Графство Дюбуа

Глава 22

Мужские голоса резанули слух, и Оля с большим трудом распахнула веки. Голова ужасно болела. Девушка попробовала пошевелить рукой, но та не слушалась, как и ноги: тело ощущалось словно чужим.

Ужас накатил дикой волной, голова закружилась, но она не провалилась снова в темноту, а только прикрыла глаза.

– Да что с тобой, Захар?! – раздался хорошо знакомый мужской голос. Он принадлежал агенту, который предложил ей работу. Причем Игорь был явно чем-то недоволен.

– Все нормально. Где Артем? Нам уже скоро начинать.

– Помогает Нине готовить графиню к ритуалу. Августа, конечно, очень изменилась. Я с ней общался совсем недавно, когда привозил сиделку, и старушка цвела и радовалась жизни. А сейчас похожа на настоящий труп, да и вонь стоит ужасная. Никакие травяные мази Нины не спасают ситуацию.

– А чего ты хочешь? Без ритуала поддержания жизни тело быстро теряет приличный вид.

– А что с этой? – с пренебрежением спросил Игорь.

– «Эту» зовут Ольга. Должен бы помнить, ведь именно ты ее нашел.

– Что? Я слышу в твоем голосе жалость? – усмехнулся агент.

– Неужели тебе самому не жаль девочку?

– Нет. А почему я кого-то должен жалеть? Меня никто не жалел, вот и мне не с руки. Мы все делаем только для личной выгоды, тебе ли не знать. А это – очередная никому ненужная сирота. Да у нее даже друзей нет!

– У нее есть дедушка.

– Да ладно, старику осталось жить два понедельника! Считай, она одинока так же, как и те, кто был до нее. И кто будет после, – отмахнулся Игорь.

– Как же я устал!

В комнате что-то громко упало и разбилось. Оля вздрогнула. Она понимала, что лежит на полу, судя по виду стен и запаху, – в лаборатории Захара. Вспомнила их недавний разговор в ее комнате перед тем, как он ей вколол какую-то дрянь. Что это? Исповедь для той, которая скоро умрет?

А ей не хотелось умирать. Очень не хотелось. Как и любому нормальному человеку, Оле хотелось жить. Знала бы, на что соглашается за такие огромные деньги, никогда не поехала бы в этот чертов особняк семьи Дюбуа, будь она неладна! Правду говорят – бесплатный сыр только в мышеловке. Зато теперь точно известно, что произошло с пропавшими девушками. Их просто-напросто принесли в жертву для того чтобы какая-то графиня жила еще век или больше, как и ее помощники.

Захотелось заорать во все горло, но Оля могла лишь лежать и слушать болтовню двух мужчин, планирующих вскорости вынести ей приговор и привести его в исполнение.

– Только не говори, что влюбился в нее! – зло выплюнул Игорь.

Захар усмехнулся.

– Она хорошая девушка и недостойна такой смерти.

– Друг, очнись! О чем ты? Неужели жизнь какой-то девчонки ценнее собственной?

В лаборатории повисла тишина, которую прервал Захар, тихо проговорив:

– Ее все равно никто не отпустит.

– Конечно не отпустит, даже если бы имелась возможность! Во-первых, для ритуала нужен пятый посвященный, а во-вторых, мы уже это проходили. Ну же, дружище, соберись и наконец-то смирись с мыслью, что мы навсегда одиноки. Мы выбрали путь и не имеем права с кем-то сближаться. Да, Оля хорошенькая, но сколько их на белом свете? Завтра ты снова уедешь из особняка и найдешь хоть десяток таких девочек. Надеюсь, еще помнишь ту блондинку, которой ты в прошлый раз хотел помочь сбежать? Ну? Помнишь?

– Помню, – глухо ответил Захар.

– Это хорошо. Значит, и помнишь, что ее поймал Артем и сделал то же, что делает с другими, только у тебя на глазах. Она кричала и просила о помощи, но ты ей не помог. И не поможешь, как бы ни любил. А теперь, прошу, соберись, приведи девчонку в чувства и приходи в ритуальный зал. Хорошо?

– Да.

– Вот и отлично. Не глупи, дружище. Мы никуда не денемся от судьбы.

Захар не ответил. Он просто молча стоял, сжимал кулаки, стискивал зубы и смотрел, как друг выходит из лаборатории. Ему безумно было жаль Олю и жаль себя, что оказался настолько глуп и наивен. Но теперь у него нет выхода. Придется подчиняться и выполнять приказы графини.

Ей подчиняются все, кто служит. А если перестанут… Она не убьет, нет. Будет наказывать до тех пор, пока не захочется умолять о смерти. Но и потом лучше не станет. Ослушавшийся продолжит жить и проклинать каждый день жизни, пока Августе не надоест и она не отдаст на съедение своему дому. Зря маленький Захар не верил в сказки отца про дом-монстр, питающийся душами.

Оля слышала, как к ней медленно идут, чувствовала каждый шаг. А потом Захар остановился, присел рядом и нежно, еле касаясь, дотронулся до ее щеки и погладил.

Ужасно не хотелось открывать глаза. Может, притвориться мертвой, пусть грудная клетка и шевелится от дыхания? Оля очень боялась боли, которая обязательно будет.

– Я знаю, что ты очнулась, – тихо проговорил Захар, и Оле пришлось открыть глаза, наполненные слезами горечи, обиды и страха. Одна слезинка скатилась по щеке, и мужчина ее поймал и стер.

– Отпусти, пожалуйста, – одними губами прошептала девушка.

– Не могу, милая. Сам не хочу всего этого, но отпустить не в силах. Если они тебя поймают, а они поймают…

– Не поймают, обещаю! – перебила Оля.

– Не обещай того, чего не исполнишь.

Оля заметила в его глазах слезы, и этот скорбный, полный боли взгляд разозлил. В крови вскипел адреналин, пробужденный злостью, и она яростно выдохнула:

– Не-на-ви-жу! Чтоб вы все сдохли и попали в ад!

Захар улыбнулся и вновь погладил ее по щеке.

– Мы уже давно в аду, милая. Да и не за что меня любить. Я столько сделал, столько натворил.

Мужчина резко выдохнул и, подхватив Олю под мышки, поставил на ноги. В первые секунды она чуть не упала оттого, что тело не слушалось, но он поддержал. Затем взял со стола алюминиевую кружку, поднес к ее губам.

– Попей. Это простая вода.

Оля отчего-то поверила и сделала глоток. Там и правда оказалась обычная вода, пусть и теплая. Пить очень хотелось. В горле пересохло, даже говорить было больно.

Закончив пить, Оля отстранилась, и мужчина поставил кружку на стол.

– Ну, что теперь? Напоил, можно и на смерть вести? – язвительно спросила девушка.

Захар промолчал. Завел руки Ольги за спину и связал их. Но… не особо туго. Если постараться и посильнее потянуть в стороны, веревка сама развяжется.

– А теперь идем, – подхватил Олю под локоть и повел на выход.

Когда шли мимо стола, где стоял аквариум с жабами, Оля обратила внимание, что ни одного земноводного нет. Захар заметил, куда она смотрит, и почти неуловимо улыбнулся.

– Представляешь, забыл закрыть крышку аквариума, и все мои подопечные разбежались, – произнес с какой-то легкостью.

А Оля вздрогнула. Она помнила рассказ о жабах, чей яд вызывает практически мгновенный паралич. И ей стало еще страшнее. А вдруг в коридоре одно из этих красивых, но в то же время мерзких существ набросится на нее и парализует? Жу-у-уть!

Девушка тряхнула головой, заставляя себя не думать о плохом. Но как тут не думать, если ведут на верную смерть?

Далеко идти не пришлось. Дверь в ритуальный зал находилась в прачечной. Оля особо не интересовалась, куда ведет второй выход из этой комнаты. Однажды, когда пришла закидывать белье в стирку, попыталась из любопытства дернуть, но та оказалась закрыта, и интерес пропал. А потом она и вовсе выкинула ее из головы.

Прежде чем открыть дверь, Захар остановился, придержал Олю за локоть.

– Ты же помнишь: все в наших руках?

Оля, не думая, кивнула. Ей сейчас было на все наплевать, мысли крутились вокруг того, что в считанные минуты она лишится жизни.

– У тебя очень красивый и очень острый нож, – Захар откуда-то достал ее складной ножик-брелок. Оля тут же отбросила все размышления, глядя на подарок отца в руках мужчины, ведущего ее умирать.

– Откуда?.. – она осеклась, вспоминая, что положила ножик в карман джинсов в тот момент, когда открывала дверь спальни.

– Нашел в кармане твоих штанов, – подтвердил подозрения мужчина. – Он очень острый. Надеюсь, ты умеешь им пользоваться? И не забывай: графиня и дом – один организм. Если повезет, ты сегодня прекратишь то, что длится сотнями лет. А если нет, то знай – я сделал все, что в моих силах, пусть тебе это и кажется слишком малым.

Захар запихнул складной ножик в задний карман джинсов Оли и толкнул железную дверь. Хлипкая деревянная лестница вела вниз. Девушке пришлось идти впереди, и она постаралась ступать осторожно.

Оля словно очутилась в своем сне. Та же комната со стенами из красного кирпича и металлический стол, такой же, как в лаборатории Захара. Вон и ниша в стене, явно предназначенная ей, а рядом – стопка кирпичей. И четыре человека в темно-красных балахонах и с масками на лицах, расположившихся возле каждого из лучей пентаграммы.

Повсюду стояли свечи, освещающие помещение. Отличалось одно. Точнее, одна. Графиня.

Она не лежала голая на столе, как во сне Оли, а сидела, скрючившись, в инвалидной коляске, закутанная в такой же темно-красный балахон с надвинутым почти до подбородка капюшоном.

– Наконец-то привел.

От резкого незнакомого мужского голоса Оля вздрогнула и посмотрела на говорившего, но лица из-за маски не увидела.

– Начнем? – теперь, невзирая на маску, человека Оля узнала. Игорь.

Захар подтолкнул девушку, занимая вместе с ней место у свободного луча звезды, очевидно, предназначенного ему.

Двое подошли к инвалидной коляске и, закрывая собой графиню, стали аккуратно снимать с той мантию. А когда они отодвинулись, Оля увидела обнаженную Августу и чудом не вскрикнула от ужаса.

В прошлом красивая и здоровая женщина превратилась в изуродованный скелет, обтянутый разлагающейся кожей.

К горлу подступил тошнотворный комок, и Оля отшатнулась, врезаясь в грудь Захара. Задышала часто-часто, чувствуя, как комната наполняется гнилостным запахом.

Тем временем двое, подхватив Августу, усадили ее на металлический стол и уже собирались уложить, когда скелет ожил и, открыв глаза, посмотрел прямо на испуганную Олю. Губы, точнее, что от них осталось, искривились в усмешке, а рука поднялась, заставляя помощников остановиться.

– Страшно тебе? – прохрипела графиня, но девушка не ответила.

Страшно ли ей? Не то слово! Она бы заорала от ужаса, только вот тело, переполненное страхом, кажется, снова не подчинялось, и не то что сказать, даже пальцам пошевелить не получалось. Если бы не Захар, держащий ее, Оля бы упала.

– Страшно, знаю. Не буду говорить, сколько мне лет, ты и так знаешь. Дом сообщил, что ты рылась в моих вещах и нашла записи и картины. А значит, видела, какой я раньше была красавицей. Это уродство ненадолго, только до окончания ритуала. И я снова стану такой же красивой, как на тех портретах. Снова буду жить. А ты нет.

И графиня улыбнулась поистине жуткой улыбкой.

–З-з-зачем? – с трудом прошептал Оля.

– Зачем что? Жить? – женщина каркающе рассмеялась. – А кто не хочет жить вечно?

– А смысл? Вы ведь не выходите за территорию поместья, у вас не осталось родных и друзей. Вы целыми днями сидите взаперти с книжками и йогой. Разве в этом ценность вечной жизни? По-моему, прожить короткую, но куда более насыщенную жизнь лучше, чем вот так, – презрительно выплюнула Оля, смотря как скелет, обтянутый кожей, буквально на глазах становится все злее и злее.

– Да что б ты понимала, девчонка! Ты не представляешь, сколько мне пришлось пройти и чем заплатить, чтобы жить вечно!

– На вашем счету десятки погибших девушек.

– Плевать на этих безродных созданий! Отец ненавидел свою жену и меня привез сюда, в настоящую дыру, в надежде на лучшую жизнь. Бедная моя мама! Сколько она натерпелась издевательств! Он же большинство служанок в нашем доме оприходовал, частенько брал их силой. Ему все сходило с рук. В принципе, и сейчас не многое в мире изменилось: если у тебя есть деньги, то ты всемогущ, а если нет, то ты никто. И находящиеся здесь, в этой комнате, прекрасно меня понимают. Отец против воли заключил брачный контракт с одним из столичных графов. К счастью, мой муж оказался хорошим человеком, я даже его полюбила. Но, увы, не смог дать то, что я хотела.

– И что же вы хотели?

– Свободы! Все решать самой! Но, к сожалению, раньше женщины, пусть даже имеющие титул и деньги, всегда оставались никем. Мужчины – вот кто правил миром. А мы для них являлись лишь красивыми игрушками. На одном из приемов я познакомилась с человеком, назвавшимся колдуном. Естественно, я не поверила, но он доказал. И убедил в возможности стать свободной. Только предупредил, что свобода дается нелегко, и нужно отдать самое ценное, что у меня есть, – графиня замолчала, а Оля пораженно вдохнула:

– Детей!

– Да. Муж и дети – вот драгоценность, которую я променяла на бессмертие. Пришлось принести в дар самое важное и забрать жизнь у врага, своего отца. А затем объединить душу с дорогим сердцу местом. И местом, как бы прозаично ни звучало, стал этот дом. Здесь, в одной из стен, захоронены мои муж и сын с дочкой.

– И не жалели? – поинтересовалась Оля.

Пока графиня рассказывала, девушка пыталась высвободить руки. Причем Захар точно чувствовал и понимал, что она творит, но не выдавал, отчего Оля была ему безмерно благодарна.

– Если только первое время. Но потом все изменилось. Я делала что хотела и быстро вычеркнула из памяти прошлое. Ты не представляешь, каково это, девочка.

– Ценой самых дорогих и любимых.

– Тебе не понять.

– Куда мне до вас.

Графиня зарычала, и Оля даже подумала, что она вот-вот накинется на нее. Но Августа только вскинула руку, приказывая жертве замолчать, и обратилась к стоящим рядом:

– Помогите лечь. Пора начинать.

Эти же двое, мгновенно подчинившись приказу, уложили графиню на металлический стол. А потом, низко склонив головы, отошли на свои места в лучах пентаграммы.