Горький конец

Разбирательство заняло около трех часов. Я заняла свидетельское место и рассказала о ночи, когда была убита Саванна.

Сначала я не хотела давать показания. Думала, Бастиан разбирается во всем лучше меня, но, в конце концов, мне пришлось это сделать. Я представила хронологию своих передвижений в ту ночь и ответила на острые вопросы обвинения.

Я нервничала, но держалась с высоко поднятой головой, глядя в глаза присяжным, потому что мне нечего было скрывать.

Мы сделали перерыв примерно на час, во время которого перекусили и немного размяли ноги. Я боялась возвращаться в зал суда, но в тот момент все, чего я хотела, — это покончить со всем этим. Я была невиновна и не заслуживала этого.

Когда мы вернулись в зал суда, я увидела, что Уор сидит в зале и не сводит с меня глаз. Он не присоединился к нам за обедом, сказав, что хочет побыть наедине со своими мыслями, пока мы снова не отправимся в путь. Выражение его лица было непроницаемым, но я могла сказать, что он волновался.

Судья призвал к тишине, поскольку было представлено новое доказательство — видеозапись с камеры наблюдения, на которой Саванна и ее убийца, он же я, входили в пустой переулок рядом с баром, где она была той ночью. Видеозапись была зернистой, но на ней четко были видны наши лица.

Среди присяжных и зрителей послышался ропот, когда они в шоке наблюдали за тем, что произошло дальше — убийца Саванны вытащил нож и нанес ей несколько ударов, с жестокой силой разорвав ее на части, прежде чем скрыться.

Я почувствовала, как мое сердце разлетелось на куски, а на глаза навернулись слезы. Это было несправедливо. Это была не я. Но все в комнате смотрели на меня, как на монстра. Особенно люди.

Бастиан наклонился и прошептал мне на ухо.

— Послушай, — мягко сказал он, накрывая мою руку своей, чтобы успокоить меня. — Я знаю, что сейчас все выглядит плохо, но у тебя отлично получается.

Я молча кивнула, не решаясь заговорить из-за этого сильного фасада, который напускала на себя с тех пор, как приехала сюда. Мне казалось, что он рассыпается по крупицам.

Наконец, пришло время моему адвокату самому допросить меня. Бастиан тепло улыбнулся мне, давая понять, что он со всем разобрался, когда я уселась перед залом суда.

Он допрашивал меня примерно так же, как это делало обвинение, заставляя меня вдаваться в подробности о вещах, которые должны были быть частными. Я рассказала присяжным о своих отношениях с тремя мужчинами в моей жизни и о моей истории с Саванной.

Они знали все о любовной связи Гарета с ней, и все, что это сделало, — это выставило меня ревнивой убийцей. Ничто из этого не сработало в мою пользу.

Но, наконец, когда все казалось таким мрачным, и я начала терять надежду, Бастиан приказал всем посмотреть на экран в передней части комнаты.

Далее он объяснил, что команда судебных следователей пришла к выводу, что тот, кто был ответственен за убийство Саванны, на самом деле наложил на себя чары, чтобы выглядеть как я, зная, что в переулке установлены камеры.

Поначалу присяжные не выглядели убежденными, пока Бастиан не выдвинул серьезные обвинения. Мне разрешили вернуться на свое место, поскольку он вызвал нескольких свидетелей. Там были эксперты-криминалисты, пара полицейских и даже смуглый врач, которые все подкрепили свои утверждения доказательствами.

Он говорил красноречиво и сразу перешел к делу с каждым из них. После этого судебный процесс прошел гладко. Наступил переломный момент, и я почувствовала, что могу дышать немного легче.

Суд объявил короткий перерыв, пока присяжные принимали свое решение. Я сидела в вестибюле, потягивая воду из бутылки, пока Тэйн нежно растирал мне спину, а Гарет размышлял.

Прошло целых два часа, прежде чем нас провели обратно в комнату. Я стоически сидела, глядя вперед, видя, как вся моя жизнь проносится перед моими глазами.

Пока мы ждали вердикта, Бастиан пытался заверить меня, что все будет в порядке.

— Мне жаль, что до этого дошло.

— Это не твоя вина, — перебила я его. — Ни в чем из этого не было твоей вины. Это была моя. Мне никогда не следовало идти на тот бой. Следовало остаться в консульстве, как просил Август. Но я, блядь, никогда не слушаю, и посмотри, к чему это меня привело.

Судья откашлялся и посмотрел на Бастиана, который встал, потянув меня за собой. Я дрожала как осиновый лист, не в силах отдышаться.

— Дамы и господа, присяжные заседатели, — серьезно начал он. — Вы приняли решение?

Я почувствовала, как мое сердце бешено колотится о грудную клетку, как животное, пытающееся вырваться из клетки.

— Да, приняли, — последовал их ответ.

Это было оно.

Я точно отправлюсь в тюрьму.

Прощай, свобода…