Грешники. Книга 1. Корпорация "Кольцо"

Глава двенадцатая. Настоящее, будущее, прошлое

— Невозможно отправить запрос в город Егор-1.

Другие владельцы городов называли его хранителем. Что это значит, внятно никто объяснить не мог. Вроде бы, хранители обладали дополнительными возможностями, редкими предметами, позволявшими сохранять армии почти неуязвимыми. Ни с кем или почти ни с кем не общались, занимались какими-то исследованиями.

Город Егора Егоровича город постоянно подвергался атакам, в том числе и ядерным. Залетные часто предпринимали попытки обшарить его город в поисках чего-нибудь ценного, но неизменно натыкались на мощную оборону и сливались.

Я тоже предпринял несколько бесплодных попыток, пытаясь обратить на себя внимание хранителя. Менял имена, как перчатки, искал нестандартные способы атаки — ничего не срабатывало.

Он был единственным, кто знал, как и зачем я здесь оказался. Знал ответы на вопросы. Но не собирался на них отвечать.

— Невозможно отправить запрос в город Егор-2.

Сколько времени надо, чтобы собрать самую сильную армию в провинции?

Нет, не так.

Сколько времени надо не спать, чтобы собрать самую сильную армию в провинции?

Времени не было. Не в том смысле, что мне его не хватало. Я просто потерял ему счет. День стал для меня вспышкой стробоскопа, выстрелом танкового орудия, мгновенным рокотом победного марша, пузырьком в бокале кислого фермерского шампанского. Дипломатические визиты, вечеринки, большие и малые Советы. Незнакомые люди произносили тосты в мою честь, просили помощи, предлагали союзы.

— Невозможно отправить запрос в город Егор-3.

Я нашел способ добывать изумруды без изумрудных долин. Я нашел способ блокировать действие вражеских предметов, окончательно разгромил Гарпанга, и объявил войну самому сильному альянсу, являвшемуся союзником моего врага. Я нашел способ вычислять время 0, когда у защитного купола срабатывает система перезагрузки, и мы накрыли нескольких казначеев, совершив самое крупное ограбление в истории.

Но я до сих пор не нашел способа связаться с Егором Егоровичем.

— Невозможно отправить запрос в город Егор-4.

Да пошел ты, ублюдок!

Город Москва. Провинция Московская область. Владелец — Великий Магистр. Это я так себя назвал, и если сначала мне казалось это забавной шуткой, то спустя какое-то время, привыкнув, я стал видеть в новом имени некий глубокий смысл.

— Гумилева ко мне!

— Вы хотели меня видеть, Великий Магистр?

— Я собираюсь устроить сегодня вечеринку на Красной площади. Скажи, чтобы накрыли столы, и разослали приглашение альянсу «Взгляд» и всем нашим союзникам.

— Да, Великий Магистр.

Ну разве это не замечательно?

Став во главе провинции, я объединил всех соседей — Титивилус, Роксалану, Дусю, Пана Жигу, Роман Иваныча, в один военный альянс. Соседей соседей, их друзей, друзей друзей. И возглавил наше объединение, назначив Титивилус серым кардиналом, моим заместителем.

Мы взяли под контроль все крупные ресурсные шахты в округе. Я получал долю с добычи наравне с остальными, однако рост моей армии был гораздо выше, чем у других. И, конечно же, это вызывало много вопросов.

— Великий Магистр, ты расскажешь мне, как у тебя получается наращивать мощь? — спрашивала у меня очередная гостья, недавно вступившая в альянс и жаждущая защиты от грабителей.

— Конечно, детка, — отвечал я, приглашая ее в штаб. — Пойдем, я расскажу тебе все, что касается мощи Великого Магистра.

Иногда мне приходилось лично проводить собеседование с кандидатами в альянс. Не со всеми, а с наиболее привлекательными.

Детка получала защиту от мародеров, а я небольшую благодарность. Ну а если кто-то хотел чего-то большего, я в любой момент мог изгнать недовольных.

Там, где все живут по правилам, побеждают не те, кто эти правила устанавливает. А те, кто первыми находит способ их нарушать. И ключевое слово здесь — первыми.

В моем багаже знаний уже была пара-другая секретов, но я не спешил делиться ими с остальными. Даже с теми, кого я мог считать другом. Дружба — дружбой, а у двери, ведущей к успеху, должен быть один ключ.

— Дипломатический запрос от Титивилус.

— Я занят. Скажи, что меня нет в городе… игнорируй запрос! И начать производство новых линз!

У меня не хватало времени на всех. Под защитой моего альянса находилось уже около трех десятков провинций, и чужие дипломаты обивали порог моего штаба, пытаясь заключить союз лично со мной, а не с дипломатом.

И да, в моем альянсе было около трехсот владельцев городов, это был самый большой альянс из ныне существующих. Доселе никто не собирал в альянс более полутора сотен человек. А я собрал в два раза больше.

Правда, длилось это недолго.

— Альянс «Взгляд» покинули Роман Иваныч, Баба Дуся и Пан Жига. Освободилась должность пропагандиста.

— Пусть серый кардинал назначит нового. Подготовить мотоцикл, я еду в лагерь безумцев.

Когда я узнал о заговоре? Я всегда его чувствовал. С самого начала, с того момента, как моя армия стала расти, словно на дрожжах, все, кто окружал меня, насторожились. Они стали бояться, особенно, когда я расправился с парой недовольных.

В альянсе мне объявили импичмент, но переворота не случилось. В ответ я объявил чистку — это помогло, но ненадолго.

Количество шпионов и предателей росло с геометрической прогрессией. Чем больше власти, тем больше завистников. А завистники — те же самые враги, только хуже. Им не нравилось, как я поступаю с друзьями, не нравилось, что я делаю с противниками, им вообще все не нравилось.

Они шептались у меня за спиной, а затем обвиняли меня во всех смертных грехах (кроме убийства, разумеется). Мне приходилось бороться с ними, но все это только усугубляло противостояние.

— Альянс «Взгляд» покинули Роксалана, Гагарин, Староград, Беня Крик. Освободилась должность казначея.

— Пусть серый кардинал назначит нового. И хватит уже подавать мне на обед мясо! Вообще убрать его из рациона!

Я слишком много времени проводил среди безумцев, и уже не мог смотреть на отбивные и котлеты с тем же аппетитом, что раньше. Да и черт с ним, с мясом. Не мясо меня заботило, и не казначеи с пропагандистами.

Линзы, еще одно магическое устройство этого мира, позволяли искривлять время и пространство. Их действие было сильно ограничено, и я пытался расширить рамки ограничений. Эксперименты я проводил вдали от города, в лагерях безумцев. Там, маскируясь под такого же безумца, я не боялся сторонних наблюдателей и шпионов. Иногда мне приходилось находиться там слишком долго.

— Альянс «Взгляд» покинула Титивилус. Освободилась должность серого кардинала.

— Назначить серым кардиналом ту блондинку, что была здесь на прошлой неделе.

Титивилус покинула альянс одной из последних. Перед этим она закатила настоящую истерику, обвинив меня в том, что я превратился в нового Гарпанга, только еще хуже. Она сказала много лишнего, но я стерпел все ее оскорбления.

Я стерпел даже то, что мои бывшие друзья вступили в альянсы, заключившие союзы с моими врагами.

Но они начали переманивать моих сторонников, и тем самым ослабляли мой альянс. Ослабляли меня. Вынуждали принять меры. Я не должен прощать предательство.

— Запрос приватной связи от Рыжей Бестии.

— Я занят! Нет! Соединить!

Странное чувство — когда сначала ты стоишь на ступеньке ниже человека, а потом поднимаешься на ступеньку выше. Когда-то Рыжая была слишком занята для разговора со мной. Теперь я делаю ей одолжение, уделяя несколько минут своего времени.

Не сразу узнал ее. Слишком много рыжих побывало в Москве за последнее время. Полушубок, растрепанные волосы, автомат.

— Великий Магистр?

— Да, — не без удовольствия ответил я.

Сидя в кресле, с бокалом вина. Не хватает домашнего халата и какого-нибудь перстня с загадочной анаграммой.

— Я знала тебя под другим именем. Павел Дуров. А теперь ты Великий Магистр.

Видимо, она намекала на прошлое, когда подвезла меня до города, избавив от столкновения с безумцами. Но я не считал нужным благодарить за то, за что ей уже заплатили, и молчал, не реагируя на ее паузы.

— Говорят, ты универсальный решатель проблем. Находишь способы сделать то, чего не могут другие.

Она говорила немного томно, словно пыталась одной интонацией соблазнить меня на расстоянии. Но в моем гареме было уже достаточно подружек, чтобы западать на каждую юбку. И меня ждали дела поважнее, чем этот разговор.

— Ближе к делу, — сказал я нетерпеливо.

— Ты все еще хочешь встретиться с хранителем? — спросила Рыжая.

— Да, — ответил я, не колеблясь.

— Он ищет кое-что. Комплект линз, и какое-то устройство для их активации. Ничего не знаешь о подобном?

— Нет, — ответил я, вспоминая свои эксперименты в лагерях безумцев.

— Тот, кто поможет ему в поисках, наверняка удостоится аудиенции с ним. И будет щедро вознагражден.

— И почему ты мне это рассказала? — спросил я. — Хочешь заключить союз с моим альянсом? Ищешь точки соприкосновения?

— Когда-то хотела, — призналась девушка. — Когда вы были самыми влиятельными.

— А сейчас? — я даже непроизвольно вытянулся. — Сейчас мы не самые влиятельные?

Рыжая посмотрела на меня, сначала удивленно, потом насмешливо. Насмешка была недолгой, но от меня не укрылась.

— Поиски затянулись, — сказала Рыжая ровным тоном. — Хранитель обеспокоен, а это всегда плохо сказывается на окружающих. Если ты действительно Великий Магистр, найди эту чертову штуковину, и я возьму тебя в долю на хорошую изумрудную долину. Может, возродишь былое могущество.

Она усмехнулась, на сей раз открыто, и первой оборвала соединение.

Эта наглая валькирия думала, что я займусь поисками в ту же секунду, как закончится разговор. Но первое, что я сделал, это швырнул в стену бокал с вином. А потом собрал совет альянса и объявил о том, что мы начинаем Большую войну.

Былое могущество? Былое? Черта с два.

Расстрельный список врагов был готов давно, и регулярно пополнялся. Кажется, не все в моем альянсе были довольны такой постановкой вопроса, но мнения несогласных меня не интересовали.

Я не стал юлить, и произнес перед советом альянса пламенную речь, суть которой сводилась к следующему: мы берем под контроль весь мир, все исследованные провинции, со всеми лагерями, шахтами и долинами. Кто не с нами, тот против нас. И пусть уходит прямо сейчас.

Никто не ушел. Ну, кроме парочки недотеп, решивших сыграть в благородных рыцарей. Они стали первыми, но не последними. Большая Война — это война из тех, что никогда не заканчиваются.

— Великий Магистр, разрешите обратиться.

— Ты уже обратился. С чего бы это ты сегодня такой официальный, Гумилев?

Он мне тоже не нравился в последнее время. То есть, думаю, он мне не понравился с самого начала. Весь такой неискренний, недоговаривал что-то, скрывал постоянно. Как будто свой игрок в чужой команде. Но в последнее время он стал особенно скрытным, и особенно назойливым.

— Согласно официальной статистике, у вас самая сильная армия во всех исследованных провинциях.

— Да, — подтвердил я. — И поэтому все они хотят меня слить! Проклятые ублюдки, нищеброды… как же я их ненавижу, этих завистливых тварей. Я справлюсь с любым из них, с десятком любых. Но не со всеми. Впрочем, это временно.

Гумилев не любил, когда я так говорил. Поэтому иной раз я специально произносил эти слова, чтобы понаблюдать за его эмоциями.

— Знаешь, Гумилев… Я тебе не доверяю. Может, тебя купили? Может, кто-то нашел способ отдавать приказы командирам чужих городов? — размышлял я, глядя на него. — Ты бессмертен, но есть ли порог у твоей боли? Ты не думал о том, что боль может пробудить воспоминания?

— Я хотел бы вам показать кое-что, Великий Магистр. Прежде, чем вы начнете пытать меня, взгляните сюда.

Насчет пытать Гумилева — это я, конечно, пошутил. Я не собирался его пытать, во всяком случае в данный момент.

Пока Гумилев возился с пультом, настраивая плазменную панель — я думал о том, что сначала вырежу альянсы Вечных и Неудержимых. А затем приду к Хиппи, куда вступила Титивилус, посмотрю ей в глаза и попрошу повторить все, что она сказала перед уходом. А уже после, когда Большая Война пойдет на спад, я соберу всех канцлеров, всех влиятельных владельцев за столом переговоров и прикажу им признать меня…

— Что это? — спросил я, привставая с кресла.

— Это дневник вашего предшественника. Первого владельца вашего города.

— Привет, Толян! — раздался из динамиков панели знакомый, но давно забытый голос. — Если ты меня слушаешь, значит, Гумилев решил, что ты готов узнать кое-что новое о нас с тобой.

Я смотрел на панель, на своего старого друга Пашу — из той, моей прежней жизни — и шаблоны, прочно обосновавшиеся у меня в голове, рвались на части один за другим.