Город. Книга 1 (СИ)

ГЛАВА 1

28 АВГУСТА

Нарастая издалека, гул постепенно крепчал, превращаясь в оглушительный рёв.

Прошло уже довольно много времени, а источник звука был всё ещё за пределами видимости.

Звук же тем временем всё продолжал и продолжал нарастать до невероятного по силе, и уже невыносимого по громкости уровня, но то, что издавало этот пугающий шум так до сих пор и не появлялось.

И уже казалось, этот звук шёл со всех сторон, словно его порождала сама земля.

Но вот постепенно на фоне стены ночного дождливого неба начал проявляться громоздкий силуэт чего-то большого и настораживающего, едва угадывающегося в темноте. Эта зловещая громадина угрожающе нарастала, с каждой секундой увеличивая тревогу, которая стремительно сменилась безотчётным страхом перед приближающейся неизвестностью.

Резкий неприятный звук, заполнивший собою всё вокруг, стал настойчиво проникать в каждый уголок, каждую щелочку, и даже, казалось, в глубь каждого физического тела, а гигантское, тёмное и мутное пятно, чуть более черное, чем остальная небесная завеса из проливного дождя и ночного мрака, меж тем неуклонно росла. И обыденный страх, в ожидании неизвестного, но заведомо скверного и неминуемого, обернулся диким животным ужасом, поднявшимся из самой глубины подсознания.

Внезапно очередная вспышка молнии в ночном дождливом небе на одно короткое мгновение чётко и ясно прорисовала контуры вертолёта на фоне стихии. Перед глазами лишь на миг возникла леденящая кровь картина, подтверждающая все те нехорошие предчувствия, глубинные страхи, пришедшие вместе с гнетущим, и разрастающимся до непереносимой мощи, звуком.

Машина, которая возникла из мрака, была мертва. И дело было даже не в том, что она была неисправна, или находилась на грани поломки, просто в ней, её холодной металлической утробе не чувствовалось ничего живого, никакого, даже призрачного, намёка на жизнь.

За её непроницаемыми стёклами не мерцало ни одного, даже самого маленького, огонёчка, не ощущалось ни малейшего движения, и, самое главное, оба кресла пилотов были пусты.

Машина летела настолько низко, что уже задевала своим брюхом за верхушки некоторых деревьев, и если в ближайшие секунды пилот не поторопится изменить курс, то вертолёт вообще должен был врезаться в небольшой каменный утёс, густо заросший небольшими деревьями и густым кустарником.

Однако пилот не торопился с поправкой гибельного курса. И дело было вовсе не в его невнимательности, просто, он, как и все на борту этого вертолёта, был мёртв.

Раздался треск перерубаемых лопастями деревьев. Вертолёт бесконтрольно продолжал свой последний полёт, тараня верхушки деревьев и всё глубже вгрызаясь в постепенно поднимающийся по склону лес. Но ещё до того как лопасти были безнадёжно изуродованы, постепенно увеличивающимися в диаметре по мере снижения стволами деревьев, вертушка столкнулась с каменным утёсом.

Пропеллер, высекая искры из каменной тверди, с дьявольским скрежетом отделился от вала, и полетел в обратном направлении, прорубая на своём пути просеку постепенно теряя одну за другой искорёженные лопасти.

Так ему удалось уйти от размазанного по склону вертолёта на пятнадцать метров, а затем, то, что от него осталось, застряло глубоко в стволе раскидистой сосны.

Изуродованный столкновением остов вертолёта медленно занялся пламенем.

Но перед тем как разгореться в полную мощь из перекошенного, деформированного ужасным ударом салона вертолёта, оттуда где, казалось, не могло уцелеть ничего живого, вывалилось тело.

Кое-где одежда на человеке неспешно тлела, но он даже не потрудился сбить эти ленивые язычки пламени и, предоставив тушение, струям дождя, приволакивая за собой исковерканную левую ступню, устремился вниз по склону, по свежеобразовавшейся просеке.

Тёмно-синий BMW уверенно двигался по ночной трассе сквозь упругие струи проливного дождя. Дворники едва справлялись с неудержимым напором воды, и, тем не менее, сидящий за рулём автомобиля Дмитрий Шевелёв ничуть не сбавлял скорости. Довольно молодой, но уже имеющий должность начальника небольшого заводика местного значения, он, как всегда, был уверен в себе. Конечно, не последнюю роль в обладании им столь высокого служебного положения сыграли связи и деньги его отца, и, тем не менее, будучи с самого своего рождения успешным он сформировался как самоуверенный и независимый человек. Кроме всего прочего его BMW, стоивший не один десяток тысяч долларов и приобретённый прямиком с фирмы, был весьма надёжным автомобилем.

И хотя погода ухудшалась с каждой секундой всё сильнее он уже скорее из упрямства, или, если хотите, из вредности отказался повиноваться здравому смыслу и снизить скорость. Хотелось поскорее добраться до дома, ведь была уже глубокая ночь.

Путь его лежал по старой трассе связывающей городок, в котором он жил с относительно крупным миллионным городом, являющимся по совместительству ещё и областным центром. Он уже преодолел практически весь путь, отнявший у него чуть более часа и через несколько минут должен был проезжать мимо военного городка, находившегося буквально в черте города.

Дорога подходила к концу, и это неосознанно ослабляло внимание. Дмитрий внутренне уже настраивался, на то, что уже через пятнадцать минут остановит машину возле дома внутри одного из самых тихих и безопасных старых кварталов города и, поставив её на сигнализацию, войдёт в свою двухкомнатную квартиру на первом этаже, туда где волнуясь сейчас его ждёт любимая девушка, и забудется глубоким сном до самого утра. Однако судьбе было угодно, чтобы планы его так никогда и не осуществились.

Сейчас дорога, извиваясь, шла вдоль небольшой горной гряды, на вершине которой имелось небольшое плато.

Правда, сейчас в кромешной тьме вперемешку с проливным ливнем невозможно было разглядеть хоть что-нибудь, но в светлое время суток в любое время года это место представляло из себя довольно впечатляющее притягательное зрелище, не уступающее по красоте многим пейзажам великих мастеров живописи, ярко описывающим великолепие дикой природы. Не даром этот кусочек девственной нетронутой природы, довольно часто служил местом проведения пленэров не только для молодых художников, но и довольно известных в определённых кругах мастеров.

Зачастую, погрязнув в житейской рутине, мы не замечаем того чуда, которое стоит буквально перед нами.

Те, кто имеет достаточные денежные средства, отправляется искать красоту и единение с природой на курортах ближнего и дальнего зарубежья — остальные влачат унылое безрадостное существование, лишая себя последнего — той красоты, что нас скромно и незаметно окружает.

Перед очередным поворотом, огибающим невысокую гору, Дмитрий краем глаза уловил на далёком склоне что-то ярко-красное мерцающее сквозь тьму и дождь. Больше всего это было похоже на большой костёр, разведенный каким-нибудь туристом в эту ненастную ночь.

Разглядывать, что именно было там, меж деревьев, Дмитрий не имел ни малейшего желания, и он плавно вошёл в поворот, оставив позади ночной костёр на горном откосе.

В следующий миг, не дав Дмитрию времени опомниться и отреагировать, из-за придорожных кустов на трассу метнулся человек.

Затем последовал сильный удар о радиаторную решетку и, почти без паузы, тело, перелетев через капот, ударилось о ветровое стекло, шаркнуло по крыше и, кувыркаясь, покатилось по мокрому асфальту. Оно остановилось бесформенной грудой тряпья и плоти только в метрах тридцати позади автомобиля.

В том, что сейчас лежало на дороге, почти невозможно было угадать человеческое существо, и, тем не менее, Дмитрий был уверен, что попавший под колёса — человек, а не зверь, либо ещё что-нибудь постороннее.

Уверенность его могла опереться лишь мимолетный образ, запечатлевшийся в его памяти за десятую долю секунды до столкновения. И всё это на фоне проливного дождя и приличной скорости. Но образ этот был таким ясным и сильным, что у Дмитрия не возникло и тени сомнения.

Его преследовало ощущение нереальности происходящего. Словно всё это произошло не с ним, а с кем-то другим. Он будто наблюдал за случившимся на экране, с потрясающей реалистичностью передававшем изображение.

Он ещё раз воспроизвёл в памяти эту немую сцену. Перед ним вновь встали безумные, страшные глаза незнакомца, мокрые волосы, разметавшиеся по лицу, рот, ощеренный в диком оскале, словно у бешеной собаки. Затем следует глухой удар, о ветровое стекло превративший его в сеть их мелких трещин. И уже после всего этого визг тормозов.

Раз за разом прокручивая эту сцену в памяти Дмитрий самым краешком сознания уловил в ней какое-то необъяснимое несоответствие, но в чём оно заключалось он так и не смог бы объяснить, даже самому себе.

Ошеломлённый Шевелёв просидел за рулём автомобиля несколько невыносимо долгих минут, в течение которых ещё надеялся на то, что незнакомец придёт в себя и сможет подняться. Но этого так и не произошло.

Какое-то время его тело неудержимо сотрясала предательская дрожь, с которой он сейчас был не в состоянии совладать.

Ночной прохожий сам бросился под колёса. Это был нечастный случай. Конечно, будет разбирательство, но его, безусловно, оправдают — уж в этом то он был уверен на все сто. Даже если и возникнут кое-какие проблемы, хороший адвокат их легко решит. Разве можно осуждать человека за то, что какой-то сумасшедший решил свести счёты с жизнью на ночном шоссе?

Постепенно в нем крепла уверенность в том, что чтобы не произошло со сбитым им человеком — он не виноват, а значит, не понесёт наказания. Только эта мысль помогла ему справиться с дрожью и взять себя в руки.

Он снова ощутил в себе былую уверенность и вновь был способен соображать и действовать.

Для начала нужно было осмотреть тело — возможно незнакомцу ещё можно было чем-то помочь. Затем он должен позвонить с мобильника в милицию и сообщить о ДТП.

Решительно отварив дверцу, он вышел из тёплого сухого салона автомобиля оснащённого климат — контролем в ненастную ночь. Под проливным дождём его яркая синяя шёлковая рубаха начала темнеть, стремительно меняя свой цвет на чёрный.

Те несколько десятков метров, что отделяли его от тела он преодолел во всё замедляющемся темпе. Последние шаги, отделявшие его от неизвестного, неподвижно распластавшегося на асфальте, он преодолел очень медленными и абсолютно неуверенными шагами.

Дмитрий осторожно склонился над телом. Незнакомец был мёртв, в этом не могло быть никаких сомнений, стоило лишь взглянуть на его темно-серое лицо. Тело его было изувечено, изломано: ноги и руки по отношению к туловищу распоогались под неестественными, для нормального функционирования организма, углами. Не смотря на все эти травмы, крови видно не было. И хотя вокруг царила непроглядная тьма и дождливая ночь, Дмитрий ясно видел, что нос погибшего полностью отсутствовал. Как бы велико не было желание Шевелёва отвести взгляд в сторону — это было выше его сил.

Его взгляд медленно скользил от высокого серого лба мертвеца, обрамлённого длинным мокрыми волосами, по плотно закрытым векам, изувеченному носу, представляющему теперь из себя небольшой кроваво-красный холмик из лоскутов кожи, исцарапанным об асфальт губам, по безмятежным бледно-восковым скулам, до острого подбородка. И вновь обратно, через губы, тёмному месиву носа, чёрным без радужной оболочки глазам…

Постойте-ка, ведь эти самые глаза лишь мгновение назад были закрыты? Или так ему только показалось вначале?

Помимо своей воли Дмитрий нагнулся ещё ближе к распростёртому телу, пытаясь убедить себя в том, что он, быть может, ошибся и незнакомец ещё жив.

И в этот момент, казалось, совсем неподходящий для подобного открытия, Дмитрий осознал, то, что не могло достучаться до его сознания всего пару минут назад.

Истина заключалась в том, что это существо всего несколько мгновений назад атаковало его автомобиль, забыв о предосторожности и об опасности пострадать. Оно просто не брало в расчёт опасность погибнуть при столкновении с полуторатонной железной конструкцией, двигающейся на высокой скорости.

В нашей жизни нередко бывает так, что мы понимаем, что озарение пришло к нам слишком поздно. В случае же с Дмитрием это опоздание стало для него фатальным, так как в следующее мгновение незнакомец единственной не сломанной левой рукой охватил его шею, рванул на себя и, приблизив к своему изуродованному лицу шею Дмитрия, вонзился в плоть острыми обломками немногих уцелевших при ударе об асфальт зубов.

Дмитрий, в первое же мгновение ощутив дикую боль в районе укуса, попытался оттолкнуть психопата в грудь и, когда его ладони с омерзительным хлюпаньем лопающихся внутренних органов провалились сквозь проломленную грудную клетку, он добился желаемого и незнакомец кубарем откатился в сторону.

Тело ночного психа было отброшено на пару метров. Но когда он прекратил своё вращение, то, практически без паузы, вновь устремилось в атаку, и стал, довольно проворно, если учитывать его состояние, приближаться к Дмитрию, ловко пользуясь для передвижения лишь одной единственной уцелевшей при столкновении рукой и нелепо извиваясь изломанным телом.

Едва осознавая реальность происходящего, Дмитрий, пошатываясь на ослабевших ногах, поспешил к своему автомобилю, но, сделав всего три шага, рухнул на мокрый асфальт.

Дмитрий в подступающей агонии хотел, было закричать, но издать ни единого звука так и не удалось. Вместо этого из разорванного горла, под напором воздуха из лёгких фонтаном хлынула кровь. Он в абсолютном ужасе поднял мокрую ладонь к гортани и зажал кровоточащую рану. Если бы у него было время на анализ ситуации, то, он сейчас пребывал бы в крайнем удивлении от того, с какой скоростью свёртывается кровь, покидающая через рану его молодой организм. Это происходило практически моментально.

Но времени на всё это у него уже не осталось, так как сознание и силы стремительно покидали его тело. Последнее что он мог рассмотреть со всей пугающей детальностью, было передвижение лишившегося рассудка незнакомца, гротескное, но целеустремлённое, до маниакального безумия, в своей страсти дотянуться до его тела.

А далее следовала тьма.

Во всполохах молнии безумец стремительно приблизился к распростертому Дмитрию, но, словно уловив какое-то важное послание извне, потерял всякий интерес к его телу и уже в более спокойном темпе стал перемещаться в сторону города.

Полина напряжённо вслушивалась в размеренные гудки сотового телефона. Связь с вызываемым абонентом была осуществлена без каких-либо проволочек, но на другом конце упорно не хотели брать трубку — именно это так настораживало Полину. Её молодой человек по его собственным заверениям должен был приехать домой около получаса назад, но после того как он вышел на связь чуть более пятидесяти минут назад, Полина больше не могла с ним связаться.

Она упорно раз за разом набирала его номер, но каждый раз результат был одним и тем же, и это не могло действовать ей на нервы.

Вообще-то сейчас она должна была давным-давно спать, но что-то не давало ей покоя, и несколько минут поворочавшись в пастели, она встала, накинула халат, взяла в руки телефон и с тех пор уже не могла найти себе места.

Полина прекрасно знала о том, что в такие моменты в голову всегда лезет всякая ерунда, но как бы не пыталась она разогнать свои страхи, толку от этого было всё меньше и меньше.

Пальцы её, уже неосознанно, повторяли на клавиатуре сотового телефона знакомую последовательность цифр и действий, словно это было некое магическое действие способное отвести в сторону ненастье.

В конечном итоге она уже просто не могла себя сдерживать, признавшись самой себе, что беда действительно случилась.

И горькие слёзы медленно покатились по её щекам.

Когда из-за поворота выехал следующий транзитом через Кемеровскую область многотонный трейлер, пожилой водитель мог бы даже и не заметить того, кто так упорно передвигался по мокрому асфальту, если бы машину здорово не тряхнуло при попадании тела под мощные колёса фуры.

Дальнобойщик немедленно дал по тормозам и, остановив фуру, с бешено колотящимся сердцем, отправился изучать то, на что он наехал, искренне надеясь, что это всего лишь глупая собака, оказавшаяся здесь столь некстати.

Но то, что он увидел, не являлось собакой.

— Твою мать! — вырвалось у водителя.

То, что сейчас лежало на асфальте абсолютно потеряло первоначальную форму после того, как по нему поехали практически все колёса с правой стороны многотонной фуры с прицепом, и, тем не менее, в этом лопнувшем расплющенном об асфальт черепе, теле, укатанном до невероятной толщины, без особого труда угадывался человек.

Жизнь ещё не совсем покинула этот обречённый организм и левая кисть, словно исполняя какой-то замысловатый танец, подёргивалась в небольшой лужице.

Нужно было что-то делать, сейчас дальнобойщик завороженный этой картиной, словно вырвавшейся из его самого страшного кошмара, лишь тупо смотрел на приплясывающую руку погибшего.

Наконец, не осознавая, сколько прошло времени, но к тому времени он уже успел промокнуть насквозь, водитель фуры обрёл способность двигаться.

Ежесекундно оборачиваясь назад, в надежде, что в очередной раз он не увидит исковерканного тела, исчезнувшего, как мираж, водитель, отрешённо и без определённой цели, просто как в то место, где ему на подсознательном уровне было комфортней, не чувствуя под собою ног, стал возвращаться в кабину вдоль левой стороны борта.

И уже, перед тем как обогнуть кабину, для того чтобы подняться в неё с правой стороны он обратил внимание на легковую машину, скорее всего иномарку, стоящую в нескольких десятках метрах на противоположной стороне дороги. Оставалось только гадать, почему он не обратил не неё внимание сразу. Возможно, тогда его мозг просто игнорировал машину, полностью переключившись на экстраординарное событие, связанное с тем, что его грузовик налетел на неизвестного. Или, быть может, машина подъехала только что?

Так это было или иначе, но пара уже было принимать какое-либо решение. И возможно появление незнакомца было как нельзя кстати. С его помощью он может попробовать связаться с местным отделением ГАИ, если у того есть сотовый телефон (его собственный, к сожалению, разрядился всего пару часов назад), либо попросить позвонить его, после того как он доберётся до города, в отделение милиции.

Едва завернув за угол грузовика, водитель нос к носу столкнулся с молодым парнем.

Он уже хотел, было, обратиться с просьбой о помощи, как вдруг парень бросился на него.

Водитель едва успел закрыть лицо, и парень, словно дикий зверь, впился в ребро ладони.

Кисть пронзила острая боль.

— Да что с тобой? — прокричал водитель грузовика, пытаясь высвободиться из крепкого захвата зубов.

Тем временем кровь уже ручьём хлестала из глубокой раны.

Водитель несколько раз ударил молодого человека, но боль, которую тот причинял, не давала сделать по настоящему сильного полноценного удара.

Внезапно водитель вспомнил о том, что в правом кармане его комбинезона лежит отвёртка. Не долго думая, он выхватил её и плоским заострённым концом ударил в руку мужчины, которой тот крепко держал его за кисть.

Металлический стержень едва ли не по самую рукоятку вошёл в плоть нападавшего, но это, казалось, не возымело на парня никакого эффекта.

Дальнобойщик, зверея от боли, несколько раз ударил незнакомца, уже не выбирая места, куда наносить очередную рану. Если бы не его собственная кровь, залившая всё вокруг, то он заметил бы одну достаточно странную деталь — из ран на теле психопата не вышло ни единой капли крови. По началу ему казалось, что это не принесло никакого урона нападавшему, но именно тогда, не дав осознать всю нереальность ситуации, незнакомец и отпустил руку.

Только зря водитель обрадовался, так как опустил он его вовсе не потому, что разжал зубы, а потому, что отхватил здоровенный кусок мякоти на его кисти. Увидав это, пожилой мужчина издал удивлённый, и вместе с тем полный боли, возглас недовольствия.

А в следующий миг, словно и не было тех смертельных ударов отвёрткой, безумец вновь набросился на дальнобойщика…

Григорий, сделав несколько шагов, внезапно перегнулся и, оглашая окрестности ночного пустыря натужными звуками, и оставляя на росистой траве содержимое своего желудка. Львиную долю всей рвотной массы составлял алкоголь, но промеж всей этой слизи успело мелькнуть и раствориться во тьме несколько небольших кусочков идентифицируемых как закуска. Утерев рукавом сопли и остатки блевотины с подбородка Григорий нетвёрдым шагом поспешил вслед за основной группой состоящей из пяти подростков.

— Что Гришман, хреново пошло? — лыбясь щербатой улыбкой, поинтересовался Сергей чуть приотставший от остальных.

— А- а-у, — пробормотал что-то бессвязное в ответ Григорий.

— Пацаны, у нас что-нибудь ещё осталось? А то Григе поправиться надо.

После короткой, но содержательной дискуссии Антон, которого в компании все называли Пухлый, отозвался:

— Серый, бухло кончилось, надо бы опять до ларька сгонять.

— Пухлый — ты гений, — с сарказмом заметил Сергей, — сгоняй сам — если конечно у тебя есть бабло.

— Серёга — я пустой. — Признался Антон.

— Мужики, — крикнул Сергей, обращаясь к остальным, — а как вас с бабками?

— Голяк, — откликнулся Михаил.

— Есть пара десяток, — сообщил, чуть порывшись в карманах, Степан. Внезапно он запнулся об один из булыжников, выступающий над поверхность грунтовой насыпи, и растелился на мокрой после недавнего ливня дорожке. Поднявшись, он вновь произвёл ревизию наличности и, недосчитавшись банкноты, попытался рассмотреть её в грязи, но, сообразив, что в такой темени он всё равно ничего не отыщет, громко выругался и с явной злобой в голосе исправился, — теперь уже одна.

— Это — просто жопа. — Подытожил Сергей. — Что делать то будем?

— Пошли к ларьку, — решительно заявил Степан, — там вырубим какого-нибудь антамбуса и подзаправимся.

После того как Степан упал, он просто нуждался в том, чтобы выместить на ком-то свою злобу, и случайный ночной прохожий был для этого весьма привлекательной мишенью.

— Погнали, мужики, — живо откликнулся Сергей, который уже не один раз участвовал в ночных грабежах. Поскольку ещё ни разу в этом деле у него не случалось осечек, и всё всегда сходило с рук, он считал это занятие вполне безопасным.

— А может не стоит? — попытался возразить Антон.

Резко обернувшись, Сергей и Степан в голос выкрикнули:

— Заткнись, Пухлый!

Одинокий ночной прохожий медленно двигался вдоль обочины. В его нагрудном кармане время от времени начинал пиликать сотовый телефон, однако тот вовсе не обращал на него никакого внимания. В данный момент, наибольший для него интерес представляли огни ночного города, к которым он неспешно, словно сомнамбула, двигался сквозь тьму.

А тем временем из придорожных кустов за незнакомцем терпеливо наблюдали пять пар глаз.

Поскольку прохожий был одет вполне прилично, то не было никаких сомнений в том, что у него имелись деньги, а его странное поведение говорило о том, что он наверняка чертовски пьян, что в свою очередь давало повод ночным грабителям считать, что на выполнение их мерзкой задачи потребуется не так много усилий.

Но им и в самом страшном кошмаре не могло привидеться то, как здорово они просчитались.

А пока все пятеро неспешно вышли из-за кустов и направились к намеченной жертве.

Увидев приближающихся к нему подростков, одинокий прохожий немного оживился и зашагал по направлению к ним гораздо увереннее.

Ребята разошлись в стороны, дав ему возможность войти в ловушку. Как только прохожий оказался в этом коридоре из человеческих тел вперёд, преграждая дальнейший путь, выступил Сергей.

По собственному опыту Сергей знал, что очень часто люди сами отдавали деньги и сотовые, лишь бы их не били, но он просто не мог отказаться от этой пункта составляющего ночное ограбление, так как считал именно его самым интересным действием.

— Здорово, дядя! — весело крикнул Сергей незнакомцу, и когда ответ тот начал бормотать что-то бессвязное Смён, вставший позади прохожего, нанёс тому сокрушительный удар пустой стеклянной бутылкой по темени.

Тёмно-зелёное стекло бутылки разлетелась вдребезги, оставив в руке Степана лишь уродливую «розочку» из горлышка.

Ноги ночного незнакомца подкосились, и он тяжело рухнул на колени.

В это момент карман синей рубахи прохожего в очередной раз вспыхнул, вслед за этим зазвучала мелодия — кто-то весьма настойчивый вновь попытался связаться с парнем через сотовый.

Посчитав, что их жертва достаточно дезориентирована Сергей потянулся за сотовым в карман к незнакомцу. Вытащив свою добычу, Сергей не смог удержать довольную ухмылку — телефон оказался довольно дорогим. Если им удастся спихнуть его даже по дешёвке, то они в накладе не останутся.

Переложив телефон в левую руку, Сергей продолжил шарить по карманам, но к его разочарованию ему пока так и не удалось ничего обнаружить. Ударив свободным кулаком в лицо, Сергей заорал:

— Где бабки, козёл?!

Так и не дождавшись ответа, он вновь принялся обшаривать карманы, но в этот миг незнакомец, словно кобра, сделал стремительный выпад вперёд, и его зубы впились в запястье Сергея.

От неожиданности он выронил телефон в придорожную грязь и попытался вырвать свою руку из цепкого захвата. Приложив усилие, ему удалось высвободить кисть из челюстей незнакомца, но как только рука выскользнула из челюстей незнакомца, из поврежденной вены упругой струёй брызнула кровь.

Мельком взглянув на кожу, рассечённую в месте укуса, словно бритвой, Серей взвыл и изо всех сил ударил стоящего на колеях человека в лицо. С силой клацнули челюсти, а затем что-то посыпалось на асфальт — должно быть это были выбитые зубы.

— Мочи урода! — в неистовстве завопил Сергей, намереваясь уничтожить того, кто посмел ему сопротивляться. И в тот же миг со всех сторон на несчастного прохожего обрушился град ударов. Тот попытался, было встать, и Степан, в пылу драки, вряд ли осознающий то, что он сейчас делает, несколько раз вонзил осколок стекла, который до сих пор продолжал сжимать в руке, в поясницу незнакомцу, превращая его почки в лоскутки из плоти.

Пока вершилось безжалостное избиение, кто-то случайно отбросил носком ботинка сотовый телефон в придорожный кювет.

Любой другой оказавшись на его месте незнакомца, наверняка осознал бы то, что он обречён, а этот странный человек не вопил от боли, и не взывал о помощи, лишь как и прежде продолжал негромко рычать, будто совершенно забыл о том, что рот, язык губы созданы для того, чтобы произносить слова.

А ещё он время от времени изворачивался и впивался в своих обидчиков зубами, оставляя разбитыми губами на одежде и на коже тёмную слизь.

Спустя несколько коротких минут все участники ночной драки спокойно разбрелись в разные стороны и лишь никому не нужный теперь сотовый телефон лежащий в грязи остался на прежнем месте.

Какое-то время спустя он вновь запиликал в ночной тишине.

На дисплее, заляпанном пятнами крови и грязи, с трудом можно было разобрать имя: — ПОЛИНА.