Город призраков

Глава 15

Он убрал руку с ее глаз, обхватив другой рукой за талию, прижал ее к себе покрепче.

— Стоять, — сказал он остальным. Клер открыла глаза, чтобы увидеть как Шейн поднимается с пола, вытирая кровь с глаз. Он выглядел потрясенным, но сосредоточенным. Ева стояла замороженная в двадцати футах, испуганная и неуверенная. Майкл лежал на полу с деревянным колом в груди — о, Боже, он мог убить молодого вампира, если пробудет там достаточно долго — и Фрэнк Коллинз медленно кружил вокруг, глядя на Мирнина и Клер с интенсивностью охотящегося тигра.

Вест, другой член их группы прикрытия, кто остался в живых пройдя через портал, натянула свой лук и стояла нацелившись стрелой Мирнину в грудь. Проблема была в том, что на пути стрелы находилась собственная грудь Клер.

— Помогите Майклу, — сказала Клер. Рука Мирнина сомкнулись у нее на горле, оборвав ее слова, но Шейн, кажется, понял и пошел, чтобы вытащить кол из груди Майкла. Их друг перекатился на бок, закашлялся, ослабевший настолько, что не мог даже попытаться встать.

Шейн держал кол в пальцах, беспокойно повертел его, глядя теперь на Мирнина точно с таким же выражением, какое было у его отца.

— Отпусти ребенка, — сказал Фрэнк. — Ты знаешь, чем это все закончится. Вопрос лишь в том, насколько кровопролитно ты хочешь это сделать.

— Ну, мой друг, я не знаю о ваших вкусах, но я склонен к очень кровавому варианту, — сказал Мирнин. Он изменил позу, волоча Клер, как тряпичную куклу без каких-либо усилий. — Нас представляли друг другу?

— Вероятно, нет. Почему, ты спрашиваешь меня, дорогой?

— Вы не в моем вкусе, дорогой. Эта принадлежит вам?

— Нет, — сказал Фрэнк, и мельком взглянул на Шейна. — Скажем так, она — друг семьи.

— Этого достаточно. Теперь, если вы хотите сохранить ей жизнь, вы возьмете всех этих детей и вашу вооруженную женщину… Здравствуйте, Вест, как вы, моя дорогая? Не видел вас с тех пор, как Ричард был королем… и изящно покинете это место, пока у вас еще есть шанс, и приведете ко мне Аду. Если вы это сделаете, я отпущу вот эту.

— Хорошее предложение, — сказал Фрэнк. — Почему именно я должен принимать его?

— Потому что мальчик там хочет, чтобы вы так поступили, — сказал Мирнин. — Я могу это сказать. Вы не можете? Он просто умирает от желания прийти сюда и спасти ее от злобного, страшного вампира. Ну, мальчик, почему ты не пытаешься? Она тебе не нравится? — руки Мирнина сжались на ее шее. — Ну ладно тебе, расскажи ей, что ты чувствуешь. Это твой последний шанс, знаешь ли, прежде чем она умрет.

Не надо, попыталась сказать Клер, но все, что вырвалось — был писк. Она почувствовала легкую тошноту, потому что она знала, что делал Мирнин, и она ненавидела его.

— Прости, урод, — сказал Шейн, — но ты ошибся номером. Я совсем не знаю эту цыпочку. И в ту секунду, как ты убьешь ее, мы достанем тебя, так, может, тебе лучше придумать новый план.

Это немного задело, но Клер видела, что он врал, по крайней мере, о первой части. Она видела это в его глазах. Это не длилось долго, но он что-то чувствовал к ней, даже если это, возможно, не было тем, что всё еще чувствовала она… и она знала Шейна. Он никогда, никогда не остался бы в стороне и просто позволил причинить ей боль. Он не сделал бы этого, даже если бы она была незнакомкой.

— Я думаю, что у твоего друга комплекс героя, — сказал Мирнин шепотом, прямо ей в ухо. — Что делает это еще более увлекательным, не так ли, Клер?

Она почувствовала, что ее сердце забилось в груди. Он знал ее. Нет… нет, подождите, он не знал, он просто знал ее имя. Это был вовсе не тот Мирнин.

Он немного ослабив хватку на шее, и она смогла выговорить:

— Мирнин, пожалуйста, прекратите. Пожалуйста. Вы знаете, это не правильно.

— Знаешь, что не правильно? Проснувшись обнаружить, что все изменилось, что Ада пропала, что люди ворвались в мое последнее убежище с целью уничтожить все, что мне дорого? Кажется ли тебе это правильным?

— Это не то, что вы думаете, — сказала Клер отчаянно. — Ады здесь нет. Она не вернется. Вы должны понять, что то, что внизу — не то, что вы должны защищать, вы должны это остановить!

Он молчал. Фрэнк Коллинз сделал шаг вперед, затем остановился, наблюдая за ее лицом.

Она отчаянно покачала головой.

— Ты звучишь убедительно, — сказал Мирнин. Он опустил голову, очень приблизив свой рот к ее горлу, и глубоко вдохнул. — Твой запах мне знаком, должен признать. Твой запах — по всей лаборатории, и, признаюсь, у меня нет этому объяснения.

— Потому что я здесь работаю. На вас, — сказала Клер. — Вы знаете это. Мирнин, вы должны помнить. Пожалуйста, попробуйте.

Внезапно он отпустил ее и сильно толкнул ее вперед — прямо в руки Шейна. Шейн бросил кол, чтобы подхватить ее, когда она падала, и удержать. Мирнин мгновение стоял там, склонив голову на одну сторону, глядя на них обоих.

— У меня странно чувство, — сказал он, — будто я уже видел это раньше. Видел вас прежде.

— Так и было, — сказала Клер, и откашлялась, стараясь не обращать внимания на боль. — Мирнин, вы нас знаете. Остановитесь. Просто остановитесь и подумайте, хорошо?

Он смотрел на нее, и она увидела, что он пытался… искал потерянные нити его жизни.

Она видела, как это напугало его — чувствовать себя подобным образом. Может быть, он наслаждался этим, в какой-то степени; возможно, он чувствовал себя свободным, не заботясь ни о ком, кроме себя и Ады. Но это был не он. Больше не он. Он не был таким много лет.

— Клер, — сказал он и сделал шаг вперед. — Клер, я думаю… Я думаю, что я… что-то забыл… о… я не думаю, что это правильно. Я не думаю, что все это правильно. И я думаю, что я знаю… Я думаю, что я знаю, что Ада…

Он прервался и повернулся, чтобы посмотреть на портал за мгновение до того, как Клер почувствовала вспышку силы от него.

— Нет! — выкрикнул он, и протянул руку к двери, которая начала искриться и мерцать цветом. — Никто больше не войдет!

Она не могла позволить ему остановить это, что бы ни случилось, но она чувствовала себя нехорошо по этому поводу. Она была близко, так близко к проходу… и теперь он снова исчез.

Клер подняла упавший кол и бросилась ему на спину. Она, конечно же, не сделала этого — Мирнин был слишком быстр, и слишком бдителен. Он развернулся, схватил ее за руку, и удержал острие кола в дюйме от его груди, глядя прямо ей в глаза.

— О-о, дитя, — сказал он. — Тебе не следовало этого делать.

Но она сделала именно то, что собиралась сделать, и в следующую секунду энергия пронеслась по комнате, хрустя по ее коже, и Амелия шагнула через портал позади Мирнина, сверкая, как белый алмаз в тусклом свете. За ней следовали еще два вампира из охраны и Оливер. Но Оливер не собирался помогать, поскольку его запястья и лодыжки были закованы в серебряные цепи. Он едва мог стоять, поняла Клер. Выглядел он ужасно. Мирнин заставил Клер бросить кол, и держал ее за запястье, когда повернулся к Амелии, низко кланяясь в пояс.

— Основатель.

— Мирнин, — сказала Амелия, когда портал распался позади нее. — Я, видимо, помешала. Я узнаю девушку, которую вы держите, и Вест, конечно же. — Вест, выглядевшая очень несчастной, ослабила лук и вытащила стрелу, кланяясь Амелии. Бросив взгляд на Фрэнка, она подошла, чтобы встать с прибывшим в знак того, что изменила свою преданность. Амелия обратила свое внимание на Фрэнка, и потом на Майкла, который все еще был на земле.

Ева стояла на коленях рядом с ним, пытаясь помочь ему подняться.

— Кажется, это не закончится для вас хорошо, мистер Коллинз, — сказала она. — Я предлагаю вам взять этих детей и уйти, пока у вас есть шанс.

— Нет, — сказал Майкл прерывисто, пошатываясь на ногах.

И Шейн сказал:

— Мы не уйдем без Клер.

— Уверяю вас, мальчики, вы уйдете, так или иначе, — сказала Амелия. — Мирнин. Дайте девушку мне, и я разберусь с этим вторжением.

— Но…

— Вы сомневаетесь, что я буду действовать в интересах Морганвилля? — спросила она, удерживая его взгляд. — Вы когда-нибудь сомневались в этом за все те годы, что мы провели вместе?

— Но у них Ада, — сказал он, и его голос был слабым, потерянным и жалобным. — Вы должны заставить их вернуть ее обратно. Пожалуйста.

— Я постараюсь, — сказала Амелия. — Но сначала, отдайте мне девушку.

Мирнин кивнул и пихнул Клер к ней.

Клер попыталась увернуться, но Амелия без каких-либо видимых движений, оказалась перед ней. Она схватила руку Клер ледяной железной хваткой, и посмотрел на нее еще более холодными глазами.

— Молчи, — сказала она. — Я разберусь с тобой через мгновение. — Клер почувствовала, как ее последняя надежда умерла, потому что не было и намека на реальное узнавание в лице Амелии.

Фрэнк сказал:

— Лучше бы вы сначала разобрались со мной, прежде чем заняться какой-то маленькой школьницей, или я обижусь.

— Лучше вам разобраться со всеми нами, — сказал Шейн. — Я не позволю вам причинить ей боль.

— Ты кажешься храбрым, Шейн, для того, кто не помнит, что находился в моем присутствии прежде, — сказала Амелия. — Но я не причиню ей боль. Или кому-либо из вас. — Она посмотрела на Клер снова, и на этот раз в ее глазах было тепло. Своего рода комфорт. — Уверяю тебя, я полностью осознаю, что я здесь делаю.

Она вспомнила. Облегчение обрушилось на Клер, и она вздохнула, пока напряжение покидало ее тело. Вокруг по-прежнему было опасно, нет сомнения, но с Амелией на их стороне, конечно же, все будет в порядке.

Она могла убедить Мирнина поступить правильно.

— У них Ада, — сказал Мирнин. — Вы должны найти ее. Пожалуйста.

Амелия отпустила Клер и отвел ее в сторонку, вне пределов досягаемости Мирнина.

— В этом нет необходимости, — сказала она, и сострадание в ее голосе было своего рода ее собственной болью. — Мы оба знаем, где Ада, Мирнин. Я знаю, что вы помните.

Он не двигался и ничего не говорил, но был безумный, лихорадочный блеск в его глазах.

— Вы были больны. Ада заботилась о вас, но вскоре она заболела. Слабость всегда вскрывала плохие стороны в вас, и она ослабела. Однажды…

— Нет, — сказал Мирнин. Это был не столько отказ, сколько просьба не продолжать этот разговор.

— Однажды я пришла сюда и нашла ее мертвой. Осушенной до смерти.

— Нет!

— Было слишком поздно спасать ее, но вы попытались, как только пришли в себя. Небеса знают, что вы пытались. Вы сделали все от вас зависящее, чтобы сохранить от нее то, что вы могли бы… разве вы не помните?

— Нет, нет, нет! — Мирнин опустился на корточки, пряча лицо в ладонях. — Нет, это не правда!

— Ты знаешь, что это так, — сказала Амелия и прошла вперёд, чтобы ласково положить руку на его плечо.

— Мой друг, этот разговор проходит у нас не в первый раз. Ты заболел, и ты начинаешь забывать, и ждёшь, что она вернётся. Но ведь Ада не вернётся? Она ушла.

— Нет, она не ушла, — прошептал Мирнин. — Я спас её. Я её спас. Она не может умереть вновь. Она не может покинуть меня. Она в безопасности. Я буду держать её в безопасности.

Никто не сможет навредить ей.

Он всё ещё думал, что Ада была машиной. Это было даже больнее, чем его горе; это была ещё одна замедленная трагедия, потому что Клер знала, что ей придётся увидеть, как он вспоминает всё вновь, увидеть, как он теряет всё, что любил, вновь.

В точности как все остальные.

Но разница в том, что Мирнин хотел держаться за эти воспоминания, должен был держаться за них. Он был на три года в прошлом, больной и безумный.

Он делал всё, что было в его силах, пытаясь не допустить им забрать от него Аду. Именно поэтому он в первую очередь посчитал злоумышленницей Клер… потому что где-то в глубине души она всё ещё пытался спасти Аду, и знал, что Клер намеревалась уничтожить её.

— Вы не можете забрать её, — прошептал Мирнин. — Вы не можете забрать её у меня.

Пожалуйста, не делайте этого.

Выражение лица Амелии стало прежним, холодным.

— Нечего забирать, — сказала она.

— Ады нет. Три года назад ты рыдал в углу и истязал себя. Мне пришлось остановить тебя, пока ты не принялся уничтожать всех без разбору, пытаясь не утонуть в своей боли. Я не позволю тебе разбудить это… чудовище. Ты заслуживаешь лучшего.

Мирнин вздрогнул и безвольно уронил свои руки.

— Что ты собираешься сделать?

— Отключить машину. — сказала она. — Остановить это безумие, пока мы ещё в состоянии сделать это. Тебе станет гораздо лучше, когда я это сделаю.

Глаза Мирнина расширились, яркие, пугающе белые, и он прыгнул на Амелию, клыки его скользнули вниз. Она увернулась, потянув Клер за собой. Её охранники бросились в атаку, но Мирнин был сильным, и ещё более безумным, чем она когда-либо видела.

Он швырнул одного через всю лабораторию, проткнул другого ножкой стула, и закричал на неё, не желая повиноваться.

Она не шевелилась.

— Пусти меня! — крикнул Оливер Амелии, и с нетерпением громыхнул цепями. — Ты же видишь, что я не имею никакого отношения ко всему происходящему, и тебе нужна моя помощь! Освободи меня!

— Она помедлила, глядя на него, а затем наклонилась, чтобы умело открыть оковы, которые упали с его запястий и лодыжек на каменный пол. Оливер пошатнулся, с облегчением вздохнул, и Амелия крепко взяла его за руку.

— Оливер. — сказала она, и вгляделась в него. — Я помню, что случилось. Я помню и извиняюсь.

Он помолчал, а затем кивнул в ответ. Словно ожидал, что она сделает ещё какое-то решение — нечто большее, чем просто освободить его.

Амелия сказала:

— Я не буду твоей слугой в Морганвилле. А ты не будешь моим. Мы равны.

Она протянула ему руку, и он посмотрел на неё, явно опешив. Но всё равно взял её.

— Теперь защитим же то, что принадлежит нам, мой партнёр.

Он улыбнулся — улыбнулся! — и повернулся, чтобы встретить Мирнина посреди атаки. Он за считанные секунды уложил Мирнина, но это был лишь прилив адреналина, который исчез, и Клер поняла, что боль, причинённая серебряными цепями взяла своё. Он замедлился. А Мирнин нет, и за несколько смертельно коротких секунд, когти Мирнина полоснули по лицу. Оливер пригнулся, но потерял равновесие, так как Мирнин в спешке швырнул его назад. Оливер на бешеной скорости врезался в стену, а Мирнин пятном метнулся к задней части комнаты.

— Он собирается спуститься вниз! — завопила Клер, и схватила упавшие серебряные цепи Оливера, когда Мирнин отбросил ковер в сторону. Она услышала гудки набираемого кода на замке люка. — Остановите его! — Он уже несколько дней предоставлен сам себе, занимается бог знает чем. Создает… разные вещи. Позволить ему спуститься туда было опасно, даже больше, чем столкнуться с ними здесь.

Так или иначе, она все еще хотела его убедить. Это не Мирнин, не совсем он. Она вспомнила Мирнина, которого она знала — доброго, почти нежного мужчину, того, кто принес ей суп и поддерживал ее, когда она была слишком усталой, чтобы стоять самостоятельно. Того, кто сражался за нее снова и снова. Теперь она должна бороться за него. Она должна защитить его от себя самого.

Фрэнк Коллинз почти добрался до люка, но он захлопнулся в последнюю секунду, и Клер услышала, как замок запирается с резким, жужжащим щелчком напряжения.

— Не трогай! — завопила она, когда отец Шейна потянулся к клавиатуре. — Он под напряжением!

— Это единственный путь, — сказал Оливер, мучительно поднимаясь на ноги. — Кто-то должен открыть его.

— Это не единственный путь, — ответила Клер, и посмотрела на Амелию. — Есть обходной путь. Не так ли?

Амелия, поколебавшись, кивнула. Она повернулась и направилась к порталу на стене.

Тело Рудольфа лежало там — ну, его половина — и она убрала его в сторону и остановилась перед темной дверью. Цвета задвигались, запульсировали, и снова исчезли в темноте.

Клер поняла, что держится за чью-то руку. Оказалось, что это Шейн, который подошел и встал рядом. Она почувствовала, как напряжены его мышцы, и как быстро бился его пульс. Ее бился, по крайней мере, в два раза быстрее.

— Готово, — сказала Амелия. Ничего, казалось, не изменилось в темноте по другую сторону двери, но Клер почувствовала некую энергию, излучаемую от нее. — Предупреждаю, это не безопасный путь. Идти быстро. Я должна буду держать портал открытым, а то он может вспомнить о его блокировке.

Оливер недоверчиво взглянул на нее, но пролетели мимо нее в темноту. Она поглотила его, словно яма полная чернил. Фрэнк и Вест шли следом, а потом Клер и Шейн. Перед тем, как они шагнули через порог, Шейн заколебался и посмотрел через плечо.

Майкл был прямо у него за спиной — бледный, слегка пошатывающийся, опирающийся на плечо Евы.

— Прямо за тобой, брат, — сказал он. — Иди.

— Мы точно уверены, что это хороший план? — спокойно спросил Шейн у Клер. Тот факт, что он спросил ее, вызвал у нее некоторую слабость, это было похоже на… доверие. Нет, это и было доверие. Доверие, которое она не заслужила, но воспринимавшееся ею как невыносимо драгоценное. Клер старалась говорить уверенно.

— Думаю да, — сказала она. — Просто прикрывай свою спину, ладно?

— Неа, Майкл меня прикроет. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — А я прикрою тебя.

Шейн прыгнул в темноту, утягивая за собой Клер. По другую сторону было так же темно — такого рода тьма, которая закручивает жесткий, горячий узел паники у Клер в животе. Она знала эту тьму. Она попадала в нее раньше.

— Спокойно, — сказал Фрэнк Коллинз, и она почувствовала, как его рука схватит ее за плечо, удерживая ее на месте. — Не двигайся.

— В полу есть дыры, — сказала она. — Ямы. Ты их видишь? — Она надеялась, что он мог, поскольку все вампиры, которых она когда-либо знала, могли. Она, Шейн и Ева были настолько же слепы, насколько это вообще было возможно.

— Да, я их вижу. Держись, я найду свет. — Сказал Фрэнк Коллинз откуда-то прямо из-за ее спины. Свет вспыхнул белыми конусами, вырывающимися из-за скал и бледных, угловатых выступов кварца — острых, как бритвы. Они были в большой пещере, тишина в которой нарушалась лишь эхом их движений и голосов. — Никому не двигаться.

Он был прав, потому что участок, на который они попали, был единственным достоверно безопасным местом в комнате. Каменный пол был изрыт чернильно-черными дырами, которые вели, насколько знала Клер, вниз к центру земли и наружу с другой стороны. Не совсем так, но из собственного опыта она знала, что, там где скала казалась прочной — она, вероятно, таковой не являлась. Это было похоже на лабиринт, и в последний раз, когда Клер была здесь, Мирнин помог ей пройти. Он не будет делать этого сейчас. Он заставит ее ее кричать, пока она не умрет, то же самое сделал бы и со всеми ее сопровождающими. Она сглотнула, поскольку в отдалении она увидела металлические болты, загнанные глубоко в скалы, и длинную серебряную цепь. Он был закован здесь, однажды, когда он был… больше похож на себя.

Но он мог и не помнить этого сейчас. Или беспокоиться, что он пытался спасти ей жизнь.

— Я знаю дорогу, — тихо сказала она, и взяла фонарик у Фрэнка. Она очень тщательно проверяла каждый шаг — некоторые скалы, кажущиеся на первый взгляд прочными, были хрупкими, размытые невидимыми подземными реками, которые давно высохли. Ее нога дважды проваливалась внутрь, и только хватка Шейна на ее руке удержала ее от падения вперед во второй раз. Казалось, они мучительно медленно пробирались по тропинке. Даже вампиры, казалось, делали каждый шаг с большой осторожностью. Клер подумала, что для них это может стать еще худшим кошмаром — полететь вниз бесконечного черного туннеля. Что, если они не смогут выбраться? Как долго они могут продержаться там без крови или света? И если они выживут… это могло бы быть еще хуже.

Клер больше всего беспокоилась за Майкла. Он уже многое перенес, и сейчас Шейн тихо взяв его под руки, помогал Еве, которая начала пошатываться под весом Майкла. Он будет в порядке, подумала она. Она должна верить в это, и сосредоточиться.

По пещере прошел звук, похожий на вздох, она нахмурилась, гадая, что было его источником. Это не был ветер — здесь не было даже намека на дуновение, только прохладный, влажный воздух, который тяжело оседал на ее коже. Она вздрогнула и немного подождала, но звук больше не повторился. Затем она почувствовала шелест воздуха напротив ее лица — очевидный порыв, взъерошивший ей волосы. Клер направила фонарик в ту сторону, откуда подул ветер, но она ничего не увидела. Ничего, кроме предательского каменного пола, сверкающих кристаллов кварца, торчащих из стен, и темных, молчаливых расщелин, разбросанных по полу.

Клер осторожно направилась к другому пятну, по-видимому, твердых пород, и, когда она сделала это, то почувствовала очередной порыв ветра, более настойчивый. Он шел не сверху, или даже от стен. Он вырывался прямо из темноты. Клер напряглась и осторожно посветила вниз, в яму, пытаясь разглядеть, что может там происходить. Ничего. Тьма поглотила мощное свечение фонаря без следа.

Клер протянула руку. Безусловно, это был прохладный ветерок, дующий вверх, словно был включен вентилятор. Внезапно, она чувствовала себя немного повеселевшей. Немного ослабевшей. Немного… одурманенной.

— Эй! — сказал Шейн, и схватил ее за плечи, чтобы оттащить ее обратно от края. — Что, черт возьми, ты делаешь?

Она сделала глубокий вдох. У нее немного разболелась голова.

— Смотрю, — сказала она, и закашлялась. Это было больно. — Прости. Нам сюда.

Отойдя от пропасти, казалось, она почувствовала себя лучше, хотя сейчас у нее появилась какая-то странная, выворачивающая тошнота внутри, и ей хотелось дышать глубже и глубже, хотя она и не устала. Клер сосредоточилась на каждом шагу, каждом осторожном движении.

Она услышала, как кто-то споткнулся у нее за спиной, и Фрэнк Коллинз тихо выругался. А потом она услышала кашель Вест, бурный громкий звук.

— Прошу прощения, — сказала Вест, но затем она снова закашлялась, и снова, и, когда Клер оглянулась, она увидела, что высокая вампирша сгорбилась, опираясь руками в бедра.

Она кашляла кровью.

В этот момент Клер поняла, что происходит что-то очень, очень плохое. Сейчас это казалось очевидным, но она не была уверена, почему она не поняла этого раньше. Казалось, что ее мозг не работает должным образом. Ее зрение расплывалось и не фокусировалось, и теперь Оливер тоже закашлялся — глубокие, яростные звуки, после которых он задыхался и вытирал свой рот. Клер заметила красную капельку крови.

Теперь и Фрэнк тоже кашлял.

Клер вдруг почувствовал, что это коснулось и ее — немыслимая боль в легких, непреодолимые судороги. Она вскрикнула, инстинктивно втягивая в себя воздух, и закашлялась.

И продолжила кашлять.

Газ. Это был газ. По какой-то причине, вампиры были более восприимчивы к нему, может быть, он воздействовал на них через кожу, или просто его нужно было меньше, чтобы воздействовать на них. Майкла рвало сейчас, а у Евы и Шейна началось удушье.

Клер пошатнулась от силы ее кашля, и чуть не упала. Оливер бросился вперед и поймал ее, потом убрал руку, когда его снова накрыл приступ кашля. Она колебалась опасно близко к краю большой, темной бездны, которая — теперь она поняла — извергала какой-то токсин. Она пыталась задержать дыхание, но не могла сделать это надолго. Она почувствовала, как ей не хватает воздуха. Она слышала собственное затрудненное дыхание, словно рыба, выброшенная из воды. Голова раскалывалась от ужасной боли, и она просто нуждалась в воздухе…

Клер почувствовала себя разгоряченной, и больной, и испуганной, и умирающей, но это привело ее к внезапной, жестокой ясности в том, что она должна была вывести их оттуда. Она была единственная, кто мог это сделать, единственная, знавшая путь. Они не так далеко ушли от выхода из пещеры — она не видела его, но знала, что он там был. Он был прямо позади того кварца — быстрый поворот налево мог бы вывести их на твердую почву, и затем они бы выбрались.

Она должна отвести их туда.

Она протянула руку и схватила Оливера за руку. Рука была мокрой, и она не знала, была ли это кровь, она не смотрела.

— Держитесь за руки! — закричала она, и бросилась вперед, не утруждаясь больше проверять камни. Если она сломается, это не имеет значения. Соблюдение осторожности может привести их всех к смерти.

Она не знала, были ли все сцеплены вместе, она не могла ждать. Она знала лишь о камне под ее ногами, о горячем, жгучем давлении в ее легких, о пульсации боли в голове. Нереальный свет фонаря отражался белым от кварца и серым из камня и исчезал в темноте… Она уже не могла чувствовать своих ног, но она не могла остановиться. Клер рванула вперед, волоча Оливера за руку за собой, и перепрыгнула через черный провал шириной в два фута, плохо приземлившись и почти расстелившись. Она почувствовала холодное, колеблющееся давление газа, рябью прошедшее по ее одежде, когда она прошла над ямой. Рука Оливера почти вырвалась из ее ладони, но она потянула, и он преодолел яму. Как только он оказался рядом, он повернулся и дернул Шейна на себя, который вытащил Майкл, тянувшего Еву, которая вытащила Фрэнка.

Вест.

Где Вест?

Клер увидела ее, стоящую в нескольких футах за ними, шатающуюся. Кровь залила ее лицо словно черная маска, и, Клер наблюдала, как Вест уронила лук, что был у нее в руках, и упала на колени. Она подалась вперед, в темноту. Фрэнк бросился вперед, пытаясь пробиться к ней, но Оливер потянул его обратно. Другой своей рукой Оливер толкнул Клер в противоположном направлении. Она ненавидела его прямо тогда, ненавидела его настолько сильно, чтобы тоже столкнуть его, но она знала, что он делал.

Он спасал им жизни.

Она продвинулась дальше. Теперь они шли по тропинке, и даже при том, что она беспомощно кашляла, даже при том, что было такое чувство, что сила истекала из нее с каждым шагом, она знала, куда она шла. Она почувствовала волну прохлады, повеявшую ей в лицо, и вдруг ее кашель уменьшился. Она нервно вдохнула, а потом еще раз, и попробовала прекрасный, восхитительный, сладкий воздух. Она прошла сквозь кварцевый выступ, и оказалась в узком туннеле, который вел к черной пустоте другого портала.

Клер добралась до туда, пошатываясь, но все же оставаясь в вертикальном положении, и остальные присоединились к ней. Оливер отпустил ее руку, как только он смог, а Шейн взял ее, и это было хорошо. Она крепко сжала, а он показал ей большой палец в знак одобрения, когда он снова закашлялся и вытер кровь с губ. Его глаза также были налиты кровью. Казалось, со всеми всё будет хорошо, даже с Майклом.

Клер продолжала делать глубокие, очищающие вдохи, и сосредоточилась на портале. Эта часть будет сложной, если Мирнин вспомнил, как запереть его, но она не думала, что он сделал это. По его словам, этот портал не использовался так долго, что он на самом деле забыл о его существовании — по крайней мере, пока Ада ни заманила их в пещеру. Если он забыл обо всем этом, то он забыл и об этом тайном портале тоже.

Она надеялась.

Частоты прокрутились у нее в голове, и она увидела размытое мерцание в темноте, затем зарево, потом огоньки света. Жуткие размытые цвета, где-то между серым и голубым. Наконец, это перешло в тени, верхний свет и странный, вытянутый, органической формы компьютер, находящийся под лабораторией Мирнина.

— Тихо, — сказал Оливер, и сжал ее плечо в знак предупреждения. Она кивнула. — Давай мы пойдем первыми.

Она отступила, держа портал открытым, когда Оливер шагнул вперед, а затем Фрэнк.

Шейн, Ева и Майкл смотрели на нее, и она кивнула.

— Вы, ребята, идите, — сказал Шейн. — Я пойду с ней.

Майкл взял Еву за руку и шагнул в портал.

— Ты не должна этого делать, — сказал Шейн. — Ты могла бы просто позвонить нам со всем разобраться.

— Нам? Кому это — нам?

Он дернул подбородком в сторону вампиров и Евы.

— Ты знаешь. Остальным нам. Это опасно.

— Ничего не случится, — сказала Клер. — Я могла бы заставить его остановиться.

— Кого, сумасшедшего чувака? Возможно. Или он мог бы оторвать тебе голову, — сказал Шейн. — Я немного волнуюсь.

Она не могла не улыбнуться.

— Да?

— Немного.

— Это… мило.

Он изучил ее, и улыбнулся в ответ. — Да, — сказал он. — Так и есть, на самом деле. Так. Тогда, я иду.

— Я тоже.

Шейн протянул руку, и она взяла ее, и они вошли вместе. По другую сторону портала не было вообще никаких следов Мирнина. Машина гудела, звенела и шипела, выпуская пар из клапанов по всем углам. Он здесь, подумала Клер. Где-то. Оливер и Фрэнк в молчании двигались сквозь тени, охотясь на него. Ева, Майкл и Шейн разумно оставались там, где они были. Выключатель на стене был основным переключателем напряжения. Клер высвободилась из хватки Шейна, и они завели спор в мимическом стиле: его отрицательное покачивание головой, ее прижатый палец к губам, его произнесение одними губами слов, за которые, она абсолютно уверена, его должны были бы исключить из школы, если бы ему на самом деле было пятнадцать. Или, по крайней мере, оставить после уроков. Она сделала определенное «оставайся здесь» движение, и направилась к выключателю. Когда ей оставалось еще около двух футов, она почувствовала предупреждающее покалывание вблизи металла. Мирнин, каким-то образом, подсоединил к нему провода, и по ним проходил ток. Если она — или любой из них — коснулись бы их, они бы пожарились.

Она несколько секунд изучала проблему, затем повернулась и пошла обратно к своим друзьям. Она схватила Еву за руку, наклонилась и прошептала:

— Мне нужны твои ботинки.

— Что? — Ева постаралась, чтобы ее голос прозвучал тихо, но вышло как-то немного более испуганно. — Мои что?

— Ботинки, — прошипела Клер. — Сейчас же. Быстрее.

Ева одарила ее недоверчивым взглядом широко распахнутых глаз, покачала головой так, будто посчитала, что Клер окончательно обезумела, и нагнулась, чтобы расшнуровать свои тяжелые, неуклюжие, черные ботинки.

Она выскользнула из одного, потом из другого, и осталась стоять на холодном каменном полу в носках в красную и черную полоску. Она отдала ботинки Клер.

Клер сунула руки в сапоги, словно они были гигантскими, неудобными перчатками. Они были теплыми и чуть влажными от ног Евы. При нормальных обстоятельствах это было бы пошло, но Клер было как-то не до этого сейчас.

Она пошла обратно к выключателю, глубоко вздохнула и хлопнула резиновыми (или пластиковыми) подошвами Евиных ботинок по покрытому красной краской рычагу. Она закрыла глаза, когда делала это, почти ожидая попадания в беспамятство, но вместо этого, ничего не произошло. Она всё еще ощущала напряжение, но ботинки изолировали ее, как и ее собственные резиновые подошвы.

Клер дернула вниз выключатель, используя всю свою силу, и на секунду показалось, что он не поддастся… но потом он со щелчком переключился в положение «Выкл» с неожиданным, шокирующим бряцаньем металла. Но это не имело значения. Ничего не произошло.

Машина продолжала работать.

Клер сняла сапоги с рук и бросила их Еве, которая быстро наклонилась, чтобы обуть их.

— Я знал, что кто-то вроде тебя придет, — сказал Мирнин, и Клер показалось, что он был где-то позади машины, трудно разглядеть, сложнее достать. — Кто-то, желающий всё уничтожить. Кто-то, желающий разрушить Морганвилль. Я работал в течение нескольких дней, чтобы убедиться, что тебе не удастся. Спасайся. Уходи сейчас же.

— Мирнин, здесь нечего спасать! Это просто машина, и она сломана! Ады больше нет!

Он зашипел, и в его голосе появилась ярость, когда он сказал:

— Не смей произносить это. Никогда не смей произносить это.

Раздался сдавливающий горло крик, и внезапная, сильная активность в темноте, где скрывался Мирнин. Оливер отступил назад и попал в луч света. Его лицо исказилось, а из его груди торчал глубоко воткнутый серебряный кол. Он обмяк и больше не двигался. Клер бросилась вперед, но прежде, чем она успела добрать до него, Мирнин шагнул из темноты и схватил ее. Она не видела его приближения, и не смогла вовремя увернуться. Он схватил ее за долю секунды, оттаскивая прочь от Оливера и скрываясь в тени, зажав ей рот рукой.

— Нет! — Шейн закричал и бросился вперед, чтобы вырвать кол из груди Оливера. Оливер содрогнулся и перекатился на бок, но Шейн даже не остановился. Он последовал за Мирнином и Клер с оружием. Фрэнк Коллинз схватил сына сзади и отбросил его с дороги в тот момент, когда Шейн врезался в ограждение из проволоки, почти невидимой в полумраке.

Все, что Клер могла видеть со своего ракурса — это яркая вспышка света, за которой почти сразу же последовал невероятный, ошеломляющий рев. Она почувствовала, как жгучие порезы покрывают ее тело, даже когда Мирнин толкнул ее вниз на пол, и упал на нее, и сдавленный волна пыли нахлынула на нее. Она высвободилась от Мирнина, лежавшего в ошеломлении и пытающегося подняться на ноги.

В передней части машины огромные металлические колонны были перевернуты и прижимали Фрэнка Коллинза к груде развалин. Шейн лежал в нескольких футах, покрытый бледной пылью, но он все еще дышал и был жив. Когда Клер приподнялась, она увидела, что Майкл пробрался к нему и проверял его пульс. Он показал ей большой палец, затем передвинулся к Фрэнку. Он попытался поднять металлическую колонну, но она была слишком тяжела даже для его вампирской силы.

Френк не выглядел хорошо. Был большой поток крови из его груди, она стекала на пол, образуя лужу крови вокруг него.

— Помоги мне! — закричал Майкл, и Оливер удалось подползти и подставить свое плечо под столб. — Толкай!

— Бесполезно, — выдохнул Фрэнк. — Со мной покончено. Закончите это. Клер, закончи начатое.

Она повернулась к консоли машины. Она вся была в пыли и разбит экран, но он попрежнему был включен и работал. Она потянулась за несколькими проводами, но остановилась в дюйме, когда почувствовала, как волосы у нее на руках зашевелились и встали дыбом.

— Ты не сможешь, — сказал Мирнин, когда он перевернулся и посмотрел на нее. — Ты не сможешь остановить это. Все в порядке. Когда ты отпустишь, станет лучше. Ты почувствуешь себя лучше. Просто… отпусти.

— Я не могу этого сделать. — Теперь она плакала, из-за постоянного разочарования и страха.

— Помогите мне. Помогите мне!

— Теперь машину нельзя отключить, — сказал Мирнин. — Я постарался. Аде никогда больше не причинят боль. Не ты, не я. Она в безопасности.

— Она убивает нас! — вскрикнула Клер. — Боже! Остановите ее!

— Нет, она исправляет нас, — сказал Мирнин. — Разве ты не понимаешь? Я читал журналы наверху. В Морганвилле годами всё было не так. Город изменяется, превращаясь в нечто неправильное. Она снова сделает нас правильными. Всех нас.

— Это всё чушь собачья, — сказал Фрэнк Коллинз, и закашлялся кровью. — Отключи ее, Мирнин. Ты должен сделать это.

Мирнин взглянул на него поверх груды развалин.

— Разве ты не хочешь вернуться в те времена, когда ты был счастлив, когда все мы были счастливы? Ты, твоя жена, твоя дочь, твой сын? Все это может вернуться. Ты можешь прочувствовать всё это снова. Она может сделать так, чтобы ты почувствовал всё это снова.

Фрэнк засмеялся.

— Ты собираешься вернуть мне мою семью назад? — сказал он. — Именно это ты мне хочешь сказать?

— Не я, — сказал Мирнин. — Не совсем. Но я могу сделать все, как было, для тебя, как и для меня. Ты, все люди, должны этого хотеть.

Горло Фрэнка задвигалось, как будто он проглотил что-то неприятное. Его глаза были яркими и очень, очень холодными.

— Итак, ты теперь Бог, — сказал он. — Ты можешь вернуть мертвых.

— Я могу дать тебе новую семью. Эта девушка может быть твоей новой дочерью. Мы можем найти тебе жену. Я могу заставить тебя забыть. Ты никогда не узнаешь, в чем разница, и она забудет о том, кем она когда-то была.

— Ты действительно думаешь, что это соблазнительно, — сказал Фрэнк Коллинз, очень тихо.

— Это отвратительно. Моя жена и дочь мертвы, и ты не заставишь меня поверить в ложь. Ты не извратишь воспоминания о них. Мой сын любит эту девушку, и я не позволю тебе забрать у него еще и ее.

Мирнин посмотрел вверх, как если бы он что-то почувствовал.

— Слишком поздно, — сказал он. — Начинается.

Клер услышала изменение в частоте гула машины, переход к чему-то высокому, более быстрому. Она почувствовала от нее пульс энергии, и произошло что-то странное в ее голове.

Что-то ей необходимое. Что-то, что держал ее в мире, во времени, в пространстве. Это было больно. Казалось, что ее мозг был измельчен, разорван пополам, и воспоминания, разливались серебристым ручейком. Она не могла их удержать; все это было просто… шумом.

Боль прекратилась, но пришло нечто похуже. Паника. Ужас. Страх. Она смотрела на комнату, полную незнакомых людей. Страшных людей в страшном месте. Как она здесь оказалась? Что… что произошло? Где она? Почему она не дома? Нет, не так. Она знала их, она знала их всех. Это — Шейн, поднимающийся на ноги… потом все перевернулось, и он стал парнем, которого она не знала — темноволосый, весь в пыли. Незнакомец.

Он направился к ней, но затем он дрогнул и остановился, положил руки на голову, как если бы она болела. Ее голова все еще болела. Раздался звук, странный звук, который на самом деле был не здесь, это даже был совсем не звук, и она почувствовала себя… Потерянной. Она чувствовала себя такой потерянной, и одинокой, и напуганной. Это было как двойное психическое восприятие. Она знала этих людей в каких-то общих чертах, но она также и забыла о них. Она не знала/знала человека со шрамом на лице, и парня, тянувшегося к ней, и девушку с темными волосами и бледным лицом, и другого светловолосого парня. Она видела их с одной стороны — с именами и историями, но это продолжало угасать. Исчезать. Нет. Она никого здесь не знала, и она никогда не чувствовала себя настолько уязвимой и испуганной за всю ее жизнь.

Она хотела вернуться домой.

Там был еще один незнакомец, одетый в броскую старую одежду в Викторианском стиле, словно какой-то стимпанковский подражатель, глядящий на нее большими, темными глазами.

Он потянулся к ней, и она знала, что это не правильно. Знала, что ей нужно убраться подальше от него, в объятья парня.

Другой взрослый седой мужчина отодвинул ее с дороги и впечатал Викторианского мужчину в стену, затем потащил его наружу и дальше по туннелю. Он орал им, чтобы они все следовали за ним Клер не хотела, она не доверяла им, никому из них. Но парень взял ее за руку и сказал:

— Доверься мне, Клер, — и она почувствовала что-то внутри, от чего страх внутри утихал.

Еще одна волна боли врезалась в нее, и она чуть не упала. Всё пропадало, всё, что было, всё…

Она упала на колени и поняла, что она стояла на коленях рядом с человеком со шрамом на лице. Он был в ловушке под упавшей металлической колонной, и это было плохо, очень плохо.

Она попыталась сдвинуть колонну, но он схватил ее за руку.

— Клер, — сказал он. — Выбирайся отсюда. Давай, сейчас же.

Он отпустил и снова полез в мешок, который упал рядом с ним. Он вынул что-то круглое темно-зеленого цвета, размером с яблоко. Граната. Слово пронеслась в ее сознании, и растворилось в тумане. Была какая-то причина, по которой она должна была бояться этого, но она действительно не могла понять, что это было.

Теперь и темноволосый парень стал на нее кричать, подняв ее на ноги. Он посмотрел вниз и увидел ту штуку, гранату.

— Папа, — прошептал он. — Папа, что ты делаешь?

— Выбирайся отсюда, — сказал мужчина. — Я не хочу потерять и тебя тоже, Шейн. Это начинает происходить со всеми, и я не могу этого допустить. Я должен это остановить. Это единственный способ.

Парень стоял там, глядя на него сверху вниз, а затем опустился на колени и положил руку на голову мужчины.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Папа, мне очень жаль.

— Не надо, — сказал мужчина. — Мне нужно немного помочь, и затем тебе нужно будет вывести своих друзей отсюда. Понимаешь?

Парень плакал и дрожал, но он кивнул. Он наклонился и взялся за металлическое кольцо гранаты, а его отец дернул свою руку в другую сторону. Чека вылетела.

— Иди, — сказал мужчина. — Я люблю тебя, сынок.

Парень не хотел уходить. Клер практически тащила его через всю комнату, в том направлении, куда уже ушли все остальные. Они остановились у входа в туннель, и Клер увидела, как мужчина медленно катил гранату по полу, пока она не прижалась к металлу огромному, похожему на Франкенштейна, клубку кабелей, часовых механизмов, труб и клавиатур. Она знала его. Она была почти уверена, что знала, когда он повернул голову и улыбнулся ей.

Его звали Фрэнк. Фрэнк Коллинз.

Фрэнк сказал:

— Прощай.

Клер вскрикнула и дернула Шейна в туннель. Он споткнулся и упал, и она, видимо, тоже, и это к лучшему. В следующую секунду, мир позади них взорвался. Она проснулась от звона в ушах. Все еще тело болело, и ее голова, чувствовалось будто была заполнена аккумуляторной кислотой, но она была жива. И она чувствовала себя… цельной. Снова самой собой.

Когда она задвигалась, то обнаружила, что она была прижата тяжелым, теплым грузом.

Шейн. Она выбралась и перевернула его, обезумев от ужаса, что он ранен, но потом она увидела, как он дышит, и глаза его распахнулись, на мгновение выглядя пустыми и странно удивленными. Они сосредоточились на ее лице. Он что-то сказал, но она показала на свои уши и покачала головой. Она помогла ему сесть, и беспокойно пробежала руками по нему. У него было несколько порезов и синяков, но ничего серьезного.

Шейн указал на нее и поднял брови, задавая вопрос. Она знаком показала, что все хорошо.

Он поднял большой палец насчет себя.

Внезапная вспышка света над головой застала ее врасплох, и она посмотрела вверх, чтобы увидеть, как люк распахнулся и свет хлынул вниз. Гибкая фигура в белом костюме спрыгнула, легко приземлившись на своих высоких каблуках, и оглядела ущерб. Если Амелия говорила, Клер не могла слышать ее, она подошла и встала рядом с Оливером, склонившимся над Мирнином и удерживая его внизу.

Мирнин не выглядел так, как будто его нужно было держать. Он дрожал, бледный, с пустыми глазами, и, когда он встретился глазами с Клер, он быстро отвел взгляд.

Она увидела слезы.

Майкл и Ева стояли вместе, заключив друг друга в объятия, словно они не собирались когда-нибудь расстаться. Клер наклонилась и взяла Шейна за руку, поднимая его в вертикальное положение. Она почувствовала, своего рода осторожную радость, расцветающее осознание того, что с ними на самом деле все будет хорошо, в конце концов.

Пока Шейн не повернул голову и не посмотрел в тоннель, и Клер вспомнила. Хуже то, что она увидела, что он помнит. Его губы приоткрылись, и она увидела его крик «Папа!» и он побежал вниз по туннелю в сторону машинной комнаты.

Клер побежала следом за ним, с быстро бьющимся сердцем.

Машина была уничтожена. Действительно, по-настоящему разломана. Трудно было поверить, насколько разрушенной она была. Она предположила, что внутри нее произошла какая-то цепная реакция, потому что она выглядела так, будто ее только что разорвало изнутри несколькими взрывами. Куски были разбросаны везде, изогнутые и разрозненные. Ничто не двигалось. Был густой, удушливый туман из пыли, висящей в воздухе.

Шейн направился прямо к обломкам. Клэр пыталась остановить его, но он избавился от нее, с белым и пустым лицом. Папа? Она слышала тусклое эхо крика на этот раз, и услышала страх в голосе Шейна.

Она схватила Шейна за руку, и он посмотрел вниз на нее. Она не имела представления, что говорить, но она знала, что выражение ее лица горит о том, как ей было жаль.

Шейн высвободился и побежал к обломкам машины и остановился. Просто…остановился, смотря вниз. Клэр не знала, что делать. Она чувствовала себя ужасно, испуганная и больная, и она знала, что должна пойти к нему, но кое-что сказало ей не делать этого. Кое-что сказало ей ждать. Амелия коснулась ее плеча, нахмурившись, и Клэр вскочила от удивления. Амелия смотрела на неподвижную фигуру Шейна, и Клэр увидела рассвет понимания на лице Амелии.

Она подошла к Шейну и обвила рукой его плечи, а затем повернула его, и Клэр знала что он видел что-то позади груды метала. Что-то ужасное. Его взгляд был измученный, и она почувствовала, как ее сердце превратилось в пепел от симпатии к нему.

Клэр кинулась в его объятия, и через секунду он уже обнимал ее. Потом он положил свою голову на ее плечо, и даже если она не могла бы услышать его, она чувствовала, как его тело дрожало, и влагу его слез на ее коже.

Клэр зарыла свои пальцы в его волосы и сделала одну вещь, которую могла сделать.

Она держалась.