Хантер-Киллер. Возмездие

Глава 6

Бордель оказался именно таким, каким я его и представлял: невысокое отдельно стоящее здание с вывеской «Маламут» и изображением пса. Я понятия не имел, что это за порода, но выглядело все это достаточно вульгарно.

Приехал я без десяти шесть и десять минут просто курил на противоположной стороне улицы, смоля сигарету за сигаретой. В голове крутилась та же самая мысль, что и весь день: действительно ли я готов ввязаться в криминал для того, чтобы достать убийц своей семьи.

Мысли о том, чтобы начать войну, крутились в голове еще чаще, и я не знал, что мне делать. Была даже мысль поехать поговорить со священником. Других вариантов у меня не было: достаточно близких друзей, которым можно было рассказать о ситуации у меня не имелось, так, несколько приятелей. Ну и не психотерапевту же мне об этом говорить, верно?

Вот и сейчас я курил. На улице стояли две девчонки, обе в вызывающей одежде, которая однозначно говорила об их профессии. Однако обе были вооружены пистолетами, кобуры с которыми были закреплены на их бедрах. А у одной была еще и бейсбольная бита. Теперь их делали из поликарбоната, потому что дерева никто на такую чушь тратить не стал бы. Особенно если учесть, что в стране не было ни одного бейсбольного поля.

Решившись, я бросил сигарету на землю, растоптал окурок, после чего двинулся прямо через дорогу. Мимо проскочила машина, чуть не сбив меня, водитель засигналил, но я даже не обратил на это внимания.

— Ну ты и здоровый, — проговорила одна из охранниц, когда я подошел ближе. — Тебе, наверное, сразу троих или четверых придется снимать, а, великан?

— Я поговорить с Рикой. Она должна была предупредить обо мне, — не поддержал я ее шутливого тона.

— Да, помню. Хантер, значит? Ты при стволе?

Я, молча, отвел в сторону полу куртки. Естественно, я больше не бродил по улице в комплекте обмундирования «Клинков». Поменял это на джинсы, крепкие полувоенные ботинки и бушлат, но не армейский, а гражданский. Он привлекал меня тем, что имел длинные полы, позволяя спрятать оружие, а в воротнике был спрятан капюшон, что будет совсем не лишним, если учесть, что погода после Третьей Мировой стала непредсказуемой. Ну и возможность спрятать лицо тоже лишней не будет.

— Ого, ты и сам здоровый, и ствол у тебя тоже ничего, — проговорила вторая, заценила мой «Удав». — А в штанах у тебя тоже такой?

— Не надо с ним шутить, — сказала вдруг первая, поймала на себе полный недоумения взгляд, после чего сказала. — Я потом объясню. Проходи.

Я двинул вверх по лестнице, поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел. Прошел через прихожую и оказался в чем-то вроде атриума: большой комнаты, по верху которой проходил балкон. Здесь все было в красных драпировках, висело несколько неоновых сердец.

В зале на диванчиках сидело несколько девчонок, по-видимому, не занятых сейчас. Одна из них подняла голову и узнала меня, встала и, повернув голову налево, крикнула:

— Маман! Идите сюда!

Ага, значит, именно так они называют свою старшую. Вряд ли она — самая главная во всей банде. Думаю, есть кто-то постарше, но какие-то вопросы она может решать и сама.

Отсутствие охраны меня не удивило, они тут сами себе охрана. Практически все девчонки нашпигованы боевым железом, это видно невооруженным взглядом. Интересно, оно не мешает им обслуживать клиентов?

Я не сразу узнал Рику, она выглядела иначе: на ней было полупрозрачное кружевное боди и юбка, больше похожая на пояс. А еще она была размалевана, как шлюха. Впрочем, ничего удивительного, ее род занятий не вызывал у меня никаких сомнений.

— Привет, Хантер, — поприветствовала она меня, подходя ближе. — Все-таки решился?

— Да, — кивнул я.

Через несколько секунд из помещения вышла и сама Маман — высокая и очень худая женщина, одетая в строгий костюм. Она, очевидно, сама не работала, только решала вопросы. Впрочем, ей и некогда.

— Это и есть Хантер? — спросила она, повернувшись к Рике.

— Да, — кивнула та.

Старшая из «Кровавых» смерила меня долгим взглядом, после чего проговорила:

— Ну что ж, ты выглядишь бойцом. Хоть и одеваешься плохо. Пойдем тогда, поговорим.

Она развернулась и двинулась прочь. Я ожидал, что мы пойдем в сторону лестницы, ведущей наверх, но нет, совсем наоборот, мы стали спускаться вниз, в подвал. Он, впрочем, был достаточно обжитым: здесь были те же самые драпировки и неон. Из-за одной из дверей я услышал звуки льющейся воды, думаю, там душевая. Еще одна оказалась приоткрытой, и внутри несколько девчонок сидели на диване, а в центре находился низкий белый столик с чайником и несколькими чашками. Комната отдыха.

Мы прошли дальше, Маман приложила ладонь к электронному замку одной из дверей, и створка сама собой отъехала в сторону. Мы вошли внутрь, и я снова удивился контрасту: как строгий костюм выделялся на фоне откровенных нарядов девчонок, так и строгое убранство кабинета отличалось от всего остального.

— Присаживайся, — сказала она, кивнул на кресло перед столом. Сама же обошла рабочее место и уселась с другой стороны.

Я не заставил просить себя дважды, занял место, размял шею. Маман снова смерила меня взглядом, после чего сказала:

— Рика рассказала о твоей беде. Я соболезную: потерять семью — это ужасно. Никакому родителю не пожелаешь пережить своего ребенка.

— Я не за соболезнованиями сюда пришел, — ответил я. Возможно, резковато, но мне совершенно не хотелось выслушивать такое. — Давай ближе к делу?

— Хорошо, — кивнула она. — Значит так. Тебе нужно дело о смерти твоей семьи, но добыть его самостоятельно ты не можешь. И тебе нужен хакер.

— Верно, — кивнул я.

— Причем, хороший, — вставила свои два слова Рика. — Влезть на сервер полицейского участка — не очень просто. И придется работать так, чтобы не оставить следов. Потому что, когда найдут их трупы, первым подозреваемым будет он, особенно если узнают, что данные были украдены.

— Точно, — кивнула Маман. — И ты думаешь, что мы можем помочь тебе с этим? Свести с нужным человеком?

— Точно, — кивнул я. — Я знаю, кто вы такие. Я знаю, что вы продолжаете не совсем легальную деятельность. И связи у вас остались.

На самом деле я тыкал пальцем в небо, но не особо-то и сомневался в своих словах. Должно было что-то остаться, иначе никак.

— Ты прав, — кивнула она. — Но почему ты думаешь, что мы поможем тебе. Да, ты вступился за Рику, и поэтому мы сейчас говорим. Но сотрудничество должно быть взаимовыгодным. Как ты считаешь, что ты нам можешь предложить?

— Деньги, — пожал я плечами. В действительности, у меня было немало денег, больше четырехсот тысяч рублей.

— Нет, — она покачала головой. — Деньги у нас самих есть, и они нам не так интересны. Нам нужно доказательство того, что ты действительно хочешь стать нашим другом.

— И доказательство того, что я не подментованный, верно? — спросил я.

— Мы не можем поставить на парня с улицы, который просто представился Хантером. Мы пытались по своим каналам найти что-то о тебе. Федор, да? Работал на множестве работ, а потом записался в частники. И работал на них шесть лет. И вся информация официальная, ни одного привода, просто образцовый гражданин.

— У меня была семья, — пожал я плечами. — Я не мог ей рисковать.

— Мы тоже не можем рисковать, — сказала она.

— Так, вроде как, я уже замарал руки? — я посмотрел на Рику. — Я убил троих.

— Этого мало, — сказала Маман.

В этот момент открылась дверь, и в помещение вломилась одна из охранниц, та самая, которая предостерегла вторую от подтрунивания надо мной. Она явно запыхалась, похоже, что бежала от самого своего поста.

— Они вернулись, Маман! — воскликнула она. — Снова требуют денег.

На лице старшей промелькнуло выражение досады, после чего она встала и проговорила:

— Ну что ж, Хантер, вот и пришло время показать себя.

Она поднялась, и мы двинулись за ней. Снова коридор, лестница, и мы опять оказались в атриуме, обстановка в котором, тем не менее, сменилась. Причиной этому были пятеро парней, одетых, либо как спортсмены, либо как типичное быдло с улиц: шорты, спортивные костюмы, кроссовки и кепки.

Только вот то, что они не спортсмены говорило то, что все они оказались вооружены. У двоих были дробовики, у еще двоих — пистолеты. Последний, тот, что стоял впереди и, очевидно, был главным из них, оружия на виду не носил. Но то, что оно и у него есть, это понятно.

— Ну что, вы бабки приготовили? — спросил тот самый, что без оружия, сделав еще шаг вперед.

— Парень, — сказала ему Маман. — Вы ведь до сих пор не понимаете, с кем связались, верно? Вам лучше вернуть нашу Гамми в целости и сохранности, пока вы сами не пострадали.

— Мы связались с толпой никчемных сучек, — он сделал шаг вперед и посмотрел ей прямо в глаза. — Может быть, вы раньше что-то и могли, но теперь ваше время вышло. Так что придется заплатить, иначе мы вернем ее вам по кусочкам.

Перед глазами всплыло входящее сообщение от незнакомого номера.

«Одного живьем».

Ага, ну что ж, принял. Их пятеро, я один, причем скорее должен продемонстрировать то, на что способен, потому что девчонки их и сами бы перебили. Правда, кто-то из них наверняка оказался бы ранен, а то и убит. А меня в общем-то можно не жалеть.

Но шансы есть, потому что это по-прежнему не бойцы, а всего лишь быдло с улиц. Только вот одного живьем. Будет лучше, если это окажется главный, тот самый, что нагло говорит. Думаю, Маман будет интересно пообщаться с ним в другой обстановке.

Первый шаг был ясен, дальше надо будет действовать по обстановке, как и всегда. Ладно.

Я сделал шаг вперед, схватил парня за ворот куртки, резко притянул к себе и ударил головой в лицо. Послышался отчетливый хруст и глаза моего врага закрылись, после чего он стал опрокидываться назад, на спину.

Сотрясение мозга. Потеря сознания.

Отпустив его, я рванулся в сторону, одновременно правой рукой выхватывая нож. Здесь двое стояли достаточно близко. Левой рукой я схватил ближайшего за руку, рванул к себе, а потом полоснул ножом по горлу, отчего во все стороны брызнула кровь. А потом вогнал клинок в шею второму по самую рукоять.

Резаная рана шеи. Повреждения сосудов. Смертельно опасное кровотечение. Смерть в течение одной минуты.

Колотая рана шеи. Повреждение спинного мозга. Мгновенная смерть.

Выхватил пистолет из ладони того, которого по-прежнему держал, вскинул, прицелился в правого и нажал на спуск. Звук выстрела еще не успел смолкнуть, а я уже пальнул во второго. Попал ему точно в голову, отчего содержимое чего черепной коробки вынесло на ближайшую стену.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Ну что ж. Четыре трупа, пятый в отключке, все помещение в крови и мозгах. А я в общем-то тоже, не везет мне в этом плане. Опять отмываться придется. Привык я убивать вот так вот, некрасиво. Но оно даже правильно, вид умирающих жутким образом своих, деморализует. На это и рассчет.

— Ну что ж, ты хорош, — проговорила Маман. — Лучше многих. И показал, что крови не боишься. Хватай этого и потащили вниз. А ты, Рика, останься тут и проследи, чтобы все вычистили. Всем клиентам продление на час за счет заведения, здание закрыть и новых не пускать. И чистильщиков позовите, надо трупы прибрать.

Я наклонился, выдернул нож из шеи бандита, вытер лезвие об его одежду и спрятал в ножны. Потом похлопал того, что был в сознании, вытащил у него из кармана обычную выкидуху, из плечевой кобуры пистолет и небольшой револьвер с лодыжки. Все это побросал на землю, после чего забросил тело на плечо и пошел следом за Маман.

Снова пришлось спускаться в подвал. Помещение, в которое она отвела меня, как две капли воды походило на допросные, которые я видел на базах «Клинков»: такая же плитка повсюду, стоки в полу и самое разное оборудование, развешанное по стенам и разложенное повсюду. Впрочем, допросные наверняка везде одинаковые.

В центре стояло кресло с ремнями, оно было прикручено к полу. Я посадил на него бандита, после чего принялся связывать. Дело было привычное, нам нередко приходилось похищать высокопоставленных командиров, вывозить их на свои базы, и там держать в импровизированных тюрьмах. Ну и допрашивать, естественно тоже.

Черт. Никто из жителей Новой Москвы не хотел бы знать, что мы делали с этими бедолагами.

— Давай, приводи его в себя, — сказала Маман, сделала шаг к нему и вставила что-то в разъем на шее. Какой-то чип. — Нам нужно знать, где они держат нашу Гамми.

— Сперва расскажи мне, в чем дело, — сказал я. — Очевидно, вы ввязали меня в какое-то дерьмо. Эти уроды из какой-то банды, иначе не стали бы переходить вам дорогу. Не просто малолетняя шпана.

— Да, — кивнула она. — Они из «Дробовиков», есть такая банда в Боевой Зоне. Ты сам знаешь, серьезных парней там не бывает, они все в Квартале.

Естественно, я об этом не знал, но звучало это как лукавство. Сомневаюсь, что действительно слабая банда смогла бы отбить и удержать хоть какую-то территорию. Значит, это не так. Но возражать не буду.

— Они занимаются мелочью: рэкетируют бизнесы, похищают людей за выкуп, грабят, естественно. Прозвали их так, потому что они предпочитают дробовики. Ну, знаешь, прикол у них такой, и их лидер придумал себе отличительный знак.

— Понял, — прервал я ее. — А у вас с ними какие терки?

— Они похитили одну из наших девочек, Гамми. И теперь требуют выкуп, в противном случае ее угрожают убить. На самом деле, ее так и так убьют, сам же понимаешь, возвращать заложников — глупо. Лишние следы. И мы должны что-то сделать.

— Понял, — кивнул я. — И мы должны узнать, где ее держат?

— Точно, — подтвердила она. — Так что давай допросим ублюдка.

— Допрашивать буду я, — ответил я. — У меня в таких делах опыта больше.

Я наклонился, подхватил его за голову, а потом резко вдавил кончиком большого пальца точку у него под носом. Это вызывает резкую боль, которая приводит в себя гораздо лучше, чем простое похлопывание по щекам.

Парень вскрикнул, огляделся, посмотрел на меня, и его глаза расширились от страха. Ну а чего удивительного-то, я же весь в крови его дружков.

— Эй, вы чего творите? — воскликнул он. — Отпустите меня! Вы хоть знаете, что сделают наши парни, если узнают, что вы такое устроили?

Намекает на резню. Тем не менее, ему страшно, очень страшно. Это видно.

— Как зовут?

— Гриль! Меня зовут Гриль! — его глаза бешено бегали из стороны в сторону. — Ну, парень, если ты знаешь хоть кого-нибудь на улице, то должен быть в курсе, кто я такой!

Выеживается. Ну ладно, посмотрим, как ты заговоришь дальше.

— Тогда тебе не повезло, — ответил я. — Потому что я не знаю никого на этих улицах. Так что мне наплевать, кто ты. Поэтому лучше скажи, где девчонка, добром.

— Да пошел ты, — он рванулся, но кресло держало его крепко. Парень поднял голову и плюнул мне в лицо, но его плевок только упал на пол. — Ничего я не скажу, понял!

Я выхватил нож и резким движением всадил ему в бедро. А потом стал медленно проворачивать в ране. Он был очень острым, потому что я потратил час на его доработку, раз уж решил использовать как основное оружие. Теперь им можно было при желании резать бумагу на весу.

Колотая рана бедра. Нарушение подвижности конечности.

— Да пошел ты! Мои парни придут сюда и убьют! Всех убьют! А потом тебя порежут на куски! Понял, нет?

Я провернул клинок на триста шестьдесят градусов, и он заорал еще громче. Оставалось надеяться только на то, что эта комната звукоизолирована. Хотя сомневаюсь, что под этой плиткой нет чего-нибудь, что поглощает шум.

Выдернув нож, я воткнул его ему в тыльную часть ладони, пробив ее насквозь. Он снова закричал.

Колотая рана ладони. Нарушение подвижности конечности.

— Скажу! — не выдержал он, наконец. — Скажу! Она в одном из заброшенных магазинов в Боевой Зоне! «Левый-правый» называется! Это обувной! Улица Гречаного, дом триста шестьдесят пять! На первом этаже, в самом доме кто-то есть, а ниже наша база!

— Пока что ты будешь жить, — сказал я. — Но если ты обманул, то то, что я с тобой сделал, покажется тебе ерундой.

Я ударил его кулаком в лицо, и его голова повисла. Вырубился.

Сотрясение мозга. Потеря сознания.

— Ну, и что теперь? — я повернулся к Маман. — Что будете делать?

— Будем, — ответила она. — Поедешь туда. Вернешь Гамми — сведем тебя с хакером. Он достанет нужное дело. Платить ему будешь сам.

Я задумался. Эта шваль не заслуживает того, чтобы пачкать своим присутствием и без того дерьмовый город. Ну что ж, почему бы мне в действительности не съездить туда?