Гроза пустошей

Глава 6, в которой Хайки показывает Ястребу Джеку, что такое огненный ад

У человека есть способность не обращать внимания на сколь угодно заметные вещи – например, на то, что пистолет в руке дрожит от старости, жена посматривает на другого, а живот не помещается в недавно купленные штаны. Уж что-что, а обманывать сами себя люди умеют в совершенстве, так что я просто практиковался в том же умении, старательно игнорируя выросшие щупальца. Если внимательно смотреть на дорогу и думать только о том, чтобы убраться из Черной пустыни, можно поверить в то, что ничего особенного не происходит. К сожалению, щупальца не стремились мне помогать и постоянно появлялись в поле зрения.

Происшествие с зоной искажений изрядно нас взбодрило, так что я жал на газ со всей мочи. Вскоре старая башня темным штрихом разрезала горизонт, разделяя прозрачное и жаркое небо пустыни надвое. Ни намека на облака, только горячие потоки раскаленного на камнях воздуха. Дышать приходилось сквозь смоченную тряпку, иначе во рту и в носу начинало скрести от песка. Высыхала тряпка моментально, но терпеть уже не было сил. Появление башни пришлось кстати - мои новые конечности полюбили хватать Ястреба Джека за волосы, от чего мутант был не в восторге и безостановочно брюзжал, что было еще хуже щупалец.

Судя по его виду, Палец сильно обветшал за прошедшие годы, но все еще оставался единственным точным ориентиром в этих диких местах. Я прищурился. Никаких флагов не заметно, а то одно время были популярны битвы за Палец, и банды сразу украшали форпост своими граффити и знаменами. В результате башня сверху донизу покрылась надписями и рисунками, а последние владельцы вдобавок разрисовали ее красными кольцами.

Вопреки моим ожиданиям Палец перешел к кому-то посерьезнее караванщиков. Вскоре я смог разглядеть палаток двадцать, расставленных около башни и образующих небольшое поселение, а также кучу железных контейнеров. Использовать их для жилья на такой температуре не стали бы даже сумасшедшие, так что кто-то постарался привезти в эту глушь коллекцию грузов. Я почуял дух Новой Сативы издалека.

- Будь наготове, - сказал я пиро, та кивнула в ответ.

Ожидать от обитателей Пальца можно чего угодно. Царила знойная, тяжелая тишина. Подъехав поближе, я заметил разложенное оборудование, транспорт, а в продуваемых ветром палатках работали одетые совсем не в стиле пустошей люди. Они носили белые халаты из лабораторий и маски с увлажняющими фильтрами. Но сильнее всего их выдавала бледная кожа.

- Снайпер, - Ястреб Джек показал на верх башни. - И не один.

- Пустили же они нас сюда, значит есть шансы. Хорошо хоть сразу не завалили.

Я заглушил мотор, покрепче замотал щупальца и вылез из кабины, подняв руки. Из башни навстречу мне выступили пять человек в форме Новой Сативы - власть в Пальце сменилась основательно.

Каждый из военных был серьезно экипирован. Мощная броня, шлемы, отличные пушки, следы имплантов. Они настороженно разглядывали нас, инстинктивно стискивая пальцы на рукоятях оружия. Не доверяли они пустынникам, это точно. Прямо десант в опасную зону собрали. Непривычно видеть эти фигуры здесь, на окраинах, так далеко от защищенных бункеров города.

Их надменный вид нагонял на меня меланхолию, так что я пожалел про себя, что не объехал Палец стороной. Если выбирать между военными и долбаными щупальцами, я выберу второе.

- Мы только за водой - и сразу уедем! - я прищурился. - Направляемся из Стилтса в Хаир, чтобы поучаствовать в ярмарке. Не знал, что здесь организовали научную экспедицию. Прекрасные новости! Искажения стоит изучать, чтобы…

- Если вы сдадите оружие, можете войти, - пожала плечами коротко стриженая брюнетка. - Мутанты есть?

Врать не имело смысла - ученые сразу выведут нас на чистую воду. Все, кто выезжали из Новой Сативы в пустоши, тащили с собой сканеры, встроенные в броню. Будь у меня такая, я бы не облажался, заехав слишком глубоко. Мозги мутантов как-то отличались от обычных, так что шишки из городов умели их распознавать. Схитрить вряд ли удастся. Это среди обычных жителей можно скрываться, пока не заработаешь репутацию, а в городах быть мутантом – незавидная штука.

Я мстительно подумал, что они вспотели, как сволочи, в проклятой навороченной броне. Стало немного веселее.

- Ну, я мутант.

Хайки выступила на шаг вперед и скрестила татуированные руки на груди. Она где-то умудрилась сорвать длинную сухую травинку и теперь нагло крутила ее во рту. Надо будет с ней об этом поговорить - необязательно настраивать всех против себя заранее. Но молодняк пустошей по традиции ненавидел города-бункеры, так что любые слова на этот счет окажутся бесполезным сотрясанием воздуха.

- Почему на тебе нет ошейника?

- Ошейник носят собаки.

Хайки пожала плечами и начала демонстративно рассматривать рисунки на башне.

- Тогда тебе стоит побыть за пределами лагеря. Меня зовут майор Кира Лестрейд. Мы заняли башню в качестве форпоста для дальнейшего изучения искажений. Присутствие посторонних здесь нежелательно.

- Этот рядом тоже странный, - сказал один из сопровождения, глядя на небольшой монитор переносного миникомпа. - От всех них изрядно фонит. Пусть берут воду и отчаливают туда, откуда пришли.

- Да мы и заходить-то не собирались, просто наполните наши канистры…

Фразу я закончить не успел, хотя использовал максимально подобострастный тон из имеющейся палитры. Видимо, щупальцам понравилось, потому что одно из них вылезло наружу и начало ласково покачиваться. Вот черт!

Мутация искажений вызвала в рядах военных серьезный переполох. На меня уставились сразу все дула, и я буквально нутром ощутил, как снайперы с башни навели прицел мне в лоб. Широко вытаращенные глаза военных виднелись даже через шлем. Хайки и Джек выругались.

- Что это такое?

Надо отдать должное Кире Лестрейд, у нее даже бровь не дрогнула.

- Заехали в искажение из-за неточности карт, еле спаслись, - я опять поднял руки. - Они не являются угрозой. Просто артефакты кратковременного пребывания в искажении.

Вот ведь странно - я колесил по пустошам уже двадцать с лишним лет, а специфическая речь военных Сативы не забылась.

От слов становилось противно во рту, потому что они максимально отстраняли от того, о чем говоришь. Нет бы прямо заявить - долбаные щупальца! Но военные никогда так не скажут, потому что выдерживают дистанцию. Не позволяют пробраться себе в душу, представляясь отстраненным оружием, чтобы легче было убивать. Даже ниндзя Рё такого не делали, в них было стократ больше жизни и осознанности своих действий.

- Сомневаюсь, что вы знаете о том, являются они угрозой или нет, - насмешка в голосе Киры Лестрейд задевала за живое. – Следуйте за мной. Мы постараемся вам помочь, найти решение в лаборатории. Вот только ваши друзья-мутанты пока подождут здесь.

Не очень-то я им доверял, но выбора не предлагали. Словно в ответ на внутренние сомнения, один из бугаев Киры Лестрейд кашлянул.

- Да хрена лысого друзья-мутанты подождут здесь! Куда вы его уводите? Думаете, если из Новой Сативы, то можете делать, что угодно? Это пустоши, тут другие законы, ребятки.

- Хайки, эти люди хотят нам помочь, - с давлением произнес я, хотя не верил в сказанное ни на йоту. - Так что сиди и жди.

- Камера 5 освободилась, можно поместить его туда, - сказал то ли лаборант, то ли ученый, высунувшись из шатра.

Кира Лестрейд кивнула и сделала знак уходить.

- Э-э… Какая камера? Мы всего лишь надеялись получить немного воды для дальнейшего пути...

- Камера обеззараживания, разумеется, - холодно улыбнулась Кира. - Не волнуйтесь понапрасну. Не хотите же вы попасть в поселения таким? Это может вызвать панику.

- Они его не вернут, - тихо, но очень четко произнес Ястреб Джек.

Я обернулся и увидел, как он кладет руку на плечо Хайки, пытаясь удержать девчонку от импульсивных поступков. Но я взял ее с собой как раз для такого случая и как раз для поступков, после которых вместо непредвиденных препятствий остается поле пепла. Племя каннибалов, работорговцы или военные, ставящие опыты над людьми, – для Хайки разницы не существовало. Вопрос только в том, удастся ли мне выжить в процессе.

Пиро и Джек попятились назад, я покорно развернулся под приветливые дула людей Лестрейд. Запах напалма витал в воздухе.

- А-а! - с самого верха башни раздался короткий крик боли.

- Сейчас.

Это слово Ястреба Джека запустило череду смертоносных событий.

Я бросился на землю и резво перекатился за угол контейнера. В тот же миг пространство между мутантами и военными воспламенилось со странным треском и свистом, стена огня взмыла до небес. Воздух лопнул, словно разорванная рана, - так же, как от невыносимого жара лопались щитки шлемов, детали оружия, части брони, экраны миникомпов, кожа, губы, глаза... Хайки не поджигала, как говорил механиндзя, - куда там! Она в мгновение ока расплавила промежуток между собой и врагами, превратила его в доменную печь, где потекло все подряд. Это было по-настоящему жутко.

Какое-то время люди Лестрейд стреляли и, возможно, попали в пиро, но это уже не могло им помочь - девчонка отпустила своих демонов. Я еле успел уползти дальше от полыхающего контейнера, чтобы не изжариться. Перепуганные ученые выбегали из шатров, вспыхивающих, будто бензиновые лужи, и загорались сами. Один из них пытался ползти за мной в надежде на спасение, но так сильно обгорел, что умер на полпути. На короткий миг стало нечем дышать - Хайки выжгла воздух.

- Ох ты ж черт, ох ты ж черт…

Я то бежал, то полз, то падал, стараясь убраться подальше. Военные перестали стрелять - изжарились внутри силовой брони. Но что же снайперы? Почему они ничего не делают? Я задрал голову - над башней кружили птицы, некоторые из них атаковали невидимых отсюда бойцов.

Матерь божья! Зачем я во все это ввязался? Клянусь, что после этого завязываю с вербовкой. Буду сидеть себе в Балхе, пить холодное пиво, обдуривать разных бестолочей…

Отбежав как можно дальше, я развернулся и посмотрел на Хайки. Она стояла перед огненным адом, который устроила, и никак не могла остановиться. Огонь как будто выливался из нее нескончаемой рекой, худое тело тряслось. Перед маленькой фигуркой взрывались тачки военных, взметались вверх горящими парусами палатки, догорали до скелетов трупы ученых, вспыхнуло несколько опустившихся слишком низко птиц.

В какой-то момент она сжала кулаки и пронзительно закричала. Душераздирающий вопль резанул по нервам - столько в нем было исступления и отчаяния одновременно. Пламя начало окружать ее, подбираясь к машине.

- Нет, нет, нет! Остановись, малыш! - забыв о самосохранении, я рванул к тачке. - Джек!

Она кричала и кричала, поднимаясь до какой-то совсем уж ультразвуковой ноты. И тут все закончилось. Пламя, которое вызывала пиро, погасло, хотя все, что удалось поджечь, полыхало будь здоров. О военных снаружи можно было забыть. Остатки их костей дымились на расплавленном песке, и даже очень въедливый падальщик не нашел бы, чем там поживиться.

- Хайки! - я поймал ее дрожащее тело.

Ее ранили выстрелами, но я не понял, насколько серьезно.

Ястреб Джек стоял неподалеку и выглядел ошарашенным, каким-то пришибленным, что ли. Может, он слишком много сил потратил на птиц или был ошеломлен огнем пиро. Тут ведь если не увидишь раз своими глазами, ни за что не поверишь, но я его предупреждал. Джек обшаривал взглядом побоище, находящееся теперь вместо лагеря ученых, и повсюду натыкался на обугленные останки. С моей же точки зрения нам изрядно повезло - машина с трофеями не сгорела. А ведь могла бы. Могла.

- Дайте воды… - прохрипела Хайки.

Джек кинул бутылку из кабины, пиро жадно приникла к ней и громко, долго пила.

- Я могу сжечь что-нибудь еще, - она стиснула зубы, глаза совершенно обезумели. - Я хочу еще.

Пиро переставала быть человеком в такие моменты. В ней будто не оставалось ничего кроме пламени, заполняющего ее до краев.

- Я хочу еще, Чиллиз. Я хочу еще!

- Мы все до черта всего хотим, малыш, - я вылил остаток воды ей в лицо. – Потерпи, а то убьешь и меня, и себя.

Надо отдать ей должное – Хайки старалась, но ее трясло от боевого ража, и я не знал, как здесь помочь.

- Думай о холодной реке, chica. Бездонные воды скрывают тайны, невесомые скаты парят в исчезающих солнечных лучах. Думай о равнинах, о холодной траве, на которой застывают снежинки.Ты могла бы нырнуть с обрыва, дерзко, как ты любишь - и с размаха погрузиться в воду, потеряться в мерзлой глубине. Думай об океане, который больше пустошей, о невероятной глубине, полной только одиночества и холода, - плел свои нити Джек.

- Отвяжись… Не надо…

Она ерзала, не в силах успокоиться. Голос Джека стелился, переходя в еле различимый шепот, но Хайки слишком разошлась. Я слыхал рассказы о том, что мутанты самовозгорались, не в силах себя сдержать, но пиро в пустошах мало, так что сам я не видел.

- Я так хочу что-нибудь сжечь! - с силой произнесла она, и мне показалось, что я вижу огонь в зрачках. - Если бы вы знали, как же это приятно.

Я осмотрел рану - пуля прошла навылет сквозь левую руку, еще ухо задели, волосы пиро слиплись от крови. Пора было с этим кончать. Я взял канистру с водой из машины – и облил ее с ног до головы. Девчонка задергалась:

- Что ты творишь, Чиллиз?

- А ты?

Хайки подняла глаза наверх и увидела мою испачканную пеплом физиономию. Глаза девушки стали нормальными, ярость ушла. Щупальца из левого плеча попытались ухватить ее за нос. Они развевались все более и более уверенно, будто привыкли находиться в мире вне искажений.

Думаю, мы представляли собой картину типичной жизни в пустошах - окровавленная дикая Хайки, обеспокоенный небритый мутант-поэт и я, склонившийся над пиро в окружении развеселившихся щупалец.

- Уф!

Она вскочила, отбиваясь от моих новых любопытных конечностей, и осмотрела все вокруг.

- Да тут полный разгром! А у меня кровь хлещет.

Такую Хайки я узнавал.

- И кто такие скаты?

Ястреб Джек облегченно вздохнул и с чувством выпил остаток воды, а потом отправился в машину за аптечкой. Мужик перенервничал, но я его не винил. Вскоре простреленная рука пиро повисла на перевязи, ухо Хайки протерли спиртом, а сама она основательно глотнула из дополнительной фляжки со спиртовым запасом.

- Еще немного - и мне бы голову разнесли! Какого черта они вообще решили, что могут забирать людей и делать с ними, что им захочется?

- Нужно набрать воды и уезжать. Как ты выключил снайперов? - атакующие птицы не давали мне покоя. - Ты не говорил, что умеешь управлять птицами, Джек.

- Я многого тебе не говорил. Это редко получается и требует много сил. Но на лице Лестрейд читалось, что она жаждет поместить тебя под купол и препарировать. Я решил рискнуть.

- Что ж, тогда вы оба спасли мне жизнь.

- А вы – мне, - добавила пиро и посмотрела почему-то на Джека.

Вот ведь неблагодарная. Выброс ее опустошил, но вскоре Хайки медленно потащилась между раскаленными контейнерами, остатками ученых и лужицами, оставшимися от оборудования.

Нам повезло, что отряд был небольшой. Военные или только начали разворачивать лагерь, или уже собирались ехать обратно, набрав материала. Кратковременные вылазки для изучения искажений – обычное дело для Сативы. Но меня удивило, как быстро скоординированная атака мутантов смогла полностью вывести их из строя. Военные бункеров прекрасно оснащены и организованы, но при этом провалили бой, даже не успев толком пострелять просто потому, что их стиль мышления устарел.

- Проверим башню. Там мог остаться кто-то живой.

- Хочешь и их поджарить?

- Вдруг там есть полезное оборудование. Его можно продать. Никогда не отказываюсь от денег, если они идут в руки, - я проигнорировал наигранный цинизм вопроса.

Ястреб Джек нет-нет да оборачивался, чтобы разглядеть сожженных людей. Несло горелым мясом и пластиком, жар стоял неописуемый. Я был немного обеспокоен выражением, которое никак не сходило с вытянутого лица мутанта. Он будто переживал произошедшее снова и снова, потерявшись в моменте недавнего прошлого. Его разноцветные глаза шарили по обесчещенной пустыне. Как бы не сбежал.

- Здесь подвал с камерами, - крикнула пиро.

Мы спустились в изрисованный граффити и заваленный песком подвал, который защищали толстые каменные стены. Военные пытались обустроить здание для своих нужд и, конечно, одной из первых нужд оказалось создание тюрьмы. Здесь же находился пульт с горой сканеров, угрожающего вида шлем, радиопередатчик для связи с Сативой, какие-то панели с мигающими пиктограммами и переносной источник питания. Черт знает, для чего все это нужно, но на рынке покупатель на все найдется. Хорошо бы изучить их записи в миникомпах, а то остальные припасы и приборы сгорели снаружи.

- Эй, кто здесь? – раздался скрипучий голос из камеры спереди.

Голосу неизвестного вторил жалобный вопль. Мы прошли мимо пустых камер в конец подвала, где света едва хватало, чтобы разглядеть дорогу.

Голос принадлежал всклокоченному старику лет 70, одетому в заношенную пустынную сорочку ярко-желтого цвета. Когда-то хламида выглядела импозантно, но в тюрьме скомкалась и покрылась грязевыми разводами. Ярко-белые волосы старца развевались вокруг покрытого пигментными пятнами черепа, словно стремились прорасти в небеса. На каждой руке пленника позвякивали браслеты из разноцветных камешков, а глаза смотрели на нас с откровенным недовольством. Старик даже не встал с табуретки, на которой сидел, будто наш приход вписывался в его представление о мире и не нуждался в особой реакции.

Глаза привыкли к полумраку, так что я разглядел рядом еще одного человека – щуплую старуху помоложе с двумя короткими косицами из темных волос и бельмом вместо одного глаза. Одета она была в длинное синее платье и пустынные сапоги, в ушах висели продолговатые серьги из нанизанных друг на друга бисеринок. Широкие скулы и суровое выражение лица делали ее в каком-то смысле привлекательной, если вам нравятся властные одноглазые бабки.

- Ну и чего уставился? - сварливо сказал старик и выложил костяшку домино на столик между ним и одноглазой незнакомкой. – Открывай давай.

Его спутница внимательно рассматривала нас оставшимся глазом. Особенный интерес старухи вызвал Ястреб Джек, и он напыжился в ответ, не желая проигрывать пожилой пленнице в этой игре власти и доминирования. В соседней камере со стариками я с удивлением заметил ездовую ящерицу. Она плохо там помещалась и с радостным урчанием пыталась просунуть морду между прутьями.

- Зачем они заперли ящерицу в камере? - удивилась пиро и покачала головой. – Что у этих людей в головах? Привет, милашка.

Ящерица как будто поняла, что ей сказали, и села, уставившись на нас. Ястреб Джек отвлекся от созерцания старухи, прищурился, а потом ткнул в зверюгу пальцем:

- Это же та самая ящерица, которую лупили караванщики! У нее светлое пятно на спине. Вот ведь бедовая тварь. Ей отчаянно не везет.

- Впервые вижу людей, которых больше интересует судьба ездовой ящерицы, чем попавших в беду уважаемых людей, - довольно желчно произнес старик и со смаком приземлил на стол еще одну костяшку домино. - Как на счет выпустить нас из этой дыры?

- Старик, эту ящерицу мы уже знаем. А вот тебя – нет. За что военные вас сюда посадили?

- Да вот буквально ни за что, - вступила в диалог старуха и усмехнулась. - Наверняка они и с вами пытались то же самое провернуть, но ребятам не повезло, да? Чувствую запах бойни. Да и жарковато тут стало, хотя куда уж больше.

Хайки передернула плечами и прижала простреленную руку к груди. Тут-то я и разглядел ошейник старухи.

Ошейники изобрели в Сативе, когда пытались разобраться с проблемой мутантов. Вернее, это ученым казалось, что мутанты – проблема, а они сами часто придерживались противоположного мнения. Говоря проще, ученые донельзя перепугались, когда осознали, что в пустошах рождаются люди, которые могут гнуть реальность, как им в голову взбредет. Работали ошейники на основе анализа активности определенных зон мозга и по задумке должны были значительно уменьшать возможный вред и блокировать способности мутантов пустошей.

На деле получилось не ахти. Хайки, например, даже с ошейником умела поджигать вещи, хотя и не так масштабно, как без него. Кроме того мутанты сильно отличались друг от друга и по умениям, и по силе воздействия, и наверняка по внутреннему строению, которое не позволяли изучать. Вряд ли вы бы дали себя вскрыть ради науки. И что же умеет эта женщина? Старики сулили сюрпризы.

- Надеюсь, вы не дадите попавшим в беду путникам здесь сдохнуть, – сказала пленница.

Выглядела она настолько подозрительной, насколько вообще возможно, но вместе с тем у старухи имелся характер и определенный стиль. Оставлять их гнить в башне и умирать с голода было бы слишком жестоко.

- Что вы умеете? Кто вы такие? - включилась пиро.

Старик отложил домино и харкнул себе под ноги.

- Кто, что, чего... Что за допрос? В пустошах о таком не спрашивают, девчонка. Научись себя вести.

Хайки нахмурилась, Ястреб Джек от неожиданности засмеялся.

- Меня зовут Тида, - сказала одноглазая старуха, взяв на себя обязанности миротворца. – Я проповедник, а Фахаб – мой давний друг и известный в Хаире человек. Я езжу по городам, заглядываю в чужие души и мысли, помогаю людям разобраться в себе. А остальное расскажу, когда вы наконец выпустите нас из проклятой камеры.

- И лучше делайте это побыстрее! – гаркнул старик, вскочив и ухватив прутья решетки.

- Известный в Хаире чем? – не мог не уточнить я.

- Своими добрыми делами, разумеется.

Телепатка и психованный любитель домино. Я вздохнул, вытер мокрое лицо и отряхнул шляпу от пепла военных. Пот так и струился по бороде.

Судьба вела нас извилистым путем, но раз уж до сих пор удавалось выжить, двое вздорных стариков вряд ли смогут вмешаться в мои планы. Не бросать же их подыхать в грязном подвале, это варварство, и мама меня воспитывала иначе. Даже если Тида прочтет все наши тайны и вопреки инстинкту самосохранения заявит о них, это вряд ли окажется хуже того, что мы уже пережили. Единственный странный момент - то, что произошедшее снаружи никак на Тиду не повлияло, а ведь обычно телепаты сторонились насилия. Если не считать Резака Санчеса, но о нем другой рассказ.

- Конечно, мы вас выпустим, - заявил я наконец. – Жители пустошей должны помогать друг другу. Но чур в наши мозги не влезать.

- Договорились.

К счастью, замки на камерах висели простые, оставшиеся от предыдущих владельцев Пальца, и возиться не пришлось. Я отстрелил первый замок и выпустил ящерицу, та жизнерадостно унеслась прочь, издав торжествующий крик. Чешуйчатая ее морда пообветрилась и выцвела, но остальная шкурка зеленела, словно трава, которой в пустошах было так мало.

- Да пошевеливайтесь же!

Фахаб продолжал буянить, пока его не выпустили. Пиро сдвинула брови:

- Все не могу понять, ящерицу-то они зачем заперли. Или собирались ее съесть?

- Посох мне в задницу! – завопил старик. – Что это еще за чертовщина?

Я совершенно забыл о щупальцах, которые давно освободились и теперь живописно колыхались вокруг лица. Выбравшись из камеры, Фахаб встретился с этим зрелищем во всей его поражающей красе. В сочетании с моими немалыми габаритами и отросшей бородой щупальца должны были производить неизгладимое впечатление.

- Не ты ли говорил, что вести допрос некрасиво? – я подтолкнул его к выходу. – У всех свои тайны.

Старик отмахнулся, быстро потеряв интерес, и начал собирать домино в деревянную коробочку с вырезанными на ней листьями. Тида только ухмыльнулась. Ее здоровый глаз торжествующе блестел от ощущения свободы.

- Это необычная ящерица, - сказала она. – Больше похожа на разумное существо, чем обычные животные. Военные просили караванщиков Балха привозить им любые странные артефакты, и несколько приехало с товаром. Но вместо товара, который их не заинтересовал, Лестрейд забрала зверюгу. Фонит она, как и мы. Как вас зовут?

- Исса, - Ястреб Джек закурил.

- Мойра, - вторила ему Хайки.

- Хуан, - завершил я.

- Попробовать стоило, - посмеялась Тида.

Наверняка давно прочитала наши имена, зуб даю.

- Исса, как же! Врут старикам и не краснеют, – продолжал негодовать Фахаб, сверкнув взглядом на Хайки. – И одеты черт знает как! В мое время в Хаире молодежь знала, как одеваться...

Наконец он собрал домино, сопровождая действия замечаниями о нравах молодежи и нашей невоспитанности. Слово «благодарность» этой старой коряге было незнакомо. Мы с Джеком плюнули на него и занялись оборудованием военных, запихнув что полегче в мешок. Спустя минут десять мы все поднялись наверх.

Остатки лагеря почти догорели и представляли собой картину постапокалиптического разрушения. Можно было предположить, что около Пальца рухнула бомба или же проехал целый отряд съехавших с катушек бензоманьяков. Дымящиеся трупы, покореженные контейнеры и жалкие лужи успевшего охладиться до бесформенных кусков пластика издавали жуткий запах смерти. Рот Тиды сложился в букву «о», но ей хватило ума промолчать. Взгляд старухи устремился на Хайки, которая здоровой рукой пыталась счистить гарь и остатки крови с «Самоконтроля».

Способности пиро очень сильно изменили ее чувство опасности. Обладая такой мощной силой, она потеряла чувство страха перед незнакомцами, которое есть у каждого обитателя пустошей. Взгляд Тиды она встретила весьма заносчиво. Там, где другим приходилось обвешиваться оружием, Хайки могла спокойно ходить с небольшим рюкзаком, но умение поджигать не защищает от пуль. Забинтованная рука была лучшим знаком, чтобы это напомнить.

- Да, это была я. Ты же и так это поняла, да? Я сожгла всех этих людей. Я - гроза пустошей, - мрачно произнесла Хайки, свыкаясь с тем, что совершила. - И лучше тебе в моих мыслях не копаться.

Фахаб даже не обратил внимания на остатки пожара, потому что на свету смог разглядеть, во что превратилось его желтое одеяние. Он был сокрушен. Ящерица все еще не сбежала. Она ковырялась в сухих зарослях кустарника за пределами пожара, надеясь обнаружить немного пищи.

- Что значит "проповедник"?

- Как бы это сказать... Мы все понемногу мутируем, изменяемся из-за искажений, - Тида покосилась на мои щупальца, которые согласно завибрировали. – Искажения все проредили и перемешали, но главное – они дали нам возможность выбрать новый способ жить, стать чем-то необыкновенным. Я искала мутантов, способных влиться в армию созидателей. Мы хотим сохранить свободу пустыни, которую пытаются отнять люди из бункеров, но при этом жестокость и истребление оставить в прошлом, - Тида не собиралась вдаваться в подробности, но и сильно врать не стремилась. - Хотим переделать существующий баланс, чтобы никто не смел нас запирать. Я один из проповедников нового порядка.

- Белый мотылек-исполин, который танцует? – я облегчил ей дело. - Мы его встречали.

- Вот так дела! А маска? - Тида кивнула на висящую на шее пиро маску с щупальцами. - Она ввела меня в заблуждение.

- Просто красивая. Мне плевать и на гигантских осьминогов, и на оргии.

- Продолжим про культ, - Ястреб Джек переключил внимание телепатки на себя. - Мы случайно в него вступили, хотя все произошло слишком быстро. Боюсь, мы были так изумлены, что ничего не вынесли из этой встречи. Может, хоть ты объяснишь, в чем смысл? Раз уж это твоя работа.

Тида рассмеялась так громко, что ее спутник перестал истерично отчищать одежду и воззрился на ее веселье. Старуха заводно хохотала, серьги в ушах раскачивались из стороны в сторону.

- Случайно? Ты же Ястреб Джек, один из мастеров дзен. С твоими спутниками ничего не происходит случайно, всё вокруг подстраивается под твою цель. Ты ж продавливаешь ложбину в ходе событий! Боюсь, вы завернули сюда только потому, что ты нуждался в ответах.

- А я говорила! - просияла Хайки. - Я знала, что это ты! Вот только у него нет цели.

- Я могу ее предложить.

- Никаких мастеров дзен не существует. Это легенды, Тида. Поступки каждого человека ведут к чему-то. Так что под твое описание подходит кто угодно.

Тида не стала спорить или настаивать. Не то, чтобы она отступила, но старуха в отличие от Хайки знала, когда стоит уважать чужое мнение. Меня беспокоило другое - как она узнала про Джека? Не уверен на счет мастера дзен, это попахивает байками пустошей, в которых приживались абсурдные и простые образы, но имя? Я начал нервничать.

- Тида, ты обещала не влезать в наши мозги.

- Ну, некоторые вещи лежат на поверхности, - подмигнула она. - Ты же не можешь запретить себе дышать.

По сравнению с Ястребом Джеком и Хайки старуха умела общаться - она казалась твердой, но открытой, откровенной.

Пиро постоянно наступала, потому что в ее мире это было единственным способом сохранить лицо; Ястреб Джек за время путешествия скрывался в тенях, потому что не хотел нести ответственность за происходящее. Эти особенности вечно всплывали, и было приятно на некоторое время поговорить с человеком, которому разговор дается легко, словно ненавязчивый танец. Словно порхание мотылька...

Я прищурился, скрестив взгляд с женщиной-телепатом:

- Я Вербовщик и зовут меня не Хуан, как ты давно догадалась. Но разве не странно, что ты говоришь как раз то, что все тут хотят услышать?

- Значит я мастер, mi corazon[13].

Тида издевалась, выуживая из памяти Ястреба Джека эти его испанские словечки. Мутант покраснел.

- Значит так, Тида. Сейчас мы с тобой расстанемся и даже дадим воды, если ты забудешь о случившемся. Вы никого не видели - ни нас, ни военных, да и вообще тут не бывали. Есть ли что-то, чем мы можем помочь твоему культу? Не стремлюсь к религиозности или царству насекомых, но мы вроде как дали обещание.

- Покормите чем-нибудь ящерицу, - ветер превратил в парус синее платье Тиды, его широкие рукава и подол. - Ей одиноко и, как всем нам, ей нужны друзья. А потом доставьте ее в Хаир, в местный храм.

Я посмотрел на роющую мордкой песок чешуйчатую животину. Удовлетворить просьбу Тиды ничего не стоило. Словно поняв, что мы пришли к соглашению, рептилия издала невоспроизводимый ящериный звук.

- Мы тут неспроста застряли. Ученые из Сативы хотят найти способ входить в зону искажений, приручить живые города и поработить мутантов. Я слышала Лестрейд – они говорили о том, чтобы использовать стабилизированные живые города как гигантские автобусы между нашей стороной и искажениями. Пока им, правда, ничего не удалось.

- Что за бред?

- Люди из бункеров стремятся вернуть все, как было раньше, до экспериментов Шрёдера - в мир больших автострад, гигантских заводов и удобной работы, - внезапно старуха перестала валять дурака. - Они еще не знают, что мутантами становятся не только люди, но когда узнают – пиши пропало. Перепугаются и будут переть сюда, как тараканы.

Вопреки обывательским страхам перед телепатами, они не настолько могущественны, как их изображают в увлекательных историях, полных цветистых преувеличений. Насколько я знал, они не могли читать мысли многих людей одновременно, им нужно было сосредоточиваться. В степени детализации и глубины чтения мыслей способности сильно разнились, ведь мутанты уникальны, как и обычные люди.

И все же чутье подсказывало, что Тида выбирала слова и образы не просто так. Била в больное, затрагивая мои страхи о приходе мертвого порядка старого мира в наши сумасшедшие пустоши.

- Мы привыкли считать себя пупом земли, все в природе якобы должно работать на нас. Но что, если насекомые будут обладать сложным сознанием? Что, если тягловые животные взбунтуются и начнут основывать храмы? Что, если среди них появятся такие же, как мы? – продолжила старуха. – Придется потесниться. Для того, чтобы с этим совладать, нужен новый порядок и новые люди. Или... и не люди вовсе.

- Люди устарели... – прошептала Хайки, округлив глаза.

Ястреб Джек завороженно слушал Тиду – нашел сказку по душе. Опыт Тиды бил прямо в романтичные сердца мутантов, предлагая революцию, но мне ход ее мыслей не понравился. Встрепенулся и Фахаб.

- Что ты несешь? Насекомые будут основывать храмы? Ты что, перегрелась, Тида?

- Ну дай старухе повеселиться, - улыбнулась она.

- Нам пора, - отрезал я. – Счастливо оставаться.

Сказанное телепаткой тревожило, но мой вам совет – не погружайтесь в мысли, наведенные мутантами. Они умеют зацепить опасения, использовать твои собственные слова для убеждения, завлечь, используя твои же мысли. Когда кто-то произносит то, с чем ты и так согласен, слова приобретают невиданную силу. Речь Тиды волновала и открывала картину мира, к которой никто не готовился. После искажений мы считали, что подготовились к неожиданностям, научились жить в ежедневном хаосе, ловить дзенский дух. Но смогу ли я договориться с разумной ящерицей?

Хайки же после слов телепатки успокоилась, расслабилась и свернулась калачиком в машине, будто всегда знала, что так дела и обстоят. Удивительно, что она до сих пор продержалась на ногах. Мы с Джеком отдали канистру с водой старикам, и на том мой запас доброты исчерпался. К удаче Тиды на другой стороне башни осталась машина военных, на которой старики тут же унеслись в раскаленный горизонт по направлению к Балху.

Я и «мастер дзен» поднялись на башню, где не обнаружили ничего кроме двух слепых и определенно мертвых снайперов с растерзанными лицами. Ястреба Джека передернуло. Он сцепил руки под подбородком и пробормотал что-то, похожее на отходную молитву. Какой мощью нужно обладать, чтобы подчинить себе несколько чужих, отдельных сознаний, не похожих на человеческое?

- Я должен был спасти твою жизнь, но даже не подозревал, что она обойдется в такое количество трупов, - он покачал головой. – Как отвратительно использовать живых существ для таких целей...

- Это обычный день в пустошах, мужик. Привыкай. Если бы не вы, Кира Лестрейд давно посадила бы меня в камеру и разделала, чтобы узнать, как искажения влияют на людей. Раньше ученые Новой Сативы специально выезжали собирать мутантов для исследований, пока народ не понял, что мутанты обратно не возвращаются. Так что я бы тут лирику не разводил. Ты поступил верно.

Щупальца взметнулись вверх, словно соглашаясь.