Гром над Империей. Часть 2

Глава 1

Владислав Громов

Тьма накрыла меня внезапно, резко забрав все силы. Не успел я и сообразить, как такое могло произойти, как камнем рухнул вниз.

— Падать мне будет очень больно… — мелькнула последняя мысль. А потом пришла сильная боль, и сознание погасло.

В себя я пришел сидящим в комнате, за шахматным столом, на котором расставлял фигурки мой старый знакомец. Напротив меня висел огромный светящийся экран, на котором замерла стоп-кадром какая-то батальная сцена… Но приглядевшись внимательнее, я с нарастающим ужасом рассмотрел знакомые фигуры: Селену, Гонтуса, деда, Ириску, что в отчаянии склонилась над моим телом, распростертым на земле. Рядом стояла Мирами с перекошенным от гнева лицом. Перед ними замер строй витязей, облаченных в нестерпимо сияющие кольчуги.

А напротив них застыло в атакующем рывке войско пожирателей, с Папой Римским во главе. На первый взгляд силы были равны, но это если не знать мощи пожирателей. И как мои успели так быстро среагировать, интересно?

— Очнулся… — с удовлетворением отметил старик, с хитрым прищуром глядя на меня. Потом спросил, кивая на доску:

— Сыграем?

— Опять ты? — озираясь и постепенно приходя в себя, ответил я. — Я вроде уже говорил свое мнение насчет игры с тобой…

— Шахматы, как я тоже уже замечал ранее, это игра полководцев и мудрых правителей. Все, кто постиг принципы и правила этой игры, добились многого в жизни. По своей многогранности шахматам нет равных в мире. Здесь нет места слепому случаю или везению. Только точный расчет и холодный ум, именно они помогают одержать победу. И тебе необходимо научиться именно этому, а не кидаться с шашкой наголо на танк. Да и выбора-то у тебя сейчас нет. Либо ты играешь, либо твои родные умрут, — пожал плечами он.

— Опять ты пытаешься поставить меня перед выбором! — разозлился я. — Куда не плюнь, обязательно попадешь в того, кто хочет мной манипулировать! Вот прям как сейчас. И вообще, я не совсем понял, что там произошло? Что за тьма меня накрыла? Опять пожиратели появились, но причем тут Ватикан? Или они уже и до него добрались?

Как же меня это достало, везде они! И кстати, меня давно мучает вопрос, кто они такие? Откуда взялись?..

Мысли начали беспорядочно скакать, и пришлось постараться взять себя в руки, чтобы хоть как-то их упорядочить и выделить главное.

— Растешь, Влад, — довольно покачал головой старик. — Начинаешь задавать хорошие вопросы. Не буду рассказывать тебе историю сотворения вселенной, это пока лишняя для тебя информация, но попробую объяснить тебе все по понятной аналогии.

Представь себе, что вселенная — это центральный сервер. Мощный, навороченный, с быстрым процессором и огромным носителем. Каждый мир — это отдельный компьютер со своими законами. Но в тоже время он вынужден подчиняться общей системе. Он может творить все, что хочет, пока это не вредит системе. И он связан с другими такими же компьютерами с помощью проводов, ну, или вселенских энергий.

И вот на одном маленьком, удаленном от всех мире появляется вирус. Он слаб, но хорошо умеет маскироваться, и система его до поры не замечает. Да, кстати, вот так совпало, что антивирусной защиты в этом мире нет. А вирус потихоньку растет, развивается и вот уже полностью захватывает систему. А дальше устремляется к другому такому же миру, который так же не защищен… Разрушает и его, становясь еще сильней. И так по цепочке, пока он не наберет силу, что даст возможность бросить вызов уже мирам, обладающим защитой.

И вот этот вирус легко начинает захватывать и их, потому что защита, привыкшая справляться с внутренними угрозами, оказывается совершенно не способна защитить себя от угрозы извне. Да, антивирусная программа борется с захватчиками, но она слаба, давно не обновлялась, вот и не тянет она против сильного врага.

— Антивирусная программа — это боги? — затаив дыхание, спросил я.

— Боги, — одобрительно кивнул он. — И с каждым новым захваченным миром сила вируса растет, он уже становится способен кидать вызов сильным мирам с отличной защитой. Где-то берет напором, а где-то постепенно их захватывает, не привлекая до поры до времени к себе внимания, пока не становится слишком поздно.

— Так, говоря вашим языком, стоит обрубить провода, по которым переносится вирус, и все!!!

— Так делать нельзя. Если отключить мир от вселенских потоков, он быстро угаснет. Обмен энергиями — это важная составляющая в жизни мира. Обруби ее, и через несколько веков мы получим голый камень без малейших признаков жизни.

Центральный сервер уже не может игнорировать угрозу. Происходят сбои в работе, начинается замедление всех процессов. И ему остается только два варианта: либо полное форматирование системы, но это приведет к гибели всех миров, либо создание новой, самообучающейся программы — антивирус, способной справиться с этой угрозой. Но в этом случае есть риск захвата данной программы вирусом, а так как у нее есть доступ к центральному серверу, то и его уничтожение.

— Вы хотите сказать, что эта программа — я?! — слегка охреневая от полученной информации, спросил я.

— Именно так… — усмехнулся мой собеседник. — Тебя создал я, чужими руками, но я, с единственной целью — уничтожить пожирателей и дать системе защитника от любых будущих внешних угроз. Я не могу напрямую вмешиваться в ее процессы из-за ограничений, что в свое время наложил на себя сам. Но ты лишен этого недостатка, поэтому сможешь переломить ход событий в свою пользу. Да, есть риск, что ты можешь пожелать большего, власть — она развращает, но не думаю, что ты этого захочешь.

— М-да, Морфиус нервно курит в сторонке, — пробормотал я, пытаясь осмыслить полученную информацию.

— Матрица? Да, хороший фильм. Именно его аналогией я и воспользовался, чтобы объяснить тебе все, Нео.

— К черту этого инфантильного придурка. Я тут, похоже, скорее в роли агента Смита, да и классический костюм мне больше идет, чем дебильный кожаный плащ… Так, стоп, ты сказал — самообучающаяся программа? И чему мне учиться?

— Изначально я предполагал вмешаться в процесс твоего обучения. И даже кое-что предпринял в этом направлении. Но потом оставил эту мысль. Твои действия спонтанны, непредсказуемы, и так ты можешь добиться большего, чем если будешь идти строго по прямой. Тебя невозможно просчитать, и, возможно, именно это и приведет тебя к победе. Поэтому, чему учиться — решай сам. Саморазвитие в твоем случае работает лучше всего.

— Да как же невозможно?! Вот понтифик очень даже запросто все просчитал!

— Ну, тут было сложно не предусмотреть твои действия. Слишком уж ты прямолинейно стал поступать. Да и действовал ты на этот раз очень предсказуемо. И знаешь, что самое главное? Что это пойдет тебе на пользу. Ты не всесилен и сейчас увидел, что даже на тебя может найтись управа. Не подоспей помощь вовремя, ты бы погиб, да и сейчас, ещё не факт, что выберешься. Все-таки твои враги на этот раз хорошо подготовились, но не учли, что тебе могут помочь. На меня можешь не рассчитывать, как я уже говорил, я не имею права вмешиваться напрямую.

— Да ну, не можешь вмешиваться, значит? А как тогда витязи так быстро отреагировали? Ладно мои, нырнули в портал — и все, а этим ведь надо было собраться и организованно выступить. Их кто-то предупредил?

— Ничего не знаю, не видел и не слышал, — состроил он морду кирпичом. — Откуда я знаю, что снится вашим волхвам после того, как они переберут с выпивкой?

— Ну да, ну да, — согласно покивал я. — Знакомая ситуация. Бывает, приснится всякое, а потом раз — и уже женат, трое детей, ипотека на шее и злющая теща проедает плешь! И с ужасом понимаешь, что это был нифига не сон…

— Ладно, хватит болтать, пора делать свой ход.

Фигуры на доске слегка поплыли и приобрели вид тех, кто сейчас находился внизу, на площади. Витязи — пешки, дед стал ферзем, Ириска — конем, Селена оказалась на месте ладьи…

— А кто же король? — задумчиво поинтересовался я, вглядываясь в жутко не нравящийся мне расклад.

— Король играет ключевую роль в игре и, несмотря на свою кажущуюся слабость, на самом деле является сильнейшей фигурой. Она по правилам вступает в игру последней и до поры ее просто не видно.

— Так, ладно, а где на этой доске я? Или ты думаешь, что я буду спокойно двигать фигурки, не попробовав лично распороть брюхо паре-тройке пожирателей? Да и посмотреть, какого цвета кровь у понтифика, мне очень хочется.

— Что, так сильно хочется помахать мечом? Полководец не должен лезть в битву. Его задача ею управлять.

— А я и не полководец, я — программа, которая действует сама по себе, не считаясь с никакими правилами. Поэтому первый ходя сделаю лично, и пусть без магии, с обычным мечом, но это будет мой риск и моя ответственность! А кому что-то не нравится, пусть целует меня в мой тощий зад! Поэтому я иду вниз, но напоследок хочу спросить: а как вписываются в твою картину боги, что отправились в мир пожирателей?

— Считай их ответом системы на вторжение. Что-то вроде антихакерской программы, что смогла вычислить место, где хранится исходный код вируса.

— Стой, а кто создал вирус?!!! Кто этот гребанный хакер?!!!

— А вот это, пожалуй, самый правильный вопрос, на который тебе предстоит найти ответ самому, — серьезно сказал старик, пристально глядя мне в глаза.

— И запомни самое главное, ты не всесилен и тебя можно убить, если знать, как. И твои враги знают об этом. А теперь лети, птичка, — усмехнулся он.

— Вот же гад! — ещё успел подумать я, стремительно уносясь вниз.

Селена Громова

Да уж, на этот раз любимый взял первый приз за лучшее попадание в дерьмо в этом году! И так хорошо попал, я бы даже сказала, с душой. Нет, поначалу все вроде шло неплохо. Портал открылся прямо рядом с Владом, что лежал на земле без движения и тяжело дышал. Видимых повреждений на нем не было, несмотря на падение с большой высоты. А значит, выкарабкается, с его-то живучестью!.. А вот насчет нас… Глядя на тех, кто к нам приближался, мне казалось, что вряд ли, если, конечно, Влад не придет в себя раньше, чем нас разорвут в клочья. Мелькнула мысль схватить Влада и утащить его обратно в портал, но глядя как нестабильно он стал мигать, отбросила ее. Это билет в один конец, если любимый не очнется раньше, чем нас уничтожат.

Сильная слабость, что охватила меня, когда резко опустел мой источник, до сих пор дезориентировала меня. Сжимая дрожащей рукой меч, я напряженно всматривалась в ряды пожирателей, что толпились метрах в пятистах от нас.

Мирами тем временем склонилась над Владом, пытаясь привести его в чувство, но пока ее попытки не увенчались успехом. Треск раскрывшегося портала заставил меня вздрогнуть от неожиданности, из него вышли тесть, Ириска и Гонтус.

Николай Владимирович молча обнял меня и, быстро поцеловав в щеку, просто встал рядом со мной. Ириска, не обращая ни на кого внимания, кинулась к мужу, о чем-то негромко разговаривая с Мирами. Глава рода с удивлением посмотрел на японку, смешно наморщив лоб, но так ничего и не сказал.

Гонтус, широко улыбаясь, обнял меня, слегка приподняв над землей.

— Ну что, как в старые добрые времена, спиной к спине? — довольно произнес он. И, хотя его губы растянулись в улыбке, в глазах застыло страшное напряжение.

— У нас есть магия, но надолго ее не хватит. Надеюсь, Влад очнется раньше, чем мы её лишимся. Главное, нам нужно выдержать первый удар, а дальше выстоим.

— Ты это серьезно? — удивилась я, ещё раз осматривая войско пожирателей. — Впятером, почти без магии… И ты надеешься выстоять?

— Ну, во-первых, надеюсь, что не впятером, — отметил Александр, с заметным удовольствием глядя, как из открывшегося портала появляются воины, закованные в броню. Быстро рассредоточиваясь по площади, они брали нас в полукольцо, явно намереваясь защищать.

Послышались отрывочные команды, и воины, заняв свои мест, застывали, крепко сжимая оружие в руках. Лучники накладывали стрелы, что светились ровным светом, готовясь стрелять навесом.

Прислушавшись, я поняла, что воины, встав четким строем, произносят молитву, отчего их оружие наливается ярким светом, разгоняя тьму.

— Перуне, могучий Боже наш!

Это ты ведешь нас стезею Правой к брани честной с врагами черными,

Чтобы род утверждать и державу беречь.

Ты — сила сильных и отвага отважных,

Правда праведных и святость Святорусов.

Открой терем свой, где пируют пращуры, что с радостью смотрят на нас.

Прими души наши и даруй силу рукам нашим.

Гой, Перуничи, могучие витязи, становитесь в ряды, становитесь к смертному бою!

За веру, за землю, за Род,

Слава Богам, Слава Перуну!

Вслушиваясь в их слова, я и сама не заметила, как стала вторить им, и мой меч, отзываясь на заветные слова, сначала полыхнул зеленым, а потом стал пульсировать белым светом, разгораясь все ярче.

Мирами, застывшая недалеко от меня, с перекошенным злобой лицом смотрела на врагов. Ее руки сжимали два меча, один из которых был чуть длиннее другого, и казалось, её клинки сейчас сами бросятся в бой.

Воинов на вскидку было тысячи две, и не было среди них магов, что говорило о том, что они знали, куда идут. Хотя, за ними нестройным рядом стояло человек двадцать, облаченных в просторные одежды и сжимавших в руках посохи. Но видно было, что пока они в бою непосредственного участия принимать не будут.

Взревев, огромная лавина пожирателей пришла в движение. И тут же им навстречу, прочертив яркие дуги, полетели стрелы, что при попадании в противника взрывались, разрывая врагов на мелкие части. И каждая из них находила цель, да и мудрено было промахнуться, стреляя по плотному строю врагов, что перли вперед, безо всякой тактики, стремясь смести людей одним мощным ударом, задавить количеством.

— Копья! — раздалась команда зычным голосом, и войско людей ощетинилось острыми иглами, что сияли ярче солнца.

Вперед строя вышел Гонтус и, вскинув руки, создал стену пламени и толкнул ее на пожирателей. Но стена получилась откровенно слабой, высотой всего метра в два. Пойдя вперед, она спалила едва ли с десяток врагов. Ошеломленный неудачей, он попробовал еще раз, но вновь стена получилась маленькой, даже меньше предыдущей.

Молния, ударившая сверху, разнесла штук пятьдесят тварей, после чего тоже быстро погасла.

Скользнув за спины воинов, Александр в шоке стал говорить сам с собой. Из его несвязной речи я сумела выделить главное — что тьма высасывает не только источник, но и значительно ослабляет плетения.

Прислушиваясь к его размышлениям, я невольно отвлеклась и пропустила момент, когда лавина тварей достигла рядов витязей. Удар тьмы был страшен, поле боя мгновенно окрасилось в красный цвет. Рев пожирателей смешался с отчаянными криками людей, что встали стеной на пути тьмы. Враги не были однородной массой. Среди них попадались как особи высотой больше двух метров, так и совсем маленькие, едва достающие до пояса взрослого мужчины.

Последние стремились проскользнуть между плотных рядов витязей, по пути пытаясь полоснуть острыми как бритва когтями незащищенные ноги воителей. Таких стремительно добивали волхвы, чьи посохи оказались страшным оружием в умелых руках. Но все же врагов оказалось намного больше людей. Гонтус с Главой Громовых били из-за спин витязей магией, но я заметила, что они очень экономно расходуют силы. Да и с каждым разом их удары становились все слабее и слабее.

При этом лица мужчин как-то сразу осунулись, постарели, будто не эфиром они били, а жизненной силой, что стремительно убывала, забирая оставшиеся годы жизни.

Артефакты, что висели у них на груди и прежде горели ярким светом, почти потухли. И лишь у Ириски он сиял так же ярко, как и раньше. Она, стоя возле бесчувственного тела Влада, неумело сжимала в руках небольшой клинок и явно собиралась использовать магию лишь для защиты. На не по-детски напряженном лице застыла решимость умереть, но не допустить к телу брата тьму.

Я, застыв за строем витязей, ждала возможности вступить в бой. Лезть в гущу схватки смысла не было, могли свои же зацепить, поэтому я, вместе с Мирами просто ждала подходящего момента. Хотя, девушку мне было откровенно жаль. Конечно, то, что она не боится крови, сомнения не вызывало, но вот ее одежда… Обычные джинсы и майка — это ни разу не кольчуга, или хотя бы кожаный доспех. Одно касание когтями, и можно читать отходную молитву. Да и сама Мирами — не воин, привыкший биться в строю, а скорее, диверсант, заточенный на удары из тени.

Но сегодня, я думаю, мы все узнаем, кто и чего стоит. Но если мы выживем, если Влад придет в себя, то я клянусь, отхожу его ремнем по заднице, и только пусть попробует мне сопротивляться! Сначала расцелую, а потом изобью, да, именно в такой последовательности…

…Упав на колено, я поднырнула под руку пожирателя, рассекая его пополам. Устало поднявшись и вытерев пот вперемешку с кровью с глаз, устало оглядела поле боя, не сдерживая слез, что катились по моим щекам.

Пожиратели ожидаемо прорвали ряды витязей, и правильная схватка превратилась в свалку. Воины, разбившись на двойки, умело прикрывали друг другу спины, с каждым ударом уменьшая количество врагов, но, казалось, меньше их от этого не становилось. Даже самому непосвященному было видно, что мы безнадежно проигрываем. Прошло не больше десяти минут сначала боя, а нас уже осталась едва ли треть. И при этом главные твари еще не вступили в битву, держась в отдалении. Даже отсюда можно было разглядеть довольную улыбку Папы Римского, стоящего в компании нескольких своих приспешников в кольце крупных пожирателей.

Кинув взгляд назад, я увидела, что недалеко от меня лежит Гонтус, у которого отсутствуют обе ноги. Тяжело дыша, он замер в последней попытке дотянуться до выпавшего из руки меча. Рядом с ним в луже крови распростерся тесть, схватившись за распоротый когтями пожирателей живот, из которого вываливались внутренности. Из его рта текла кровь, иногда надуваясь кровавым пузырем. Мирами сломанной куклой валялась рядом со мной. Отрубленная кисть руки, косой рваный разрез, что практически располовинил ее тело… Страшная картина. Я видела, что она еще жива, но очень близка к смерти. Ее губы что-то шептали, но среди криков и шума битвы невозможно было разобрать ни слова.

Как ни странно, погибших среди нас не было. Черный туман, прозрачный изнутри, каким-то образом поддерживал в нас жизнь, усиливая муки, но не позволяя умереть. При этом было видно, как он медленно втягивался в тела, похоже, собираясь их захватить.

Услышав крик, я резко обернулась и кинулась к Ириске, что склонилась над Владом и заходилась в рыданиях, едва поддерживая почти уничтоженный щит, а трое крупных пожирателей давили на него, силясь довести дело до конца.

Собрав последние силы, я бросилась к ней, собираясь напасть на тварей из-за спины, но на моем пути выросли еще двое, что тут же атаковали с обеих сторон. Отрубаю лапу с когтями, что едва не распорола мне живот и с разворота разрубаю ее владельца пополам. Краем глаза замечаю удар, от которого уже не успеваю защититься. Разрывая жилы, отклоняюсь назад, и когти, что должны были снести мою голову с плеч, лишь самым краем цепляют мое лицо, вырывая глаз и срезая нос и губы.

Ничего не видя от брызнувших слез и болевого шока, я инстинктивно отмахиваюсь от пожирателя, почти неосознанно отмечая, как меч входит в его тело, валюсь обессилено на землю. Черный туман сразу же начинает проникать в мое тело, каленым железом прожигая себе путь внутри меня. А я при этом даже кричать не могу, и лишь слабый хрип вырывается из моего рта.

Крик, полный боли, донесшийся со сторон, слегка привел меня в чувство.

— Ириска… — с усилием прошептала я разрезанными губами и, перевернувшись на живот, ничего не видя перед собой, поползла на звук ее голос, желая лишь одного — забрать перед смертью еще хоть одного пожирателя с собой…

Я не увидела внезапно вспыхнувший свет, но почувствовала его всем телом. Он, казалось, проникал в каждую мою клеточку, стремительно уничтожая щупальца проклятого тумана, что проникли в меня, и раны, что приносили жуткую боль, стали стремительно зарастать.

Подняв глаза, я разглядела Влада, что шел ко мне, тяжело опираясь на посох. От него и исходило сияние, что несло облегчение. Но больше всего меня поразило его лицо, нет, не лицо, застывшая холодная маска и вместо зрачков его глаза заполнял ярко-синий свет, что дымкой струился из глазниц. Посмотрев на меня, он зашагал дальше, а свет, что двигался впереди него, разливался по площади, уничтожая тьму, что растворялась в нем без следа. Вокруг меня стали шевелиться люди, с удивлением осматривая себя и неверяще ощупывая свои восстановленные конечности. А я глядела вслед мужу и даже отсюда чувствовала его страшную ярость, которую он заключил в кокон льда.

— Теперь все будет хорошо, — с громадным облегчением подумала я и лишь после этого позволила себе потерять сознание.