Город призраков

Глава 11

Клер обнаружила, что Ева заказала что-то особенное через Интернет, доставленное по почте. Она получила три вещицы, и Клер надела свою с криками восторга. Нацепить двухдюймовую серебряную цепочку на шею парня, особенно Шейна, оказалось большой проблемой.

Шейн держал ювелирное украшение на расстоянии вытянутой руки, болтая его, как дохлую крысу.

— Живым или мертвым, я ни за что на свете не буду носить это.

— Ах, ну прекрати, только в этот раз, — сказала Ева. — Защити свою шею. А как же твои артерии и вены? Это вроде важно, так?

— Спасибо за мысль, но она не подходит к моей обуви.

— Ты собираешься серьезно беспокоиться о том, что люди думают прямо сейчас?

— Нет, я беспокоюсь о людях, которые будут фотографировать, а потом выложат их на Фейсбук. Это дерьмо никогда не умрет. Прям как ты, Майлк.

Майкл сказал с непроницаемым лицом:

— Он попал в точку, потому что я бы обязательно сфотографировал. Да и ты тоже.

Ева невольно усмехнулась.

— Да, я бы сфотографировала. Ладно. Но ты выглядишь шикарно. Я могла бы накрасить тебя серебряными тенями для глаз, чтобы соответствовать.

— Знаешь что: ты можешь быть Гламурным охотником на вампиров. Я останусь мужественным и сильно вооруженным.

Майкл фыркнул и взял несколько деревянных- то есть, не смертельных- кольев, которыми он набил твой пиджак.

— Готовы, ребята?

— Догадайся.

Шейну дали его маленький арбалет, затем он положил его в сумку. Ева упаковала (для её) огромный кошелек полный всяких вещей. Кошелек, конечно, имел блестящее желтое счастливое лицо с клыками на нем. Клер застряла со своим не модным, но полезным рюкзаком. Она вывернула все ее книги и оставила их лежать на столе. Она понятия не имела, когда она вернется в школу, но уж точно это произойдет не сегодня. Шейн бросил серебряную цепочку на стол, вздрогнул и направился из Стеклянного Дома к машине. Майкл запер за ними дверь, и Клер подумала о том, насколько естественно сейчас для них было смотреть друг другу в спины.

Даже не было каких-либо споров. Шейн шел первым с ключами от катафалка Евы в руке; Ева, конечно же, выкрикнула первая, так что она оказалась на пассажирском сиденье.

Клер проверила освещенность и направилась к задней части длинной черной машины, и Майкл метнулся и быстро присоединился к ней, когда она открыла дверцу. Он был последним пассажиром, он ударил по крыше, сигнализируя Шейну, когда он и Клер сели сзади на длинные скамьи. Ева добавила какие то изменения в цвете вдоль внутренней стороны крыши.

— Что с диско светом?" сказал Майкл, повернувшись к окну посередине места водителя, а потом назад.

Ева повернула, и ее лице просветлело.

— Тебе нравиться? Я думаю, это действительно выглядит круто. Я видела это в кино, ты знаешь, в лимузине.

— Это круто, — сказал Майкл, и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ. — Не могу дождаться, что бы лечь здесь и смотреть на это вместе с тобой.

Клер сказала:

— Ты не должна ждать; оно работает и сейчас. Смотри- ой. Ничего. — Она покраснела, чувствуя себя глупо что она не получила эту одну из первых секунд. Ева подмигнула ей.

— Можешь ты сказать Амелии и получить хоть какое-то разрешение на стоянку? — спросила Ева.

Клер кивнула, радуясь что сошла с крючка, и сделала звонок. Включилась голосовая почта, и Клер оставила ее сообщение. Она просто болталась, когда она увидела припаркованную полицейскую машину в окне. Ханна Мосей стояла рядом с ней. Просто… стояла. Смотря вокруг.

— Подожди, — сказала Клер, и наклонилась что бы схватить плечо Шейна. — Остановись.

Она может заставить нас остановиться; у нее есть разрешение на выезд к Площади Основателя в любое время когда она захочет.

Шейн подъехал позади машины Ханны, и Клер вышла поговорить с ней. Она двигалась быстро, потому что была в не хорошо освещенном месте, и все казалось очень темным сегодня.

Даже с сияющими фарами, чувствовалась полная темнота.

— Ханна! — сказала она. — Нам нужна помощь. Вы можете помочь нам, увидеть Амели"?

Ханна повернулась, чтобы посмотреть на нее, и было что-то странное в ее телодвижении.

Она казалась, напряжённой и готовой действовать. Она держала свою руку возле кобуры с пистолетом.

— Кто ты? — спросила она

— Имя.

— Ох, дерьмо, — сказала Клэр. — У вас это тоже.

— Имя! — Ханна поторопила. — Немедленно!

— Э-э, ладно, я — Клэр. Клэр Денверс. Вы знаете меня.

Ханна покачала головой.

— Это Морганвилль, — сказала она. — Я не могу быть в Морганвилле. Я буду в… Я буду в Кандагаре. Я просто была там. Она посмотрела вниз на ее полицейскую униформу и покачала головой снова. — Я не ношу этого. Я не коп. Я моряк. Этого не может быть.

— Ханна, у вас… воспоминания, вот и все. Ты не моряк; ты не в Афганистане. Ты здесь, в Морганвилле. Ты шеф полиции, помнишь?

Ханна посмотрела на нее, как если бы Клэр была сумашедшей.

— Посмотри во что ты одета, — сказала Клер. — В полицейской форме. Почему кто то должен похитить вас, что бы принести сюда другую вашу одежду? Какой смысл это делать?

— Нет смысла, — согласилась Ханна. — Ничего не имеет смысла. Мне нужно позвонить.

— Куда позвонить?

— Моему командиру.

— Ханна, ты сейчас не в морской пехоте! У тебя нет командира!

Ханна, казалось, не слышала ее.

Они думают, что я УШЛА. Я должна сказать им что произошло. — Потом она посмотрела вокруг снова, и посмотрела на ее лило, оно было немного отчаянным. — А если я не знаю, что произошло.

— Я только что сказала вам! Воспоминания!

— Это не боевые воспоминания!

— Нет, это… — Ложь, Клер, поняла это, сейчас есть единственный способ уйти. — Вы под наркотиком. Вы должны верить мне. Вы живете здесь, в Морганвилле. Вы шеф полиции.

Ханна покачала головой — не так, как будто не поверила, но как будто не хотела верить в это.

— Я не вернусь в Морганвилль. Ни в коем случае, я не подписывалась на это.

Но Клер начала говорить, и держала ее назад. Она не знала, почему Ханна изменила свое мнение; наверное, что то случилось с ней, когда она была в Афранистане, или с тех пор как она возвратилась оттуда. Но независимо от того, что в мире Ханны, этого не должно произойти.

— Я знаю, это трудно, — сказала Клен. — Но мы должны вам помочь. Правда. Все что вы должны сделать, это позвонить что бы нам разрешили идти на Площадь Основателя. Вы сделаете это?

— Я вас не знаю, люди, — сказала Ханна. — И вы разъезжаете на чертовом катафалке. Это точно не заставит меня доверять вам… — Ее голос затих, и она моргнула, когда двери катафалка открылись, и Майкл с Евой вышли из машины. — Ты… ты ребенок Глассов. Гитарист. Я тебя помню. И…"

— Ева? Что, черт возьми, ты с собой сделала? Твои родители видели, как ты выглядишь?

Клер обменялась взглядами со своими друзьями, а Ева наконец сказала:

— Ах, да, они видели. Я так одеваюсь уже три года; вы не помните?

— Нет, — сказала Ханна, и внезапно села на тротуар. Просто…села. Она положила голову на свои руки. — Нет, я не помню этого. Я помню… ты была в школе с моим братом Реджи, прежде чем он… Я видела тебя на похоронах…"

Ева присела рядом с ней и положила руки на ее плечи.

— Я знаю, — сказала она. — Но тогда вы поехали в Афганистан, а потом вернули назад, и теперь вы начальник полиции. Вы должны помнить это!

— Нет, — сказала Ханна, и Клер с шоком поняла что она плачет, слезы скатывались вниз по ее лицу. — Я не помню всего этого.

Она издала глубокий вздох, вытерла лицо, и разрешила Еве помочь ей встать на ноги.

— Все правильно. Давайте говорить, что все это правда, даже если я не верю этому. Чего вы хотите?

— Просто… нас нужно, что бы вы позвонили в сторожевой пост на Площади Основателя и дать нам пройти увидеть Амелию, — сказала Клер. — Пожалуйста. я пробовала звонить. Она не отвечает.

И Клер поняла что она действительно беспокоиться. Не то, что бы Амелия была ее другом, а именно, но идея что Морганвилль без нее… немыслима. Она не могла представить образ Амелии лежащей на полу с оружием Оливера на своей голове. Ханна уставилась на нее так, как будто она была еще больше сумасшедшей чем тогда.

— Мы никогда не называли Основателя по имени.

— Мы сейчас это делаем, — сказала Клер. — Я делаю. Мы все делаем. Вы должны верить мневещи здесь вокруг сейчас разные. Пожалуйста, Ханна. мы действительно нуждаемся в этом, если мы собираемся помогать людям.

Ханна еще раз взглянула вокруг, на город, на них, и, наконец, закивала.

— Все правильно, — она сказала. — Вы скажите мне что делать, и я сделаю это. нужно чтонибудь сделать что бы все это… остановить.

Клер полезла в полицейский автомобиль что бы найти сотовый Ханны. Конечно же, он имел все подключенные номера, и один из них был у охраны на входе к Площади Основателя. она набрала номер для Ханны и протянула ей телефон.

— Пост охраны? — Сказала Ханна, и сейчас, по крайней мере, казалось, что она находится в привычной среде. Сказывается опыт морского пехотинца, предположила Клер. — Это — Лейтенант… Это — Ханна Мосес. У меня тут четверо детей в катафалке, которым разрешен допуск на Площадь Основателя. — Она прикрыла телефон посмотрела на Клер. — Что-нибудь еще?

— Гм… они должны позволить нам видеть Aмелию.

Ханна сделал глубокий вздох и убрала руку от телефона.

— Да, и им необходим несопровождаемый доступ к офису Основателя. — Она слушала, и ее глаза немного расширились. — Отлично. Спасибо. — Она передала телефон обратно Клер, которая отключила его и положила обратно в машину. — Они сказали, что внесли вас в список. Так просто.

— Спасибо, Ханна. — На импульсе, Клэр обняла ее. Ханна была твердым блоком мускул, но тогда она смягчилась немного и обняла ее спину. — Пойдите домой. Не выходите снова, пока вещи не прекращают чувствовать себя странными, хорошо?

— Домой? — Ханна снова посмотрела с отчуждением в глазах. — У меня нет дома здесь.

Ну, вероятно, дом у нее был, но Клер не знала где именно. Она задумалась на секунду, затем сказала:

— Поезжай в дом бабушки Дэй. Ты жила с ней, не так ли?

— Тогда я была ребенком.

— Она поможет вам, — сказала Клер. — Скажите ей, что я передаю привет.

— Она — жесткая старая дама, — сказала Ханна, но это казалось любяще. — Да, я пойду туда.

Но ты должна мне все обьяснить, Клер. Только правду.

— Если это будет правильно, я не буду в долгу перед ними больше, — сказал Клэр. — Будьте осторожны, ладно?

Ханна слегка улыбнулся.

— Я из Морганвилля, — сказала она. Я всегда осторожна.

Они оставили ее позади, все еще стоящую рядом с ее патрульной машиной и направились к площади Основателя. Охранники заглянули в машину, но ничего не искали; Клер предположила, что у них нет реальной причины делать это, с Ханной, одобряющей их визит.

Ева выглядела нервной, но не такой уж нервной, и Майкл с ними гарантировал, что вампы будут держать их руки. Охранники махнула им, и Ева, повела большую машину в подземный гараж.

— Черт, — сказала она. — Я надеюсь, я смогу припарковать эту штуку здесь.

В конце концов, она втиснулась боком на два места, так как гараж был в основном пуст, Клер не собиралась жаловаться.

— Хорошо, мы здесь, — сказал Шейн. — Что теперь?

— Давайте сделаем это правильно, — сказал Майкл. — Шейн, ты и Ева остаетесь здесь с оружием.

Я пойду с Клер. Если мы не вернемся через десять минут, грузитесь и прибегайте.

— Вы берете оружие, — сказал Шейн.

— Только то, что мы сможем скрыть, — сказал Майкл. — Если мы пойдем туда с арбалетами, Амелия убьет нас всех только за это. Она будет игнорировать личную защиту. Не вооруженное нападение.

Клер подняла рюкзак. Люди так привыкли видеть ее, что это не имело значения что она делала внутри. Она знала, что Майкл делал ставку на него. Этого должно было быть достаточно.

— Я тебе позвоню, если все будет в порядке, — Клер пообещала, и быстро поцеловала Шейна. Он схватил ее за руку, когда она пыталась выйти из машины и затащил ее для другого поцелуя, более длинного. Он не хотел ее отпускать, и она тоже, а он, наконец, вздохнул и кивнул, и она открыла заднюю дверь.

— Эй, Майки? Сделаешь ей больно, и я прикончу тебя.

— Сделаешь что-нибудь с Евой, и я сделаю тоже самое, — сказал Майкл. Он только что закончил целовать Еву. — Пока вы тут, не заставляй себя убить, братан.

— Тебе того же. И не целуй меня.

Клер подняла голову и посмотрела на него раздраженно.

— Серьезно, Шейн? То же самое? Это лучшее, что вы можете сделать?"

Шейн и Майкл обменялись взглядами и пожали плечами. Мальчики.

— Позвольте мне показать вам, идиотам, как это делается, — Ева сказала, и отчаянно обняла Клэр.

Она поцеловала ее в щеку. "Я люблю тебя, СБ. Пожалуйста, береги себя, ладно?

— Я люблю тебя тоже, — сказала Клер, ее горло сдавило, а на глазах горели слезы. — Правда. Шейн и Майкл смотрели на них с одинаковыми выражениями лица, с удивлением, и наконец, Шейн сказал:

— Так это в основном то, что и я сказал. То же самое. — Майкл улыбнулся и направился к лифту который вел к этажу Совету Старейшин.

— Идешь?

Клэр подняла тяжелый рюкзак и побежала к нему. В лифте было пусто и прохладно, блестящий металл, как будто кто-то только что закончил полировать его. Майкл нажал кнопку и посмотрел на нее.

— Ты в порядке?

— Да.

— Твое сердце очень быстро бьется.

— Ну, спасибо. Очень отрадно, что ты можешь это услышать.

Он улыбнулся, и это был старый Майкл, тот самый, кого она впервые встретила до всей этой вампирской заварушки.

— Да, я знаю. Прости. Просто оставайся со мной, если возникнут проблемы.

— Ты говоришь, как Шейн.

— Ну, он говорит, что убьет меня, если тебе сделают больно. Я просто берегу собственную шею.

— Лжец."

Он взъерошил ей волосы, как старший брат, и встал перед ней, когда лифт остановился и двери открылись. Она ничего не видела, но, видимо, путь был чист, поскольку Майкл вышел и пошел по коридору.

— Там, как правило, есть охрана, — сказала Клер, посмотрев вокруг себя и увидела дверь Совета.

— Когда они встречаются, — согласился Майкл. — Нет причин охранять пустую комнату. Сюда.

Он повернул на Т-образном перекрестке и пошел дальше по идентичному коридору с панелями, мраморными полами и постоянно горящим тусклым светом. Он по-прежнему напоминал Клер похоронное бюро. Не было ни единого звука, за исключением свиста ветра. Воздух был прохладный, почти холодный. Все двери были без опознавательных знаков, по крайней мере для человеческих глаз.

— Там, — сказал Майкл. Клер кивнула. Она видела охранника вампира в черном, который стоял за одной из дверей-женщина, она была одним из охранников на Совете. Она сидела в кресле, читала журнал, но как только Майкл и Клер подошли, она встала и заняла свое исходное положение.

— Майкл Гласс и Клер Денверс к Амелии, — сказал Майкл.

— Вам не назначали встречу.

— Нет, — сказал Клер. — Но это очень важно. Нам нужно ее видеть.

— Мои инструкции, не беспокоить ее, — сказала охранник.

— Но это чрезвычайная ситуация!

— У меня приказ.

— Амелия хочет видеть нас, — сказал Майкл.

Другой вампир подняла брови, только чуть-чуть.

— Это не имеет значения — сказала она. — Амелия больше не отдает приказы. Оливер отдает, и его приказ в том, что она должна быть в спокойствие. Теперь идите, или я вас уведу.

— Может быть, мы должны увидеть Оливера, — сказала Клэр с сомнением.

Вампир-охранник улыбнулась и показались кончики клыков.

— Отличная идея, но говорю еще раз, у вас не назначена встреча. Оливер не встречается с человеком без предварительной записи.

— Как на счет меня? — сказал Майкл.

— Я боюсь, что Оливер не доступен для всех в настоящее время, — сказала она. — Заказы.

— Тогда мы просто уведем Амелию, — сказал Майкл, и потянулся к дверной ручке. Руки охранника показались и сомкнулась белыми и твердыми пальцами вокруг его запястья, останавливая его в дюйме от металла.

— Действительно? Вы уверены, что хотите сделать это таким образом?

Охранник улыбнулась, полностью показывая клыки.

— Ты — единственный создаешь проблему, Новичок. Я говорю вам: уходите. Это больше не обсуждается… — Выражение ее лица вдруг изменилось, и Клер даже почувствовала какую-то силу, своего рода волны давления, которая оттолкнула обоих вампиров в сторону закрытой двери Основателя.

Клер обнаружила, что она держала руки на голове, и не могла вспомнить что делать. Она посмотрела на Майкла, который выглядел таким же потрясенным как и она. Вамп-охранник смотрела так же, как и была удивлена.

— Что это было? — спросила Клер.

— Амелия, — сказал Майкл. Он снова потянул за ручку двери, и женщина-вамп заблокировала его.

Он схватил руку женщины-вамп выше локтя левой руки, и опрокинул ее над ее головой внезапно, это было шокирующие движение. Она должна была быть на полу, но вместо этого она крутилась в воздухе и падала с ног, получив ее равновесие, и ударив против стенных панелей с ее когтистыми ногтями на его горле. Клер схватила ручку и вошла в офис.

Внутри было темно. Очень темно. Она не могла видеть вещи, и через секунду она просто стояла там, надеясь что глаза смогут приспособиться к темноте. Ничего. Это было похоже на плавание в темноте. Клер нащупала на стене выключатель, и нашла один. Когда она щелкнула его, она обнаружила Амелию стоящую на одной ноге возле нее, глядя на нее своими льдисто-серыми глазами. Клер взвизгнула и отступила назад к двери. Амелия наклонилась вперед одной ладонью против древесины в сторону головы Клер. Свою правую руку она потянула к дверной ручке, и повернула ее заперев их.

— Теперь, — сказала она тихо. — Кто ты такая, маленькая нежная девочка? Какая-то начинающая убийца вампиров, думающая, что она избавит город и станет героем людей? Ты действительно думаешь, что тебе хватит мужества воткнуть кол мне в сердце, дитя?

Амелия не знает ее. Все. Хуже то, что в комнате был еще один вампир. Оливер. И он лежал на полу без сознания, с кровью, хлещущей из двух колотых ран в горле.

Вспоминая прошлое, было совершенно очевидно, что только что произошло; Клер видела обратную ситуацию ранее, в зале Совета, когда Амелия и Оливер боролись за контроль над городом, и Амелия проиграла.

Это произошло снова, и на этот раз она победила.

Клер посмотрела на горячий, чужой свет в глазах Амелии, и подумала, ой? Это была сумасшедшая вещь думать, тем более что мысли звучали как голос Евы в ее голове, но как-то это заставило ее чувствовать себя немного устойчивей. Немного сильней.

— Не против нарушителя, — сказала Амелия, глядя боком на Оливера, который был неподвижен.

— Я положила его на свое место. Уверяю тебя, я сделала это для тебя, девочка убийца.

Клер сглотнула и попыталась унять быстрое сердцебиение ее сердца. Показать страх не поможет.

— Меня зовут Клер Денверс, — сказала она. — Я ученица Мирнина.

Амелия улыбнулась. Неприятной улыбкой.

— Мой дорогой Мирнин, сожрет тебя утром как закуску, — сказала она. — Он делал это раньше. — Улыбка ушла. — Теперь. Кто ты?

— Клер! Меня зовут Клер! Вы знаете меня!

— Нет. И это совершено не должно заботить меня. Тебе нельзя было сюда приходить, дитя.

Я не потерплю подобных выходок.

Клер не поняла, почему вспомнила об этом, но внезапно страница из книги, которую она купила в магазине, возникла перед её мысленным взором так, словно бы кто-то приклеил её перед ней.

Она могла видеть на бумаге всё, вплоть до мельчайших деталей и пятен воды.

— Но вы уже потерпели, — сказала Клер.

— Около ста лет назад. Вы позволили Балларду Темплину разгуливать на свободе после того как он выстрелил в вас на улице.

Это удивило Амелию настолько, что она тряхнула головой и нахмурилась, но лишь немного.

— Баллард Темплин, — повторила она. — Как кто-то твоего возраста может знать о Темплине?

— Он был стрелком, — сказала Клер. — И был нанят убить тебя. Но ты забрала его пистолет и сказала, чтобы он пошёл и убил того человека, что нанял его. И он это сделал. Заказчиком оказался банковский менеджер.

— Эти вещи ты не должна знать, девочка. Вещи, которые никогда не были обнародованы.

Клер вызвала в памяти другую страницу.

— Вы купили землю для Морганвилля у фермера, которого звали Роджер Хэнторн. Всего за сто долларов. А первое ограждение было сделано из дерева, большой забор, что-то вроде частокола. И ещё вы играли на арфе. Люди говорили, что вы играли как ангел.

Амелия тихо прошла, и недоумение, отразившееся на её лице, было почти сродни человеческому.

— Ты не можешь знать что-либо об этом.

— Вашего отца звали Бишоп, — произнесла Клер. — И вы были влюблены в Сэма Гласса…

Она не поняла, что именно было сказано неправильно, и тут Амелия обнажила клыки и схватила Клер за руку. Она швырнула её через всю комнату легко, словно пушинку, и Клер выронила свой рюкзак, продолжая лететь до тех пор, пока твёрдая стена остановила её.

Предметы перед глазами расплывались, и она ощущала странный жар. Она проморгалась, и лицо Амелии приобрело чёткие контуры прямо перед ней.

— Кто ты? — спросила Амелия. — Что ты знаешь о Сэме? И где он? Он не мог скрыться от меня, но я не могу ощутить его! Кто забрал его?

На какое-то мгновение Клер оторвало от реальности. Всё тело ныло, но она не думала, что чтото сломала. На голове, в том самом месте, которым она ударилась о стену, пульсировало горячее пятно. Но всё это отошло на второй план, когда до неё дошло, что спрашивала Амелия. Она думала, что Сэм Гласс жив. Она думала, что Сэм отсутствовал. И она думала, что Клэр знала, где он был. Это было плохо, но хуже то, что у неё не было хорошего ответа. Что она собиралась ей сказать? Что Сэм мёртв? Что они его похоронили? И что она может показать его могилу?

Насколько это было бы ужасно? И, вполне возможно, за такое Амелия решит убить её, даже если она в это поверит, хотя это маловероятно. Ханна же не поверила, что она вернулась из Афганистана. А принять такое известие было бы ещё сложнее.

— Ну же? — прошептала Амелия и её ноготь аккуратно прижался к горлу Клер, так, чтобы она могла это почувствовать. — Я не убью тебя, девочка. Не сейчас и не так быстро. Если ты чтото сделала Сэму Глассу, я буду уничтожать тебя медленно, как в старые времена. Ты можешь сэкономить время, если сейчас же скажешь мне, где его найти. — Глаза её расширились. — Это Оливер похитил его?

Она отпустила Клер и перевела взгляд на Оливера, который приоткрыл глаза, едва она схватила его за ворот рубашки и усадила. Ранки на его горле почти закрылись.

— Ты. — Голос Амели капал с презрением и ядом. — Это — то, как ты возмещаешь мою доброту к тебе? Я последний раз позволяю тебе жить и бросить мне вызов. Это ты взял Сэма Гласса, чтобы в этот раз обеспечить себе победу?

Оливер моргнул, и Клер была готова поклясться, что увидела недоумение в его глазах, сменившееся искрой понимания.

— Она не помнит, — сказала Клер. — И над ней был взят верх.

— Я вижу, — пробормотал он, и глаза его вновь закрылись. — Я не могу помочь тебе, Клер. Я не в силах помочь никому из нас.

В голове Клер пусто не было, в ней витало множество идей, планов и мыслей, и проблема была в том, что ни одна не вела к её спасению, и она это знала. Амелия смерила Оливера взглядом, полным ледяной ярости и сказала:

— Скажи мне, где он, иначе я уничтожу тебя.

— Я не могу ничего тебе сказать, — произнёс Оливер. — Я сожалею.

Она собиралась убить его. И Оливер не собирался делать попыток защитить себя… или, может быть, он не мог, предположила Клер. Она уже слишком сильно ослабила его.

— Машина неисправна! — выпалила Клер, когда Амелия подняла руку с выпущенными когтями, чтобы разорвать ему горло. — Вот почему вы сбиты с толку! Вот почему вы не можете вспомнить, где Сэм! Вы знаете, где он, Амелия. Вы знаете меня, тоже. Вы на какое-то время дали мне золотой браслет, а сейчас у меня есть брошь. Вы дали мне брошь! Вы должны мне поверить!

Это было не то, что Амелия ожидала от нее услышать, очевидно, потому что она слегка отпрянула. Она отпустила Оливера и вернулась к Клер, пальцы Амелии коснулись небольшой золотой брошки с символом Основателя, что была у Клер на ее рубашке.

— Откуда это у тебя? — спросила она.

— У кого ты украла это?

— Я не крала ее, — сказала Клер. — Вы отдали ее мне. Откуда бы я могла знать имя компьютера Мирнина, если бы я не была той, кем себя называю? Откуда бы я узнала всё то, что сказала вам?

Она на секунду подумала, что она всё разыграла неправильно, потому что Амелия выглядела такой разгневанной и такой… запутавшейся. Все, что ей нужно было сделать — это ударить ее, и Клер ждал очень тяжелый, неприятный конец.

— Хороший вопрос, — наконец сказала Амелия. — Откуда ты это знаешь? Только Мирнин и я знают про машину. Больше никто. Ни одна живая душа. Он рассказал тебе?

— Я на него работаю, — снова сказала Клер. — Я работаю для вас. И что-то не ладное с машиной. Вот что с вами не так. Разве вы не чувствуете некоторую неисправность?

Амелия смотрела на нее еще несколько минут, затем, нахмурившись, посмотрела на Оливера, сидевшего теперь у стены, по-прежнему не делая никаких попыток подняться.

Она повернулась и пошла обратно к большому полированному столу. Клер оглянулась и поняла, что она узнала эту комнату — она была здесь раньше, но попадала через портал, а не дверь. Тут было много старых книг на встроенных полках, красивая старая мебель и мягкий свет. Большие окна были, только сейчас, незакрыты, показывая Площадь Основателя ночью.

Клетка в центре парка была освещена, словно экспонат. Клер подумала, что мальчик был все еще там или, если каким-то образом он сумел воспользоваться неразберихой, выбрался наружу. Она вроде надеялась, что это так. Что, если Кайл не помнил, почему он был в этой клетке? Насколько это будет ужасно? Клер, хромая, подошла к креслу и упала в него. У нее кружилась голова, и она чувствовала, что ей хотелось свалиться, но она ни за что так не сделает с фантастическим ковролином Амелии. Оливер и так уже залил кровью всё вокруг.

Снаружи внезапно наступила тишина, затем дверь с грохотом распахнулась, от чего замок пулей вылетел прочь. Майкл вошёл, таща за собой охранника. Она была связана полосками ткани, оторванными от пиджака, как поняла Клер, во рту торчал кляп. Оба выглядели довольно потрёпанно.

Амелия застыла, приоткрыла рот и воскликнула:

— Сэм?

Спустя мгновение она поняла, что ошиблась. Это был не Сэм Гласс. Это был его внук.

Они выглядели так похоже, за исключением цвета волос. Волосы Сэма были рыжими.

— Майкл. Но ты… Нет, ты не можешь быть… — Медленно выражение её лица изменилось и она выдохнула. — Нет. Невозможно. Ты не можешь принадлежать мне. Я бы это знала. Я бы помнила.

Однако Клер могла поклясться, что Амелия чувствовала, что это было правдой, и что это смутило её ещё больше.

Смущенная Амелия была очень опасна. Майкл оставил охранника в углу и подошёл к Клер.

— Ты не ранена?

— Нет, я в порядке.

— На твоей рубашке есть кровь.

Ох. Да, точно, ранки на шее немного кровоточили. Но они не были причиной для беспокойства.

— Я в норме.

Если не считать головной боли, вот что было действительно плохо, но она не хотела упоминать об этом. Майкл выглядел сомнительно, но он отвернулся от неё и взглянул на Оливера.

— Что с тобой случилось?

— Самодовольство, — пробормотал Оливер. — Я думал, что держу её под контролем, а потом… она изменилась.

— Она потеряла память, — сказала Клер. — Она забыла, что вы на нашей стороне. Потому-то и набросилась на вас.

Оливер приподнял руки, как бы соглашаясь с ней, а затем все трое взглянули на Амелию, которая была бела, словно мраморная статуя.

— Но как это возможно? Ты был… Я помню тебя, Майкл. Ты должен быть моложе… меньше…

— И не вампиром, — сказал Майкл. — Но я вампир. И вы меня таким сделали.

— Да, — прошептала Амелия. — Я чувствую это. Но как… как это может быть правдой, если я не…

— Это машина в лаборатории Мирнина, — сказал Майкл. — Нам нужна ваша помощь, чтобы остановить это, пока не стало слишком поздно. Мирнин тоже практически ничего не помнит. Близко к себе он нас без боя не подпустит. Вы единственная, кого он станет слушать.

— Я должна подумать, — произнесла Амелия и села так, словно сил у неё больше не осталось. — Оставьте меня.

Её никто из них не заботил. В её глазах отражалась настоящая путаница, и Клер вспомнила, как нечто подобное сломило вампира в закусочной. Но, безусловно, такое не могло произойти с Амелией.

Только не с Амелией.

Клер повернулась к Оливеру.

— Помогите нам, — попросила она. — Нам нужна ваша помощь. Вы ещё помните.

— Насколько долго? — спросил Оливер. Его голос прозвучал слабо и странно. — Я видел, как это произошло с ней. Тоже самое скоро произойдёт со мной, и тогда я стану бесполезен для вас.

— Убедите её пойти в лабораторию Мирнина, — сказал Майкл. — Вот как вы можете помочь нам. Мы нуждаемся в вас там. В обоих.

Амелия резко подняла голову.

— Никто не убедит меня. Уходите сейчас же, или я уничтожу вас обоих. Если есть какоелибо решение в этой ситуации, я найду его, но вы не будете стоять здесь и оскорблять мою власть, обращаясь к нему. — Она нажала кнопку на своем столе и в коридоре зазвенела сирена. — Мне необходимо время для решения, что делать.

Майкл потянул Клер из кресла, схватил ее рюкзак и сказал:

— Мы уходим.

— Тогда беги, — сказала Амелия. — Потому что, если мои люди тебя поймают, я прикажу им убить тебя.

Майкл кивнул, и практически бегом вытаскивая Клер из офиса.

— Я не могу! — Клер тяжело дышала. Голова раскалывалась, и она не могла сохранять равновесие.

Майкл не задумывался. Он схватил ее и перебросил через плечо, продолжая бежать. Она видела, что происходит за его спиной.

Вампиры вышли из дверей и побежали за ними. Прыгая за ними, преодолевая коридор большими рывками. — Быстрее! — Закричала она. Он добрался до пересечения коридоров и помчался так быстро, что она почувствовала еще большее головокружение от порывов ветра и размытых панелей. Ладно, она не хотела, чтобы ее стошнило Майклу на плечо.

Она просто не могла. Майкл выбил дверь, и вдруг она оказалась в воздухе. Это совсем не решило проблему с дезориентацией, но, по крайней мере, это длилось не долго, и она почувствовала удар, когда он приземлился… где?

О-о, у нижних ступеней лестницы. Она вытянула шею и посмотрела на три этажа, где вампиры преследователи прыгали вслед за ними, и один из них был на перилах, готовясь к прыжку прямо на них сверху. Майкл не стал ждать. Он распахнул дверь в гараж и следующее, что она осознала, как ее забросили на заднее сиденье Лимузина Смерти, и Ева сорвалась с места, как будто из ее выхлопной трубы вырывался огонь.

Клер дышал так глубоко, как могла, и через несколько секунд мир перестал так сильно вертеться. Она открыла глаза и посмотрела на Шейна, который держал ее на коленях.

— Вы должны были позвонить, — сказал он. Он сердился.

— Прости, — сказала она. — Мы были заняты спасением от смерти.

Ева закричала через окно в передней части машины.

— Майкл? Майкл, что случилось? С тобой все в порядке?

— Я в порядке, — сказал он. Так и должно было быть, потому что Клер не могла себе представить, как ему удалось обогнать всех этих вампиров, если бы это было иначе. Хотя он и лежал на другом сиденье.

— Они не будут преследовать нас за пределами площади.

— Я не стану рисковать! Мы едем прямо домой!

Ни у кого не было каких-либо возражений. Клер подумала: «Но мы должны что-то сделать. Что-нибудь.»

Проблема была в том, что все, что она могла придумать, заканчивалось их убийством. Она должна была думать о чем-то. Только она не думала. Было уже поздно, и они все устали, и у нее болела голова. Она заснула на диване, и, в конце концов, Шейн разбудил ее и велел ей лечь в постель. Она хотела остаться с ним, но она знала, что не должна, только не тогда, когда она пыталась думать, и ее голова болела так сильно.

Она даже не помнила, как поднялась в свою комнату, но, должно быть, она это все-таки сделала, потому что когда оно проснулась, солнечный свет лился сквозь шторы и ложился теплым одеялом на ее кровать. Она чувствовала себя лучше, пока она не потрогала шишку на голове — это все равно больно. Но она могла сказать, что стало лучше. Она еще не думала о том, что она собирается делать, за исключением того, что ей необходимо было убедить Мирнина помочь им, или же ей нужно было отрубить питание компьютера. Может быть, с помощью электростанции, подумала она, но она была там всего один раз, и если она не планирует заручиться поддержкой отряда «Морских котиков» и старых приятелей Ханны среди морских пехотинцев, она никак не сможет отключить электричество.

Это должно быть сделано в лаборатории. Что возвращало к проблеме безумного вампира, который не помнил ее и хотел съесть ее на обед. Ничего не приходило ей на ум, совсем ничего.

Амелия может помочь, или может и не помочь. Никто не говорил, что она, или Оливер, будут делать.

Было ещё достаточно рано, и Майкл вполне мог быть дома, но Клер подумала, что сегодня была утренняя смена Евы во "Встрече"; она проводила там около шестнадцати часов в неделю и старалась делать это по утрам, потому что с некоторых пор она не любила коротать вечера в этом кафе. Так что она вполне возможно уже встала и ушла, если была намерена отработать утром. Шейн определённо ещё был в постели. Он никогда не вставал раньше десяти, только если на то не было особой причины.

Клер, разумеется, пошла в ванную, где на запотевшем зеркале остывали капельки воды, а по всей тумбе была разбросана косметика Евы. Клер собрала всё и положила обратно в косметичку, затем открыла свою, более скромную, с подводкой и тушью. Она приняла душ и быстро оделась, раздумывая, что же она скажет Оливеру; она открыла дверь и налетела на Майкла.

Он в полном шоке взглянул на неё — настолько много удивления было в его взгляде, что её захотелось проверить, не забыла ли она одеть штаны. Они были при ней.

— Что? — спросила она. — Что-то с моим лицом?

— Что ты делаешь в моей ванной? — спросил Майкл и сделал огромный шаг назад. — Как ты сюда попала?

Ох, дерьмо. Она и без того боялась, что Майкл был восприимчив к тому, что творилось вокруг, а тут это снова случилось. В точности как с Амелией. В точности как с Мирнином. В точности как с Моникой, раз уж на то пошло.

Он не стал дожидаться её ответа. Он побежал в конец коридора, к её комнате, и распахнул дверь.

— Папа? — он умолк, оглядывая комнату. — Пап? — Он медленно попятился. — Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Клер вздохнула. Создавалось впечатление, что вся её жизнь тратится на то, чтобы сообщать людям плохие новости.

— Я знаю, ты мне не поверишь, но я здесь живу, Майкл. И живу довольно долго.

Он обернулся к ней, кулаки его сжались. Она никогда ещё не видела таких эмоций на его лице — страх и отчаянный гнев.

— Что ты сделала с моими родителями?

— Клянусь, я ничего не сделала! Слушай, ты можешь спросить Еву, если не веришь мне, или Шейна…

— Это Моника тебя подговорила? — спросил Майкл и толкнул её. Это был шок, а его мрачное, разъяренное лицо заставело её похолодеть изнутри. — Просто выметайся. Прочь из нашего дома!

— Постой!

Это было бесполезно; он собирался верить ей не больше, чем Ханна, Амелия или Мирнин.

— Подожди, не надо…

Майкл снова толкнул её. С вампирской силой. Клер отлетела назад, упала, покатилась и определённо слетела бы с лестницы, если бы не схватилась за перила, останавливая себя. Майкл стоял, вглядя совершенно поражённым; он взглянул на неё, на свои руки, а затем снова на неё.

— Ты вампир, Майкл, — сказала Клер и поднялась на ноги. Её голова вновь заболела. Ничего удивительного. — И если ты ничего не помнишь, вспомни хотя бы это. Ты можешь ранить людей, даже если того не желаешь.

— Прочь! — крикнул он. Он выглядел по-настоящему расстроенным, и очень, очень злым.

Плохое сочетание для вампира. В его глазах вспыхнул зловещий красный отблеск.

Клер спустилась вниз и схватила свой рюкзак, который лежал возле стены и поспешила к двери. Когда она вышла на освещённую солнцем землю, она остановилась и достала телефон, чтобы позвонить Шейну. Гудки шли и шли, но он всё же взял трубку и пробормотал что-то, мало похожее на слова.

— Проснись же! — сказала она. — Майкл не помнит кто я…

Она не успела сказать что-то ещё, потому что Майкл последовал за ней на крыльцо, и едва она повернулась, как увидела, что он стоит за ней.

Под солнцем.

— Нет! — крикнула Клер и выронила телефон вместе с рюкзаком. Кожа Майкла начала шипеть и дымиться при малейшем соприкосновении с солнечным светом, а он просто стоял и смотрел на происходящее, словно это всё было плохим сном, а он ждал, когда же он проснётся. — Майкл, назад! Вернись в тень!

— Но я же не… Я не… — Он пошатнулся и рухнул на колени. — Я не вампир.

— Майкл! У неё не было другого выбора. Она должна рискнуть, как в случае с Мирнином; она не могла позволить ему остаться здесь и сгореть. Он, похоже, не понимал, что должен бежать — или, вполне возможно, не мог.

Сказать она не могла.

— Шейн! Шейн, тащи сюда свою задницу! — крикнула она, как она надеялась, достаточно громко, чтобы он мог услышать её и по телефону и через окно. Ждать его она была не в силах.

Она бросила рюкзак и подбежала к Майклу, чтобы подхватить его под руки. Его рубашка горела, и она попыталась потушить огонь, но едва у ей это удалось, рубашка вспыхнула вновь, опалив её собственную одежду. До тени было всего каких-то три шага. Если ей удастся втащить его туда, всё будет хорошо; она знала, что с ним всё будет хорошо… но он пытался сопротивляться, и она ослабила хватку.

«Ну же, просто сделай это!»

Клер ухватилась покрепче, стиснула зубы и потащила его изо всех сил. Он был тяжёлый, очень тяжёлый, и удерживать его оказалось довольно тяжело, особенно если учитывать, что он отбивался. Она сделала ещё шаг назад. Казалось, что это будет длиться вечно.

— Двигайся! — крикнул Шейн позади неё, и спрыгнул с крыльца, с тяжёлым одеялом в руках. Он накинул его на Майкла и начал сбивать пламя.

— Что, чёрт возьми, случилось?

— Он… он забыл, что он… — Клер не могла вздохнуть. — Я не смогла завести его обратно вовнутрь.

— Иисусе, Майкл… Клер, звони в скорую. Срочно.

Она, спотыкаясь, пошла в дом и позвонила, пока Шейн втаскивал их друга обратно вверх по ступенькам и дальше на крыльцо. Она надеялась, что сможет разъяснить всё сотруднику неотложки на другом конце провода.

Она честно не знала. Всё, о чём она могла думать — это вернуться туда и помочь Шейну.

Только когда она повесила трубку, она поняла, что ее собственные руки тоже были обожжены. Она старалась не смотреть слишком пристально. К тому же, они пока еще не болели.

Наверное, это был шок. Она вышла на крыльцо и увидела, что Шейн уже снял одеяло.

Майкл был жив, но он не выглядел хорошо. Его рубашку покрывали прожженные дыры, а кожа под ними выглядела ужасно. Как и его лицо, его кисти, его руки — каждая часть его тела, которая не была полностью защищена. Он был еще в сознании, и его глаза превратились в два блестящих красных рубина.

— Я не такой, — говорил он. — Я не один из них. Шейн, скажи, что я не такой! — Он казался таким напуганным. Его голос дрожал.

Выражение лица Шейна вызвало боль в сердце Клер, его голос прозвучал резко, но как ни странно мягко.

— Ты не один из них, старик, — сказал он. — Ты один из нас. Ты всегда будешь одним из нас.

Майкл плакал.

— Приведи моего отца. Мне нужен мой отец.

Шейн одной рукой откинул волосы назад, явно не зная, что сказать, а затем покачал головой.

— Я не могу. Он не здесь, Майк. Только не шевелись, ладно? Ты поправишься. Они починят тебя.

— Приведи Сэма, — взмолился Майкл. — Он скажет тебе, что я не… я не…

Это было ужасно. Клер тоже хотелось плакать, но она знала, что если она начнет, то остановиться уже не сможет. Почему Майкл? Боже, это ее вина. Ее и Мирнина. Это происходило со многими людьми, и она не могла справиться с этим, она действительно не могла. Майкл не заслуживает этого. Никто не заслужил этого.

— Клер, твои руки… — Шейн теперь смотрел на нее, и казался бледным. — Ты сожгла свои руки.

— Со мной всё будет хорошо, — сказала она. Казалось, что так и есть. Сейчас на солнце руки не выглядели так плохо. В основном, они были красные и воспаленные, как страшные ожоги.

Ну, у нее такие уже были раньше. — Ему больно?

— Я вообще-то здесь, — сказал Майкл. Он понемногу становился самим собой. — Мне больно.

Хотя сейчас уже не так сильно.

— Он исцеляется, — сказал Шейн тихо. — С ним все будет в порядке.

Но теперь Майкл смотрел на Клер, и внезапно он сказал:

— Ты… ты что-то сделала со мной. Облила меня бензином. Что-то. Я не вампир. Я не просто так загорелся.

— Нет! — Клер была потрясена, что он даже подумал об этом. — Нет, Майкл, я не…

— Убери ее подальше от меня, — сказал Майкл Шейну. — Она сумасшедшая. Она была в доме. Она одна из подружек Моники. Ты знаешь, как у них обстоят дела с огнем.

— Майк… — Шейн заколебался, затем продолжил. — Она живет здесь, чувак. Она заселилась в последнюю комнату. Комнату твоих родителей. С ней всё в порядке. Правда.

Майкл ничего не сказал, только покачал головой и закрыл глаза. Шейн посмотрел на Клер, и поднял руки, молчаливо извиняясь. Она кивнула. Было облегчением слышать шум приближающейся к ним скорой помощи.

Шейн отвёл Майкла в больницу, и фельдшеры осмотрели руки Клер, дали ей какую-то мазь и сказали, что с ней всё будет хорошо. Она же себя хорошо не чувствовала, но проигнорировала это. Кто-то должен был сказать Еве, и она не хотела делать это по телефону.

Были вещи, которые по телефону звучат не очень нормально, а такое было совершенно безумным.

Сунув телефон в рюкзак и закинув тот не плечо, Клер устремилась во "Встречу". По пути она заметила множество доказательств того, что всё распространилось за пределы их трассы — множество полицейских, люди, бродящие по улицам, выглядящие потерянными и расстроенными, кто-то сопротивлялся. Одна женщина пыталась попасть в дом, пугая этим людей внутри. Клер не остановилась ни перед чем.

"Встреча" же выглядела до жути нормально. Всепоглощающий аромат кофетревожным сигналом ударил ей в нос, едва она вошла внутрь, где было множество людей, попивавших их мокко, фраппе и латте, учившихся, болтавших или звонивших. Казалось, что сегодня здесь были одни студенты из ТТУ. Она не могла отыскать ни одного жителя Морганвилля — но сейчас же была середина утра, и большинство людей ушло на работу, за исключением тех, кто бродил по улицам, запутавшись.

Не было ни одного признака того, что Оливер или Ева были на месте. За стойкой стояла другая девушка. Клер поторопилась, задыхаясь, и сказала:

— Где Ева?

— Кто? — переспросила девушка. Она выглядела новенькой. И грубой.

— Ева, — сказала она. — Высокая девушка, готесса? Она работает по утрам. Она нужна мне.

Девушка беспокойно взглянула на неё, добавила молоко, перемешала, украсила взбитыми сливками и передала чашку одну из двух парней, которых потеснила Клер.

— Ты оглохла? Её здесь нет. Я не знаю здесь ни одного гота.

— Она здесь работает! — девушка пожала плечами. Её это не интересовало. — А Оливер?

— Ты имеешь в виду Джордж?

— Джордж? — Клер взглянула на неё, неприятное ощущение возникло у неё в животе.

— Ну да, Джордж, хозяин заведения. Не знаю, где он сегодня. — девушка отошла позвонить кому-то. Клер в отчаянии зашипела и задумалась, что же делать дальше; было ясно, что какие бы воспоминания у королевы прилавка не были перезагружены, воспоминания об Оливере также были стерты.

Клер направилась к двери. Она была удивлена, услышав, как девушка окликнула ее.

— Эй! — сказала она. Клер обернулась. — Какая-то девушка пришла сегодня и попыталась надеть фартук. Я думаю, она была похожа на Гота — у нее были черные волосы, в любом случае.

Я сказала ей, чтобы шла домой. Клер затаила дыхание.

— Домой, — сказала она. Но если это уже случилось и с Евой, она могла не вспомнить о Стеклянном Доме, как о доме. Как женщина, которую она видела на улице, пытающаяся отпереть дверь больше не принадлежащего ей дома.

Она бы пошла домой. В дом ее родителей. Что может быть… ну, как хорошо, так и плохо, как знать. Клер не совсем уверена. Она была под впечатлением от того, что отец Евы, скончавшийся в прошлом году, был реальной проблемой в жизни семьи Евы, но что насчет Джейсона, брата Евы? Три года назад, он, наверное, был опасным гаденышем. Это может быть совсем не безопасно для Евы.

— Россеры, — сказала она. — Где они живут?

— Без понятия, — сказала девушка из-за прилавка, и повернулась к следующему клиенту. — Да, что хотите?

Клер была готова допросить каждого в кафе, но в результате ей не пришлось, потому что дверь в задней части магазина открылась, и она увидела Оливера в тени. Он выглядел странно — усталый, настороженный и очень нервный. Он оглядел кафе, нахмурился, и его глаза сосредоточились на ней. Он едва заметно кивнул. Он знал, кто она такая. Что послало волну облегчения через нее, образно выражаясь. Она хотела ринуться и поцеловать его. Ну, фу, не совсем, но, может быть, обнять. Или пожать руку. То, что она действительно сделала — медленно и спокойно подошла к нему.

— Вы в порядке? — спросила она.

— А что?

— Я не знаю, потому что в прошлый раз, когда я видела вас, у вас были следы укуса на горле?

Он схватил ее за запястье и держал очень крепко.

— Лучше бы тебе забыть, что ты когда-то видела что-либо подобное.

— Слишком многое и так уже забывается.

— Несомненно, правда, — сказал он, и отпустил. — Ты переживала из-за меня?

— Не совсем.

— Мудрый ответ.

— У Майкла есть это. Штука с памятью. Он не… он не помнит, кто я.

Теперь она полностью завладела вниманием Оливера. Он какое-то время смотрел на нее, потом повернулся и пошел прочь. Она поспешила за ним в его кабинет. Оливер закрыл дверь за ней, прислонился к ней сложив на груди руки, и сказал:

— Я думал, что ты и Майкл собирались отрубить питание проклятой машины. Разве вы не сделали этого?

— Нет, мы… Я.. — На самом деле у нее не было оправдания. — Не совсем. Я собиралась сделать это утром, но мне действительно нужна помощь. Майкл — не она. Как на счет Амелии?

Оливер сделал глубокий вдох, в котором, как вампир, совершенно не нуждался, кроме как для разговоров, а затем выдохнул.

— Амелия… пытается понять, но ей нелегко принять мир таким, какой он есть, когда часть ее настаивает воспринимать мир, каким он был. Она отпустила меня. Я не не знаю, как долго это продлиться. — Он покачал головой, как бы стараясь отогнать эти мысли. — Скажи мне, как ты думаешь, что на самом деле делает машина.

— Вместо того, чтобы стирать память людей, покидающих город, она имеет более широкое поле и оно влияет на людей в городе. Я думаю, она стирает не менее трех лет воспоминаний.

Может больше для некоторых людей. Я не знаю.

— И как же ты пришла к этому удивительному выводу?

— Ханна сказала, что вчера была в Афганистане, — сказала Клер. — Майкл говорит о его маме и папе, как если бы они по-прежнему жили в доме. Амелия вела себя так, словно Сэм Гласс все еще жив, но пропал. Моника думает, что она все еще встречается с Шейном. А Мирнин…

Мирнин совсем не тот Мирнин, которого я знаю.

— Нет, он не был, — сказал Оливер, задумавшись. — Когда я приехал в город, он был уже совершенно безумен. Он был бы совершенно непредсказуем три года назад. Ты сказала, что Амелия не помнит смерти Сэма. Она, конечно же, также не помнит моего приезда. Для нее полнейшая загадка, как я попал в Морганвилль без ее ведома. Я гарантирую, что она обвинит меня во всех этих бедствиях.

— Почему вас? Почему не Мирнина?

— Когда я приехал в город, Амелия и я… у нас была большая история позади, причем ничего хорошего. Нам потребовалось потрудиться, чтобы достичь понимания в том, что мы имеем. Если она не помнит этого — война начнется с самого начала.

— Хуже, чем это. Майкл вышел на солнце, — сказала она решительно. — Он не помнит, что он вампир.

Глаза Оливера слегка расширились, а затем он сказал с абсолютным спокойствием:

— Я надеюсь, что солнце в противном случае, убедило его. И я надеюсь, ты позвала помощь.

— Он уже направляется в больницу. Я пришла за Евой, но я думаю, она ушла в родительский дом. Она не вспомнит меня, как и любой другой.

— Если Майкл был ранен, они не повезут его в больницу; они отправят его прямиком в банк крови. Он поправиться, если он не был на солнце долго. Немного крови, немного отдыха, он быстро исцелиться. Основная проблема заключается в том, что, если он отказывается верить в свое нынешнее состояние, он потеряет контроль и станет кормиться опрометчиво. Вероятно, одним из его друзей, потому что ты слишком глупа, чтобы проявить надлежащую заботу.

— Я знаю, — сказала Клер, и устало прильнула к столу Оливера, который был загружен бумагами, непрочитанной почтой ручками, скрепками… беспорядком. Это немного улучшило ее мнение о нем, каким-то образом.

— Мы должны остановить это, но Мирнин поставил пароль на компьютер. Я не могу отключить машину самостоятельно.

— Отключи питание, — сказал он. Забавно. Оливер и Шейн подумали об одном и том же, и примерно с той же скоростью. Хотя Клер не могла себе представить, чтобы кому-нибудь из них понравилось это сравнение.

— Я не смогу этого сделать с Мирнином, пытающимся перекусить мною. Я немного устала, чтобы просто погибнуть сейчас. Если вы пойдете со мной, и удержите его подальше от меня…

Оливеру, по крайней мере, необходимо было спешить. Он схватил свое длинное кожаное пальто, шляпу и перчатки, одеваясь для солнца.

— Тогда пойдем, — сказал он. — Чем скорее, тем лучше. Я не могу гарантировать, как долго Амелия позволит мне действовать свободно.

— Но, Ева… Я собиралась найти ее. Сообщить ей о Майкле.

— Мы зайдем к Россерам по пути, если ты настаиваешь, — сказал он. — Но если ее нет, мы пойдем дальше. Не обсуждается.

Клер такой расклад устраивал. Она слишком устала, чтобы спорить. Когда она попыталась поднять свой упавший рюкзак, она вздрогнула. Оливер схватил ее за запястье и посмотрел на ее руку.

— Ты обожжена, — сказал он.

Он был удивлен, затем продолжил. — Ты пыталась оттащить его с солнца. Голыми руками.

— Я должна была попытаться, — сказала она. — Он мой друг.

Оливер смотрел на нее несколько секунд, потом покачал головой и отпустил.

— Только не позволяй этому задержать нас.