Готика. Становление

Глава 74. За флажки

В Нордмаре существовал интересный способ охоты на волков. Когда обнаглевшие хищники подбирались слишком близко к селению, и начинали представлять нешуточную опасность, охотники всего клана объединялись и устраивали облаву. Предварительно звероловы готовили длинные верёвки, с равномерно подвешенными на них лоскутками из кумача – красной хлопковой ткани. Флажки развешивали по большой территории между деревьями, старясь окружить стаю со всех сторон. Запах человека и яркий контраст красных лент с окружающим снегом, отпугивали животных, не давая им вырваться из западни. Загонщики с луками и арбалетами распределялись по периметру, отбивая у самых смелых хищников желание прорваться на волю. Когда ловушка захлопывалась, оставалось дело за малым – спокойно и планомерно отстрелять всех попавшихся тварей. Такая охота требовала нешуточной слаженности и расторопности, но нордмарские следопыты славились и тем и другим.

Я ощущал себя загнанным волком, свободу которого ограничивают всё сильнее и сильнее, стягивая кольцо флажков. Казалось, что вот-вот опустится рука палача, которая навсегда покончит с гнетущей неизвестностью и сомнениями. Кто будет мечом судьбы, нанёсшим последний удар? Корристо, разгневанный моим непослушанием? Ворон, решивший вновь сменить тактику и перейти к решительным действиям? Ксардас, который в любой момент даст о себе знать, потребовав исполнения последней части договора? Или же это буду я сам, от отчаяния и смертельной скуки, сделав очередную глупость?

Чаша весов склонялась к последнему варианту. Уже три дня я провёл в лаборатории Дамарока, но они показались вечностью. Порученная работа с самого начала не казалось весёлой, но алхимик продолжал нагружать меня рутинными обязанностями, не утруждая себя даже короткими пояснениями о том, для чего всё это нужно. В отличие от предыдущего моего общения с Дамароком, на этот раз он ничему не учил меня, даже его занудные лекции теперь показались бы мне развлечением. Все эти дни я перемешивал какие-то растворы, следил, чтобы из перегонного аппарата не выпарился лишний спирт, мыл колбы и другую посуду. И главное, я не только не мог возразить, но и вообще не имел возможности говорить. Даже чтобы отпроситься на минуту по нужде, мне приходилось трогать мастера за плечо и объясняться жестами и мимикой. Забавное это, наверно, было зрелище, потому что даже старый маг порой не мог сдержать улыбку, глядя на мои телодвижения.

Когда Дамарок читал свои манускрипты, это было ещё сносно, но не дай бог, если он начинал бурчать что-то себе под нос… Изначально я думал, что легко продержусь положенный срок наказания, а интенсивная работа в лаборатории даже добавит в жизнь разнообразия. Я жестоко заблуждался. Всё бы ничего, но алхимик даже спать мне толком не давал – его снадобья варились круглосуточно и по неведомым причинам требовали безотрывного контроля. Я был практически уверен, что на самом деле следить за ними не требовалось, и всё делалось лишь для того, чтобы я по-настоящему ощутил на себе всю тяжесть наказания. К концу третьего дня мои глаза закрывались сами собой, несмотря на все усилия – короткого отрывистого сна, который мне был позволен, не хватало для того, чтобы восстановить силы.

Мне и без этого было тяжело на душе – незаконченные дела угнетали. Я не знал даже, как прошли предварительные переговоры. Торрез присутствовал на них и вернулся живым – уже неплохо, но больше мне ничего не удалось узнать, а спросить не было никакой возможности. Конечно, я мог написать свой вопрос на клочке бумаги, но вряд ли кто-то стал бы мне отвечать, к тому же отлучаться из лаборатории без уважительной причины мне всё равно было не позволено. Ожидание становилось всё более невыносимым, минуты тянулись, как часы, а от скуки я уже начинал считать биения своего сердца, которое кстати, иногда начало сбиваться с ритма, то ли из-за недосыпания, то ли от духоты и действия каких-то вредных для здоровья паров, от которых не всегда спасала тканевая повязка на лице.

Первое время я надеялся, что мне удастся вырваться на свободу, но поразмыслив хорошенько, я отбросил эту затею. Покинуть обитель не составляло большой трудности – я мог в любой момент отправиться куда угодно и едва ли кто-то меня стал бы останавливать. Гораздо сложнее было бы потом вернуться. Корристо пришёл бы в ярость, да и остальные маги тоже не оценили бы такой выходки. В этом случае я мог забыть о карьере мага очень надолго, если не навсегда. Непослушание наставнику расценивалось кодексом как одно из самых грубых нарушений, особенно, если на то не было действительно веских причин.

В конце концов, мне пришла в голову забавная мысль. Я использовал заклинание сна… на себя. Свиток уже давно лежал в широком кармане моей мантии, ожидая подходящего момента. Сначала я надеялся воспользоваться им, чтобы усыпить Дамарока и ненадолго сбежать из обители, но наблюдения показали, что выйти незамеченным удастся только если усыпить весь замок, а для этого, наверное, не хватило бы даже всей мощи божка, которому так рьяно поклонялись сектанты с болот, не то что двух пыльных свитков. Я решил действовать изобретательно, и хотя бы дать себе возможность отдохнуть. Свиток в моих руках рассыпался в пыль, а я ощутил такое желание спать, что просто-напросто свалился на пол прямо там, где стоял, чуть не опрокинув какие-то колбы.

Не знаю, что было дальше, но песочные часы, которыми Дамарок отмерял длительность варки важных зелий, уже претерпели, по крайней мере, один переворот. Я лежал на кровати, а Дамарок копошился с пробирками. Вставать мне не хотелось, я вновь закрыл глаза и полежал ещё какое-то время, пока алхимик не подошёл проверить моё самочувствие. Я бы не сказал, что магический сон хорошо восстановил силы, но, по крайней мере, спину больше не ломило. Притворяться не было смысла, и я открыл глаза.

– Наконец-то! Я уже начал было беспокоиться. Ты свалился в обморок так неожиданно, прямо во время работы. Помнишь, что случилось?

Я хотел было ответить, но вовремя спохватился, кивнул головой и слегка пожал плечами.

– А, толку нет тебя расспрашивать! – махнул рукой алхимик, – всё равно молчишь. Ну да не важно – скорее всего ты надышался паров глорховой травы – она повышает кровяное давление – вот тебе в голову и ударило. В следующий раз не забывай вовремя обновлять свою защитную повязку – она ведь тоже не вечна и имеет свойство пропитываться всевозможными испарениями.

Я послушно кивнул в ответ.

– Как хоть ты себя чувствуешь? На тебя даже пахучая настойка не подействовала – спал, как убитый. Если бы не ровный пульс, я б решил, что у тебя сердечный приступ. Но хватит отлынивать – вставай и за работу – вон уж солнце садится, столько ты проспал – теперь давай в бой с новыми силами – нам предстоит ещё очень много работы. Это тебе не ползунов по пещерам гонять. Кстати – бесполезными оказались эти зверюшки – кое-какое магическое зелье сготовить можно из их слюнных желёз, но есть одна загвоздка. Как я не старался, не смог избавиться от токсического эффекта. То же действующее вещество они выделяют, что содержится в болотной траве. Это, конечно, всё в теории – никому я, ясное дело, получившийся эликсир не давал – слишком опасно. Некогда мне сейчас возиться с такой ерундой – ожидал я от этих «формисидас» чего-то более значительного. Думал, что удастся усилить телепатические способности. Но от такого варева разве что с демонами заговоришь. Что-то я отвлёкся… Давай-давай! За работу!

Мне не оставалось ничего, кроме как ещё раз кивнуть и приступить к скучной работе. Я смог урвать изрядную порцию сна и слегка потрепать нервы Дамароку – шутка удалась в полной мере. Я надеялся, что в дальнейшем он не будет так сильно изматывать меня, помня о недавнем приступе неудержимого сна. Неужели он и в правду открывал пахучую настойку, а я даже не почувствовал? В таком случае спал я, действительно, беспробудно. Её запах превосходит по своей резкости и отвратительности ароматы любой выгребной ямы королевства, так что не ощутить его может разве что мёртвый или совсем лишённый обоняния. Не думал я, что свиток Юбериона обладает таким мощным седативным эффектом. Надо будет, пожалуй, попросить Лестера, чтобы он раздобыл ещё парочку. Интересно, а можно ли сделать такое же заклятье, но усыпляющее сразу группу людей? В некоторых случаях это могло бы быть даже полезней огненного шторма, и, главное, было совершенно неясно, как от него защититься. Сомневаюсь, что даже Ксардас смог бы справиться с искушением вздремнуть часок-другой, в конце концов, он всё время выглядел утомлённым.

Благодаря отдыху работалось легче, но всё равно задания не стали веселее, и почти всю ночь я продолжал следить за зельями. Следующие несколько дней моего наказания ничего существенного не происходило. Когда, наконец, мне стало позволено говорить, я уже так привык молчать, что даже забыл звук своего голоса. Конечно, всё это мне лишь казалось, потому как срок, проведённый мной беззвучно, был совсем невелик. Тем не менее, отрадно было вновь почувствовать себя человеком. Корристо всё ещё не изменил своего мнения на мой счёт, и приказал мне продолжить тесное сотрудничество с алхимиком, пока тот не закончит серию крайне важных экспериментов. Рутина продолжилась, но теперь, появилась хотя бы возможность задавать вопросы, Тем не менее, я всё равно был словно птичка в клетке.

Разнообразие пришло, как всегда, неожиданно и незвано. В первый же день, как я вновь начал говорить, в лабораторию зашёл Торрез и обратился ко мне:

– Мильтен! Кажется, к тебе гости. Некий стражник по имени Аарон утверждает, что хочет поговорить с могущественным чародеем, а если конкретно, то с тобой. Говорит, что ты его должен ждать.

Я еле сдержал смешок и кивнул Торрезу в знак того, что знаю этого человека. Всё ещё не привык отвечать словами.

– Вижу, ты знаешь его? В таком случае, может выйдешь во двор, разберёшься, что происходит? А то этот тип уже начал действовать мне на нервы, всё плетёт про какой-то спор и долг.

Я вопросительно посмотрел на Дамарока, и тот, вздохнув, разрешил мне выйти во двор на минутку.

Аарон ждал поблизости и, завидев меня, поспешил навстречу.

– Доброе утро, глубокоуважаемый мастер-волшебник! Умоляю простить меня за столь длительное промедление. Наш спор, видите ли… Без сомнений, Вы выиграли, я восхищён! Мы с ребятами до сих пор поверить не можем в вашу ловкость. Я припозднился, потому что собирал необходимую сумму. Теперь всё при мне, и я готов сдержать обещание немедленно.

Я жестом руки остановил готового рассыпаться в очередной порции извинений или комплиментов стражника. Он потянулся за кошелём с рудой, висящим на поясе, но мне неожиданно пришла мысль получше:

– Постой. Ты можешь сохранить руду при себе в обмен на небольшую услугу.

Аарон удивлённо посмотрел на меня, в его глазах читался живой интерес. Сотня кусков руды была не очень большой суммой для стражника, но у большинства каторжан карманы обычно и вовсе были пусты, а деньги в них не задерживались дольше одного дня. На сто кусков можно было неплохо отдохнуть, и даже позволить себе бутылку вина из-за барьера. Что бы ни говорил стражник, расставаться с такой суммой из-за глупого спора ему, естественно, не хотелось. У меня была идея, как использовать его в своих целях, но стоящий над душой Торрез всё портил, поэтому громко я сказал:

– Лучше расскажи мне последние новости, что-то я засиделся за каменными стенами.

– Эмм… – замялся стражник.

– Жди меня здесь после захода солнца, – тихо шепнул я, подмигнул, и громко добавил, – давай, рассказывай и покороче! Не мнись. Только самое интересное.

Стражник растерялся, не понимая, что происходит, потом, кажется, что-то сообразил, и переспросил:

– И Вы мне за это простите долг?

– Да, только сделаешь мне это небольшое одолжение, – я многозначительно покосился на стоящего в стороне Торреза, а когда тот отвернулся, то поднёс палец к губам, показывая стражнику, что сейчас не место обсуждать подробности, вслух добавив, – это того стоит, будь уверен.

– Ну хорошо, расскажу Вам последние новости, – наконец, собрался с мыслями воин. – Но я птица невысокого полёта, мало что знаю. Я ж токма из шахты вернулся, смена у нас там неделя через неделю, значит. Ну и мало что слышал, пока отдохнул, то да сё. Люди бают, что турнир скоро будет, со всей долины на нём выступят лучшие бойцы. Даже у сектантов, говорят, есть хорошие мастера боя. Интересно посмотреть, как они в своих нелепых юбках будут запинаться.

– Давай к делу, у меня мало времени. В честь чего турнир?

– Так сами ж сказали, последние новости… Переговоры, говорят, скрепить надобно, чтобы все обиды смыть хорошей дракой. Ворюги из-за плотины вроде как на попятную, наконец, пошли, сдаются! Больше грабить не будут наши конвои, сядут тихо и будут свой дрянной шнапс целыми днями хлебать.

– Значит всё уже договорено?

– Да я ж откуда знаю? Всё слухи это…

– Хорошо, Аарон, не забывай, что я тебе сказал. Ты мне очень помог. До встречи!

– Здоровья Вам, мастер маг…

Я поспешил в обитель – и так уже задержался слишком надолго. Я надеялся, что обойдётся без этого, но по дороге меня всё же перехватил Торрез:

– Что этот тип от тебя хотел, Мильтен? Что за долг? Неужели ты ещё и к азартным играм пристрастился?

Я улыбнулся в ответ:

– Откуда такие предположения? Конечно, нет! Просто помог немного стражникам с ползунами в шахте, вот и благодарят.

– Что-то я не встречал каторжан, которые бы сами, пусть даже за помощь, готовы были бы отдать кошель руды.

Я пожал плечами:

– Ну я и не взял. Не знаю, что взбрело ему в голову. Наверное, слишком буквально воспринял мои слова, что он теперь мой должник. А магов видать боятся, шутить с нами шутки не хотят – вот он и припёрся с деньгами, чтобы я не прогневался.

– Странный ты всё-таки человек, Мильтен, – ответил Торрез задумчиво, – вот вроде всё хорошо говоришь, но что-то не сходится. Впрочем, я не Корристо – не мне судить. Ты, главное, не забывай, что интересы круга превыше всего.

– Я и не забываю, – смело посмотрел я в глаза старшего товарища.

– Очень хорошо, – резюмировал Торрез, – впрочем, не буду тебя задерживать, мастер Дамарок, наверное, уже заждался.

Я еле удержался от едкого замечания, кивнул и вернулся в лабораторию.