Город Эмбер: Побег

ГЛАВА 14 Путь наружу

На следующий день была назначена последняя репетиция перед Днем песни. Все уходили с работы уже в полдень, чтобы вволю порепетировать с друзьями перед праздником. С самого утра у Лины не было ни одного клиента. Зато у нее было много свободного времени, чтобы посидеть на лавочке у диспетчерской и подумать. Опершись локтями на колени и положив подбородок на ладони, она пристально разглядывала мостовую, отшлифованную множеством ног. Она думала о мэре: вот он сидит там один в своей кладовке, набитой награбленным, обжирается персиками и спаржей, облачает свое тучное тело в новые элегантные одежды. А его запасы электрических лампочек? Она покачала головой. О чем он вообще думал? Неужели ему доставило бы удовольствие сидеть одному в ярко освещенной комнате, когда у всех остальных в Эмбере лампочки кончатся и город утонет в темноте? А когда электричество испортится окончательно, эти лампочки окажутся совершенно бесполезными. Все богатства мэра не могли спасти его — как же он этого не понимал? А может быть, он, как и Лупер, полагал, что все равно городу скоро конец, так почему бы не пожить в свое удовольствие, пока можно?

Она снова откинулась на спинку скамейки, вытянула ноги и вздохнула. Вот–вот стражи ворвутся в потайную кладовую и схватят мэра, который как раз в это время набивает себе брюхо краденым добром. А может, уже схватили. Может быть, уже сегодня придет ошеломляющая новость: мэр арестован! Арестован за ограбление граждан! Наверное, это заявление сделают в День песни, так чтобы каждый мог его услышать.

Время шло к двенадцати дня, а ни один человек так и не поручил ей доставить сообщение. Подождав еще немного, Лина решила, что с работой на этот раз можно закругляться. Она вытащила из кармана копию «Правил», которую сделала еще тогда, когда писала письмо мэру, развернула листок и начала изучать его.

Этим она и занималась, когда, незадолго до полудня, услышала шаги. Подняв глаза, она увидела Дуна. Он, должно быть, явился прямо из Труб — на одной штанине у него темнело большое мокрое пятно.

— Я везде тебя искал! — выпалил он. — Я нашел ее!

— Кого?

— Букву «Э»! Во всяком случае, это очень похоже на букву «Э». Это должна быть буква «Э», хотя, если ее специально не искать, ни за что не поймешь, что это она.

— Ты имеешь в виду камень, помеченный буквой «Э»? В Трубах?!

— Да, да, я нашел его! — Дун тяжело дышал, глаза его сияли. — Я и раньше его видел, но никак не думал, что это буква «Э». Думал, это просто какая–то загогулина в скале, похожая на букву. Там много таких скал, которые словно покрыты надписями.

— Каких скал? Где это? — спрашивала Лина, пританцовывая от волнения.

— Там, на западе, у самого конца реки. Недалеко от того места, где река исчезает в пропасти. — Он помолчал, пытаясь отдышаться. — Послушай, — продолжал он минуту спустя, — давай пойдем туда прямо сейчас?

— Прямо сейчас?

— Да, потому что сегодня репетиция. Все ушли домой, вход в туннели заперт, и внизу никого нет.

— А как же мы туда попадем, если все заперто?

Ухмыльнувшись, Дун вытянул из кармана куртки большой ключ.

— Я зашел в контору и взял на время запасной ключ. Листер — директор Управления — заперся в душе и пел там во всю глотку, репетировал. Он не заметит, что ключа нет. А завтра вообще никого не будет на работе. — Он сделал нетерпеливое движение: — Так пойдем же!

Городские часы начали бить двенадцать. Лина сунула копию в карман.

— Пошли.

В Управлении трубопроводов было пустынно и тихо. В раздевалке стояли ряды резиновых ботов и покачивались на крючках плащи. Они не стали надевать их: ведь они направлялись туда, где наверняка не будет капающей сверху воды и ржавых луж под ногами.

Они спустились по длинной лестнице и вышли в главную галерею. Тропа тянулась по обрыву над грохочущей рекой, и на темной поверхности воды играли отблески фонарей.

Дун повел Лину вдоль берега реки к тому месту, где громоздились причудливые скалы, о которых он рассказывал. Изрезанные, складчатые, они напоминали лица дряхлых стариков. Чуть дальше темнел провал, в котором с ревом исчезала река.

Дун опустился на колени рядом с грудой камней и провел пальцем по изъеденной поверхности одного из них.

— Иди–ка сюда, — крикнул он. Река так ревела, что им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.

Лина наклонилась и всмотрелась в глубокие складки, покрывавшие камень. Сначала букву «Э» было довольно трудно распознать, потому что вокруг нее вилась целая паутина других линий. Кроме того, Лина ожидала, что это будет письменное «Э», мягкое и круглое, но буква оказалась печатной. Во всяком случае, не было никаких сомнений, что это не игра природы, а дело рук человеческих: буква была размещена точно в центре камня, а линии были прочерчены глубоко и уверенно.

— Значит, отсюда мы должны смотреть вниз на реку и искать какой–то уступ, — прокричал Дун. — Помнишь, в «Правилах» — «два с половиной метра вниз к ступ воды»?

Он лег на живот рядом с камнем, осторожно подполз вперед и высунул голову над отвесным обрывом берега. Лина со страхом смотрела на него. Локти Дуна торчали по бокам, а головы совсем не было видно. Несколько долгих мгновений он лежал неподвижно, а потом раздался его крик:

— Есть! Я вижу там что–то! — Он отполз назад и поднялся на ноги. — Теперь ты посмотри, — крикнул он Лине. — Смотри вниз на берег, точно под нами.

Лина тоже легла и осторожно подвинулась вперед, пока ее голова не повисла над обрывом. Под ней на глубине около трех метров неслась черная вода. Лина опустила голову и стала вглядываться в гладкую отвесную скалу берега, блестящую от брызг. Сначала она ничего особенного не увидела, но приглядевшись, заметила прямо под собой короткие металлические бруски, вделанные в скалу один над другим. Они были похожи на перекладины переносной лестницы. Так это же и есть лестница, осенило Лину. По этим ступенькам, похоже, можно спуститься к воде. Выглядело это чрезвычайно рискованно: железные прутья казались скользкими, а вода под ними неслась так ужасающе быстро. К тому же в полумраке невозможно было разобрать, есть там внизу какой–нибудь выступ или нет. Но буква «Э» была налицо, а эти прутья явно были предназначены для того, чтобы спуститься вниз. Это было правильное место.

— Кто полезет первым? — спросил Дун.

— Давай лучше ты, — поежилась Лина, встав на ноги и уступая ему место.

— Хорошо.

Дун снова лег на живот спиной к обрыву, осторожно свесил ноги и потихоньку начал сползать по скале, пытаясь нащупать ногой верхнюю ступеньку. Лина следила, как он шаг за шагом спускается. Через несколько минут снизу донесся его голос:

— Я спустился! Теперь ты!

Лина свесила ногу и стала нащупывать ступеньку. Потом перенесла вес своего тела на эту ногу, цепляясь внезапно окоченевшими пальцами за край обрыва, сползла еще немножко и встала на ступеньку обеими ногами. Ее сердце колотилось так сильно, что она боялась, что из–за этих ударов у нее разожмутся пальцы, вцепившиеся в скалу.

Надо было идти дальше. Она нащупала ногой следующую ступеньку, опустилась на нее. В общем, спускаться было совсем не трудно, если только не думать о реке, подстерегающей внизу и готовой поглотить тебя в любую секунду.

— Ты почти на месте! — крикнул Дун откуда–то снизу и справа. Его голос, казалось, доносился прямо из скалы. — Здесь есть выступ. Еще одна ступенька, и ты его почувствуешь.

И она действительно почувствовала, что под ногой у нее не очередная ступенька, а твердый камень. Еще секунду она стояла, не в силах заставить себя разжать пальцы. Черная вода неслась всего в нескольких сантиметрах под ней. «Не думай об этом», — приказала себе Лина. Прижавшись к стене, она сделала два шага вправо, и там оказалась прямоугольная ниша, выбитая в скале и похожая на вход в туннель или вестибюль какого–то здания. Хотя ниша была около двух с половиной метров в ширину и примерно такой же высоты, ее совершенно не было заметно с берега. Увидеть ее можно было только от самой воды, спустившись по обрыву.

Они осторожно вошли в эту нишу. Из туннеля за их спиной проникало немного света, но глубину ниши трудно было оценить.

Лина вгляделась в полумрак и вдруг остановилась.

— Здесь дверь!

— Что? — не расслышал Дун.

— Дверь! — крикнула Лина во весь голос, вне себя от счастья.

— Да! — прокричал Дун в ответ. — Я вижу ее!

В конце коридора действительно была видна широкая и очень прочная с виду дверь. Она была темно–серого цвета, испещренная зеленоватыми и коричневатыми пятнами, похожими на плесень. Лина положила на нее ладонь. Это был металл, и он был холодный. Ручка у двери тоже была металлическая, а прямо под ней зияла замочная скважина.

Лина извлекла из кармана своих штанов копию «Правил» и развернула ее. Дун заглянул ей через плечо. Прищурившись, они пытались разобрать буквы в тусклом свете, льющемся от реки.

— Вот тут написано про это место, прямо здесь, — сказал Дун, ткнув в бумагу.

3. Спускай естни пример два с половиной метра вниз ступ воды

4. Поверни иной к р дверь с лодкой. Кл маленьк стальной ласти права от зьмите юч, отопри

Лина провела пальцем вдоль третьей строки головоломки:

— Это должно значить «Спускайтесь по лестнице примерно на два с половиной метра вниз к выступу — что–то такое — воды». Может быть, «у самой воды»? Хорошо, так или иначе, это мы уже сделали. Теперь пункт четвертый: «Повернитесь спиной к реке — что–то такое — дверь — что–то такое — с лодкой». С какой еще лодкой? Ладно, поехали дальше: тут явно слово «ключ». И опять этот «маленький стальной ласти»… Ты видишь там что–нибудь похожее на ластик?

Дун внимательно изучал листок.

— Пока нет. Но тут написано «справ». Давай поищем справа от двери.

И они довольно легко нашли то, что искали. Конечно, никакого ластика тут не было, зато была маленькая стальная пластина, вмурованная в стену! Лина пробежала по ней пальцами, нащупала с одной стороны какое–то углубление, нажала — и пластина легко и бесшумно сдвинулась в сторону, словно была очень рада, что ее наконец нашли. За ней открылась маленькая ниша, а в нише на крючке висел серебряный ключ.

— «Ключ спрятан за маленькой сталь ной пластиной», — прошептала Лина и протянула к нему руку, но тут же отдернула ее.

— Можно я возьму? — робко спросила она Дуна. — Или хочешь ты?

— Давай уж ты, — сказал Дун.

И Лина сняла ключ с крючка, вставила его в замок, повернула, и замок послушно щелкнул. Она надавила на дверь, но ничего не произошло. Она надавила сильнее.

— Не поддается, — сказала она.

— Может быть, она открывается наружу? — подсказал Дун.

Лина потянула дверь на себя, но та по–прежнему не поддавалась.

— Ты должна открыться, — рассердилась Лина. — Мы же отперли тебя!

Она тянула, толкала, вертела дверную ручку, и вдруг дверь слегка сдвинулась, но не внутрь и не наружу, а в сторону.

— Ах, вот как она открывается! — воскликнула Лина.

Теперь она потянула ручку вбок, и сдвижная дверь со скрежетом скользнула в сторону, в щель в стене. За дверью была абсолютная темнота.

Лина была слегка разочарована: в глубине души она надеялась, что увидит за дверью залитую ярким светом дорогу. Или хоть что–нибудь. Но тут было совершенно темно.

— Войдем? — спросила Лина. Дун кивнул.

Внутри было сыро и душно, зато гораздо тише. Лина протянула правую руку в сторону и коснулась стены. Стена была очень гладкой. Пол тоже был ровным.

— Здесь где–то должен быть выключатель, — сказала она и стала ощупывать стену возле двери, от пола до высоты своего роста и выше, куда могла дотянуться. Но выключателя не было.

Дун тем временем обыскал стену слева от двери. Тоже никакого результата.

— Ничего, — пожал он плечами в тем ноте.

Очень медленно, ведя рукой по стене и ощупывая ногой пол перед каждым шагом, Дун и Лина двинулись по комнате — один налево, другая направо. Очень скоро они уперлись в боковые стены и пошли вдоль них, все дальше углубляясь во мрак. Помещение было довольно узким, а его длину невозможно было определить. Оба задавали себе один и тот же вопрос: значит, им предстоит теперь двигаться в абсолютной темноте? Интересно, сколько километров?

Вдруг Лина вскрикнула. Ее нога наткнулась на что–то твердое.

— Здесь что–то лежит на полу, — сказала она.

Она встала на колени и осторожно потрогала находку. На ощупь было похоже на какой–то металлический куб размером примерно тридцать на тридцать сантиметров.

— Я думаю, это ящик. Два ящика, — уточнила она, продолжая шарить рукой в темноте.

Тем временем Дун, сделав еще один шаг во тьме, тоже на что–то налетел.

— У меня тут тоже что–то есть, — сказал он. — Но это не ящик. — Недоумевая, он ощупывал предмет. — Это что–то большое, и у него закругляется край.

— Послушай, эти ящики не очень большие, — сказала Лина. — Давай вынесем их на свет и рассмотрим как следует. Иди сюда, помоги мне.

Дун добрался в темноте до Лины и поднял один ящик. Лина взяла другой, и они вернулись в вестибюль и поставили ящики на землю. Ящики были сделаны из темно–зеленого металла, и у них были серые металлические ручки сверху и защелки сбоку. Защелки легко открылись. Лина и Дун подняли крышки и заглянули внутрь.

То, что они увидели, озадачило и разочаровало их. Ящик Лины был полон каких–то белых стержней длиной примерно двадцать пять сантиметров. Из каждого стержня торчал короткий кусок бечевки. В ящике Дуна обнаружилось множество маленьких коробочек, завернутых в какую–то скользкую ткань. Он открыл одну из коробочек, и оказалось, что в ней лежат коротенькие палочки с ярко–синими головками. На внутренней стороне крышек обоих ящиков были наклейки. На ящике Лины было написано «СВЕЧИ», на ящике Дуна — «СПИЧКИ». Кроме того, на крышке его ящика была прикреплена полоса какого–то грубого, рубчатого материала.

— Что значит «свечи»? — спросила Лина недоуменно.

Она взяла в руки один из белых стержней. Он был гладкий и слегка жирный на ощупь.

— А что такое «спички»? — спросил Дун. Он достал одну палочку из коробки. Синяя головка была не деревянной, а сделана из какого–то другого вещества. — Может, этим пишут? Что–то вроде карандашей? Наверное, они должны писать синим цветом.

— Какой смысл прятать здесь целый ящик крошечных синих карандашей? — спросила Лина. — Совершенно не понимаю.

Дун разглядывал маленькую палочку.

— Но я не представляю, для чего еще они могут служить, — сказал он наконец. — Попробую что–нибудь написать этой штукой.

— На чем?

Дун огляделся. Пол был слишком сырой, писать на нем было нельзя.

— Попробуй на этом, — сказала Лина и про тянула ему копию «Правил».

Он осторожно провел синим кончиком по краешку бумаги. Палочка не оставила следа. Он провел палочкой по своей руке. Никакого результата.

— Может, на этом получится? — Лина указала на полоску грубого белого материала на внутренней стороне крышки.

Дун с силой провел палочкой по шершавой поверхности, и внезапно синяя головка вспыхнула. Дун вскрикнул и отбросил палочку. Она упала на пол, несколько секунд ярко горела, а потом зашипела и погасла.

Они уставились друг на друга, разинув рты от изумления. Их ноздри щекотал странный острый запах.

— Она делает огонь! — сказал Дун. — И свет!

— Дай я тоже попробую, — сказала Лина. Она достала палочку из коробки и провела ею по грубому материалу. Палочка ярко вспыхнула, но Лине удалось удержать ее. Потом огонь обжег ей пальцы, и она выпустила спичку из рук, и та упала прямо в реку.

— Огненные палочки! — сказал Дун. — Это и есть спасение Эмбера?

— Как же они могут нас спасти?! — возразила Лина. — Они такие маленькие. И так быстро прогорают.

Она поежилась. Все почему–то все время оборачивается не так, как ей представлялось. Она повертела в руках один из белых стержней:

— Ну ладно, а эти–то штуки зачем нужны? Дун в замешательстве покачал головой.

— Может быть, это что–то вроде рукояток? Может быть, эти бечевки для того, чтобы привязать к ним огненную палочку, и тогда она не обожжет пальцы? И можно будет держать ее дольше.

— Но она все равно прогорит так же быстро, — возразила Лина.

— Да, — признал Дун. — Но мне больше ничего не приходит в голову. Давай попробуем.

С немалым трудом они обмотали бечевку на конце одного из стержней вокруг огненной палочки. Лина придерживала стержень, а Дун чиркнул палочкой и поджег ее. Они смотрели, как палочка горела ярким светом и тени танцевали по стенам вокруг них. Дерево стало черным, и перегоревшая спичка скрючилась и упала на землю. Но огонь не погас: веревочка продолжала гореть сама по себе. Они смотрели на нее, а она затрещала, подымила, а потом загорелась ровным пламенем, наполняя маленькую комнату теплым сиянием.

— Это же переносной свет! — прошептал ошеломленный Дун.

Все воодушевление Лины тут же вернулось к ней.

— А теперь, — воскликнула она, — мы можем вернуться в темную комнату и посмотреть, что там еще есть!

Они вернулись к двери и снова вошли внутрь. Лина несла высоко над головой горящую свечу, и в ее мерцающем сиянии они увидели какой–то большой предмет, сделанный из серебристого металла. Они медленно обошли его, внимательно рассматривая. Он был длинный и низкий и занимал почти всю комнату. С одного конца предмет был заострен, а противоположный конец был плоским. Сверху он был открыт, и поперек него тянулись две металлические полосы, похожие на лавки, а под ними лежали две длинные палки, широкие и сплющенные на одном конце. Снаружи к предмету были привязаны четыре крепких каната: по одному спереди и сзади и по одному с боков.

— Смотри, — сказала Лина, — на нем какая–то надпись.

Они нагнулись над заостренным концом, и Лина поднесла свечу поближе. На предмете большими черными печатными буквами было написано: «ЛОДКА».

— «Лодка», — прочел Дун. — Что все–таки значит это слово?

— Понятия не имею, — сказала Лина. — Ой, смотри, на этих палках тоже что–то написано: «ВЕСЛА».

Она снова вытащила из кармана копию «Правил» и сверилась с ней, держа ее рядом с пламенем.

— Погляди–ка, — сказала она:

5. лодка снащенная всем необхо

— Наверное, это значит «лодка, оснащенная всем необходимым». Видимо, имеются в виду те ящики со свечами и спичками. Те перь дальше. — Лина провела пальцем по следующей строке:

6. При помо анатов спусти дку на воду. Спускайтесь вниз по

— «Анатов» — это, должно быть, «канатов», — сказала Лина. — «При помощи кана тов спустите лодку на воду. Спускайтесь вниз по…» По чему, Дун? «Спускайтесь вниз по лестнице»?

Дун помотал головой:

— Бессмыслица. Тут нет никаких лестниц, кроме той, что ведет из Труб наверх. — Он еще раз всмотрелся в листок бумаги и вдруг охнул: — Вниз по течению! — воскликнул он. — «При помощи канатов спустите лодку на воду. Спускайтесь вниз по течению». — Он поднял глаза на Лину и медленно проговорил дрогнувшим от изумления голосом: — Лодка плавает по воде. Она для того, чтоб на ней ездить.

Они смотрели друг на друга в мерцающем свете свечи, пытаясь осознать то, что им только что открылось. Никакой тропы, ведущей из Эмбера, не существует. Единственный путь из города пролегает по реке. Чтобы уйти из Эмбера, им предстоит плыть по воде.