Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7]

Глава 1 - Телохранитель

На следующее утро я шагаю по больничным коридорам. Мимо мелькают кадки с пальмами, молодые симпатичные медсестры в халатах, приоткрытые двери в палаты. Просто ради интереса заглядываю в одну. Чуть не присвистываю. Паркетный пол, плазма на всю стену и одеяло из

чешуи виверн

шерсти элитных овечек на пышной перине. Прямо президентский люкс. Больничка-то для избранных. Аристократы даже болеют по-богатому.

Заворачиваю за угол и едва не натыкаюсь на двух бугаев у палаты Белоснежки. Громилы удивленно смотрят на меня.

- Я хочу навестить княжну, - прерываю их растерянное молчание.

- Как ты обошел камеры? –глупо хлопает глазами безопасник. – Нам не сообщали, что кто-то идет.

Круто, режим «стелс» работает! Тест-драйв фрактала Шприца прошел на «ура». Догадывался я, что, Отвод Гурмиса действует не только на пули и снаряды. Также он смещает в сторону от субъекта оптические данные видеоустройств. Теперь есть идея, как порадовать Сербину сюрпризом. А пока что…

-Еще раз тыкнешь мне – я тебе кадык в горло вдавлю, - гляжу на сторожевого пса холодными глазами. – А сейчас живо звони Софии Бородовой и сообщи, что к пациентке пришел Бесонов.

- Не нужно звонить, - вдруг приоткрывается дверь и за порог переступает княжна. – Заходи, Артем.

Сегодня София в облике бизнес-стервы. То есть на грани между стильной деловой леди и шлюхой, которая без «Б» раздвинет ноги ради подъема по карьерной лестнице. Чересчур облегающая юбка, хоть и ниже колен. Глубокое декольте – встань на цыпочки и увидишь самый краешек ареолов сосков. Красный цвет помады на тон ниже кричащего.

У нее что, сегодня трах-собеседование?

- Благодарю, - прохожу мимо, бросив на княжну лишь один мимолетный взгляд.

За спиной слышу разочарованный вздох. Не оборачиваясь, прикрываю за собой дверь.

В палате присаживаюсь на стул у кровати. Света спит, лицо бледное-бледное. Восстановление идет не так быстро, как хотелось. София говорила, что зрение возвращается, но пока успех не продвинулся дальше смутных теней движущихся объектов.

Глядя на обессиленную девушку, я вижу ее другой – совсем еще ребенком, счастливым, улыбающимся. Как на той фотографии, что пронес с собой через ужасы Страшного мира. Сам не замечаю, как начинаю говорить:

- Знаешь, когда неделями напролет я брел по дымящимся пустошам, мне в голову набивались всякие предательские мысли. Какой смысл идти? Разве этот душный черный дым - не всё что осталось от людей? Разве ядовитый смог уже не накрыл весь мир?Потом глядел на мятый снимок, на ребячью улыбку девочки на нем – и резко осеняло: «А вдруг еще нет?». Всего лишь четыре слова, - усмехаюсь, вспоминая свою глупость. Глупость демоника, спасшую человечество. - Будто это ребенок спросил. Будто…

- Бесонов, вот ты всегда такой, да? – размыкаются коралловые губы Белоснежки. – Мог бы постесняться рассказывать у моей постели, как глазел на фотографию другой девушки.

- Я думал ты спишь, - выдаю как на духу.

- Какой же ты ужасный! - тут же садится она и вертит по палате невидящим взглядом пустых глаз. – За этим ты меня спасал? Да? Чтобы обижать? Ну конечно, а я-то дура напридумывала себе…

Ну всё, понесло Белоснежку. Морщусь. Вообще в первую очередь сестру спасал. По-честному, ради одной Светы не полез бы вперед штурмовой группы князя. Просто потому что было бы бессмысленно мешать спецам.

- Если будешь понапрасну сотрясать воздух – силы кончатся и ноги откинешь.

- Тогда подойди ближе – я врежу разок одному негодяю и сразу успокоюсь.

Делать нечего – встаю со стула, приближаюсь вплотную к кровати. Чем бы дитя ни тешилось. А то правда накрутит себя, сгорит дотла из-за пустяка.

Благодаря Мурке мой шаг мягкий и бесшумный. Шиноби от зависти вскрывают животы в сторонке. Белоснежка встревожено хлопает глазами.

- Артем? – шепчет она испуганно. – Ты ушел? Я не хотела тебя обидеть. Говори о ком хочешь, только будь рядом.

- Я рядом, - моя рука оглаживает нежную линию подбородка княжны, и она обрадовано выдыхает, приоткрыв рот.

- Слава Сварогу.

Света прижимается лицом к моей огрубевшей ладони, вдыхает запах, замирая. Не только ей хочется, чтобы эта минута длилась дольше.

Но все сладкие минуты рано или поздно заканчиваются. Когда наконец выхожу из палаты, ожидающая София едва ли не виляет ментальным хвостом, образующимся из потока ее живы. Вот что значит Рыкарь – даже не в боевой готовности на автомате формирует нехитрые техники.

- Артём, - томно выговаривает, покачивая бедрами. – Отец очень хочет пообщаться со спасителем сестры. Не мог бы ты сейчас уделить ему полчаса.

Когда вчера вышел из цеха с Белоснежкой на руках и сестренкой под боком, сразу же из зарослей выскочила штурмовая группа. Поголовно Кметы, кроме капитана-Рыкаря. Меня бы наверно и прихлопнули на месте шквалом техник, но Белоснежка нашла в себе силы объясниться с безопасниками. В итоге передал Свету на руки капитану и уехал вместе с Леной. На прощание мне сказали, что еще позовут на беседу.

- Я и так пропустил математику, чтобы проведать Свету. Не хотелось бы еще опоздать на мой любимый корейский.

- Могу побыть твоим репетиром,

ни саран, -

кокетливо улыбается.

От ее «мой дорогой» хочется плеваться, но меня сейчас не приглашают. Мне мягко

указывают

. В привычном уже стиле я сначала послушаюсь, а потом оберну в свою пользу.

Итак, мы мчимся в загородную резиденцию Бородовых. В лимузине обивка салона светло-серая, волосы Софии почти теряются на ее фоне.

Княжна нажатием кнопки поднимает перегородку между нами и водителем. На всякий случай, отодвигаюсь от торчащих как торпеды грудей Софии.

- Вчера ты мог погибнуть, спасая наших сестер, - говорит она глядя в окно. – Это была бы тяжелая потеря для человечества в целом и в частности для меня.

- Ну и? – опять ходит вокруг да около.

- Ладно, Перун, скажу как есть, - она оборачивается и сводит вместе изящные брови. Выглядит серьезной. – Ты должен оставить Империи такого же героя. Твое нынешнее состояние влечет огромный риск, что величайшего демоника не станет. Нам нужны наследники могучего Перуна.

Вот куда она клонит. Хочет сделать из меня суррогатного отца. Еще раз обвожу взглядом глубокое декольте Софии. Тонкая нить белого золота на шее, в ложбинке груди звезда-плетенка богини Лады с маленьким бриллиантином. Даже не сомневаюсь, кто будет матерью по версии Софии. Всё в дом, всё в род. Надеется, что прямо в машине на нее накинусь?

- А откуда такая уверенность, что ребенок будет так же крут? - пытаюсь я хитрить. - Вообще-то фракталы – это ментальные опухоли на астральном теле, с генетикой ничего общего. У моих детей не будет моих возможностей демоника.

София криво усмехается. Не прокатило. Сколько же стерва знает? Я сижу как голый с выставленным на обозрение хозяйством.

- Меня не проведешь, Перун. Я знаю всего тебя. Фракталы не передаются вместе с ДНК, ты прав. Но у твоего сына будет возможность заново вырастить каждый из них. Так же как демоны культивируют свои. Тренировки и медитации всё сделают. Потенциал с самого рождения закладывается в астральном теле. Разве это не прекрасно? - ее глаза загораются возбужденным огнем. - Демоник Перун стал полубогом, его же кровь от крови им родится.

Она права. Каждая Гончая может дорасти до Высшего Шарика. Каждый магнофелис – до Высшего Мурки. А мой сын способен стать настоящим колоссом с силами трехсот обычных Высших, шести Генералов и самого Градгроба.

У меня звонит телефон. Хорошая причина отложить разговор о потомстве.

- Да, Алла.

- Артем, надеюсь, у тебя была уважительная причина пропустить встречу с моим отцом, - голос брюнетки на удивление холоден. Досталось, поди, от папаши за меня.

- Не знаю, - отвечаю в той же манере. – Как считаешь, является ли уважительной причиной необходимость спасти жизнь сестры?

- Ой, - мигом выходит весеннее солнце, и весь лёд тает. – Прости, пожалуйста, Артем, я не знала! Прости! С Леной всё хорошо?

- Теперь знаешь, - тоже смягчаюсь. – Да, теперь порядок. Алла, мы уладим наше дело с твоим отцом. Попробуй договориться с ним о новой встрече.

- Хорошо. Ох-х-х… он меня съест как дракон принцессу.

- Ему не позволит простолюдин в сияющих доспехах, - улыбаюсь. – Прорвемся, Ал. Верь мне.

- Только тебе из всех парней и верю. Не трусливому же Женьке. – О, как она его не любит. Непрошеное сомнение приходит в голову: а не наоборот ли?

Прогнав чувство ревности, убираю смартфон в карман.

София внимательно смотрит на меня.

- Одна из твоих женщин? – с завистью.

- Тебя не касается.

-Я больше других достойна быть одной из них! – очень смелое заявление, детка.

- Почему же? – сужаю злые глаза. - Потому что пыталась убить меня?

Моментально меняется атмосфера в лимузине. Блудливый взгляд Софии пропадает, инстинкт самосохранения гасит любовные флюиды. Прежде чем она тянется к «колодцам», срываюсь с места.Одной рукой хватаю за затылок, большой палец другой пихаю ей в рот.

- Только дернись – я тебе рот порву.

Чуть натягиваю пальцем ее щеку с внутренней стороны. Она замирает и смотрит круглыми стеклянными глазами.

- Слушай сюда, - подпускаю рычащие обертоны в голос. – Твоя циркуляция живы у меня как на ладони. Рыкарь ты или даже Абсолют – мне плевать. Дернешься формировать узлы доспеха или призывать техники - сразу увижу по первым всплескам в каналах. Одним движение разорву тебе пол-лица, от болевого шока ты потеряешь сознание, и я буду делать с твоим вырубленным телом все что захочу, - волчий оскал расцветает на моих губах. - Вчера же ты разрешила мне делать все что захочу?

- Пофвалуйфта, пощати,- слезы брызгают из глаз Софии, размазывая тушь.

То, что она видела все мои пытки демонов, сейчас добавляет особую пикантность нашему общению. В другой ситуации опытный Рыкарь вряд ли испугался бы обычного Рыбного крюка. София боится не ран, не крови, а меня, ужасного демоника.

- Ты жива, пока твое существование имеет для меня смысл. Хочешь жить - прекращай вилять задницей и раздвигать передо мной ноги. Начинай приносить настоящую пользу. Поняла? Если да - кивай.

Судорожно дергает головой.

- Отвечай на вопросы. Учти - ложь я тоже чувствую, - блефую, - Ты ведешь меня в ловушку? Решила с князем мне устроить западню?

- Нетфф! - ее натянутые губы дрожат.

- Отвечай! Убить меня вздумали?

- Нетффф, клянуфь! – она пытается отшатнуться, но я за губу тяну ее краснеющее лицо обратно.

- Далече собралась? Значит, схватить и пленить?

- Нетффф, отефф хофффет сделть предлофение!

Она трясется, а я раздумываю, поглаживая пальцем ее щеку. Конечно, вряд ли прямо сейчас меня грохнули бы, но подстраховаться никогда не мешает.

Снова вонзаю взгляд в княжну, и она дрожит как ягненок в когтях орла.

- Сейчас я отпущу тебя, София, но помни - ты висишь над пропастью на тонкой ниточке. Разочаруешь меня – нитка оборвется. Поняла?

- Д-а-а!

- Молодец, - вынимаю палец и легонько похлопываю княжну по щеке. – Хорошая девочка. Кстати, а что именно хочет мне предложить князь?

***

Дурой! София была полной дурой, считая, что можно обуздать бурю. И Перун показал ей свое место – не рядом по правую руку, как у равной жены, а на полу возле его стоп - место рабыни, максимум наложницы.

Боги несправедливы! Та же болгарка Алла не обладает ни ее уровнем силы, ни ее знанием о Перуне, ни даже ее опытностью в постели. Но София согрешила в надменности. Подумала, что полубога можно соблазнить как простого мужика – глубоким вырезом на груди, томным голосом, обещанием вечно поддерживать и любить. Хотела, наивная, сыграть на его неопытности. А он просто отымел ее в ответ – жаль, правда, что только морально.

Сейчас она стоит в кабинете отца и с дежурной улыбкой слушает его разговор с грозой ада.

Сидя за столом Александр Бородов то и дело косит хмурым взглядом на распутный вид своей дочери.Он уже понял, что София от своей идеи фикс не отказалась. Более того, судя по чуть ли не вываленным наружу сиськам, попыталась завалить парня прямо в лимузине. Только мальчик даже не смотрит на нее, будто это она слуга, а он аристократ. Простолюдин не поддался женским чарам красивейшей аристократки? Нонсенс.

- Буду играть начистоту, юноша, - вздыхает отец. – Моя старшая дочь считает тебя пришельцем из другого мира.До сего момента сам я считал тебя шпионом либо Сербины, либо Сальдоре. Либо «Идиома», либо «Блэкаут». Но ты спас мою младшую дочь от людей Сальдоре, видимо, и теперь не знаю, что думать.

- В первую очередь я спас вашу дочь от вашего же сына, - как бы между прочим замечает Артем.

Отец хмурит густые брови.

- Я бы хотел поговорить о твоей истинной личности, а не о моих семейных проблемах.

Перун лишь пожимает плечами.

- Зачем же говорить? Почему просто не залезете, как София, мне в голову? – тон вроде доброжелательный, приглашающий, но глаза опасно блестят. От этого блеска у Софии засвербило сразу в паху и обеих подмышках.

Но отец даже не замечает угрожающего подтекста сказанного. Либо делает вид, что не замечает.

- Боюсь, толку будет немного. Возможно, твой разум защищает ментальная ловушка.

- Серьезная дилемма, - кивает Перун без тени улыбки. – Мне жаль оставлять вас мучиться в догадках, но помочь ничем не могу. Вы же не поверите мне на слово?

- А что ты скажешь? Что являешься пришельцем, пришедшим спасти наш мир?

- Верно, - теперь Перун улыбается.

Тишина. Только пальцы отца тихо стучат по дубовой столешнице

- Что ж, как бы там ни было, именно ты спас Светлану. Я бы хотел, если нападение повторят, чтобы ее спаситель оказался рядом с дочерью. Артем Бесонов, или Перун, прошу тебя стать ее телохранителем.

Сердце Софии предательски заныло. Хоть она и знала о предложении, но все равно больно видеть, как тебя обходят. Теперь вот Светке повезло, а она опять в пролете. Нечестно!

- Чего…кхм…а своих Рыкарей не хотите приставить? – Артем сделал вид, что не был в курсе о предложении и не сильно обрадовался.

- Приставлю и их, если потребуется. Но я бы не хотел, чтобы из-за моего страха за Светланой таскалась целая гурьба безопасников. Сверстник же не стеснит ее и позволит наслаждаться школьной и светской жизнью.

- Так, теперь не понял. Кто может угрожать Свете? Ваш сынок мертв – за это я ручаюсь.

- Хм, - отец с трудом подавляет гнев. – Света не единственный владелец родового генома, на которого устраивали покушение в ближайшие полгода. По всему миру идет охота на отпрысков Великих родов. Предполагаю, что в плане итальянцев, сопровождавших Глеба, было второе дно.

- Первое – ваш сын должен был вас прикончить?

- Верно. Я выступаю оппозицией «Блэкауту» на Совете Императора. Только убить меня – не основная цель итальянцев. Не знаю, что Глеб сотворил со Светой и как истощил ее, но уверен - потом бы дочь передали «Блэкауту». Для каких целей – загадка.

- Убедили. Я согласен.

- Так быстро?

- Да, мне тоже интересно зачем «Блэкауту» Света. Кстати, а второй дочери охрану обеспечите?

Отец лишь отмахивается.

- София - Рыкарь и умеет постоять за себя.

Перун переводит взгляд на Софию. У нее сжимается в груди, дыхание перехватывает. Артем имеет необъяснимую власть над ее вниманием. Хочется провалиться сквозь землю, спрятаться, убежать.

- Я бы не был так уверен, - его ухмылка режет как нож. - Совсем…

***

Ученик третьего курса граф Андрей Березовский никогда не думал, что скатится до мелочной мести. И кому? Простолюдину! Отец, если узнает, отправит его в военную школу. Но вмешательство Андрея останется тайной для всех. Он уже нашел козлов отпущения. Два мелкопоместных дворянина - Сивенов и Шавельский - сейчас стоят перед ним в пустом классе ИЗО. Сморщенные лбы обоих свидетельствуют о напряженной работе мысли.

- Нас отчислят, - выдает наконец Сивенов.

Березовский кивает с сожалением.

- Да, этого не избежать. В качестве компенсации обещаю – ваши рода войдут в мой Дом. Мой отец одобрит этот союз. Станете вассалами Березовских, к тому же обязуюсь обручить вас обоих с барышнями рода Краповых. Обе прелестные, изумительные девушки, к тому же Краповы владеют золотыми рудниками в Магадане. Богатый род, а значит, и богатое приданое, - с намеком улыбается граф.

Глаза одноклассников простолюдина загораются алчным блеском. Тупоголовые бараны уже готовы поставить на кон свое будущее ради перспективной женитьбы. Только невдомек им, что лет через пять рудники истощатся, а Краповы тщательно скрывают это. На самом деле Краповы – почти банкроты. Отец же с радостью согласится с Андреем, что неплохо бы спасти их вассалов от разорения, связав союзами с дворянами средней руки. Включить последних в Дом Берозовских будет небольшой ценой.

-Ай давай! Уговорил, граф, - решается первым Шавельский после напряженного раздумья.

- Тоже берусь, - не отстает его товарищ.

- Значит, после физры в душевой вы изобьете своего одноклассника, - Андрей благодушно смотрит на будущих подданных. – Подробные инструкции пришлю позже.

С его позволения довольные донельзя первокурсники удаляются. Граф же отворачивается к окну и еще раз обдумывает, стоит ли риск какой-то мелочной расплаты. Ясное солнце освещает сочно-зеленые газоны лицея.

Перед глазами снова парит равнодушное лицо Лисициной Кати, его бывшей девушки. Три года вместе самосвалу под колеса. Вчера любимая Лисичка ушла от него.

Сердце словно взрывается при болезненном воспоминании. Нет, Андрей вернет золотую пору своей жизни! Когда жарко целовались под проливным дождем. Когда накидывал своей Лисичке на шею ее любимый оранжевый шарфик – по регламенту в лицее неформенная одежда запрещена, но Лисичке прощали ее шарфик, потому что этот яркий шелковый платок только подчеркивал ее опрятность. Когда любовался янтарными огнями ее глаз под сенью лесных парков.

Бесонов, тебе не жить!

После того как он замочил какую-то псину, ученицы лицея будто с ума сошли. Простолюдина словно облили бочкой феромонов, и стоило ему появиться на горизонте, как барышни начинали течь как суки в разгар собачьей свадьбы. Лисичка не исключение. Этот ее обожаемый взгляд, брошенный на другого парня, едва не убил Андрея на месте.

Да, Бесонов – правда, Бес. Правда, Люцифер.

Вчера, в воскресенье, будто спало действие заклятия. Так сказала Лисичка Андрею.

А затем она бросила его.

«Мне надо разобраться в себе, - сказала рыжая девушка. – Тот жар, тот огонь, что горел во мне всю неделю, так резко ушел. Возможно, эти чувства все еще спрятаны во мне. Возможно, я люблю другого, Андрей»

Тогда граф едва не взревел, едва не вспылил. Любишь кого? Простолюдина?! С ума сошла?!

Сдерживаться и тщательно планировать – два природных дара Березовских. Благодаря хладнокровию и природному уму их предки выиграли не одну битву. Сражения на мечах и дворцовые интриги – не важно.

Бесонов же боец другого типа. Это бешеный зверь, который сметает врагов, полагаясь не на предварительную подготовку, а на мгновенную оценку ситуации уже в разгар драки. Все его немногочисленные эффектные бои в лицее говорят об этом.

Как и простолюдин, граф выиграл всероссийский Чемпионат Средних школ. Но на два года ранее Бесонова, и очень жаль, что им не удалось столкнуться тогда на полигоне.

Теперь пора исправить эту оплошность. Андрей размажет простолюдина внутри стен лицея. Лисичке станет не из-за кого мучиться, и граф примет одумавшуюся подругу с распростертыми объятиями. Он снова будет завязывать оранжевый шарфик на шее любимой.

- Всё планируешь, стратег? – входит Павел Груб, его друг и напарник по команде в Военных играх. Вместе с Андреем они образуют смертельный дуэт Кметов.

- Д-да так, - Андрей прогоняет из головы образ обожаемой девушки. – С Сивеновым и Шавельским всё отлично прошло.

- Еще бы, - не удивляется товарищ. – Когда у тебя что-то не получалось. Но эти двое же облажаются?

- К гадалке не ходи – простолюдин порвет остолопов.

- Значит, дальше в игру вступит…- в нетерпении потирает ладони Павел.

- Ты, - даже не моргая глазом говорит граф.

- Э! Я не собираюсь отчисляться!

- До такого не дойдет, - тут же выставляет перед собой ладони Андрей. – Таймаут, друг. Сам подумай - какая команда без нашего с тобой тандема!

- Все равно пахнет не очень, - возражает Павел. – Сам иди.

Андрей вздыхает. Ну ни в какую. Придется доставать грязное белье.

- Мне бы очень не хотелось рассказывать твоему отцу о залетевшей простолюдинке, друг.

- Ну ты и мразь, - зло тыкает Павел пальцем. – Я к тебе как к другу обратился тогда. В беде был, аборт надо было срочно…а ты в компроматы записал?

- Прости, но мне нужна Лисичка. И еще раз повторю: тебя не отчислят.

- Черт, все равно выбора нет, - отходит Павел к окну и бьет кулаком по подоконнику. – Раз так, продумай все хорошо – до мелочей.

- Как всегда, друг.

Андрей улыбается. Скоро начнется интересная битва. Быстрая скорость мышления против досконально подготовленного плана. Чемпион против чемпиона.

Глава 2 - Облава на грозу ада

Вторник

Вчера в лицей меня доставили с ветерком – князь Бородов расщедрился на лимузин. Ну да, ну да, раз дочку доверил, то приходится быть лояльным, как бы я его ни доставал с упоминанием Глеба. А что? Имею право – из-за его семейки чуть сестру не потерял. Хреновый из Александра отец, мягко говоря. Сын - психопат, старшая дочь – бессердечная манипуляторша. Но Белоснежку не дам испортить, уж извини, старикан. В память о Шприце, моем друге, уберегу его сестренку.

На уроки все же опоздал, успел только на секцию. Опять гонял свою команду по полигону. «Почти Воины» – потирал я руки, разглядывая каналы наяривающих круги парней. Миха так вообще по защите уже уделает многих из второго ранга. Но мы его сделаем еще крепче, еще танковей. Вот у меня горка кирпичей наготове лежит. Беру один поувесистее.

- Миха! – ору, размахиваясь. – Принимай на грудь! Укреплять тебя будем! Эй, куда побежал? Не на спину! На грудь же, сказал!

Короче, позанимались на славу.

На следующий день на биологии препарируем лягушек. Когда класс разделяют на пары, просто сдвигаю свою одноместную парту с Викиной.

Она, вздрогнув, поднимает на меня вопросительный взгляд.

- Если ты не против, конечно, - утвердительным тоном говорю. Просто галантность.

Слегка покраснев, она качает головой. Я уже приставляю стул ближе. Наши бедра соприкасаются, вверх поднимается приятное ощущение. Девушка не отодвигается. Смущена и как всегда держится гордо - спина выпрямлена, плечи расправлены. Щеки горят.

- Сделайте надрез на брюшке, - говорит учитель.

Вика неуверенно держит скальпель.

- Давай я, - забираю инструмент и, почти не глядя вниз, разделываю земноводное. Чего я там не видел? Расчленяя демонов, уже вдоль и поперек изучил анатомию. – Обсудим нас?

- Сейчас? – в шоке смотрит, как я быстренько прохожусь пинцетом по показавшимся маленьким органам.

- Ага, после уроков у меня тренировка, - пожимаю плечами. – Больше некогда будет. Так что ты испытываешь ко мне?

Она задумывается, теребя красную прядь на плече.

- Всю прошлую неделю я хотела теб… быть рядом с тобой, - поправляется быстро.

- А сейчас?

Уже прошла неделя, как я шарахнул Яком по женскому общежитию. Дьявольский амур сошел на нет. Правда, барышни все равно замирают в коридоре и бросают на меня уже не голодные, а задумчивые взгляды. Видимо, пытаются сообразить, что же они испытывали к странному простолюдину.

Перед самой биологией у туалета ко мне подошла одна пышнотелая аристократка и, будто случайно споткнувшись, прижалась пятым размером к моей руке.

- Странно, - задумчивая морщинка избороздила гладкий лоб полногрудой симпатяшки. – В прошлую среду так же сделала, ты помнишь?

- Прости, но вас, красавиц, столько уже об меня потерлось, - и с любопытством спрашиваю: - Ну и как ощущение? Сейчас отпустило?

- Скорее теперь тебя вижу по-другому, - не обиделась на правду девушка. – Тогда было острое желание…ммм... – лицо вмиг зарумянилось, и она замолкла.

- Понятно, ну теперь как?

И буферастая ответила точно так же, как сейчас красноволосая Вика:

- А теперь просто хочу взять твою руку и не отпускать, - только моя аловолосая нифма добавляет тихо-тихо: - Никогда не отпускать.

Маммозной няшке, конечно, отказал. Журавлева в приоритете над остальными барышнями, стукнутыми Якой. Хотя бы потому что с Викой я не удержался от интима. Ответственность, все дела.

Сейчас, убирая разрезанную лягушку в контейнер, я легко улыбаюсь моей новой подруге:

- Тогда тебе нужно познакомиться с еще двумя моими девушками.

Про отношения с Эллой не афиширую. Она сама предложила держать наши свидания в тайне даже от моей девушки/ек.

- Двумя?! – хлопает глазами Вика и выдыхает с облегчением. – Слава Сварогу, что их всего две.

Едва удерживаюсь от смеха. Думала, что у меня набирается армия будущих жен? Нет, я не Яка, прячущийся за юбками своих монстробабищ. Сам за себя постою.

Потом физра. Играем в футбол, опять не рассчитываю с подачей – и санитары уносят одноклассника с расквашенным носом в медпалату. Упс. Шарика мне еще дрессировать и дрессировать.

Физрука на уроке не было. Сегодня большинство учителей уехало на ежегодный съезд. И Элла тоже, а жаль – хотел пошалить в ее кабинете. Эх. Столько событий за два дня: спасал сестру, мочил мерзавцев, теперь еще и телохранителем наняли. А как впечатлительному школьнику снимать стресс, а? О, точно - Вика же больше не девственница. Вот ее и проведаю вечерком.

Вместо физрука за первыми курсами поставили следить третьекурсников. Им еще и свистки дали.

- Бесонов, остаешься после урока смывать кровь с пола, - включает препода один старшекурсник.

Совсем охренели. А уборщицы на что? Но спорить не стал – моей животной силе дисциплина, правда, не помешает. Бесенок спортивный парень, бесспорно, но не заморачивался организованным контролем рефлексов. Пока медитации подействуют, не дай Сварог, укокошу какого-нибудь школьника во время отбора мяча. Может, толк будет хоть от неприятной работы?

Вместе со мной после физры оставляют еще двоих - Сивенова и Шавельского. Чем дворянята напортачили, так и не понял. Да и пофиг. Смываю красные пятна с лакированного дощатого пола, убираю швабру в подсобку и иду в раздевалку.

***

День назад

- Все произойдет во время Имперского съезда учителей, то есть завтра, - говорит граф Березовский, вальяжно откидываясь на спинку стула в пустом кабинете ИЗО. – Наш одноклассник Марьянов будет вместо физрука у первого курса. У преподов эксперимент – хотят посмотреть, как учсовет справится с младшими учениками. Я договорился, чтобы Марьянов нашел повод задержать простолюдина после уроков.

- Чтобы в раздевалке не оказалось лишних глаз, - понимающе кивает Павел Груб, его партнер по команде.

- Именно. Планируется вечеринка на ограниченное число гостей.

***

Вторник

В раздевалке опять только Сивенов и Шавельский. Раздеваюсь у своего шкафчика догола, беру шампунь с полотенцем и иду в душ. Обычно не моюсь перед секцией, но запах моющих средств будто въелся в кожу. Издержки супернюха. По дороге бросаю взгляд на двух парней. Чего они ломаются перед своими шкафчиками похуже девок на выданье? В душ не торопятся. Стойки напряженные, глазами косят на меня, думая, что не вижу.

Ну понятно. А я всё гадал, когда же местные обиженные парни покушение устроят. Долго что-то ждали. Целую неделю пуканы сдерживали. Для гордых дворянят поразительно.

- Мыться не идете, парни? – спрашиваю латентных мстюнов.

- С простолюдином? – пытается Сивенов выглядеть оскорбленным. – Уж спасибо.

Пожимаю плечами и ухожу по адресу.

Мотив мстюнов будто ясен – барышень ревнуют. Только на что они рассчитывают? Камер в душевой нет. Изобьют и скроются? Так я же их сдам потом. Странно.

Стоя под душем, мочу водой и шампунем только затылок. Видимо, мстюны ждут, когда буду мыть голову. С зажмуренными глазами, чтоб в них не попал шампунь, чемпион Бес станет легкой добычей. Намылив сзади волосы и создав видимость своей уязвимости, вслушиваюсь в звуки душевой.

Сам стою спиной к проходу между кабинками. Мстюны не зря осторожничают. Понимают, что у Учеников против Кмета есть только один внезапный удар. Промажут – привет, больничные койки.

Наконец шаги. Схема их поведения простая. Выглянули, увидели мыло на моем затылке, двинулись. Вопрос только- чем бить будут. Голой рукой даже в доспехе не факт, что вырублюсь. Я бы выбрал кастет.

В шаге от меня хлюпает ботинок в луже на кафеле. Резко оборачиваюсь и вижу здоровенный кастет на кулаке Сивенова. А также побелевшие от ужаса лица двух молокососов.

- Ну чего стоим? – похрустываю я пальцами. – В последний момент зассали, девочки?

Оскорбление – как красная тряпка для аристократов. В следующий миг мне в грудь летит кастет.

В кабинке мало места, но я просто разворачиваюсь боком, отскочив вплотную к перегородке. Сивенов попадает по смесителю, разломив хромовый излив. Заглушки тоже слетают. Фонтан воды стреляет парню в лицо.

Помеха заставляет аристократа отступить назад и тем самым освободить проход из кабинки. Пока парень дезориентирован, пока стирает рукой брызги из глаз, выскальзываю к нему. Два «толчка» по лбу - двумя ладонями. Еще один в Устье и ученик валится как прихлопнутый. Подступаю к следующему.

Парниша вскидывает кулаки к лицу, можно скрутить паутинкой, но я решаю его не разочаровывать. Боковой удар ногой по блоку - и Шавельского отбрасывает в кабинку позади. Ломается пластиковая перегородка, еще один смеситель катится по кафелю к моим ногам.

С двух сторон брызжут фонтаны, мстюны вырублены. Я решаю, что помыться не судьба. Обтирая полотенцем волосы, выхожу в раздевалку. По пути наступаю босой ступней на вытянутую кисть Сивенова с кастетом. Хорошенько вдавливаю пятку, слушая хруст сустава. Дворяненок просыпается от болевого шока, вскрикивает - и получает все той же пяткой в челюсть. Парень снова обмякает. Довольный, я покидаю разбитую душевую. Будут знать как железками размахивать.

Дверь в коридор распахивается, внутрь заглядывает парень с пробивающимися усами. Третьекурсник.

- Что у вас за шум? – хмурится он. – Физрука нет – так балаган устроили?

- А ты заместо няньки что ли? – бросаю мокрое полотенце в шкафчик.

- Угу, учсовету на сегодня дали больше полномочий, - парень входит внутрь, оглядываясь. – Кто кричал?

- Двое мстюнов, - дергаю головой в сторону душевой. – Вырубленные там лежат. Вызвал бы ты им санитаров, раз за главного.

- Целых двое? – вылупляет глаза он. – А ты дрался с ними, значит. Самого-то нести не надо?

- Неа, - отворачиваюсь от него и расправляю брюки.

- Точно? – подходит ближе.

Я сую одну ногу в штанину. Держу ее на весу, когда замечаю на периферии зрения огоньки. Жива? Даже головы не успеваю повернуть, как кулак третьекурсника впечатывается мне под дых. Кости трещат под давлением доспеха. Острые костяшки парня вонзаются мне в грудь. А потом будто взрываются. Синий свет брызжет из глаз парня. Техника Кмета.

Миг – и мощным импульсом меня швыряет на десяток метров. Прямо в распахнутое настежь окно.

***

День назад

- Окно будет предварительно открыто, - Березовский задумчиво чешет подбородок. – Петли уже сломали мои вассалы, никто не сможет его захлопнуть. Учитывая расположение шкафчика простолюдина, тебе нужно сделать всего один шаг от двери и ударить Молотом Света.

- Вина за нападение ляжет на меня, - возражает Павел Груб.

- Нет - если простолюдин помрет, все подумают на дебилов в душевой. Их найдут во время разбирательства. Никто даже не узнает, что ты был в раздевалке.

- Допустим, но помрет ли он из-за падения в кусты?

- Раздевалка со спортзалом находится на шестом этаже первого корпуса. Сразу под окном крыша двухэтажного второго корпуса. Простолюдин пролетит пятый, четвертый и третий этажи, грохнется на бетонную крышу, переломав кости. Подозреваю, у него нет доспеха – странно, да, но ни в одном бою Бес не задействовал его.

- Подозреваешь?! – вскрикивает Груб. – Меня отчислить могут!

- Не волнуйся, - улыбается граф. – Всё предусмотрено.

***

Вторник

Взять меня столь тупым финтом? Ха!

Еще в полете пускаю паутину. Трассирующие демонские лески вонзаются в пилястры на фасаде корпуса. Крепко ухватившись за нити, повисаю на них. Перебирая руками, спускаюсь на плоскую крышу второго корпуса под собой.

Вверху, в окне, вижу ошарашенную рожу третьекурсника. Подожди малек. Сейчас доживут ребра – и я тебя порадую визитом.

- Простолюдин здесь! Мочить!

Из-за бетонных колпаков вылетает не меньше десятка школоты. В руках у каждого стальная труба. Все дубины начищены до блеска – солнце одинаково ярко сверкает на металле. Явно оптовая закупка.

А вообще - охренеть! Настоящую облаву из своры Воинов устроили!

Заученными быстрыми шагами парни окружают меня. Дубины отводятся к правым плечам для замахов.

Кто же вас так поднатаскал, малыши? Ладно, все вопросы потом. А то парни уже на позиции – сейчас налетят скопом.

***

День назад

- Почему именно мои вассалы должны подставляться? Зачем притаскивать в лицей дубины? Это ненужный риск. Если попадемся с ними – не поздоровится. Да и против десяти крепких Воинов одновременно даже я в ближнем бою не выстою, - признается Груб.

- Твои вассалы – потому что ты взялся за расправу над Бесом. А дубины…у меня ощущение, что Бес компенсирует отсутствие доспеха целительной техникой. Атаки Буйного не оставили на нем и следа, не считая дыр на одежде. Если так – нужно истощить его исцеляющий фактор как можно большим количеством повреждений.

- То есть отбить простолюдина как мясо для отбивной?

- Как очень жесткое мясо.

***

Вторник

Я не стал ждать, когда из меня сделают отбивную.

Резко бросаюсь на самого неуверенного на взгляд типа. Пробиваю ему хуком челюсть - так, чтобы отлетая назад, он зацепил напарника справа. Даже не думаю добить и погасить доспех – надо валить в узкое место, где встречу дворянских гопарей по одному. Удрать с крыши по паутинке можно, но не буду. Надо разобраться с хулиганами здесь и сейчас, отбить им внутренности, чтобы каждый раз при виде меня по органам проходила волна режущей судороги - фантом сегодняшней боли.

Парни кидаются следом. Вжих – сзади замахиваются дубиной. Не оборачиваясь, пускаю паутину на звук. Судя по сопротивлению, что-то обматывается. Дергаю в треть силы.

- Ай-й-й, - ор сопровождает звук бьющегося об бетон металла.

Дальше уже ничего не слышу – меня одновременно настигают пять дубин. Гады засыпают ударами с четырех сторон. Вжимаю голову в плечи и, подставляя под дубины предплечья, отпинываю придурков по очереди. Самое сложное – сдержаться. Если не рассчитаю силу и вышвырну нападающих с крыши – на похороны меня вряд ли пригласят. Их родители будут слишком заняты попытками меня устранить.

Ай, сука! Не бесите лучше!

Меня замедлили и на смену вышвырнутым дворянам успели прийти свежие силы. Что мы имеем? Мои руки отбиты, благодарю Мурке уворачиваюсь от большинства ударов, но все равно попадает. Ногам не намного легче – вгонять мыски стоп в броню, знаете ли, то еще удовольствие.

С подскоком отправляю еще одного близко сунувшегося школьника в полет. Тот, переворачиваясь через себя, катится по крыше, пока не ударяется головой об решетку забора. За прутьями летний бассейн. Спасибо, купаться мне не хочется. Что еще рядом?

Скоп врагов мешает разглядеть всю крышу. Раздражает, морщусь недовольно.

- ОТОШЛИ. ПСЫ. - парней будто воздушной волной отшатывает.

Пока они собираются с духом снова броситься, в

ерчу прижатой головой. Ага, вот и лестница - в двадцати шагах справа. Погнали.

Прямо на пути шеренга дворянят. Ну встречайте мои ножки. Нитями притягиваю две валяющиеся дубинки и теперь принимаю атаки ими. Руки успевают подлечиться, чтобы держать трубы.

Главное, в фронт-киках - или мае-гери, если по-каратистски - вовсе не сила, а скорость и гибкость. Чем быстрее и точнее бьет нога, тем больше вероятность нокаута. А если хлестануть прямым по лицу - обескуражишь врага, в любом случае.

Так что доспех не доспех, дерни резко противника - и его мозг тряханет в черепной коробке. Из десяти Воинов четверо уже в ауте валяются. Но остальные пыл не теряют, скачут вокруг как обезьяны с палками. А я молочу их левой и правой ногами, да ещё дубинками тычу в рожи. Будто четырехрукий Шива крушит индийских демонов.

Наконец достигаю дверей к лестнице. Разворачиваюсь и, заходя спиной внутрь, выбрасываю конец трубы в лицо очередной «обезьянке». Удар четкий – дворянин катится к парапету уже в нокауте.

Ну, в двери я их пущу только по одному, где и встречу радушно. Поэтому можно выдохнуть…

Спину резко обжигает удар. Внутри меня хрустят кости. Резко оборачиваюсь и тычком дубины скидываю с лестницы подкравшегося Воина. За ним еще минимум семеро поднимаются. Гадство, чего же вы сидели здесь! Ждали меня?!

***

День назад

- Ты бы не одолел сразу десятерых Воинов, Паша,- размышляет Березовский. – Но вспомни – Бес побил Буйного, чемпиона турнирных боев. Хоть Буйный и всего лишь второкурсник, хоть он и без пяти минут Кмет, но в прямом поединке, наверняка, победил бы даже меня. Просто потому что мы с тобой не натаскиваемся на драках лоб в лоб. Наше дело – Военные игры, где побеждают кулаки в связке с умом, а не просто кулаки, как в октагоне.

- Короче, Бес сделает Учеников на крыше, - вздыхает Груб.

- Есть такая вероятность. Но главное, не то, что победит ли он Учеников в принципе, а как захочет это сделать.

- Ну и как?

- С максимальным КПД: больше вражеского урона, меньше повреждений. С массовым противником идеально это сделать в узком пространстве. Поэтому Бес сразу же рванется к лестнице. Логично, что там он не будет ждать засады. Ведь, какой в этом смысл? Все, кто хочет его избить, должны пытаться это сделать, пока его можно окружить.

- Но смысл все же есть.

- Ага, потому что мы знаем следующие ходы Беса. А он о наших даже не догадывается.

Глава 3 - Чемпион vs Серого Кардинала

Я стою голый на лестнице. Холодный ветерок проникает с крыши и сплетает мои мокрые волосы в льняные пряди.

Сверху и снизу надвигаются по толпе школьников. Те, что сверху – побитые и испуганные, у троих руки висят плетями, еще один хромает, но все равно какой-то страх гонит их калечиться дальше. Ведь если я выживу и расскажу о нападении – их всех отчислят. Позор на всю жизнь. Те, что снизу – свежие, полные сил и еще не знают, какой ужас их ждет. У всех в руках - стальные трубы, а это уже неправильно. Ребятишки не просто глупые вспыльчивые подростки. В первую очередь, они - враги. Мои враги. Два этих слова – уже приговор.

Какой-то дико умный шкет захотел устроить мне западню, но лишь разозлил грозу ада. Нет, я не убью молокососов. Моей семье не нужны беды от дворян. Я сделаю хуже – покалечу и сведу с ума.

Из моих пальцев выстреливают три нити – по числу лампочек в светильнике над головой. Звон разбитого стекла – и лестница до следующего пролета погружается во мрак.

- Черт, простолюдин вырубил свет, - кричат снизу. – Хватайте его, пока не удрал!

Но ребята сверху не торопятся – они уже ученые моими фронт-киками. Ко мне первым рвется парень с нижних ступеней.

Бьет вслепую. Отбиваю – я-то благодаря Мурке прекрасно вижу его потуги. Звон стальных дубинок оглашает темноту.

Одной рукой хватаю парня за шиворот и с размаху вколачиваю головой в стену слева. На бетоне остается круглая вмятина. Во все стороны от нее разбегаются мелкие трещины.

- Кеш, ты его схватил? – спрашивают товарищи моей добычи, тыча дубинами мимо меня.

Вместе с зажатым за шею Кешей отступаю на шаг от машущих палок. Одновременно еще раз долблю заложника башкой о бетон. Доспех еще держится, хоть школьник и плывет. Приматываю его нитью к перилам и резким броском швыряю за лестницу.

- Кеш? Ты где?! Простолюдин сбежал?

- А-а-а-а… - удаляющийся крик обрывается глухим «бахом», мигом проясняя дворянятам, где сейчас их друг. Качается над первым этажом.

Добавим Яка. Хотя Генерал Страха уже сам рвется наружу. Глядя на вытянутые лица парней, пробуждаю внутри себя бушующие псих-волны.

- СБЕЖАЛ. ТОЛЬКО. ВАШ. ДРУГ.

Слышу за спиной плач и топот ног. Кто-то из парней сверху не выдерживает второго психического шторма.

Я оборачиваюсь назад и пускаю нить. Паутина оплетает горло драпанувшего парня. Его широкоплечая фигура четко очерчивается на фоне голубого неба в распахнутой двери. Рывок – и парень заваливается назад, катится по ступенькам прямо мне в руки.

- НИКТО. БОЛЬШЕ. НЕ. СБЕЖИТ.

Гул многогранников перекрывает бешеный стук испуганных сердец.

- Вы там, наверху – откройте настежь чертову дверь! – орут снизу. – Фонарики! Включайте на телефонах долбанные фонарики!

Пока они вошкаются, беру дубину за оба конца. Сгибаю стальную палку на горле моей второй добычи. Под давлением получается железный ободок. Палка сгибается все больше, уменьшая радиус. Разламывая доспех и душа мою жертву.

- КЛАССНОЕ. ОЖЕРЕЛЬЕ. – издаю рев почти в самое ее ухо.

- А-а-а…Прошу! Отпусти! Пощади! – хнычет парень, зажмурившись от страха и боли. Больше от страха. Под ним растекается зловонная лужа.

Его рыдающие крики встряхивают души парней не слабее гула Яка. Куча дрожащих фонариков освещают мой оскал. Одним взмахом руки вырубаю обоссавшегося неудачника. Из его разломанного носа брызгает кровь. Красные капли попадают на лица парней внизу.

- СЛЕДУЮЩИЙ. – медленно спускаюсь я на ступеньку ниже.

- У нас нет..ик…выхода, - обреченно икает самый смелый, стиснув обеими руками дубину. – И…иначе нас отчислят… Все вместе – и вы с крыши тоже! Ик…не бояться!

Надо отдать дворянятам должное. Размазывая сопли по лицу, на дрожащих ногах, спотыкаясь, они-таки бросаются на меня. Но в темноте на узкой лестнице им не напасть стаей. Они лишены ощущения сплоченности. Лезут максимум по двое в ряд с каждой стороны.

Со всей силы бросаю дубинку в лобешник первому. С протяжным криком парень улетает во мрак. Слышу, как его тело впечатывается в стену у лестничного пролета. Азарт разгорается в моей крови. Мне уже весело. Очень.

Можно не сдерживаться при ударах в направлении лестницы. Крыши здесь нет - даст Сварог не убьются.

Пустив паутину под ноги тому, что наверху, дожидаюсь, когда он упадет и скатится ко мне по ступеням. Вот и прискакал мой мячик. Не сдерживаясь, опускаю дубину ему на затылок. Отдача металла разламывает мне кисть, но кости тут же схватываются. А вот потухший доспех не восстанавливается. Парень в отрубе, кровь течет по волосам.

Подныриваю под удар следующего, хватаю за рубашку и с размаха впечатываю головой об стену. Бух. Вдоль всей лестницы на головы дворянятам осыпается краска. Они испуганно щурятся в темноту вверху.

А мне это нравится! Нахрен «толчки»! Нахрен детский сад! Только гром и шатание!

Арканом из паутины притягиваю к себе еще одного. Поднимаю как пушинку и вбиваю его тушку в ступени под ногами. Кафель разлетается на осколки, лестница ходит ходуном. Дрожа дворянята хватаются за перила.

Ха! Вот дураки! Паутинка, твой выход. Свист выпущенной лески. Теперь руки дворянят примотаны к перилам. В ужасе они дергают ими, со скрипом трясутся поручни. Но прежде чем у них что-то выходит, молокососов настигают мои тумаки. Бью, конечно, не прямыми ударами – не дурак себе кости лишний раз ломать. Хватаю их за затылки и хреначу друг о друга. Бац, бац, бац. Распростертых тел вокруг с каждой секундой всё больше и больше. Мои пальцы жадно тянутся к следующим двум головам.

- НУ.КАК.- мой рев отдается эхом от стен. – УДАЛОСЬ. НЕ. ИСПУГАТЬСЯ.

Тьма вокруг звенит от пронзительных криков, зудит от испаряющейся соли слез. Хруст костей сегодня исполняет главную роль в оркестре боли. Давненько я не слушал классиков.

***

Поправляя любимый шарфик на шее, Лисичка выходит на лестницу.

-Екатерина, - вырастает из ниоткуда прихвостень Павла Груба – как его там? Ай не важно. - Эта лестница сегодня закрыта для учеников учсоветом.

- Ну иди и пожалуйся своему сюзерену, - Лисичка резким взмахом оправляет рыжие волосы.

Парень неуверенно переступает с ноги на ногу. Лисичка же больше не обращает на него внимания. Пустое место, он не рискнет тронуть девушку Березовского, пусть и бывшую.

Девушка присаживается на перила и вздыхает. Ее мучают мысли. Много мыслей. Об одном человеке. Тот простолюдин, тот люмпен… Как столбовую дворянку вообще может возбуждать грязнородный тип? Свароже, у нее же все трусики промокали насквозь! И не раз, и не два. Она явно болела! Да, чемпион, да, симпатичный парень. А еще грубиян и невежда! Как ужасно он отшивает девушек, которым нравится. Вроде бы улыбаясь, с показной вежливостью, но их несчастье это не сглаживает. Вот и Лисичку бы он точно так же отшил? Серьезно? Тогда она никогда не предложит ему встречаться! Ни за что! И вовсе не потому что отошьет…

- А-а-а, - раздается крик сверху, затем кто-то пролетает мимо их этажа. Глухой удар. Протяжные стоны наполняют лестничную шахту.

«Пустое место» мигом уносится вверх, на лестничный пролет перед крышей. Там резко гаснет свет, раздаются хлопки ударов, мужские крики, скрип перил и…хруст посуды? Спустя секунду она, вздрогнув, понимает – не посуды. Костей!

Сидя на перилах, Лисичка отклоняется назад и задирает голову. Но ничего не удается разглядеть. Неожиданно всё затихает.

Раздаются шлепки босых ног по плитке. На второй этаж спускается сам Бесонов. Голый, в брызгах крови, он бросает на нее такой страшный взгляд, что Лисичка отшатывается назад. Ее ягодицы соскальзывают с перил. И барышня летит в бездну.

В ужасе Лисичка закрывает глаза. Еще в полете ее талию и плечи оплетает жесткая веревка. Девушку резко дергает вверх, и она оказывается на полу на четвереньках. А прямо перед ней широко расставив ноги, стоит Бесонов – держит в руках конец серебряного каната, а сам голый-голый. Его достоинство болтается прямо перед янтарными глазками Лисички.

- Оуи! – Лисичка отскакивает к перилам.

Бесонов тянет канат и барышню бросает обратно на четвереньки. Достоинство Бесонова снова оказывается на уровне ее лица.

- Чего орешь и скачешь как ненормальная? – морщится простолюдин. – Да еще взгляд ошалелый, будто увидела дракона.

- Дракона? - сглатывает Лисичка, не отводя глаз от качающегося мужского орудия.

- О, точно, - кивает своим мыслям Бесонов. – Не одолжишь платок? Мне бы прикрыться.

- Пла..ток?

- Ага.

И не дожидаясь ответа, он наклоняется и сдергивает с шеи Лисички оранжевый шарфик. Ее любимую вещь Бесонов расправляет и завязывает на бедрах, прикрыв своего…дракона.

- Верну потом, - машет на прощание и выходит в коридор.

***

Само собой, на меня все оглядываются. Голый, в крови, с оранжевой тряпкой на паху – не каждый день увидишь такого кадра в престижной школе. Плюнув на всех, я иду к пожарной кнопке в середине коридора. Пора вызывать охрану и прекращать этот балаган.

Когда до кнопки остается метр, из выходящих на лестницу дверей выскакивает какой-то парень – свеженький, его еще не месил – и как заорет:

- Простолюдин избил Сивенова и Шавельского! – надрывается. – До смерти! Держите мерзавца!

Будто эхо разносится – ор подхватывают определенные школьники, стоящие по всему коридору через одинаковые пять метров. Агитаторы, доходит до меня.

- Бейте, пролетарскую гниду! За нашего брата дворянина!

Что же за хитрый говнюк это подстроил?!

Агитаторы орут, внушают, и уже через минуту на меня надвигается огромная толпа школоты. Причем только парни – девушки держатся в стороне, хлопая в замешательстве глазами.

С неприятным чувством дохожу до кнопки. Пытаюсь нажать – но нет, она вся в какой-то слизи и не поддается. Прекрасно.

Так, кто на меня сейчас попрет? Около сорока Учеников или Воинов, неважно, да пятерка Кметов. Зашибенное месиво выйдет.

И где, интересно, учителя? Да, большинство на съезде, но не все же. Как их спровадили с этажа? Еще охране глаза как-то закрыли на происходящее. Камеры же вот прямо над головой висят. Устроили ложную тревогу? Лес за забором подожгли?

Ясно одно - на меня охотится Хитрожопый мозг. Говенный гений сам не показывается, зато натравил целых три класса.

- Бейте простолюдина! – бросают клич агитаторы, и начинается бойня.

Встаю спиной к стене и отбиваюсь. Ближайших трех Учеников обматываю паутиной, валю их кучей перед собой. Шесть «толчков» куда попаду - и парни вырубаются. Образуется неплохой заслон от следующей волны.

- ВОН. СЛАБАКИ. – рычу я.

Немного, совсем немного выпускаю Яка. Чтобы задело парней, а замерших барышень за ними не тронуло. Те наконец перестали тереться об меня сиськами - больше такого счастья мне не надо.

Псих-взрыв срывает крышу ближайшему Ученику. Падает на колени, плачет, мамку зовет. Даже не бью его – пускай будет живым щитом. Только привязываю к куче из вырубленных парней рядом, чтоб не удрал.

Кметы пока держатся в стороне. Видимо, для их техник нужно пространство, а своих задеть не хотят.

Бьюсь с лавиной Воинов. Нытик-щит со стеной тел создают коридор, ко мне просачиваются только по трое. Отвожу занесенную руку, бью «толчком» в челюсть. Доспех не гаснет с одного маха – тогда просто вышвыриваю его пинком в толпу. Других двух хватаю за воротники и тоже кидаю в толпу. А народ, поглотив их, словно умял, только еще злее становится.

- Артем! – слышу уже почти родной голос. – Вы все отойдите от него! Живо отошли!

Ко мне проталкиваются Алла и Вика. Держатся они вместе, как подружки. И когда успели только притереться друг к другу?

- Мы из столовой внизу, - отвечает на невысказанный вопрос черноокая княжна. – Пили чай, а тут услышали, что тебя бьют.

- Я бью, - машинально поправляю.

Толпа чуть отступила, вперед выходят агитаторы и накручивают ее. Глаза у парней загораются. Как же – такой шанс набить морду выскочке-простолюдину. Меня здесь мало кто любит, это да.

- Еще сирены гудели со стороны общежития, - говорит Вика, убрав алую копну за спину. – А здесь почему тишина?

Потому что Хитрожопый мозг подсуетился.

- Уходите, подруги, - коротко командую. – Здесь сам.

- Мы тебя не бросим, - решается возразить Алла. Вика молча кивает, поддерживая.

- Алла, уходи… - жестко повторяю и осекаюсь.

Вот черт. Хитрожопый мозг предвидел такой поворот. Что не позволю Алле драться вместе со мной. И никому из девушек тоже. А потом меня сметут лавиной школоты. Нет, я, конечно, могу всех перебить. Но тогда точно поубиваю минимум треть ребятни. И тогда Хитрожопый мозг все равно победит. У меня будут проблемы с дворянами. Аристократы устроят кучу проблем мне и родителям. Есть только один выход – довериться своим девушкам.

- Алла, Вика, - поворачиваюсь к подругам. – Прошу вас разделить этот бой со мной.

- Конечно, - синхронно отвечают они и улыбаются до ушей. Будто на свидание позвал, а не морды кулаками расквашивать.

Потом обращаюсь к уже надвигающейся толпе.

- Меня оклеветали, - кричу громко. - Кто выступит в мою поддержку?

Как и ожидалось – никто. Затем вдруг передняя шеренга парней раздвигается и ко мне в «коридор» прыгают две девушки.

- Мы же с тобой друзья, - пожимает плечами третьекурсница Евдокия, чью девственность я расхваливал уже два раза.

- А я подруга Вики, - говорит рыжая Таня смущенно. – Значит, и твоя, Артем, тоже.

Отлично – мало уже я девчонок втянул в драку, так еще две подвалило. Но привередничать некогда. Надо продержаться до подхода безопасников – может минут пять, может десять.

- Слушайте команду. Евдокия, как единственный Воин и самая опытная - прикрывает меня с левого фланга. Таня – тыл, то есть сдерживаешь тех, кто к стене проскользнет. Вика с Аллой – держите обе правый фланг – у привязанного нытика. Если будет цепляться за одежду и просить отпустить к маме – пните, а так он вроде безобидный. И еще – сейчас врублю «устрашение». Оно у меня …странное. Вы захотите меня обнять, прижаться ко мне, но даже не смотрите в мою сторону, держите оборону. Поняли?

- Да! – дружный ответ.

Ментальные многогранники дважды просить не нужно. Яка выходит наружу. Псих-буря накрывает весь коридор, ураган проходит через сердце каждого. Кто-то выдерживает, кто-то просто вздрагивает, а кто-то пускает пузыри из носа и рыдает. Разная реакция, да.

- МЕНЯ. ОКЛЕВЕТАЛИ.

Толпа чуть замедляется, но парни чувствуют поддержку соседнего плеча, верят, что они со стаей, и двигаются дальше. В темноте на лестнице половина из них бы в штаны наложила. На свету только коленки дрожат.

Но я обращаюсь в первую очередь не к парням.

- Отстаньте от него! – раздается резкий голос откуда-то из-за спин Воинов.

- Он сказал, что не избивал никого, - звучит следом.

- Не устраивайте самосуд! – заступается третья из барышень.

А это именно они – барышни лицея. Все они вклиниваются в толпу парней, отговаривают, хватают за руки, пытаются остановить и нет-нет, да бросают многообещающие взгляды на меня. Их груди как торпеды наводятся в мою сторону. Вздыхаю – недолго же я отдыхал от жмущихся к плечу буферов.

Несмотря на вмешательство барышень, первые ряды парней все равно нас настигают.

- Держать оборону! – командую.

Мои девушки держатся молодцом – даже не косят взглядом на меня, только губы облизывают и томно выдыхают, видимо, чувствуя мою близость. Евдокия все же поглядывает на оранжевый платок у меня между ног. А Таня так вообще прижалась грудями к моей спине. Блин, она что, без лифчика?

- Тыл – на позицию, - рычу негромко и она отскакивает к стене.

А дальше нас накрывает лавина Воинов, и мы деремся.

***

Лисичка не могла поверить – этот простолюдин просто сорвал ее любимый шарфик и замотал в него своего пролетарского дракона. Этот голодранец оскорбил ее!

В негодовании барышня находит в себе силы подняться с четверенек и броситься в погоню. Пусть Бесонов хоть трижды чемпион, она ему задаст!

В коридоре происходит невесть что. Бесонов отражает атаку чуть ли не всего третьего курса. Его с флангов и со спины прикрывают какие-то девушки, у ног ползает рыдающий Мифенов, староста класса Лисички. Что за сюрреализм?! «Алиса в Стране чудес» нервно колется морфием в сторонке.

А затем Бесонов ревет на весь корпус, словно оскорбленный лев:

- МЕНЯ. ОКЛЕВЕТАЛИ.

И Лисичка уже верит его мощному

дракону

голосу. Барышня бросается в толпу и кричит:

- Не устраивайте самосуд!

Она видит, как Бесонов сражается – великолепно, непостижимо. Серебряные Нити мира хватают врагов и подкидывают их под самый потолок. Сам Артем гибкий как снежный барс или пантера, уклоняется от любых ударов. Перехватывает кулаки во время замахов и направляет силу противника против него самого, как в сказках про айкидо.

Рядом с таким мужчиной хотела бы сражаться любая практикантка саммо. И Лисичка уже почти бежит к Артему, как видит Павла Груба. Друг Березовского сверкает синими глазами, готовя дальнобойную технику. Нацеленную на Артема.

- Ай, ты что творишь, Катя! - Павел, как подкошенный, валится от ее резвого хука. – Сдурела?!

- Либо дерись, как мужчина, либо не рыпайся, - плюет ему в лицо Лисичка.

- Ну сама напросилась, - Павел быстро перетекает на корточки, а затем выпрямляется как пружина. - Больше ты не девка Андрея, могу порвать тебя запросто.

Внезапно он резко складывается пополам. Прямо над ним возвышается голый, не считая шарфика Лисички, Артем. Его волчий оскал вводит барышню в ступор и возбуждение.

По бокам Бесонова охраняют очень красивые девушки – особенно брюнетка и красноволосая справа.

- Вот и увиделись снова, - нагибается Бесонов над Павлом, бьет его ладонью по подбородку. И тому этого хватает – глаза закатываются, нижняя челюсть безвольно отвисает.

Доспех тоже слетает – Лисичка понимает это, когда Артем молниеносным хуком выбивает Павлу все передние зубы. Белые осколки рассыпаются по полу. Бесонов довольно улыбается, подмигивает Лисичке. И она чувствует, как ее губы растягиваются в ответной улыбке.

- А тебе идет мой шарфик, - лепечет Лисичка какую-то глупость.

Но их прерывают.

-

Ученики! Немедленно прекратите беспорядки

!- появляются охранники в серой форме и кричат в громкоговорители. -

Всем разойтись по своим классам!

Ну вот, а ведь Артем только-только ей подмигнул.

Лисичка

Глава 4 - Друзья, прекрасен наш союз!

- Господин Первый заместитель директора, разрешите? – заглядывает в кабинет граф Минаев, начальник безопасности лицея. – Я принес отчет по вчерашнему погрому во втором корпусе.

Директор князь Александр Бородов редко посещает лицей, возлагая свои обязанности на Первого зама.

- О, вы об этом, - вздыхает задумавшийся старичок. – Боюсь, мне эти сведении без надобности…

- Боюсь, это событие нуждается в вашем рассмотрении незамедлительно, - граф размашистым шагом подходит к столу завуча и бросает стопку бумаг ему под нос. – Итак, первый лист – список из тридцати одного студента под отчисление. Одобрите, пожалуйста.

- Основание? – сдается старичок под напором гороподобного безопасника.

- Нападение на другого ученика с целью нанесения повреждений, несовместимых с жизнью. А также подстрекательство учеников к нападению. А также поджог общежития с целью отвлечения Службы безопасности лицея. А также порча системы пожарной безопасности. А также пронос внутрь лицея холодного оружия ударно-раздробляющего действия. Я сейчас про стальные дубины.

- Молодежь нынче очень жестокая, - качает головой завуч. – Вы допросили нападавших на Бесонова?

- Конечно. Но допросу удалось подвергнуть только семерых – Груба, Сивенова с Шавельским и еще четверых подстрекателей, до которых Бесонов не успел добраться. Остальных парень изуродовал…

- У нас в штате три целителя, - удивляется завуч. – И я давно велел им всем заняться тяжелоранеными.

- Все восстановлены насколько возможно. Целители не лечат психотравмы.

- Молодежь нынче очень мягкотелая, - хмыкает завуч. – Какие еще психотравмы? Их всего лишь избил талантливый простолюдин.

Минаев берет из середины стопки лист и зачитывает:

- «Приступы, похожие на тяжелые болезни сердца и сосудов. Животный страх, приходящий без внешних раздражителей. Вегетативные симптомы: тремор рук, одышка, головокружение, повышенное сердцебиение, боли в груди. Бессонница, панические атаки...»

- Свароже! Они будто в Чечне побывали! Что Бесонов с ними делал?!

- Всего лишь бил и пугал, - пожимает плечами граф. – Сивенов с Шавельским сразу признались. Груб тоже сознался в своей причастности. Просил не отчислять вассалов его рода – якобы всего лишь исполняли приказ наследника главы Дома.

- Отчисляй не отчисляй, - почесывает подбородок завуч, беря бумажку и пробегаясь взглядами по симптомам и рекомендациям. – Минимум семнадцать человек все равно отправят на биологически-медикаментозную терапию. Их ждет психбольница, а не школа.

- Тук-тук, можно? – на пороге возникает София Бородова.

Княжна сегодня в тёмно-сером стильном костюме и тонком синем галстуке, не столько выделяющемся на белой блузке, сколько подчеркивающий объемистые груди под ней. Два девятых вала, наполненных роковой силой. И сейчас речь вовсе не о ранге Рыкаря.

- Мы заняты обсуждением дел лицея, княжна, - отмахивается Минаев. – Подождите за дверью – будьте добры.

- О! Дел лицея? – лучезарно улыбается эта коварная девушка. – Тогда я очень вовремя.

Она проходит мимо графа и присаживается одной ягодицей на стол. Берет доклад Минаева и внимательно листает его.

Завуч решает необходимым пояснить:

- С завтрашнего дня княжна - новый Первый заместитель директора. Я ухожу на пенсию.

Сжимая пудовые кулаки, Минаев шумно глотает. Еще под бабой граф не ходил!

- Ясно, почти все рода мелкие, - кивает своим мыслям София. – Всех участников сговора отчислить, лечение в психлечебнице оплатим за счет бюджета лицея. Как знак того, что не в обиде на рода нарушителей – просто таков устав нашего учреждения. Если кто все равно вздумает качать права, угрожать судом – отправим доказательства. Видеозаписи с признанием вы же сделали, граф?

- Сделали, - мычит Минаев.

- Отлично. Но Груб явно не устроил бы такое сам. Засада с тройным дном, отвлечение охраны, использование эксперимента с расширением прав учсовета, еще и с учителями на этаже сговориться, чтобы уехали пополдничать. Мозгов не хватило бы у юноши. А вот у его напарника вполне.

- Груб и словом не обмолвился о Березовском, - отвечает граф, тоже догадавшийся кто капитан на этом корабле. – У нас ничего на него нет.

- Что ж, ладно – его команда саммо одна из фаворитов на Чемпионате, - говорит княжна. – Одного Кмета она уже потеряла, полным крахом будет, если еще и главного стратега лишится. Но к себе Березовского позовите, граф, пообщайтесь как следует. Если проболтается – еще лучше. Раздобудете доказательства - обращусь к родителям мальчишки. Поговорю тет-а-тет с графом Березовским. Повторения подобного нельзя допустить.

- Как только парень вернется с больничного – обязательно. У Березовского якобы грипп. Что будете делать с Бесоновым? Примените к нему дисциплинарные взыскания? Всё же искрошить в порошок семнадцать учеников – явное превышение мер самообороны.

- Оу, - глаза Софии загораются. – Конечно, я применю к Артему Бесонову очень суровые дисциплинарные взыскания, - она оглаживает мягкой рукой себя по бедру. – Не сомневайтесь, граф.

***

Родовое гнездо Березовских.

Бордовые шторы задернуты, сигаретный дым витает по кабинету. На черном паркетном полу под столом разбросаны бутылки из-под виски. Еще одну держит в руках младший Березовский. Волосы юного графа всклокочены, опухшие глаза тонут в пьяном лихорадочном блеске.

Хлебая прямо из горла, раз за разом он прокручивает на ноутбуке запись. Рука держащего смартфон вассала слегка дрожит, но это ни капли не мешает. Качество видео высокое, видно во всей красе шагающего Беса. Голого, не считая шарфика Лисички на его бедрах.

- Мразь! – кричит Андрей и бросает бутылку в стену. Стекло разбивается, осколки стучат по пакету.

Взять и накинуть на свой набалдашник шарфик, которым граф тысячу раз обматывал любимую. За который притягивал ее к себе, чтобы поцеловать в сладкие губы, чтобы ощутить во рту неповторимый персиковый вкус. Можно ли нанести большее оскорбление?

Засранец плебей! Бес сделал набедренную повязку из знамени любви Андрея, из символа их с Лисичкой преданности друг другу. Как она могла отдать шарфик другому?! Доверить любимую вещь простолюдину?! Даже на финале Чемпионата Средних школ, когда граф попросил одолжить его на счастье, она отказала, покраснев и извинившись. А тупому пролетариату, значит, конец прикрыла? Любовь растоптана, в сердце бушует ненависть.

Схватив ручку и тетрадь, Андрей бешено строчит план убийства люмпеновской мрази. Рвет бумагу, выбрасывает – не то, слишком просто, слишком непродуманно. По новой пишет.

Сейчас у него нет выхода – нужно затаиться. В лицее новый Первый зам.директора – сама София Бородова, лучшая леди-менеджер по версии «Вестника», да и сам Минаев точно подозревает Андрея. Немного подождать – и ударить уже за стенами лицея. О да, месть будет славной!

***

Золотые лучи вечернего солнца сменяются багровым закатом, заливая алым весь лес.

- Я вообще-то тренировку из-за тебя пропускаю, княжна, - откидываюсь на мягкую траву.

А еще надо сломать череп Хитрожопому мозгу. Да и Сербину бы навестить. Ох, скучаю по пернатой, очень скучаю по вкусу ее страха.

- Бесонов, теперь ты - мой телохранитель, - ворочается Белоснежка попой на моих коленях. - Так что сиди тихо и молчи!

- К телохранителям так не прижимаются, - замечаю.

Она протягивает руку, гладит меня за ухом и спрашивает:

- А вот так? – расслабляясь, Белоснежка ложится на мою грудь спиной. Беру княжну за талию и сжимаю ее бедра своими.

- «А вот так» может кончиться потерей твоей невинности, - прикусываю краешек ее ушка, и Белоснежка тихо стонет. Кажется, она этого и добивается.

Замечаю, что ее пустые глаза уставились прямо на раскаленный багровый шар. Мягко отвожу ее лицо в сторону.

- Обожжешь сетчатку - там закат.

- Опиши его, - просит.

- Увидишь скоро сама,- наматываю ее серебристую прядь на палец.

- Хочу не увидеть, а услышать, - заявляет. – От тебя.

- Ну он большой, яркий, пылающий…Странно, что тебе хочется услышать о закате, ведь сама ты бледная как рассвет.

- Ах ты! – хватает наощупь меня за шею. – Бесонов, я же тебя уволю!

- А не сможешь - меня твой отец нанимал, - показываю язык, забывая, что она не видит.

И как раз в этот момент Белоснежка подается вперед. Стукаемся друг о друга носами, а еще ее губы натыкаются на мой язык. Света замирает – медленно осознавая, на что она натолкнулась. Я тоже - с ощущениями ее холодного носа и теплых губ.

А потом до Белоснежки доходит. Хлопает пустыми глазами удивленно и смущенно, но не отшатывается – нет, распахивает губы и заглатывает кончик моего языка, как рыбка крючок. Зажмурившись, перескакивает на мою нижнюю губу, жадно сосет, как леденец, проникает уже своим языком мне в рот.

Заглотила наживку Белоснежка – а оглушает меня.

С животным рыком заваливаю ее под себя, сжимаю горячие бедра, талию, грудь. Впиваюсь губами в белую шею. Ее офигенное тело сносит мне крышу, как сброшенная с неба авиабомба.

- Опиши, - со стоном молит она, обволакивая пальцами мое лицо. – Опиши… чем ты меня трогаешь…как сильно сжимаешь…

Что она несет?!

- Да я тебя сейчас сожру!

- Опиши, как сожрешь меня!

Вот ненормальная! Хмыкнув, вцепляюсь зубами в мочку ее уха.

Она пищит, дергается. Вжимаю в себя обратно.

- Хорошо тебе слышно? – рычу я в нее. Похоже, мы оба ненормальные.

- Да-да, - томно выдыхает, дрожа от чувственного взрыва.

Дожидаюсь, когда она кончит, распластавшись и разведя колени. Не изверг же – пусть девочка порадуется. Сам ее не трамбую. Мне есть кому спину наклонять и трусики сдирать. А первый раз – дело всё же деликатное. Тут положены лепестки роз на постели, лавандовые свечи и прочая романтика.

- Ну хватит. Пора тебе домой, - встаю сам и тяну пошатывающуюся княжну на ноги. – А мне на тренировки.

За талию тащу ее к машине за лесопосадкой. Ноги княжны заплетаются, на щеках тлеет стыдливый румянец, зато на губах играет довольная улыбка.

Пока не выздоровеет, Белоснежка на домашнем режиме. Ох, представляю, как она меня достанет, когда вернется в класс.

***

Потренироваться мне, видно, не судьба. Едва заглядываю в лицейскую столовку, чтоб поужинать, как меня за руки берет Алла и заискивающе смотрит в глаза:

- Нам надо обсудить наши отношения, Артем, - нежно гладит она мои загрубевшие пальцы. - А то мы с Викой в растерянности. Ведь у тебя есть еще и третья девушка!

Я лишь махаю рукой, и брюнетка-красавица, чмокнув меня в щеку, уносится за другой красноволосой красавицей.

Когда сажусь с тарелкой гречки и котлет за стол, прибегают и мои благородные подруги. Вику, видно, вытянули прямо с тренировок – вся на спорте. Под синей кофтой на застежке белеет летняя майка – и никакого бюстгальтера.

- Алла меня с раздевалки забрала, - смущается красотка, скрестив руки на груди. – Быстрее, говорит, быстрее… лифчик даже забыла натянуть.

Под мышкой у Аллы ноутбук. На мой вопросительный взгляд, княжна лишь обворожительно улыбается:

- Ну мы же должны познакомиться с твоей девушкой.

Ну должны и должны. Сам уминаю гречу за обе щеки, пока Алла под диктовку набирает Кали по видеосвязи.

На экране возникают нахмуренные бровки еще одной моей девушки:

- Артем? Кто это с тобой?

- Твои…э-э… - у меня в голове не отыскивается термина для обозначения такого рода отношений. – Кхм…мои девушки. Позволь представить – княжна Настьева Алла и столбовая дворянка Журавлева Виктория. А в мониторе – моя девушка Ольга Менская, зовите ее Кали.

- Кали можешь называть меня только ты, - сразу обрывает строптивая боевая подруга.

Наступает неловкая пауза.

- Зовите ее Кали, - повторяю невозмутимо. – Потому что только я могу так ее называть. А мои девушки – и есть часть меня. Так ведь, Кали?

Даже сквозь экран ее продирает от холода в моем голосе.

- Так, - опускает она голову. – Очень приятно познакомиться…подруги.

- Какая хорошенькая! – сразу восклицает добродушная Алла и тем разряжает атмосферу. – Кали, что за кремом для лица ты пользуешься? Кожа идеально чистая, прямо цвета слоновой кости!

- Правда? - растерянно вращает глазами подруга. – Не знаю, у мамы беру какой-то…

Вика присоединяется к болтовне, и пока они втроем обсуждают девичьи секреты красоты, я под шумок наконец добиваю котлетки.

- Потом наговоритесь о кремах и бальзамах, - прерываю я звонкий стрекот. – Уже без меня. Сейчас обсудим основные принципы наших отношений. Их немного, но соблюдать надо железно, иначе ничего у нас с вами не получится. Первый принцип – я главный. Наш союз – это соединение команды и семьи. От команды у нас с вами иерархия и правила. От семьи - взаимная любовь, ласка, внимание и поддержка друг друга в любых бедах, - девушки тут же переглядываются и скрытно улыбаются. – Взаимная – значит, что не забываете не только про меня, но и про друг друга. И я главный не в том смысле, что меня любить надо больше, чем своих «сестер». – Вот оно – подходящее слово! – Нет, любите меня наравне с ними, но мое слово решающее. Второй принцип – если кто-то или что-то угрожает вашему здоровью, семье, достоинству, то, значит, угрожает всем нам. Угрожает мне! А это значит, что устраняем проблему вместе. Третий – не скрывать ничего. Каждую неделю будем встречаться все вместе, вот как сейчас, и никто не утаивает свои проблемы. Я сейчас не только про внешнюю угрозу. Чувствуешь себя одинокой – поделись. Кажется, что, ну вдруг, я стал холоден к тебе – выскажись.

- Какой ты предусмотрительный, - восхищенно хлопает ресницами Алла, да еще и талию так соблазнительно изгибает, чертовка.

- Четвертый принцип – отныне я ваш тренер в саммо, - девушки удивленно смотрят на меня. – Да-да, вы – моя ахиллесова пята. Значит, прокачаны должны быть по максимуму. К концу квартала все три должны быть на уровне Воина.

- Но… - Алла в замешательстве.

- Не волнуйся, - беру княжну за руку. – Это наш с тобой совместный труд, я не бросаю тебя с невыполнимым поручением, а говорю, что буду тянуть тебя на новую вершину.

- Тогда я согласна, - сразу расцветает она. – Тяни меня, мой жеребец.

Точно чертовка! Аж напрашивается, чтобы взял ее прямо на этом столе.

- Я тоже, - пищит Вика, румяная как свеколка.

- И я, - кивает серьезно Кали.

- После разговора Алла и Вика идут со мной тренироваться. С Кали занимаюсь на выходных, - задумываюсь. – Теперь повестка проблем: отец Аллы против, чтобы она была моей девушкой…

- Как против! – вскакивает Кали, и ее лицо пропадает с экрана. Мы видим только ее крепкие узкие бедра.

- На выходных встречусь с ним и обсужу. Явно будет непросто, но сейчас не загадываем – прорвемся, - поворачиваюсь к Вике. – Что с твоими родителями, Вик? Они как восприняли?

- Ну я им еще не рассказывала, - мнется.

- Расскажи, - твердо говорю. – Никакой секретности наших отношений. Это только боком обернется, да и ваши родители достойны честности от своих детей.

- Хорошо, - прикусывает губу Журавлева.

- Кали, а твои как?

- Нормально, они ж не дворяне, - отмахивается Оля. – А парень ты достойный – все знают.

- Отлично, - хоть одной проблемой меньше. – Кали, увидимся. Нам пора тренироваться.

- Ну давайте, - вздыхает она грустно.

- Не грусти, «сестра», - Алла чмокает экран, оставляя блеск для губ на щеке Кали.

Легкая улыбка тут же расцветает на губах Менской.

Втроем мы идем в спортклуб Военных игр. Время уже за восемь вечера, и квартал клубов пустует. Пройдя через заасфальтированный дворик, утыкаемся в запертые двери клуба. Цепь вокруг ручек я просто срываю рукой.

- Заходим, - говорю уверенно, и девушки слушаются, сдержав реплики. Правда, доверяют мне, раз взлом в казенное помещение их не пугает.

Врубаем свет, садимся на маты, скрестив ноги.

- Главное, медитации…- начинаю.

- Кто здесь?! – врывается в двери охранник. – Ученикам нельзя находиться в клубах одним, без тренера.

- Мне можно. Секунду, - встаю и звоню Софии.

- Да, Перун? – тут же с готовностью отвечает княжна.

- Ваше Сиятельство Первый зам.директора, объясните, пожалуйста, представителю лицейской охраны, что мне и еще двум девушкам разрешено заниматься одним в клубе Военных игр, - подпускаю льда в голос. – Нам ведь разрешено?

- К-конечно. – Ее ломающийся голос приятно отдается в моем ухе.

Протягиваю смартфон охраннику, и он застывает, напряженно слушая.

- Занимайтесь, - хмуро выдает он и оставляет нас.

Вместе с подскочившими было девушками садимся обратно на маты.

- Для начала настройте дыхание. Глубоко вдыхайте и выдыхайте минуты три.

Все-таки как вовремя Софию перевели в лицей. И, как оказалось, мне это на руку!

***

Сегодня вечером Лисичка увидела Беса в столовой. Она сразу же схватилась за шарфик на шее – его Бесонов вернул ей еще днем, между уроков. А потом он куда-то исчез. Говорили, что Беса назначили телохранителем Светланы Бородовой.

Лисичка не чаяла больше увидеть Беса – но вот он уминает тарелку с кашей, попутно разговаривая с двумя своими швабрами и еще кем-то в ноутбуке. Затем они идут к спортклубам, а Лисичка, не удержавшись, крадется следом.

Прячась за забором, она наблюдает, как Бес вламывается в один из спортклубов. Сердце ее сжимается, когда из темноты возникает серый комбинезон. Но Бес как-то отшивает охранника.

На цыпочках Лисичка перебегает к чуть приоткрытой двери, заглядывает внутрь янтарным глазком. Ничего не видно – только тени мелькают на матах. А еще раздаются громкие вздохи.

«Неужели он с двумя сразу? – в шоке теребит шарфик Лисичка. – Распутник!»

Вздохи продолжают разноситься – такие пошлые, глубокие и … манящие. Лисичка закрывает глаза, вслушивается в их мерный ритм. Ее рука сама собой дергает шарфик выше, натягивая на лицо девушки. Лисичка не знает, стирал ли Бес шарфик после своего дракона, но сейчас ей хочется, чтобы не стирал. Она глубоко дышит под тканью. Пытаясь поймать такт вздохов за дверью, Лисичка погружается в запах Беса. Интересно, а с тремя сразу он бы смог?

Глава 5 - Какой вопрос, такой ответ

За окном спортзала успела сгуститься темнота ночи. Мерно пульсируют звездные огни.

Мы заканчиваем медитацию. Напоследок решаюсь поэкспериментировать на девчатах.

- Молодцы, - глажу упругий живот Вики прямо по Зароду.

Пускаю «толчок» - самую каплю силы. Заимствую метод прививки от гриппа – когда в организм вводится мизерное количество убитых патогенных микроорганизмов. Только я не ввожу гадость, а раздражаю циркуляцию живы. Как от вакцины срабатывает иммунная система, так же после моей энергетической прививки «колодец» начинает бешено аккумулировать живу, пытаясь защититься от угасания. Возможно, мой способ закалит подруге каркас энергии. Поживем – увидим.

- Артем, что ты сделал? – вздрагивает Вика, тряхнув красной копной. – Мне так хорошо…

Блин, Яка же еще не отпустил красавицу. И я, похоже, только усугубил ситуацию, раззадорив энерговстряской возбужденное тело. Конечно, это только моя теория, а на самом деле черт его знает.

- А можно мне тоже сделать хорошо? – Алла заинтригованно округляет обсидиановые глаза.

Громко выдыхая, Вика опрокидывается на меня. Ощущаю, как шикарные буфера под маечкой сплющиваются об мою грудь. Лифчика нет, и это сейчас ой как аукается у меня в штанах.

- Попробуй, Алл, такой кайф, - шепчет она, водя носом по моему лицу.

Резко запищав,съезжает по мне вниз, зарываясь лицом в мое колено.

- Можно? - встав на четвереньки, брюнетка облизывается кончиком красного языка. Конечно, Яка и в ее надпочечники стреляет.

- В другой раз, княжна, - рассуждаю, перебирая алые пряди выгнувшейся дугой Вики. – Сейчас твоя «сестра» успокоится, и мы пойдем. У меня еще дела.

Неотложные дела. Сегодня иду охотиться на Хитрожопый мозг.

- Обещаешь? – расстраивается Алла.

За подбородок тяну ее к себе. Целую в нос. Она жмурится и улыбается одновременно.

- Чтоб мне провалиться к демонам.

***

Минус быть столбовым дворянином – твой адрес легко найти в интернете. Подъезжаю на такси к родовому гнезду Грубов и плачу водителю за стоянку. Плакали мои карманные деньги. Займусь заработком обязательно, вот только разгребу с Мозгом и пернатыми.

Пока раздумываю где лучше карабкаться через стену, из виллы выезжает «Мерседес». Улица сотрясается от басов играющей попсы. Окна машины открыты, внутри парни распивают шампанское и лижутся с полуголыми девушками.

- За ними, - велю водителю, суя червонец. – Только незаметно.

Загулял паренек после отчисления. Тем легче мне его достать.

«Мерс» уносится в самый центр города. Останавливается машина у светящегося клуба. Ныряю из такси в объятия прохладного свежего вечера. Мерцают разноцветные огни, ослепляя. Читаю неоновую вывеску над черным зевом входа. Клуб «Дионис».

Подхожу к фейсконтролю. Здоровый негр с хвостиком на макушке как раз разворачивал двух девушек.

Сами ночные «зажигалки» ничего такие. Стройные фигуры в коротких платьях в блестках, упругие попки едва прикрыты подолами. В подведенных глазах пляшут заводные искры, не тусклее подсветки неоновых букв над головами.

- Что за беспредел! – возмущается одна с пышным бюстом и карими глазами. – Девушек всегда пускали!

- Сегодня зал переполнен, - мычит громила, почти не размыкая пухлых губ.

Расстроенные девицы спускаются с крыльца мимо меня. Сам ступаю к негру:

- Вместе с Павлом Грубом. Он уже внутри, - бросаю расслабленно.

А чего мне переживать? Не пустит – вломлюсь с помощью кулаков. Они меня никогда не подводят. Разворошу весь клубешник как муравейник палкой, пока не отыщется молокосос.

Тяжелый взгляд негра опускается на планшет со списком.

- Груб в vip-кабинке, да. Проходите, – отступает мазутная биомасса в сторону.

Слышу грустные вздохи сзади. Оглядываюсь – одна из двух девушек пританцовывает на месте, отбивая ритм десятисантиметровой шпилькой. Другая рядом руки ломает и решает, куда теперь деваться с их ярким макияжем.

- Эти со мной, - качаю головой в их сторону.

Негр лишь кивает. Поворачиваюсь к расстроенным девицам.

- Эй, сударыни, быстро в клуб, пока я добрый.

Танцующая «зажигалка» с радостным визгом кидается было вверх, но подруга удерживает ее за голый локоть.

- Не надо, спасибо. Мы не из таких.

Хмыкаю.

- Это благотворительность. Хотите в клуб – живее, ждать не буду.

Как на буксире, танцевавшая тянет вторую вверх по ступенькам.

- Ну, Дусь, ты чего ломаешься?! Видишь же – добрый человек. Сам сказал! А ты сразу – «не из таких»!

Втроем проходим через вестибюль и оказываемся в АДУ! Тесно, все толкаются и трясутся как под ядом корписов, только пены во рту не хватает. Басы бьют в грудную клетку, прожекторы «разрезают» толпу цветными лучами.

- И вам хотелось сюда? – охреневаю я от вкусов девчонок.

- Круто, да? - тянет меня «зажигалка» за руку на танцпол. – Пойдем танцевать.

- Нет, тут мы расходимся, - с ужасом отшатываюсь от пульсирующей толпы. – Где vip-кабинки?

- На втором этаже, - грустно вздыхает она. – Так ты, правда, что ли из добрых?

- А ты думала?

- Думала, что потанцуем и пойдем целоваться в твою vip-кабинку, - она вдруг наклоняется, демонстрируя буфера навыкате. – А может, сразу тогда в кабинку?

- В другой раз, - отвернувшись, шагаю вверх по лестнице.

На втором этаже потише. Видимо, гипсокартонные стенки кабинок глушат рокот снизу. Натягиваю на лицо балаклаву из кармана. Маска чисто для людей. «Отвод» врубил еще на выходе из такси. Так что камеры меня не видят.

По очереди ногой выбиваю двери в кабинки – первая оказывается запертой, и тратить время на проверку остальных считаю роскошью. Пьяные и полуголые клиенты встречают меня криками и проклятиями. Раздетые девки визжат громче музыки. Не слушая, оглядываю посетителей и двигаюсь дальше по коридору. Правда, один мужик с обвислым брюхом и уже в трусах пробует пробить мне челюсть. Хватаю его за затылок и отправляю в полет к дальней стене - она одна бетонная, так как выходит на улицу. Глядя на распростертого кавалера, голая девушка на диване пожимает покатыми белыми плечами:

- Какая жалость, - глядит на меня. – Не хочешь его заменить? У меня сейчас окно открылось. Недорого, - оглядывает мою фигуру, обостряя внимание на животе, и добавляет. – Для тебя – совсем недорого.

Молча захлопываю дверь и иду дальше. В предпоследней кабинке улыбается удача.

- Какого? – заплетающимся языком фырчит Груб, обнимая девушку в розовом коктейльном платье.

Сзади уже бегут два охранника. Парой выстрелов паутинки опутываю им ноги. Резко дергаю лески, и бедняги впечатываются лицом в пол. А я уже в кабинке – раздаю «тычки» пьяным дворянятам. Смутно знакомые лица, может я их уже видел, может я их уже бил – не помню. Не проходит и минуты, как парни вырубаются. Никакого сопротивления. Лишь Груб успевает сверкнуть синим огнем в пьяном глазу. Но очередь ударов по Устью, Челу и Перси обрывает его запал. Техника сбрасывается, а я хватаю дворяненка и поднимаю над головой. Резко опускаю – пол ходит ходуном. Доспех парня гаснет, по плитке вокруг обмякшего тела змейкой разошлись трещины.

Двумя ловкими движениями оплетаю оглушенного Кмета нитями. Броском закидываю себе на спину как мешок картохи. Туго завязываю концы паутины у себя на груди. На худой конец, из меня выйдет неплохой ночной грузчик. Если не придумаю другой способ заработать денег.

- Сударыни, - легко кланяюсь девушкам, забившимся в один угол как стая испуганных птичек. Из-за разноцветных платьев гуляльщицы похожи на клумбу с цветами.

- Сударь, не забирайте его, - решается на просьбу «птичка» в розовом.

- Простите, не могу, сударыня, - выглядываю в коридор. Два охранника так же лежат неподвижно, других еще не видно. В других кабинках тихо. Полицию, наверняка, уже вызвали. – Есть еще просьбы?

- Есть…у Павла в кармане брюк должны быть бриллиантовые серьги, - под осуждающими взглядами подруг «розовая» решительно вскидывает голову. – Он…собирался мне подарить…

Завожу руку за спину, шарю в кармане дворяненка. Нащупывается бархатная коробочка. Бросаю девушке.

- Благодарю, сударь! – сияют ее голубые глаза.

Эх, люблю дарить людям радость. Над ухом раздается нарастающий стон – резким «толчком» за спину ввожу Груба обратно в спячку. А они этим пользуются, засранцы.

Выскальзываю в коридор. Продолжаю пинать все двери подряд, пока не отыскивается помещение с окном. Ну, полетаем еще раз.

Возвращаясь к вопросу с полетами Человека-паука – таки возможно, но с оговоркой. Цепляюсь паутиной одновременно за два противоположных дома - и бинго, рассекаю посреди улицы! Силы упругости двух нитей компенсируют друг друга, благодаря чему я несусь точнехонько над машинами. Только не так эффектно смотрится, как если бы парил на одной паутинке. Ну да ладно.

Заворачиваю на крышу пятиэтажки. Сбрасываю живой тюк и выдыхаю. Ох, сколько проблем от этой школоты. Мне надо долбанный мир спасать! Но нет, я переживаю, а вдруг один пацан допрет взять мою сестру в заложники или еще какую пакость устроит. Додумался же он натравить на меня весь третий курс! В итоге вместо Орды демонов я сдерживал Орду школья!

Специально сейчас себя довожу до точки. Яке легче пробудиться, когда его хозяин зол. О, вот и знакомый гул многогранников. Знакомая буря в сердце.

После парочки пощечин Груб распахивает глаза. Он видит меня и орет:

- Я знаю, кто ты, сволочь! Долбаный простолюдин, думаешь это сойдет с твоих дерьмовых рук?! Маска не поможет…

Я сдираю балаклаву с лица. Мой широкий оскал заставил дворяненка отшатнуться и отползти задницей к парапету крыши. Дрожащей рукой он достает смартфон, наводит объектив камеры на меня.

Мне хочется улыбнуться еще шире, но давить лыбу до ушей способны только тираназы.

- Да, лыбься, люмпен драный! Компромат летит сразу в «облако»! Завтра тебя повяжут за похищение аристократа!

Разжимаю зубы, чтобы сказать:

- ВЗГЛЯНИ.НА. ВИДЕО.

Вздрогнув, Груб опускает взгляд на экран, его лицо моментально бледнеет.

- Не-е-ет! – истеричный визг наполняет крышу. – Ничего, там ничего! Пустота! Ты вампир, настоящий демон! Уйди, уйди, уйди!

Мой взгляд заставляет его заткнуться. С нечеловеческим, драконьим вздохом я задаю вопрос:

- СКАЖИ. МНЕ. КТО…

Псих-шторм бушует под черным небом.

- Я не знаю! Не знаю! - он визжит, плачет, истерично смеется, ходит под себя. – Что ты хочешь знать?! Что?!

От гула Яки, кажется, сам воздух рябит. Подхожу ближе к опозоренному Кмету и повторяю вопрос.

- КТО…

- Не знаю! Поверь! Прошу! Прошу!

Легко, без малейших усилий хватаю его за горло и вздергиваю над пустотой за парапетом, словно куклу. И снова повторяю вопрос.

- Не знаю! – плачет Груб, роняя слезы на крыши несущихся машин.- Не знаю!

Он обхватывает голову руками и продолжает рыдать, когда-то гордый наследник рода. А я, держа его на весу, продолжаю задавать один-единственный вопрос:

- КТО. ТАКОЙ. ХИТРОЖОПЫЙ. МОЗГ.

***

Андрей Березовский засыпает прямо за столом, заваленным мятыми записками. Вибрация смартфона будит молодого графа. С трудом Андрей разлепляет веки и смотрит на сообщение от Павла Груба, его бывшего друга:

«Он знает».

С задумчивым видом граф откидывается на спинку кресла, когда приходит новое сообщение от Павла:

«Он знает».

Андрей протирает сонные глаза, не веря, что ему опять приходит точно такое же сообщение:

«Он знает».

Телефон продолжает вибрировать:

«Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает. Он знает…»

С бешеным ором граф бросает смартфон в стену. Черт, как не вовремя закончилось виски.

Зажигалка

Глава 6 - Кошкин дом

На следующий день чувствую себя развалиной. Ночные скакания дали о себе знать. Хочется спать, а не слушать белиберду на политэкономии. После нудной лекции о связи государства и рынка, не выдержав, запираюсь в кабинете у Эллы и окунаюсь лицом в ее бархатные буфера. Десять минут сна на коленях куратора. Ее пальчики ласково перебирают мои волосы и рисуют едва ощутимые узоры. Ляпота-а-а. Затем снова спички в глаза и бегом на уроки.

На перемене держу ухо востро. Это я про третьекурсниц – опять прохода не дают. Яка же! Только старшекурсницы оказались намного матерее младшеньких. Подкаты стали оригинальнее. Кое-кто даже до торгов догадалась.

- А может за подарок? – подходит одна барышня, не по годам пышнобедрая – детей хоть сейчас зачинай, даже маленький Голиаф пролезет. – Слышала, ты не богат…

Договорить не успевает – получает шарфиком в лицо. В оранжевом снаряде узнаю свою недавнюю набедренную повязку. Отступив от неожиданности, пышногрудая держит яркую ткань и округляет глаза.

- Я вызываю тебя на поединок! – вклинивается между нами рыженькая девчушка, которую видел-то всего два раза.

- По поводу, Екатерина? – охреневает пышка, испуганно теребя кудряшки.

Мне вот тоже интересно – каким боком она тут. Рыженькая краснеет как помидорка, косит на меня янтарным глазом и тут же отводит взгляд.

- А вот…нечего в стенах нашего лицея гадости говорить! – с запинкой отвечает.

- Кать, но я же просто предложила! – машет шарфиком барышня.

- А вот просто и получишь по булкам своим! – Рыженькая выхватывает из рук пышки свою вещь и уносится дальше по коридору, прижав к лицу ткань. Румяные щеки что ли прячет?– Сегодня после уроков! – кричит, не оборачиваясь.

Да уж, эксцентричные барышни здесь учатся.

Мои девушки вот тоже оказались с причудами. Их не на шутку растревожили ошалевшие третьекурсницы. На обеде сидим в столовке втроем – я и Алла с Викой по обе стороны от меня. Пока я в раздумьях жую перловку, подруги решают, как обезопасить своего мужчину от чужого посягательства.

- Раз выпускницы ведут себя как мартовские кошки, - рассуждает смелая Вика, - то и нам надо уподобиться звериным самкам.

Алла вспыхивает.

- Неужели это не подождет? Мы же только встречаться начали.

- Я не про твой нетронутый цветочек, - устало вздыхает красноволосая, будто сама вся на опыте. Я усмехаюсь. Посмотрите на нее. Только на прошлой неделе лишил девственности, а уже прожженная женщина. – Нужно пометить территорию, «сестра». Например, съездить втроем на пляж, нафоткаться в бикини и залить соцсети снимками. А то у нас даже совместных фоток нет, будто и не встречаемся. Увидев, что у нас в семье всё отлично, - я давлюсь кашей и кашляю – но Вика невозмутимо заканчивает, хлопая меня по хребтине, - старые курицы сразу поумерят пыл. Не в то горло попало, дорогой?

- Кхе…кхе….Не в то ухо, скорее…

- Блин, мой отец меня убьет, - кусает губу княжна. – Твои-то как восприняли Артема, Вик?

- Нормально, у меня же нет родителей как таковых – погибли в аварии. А опекун больной человек, ему до лампочки. Артем, ты что скажешь?

- Скажу, что мне нужно найти графа Березовского, - перескакиваю с ерунды на важную тему. – Если увидите – тыкнете мне на него пальцем.

- Березовский? – задумывается Алла. – Вроде бы слег с гриппом.

- Уже вышел, - говорит Вика и кивает на стол в дальнем углу. – Да вот же сидит, и, кстати, как раз на нас глазеет. Странно…

- Этот говнюк и затеял позавчерашний мордобой, - встаю со стула. – Держитесь от него подальше.

Подруги кивают, а я двигаюсь к главгаду этой недели. Дожил, демоник. Не Градгроб, не Генерал, не последний вшивый Высший. Школьник, мля! Сидит, красноглазый как вампир, шевелюра всклокочена, вокруг его прихвостни верещат– человек десять.

Нащупываю в кармане смартфон, включаю диктофон. Со змеями разбираться – по-змеиному шипеть.

По движению руки графа один из вассалов уступает мне место.

- Решился высунуться, засранец? – сажусь и барабаню пальцами по столу.

- А чего мне бояться? В лицее ты мне ничего сделаешь, - Березовский откидывается на спинку стула. – Груба ты ловко поймал, не спорю. Смотрел его медкарту – антидепрессанты,

транквилизаторы, нейролептики…Жуть! – восхищенно цокает языком.

- Теперь представь, что тебя ждет, - хмыкаю.

- Я все время при свидетелях, - лыбится граф. – Видеокамеры, друзья, а ночью мою постель согревают вот те крошки, - кивает он на рослых близняшек за соседним столиком, от моего взгляда сразу игриво захихикавших. – По очереди дежурят.

- Поединок, - просто говорю. – Вызываю.

- Не пойду, - улыбка графа становится шире. – Как у ученика лицея, у тебя нет повода меня вызвать. Моя вина в покушении не доказана. Нам не в чем с тобой разбираться.

- А как же вызов чести? – спрашиваю, прекрасно зная ответ засранца. Но чем черт не шутит.

- У простолюдина нет права его бросать от собственного имени. А твою куколку княжну я не оскорблял – ее именем не прикроешься. Значит, и причин соглашаться у меня нет. Дворяне с плебеями не дерутся.

Я чешу подбородок. Умно. Трусливо и умно. Попробую его довести, не зря же лицо графа мятое и глаза красные как задние фары. Значит, не выспался. Значит, боится меня щенок, хоть и прячет страх.

- Когда-нибудь ты выйдешь из лицея, граф, - мой шепот только намекает, ведь записываю. – Улицы нынче опасные…

- Заткнись!!! – Березовский хватается за стол обеими руками и трясет его. – Ты меня не тронешь! Иначе я твою малую сестру на рельсах растяну, понял? Мне твою плебейскую семью одним ногтем сковырнуть - раз плюнуть. А ведь еще есть куколка княжна… - он оскаливается, страх и бешенство пляшет в глазах. – Слышишь, плебей? Это ты под колпаком – не я!

Вдох и выдох, демоник. Вдох и выдох. Не стоит сидеть в тюряге ради сладостного хруста его трахеи. Будь умнее. Учись у этого Хитрожопого мозга.

- Угрожаешь моей семье, но за свою не боишься?

- Я – дворянин, - рычит, а у самого нижняя челюсть дергается. Его прихвостни в шоке смотрят на графа. - Моему роду сотни лет. Полководцы, дипломаты – вот кто мы! Так что моя семья – крепость, люмпен.

Встаю. Разговор окончен, а кости ломать пока рано. Даже спрашивать не буду, чем насолил парню. Все слова сказаны, теперь время за них платить. Кроме разве что:

- Тогда сиди в норе и смотри, как рушится твоя крепость.

После столовой выхожу на свежий воздух. Отправляю запись Софии. Ко мне виляя бедрами подходит ученица в длинных черных чулках:

- Бес, ты не… - начинает с вызывающей улыбкой.

- Занят! - барышню, будто звуковой волной, сносит куда-то в кусты. Только и успевает пискнуть "Извини".

София звонит через три минуты:

- Перун, прослушала запись. «А ведь еще есть куколка княжна» - это он про Свету? Или про твою…

- Про нее, - обрываю я. – Перешли срочно князю. Сопляк посмел угрожать не только телохранителю его дочери, но и ей самой.

- Сейчас.

Опять жду. Пять минут отпугиваю режущим взглядом всех, кто надумывает пройти по моему участку тропинки. Наконец гудок – София просит прийти к ней в кабинет.

В административном корпусе появляюсь через две минуты. Княжна сегодня в облике строгой деловой женщины. Никаких золотых цепочек и оголенных сисек, макияжа по минимуму. Серебряные волосы собраны в узел, демонстрируя плавный изгиб длинной шеи.

На мониторе – хмурое лицо князя Александра Бородова.

- Артем, послушал я голос наследника рода Берозовских, - сообщает Александр. – Правильно ты сделал, что записал этот беспредел. Моя благодарность. Значит, недавний погром, из-за которого мне пришлось уволить старика Зятева – дело рук парня?

- Есть все основания для такого предположения, отец, - мурлычущим голоском подтверждает София.

- Какая глупость! – бьет князь кулаком по столу. - Я ожидал от Чемпиона Средних Школ большего ума. Мало того, что наследник Березовских нападает на телохранителя моей дочери. Еще и расправой над Светой угрожает. Да это же настоящее объявление войны!

Я пинаю под столом Софию. Княжна с вопросом смотрит на меня. Мои брови насупливаются, и до нее мигом доходит.

- Действительно, отец, это почти война. Просто поговорить с графом будет недостаточно. Нас фактически оскорбили – если проглотим, другие рода посчитают Бородовых ленивыми или даже слабыми. Нужны срочные меры. Убивать, конечно, не стоит… - ее взгляд будто меня спрашивает, не стоит же?

- Нужно показать, что Березовские не защищены, - подаюсь вперед. – Что они смертны. Вообще идеально - сжечь их виллу. Я этим займусь, только дайте вашу протекцию.

От своего имени слишком нагло такое устраивать. А вот от имени светлейшего князя – в самый раз. С меня взятки гладки, так как всего лишь исполнитель.

- Займутся мои люди. И тем, что я решу, - обрезает Александр. - Ты телохранитель, а не штурмовик. И тебя, кстати, еще ждут обучающие курсы.

Ну вот – и эти не хотят по-хорошему. С трудом сдерживаю раздражение.

- Как хотите, Ваша Светлость. Главное - сопляк зарвался. Я хочу, чтобы он вышел на арену. Он и все его вассалы против моей команды. Пусть это будет платой за бардак.

- Опять же я решаю, какое будет наказание, - прерывает князь. - Завтра к Березовским заявится отряд Альфа. Глумилев сам всё разъяснит графу. Учитывая, что его сын в лицее, моим людям не окажут сопротивления - поостерегутся за жизнь наследника. София, следи за младшим Березовским и не выпускай его за стены.

Экран гаснет.

- Перун, - поворачивается ко мне София. – Прекрасно зная тебя, уже вижу, что ты затеял.

- Попытаешься меня остановить? – усмехаюсь.

Смотрим друг другу в глаза. Всё же кое-что мне нравится в Софии. Обожаю смотреть, как она бледнеет от одного моего взгляда.

- Возьми меня с собой – тогда не попытаюсь, - проявляет она удивительную смелость в моем присутствии.

Поднимаю ее лицо за подбородок, заглядываю в золотые глаза.

- Поведешь тачку, - она послушно кивает. - И еще - раздобудь бензин.

***

Как и положено современным дворянам, Березовские в основном полагались на технику. По периметру виллы «Черный лес» людей по минимум. Их с лихвой компенсирует электроника. Но мне не страшны датчики с камерами, как простые, так и скрытые. Наверняка, еще и спутник с неба мониторит. Ай, пофиг – активирую «Отвод» еще за пятнадцать километров до лесопарка Березовских. Там под сенью дубов-колдунов оставляю Софию в неприметном седане. А сам, увешанный канистрами и сумкой с самодельными "коктейлями Молотова", как новогодняя елка гирляндами, тащусь к стене.

Цепляясь за выемки между кирпичами, переваливаюсь во двор. Быстрая пробежка от куста к кусту и я у самого дома. Лепнины и прочие завитушки на средневековом фасаде отлично способствуют моему карабканью на веранду. Еще не перевалил через перила, как из коридора возникает безопасник. Темень такая, что меня не видит. Прямо передо мной чиркает зажигалкой.

Оранжевый круг выхватывает мое лицо, скрытое лыжной маской.

- Хай, - шепчу уже вырубленному хуком телу.

Одной рукой подхватываю падающего безопасника, другой - «зиппо». Стук стальной коробочки о кафель разнесся бы на всю громаду дома. Зажигалку сую в карман, мужика выкидываю за перила в кусты. Если повезет, шею не свернет.

Сбрасываю с плеча сумку с "Молотовым". Пока откручиваю крышку канистры, в гарнитуре в ухе раздается:

- Перун, как обстановка?

- Внутри, - разливая на пол бензин, скольжу в коридор.

- Ого, - не сдерживает удивления Соня. – Думала, ты еще на полпути.

- Доставай шампанское – пока раскупоришь, уже прилечу, - на старинной фэнтезийной лестнице вытряхиваю последние капли из канистры.

- О, я не только напитки уже приготовила, - слышу звон хрусталя, - но и кое-что кружевное, с подтяжками… - грудным жарким голосом.

У меня против воли поднимается в штанах. С неудобным колом подкрадываюсь на растопыренных ногах к безопаснику, зевающему у подсвечника на стене.

- Перун, может ты не догадываешься, - продолжает София меня соблазнять, - но сейчас я в ажурных колготках с вырезами на бедрах.

Легким ударом в шею вырубаю его и тащу к веранде. Затем сбрасываю за перила в кусты к первому.

- Да, еще забыла сказать о лифчике с открытой чашечкой и жемчужной нитью – он тоже на мне.

Третьего нахожу в тени под лестницей. Этот успевает и меня заметить, и доспех врубить. Пары «толчков» в живот и под ребра ему хватает. Быстренько перекидываю рухнувшую тушу себе через плечо и наверх – добавить еще одного в кучу под домом.

- А знаешь, какого цвета вся эта красота, Перун? И трусики, и лифчик, и колготки….

- Ох, замолчи, женщина, - сиплю сквозь зубы.

- Багрового, как смертельные раны на телах твоих врагов, - тяжело дышит княжна, - Как закончишь здесь - тебя ждет еще одна страстная битва, демоник.

Похоже, она сама в шаге от точки.

- Кончай этот секс по телефону, - пытаюсь успокоиться. – А то ненароком укокошу служивых.

- Ты можешь – я знаю…

- Тихо!

Княжна затыкается, и мне становится проще думать. Достаю из сумки пару бутылок с горючей жидкостью. По сведениям от Софии, члены семьи спят в левом крыле особняка. Я облил бензином второй этаж правого – над столовой. Сейчас загляну на кухню и можно потихоньку поджигать….

- ТРЕВОГА! – взвывает громкоговоритель.

Нет, не потихоньку. Ускоряемся. Снова внутрь дома - на галерею у лестницы, оттуда сигаю через перила. На первом нахожу дверь в кухню. С порога бросаю бутылку на духовку - и шустро назад. Сзади бабахает – гигантский красный бутон огня охватывает кухню и подсобки рядом. Из-за своей текучести горящий бензин подобрался к газовому баллону. Вот и бомбануло.

На меня из-за угла налетает Воин. Он явно удивился нашей встрече. Ведь повсеместные камеры меня не видят. Серия «толчков» опрокидывают безопасника. Оттаскиваю типа обратно за угол. Возможно, спасатели до него доберутся прежде пожара.

Вот я и в холле. Два "коктейля" бросаю на опрысканную лестницу. Кованые перила и глянцевые ступеньки мигом вспыхивают. Включаются водные опрыскиватели, но пламя равнодушно устремляется вверх – по залитой бензином галерее к веранде. Правое крыло огонь пока не трогает. Так что Березовские смогут сбежать по лестнице в левом крыле. По идее я просто сжег дом и никого не убил. Ага. Сам себя не узнаю.

- Напомни, сколько охраны на вилле.

- Двадцать человек, - отвечает София.

Я вырубил только мешавших четырех. Но мне-то нужен самый главный орел. Так, где тут вторая лестница? Блуждая по особняку, нахожу еще один холл. У перил стеклянной лестницы дежурят два Воина.

Паутиной приматываю их друг к другу. С перепугу они дергаются в разные стороны, теряют равновесие, падают. Тут уже я налетаю и долблю каждого головой об ступеньки. Бац, бац, бац. Осколки винтажного стекла разлетаются по холлу. С верхних этажей уже валят клубы горячего дыма – пожар захватил и правое крыло.

Разочарованно возвращаюсь назад, к первой лестнице. И удача! Среди языков пламени стоит лысоватый мужик в шелковом халате. В глазах его отражается алый огонь пожара, вокруг рук изгибаются воронки ураганов. Передо мной сам граф Березовский, ранг Полковой, стиль Ветродув. Полный абзац, короче.

- Это ты посмел напасть на мой дом?! – грохочет он как горный обвал.

- Ясен пень, - расслабленно говорю. – Умерили бы вы бриз, Ваше Сиятельство. Если вам дороги жизни ваших людей и близких, конечно. Весь дом и так в огне – ветряные техники только его разгонят.

Секунду граф мигает сощуренными глазами. Мужик оказался в невыгодном положении. Хреновое сочетание – огонь и ветер. Про его семью не в курсе – может она уже выбралась из дома. Но то, что троих караульных я выбросил в кусты, ему не откуда знать. Готов ли он ими пожертвовать?

- Ты что, сейчас с самим Березовским дерешься? – слышу в ухе испуганный голос Софии. – Перун, не смей! Отступай! Подумай не только о своих убеждениях. Я не могу тебя потерять!

Кто о чем, а София всё о моем генетическом материале.

Граф резко дергает плечами, ураганы на руках стихают.

- Переломлю твою шею голыми руками, - решает он. – Потом уже посмотрю на твое наглое лицо.

- Зачем потом? - сдираю балаклаву с лица. – Артем Бесонов, телохранитель Светланы Бородовой. Очень приятно.

Насмешливо кланяюсь. Желтые отблески пожара пляшут на растерянном лице Березовского.

- Бородовой?! Так это князь Александр на меня напал?!

Уверенности в его голосе поубавилось.

- Это ваш сын напал на человека князя и угрожал расправой над княжной, - не уточняю, какой именно княжной. – София Бородова только что отправила вам на электронку запись с его угрозой. - Развожу руки в стороны, указывая на бушующий огонь вокруг. – А пожар всего лишь ответочка. Но не вся. Также ваш сын со своим сбродом дворянят сразится со мной завтра на арене. Поединок пройдет по правилам лицея. Только тогда Бородовы сведут счет.

Граф агрессивно жует губу, обдумывая услышанное.

- Могу услышать Александра?

- София, переведи звонок на князя, - достаю из кармана смартфон и включаю громкую связь.

Помимо скрипа горящей древесины, слышим гудки. Затем голос Бородова:

- Кто это?

- Бесонов. Докладываю обстановку, Ваша Светлость. Я на вилле Березовских, особняк горит, жертв нет…вроде бы, ультиматум о моем поединке с Андреем Березовским графу выдвинут.

- Что-о-о-о-о-о?!

- Передаю трубку графу.

Бросаю смартфон Березовскому. С угрюмым видом граф говорит:

- Если мой сын, правда, повел себя столь глупо, я глубоко извиняюсь, Александр. Ваши требования очень милосердны. Андрей их выполнит, а после этого отправится набираться ума в тайгу за Уралом.

- Ммм…ну раз так, - вздыхает князь, – то договорились. Больше не будем тратить время, обсуждая глупость молодых. Отдай, пожалуйста, трубку моему человеку.

Забираю телефон и выключаю громкую:

- Вас слышу только я.

- Еще раз подобное устроишь, - едва не рычит. – Отошлю тебя на Колыму.

Едва сдерживаю усмешку. Отошлет он меня, как же.

- Перун, - жарко дышит в гарнитуру София. - Я тебя жду в машине - с шампанским и нарядная. Давай скорее.

И улыбаться мне больше не хочется.

***

Андрей Березовский спит, зарывшись носом в подмышку одной из близняшек. Звонит телефон.

- Да, отец.

- Твою мать, щенок, ты чем думал?! - от его бешеного крика Андрей мигом просыпается. - Зачем ты полез на этого Бесонова? Еще и княжне угрожал!

- Отец, но я думал…Он же простолюдин! Что он может!

- Что может?! Бесонов сжег «Черный лес»! Разрушил наш дом!

- Как разрушил?! – пальцы Андрея немеют. – Ты шутишь?

- Шучу?! – рык отца заставляет его отшатнуться от трубки. – Дедовская усадьба сожжена! Слышишь, щенок?!

Андрей ощущает комок страха в горле.

– Отец, меня нужно срочно забрать из лицея!

- Ты пленник Бородовых до тех пор, пока не сразишься с Бесоновым. А затем первым самолетом отправишься в Сибирь. В Омском кадетском корпусе из тебя выбьют дурь.

- Нет! Забери меня сейчас! – визжит Андрей, от чего близняшка стонет во сне. - Отец, он убьет меня! Бес разорвет меня на части!

- Ничего не могу поделать, сын, - теперь голос отца холоден как ушат дождевой воды, - ты сам себе вырыл могилу.

Связь обрывается. Андрей обессилено роняет руку с телефоном на голое бедро близняшки. Из девушки вырывается томный стон:

- Да, Бес, да, сделай это…наконец-то….

Глава 7 - Я покажу вам АД

Шесть утра. Солнце только встало, осветив пилястры и горельефы белокаменных корпусов.

Сражение команд назначили на Летней арене. Размером с целый стадион, она единственная могла вместить в себя всю школу. София сказала, что посмотреть на бой Беса и Гения Игр, как прозвали Березовского, захотят все ученики. Тем лучше и мне – больше простора для размаха.

- Сейчас даю вводные боя, затем все дружно идем на зарядку. У нас восемь часов на проработку роли каждого, - рисую я на учебной доске план на день. – Ровно в три сражение. Но у вас еще разминочные упражнения, завтрак, обед, медитации.

Каждой команде выделили по классному кабинету для подготовки к битве. Всю школу на сегодня освободили от клубных занятий. Участников сражения еще и от уроков.

За партами расселись: моя команда, мои девушки, друзья моих девушек – Аксюк Женя, подруга Вики рыжая Татьяна. Сражаться будут все. Еще третьекурсница Евдокия попросилась – не отказал. Возможно, барышня станет моим союзником в борьбе с инферно. У моей команды по саммо выбора же нет. Бой с превосходящим противником сделает их сильнее. А кому же еще становится оплотом человечества, как не этим крашеным парням?

Вика с Аллой сами вызвались. Постучались под утро ко мне в комнату, я как раз только вернулся с виллы Березовских. Выглянул к ним в коридор в одних труселях.

- Ты наш. А мы наше защищаем, - просто сказала красноволосая красавица, а княжна-брюнетка молча кивнула.

Аргумент бесспорный - сам такой. Только разрешил – и они тут же чмокнули меня в щеки с обеих сторон. Ну, мне само собой было мало. Потянул к себе красоток и прильнул к губам каждой. От напористого поцелуя девушки быстро задышали. Руки мои скользнули им под юбки, огладили крепкие ягодицы. Как орешки – не ущипнуть.

Мы с трудом сдерживали сжигающий нас огонь, удовлетворяясь ласками и объятиями в общажном коридоре.

- После разборки обязательно отпразднуем, - играли горячим пожаром агатовые глаза Аллы.

- Неужели раскроешь Бесу свой цветочек? – выдохнула Вика, потираясь междуножьем о мой распирающий трусы бугор. Я же вовсю жамкал ее аккуратную попу.

- Не только Бесу, - улыбнулась Алла и, потянувшись к Журавлевой, лизнула ее в шейку. – Куда ж мы без тебя, «сестра»?

В ответ Вика покраснела и робко, но неудержимо потянулась к коралловым губам княжны.

- Не сейчас, - пальчик Аллы упал на раскрытые губки Вики. – Сейчас ты подготовишь нашего парня к бою. Это твой долг, «сестра».

Вот тут я прифигел.

- Прямо здесь?! Но мы же в коридоре! – широко раскрылись глаза Вики. – И камеры ведь!

- Сейчас такая рань – никого нет, - отмахнулась Алла. – Я посторожу. А в обзор камер тот уголок не попадает.

Княжна настойчиво погнала нас в указанный угол. Секунд пять Вика переминалась с ноги на ногу, но отошедшая на «заставу» Алла шикнула на нее. И барышня решительно спустила белые трусики до круглых коленок, затем снежный лоскуток ткани вообще упал на пол. Переступив через него, Вика дернула книзу резинку моих семейников и крепко прижалась ко мне мокрой промежностью. Плиссированная юбка накрывала место соединения наших тел. Глаза Вики закатились. Вместо нежного лица звериная гримаса. Всего несколько минут бушующего нестерпимого напряжения на пределе сил – и барышня резко обмякла, повиснув на моих руках. Ну и не только руках. А наша сторож наблюдала за нами, скрестив колени и раскрыв влажные губы. Все ее тело трепетало, как цветок от ветра. Цветок, который мне еще предстоит покорить...

Так, прочь воспоминания. А то Евдокия уже бросает удивленный взгляд на мою ширинку – еще не Эльбрус, но ближний отрог точно.

Сажусь за учительский стол у доски, пряча улики от мыслей не по делу.

- Есть стратегия боя, Бес? – поднимает руку Аксюк.

Мало того что Женя сам вызвался сражаться, еще и всю свою команду по Играм хотел припереть.

- Твоя команда лесом, - обрезал тогда я. - Участвуют те, кому доверяю. Пропускаю только тебя.

- Разве ты мне доверяешь? – удивился барон.

- Тебе доверяет Алла и вы друзья детства - мне этого достаточно.

Женя наконец решился защищать свою любимую. И не мне ему препятствовать. Даже будет спокойнее за княжну.

Беру со стола список врагов с характеристиками. София с барского плеча прислала.

- Наша стратегия исходит из поведения противника. У Березовского восемнадцать вассалов, - отвечаю на вопрос Аксюка. – Из них десять Учеников и восемь Воинов. Плюс Кмет - сам Березовский. Уверен – нападать будут двухслойным клином. Разбегаться им по полю нет смысла – у нас нет дальнобьющих Кметов. Мои техники не нацелены на поражение на расстоянии. Значит, клин. Первый слой из слабейших Учеников - будут пушечным буфером. Второй из Воинов. Кмет в середке. Так как Березовский главная сила, его будут защищать.

- Ветряные техники Березовского проблема, - вздыхает Стас. – Да и все эти Воины…Нас одним числом задавят.

- Не задавят! - возразила Алла. – Мы сразимся за Артема и победим! Чего бы нам это ни стоило!

- Нет, вы все выбудете, – тут же остужаю запал княжны.

Она удивленно смотрит на меня. И остальные тоже. Поясняю:

- Правильно поймите вашу цель в этом сражении. Я не жду от вас превозмогательства и жертвы здоровьем. Это всего лишь тренировочный бой с превосходящим по силе и числу противником. Ваша задача – простоять как можно дольше. Сражение пройдет по правилам лицея. То есть в любой момент вы имеете право сдаться. И вы сдадитесь. Только ваш доспех гаснет – вы сдаетесь. Ясно? Если кто-то не согласен и собрался погеройствовать – драться он не будет. А если один из вас умудрится покалечиться – я ему еще вдобавок уши оторву.

Все удрученно опускают головы. Поняли, что слабаки. Правда – горькая штука. Ничего, тем усерднее будут тренироваться.

- Стас, веди команду на зарядку, - отдаю распоряжение, и брюнет уводит всех на турники.

Я еще раз пробегаюсь глазами по списку противников. В отличие от команды у меня нет вариантов – враг должен быть повержен. Березовский будет наказан.

- Артем, - заходит София в элегантном сером костюме. Приталенный пиджак подчеркивает высокую грудь. – Как ты вчера добрался из «Черного леса»?

- На такси, - не смотрю на княжну. В мои планы не входило зачинать ей ребенка под пузырьками шампанского.

- Понятно, прости, - вздыхает София.

Поднимаю взгляд на ее расстроенное лицо. Княжна кусает губу, глядя себе под туфли. Прямо провинившийся ребенок. Чего это с ней? Тактику решила сменить?

- Ты по делу?

- Да, - она ломает руки. – Граф Березовский просит разрешения использовать в сражении Энергокостюм.

- Энерго-чё?

- Родовую броню из мильфина и чернобулата.

- Хм.

Ох ты ж. Хитрожопый мозг еще не растерял запал на выдумки. Два металла - мильфин и чернобулат - являются самыми дорогими в мире из-за своих особенностей работы с живой.

Мильфин проводит через себя живу, как тело ее владельца. Поэтому металл используют как составляющую техник. Чернобулат, наоборот, не пропускает ни капли живы, зато прочнее и легче титанового сплава. Пластины из чернобулата используют как обертку для мильфина и заменяют им ментальный доспех, чтобы экономить силы.

- Раз ты пришла ко мне, то правилами лицея Энергокостюм не запрещается? - Иначе бы она отказала Березовскому - и дело с концом.

- Нет, - качает головой София. – В лицейских поединках разрешается использовать снаряды и оружие, если ученик обучается владению ими в своем клубе. Так, например, твоя чернявая княжна может использовать рапиру. – Алла занимается в фехтовальном клубе. – Другое дело, что от обычной железной палки толку в поединке саммо не будет. А фамильную рапиру из мильфина для школьного поединка никто ей не даст.

- Но Березовскому дали целый костюм Тони Старка, - замечаю.

- Таких прецедентов еще не было. Стоимость родового Энергокостюма в разы превышает годовые бюджеты городов-миллионников навроде Саратова или Томска.

- Понятно, тогда разрешай, - усмехаюсь. – Мы ведь деремся по правилам лицея.

Она кивает и задерживается в дверях.

- Многие внешние журналисты хотят попасть на это сражение. «Русская правда», «Коммерсантъ»…я всем отказала.

- Почему? – приподнимаю я бровь. Причина такого пристального внимания прессы явно кроется в родовой броне.

- Возможно, тебя вынудят использовать силы демоника. Хочу сберечь твой секрет, - она мешкает прежде чем уйти. – Удачи в сражении, Перун!

Поперхнувшись, прокашливаюсь. Я в растерянности от непривычного ощущения внутри. Впервые слова Софии согрели мне сердце. Ну дела.

Оглядываюсь, а ее уже нет.

Встаю и выхожу в коридор. И мне в грудь сразу врезается рыжее чудо. Барышня с оранжевым шарфиком поднимает янтарные глаза и с писком отскакивает.

- Привет, - улыбаюсь. – Тебе идет этот шарф. Рад, что не забыл его вернуть.

Она краснеет.

- Сспасибо, на твоем драко… на тебе тоже хорошо смотрелся.

- Ну, пока, - отворачиваюсь, как слышу в спину звонкий крик.

- Бес, я хочу драться за тебя сегодня, - смотрю на нее удивленно. – Я тебе пригожусь! Я – Воин! А у тебя их почти нет.

- Нет, - качаю головой. – Со мной дерутся только друзья – мои и моих девушек.

- А я тогда кто? – упирает барышня руки в бока.

- Э-э…приятная знакомая, наверно. – И это я еще лишка взял. Даже имени ее не знаю.

- Приятная знакомая?!- рассерженно пищит она. – После того как ты заматывал своего дракона в мой шарфик – я всего лишь приятная знакомая?!

- Дракона? – о чем она вообще?

Рыженькая совсем смущается и только пыхтит как ежик.

Удивительно – но эту кавайную милаху не хочется посылать подальше. Так прикольно наезжает, хочется подойти и потрепать по головке. Что и делаю.

Она в шоке застывает. Смотрит, как я подхожу и провожу рукой по огненным кудрям, откидывая их с лица назад. Рыженькая громко вдыхает мой запах. Сразу одергиваю ладонь – не надо давать надежды, это всего лишь Яка.

- Сударыня, извините, но доверять спину симпатичным незнакомкам не в моих правилах.

***

Андрей Березовский сидит в выделенном кабинете и радостно потирает руки. Возле доски вздымается двухметровый доспех. Чернобулатная оболочка не оставляет ни сантиметра свободного места. Цельная кираса. Огромные наплечники из пластин, которые складываются при подъеме рук. Литые перчатки. Железные сочленения. Шлем в форме оскаленной морды волка – тотема Перуна.

У черных булатных сапог на резиновом настиле клином вниз лежит чудовищный молот. Имя ему - Гром-камень. Мильфиновая сердцевина, залитая чернобулатом. Обычный человек не поднимет этого монстра. Но благодаря технике контроля Андрей сможет управлять оружием силой одной мысли.

Отец все же его любит! Прислать Громовую броню на школьный поединок! Немыслимо!

Да, пусть после сражения Андрея назовут трусом. Но ему плевать. Сейчас главное - пережить Беса. Послезавтра граф все равно умчится в закрытое кадетское училище в Сибири. На год он исчезнет из внешнего мира. А когда вернется в Москву, страсти и пересуды уже утихнут.

Сейчас Андрей спланировал все возможные ответы Беса, насколько смог. Простолюдин умеет удивлять, но что он сможет противопоставить несокрушимому оружию Березовских? Его прадед громил в Громовой броне армады турков! Крушил прибрежные крепости на заливе Босфор!

Андрей раздобыл личное дело Беса. Айкью сто тридцать, выше среднего. У самого Андрея сто сорок пять – уровень гения. Но загвоздка в том, что Бес прорешал все вопросы за десять минут! А Андрею понадобилось все выделенное время – двадцать минут. Бес идеально решает проблемы в моменте, Андрею же нужно планировать свои действия заранее, иначе риск провала увеличивается.

Стук в дверь.

- Можно? – заглядывает Лисичка, и сердце Андрея гулко бьет по ребрам.

Эти огромные янтарные глаза. Этот вздернутый носик. Эти розовые губы с персиковым вкусом. Эти ямочки на бледных щечках… Этот треклятый шарф!

- Ты пришла? – шумно выдыхает граф.

Он встает ей навстречу, отводит рыжую копну с плеча. Она, закусив губу, отворачивается.

- Андрей, я хочу сражаться с тобой, - переходит сразу к делу его возлюбленная.

- Правда?

- Конечно! - пылко бросает Лисичка. – Покажем, как этот глупый Бес жестоко ошибся!

- Ошибся в чем? – не понимает Андрей.

- Во всем! – притоптывает она каблучком.

В порыве Андрей обнимает ее, прижимается губами к переносице. Лишь шарфика пытается не касаться…бррр.

Лисичка пытается вырваться. Он лишь сжимает крепче.

- Вместе мы победим его.

- Да-да, теперь отпусти. Мне надо… в туалет.

Едва он расслабляет объятия, она выскальзывает и уносится прочь, не оборачиваясь. Сильно, видать, приспичило.

Андрей счастлив! Это знак судьбы! У Беса нет шанса!

- Чего лыбишься как дебил? - от знакомого хриплого голоса Андрей подскакивает как ужаленный.

Засунув руки в карманы, Бес со скучающим видом рассматривает Громовые доспехи.

- Этот мир маловат для двух богов грома, - хмыкает он и оборачивается. – Слушай сюда, Мозг Хитрожопый. Тебе разрешили пронести эту груду железок, но если ударишь кого-нибудь из моих людей, - он брезгливо, двумя пальцами сжимает рукоятку Гром-камня и отрывает его от пола. – Я тебе эту хреновину в глотку засуну. Ты лично дерешься только со мной. Понял?

- Ппонял, - челюсть Андрея ходит ходуном. Как у него хватило сил?! Как?! В молоте чуть ли не полтонны чернобулата!

- Надеюсь, - отпускает Бес молот, и железный грохот сотрясает полшколы. – И еще момент. По правилам лицея ученики могут сдаться, чтобы прекратить бой. Твои люди пусть сдаются, когда хотят, там доспех погаснет или просто занозу подцепят. Их дело. Но ты только попробуй сбежать – снова навещу твою семью-крепость. И в этот раз без жертв не обойдется. Веришь мне?

- Верю, - выдыхает Андрей. В голове его гремит хаос. Он проворонил чудовищную силу Беса! Что ему теперь делать?

- Надеюсь, - сухо повторяет Бес. – А то меня уже задолбало убивать. Ладно, демонов, но людей не в привычку…

Чем-то расстроенный, он уходит.

Сразу же Андрей валится на стул. Ноги его не держат.

- Граф, - возникает в двери один из вассалов. – Вы уже проработали план сражения?

- Надеюсь, - дрожащим голосом выдыхает Андрей.

***

Без пяти три. Трибуны заполнены – ученики, учителя, служебный персонал - все пришли посмотреть на поединок чести между простолюдином и наследным графом. Поединок-нонсенс.

Как я и думал, Березовский выстроил своих людей клином. Не зря же пугнул его напоследок – теперь он будет пытаться заслониться от меня всеми своими людьми. Есть и неожиданность – рыжуля с шарфиком теснится подле черной железной громады, куда закопался граф. А чего ко мне просилась? Шпионку хотели подослать? Или у нее просто кулаки чешутся, а за кого биться неважно? На ту пышнобедрую кралю тоже непонятно за что накинулась. Бешеная, похоже.

Моя команда рассредоточилась парами по левой половине арены. Опасно на расстоянии строиться перед вражескими Воинами. Моих просто сметут телекинетическими атаками.

Поднимается ветер, трава арены шуршит под ногами. Трепещутся стянутые в косы волосы моих девушек.

- Этот бой, - неожиданно для себя начинаю речь, - демонстрация не столько вашей силы, сколько контроля над собой. Держите позиции: дамагеры, стойте за танками; танки, защищайте дамагеров. Теряете доспех – сдавайтесь. Но прежде чем потеряете его – набейте морды как можно больше фрагам!

- Да! – дружный ор команды, рассредоточенной по полю, разносится вдоль трибун.

В центре поля судья раздает распоряжения четырем помощникам. Затем поднимает руки вверх:

- Сражение в пределах арены, - зычный голос слышен отовсюду. – Бойцы выбывают только когда сдаются или не могут продолжить бой по истечению десяти секунд. Победа достается той команде, у которой остается хотя бы один невыбыший боец. Капитаны, готовы?

- Готов, - приглушенно отвечает Березовский за железной волчьей мордой, подняв Гром-камень к синеве небес.

Судья поворачивается ко мне. Взываю к дрожащим многогранникам. Давай, Яка, всели страх во врагов.

- ГОТОВ.

Словно волна землетрясения проходит по правой половине арены. Ученики и Воины дружно вздрагивают.

- Бой!

Миха, Олег и Евдокия тут же срываются с места. За ними несутся и остальные. Бегут змейкой, но так, чтобы танки закрывали сзади бегущих.

Ученики и Воины Березовского пускают залп «энергорук». Почти все мажут, попадают в цель только единицы. Наши танки почти гаснут, но успевают достичь первого слоя клина и раздать Ученикам на орехи. А за ними следуют и «воздушные кулаки» дамагеров. Пятеро Учеников Березовского теряют доспехи, и они решают выбыть:

- Сдаюсь!

- Сдаюсь!

Замечаю, как с железной руки Березовского срывается в небо Гром-камень.

Помощники судьи отталкивают Миху от погасшего Ученика, которого белобрысый здоровяк чуть не задавил. Затем его самого настигают кулаки двух Воинов, и он гаснет, захватив, правда, одного из нападавших.

- Сдаюсь! – хрипит здоровяк, ему вторит погасший Воин.

Я держусь в стороне – на меня уже падает с облаков гребаный Мьёльнир. В отличие от тех же автоматных пуль Гром-камень запросто может упасть мне на макушку, т.к. Березовский контролирует каждое его движение, как свою руку.

Когда молот почти бухается кометой, пускаю навстречу железке паутину. Нити опутывают рукоятку, больше ничего не успеваю сделать, и я отпрыгиваю в сторону. Бах-х-х-х-! Земля стонет под ногами. Клубы поднятой пыли оседают и мои ботинки оказываются на краю полуметровой воронки. Над ее серединой парит поднимающийся обратно в небо Гром-камень. Не убежишь!

Дергаю на себя нити и начинаю кружиться на месте, вращая вместе с собой молот. Лески крепко его держат, а центростремительная сила не позволяет оружию вырваться вместе с паутиной из моих рук.

По моим прикидкам кружиться мне так полминуты – пока все мои не выбудут. Да, веры в команду у меня немного, но, камон, моих ребят всего десять против девятнадцати. Хотя удивительно, уже вторая минута пошла, а вот Алла с Викой спина к спине дерутся в самой гуще фрагов. Даже смазанные моим бешеным вращением, они прекрасны - мои девушки. Растрепанные косы, горящие убийственным огнем глаза, умопомрачительные фигуры. Ой, затошнило - надо в другую сторону кружиться. Залюбовался, бывает.

Следующими гасят Евдокию и Олега. Неудивительно – они принимали основной удар при штурме клина. Оставшись без танков, тухнут и дамагеры. Таня, Дима, Стас. Ну и ненаглядные мои тоже заодно. С грустными вздохами, смотря глазами, полными слез, на мою юлу, они выкрикивают:

- Сдаемся!

И помощники судьи в ту же секунду оттесняют их от лавины Воинов.

Еще пять секунд, пока уйдут с арены. Всё. Теперь мой выход.

Резко вбиваю ботинок в землю, отпускаю патину, и Гром-камень по инерции уносится прямо в толпу Учеников и Воинов.

Получай, фашист, гранату!

Бу-у-у-у-у-у-умс!

Крики и стоны поломанных вассалов наполняют арену, словно густое какао чашку. Березовский не успел остановить свое чудо-оружие, его люди поплатились.

- А-а-а! Моя рука – ее больше нет! А-а-а!

- Кхе…Фдаюфь! Увевити меня…кхе….

- Сдаюсь! Мне нужна помощь – колено в труху разбито!

Оттряхивая руки, иду прямо в клубы пыли. Там уже мечутся санитары с носилками, утаскивая тяжелораненых.

«Глаза Жамбы» улавливают еще вполне целых фрагов. Ползают, постанывая, как в разбомбленном окопе. «Толчками» сбиваю с них доспехи, чтобы не мешались. Попадается и крошка-рыженькая. Сидит на земле и вертит головой, оглушенная.

При виде меня она жмурится и вжимает голову в плечи.

- Сбрось доспех, - говорю. – И крикни: «Сдаюсь». Не хочется бить такую симпатяшку.

- Сссдаюсь, - слушается лапочка.

- Молодец, - легонько хлопаю ее по макушке. – И больше никогда не вставай у меня на пути. Видишь же, чем кончается.

- Хоррошо, - робко улыбается, на щечках загораются солнышки-ямочки.

Секунду подумав, сдергиваю с ее шеи шарф – скоро пригодится. Наматываю ткань на рукав и шагаю дальше.

Железный скрип раздается совсем рядом. Едва успеваю отклонить голову – стальной кулак вылетает из облака пыли. Хватаю за запястье и локоть и тяну на себя этого железного дровосека. Одновременная подсечка – и Березовский падает к моим ногам.

Пока не поднялся, пеленаю нитями и пинаю в оскаленную волчью морду на шлеме.

Из прорезей забрала слышится стон боли.

- Как уже сказал, может быть только один бог грома, - я накидываюсь на Березовского. Два боковых удара в виски, и он опадает подо мной.

Пытается защититься руками – хреначу под ребра. Броня отдается гулким эхом.

Щупаю пластины доспехов на суставах, пока пальцы не вцепляются в черный гибкий металл сочленений. С натугой рву тонкие линии металла, похожие на кольчужные кольца. Наконец тяжелый наплечник спадает. Тут же дроблю ударом кулака показавшееся плечо.

- А-а-а! Сда…

- Только попробуй, - тихо говорю, и граф замолкает.

Вырываю второй наплечник, отбрасываю черную пластину в сторону. Ломаю хуком второе плечо. Под новый ор боли, сдираю с паршивца броню, высвобождаю из груды металла его плачущую, поломанную тушку.

Беру графа за шкирку и одним движением сдергиваю с него «волчий» шлем. Отбрасываю в сторону.

Раненых уже унесли, пыль улеглась. Трибуны в шоке смотрят на то, что я творю с Березовским. Его развороченный Энергокостюм, словно разбитый танк, сияет внутренностями у моих ног.

- Достаточно. Он избит, - судья тянет руки к графу.

- Но он еще не сдался, - оскаливаюсь я, и мужик отшатывается.

Разжимаю пальцы, и Березовский валится как тряпичная кукла. Белая кость торчит из его плеча, алые капли стекают на землю.

Бросаю ему оранжевый шарф.

- Перевяжи открытый перелом на правом плече, иначе от потери крови ты раньше времени потеряешь сознание.

- Не-ет, - в ужасе отшатывается он от шарфа. – Только не им.

- Я сказал – перевяжи.

И он слушается, плача, рыдая. Когда оранжевая повязка пропитывается кровью, хватаю его сзади за волосы, задирая подбородок.

- Березовский, сдайся! - говорит судья.

- Я не могу, - хныкает он. – Я бы очень хотел, но не могу.

- Он убьет тебя, идиот! У тебя все кости переломаны! Сдайся!

- Не могу…хны…хны, - слезы ручьем.

Мда, а я-то думал, что Громовые доспехи напугают мое астральное тело. Рассчитывал, что оно, струхнув, крепче вцепится в «мясо», затем фракталы горохом посыплются. Но нет, слишком всё по-детски вышло. И как в это мире плюшевых дворян стать сильнее?! На Рыкаря сразу лезть? Перебор на моем нынешнем уровне. Нужен равный мне Кмет, а не детский сад.

Ладно, надо показать всем, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу.

Обвожу взглядом трибуны. Ошеломленные учителя, напуганные парни, возбужденные и тоже напуганные барышни. Ого! Пять третьекурсниц держат транспарант с моим именем – красным на черном. Лозунг такой: «Бес, покажи им ад!».

Меня чуть не распирает смех. Ад им показать, хе. Я вроде как с ним борюсь.

Хотя с другой стороны…О да, чтобы ад не пришел в этот чудесный мир, я покажу этим соскам чего ни в коем случае не стоит желать. Яка, твой выход.

Психический шторм исходит из меня почти видимыми волнами. Зрители содрогаются, кто-то не выдерживает и сбегает с трибун.

Заглядываю в глаза плачущему Березовскому.

- ПОВТОРИ-КА. ПРО. РЕЛЬСЫ. И. МОЮ. СЕСТРУ.

***

Ад наконец заканчивается.

Андрея Березовского кладут на носилки и несут мимо застывших трибун в медпалату.

Андрей чувствует – ему страшно. Любая тень, любой темный угол таит в себе жуткий волчий оскал. Звери повсюду, волки следят за ним.

Мягкая рука касается его плеча. Огромные янтарные глаза, рыжие кудряшки…Лисичка.

Но почему она даже не смотрит на него? Что она делает? Развязывает оранжевый шарфик? Зачем?

- Нет, пожалуйста…Оставь, - просит он. Не гордость, не уважение отца, не любовь Лисички, а именно этот шарфик – все, что у него осталось.

Но ее нежные руки непоколебимы. Шарфик развязан, и уже торчит у девушки из кармана. Она отмоет его от крови и снова будет носить на розовой шейке.

- Извини, - только бросает Лисичка еле слышно и уходит. Отступает в темноту под лестницей трибуны. Присоединяется к волку.

Глава 8 - Ну, а девушки - сейчас (глава со сценой любви, не хентай, просто немного постели. Кому не нравятся - смело пропускайте)

Уже вечер, тусклый солнечный свет знаменует скорый закат.

Стук в дверь.

- Жень, ты не занят? – входит в комнату Алла, ослепительно улыбаясь. – Хочу поговорить с тобой.

- Конечно нет, - Аксюк спешно вынимает наушники из ушей и садится на кровати.

Мысли мечутся в голове. Неужели княжна простила его за то, что рассказал Бесу о Буйном? Не зря Женя вызвался биться сегодня против Березовского. Прав был Бес – любимую нужно защищать несмотря ни на что. Пусть хоть обиженная потом ходит. А для разговоров по душам есть подружки.

Алла молниеносно оказывается у его кровати. Юбка немного приподнимается, оголяя привлекательные упругие бедра. Белоснежная блузка топорщится на спелой груди. От распущенных волос пахнет сладкими духами.

Женю охватывает жар, уши краснеют. Его любовь здесь с ним. Присаживается к нему близко-близко, окутывая притягательным ароматом, и беззаботно болтает о погоде, о жарком солнышке за окном, о тяжелой учебной неделе, о стервозной соседке за партой… Эм, прямо как с подружкой. Черт!

Барон решается дотронуться до кисти любимой. Сжимает. Внутри Женю чуть ли не рвет пополам. Алла улыбается и легонько похлопывает его по руке, продолжая перебирать косточки стерве из класса.

Ее что, вообще не заводит его прикосновение? Когда сам Женя чуть ли не шипит от жара, как раскаленные камни в парилке?

- Жень, можно тебя попросить? Вопрос жизни и смерти, - Алла уже серьезная.

- Конечно, - с грустным вздохом он любуется ее черными глазами. Такими прекрасными, с тихим равнодушным блеском. А при Бесе горят как раскаленные угли.

- Можешь погулять часок после ужина, - скулы княжны розовеют. – Хочу Бесу подарок сделать.

- Часок?! – в ужасе шепчет Женя, голос резко покинул его. Барон уже видит свою любовь в сексуальном кружевном белье в объятии соседа.

- Два часика, лучше три, - с пунцовыми щечками отвечает Алла. – Ради меня, хорошо? Со вторым соседом уже договорилась.

О нет. Из груди будто воздух выбило.

- Почему он? Алла, почему Бес? – едва не рычит Женя.

Алла удивленно смотрит на него. А потом в ее антрацитовых глазах вспыхивает озарение.

- Бедненький, - княжна берет барона за голову и прижимается к его лбу своим. – Ничего… Отпустит.

- Я всегда делал, как ты просила! Всегда! – едва не плачет Женя. – Почему он?

Он хочет ее поцеловать, но княжна отстраняется. Задумчиво смотрит в окно на трепыхающуюся под ветром листву.

- Почему? – спрашивает она будто саму себя. – Ты всегда делал, как я просила, да. А Артему плевать, что я прошу. Он просто делает как мне нужно.

Сердце тяжелым булыжником валится куда-то в желудок. «Я подружка» - понимает Женя и начинает собирать в сумку учебники и плеер с наушниками.

- Ты куда?

- В библиотеку, - бросает он на кровать ключ от комнаты. – На три часа.

Тяжелыми шагами барон ковыляет в коридор.

***

Принимаю душ в раздевалке на Летней арене. Переодеваюсь и бегом в общагу высыпаться. Посплю часиков пять и полечу к Сербине. Моя подневольная шпионка Сара отчиталась, что после провала с Муркой пернатая не высовывается из офиса. Весь этаж закрыт, пускают только по пропускам. Самое интересное – видеть очно миледи можно только доверенным лицам.

Не странно ли? Нет, если со страху Сербина нацепила крылья и прячет перышки от всех. Теперь она сама очень мощная. Мощная и при том неопасная. Фишка в том, что, надев «частицу неба», ангел не может убивать - иначе уменьшит свою добродетельную Ауру, парамиту. Сам не понимаю эту мутотень с грехами, но пернатые ей подвержены. Словно индийская секта, члены которой даже таракана не прихлопнут. Если Ауры не хватит – ангел не вернется обратно в Верхний мир. Поэтому пернатые и снимают крылья перед тем как кого-то убить. Лицемерная безгрешность, но срабатывает. Сбросил крылья, взял, к примеру, пулемет герцога Дегтярева, перестрелял народ на остановке, нацепил обратно перья и спокойно вернулся в свой Святой рай без единого грешка. Рука-лицо, ага.

Поэтому и не люблю ангелов. Двуличники еще те. Демоны, по крайней мере, честно тебя хотят сожрать и не скрывают этого. Хотя демонов я вообще ненавижу, так что пример для подражания из них так себе.

Летняя арена уже опустела. Все разбежались кто на ужин, кто в общагу делать домашку. Завтрашние уроки никто не отменял.

- Славный бой, Бес, - ко мне подходит Евдокия, теребя мокрые волосы.

От нее пахнет свежестью и цитрусовым шампунем. Тоже здесь ополоснулась и переоделась. Барышня в розовых шортиках и белой майке на тонких лямках выглядит очень даже аппетитно. Особую изюминку придают веснушки на шее и ложбинке между грудями.

- Это не тот вывод, который моя команда должна была сделать, - качаю головой.

Вместе с третьекурсницей идем в сторону второго корпуса. Перекусить, а потом меня ждет сон…или же нет? Куда делись Вика с Аллой? Оппа! Княжна же обещала отпраздновать победу. Точно красятся или там эротичное белье выбирают. Представляю, как Алла помогает Вике натянуть на длинные ноги чулки с подвязками. Как пальчики одной касаются упругих бедер другой. Сон как рукой снимает. Ладно, в следующем перерождении высплюсь.

- Потому что мы так рано выбыли? – омрачается Евдокия, возвращая меня в реальность. – Ты мной недоволен?

Она смотрит на меня так, будто я ее годами натаскивал для сегодняшнего боя, и вот учитель разочарован быстрым вылетом. В ее глазах досада на саму себя.

- Шутишь? - пожимаю ее голое плечо, разогретое теплым душем. – Друг не бросил меня в беде, да я тобой восхищен! – Евдокия неуверенно улыбается. - Но сегодня ты почувствовала свою слабость. Всего несколько «энергорук» - и твой доспех слетел. Понравилось тебе?

- Нет, - поджимает третьекурсница губы.

Только того и жду. Начинаем вербовку будущих Генералов человечества.

- Бросай свое турнирное саммо – приходи ко мне, и я сделаю из тебя Чемпиона. Соглашайся. И этой же осенью ты встанешь вместе со мной на пьедестал почета.

- Вместе с тобой? – ее глаза загораются.

- Вместе, - киваю.

- С тобой? – опять уточняет.

- Ну да.

- Хорошо!

Она резко подается ко мне и крепко сжимает в объятия. Разве что доспех не включила - тогда бы вообще придушила. Утыкаюсь носом в ее шею. Ммм…цитрусы.

После быстрого перекуса с Евдокией иду в свою комнату. Внутри меня ждут зажженные на столе и подоконнике свечи и две обворожительные красотки. Их огромные глаза лукаво блестят, а пухлые губы соблазнительно улыбаются.

Вика берет меня за руку и подводит к Алле. Княжна робко начинает расстегивать блузку, путается в пуговицах, пальцы Вики присоединяются к ней. Чувствуется неуверенность в движениях Аллы. Первый раз всё-таки.

Наконец блузка опадает белым лебедем на кровать. Мне открывается полупрозрачный бюстгальтер с кружевными розочками...

Уже в конце глажу ее по шелковистым волосам.

- Всё, моя хорошая, всё, - шепчу ей в ушко. – Всё уже закончилось. Теперь ты женщина. Моя женщина.

- А ты мой мужчина! – она плачет и целует меня. Целует и плачет. – Мой, мой мужчина! Мой!

Конечно, первой в душ пускаю княжну. Пока Алла шумит водой, я достаю из тумбочки влажные салфетки и обтираюсь.

- Надеюсь, про других своих женщин ты не забыл, - слышу жаркий шепот у уха.

Резко оборачиваюсь и хватаю Вику поперек тела. Мои руки сами собой тянутся к ее аппетитным ягодицам. Задираю юбку и сжимаю до боли покрытые мурашками полушария.

Из пухлых губ девушки раздается страстный стон.

- Это была западня, тигрица, - вожу носом по ее щеке. - И ты только что в нее угодила.

С этими словами заваливаю красотку под себя. Эта уже опыленная – значит, не жалеем. Жадно накидываюсь на нее. Сдавливаю разгоряченное тело в знойных объятиях, до сладостной истомы, растекающейся по ночному воздуху. Вика издает настоящий тигриный рык. Не сдерживаясь, рвет мне спину ногтями. Страстно стонет мне в ухо, покусывая его кончик. Знал ведь, что любит по-жесткому. У меня нюх на голодных зверей.

Глава 9 - Дездемона, молилась ли ты снова?

Деловой центр города. Вздымающиеся небоскребы горят, как огромные свечи.

Тяжелая железная дверь открывается, и наружу выглядывает девушка. Вздернутый носик. Россыпь оранжевых веснушек на бледных щеках. Приталенный черный костюм. Спортивная фигура.

- Хозяин? - оглядывается Сара.

- Тут-то, - возникаю рядом. Мигом перетекаю ей за спину, моя ладонь в перчатке зажимает ей рот,второй скольжу под левой подмышкой. Пусто. Спускаюсь дальше к гибкому животу, задираю блузку. Сара дергается, когда задеваю нежный пупок. В пальцы утыкается рукоятка пистолета.

- Позаимствую, - суперкомпактный «Рагер» оказывается у меня в кармане. – Ключ от этажа?

Девушка протягивает пластиковую карту. Забираю и толкаю Сару вперед.

- Надеюсь не твоя? – верчу я пластик в руке. Не хотелось бы сдавать Сербине своего агента.

- Электрика, - качает она головой, внимательно следя за моими глазами в прорези балаклавы. – Его смена кончилась час назад. Но хозяин, камеры же! Сейчас нас накроют!

Она тыкает пальцем в видеокамеру на стене. Зеркальная линза объектива уставилась прямо на меня. Пожимаю плечами.

- Я что, кретин, по-твоему?

- Хозяин, зачем вы так? –поджимает она губу. Похоже, мозги ей промыло знатно. Бедняжка.

- Ладно, сиди тут, занимайся заданием. Поднимешься к своим – за твою безопасность не отвечаю. ПОНЯЛА.

Многогранники Яка радостно гудят на весь переулок. Как бы ни бесило, но обновить привязку надо.

- Да! - подскакивает Сара. Румянец проступает на ее лице, с придыханием склоняет голову, – Повину…

- «Да» достаточно, - бросаю уже из здания.

Служебный вход остается позади. Проношусь по лестнице в пятьдесят этажей. Датчики контроля движения и камеры меня не волнуют. «Отвод» бережет. Вот на середине подъема попадается охранник – играется в смартфоне. Вырубаю его ударом в темя и связываю нитями. Надеюсь, не хватятся. А то всё веселье испортят.

По данным Сары, пернатая забаррикадировалась на последнем этаже. Вход строго по пропускам, видят ее только посвященные в тайну ангельского происхождения. Сейчас пернатую стерегут около двадцати Кметов и столько же Воинов. Сама Сербина тоже апгрейдилась. В ангельских крыльях щеголяет. С «частицей неба» по бутикам не прогуляться, вот и закрылась в небоскребе. Но теперь убить меня она не может, лишь опалить слегка. За грехоубийство ее Аура подугаснет, и низвержение из Высшего мира обеспечено. Хорошо, что у пернатых свои замуты с силой. Парамита, Аура, является чистейшей энергией света, не допускаются никакие жировые пятна прегрешений. Зато чужими руками хоть реки крови лей.

На очередном лестничном пролете сантехник трубы смотрит. В синей униформе, в синей же кепке. Идеально для маскировки. Извини, бедолага. Легким стуком по черепной коробке отправляю «Марио» в мир грез. Стягиваю куртку, шаровары – всё на себя любимого. Одежда висит мешком, ну и ладно. Набрасываю кепарик на голову и дальше на Эверест.

Вот и пропускной пункт. Натягиваю козырек кепки низко - на самые глаза. Маску, наоборот, скатываю с подбородка до лба, пряча под кепку.

Прижимаю карточку к сенсорному замку, вхожу. Тут же на меня оборачиваются два бездельника. Охранники, в смысле. Стоят, шушукаются, но мой визит не пропускают.

- По какому поводу? – спрашивает один.

- Проводка, - иду на голос. Пол-лица спрятано, не видно ни черта.

- А ты разве не водопроводчик?

- Точно, - вбиваю кулак ему в зубы.

Раздается хруст костей – моих костей. Ай! Так опростоволоситься! Если б не кепка – увидел бы, что мужики-то в доспехах. Наверняка, сразу врубают - когда через пост посторонний проходит.

Ну, ничего, все равно охраннику хватает. Отлетая, бьется затылком об стену, проламывается в гипсоблоки по плечи и остается там торчать. Пока костяшки на правой руке срастаются обратно, левой одариваю «толчками» второго охранника. Три «колодца» гаснут, и он заваливается под ноги.

Всего лишь Воины.

Звенит тревога. Морщусь от режущего звона. Сейчас и тяжелая артиллерия прибежит.

Перешагиваю здоровую тушу. На ходу кидаю кепку в мусорную корзину, маску спускаю обратно до подбородка. Оглядываюсь.

А этаж шикарный: керамогранитный пол, декоративная бежевая штукатурка на стенах. На ресепшене мозаика из разноцветных панелей. Сбоку лаунж-зона с модульной мебелью. Будто по дворцу гуляю.

Со всех сторон набегают Кметы с Воинами в костюмах. Узкие галстуки переброшены через плечи, чтобы автоматы в руках не зажевали. На одном здоровяке разгрузочный жилет, битком набитый гранатами. Вот так попал. Они будто на войну собрались.

- Стой на месте! – скалится на меня тот самый старшой, летавший с подачи моего пенделя над ночным городом.

Так, пора бы Саре уже вырубить освещение.

- А то что? – усмехаюсь я, надвигаясь на шеренгу «агентов Смитов» с автоматами. Пятнадцать Воинов. Еще двадцать Кметов готовятся меня поджаривать или холодить. Смешные, не могу. Хотя если у кого-то есть управляемая все время техника – как Гром-камень – их шансы возрастают.

- Тебе не выжить, парень, - роняет старшой с непонятной грустью. Чего это с ним? Может, сына напомнил? Старики такие сентиментальные.

- Раньше мне часто угрожали похожим образом И все, кто так сказал, давно червей кормят, - намекаю на незавидную судьбу старшого. – Уйди в сторону, Редиска, и в этот раз сделаю исключение.

- Саймон, прострели ему колени, - старшой мигом теряет отеческую доброту. Ненадолго же хватило. Хотя не мне его осуждать – у самого работа такая же. За Белоснежку я бы вообще отсек нахрен ноги по эти самые колени. – Он без доспеха.

Надо же, запомнил с прошлой рукопашки.

Пару секунд ожидания, пока один из «Смитов» со щелчком снимает предохранитель. Черное дуло смотрит прям на меня.

И с грохотом первого выстрела гаснет свет. Феерично. Сара - молодчинка.

Пули, конечно, меня огибают и разбивают глянцевый керамогранит.

- Что за нах…! - а старшой-то обрусел – по-нашему матюганится. – Саймон, попал?

- А дог его знает…Хпфи-ф- ф… - я хватаю автоматичка. Бью меж глаз. «Толчок», «толчок». Воинчик еще держится, хоть и висит на мне как тюфяк.

Ловлю выпавший автомат и с хрустом загибаю ствол ему вокруг шеи. Понравилось мне ожерелья делать.

- Саймон! – старшой врубает фонарик на мобильнике. Толку от него только. Судорожно дергающийся огонек в океане тьмы.

- Хф-ррр…

- У Саймона оказалась тонкая шея, - лукавлю я и давлю спуск на автомате. Грохот и вспышки сотрясают этаж. Согнутый ствол оплавляется. Достаю "Рагер", и под грохот выстрелов поливаю огнем старшого, он от неожиданности поскальзывается. И придавливает доспехом телефон. Фонарик тухнет.

Автомат гремит, а раскалённые гильзы вылетают прямо в лицо Саймону. Доспех его гаснет, и я вырубаю парня оплеухой. Бросаю опустошенный пистолет в лобешник одному из Кметов.

Кругом сплошной мрак, народ включает фонарики. Один Воин под шумок сдрыснуть хочет – оплетаю нитями лодыжки, и он катится как шар. Поди бежал искать рубильник. Нечего мне малину портить.

Минусы всех этих умных выключателей, умных диммеров, умных ламп и прочего умного хай-тека – всем управляет одна система. Да, есть резервные источники питания, но контролирующий центр один. Дал команду интеллектуальной сети и домом будет править ночь. Сара прошарила где что и подготовила мне почву. Хорошая рабын…в смысле помощница. Чертов Яка! Даже мне мозги засрал.

Все эти рассуждения проносятся в моей голове, пока бью «толчками» одного Кмета. Парень пускает вслепую какую-то зеленую бяку, но мне даже «Отвод» не нужен. Техника мажет, и пара Воинов падают иссушенными скелетами. Останки овевает горячий парок. Огось, даже доспехи не спасли. Вот так стиль Змиулан! Бандит Маклауд от зависти с моста сигает.

Кислотного Кмета не добиваю, лишь подсечкой кидаю под ноги другим. Он - мой будущий актив. Думаю, еще не одного своего положит в этой неразберихе.

- Вэа ис хи?! Где он?! – желтые пятна мечутся по плитам пола. Я ловко ускользаю от фонариков.

Америкашки суетятся. Скольжу между ними и от души луплю пиндосов за всё, что отобрали у нас. За Калифорнию, за Аляску – хотя в этом мире она наша. За Чебурашку, ой, нет, это японцы. За Савелия Крамарова, наконец!

Когда еще троих Кметов укладываю, старшой, старый пес, просекает фишку.

- Автоматчики! Стреляйте! – ревет на весь этаж.

- Куда?! – ор подчиненных.

- Все равно! Вы в доспехах, он – нет!

И этаж будто взрывается. Грохот раздается прямо над моим левым ухом. Едва не глохну. Хватаю за ствол, бью в рожу снизу вверх. Пиндоса отбрасывает в навесной потолок. Обломки гипсокартона сыплются на головы автоматчикам, и они в испуге вздымают стволы вверх. Шквал огня разрезает потолочные крепления. В разные стороны, словно шрапнель, летят куски гипса, осколки ламп, кабеля электропроводки, отколотый бетон. Вокруг пылают разогретые дула, в быстрых вспышках выстрелов мелькаю я. Прям как в кино с низкой частотой кадров.

Вспышка - врезаю ногой Кмету с разворота. Вспышка – Кмета уже нет, а мой хук настигает автоматчика под боком.

Замечаю - дула не всех автоматов вспыхивают. Только у укороченных. Видимо, в стволах не успевает сгореть весь порох. Обычные «калаши» же гремят без голливудских спецэффектов. Но разглядеть мою персону даже так умудряются.

- Вот он! – все дула как по команде дергаются в мою сторону.

В десять стволов меня поливают огнем. Автоматчики стоят кругом, да плюс еще мой «Отвод» - на самом деле, они друг в друга палят. Пули рикошетят от ментальной защиты и разлетаются по офису. Разбиваются плиты пола, рушатся тонкие перегородки, мозаика на ресепшене осыпается.

- А-а-а-а! – чей-то доспех оказался слабоват. Парень оседает с простреленной рукой.

Пора ускориться. Пока не подвалила группа реагирования с приборами ночного видения. Освещение-то уже не восстановят – весь потолок вместе с лампами под ногами хрустит.

Больше жара в этот борщ! Яка, твой выход, паскуда.

- МИР. В. ОГНЕ.

Волны псих-шторма опутывают людей вокруг. Нет, никто не плачет, наемники не школьники, но продирает каждого. Некоторые опускают недоуменные взгляды на свои трясущиеся на спуске пальцы.

- И. ЭТОТ. ОГОНЬ. Я.

Не обращая внимания на рассекающие мимо пули, врубаюсь в группу автоматчиков. «Толчок», удар локтем, захват и бросок в потолок – Воин остается там, запутавшись в свисающих проводах. Другого просто кидаю под себя, ботинком вбиваю его челюсть в пол.

- Сэр, его не берут пули! – доходит до кого-то. – Очередь просто его обогнула! Пули как зачарованные! Сэр…Ауауа!

Хватаю умника за шею и долблю лбом об стену.

- ПУЛИ. УМНЕЕ. – реву ему в ухо. – ТЕБЯ.

И парня продирает:

- А-а-а-а-а…! Спасите, сэр! Спаси… - с размаха впечатываю его лицом в несущую стену. Монолит крякает, трещины разрезают обои. Отпускаю тушку и принимаюсь за следующих. «Толчки»-броски-швырки-пинки-удары…Сам уже не разбираю, как кого огреваю.

Походу драки подбираю с пола автомат. Швыряю «калаш» в лицо самому дальнему стрелку, и того уносит сквозь хлипкую перегородку в офис, прикорнуть на диванчик.

Самое интересное – Кметы осторожничают. Своих бояться задеть в темноте. Даже кислотник сдерживается – после того, как споткнулся о сожженного им же товарища и до него дошло.

Я же медленно пробиваюсь туда, где наемников столпилось больше всего. Видимо, как раз за той дверцей Сербина трясется.

- Сэр, разрешите применять техники! - слышу сзади. – Иначе он нас всех положит!

- Отказываю. Своих заденете, - рычит от злости старшой. – Отойдите от него все! Боб, гранаты в бой!

О, сейчас фейерверки начнутся. Нитями притягиваю к себе очередного Кмета. Надо бы их побольше вырубить, пока не кончились автоматчики. Тогда старшой уже не будет стесняться своих шипастых кулаков.

Кмета сдавливаю локтевым захватом и вместе с ним двигаюсь к Сербине. Сжимаю глотку пленника, чувствуя сопротивление доспеха. Вообще он мне нафиг не нужен. Но из-за заложника могут решить, что я боюсь гранат.И это мне на руку.

- Сэр, у него Арон!

- Швыряй, Боб! – решает старшой.

Бросаю Кмета в сторону и зажимаю уши ладонями. Не так мне страшны сами гранаты, как звуковая волна.

Снаряд меня огибает. От взрыва сносит еще одну перегородку. Рядом вспыхивает пожар, красные языки накидываются на ошметки обоев. Черт, светло теперь.

Прозревшие наемники в шоке смотрят на груды тел. Свисающих с потолка, стонущих на полу, застрявших в стенах, ну и один соня на разломанном диване. Да, маловато их осталось.

- Кметы, техники! – орет старшой.

Мимо проносятся атаки. Зеленая бяка кислотника, синие лучи самого старшого, еще какие-то сине-буро-фиолетовые шары – в общем мир заиграл красками. Резко разворачиваюсь. Секунда – аркан из паутины летит Бобу на шею. Рывок – и наемник у меня в руках. Вместе с жилетом, полным вкусняшек…

- Все в рукопашку! Остановите его! – старшой поздно спохватился.

Бобу я уже надавал«толчков», и он безвольной куклой висит в моем захвате. Но это не все. Первый тяжелый шарик также у меня в руках. Дергаю чеку и кидаю старшому подарок.

Взрыв.

Следом вынимаю из кармана Боба новую гранату. Заученными движениями срываю чеку и бросаю. Беру следующую, срываю чеку и бросаю…

Взрыв. Взрыв. Взрыв. Взрыв.

Немного глохну, грохот отдается от бетона и буквально нокаутирует. «Отводом» смещаю часть звуковых волн, но всё не отведешь, а то как глухой станешь. В глазах кружится горящая мебель, огненные вихри пляшут вокруг. Шипит пламя, срабатывают пожарные брызгатели. Взрывными ударами наемников раскидало по всему разгромленному этажу. Но они еще целехонькие – трясут головами на четвереньках, скоро соберутся.

Заимствую у бездыханного Боба еще пару гранат и отпускаю его. Воин бахается на пол, а я выпинываю дверь в приемную. Там прячется под столом испуганная девчушка-пышечка. С гранатой наготове врываюсь в следующую дверь.

Огромный кабинет. Паркетная доска, стол размером с мою общажную комнату и Сербина в белом балахоне.

Светлые кудряшки будто испускают золотистый свет. Под переливающейся белой тканью проступают пышные выпуклости. А за спиной раскрылись огромные белоснежные крылья.

- Говорил же, не смей устраивать облаву, - подкидываю гранату в руке.

- Иначе придешь ко мне в спальню, - поджимает она пухлые губы. – Здесь не моя спальня.

- Я могу тебя и здесь растянуть, - ухмыляюсь.

- Если бы ты, правда, этого хотел, - ее пальчики с печалью теребят ворот балахона. – Мы бы уже договорились.

Она не выглядит испуганной. Верит в свою Ауру, а зря.

Так, надо спешить. Десять-пятнадцать минут бился с ее людьми. Сейчас с пернатой еще провожусь сколько-то. Как раз за окном пролетает большой дрон. Размером с полменя. На правом крыле нарисованы вычурные лицейские корпуса. Знаю это – так как я его запустил. Одолжил беспилотник у лицея, София не возражала.

Следующий круг вокруг этажа дрон завершит только через пятнадцать минут. К этому времени тут уже группа захвата будет.

- Лови, - бросаю в пернатую гранату.

В ужасе она отступает, огромные крылья закрывают все ее стройное тело как кокон. Покрываются желтым свечением – защитное поле.

Боевой снаряд падает на пол и не взрывается. Потому что чека все еще в гранате.

- Блондинка есть блондинка, - подпрыгиваю и с разножки бью ногой по скрещенным крыльям.

Сербину отбрасывает назад. С криком ангел впечатывается в панорамное окно, как голубь, сбитый машиной. Затем сползает на пол.

Так и знал. Стекло выдержало, потому что бронированное. Правда, трещинки все равно разбежались.

Сербина пытается подняться. Взмахивает растрепанными крыльями, но я уже нависаю над ней и сжимаю тонкую шею в руке. В то же время ладонь пернатой утыкается мне в грудь.

Чувствую, как ее пальцы накаляются.

- Я тебя поджарю, - шепчет.

- Именно, - оскаливаюсь я. – С такого расстояния твой световой удар меня убьет. И прощай, Высший мир. Здравствуй, падение.

Вообще блефую - Гиба исцелит прорехи в теле. Но провести блондинку одно удовольствие. И польза к тому же.

Ее глубокие голубые глаза округляются.

- Да, знаю о вашей сокровенной

парамите

, - хмыкаю. – Пора баиньки.

Бью по сонной артерии, и ангел, закрыв глаза, растекается по полу. Схватив ее за талию, закидываю за спину. Пуская нити, привязывая крылатое тело к себе. На миг застываю – Сербина-то без лифчика! Стянутая паутиной блондинка плотно прижата мягкими буферами к моему хребту. Ощущаю даже колышки сосков. Очень твердые. Надо же – в отрубе, а словно возбужденная.

Поднимаю гранату с пола. И швыряю в окно – на этот раз без чеки.

Ба-бах.

С разбега ныряю с этажа - силы прыжка хватает, чтобы до улетающего дрона оставалось метра два. Нитями вцепляюсь в крылья машины. Беспилотник чуть проседает, но удерживает мои шестьдесят килограммов, да столько же Сербиновых.

Теперь телефон. Достаю из кармана, захожу в приложение и меняю маршрут дрона. Пункт назначения – ближайшая крыша.

С ветерком приземляемся. Отматываю пернатую, и пока не очнулась – хвать руками за…нет, не о том подумали. За крылья.

Тяну осторожно, чтобы не поломать хрупкое тело блондинки. Пернатые опахала наконец отлепляются от ее плеч. Желтое свечение стекает с пернатой и исчезает. Оплетаю оба крыла паутиной и перебрасываю за спину. Крепко приматываю перевязью через грудь.

- Ччто? – еще не до конца очнувшись, Сербина заводит руку назад.

Непривычная пустота сразу ее пробуждает. Она резко садится, встряхнув растрепанными золотыми локонами.

Я сижу на парапете крыши и гляжу на редкие машины внизу.

- Ай-ай, снова смертная, - поворачиваю к ней лицо, и от моего оскала пернатая жутко трясется.

- Пощади, - хрипит схваченным горлом.

По привычке, видимо, она тянет ворот балахона вниз, приобнажая свои бледные выпуклости.

- Сиськи у тебя здоровые – и так знаю, можешь не показывать, - встаю перед ней и, скрестив пальцы, произвожу приятный хруст. – А вот насколько большое у тебя сердце, прямо тянет проверить. Вырвать его через горло или проломив ребра?

Сербину не то что ноги - даже пышная задница не держит. Опадая, она ползает у моих ног. Белоснежный балахон марается о грязный бетон, задирается. Опять выставляя ягодицы на обозрение. Благодаря «ночному зрению» - различаю даже пупырышки мурашек.

- Пощади, - умоляет.

Нагнувшись, дергаю пернатую за кудри обратно в сидячее положение.

- Узнали, кто я такой?

- Нет, еще нет, - плачет она.

- Мне повторить вопрос? - готовлюсь выпустить Яка.

- Артём Бесонов, - тут же сдается, захлебываясь слезами.

Продолжаю допрашивать. Мое лицо она видела еще в лимузине, дальше дело техники. Просмотреть фотографии учеников, собрать информацию обо мне, слежку установить за моими родными, ведь сам лицей закрытый и туда им хода нет. Тут у меня глаз дергается. Короче, конспирация – не моё. Вовремя за куриными крылышками зашел. Кто их знает, сколько бы они еще выжидали. На выходных, наверняка, облаву устроили бы.

- Ладно, Сербина, пора нам работать вместе.

- Я готова, - тут же покорно приникает к моему колену, гладит его нежно. Рука робко скользит выше по бедру. – Закрепим наш союз?

Снизу-вверх она заглядывает мне в лицо. Отвожу ее кисть в сторону.

- Закрепим, - киваю. – Как гарант нашего партнерства, у меня останется твоя «частица неба».

- Нет! – вскрикивает Сербина, хватаясь за мою руку. – Забери что угодно, но не «частицу»!

- Могу твою голову забрать, - пожимаю плечами, и пыла у нее становится меньше. – Тебе задание – найди шишку из «Блэкаута», которая в курсе планов инферно. Макаронники нацелились на носителей родового генома – нужно узнать, зачем.

- На кого именно нацелились? – округляет она глаза-озёра.

- Вот и узнаем заодно, - умалчиваю о Белоснежке. – Только «языка» выбери не Рыкаря, не Полковоя, а попроще, чтобы его повязать можно было без потерь. Потом обсудим план захвата. Свяжусь с тобой сам. У тебя завтрашний день на выбор кандидатов. А! Еще жду список Высших в вашем загоне. Мурка хорошо пошел. Ну всё, покеда.

- Ты так просто уйдешь? – с неверием в глазах хлопает ресницами Сербина. Поднявшийся на высоте ветер шуршит балахоном, приоткрывая пышное сочное бедро. А также краешек розовых трусиков.

- Устал твоих людей учить, - усмехаюсь и хлопаю по перышкам за спиной. – Кинешь меня – сожгу твои крылья. Без «частицы неба» домой тебе не вернуться. Думаю, ты сама понимаешь всё.

- Понимаю, - опускается ее голова. По лицу стекают кристально-чистые слезы.

- Вот и умница, миледи, – с сарказмом произношу. – Знаешь, мы, русские, любим прощать - но не больше двух раз. Потому что намного больше мы обожаем мстить.

Мой оскал снова дарит ей несколько секунд содроганий. С Сербиной даже Яка не нужен. В плане запугивания и в плане соблазнения тоже.

- Всё это было частью твоего плана, - вдруг доходит до блондинки. – Ты знал, что с магнофелисом я пришлю людей! Знал, что после того как их разгромишь, я надену «частицу неба»! С самого начала ты планировал их забрать!

Она скрещивает руки на груди, будто внезапно мне приспичило покуситься на ее пышности. На глазах наворачиваются новые слезы. Слезы проигрыша.

Эх, соратница, соратница.

Подхожу и глажу ее по макушке. Она утыкается мне в бедро мокрым носом и надрывно плачет.

- Планировал, - соглашаюсь, перебирая пальцами золотые локоны. - Пора спасать мир, Сербина, а не играть в шахматы с врагом. Вы заигрались, даже стали использовать их пешек. Демонов нужно убивать, а не приручать.

Она поднимает мокрые глаза на меня.

- Это проще сказать, чем сдел…

Обхватываю пальцами ее точеный подбородок. Слова застывают у блондинки во рту.

- Месяц и мы пустим макаронникам кровь. Поубиваем их столько, что они не смогут зализать раны.

Поднимаю ее лицо. Встречаемся взглядами. Она приоткрывает влажные губы.

- Месяц?

Касаюсь пальцем мокрой щеки.

- Месяц. Ты не зря надела в этот день крылья, Сербина. Потому что приблизила победу человечества над демонами. Нашу победу. Так что прекращай хныкать и улыбнись. Улыбнись, - повторяю низким тоном, и ее губы послушно растягиваются в улыбке. – Молодец, пернатая. Да, так намного лучше.

Я смотрю на ее натянутую улыбку, а потом устремляю взгляд в черноту небес над головой. Ни одной светлой точки, только кромешный мрак. А мне нравятся звезды, нравятся огни, поэтому я зажгу их как можно больше. Пусть не на небе, пусть сжигая врагов в их собственных домах, но я зажгу путеводный свет.

****

- Ваше Императорское Высочество, - склоняется итальянец с хищным взглядом.

- Прекрати, Риккардо, ты спас меня от немощи. Устал уже тебе говорить: наедине брось этикет, - отмахивается царевич Георгий. На руке сверкает огромный синий сапфир.

Стуча золотыми шпорами на замшевых сапогах, принц проходит в гостиную и заваливается в кресло. Только что вернувшийся с конной прогулки, царевич был немного взмыленный и уставший. Но он не мог не встретить новых подданных своего отца. Дело касалось осточертелого князя Бородова.

- Ваше Императорское Высочество, - склоняется другой итальянец. Огромный, широкоплечий, с огненным взором.

- Маркиз Тендо, - кивает царевич и движением руки разрешает иностранцам присаживаться. – Ну как вам дышится в России? Не скучаете по своим госпитальерам-монахам?

- Я всегда буду скучать по Ордену, как по отчему дому, - на черном скуластом лице рыцаря появляется легкая улыбка. – Но мне намного радостнее быть на передовой великих свершений.

- Корейцы, - вздыхает Георгий. – Разгроми мы их, китайцы тут же поджали бы хвосты. Мир забыл, насколько сокрушительны могут быть русские.

- А как думает наш государь?- вставляет слово Риккардо Сальдоре, глава «Блэкаута» и член Высочайшего совета при российском императоре.

- Мой отец тоже считает – нам не хватает маленькой победоносной войны. Демонстрации силы на примере небольшого государства. Одна беда – Высочайший совет. Четыре из восьми членов слушают нашего миротворца Бородова. А отец слушает совет. И без его согласия никакую войну не развяжет.

Итальянцы переглядываются.

- Допускает ли наш государь, - подбирает слова Риккардо, – возможность отставки Бородова? Возможно, даже посмертной?

Царевич задумывается.

- Как понимаю, вы рекомендуете маркиза Тендо на членство в Совете.

- Лучшего военного мужа нам не сыскать, - кивает Риккардо.

- Что ж, маркиз, - смотрит Георгий на огромного итальянца. – Отец бы давно одобрил вашу кандидатуру. Такой великий генерал как вы - нужен Империи. Но сами видите – места заняты. Конечно, вы можете взять на себя уговоры Бородова уйти в отставку. Пригласите его на ваш Турнир в честь принятия подданства. Попробуем дожать старика.

- А когда князь Александр не согласится с нашими доводами, мой принц? – в духе традиций своей страны обращается Риккардо.

Георгий пожимает плечами, теряя интерес к разговору.

- Тогда маркиз Тендо попробует уже сам уговорить Бородова. Наедине. Имейте в виду – риски с вами никто разделять не будет, как, впрочем, и награду. Бородовы – один из сильнейших Домов страны, с легионом вассалов и особенным родовым геномом. Проигрыш в «разговоре» грозит вам полной капитуляцией.

- Благодарю за благословение, мой принц, - склоняется в поклоне рыцарь. - Сильный оппонент – это прекрасно. Род Тендо никогда не искал легких путей.

- Замечательно, - кивает Георгий, поднимаясь. – Тогда мы с вами договорились.

Глава 10 - Банан и новые козни

- Сестра, стучаться не учили?! – кричит Светлана Бородова, хватая наощупь одеяло. Золотые глаза сонно хлопают ресницами. Утренний луч подсвечивает длинные серебряные волосы княжны, которые беспорядочно торчат в разные стороны, словно бурьян.

- О, моя сестричка все еще спит голенькой, - усмехается София, с самой рани вся безупречно ухоженная. – Прямо как в детстве… Хм, только размерчик-то уже далеко недетский.

Смущаясь Света прикрывает одеялом грудь, которая и правда… не маленькая.

- Чего надо?- сдувает длинную прядь с лица.

Княжне потихоньку возвращается зрение, она различает уже окружающие предметы, лица людей только немного размыты. Еще день-два – и окончательно выздоровеет. Как раз на выходных Тендо устраивают Турнир. Драться Света, конечно, не будет, но на вечере отметится. Вот и Артема займет делом, чтобы меньше таскался со своими девками.

- Хотела обсудить Беса, - плавно садится София на краешек кровати. Оправляет легкое домашнее платье, из-под которого выглядывают круглые гладкие колени.

- Артёма? – удивленно.

- Да...Он меня ненавидит, - грустно вздыхает старшая сестра. В ее глазах нескрываемая боль. Нет смысла надевать маску при плоховидящей сестренке.

- Другого ожидала после попытки убить его? - фыркает Света.

- Ожидала, честно ожидала и поплатилась за свою глупость. В любом случае женщины Бородовых получат этого мужчину, - неожиданно заявляет София. – Ради рода я готова уступить его тебе, Светлячок.

Рот Светы удивленно приоткрывается. Не думала она, что ее сестра прямо помешана на Артеме. И с чего бы? Простолюдин, да еще школьник… Особенно странно, когда в то же время за сестрой увиваются сиятельные графы с герцогами. Очередная прихоть сестры?

- Э…вот уж спасибо.

Что тут еще скажешь?

- Даже больше того – помогу тебе в его завоевании. - Тихий стук в дверь. – Да, Ефросинья, входи.

Прислуга вкатывает тележку. На белоснежной скатерти разложены разные вещи: от косметики до…

- Банан?! – Света испуганно подтягивает одеяло до самого подбородка. – Зачем тебе банан?!

Но вопрос остается без ответа. Пальцы Софии поднимают с тележки маленькое зеркальце.

- Будем учить тебя искусству очарования. Бесспорно, милая, ты симпатична, но этого мало. Дополнения – вот настоящая атрибутика обольщения, сестра, - она кладет обратно зеркало и гладит тюбик помады. - Подобно приправам к пище, женские аксессуары придают облику особую пикантность и остроту. Когда достаешь из сумочки изящную пудреницу, помаду в изысканном футляре, пользуешься стильным зеркальцем, у тебя больше шансов впечатлить Беса…

- Зачем мне впечатлять этого простолюдина?! – вертит растрепанной головой Света. – Зачем он мне? И зачем тебе банан?!

София всплескивает руками:

- Зачем?! То есть ты спокойно относишься к тому, что у него уже три девушки, и тебя, кстати, нет в их числе?

- Три?! – в шоке выдыхает Света, и с резкой злостью мнет одеяло, оголяя гладкие плечи. – Ну, прростолюдин, ну, Бесонов! Держись у меня!

- А вот дерзости не надо, - поучает сестра. – Выбрось из головы оскорбления. Комплименты, комплименты и еще раз комплименты. Мужчины любят душевные ласки не меньше физических. Каждый хочет знать о том, что он особенный и желанный. Слов признания не бывает чересчур много.

- Так банан-то причем?

- Для него еще рано, - отмахивается сестра. – Сначала ты извинишься перед Артемом за все проказы. Например, за тот поединок «один против пятерых», который устроила ему в первую неделю в лицее.

- Что?! – Света кусает губу. «Откуда она прознала?» - Не буду! И вообще это мое с Бесоновым дело!

- Вот как? - София берет желтый банан и подносит к своему лицу. – Раз так, тогда чтобы компенсировать твой острый язык, придется уже сейчас учить тебя хитростям и подсказкам, заставляющим мужчину терять голову…

- Что, что ты собралась делать?! Сварог ты мой! – Света закрывает лицо руками, но между тонких пальцев горит золото огромных глаз. – Всё, я поняла, всё! Извинюсь, хорошо! Только убери его подальше от своего рта!

***

Крылья отдал на хранение...Софии. Сам в шоке, но если трезво рассуждать, то Сербина в первую очередь подумает на моих девушек. Ну, еще может на Свету, ведь я на Белоснежку вроде как работаю.

Княжна сразу догадалась, что не гуся-переростка обдербанил. Для нее стало открытием, что и ангелы тусуются в России. Но вопросами не закидала, и даже вела себя скромненько, без покушений на мой генноматериал. Сто пудово, не к добру.

Сижу на уроке географии, весь в мыслях, как Вика сбоку тихо пшикает:

- Бес, ну ты бы хоть постеснялся, - обиженно супится.

В смысле? Недоуменно хлопаю глазами – прямо передо мной торчит задравшаяся юбка ученицы Лизы. Когда садилась за парту, подол зацепило за спинку стула. Обнажились аккуратные выпуклости ягодиц. А ничего такие - пышненькие.

И чего мне стесняться, интересно? Это не у меня труселя на виду. Наклоняюсь над партой и шепчу в ушко девушке:

- Эй, «Ищу хозяина», - такая надпись на трусиках. – Проще сайт знакомств или объявление в газете. Хотя не столь оригинально, да.

- У? – оборачивается Лиза, так-то стеснительная барышня, но не ниже пояса, как оказалось. - Ой!

Подскакивает и оправляет форму. Заводные буквы скрываются под одеждой.

- Тише-тише, никто не видел…вроде бы, - хватаю ее за плечи и сажу обратно, пока учитель не заметил. – А сам я уже забыл, память ни к черту, - улыбаюсь.

Краснощекая барышня тяжело дышит.

- Благодарю, сударь. – О, манерная, мило.

- Пустяки, - убираю руки и откланяюсь на спинку стула. – Но если «хозяин» всё же нужен – у меня друзья по команде все одинокие. Парни классные…

- Это не мои трусики! – жмурится она от стыда. – У нас потоп в комнате, вещи намокли…одолжила у соседки…

- Ладно-ладно, - похлопываю барышню по тонкому плечу, ощущая на затылке огненные взор Вики. – Забыли.

- Спасибо, - в последний раз лепечет ученица.

Скучные уроки наконец заканчиваются. В клубе только собираемся с парнями и Евдокией искать тихий угол для медитаций, как тренер взбрыкивает:

- Куда собрались? На разминку со всеми.

Хм, странно, но делать нечего, киваю команде и начинаем разогреваться. Пробежка, растяжка, разминочные упражнения. Думал, может, тренер Хромов решил соревнования между командами устроить. Но нет, как все идем отрабатывать удары, затем выполняем указанные маневры на скорость.

К концу бесполезной тренировки становится ясно. Тренер решил мою команду себе захапать. А что, лакомый кусочек. Да, мы официально всего лишь Ученики, не считая Евдокии. Но в сражении с Березовским ребята сделали пятерых Воинов и столько же Учеников. А они считались фаворитами будущего Чемпионата. Про себя так вообще молчу. Короче, пшел бы тренер лесом. Команду не отдам. Мне из нее еще демоноборцев ковать.

После тренировки шагаю в кабинет Хромова.

- Тренер, разрешите поговорить.

- Ну давай, - ковыряется он зубочисткой во рту, весь на расслабоне. – Чего хотел, Бесонов?

- Свою команду назад, - хмыкаю. – Мы из-за вас день потеряли.

- Из-за меня?! – недобро вспыхивают его глаза. – Я так-то твой тренер, если подзабыл.

- Вот и дайте нам развиваться, а не вставляйте палки в колеса. – Черта с два буду перед ними юлить и ползать. Если победим в Чемпионате – ему же лучше. Не тупой, понимать должен.

- Развиваться? – возмущается Хромов, явно играя недалекого. – Это как же? Сидеть на травке и на девчонок глазеть?

С трудом сдерживаюсь. Я – сильнейший демоник, а какой-то школьный тренер еще будет меня за уши таскать.

- Медитации, тренер, выполняются в сидячем положении, - холодно произношу. – Вы не знали?

- Медитации? - бросает он. – Хорошо, жду изложение всех ваших психических упражнений в письменном виде. Только тогда, возможно, разрешу вам самостоятельно заниматься.

Старый пес! Он позарился не на команду – на мои техники медитации!

- Ничего, что это родовая тайна? – говорю напряженным тоном.

Его лицо бледнеет. Нарваться на интересы другого рода – не то, что он рассчитывал.

- Какого рода?

- Бесоновых.

Смотрю, как тренера немного отпускает. Принял за шутку. Ну, я ему пошучу.

- Вы ж простолюдины, какие родовые тайны…

- У меня есть фамилия, есть семья, - сажусь в кресло напротив. – Почему у моей семьи не может быть секретов? Дайте ручку и листок.

Сразу же тренер спохватывается, находит нужное и протягивает.

- Одного листка хватит?

- Написать заявления на уход из клуба? – быстро набрасываю текст. – Вполне.

- Какое заявление?! – он бьет кулаком по столу. – Шутки шутишь?

На тряску не обращаю внимания. Дуля ему с маком, а не медитации. Долбаные дворяне – на чужих горбах вот так всю жизнь и ездят.

Сдвигаю листок под кулак тренера.

- Остальная команда положит свои заявления вам на стол позже.

- Да куда вы пойдете? – хлопает он глазами. – В лицее один клуб Военных игр!

- Организуем новый, - позволяю себе ухмылку. – Назовем его клуб Честных Военных игр.

Меряемся взглядами. Нет, не блефую, но все же надеюсь, мужик даст заднюю. Если уйдем – ему еще с Софией объясняться, как проворонил новоявленных фаворитов Чемпионата.

И он дает заднюю. Рвет листок пополам.

- Забудь, Бесонов. Занимайтесь своими посиделками на газоне дальше.

Вот и поговорили. Уже на пороге оборачиваюсь:

- Раз в неделю могу проводить уроки медитации также и для других команд клуба. Если разрешите, то и вам буду рад.

- Хм. Подумаю, иди.

Пожимаю плечами и ухожу. Чего думать-то? Хотел медитации – так вот даю же, не жалко. На уступки пошел. Единственное, если он хотел захапать еще и авторское право. Тогда да, невыгодно, чтобы другие ученики видели, как первокурсник тренера учит. В общем, мутный тип. Держим ухо востро.

***

Едва за Бесоновым закрывается дверь, тренер Савелий Хромов звонит брату, главе рода Хромовых.

- Ну? Развел простолюдина? – интересуется Иннокентий, мелкопоместный дворянин.

- Нет, Кеша, - рычит Савелий. - Щенок зубы показал.

- Значит, он подписал себе смертный приговор, - не сильно расстраивается брат. – Устанавливаем слежку, на выходных запаковываем. Место в подвале подготовлено. После сломанных пальцев заговорит как миленький. Все свои медитации выдаст. А ты на них и поднимаешься, Сава.

В последние недели это стало их мечтой – возвысить Савелия как престижного тренера. Какая удача, что именно простолюдин Бесонов нарыл золотой клад. И вовремя его засветил. Мало того, что сам вырос на первом курсе до Кмета, еще и своих друзей прилично натаскал. Сражение с Березовским показало невиданные результаты. Одни развороченные, как консервные банки, Громовые доспехи поражают!

План простой. Раздобыть медитативные упражнения Бесонова и взлететь на них до инструктора великих Домов. Деньги рекой потекут, там уже и род Хромовых обретет величие.

- Главное, не наследить, - рассуждает Савелий. – Бесонов хоть и простолюдин, но девушки у него дворянки. Одна так вообще из великого Дома Настьевых. А еще он вроде как телохранитель младшей Бородовой. Если облажаемся, есть вероятность, что весь род жестоко поплатится.

- Не наследим, - расслабленно говорит Иннокентий. – Усыпим хлороформом, и никакие целительские техники ему не помогут.

- Уверен?

- Да, техниками возможно пользоваться только в сознании. Если парня вырубить, то себя не залечит.

- Убедил, значит, газ.

Глава 11 - Тронешь моё - уничтожу всё ваше

Субботнее утро, но отоспаться опять не судьба.

На кухне отец застыл у подоконника. Переводит растерянный взгляд с моего невыспавшегося лица на очередной лимузин у нашего крыльца.

Приходит сообщение от Белоснежки:

«Выходи».

- Па, это за мной. На работу вызывают.

Родителям пришлось рассказать про работу телохранителем Белоснежки. Несовершеннолетний ведь – требуется согласие опекунов.

- Сынок, а чем ты на работе занимаешься? – спрашивает обеспокоенный батя. – Просто странно, что подросток охраняет княжескую дочь.

Вздыхаю – что же придумать? Стеснительно поджимаю губы. Мимика лица со скрипом слушается, непривычно мне ояша играть.

- Вообще, па, младшая Бородова просто решила дать мне возможность заработать. Я ей с учебой помогаю, там по физике лабораторную сделал, еще по мелочи. – Мечты-мечты, мне бы самому кто помог с домашкой. - А телохранитель – это одно название. Больше «подай-принеси».

- А! Вот оно как, - облегченно выдыхает отец. – Но ты все равно поосторожнее с дворянами.

- Да и я и так с ними, как со скунсами, - соглашаюсь. – Держусь подальше.

Не торопясь иду в комнату, нацепляю первую попавшуюся повседневную одежду. Футболка, толстовка, джинсы. Новое сообщение:

«Я жду. Быстрее, слуга».

Ее опять клинит? Три минуты даже не прошло. Ну раз так, почитаю, что в мире творится. Не обращая внимания на вспыхивающие на краю экрана сообщения от Белоснежки, листаю новостную ленту. Привлекает статья:

«У простолюдинов созрела честь».

Хм, интересно. Выбираю заголовок:

«Свершилось! Первый в истории «поединок чести» между простолюдинами и дворянами произошел в Первом лицее имени князя Александра Бородова. К сожалению, наши журналисты не смогли попасть на закрытое сражение. Но в открытом доступе лежат видеофрагменты, снятые учениками лицея. Эпичное побоище, что сказать! «Народную команду» возглавлял небезызвестный Артем Бесонов по прозвищу Бесенок. Тот самый первый простолюдин-чемпион Всероссийских игр младшей возрастной категории.

Мы еще проводим расследование, каким образом наследник графа Березовского согласился сражаться с «грязным люмпеном». Ясно одно – Бесенок опять первый. Переломить вечное «фи» дворян и вытащить «Его Сиятельство» на арену – такое не удавалось никому из неблагородных. По нашим сведениям, Бесенок уже сражался за честь княжны Аллы Настьевой. Но в случае с Березовским он выступил от своего незнатного имени. Нонсенс!

Вывод очевиден уже сейчас. Простые люди устали от дворянского произвола. Барин больше не милостивый государь, барин – пережиток прошлого. Общеобразовательные просветительские программы вкупе с глобализацией современного общества дала свой эффект. Молодые люди из обычных семей давно уже на равных соревнуются с титулованными дворянами в турнирах по боевым искусствам. А теперь еще и собственную честь отстаивают. Так в чем же между нами разница? Лишь в звенящем золотом кармане?...»

Забавно, потом дочитаю, а то Белоснежка изведется. Газетчики, конечно, те еще фантазеры. Честь отстаивал? Лишь попутно. Если Страшный мир чему и учит, то, что человеческая жизнь намного дороже эфемерных понятий типа «чести», «достоинства» и прочего «бла-бла-бла». «Поединок чести» был лишь инструментом отбить у Березовского охоту связываться со мной.

Открыв заднюю дверь «Чайки», без спроса влезаю внутрь. Белоснежка сегодня в легкой рубашке с коротким рукавом и серых брюках с открытыми лодыжками. Княжна молча сверлит меня возмущенным взглядом. Ну, значит, уже видит.

- С выздоровлением, - коротко говорю и отворачиваюсь к окну. Жую жевачку и думаю о своем, о демоникском.

Лимузин трогается. Едем в бутик - Белоснежка решила приодеться. Завтра какая-то дворянская туса. Мне тоже там надо быть. Хорошо, что отец Аллы сам сдвинул нашу встречу на следующую неделю, а то бы он меня послал после очередной моей неявки.

- Слуга, - Белоснежка сжимает кулачки. – Когда ты успел обзавестись третьей девушкой?

Задумчиво смотрю на просыпающийся город.

- Слуга!

- Между тем, как спасал тебя,- неохотно бросаю, не оборачиваясь.

Наступает пауза, Белоснежке надо отдышаться после ответного укола. Наконец она рычит:

- Слуга, ты что, жуешь жевачку?! Выплюнь ее! Сейчас же выплюнь!

Да какого лешего! Поворачиваюсь, мой откровенный взгляд сверху вниз обжигает Белоснежку. Представляю как накидываюсь на княжну и разрываю рубашку на ее груди.

Света сглатывает.

- Как скажешь, барыня, - говорю тихим морозящим голосом. – Дай руку.

Она не смеет ослушаться, беру ее за протянутую кисть. Сплевываю резиновый комок в салфетку из кармана, сминаю и кладу ей в прохладную ладонь. Княжна вздрагивает, но не возмущается, губы ее плотно сжаты. Закрываю длинные пальцы и убираю сжатый кулачок ей на колени.

- Чтобы рот не просила показывать, - поясняю.

До конца поездки Белоснежка больше не говорит ни слова. Вжав голову в плечи, красная как закат, ощущает тепло в руке. И глубоко в груди. Ее тело будто поразило онемение. Испуганный взгляд девушки не отрывается от сжатых пальцев.

В бутике прикольно. Роскошная обивка, повсюду зеркала и, главное, продавщицы - куколки.

- Выкинь уже, - у ближайшей мусорки останавливаю княжну, хватая за локоть.

- Что? – смотрит непонимающе.

– Жевачку, блин.

- Д-да, - она с какой-то неохотой разжимает кулак, выбрасывая салфетку.

К моему удивлению, меня уводят в мужской зал. Одна из куколок объясняет, что мне заказали несколько костюмов – парадных и повседневных. Ну да, наверное, телохранитель княжеской дочери не должен расхаживать в толстовке и джинсах. Раздеваюсь до трусов. Буферастая нимфа снимает мерки, трогает везде прохладными пальчиками, конечно, у меня встает.

- Это нормально, не смущайтесь, - продавщица одобрительно улыбается.

О, наконец, не няшка-школьница, а нормальная женщина.

- И не думал, - почесываю пах сквозь труселя. – Нестыдно хотеть такую милашку.

Мой наглый взгляд сбивает ее с мысли. Куколка сдвигает вместе стриженые брови, пытается вспомнить мерку.

- Двадцать один, - подсказываю.

Она качает головой.

- Мы же бицепс мерили, тут минимум тридцать… а двадцать один это… - ее глаза заинтересованно вспыхивают и устремляются мне в промежность. – Что, правда?

- А ты проверь? – усмехаюсь.

Почти минуту куколку думает, потирая загорелые локти. Сам прерываю непростые размышления, и останавливаемся на том, что возьму номер телефона. Все-таки не хочется красотку подставлять - может же и работу потерять из-за пятнадцати минут удовольствия.

Бумажку с номером убираю в карман. Скорее всего, не позвоню, времени нет, но легкий флирт расслабил.

Когда захожу в женский зал, Белоснежка еще примеряет наряды в кабинке.

- Бес, ты здесь? – слышу из-за шторки. - Можешь застегнуть молнию на спине? Продавщица куда-то делась…

Захожу в кабинку. Белоснежка стоит ко мне спиной, незастегнутое серебряное платье сползло ей на плечи. Молния раскрыта, демонстрируя идеальную осанку и изящную линию спины.

Провожу пальцем вдоль ее лопатки, сразу под лифчиком . Княжна вздрагивает, горячо шепчет:

- Знаешь, я хотела…извиниться за твой бой с пятью дворянами…

- Когда извиняешься, нужно смотреть человеку в лицо, - обрываю ее.

Медлит секунду и поворачивается. Спустившийся корсет демонстрирует верх ослепительных грудей. Редкому скульптору удастся повторить резцом настолько правильную линию окружностей.

Щеки Белоснежки розовеют.

- Извини, - громко повторяет она.

Едва касаясь обвожу пальцами ее розовые губы. Потом легонько их целую.

- Принято.

- Мне обратно повернуться? – заглядывает она в мои глаза. – Застегнешь молнию?

- Не застегну, - опускаю взгляд на ворох платьев в углу. – Выкинь этот чехол в мусорку – такую шикарную спину нельзя прятать. И цвет на тебе мне больше нравится золотой – под глаза. Вон то платье вроде подходит, - вдруг усмехаюсь. - Только размерчик нужен больше – на тройку.

Белоснежка хлопает глазами и серьезно кивает.

- Как скажешь.

Спустя двадцать минут одеваний-переодеваний Света выходит из кабинки. Что ж, красотка, если кратко. Стройное тело, обтянутое золотым шелком, грациозно раскачивает бедрами. Грудь - будто два купола православной церкви. Вид же голой спины грозит разорвать любого мужика ниже пояса. Ладно, посидели с приоткрытыми ртами, похлопали восхищенными глазами – и везем Белоснежку обратно домой.

Еще по дороге звоню Кали и подтверждаю встречу в городе. Белоснежка с поникшим лицом слушает, как назначаю свидание другой, но больше вякать не смеет. Вообще сама виновата – тайно я не встречаюсь из принципа, а своему отцу ей слабо решиться сказать. Зато Софии неслабо, мда.

Из родового гнезда Бородовых меня отвозят на машине. Не лимузин, но бизнес-класс. Еще один телохранитель особняка сказал, что вообще-то это я должен заезжать за опекаемой, а не она за мной. Он так-то прав, но Белоснежка сама не усидела на месте. Спорить не стал - косяк есть косяк. Согласился исправиться, а с Белоснежкой поговорю позже.

Через час жду свою девушку возле торгового центра. Вот и Кали – в персиковой кофте, юбке по колено, брекеты сверкают на солнце. Няша-милаша.

- Классно выглядишь, - притягиваю ее к себе за талию и целую в губы. Она смущенно улыбается.

- Спасибо, - отводит взгляд. – Вот скажи, мы с тобой просто целуемся…А с Викой и Аллой ты ведь уже спал.

- Хвастались проказницы? – подмигиваю.

- Все уши прожужжали, козы! – насупливает она носик. – Я к тому, что может быть, ты хочешь не в лазертаг, а в отель?

Девушка смущается, глажу ее по покрасневшей щеке.

- Мы пойдем туда, только когда ты станешь готова. Нечего торопится. Я подожду.

- Гора с плеч, - облегченно выдыхает Кали и благодарно целует меня.

- Бес! Кто эта девушка?! – раздается удивленный голос, причем мужской.

С другой стороны улицы к нам идет Женя Аксюк. Напряженное лицо играет желваками.

- Не «эта», Жень, а моя девушка, - уже с трудом перевариваю его борзоту. - Зовут Ольга Менская. Кали, перед тобой пыхтит паром из ноздрей наследный барон Женя Аксюк.

- Ваше Сиятел… - Кали по привычке начинает кланяться.

Взяв за талию, выгибаю девушку обратно. Многовато Женьке чести!

- Не нужно приветствий – барон сейчас уходит.

- То есть за спиной Аллы ты гуляешь с другой девушкой? – щурит взгляд Аксюк.

- Извини, может, ты не понял? – скриплю зубами. – Ольга – моя

официальная

девушка, как и Алла.

- Что за черт! – рычит барон. – Простолюдин не может иметь больше одной жены или девушки!

- Как и участвовать в поединке чести? – холодно произношу, и это остужает Аксюка. – Мир меняется, Жень. Так что начинай следить за языком и в присутствии простолюдинов, иначе я найду способ затащить тебя на арену. По-дворянски выразился, теперь по-простолюдински: Порву тебе жопу, короче.

Кали тихо хихикает.

- Я…- начинает Женя и осекается, скривившись. – Ясно…

Он сдерживается – память о рыдающем Березовском еще свежа. Это мир силы, и самый сильный в его лицее простолюдин, по идее должный быть самым слабым. Всё перевернулось вверх дном.

Мы стоим посреди улицы, прохожих немного. Напротив нас останавливаются два невзрачных фургона. Автоматическая дверь резко отодвигается. Из темноты салона высовываются два толстых нарезных ствола.

- Ложись! – я загораживаю собой Кали, отталкивая ее за спину. «Отвод» убережет.

И фрактал, правда уберегает от прямого попадания. Но в нас стреляют не обычными пулями.

Зеленые газовые гранаты скачут по асфальту, выпуская серые струи дыма. Мгновенно мы оказываем в густом облаке, горло схватывает, колени подгибаются.

Только уткнувшись головой в бордюр, понимаю, что надышался усыпляющей хрени. Пытаюсь задержать дыхание, но уже поздно. Глаза закрываются…

…И открываются. Мерно гудит двигатель, вокруг тесно, пол под коленями дрожит. Два налетчика в масках тащат меня за руки к переносной лежанке с ремнями. Мы едем в фургоне. Рядом другая «маска» за подмышки дергает бездыханного Аксюка к точно таким же носилкам.

Что ж, понятно. Едва похитители выдернули меня из клубов газа, Гиба восстановил организм. Но меня волнует сейчас больше:

- ГДЕ. МОЯ. ДЕВУШКА.

Едва похитителей ошпаривает псих-струей, как они отшатываются от меня, разжав руки. Явно не бывалые наемники. Брызнул-то на них немножко, считай, на штанину пописал.

Хватаю ближайшего за запястье. Доспех уже надет – ну, ему же хуже. Дергаю резко вниз, налетчик грохается ко мне. Второй рукой хватаю за затылок и со всей силы долблю головой об пол. С одного удара проламывается железное дно колымаги. Налетчик проваливается по плечи.

- А-аи-а-ах! - кричит надсадно. Ощущаю, как кочки на дороге отбивают барабанную дробь по его мордасу.

Вскакиваю, продолжая давить ногой в спину целующегося с покрытием трассы неудачника. В ступне отдается каждый стук его лобешника об асфальт.

Оплетаю паутиной второго моего носильщика. Тем временем водитель оборачивается. В руке пистолет. Резким рывком дергаю к себе связанного, а затем швыряю его через себя на водителя. Оба бьются головами о лобовое стекло, зацепляются за руль и нас сносит на обочину.

Визг покрышек, стон мотора и крики боли.

Благодаря Мурке я удерживаюсь на ногах. В это же время чувствую, как похититель под ботинком словно размягчился. Доспех слетел, а значит, его кочан размазало по трассе. Минус один.

Аксюк валяется у лежанки вместе с его носильщиком. За шкирку поднимаю бандюгана в воздух. Мелькает черное дуло пистолета. Ствол вдавливается мне в грудь в упор.

Бах-бах!

Красное пятно разливается по моей серой толстовке. Черт! Запоздало выбиваю из руки говнюка пушку.

Разделываюсь с ним за секунды. «Толчок», «толчок», доспех гаснет, рывком сворачиваю шею. Нечего церемониться со стреляющими мудаками.

С хрипом дышу. В легкое будто воткнули тупое ржавое лезвие бритвы. Надо же было так подставиться! В такой ситуации «Отводу» некуда было сместить пули, и они застряли между ребер. Больно, гадство!

- Кха-кха, - выкашливаю кровь. Рукавом вытирая губы, прыгаю из фургона. Еще двое стонут за рулем, хорошенько приложившись друг о друга. Надо бы их попытать, кха.

***

Женя раскрывает глаза. Он в фургоне. Снаружи кто-то надсадно кричит. Ор нечленоразделный, кричащему явно больно. Очень больно. Пахнет порохом, привкус у воздуха какой-то металлический что ли. Барон приподнимается на локтях и видит возле своей ноги бандита со свернутой шеей. Женю тошнит. Женя переворачивается на живот и блюет.

На четвереньках барон отползает от трупа. Но сразу натыкается на еще один – вбитый головой в дно машины. Женя заглядывает в развороченный по краям пролом пола. Красная мешанина на асфальте снова заставляет его блевать. У Жени слабый желудок, не смейтесь.

Через пять минут Женя выбирается из фургона. Бесонов бросает на барона быстрый взгляд и возвращается к двум своим жертвам. Возле его ног лежит мертвый бандит – голова внутри лыжной маски сплющена в кашу. Женю бы опять стошнило – да нечем. Желудок лишь вхолостую гудит.

У второго бандита пальцы на одной руке вывернуты на изнанку. Маска стянута, по усатому лицу бегут слезы. Бесонов подносит к его уху телефон.

- Это Столов, - с придыханием говорит бандит в трубку, сдерживая плач. – У нас колесо прокололо, задерживаемся… Да, будем минут через пятнадцать….Цель пока еще спит… дали еще газу….взяли на всякий случай второго пацана…не знаем кто он…хорошо.

Бесонов убирает телефон в карман.

- Молодец, Столов, - голос его непривычно хрипит, губы и подбородок замараны в крови. На груди тоже запекшаяся красная корка.

- Теперь вы меня пощадите? - не сдерживает бандит рыдающих ноток. – Вы обещали.

- Раз обещал, то пощажу, - хлестким ударом Бес разламывает бандиту шею. – Быстрая смерть – единственно возможная пощада для такого куска дерьма.

Он достает из кармана джинсов другой телефон, видимо свой. Хриплый голос Беса едва доносится до Жени. В ушах барона до сих пор звучит хруст шейных позвонков только что убитого бандита.

- Алло, София. На меня напали люди рода Хромовых. Ага, убил четверых, - он задумчиво тыкает носком ботинка еще не остывший труп. – Они захватили мою девушку, я еду в их усадьбу. Да, не против группы захвата – пускай приберут трупы за мной. Нет, не подожду – кто знает, что они успеют сделать с Олей. Я чего звоню-то… Род Бородовых может взять ответственность за трупы Хромовых? Я же ваш типа человек. Ага, отлично. Покеда.

Бес отворачивается и, скривившись, вынимает пулю из груди.

- Еще одна зараза вышла, - поднимает взгляд на барона. – Отойди от двери, Жень. Мне ехать надо.

Барон смотрит на его заляпанную кровью грудь.

- С ума сошел? Ты же ранен! Пол-литра крови точно потерял. Почему не доверишься Бородовым? У них в подчинении и Кметы, и Рыкари!

- Эх, Женя-Женя, - усмехается Бес, запрыгивая не водительское сиденье. – Ответ прост как две копейки. Потому что они забрали МОЕ!

Его ухмыляющееся лицо, всё в крови, напоминает оскал демона.

«Точно бес» - думает с содроганием Женя. И до барона вдруг доходит, почему Алла не с ним, а с этим чудовищем, ломающим живых людей как сухие ветки.

Потому что с ним она чувствует себя защищенной. Бес сожрет любого и не подавится. Чертов волколак. Надо держаться от него подальше.

- Разреши ехать с тобой, - неожиданно для себя самого говорит Женя. – Я могу вести фургон. У меня есть права.

Взгляд Беса выдержать непросто, барона пробивает пот, но глаза не опускает. Нет, всё же опускает, черт.

- Ну давай, - Бес отодвигается на сидение пассажира и достает смартфон, чтобы найти маршрут. – Только гони, а не ползи черепахой.

Женя мигом запрыгивает в фургон. Внутри разгорается странное незнакомое чувство. Только спустя пару километров по трассе он понимает – это гордость за самого себя. Наконец он поступает как мужчина.

Кали ждет спасения

Глава 12 - Ваши муки - моя расплата

Еще не полностью очнувшись, Кали ощущает, что ее бросают на что-то твердое и мокрое. Девушка открывает глаза. Темно, она лежит на сыром полу какого-то подвала. Из ржавой трубы рядом с ее головой накапало вонючую лужу.

- Почему простолюдина не доставили сразу на виллу? – раздается сверху. - На кой нам эта девка?

- Спокойствие, брат, - другой уверенный голос. – Зачем класть все яйца в одну корзину? Простолюдин ведь непростой и, наверняка, упрямый – значит, надо разогреть. Сначала его отвезут в хижину в лесу, разобьют коленку, может, пару пальцев отрежут. Тут слугам виднее. А потом и к нам доставят - когда станет покладистым и готовым медитации выложить. Заодно выяснят, что за второго парня взяли. Вряд ли из дворян, но если вдруг – назад в город придется везти, на тротуар вышвыривать. Если из голотьбы – вышибут мозги на глазах твоего ученика. Дополнительный стимул для послушания.

- А девка?

- А девка скрасит нам время ожидания. Она точно простолюдинка – без охраны или водителя барышню никто не отпустит.

От ярости и страха сердце Кали истерично долбится, девушка дышит как загнанный зверек. Ее хотят изнасиловать! В грязном подвале! Да щас она им дастся! Кали пытается усилить мышцы с помощью живы – не выходит. Чертовые цепи на руках явно блокируют связь с энергосистемой мира.

- Оу, посмотрите, молодая сударыня уже очнулась.

Кали поднимает свирепые глаза. Двое мужчин, широкоплечих, с осанкой благородных. Тот, что постройнее, смотрит оценивающе на ее бедра. Другой хмурит густые брови.

- Что вам нуж… - Кали осекается – она уже слышала, что этим сволочам от нее нужно. Мрази!

- Брат, да она возраста твоих сексапильных учениц! Можешь реализовать свои фантазии. Представь на ее месте младшую Бородову.

- На месте этой? – со скептицизмом переспрашивает второй. – У Бородовой сиськи больше, да и ротик розовый бантиком.

У Кали глаз дергается. Может, у той седой сиськи и больше, но Бес встречается-то не с ней. Хотя дворянка явно на него претендовала – еще в кафе отца подкатывала к нему свои дыни. Тьфу! Кали! Нашла о чем сейчас переживать!

- Значит, отказываешься, брат? – первый щурит смеющийся взгляд.

- Нет, - «хмурый» нагибается и крепко сжимает ладонью лицо Кали. – Пускай пососет.

В его темных глаза появляется возбужденный блеск. Второй рукой он расстегивает ремень брюк.

Нижнюю челюсть Кали словно стальными тисками сдавили. Странно, но прикосновения этого скота больше не пугают девушку. Нет, они ее просто БЕСЯТ! От омерзения она щерит зубы.

Мужчина над ней вдруг застывает со спущенными до колен штанами. Брезгливая усмешка на лице девушки заставляет его еще больше нахмуриться.

- Чему лыбишься, простолюдинка? – трясет он Кали за лицо.

Но она только шире оскаливается.

- Мой парень с тебя шкуру сдерет, - шипит девушка. – Будет новый коврик в моей прихожей.

Несколько секунд «хмурый» изучает ее злорадную гримасу и швыряет девушку на пол.

- Ты чего, брат? – удивляется «стройный».

- Расхотелось, - бурчит второй, заправляя штаны. – Нахрен ее, страшную.

- Насмотрелся на княжеских дочек! А ведь и эта милая…- слово застревает у него в горло, когда взгляд дворянина падает на волчий оскал Кали. – Мда, разверну ее задом, а то и не встанет.

- Разверни-разверни, - шипение девушки наполняет подвал. – Или лучше давай я сама.

Она рывком перекатывается вбок - прямо на вонючую лужу. Юбка ее промокает насквозь, Кали чувствует,как намокшие трусики неприятно касаются кожи. Но даже сточная вода лучше рук этих подонков.

Застыв в паре шагов, стройный дворянин с омерзением смотрит на Кали.

- Смерды есть смерды, - вздыхает он. – Родились в грязи – в ней же и сдохнут.

Сидя в луже, Кали скалится, как ощетинившаяся волчица. Ее колотит, адреналин бурлит в венах, но губы сами собой растягиваются, обнажая зубы.

- За эти слова мой парень вырвет тебе язык, - она опускает взгляд ему на брюки. – А еще он тебя кастрирует.

- Убей нахрен эту суку! – не выдерживает «хмурый», теперь его правильней называть «нервный» или «испуганный». – Дай я сам забью ее ногами!

- Успокойся, брат, - «стройный» разворачивается к лестнице. – Пускай хоть слуги с ней развлекутся. А то выйдет, что зря везли…

Потолок с грохотом сотрясается. Сверху сыплется штукатурка. Одновременно с треском бетона раздается нечеловеческий вопль.

Оба дворянина бледнеют. Из Кали вырывается сардонический смех.

- Совсем скоро ты лишишься своих ног, - обещает она бывшему «хмурому», ее глаза горят в темноте торжествующим огнем. – Сам угадаешь, кто это с тобой сделает?

Девушку больше не колотит, теперь она спокойна как слон. Ведь Бес пришел за ней.

***

За двадцать минут до этого.

- А теперь жми на газ, – командуя я. – Дави говнюков.

Автоматические ворота только что распахнулись, пропустив нас на территорию виллы Хромовых. Женя ведет фургон, я сижу рядом. Оба надели стянутые с трупов балаклавы.

Шурша покрышками, скользим по усыпанному песком двору к крыльцу господского дома. У подножия лестницы застыло пять фигур с автоматами. Один машет нам.

Я машу в ответ и спокойно говорю:

- Ты не слышал? Сбей автоматчиков.

- Но… - колеблется Женя. – Так ведь нечестно.

Чего?! Надо же такое сморозить! Смачная лицоладонь, да такая, что вся щека всмятку. Комнатный дворяненок - учить тебя еще жизни и учить. Вот и начнем сейчас.

- А эти твари честно усыпили тебя гребаным газом?! - рявкаю я. – Честно схватили и увезли силой невинную девушку?! Честно ее прямо сейчас, может быть, насилуют в подвале?!

- Нет! – ошарашенный моими словами Аксюк будто прозрел. Руки его вцепляются в руль. – Это не честно, это погано!

- Мочи мразей, барон!

- Да!

Поджав губы, он газует. С молниеносной скоростью автоматчики приближаются. В последний момент они пытаются отскочить в сторону, но троим в середке деваться некуда. С визгом сжигаемой резины сносим кучку гадов.

- А-а-а-а!

Скрежет гнущегося металла, крики боли, стук колес, прыгающих по ступеням. Фургон с тремя Учениками на капоте взлетает по широкому крыльцу.

- Тормози, кретин! – ору разогнавшемуся Аксюку.

Но поздно – врезаемся в колоннаду на террасе. Перед кузова мнется, как бумага, раздавливая слуг Хромовых.

Женек в одном молодец – успел надеть доспех. Иначе бы уже разбил лоб о приборную панель. Ну а я молодец, что заранее пристегнулся ремнем безопасности. Знал, кого за руль сажу.

- На пол, - хватаю Женю за плечо и скидываю барона с кресла. – Лежи – не высовывайся.

Дав наказ дворяненку, выскакиваю из фургона. На ходу сдираю с лица чужую маску. Разбежавшиеся слуги уже поливают меня шквалом огня. Из дома выбегаю еще с десяток автоматчиков. Пока и эти не рассредоточились, накидываюсь на плотную группу. Пули стрекочут мимо, как надоедливая мошкара. Только в отличие от насекомых свинец меня укусить не может.

Ох, я не сдерживаюсь!

Оплетаю гадов паутиной, и раздаю «толчки» направо и налево. Едва чей-то доспех гаснет – сразу рву хуком трахею или сворачиваю быстрым рывком шею. Или фронт-киком разбиваю грудак в труху. Парочку типов поднимаю над своей головой и опускаю, выставив вперед колено. Хруст позвонков сбивает пыл остальным фрагам. Моя хищная гримаса в запекшейся кровавой корке еще больше добавляет остроты их переживаниям.

И куда же без Яка:

- ВЫ. ВСЕ. УМРЕТЕ.

Да, очевидно, но мне им нечего сказать. Только пованговать напоследок. Либо еще потроллить:

- КАК. ДЕЛА.

Яка продирает Учеников и Воинов до костного мозга. Движения становятся заторможенней, кого-то хватает мандраж. Нещадно наказываю за душевную слабость сломанными шеями и раздробленными на осколки челюстями. Эти слуги – не наемники, не профессионалы, каждый день встречающие ад. И уж тем более не демоники, чья жизнь и есть ад. Эти слуги - тепличные овощи, мой корм. Еще один парень падает с пробитой височной костью. Ммм, заслуженно.

Свист пуль утихает. Последние двое слуг бросают опустошенные «калаши». На бледных лицах страх, но кулаки не опускают, бросаются на меня. До последнего защищают господский род. Уважаю. Но никого не щажу – пусть благодарят своих хозяев-кретинов. Никому не позволю трогать моих близких – дворянин ты или сам Сварог.

Когда гора трупов усеивает террасу, вбегаю в дом. Нельзя терять время. Из коридора быстро оглядываю комнаты. В глаза бросаются местами выцветшие обои, зашарканный паркет, выжженные солнцем занавески. Ремонт давно не обновляли. Если подумать – дом совсем невзрачный по сравнению с дворцами Бородовых или Березовских. Да еще среди безопасников ни одного Кмета. Явно род Хромовых не богат, далеко не богат. Мелкопоместная шушера.

В гостиной за диваном прячется молоденькая служанка. Некогда церемониться – хватаю за белоснежный воротник формы. Дергаю молодуху к себе. С рыжих кудрей спадает белый чепчик.

Служанка пищит:

- Пощадите!

Испуганная зеленоглазая моська оказывается напротив моего лица. Ей страшно, но не жмурится. Впивается взглядом мне в глаза. Хм, интересно. Напоминает мотылька, тянущегося к огню.

- Где пленница?

- В подвале, Ваше Благо…

- Я не благородный, - морщусь. – Сколько вооруженных людей в доме?

- Не зна…

- Понятно, - отбрасываю ее на диван. Она с писком ныряет в объемные подушки, а я уже снова рыщу по коридору в поисках входа в подвал. Черт, и почему служанку не спросил? А вот он!

На лестнице попадается еще Воин. Бородатый, здоровый, настоящий великан, бицуха с мою голову…да и пофиг.

С разножки всекаю ему ступней по корпусу. И великан с диким воем уносится вниз по лестнице, огромная фигура резко уменьшается. Пол подпрыгивает, фундамент стонет.

Спускаюсь в подвал, по пути не забывая раздавить ботинком трахею вырубившемуся здоровяку. Ничего личного, но за спиной такого борова оставлять не хочется.

В подвале двое похожих друг на друга, как братья, мудаков закрывают сидящую в грязной луже Кали. Один из мудаков - угадайте кто!

- Ну, ты падла, тренер! - первым делом бросаю Савелию Хромову. – Так ты, гад, учеников воспитываешь?! Похищая?! Отошел от нее нахрен! И ты тоже, сволочь!

Напряженно переглянувшись, братья-акробаты бочком отступают от моей девушки. Тут же к ней бросаюсь, срываю с рук чертовые цепи.

- Всё хорошо? - мои руки скользят по ее бедрам, суставам, ребрам, проверяя целы ли кости.

- Да, - улыбается Кали и прижимается лицом к моей груди. – Теперь да.

Глажу ее по волосам. Не забываю поглядывать краем глаза и на Хромовых. Братья уже поняли, что раз я здесь, все их люди в котле в Темной Нави жарятся. Теперь напрягают мозги, как им быть.

- Поднимайся, родная, – помогаю Кали встать. Девушка поправляет юбку, ее движения наводят меня на отвратительные подозрения.

Устремляю свирепый взгляд на тренера.

- Они тебя…трогали?

- Нет, - мотает головой Кали. – Но хотели - ты вовремя пришел. Вот тот, что пошире, собирался меня в рот…

Слезы наворачиваются девушке на глаза. Она закрывает лицо рукой, едва сдерживая плач. Моя Кали сильная, и она справляется с порывом.

- Всё позади, - глажу ее плечо. – Я здесь.

Сам же смотрю на тренера, просто пока смотрю. Но Савелию этого хватает, чтобы до крови кусать губу и вертеть взглядом по подвалу в поисках спасения.

- Кхе-кхе… - начинает второй Хромов, видимо придя к какой-то стратегии поведения. – Боюсь, произошло недоразумение…

- Закрой пасть, - обрываю я. – Мы поговорим с тобой, когда девушка выйдет.

Дворянин затыкается.

- Кали, сама сможешь подняться? Там мертвый на ступеньках лежит, ты его перешагни, поднимись и подожди меня на верху лестницы.

- Смогу, - кивает девушка и задерживается. - Ты убьешь их?

Хромовы дружно вздрагивают. Доспехи уже надеты, техники тоже готовы слететь с рук. Игнорируя Кметов, смотрю девушке прямо в глаза.

- Ты видишь причины не делать этого?

Это урок. Вся наша жизнь – жестокий урок. И чтобы его сдать, нужно быть честным с самим собой. Признать, чего ты хочешь на самом деле.

- Не вижу, – моя боевая подруга смаргивает с глаз остатки слез. - Убей их, жестоко убей, Бес. Хочу услышать их крики.

Признать свои желания. Как Кали признала, что она хочет возмездия.

- Я понял тебя. Иди.

Она кивает и выходит из подвала. Железная дверь захлопывается, я оборачиваюсь к Хромовым:

- ВЫ. СЛЫШАЛИ. ДАМУ.

Тут же выстреливаю паутиной в потолок. Разбивается единственная лампочка, подвал погружается во мрак.

- Стреляй, Сава, стреляй! – орет брат тренера.

Савелий швыряется Ветровыми кольями. Пронзительный свист наполняет темноту, режущие воздушные волны рассекают по всему подвалу.

- Попал? – спрашивает брат.

- Не знаю, Кеш… - смотрит в непроглядную тьму тренер.

- НЕ. ПОПАЛ, - произношу шепотом у самого его уха.

Он отшатывается, рот раскрывается в крике. «Толчком» в грудак валю тренера в ту самую лужу, где сидела Кали. Дыхалка у него сбивается, Савелий давится криком.

- Сава, это ты наступил в воду?

Пеленаю тренера нитями, хватаю за голову и долблю о пол. Прямо лицом в лужу.

- ОН. ОН, - продолжая лупить Савелия, другой рукой пускаю паутину. Нити скручивают вместе лодыжки Кеши.

Дворянин со звоном падает на пол. Быстрый рывок, и второй брат ползает рядом с первым. «Толчком» по Ладе сбиваю технику, что он готовит. Стиль Хромова мне не интересен. Мне интересно, насколько высокие ноты он может брать.

Теперь головы обоих братьев у меня в руках и я хреначу ими по бетону. Иногда останавливаясь, чтобы погасить «толчками» очередную готовящуюся технику. Почему просто не собью доспехи? Потому что Кали хотела слышать их крики.

Окутанные тьмой, беззащитные, Хромовы раз за разом целуют грязный бетон и кричат:

- А-а-а-а-а…..!

- А-а-а-а-а-а-а…..!

Теперь Кали точно их слышит.

- ЭТО. ВАША. ЛЕБЕДИНАЯ. ПЕСНЯ.

Сегодня я оборву род Хромовых.

- ЗА. ТО. ЧТО. ПРИТРОНУЛИСЬ. К. МОЕЙ. КАЛИ.

- ЗА. ТО. ЧТО. ПОСЯГНУЛИ. НА. МОЕ.

Воздух разрывают крики ужаса и звон ослабевающих после каждого удара доспехов. А затем время криков заканчивается. «Колодцы» гаснут, зубы разлетаются в белое крошево. Ломаются скулы, носовые хрящи, лобовые кости…

Черная пелена мрака скрывает истерзанные лица, но только не от меня. Ведь путь демоника – это путь во тьме.

Валентинка от Кали в благодарность за спасение

Глава 13 - За неё порву всех, делаю ace. Детка улыбнись

Резко распахнув глаза, я мигом просыпаюсь. Сижу, скрестив ноги на полу – вырубился, пытаясь раскачать непутевое астральное тело. Силу – хочу назад свою силу!

Еще только ночь. В серебристом лунном свете вся комната кажется черно-белой. В моем сне такая же полная луна выглядывала меж грозовых туч и смотрела на легионы демонов. Я помню тот день. Помню, как гремели выпускаемые мной электроразряды. Под сенью бури толпы тираназов, давя друг друга, бежали прочь от росчерков молний, разрывающих небо, - бежали прочь от меня, - и выли, выли.

В комнате ощущается запах озона, запах моей прежней силы. Видимо, недавно шел дождь.

Сегодняшние разборки с Хромовыми заняли много сил, но отдыхать некогда. Врагов будет становится только больше. Нужны фракталы.

Думай, демоник, думай. Какие есть варианты? Сербина прислала список Высших – одна мелкая шушера, только время тратить. Также пернатая нашла и претендента на похищение, шишку из «Блэкаута», но он подождет будних. Воскресенье занято Белоснежкой и ее выходом в свет.

Если же свои фракталы собирать – себя угроблю. Закрываю глаза и разглядываю бесполезные многогранники. Может, попробовать сколотить не старое, а что-нибудь свежее? Не знаю, возможно ли это в принципе – создать что-то стоящее из фрагментов разных фракталов. Будет ли меня также встряхивать новый конструкт?

Так, выбираем подопытных мышек. Думаю, какие фракталы не жалко…Теневой Гифер – смешная способка, по длине теней определяет время суток. Помогал не поехать крышей в дремучих лесах и кротосовских катакомбах. Но календарь с часами в смартфоне отлично его заменяют. Вот и препарируем. Еще беру на эксперимент «огнеупорную рубашку», «водяной щит» и «перезагрузка». Последний отматывает мышечную память назад во времени, так что тело забывает об усталости.

Несколько минут чешу репу, раздумывая, что делать с угольными «мышками». Ай, гулять так гулять! Разрываю фигуры на куски, и связываю вместе торчащие концы энергетических каналов. Прямо как доктор Франкенштейн, собираю уродского голема. Ну, главное чтоб работало, не до эстетики.

Выходит какая-то несуразица. Остатки выплеснутой праны растекается по венам, накаляя кровь. Бррр…взбадривает лучше кофе. В мозгах ясная мысль - срочно переделать. Снова рву не схватившиеся еще вместе многоугольники, и до первых бледных лучей за окном конструирую геометрического монстра. Пифагор точно перевернулся в гробу.

Чувствую себя нормально. Раз душа в пятки не ушла, значит, тема рабочая. Главное, родить что-то нормальное.

Итак, вот стою я посреди комнаты и понимаю, что слепил доспех. Нет, не ментальный, но энергетическая сетка, как пленка, облегают тело целиком. Причем толщина и плотность праны, а также формы энергоскреп будто следят за моими мыслями и меняются в зависимости от их направленности. Оно живое! Меня пробирает короткий смех сумасшедшего ученого, ой, бок немного закололо. Ладно, хватит ребячится, принимаемся за опыты.

Набор испытуемого – зажигалка, сапожное шило, кухонный нож, оголенный провод от телевизора и собственный кулак. Теперь «мышка» - сам ученый. Иногда мне кажется, что ирония это гопник, караулящий тебя за углом с битой наперевес.

Поджигаем себя, колем, режем, разряжаем ток, бьем в грудину. Доспех не пропускает опасность, глушит раздражители. Пробую одновременно колоть и поджигать…ай! Отбрасываю зажигалку и дую на опаленное предплечье. Шило же доспех не пустил в отличие от огня.

Ну понятненько. Адаптивная броня выходит. На что настроишь, то и глушит. Одновременно две разнородные атаки не тянет, но по очереди если переключать, то спокойно. Либо бригантина от тяжелого удара, либо диэлектрическая защита, либо костюм пожарного. Назовем ее «уроногасилка». Ну, наконец-то перестану костяшки ломать об чужие челюсти. А самое интересное – могу оплетать «уроногасилкой» предметы и, похоже, других людей. Забавно, отныне никто не сломает мне смартфон, сев на него.

После обеда добираюсь на такси в виллу Бородовых. Весь с иголочки, причесанный, и спокойный. Черный смокинг привезли домой утром. Выглаженный пиджак с лацканами пришелся впору, брюки в паху тоже не жмут. Красотка-продавщица верно мерки сняла, хе.

- Изумительно выглядишь, Перун, - встречает меня в холле София восхищенной улыбкой.

Черное, вышитое золотом платье подчеркивает белизну ее рук и лица. Перепад между грудью и талией, талией и бедрами такой же выраженный, как обрыв с отвесной скалы на фоне лазурного моря. Хм, да я поэт.

- Ага, ты тоже достойно.

- Благодарю, сударь, - присаживается в легком заигрывающем реверансе. Да еще наклоняется так, что ее выпуклости в глаза бросаются. Глядя на них я зеваю. Все-таки не выспался.

- Чего в прихожей топчешься?

- Жду, чтобы встретить кое-кого, - опускает она ресницы.

- Понятно, - опять зевок, да что ж такое.

- Позволь проводить тебя к лимузину, - тянется София следом за мной, шелестя золотой парчой.

- А как же тот, кого ты ждешь?

- А я уже дождалась!

Ох, кокета уровня «Градгроб». Делать нечего, шагаем бок о бок по дорожке к лимузину. Там же стоят и две машины группы сопровождения: два черных сверкающих внедорожника.

- Поедем вместе с отцом, - говорит София. – На приеме у маркиза Тендо ты будешь все время со Светой. Обычно слуги ждут хозяев в выделенном им помещении, но сестра еще не до конца выздоровела, поэтому за ней нужен присмотр.

- Как скажете, - по присланному смокингу сразу догадался, что буду не в подсобке сидеть.

Наконец спускается с крыльца и Белоснежка. В золотом платье, что мы ей выбрали, она не уступает по красоте старшей сестре. Лицо только становится недовольным, когда смотрит на нас с Софией.

- Простолюдин, - начинается, блин. Вот пока меня нет рядом с Белоснежкой, ее будто киселем вместо чая поят. – Почему ты не дождался в доме свою госпожу?

- Хм...банан, - в сторону говорит София, и младшую сестру будто током пробивает.

- А вообще, Артем, прекрасно выглядишь, - лицо Белоснежки сразу же розовеет, она будто испуганно потирает локоть.

- Что за перепады? – приподнимаю я бровь.

– Очень здорово, что будешь на приеме, - не дает развить тему София и берет меня за локоть, крепко берет. – Рядом с тобой Света чувствует себя в безопасности. Правда, сестра?

Белоснежка бросает свирепый взгляд на прижатую к моей руке грудь сестры.

- В безопасности? – бурчит маленькая княжна. - С ним ни одна дама не может чувствовать себя в безопасности…

- У Тендо будет весело: фуршет, шампанское, фрукты в вазах, там мандарины, бананы-ы, - улыбается София, глядя на сестру.

- …Но рада буду, да, - лепечет тут же Белоснежка, поджимая губы. – Артем такой уверенный и сильный.

Не обращая внимания на трущиеся буфера Софии, подхожу к младшей сестре. И касаюсь ладонью ее лба – холодный.

- Не горячка, - задумчиво говорю. – Ты себя нормально чувствуешь?

- Д-да, спасибо, - совсем смущается княжна и опускает взгляд. – Ты такой заботливый.

- Дочери, чем вы занимаетесь со слугой? – раздается грозный бас князя Александра.

Белоснежка с писком отшатывается от моей руки.

- Температуру мне мерим, отец!

София без спешки отпускает мою руку, но не отдаляется.

- Ты больна? – князь в смокинге подходит к дочерям, на меня даже не смотрит.

- Нет, отец, - судорожно сглатывает Белоснежка. Как же она побаиваются батюшку, ремнем что ли ее порет?

- Тогда повторяю вопрос: что это было?

Всё, пора на помощь, а то Белоснежка сейчас икать начнет со страху.

- Ложная тревога, Ваша Светлость, - давлю очередной зевок. – Юная сударыня так возбудилась и раскраснелась, что проверить не было лишним.

- Выход в свет такое волнительное мероприятие, - поддакивает София. – Особенно для детей.

Суровый дядька наконец смотрит и на меня.

- Не позволяй больше себе таких вольностей, Бесонов.

Послушно киваю. Знал бы мужик, чем его дочь со мной на лесной полянке занималась, - удар бы хватил.

Наконец выезжаем. Колонна из трех машин, лимузин под прикрытием бронированных джипов. Охраны восемь человек, двое в самом лимузине – на переднем сидении и я вместе с господами в кожаном салоне.

Случайность или князь решил поизучать меня? В свою очередь ставлю опыты на Александре и сестрах. Накрываю всех «уроногасилкой» - только головы, шеи и корпусы, иначе брони на всех не хватит. Сразу же все трое удивленно хлопают золотыми глазами. Мне уже давно известно, что Бородовы благодаря родовому геному видят внешние проявления чужой энергии, но под кожу залезть взглядом не могут. Иначе Александр уже бы углядел, что источник моей силы не «колодцы», а некие ментальные имплантаты. Да и царевича Гошу бы раскусил.

- Что ты сделал? – рычит князь, и внутри его тела поднимается бурлящий поток живы. – Сейчас же сними с моих дочерей эти «покрывала»!

- Не могу, Ваша Светлость, - я пожимаю плечами.

И тут князь как лев взревет:

- Не можешь?!

Княжны испуганно вжимаются в спинки кресел, охранник спереди оборачивается с вопросом в глазах. Надо бы объясниться, а то еще пару секунд и до драки дойдет.

- Вы наняли меня охранять вашу дочь, – говорю короткими предложениями, чтобы дошло побыстрее. – В случае чего эти «покрывала» защитят ее. Заодно и вас с княжной. Если уберу защиту, то за сохранность ваших жизней не смогу отвечать. Поэтому только в одном-единственном случае я сниму технику с подопечной – если уволите меня. Либо вы выполняете мои рекомендации, либо посылайте меня к черту!

Наступившую тишину нарушают только судорожные вздохи девушек и прерывистое дыхание самого князя. Меряемся с Александром взглядом. Его глаза бешеные и навыкате, мои спокойные и уверенные. Понимаю его прекрасно – как же на дочек, на дитяток полез. Но сейчас подуспокится, увидит, что «уроногасилка» никакого ментального воздействия не оказывает, а просто как вторая кожа сидит, и решит, еду я с ними или пешком домой топаю.

- Мои глаза видят тебя насквозь, Бесонов, - предупреждает Александр, резким движением огладив бороду. – Выкинешь что-то – убью на месте.

Он не угрожает, а констатирует факт. По крайней мере, так думает.

- Благодарю за доверие, Ваша Светлость, - серьезно киваю.

Я не злюсь. Наоборот, прекрасно понимаю Александра, готового за своих близких порвать любого даже подростка. Сам ведь такой же.

Лес за обочиной сменяется настоящими крепостными стенами, за которые мы вскоре въезжаем. Вилла у этого Тендо выстроена в современном модернистском стиле. Никаких финтифлюшек на фасаде - за которые так удобно ухватиться. Повсюду гладкий заштукатуренный камень, металл и стекло. Сдается мне, маркиз шарит в незаконном проникновении.

Мы встаем в очередь из машин гостей. Около двадцати минут тащимся как черепахи, наконец доползаем до крыльца. Из лимузина барышни выходят, держа пышные юбки, чтобы не угваздать их в пыли. Протягиваю руку обеим по очереди, за что меня одаривают улыбками. Князь вываливается, кряхтя по-стариковски. Чего это он придуривается, интересно?

Как слуга и телохранитель, я не подаю локоть Белоснежке, а маячу сзади. Проходим открытую террасу без колоннад, просторный холл встречает нас блеском начищенного хрома и белого мрамора. Сквозь прозрачную стену видно голубую водную гладь бассейна.

По стеклянной лестнице попадаем в банкетный зал. Тут дворяне перекусят перед Турниром, затем после зрелища фуршет продолжится.

Гостей встречал огромный итальянец. Рыкарь, сразу подмечаю его ранг. Или даже Полковой? Судя по размерам бицепса, макароны он предпочитает вместе с фрикадельками.

- Князь Александр, - сдержанно приветствует итальянец. – У вас прекрасные дочери.

- И это мягко сказано, - кивает равнодушно Бородов. – Маркиз Джуниор.

Вот и всё «здрасьте». Барышни и князь разбредаются по залу. София машет каким-то дамочкам, и весело хихикая, упорхает к ним.

- Слишком много ламп, - морщится Белоснежка от льющегося со всех сторон света.

- Уйдем на балкон, - предлагаю.

Княжна кивает, и мы выходим на свежий воздух.

- О, милая Светлана, - из глубокой тени выходит не кто иной как Лукино, племянник Риккардо Сальдоре, главы демонской Корпорации. – Так рад, что вы здесь! Еще больше рад, что слухи о вашем нездоровье оказались всего лишь слухами. Значит, на Турнире мы встретимся?

Больше на балконе никого нет. Только этот напыщенный итальяшка. Еще в прошлый раз я заметил, что он без «колодцев». Сейчас же улавливаю редкие мерцания фракталов. Демоник доморощенный. Интересно, ему демонов просто связанными подают или сразу полудохлыми.

На меня Лукино не смотрит. Либо у него плохая память на простолюдинов, либо его так впечатлила Света, что никого больше не видит.

- Не встретимся, - холодно улыбается Белоснежка. – Я, правда, не совсем здорова.

- Жаль-жаль, - Лукино подходит близко к ней, слишком близко. – Светлана, в моей памяти часто всплывает тот вечер. Дождь, мы вдвоем под узким карнизом, ваши нежные руки сжимают мои…

В груди разгорается намек на пожар. Словно посягнули на мое. Странно, ведь Белоснежка никакая не моя. Так ведь?

- У вас очень плохая память, маркиз, - Белоснежка слегка поворачивается боком, золотые глаза смотрят на меня. -Дождь был, карниз был, а рук ваших я не касалась. Никогда.

- Но Светлана, не могли же мне присниться столь пылкие объятия, - он подается вперед и хватает кисти Белоснежки. – Теперь вспоминаете…

- Отпустите! – вскрикивает княжна.

Лукино нагло ухмыляется, сжимая пальцы.

- Вспоминаете…

Хлысь!

Итальяшку отбрасывает на мрамор пола. Он сразу же вскакивает, пошатываясь, и поскальзывается на брошенной кем-то салфетке, но с трудом удерживается на ногах. На смуглой щеке красный отпечаток моей ладони.

Я же машу в воздухе кистью, сбрасывая жжение с пальцев.

- Ты что, думал – я тут вместо мебели?

- Артем? – в шоке смотрит на меня Белоснежка, хлопая глазами.

- Охрана! – орет Лукино, схватившись за щеку. - Здесь борзый простолюдин! Наказать! Срочно!

Мигом центр вечера смещается на балкон. Нас с макаронником и Белоснежкой окружают гости в смокингах и платьях. Раздаются удивленные возгласы, смешки, дворяне переговариваются, улыбаясь и с заинтересованностью глядя на меня.

- Что тут происходит?! – громыхают одновременно маркиз Тендо и князь Бородов.

- Слуга Светланы Бородовы распускает руки, - сдержанно произнес Лукино, выпрямившись и указав себе на лицо. – Думаю, след даже при таком свете заметен.

- Неправда! – заступается за меня Белоснежка. – Сальдоре – вот кто распустил руки! Он схватил меня за руки, а Артем заступился, как и положено телохранителю!

- Княжна, - качает головой Лукино. – Безумно восхищаюсь вашей сердобольностью, но поверьте, отгораживать подлеца – последнее дело. Простое касание руки разве стоит удара по лицу?

- Простого?! - вскипает Белоснежка. – Вы удерживали меня силой, хотя я просила отпустить!

- Ох, не преувеличивайте, - отмахивается говнюк.

- Я не ослышался? – резко басит Александр. – Вы только что назвали мою дочь лгуньей?!

Мелкого итальяшку продирает, вместе с остальной щекой бледнеет немного и моя отметина. Ему на помощь приходит бугай-маркиз.

- Светлана, были ли на балконе еще свидетели? - спрашивает Тендо.

- Нет, - опускает голову Белоснежка.

- Тогда я вынужден вызвать полицию, - замечает маркиз. – Либо вы пообещаете уволить вашего слугу.

- Никогда! – вскрикивает Белоснежка и с мольбой смотрит на князя. – Отец, это начал Лукино.

- У меня предложение, судари и сударыни, -мелкий паршивец натягивает вежливую улыбку. – У барышни Светланы есть полное право иметь свое мнение, но за ошибки нужно платить. Ее слово против моего, так? Споры дворян издревле решаются поединками. Но чтобы не омрачать праздник маркиза, предлагаю решить наше разногласие на Турнире. Если, Светлана, выбудете раньше меня – то признаете мою правоту. Случится наоборот – я принесу извинение. Согласны?

Повисает тишина. Зрелые и юные дамы оценивающе смотрят на меня – стоит ли ради такого драться. Одна пантера с выдающимся бюстом задумчиво кивает своим мыслям и проводит языком по пухлым губам.

Прежде чем Белоснежка отвечает, я впервые подаю голос на этом знатном базаре:

- Госпожа согласна на участие в Турнире.

Вздох удивления проносится по собравшимся.

- Какое право ты имеешь отвечать! - Тендо не спрашивает, он утверждает презрительно.

- Ничего, маркиз, я, правда, согласна, - неуверенно говорит Белоснежка. Я кладу руку ей на плечо, и она замолкает, вздрогнув.

У многих дворян отвисают нижние челюсти.

- Но так как госпожа не совсем еще выздоровела, за нее буду драться я.

- Ты не имеешь право! – обрезает Лукино. – Ты не слуга рода Бородовых!

Смотрите-ка, а итальяшки все прознали о Бородовых, даже такой нюанс, в каком статусе у них мальчик на побегушках. Неспроста вся эта ситуация складывается, ой неспроста.

Мой взгляд заставляет макаронника заткнуться и отступить на пару шагов.

- Я буду драться за свою госпожу, – выдерживаю паузу. - Не по праву слуги рода, но по праву ее парня.

По балкону прокатывается ропот. Молодые парни ревниво поджимают губы - многие бы хотели Белоснежку себе в девушки.

- Вы встречаетесь?! – князь хватается за бороду и дергает полуседые космы. – Дочь, это правда?!

Под моей рукой Белоснежка ощутимо дрожит. В ее золотых глазах плескается страх. Спускаю руку с плеча ей на талию и прижимаю княжну к себе. Она покорно опускает голову мне на плечо и выдыхает, краснощекая, растерянная и счастливая:

- Да, отец. Прошу – благослови!

Белоснежка тоже бывает милой

Глава 14 - Кто за демонов бьется, тому по щам надается

- Приветствую, Ваше Императорское Высочество, - склоняет голову маркиз Тендо.

Не отвечая, царевич Георгий поправляет на груди массивное золотое распятие и садится. Следом на кресло рядом опускается итальянец. Все принявшие католичество дворяне сегодня также щеголяли крестами из золота, с вкраплениями драгоценных камней. На этом вечере таковых было большинство.

Знатные гости уже заняли места на трибунах поближе к арене. Вместились все - маркиз выстроил на своей территории поистине огромный спорткомплекс. В закрытом стеклянным куполом октагоне первые бойцы приготовились к битве.

Турнир проходит по правилам массового сражения. Участники выходят на арену одновременно – все против всех. Выигрывает тот, кто остается последним на ногах. Бойцов поделили по возрастным группам: старшеклассники, юниоры и взрослые старше двадцати одного года. Выступают в таком же порядке.

- Похоже, я рано, - скучающе смотрит принц на бросившихся в бой шестнадцатилетних юношей с девушками.– Лукино же дерется в группе юниоров? Вместе с простолюдином от Бородовых?

- Да, принц, - мрачнеет Джуниор Тендо.

Племяннику Риккардо было девятнадцать. Его соперника, несмотря на юный возраст, тоже распределили к юниорам, дабы он встретился в бою с наследником главы «Блэкаута».

- Не думаю, что Александра так уж впечатлит избиение какого-то слуги, - хмыкает Георгий. – Риккардо обещал мне публичную расправу над дочерью князя. Это бы сделало Бородова более сговорчивым. Ведь для любого дворянина семья - самое дорогое и оберегаемое. Теперь у вас не так много аргументов, чтобы он ушел из Совета.

- Вы обещали мне возможность применить другие, более радикальные средства убеждения, мой принц, - почтительно напоминает Тендо.

Георгий морщится.

- Обещал, потому что на них настоял Риккардо. Где он кстати?

- Срочная поездка на родину.

- Ватикан вызвал? Ай, не важно. Сам я надеялся, что удастся добиться вашего места в Совете дипломатией. И еще надеюсь – лишний раз светить демонами не стоит. Передайте Лукино, чтобы он не жалел простолюдина. Совсем. Это еще дочку князя хватило бы просто избить. С чужим человеком нужно действовать жестче и эффектнее. Летальные исходы на турнирах случаются. Пусть Александр представит на месте паренька свою кровиночку. И с судьями договоритесь, чтоб контроль сбавили.

- Уже, мой принц.

- Предусмотрительно, маркиз, - впервые улыбается царевич. - Очень доволен, что вы разделяете со мной тягу к поиску мирных путей решения проблем.

***

- Тебе помочь размяться? – заглядывает в дверь Белоснежка.

Я отжимаюсь в одних трусах. Рядом на полке, заваленной скакалками и бойцовской экипировкой, лежит аккуратно сложенный смокинг с брюками и рубашкой. София отправила водителя джипа в спортмагазин за футболкой, шортами с шлепанцами, приедет он минимум через полчаса. Но разогреваться как-то надо.

- Платье не жалко? - встаю и оглядываю замершую Белоснежку. Ее взгляд скользит по косым мышцам моего пресса.

Вздыхаю.

- Мои глаза выше, подруга.

- Ммм? – поднимает глаза. – А да, просто смотрю, насколько пол грязный.… Какое еще платье! Мой парень дерется за мою честь. К черту платье!

Мда, если на чистоту - парнем ее назвался, только чтобы Белоснежку не раскатали на арене. Чувствую, аукнется еще не раз.

- Ну, тогда помоги размять ноги, - ложусь спиной на вытащенный мат.

Турнир уже начался, сейчас дерутся мои сверстники. Меня поставили с юниорами. Бедняги – не свезло им. На разминочном татами в спортзале не хватило места для еще одного, поэтому мне отдали целую комнату. Точнее большую кладовку со снарядами.

Белоснежка села на колени, пышная юбка растеклась по полу желтым облаком. Кладу ногу княжне на плечо, она начинает растягивать. Глаза ее блестят расплавленным золотом, веки наполовину прикрываются.

- Сильнее дави, - подгоняю. – Я выдержу.

Смущенная, она хихикает. Сжимает мое колено, бедро. Давя на мышцы, ее пальчики двигаются ближе к телу. Белоснежка жмурится, тонкая рука уже касается моего мужского достоинства. Вся дрожа, изучает горный рельеф сквозь трусы. Из приоткрытых губ вырывается томный вздох.

- Там разогревать не нужно, - фыркаю. – Иначе твоему малиновому ротику и придется остужать. Смена ноги.

Белоснежка распахивает глаза и, будто только сообразив, куда забралась, с писком одергивает руку. С красным лицом едва касается второй ноги. Нет, так не годится.

- Ты там уснула? Эту растягивай так же.

- Здесь туже идет, - лепечет она, отведя смущенный взгляд. – Вот так хорошо?

- Сильнее, девочка. Не бойся, я выдержу.

- Так? – сжимает щиколотку и колено, закусив губу.

- Сильнее, сказал!

- Так? - шепчет, вздрогнув всем телом.

- Дави уже нормально, блин! Или выметайся из кладовки!

- А-а-ах! – с остервенением она растягивает икроножную мышцу. – Норрмально так?

Смотрю на ее напряженную звериную гримасу. Княжна вся раскраснелась и дрожит.

- У меня тот же вопрос к тебе. Всё нормально с тобой?

Белоснежка вдруг расслабляется и падает грудью мне на согнутое колено второй ноги.

- Вполне, - выдыхает, устало улыбаясь. – Мне очень нормально.

Ощущаю коленом, как ее грудь ходит ходуном. Княжна как паровоз дышит. Писец какой-то. Размяли мне ноги, называется.

Дверь распахивается, и входит сам князь Бородов с одним из телохранителей.

- Бесонов, хотел…Чем вы занимаетесь! – громыхает Александр, застыв.

Огромными глазами он разглядывает румяную растрепанную дочь, сидящую у меня между ног. Да еще в кладовке витает характерный душный запашок. Бедный отец, мало ему потрясений.

- Помогаю Артему размяться, папа, - невинно произносит Белоснежка, сдувая с лица мокрую прядь.

- Вон из кладовки! - негромко рычит отец, и Белоснежка, вскочив, быстрым шагом уносится прочь. Только звонкий цокот каблучков и слышим.

Князь бросает телохранителю.

– Борис, поищи мне валерьянки какой-нибудь. Сердце уже ни к черту с такими дочерями.

Я бы этому отца года и про покойного сына-маньячилу напомнил, но ладно уж, а то еще шмальнет воеводской техникой.

Остаемся вдвоем, я поднимаюсь и скрещиваю руки на груди.

- Так чего хотели, Ваша Светлость?

- Не зарывайся мне тут, Бесонов, - еще не отошел мужик, ноздри раздуваются как у быка. – Сегодня же после этого концерта-турнира ты расстанешься с моей дочерью, понял? Я не отрицаю, что ты можешь победить. Учитывая, что умудрился один разделаться со всеми Хромовыми, очень даже возможно. Но знаешь, то живодерство, что ты с ними устроил… мои люди до сих пор в шоке, а ведь эти бойцы навидались всякого! В общем, если хочешь, чтобы я прикрыл тебя своим именем, – будешь меня слушаться, тебе ясно?

Вот же гад! Решил посадить меня на поводок. Ну-ну.

- Если вам в тягость, не прикрывайте меня, Ваша Светлость, - вежливая улыбка не повредит.

Александр морщит лоб.

- А теперь поясни. Если простолюдин возьмет на себя вину за расправу с дворянским родом, он не проживет и дня.

Всё верно, темную устроят другие рода. Только незачем мне вступать в этот навоз ответственности. Всегда под боком найдутся дворяне.

- Вместе со мной Хромовы схватили и сына барона Аксюка, - делаю паузу. – Кстати, сам барон прислал моим родителям благодарственное письмо за то, что я не только выручил его наследника из беды, но и негодяям воздал по заслугам. Видимо, барон решил, что Хромовы и затеяли похищение ради Жени Аксюка. Чтобы, может, потребовать выкуп или еще что. В любом случае в этом деле я под опекой Аксюков.

Князь мрачнеет. Я же ухмыляюсь шире, надеюсь, намек понят. Это я нужен Бородвым, они же мне и даром не сдались. Просто добрая душа демоника за Белоснежку болит. А вообще обидно, да. Помогаешь тут людям, дерешься за их дутую честь, а они еще тебе и на шею садятся.

- Лучше ждите скоро новостей, Ваша Светлость.

- Новостей? – переспрашивает Алекснадр и мигом бледнеет. – Света беременна?

- Что? Нет! Я про турнир – неспроста же вашу дочь хотели прилюдно избить. Итальянцы готовят какую-то подлость.

- А, вот ты о чем, - с облегчением выдыхает Александр. – Да-да, это само собой. Ладно, готовься к выходу на арену. Фу-ух, напугал!

Держась за сердце, бледный князь вываливается из кладовки. Надеюсь, инфаркт не тюкнет по пути к трибунам.

***

София сидит на своем месте, обсаженная со всех сторон ухажерами. Мужчины что-то говорят, княжна им что-то на автомате отвечает, но ее мысли заняты Перуном. С одной стороны – всё идет как она и хотела: Артем признал Свету своей девушкой, даже бьется за сестренку. С другой – сердце Софии будто рассекли тонким лезвием бритвы, а рану припорошили сверху индийскими специями. В одной присыпке растолченные зависть, ревность и обида. Жжет нестерпимо больно.

«Это за меня – за меня! - он должен драться! Никто не знает душу Перуна лучше!»

На арене подростки только что завершили бой. Очередь юниоров. Перуну уже доставили форму, вот и он выходит среди прочих участников. В слишком больших шортах и мешковатой футболке. На вид – никакой не полубог, всего лишь угловатый тинейджер. Глядя на этого ребенка, София кусает до боли губу.

«…Никто!»

На трибунах поднимается смех. Молодые дворяне чуть ли не тычут пальцами в Перуна.

- Что за несуразица?! Или это его счастливая футболка?!

Натянуто улыбаясь на очередной комплимент, София сжимает кулаки. Как они смеют насмехаться над своим будущим спасителем! «Вадим - кретин! Уволю! Сказала же - брать «сорок шестой» размер».

На лестнице сверкают серебряные волосы сестры. Платье ее измято и в пыли, лицо розовое, в глазах горит загадочный блеск. Она же от Перуна только что? Неужели их близость свершилась так скоро? От мысли о торжестве ее замысла на глаза Софии наворачиваются слезы.

- Виталий, не уступите ли место моей сестре? – ласковым голоском обращается София к одному из вассалов. Она его и усадила-то рядом, только чтобы сидение сестре занять.

- Ммм… конечно, Ваше Сиятельство, - толстяк, тяжко вздохнув, уходит.

Когда Света опускается рядом, София нетерпеливо шепчет ей в ухо:

- Надеюсь, не предохранялись?

Еще одного их раза сердце Софии не выдержит.

- Что? – моргает Света. – Фу, сестра! Я всего лишь помогала Перуну размяться!

- А-а-а, - София сама не понимает, то ли разочарована, то ли обрадована. – Что ж, после турнира обязательно воспользуйся шансом. Эйфория от победы – чувство, которое хочется разделить с красивой женщиной. Да и в твоем менструальном календаре сегодня – подходящий день.

- Сестра! – Света в шоке теребит мятую юбку платья. – Откуда ты знаешь, что Бес победит? Про календарь уж вовсе молчу.

Софии хочется закатить глаза. Ей очень интересно, по какому критерию Перун себе девушек выбирает. По соотношению длинных ног и короткого ума?

В октагон заходит анонсер и объявляет в микрофон участников.

- Бесу эти дворянята на один зуб, - София смотрит, как Перун скучающе ковыряет пальцем в ухе. – Уж поверь, детка.

- Хорошо бы так, - вторит ей Света, тоже не отрывая взгляда от своего парня. – Мне большего сейчас и не нужно.

***

- …Ее Сиятельство несравненная графиня Мария Долгоногая, - распинается анонсер, указывая на участников. – Его Сиятельство маркиз Лукино Сальдоре.

Большеватую футболку затыкаю за шорты, чтобы не мешалась. Чем вызываю очередной приступ смеха у публики, на которую мне откровенно чихать и вытереться. «Глазами Жамбы» изучаю противников. Двадцать участников - четырнадцать Воинов, четыре Кмета и два демоника. Последние, разумеется, я и Лукино. Как мне передала София, макаронник обладает регенерацией и заморозкой. Официально косит под стиль Аквило – назван в честь римского бога зимы, итальяшка ведь.

- … И сударь Артем Бесонов, - называет меня анонсер. - Бой закончится, когда все кроме одного участника сдадутся или не смогут продолжать поединок после отсчёта.

Вообще, по-настоящему опасен для меня даже не Лукино, а блондинка Мария. И опасна вовсе не зачетной грудью на двоечку – белая майка обтягивает плотные чаши бюстгальтера. И не подтянутыми ягодицами – хотя видно, что под черными лосинами орешки крепкие. Официально графиня Кмет, вот только до Рыкаря ей недолго шагать. Девчонка прямо бурлит силой. Остальные Кметы – кислотник-Змиулан, Песочный человек и Каменный парень – с ней не сравнятся.

Анонсер покидает аквариум, и рефери командует:

- В бой!

Начинается мочилово, причем сразу пятеро Воинов бросаются на меня. Хотя логичнее было бы забивать числом официально сильнейших – белобрысую и макаронника. Точно подставная игра. Ну да я не в обиде – заодно опробую «уроногасилку». Выбираю режим Бригантина. От ударов намеренно не уворачиваюсь. Опробуем.

Бах, бах, бах… Сыплются кулаки Воинов. Первый хук больно отдался в плече, но затем броня будто подстроилась, уплотнилась, и я будто в танке сижу. Обучаемый доспех какой-то. У меня подозрение, что виноват Теневой Гифер. Как он раньше время суток по теням определял? Простой алгоритм анализа? Или он был типа демонским суперкомпьютером, ИИ из ада, а я его взял да на запчасти распилил.

Тем временем Мария огненной волной сметает аж шестерых Воинов. Те катятся по настилу во всполохах пламени, истошно крича, что сдаются. Помощники рефери втроем отталкивают распалившуюся блондинку. А она горячая! Пока любуюсь упругой попкой в черных лосинах, на моих Воинов накидывается Каменный парень. Но нет, обросший гранитным панцирем чувак просто их расталкивает.

- Дайте я. – мычит он.

Ах, твари, по-честному драться слабо? Как же дворянская честь? Нет, не слышали?

Полукруг врагов вокруг меня замечают и зрители.

- А простолюдин-то молодец! - говорит одна барышня, махая веером. – Против него явно сговорились, но держится.

- Еще бы – это тот самый, что выбил дух из Березовского в полном Громовом доспехе! - другая девушка азартно сжимает подлокотники. Либо же она отчаянно сопротивляется тянущим вниз огромным пушечным ядрам на груди.

- Еще он Буйного одолел, - третий робкий голос сзади.

- И Хромовых стер с лица земли! – кровожадно облизывается сисястая. – Говорят, нашинковал их соломкой за похищение Аксюка. Весь подвал залил кровью.

- Так этот парень Бес?! – восклицает первая и с хрустом сжимает веер. – Я хочу его…в смысле в слуги рода.

- Занимай очередь, - сисястая отпускает подлокотники, и ядра качает вперед, загораживая октагон барышне с веером. – Многие глаз уже положили, дорогая.

Сплетни барышень безумно интересны, но вернемся к Каменному парню. Тот уже целит мне в лицо кулаком, обклеенным булыжниками. Проверять, сплющится ли мой череп – мягко говоря, не хочется. Гиба не залечит, если вытрясти мозги из башки. Поэтому уклоняюсь. Подшаг вбок, захват за каменный воротник и корпус.

- Попляшем, - оскаливаюсь я и сигаю вместе с Кметом вбок - прямо к кислотнику.

Тот тоже не дурак – давай встречать нас зеленым мерцающим залпом. Переформирую «уроногасилку» под Химхалат. Ну и заслоняюсь Каменным. Зеленка бьет ему в лицо.

- А-а-а! – орет он. – Сдаю-юсь!

Кислотная волна просачивается сквозь панцирь и, видимо, пробивает слабенький ментальный доспех. На меня тоже попадает немного, но Химхалат выдерживает. Обожженную груду мяса в каменной обертке швыряю в кислотника и они катятся в обнимку по горелому настилу. А дальше одного рефери оттаскивает к дверям, другого добивает огненная блондинка. Эх, всё-таки зачетная у графини попка. Лосины сзади ободрались, обнажив белизну упругих ягодиц. Так, не отвлекаться!

Я уже занимаюсь подскочившими Воинами. Их еще семь осталось. Рутинная работа – оплести паутинкой и «толчки» раздать. Ну и двоих подкинуть блондинке. А то она, похоже, на меня зеленый глаз положила. Пусть лучше этих жарит.

Макаронник тоже зыркает на меня. Сам Лукино весь бой держался у барьера. Для порядка якобы сделал двух Воинов, тоже наверно сообщников.

Итак, примеряем новый фасон «уроногасилки» - Незамерзайка. Готово, движемся на врага.

Итальянец, глядя как иду к нему, зубоскалит.

- Ты вымотался, простолюдин.

Ни фига.

- …Ты потерял силы.

Даже процента не израсходовал.

- …А финальным аккордом станет твоя ледяная скульптура.

Трепло бесячее.

Мимо меня пролетает голубой шар, испускающий волны холода. Про Отвод же не забыли? Во-во. Вытягиваю руку и кончиком пальца касаюсь этой штуки. Морозно …бррр. Тут же «уроногасилка» что-то корректирует и кожу больше не покалывает ледяными иглами. У Лукино отвисает нижняя челюсть. Затем макарошка взрывается еще десятком «айсболов». Огибая меня, голубые шары мечутся по арене. Вскрикивает блондинка. Один холодок задевает помощника рефери.

- Сальдоре, предупреждение! – слышу из-за спины.

- Ему больше не понадобится, - наконец настигаю макаронника.

Мой кулак разламывает Лукино носовую перегородку. Брызги крови, хлюпанье смятых ноздрей. Но торчащие кости тут же встают на место обратно и застилаются смуглой кожей. Регенерация, чтоб ее.

- Я маркиз, приближенный к твоему императору, - рычит итальянец. Руки его испускают синее свечение. – Значит, твой господин!

- Не господин ты мне, гнида черножопая!

Лукино замахивается. Отвожу руку, завернутую в ледяную скорлупу, но вот дела: пропускаю апперкот синим кулаком. Расслабился я: как раз блондиночка обе руки на нас подняла и ее двоечка из-под маечки слегка обнажилась. Эх. Да все бы ничего, но макаронник явно ударил морозкой. Хотя Незамерзайка сдюжила. А вообще время ее менять на Огнеупор.

Бью в печень, вызывая у Лукино кровавую рвоту. Подшаг вперед и ударом локтя разламываю ключицу. Сгребаю согнувшегося итальяшку за шиворот и бросаю через пол-арены к Марии. Графиня тут же ошпаривает его огненным водопадом. Яркие языки охватывают смуглого макаронника.

- А-а-а-а-а! Сда-а-аюсьсь! – орет сжигаемый заживо маркиз. Мощная струя огня и в меня попадает. Сначала жарко, пот градом, затем быстрая перестройка «уроногасилки» - и даже прохладно. Надо было ветровку захватить.

Несколько секунд под стеклянным куполом горит второе солнце. Адаптивная броня и тут спасает – прикрывает глаза козырьком из подобия темного стекла. Солнцезащитных очков не надо. Но зрителей за этим сплошным пожаром все равно не видно.

А блондинка прям разошлась. Обиделась, что мы с Лукино мутузились без нее? И чего сразу так не шмальнула? Вынесла бы всех одним махом. Наверно, техника забирает уйму сил, поэтому берегла напоследок.

- Долгоногая, прекратить! – кричит рефери, забившийся в дальний угол. Туда красный огонь еще не добрался.

Пожар стихает. Дымящийся Лукино лежит черным обугленным поленом и хрипит:

- Хдаюхь.

Макаронника уносят, а блондинка шагает на меня. Спортивные бедра плавно качаются, длинные светлые волосы трепещут будто от раскаленного жара. Зеленые глаза на пол-лица.

- Как ты выдержал Огненный ураган?! – рычит она.

- Громкое название, - усмехаюсь. - У меня батареи дома теплее твоей техники.

Она хлопает глазами, осмысляя услышанное.

- Сейчас лето, рано еще для подачи отопления.

- Вот именно, - подмигиваю.

- Ах ты! – ее кулаки раскаляются до красноты, словно угли. – Сразимся же!

- Ой, что-то не хочется, извини, - поднимаю руку. – Судья, я сдаюсь.

Лукино побежден, нет смысла драться с горячей крошкой.

- Что-о-о?! Трус! Не смей сдаваться! – перегораживает блондинка мне дорогу.

Беру ее за голые плечи. Она дергается, но куда там – руки плотно прижаты к корпусу. Сила Шарика как-никак. Сжатые вместе груди девушки пялятся на меня, как маленькие торпеды.

Отрываю графиню от пола и ставлю в сторону, как манекен.

- Слово не воробей, - мимо нее двигаюсь к выходу. – Поздравляю с победой, солнышко.

- Солны…как ты меня назвал! Вернись и извинись!

- Пока, солнышко, - махаю рукой, не оглядываясь.

Октагон остается позади. Слышу, как Марию объявляют победительницей. Молодец блондинка, заслужила. Такой костер забабахала.

Ко мне кидаются Белоснежка с Софией. Причем обе целомудренно берут меня за руки. Для дворян это равносильно на шею броситься. Ревнивые взгляды ухажеров Софии чуть ли не говорят: обеих заграбастал, чертов смерд.

Ну Белоснежку можно и полапать. В конце концов, девушка она мне или барышня чужая? Одной рукой сгребаю в объятия, она и рада прижаться ко мне всем телом. Зачетные буфера смачно сплющиваются о мою грудь.

- Почему ты сдался, Бес? – с придыханием спрашивает Света. – Долгоногая потратила все силы на последнюю атаку. Одного удара хватило бы.

- Ясно же, - отвечает за меня старшая сестра. Ну-ка, послушаем. – Как только Лукино выбыл, исчез смысл продолжать этот фарс.

- В точку, - киваю, и София слегка розовеет.

А еще мне западло девушек бить без причины.

Пока одной рукой оглаживаю голую спину томно дышащей Белоснежки, старшая сестра теребит пальцы другой , словно требуя внимания.

- Отец сказал: после твоего сражения сразу отправляться домой. Дождемся его в машине – царевич Георгий вызвал отца на беседу.

Пожимаю плечами. Домой так домой. Сейчас я человек подневольный, на работе как-никак. Только чего на меня все баб…сударыни уставились? Да еще та пантера под тридцатник прям облизывается.

- Вот настоящий победитель среди юниоров, - кивает она подруге слева. - Бедную Мэри он просто пожалел.

- Надо попробовать выкупить его у Бородовых, - вздыхает другая. - Такой молодой и выносливый... Мне бы он подошел для спаррингов.

- Для жгучих спаррингов, - поддакивает пантера и обе смеются.

Чего это они? Яка вроде не использовал. Ведь не использовал же?

Мария

Глава 15 - А у вас тоже есть рога и копыта? Тогда я иду к вам

Переодевшись обратно в смокинг, выхожу из кладовки. У двери меня с опущенным взором ждет София, рядом ломает руки розовощекая Света. Младшая княжна очень взволнована.

- Сестра, хватит! Я не готова сегодня с Бесом этим самым заниматься,– негодует Белоснежка. – И прекрати пугать меня бананом.

- А что страшного в бананах? – поднимаю брови. Нет, правда, интересно.

Белоснежка подпрыгивает, смиренная София только загадочно улыбается.

- Женские секреты, наш защитник, - воркует эта кокетка. – Если интересно, могу раскрыть тебе их наедине…

Она поправляет шелковые лацканы моего пиджака, затем отступает назад, чтобы оценить общий вид. Довольно кивает.

- Не вздумай, - шипит Белоснежка. – Это мой парень – сама покажу, когда-нибудь.

Ее глаза пылают, как две горсти раскаленного пляжного песка.

- Дома решите, бананщицы, - зеваю я протяжно. Поспать бы хоть пять часов.

Мы оставляем пустые коридоры позади. На застекленной террасе нас догоняет графиня Мария.

- Простолюдин, стоять! – отдается от закрытых окон ее звонкий голос. – Я требую ответа!

Со вздохом оборачиваюсь. Следом по обе руки от меня останавливаются княжны.

- Ну чего вам, Сиятельство? - смотрю на графиню со смертной тоской невыспавшегося человека.

Блондинка уже облачилась в алое платье в обтяжку. Сверкает высокий бюст, усыпанный кружевными розами в блестках. Глубокий вырез на юбке приоткрывает тонкие чулки, сквозь которые видна розовая кожа.

- Почему ты сдался? – дергаются пухлые губы графини. - Почему не сражался со мной?

Пожимаю плечами.

- Потому что ты милашка.

Она вздрагивает, ее глаза метают молнии.

- Это оскорбление?! – она сама для себя решает, что да. – Я вызываю тебя на поединок чести, сударь Бес.

Взгляд ее ясных глаз теперь спокоен. Графиня нашла способ разобраться с досадным казусом. Победоносный реванш над отказником вернет ей уверенность в своих силах.

Придется разочаровать красотку.

- Ты не можешь меня никуда вызвать, - ухмыляюсь. – Только пригласить на чашку кофе. Я – простолюдин, мы подобным ритуалам не подвержены.

- Но ты же… ты же вызвал графа Березовского, - лицо блондинки вытягивается.

- Так то я, - разворачиваюсь и двигаюсь к выходу. – Мне можно.

***

Пока Мария хлопает ртом как рыба, Бесонов уже уходит. Графиня в бессилии сжимает кулаки, смотря на удаляющуюся спину простолюдина. Какая наглость! Бестактный смерд! Она не разрешала этому безродному уходить! Ее, графиню, отбрить как рябую доярку с села! Ощутил себя бессмертным?

Две сестры-княжны будто почувствовав внимание блондинки к их спутнику, дружно закрывают его изящными станами. В замешательстве Мария изучает их белоснежные лавины волос. Что это только что было? Бородовы ревнуют слугу? Младшая - еще понятно, как бы его девушка. А со второй что? Неужели княжны спят с простолюдином? Обе?!

- Ваше Сиятельство Мэри, вас ждут на банкете, - окликает графиню один из вассалов, любитель иноязычных обращений. – Сам царевич Джорджио поздравляет победителей турнира.

- Иду, Мишель, - но каблуки Марии словно припаяли к полу.

Графиня еще раз пытается протиснуться взглядом между хрупкими плечами Бородовых. Напоследок мазнуть взором по юноше, чтобы запечатлеть образ своего врага. Хлопок закрывшейся за ним двери вызывает у Марии расстроенный вздох.

- Ваше Сиятельство…

- Узнай всё о Бесонове, Мишель. Где живет, где работает и учится. Кто друзья, кто девушка. А также – в каких он отношениях со старшей Бородовой.

- Исполню, Ваше Сиятельство, но банкет….

- Да иду-иду я к этим осточертелым католикам, - отмахивается графиня. – Не занудствуй.

***

Князя дожидаемся в лимузине. Наконец Александр заваливается в салон – с багровым лицом, золотые глаза чуть ли не дымятся от гнева. Сам молчит, сестры же боятся шевельнуться.

Уже по привычке накрываю княжеских особ «уроногасилкой». Машины трогаются, мы выезжаем за ворота виллы. Успело стемнеть. Я со скукой смотрю на ночной лес за обочиной. Пара перепелов бросается прочь из кустов, испугавшись света фар.

- Царевич беспокоился о моем здоровье, - наконец берет слово князь. – Предлагал мне покинуть Высочайший совет. Там был и этот Тендо - итальянец сразу предложил себя на замену. Мне. На. Замену.

Уже и я чувствую напряжение в его тоне. Задумчиво чешу щеку. Значит, макаронники для затравки хотели избить Белоснежку, затем размытыми угрозами вынудить Бородова покинуть Совет. Первая часть плана провалилась, а вторая?

Князь замолкает. Тем временем мы уже пересекли черту города. Замаячили по сторонам низкие постройки.

- Отец, что ты ответил царевичу? – София подается вперед.

- Отказал, - одно слово. Как приговор. Как камнепад.

София опускает голову. Кисть Белоснежки падает на сидение, мизинчик будто случайно задевает мою руку. Смотрю на княжну. Губы поджаты, в глазах страх.

Несмотря на напротив сидящего князя, я накрываю ее ладонь своей. Встречаюсь с Белоснежкой взглядом. Никто тебя не тронет, малышка. Никто.

Робкая улыбка скользить по ее губам. Беззвучный шепот: «Спасибо».

- Какой будет следующий шаг Тендо? – спрашиваю Александра.

В этот самый момент на мой вопрос отвечает сам макаронник. Выстрелом.

Звон бьющегося стекла, и пуля попадает прямиком в лоб Его Светлости.

- Отец! – кричат одновременно обе княжны.

Пару раз князь моргает, а потом снимает с лица свинцовую каплю, смятую в блин. Обескураженно Александр оборачивается ко мне. Конечно, он удивлен – доспех-то был снят, это только сейчас он на автомате его надел. А еще на «уроногасилку» бурчал. Хорошо, что Бригантина выдерживает выстрел тяжелой снайперской винтовки.

Так, девицы, а вы чего сидите-то?

- Доспехи – надевайте доспехи! – ору я на тормозящих девушек. Те мигом слушаются.

- Живо сворачивай в переулок! – спереди кричит Борис на водителя, затем в рацию. – Беркут, на орла напали. План отхода…

Брызги бьющегося стекла летят нам в лицо. Невидимый снайпер пускает длинные очереди. По салону скачут пули, разрывая коньячную обивку. Я хватаю девушек за плечи и бросаю на пол. Сверху и сам падаю на спину Софии, ощущая твердость ее доспеха. Накрываю нас троих Бригантиной. Князь пусть уж сам как-нибудь – в конце концов, Воевода он или Ученик подзаборный?

Нет, боюсь я вовсе не снайпера. Момент внезапности упущен, а доспехам пули не вредят. Но палить он продолжает – значит, это отвлекающий маневр. Сейчас последует что-то пострашнее.

Резко лимузин бросает в сторону. Удар сбрасывает меня с Софии, и я выбиваю головой дверь. Княжны кричат, раздается треск металла, хруст разбитого стекла под телами. Наконец всё стихает. Я вываливаюсь наружу и оглядываюсь, прячась за длинный кузов. Под ногами хрустят упаковки чипсов, рядом валяется разбитая касса. Наш лимузин занимает почти все помещение небольшого супермаркета. Со всех сторон окружают опрокинутые как домино стеллажи.

Получается, в нас врезались на перекрестке, мы развернулись и влетели в магазин, пробив витрину.

Борис выбивает ногой переднюю дверь лимузина. И тут же сам показывается с пистолетом-пулеметом в руке. Пока снайпер затих, я вытаскиваю из машины девушек.

- Артем, - смотрит Белоснежка на меня круглыми глазами. Прическа растрепалась, платье снизу задралось, обнажив голое бедро без чулок.

- Бегом вглубь магазина, - хлопаю ее по заднице, и она, пискнув, послушно бежит. Правда, споткнувшись длинным каблуком о стеллаж, но удержалась.

Софию шлепать не потребовалось, без слов ринулась куда велено.

Всклокоченному князю же помогли выбраться Борис с водителем. Только он вылезает, как за разбитой витриной раздается протяжный рев. И не один. Десятки громоподобных голосов. Демоны, мать их.

Черт, каких тварей могли послать за головой Воеводы? Одно точно - неслабых.

- Прием-прием, Беркут, - кричит в рацию Борис. – Нам нужно прикрытие к отступлению.

- А-а-а! Монстры!... – отвечают ему между помехами. Тут же мы слышим и с улицы:

- А-а-а-а-а-а-а!

Вопль затихает, его заглушает бычий рев. Борис с водителем переглядываются.

- Нет больше Беркута, - беру командование на себя. – Мы же прямо сейчас отступаем через служебные помещения. Князь, вместе с княжнами идете вслед за мной. Замыкают Борис и водитель.

- Я - Сте…

- Некогда. Будешь водилой, - резко обрываю, и водитель замолкает. Время еще терять на него.

Но Александр как отряхивался, так отряхивается, не двигаясь с места.

- Сначала я их растопчу, Бесонов, - спокойно говорит. – Последи пока за моими дочерями.

Вот же осел! Так бы и отвесил ему подзатыльник, невзирая, что князь. Но в развороченной витрине уже показались демоны. Десятки красных рогатых тварей. Танотавры. Прямоходящие быки. Безумно сильные, голыми руками их не взять. К тому же тварей с копыт до рогов полностью покрывают костные багровые пластины. Издали танотавр выглядит как огромный японский самурай в полном доспехе.

- Сыра Земля, - шепчет водила, рисуя в воздухе сварожий круг. Пальцы его дрожат. – Что это за чудовища?!

- Твари, что сейчас умрут, - громыхает князь и обрушивается на демонов.

Основа стиля Рода – управление гравитацией. В руках Воеводы это поистине мощное оружие. Ведомые рукой Александра гравивихри сталкиваются с тварями, расшвыривая их словно ветер опалые листья. На месте ударов трескается асфальт, рассыпается кирпич стены. Быки ревут, сжавшись в клубки, сметаемые прочь. За несколько секунд туманные линии гравиволн опрокидывают демонов, разбрасывают их туши по улице.

- Вот так, - тяжело дышит князь, прекращая технику.

- Не поможет, - вдруг говорю я. – Вы только выиграли время.

Огромные красные клубки, раскинутые по разбитым улицам, начинают разгибаться. Словно броненосцы, тавры переждали опасность, свернувшись в бронированные шары. Миг – и десятки демонов-быков снова прут на нас, выпуская пар из-под щитков на мордах. Борис пускает очередь в одного быка, пули со звоном рикошетят от пластин.

- Но как?! – бледнеет князь, на его морщинистом лбу выступает испарина. – Их должно было раздавить словно глину!

- Эти коровы пришли из Нижних миров. Конкретно из того мира, где притяжение в разы сильнее земного. В их доме постоянно происходят гравитационные аномалии. Гравиштормы им не в диковинку. Вы лишь напомнили им родину.

Танотавры - идеальный враг против стиля Рода. Встречу Тендо – обязательно поаплодирую. Кулаками по смуглым щщам.

- Какую еще родину? Это же мутанты! – рычит князь. – Выращенные в пробирках генетические клоны!

Закатываю глаза. Фома седобородый, блин. Пока на рога не насадят – не поверит.

- Поберегите живу, Ваша Светлость. Я разберусь.

Быки уже сбегаются обратно к магазину, грохоча копытами по расколотому асфальту. Скоро нам принесет говядину.

- Ты?! Но ты же всего лишь Кмет!

- Тут главное - правильный подход, - оскаливаюсь. – Ваши силы не бесконечны, незачем их тратить на тавров. Вы, конечно, сможете раздавить парочку с большим трудом. Но вдруг нас еще другие монстры ждут.

- Отец, поверь Артему, - вступается за меня София. – И пусти меня с ним. Я видела его душу и тоже знаю, как бороться с демонами.

Князь оборачивается на дочь и теряет дар речи.

Княжна уже подготовилась – юбку ободрала выше колена и сняла сковывающий движения верх платья. Теперь щеголяла голым животом и буферами, подпрыгивающими в лифчике. Еще туфли сбросила. Тем временем Белоснежка последовала примеру сестры. Смелый треск лифа платья чуть ли не перекрывает бычий рев.

- Отец, поверь нам с Артемом, - просит практически нагая старшая дочь. – Поверь нашему спасителю. Поверь наконец мне, отец.

Александр окидывает взглядом решительную княжну. Лик князя суров, взор задумчив.

- Ты…ты голая, - все, что смог он вымолвить.

Сейчас толку с князя меньше, чем с быка молока. Поэтому просто ринулся посреди этой мелодрамы к таврам. Не знаю, скрутил ли в итоге мужика инфаркт. Знаю только, что есть дела поважнее груди Софии. Быки уже на пороге. Осколки витрины хрустят под их копытами. Время разговоров кончилось. Настал час бесовской корриды.

- Ррррр, - ревет мне в лицо первый тавр.

Огромная масса в пластинчатой шкуре закрывает свет уличных фонарей. Мне не нужно бороться с этой горой, не нужно оплетать паутиной и сдерживать. Я просто хватаю тварь за щиток на морде, резко дергаю пластину чуть вправо и вверх. В черепе тавра есть место с тонкой костью, а при таком повороте щиток пробивает костную перегородку и уходит в мозг.

- Му-у-у-у! – издает говяжка предсмертное мычание и валится красной грудой.

Другие тавры замирают. Я тут же подпрыгиваю к еще одному и, поднырнув под замах копыта, просто втыкаю палец ему в багровый глаз. Лобная доля мозга пробивается, и еще один мычащий бык падает к моим ногам.

Теперь пугнем для острастки остальное стадо. Яка, жги.

- Я. РВАЛ. СОТНИ. ВАШЕЙ. ПОРОДЫ. – хватаю сразу двух тавров за щитки на мордах. Одновременно тяну пластины вправо и вверх. – ЧТО. МНЕ. ДЕСЯТОК.

Пластины с хрустом пробивают бычьи черепа. Красные туши бухаются на развороченный гравиволнами пол.

Бешеный рев окружающих демонов сменяется испуганным мычаньем. Мой волчий оскал становится шире. Не ждите пощады, бычки. Вы не в Индии. Здесь говяжку не превозносят, а маринуют.

***

Света так и не смогла разорвать лиф платья, поэтому просто сняла его целиком. Так даже свободнее. И пусть в размере груди она уступает сестре, но зато у нее еще и спортивная попа оголена. Бес оценит... Хм. О чем она вообще! Дура! Неужели поддалась дурману его "устрашения"?

Бес сейчас рвет красных чудовищ, которых даже отец не смог уничтожить. Даже Воевода стиля Рода только их помял слегка! А ее парень, всего лишь неофициальный Кмет, бесстрашно скачет вокруг тварей. Со страшным грохотом эти ревущие рогатые горы валятся одна за другой. Немыслимо. С каждым новым трупом все больше отвисает нижняя челюсть отца.

Еще и это странное «устрашение». От него у Светы поджилки трясутся, а в трусиках становится мокро. Вот и сестра тоже тяжело дышит, теребя порванное платье на бедрах.

Неожиданно и София бросается на выручку Бесу. Тряся сиськами, обеими руками хватается за щиток на морде твари. Быстро дернуть не выходит, но сестра не даром Рыкарь. Две гравиволны удерживают поднятые копыта «быка», не позволяя размозжить ей голову. Пока монстр сдавленно пыхтит под прессом усиленной гравитации, София рывком продавливает пластину на морде. И победа – «бык» сдыхает с протяжным «му-у-у».

Другую тварь София прибивает к полу ударом гравиволны, и щиток уже дергает Бес. Мимоходом, двигаясь к другому монстру, просто наклоняется. Молниеносное касание огромной морды. Всё - тварь закатывает багровые глаза. Свете кажется, нет, она уверена, что и между ее ног прикосновения пальцев Беса были бы настолько же убийственны… Ррр, это не ее мысли, это всё «устрашение» Беса. Прочь, прочь.

Дальше сестра с Бесом действуют также в тендеме. Гравиволны Софии прижимают монстров к полу, Бес добивает тварей. Кому-то он пробивает глазницы, в основном же дергает носовые щитки-пластины.

Черт, да, она прекрасна – ее сестра. Статная, сверкающая белизной тела, в окружении монстров, плечом к плечу с Бесом. Белые волосы разметались по голым плечам, горя в свете фонарей как серебряные нити. Свету гложет ревность. Она хочет так же разделять со своим парнем победы и поражения. Но ей хватает ума не лезть на рожон. Эти красные глыбы просто задавят Воина.

Последний «бык» откидывает копыта, и Бес, даже не запыхавшись, командует:

- Через служебные помещения на крышу.

- Не на улицу? – переспрашивает бледный как мел Борис.

Не возражает, именно уточняет. Всем теперь ясно, кто здесь главный. «Мой парень – вот кто!».

- Все это подстроенная засада, - качает головой Артем. – Значит, на улице нас точно поджидают. Больше шансов выбраться поверху, что тоже не факт. Дома стоят рядом - побежим по крышам. Выберемся через один из них в переулок, там и скроемся. Подкрепление вызвал?

- Да, - рапортует Борис, показывая мобильник.

- Тогда вперед, порядок "кто за кем" я уже обозначил.

Первым бежит Бес, затем князь с дочерями. Замыкающие – Борис со Степаном.

***

Через служебную лестницу взбираемся на крышу. «Уроногасилкой» накрываю только себя. Окутываюсь плотной Бригантиной. У князя и его дочерей есть доспехи, что даже лучше против винтовок и другой «физухи».

Оглядываю просторную площадку. Вроде никого, даю отмашку остальным.

Едва князь и княжны поднимаются, с беззвездного неба на Софию налетает нечто. С кожаными черными крыльями, лохматое, гибкое. Вместе с княжной тварь взмывает в черноту небес.

- Дочь! – с воем князь тянет руку вверх.

Тут же ему по пальцам попадает пуля. С домов через улицу снайперы открывают огонь. Длинные очереди бьют по доспехам и «уроногасилке», раздражая и мешая.

Дикий безумный хохот демона оглашает небеса.

- Хо-хо-хо-хо-хо….Покружимся?

Язык ада сразу выбешивает меня. Этому гребаному наречию не место в моем мире. Чертов Высший, как ты посмел сунуться к людям?! Как посмел схватить сестру моей девушки?! ВЗЯТЬ МОЕ?!

Я выстреливаю паутиной в небо. Тьма не преграда, я всю жизнь прожил во тьме. Трассирующие лески пробивают кожаные крылья. Тварь взвывает, рывком дергается выше. Мои ноги отрываются от бетонного покрытия. Я лечу хвостом за демоном.

- Артем! – крик Белоснежки.

Громыхают выстрелы, хохочет тварь. Город внизу горит, словно перевернутое вверх дном звездное небо. А вверху чернота.

Вокруг пустота, нет опоры. Я болтаюсь на нитях как вошь. Плевать. Этот Высший умрет. Все демоны умрут. Исключений не будет.

Новые серебряные нити рассекают тварь по всему телу. Демон визжит, разорванные крылья больше не держат его в воздухе. И мы втроем – демон, София и я – резко падаем.

В объятия огней города.

Мария снова

Глава 16 - "Я ужас, летящий на крыльях ночи"

Втроем мы летим в пустоту. Бьет в лицо порыв ледяного ветра. Адреналин горячит кровь, разгоняя ее по венам.

Первым падаю я. Затем демон с зажатой в лапах Софией. Порванные крылья бешено хлопают – у монстра не выходит удержаться в воздухе. Зато тварь больше не смеется. Успеваю ее разглядеть. Это здоровенная клыкастая обезьяна. Шкура сиреневая, лапы массивные как у гориллы. Приматоцин. Только почему-то с крыльями. Видимо, фрактал Высшего в них и состоит.

Огреваю демона паутиной по морде, разрывая пухлую щеку крюком на конце лески. С визгом примат разжимает лапы, я тут же оплетаю Софию новой паутинкой вокруг живота, и притягиваю к себе. Широко раскрыв глаза, княжна прижимается ко мне всем телом. Одной рукой крепко сдавливаю ее за голые плечи. София зарывается лицом мне в шею. Доспех не позволяет грандиозным буферам княжны сплюснуться о мою грудь. Зато не отвлекают.

Мы проносимся между домами, отвесная стена мелькает совсем рядом. Примат же врезается в саму крышу. Грохот доносится даже сквозь свист ветра.

- Сейчас будет как на тарзанке, - шепчу в ухо княжне и пускаю паутинку вверх. Леска пробивает насквозь жестяной парапет и застревает в бетонной преграде.

Резкая боль пронзает всю руку, наши тела притягивает к стене, и мы бьемся об окно. Рывок смещает сустав, но, слава богам, конечность не отрывается полностью. А разломанные суставы и кости - ерунда, сейчас залечатся.

Висим с княжной над разгромленной князем улицей. Недалеко нас унесло. Чувствую нежные объятия на шее. Обхватив меня руками, София трется носом об мою щеку.

- Благодарю за спасение, - потупляет взгляд.

Что ж, легко отделался. Не будь мы в броне, уже бы засосала в губы. А то бы и в штаны мне залезла. Ура ментальной контрацепции.

- Лезь вверх давай, - киваю на серебряную леску.

- Не так я представляла жаркую ночь с тобой, Перун, - вздыхает София и послушно карабкается.

Следом сам поднимаюсь. Невольно засматриваюсь на сочные ягодицы в обрамлении черных обрывков платья. А поднявшийся ветер еще и леску трясет, заодно соблазнительно качая и пятую точку княжны.

Забравшись на крышу, первым делом ищу демона. Вот и тварина – ковыляет из вмятины в бетоне, припадая на сломанную ногу. Двухметровая горилла сбросила крылья – кожаная рвань осталась лежать среди трещин на покрытии.

Тварь оглядывается на нас. И сразу же бросается на Софию. Странный выбор – я-то опаснее вроде как. Видно, понравилось таскать красотку. Пускаю навстречу мини-Кинг Конгу четыре нити. Крючья лесок рвут примату шкуру, он с ревом останавливается. Тут я и настигаю обезьяну. Одним ударом пробиваю мускулистую грудь, но примат успевает дернуться вбок. И вместо сердца наружу вынимаю скользкую селезенку. Черт.

С ревом горилла заграбастывает меня в тиски, и приходится бороться с огромной вонючей тушей. От сжатий твари Бригантина трещит. Мои руки давят примату на ребра, и кости хрустят потихоньку.

- Твоя самкой станет моей, - пыхтит демон мне в макушку. – Я спарюсь с ней на твоем трупе….она понесет от меня сильных детенышей…

- Только от Перуна! – раздается женский крик за пределами этой мерзкой туши.

Резко примата отбрасывает в сторону. Перекатываясь через себя, огромный демон улетает к краю крыши и врезается головой в парапет. Следом на стонущую тушу бесстрашно шагает босая София. Глаза ее сверкают, серебряные пряди волос поднимаются вверх. Так же взлетают и обрывки платья, обнажая белоснежные трусики. Гравитационная аномалия.

- Только от Перуна я понесу детенышей! – кричит княжна на языке ада. – Слышишь, грязная обезьяна?! Зря ты позарился на ЕГО самку!

Туманные полосы гравиволн выбивают из примата стоны боли. Содрогаясь от невидимых ударов демон дрыгает конечностями. Клыкастый рот заливает кровью, на опухшей морде заплывают глаза.

Было бы лишнее время, я бы потратил его, чтобы поохреневать. Но времени не было.

В перерывах между гравивзбучкой примат умудряется нарастить крылья. Энергетические лучи выстреливают из его лопаток и мигом превращаются в черные кожаные волокна. Два быстрых взмаха – и перепончатые крылья уносят полуживого примата в сторону от княжны. Еще немного и он совсем улетит.

Молниеносно прыгаю к твари. Ловлю парящего примата за крылья, резко дергаю их. С треском рвутся кожаные перепонки, и избитый демон смачно бахается на бетон.

- Отправляйся в страну Оз, летучая обезьяна, - очередью ударов ломаю жирную гориллью трахею.

Всё, тварь издохла.

Опустив взгляд на мертвого примата, растрепанная София принимает соблазнительную позу.

- Отлично сработали, ковбой, - княжна сжимает все пальцы в кулак, кроме указательного, и дует на него, словно на дымящийся ствол револьвера. Задорно подмигивает.

Не успеваю ответить. Мышцы резко немеют. Бурный поток силы отдается покалыванием в висках. Ой, сейчас грохнусь.

- Перун! – подхватывает меня за плечо София. – Что с тобой? Это фрактал?

Стиснув зубы киваю. Вообще в последнее время княжна появляется всегда вовремя. Прямо боевая подруга.

Слабость быстро проходит. Отвожу руку Софии в сторону.

- Фрактал-фрактал, - ухмыляюсь. – Готовься полетать.

- Я уже налеталась, - сглатывает она испуганно.

- А я и не спрашивал, - притягиваю ее за талию к себе.

София не сопротивляется, только попа дрожит. А на лице спокойная маска. Надо запомнить: индикатор страха Софии - дрожащая задница. Поднимаю княжну за бедра и спину. Она обвивает меня за шею, прижимается щекой к моему плечу. Вдруг улыбается робко.

- Держишь как невесту.

Сразу вспоминается, как нес так же Белоснежку.

- Хм…не привыкай только.

Сосредотачиваюсь на обезьянем фрактале. Где у тебя рубильник? Ага, нащупал. Ощущаю, как спину жжет.

За спиной образуется энергетический каркас в форме огромных крыльев. От меня требуется только дать команду на материализацию. Даем.

Из моих лопаток словно вырастают два кожаных черных паруса. Сам процесс безболезненный. Пару раз для пробы махаю адскими имплантатами. Опахала слушаются. Отлично.

- Княжна, готовьсь!

София с писком вжимается в меня, зажмурившись. Прямо как маленькая девочка, а не грозный Рыкарь.

Крылья быстро-быстро машут, и мы устремляемся в черноту неба. Где там носит князя с Белоснежкой?

***

Снайперы стреляют недолго. Почти сразу Александр обрушивает на их позиции гравиволны.

Звуки выстрелов сменяет грохот камня на другой стороне улицы. Целые этажи складываются как карточные домики. В одной из квартир взрывается газовый баллон. Разлетаются стены из газоблоков и кирпичей. Крики ужаса и боли уносятся в ночь.

Света со страхом смотрит на разгневанного отца. Сколько невинных людей сейчас погибло от его ярости? Сколько чужих жизней вправе он забирать, чтобы спасти свою и дочерей?

Вдали воют сирены пожарных и полицейских машин.

- Моя дочь! – ревет князь. – Где моя дочь?!

Его золотые глаза горят безумным блеском. Почти таким же, как и у Глеба, покойного брата.

- Ваша Светлость, - подает голос Борис, тряся мобильником. – Надо уходить, подкрепление скоро прибудет.

- Я никуда не уйду без дочери! – князь сжимает кулаки так, что белеют костяшки. – Где София?!

- Я…я не знаю, - отступает на шаг застращенный Борис.

Неожиданно сверху раздается спокойный голос:

- Вот вы расшумелись.

С небес к ним спускается сам Бес. За его спиной простираются огромные черные крылья, а в руках он держит улыбающуюся Софию. Рваное платье ее бесстыдно задралось.

У Светы перехватывает дыхание. Княжна не может оторвать взгляда от своего парня. Только что парившего словно птица. Словно самолет. Словно…

- Словно Супермен, - чешет рядом голову Степан.

«Как он странен и…красив».

А потом ее начинает грызть зависть к сестре. Зябко поежившись, Света гладит себя по голым плечам. Почти нагая на холодном ветру, в одном нижнем белье, в промокших насквозь трусиках, она хочет, чтобы Бес так же взял ее на руки и унес из этого кошмара, наполненного воем сирен и отблесками пожара. Улетел вместе с ней на необитаемый остров.

Пока отец обнимает сестру, Бес смотрит на развороченные дома через улицу. Лицо его мрачнеет.

- Потом обсудим ваши меры самообороны, князь, - тяжело роняет он. – Сейчас отступаем, как и планировали – через крыши.

Крылья спадают со спины Беса, будто расстегнутый парашют, и простолюдин даже не смотрит на них.

Дальше они бегут по крышам почти до конца квартала. Не доходят пару домов, чтобы не нарваться на возможную засаду. Спуск по темной грязной лестнице без освещения Света навсегда запомнит. Квест-перформансы в жанре хоррор отдыхают. Но Бес ведет уверенно, не спотыкаясь как все остальные. На очередной лестничной площадке даже берет Свету за руку, наклоняется к ней и жарко дышит в ухо, отчего по всему ее телу мурашки бегут.

- Осторожно, - шепчет заботливо. - Здесь бомжи нагадили.

На первом этаже совершают марш-бросок через перекресток в переулок на другой стороне улицы. Где-то позади раздается рев тавров, но очень далеко. По пути попадается разбитая полицейская машина с трупами.

- Неужели эти твари и с ОМОНом будут драться? – Борис оборачивается на аварию.

- Нет, конечно, - отвечает Бес, уводя всех в узкую подворотню. – Зачем светить демонами? Эти бедняги просто попались под руку. Скорее всего, тварей сейчас спешно прячут, а трупы разлагают с помощью особой способности - есть такая у некоторых пород. Свидетелей и съемки городских видеокамер объяснят стилем Морока. Разгром спихнут на каких-нибудь террористов. Нет живого или мертвого образца - нет доказательств существования ада. Сейчас только небольшая боевая группа, может, рыщет по округе в поисках князя.

Только он это произносит, как кирпичная стена возле Степана разламывается. Клубы поднятой пыли застилают все вокруг. Два красных копыта скрещиваются на горле водителя и выдергивают к себе в серое облако. Бычий рев заглушает шум улиц.

Сматерившись, Бес прыгает в прореху в стене. София было дергается за ним, но Артем кричит:

- Всем ждать на месте.

И сестра замирает рядом с отцом. Ничего не видно. Слышен только лавиноподобный рев, затем хруст костей и мычание.

Спустя всего полминуты Бес выходит обратно в проулок. Один.

- Как звали водителя? – смотрит Артём на Бориса.

Все сразу всё понимают.

- Степан.

- Степан, значит, - кивает Бес и, отвернувшись, двигается дальше к концу проулка. – Он отомщен. За мной.

Артём ведет их по задворкам, сворачивая то в один проулок, то в другой, пытаясь сбить со следа возможных преследователей. Наконец заводит в какой-то подвал под яркой вывеской.

- Дождемся здесь подкрепления, смешаемся с посетителями, - поясняет Бес свое решение. – Только ведите себя тихо. Не высовываться.

- А ничего, что мы с Соней…? – Света указывает руками на лифчик с трусиками.

- Там много таких, - отмахивается Бес.

Спустившись по ступенькам в заведение, Света чувствует, как краснеет. Во-первых, она в нижнем белье. Во-вторых, здесь весь обслуживающий персонал – женщины в топлес и в стрингах. Кто-то танцует на стойках, другие принимают заказы. Невольно княжна сравнивает себя с гибкими танцовщицами. Но забывает обо всем, когда видит, как одна краля играется с бананом. Ничего совсем уж пошлого, просто вертит его в танце, иногда касаясь языком, но у Светы уши готовы расплавиться от жара.

Бес уверенно направляется к свободным диванчикам в углу.

- Эй, малыш, - улыбается ему одна из девушек, симпатичная азиатка с вьющимися волосами. – Хочешь, станцую у тебя на коленях?

- Не нужно, - Света резко хватает своего парня за руку. – Ему и без тебя есть, кому танцевать на коленях!

- Чего?! – ошеломленно хлопает глазами Александр.

Но азиатка не тушуется. Пожав плечами, гладит за бороду самого светлейшего князя.

- Ну а как насчет тебя, красавчик? – теребит пальчиком его седой ус. - Хочешь меня потрогать? Вообще нельзя, но такому статному мужчине разрешу.

У Александра аж глаз дергается. Багровый как рак, он выдавливает.

- Не-ет, сударыня.

- Ну, если передумаешь – зови, - девушка пожимает плечами и уходит, виляя голой задницей, размежеванной пополам резинкой стрингов.

Но до диванчиков дойти было не судьба. Только азиатка отстала, саму Свету за плечо разворачивает к себе какой-то неадекватный тип.

- Детка, сколько стоишь? - дышит он слезоточивым перегаром.

- Все твои выбитые зубы! – гремит отец и разбивает типу челюсть.

Поднимается переполох, выбегает охрана. Посетители оглядываются на шум.

Бес расстроенно вздыхает.

- Просил же не высовываться. Пойдемте отсюда.

На улице они снова мечутся по темным проулкам. На выходе из одной подворотни их встречает десяток автомобилей. Бронированные фургоны и легковушки. Наружу выбегают автоматчики в полной экипировке, лица скрыты под лыжными масками.

Бес напрягается, его необычная защита накрывает всех покрывалом энергии. Но Света спокойна – княжна узнала машины и людей. Своих людей.

- Ваша Светлость, - вперед выходит кряжистый мужчина в костюме с галстуком. – Позвольте довезти вас до дома.

Ее отец улыбается. Впервые за несколько последних недель.

София

Глава 17 - Маски империализма

- Что известно о покушении на Бородова? – спрашивает император Михаил, сдерживая зевоту.

Цесаревич Владимир перелистывает обложку толстой папки.

- Около сорока погибших из простого населения, две сотни раненых, - зачитывает выборочно.- Службы правопорядка потеряли трех человек. Из техник нападавших можно опознать только стиль Морок. Очень высокоуровневый - судя по тому, что свидетели иллюзий до сих пор в состояние сильного испуга. Учащенное сердцебиение, бледность, мышечные спазмы, поверхностное дыхание.…В общем, доклад пока небольшой, - с ухмылкой хлопает он по увесистой стопке листов. - Три часа только прошло. Но картина складывается интересная. Налетчики явно не слабее Рыкарей.

Шурша шелковой пижамой, император откидывается в кресле. Глаза Михаила поднимаются к потолочным лепнинам в виде полукруглых гирлянд. Венценосец вздыхает. Сорок погибших. Да это настоящий теракт! Придется завтра устраивать аудиенцию журналистам и грозиться расправой над…

- Кто нападавшие?

- Под завалами нашли трупы семерых азиатов в спецэкипировке, - Владимир больше не смотрит в папку. – По характерным татуировкам определили членов триады Бамбуковый ствол. Как мы знаем, группировку спонсирует китайское правительство.

- Китайцы, значит?

Цесаревич пожимает плечами.

- Как скажешь, отец.

Так же, как и император, Владимир прекрасно понимает, что у Поднебесной нет мотива устранять Бородова. Даже наоборот, ведь князь – тот камушек, что сдерживает лавину, нависшую над Кореей, союзником Китая. Никто не хочет вторжения русских в Восточную Азию. Никто, кроме самих русских.

Михаил, прикусив губами кончик мизинца, задумывается.

- Если копнуть глубже эту рисовую лапшу – найдем ли под ней Сальдоре?

- Скорее Тендо, - замечает цесаревич. – Я уже говорил с Гошей. Брат намекнул, что бывший рыцарь-монах заикался о сильном желании занять место в Совете. Очень сильном желании.

- Вот как, - удивляется император. – Гоша решил пожертвовать целым слоном.

- Мамонтом бы я сказал. Вопрос только в одном: брать Тендо уже сейчас или ждать еще доказательств.

- Точнее ждать расправы на Бородовым? - вздыхает император.

Владимир деликатно отмалчивается. «Из сына выйдет идеальный политик, - невольно думает Михаил. – И бессердечный правитель».

Тяжелый выбор.

Сейчас среди российских дворян процент молодых людей составляет более тридцати процентов. Они неудержимы, сильны и хотят побеждать. Их империалистические амбиции растут с каждым днем. Молодые рвутся сражаться, и старшие поддерживают их тягу. Дворянин – в первую очередь военный. Его предназначение – разить врага родины. Если же врага нет, то он его придумает.

Молодежный бугор на высшем сословии раздувается, и если не проколоть нарыв иглой экспансии, если не выпустить гной юной ярости на внешнего врага, то заражение пойдет в тело страны. Начнется грызня своих со своими. Междоусобные войны, перевороты внутри Великих Домов, возможно, даже посягательства на трон.

- Собери больше доказательств против Тендо, - решает император. – И Вова…

- Да, отец.

- Не торопись.

Приговор Александру Бородову вынесен. Но у него еще есть шанс побороться за жизнь и род.

***

Я остался на ночь у Бородовых. Раз итальяшки посмели устроить покушение на самого светлейшего князя и оно провалилось, то у смельчаков только два выхода: бежать из страны либо срочно закончить начатое. Иначе Александр сам их уроет.

Весь дом не спит. Зевая, я шатаюсь по сквозным галереям. Мимо, тряся автоматами, бегут на позиции боевые группы. Всё прибывают и прибывают люди вассальных родов. Слышу за окнами виллы окрики караульных. Александр тоже готовится к заварушке. Поговорить бы с ним, рекомендации дать, но он заперся в кабинете с шефом Корпуса жандармов, только что приехавшим.

Достаю телефон и пишу своим девушкам:

«Не ждите завтра. Работа»

Сразу же приходят ответы:

«Порви всех» - Кали.

«Молюсь за тебя» - Алла.

«Сделаю конспекты уроков» - Вика.

На сердце тепло и хорошо. Меня любят, меня ждут, в меня верят. Ну, макаронники, вам хана.

Первым делом заглядываю на кухню для прислуги. Закинусь кофе и пойду к князю права качать.

На кухне почти никого. Только по шкафчикам лазит брюнетка. Высокая, бледная, с тонким хищным лицом. Черная боевая экипировка обтягивает гибкое тело. В одной руке держит дымящуюся кружку с пакетиком чая.

- Кофе есть, не знаешь? – подхожу к полкам.

От звуков моего голоса безопасница вздрагивает, рука молниеносно хватает пистолет на бедре. Ну да, моих кошачьих шагов даже слепой не услышит.

- Расслабься – свои, - присоединяюсь к копошне среди банок.

Глаза девушки остро смотрят на меня.

- Манерам не учили, новичок? – отпускает она оружие. - Или тебя отправить в караул у забора?

Что ж, опять мне повезло. Поди, тоже из знатных дочурок. Как же надоели придирки благородных.

- А ты хочешь нарушить закон? – выпрямляюсь и встречаю ее бритвенный взгляд своим волчьим.

В отличие от лицейских барышень эта кобра не краснеет, но на лице шевелятся жгуты желваков. Да и худая шея напрягается, силясь не опустить голову под тяжестью моего взгляда.

- Закон? – шипит брюнетка.

- Несовершеннолетних нельзя привлекать к ночным работам. Сейчас я тут гость, так что в караул посылай другого.

- Не беси меня, новичок, - легла мне на плечо рука хищницы. – А то нарвешься на приватную беседу.

- Сейчас предпочту кофе, - рву ей шаблон странной фразой.

- Чего? - хлопает она глазами.

Киваю на кружку чая в ее руку. Через край на нитке свисает маленькая этикета с надписью «Беседа».

- Налей мне кофе вместо чая, - повторяю.

- Ну, новичок, - уже рычит она, сдавливая мое плечо сильнее. – Жаль, ты не понял.

- Это ты не поняла, - произношу низким хриплым голосом. - На-лей мне ко-фе.

Ее рука хватает меня за подростковую шею и пытается долбануть головой о стоящий рядом стол. Сил у брюнетки много, но я сильнее. И ловчее.

Пока она без толку тужится, ее пистолет оказывается у меня и упирается стволом ей в живот.

- Прекращай, - велю.

Девушка замирает, ни единый мускул не двигается на лице. Зато в глазах загорается странный огонь. Словно тычущееся в пупок дуло лишь заинтриговало брюнетку. Тонкие губы ее приоткрываются.

- Хочешь что-то сказать? – спрашиваю.

- Тебе с сахаром или без? - смотрит она мне в глаза.

- Две ложки.

Она кивает. Ставит кружку на стол и начинает варганить напиток в кофеварке. Пока ее руки засыпают зерна в раструб и что-то химичат, замечаю на пороге черную кошку с белыми лапами.

- Маррр, - зеленые глаза мигают.

- Чернышка, хочешь молока? – убираю пистолет за ремень.

Кошка неуверенно шагает ко мне.

Нахожу на полке коробку с пастеризованным молоком, наливаю в блюдце.

Пока кошка лакает из него, глажу ее по спине. Животинка довольно мурлычет.

- Хорошая Чернышка.

- Ее вообще-то Снежинка зовут, - подает мне кофе брюнетка. На ее лице впервые расцветает нормальная человеческая улыбка. – О, ты нашел молоко! Его я и искала, налей мне в чай.

- А откликается на Чернышку,- задумчиво застываю с упаковкой в руке.

- Конечно, ведь ты молока ей дал, - протягивает она свою кружку.

- Тебе тоже, - капаю немного ей в чай. – Значит, и ты тоже будешь отзываться на "Черны-ы-ышка"?

Секунду подумав, брюнетка опускает голову.

- А ты всех, кого угощаешь молоком, - тихо говорит, - так называешь?

Я ухмыляюсь.

- Вы с ней, - киваю на кошку, - единственные.

Она прячет губы за кружкой. Интересно, морщит их или улыбается. Стоим и пьем, глядя друг на друга поверх напитков.

- У тебя сейчас перерыв? – спрашиваю.

- Да, - кивает. – Я отвечаю за позиции вассальных людей.

- Поставь побольше воздушных Кметов на крышу. И раскидайте мины между домом и стеной, по всему периметру. А еще пошли кого-нибудь в охотничий магазин закупить капканы.

- Капканы?

- Да, медвежьи - бросьте возле мин.

Чернышка настороженно изучает мое лицо, ища намек на улыбку. Не тот случай.

Наши гляделки прерывает безопасник.

- Вас срочно вызывают к Его Светлости.

- Сейчас, - спохватывается брюнетка.

- Не вас, Ваше Благородие. Сударя Бесонова.

- О…

Убираю кружку в раковину и на прощание бросаю:

- Пока, Чернышка.

Брюнетка обиженно смотрит на меня, кося взглядом на безопасника.

- Это я кошке, - поясняю.

- А! – отзывается она и улыбается краем губ. – Дарья Безлицкая.

- До свидания, Ваше Благородие, - достаю из-за ремня пистолет, со стуком кладу на стол и отчаливаю.

В кабинете князь не один. Напротив сидит София, элегантно закинув на ногу, а также испытывает прочность стула медведеподобный бородач.

Александр, мрачный как шторм, указывает на громилу.

- Его Сиятельство граф Лев Глумилев, глава Службы безопасности. Садись, Артем.

Заваливаюсь на диван у стены. Все молчат, только София вдобавок еще обворожительно улыбается.

- Демоны, значит, - чуть ли не выплевывает слово Александр. – А ты, Артем, выходит, великий герой из другого мира?

- Неа, - ухмыляюсь. – Я – великий убийца, но сейчас он вам нужнее.

Бородач молча жует усы, не оспаривая, только сверля меня тяжелым взглядом. Видимо, князь предварительно ему уже нашептал, как обстоят дела.

- Дерьмовые дела, - не выдерживает Александр.

Покраснев, София качает головой.

- Папа!

– Прости, дочка, - поджимает губы светлейший. – Но как нам бороться с монстрами? Они же бывают разных видов, как ты объяснила. Бронированные быки, обезьяны с крыльями…Еще черт знает сколько других тварей! К этому нельзя подготовиться. Артем, можешь что-нибудь предложить?

София оборачивается на меня с выражением: «конечно, может».

- Много чего, - даю старику надежду. – Но сначала доложите обстановку, князь.

Глумилев давится усами. Громоподобный кашель сотрясает комнату, но сам князь даже не обращает внимания на мой приказной тон и фамильярность. Слишком странен этот день.

- Шеф Корпуса Жандармов Кислицын уехал полчаса назад. По его намекам я понял, что император будет выжидать несколько дней. Царю слишком хочется повоевать с Кореей, поэтому моя смерть для него допустимая жертва. По официальной версии на меня покушались китайские боевики. «Блэкаут» даже подбросил несколько их трупов в разбитые снайперские позиции. Мертвых демонов не нашли, красных быков списали на Рыкарей Морока. Сейчас у Тендо нет выбора: либо он разгромит меня, либо Кислицын по настоянию Совета и с позволения императора довершит расследование и выйдет на маркиза.

- Почему говорите только о Тендо? - подаюсь я вперед. - А что Сальдоре?

- Риккардо нет в стране. От него пришло письмо, где он выражает мне соболезнование и свою непричастность к покушению. Даже намекнул, что один его бывший друг метит на место в Совете.

- Нашел стрелочника в лице Тендо, - мне хочется сплюнуть. - Такую мразь нужно давить первым.

- В любом случае двух маркизов нам не потянуть, - говорит князь. – Если Риккардо идет на попятную – злить его не буду. Пока что. Наши боевые группы готовы, но если бросить их на упреждающий штурм дома Тендо – мои дочери останутся беззащитными. Тайно вывезти их и спрятать – тоже сомнительная идея. Придется принимать бой здесь.

- До рассвета осталось несколько часов, - смотрит Лев на сереющий край неба. - Скорее всего, удар нанесут следующей ночью. День же маркиз потратит на подготовку рейда.

- И на призыв демонов, - с любезной улыбкой добавляет София.

Князь снова смотрит на меня с надеждой, как на гуру демонологии.

Задумчиво чешу щеку.

- Не о том вы переживаете, князь. Итальянец не сможет призвать целую армаду. Иначе выдаст, что ад существует. Три-четыре отряда максимум. Поэтому не думайте о разношерстности демонов. Просто защитите направления, по которым твари рванутся. Заминируйте территорию вокруг виллы. На караул к стенам поставьте каменных Кметов, прикройте их огневиками или кислотниками. На крышу сгоните снайперов, воздушников и других, кто может сбить парящую цель. И да, опрыскайте из шлангов все помещения виллы – снаружи и внутри - огнеупорными смесями или просто водой, на худой конец, - я оскаливаюсь. - Что точно - скоро здесь будет жарко как в аду.

В дверь стучатся.

- Ваша Светлость, - кланяется вошедший безопасник. – На подступах к вилле наши дозорные остановили кортеж из десяти американских машин, полных вооруженных людей. Некая леди Сербина Гиллер просит аудиенции с вами и сударем Бесоновым.

- Что?! – Александр аж с места вскакивает. – Еще этой дьяволицы мне не хватало! Поднимайте трево…

Я вскидываю руку, и Его Светлость замолкает на полуслове.

- Вы ошибаетесь, князь, - лениво говорю. – Эта женщина не дьяволица, а совсем наоборот. И именно я ее вызвал.

- Ты?! Зачем?! – глаза у Александра горят на пол-лица.

- Ну как! Вам же не помешает подкрепление, - поворачиваюсь к Софии. - Неси крылья – пернатой пора приодеться.

Княжна послушно поднимается и направляется к выходу.

- Дочка, что еще за крылья?! – хлопает ртом ничего не понимающий князь.

- Забыла упомянуть, папа, - София виновато опускает глаза. – Ангелы тоже существует.

После этих слов князь падает обратно в кресло, потеряв всякое понимание творящегося вокруг безумия.

- Валерьянки Его Светлости, - поворачиваюсь к безопаснику. – А лучше сто грамм конька.

***

В своем кабинете маркиз Джуниор Тендо созерцает принесенную монашескую броню. Закрытый доспех. Окрашенные в белый цвет чернобулатные латы. Мильфиновая начинка, благодаря которой жива превращает тяжеловесную громаду в послушное тело. Красный крест, расписанный на всю грудную кирасу. К стене прислонен полуторный меч с вырезанным на рукояти распятием.

Этот доспех – символ непобедимой небесной истины. Символ братства в Боге. Символ его любви.

- Ваше преосвященство! - восклицает Джуниор, смаргивая слезы благоговения. – Зачем вы прислали святую броню? Ведь я не смогу ее вернуть!

С плазмы на стене смотрит седобородый старец. Афонсу де Ра, Великий магистр Мальтийского Ордена.

- Знаю, брат мой, знаю. Риккардо передал мне, - медленно произносит магистр, - что ты решил этой ночью лично вступить в бой с язычником Бородовым и биться насмерть с русским князем.

- Сегодня-завтра меня все равно ждет смерть, - без сожаления признает маркиз. – Совет казнит меня за расправу над Александром. Так уж лучше пасть в сражении, с мечом в руке.

На миг Афонсу замолкает.

- Ты всегда был очень прозорлив, великий генерал, - признает магистр. – Еще будучи мальчишкой, живущим в тесной келье. Значит, ты знал, на что мы с Риккардо тебя обрекаем и все равно принял свою судьбу?

- Умереть за благое дело, за братство – почетно, - кивает Джуниор. – Такова цель каждого воина Господа.

От услышанных слов у магистра на ресницы наворачиваются слезы. Из-за жжения соленой влаги подслеповатые глаза щурятся.

- Прощай, брат мой. В следующий раз увидимся уже у подножия престола Спасителя.

Экран гаснет. С надсадным вздохом Джуниор поднимает тяжелый меч и идет на балкон. Еще с порога ушей рыцаря достигает какофония смешавшихся звериных звуков. Бычий рев, вороний хрип, волчий вой лишь отдаленно на них походили.

У стен виллы адъютанты муштруют отряды, которые маркиз поведет в бой.

С трепетом Джуниор оглядывает чудовищных крестоносцев под его началом. Изящные сады вокруг виллы исчезли. Копыта танотавров стоптали фигурные клумбы, разбили журчащий фонтанчик. Сами «быки» сейчас тренируют стремительный бросок, превращая в пустошь очередную лужайку. Следом несется стая рычащих Гончих. Пара демонопсов спотыкаются друг о друга и превращаются в один грызущийся сам с собой клубок. Чуть дальше визжат парящие гарпиусы, пикируя в окна спорткомплекса. Звук разбитых стекол почти не слышен за гвалтом тварей.

Джуниор кладет меч плашмя себе на плечо. На жестком лице расцветает мечтательное выражение. Скоро он в сияющих доспехах Ордена в последний раз сразится с язычниками. Затем его безгрешная душа отправится на небо.

Чернышка

Глава 18 - Коктейль 7&7

- Ваша Светлость, - улыбается Сербина, выходя из кадиллака. – Добрая ночь.

Ее люди уже выскочили из машин и настороженно смотрят на автоматчиков Глумилева. Те, не стесняясь, держат их на мушках.

Мы с князем и Софией стоим на крыльце. Едва блондинка показывается, все мужчины, даже сам князь, дружно начинают пялиться на нее. Взглядов не могут оторвать.

Странно, что раньше я не замечал, как она завораживает мужиков. Точнее замечал, но списывал всё на красоту Сербины. Ведь если не кривить душой, внешне пернатая идеальна. Стройные ноги, огромные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, густая копна волнистых волос и правильные черты лица. Заткнет за пояс любую супермодель.

Теперь-то догадываюсь, что дело нечисто. А раз так, то говорить с Сербиной лучше мне одному.

- Князь, сначала мы пообщаемся с леди вдвоем.

Александр не реагирует, прилипнув взглядом к широким бедрам пернатой. А та задумчиво смотрит на меня – ну да, единственный здесь не поплыл, не считая Софии.

- Князь! – рявкаю я.

- А?! – подскакивает светлейший. – Мм… да, да, хорошо.

Вскоре запираемся с пернатой в одной из гостиных комнат. Я разваливаюсь на диване, Сербина утопает в мягком кресле напротив.

- Итак, по телефону ты угрожал сжечь мои крылья, если не приеду к Бородову, – морщится она. – Я здесь – что дальше?

Блондинка не забывает чуть подтянуть юбку вверх, и показываются сочные бедра в колготках. Мда, в своем репертуаре.

- Вот интересно, - равнодушно смотрю ей в глаза. – Ты давно поняла, что твоя ментальная магия не действует на меня. Но все равно продолжаешь оголять свои длинные ноги перед моим носом. Зачем? Охотничий азарт? Нежелание сдаваться? Либо просто привычка?

- Мужчины, - вздыхает Сербина, закатив глаза. – Обожаете усложнять. Не думал, что возможно всё гораздо проще?

Она нагибается вперед, пальцы ее касаются моего колена манящим обещанием.

- Не думал, что возможно ты мне просто нравишься, глупый мальчишка?

Скользя по моему бедру, тонкая рука двигается выше, к пряжке ремня. Наклонившись, Сербина смотрит мне в глаза снизу вверх, покорная, готовая исполнить любые прихоти.

До меня вдруг доходит.

– Значит, половой контакт усиливает привязку? – ухмыляюсь. – Действительно, всё намного проще.

Она замирает, но и не отнекивается. В голубых глазах испуг.

Резко хватаю ее за плечи и бросаю обратно в кресло. С писком пернатая вжимается в мягкую спинку.

- Леди, мне некогда ерундой заниматься. Так что слушай. Сегодня ночью у нас битва с маркизом Тендо. Демонов, само собой, гад притащит. Но я боюсь вовсе не тварей, а людей. Точнее группу подготовленных боевиков, умеющих работать в тандеме с демонами. Поэтому к тебе вопрос. Кроме как испускать любовные флюиды, что еще ты можешь?

- Это не флюиды, - обиженно заявляет блондинка. – А одно из семи добродетелей! Любовь! Мы, ангелы, способны одаривать людей благодатью.

Похоже на зацепку. Встаю и мягко за подбородок поднимаю ее лицо.

- Семь, значит? Перечисли остальные шесть.

Чуть сжимаю пальцы, и она вздыхает, приоткрыв рот.

- Целомудрие, уверенность, усердие, терпение, доброта, смирение…

Хмыкаю – опять мне чушь заливает.

- Пойду подожгу твои крылья.

- Стой! – хватает она меня за карман брюк. – Каждая добродетель имеет обратную сторону – грех. Пороки мы тоже способны разжигать в людских душах.

- Например, похоть, - вспоминаю я взгляд князя на выпуклые бедра Сербины.

Она кивает.

- Что еще? - опускаю руки ей на плечи и слегка сжимаю. – Давай, блондинка, я знаю – на самом деле, ты добрая, хоть и запуталась. Но вот он, твой шанс – не гробить мирных людей, прикрываясь Небом, а внести вклад в победу над адом.

Задеваю за живое. Сербина смотрит на меня в упор, глаза ее влажно блестят.

- Я могу разжечь в человеке гнев, и это притупит его разум. Он впадет в ярость. В таком состоянии легко допустить ошибку. «Частица неба» же усиливает наше внушение.

- Насколько усиливает?

- Хватит на группу из двадцати человек, - она опускает взгляд и через паузу говорит. - Я не хотела выпускать Гончую, правда, не хотела. Те горожане, которых она перегрызла на улицах…не этого я хотела!

Прижавшись к толстому подлокотнику кресла, она разражается беззвучным плачем. Я кладу ей руку на голову и тереблю кудряшки.

- Неважно, чего ты хотела, Сербина. Важно, что ты сделала… и еще сделаешь. Так что решай. Либо сейчас садись в свой роскошный кадиллак, возвращайся обратно к ангельским браткам, снова пей дорогущий бурбон, ходи на «поздние завтраки» во французский ресторан и между всем этим праздником жизни выпускай на волю голодных тварей. Либо надевай «частицу неба» и уже сегодня мочи демонов рядом со мной.

- С тобой, - берет Сербина меня за руку. – Позволь помочь.

Больше не происходят поползновения к пряжке моего ремня , и я решаю, что, наконец пернатая взялась за ум. Сегодня ночью увидим.

***

В лицейской столовой сегодня непривычно тускло. Освещение что ли сделали слабее? Не из-за отсутствия Беса же такой странный дискомфорт.

Алла и Вика молча кушают вдвоем.

- Ну, работа – не обязательно же с кем-то воевать? – первая не выдерживает Вика. – Может, Бес эту Бородову по магазинам просто поводит.

- Ага, конечно, - вздыхает Алла. – Он уже на турнире Тендо успел отметиться. Побил всех, кроме Долгоногой.

- А чего это Долгоногую не побил? – ревнивый огонь вспыхивает в глазах аловолосой красотки.

- Говорят, пожалел…

В руке Вики с хрустом ломается вилка.

- Пожалел, значит, - почти рычит девушка.

- Не переживай, милая, - Алла нежно гладит по плечу подругу. – Долгоногая слишком вызывающая и дерзкая. Такие не в его вкусе.

- Я тоже была вызывающей и дерзкой, - вздыхает Вика. – А потом Бес сделал мне массаж на глазах всего класса и теперь я сама себя не узнаю.

- Да, Артем любую приручит, - в антрацитовых глазах княжны загорается мечтательный блеск. – Ай! Вик, ты чего?! - отирает Алла ущипнутую руку.

- «Любую приручит», - передразнивает девушка, отбросив красную копну волос за плечо. – Нашла чему радоваться!

- Кажется, я поняла, - улыбается княжна и, потянувшись к «сестре», ласково трется носиком о ее щеку. – Боишься, что его уведут? Зря. Бес никогда не бросит своих женщин.

- Откуда ты знаешь? – прикрыв глаза, Виктория невольно нежится от легких касаний княжны.

- Иначе бы я не была вместе с ним, - вдруг серьезно заявляет Алла. – Именно такого как Бес я ждала и, слава богам, дождалась.

- Кхе-кхе… - у их столика возникает Аксюк, смущенный донельзя обнимающимися барышнями. – Прости, Ал, услышал тебя случайно.

С неохотой Алла отрывается от расслабившейся Вики.

- Ну услышал и услышал, - отмахивается княжна. – Я своего парня готова расхваливать и тайком, и прилюдно. Чего-то хотел, Жень?

- Мда…по поводу Беса как раз, - усаживается барон напротив. – Он меня спас на выходных – в буквальном смысле, от похитителей.

- Вау! – сияют глаза княжны. – А нам даже не рассказал, негодник!

- Я к тому, что обязан Бесу, - продолжает Женя. – И, кажется, знаю, как его отблагодарить. На следующих выходных на приеме мы должны пересечься с твоим отцом. Попробую замолвить за Беса словечко. Опишу как доблестного честного воина.

- Было бы здорово, - радостно пожимает княжна руку барону. – Спасибо, Жень. Будешь свидетелем на нашей свадьбе?

- Э... – выпадает Аксюк в осадок.

- Шучу, - спешно улыбается Алла. – Сначала позаботимся, чтобы у тебя появилась достойная пассия. У меня есть на примете одна блистательная графиня. Настоящая куколка!

- Я лучше пойду, Ал, - вырывает барон руку из пальцев княжны и спешно кивает Вике. – До скорого.

Алла расстроенно смотрит ему в спину.

- Свидетель на свадьбе? – приподнимает бровь Вика. – Серьезно?

- Сама уже поняла, что глупость сморозила, - опускает голову Алла.

- Эх, княжна-княжна. Пожалела бы ты чувства своего друга детства. А то ненароком слепишь Бесу еще одного врага.

- Да никого я не слеплю, - бурчит Алла, дергая подбородком. – Чего придумываешь?

- Да так, - пожимает плечами девушка. – Просто жалко будет барончика, если его Бес прихлопнет.

Сербина

Глава 19 - Громовое счастье

Солнце уже встает, когда я выхожу из душа.

Трясу мокрой головой, разглядывая золотой гобелен над огромной двуспальной кроватью. В открытое окно задувает ветер, и хрустальная люстра качается, тихо звеня. От роскоши глаза разбегаются.

Князь выделил мне целые царские хоромы. Только остаток ночи я все равно таскался по периметру усадьбы. Указывал кого где размещать. Меня назначили негласным заместителем Глумилева. То есть приказы-то я раздаю, но на бумаге остаюсь личным помощником Белоснежки на полставки. Ибо подросток еще, люди не поймут.

Но полдня я выбил себе для личных нужд. Демонику пора расти. Хватит метаться слабаком.

По-быстрому обтираюсь полотенцем и сажусь в позу лотоса на ворсовом ковре. В первые же секунды медитации чуть не засыпаю. Хлесь, хлесь себя по щекам. Чертов недосып. За дело!

Прикидываю варианты. Слабое астральное тело раздражает, и вроде бы ничего не мешает еще пару фракталов препарировать, чтобы нового голема собрать. Но лепить наугад не хочется. Попробуем «уроногасилку» пристроить к эксперименту – она ведь у нас умная, сама под опасность подстраивается. Может еще что «смогёт».

Беру четыре фрактала, которыми редко пользовался. Просто способок типов «маскировки» и «контроля энергии» у меня пруд пруди, не убудет. Ломаю многогранники, сверху на вскрытые фигуры накидываю тончайшим покрывалом «уроногасилку». Энергетические узоры на ней пляшут, то сужаются, то расширяются в бешеном темпе, словно что-то говоря. Словно что-то подсказывая.

Битый час проходит в осмыслении странного языка. Временами дергаю торчащие усики каналов праны - узоры «уроногасилки» тут же реагируют, меняясь. Закономерность налицо. Вроде вижу рабочий алгоритм, либо уже начались галлюцинации.

Полдня копаюсь в схемах, что-то конструируя из расшитых кубов и прочих фигур. Плетения «уроногасилки» служат индикаторами. Можно сказать, мы с ней подружились, хе. В итоге собирается Астральный эмулятор. Нечто вроде виртуальной машины - программы, которая заменяет по возможностям компьютер. Смысл же моей штуковины – временно заменить астральное тело. Она примет на себя всю нагрузку от моих родных фракталов. В идеале, я верну все свои возможности.

Так, эмулятор врубили, теперь попробуем навешать на него апгрейд. Например, фрактал Цепь Дастана…

- Господин! – пищит тонкий голос.

Смаргиваю странное отупление. Передо мной девочка в чепчике служанки трясется. Большие глаза залиты слезами, маленькая грудь вся ходуном ходит от судорожного дыхания.

- Чего плачешь? Кто-то обидел? – Терпеть не могу, когда доводят до слез маленьких девочек. Ей ведь лет чуть больше чем Лене… и почти столько же, сколько мне. Вот же я малявка, блин.

- Господин! Пощадите!- падает она на колени. По щекам ее катятся слезы.

Так это я – я?! – ее напугал? Неприятное озарение проникает в душу. Вскакиваю и вглядываюсь в настенное зеркало в кованой медной раме.

В моих глазах вместо обычных карих зрачков пляшут два языка черного пламени. Жуть жутная.

«Глазами Жамбы» наблюдаю вокруг себя черные отблески странной ауры. Она напоминает раскаленный душный дым Эразина. Видимо, эти черные щупальца и заставляют девочку трястись от страха.

Мда, приплыли… А ведь стоило догадаться, что нельзя просто так взять и надеть, по сути, демонскую душу. Молодца, демоник. Апгрейдился, блин, в Вельзевула.

Пробую призвать Цепь Дастана – сразу мой кулак окутывают тяжелые остроконечные звенья. Ну хоть эмулятор работает, пускай версия прошивки у него и лавкрафтовская.

По мысленному приказу цепь исчезает. За спиной раздается очередной всхлип. Оборачиваюсь к ребенку, стараясь не смотреть в заплаканные глаза.

- Успокойся. Никто тебя не тронет, - за руки поднимаю трясущуюся девочку. – Почему ты еще в этом доме?

- Я…я работаю здесь, госпо…

- Сегодня у тебя выходной. – Не хочу, чтобы она пострадала в бойне. – Сейчас же уходи домой и если кто спросит – скажи, таково решение Бесонова. Я разберусь.

- Но…но, - размазывает она ладошкой слезы по лицу, - я должна сменить вашу посте…

- Это приказ, - выходит чересчур громко и низко.

Девочка с пищащей интонацией издает:

- Слушаюсь, - и только пятки сверкают.

Дверь громко хлопает за ней. Насчет слуг я еще выскажусь князю. Охренел совсем – служанок держать на поле битвы!

Насущный сейчас вопрос – что делать с фракталами. Так и тянет призвать Громовые когти, соскучился по моим родным, аж сил нет. Но сдерживаюсь, скрипя зубами, благо с помощью «уроногасилки» теперь я могу накидать любой фрактал чуть ли не мигом. Просто задаешь приказ «собрать то-то» - и ее плетения сами молниеносно подбирают нужную комбинацию многогранников. Так что с возвратом силы теперь проблемы нет. А вот с тем, чтобы не превратиться в ДемДемыча – еще как.

Оставив пока этот вопрос, иду во двор. Только завидев меня, люди князя сразу шарахаются в стороны. Моя аура пробивает даже бывалых боевиков. При том, что я и слова не говорю. Похоже, Яка пора на пенсию. Демон

ик

Перун намного страшнее этого шлюхана.

Кругом идет строительство укреплений. У стен дома закапывают в землю резервуары с горючей жидкостью - стационарные огнеметы против танкоподобных танотавров. За работой следит Чернышка, скрестив руки на груди.

- Артём, что с твоими глазами? – выдыхает безопасница, дрожа.

– В них отражаются зарницы скорой битвы, - ухмыляюсь. - А найдется на складе с десяток минометов, можно компактных?

- Да, бесшумные «Галлы»…

- Отлично. Расставьте красоток через каждый триста метров. Пристреляйте их по стене напротив леса.

- Будет сделано, - рапортует она и сразу же раздает распоряжения нужным людям. Не забывая поглядывать на меня горящим взглядом.

Гуляя по периметру, натыкаюсь на Софию. Раскрываются в ужасе гибкие, фигурно очерченные губы.

- Перун, твои глаза! В них огонь!

- Потому что они горят бешенством, - не сдерживаю я рычание. – Почему вы не распустили слуг? Хотите, чтобы я вас поубивал вперед демонов?

- Подожди, Перун, - дрожащей рукой княжна упирается мне в грудь. – Не кричи – да, моя вина, не подумала, а отец, сам видел, тяжело переносит новую парадигму мира. Сейчас всех отпущу. Только не ругай, а то толку от меня будет немного.

Она сглатывает, переводит дыхание, обычно пластичное лицо плохо слушается княжну. Я заставляю себя успокоиться. Если доведу ее до тремора, правда, только на боковую останется отправить. Подбодрить что ли?

- Ладно. Рад, что, в отличие от своего отца, ты нормально восприняла свистопляску с демонами-ангелами, - касаюсь ее плеча, и она робко улыбается.

- Потому что также в ней есть один демоник.

Буфера Софии даже устрашающий дым не заставил сжаться. По-прежнему как торпеды на меня наводит.

Какое-то время топчусь среди клумб, силясь совладать со своим сатанинским нимбом. Наконец удается загнать под кожу бушующую тьму ауры. Теперь никого ненароком не доведу до инфаркта.

Потом мой путь лежит на крышу – глянуть, как расставили пулеметы. На втором ярусе меня окликает Белоснежка.

- Бес…Свароже! У тебя глаза…

- Лучатся счастьем и теплотой, я в курсе, - киваю. – Княжна, пойдем положу тебя спать.

- Спать? - теребит она подол домашнего платья. – Но все работают!

- А ты поспишь за нас всех, - за руку увожу княжну в ее комнату. - Была бессонная ночь и предстоит еще одна. Так что в кровать. Это приказ.

- Приказ? Но это ты мой слуга, - лепечет она дрожащими губами уже за порогом.

Не слушая, тяну вниз молнию на ее платье. Белоснежка выскальзывает из прохладной ткани, изгибаясь, показывая мне обнаженную себя сзади. Знает, что мне нравится ее спина. Платье лужицей растекается у ног.

Подхватываю девушку на руки и бережно кладу на скользкий шелк постели. Накрываю одеялом по самый подбородок. Просто моя прихоть. Просто хочу видеть ее свежее выспавшееся лицо. Улыбающееся лицо. Как на той фотографии.

Ложусь рядом, смотрю на ее покрасневшие щеки.

- Прости, что вмешала во все это, - шепчет Белоснежка. – Брат, турнир, теперь демоны…

- Незачем извиняться, - пожимаю ее ладошку сквозь одеяло. – Именно сейчас я счастлив.

- Потому что защищаешь меня? – полусонно спрашивает, позевывая.

Я ухмыляюсь ее самоуверенности. Мои пальцы перебирают раскиданные по подушкам серебряные волосы.

- Потому что защищаю весь мир, малышка.

Причмокнув губами, княжна засыпает, а мне пора дальше осматривать особняк.

У кого правда, тот и сильней. Я видел апокалиптические мертвые пустоши, что сулят нам демоны, значит, за мной правда, значит, я сильнейший. Так что, макаронники, идите утопитесь со своими распятиями.

Спустя три часа оборона готова. Смеркается неожиданно рано, словно предрекая скорое наступление солдат тьмы. Все люди на позициях. Ставку командования устроили в бункере под домом. Тут же и дочери князя. Маленькая золотоглазая Сина вертит головой на диване в углу под опекой няни.

Кроме малышки, вся княжеская семья облачилась в мильфиновые доспехи. Княжны надели изящные амуниции из пластин чернобулата. Дивные волосы убраны под шлемы-шишаки без щитков забрал. Александр же зарылся в толстослойную броню, став выше и крупнее раза в три. За спиной отблескивает лезвие секиры. Глумилев тоже высится в броне попроще.

Сербина щеголяет свернутыми крыльями за спиной. Деловую одежду она сменила на просторную белоснежную мантию и теперь походила на жрицу из фэнтези.

На стене десятки экранов показывают съемки со скрытых камер и парящих дронов. Всего в обороне участвуют девятьсот человек. Лучшие отборные отряды рода Бородовых и вассалов с громкими названиями аля «Пылающий глаз» и «Черная молния». Пятьсот бойцов охраняют усадьбу. Остальные патрулируют лесные окрестности. Они будут заслоном, покусают пехоту демонов, затем отступят и ударят им в тыл.

Мне бы не хотелось отсиживаться в бункере. Но сначала надо втянуть в бой главную боевую силу итальянцев – Высших демонов и Полковоя Тендо, затем уже идти раздавать на орехи.

- Артем, - отвлекает от мыслей князь. – А что с твоими…

- Коньюктивит, - обрезаю расспросы.

- Наступают, - подает голос диспетчер у экранов. – Красные быки в сорок шестом квадрате за усадьбой.

- Согнать навстречу первый и четвертый отряды, - велит Глумилев. – Шестой и седьмой отряды - обстреливать квадрат с флангов. Пятый – обогнуть с тылу и подгонять врага очередями.

Диспетчер передает приказы по рации, и вскоре мы наблюдаем, как небо перепоясывают разноцветные трассы. Громкие хлопки и взрывы вторят друг другу. Пулеметы, «карманная» артиллерия в виде переносных минометов, винтовки, техники Кметов и Рыкарей изрыгают море огня. Клубы разрывов обволакивают танотавров, но «быки» упорно, с ревом идут к цели. Зато стаи Гончих, следующих за ними, изрядно проредило. Горы лохматых тел высятся посреди перепаханного взрывами леса.

- Граф, велите передним отрядам отступать, - негромко говорю. – Пусть присоединяются к фланговому обстрелу. Тавров достаточно раззадорили.

Белоснежка с удивлением смотрит на меня. Ишь школьник раскомандовался, сейчас же тебя пошлют! Здесь не бойня-мясорубка на улицах, а настоящая стратегия войны - ей в военных институтах учат. Еще больше ее глаза округляются, когда Глумилев, согласно кивая, повторяет приказ.

- Сестра, почему? – слышу я краем уха тихий шепот. – Почему Бес командует?

- Так тебе сразу и рассказала, - довольно лыбится София. – Я между прочим, чтобы узнать его секрет, такого натерпелась! Один его палец у меня во рту чего только стоил!

Невольно я вникаю в их перешептывания. О чем она вообще? Неужто о Рыбном крюке в лимузине?

- Что?! Палец?! – краснеет Белоснежка. – Так ты посмела вытворять с моим парнем то же самое, что и с бананом?

София скромно опускает длинные ресницы.

- Скажу так – это было намного волнительнее, чем с бананом.

- Ах ты разлучница!

В ответ - высунутый кончик язычка старшей сестры и озорное подмигивание.

- Атака с воздуха, - вдруг докладывает диспетчер.

Мы все дружно переводим взгляды на видеосъемку камер с крыши. Пулеметы на крыше гремят не переставая. Тучи визжащих гарпиусов пикируют прямо в окна особняка. С когтистых рук свешиваются гирлянды гранат на подвесках.Демоны-смертники взрываются. Камеры внутри дома одна за другой гаснут. Последнее, что мы успеваем увидеть – обугленные тряпки ковров, взрыхленный каменный пол и обвалившиеся перегородки комнат. Местами вспыхивает пламя, но до пожара не разгорается.

- Хорошо, что облили дом «незагорайкой», - кивает Глумилев.

Жаль Кметов-воздушников и Воинов-стрелков на крыше – в первые же секунды «демонская авиация» их изрядно проредила. Прибежавшее подкрепление отомстило всласть, зажав до упора гашетки пулеметов. Гарпиусов раскидало свинцовыми очередями, но многие твари скрылись, залетев в разбитые окна.

Остатки тавров уже пробились на территорию виллы. Под обстрелом огнеметов и минометов несколько «быков» валятся дымящимися тушами. Других сносят гранитными плитами Рыкари-каменщики, чтобы поваленных врагов изжарили залпы кислотников. Напирают следом рычащие Гончие, которые подрываются на минах, наступают в капканы, с истошным визгом падают на сожженную землю. Творится настоящая мясорубка. Когда-то зеленые лужайки перепаханы струями огня и взрывами.

- Пора, князь, - роняю я.

За заслоном стаи Гончих теперь видно и скрытую ударную силу Тендо. Десятки Рыкарей, еще больше Кметов. Один Полковой в закрытом белом доспехе с красным крестом на груди. И два Высших – танотавр и Гончая. Через несколько минут вся эта монашеско-демонская братия войдет в дом.

Не дожидаясь ответа, бегу к лестнице. Следом лязгает доспехами и София.

На первом ярусе, перелезая обломки перегородок, натыкаюсь на стаю Гончих. Оскаленные морды рычат, мохнатые уши озлобленно прижаты к голове.

Не сбавляя шаг, призываю Цепь Дастана. Вращаю ее вокруг себя, размазывая в «восьмерку». Хрясь – ближайшей Гончей разбивает голову. Огромное тело падает неподвижным чучелом, а цепь продолжает движение по инерции, не замедляясь. Хрясь, хрясь, хрясь… Десяток собачьих трупов усеивают взорванный гарпиусами пол. Под моими ботинками хрустят осколки раздробленных песьих черепов.

- Перун, - окликает София, за ней громыхает князь в тяжелых латах. Далее Глумилев и Сербина. Белоснежку оставили с Синой под охраной в бункере. Мала еще биться насмерть.

Почесывая шею, я оборачиваюсь, и все дружно вздрагивают. Даже князь в своем мехе.

- Ну что не так? – рычу.

- Твоя шея теперь темно-синяя, - выдыхает София.

- Лицо почернело, - Глумилев.

- Огонь в глазах полыхает ярче, - Сербина.

- Плевать, - отмахиваюсь. – Сербина, сейчас же вылетай наружу. Введи людей Тендо на улице в ярость. Так нашим будет легче их разбить.

- Хорошо, - пернатая оглядывается в поисках ближайшего окна. Разить насмерть ей карма запрещает, ну хоть заразит фрагов бешенством.

- Где сейчас Высшие и Полковой в белом? – смотрю на Глумилева.

Граф связывается по рации с диспетчером.

- В обеденной, - передает безопасник.

Пернатая уже сиганула в окно. Белоснежные крылья расправились, и ангел воспарила в черноту неба, шелестя мантией.

- За мной, - я веду остальных вглубь дома.

Заворачиваем за угол – прямиком в захваченный гарпиусами коридор. Тонкокостные демоны с крыльями и острыми когтями яростно визжат. Мы не замедляя темп, проходим сквозь их толпу. Глумилев рубит охваченным пламенем мечом, София и князь расшвыривают гравиволнами, ну а я цепочкой черепа раскалываю.

С каждым новым звоном звеньев чувствую горячие всполохи в груди. Чем чаще пользуюсь фракталом на эмуляторе – тем быстрее обращаюсь непонятно во что.

- Перун, ты же вернешь себе прежний облик? – сдвинув брови, осматривает меня София.

Хотел бы сам знать.

- С таким детей уже не тянет заводить? – усмехаюсь.

- Это не смешно, - да она сама серьезность.

- Легко верну, княжна.

София качает головой.

- Хочешь ещё о чём-нибудь мне соврать до того, как ввяжемся в смертельную битву.

- Ты такая обворожительная, когда злишься.

Ее щеки обиженно надуваются.

- Ты – дьявол, Перун.

До нас доносится стрельба, сопровождаемая раскатами грома внутри особняка. Развалины высокой арки остаются позади, и мы вбегаем прямиком в гущу битвы. Наши люди бьются с пробившимися внутрь Гончими и вражескими Кметами, из светлой облицовки то тут, то там торчат куски бетона. Мерцают зигзаги молний, пылают костры. Зеркальный потолок взорвали, осколки разметались по всему залу. Огромный бугай-танотавр принимает на броню огненные водопады, а ему бы хоть бы хны. Крепкий Высший. Еще одна – Гончая щерится, разрывая по пополам уже мертвого Воина.

Не думая я бросаюсь на мерзкую псину. Обмотанным цепью кулаком хреначу ей по вытянутой пасти, раздрабливая челюсть до состояния мешочка с гвоздями. Тут же разматываю звенья, и броском вперед обвязываю цепь вокруг мускулистой шеи Высшего. Одновременно успеваю паутинкой скрутить пару псов поменьше. Их добивает гравиволнами София. Князь же схватывается с гигантом-тавром. Оба огромные как скалистые горы ревут и мутузят друг друга – один секирой, другой копытами.

Сматываю цепь, и хуком разламываю ключицу притянутому за глотку Высшему-Гончей. Тварь хрипит, скребя когтями Бригантину:

- Я – Страж ада!

Не обращая внимания, раздалбливаю костяшками морду. Гончая поникает, напряженные мускулы расслабляются, и кольца цепи вокруг шеи, больше не встречая сопротивления, мигом разламывает ей позвонки. Страж ада, конечно. Дворняга бездомная – вот кто ты.

Странно, но онемения в теле не чувствую. Ах, вот оно что - эмулятор в отличие от астрального тела не принимает фракталы извне. Ну проживем и без песьего фрактала.

- Держись за мной, - говорю Софии. – Целее будешь.

Она кивает и плавно утекает мне за спину.

Выпускаю аура – душные щупальца дыма касаются ближайших Кметов Тендо. Лица бледнеют, взгляды мечутся в поисках укрытия. Люди князя тут же разят зазевавшихся.

Резкий взрыв сотрясает стены. Прикрывшись рукой от ударной волны, смотрю, как приближается Полковой. Скрипят сочленения ослепительных доспехов. Глухое забрало шлема скрывает лицо. В одной руке он сжимает меч – лезвие горит начищенной сталью и кровью. В другой держит за волосы отсеченную голову Глумилева.

Слышу за спиной вскрик Софии.

- Что ты за тварь? – рычит рыцарь, отбрасывая кровоточащий трофей. – Я никогда не видел подобных тебе демонов.

Взгляд мой падает на осколок зеркального потолка. Мое отражение ужасно. Антрацитовая кожа, в пожелтевших глазах пляшет черное пламя ненависти, волосы обратились в клубящийся дым. Ощущаю, что и клыки удлинились и заострились. Демон ли?

- Нет, я ангел, - жутко ухмыляюсь. - Ангел возмездия.

Резко выбрасывая цепь вперед, со звоном выбивая искры из шлема рыцаря. Полковой пошатывается, и за эту пару секунд я оказываюсь рядом. Захлестываю цепью клинок меча, рывком выдергиваю из окованных чернобулатом пальцев. Оружие со звоном катится по разбитым плитам пола.

Сразу же обрушиваю на рыцаря град ударов. Кмета уже давно бы вынес, Рыкаря бы изрядно помял. Но Полковой – это совсем другая песня. Отбив последний хук, он с размаху впечатывает мне кулак в грудь. Использует технику.

Взрыв!

Бригантина рассыпается на сотни энергетических осколков, отдача отбрасывает меня на перекореженный пол. Еще не придя в себя, оглушенный, чувствую, как железный сапог наступает мне на плечо, ломая кости.

- Раз ты выбросил святой меч, - слышу. – Тебя покарает святой сапог.

***

София смотрела, как повергли Перуна. Двухметровый, закованный в железо Полковой давит его сапогом, а черное лицо Артема спокойное, даже равнодушное. Будто заполненные темным пламенем глаза ищут варианты, просчитывают возможности.

Ошеломление и боль разрывают сердце княжны. Этого человека нельзя сломить! Уж она-то знает! Вместе с Артемом София стояла над разорванными телами его родных. Вместе с ним низвергала непобедимых чудовищ. Вместе с ним спускалась в источающие смрад и смерть логова адских тварей. Созерцать избитым полубога – это выше ее разумения. Еще одно разочарование. Еще одна ноющая рана. Нет, этого никогда не случится! Никогда!

«Я София Бородова и я единственная из всех женщин познала душу демоника Перуна! Я единственная видела, что у него на сердце!»

Ударом гравиволны княжна скидывает рыцаря с Беса. Отступив на несколько шагов, Полковой оборачивается, но София не встает в стойку, не защищается. Гравитационными волнами княжна подхватывает своего возлюбленного и изо всех сил отбрасывает его как можно дальше. Прямо в развороченное налетом гарпиусов окно. Прочь из зала, прочь из разрушенного дома, прочь из бойни…

«Единственная, кто его когда-нибудь спасал…»

***

Лечу спиной в окна и весь в непонятках смотрю на растрепанную княжну. София обреченно застыла в тени надвигающегося Полковая. Совсем рехнулась? Что за тупое геройство? Что за самопожертвование? Кто ее просил?!

За моей спиной вмиг расправляются кожистые крылья летучей обезьяны. Несколькими напористыми взмахами перебарываю сопротивление гравитационной техники. Еще взмах и я опускаюсь между Софией и крестоносцем.

- Еще одна такая выходка, завуч, - рычу, не оборачиваясь. – И я тебя выпорю на глазах всего лицея.

- П-прости, - ее голосок ломается, но также в нем слышны странные радостные ноты.

Все мое внимание захватывает враг. Сильный враг, надо признать. Долбаный рыцарь Камелота, только без плюмажа на башке.

В жизни любого, даже сильнейшего воина наступает момент уязвимости. Момент, когда он видит свою слабость и решает: либо сдаться, либо стать еще сильнее. Я же никогда не сдаюсь. Настоящая борьба свершается в твоей груди. Я уже отдан силе, я уже давным-давно поборол свои слабости. Я по-настоящему свободен.

Приди же, моя Громовая сила!

«Уроногасилка» послушно оплетает сотни многогранников. Запускается автоматический алгоритм подбора комбинации. Кодировка найдена – пошел набор шифра. Всё, выполнено.

Первые синие разряды выстреливают из моих пальцев. Преддверие грозы, начало бури.

С треском каскад молний рассыпается по залу. В нос бьет запах озона.

Полковой застывает, шлем опущен, взгляд прикован к моим рукам. К растущим на кулаках синим коготкам.

- Не может быть, - выдыхает он. – Это же фрактал Генерала Швара! Но как?! Ведь Генерал жив!

Эмулятор скрипит, с трудом перенося нагрузку столь мощного кода. Мои руки и тело оплетает золотая вязь татуировок. Желтое не черном. Признак перегрузки обрабатывающих элементов.

Треща, из моих костяшек вырастают полуметровые синие когти. Миниатюрные разрушительные поля, что с легкостью прорежут любую броню, любой панцирь. И это далеко не единственная особенность Когтей.

Направляю руку в сторону двух Гончих. Росчерки молний разрезают душный воздух, и два сожженных трупа скатываются с гребня воронки, образованной взрыв-техниками. К запаху озона присоединяется вонь сожженной шерсти.

Глядя на трупы, крестоносец вздрагивает. София за моей спиной дышит жарко и прерывисто. Да, детка, я тоже рад, что малышки вернулись к папочке.

С оскалом оборачиваюсь к крестоносцу. Пульсируя, Громовые когти на руках то утолщаются, то сужаются.

- Ну, где там твой святой сапог? Сейчас его разберем на святые стельки.

Демоник Перун-Бес

Читатель Татарников Эдуард Станиславович арт Беса прислал заценить

Глава 20 - В чем сила, граф?

В окружении водоворота смерти я делаю шаг к стальной громаде рыцаря.

Забавная картина. Худой подросток против бронированного колосса. На моем лице раскрывается хищный оскал. Повеселимся же.

Пульсации Когтей вторит громкое биение моего яростного сердца. Угловатая вязь золотых татуировок обжигает черную кожу.

Ощущая преддверие скорой грозы, Полковой глухо кричит:

- Думаешь, меня страшит смерть, демон? Я пришел сюда умереть за Господа!

- Наши интересы совпадают, - с режущим слух свистом рассекаю Когтями воздух.

Разряд молнии ударяет рыцаря в грудь. Пошатнувшись, он контратакует.

Уклоняться нельзя – за мной София. Поэтому стеной Бригантины закрываюсь от техники... Взрыв. Гейзер дыма и огня. От ударной волны энергетический щит с хлопком трескается и осыпается крошевом праны. Окружающие стены трещат от жара.

- Перун! – слышу крик княжны.

- Прикрой.

Враг мешкает. Бросаюсь на рыцаря сквозь еще не растаявшие остатки плетений Бригантины. Прыжок и приземление на наплечники двухметровой громаде. С грохотом Полковой валится. Новая Бригантина накрывает меня куполом, не позволяя железным рукам сдернуть мое тело.

С размаху рублю рыцаря по забралу. Когти прорезают чернобулат, словно масло. Чувствую, как энергетические лезвия уперлись в ментальный доспех, чуть продавили его. Успел врубить-таки. Придется повозиться.

Разрубаю на части нагрудную толстослойную броню. Скрежещет разрезаемый металл, брызжут снопы горячих искр, как при сварке. Удается сорвать кирасу, когда Полковой выстреливает из пор кожи взрывной техникой. Прежде чем ударный водоворот сминает меня в кашу, резво отпрыгиваю в сторону.

Со стоном рыцарь встает на четвереньки. Вот же дуралей – так подставиться! Паутинкой обматываю ему локоть ирывком притягиваю к себе. Наношу удары Когтями сверху вниз. Несколько молниеносных взмахов. Разлетается разрубленная броня, выступает кровь на ранах. Белый шлем раскалывается вместе с ментальной защитой. Доспех спасает маркиза Тендо – теперь я его узнаю. Остатки забрала падают на пол, и открывается рассеченное лицо. Кровоточащий лик мертвеца, но глаза еще пылают жизнью.

- Давай, демон, добей, - сплевывает он кровь, упав навзничь. – Свою миссию я выполнил.

- И какую же? – приближаю Громовые когти к его целой щеке.

Маркиз пытается одернуть голову от жужжащих вокруг лезвий разрядов, но раны не дают ему даже сдвинуться.

- Я почтил Бога, поведя в его честь святое воинство, - произносит надсадно.

- И вот это ваше «святое воинство»? – киваю на подкрадывающуюся пару Гончих. Твари еще далеко, но явно нацелились на меня. С оскаленных волчьих пастей капает кровь.

Взглянув на рычащих "псов", Джуниор Тендо хрипит:

- Святость меча зависит не от качества стали, а от рук, что его держат, демон.

- Но у вас ведь нет рук, маркиз.

- Что?! – Тендо опускает взгляд.

Вид кровоточащих обрубков вводит его в ступор. Запястья я ему отсек вместе с лицом, а бравый паладин и не заметил. Видно, витал в размышлениях о Царстве Небесном.

Беру маркиза за шкирку и вздергиваю его в воздух. Звякают остатки брони.

- Полюбуйся поближе на своих святых воинов.

Бросаю Тендо через развороченные плиты к Гончим, и псы сразу же бросаются на запах крови. Душный воздух прорезает ор разрываемого на части маркиза. Конца пира не жду. Почти сразу сжигаю во всполохах молний и тварей, и недоеденного макаронника.

Стрельба вокруг не прекратилась. Слышатся короткие очереди, грохочут взрывы, брызгают фонтаны раздробленного кирпича. Совсем рядом расцветает гигантский огненный цветок, тут же его тушат кольца урагана.

Главгад пройден, дальше – его миньоны. Росчерками Когтей разрубаю пополам вражеского Рыкаря, затем еще одного... Поправка – еще двух. Ментальный доспех режется как пластилин. Шальные пули и мерцающие техники со свистом огибают меня. Скольжу вглубь мясорубки битвы и, под прикрытием гравиволн Софии, вонзаю Когти в морду попавшемуся под руку тавру. Носовой щиток с треском ломается, и я, перепрыгнув через упавшую бычью тушу, захлестываю Цепью голову Гончей. Рывок – петли из звеньев с хрустом раздавливают песью черепушку.

Мои руки густо покрываются узорами татуировок. Светящегося золота чуть ли не больше чем черной кожи. Астральный эмулятор на пределе, и я его жалею, не пускаю в ход Когти в полную мощь. Использую только как резаки по металлу.

- Перун! – окликает София, расшвыривая гравивихрем толпу Гончих. – Отец! Мой отец! Спаси его!

Княжна смаргивает слезы. Я оборачиваюсь, следуя ее взгляду, туда, где провалился пол. Огромные камни рассыпались вокруг места поединка Воеводы и командира «быков».

Выпрямившись, Высший тавр застыл красным танком над поверженным князем. Копыто демона опускается и выбивает искры из княжеского шлема. Прежде чем тварь снова бьет отца моей девушки, я налетаю на бычару.

Ослепительная вспышка, и клубок молний врезается в красные пластины на широкой груди. Бронированную тушу сбрасывает со стонущего Александра.

Громовые Когти мигают, довольные. Кожа под татуировками горит, словно облитая горячим воском.

С такой громадиной не выйдет сдерживаться. Сам Воевода ему проиграл. Лишь бы эмулятор не перегрелся.

Налитые кровью глаза «быка» смотрят на Когти.

- Швар? Генерал Швар?

Выпускаю душный дым ауры. Окутанный черным маревом, тавр испуганно мычит. Судорожно бьет копытом по полу.

- Хуже, – мой рык перекрывает треск камня. - Я из твоего Швара шкварное сало топил.

Когти вспыхивают. Мимолетное видение шквала изгибающихся молний. Вокруг Высшего вырастает трехметровая клетка с прутьями из синих электрических разрядов. Пока тварь не использовала фрактал, я велю клетке сжаться. Молнии оплетают красного гиганта, багровый панцирь исчезает под их плетением. Тавр заваливается на пол и бьется всем телом о камень, пытаясь их сбросить словно змей. Но ток не чувствует боли, он просто сжигает.

Наконец, демон сгорает под пластинами. Остается лишь дымящийся остов из обугленного панциря. Оглядываю бездыханного Александра - из-за доспехов не разобрать, жив ли князь вообще. Снимать же их посреди сечи опасно.

- Унесите князя. В бункер, - велю двум автоматчикам Воинам.

Посмотрев в мои горящие глаза, они не смеют ослушаться. Перебрасывают ремни «калашей» за спины и, подняв светлейшего, скрываются в развороченных коридорах.

Пучина битвы сорвала с меня почти всю одежду. Сейчас на теле золота пополам с чернилами. Руки словно вылили из расплавленных слитков и облили нефтью, торс лишь наполовину черный. Эмулятор почти кипит. Сдерживаться, надо сдерживаться.

Даже сквозь бушующий грохот я слышу вскрик Софии. Тихий, обреченный. Мою душу словно режут ножом, сердце начинает метаться в грудной клетке. Взмахами Когтей разрубаю мешающихся Гончих, огибаю кучу тел и нахожу ее, распластанную на полу без шлема. Рядом возле поверженного княжной чернобородого Рыкаря рассыпаны осколки гранаты.

Поднимаю девушку на руки – осторожно, чтобы не зацепить Когтями. Прекрасное лицо княжны обезображено. Вместо правого глаза запекшаяся кровавая корка. Серебряные пряди волос запачканы кровью.

- Сказал же – держись сзади, - рычу я не в силах совладать с ураганом в груди.

- Тебя хотели ударить в спину, - выдыхает она и слабо кивает на мертвого врага. – Он хотел.

Мой взгляд приковывается к красной ране. Ее лицо можно восстановить, лишь бы пережила день. Уж это я могу обеспечить. Уж защитить своих женщин я могу.

Накрываю княжну слоем «уроногасилки» - изоляцией от электродуги. С Софией на руках двигаюсь в центр зала, в самый эпицентр бурлящих техник. Туда, где мечутся торнадо и вырастают каменные колья. Туда, где оттеснили последний десяток наших Кметов и Рыкарей. Там же вижу и Чернышку, растрепанную и свирепую.

Снаружи тоже доносится грохот сражений, но улица подождет.

Я больше не сдерживаю дым ауры. Псих-шторм окутывает черным клубами весь разрушенный зал. Битва людского мира с адом останавливается. Тавры замирают, мыча. Гончие с истошным воем выцарапывают себе глаза. Люди бледны и напуганы.

Вся дрожа, София сжимает мою черно-золотую шею. Ее зубы звонко стучат.

- Закрой глаза, - тихо говорю, и княжна слушается.

Из Громовых когтей брызжет град ослепительных молний. Гремит гром. Синие нити раскаливаются добела. Изгибаясь зигзагами, они оплетают остатки тварей по рукам и ногам, сжигая их до состояния угля. Взрываются песьи морды, дымятся бычьи панцири. Вражеские Рыкари падают на колени под ворохом синих ветвей. Доспехи далеко не у всех дают трещину, но наши люди наконец сбрасывают оцепенение. Чернышка первой отходит, умница, и разит ледяным копьем ближайшего макаронника. Затем подтягиваются и остальные. На врагов снова сыплются огненные шары, гранитные плиты и айсболы, добивая гадов.

Сверхъестественная красота молний бушует над руинами. Зигзаги шипящих разрядов окружают меня как вторая аура. А сам я свечусь золотом татуировок, словно полуденное солнце. Только лицо полностью черное как жизнь демоника – вижу в огромном осколке потолка. Волосы превратились в полыхающий зарницами дым. Глаза золотые.

Последний враг умирает, и вдруг на колени падают наши люди.

- Перун с нами! За нас бьется сам Громовержец! Под стягом богов сражаемся!

Меня обуревает бешенство. Это отдается в ауре, и через нее в сердцах княжеских людей. Все вздрагивают.

- С ума сошли?! – кричу я. – Русские преклоняют колени только перед женщиной и Родиной! Быстро встали, вашу мать! Слышите взрывы на улице? Там еще враги! Вперед рубиться!

Дважды повторять не потребовалось. Карабкаясь через руины внешней стены, все бросились наружу. Выхватываю из толпы двух Кметов послабее.

- Доставьте раненую княжну в убежище под домом.

- Есть!

- Перун, постой, - шепчет София.

Ослабевшими руками она притягивает к себе мое свирепое лицо демона и целует в черные губы. Страстно, с языком.

- Я бы и от такого тебя с радостью родила бы сына, - выдыхает княжна и облизывается. – Много сыновей.

- Уносите уже эту нимфоманку, - отмахиваюсь я.

Только когда София скрывается за грудой камней, замечаю, что сам почему-то улыбаюсь как дебил.

***

В банкетный зал через разрушенную стену упал подбитый гарпиусом дрон. Робот застрял высоко среди обломков. В его поле зрение втиснулась почти вся битва в особняке. Благодаря этому Белоснежка видела смерти десятков слуг. Видела, как повергли ее отца. Видела, как ранили ее сестру. Только Артёма она не видела. Лишь шквал беспощадных красивых молний. Лишь смерть ужасного тавра, победившего ее отца. Лишь преклонивших колени вассалов ее рода. Лишь чудо молниеносной победы над адскими тварями и людьми маркиза.

Но среди воинов Бородовых нет столь сильного владельца стиля Перуна. Тогда кто же?

Ответ Белоснежке дает ее собственное сердце.

«Это он, это Бес. Я чувствую»

- Сестренка, что такое ветвится синее и полыхающее? – спрашивает Сина, взяв Белоснежку за руку.

- Это мой парень, - в голосе княжны звенит гордость.

- А почему он убивает этих бычков и песиков?

- Потому что они его разозлили.

Света сжимает кулаки и отворачивается от экранов. Княжна идет мимо кушетки с отцом без сознания.

Каким бы сильным не был ее защитник, Света не может отсиживаться под землей. Их род никогда не прятался за спинами слуг. Бородовы всегда сами защищают свой дом.

***

- Старший адъютант Мальдини, - докладывает раненый итальянец, баюкая покалеченную руку. – Головные отряды разбиты, противник вышел из здания и присоединился к частям на улице. Судя по всему, милорд Тендо мертв.

Фабио Мальдини возносит черные глаза к сияющей луне. На длинных ресницах адъютанта сверкают слезы. Сердце щемит от горечи и ярости. Любимый господин покинул его. За что?!

- Милорд отправился на небеса. Скоро и мы там будем. Сгруппировать атакующий фронт! - командует Фабио, взяв себя в руки. – Гарпиусам прикрывать сверху, Рыкари-Вулканы встать в авангард, следом автоматчики и дальнобьющие Кметы, пулеметчики туда же…

Разрозненные отряды итальянцев собираются на остатках вытоптанного таврами сада. В резерве практически не осталось тварей, только крылатый взвод гарпиусов. Отродья другого мира свое отсражались. Теперь черед детей Божьих.

Напротив, у разрушенной виллы, строятся язычники. Ненавистные сварожичи, язва на Господней земле. Среди них шагает, сверкая яркими золотыми полосами на шкуре, демон с синими когтями. Раздается тихий раскат грома, предвестник грозы. Запах озона бьет в ноздри.

- Сир Фабио, - зовет второй адъютант, не отрывая взгляда от вражеского строя. – Посмотрите на язычников…Над ними парит ангел!

Ропот поднимается среди солдат маркиза. По небу к сварожичам спускается златовласая женщина. Белоснежные крылья мерно машут в воздухе.

- Почему Божья посланница сошла к язычникам?

Фабио скрипит зубами.

- Никакой это не посланник Бога! Сатана принял ангельский облик! Дьявол хочет вселить смуту в ваши сердца. Не поддавайтесь!

Брожение в душах его людей прекращается. Слова Фабио искренни и сильны, в них гремит вера. Милорд Тендо не мог погибнуть за ложь, за пустышку. Значит, язычники прибегли к подлым иллюзиям. Очевидно же. Пускай Сатана машет своими гусиными перьями. За спиной Фабио расправила крылья сама правда.

***

Мы с Чернышкой подходим к командующим со спины.

- У итальянцев еще полно сил, - заявляет седой граф Бежен, зам покойного Глумилева.

- У них ничего нет, - обрезаю я, даже не глядя на вражий строй в полукилометре. – Вся сила в правде, а правда за мной.

- Чего?! - Бежен оборачивается и вылупляет глаза на мой демонский облик, не сразу узнавая. – Бесонов? Это ты?

- Именно, граф, - ухмыляюсь.

Ауру я попридержал, но блеск акульих зубов впечатляет людей вокруг разве что чуть-чуть меньше. Чернышка держится у моего горящего золотым узором плеча, ожидая приказов. Ее люди тут же раболепно жмурятся. Сияние перегруженного эмулятора и самого порядком выбешивает. Но, как говорится, работает и ладно.

- Я принимаю на себя командование усадьбой, граф.

- Но как…как же князь?

- Вырублен.

- Княжна София…

- Тяжело ранена.

- Граф Глумилев…

- Мертв.

Бежен хлопает глазами.

- Но тогда как первый зам начальника Службы безопасности я должен взять командование.

- Скажите, - вздыхаю, - вас вырубить, ранить или умертвить?

Чернышка смеется. Поняла шутку, ну или она просто пистец кровожадная.

- Граф, - говорит безопасница, - Бесонов разнес всех налетчиков в доме. Всех, понимаете?

Бежен лишь усы жует. Ну да, влез тут какой-то золотой пацан с черной рожей демона. Мало того, что подмял под себя толпу безопасников усадьбы, еще и приказы раздает. Отчасти понимаю графа. Ладно, не буду давить.

- Просто внесите коррективы в порядок строя – большего мне не надо.

- Вы негласный зам Глумилева, - бурчит седой граф. – Я не могу не принимать в расчет вашего мнения.

На том и порешили.

- Артём! – раздается из сияющих сверху звезд.

Сербина складывает крылья, приземлившись. Глаза блондинки в ужасе округляются.

– О небо! Что это за фрактал?

Пожимаю плечами.

- Новый. Назовем его «пороховая бочка».

- Похоже, ты ее поджог, - смотрит она на мои дымящиеся волосы.

Шутку оцениваю. Моя ухмылка заставляет пернатую отшатнутся и чуть не налететь крыльями на Чернышку.

- Смотри, куда прешь, блондинка, - шипит безопасница как потревоженная кобра.

А Сербина глаз не может от меня оторвать. Не обращая внимания, начинаю расстановку людей. Пернатую держу при себе – пока не порвем гарпиусов, толку в небе от нее немного. Формируем авангард из таких Рыкарей-броневиков, как, например, каменщики стиля Алатырь. Далее фланги автоматчиков, арьергард потрепанных Воинов, снайперы, минометчики...

Итальянцы уже, похоже, выстроились, скоро двинутся.

- Плохой день, - вздыхает Чернышка, сжимая пистолет.

- Плохой мир, - вторит Сербина.

- Крутой пир, - оскаливаюсь я. Видно, во мне что-то демонское заговорило.

Сзади раздается испуганный возглас.

- Сыра Земля!

Мне на шею кидается Белоснежка.

- Что с тобой случилось?! – плачет она. - Откуда всё это черное и желтое?!

Чувствую прикосновение холодных пальцев на горячем орнаменте татуировки. И обжигающую соль слез на коже.

Разрываю объятия.

- Какого ты здесь делаешь?! Возвращайся сейчас же в бункер!

- Я буду драться, - заявляет это хныкающее чудо. – За отца, за сестру, за род, вот.

Даже не буду спорить – времени нет на разные "Санта-Барбары".

- Ваше Благородие, - обращаюсь к Чернышке. – Поручи кому-нибудь увести ее в тыл. В арьергарде будешь смирно сидеть, поняла? – уже к заплаканной княжне. – И только вздумай помереть! Даже смерть не помешает мне найти тебя и надавать по твоей бледной заднице.

Белоснежка согласно кивает и на «смирно сидеть», и на «надавать», и «по заднице». Только щечки розовеют. Похоже, с угрозой я промахнулся на сто восемьдесят градусов.

Так, княжну увели. Одной проблемой меньше.

- Почему ты так груб с девочкой? – задумчиво роняет Сербина, поглаживая мантию на груди.

Сквозь белую ткань четко очерчиваются здоровенные выпуклые овалы.

- Тебя вот сейчас только это волнует? – интересуюсь с раздражением.

- Да нет, - опускает пернатая ресницы и вздыхает грустно. – Просто думала, что ты такой только со мной.

Пораскинув мозгами, Сербину тоже отправил грустить в тыл. Подождет, пока подстрелят гарпиусов, потом свой «грех гнева» врубит. Заодно и тряской сисек отвлекать не будет.

Всё, итальянцы набирают скорость. Скоро врежутся. Начался обстрел. Минометы, винтовки, пулеметы режут людей с обеих сторон, клубы дыма обволакивают штурмующих. Вспыхивают фонтаны из красного пламени, вырастают посреди поля ледяные скульптуры – замороженные техниками люди.

В едином порыве наш авангард бросается навстречу. Следом и фланги втягиваются в гущу сражения. Сверху гарпиусы, визжа, бросают гранаты, с тротилом и дымовые. Но недолго - снайперы в тылу лихо сбивают тварей из тяжелых винтовок. Парочку я сшибаю молниями.

Смаргиваю едкий дым и разрубаю Когтями подставившегося Кмета. Второго вспарываю от пупа до подбородка. Град файерболов огибает меня, но вокруг наши люди, и им достается шального огня. Черт. Сразу же снимаю Отвод, и принимаю следующие атаки уже на Бригантину.

Хоть Сербина теперь и парит лебедем над врагами, это несильно помогает. Да, обозленные ее чарами они потеряли ровность атаки. Одни автоматчики в ярости пережимают спуск, и оружие приходит в негодность. Другие трясут стволами и мажут. Но так мы получили не просто тупого, а еще и бешеного врага. Берсерки настоящие. Пусть они и кидаются под обстрел, сгорая в огне, но и в рукопашке дерутся насмерть.

Я решаюсь тоже включиться на полную катушку. Астральный эмулятор почти сгорел, но и фиг с ним – больше сегодня он не пригодится. А до завтрашних драк надо дожить.

Гремит раскат грома. Поле битвы тонет в черной завесе ауры, и псих-волны пронзают сердце каждого сражающегося. Кроме моего.

Бешенство врагов сменяется ужасом. О, испуганные глаза макаронникам больше идут, чем яростные.

Я вскидываю Громовые когти к небесам, и росчерки молний разрывают их черноту. Звезды гаснут на фоне синего света.

Татуировки сразу же разрастаются, захватывая больше кожи. Мои руки становятся сплошь золотыми, темного больше ничего нет, разве что только потемки души демоника.

Молнии сплетаются в воздухе. Синие нити, потрескивая, разят врагов. Итальянцы падают один за другим, окутанные разрядами. Я шагаю среди них, стонущих, стараясь не пропустить никого. Павших добивают Чернышка и другие. Без жалости и сострадания. Враги есть враги.

Один Рыкарь с бешенством в глазах пытается сжечь меня огненным вихрем. В задумчивости я надеваю Огнеупор и, пройдя насквозь пламя, разрубаю итальянца.

- Сербина! – кричу вверх. – Прекращай всех в ярость вводить! Ты мне всю малину портишь!

- Разве не помогает? - слышу расстроенный выкрик с небес.

- Всему время и место, - рычу. Вот же блондинка!

- Я запомню, - удаляющийся голос. – Ты сам сказал - всему! Значит,

нам с тобой

тоже.

Странная пернатая. Моя клыкастая морда-лица недостаточно пугает ее что ли? Так сильно хочет взять меня под контроль, что готова лечь в постель с демоном? А вдруг покусаю?

Продолжаю свой смертоносный променад. Небо плачет надрывным громовым плачем, молнии льются потоком, аура бушует. Итальянцев разят разряды, дальше люди князя их морозят, жарят, долбят булыжниками.

- Аррр…Язычник, - с ненавистью шипит один из макаронников, сваленный молниями. – Гореть тебе в аду после смерти, демон!

Смотрю на него – глаза черные, ресницы длинные как у девчонки.

- Я уже умирал, католик, - спокойно говорю. – Я уже был на той стороне. Есть только один ад – тот, который вы с Тендо и Сальдоре выпустили на Землю.

- Нет! – рычит он под обжигающими электрозарядами. – Ты врешь, Сатана! Мой милорд прав! Сейчас он смотрит на меня с небес, гордится моим стойким дух…аарр!

Чернышка пронзает ледяными пиками ослабленный доспех итальянца, а я ступаю дальше. Еще много врагов ждут моих молний.

***

Света так ни с кем и не сразилась.

Едва люди Тендо напали, Бес разбил передовые отряды. Загремел гром. Молнии прорезали поле битвы, с грохотом ударили о доспехи итальянцев. Поднялась страшная буря, воздух так наэлектризовался, что у Белоснежки кончики волос поднялись. Бешеные синие росчерки наполнили весь мир. В эпицентре шторма отбрасывала золотые отблески фигура Беса. Волны ужаса исходили из огненных глаз, некоторые враги не выдерживали одного их взгляда и падали, но Света ощущала в груди что-то еще. Странно горячее. Сердце ее трепетало. Сейчас у нее бы даже язык не повернулся назвать Беса простолюдином или слугой. Только кем-то большим. Может, даже своим суженым…

«Я не отдам его сестре, - сформировала княжна мысль. – Пусть банан себе дальше пихает, но Бес мой, мой! – ее щеки опаляет жаром. – Соня никогда больше не коснется его ртом! Никакого места не коснется!

И когда почти всех итальянцев разбили, Беса неожиданно окутало желтым сиянием. Буря резко утихла, последние разряды отплясали на телах убитых врагов. Золотой свет вокруг парня Белоснежки затмил даже звезды, даже луну.

***

Спустя десять минут зачистки моя кожа вспыхивает. Нестерпимый жар охватывает с головы до пят. Мозги кипят в черепе. Перегруженный астральный эмулятор сгорает, отдача от его разрушения очень болезненна. Другой бы на моем месте умер бы от кровоизлияния мозга, но Гиба выручает. Хорошо хоть итальяшек успел разбить, пару-тройку оставшихся Кметов уж Чернышка с остальными сдюжит.

Проходит ощущение огня, разлитого по венам. Смотрю на свои руки – снова человеческие, Когтей нет. Щупаю зубы – акульи клыки исчезли. Заглядываю в астрал – из фракталов только:

«Глаза Жамбы»;

Регенерация Гибы;

Сила и обоняние Шарика;

Кошачья сила, ловкость и "ночное зрение" Мурки;

"Вакуумные толчки" Мирба;

Фракталы Глеба-Шприца, в частности Отвод Гурмиса и Контракт Морзаса;

Фрактал Летучей обезьяны;

«уроногасилка».

Мда, апгрейд Когтей и Цепи снесло обновлением операционки. Но теперь я всегда могу собрать Астральный эмулятор и вернуть прежнюю силу. А астральное тело медленно, но лечится. Так что жить можно, братцы.

Зачистку завершили. Из остатков итальянцев кого-то добили, кого-то пленили. Сейчас люди князя разгребают руины особняка. Я же ухожу за стену, ищу место потише и разваливаюсь на лесной полянке. Полная луна любуется моим растянутым в траве телом, и я отвечаю ей взаимностью.

- Бездельничаешь, Бес? – выступает из-под сени сосен Чернышка. Глаза ее озорно горят.

- Отдыхаю, - улыбаюсь. – Присоединитесь, Ваше благородие?

Она усаживается рядом, совсем близко со мной. Но этого ей мало – безопасница чуть раздвигает ноги, и наши бедра соприкасаются.

- Чернышка, - говорит она тихо. – Можешь все-таки называть меня так.

Похоже, кошке захотелось, чтоб ее приручили. Беру руку девушки – наши пальцы сплетаются. Второй рукой притягиваю безопасницу к себе. Она падает мне на грудь. От ее волос пахнет порохом, дымом и кровью. Пахнет смертью.

- Ваше благородие, мы не так близко знакомы, чтобы я смог себе позволить столь фамильярное обращение к вам, - приподнимаюсь на локте. – Но, может, вы готовы познакомиться ближе?

Ее хищное лицо расслабляется, глаза закрываются, губы совсем близко.

- Да, - голос срывается на хрипотцу.

Заваливаю девушку под себя, сминаю жесткие губы своими. Она вцепляется ногтями мне в плечи, приближает ближе, словно пытаясь разорвать и съесть.

Тяжелая работа позади. Пошла разрядка…

Перун разозлился

Чернышка

Глава 21 - Больше никаких демонов

Откидываюсь в кожаном кресле. Зал для совещаний пока пустой. Как-то непривычно сидеть на мягком. Задница, видно, уже деформировалась под школьную табуретку.

В окне зеленеют лужайки лицея. Любуюсь красивой ученицей, играющей на скрипке. Светлый деревянный корпус инструмента того же цвета, что и пшеничные волосы нимфы. Явно из музыкального клуба. Эх, когда же теперь сам смогу в саксофон подудеть?

Через приоткрытую дверь доносится цокот каблуков. Слышатся голоса Софии и кандидатки на должность тренера Военных игр:

- Скажу сразу, вы меня устраиваете, Аделина. Но вашу кандидатуру должен одобрить еще один человек.

- Наверняка, директор? – голос грудной, женственный.

- Ох, нет, видите ли, это прозвучит странно, но он – один из ваших возможных подопечных.

- Как это?

Тут женщины заходят. София с заплетенными в косу волосами и миловидная татарка. Смуглая кожа, черные кудри, большие темные глаза с длинными ресницами и томным взглядом. Но лицо Аделины Алмакаевой я уже видел в ее анкете, что сейчас лежит у меня под рукой. А вот пышная грудь третьего размера приятно порадовала. В спортивной майке отлично будет смотреться.

- Артем Бесонов, первокурсник лицея, - объявляет София. – Удачного собеседования, Адель.

Дверь за княжной закрывается. Татарка вертит головой по углам, словно ища видеокамеру.

- Это какой-то тест? - изгибает Аделина угольную бровь. – Княжна хочет посмотреть, как я общаюсь с учениками?

Я поднимаю на нее взгляд, и она сразу замолкает, сглотнув.

- Буду краток, - сплетаю пальцы над столом. – Вы знаете, почему лицею срочно нужен тренер по Военным играм?

- В усадьбе Хромовых случилась страшная резня, - задумывается Аделина. – Писали в газете…

- Я устроил ту резню, - без тени улыбки сообщаю. – Я лично убил прошлого тренера.

Женщина напрягается.

- Ты убил Савелия Хромова?

- Вместе с его братом и слугами, - киваю. – Это открытая информация. Перечитайте ту газету еще раз.

Стиснув зубы, Аделина спрашивает:

- Значит, ты тот самый Бес? Там говорилось, что ты выручал похищенного отпрыска барона или графа.

- А вот это ложь, - легкая усмешка. - Я убил Савелия в первую очередь, потому что он был дерьмовым тренером и человеком. Он похитил мою девушку с целью выпытать у меня семейные медитации.

Наступает пауза. Женщина неуверенно переступает с ноги на ноги. Не такого жуткого собеседования она ожидала.

Блин, не переборщить бы – а то плюнет на лицей и убежит без оглядки. Специалист-то она хороший, и рекомендации Софии давал не абы кто. Я расцепляю пальцы и стараюсь выглядеть более дружелюбным. Насколько умею.

- Ни в коем случае не запугиваю вас. Просто хочу обозначить границы ваших обязанностей. Есть одна команда – вы будете лишь представлять ее на соревнованиях, но не тренировать. Она – моя целиком и полностью. Я кую из этих парней и девушки чемпионов, которых мир еще не видел. Остальные члены клуба остаются в вашем ведении. Но раз в неделю с ними я так же буду проводить медитативный тренинг. Естественно, прилюдно ваш авторитет тренера будет незыблем. Более того, мне самому выгодно сохранить анонимность данных договоренностей. Если увидите явные недочеты в моем управлении, для диалогов я так же открыт, но последнее слово за мной. Если согласны на столь необычные условия, мы сработаемся.

- Не пойдет, - сразу возражает Аделина. – Учреждение действительно очень престижное, и жалко отказываться от предложения работать здесь, но я никогда не подчинюсь непрофессионалу мягко говоря. Тем более несовершеннолетнему. С прошлой работы я потому и ушла, между прочим.

- Веский аргумент, - киваю. – Но дело в том, что я гений. Мои возможности и знания превосходят ваши в разы. Чтобы не быть голословным, позвольте доказать двумя примерами.

Сразу следует бурная реакция:

- Ах ты наглец! – вскрикивает, всплескивая руками. - Мальчишка, да кем ты себя возомнил! Будь хоть Джеком Потрошителем - мне плевать. Я заслуженный тренер! У меня десять лет опыта! Иди девочек за косички дергай! А я ухожу.

Она отворачивается к двери, быстрым движением оправляя складки брюк.

- Я сброшу ваш доспех шестью касаниями, - спокойно говорю ей в спину. – Не ударами – касаниями. Если позволите.

Делаю ставку на профессиональный интерес. Если Аделина человек амбициозный и любопытный, если она горит боевыми искусствами, то даст мне шанс.

Срабатывает - женщина замирает почти у самого порога.

- Так же я опознаю вашу технику до того как ее примените, - подкидываю второй довод. – Если что-то из этого не выполню, принесу извинения и буду просить вашего наставничества.

Аделина поджимает губы, обдумывая.

- Даже если так - не пойдет, - выдает своенравная татарка. – Я тренер Военных игр, а не кружка по конструированию точечных техник. Военные игры же - это эффективное комбинирование возможностей и ума. Только спарринг покажет, годишься ты на свои притязания.

Ух ты! Вот такого поворота я не ожидал. Повеяло свежестью, а то думал, все проедет по накатанной.

- Что же проведем спарринг здесь, - вскакиваю и снимаю расстегнутый пиджак школьной формы.

- Здесь? – она оглядывает дорогие кожаные кресла и стол из темного дерева.

- Ага, зал просторный – нам хватит места, - ухмыляюсь. – У меня просто уроки идут. Не хочется математику пропустить. На следующей неделе контрольная.

- Контрольная, значит? – шипит раззадоренная Аделина. – Сейчас пройдет твоя контрольная.

Женщина разувается, и мы встаем друг против друга на свободном пяточке между проектором и стеной.

Пока кулак татарки окутывает песочный молот, делаю рывок к ней. Правой отвожу желтую кувалду, левой хватаю сзади за шею. Плитка пола скользкая, и я пользуюсь этим. Резкая подсечка – опорная нога Аделины съезжает, сразу же «толчком» опрокидываю. Нависаю над женщиной. Захватом за локоть отодвигаю руку - открывается шикарная грудь под обтягивающей водолазкой. Успевая любоваться выпуклостями Алмакаевой, еще пятью «толчками» сбиваю доспех. Затем обыкновенным болевым за кисть заставляю сдаться.

"Спарринг" и двух минут не занимает. Растрепанная Аделина тяжело дышит на полу. Протягиваю ей руку с ухмылкой.

- Добро пожаловать в Первый лицей имени Александра Бородова,

тренер

.

Секунду женщина смотрит на меня, затем кивает и принимает помощь:

- Спасибо, ученик.

После знойного собеседования захожу в кабинет Софии.

- Кандидатура Алмакаевой одобрена, - коротко резюмирую.

Княжна отрывает золотые глаза от экрана компьютера.

- Хорошо, - она морщит гладкий лоб. – Зачем ты прислал мне на почту имена семи девушек?

- Это новые абитуриенты лицея. Организуй, пожалуйста, их перевод к нами из Училища воспитанниц Военного министерства.

- Причина?

- Одна из них моя девушка – Ольга Менская. Хочу, чтобы всегда была рядом со мной. Остальные – ее команда по Военным играм. Они тоже будут участвовать в Чемпионате Старших школ.

Я не собираюсь лишать Кали ее друзей и «капитанского мостика». Она – отличный лидер, и доказывала это в Страшном мире не раз. Но отныне будет тренироваться вместе с подругами под моим присмотром. Темп их развития ускорится в разы.

- Ясно, повезло девочке, - лицо Софии все еще напряжено. – Скажи, Перун, у меня есть хотя бы шанс?

- Шанс на что?

Она впивается взглядом мне в глаза, серьезная как никогда.

- Быть матерью твоих детей.

За эти дни нас многое связало. Планирование противоборства врагу, схватки с демонами плечом к плечу. Да, она пыталась меня убить, и этого никогда я не прощу ей. Хотя бы потому что на моем месте мог быть любой другой случайный парень. Убить человека из одних лишь неподтвержденных подозрений? Методы средневековой инквизиции мне противны. Но на чашах весов жизни лежат далеко не только наши ошибки. Сила воли, верность семье, целеустремленность и стойкость – этого у Софии не отнять.

«Больше, чем у многих» - хотелось бы мне сказать. Но я говорю:

- Никакого.

София вздрагивает, волшебные глаза влажнеют, княжна сглатывает ком в горле, давится им, и, откашливаясь, произносит мертвым голосом.

- Тогда, надеюсь, у вас сестрой всё получится.

- Не получится - у Светланы тоже нет шансов, - твердо произношу. – У всего вашего рода. Я буду парнем Светы ровно столько, сколько потребуется, чтобы принимать за нее вызовы от итальянцев. Но мы не разделим постель.

- Но … но почему? – уже, не сдерживаясь, плачет София. - Почему ты пренебрегаешь нами?

Мне остается только подойти и обнять соратницу. Аромат ее духов обволакивает меня, длинная белая коса трепещет от моих поглаживаний. Княжна плачет еще сильнее. Жжение упавших на мою кожу слез не утихает. Наше уединение – не иллюзия, не мечта, но наш брачный союз ими останутся.

Почему "нет"? Потому что я – сильнейший демоник и несу ответственность за свою силу. Мне приходится пропускать свои чувства через фильтр прагматизма. Иначе быть страшной беде.

- Глеб, - тихо говорю.- Не знаю, что его так изуродовало: геном рода или воспитание Александра. Но знаю точно – настоящий Шприц не социопат. Он герой. Ты тоже видела его в Страшном мире. Видела, как он сражался с демонами, как пожертвовал жизнью ради людей. Семья Бородовых нанесла ему психическую травму. Нет гарантии, что наш с тобой или Светой сын не станет чудовищем страшнее Глеба. Страшнее Градгроба.

Сейчас слова всего лишь слова. Любые доводы слишком эфемерны в сравнении с болью разбитого женского сердца. В ответ София лишь смотрит мертвыми глазами:

- Оставь меня, пожалуйста, Перун, – голос тихий, пустой.

И я покидаю кабинет. Мои шаги тяжелы как свинец.

***

София смотрит в окно на играющую на скрипке ученицу. Даже у этой мелкопоместной белобрысой сучки больше шансов заполучить Перуна. Взгляд княжны падает на экран моноблока, на имя Ольга Менская в открытом письме. Даже эта простолюдинка его заполучила, но не она, дочь Великого дома! Такова справедливость великого демоника?!

Мир рухнул в тартарары. Всю свою жизнь София посвятила роду, сестре и отцу. Приумножала капиталы, налаживала связи, увеличивала влияние семьи по всему миру. И теперь она знает точно – величайшая слава достанется другим. Другим родам, другим женщинам. Словно сестры Бородвы больны проказой!

Поток гневных мыслей перерывает вибрация телефона. С раздражением она принимает звонок.

- Здравствуйте, княжна София, - раздается смутно знакомый голос. – Вас тревожит лично Георгий Рюрикович.

- Ваше Императорское Высочество, чем могу вам служить? – холодно отвечает княжна.

- Кхе…кхм…даже не удивились моему звонку? – опешил царевич. – Вот так самообладание!

- Премного благодарна за похвалу, - София не сбавляет холода.

- Эм.… Очень расстроен неприятностями, выпавшими на долю вашей великой семьи.

- Не расстраивайтесь. Мы отбились.

- Да, наслышан-наслышан. Слухами земля полнится, и меня заинтересовал один особенный. Про некоего Грозового дьявола, что сокрушил большую часть налетчиков. Не удовлетворите мое любопытство, может за чашечкой кофе, кто он и откуда? Как вы знаете, место среди моих приближенных освободилось – ведь маркиз Тендо, едва получив подданство, тут же предал императора и Отчизну. Напасть на ваши владения – какая прискорбная глупость! Мне сейчас как никогда нужны верные и мудрые друзья.

«Проверяет почву, - догадывается София. – Ищет слабое звено, которое прогнется под его обещаниями покровительства. Скольким он уже позвонил?»

Неожиданно княжну охватывает соблазн поддаться на предложение. Да, Перун борется против зла, стоит стеной за человеческий мир, но зачем ей такой мир без правящих Бородовых? Без ее сына-полубога на престоле? Пусть такое человечество летит в ад!

София дает себе пощечину. Ужасные мысли, нет, это не она, а коварная женская ревность. Ух, подлая, пошла вон! Да, Перун отверг ее, но и причину обозначил. Он не против самой Софии, очень даже за, смущает только сомнительная наследственность их рода. И он прав – издревле Осколок влиял на рассудок Бородовых. Ее родственникам свойственна излишняя ярость. Некоторые как Глеб даже сходили с ума. Значит, нужно искать лекарство от влияния Осколка, а не к демонам подаваться. Ее любимый верно подметил – нельзя рожать всевластного маньяка. Нет уж, их сын родится веселым, улыбающимся младенцем с розовыми щечками и добрым характером...

- Кхм…София?

А, этот все еще тут. И чего ему надо? Кофе? Ну давай попьем, может чего интересного выведаю.

- Конечно, Ваше Императорское Высочество, в любое удобное вам время. Вы всегда можете положиться на мое крепкое плечо.

***

- Спасибо, князь, что приняли вызов, - с экрана моноблока вещает маркиз Риккардо Сальдоре.

Александр Бородов хмурит густые брови.

- Как погляжу, вы все еще в Ватикане?

- Откуда такие выводы? -маркиз любезно улыбается.

- В застенках Тайной канцелярии вряд ли есть вай-фай, - хмыкает князь. – Да и зубы у вас все на месте.

Бородовы передали трупы демонов Военному министерству. И хоть Александр не признался в существовании ада – слишком фантастически звучит правда, - антропоморфные чудовища повергли императора в шок. Принявшие российское подданство итальянцы сразу же попали под царскую опалу. По всей стране жандармы хватали людей Тендо и Сальдоре и отвозили в Преображенскую слободу на допросы. Цесаревич Владимир взялся лично курировать расследование. Царевич Георгий, говорят, поубавил пыл в расхваливании католичества. На вечерах и приемах царская особа больше не щеголяет золотым распятием. Как и его подхалимы-христиане.

- Не беспокойтесь, буквально на этой неделе я вернусь в Россию, - обещает Риккардо с грустным блеском в глазах.

- Тогда не завидую вашей участи.

- Бросьте, Александр. Вы выиграли всего одну партию, но ваш противник вовсе не я и даже не Церковь. Мы всего лишь шахматные фигуры. И мою ладью, кстати, рано скидывать с доски. Пусть с самолетного трапа меня сразу же бросят в казематы, но когда я достойно пройду допросы охранки, император снова обратит слух к моим словам. Русские по сути своей милитаристы - вы жаждете схватиться со всем миром, победить его, в этом вся ваша правда. А я обещаю дать вам этот шанс.

- Ради чего нужны такие жертвы, маркиз?

- Я отвечу, если вы скажете, кто такой Грозовой дьявол? Он оказался той темной лошадкой, что мы не предвидели. Разбил вдребезги наш план. Уничтожил двоих Высших и Полковоя. Имя вы, конечно, скрываете. Назовите хотя бы его расу, человек он или демон?

«Грозовым дьяволом» Беса прозвали пленные итальянцы, которых Александр передал в Тайную канцелярию. Видимо, связи Риккардо по-прежнему глубоко растут. Забавно, что люди князя называют Беса Перуном. Тот, кто для русских бог, для католиков дьявол. Воины Бородовых поклялись жизнями на Осколке не разглашать личность Беса. Юный старшеклассник теперь стратегическое оружие Бородовых, и секрет простолюдина превратился в родовую тайну Великого дома.

- Нельзя точно ответить на этот вопрос, - Александр чешет бороду. – Знаете, когда человек регулярно сражается, то называется воином. Но когда его жертв переваливает тысячи, когда он настолько сдружился со смертью, что их лица легко можно спутать, человек ли он еще?

- Понятно, - Риккардо кивает. – Отвечу вам в той же метафоричной манере. Всё ради посмертия, Александр, ради счастливого посмертия.

В раздражении князь протягивает руку, чтобы вырубить звонок. Разговор ни о чем затянулся. Но напоследок Александр не удерживается попугать итальянца.

- Что ж, маркиз, тогда Грозовой дьявол устроит вам настолько яркую жизнь, что даже вилы чертей покажутся счастьем.

Лицо Риккардо бледнеет перед тем, как экран гаснет.

***

Ласки и поцелуи Аллы и Вики – бальзам и наслаждение. Особенно после тяжелого учебного и тренировочного дня. Темной ночью мы лежим втроем на татами в пустом Военном клубе. Черные и красные волосы девушек смешиваются на моей груди. Алла так и засыпает, прижавшись губами к моей шее. Вика же зарылась княжне лицом в подмышку. Посапывание спящих девушек мирное, тихое, радостное.

Сегодня в клуб мы зашли как люди. В этот раз цепи на дверях не срывал – мне сделали дубликат ключей. И не только в клуб. У меня теперь есть собственный тайный кабинет в административном корпусе. Да и в целом все двери лицея теперь для меня открыты. Кроме разве что женского общежития. Хотя чуть-чуть Яка – и это уже не проблема. Шучу. Только-только третьекурсницы оставили в покое. Да и скоро сюда Кали переведется. Жалко будет, если она каких-нибудь девчонок из ревности порвет. Кали-то может.

В клубе мы с Аллой и Викой час позанимались медитациями. Затем девушки накинулись на меня. А так не хотелось, но пришлось уступить.

Осторожно, стараясь не разбудить Аллу, вылезаю из-под ее цепких даже во сне рук. Сажусь чуть дальше, сложив ноги крест-накрест.

Продолжаю долгую нудную работу по лечению астрального тела. Где-то под утро для разнообразия решаю поизучать многогранники разобранных фракталов. Я оказываюсь в хаосе исполинских фигур. Гуляю по нему где-то час. Все фракталы знакомые, все узнаю, кроме одного – самого колоссального. Тысяча раскиданных элементов. Тысячи неясностей в глубине меня. Я пытаюсь, понять что это. Набрасываю «уроногасилку» для анализа. Узоры на ее энергетической ткани мельтешат, словно в панике, не давая ясного ответа. Лишь обрывки информации: квази-псионические силы, молекулярные беспорядки, искажение субматерии. Хоть доставай учебник по физике.

Чешу репу. Черт! Да конечно! До меня доходит наконец, что это фрактал Градгроба. Кого же еще! Только не помню я, чтобы он в бою какую-то субматерию искажал. Огнем рыгал, землетрясением горы крушил, это да. Поэтому что за полный набор сил был у тварины – остается загадкой.

***

Страшный мир. Вулкан Эразин.

За десять минут до перерождения демоника Перуна.

Я стою посреди дымящейся вершины, у самого кратера. От каждого всплеска лавы под ногами поднимаются в воздух тучи дыма и пепла. Из обрубка на месте моей руки течет кровь, пробитый насквозь бок нестерпимо жжет. Я практически раздавлен всмятку, но счастливее человека сейчас нет на свете. Несмотря на боль, несмотря на потерю друзей.

В раскаленной жидкой утробе горы медленно исчезает чудовищная туша Градгроба. Владыка выводка мертв. Со слезами на глазах я стараюсь запомнить каждый секунду его погружения в магму, каждый миг торжества победы человечества над адом.

Поздравляю, человек. Именно такой яростной битвы я пожелал сотни лет назад. Именно такого противника мечтал создать.

Ментальный голос Градгроба еще раздается в моей голове. Ему недолго осталось. Когда блестящее черной чешуей тело скроется под магмой, остатки души демона исчезнут.

- Что ты несешь, тварь? – рычу я. – Кого еще ты там создал?!

От его хохота трясется весь мой череп.

Тебя, величайший из демоников. Ты мое создание, мое дитя. Ради тебя я низверг человеческий мир. Ради нашей великой битвы.

Магма уже дошла до огромных костяных шипов на плечах, но я не могу оставить за тварью последнее слово. От послевкусия победы больше нет и следа.

- А теперь подробнее, раз начал, животное.

Раз просишь, человек. Тысячи лет назад я покорил все Нижние миры, я низверг величайших демонов и воссел на престол. А потом меня постигла скука. И тогда я пожелал противника, сражаться с которым мне не будет скучно. Врага, которому я могу проиграть. Я пожелал тебя, демоник Перун.

В жидкий огонь погрузились огромные челюсти, мертвые ртутные глаза почти скрылись.

- Что значит «пожелал», тварь?! Быстро отвечай, пока еще не успел сдохнуть!

ХА-ХА! Не подгоняй мертвеца смертью. Мой фрактал меняет реальность, человек. Я велел событиям в жизнях миллионов существ измениться таким образом, чтобы родился ты, мой противник. Орда, вторжение демонов к людям – всё это предпосылки нашего с тобой столкновения. В моей власти щелчком когтей изменять целые миры и отправлять народы в никуда, словно их никогда и не было. В моей власти переписать историю бытия. А раз ты победил меня, то теперь также и в твоей.

У меня нет слов. Трещит жар вокруг, шипят камни под ногами, испаряя капающую из моего обрубка кровь. Бурлящая магма лижет надбровные дуги гигантской вытянутой головы.

А теперь скажи мне напоследок – чего ты пожелаешь, когда уподобишься Владыке выводка, человек? Хотя, кажется, я знаю…

Огромный, расколотый Громовыми когтями череп Градгроба наконец тонет. Прана наполняет горячий воздух, все мое тело содрогается от вливающегося в меня фрактала. Могущественная сила разгоняется по венам. Теперь в груди жара не меньше, чем в жерле Эразина.

Я изучаю новую силу. Выродок не соврал. Его сила, правда, способна коверкать реальность. Он мог почти всё. Значит, война с Ордой, смерти моих родных и друзей были всего лишь подводящей игрой, разогревающей прелюдией к нашему поединку. Градгроб не сдюжил фрага последнего уровня и сдох с довольной мордой, опьяненный всплеском адреналина.

Резко меня обуревает бешенство. Сука! Что ж, теперь моя очередь поиграть.

Чего я желаю, чудовище? Тебе, правда, интересно? Только одного. Больше никаких демонов.

– Я желаю, чтобы в мир людей никогда не вторгалась Орда.

Вдруг небо на дымящим кратером застилает пелена сверкающих грозовых туч. Оглушительный раскат грома, и плотный шквал ослепительно белых молний взрывает всё вокруг.

Новый тренер