Группа крови на рукаве. Том 4

Глава 11

Поужинать мне не удалось. Уже на подходе к дому я увидел толпу. Рядом были припаркованы скорая и желтый милицейский Москвичонок.

— Коля! Иди к нам! — из толпы мне помахал рукой Ваня Кожедуб. За ним стояла Яна и жена аса. Мы поздоровались, я пригляделся к лицам. Они были бледные.

— Что случилось?

— Девушка выпала из окна.

Яна взяла меня под руку, сжала предплечье — Коля, какой ужас!

— Погибла?

— Насмерть разбилась — тяжело вздохнул Иван — Я как раз со службы возвращался, пытался помочь, но какое там… Шея сломана, позвоночник, похоже, тоже. Я такое только на фронте видел.

Кожедуб махнул рукой, Яна глубоко вздохнула. Ее явно мутило.

Я мягко освободился от захвата жены, протолкался вперед. Труп уже был накрыт простыней, она уже успела пропитаться кровью. Люди ахали, тихо переговаривались.

— Товарищ, отойдите назад — усатый милицейский лейтенант грозно на меня посмотрел. Я достал удостоверение.

— Что тут произошло?

— Выясняем — буркнул усатый — Вызвал оперативно-следственную группу. Девушка не местная, документов не нашли.

— Даже так?! Ну ка отойдем.

Мы прошли к домовой клумбе, лейтенант представился Опанасом Степановичем.

— Какие-то подозрения? — прямо спросил я.

— Да есть тут одна квартирка… сложная — милиционер почесал затылок — Были уже скандалы с жильцами. Золотая молодежь там живет. Сынок председателя Гостелерадио. Компании, пьянки. Богема…

Чем больше лейтенант рассказывал, тем больше я понимал — жопа. Девушка под простыней была раздета, врачи сказали, что есть следы насилия, которые редко бывают при падении — круговые синяки вокруг запястий и лодыжек.

— Папаша, товарищ Полумесяцев — Опанас пользовался возможность выговориться — Даже жалобу на меня подавал. Дескать, не имел права я вызывать его Петьку на воспитательную беседу. Балбес, на нем пахать надо, а у него пьянки, гулянки, музыка громкая до ночи. Соседи жалуются! Мама работает врачом — сделала сынку липовую справку, мол не может он ехать на комсомольскую стройку…

— Окна у квартиры куда выходят? — прямо спросил я.

— Да сюда и выходят. Вон они, десятый этаж — милиционер махнул рукой вверх — Шторы задернули.

— Думаешь они девчонку выкинули?

— Больше некому. Остальные все у нас приличные — лейтенант задумался — Либо сама прыгнула. Тут следователям работа.

— А родители где этого Петюни где?

— На дачу уехали. Оставили сыночку квартиру, личную жизнь организовывать. Я туда уже поднимался. Музыка играет громко, мне даже не открыли. Сейчас опера приедут, поедем за санкцией прокурора — лейтенант упрямо сжал губы — Буду вскрывать квартиру.

— Да они вещдоки к тому времени уже уничтожат. Пойдем, может мне откроют.

Я приглашающе махнул рукой, потопал наверх. Лейтенант ныл, что надо все делать по закону, а мне просто хотелось кого-то замесить. Вот не вымахался я сам с этим Рэдом.

Звонить в 59-ю квартиру я не стал. Там и правда долбила музыка, и не просто какие-нибудь Битлы, а Iron Butterfly. Первая рок-группа, которая играла хэви-метал. Я ее слышал в Нью-Йорке — скоро по этому пути пойдут эйсидисики и прочие ганз энд роузес. Позвонил в соседнюю квартиру. Открыла бабушка-божий одуванчик.

— Опанас Степанович, наконец! — бабуля узнала милиционера — Да сделайте вы с ними что-нибудь! Ведь житья нет. На прошлой неделе заплаканная девица выбежала оттуда. Тушь размазана, ревет, как белуга. Спрашиваю, что случилось. А она бежать вниз…

— Карандаш есть? И тазик — остановил я поток жалоб — Мне на минутку.

— Есть конечно.

Мне выдали заточенный карандаш, я зашел в квартиру, набрал в тазик воды. Попробуем испытанный метод. Я сделал знак милиционеру, чтобы отошел от глазка двери, начал под нее лить воду. Потом позвонил.

— Эй, открывайте! — для верности бухнул несколько раз кулаком — Вы нас затапливаете!

Не подействовало. Ну что же, нам нетрудно второй тазик отправить под дверь. Воды в стране залейся. Не подействует — отключу электричество на щитке.

На этот раз водичка сработала, музыка стихла. Послышался мат, шлепки по полу. Дверь приоткрылась, из-за цепочки показалась небритая рожа.

— Хули тебе надо?

Особенно не рассусоливая, я ловко запихнул карандаш в ноздрю персонажа, потянул на себя.

— ААА! — заорал небритый.

— Дверь открыл!

— Бля, больно!! — парень попытался оттолкнуть руку, но его лицо уже прижалось к щели.

— Дверь, блядь, быстро открыл! Ноздри вырву!

Теперь подействовало. Щелкнул замок цепочки, я распахнул дверь. За волосы дернул на себя парня, повалил на пол. Прямо в лужу. Сзади ахнула бабуля. Ясно, подсматривает. Завернул руку за спину.

— Это он? — я повернулся к Опанасу.

— Да, он. Ну что? Допрыгался, Пятя? — лейтенант присел рядом — Комитет тобой занялся. Папа не спасет.

Парень вывернул голову, посмотрел на меня. Губы у него дрожали.

— Вы не имеете права!

— Сколько вас на хате? — я чуток нажал на руку.

— Ай! Трое, но Муха пьяный спит.

— Женщина! — я повернулся к соседке Пети — Закройте дверь! Секретная информация.

Мой грозный тон произвел впечатление. Бабуля захлопнула дверь. Будет подслушивать, ну и фиг с ней. Тут либо пан, либо пропал. Если парни не при делах, мне серьезно прилетит.

— Девку зачем выкинули из квартиры?

— Какую девку?! Не было у нас никого!

И так честно сказал, что я почти поверил.

— Держи его — я передал Петю Опанасу, прошел в квартиру. Вода уже почти впиталась в шикарный персидский ковер, что лежал в коридоре. Навстречу мне вышел парень-бычок. Румяный такой, со стаканом в руке. Разило от него мощно…

— Ты кто?

— Дед Пихто. Чистильщик я. Слышал?

— Неа…

Румяный впал в ступор. Качки они такие… не быстрые на мозги.

— Пришел по запросу. Подчистить за вами улики. Где сумка девки?

— Ну там… — парень все еще тупил — В спальне.

Фу… Как камень с души. Теперь дело техники.

Я прошел в спальню. В разворошенной кровати валялась женская одежда, на тумбочки лежала дамская сумочка. Я взял ее, открыл. Достал паспорт. Екатерина Андреевна Палицына. Эх… что же ты Катя с этими упырями пошла? Что они тебе наобещали?

— Слушай, а где Петька? Он мне ни про каких чистильщиков не говорил — бугай неосторожно схватил меня за шиворот. Ой, как неосторожно.

Я с разворота, вложившись всем телом, влупил боковым в челюсть румяному. Как ты мускулы штангой не качай, а подбородок не натренируюшь. Парень без звука сложился на пол, стакан не разбившись, покатился под кровать. Вот ведь какую посуду ударопрочную придумала Вера Мухина. Советское — значит, лучшее!

Я перевернул парня на живот, стянул ему локти за спиной ремнем. Прошел в гостинную. Боже, какой тут бардак. Мебель завалена разнообразным хламом. Какие-то бутылки, банки, склянки. На столе объедки простой еды, рядом на диване храпит, накрывшись пиджаком, какой-то мелкий мужик.

Я вышел обратно на лестничную площадку, продемонстрировал Опанасу паспорт:

— Она?

— Вот же пидорасы!! — лейтенант размахнулся со всей широтой русской души, кулак уже почти долетел до головы Петюни. Я еле-еле успел заблокировать, оттолкнул милицию к стене.

— Не надо! Я там одного уже приласкал.

Я услышал как открылись двери лифта, первым оттуда вышла черная овчарка на поводке. За ней — сразу несколько мужчин. Двое в форме, двое в штатском.

— А вот и следственная группа.

Опанас поправил портупею, пошел встречать коллег.

Домой меня отпустили только к двенадцати ночи. Уж больно все резко завертелось. Осмотр квартиры, допросы, опять скорая для румяного… Мне пришлось писать объяснительную, звонить Алидину. От управления приехал все проконтролировать его зам — полковник Степанов. Долго возмущался, пытался меня строить. Уже явно себя ощущал в кресле начальника 7-го управления. Такой важный стал…. Я вяло отбрехивался — адреналиновый шторм сошел на нет, хотелось поужинать, выпить сто грамм и лечь спать. А ведь мне еще от Яны выслушивать!

Долбить дятлом Степанов перестал как только пришел на кухню майор от следственный группы.

Кинул на стол паспорта. Я пролистал документы. Петр Полумесяцев — судя по прописке хозяин квартиры, Валерий Медведев и Всеволод Мухин. Наверное тот самый пьяный соня Муха. Все трое москвичи 1947 года рождения.

— Раскололись. До жопы — майор взял чайник, глотнул из носика — Знакомились с одинокими девушками, желательно приезжими. Под благовидным предлогом заманивали их в квартиру. Своих сокурсниц просили помочь с учебой, случайных знакомых приглашали на несуществующую большую вечеринку, а некоторым бесстыдным барышням прямо говорили, чего от них ждут. Девушек опаивали, а потом следовало надругательство. Под утро выставляли на улицу. Последняя не выдержала — выбросилась из окна. Она была девушкой.

— Откуда такие подробности? — удивился Степанов.

— От Мухи. В смысле от Мухина. Он у нее был первым, хвастал дружкам.

— Это не только изнасилования, но еще и доведение до самоубийства — покачал головой полковник — 107-я статья. Выходит зря я Орлова ругал.

— Николай нас всех здорово выручил — покивал майор — Уничтожь они улики, потом было бы трудно расследовать. Конечно, все-равно бы докопались. Кстати, родители уродов уже мчатся к деткам. Даже адвоката ночью смогли найти. И там еще одна проблема нарисовалась. Соседи собрались внизу. Уже человек сто. Как бы до самосуда дело не дошло.

— Схожу, разузнаю — я посмотрел на Степанова, тот махнул мне рукой.

Внизу и правда все бурлило. Какого-то одного заводилу я не обнаружил, в нескольких кружках говорили на повышенных тонах.

— Ну что там? — ко мне подошли Яна с Иваном. К Кожедубу присоединилась его жена, несколько знакомых соседей по этажу.

— Милиция разбирается — уклончиво ответил я — Работают дознаватели. Яночка, иди домой, уже ночь на дворе!

Попытка беременную жену запихнуть домой успехом не увенчалась, я вернулся на десятый. А там майор объяснял Степанову поправки в статью об изнасилованиях от 62-го года.

— Уже шесть лет, как ужесточили наказания. За преступление, совершенное особо опасным рецидивистом, а также повлекшее особо опасные последствия, равно как и за преступление в отношении малолетней устанавливалось наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет либо смертная казнь.

Прям как по писанному цитировал.

— Ну рецидивистов тут нет, жертва не малолетняя, разве что за особо опасные последствия притянут.

— Как пить дать впаяют вышку по последствиям. Намажут лоб зеленкой, чтобы другим неповадно было.

— Другие и не узнают — вздохнул Степанов — Если бы прописали в газетах… Но нет, про такое не напишут.

Майор вопросительно посмотрел на меня:

— Ну что там?

— Могут и отбить — пожал плечами я — Народ на взводе. Следаки труп фотографируют — убрать бы его побыстрее. В смысле ее.

Я подумал, что вполне можно вызвать Гром на усиление, пусть постоят в масках у входа, но майор просто дозвонился в главк, через вызвал дополнительные экипажи ДПС. А как только они прибыли и отвлекли собой внимание, хитро вывел насильников черным ходом.

Степанов уехал докладывать Алидину, а за меня взялась жена. Проникла в ванную, где я мылся, устроила допрос. Вот никакого личного пространства.

Отбивался как мог, даже пытался сбежать из ванны в туалет, но был пойман и допрошен с пристрастием. Сдал все явки и пароли.

— Какой ужас! — выдала Яна — В нашем доме творилось такое…

В дверь раздался звонок. Да кто бы это мог быть в 12 ночи?!

Я накинул халат, пригладил мокрые волосы. За дверью стоял чернявый субъект в костюме, шляпе, в круглых очочках а-ля Гарри Поттер. Еще и портфель в руках.

— Чем обязан? — я обернулся. Позади меня стояла Яна.

— Я адвокат семьи Полумесяцевых. Лев Аронович Лебензон.

— Дорогая, иди, не стой на сквозняке — я придал жене легкое ускорение в обратную от входа сторону. Сейчас польется кровь.

— Слушаю вас.

— Может быть мы войдем в квартиру? — адвокат приоткрыл портфель. Там лежали пачки денег. А быстрые ребята! Работают прямо ударно, по-стахановски. «Куют не отходя от кассы». Вот такие и возьмут власть, заводы, фабрики, когда СССР рухнет. И ведь какая-то сука сдала меня в следственной бригаде — раз Ароныч сразу пришел по адресу.

— Не войдем. Говори зачем пришел и проваливай.

Кому-то светит служебное расследование. Вот не постесняюсь — звякну Щелокову насчет его ушлых сотрудников.

— Даже так? — адвокат вздохнул — Мы бы хотели быстро урегулировать проблему. Поймите, виноваты те, двое якобы друзей Петра. Сам он девушку не насиловал, даже не приглашал ее. Всем занимался Мухин.

— От меня вы что хотите? Я следствие не веду, суд разберется. У нас он самый гуманный и так далее…

— Вас рекомендовали, как вовлеченного в ситуацию человека. С большими связями. Если вы там — Лев Аронович взвел глаза вверх — Представите ситуацию по-другому… Я же правильно понимаю, что вы были первым сотрудником, который попал в квартиру Полумесяцевых? И поверьте, если нам удастся договориться, то мы оставим без внимания историю с незаконным проникновением в жилище, избиение Медведева. У него кстати, челюсть сломана.

Адвокат посмотрел на мои руки. На правом кулаке были сбиты костяшки.

— И почем вы меня оцениваете?

Я вырвал портфель из рук Ароныча, открыл его. Встряхнул. Навскидку пачек двадцать. Десятки с красным Лениным.

— Двадцать тысяч.

У меня прямо руки зачесались спустить этого недольва по лестнице. Но я сдержался. Тут надо тоньше.

— Заходите!

Я приглашающе махнул рукой, повел адвоката на кухню. В коридоре закрыл дверь спальни — нечего Яне во все это дерьмо нырять вместе со мной. В кухне вытряхнул пачки на стол, быстро пересчитал, не притрагиваясь. Вроде все сходится, двадцать штук. Две Волги можно купить.

— Означает ли это, что вы согласны? — Ароныч накрыл стопку денег рукой.

— Согласен, согласен. Только вот что… Вы же понимаете, что там — я повторил прием адвоката с закатыванием глаз наверх — Тоже надо будет поделиться? За просто так вашего Петю никто не отпустит.

— Сколько? — коротко спросил Лев.

— Еще столько же.

— Это вполне возможно — адвокат задумался — Но для начала мне нужна расписка на эту сумму.

Ага, хочет меня на крючок взять. Ушлый какой.

— Выдам, когда привезете всю сумму.

— Тогда я заберу пока деньги?

Не доверяет.

— Забирайте. Завтра жду в 3 часа в Праге. И пусть будет Полумесяцев. Расписку дам ему лично. Сумма большая, сами понимаете.

Адвокат повздыхал, потом кивнул — Попробую устроить.

Раз, два, собрал деньги и отвалил. А мне тоже надо было кое-что срочно устроить. Оперативное мероприятие.

Я достал записную книжку, придвинул к себе телефон. Набрал номер Калиновской.

— Лен, это Орлов, извини, что разбудил.

— Товарищ подполковник, двенадцать ночи! Что стряслось? ЧП?

— Твой благоверный рядом?

— Николай? Да, рядом.

— Дай трубочку тезке. Это срочно.

Новый муж Калиновской работал замом у Арапова в МВД. А с майором мы очень тесно недавно посотрудничали, я убедился в его профессионализме. Если брать на взятке Полумесяцева, то именно с муровцами. Там не сдадут, не сольются в последний момент. Да и к Щелокову Арапов имеет прямые ходы.

Выяснив у Николая номера Арапова, я позвонил сначала на домашний. Жена ответила, что еще нет. Значит, на работе. Это еще лучше. Набрал рабочий. Точно, на месте.

— Орлов, ты? Богатым будешь — я как раз тебя искал.

— Сорок тысяч достаточно богатый? — поинтересовался я.

— Ну ка… рассказывай!

— Ты же особо тяжкими в МУРе занимаешься и труп у дома авиаторов на вас повесили?

— Да, как раз сейчас собирался на допрос Полумесяцева младшего. Но сначала хотел с тобой поговорить.

— Старший «полу» мне только что через адвоката сорок тысяч предложил.

Арапов присвистнул в трубку.

— Не свисти — богатым не буду.

— Ну теперь точно не будешь — я услышал, как звякает стакан об графин, льется вода. Пил майор долго, видимо попутно размышлял.

— Тут такое дело, надо бы встретится — не телефонный разговор.

— Это точно. Давай, подъезжай к метро — где я живу, стало быть знаешь.