Грани

Глава четвертая

Сухие деревья стали совсем низенькими, а под ногами появилась трава, сперва редкая, но с каждым пройденным метром, все гуще и зеленее. Мертвый Лес был пройден. К западу плескалось море, красное в свете закатного солнца. А к северу зоркий Боград различил огни.

— Идем туда, — предложил он.

— Это чего еще? — взъерепенился Михай, — ты че главный типа?

Он все еще был под впечатлением от победы над некромантом, которую ставил в заслугу в первую очередь себе.

— Я так понимаю, это остановился на ночлег торговый караван, — спокойно объяснил странник, — мы могли бы предложить ему свои услуги.

— Не понял, — Михай недоуменно почесал затылок, — какие такие услуги? Ты че?

— Наш дальнейший путь… значительная часть… пройдет через Королевский тракт — крупнейший в стране торговый маршрут. Участок тракта примерно отсюда до столицы кишит разбойниками. Надеюсь, не будете спорить, что безопаснее его преодолевать большой компанией. Тут есть и выгода каравану — лишние охранники. Таким образом, мы убьем двух зайцев — с меньшим риском преодолеем этот участок пути и заработаем денег. А они нам понадобятся. Ты вот, Михай, без кольчуги только с мертвяками успешно сражался. Однако, на настоящих воинов тебе лучше не лезть — порежут, даже мяукнуть не успеешь.

— Спорим — нет? — хмыкнул вышибала, но эту реплику Боград проигнорировал.

Костры действительно принадлежали каравану. Несколько повозок, груженных мешками, быки, лошади, рядом — палатки, погонщики и несколько вооруженных людей. Заметив приближающихся путников, последние потянулись к мечам.

— Спокойно! — крикнул Боград, — мы не разбойники!

— Чего надо? — недружелюбно спросил один из охранников, тот, что покрупнее и постарше.

— Мы идем в столицу, — подала голос Гала, — и хотели бы присоединиться к вам в пути. Так безопаснее.

— А, вон оно че! — голос девушки не то чтобы вызвал у охранников каравана добрые чувства, но те заухмылялись, кто-то даже заржал.

— Э, губу подберите! Пшли вон! — раздался резкий голос, мгновенно согнавший с охранников ухмылки. Он принадлежал хозяину каравана — высокому мужчине средних лет, с пепельными волосами и густой бородой, — так, значит, присоединиться решили. Безопаснее, значит. А с чего вы взяли, что я только и жду, чтобы подобрать по пути несчастных путников, которых надо кормить и защищать?

— Мы же не просто так, — сказал Боград, — мы вовсе не беззащитные. Или, по-вашему, охрана бывает лишней?

— Знаете ли, всякое в жизни бывает, — философским тоном произнес хозяин каравана, — но Королевский тракт — не тот случай. У нас на счету каждый меч, тем более что охотников сопровождать караван через эту местность немного.

— Ну вот, о том и речь. Как я уже сказал, мы не беззащитные. У меня есть лук и стрелы. Он, — Боград указал на Михая, — владеет мечом. А девушка, ее зовут Гала — неплохая волшебница.

— Волшебникам я не доверяю, — признался хозяин, — лук… ну, луками все больше разбойники пользуются. Чем в открытом бою рисковать, предпочитают наших из-за угла побольше подстрелить. А меч — это хорошо.

— Еще мы только что из Мертвого Леса, — с детской непосредственностью сообщил Михай, — тамошнего некроманта замочили.

— Ого! — вот это произвело на хозяина впечатление, — что ж, присоединяйтесь. У меня есть запасная палатка. Ко мне обращаться «Влад» или «хозяин». Все понятно?

В этот раз Гала проснулась вовремя и благополучно успела к первой паре. За своего спутника Михая она поручиться не могла — тот, скорее всего, посещал занятия символически, имея железное алиби: тренировку, подготовку к очередному соревнованию. К таким субъектам преподы, как известно, относятся лояльно. За честь факультета, или даже ВУЗа выступает человек, до занятий ли ему? Уж тройку такому подарить не жалко.

Гала не имела подобной «уважительной причины», более того, завоевав на первых двух курсах репутацию отличницы, она теперь поняла, что это не почетное звание, типа чемпионского титула, а тяжелая обязанность. Или, если угодно, клеймо.

Ты отличница — значит, друзей у тебя будет немного. Большинство студентов, как известно, от сессии до сессии живут весело, по крайней мере, стремятся к этому. А у тебя времени на «веселье» нету. Контрольные-семинары-лекции. Зачеты-экзамены. Курсовые-рефераты. Настоящая воронка, поглощающая все время. Черная дыра.

А раз нет общих интересов, в данном случае, вышеупомянутого «веселья», то откуда взяться дружбе? Или хотя бы элементарному взаимопониманию. Даже Гала с Вирленой, не учись они в одной группе и не живи в одной комнате — фиг бы они даже общались, первая красавица (по собственному разумению и не только) и замухрышка-ботанка.

Ты отличница — значит преподаватели, уважая тебя с одной стороны, крайне огорчаются отступлению от твоего реноме. Радуясь любому проявлению активности двоечников, прогульщиков и просто лентяев, к, примеру, выступлению какого-нибудь туповатенького студента не семинаре, они готовы распилить надвое отличника, который на том же семинаре не смог из хорошего сделать очень хорошее. А уж нарушения учебных дисциплин со стороны отличников воспринимаются преподами как катастрофа. Как крушение какого-нибудь архитектурного шедевра.

Вызывать подобные чувства у преподов Гала больше не хотела и потому пришла даже за десять минут до начала занятий. Заодно узнала, что Никаров семинар как раз был передвинут на первую пару.

Войдя в аудиторию, декан удостоил сидящую на первой парте Галу холодным кивком (у него это означало одобрение) и решил как следует потрепать несчастную отличницу. Вопросы сыпались как горох, в процесс штурма цитадели «Гала Чагай» включились одногруппники. Гала отвечала, когда хорошо, когда так себе. И периодически поглядывала на лицо Никара. То, как обычно, было равнодушным и ничего не выражало.

На обстрел Галиных позиций ушла половина пары, после чего декан, все с тем же равнодушным лицом и без предисловий перешел к вопросам другим студентам. Те стушевались, видимо, понадеявшись, что Гала сегодня сыграет роль искупительной жертвы, тем самым избавив их от допроса, именуемого «семинаром по психологии». Никар слушал их сумбурные ответы, не перебивал, задавал дополнительные вопросы. Гала же тихо сидела на своей парте, пребывая в состоянии эйфории.

Отмучилась. На сегодня — отмучилась. Остальные пары — пустяк рядом с «семинаром по профилирующей дисциплине».

За пять минут до звонка Никар велел старосте передать ему контрольный лист. Студенты вытягивали шеи, привставали, пытаясь по движениям руки угадать, кому какой балл достался. А декан заполнял и приговаривал:

— Уровень подготовки группы на весьма низком уровне. Семестр только начался, а я уже вижу кандидатов на вылет. Такое впечатление, что вы занимаетесь чем угодно, только не учебой. Есть, конечно, исключения, например, Гала Чагай. Как говорится, раз в год и палка стреляет. А я уже думал, что она потеряна для факультета. Да, кстати, Чагай, задержитесь ненадолго.

Прозвенел звонок. Студенты окружили старосту, выспрашивая у него свои оценки. Протиснувшись и приглядевшись, Гала увидела «двойку» (по шкале от нуля до двух) напротив своей фамилии. Кружочков-нулей, как она заметила, была примерно половина.

— Вы меня удивили, — сказал Никар, Гале, когда студенты вышли из аудитории, — я уже думал, что вы сорвались, Чагай. Да-да, не удивляйтесь, на моей памяти таким образом сорвалось около десятка студентов. Проучились курс-другой как отличники, а потом — наркотики, пьянство, тусовки в плохих компаниях. Начинали одинаково — с прогулов, опозданий, снижения успеваемости. А вот конец у всех был разный.

Кого-то отчислили за неуспеваемость. Кто-то сам ушел. А кто-то просто не дожил до сессии. Физически. Что касается вас, Чагай… Вы вроде бы встали на путь исправления… или вернулись на путь истинный, даже не знаю, как лучше сказать. Но, к моему сожалению, вы не проанализировали причины, обусловившие ухудшение вашей дисциплины.

— Я исправилась, — сухо сказала Гала, — я ведь нормально ответила? И не опоздала. Так что еще?

— Вы сегодня нормально ответили. А что будет завтра? Через неделю? К концу семестра? Пока не будет устранена причина, вы в опасности, Чагай.

— А вы знаете, в чем причина? — удивленно проговорила Гала.

— Эта история… Вирлена, Мадракс. Вы зря с этим связались. Во-первых, затея вам не по зубам. Во-вторых, вы тратите на нее силы, вместо того чтоб учиться.

— Что же мне, свою подругу в беде бросать? Стоп, а вы-то вообще при чем? — Гала сама удивлялась, как ей хватило смелости повысить голос на декана, — то, чем я занимаюсь на другой грани…

— …ваше личное дело, — завершил фразу Никар, — все сорвавшиеся так говорят. Я колюсь — «личное дело», я курю травку — «личное дело», я спиваюсь, я собираюсь броситься с крыши — тоже «личное дело». Все так, но у вас-то голова на плечах должна быть. С вашими-то умственными способностями. Чего вы хотите? Бросить коту под хвост два года учебы?

— У вас есть друг? — спросила Гала тихо и невпопад.

— Ах, вы нашли благовидный предлог, Чагай. Подругу спасаете. Во-первых, как я уже сказал, вы ее не спасете. Во-вторых, вы жертвуете своим будущим. И, в-третьих, но главное — дружба тоже должна иметь предел. И быть двухсторонней, иначе это уже служба. Или рабство. Скажите, Чагай, вы помните хоть один случай, когда Вирлена Ворл сделала что-то для вас? Я, например, до сих пор наблюдал только обратное. Она списывала у вас, занимала деньги на какую-нибудь безделушку, мобильником вашим пользовалась. Про самопожертвование я уже молчу, по-моему, такие люди, как она, способны любить только себя. А других и в упор не замечают.

— А по моему, она вам не дала, — вымолвила Гала, разворачиваясь и выходя из аудитории, — вот вы на нее и злитесь.

Клин клином вышибают. Кто замочил некроманта в Мертвом Лесу, того не напугает даже декан. Именно так Гала интерпретировала свои сегодняшние выпады в адрес господина Никара. Которому когда-то даже перечить боялась.

Но это все там. На другой грани, а здесь кажется сном. Реальностью же был Королевский тракт, караван, а также столица в качестве промежуточного пункта назначения. Гала никогда не была в столице, и желание ее хотя бы чуть-чуть увидеть, затмило и чувство опасности, и собственно, конечную цель. Спасение Вирлены. Месть Мадраксу.

Тот разговор, с Никаром, заронил в ее душу, пусть маленькие, но зерна сомнений. Спасение Вирлены — а нужно ли это Гале? В конце концов, декан прав в том, что лучшая и единственная Галина подруга — создание эгоистичное, избалованное и неблагодарное. Во всяком случае, сама бы Вирлена не пошла за тридевять земель кого-то выручать. Не говоря уж о том, что красавица-подруга — настоящее проклятье любой девушки, особенно «серой мыши» с репутацией «зубрилы». И Гала понимала, что дело тут не в Вирлене. Скорее, в том, кто ее похитил.

До того случая, на празднике сбора урожая, она и раньше слышала о колдуне Мадраксе и его кознях, но ее деревню до сих пор это несчастье обходило стороной. Мадракс для Галы и односельчан был кем-то вроде «дядьки из погреба» или какой другой детской страшилки. А похищение Вирлены стало как бы моментом истины. Стало ясно, что Мадракс реален, опасен, и, главное, его жертвой может стать кто угодно и где угодно. Весь вопрос в том, как к этому относиться. Можно — как большинство (все мы смертные), а можно попытаться бросить вызов вроде бы непреодолимой силе. Глупо? Да не очень, потому что в борьбе, хоть крохотный, но шанс есть. А если забыть и жить «как раньше», то нет даже мелкого шанса. И стать новой жертвой зловещего колдуна — лишь вопрос времени.

Привал. Дорога. Привал. На стоянке Михай с каким-то исступлением тренировался обращению с мечом. Он понимал — его умений достаточно лишь в схватке с безмозглыми мертвяками. А против разбойников, которые за оружие берутся, наверное, чаще, чем за ложку, их уже маловато. Погибать же экс-вышибале не хотелось, равно как и портить свою нарождающуюся геройскую репутацию.

Разбойники оказались поумнее, чем думал Михай. Они не стали прибегать к прямой атаке. Свистнула стрела, вылетевшая из-за кустов — и один из охранников каравана заорал, падая на землю. Стрела торчала из его глаза. Остальные воины, озираясь, выхватили мечи. Следующая стрела была искусно отбита ловким взмахом.

Недолго думая, Гала применила заклинание «невидимости» на себя, Михая и Бограда.

— Это ты классно придумала! — восхитился вышибала, — вот щас кто-то огребет. По полной, учтите!

Выпустив еще пять стрел, четыре из которых воткнулись в щиты, а пятая — в руку еще одного воина, разбойники отложили луки и выскочили из своих укрытий. Зазвенели мечи, зазвучали вопли погибающих.

У охранников, кроме Галы, Бограда и Михая, были кольчуги, а у некоторых и мечи. Разбойники же пользовались численным превосходством, и, к тому же, знали подлые приемчики. Поэтому охране каравана пришлось бы туго, если бы не вмешательство трех невидимок.

Одного разбойника Михай в упор проткнул мечом, а тот даже не успел сообразить, что произошло. Второго разбойника неожиданно охватило пламя. Бедняга не понял, что это невидимая начинающая ведьма Гала применила против него «сгусток огня». Да и понимать ему было некогда — нужно было срочно бежать, не разбирая дороги, по пути поджигая боевых товарищей. Еще двое неожиданно почувствовали ужасную боль, будто в них врезалось несколько невидимых ножей. Это было почти правдой, потому как нож был, но один и принадлежал он невидимому Бограду. На больных местах мгновенно образовалось несколько кровоточащих ран.

— Колдовство! — заорал один из разбойников. Остальные было бросились врассыпную.

— Стоять! — прозвучал голос, привыкший командовать. Разбойники остановились, а на дорогу вышел еще один: здоровый, под стать Михаю, но старше и страшнее на лицо, — колдовство, значит? Я вам покажу колдовство!

Он поднял руку, в которой был зажат небольшой металлический предмет в форме пчелы. И, неожиданно, со всех сторон раздалось жужжанием и писк, а на караван сверху обрушилась живая черная туча. Мухи, пчелы, осы, комары, шмели — все они кружились над охранниками, пытались укусить, особенно, попасть в глаза, не защищенные ни шлемом, ни кольчугой. Побросав оружие, охранники закрывали головы руками, некоторые пытались спрятаться за повозками.

— Вот, блин! — только и мог сказать Михай. Его, как невидимого, насекомые не трогали, но плачевное положение охранников каравана было очевидно.

— Это главарь, — сообразила Гала, — или колдун банды. Короче, кто-то очень важный. Если его убить, скорее всего, разбойники разбегутся.

— Ага, — Боград вскинул лук и прицелился, — а ты можешь подобрать его амулет. Наверное, полезная штука.

Невидимая стрела угодила главарю в ухо, проткнув голову насквозь. Дико заорав от боли и страха, он рухнул на землю, роняя амулет. Насекомые, более неподвластные колдовской силе, бросились врассыпную, а охранники, с мечами наперевес, снова ринулись в атаку. Разбойники, деморализованные чужим колдовством и гибелью главаря, поспешили ретироваться. Все, кроме тех, до кого успели дотянуться мечи охранников каравана.

Когда удрал последний из выживших разбойников, Гала сняла заклинание «невидимости». Подойдя к трупу главаря, она подобрала его амулет, взяла двумя пальцами, разглядывая. Бронзовая пчелка. Как же ей пользоваться?

Боград меж тем деловито обыскивал трупы других разбойников. Делал он это привычно, как какую-то рутинную каждодневную работу. Добыча его была невелика — несколько золотых, да стрелы, которые он сложил в колчан.

А Михай радовался как ребенок.

— Как мы их, а?! Как мы их! — повторял он, панибратски похлопывая по плечу охранников.

— Как мы их, — перебил его Влад, — мы, не вы. Думаете, я не видел, как вы исчезли в самом начале боя?

— Слышь, ты, — Михай изменился и в лице, и в голосе, — а ты видел, как мы исподтишка разбойников резали. А как главаря с его пчелами пришили? Или, кто это сделал? Ты, что ли?

— Спокойно, спокойно, — вмешался дипломатичный Боград, — простите моего… друга, хозяин, он погорячился…

— Ты еще не видел, как я горячусь. Я еще и не так могу, — гневно засопел Михай, — всем горячо будет, если я погорячусь.

— Простите его, — продолжал странник, — он всегда так после битвы. Я понимаю, вы не видели нашего участия, но главаря же кто-то убил.

— Не видел и не видел, — бросил Влад небрежно, — а в дураках себя не оставлю. Так что на оплату в конце пути не рассчитывайте. А если увижу еще одно такое «участие в битве» — пойдете своей дорогой.

В субботу не было предусмотрено никаких пар, кроме физкультуры, но и она в этот день не состоялась. Студенты прождали в спортзале положенные пятнадцать минут, потом еще десять (все-таки предмет пользовался определенной популярностью), затем кто-то сбегал в деканат, дабы разобраться. Будь это не физра, а, скажем, культурология, студенты бы даже пятнадцати минут не подождали. Будь это информатика, сбежала бы только часть, а остальные засели бы за компьютерные игры. А опоздай, вернее, задержись на свой предмет декан Никар — студенты так бы и ждали до самой последней минуты пары. Боясь даже не сбежать — шевельнуться.

Из деканата, где позвонили физруку, пришла скорбная весть. Он, не старый, и не жалующийся на здоровье человек, скончался сегодня ночью. Расстроился весь курс, а Гала — особенно.

Тогда, во время нападения разбойников, ей и в голову не пришло отождествить главаря с физруком. На той грани вообще не было ни физруков, ни, скорее всего, универа. По крайней мере, крестьянке Гале такие слова были незнакомы. А студентка Гала вспомнила.

Да, главарь был небрит примерно месяц и потому казался страшнее. Но телосложение, рост, а главное, знакомо звучащий командный голос — все совпадало. Эта догадка и испортила Гале настроение.

Убить Мару, некроманта там и назойливую дуру здесь — невелика потеря. А если удастся не только вломить Мадраксу, но и напоследок выяснить, что здесь он еще и декан Никар, так для Галы вообще будут именины сердца. Но сегодня, она, Гала убила физрука. Вернее, соучаствовала в убийстве, но главное, погиб человек, который ей лично ничего плохого не сделал. Даже был симпатичен… немного. А кто еще невинный должен погибнуть на их пути?

Дабы притупить поганое настроение Гала не стала после несостоявшейся физры возвращаться в общагу, и, уж тем более, не прибегла к популярному у коллег-студентов средству — спиртному. Она пошла в компьютерный класс — просто полазить по Сети, чего-нибудь почитать, чего-нибудь скачать.

Админ, встретивший ее у входа, потребовал покинуть класс. В ответ на возмущенное возражение Галы он указал на стену, где красовался свод правил поведения. Точнее, на пункт, запрещающий «присутствие людей и действия, которые могут привести к неполадкам в работе компьютеров». С этими правилами Гала ознакомилась еще на первом курсе, более-менее их помнила, однако данного пункта вспомнить не могла. Когда же он успел появиться? Бумажка, на которой были распечатаны правила, не выглядела новой.

— Я только реферат поищу, — предприняла Гала последнюю, безнадежную попытку приступа, — никаких нежелательных ссылок. Да и чего вы так зациклились на этих правилах? Играть, например, в классе тоже запрещено, однако…

— Игры электричество не вырубают, — с самоуверенностью пенсионера на лавочке заявил админ, — знаю я ваши рефераты.

— Что вы знаете? — небрежно бросила Гала, — можно подумать, компьютерные вирусы могут электричество вырубить. Специалист называется!

Админ остолбенел от неожиданности. Не привык бедняга к таким ответам. Привык считать себя, по крайней мере, в этих тридцати квадратных метрах хозяином. Царем. Кого хочу — пускаю, кого хочу — выгоняю. А вы покорно, голову склоняя, выходите.

На мгновение у Галы в голове даже возникла безумная мысль: а не применить ли на этой грани заклинание «невидимости»? И проскочить в класс незаметно. Но мысль эта была быстро отброшена. Во-первых, здесь заклинание почему-то не вспоминалось, а во-вторых, и в-главных, не факт, что оно сработает. Все-таки, магия — прерогатива другой грани.

Так или иначе, легкое и безнаказанное хамство в адрес админа несколько подняло Гале настроение. По крайней мере, по сравнению с тем отрицательным уровнем, до которого его опустила весть о смерти физрука. И девушка решила просто пойти в общагу. Домашнее задание сделать. По возможности прибраться. И, конечно же, попробовать отоспаться за неделю. Ведь завтра воскресенье, занятий нет.

Проснувшись в палатке каравана, Гала долго соображала, не в силах понять, что происходит. И что за копья смотрят ей прямо в лицо. И где Михай с Боградом.

— Хозяин, она проснулась, — сказал один из обладателей копий куда-то в сторону. Его коллеги расступились и в палатку заглянул Влад.

— Доброе утро… ведьма, — произнес он с плохо скрываемой злостью.

— Доброе… — сказала Гала, вставая, — а в чем дело?

— Она еще спрашивает. Стерва проклятая, — пробурчал один из охранников каравана, — может, ее… того?

— Выходи, — приказал Влад. Когда Гала вышла из палатки, воины надели ей на руки кандалы.

Неподалеку, в таких же кандалах стоял Михай. А вот Бограда не было.

— Попробуешь свои колдовские штучки — продам варварам. В качестве подстилки.

— За что? Я не понимаю, — лепетала Гала.

— За что? Ты, правда, хочешь знать, за что? — сказал Влад, — ты еще спрашиваешь!

— Боград козел, — пробурчал Михай.

— Прикидываемся, — Влад издевательски ухмыльнулся, — али не ваш дружок сегодня ночью меня обчистил? По понятным вам причинам, ни я, ни мои воины не могли ему воспрепятствовать. Как ему самому удалось это проделать, не знаю, видимо, без колдовства не обошлось. В общем, эта гнида сперла все мои деньги и сбежала.

— Кстати, никакой он нам не дружок, — буркнул Михай.

— Ты уже говорил это, — отрезал Влад, — а ты, ведьма, что скажешь?

— Не ожидала от Бограда, — призналась Гала честно, — но в принципе, Михай прав. Этого человека мы знаем дня три от силы. Просто нам понадобился опытный путешественник… в качестве проводника и он предложил свои услуги.

— Вот как? А то, что он вор, вы не заподозрили?

— Да нам по фиг, — огрызнулся Михай, — другое дело, кинул он нас, по ходу. Поди, ему только и надо было, чтоб чего-то украсть. Он ведь не бедствует, с-сука. Когда у Дяди Свина гостил…

Один из воинов что-то прошептал Владу на ухо, после чего он с явным облегчением и даже немного подобревшим тоном вновь обратился к Михаю и Гале.

— Вам в некотором смысле повезло, — сказал он, — если вы говорите правду, конечно. Видите ли, здесь, поблизости, есть Святилище Правды. Побывав там, вы сами мне все выложите. С радостью. И, если окажется, что вы врете, я лично завяжу петли на ваших шеях.

— А если… наоборот? — спросила Гала.

— Что ж, тогда валите на все четыре стороны. Главное, от моего каравана держитесь подальше.

В Святилище Правды не было ничего, что, по мнению Галы должно вызывать священный трепет. Никаких статуй и алтарей. Просто большое, круглое каменное здание с несколькими входами, расположенными по периметру. Расковав кандалы и напомнив между делом, что колдовство в святилище не действует, воины подтолкнули Михая к одному из входов, Галу — к другому, а сами остались снаружи.

Вход вел в узкий, а главное, темный коридор. Святилище было даже больше, чем казалось снаружи. Гала ступала осторожно, старалась смотреть под ноги, но узкий прямоугольник света все удалялся, а потом и вовсе погас. А сам коридор, кажется, расширился. По крайней мере, даже растянув руки, девушка не ощущала его стен.

Темнота и пустота была абсолютной. А, главное — тишина. Все это давило на Галу с силой асфальтового катка. Идти дальше не имело смысла. Обратно — тем более, к тому же, Гала уже не различала направлений. Оставалось только кричать, чтобы хоть как-то развеять это безмолвие. Эту пустоту.

— Эй! Есть тут кто-нибудь? — ее голос ветром разнесся по кажущейся бесконечной, темной пустоте.

— Есть ты, — раздался ответный голос, — разве этого мало?

Гала обернулась. Вирлена, ее лучшая и единственная подруга стояла посреди пустоты. Как рисунок на черном фоне. Все в том же платье, с праздника урожая.

— Вирка! Это ты! — Гала обрадовалась, хотела обнять Вирлену, но руки прошли сквозь нее, — Вир, что это? Как ты?

— А ты как думаешь? — Вирлена горько усмехнулась, — я пленница. Да и ты, по большому счету — тоже.

— Держись, мы спасем тебя, — сказала Гала жалобно.

— Хоть себя-то не обманывай. Спасем, спасем… Зачем вы сунулись в это дело? Ты, Михай… не говори ничего. Ты же у нас умненькая, должна понимать. Если бы с Мадраксом легко было справиться, он бы уже червей кормил в могиле. А вы поперлись. Нет бы жить. Каждым днем. На каждой грани. Тем более, я уже не мешаю тебе.

— А ты мне и раньше не мешала, — возразила Гала, но как-то неуверенно, — как ты мне могла помешать? Мы же подруги.

— Этим и мешала, — грустно начала Вирлена, — думаешь, как я успехом у пацанов пользовалась? Я ж только на фоне тебя — первая красавица. Такова твоя роль, подруженька. Одна красивая, другая «зато умная и хорошо учится», понимаешь? Вот и вся дружба. Я как-то с одним чувачком с биофака встречалась, он слово правильное назвал. Сложное, но правильное. Симбабоз, кажется.

— Симбиоз, — поправила ее Гала и поразилась, откуда крестьянка знает такие слова, — когда двое друг друга дополняют.

— То-то и оно, подруженька. Ты знаешь такие сложные слова, и тебя за это… уважают. А меня любят. Тебя любить не за что. Во-первых, ты, честно говоря, дурнушка. Рядом со мной, по крайней мере. А во-первых, любой, даже самый тупой самец, хочет иметь хотя бы иллюзию превосходства. Не «в чем-то», а «во всем». А какое тут превосходство, если ты знаешь что-то, что он даже произнести не может? И выпячиваешь это вперед…

— Как ты — свою грудь? — неуклюже сострила Гала.

— На мою грудь хотя бы смотреть приятно. А от твоих «симбабозов» и «экзистенций» уши вянут. Ты думаешь, я — дура? Нет, я поумнее тебя, потому что, когда надо, знаю, как прикинуться дурой. А тебе это не дано, моя дорогая. Или, другими словами, ты просто не умеешь. Ну ничего, научишься. Ты ведь все поняла? Устраивай свою жизнь, пока ты молодая, а обо мне не беспокойся. Наслаждайся жизнью. Советую, еще, в качестве подруги завести какую-нибудь уродину, чтоб на фоне ее писаной красавицей выглядеть. Я не обижусь. В конце концов, мы все смертные.

— Неправда! — закричала Гала, — мне все это на хрен не нужно! Я не отступлю! Спасу тебя! Слишком много уже сделано, чтобы бросать…

Она не заметила, как Вирлена растаяла во тьме, а сама тьма сменилась ослепительным ярким светом. Белым, каким не бывает даже снег.

— Зачем так кричать, Чагай? — Оглянувшись, на голос, Гала увидела декана Никара. В белой одежде. От света его волосы и даже брови отливали белизной. Лицо не выражало никаких чувств — ни хороших, ни плохих, но по интонации можно было догадаться, что декан недоволен.

— Господин Никар? Вас не должно быть здесь, — сказала девушка.

— Это уже второй вопрос, — возразил Никар, — по крайней мере, не первый. Вот вас здесь точно не должно быть.

— Я не сама, меня заставили, — неуклюже начала оправдываться Гала.

— А кто вас заставил покинуть родную деревню, сражаться с мертвяками, разбойниками, воинами барона? И это только начало, учтите. Дальше будет только хуже. И вы, подобно многим дуракам, именовавшим себя героями, погибнете молодой. Принесете в жертву ваше будущее, вашу жизнь. Ради чего?

— Мы, вроде, уже говорили на этот счет, господин Никар.

— Говорили — да. Но мы недоговорили. Чувствуете разницу? Ваше последняя хамская реплика — тема отдельного разговора. Не будь вы отличницей, я бы в тот же день подписал приказ о вашем отчислении. Но вам лично признаюсь — да, Вирлена Ворл, мне, как вы говорите, «не дала». Но мне это и не нужно. Я женат, у меня двое детей и мне совершенно ни к чему искать приключений на стороне. А то, что я не люблю Вирлену… во-первых, это мое дело. А во-вторых, я, в отличие от современной молодежи, не мыслю лишь категориями «дала — не дала». Вирлена Ворл, как я уже говорил, ленива, глупа, неблагодарна и легкомысленна. Пытаясь ее чему-либо научить, я чувствую себя тем дурачком из сказки, что носил воду в решете. А чувствовать себя дурачком мне не нравится, уж поверьте. На этом, о Вирлене Ворл — все, и поговорим о вас. Вы что, хотите стать — как она?

— В смысле? — не поняла Гала.

— Вечеринки. Простите за грубость, совокупления с кем попало. Анкерный болт на учебу и дисциплину.

— С чего вы взяли, господин Никар?

— Все начинается с малого. Сперва вы старшим грубите, да пары прогуливаете. А потом начинается эффект снежного кома. Слышали про такой?

— Слышала, но скажите, господин Никар, а какое вам до этого дело? Это же моя жизнь, какое вы право имеете вмешиваться?

— Как педагог и руководитель факультета, на котором вы учитесь, я отвечаю за вас. Как за всех остальных студентов. Я отвечаю за качество ваших знаний, практически — за ваше профессиональное будущее. Качество выпущенных специалистов — это и показатель работы преподавательского состава. А о каком качестве может идти речь…

— Так вот что для вас важно, — Гала издевательски ухмыльнулась, — честь мундира, точнее, профессорской мантии. Марку факультета держите. На людей же вам класть, верно?

— С чего вы… — декан Никар пытался возразить, но Гала продолжила как ни в чем не бывало.

— Так отчислите меня, если я репутацию факультета порчу. На фига вам выпускать такого хренового специалиста, и тем более, обучать?

— Вы так легко об этом говорите, Чагай. Не боитесь? Вы ведь практически ставите крест на своем будущем. Кем вы хотите стать?

— Это уж мое дело. Не знаю, чего вы так зациклились на моем будущем. Больше чем я, честное слово. Успокойтесь, я сама за себя отвечу. Чтобы разбираться в людях, ведь необязательно иметь диплом психолога. И, наоборот, диплом психолога не гарантирует умение разбираться в людях. Последнее, кстати, похоже на меня. И мне на этом пути одно останется — учить других, как вы и другие преподы. Смену из меня готовите?

— Я об этом не думал, — мрачно ответил декан.

— Вы много о чем «не думали». А то бы поняли, что не я — вы лишаете меня будущего. Такой вот серенькой перспективой. Определенной, надежной, но узко ограниченной. Как могила.

— Вы думаете, что бросив учебу, вы добьетесь большего?

— А кто сказал, что я собираюсь что-то бросать? Я же учусь хорошо, верно? На семинаре исправилась ведь? Училась и буду учиться дальше. Мне это нравится, только ведь в жизни всякое бывает. В том числе, и дела поважнее. Если вы не можете это понять — отчисляйте на здоровье. Сами пожалеете.

— Вот как?! — Никар обреченно вздохнул и словно погас. Вместе со светом. Гала оказалась в скудно освещенной комнате — со стенами, потолком, полом. Комната, правда, была не совсем обычной: свет лился ровный и неведомо откуда. Размеры комнаты вообще невозможно было оценить, так как стены в ней были зеркальными.

Гала огляделась. Ничего и никого. Только она. И только зеркала. Подойдя к одному из них, девушка заметила, что отражается в нем не она, вернее, не совсем она. Джинсы, серая блузка, очки, волосы, собранные в хвост — такой она ходила на занятия.

И взгляд, полный презрения.

— Дура деревенская, — сказало отражение, — чего смотришь?

— Ты — это я, не забывай, — Гала, что называется, не полезла за словом в карман.

— Ага, размечталась. Ты даже читать толком не умеешь. Я же — студентка столичного ВУЗа. Знаешь, какой конкурс на мою специальность? И, среди тех немногих избранных, кто прошел — я лучшая. А что ты можешь? Корову доить? С пастухами на сеновале кувыркаться? Ах, да, я же твои так называемые подвиги не упомянула. Ты, наверное, думаешь, что теперь волшебница, героиня, и, вообще, лидер?

Можешь не отвечать. Скажу лишь, что со стороны все это выглядит глупо. Ну убили вы некроманта да главаря разбойников. Так ведь вам повезло. Без колдовства Вирлены вы бы и до Мертвого Леса не добрались. А спутники твои? Один тупой как кирпич, а мнит из себя воина. Про второго я уже молчу, ты, по сути, змею на шее пригрела. Проходимца, вора, который вас подставил. Да что там — он меня подставил, расхлебывать-то мне придется.

— Не придется, — только и могла сказать Гала.

— Это лишь слова. Что будет, если ты не выберешься из этого места? А вот, что. Ты застрянешь тут почище, чем Вирлена у Мадракса. Ну, до Вирлены-то мне дела нет, а я не хочу из-за тебя стать овощем. И трупом — тоже. Ты ведь, если выберешься, продолжишь свой путь. И, непременно погибнешь, в лучшем случае, на подступах к логову Мадракса. А по дороге замочишь немало людей, в том числе и симпатичных мне.

Как несчастного физрука. Хороший, кстати был мужик.

— Физрук он только на твоей грани, — Гала наконец-то нашла нужные слова, — а на моей — разбойник. Что это за «хороший мужик», если он убивал и грабил чуть ли не каждый день? И не говори, что это на другой грани. Это моя грань и я вправе призвать его здесь к ответу. Разве нет?

Отражение промолчало и воодушевленная Гала бросилась в атаку.

— Может я и деревенщина. Может я и волшебница хреновая, и в лидеры не гожусь, но, по крайней мере, у меня есть цель. Цель, равноценная жизни. А у тебя? Ты правильно молчишь. В вызубренных тобой учебниках ведь нет ответа. Что до спутников моих, то я за них не отвечаю. Не устоял Боград перед искушением, обворовал купца и удрал — ну и фиг с ним. Зато он нам помог через Мертвый Лес пройти, от разбойников отбиться. Да и спас нас с Михаем, когда мы баронским ратникам попались.

Чужой, незнакомый человек, кстати, какие к нему претензии? Хоть чем-то, но помог, на том спасибо. А застрять? Нет, я не застряну, я в принципе, поняла, как отсюда выбраться. Главное — душу облегчить. Тогда Святилище меня удержать не сможет. Какой бы облик не принимало, и какие бы разговоры не вело. Ну, я жду! А, да ну вас!

Звонко выкрикнув последнюю фразу, Гала размахнулась и пнула в стену. Зеркальная поверхность, казавшаяся прочной как сталь, со звоном осыпалась на пол множеством мелких осколков.

И совсем не больно.

А за зеркалом открылся узкий проход. К яркому дневному свету.

Влад и его воины терпеливо ждали у Святилища. На земле сидел, привалившись к каменной стене, потный и весь в крови, тяжело дышащий, Михай. Он удивленно проводил взглядом Галу, когда она спокойным уверенным шагом прошествовала из проема.

— Ну а что скажешь ты? — спросил хозяин каравана.

— То же, что и до этого, — спокойно ответила девушка, — с Боградом знакомы от силы три дня. Очень удивлена, как он умудрился ночью не спать, да, вдобавок вас обокрасть. Еще вопросы будут?

— Нет, — и охранники каравана бессильно опустили мечи и копья, — что ж, раз вы не виновны… то, как и обещал. Идите, куда хотите.

— А с вами можно? Вы ведь тоже в столицу отправляетесь.

— Я вроде говорил: «подальше от моего каравана», — Влад оглянулся на Михая, — а, впрочем, ладно. Все-таки… твой дружок, пострадал порядочно. И не по своей вине.