Глава 10

Ну и как прикажете называть эту дрянь? Эта мысль бесцельно блуждала в странно спокойном уголке моего мозга, взведённого адреналином на максимальную передачу. Октогориллотавры? Гориллактопусы? Как можно наложить заклятье на штуковину, которую даже не знаешь, как обозвать?

А главное, мерзкие безымянные монстры жутко опасны. Всегда боишься того, чего не понимаешь или не знаешь. И первый шаг к пониманию — это имя. У меня есть обычай придумывать название любой твари, с которой собираюсь пообщаться, если имеющиеся в наличии не подходят. Имена имеют силу, в первую очередь, магическую силу, но, что более важно, и психологическую тоже. Нечто ужасное с именем имеет куда меньше власти над вами и меньше пугает, чем нечто безымянное.

— Осьмиконги, — мрачно произнёс я. — Почему это всегда осьмиконги?

— Ты издеваешься? — выдохнула Вальмон. Её тело напряглось, как рабочая линия электропередач, но паниковать она не стала. — Дрезден?

На другом конце зала музыканты грянули первые аккорды свинга под аккомпанемент рокочущих барабанов. И осьмиконги яростно рванули к нам, на всех десяти молотящих осьминожье-горилльих конечностях. Их почти человеческие глаза горели бешеной ненавистью, но не они были тем, что беспокоило меня больше всего. Фоморы были плавильным котлом сверхъестественной нации, выжившими реликтами дюжины тёмных мифов и пантеонов, которые явно дожидались своего часа последнюю пару тысяч лет и всплыли из глубин мирового океана на волне уничтожения Красной Коллегии вампиров. Они провели последние пару лет, усложняя жизнь и уничтожая тысячи людей. Покуда никто не знал, почему, но тайные слуги фоморов на земле выглядели по-людски, имели жабры и действовали как образцовые монстры — и я больше беспокоился именно о них.

Позади осьмиконгов слуги в униформе официантов присели в атакующих позициях, вытаскивая нечто, что чертовски смахивало на утяжелённые кистени, дружно сосредоточившись на Вальмон. Зверушки лишь играли роль охотничьих псов. Слуги же были здесь, чтобы Анна Вальмон исчезла — заживо. Некоторым и в кошмарах не приснится, что люди, кайфующие от сшивания горилл с осьминогами, могут сотворить с попавшимся воришкой.

У меня не было с собою никаких магических штук. Что ограничивало мои возможности в усиливающейся толкотне общественного места. Хуже того, они подобрались к нам очень близко перед тем, как напасть. Бежать было некуда, и времени на что-то деликатное не оставалось.

К счастью для меня.

Я не слишком деликатный парень.

Я призвал свою волю, собирая её перед собой в тугой комок, присел, опуская руку вниз и отводя её влево, а затем резко выпрямился, выбрасывая руку вперёд по широкой дуге и высвобождая уйму невидимой силы, и выкрикнул:

Forzare!

И вперёд устремилась выгнутая полумесяцем волна чистой кинетической энергии, оба осьмиконга и все восемь слуг кувырком полетели назад.

Этот резкий и несфокусированный поток магии подбросил в воздух и несколько тяжеленных блюд. Одно из них врезалось ребром в одно из огромных окон банкетного зала и вылетело наружу. Заклинание вскользь зацепило и настоящего работника отеля, и он полетел на пол, растянувшись там, словно сшибленный с ног футбольным полузащитником. Свисавшие с потолка полосы красной ткани надулись, словно под ураганным ветром. Несколько даже вырвало из креплений, и они отправились в полет по залу. Пара столов вместе со своими стульями, вращаясь, отлетели назад… и почти все лампочки в помещении одновременно разбились вдребезги, поднимая в воздух снопы искр.

Стоило залу погрузиться в мерцающую темноту, и люди тут же начали кричать. Но по воле случая музыкантам всё ещё хватало света, чтобы играть, и, после небольшой заминки, они продолжили. Осьмиконги успели отлететь назад на несколько ярдов, прежде чем вытянули щупальца и упёрлись ими в пол, испустив оглушительный рёв, полный дикой ярости. Этот ужасающий звук поднял в зале настоящую панику. Через несколько секунд кто-то, должно быть, врубил пожарную тревогу, потому что по зданию начал раскатываться пронзительный механический вопль.

Одним словом: Гарри Дрезден vs мирные посиделки — 1:0

Я схватил Анну за руку и кинулся вбок, другой рукой отбрасывая в сторону алую ткань и пытаясь вслепую прорваться сквозь неё. Фоморы могли броситься вслед за нами в любую секунду. Любое заклятье, которым я попытался бы убить или вывести из строя кого-то из фоморской шайки, в относительно ограниченном пространстве банкетного зала вызвало бы ещё больше сопутствующего ущерба и могло даже убить кого-то из невинных людей. Всё, чего мне удалось добиться — это лишь на время задержать их… но я и не пытался выиграть этот бой. Я просто хотел вытащить нас оттуда целыми и невредимыми.

Я не знал, куда подевалась Эшер, но фоморы охотились за Вальмон. Эшер много лет подряд удавалось скрываться от преследования Белого Совета. Я полагал, что она сможет выбраться из отеля и без моей помощи.

— Что мы делаем? — прокричала Анна.

— Валим!

— Это понятно. Куда?

— Пожарные лестницы! — отозвался я. — Я не хочу застрять в лифте с одной из этих штуковин!

Мы вынырнули из-под мешающих обзору занавесок, и я тут же налетел на стул, споткнулся и сильно ударился бедром о буфетный столик. Я точно упал бы, но Вальмон подхватила меня под руку.

Я показал на дверь, из которой вышли официанты, и двинул в ту сторону.

— Туда! Пожарные лестницы дальше по коридору и направо.

— Я не слепая и тоже вижу указатели, — отрезала она.

Мы бросились к дверям, завернули за угол, и я столкнулся лицом к лицу с ещё парой пустоглазых слуг фоморов. Они были больше и тяжелее остальных и носили более типичную для них униформу — чёрные брюки и чёрные водолазки.

И пулемёты.

Не какие-нибудь штурмовые винтовки, а полностью автоматическое оружие. Из тех, к которым патроны идут в огроменных таких коробках. Две водолазки, очевидно, остались прикрывать лестницу, и они не просто валяли там дурака. Стоило мне появиться из-за угла, один из них поднял оружие и начал палить по мне очередями по три-четыре патрона.

В кино, когда кто-то стреляет в героя из пулемёта, пули попадают куда угодно, но только не в него. Но, к сожалению, настоящие пулемёты ведут себя совсем иначе. В опытных руках они могут стрелять очень точно, и для них не проблема сделать столько выстрелов, чтобы уж точно ранить кого надо. И не раз. Именно для этого пулемёты и делают. Если кто-то начинает палить в вас из такого, остаётся только два выхода: спрятаться в укрытие или превратиться в решето. Я был меньше чем в пятидесяти футах от него, и нас разделял лишь пустой коридор. Он едва ли промахнулся бы по мне, даже если бы постарался.

Правой рукой я толкнул Анну себе за спину, затем вскинул левую и, призвав на помощь волю, резко выкрикнул:

Defendarius!

Что-то резко дёрнуло меня за лодыжку, а затем моя воля соединилась в сплошной барьер из энергии между нами и стрелком. Пули ударились об него с яркими вспышками. Со стороны это напоминало светящийся полукупол с очень рваными краями. Каждый удар отдавался во всём моем теле, словно звук большого барабана в слишком шумном ночном клубе. Это были тяжёлые патроны, специально созданные, чтобы пробивать любое прикрытие. Убивать солдата через толстое дерево, разрывать на куски человека в бронежилете и превращать бетонные стены в кучи щебня и пыли.

Без помощи магических предметов, помогавших концентрировать энергию, сделать щит, способный полностью остановить пули, можно только ценой огромного расхода жизненных сил. Достаточно замедлить их и не дать рикошетить куда попало. Эти пули прошили бы стены и перекрытия «Пенинсулы» словно мягкий сыр. Невинные люди за пять этажей отсюда могли погибнуть, если бы я не замедлил их. Отскакивая, они металлическим дождём прыгали и стучали по полу вокруг меня.

Это не смутило чёрную водолазку. Он начал медленно двигаться вперёд, по-дурацки перекатываясь с пятки на носок походкой обученного ближнему бою боевика. Тем самым шагом, который держит глаза, голову и плечи на одном уровне всё время движения. Он упорно продолжал стрелять короткими очередями и приближался, заполняя коридор светом и оглушительным громом. А я мог только продолжать держать пули подальше от нас.

Удерживать щит было нелёгкой работёнкой, и через несколько секунд мне придётся встать на одно колено, чтобы уменьшить размер щита. Нужно продержаться ещё немного. Скоро у водолазки кончатся патроны, и ему придётся найти другое оружие или сменить магазин. И тогда у меня появится шанс на ответный удар.

Это если бы его дружок не наступал рядом с ним, не стреляя. Готовый взять на себя огонь, когда оружие первой водолазки опустеет. Я сглотнул. Я не был уверен, что моих жизненных сил хватит, чтобы продержаться так долго.

Мне сильно бы пригодился мой браслет из щитов. Но его не было со мной, когда я очнулся на острове Предела Демона, и у меня не было ни времени, ни материалов, чтобы сделать ещё один такой же. Мой новый посох тоже неплохо бы помог, но было немного трудно протащить эту штуку на официальный приём.

Мне нужен был новый план.

Вальмон что-то кричала мне. Я был так сосредоточен, что в первый раз ничего не разобрал.

— Закрой глаза! — крикнула она, затем напряглась и махнула рукой. Что-то пролетело над слабо светящимся верхним краем моего щита и грохнулось на землю к ногам водолазок.

Оба стрелка среагировали мгновенно, бросившись в стороны. Через секунду коридор заполнила вспышка совершенно ослепительно белого света, и что-то хлопнуло как ладони гиганта.

Я не успел вовремя закрыть глаза, и теперь всюду плясали красные и пурпурные пятна, в ушах всё время звенело, но щит защитил меня от энергии небольшого взрыва, и голова оставалась достаточно ясной, чтобы пошатываясь выбраться из смертельного коридора, тащась на буксире у Вальмон.

— Чёрт возьми! — со злостью выругалась она на бегу. — Эта же была просто пара папок! Другая лестница!

Оказавшись в тёмном банкетном зале после мерцавшего как стробоскоп коридора, мои глаза безуспешно пытались приспособиться.

— Я ничего не вижу, — сказал я и почувствовал, как она взяла меня за руку. — Отлично. Вперёд!

Вальмон побежала, и я рванул вместе с ней, держа за руку, словно малыш-переросток, и стараясь не упасть. Мы пересекли, наверное, половину банкетного зала, как вдруг она остановилась. Мои арендованные ботинки оказались дьявольски скользкими, и я едва не налетел на неё прежде, чем тоже остановился.

— Что случилось? — спросил я.

— Тихо, — зашипела она. — Одна из этих штук у двери.

— У тебя есть ещё зажигательные бомбы? — спросил я шёпотом.

— Знаешь ли, обычно у девушек и одной-то не найдёшь, — чопорно ответила она. — Мне трудно сосчитать, сколько дел я провернула без сучка и задоринки с тех пор, как последний раз видела тебя. Но ты заходишь в дверь — и всё летит к чертям.

— Этот девиз у меня на полотенцах вышит, — подтвердил я.

Я пару раз моргнул и смог различить расплывчатый силуэт одного из осьмиконгов, ждущего у дверей. Ну, технически, он ждал над дверью. Его щупальца растянулись на потолке, как ноги огромного паука, а обезьяноподобные руки свисали вниз. Вальмон остановилась за колонной, глубоко в тени аварийного освещения в коридоре.

— Ух ты! Какие уродливые штуки! — Я моргнул ещё пару раз. — Ладно, держись поближе.

— Ты уже видишь?

— Ага. Почти. Нам надо бежать со всех ног. Если эта штука бросится на нас, я отшвырну её подальше, и мы мип-мип отсюда к чертям.

— Мип-мип, — сухо повторила Вальмон. — Всегда приятно иметь дело со зрелым профессионалом.

— Ладно. Выберемся, эвакуируемся… как тебе больше нравится, — не стал спорить я. Затем перебросил её ладонь в левую руку, чтобы правая была свободна, и скомандовал:

— Вперёд!

И мы побежали к двери.

Осьмиконг начал опускаться вниз по стене, перебирая щупальцами, пачкая всё вокруг слизью и издавая противные кряхтящие звуки. Но не слишком быстро. И хотя я уже был готов выпустить в него ещё один заряд энергии, мы успели проскочить мимо, на парю дюймов разминувшись с кончиком ближайшего щупальца, и оказались в совершенно пустом коридоре — это было даже легче, чем я планировал.

Так что естественно в моей голове сразу же врубилась тревожная сирена.

Напротив выхода из зала была ещё одна дверь, и я не стал сбавлять ход. Подставив плечо, я врезался в неё всем своим весом, всей силой Зимнего рыцаря.

Я не хочу сказать, что мантия Зимнего рыцаря делает меня суперсильным… но я поднимал в воздух машины. Может это и не настоящая суперсила из комиксов, но парень я не маленький, вешу тоже немало. Дверь поддалась, и замок вылетел из дверной рамы так легко, словно она и так уже наполовину прогнила. Таща за собой Вальмон, я пролетел сквозь дверной проём, чувствуя горячую пульсацию в районе плеча.

Второй осьмиконг поджидал нас посреди коридора и уже начал спускаться вниз. Стоило нам замешкаться хотя бы на долю секунды, и он схватил бы нас. В качестве альтернативы я врезался в стойку с мётлами и швабрами в задней части большой кладовки, сломав несколько рукояток и оставив огромную вмятину в стене из гипсокартона. И отлетел от неё, оглушённый, перед глазами всё ещё плясали круги.

— Дрезден! — закричала Вальмон.

Обернувшись, я увидел, что она покачнулась и попытается ухватиться за тяжёлую металлическую полку с чистящими средствами. Я понял, что в какой-то момент выпустил её из рук. Тут одну из её ног резко дёрнуло назад, и она не смогла удержаться за полку.

Я ухватился за Вальмон, прежде чем её вытянуло из кладовки, одновременно осознавая, что вокруг её лодыжки обернулось фиолетово-серое щупальце. Я упал на пол и изо всей силы лягнул ногами дверь, и она резко захлопнулась, аккуратно отрезав кончик щупальца осьмиконга.

С другой стороны двери раздался яростный рёв.

— Назад, назад! — закричал я Вальмон, упираясь в дверь ногами. Она перебралась через меня в темноте кладовки, её худые конечности оказались неожиданно твёрдыми. Секунду спустя раздался щелчок, комнату залил свет крохотного фонарика, и она тут же принялась оглядывать полки.

Я ждал, что осьмиконг начнёт биться в дверь, но после нескольких небольших толчков дверь вдруг затрещала, словно её раздирали на куски, и исчезла. Краем глаза я успел заметить несколько щупалец, сжимающих обломки двери. А затем порог переступил осьмиконг. Передвигался он согнувшись и опираясь как на щупальца, которых всё ещё было очень много, так и на обезьяньи лапы.

Я закричал и пнул его обеими ногами в грудь, впечатав их достаточно сильно, чтобы вызвать удивлённый кашляющий рёв и вытолкнуть тяжёлое туловище обратно в коридор… Но щупальца ухватились за дверной проём с несомненно сверхчеловеческой силой, погасив импульс и снова бросая туловище вперёд.

Я вскинул руку и прокричал:

Forzare!

Вторая волна кинетической энергии врезалась в осьмикога, отталкивая его назад. Несколько секунд моя воля противостояла силе всех этих щупалец и рук.

Но тот щит в коридоре отнял у меня слишком много сил. Я чувствовал, как моя воля начинает угасать, как заклинание слабеет. Осьмиконг подбирался всё ближе и ближе к моему распростёртому телу. Перед глазами начали плясать звезды.

И тут раздался визг — пронзительный, воющий, по частоте и интенсивности напоминающий какой-то промышленный звук. Вспыхнул свет, сине-белый и такой яркий, что светошумовая граната Вальмон показалась в сравнении с ним обычной фотовспышкой. Воздух прорезал миниатюрный раскат грома, и на месте черепа осьмиконга возникла сфера огня величиной с два моих кулака.

Потом раздался короткий хлопок, словно лопнул мыльный пузырь.

И все пропало… остались только почерневшие кости и облако мелкой чёрной пыли.

Осьмиконг вздрагивал, подёргивая всеми десятью конечностями, но вскоре затих. Обезглавленное тело рухнуло на пол, и почерневшие останки черепа откатились от него, трескаясь и крошась по дороге.

Над телом возникла Ханна Эшер, держащая в руке пару вечерних туфель. Глаза её пылали.

— Дрезден? Ты в порядке?

Секунду я тупо пялился на неё.

Адские колокола.

Не поймите меня неправильно. Я чародей Белого Совета. Но то, что я сейчас увидел, было проявлением такой концентрации и мощи, которую я едва ли ожидал увидеть даже от старших членов Совета, не говоря уже о чёртовой колдунье, которая была даже моложе меня. Использовать огненную магию совсем непросто. Вложи в неё достаточно мощи, чтобы нанести какой-то ущерб, и тебе ещё придётся потрудиться, чтобы она не вышла из-под контроля. Чем больше жара ты в неё вкладываешь, чем больше она распространяется, уничтожает, разрушает. Но это огненное заклинание было хирургически точным.

Я сам неплохо управляюсь с огнём.

Но и Ханна Эшер была с ним на «ты».

Боже правый, не удивительно, что Стражам не удалось её поймать.

— Спасибо, — произнёс я, поднимаясь на ноги. Но тут же оттолкнул её вбок, когда за её спиной на пороге показался первый осьмиконг и резко атаковал, молотя щупальцами.

Я успел лишь выбросить вперёд руки, и тут вес существа прижал меня к полу. Я пытался бороться, но бороться было нечем… я был придавлен к полу мясистой паутиной щупалец, которые хватали, рвали и молотили по мне сквозь одежду. Я чудом умудрился высвободить из-под этой склизкой и вонючей кучи хотя бы голову и жадно втянул в себя воздух. И сделал это как раз вовремя, чтобы заметить, как Анна Вальмон выходит из кладовки и швыряет в глаза осьмиконгу банку с каким-то порошком.

Существо завизжало в агонии, чистейшей агонии, и половина щупалец тут же оставила меня в тщетной попытке защитить лицо и голову. Чудовище корчилось в муках, и я умудрился извернуться так, чтобы наконец спихнуть его с себя. И тут же вскочил на ноги.

— Валим! — прокричал я Эшер и Вальмон. — Вперёд, быстрей, быстрей!

Им не нужно было повторять дважды. Мы помчались по коридору, оставляя позади вопящего осьмиконга, и буквально полетели вниз по лестнице.

— Получай, — на ходу рявкнул я Эшер. — Она с нами и помогает. Счастлива теперь?

— Да, Дрезден, — раздражённо ответила она. — Я счастлива. Я в восторге. Да я просто на седьмом небе, чёрт побери. А теперь заткнись и беги.

И я помчался по отелю, пачкая кровью изодранный смокинг.

Но не слишком переживал по этому поводу.

Я был не прочь посмотреть, как Никодимус будет сдавать его назад.

Загрузка...