Гридень. Из варяг в греки

Глава 3, в которой я иду на разведку

Николай с Михайлой добрались до нас в тот же день, вечером.

– Чё случилось? – спросил с порога Белый.

Яшка поманил обоих за собой и завел в тайную комнату.

– Включаем? – спросил он у меня, как у хозяина.

– Врубай! – махнул я рукой.

И снова засиял кристалл, и мерцающий квадрат словно вырезал проем в стене.

Михаил в это время хотел ухо почесать, да так и застыл с поднятой рукой. Коля тоже изображал статую.

В мире 881 года вечерело, как и здесь, – протягивались длинные тени, облака по-над лесом окрашивались в багрец. Смутно белели избы, издалека доносилось коровье мычание и стук топора – уже не плотницкого, а обычного – кто-то рубил дрова.

За крепостной стеной разожгли большой костер, и огонь высветил большую лодью с полосатым парусом. Ветер дул попутный, но и гребцы тоже старались, в лад макая весла.

Амосов выключил «штуковину», и «дверь» в прошлое закрылась.

– И чё это было? – спросил Николай напряженным голосом.

– А это такая машина времени, – криво усмехнулся Яков. – Понял теперь, куда дед Антон шастал? Не с раскопок все это, а прямо оттуда, из IX века! Кто там сейчас, ты говорил? Олег Вещий?

– Он самый, – важно кивнул я. – Вообще-то Вещий не совсем князь, Олег как бы регент при малолетнем Ингоре, или Игоре, сыне Рюрика. Сам Рюрик помер в 879-м, когда его наследнику годик исполнился. Сейчас Ингорю три. Значит, Олег останется князем новгородским еще лет двадцать как минимум, а в будущем году и великим князем киевским заделается.

– Вот это ничего себе… – пробормотал Ховаев и тоже поискал, куда бы присесть.

– Да что мы здесь толчемся, – опомнился я, – пошли в комнату!

Все расселись, кто на диване, кто в креслах, и стали думу думати.

– Вы хоть представляете, какие тут возможности вырисовываются? – начал Амосов.

– Да уж, – хмыкнул Михаил, – можно живого Олега Вещего сфотать!

– Или в Константинополь смотаться, – сказал Николай задумчиво.

– Смотаться! – презрительно скривился Яшка. – Сфотать! Да мы всю историю российскую перевернуть можем! Как вы этого не поймете?

– Назовемся волхвами, – развил я его мысль, чувствуя, как она захватывает меня, – а сами прогрессорами поработаем. Отгрохаем там заводики, станем оконное стекло выпускать, бутылки и стаканы – они там ценятся, ну, может, и не на вес золота, но на вес серебра – точно. Бумагу начнем делать, сукно ткать и лен – и на экспорт! Но прежде всего надо к Олегу в доверие войти, боярами стать, пусть даже не великими, а светлыми.

– Это непросто… – поскреб щетину Амосов.

– Ясное дело! – бодро сказал я. – Так ведь не сразу же, а постепенно. И этот год – самый подходящий. Судя по всему, там лето в разгаре. А будущей весной Олег в поход двинет – Смоленск брать, Киев… Вот и мы с ним! Тут ведь как? Вещий затеял не просто Киев брать, он хочет под себя подмять весь путь из варяг в греки. Киев – мелочь!

– Да? – оспорил мой вывод Яшка. – А чего ж он тогда Киев назвал матерью городов русских?

– А ты подумай! – парировал я. – Он же ведь сам править хочет Русью, а тут этот несмышленыш на руках. Вот Олег и сует Ингорю Киев – на, мол, играйся! Ничего из себя Киев не представляет, Ладога с Новгородом в разы важнее. Почему? Да потому что они стоят на важных торговых путях и их каждый год посещают арабские купцы, скупая меха и прочий местный товар. Если ты княжишь в Новгороде, то тебе перепадает изрядная доля серебряных дирхемов, а в Киеве ты будешь сыт, но и только, никакое богатство тебе там не светит. Вспомните Рюрика! Куда он Трувора с Синеусом поставил? В Изборск и Белоозеро – опять-таки это крепости на важных торговых путях. Куда он прочих посадников своих поставил? В Муром, где в Волгу впадает Ока, а это и вовсе стратегически важный пункт. Напротив Мурома – Булгария, по Волге тянется путь из арабов в варяги, а по Оке добираются на веслах и волоком к Днепру, где стоит Смоленск. Это и вовсе перекресток – туда по Западной Двине купцы из Европы добираются, с востока – арабы. Олег хочет и там своего человечка посадить, чтобы финансовые потоки мимо не проходили. Он даже в степи остроги строить будет, чтобы путь по Днепру уберечь от всяких там печенегов. Вот только всего ему не успеть и не смочь. Знаете, почему он решил отомстить неразумным хазарам? Потому что те обнаглели – с каждого арабского корабля, что вверх по Волге поднимался, десятину требуют! Хорошо устроились ребята. Вот и смотрите теперь – чтобы Русь была могуча, надо оседлать все важные коммуникации. Не только Днепр, но и Волгу на всем протяжении, и Дон, а это означает войну с булгарами, союзниками хазар, и с самими хазарами. Может Олег победить их без конницы? Ответ отрицательный. Вот мы ему и поможем! Никакой дружиной все племена не удержать в повиновении, тут армия нужна, регулярная, как у Чингисхана. Десятки собираем в полусотни и сотни, сотни в тысячи, тысячи – в тьмы. Тьма – это десять тысяч воинов. Вот и начнем со звания десятского! Глядишь, так мы и до тысяцкого дослужимся, а то и до темника.

Колька с Михой смотрели то на меня, то на Яшку.

– Вы что, охренели? – выдавил Ховаев. – Так же можно всю историческую последовательность порушить!

– А на хрена тебе такая последовательность? – сказал я агрессивно. – Чтобы князь Владимир, придурок, единую землю на уделы раздал? Чтобы нас потом монголы поимели? Чтобы продвинутый Новгород Москва одолела? Московскому царю ноги надо было целовать, подползая к трону, а новгородцы другие, они так говорили: «Мы только Богу кланяемся!» А чего хорошего в крепостном праве было? Почему Россия вечно должна кого-то догонять и перегонять? Может, давайте сейчас Олегу поможем, чтобы потом, в будущем, уже нас пытались догнать! История начинается сейчас, ребята. Вот выйдем мы в 881-й, ничего делать не станем, и у нас впереди будет блестящая перспектива – пятьсот лет грызни, пока Иван Грозный не соберет воедино раздробленные земли. Пятьсот лет! Чего удивляться нашим либерастам, что слюнки пускают по Европе? За те же пять веков европейцы университетами обзаведутся, цехами да гильдиями, каравеллы с галеонами станут слать в Африку и Америку. А мы? А мы будем догонять и перегонять! Да?

– Ох, не знаю… – скривился Белый.

– А мне нравится, – сказал Мишка с легкой улыбкой. – Тут же все можно! Даром, что ли, дед твой в князи тебя прочил? Знал, старый, чего тут и как!

– Ну, допустим, – дал Колька задний ход. – Но это же все наши мечты, наши хотелки. Вот придем мы к Олегу и начнем расписывать в красках, как хорошо иметь под своим началом регулярную армию. А он нас пошлет!

– Возможный вариант, – улыбнулся я. – Значит, надо сделать так, чтобы мы стали Вещему нужны.

– Как? – сощурился Белый.

– Как волхвы! – сказал я прочувствованно. – Подарим ему новенькие мечи из хорошей стали и расскажем, что еще много таких сделаем, ежели заводик выстроить пособишь. Насобираем здесь бутылок, стаканов – и продадим на торгу в Смоленске или Ладоге. Мигом разбогатеем!

– Верно! – подскочил Яшка. – А с богатенькими иной разговор – к ним прислушиваются.

– Ладно, согласен, – сдался Белый. – Но уговор – без анахронизмов!

– Никаких огнестрелов тамошним мы даже за большие деньги отдавать не должны, – согласился я, не подавая виду, что рад консенсусу. – Сами будем пользоваться! Авторитет наш такие девайсы поднимут мигом, нас станут бояться и уважать.

– Согласен! Только сначала надо на разведку сходить, все выведать. Вдруг там и вправду какое-нибудь сопредельное пространство? Кто пойдет?

– А кому ж еще, как не мне? – пожал я плечами. – Вы же говору местного не знаете, а я учил. Вот и попрактикуюсь…

– Решено! – воскликнул Амосов и вытянул руку, как тогда в детстве, на съемках «Трех мушкетеров».

В его пятерню впечатались моя, Мишкина и Колькина.

«Ставки сделаны. Ставок больше нет».

Мы договорились, что машина времени, она же МВ, она же «эмвешка», будет включаться каждый день ровно в семь вечера. Часы у меня с собой, так что я буду знать, пора мне возвращаться или еще рано.

Если честно признаться, я немного трусил. Страшно было не встретиться с тамошним варягом, а затевать революцию в Древней Руси. Мы обрекали предков на великие перемены.

Спору нет, многие, очень многие выиграют от нашего «прогрессорства», но будут же и проигравшие. Хотя, конечно, такой расклад наметится в любом случае.

За всю историю человечества не существовало реформы, от которой становилось хорошо всем.

И знаете, что меня странно успокаивало? А я говорил себе: «Да успокойся! Все равно у нас ничего не выйдет!» Представляете?

Нет, ну правда же! Устроить переворот в средневековой экономике, в военном деле и так далее – это ж сколько времени займет? Да наших жизней не хватит, чтобы довести все до конца!

И не надо. Лишь бы запустить процесс, а потом все пойдет по нарастающей. Или заглохнет…

Впрочем, все эти умные рассуждения скользили над потоком моего сознания. Тех нескольких дней, после того как мы посетили тайную комнату, хватило, чтобы изменить нас.

Мы не привыкли к МВ, те чудеса, что она демонстрировала, пугали. Это было запредельным для нас, это взрывало реальность.

Вот представьте себе, что вы атеист, и вдруг вам является ангел. Какой-нибудь этот, шестикрылый серафим. Что вы будете чувствовать, когда все устои прошлого бытия рухнули? Как вести себя?

Вот и мы испытывали похожие чувства. Но таили их, занимаясь всякими нужными делами. Первым делом мы перевезли МВ на дедушкину дачу – мало было желания являться народу, как тот ангел. Волхвы должны приходить из дремучего леса, так и нам, и им, предкам то есть, спокойнее будет.

Перевезли, значит, подключили, активировали. У меня мелькнуло полуопасение-полунадежда, что ничего не выйдет, но нет, знакомая рамка открыла межвременной проход на крошечную поляну.

На нее-то я и шагнул. Найти подходящие сапоги, штаны, рубаху было нетрудно. Подумав, мы решили, что выходить к людям IX столетия в кольчуге и шлеме будет неправильно. Во-первых, странствующие рыцари там еще не прижились. Если уж ты вырядился воином, стало быть, входишь в дружину какого-нибудь светлого князя, допустим. Да и не о том речь. Мы-то волхвов будем изображать!

Значит, что? Значит, следует народ тамошний слегка удивить.

В общем, мечом я опоясался, только вот панциря не надевал, даже кольчуги, прямо поверх длинной рубахи затянул перевязь – так, чтобы ножны находились на спине. Рукоятка меча выглядывала над плечом – выхватить легко, мечи в этом времени не шибко длинные. Шлема на мне тоже не было.

Да и зачем он волхву? Зато под рубахой хорошо сидел бронежилет из кевлара, а за кушаком прятался пистолет «ТТ» – старенький, но вполне пригодный к службе.

Это Яшка достал – нынче за деньги все купить можно, хоть атомную бомбу, только плати.

Спросите, зачем мне пистолет, когда меч есть? А вы пробовали когда-нибудь голову человеку отрубить? Или проткнуть его насквозь так, чтобы лезвие вышло из спины, дымясь кровью?

Скажете, что пристрелить человека тоже нелегко? Согласен.

Просто у меня были большие сомнения насчет моих умений в фехтовании. Спорт – это спорт, не надо его путать с реальным боем. А то насядет на меня какой-нибудь громила-викинг, и что я ему скажу? «Эт ву прэ?»[1]

Боюсь, он меня не поймет…

– Ну все, – выдохнул я. – Поехали!

Яшка молча включил МВ, и стена из бруса растаяла передо мной, открывая дремучий лес. Великанские дубы обступили поляну, а в тени виднелся покосившийся идол – довольно искусно вырубленное из древесного ствола изображение сидящего старика, сложившего руки на пузе. Нос крючком, рот брюзгливо распущен… Божество старперов.

Судя по тому как сей кумир затрухлявел, мало кто поклоняется ему. Тем лучше для конспирации. Плюс особая примета.

Ну все?

Пересиливая себя, я шагнул на траву и обернулся.

Друзья смотрели на меня из будущего.

– Ну, вы там готовьтесь, – бодро сказал я. – Пока!

Развернулся и пошел.