Гвардеец

Глава 10

— Что делать будем товарищи? Международный скандал! Союзники обиделись! Они понимаешь этот линкор долбили почти весь день, а тут пришли пять советских сторожевиков и взяли его на абордаж! Как пираты какие-то! И ладно бы просто взяли, так они его ещё отдать не захотели, Советский флаг спускать отказались! Досмотровую группу британцев на линкор не пустили, по миноносцам, которые хотели линкор добить заградительный огонь открыли! И ладно бы только это! Жохов этот, ничего умнее не придумал, чем допустить пленный экипаж крейсера к управлению механизмами и машиной, да ещё из них аварийные команды сформировал — пожары тушить и пробоины заделывать! Хорошо хоть под конвоем из своих моряков и к пушкам их обратно не поставил! Приказ о встречи конвоя не выполнил, приказ непосредственного начальника, командовавшего боем, не выполнил, самовольно вернулся с задания! Англичане рвут и мечут! Каков наглец! Взял и привёл линкор в Мурманск! Так что делать с ним будем товарищи, прошу высказываться!

Каждое слово Сталина вбивало новый гвоздь в крышку гроба, в котором я уже фактически лежал. И ведь правильно всё говорит, так и было…

Тогда наш бой взятием линкора на абордаж не закончился. Все трудности только начинались, а я наивный полагал, что делаю всё правильно. Адмирал Брюс Фрэзер тут же вышел на связь со мной и лично потребовал спустить флаг с кормы линкора и допустить на него досмотровую команду англичан. Я отказался. Не по уставу это, боевой флаг спускать! Не за то почти тридцать человек из экипажей моих «Таком» и «Шторма», на палубах этого крейсера погибли! Да пьяный я был, чего там говорить. Нашёл-таки Гриша в запасах корабля хороший шотландский виски. Если бы не это, и не горячка боя, я бы, пожалуй, и не натворил того, что было потом.

После моего отказа, взбешённый английский адмирал потребовал покинуть линкор в течении получаса, после чего он будет вновь атакован миноносцами и потоплен. И тут я отказался. Ни себе ни людям получается?! Если не мой, то и ни чей?! Ему эта железка на дне нужнее, чем у причалов Мурманска! Подогретый алкоголем и адреналином мозг работал быстро и уже через двадцать минут вокруг линкора, в защитном ордере, стояли все мои «Такомы» готовые прикрыть своими корпусами захваченный линкор от торпед союзников, а ещё через десять минут два английских миноносца пошли в атаку. Вот тут я точно не помню, отдавал ли я такой приказ или мои архаровцы решили всё сами, но факт остается фактом, перед атакующими английскими кораблями встала стена артиллерийских разрывов, предупреждая их о серьёзности наших намерений в бою отстаивать свои интересы, пусть даже нас всех и потопят за пару минут! Так и не выпустив торпед, миноносцы ушли в сторону. Ситуация патовая, мы стоим друг на против друга и что делать не знает никто. Ну а линкор тем временем медленно тонул.

На линкорах из нас никто не хаживал, а эта штука здоровенная и на буксир совсем не похожа. Мы даже не знали, что за повреждения получил корабль, который мы захватили. Ну а я на кураже, только после боя. Вот и вышел я к захваченной команде крейсера. По-моему, радист со «Шторма» мою речь переводил, и это из головы выветрилось. Сказал я немного, но объяснил перспективы доходчиво. Или экипаж под конвоем возвращается к выполнению своих обязанностей или мы уйдем с линкора и подбирать после его затопления никого не будем! Более того, я лично расстреляю каждую шлюпку, которую удастся спустить немецким морякам! Да что там, я даже до этого доводить не буду, каждый отказавшийся тут же отправится за борт, с простреленной головой, если повезёт! Мне срочно нужны были аварийные команды для ликвидации последствий боя! В руке автомат, разорванный и перепачканный кровью китель, перекошенная от ярости роже, глаза шальные от выпитого, а за моей спиной застыли такие же готовые к решительным действиям матросы, которые буквально час назад брали корабль штурмом. Отказавшихся не было, и работа закипела. Почти тысяча немецких пленных, под конвоем автоматчиков возобновила борьбу за выживание их бывшего крейсера. Заработали помпы, откачивая воду и туша пожары, немецкие механики ремонтировали повреждения жизненно важных механизмов и пытались запустить машины, а я, забив на беспрерывно вызывающих меня англичан и не обращая внимание на британских сигнальщиков, дублирующих сообщения, пытался разобраться с управлением крейсера. Запрашивал меня и штаб флотилии, требуя отдать линкор англичанам, но я приказал на радиограммы не отвечать…

Через шесть часов напряженной работы линкор дал ход и малым ходом, сильно кренясь на правый борт, отправился в путь к советским берегам. Четыре «Такомы» и сильно побитый «Шторм» на буксире одной из них, составили наш ордер. Англичане же, заключив нас в «коробочку», следовали не небольшом отдалении, не желая покидать наглых захватчиков. Новый год я встретил в залитой кровью и побитой осколками гранат боевой рубке линкора, в компании своих офицеров и Гриши, да я вообще не просыхал всю дорогу, борясь со стрессом.

Арестовали меня, как только к борту линкора причалил лоцманский катер. Шесть офицеров НКВД, впрочем, довольно вежливо и уважительно, предложили составить им компанию. И вот, после двух дней мытарств, переодетый в новую форму и гладко выбритый я стою в святая святых Кремля, кабинете товарища Сталина! За большим столом, покрытым зелёным сукном, мрачно сидят адмиралы и генералы, несколько мужиков в штатском составляют им компанию, вид у всех напряженный и не весёлый. Все сидят за этим столом и только я стою по стойке смирно на ковровой дорожке, да верховный главнокомандующий похаживает по кабинету, дымя своей трубкой.

— Союзники заявили ноту протеста и требуют вернуть им линкор — этого чувака я знаю, Молотов кажется, Народный комиссар иностранных дел СССР — открытие огня по кораблям союзников серьёзный инцидент. Проводки конвоев временно приостановлены товарищ Сталин.

— Открытие огня по союзникам… Вы правы товарищ Молотов, это серьёзный инцидент! Такое нельзя оставлять без последствий и ответа! Что скажет товарищ Берия? — Сталин остановился и ткнул своей трубкой в небольшого человека в очках.

— По данным разведки, за голову Жохова назначена награда в один миллион рейх марок, он объявлен врагом рейха. Кроме того, награда в десять тысяч марок назначена за каждого члена экипажа сторожевого корабля «Шторм». Что касается инцидента с союзниками, я предлагаю не рубить с горяча. Тут надо серьёзно разобраться и выявить всех причастных.

— Сколько разбираться будешь Лаврентий?! Два дня прошло, а мы должны что-то сказать англичанам уже сегодня! Плохо работаешь, если до сих пор не разобрался! Что там вообще с этим линкором, доложите товарищ Кузнецов!

— Линкор ремонтопригоден, только на северных верфях осуществить такой объем работ невозможно. Для восстановления крейсера нужно его в Ленинград перегнать. Только вот как это сделать, большой вопрос. Крейсер только чудом не затонул при переходе с места боя до Мурманска. Из повреждений имеются три пробоины в корпусе от торпед, надстройки и башни главного калибра практически уничтожены, по предварительным расчётам ремонт линкора займет около года, это при наличии необходимых материалов. Поставить его в док мы сможем не раньше, чем закончим ремонт «Диксона», который идёт с отставанием от графика и будет закончен не ранее марта сорок четвёртого года. Туда все силы бросили товарищ Сталин.

— Ещё и «Диксон»… Авантюры Жохова обходятся стране совсем не дёшево, в миллионы рублей эти авантюры обходятся! Так что с ним делать? Я так и не услышал предложений! — Сталин остановился во главе стола и обвёл взглядом собравшихся, напрочь игнорируя моё присутствие.

— Надо его примерно наказать и извинится перед союзниками товарищ Сталин! Линкор вернуть! «Шарнхорст» не боеспособен, вопрос его восстановления спорный, в боевых действиях он принять участие ещё долго не сможет, а помощь союзников нам терять нельзя! — высказался незнакомый мне генерал — предлагаю отдать Жохова под трибунал!

— Какие ещё будут мнения? — присутствующие молчали, никто не на мою защиту встать не рискнул. Ну что же, похоже капец тебе Витька Жохов! — все согласны с мнением о том, что Жохова следует отдать под трибунал, а линкор вернуть? Хорошо. Есть мнение послушать и Жохова, всё же он главный виновник и его судьба тут решается, не зря же мы его из Мурманска в Москву доставили. Что скажете товарищ Жохов в своё оправдание? — Сталин прошёл по кабинету и остановился прямо передо мной.

— Виноват товарищ Сталин! Линкор захватил по глупости, надо было дать союзникам его утопить к чертям собачим! Если дадите шанс исправиться, больше такого не повторится! Никаких линкоров и подводных лодок обязуюсь больше не захватывать, буду тихо водить сторожевик и не отсвечивать! А касательно того, что я флаг отказался спустить, хоть стреляйте, но я считаю, что советские корабли никому сдаваться не должны, будь то немцы или союзники, и если придётся, уходить на дно с поднятым флагом! А захваченный линкор как раз под военно-морским флагом Советского Союза и находился, и значит это был уже наш боевой корабль, как прописано в уставах! Готов понести любое наказание, только прошу экипажи моих кораблей не наказывать, они действовали по моему прямому приказу! — судьба моя уже решена, сейчас нет смысла унижаться и просить пощады. Пощады не будет — это вопрос политики, кто такой Витька Жохов? Поставки по ленд-лизу важнее любого генерала присутствующего в этом кабинете, не говоря уж о каком-то капитане второго ранга!

— Горячий мужчина этот Жохов! — усмехнулся Сталин, повернувшись к столу и махнув в мою сторону трубкой — ничего не боится, ни немцев, ни союзников, ни даже товарища Сталина! Любое наказание готов понести! И мы его накажем! Как следует накажем, в пример другим! И его и его экипаж, они тоже виноваты!

Я скрипнул зубами, простите меня мужики, я пытался…

— Вам товарищ Молотов, следует ответить на ноту союзников — продолжил Сталин — вы абсолютно правы, открытие огня по союзному кораблю — это нарушение союзных договоров и не должно остаться без последствий. Напишите им, что мы возмущены их поведением! Как они посмели атаковать наш линкор?! Скажите им, если поставки по ленд-лизу не возобновятся, мы приостановим поставки хрома и марганца! Это возмутительно! Теперь с тобой Лаврентий! Выясни мне, кто это такой умный в штабе Северного флота, что приказывал отдать наш линкор англичанам?! Они что там, решили, что им всё можно?! Корабли наши дарить начали?! Разберись Лаврентий! Жохов же будет наказан третьей золотой звездой и званием капитана первого ранга! Весь экипаж этого беспокойного «Шторма», так же наказать, этим тоже героя, остальным, кто в штурме участвовал — ордена! За год два линкора захватили, подводную лодку захватили, они воюют за весь Северный флот, а вы решили расстрелять Жохова и у немцев награду получить?! Вопрос восстановления линкора мы обсудим позднее, сами мы линкоры не строим, так хоть на захваченных Жоховым воевать будем!

Предложивший отдать меня под трибунал генерал бледнел прямо на глазах, пот ручьями тёк по его лицу, но он не смел его вытереть, сидя практически по стойки смирно под взглядом разгневанного Сталина.

— Есть мнение назначить Жохова капитаном на этот линкор или на «Диксон»! Всё-таки, наверное, лучше «Диксон», не будем всё же дразнить английских адмиралов, а то их ещё удар хватит. Если он на переделанном буксире такое творит, то что он на линкоре сделает?! Но это пусть товарищ Кузнецов решает. Как думаете товарищ Кузнецов, справится товарищ Жохов с линкором?

— Так точно товарищ Сталин, справится! Жохов прошёл специальные курсы по подготовке командиров кораблей первого ранга! — сдал меня главком. Тоже мне курсы, я вот линкор только один раз в жизни водил и то по пьяни.

— Как решите, мне доложить, лично! Если Жохов нужнее в другом месте, то я не возражаю. Но назначение должно быть обоснованным! Мы не должны разбрасываться такими кадрами! Хотя, может у товарища Жохова есть на этот счёт своё мнение? — хитро улыбаясь Сталин смотрит на меня, а я, только что уже готовый к самому скверному повороту событий, сейчас находился в каком-то странном состоянии. Мне сейчас было абсолютно всё равно, что со мной будет.

— Куда родина прикажет, туда и пойду товарищ Сталин! Единственная просьба не разлучать меня с моим экипажем и восстановить «Шторм», после последнего боя ему сильно досталось…

— Эту просьбу можно удовлетворить. А «Шторм»… хватит ему воевать! Такой героический корабль заслужил почёт и отдых. Жалко будет его потерять! Товарищ Кузнецов, «Шторм» отремонтировать и установить в качестве памятника в Архангельске!

Вспышка фотоаппарата слепит глаза, но мы терпим, сейчас надо просто стоять в коротком строю и улыбаться на камеру. Четырнадцать человек новоиспеченных героев стоят у меня по бокам, а я как всегда в центре. Из этих счастливцев — семь бывших китобоев, выживших в последнем бою. Впервые в истории советского флота, экипаж одного корабля в полном составе получил заслуженные золотые звёзды. Новая форма ещё не обмята, вес орденов и медалей тянет меня к земле. Этак я уже на Брежнева в лучшие годы становлюсь похож! Пожалуй, меня сейчас в грудь и автоматная очередь не прошибёт, столько на мне железа навешано. Нас снимают для газет сразу после награждения, и прессы тут много, не только нашей, но и иностранной. Награжденных сегодня больше, но только мы стоим сейчас под вспышками папарацци, остальные получили героев посмертно… Все мужики достойны, за это их и наградили, только вот одно награждение вызвало у нас всех шквал негативных эмоций. Шаповалов всё же своего добился, хоть и после смерти, он тоже в списке…

— Слышь командир, это всегда так? Ты же уже не в первый раз тут, объясни мне убогому, когда всё это мать его закончится?! У меня уже в глазах одни солнечные зайчики прыгают — рядом ворчит Гриша, который отсвечивает новенькими погонами младшего лейтенанта. Всех нас в звании на одну ступень повисели.

— Сейчас уже вроде бы должны бухать идти. Банкет должен быть. Я знаешь ли только второй раз тут, вторую звезду мне в госпитале вручали. А ты не ворчи и зубы скаль поменьше, а то твои фиксы на всех фотографиях видно будет — отвечаю я Грише. Кто бы мог подумать, бывший мелкий уголовник, который ещё и отсидеть за свои подвиги успел, стал героем Советского Союза! Но похоже высокая награда Гришку никак не трогала, он желал побыстрее свалить из этого бедлама и обмыть орден и медаль в кругу близких друзей, нас, то есть.

— Банкет — это хорошо. А вот скажи мне, обладатель именного бюста в Дворце Советов, это правда, что мы теперь на линкор перейдём?

— На крейсер, на «Диксон» меня командиром назначили, ну а вы со мной. Будешь там теперь палубу драить, а она у него ох какая огромная! — подтвердил я догадки друга.

— А вот хер тебе! Я теперь офицер! Младший лейтенант! — возразил Гриша.

— Ладно, так и быть, подумаю куда тебя назначить, только вот в голове на этот счёт ни каких мыслей. Может в штаб? Будешь старшим писарем! — хохотнул я. На крейсере штат полторы тысячи человек, конечно же я найду куда Гришку пристроить, что бы всегда под рукой был, привык я к нему.

— Иди в жопу Витя! А ты знаешь, чего с «Шарнхорстом» будет? — бурчит бывший боцман.

— На ремонт встаёт. Только никакой это больше не «Шарнхорст» Гриша, название кораблику поменяли.

— И как же его назвали?

— Тяжелый линейный крейсер первого ранга «Шторм»!