клемкаба и клемклакор.

Тем не менее, со следующей группой прибыли около двадцати представителей тотема Медведя и один сержант из числа клемкаба. За ними подошло еще двое людей, а затем смешанная группа из людей и представителей тотемов Козы и Медведя.

Хэдон отсчитал пятьдесят, кроме барда, книжника и доктора и себя. Он приказал солдатам из форта выстроиться вдоль дороги.

— Теперь у всех, кто появится, отбирайте оружие. Они будут слишком усталыми, чтобы оказать сопротивление. Дайте людям еду и воду и сразу же после отдыха отошлите обратно. Без оружия. Его доставите назад после того, как они доложатся начальству в Мукхе.

— Я предлагаю сопровождать их вооруженным конвоем, — вмешался полковник. — В противном случае, они могут стать бандитами, и мы хлебнем с ними горя.

— Пусть будет так, как вы желаете, — согласился Хэдон. — Нам необходима жрица. Как вы думаете, ваша жрица может оказать нам милость сопровождать экспедицию?

Полковник побледнел:

— Она не захочет покинуть…

— … вас, — улыбаясь, закончил за него Хэдон. — Посмотрим. Пожалуйста, проведите меня к ней, я должен обратиться к ней с просьбой.

Когда его представили жрице по имени Фекли, Хэдон без труда уразумел, почему полковник не хотел отпускать ее. Это была красивая молодая женщина с блестящими черными волосами, с большими яркими черными глазами и превосходной фигурой. Не вызывало сомнения, что она и полковник влюблены друг в друга.

— Мне потребуется получить разрешение от Матери в Мукхе, — произнесла она. — Тогда вам придется задержатся на много дней. Да мне и не хотелось бы отправляться с вами в Пустынные Земли, если только Мать не прикажет мне это сделать. Впрочем, я сильно сомневаюсь, поскольку она физически является моей матерью. Я могла бы назначить нашего жреца Ресу временной жрицей Кхо — такой прецедент имел место — но, к несчастью, жреца свалила жестокая лихорадка. Да к тому же он горький пьяница и трус.

— Я склоняю голову пред твоими желаниями, жрица, — сказал Хэдон. — Даже несмотря на то, что они лишают нас духовного руководства и защиты.

— Вы можете обождать, пока не прибудет жрица из Мукхи, — предложила красавица Фекли.

— У меня есть распоряжения королевы не задерживаться, — ответил он.

Хэдон удалился, оставив за собой обеспокоенную женщину — очевидно, ее мучила совесть — и вновь вышел из форта. Вскоре он увидел, как кряжистая, мощная женщина из рода Клемкаба с ребенком на руках, упорно бежит трусцой в его направлении. Татуировки в виде спиралей у нее на лбу свидетельствовали о том, что она жрица. И тут Хэдона осенила идея. Замысел не слишком завидный, но учитывая его целесообразность, Хэдон не стал принимать во внимание свою предубежденность.

— Она последняя? — спросил он Тадоку.

— Вероятно, последняя … — протянул Тадоку, проверяя подсчеты вместе с Хинокли.

— Назначь ее жрицей, — распорядился Хэдон.

Тадоку и Хинокли аж задохнулись.

— Сэр? — едва выговорил служака.

— Я выразился достаточно ясно, — ответил Хэдон. — Да, мне известно, что никогда до этого жрица из рода Клемкаба не проводила обрядов, которые посещаются Клемкхо. Но она является жрицей Кхо, и нигде не записано, что она не может совершать обрядов для людей. Вдобавок, она вынослива, в противном случае сдалась бы уже давно. Мне импонирует и то, что она не бросила своего ребенка. У нее сильный характер.

— Мужчинам она не понравится, сэр, — сказал Тадоку.

— Я и не требую, чтобы она им нравилась. Вряд ли они станут оскорблять ее, хотя она и из рода Клемкаба. Но я отдам приказ о том, что любой, кто это сделает, будет казнен.

Кебивейбес, стоявший неподалеку, вымолвил:

— Эта экспедиция подозрительна, Хэдон. Нас послали на поиски бога, а духовное руководство будет осуществляться женщиной из тотема Козы. Но все же теперь я более уверен в ее успехе, чем когда садился на борт галеры в Кхокарсе. По моему мнению, Хэдон, у тебя качества короля. Благодаря тебе я смогу создать великую эпическую поэму.

— Будем надеяться, — улыбнулся Хэдон.

Взглянув на Тадоку, который беседовал с женщиной, Хэдон подозвал к себе второго по старшинству человека по имени Мокватен, родом из Кветрута.

— Дайте всем отдохнуть часок, потом накормите. Как только они поедят, продолжим путь.

— Мокватен, конечно, не сказал ни слова, но бард застонал:

— Этот ночной поход совсем изнурил меня.

— Радуйся, что тебе не пришлось бежать днем. Когда наступят сумерки, мы остановимся, и тогда ты сможешь насладиться долгим ночным сном, — обнадежил Хэдон барда.