Грань. Выбор есть всегда

Глава 16

Возвращение домой — забавная штука:

знакомые картины, звуки, запахи…

единственное, что изменилось — ты сам.

Загадочная история Бенджамина Баттона

Дверь мы выбирали так, чтобы наверняка, а потому сразу направились к центральному входу. Поспорить с ним по посещаемости могла разве что кухня, но там двери менялись слишком часто, а значит, для наших целей они не подходили.

Я пыталась вспомнить все до мелочей: родные улицы, небо, маму с сестрёнкой, школу, филармонию. Что угодно лишь бы привязка сработала, и мы оказались в нужном месте. Повернулась к стоящему рядом Виту, взглядом спрашивая: "Не передумал ли?". Но он только протянул руку, так что мы одновременно распахнули двери и, шагая вперёд, провалились в звёздное небо.

В этот раз я осознавала все происходящее совершенно четко, и самой главной задачей стало удержать две маленькие искорки рядом. Мы неслись по, кажется, бесконечному туннелю мелькающих вспышек. Они сливались в жгуты, меняли направления и, в конце концов, нас просто затянуло в какую-то воронку. Яркий свет больно ударил по глазам, но я слишком сильно хотела убедиться в результате нашего эксперимента и не удержалась перед искушением оглядеться вокруг.

Дом, милый дом. Хлюпающий под ногами грязно серый снег, ревущие клаксоны, гудящие провода. Толпы людей мчатся по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. Кажется, упади сейчас рядом метеорит — они лишь остановятся, чтобы сделать пару эффектных кадров с места события, и пойдут дальше. Если вообще заметят это падение.

Я смотрела в витрину знакомого с детства магазина. Именно здесь все началось… И вот я вернулась. Витор потянул меня за руку, уводя в сторону с оживленной части дороги, и я послушно шагала следом, все ещё не в силах поверить, что у нас получилось.

— Все нормально? — спросил он, взволновано наблюдая за моим бегающим туда обратно взглядом. Но у меня получилось только кивнуть, на трясущихся ногах делая очередной шаг вперёд. Я прожила здесь всю жизнь, но теперь все кажется чужим, далёким. Словно меня не было не каких-то полгода, а минимум полвека. Будто все это было совсем в другой жизни.

Приот напряженно провожал взглядом проезжающие мимо машины, присматривался к панельным многоэтажкам. У меня мелькнула мысль даже провести ему экскурсию, но я лишь пробормотала как-то нервно "Добро пожаловать в наш мир", механически вглядываясь в лица прохожих в надежде увидеть знакомое.

Будний день, начало первого. Ноги ведут меня по знакомой дорожке к школе, Приот с Витом не отставая идут следом. По улочке разносится приглушенный звук звонка и из распахнувшихся дверей школы практически мгновенно выбегает детвора. Шум, гам, мы стоим возле ворот, в стороне от всех, и вот появляются они…

Мама за руку с Лисенком выходят из центрального входа. Они что-то обсуждают, у мамы в руках сумка, наверняка с очередной стопкой тетрадей, у сестры за спиной рюкзак. Она как всегда глазеет по сторонам и, конечно, первая замечает меня.

— Полина! Мама, это Полина! — дернула мать за руку Алиса, тут же срываясь мне на встречу. — Я знала! Я же говорила!

Мама же застыла на месте, впившись в меня взглядом.

— Вернулась! — прочитала я по ее губам едва различимое в шуме слово.

Алиска уже повисла у меня на плечах, радостно щебеча что-то на ухо, и подошедшая с небольшой задержкой мама крепко обнимала уже нас двоих. Это ли не счастье? Но спустя пару мгновений ее взгляд скользнул мне за спину и из до слез счастливого стал резким и напряженным.

— Мам, познакомься, — отстранилась я. — Это Приот, мой названный отец, и Витор… Они помогли мне вернуться.

Настороженность осталась, но теперь к ней примешалась доля удивления и вернувшейся еще робкой теплоты.

— Пойдёмте домой? Холодно ведь, — проговорила она, подхватывая меня под руку, которую так и не отпускала до самого дома, словно боясь, что я вновь исчезну.

И вот мы поднимаемся по знакомой лестнице, в замке поворачивается ключ, позади наших спин захлопывается дверь.

— Рассказывайте! — разворачивается мама к нам.

— Давай хотя бы на кухню пройдем, не на пороге же…

— Да, да, конечно, — мама привычно достала тапочки, строго глядя за тем, как мы разуваемся.

Особенно зорко она следила за Приотом, видимо его крупная фигура и настороженный вид не внушали ей доверия. Хотя, как по мне, огромный вояка в нашей маленькой девчачьей прихожей смотрелся довольно мило.

Разговор продлился до самого вечера. После перехода между мирами печать окончательно спала, и меня больше ничего не ограничивало. Так что меня с огромным интересом слушали абсолютно все. О том, как я вступилась за Пиона, очнулась в пентаграмме, вынуждена была участвовать в непонятном ритуале. О своем попаданстве, побеге и скитаниях, о Добби, Илуре и Тите. О знакомстве с Тьяной и поиске дороги назад. К концу моего рассказа Алиса уже стала клевать носом, но отпускать меня не хотела и я ушла укладывать ее спать. А возвращаясь, задержалась у двери, прислушиваясь к голосам.

— И какие у вас намерения? — спрашивала мама.

— Самые серьезные. У меня есть просторный дом в центре столицы, Илина с Титом смогут жить в нем.

— Ее дом здесь. С чего вы взяли, что она захочет уйти? — тут я уже не могла промолчать и, приоткрыв дверь, преодолевая возникающее чувство вины, произнесла:

— Мам, я хочу остаться жить в Эрторане.

— Что? — она замерла посреди кухни. — Как остаться? Зачем? А мы? Ты же хотела учиться, ты столько готовилась к поступлению. Можно ведь поступить в следующем году.

— У меня там брат, — покосилась на Витора, — друзья, там мой дар может приносить пользу. Это как уехать в другой город, я буду приходить к вам в гости, а вы ко мне. Что касается учебы. Для меня главное играть, а играть я могу везде. Если захочу, поступлю на заочное, через год.

— А что мы скажем полиции? — растерянно прошептала мама. — Я ведь всех на уши подняла, даже сослуживцев твоего отца к поискам приобщила, пусть это и не помогло. На камерах ничего не обнаружили, тела вместе с пентаграммой просто осыпались пеплом, стоило вам исчезнуть. Мне просто никто не поверил! Решили, что ты сбежала, а у меня… стресс.

— Так и скажем, что я уехала, а теперь вернулась. Мам, — я обняла ее. — Я ведь всегда буду твоей дочерью. Мы будем часто видеться.

— Я понимаю. Просто не могу привыкнуть, что ты уже совсем взрослая, — сказала она, при этом гладя меня по голове, в противоположность своим словам, совсем как в детстве. — Боюсь за вас. В тот вечер, когда ты исчезла… Алиса, она ведь видела эту вашу магию, вдруг у нее тоже дар, как у тебя? Вдруг она случайно откроет эти двери или кто-то узнает и захочет ее использовать…

— Тогда нам тем более нужно вернуться на Эрторан. На Земле мы вряд ли найдем ответы на эти вопросы.

— Я давно хотел взять отпуск, — неожиданно проговорил Приот, и, посмотрев на Вита, дождавшись его кивка продолжил. — В этом мире не так много магии, но я в первую очередь воин, я могу подготовить Алису, научить тому, что знаю. Если вы конечно позволите. Я смогу защитить вас. — Сказал, не сводя взгляда с моей матери.

— Но ваш мир, семья, дом… Вы что же бросите все вот так?

— Моя семья — моя робота. А дом, в моем случае это просто четыре стены и крыша. Меня там никто не ждёт.

— Мам, я ему доверяю.

Приот рядом с ними, это лучший из возможных вариантов. Это значит, что они будут в безопасности.

— Хорошо, — после недолгих размышлений согласилась мама и, заглянув мне в глаза, попросила. — Но ты пообещаешь, что больше никогда не будешь так пропадать.

На следующие несколько дней мама взяла отгулы, сестрёнка счастливо прогуливала школу (благо конец года, каникулы), и мы проводили все время вместе. Я так и ночевала с Алисой в обнимку, в первый же день заставив ее надеть и носить, не снимая, кулон от Тьяны. Приоту постелили в моей старой комнате, Виту в гостиной. В тесноте, но не в обиде, как говорится.

Мы гуляли по городу, разговаривали, дурачились, наверстывая месяцы разлуки. И я все четче понимала: да я буду скучать, безумно. Но все же, после всего, что произошло за эти полгода, я изменилась, стала другой. Вещи, которые казались мне раньше такими важными, сейчас поблекли и потеряли значение. Этот город, этот мир навсегда останется в моем сердце и памяти, но сама я здесь теперь чужая. Здесь я никогда не смогу быть собой, той, которой стала. И все же наслаждаться новогодней атмосферой эти размышления мне ничуть не мешали.

В гостиной стояла наряженная ёлка, на столе — оливье, в телевизоре — голубой огонек. Чтобы ни происходило, а свой любимый праздник я не пропустила. Но самое главное — мы встретили его вместе. Конечно Тита, Добби и Пиона не хватало, но это ведь не последний наш Новый год. Саламандра наберётся сил, Тит обернется, ведь в Эрторан постепенно начала возвращаться древняя магия, и мы обязательно скоро встретимся.

А сейчас я все четче начинала различать возрастающую тревогу братишки, пробивающую все грани и напоминающую не только о моем обещании вернуться, но и о самой родовой связи. Открывать подпространство из родного мира оказалось тяжелее, но я справилась и на стол легла книга с печатью цветка на обложке. В торжественной атмосфере под восхищенное хихиканье сестренки на белоснежной странице артефакта появились два новых имени. Еще одна ниточка, которая не позволит нам потерять друг друга.

Благодаря этому я поняла одну важную вещь: мне не нужен ключ, для того чтобы вернуться. На Эрторане у меня и без того остался мой маленький якорек — братишка. Как оказалось, я могу переместиться к члену своего рода куда угодно, даже в другой мир. Я видела, чувствовала это настолько ясно, что не возникало ни малейшего сомнения. Узнав это, Приот недолго думая решил остаться, а вот нам пора возвращаться.

И пусть прощаться так скоро не хотелось совершенно, но у нас появились новые вопросы, а значит, пора искать на них ответы. Может в этом и есть смысл жизни?

Мы шли по заснеженному тратуару, присыпанному песком и солью. Вместо брусчатки — асфальт, вместо невысоких аккуратных ажурных домиков — многоэтажки-муравейники. Когда я успела от этого отвыкнуть? А ведь я правда хотела вернуться. Получается, изменила мечте? Пожалуй, нет. Скорее я, как в старом советском фильме, просто мечту изменила.

Мы проходили мимо парка и того самого детского дома, где вырос Вит, и откуда он когда-топереместился на Эрторан. Здесь оказалась самое удобное место для открытия портала (место силы), так что мы просто не стали искать другого.

Я уже присматривалась, примерялась к парящей в воздухе знакомой паутине, когда Витор замер посреди дороги, поворачивая меня к себе и внимательно вглядываясь в мое лицо так, словно пытаясь что-то рассмотреть.

— Что такое? — спросила я. Но он продолжал напряженно стоять напротив.

— Примешь меня в свой род? — наконец сказал он.

— Что? — сложно поверить, что это не шутка и не сон. — Ты же не хотел… Как же твое: «Я не собираюсь жениться?». Если что, я все ещё не считаю тебя братом.

— Я передумал. Так ты станешь мой женой?

— А если я тебя не люблю? — спросила зачем-то. Хотя сердце без спросу и согласования с разумом уже заколотилось в сумасшедшем темпе. Он серьезно? Мне нужно подтверждение, желательно письменно и в двух экземплярах!

— "Если" и "не" в этом уравнении сокращаются. Выходит ты только что призналась мне в любви. — Ответил он, улыбаясь и, кажется, видя меня насквозь. Так и знала, что у меня все чувства на лице написаны. Эх…

— Интересная у тебя математика.

— А, по-моему — самая лучшая, — сказал он, подтягивая меня к себе ближе, — Я люблю тебя.

— Не люблю… математику, — ответила чисто из вредности, но при этом, не скрывая счастливой улыбки. А что, я ведь все ещё помню, как он возмущался при одном намеке на женитьбу на мне. Но Вита такие мелочи не волновали, он пошел проверенным веками способом убеждения, стирая все мои возможные возражения поцелуем.

— А так?

— Что «так»? — спрашиваю, смеясь, и тут же с нежностью шепча в губы заветное — Я люблю тебя.

Сколько мы простояли на морозе не знаю. В свете фонарей падал переливающийся рыжими огнями снег, краснели то ли от мороза, то ли от смущения мои щеки, но я была готова терпеть холод. Если Вит рядом, если его руки перебирают мои пальцы, согревая искорками магии и "незаметно" надевая на безымянный кольцо.

— А благословение? — внезапно вспомнилось мне. Так ведь положено?

— Ну, во-первых, ты все еще глава своего стремительно разрастающегося рода. Во-вторых, Приот уже дал добро, а маму твою он уговорит, если что. Кажется, они нашли общий язык. Представляешь, Приот и отпуск! Кажется это у вас семейное хобби — походя разрушать холостяцкое мировоззрение.

— Ничего мы не разрушаем! Мы исключительно строим! Долгое и счастливое будущее! — и кто-кто, а я точно и слова против не скажу, если Приот понравится маме. Они оба давно заслуживают счастья. — Тогда домой?

— Домой. Хотя знаешь, мне одна наша общая знакомая предсказала, что если свой медовый месяц я проведу на Витере, то брак будет счастливым…

— Ты хотел сказать «МЫ проведем»?

— Мы. Теперь навсегда только МЫ и никак иначе. Веришь?

— Верю.