Горный стрелок

Глава XIX

Ночью, 9 апреля 43 года, авиация дальнего действия начала регулярные полёты вдоль северо-восточного побережья Крыма в районе Перекопа и Сиваша. Но наземные части активности не проявляли. Немцы пытались обнаружить самолёты, вели вялый заградительный огонь. Изредка взлетали ракеты. Появления большого количества танков, самоходок и мотопехоты справа и слева от Красноперекопска никто не ожидал. Город был взят мгновенно и почти без боя. Затем последовал удар сзади по немецким позициям на Перекопе. Утром генерал Руофф доложил в «Дубовый Домик», что противник форсировал Сиваш и Перекопский залив, в течение ночи взяты Джанкой и Перекоп. Русские навели двухполосную переправу через Сиваш, и двумя мощными потоками вливаются в Крым. Он начинает эвакуацию штаба из Симферополя в Севастополь.

— Вы — паникер! — в бешенстве заорал Гитлер.

— У меня нет столько противотанковых средств, чтобы сдержать удар такой силы. Во время штурма Перекопа я потерял 106 танков. Русские применили много плавающей техники, обошли нас с двух сторон и невероятно точно стреляли ночью!

Во время штурма Перекопа мы впервые применили АСУ85, ПТ76, МТ-ЛБ и БТР50. Разведгруппы с помощью ночных прицелов и ПБС зачистили два участка побережья, и двинулись по траншеям вправо и влево, аккуратно зачищая их. Затем через Сиваш и Перекопский залив пошла плавающая техника дивизии морской пехоты. А понтонёры приступили к организации переправы. К пяти утра переправа была готова, и Малиновский дал команду наступать. После взятия Красноперекопска два полка 1 горнострелковой дивизии «Эдельвейс», оборонявшие Перекоп были окружены и практически полностью уничтожены в ночном бою за Перекоп. Утром ПВО и авиация 8 воздушной армии буквально разгромили немцев, которые предприняли попытку отбомбиться по переправе. Немногие возвратившиеся немецкие лётчики доложили Рихтгофену, что такого точного и плотного огня они никогда не видели.

— Нас просто смели! — заявил гаупман Рихтке. — Прорваться нет никакой возможности. Попытка проштурмовать колонны войск, накатывающихся на Симферополь, окончательно поставило крест на бомбардировщиках Рихтгофена. Ударная сила 4 флота: 9/KG.3, 14/KG.27 и 9/KG.55 за один день потеряли 80 % Хейнкелей111, 65 % Юнкерсов88 и все «Штукас». Гитлер снял Руоффа и Рихтгофена своим приказом, но изменить ситуацию в Крыму уже было невозможно. Доволен был только Манштейн, который по опыту предыдущих лет считал, что русские неспособны наступать в нескольких местах, и неверно определили направление главного в этом году удара вермахта. И он отдал приказ наступать на Богодухов! Огромный танковый кулак: 1–я дивизия Лейбштандарт CC «Адольф Гитлер», 2–я танковая дивизия СС «Дас Райх», 3–я танковая дивизия СС «Тотенкопф»:

134 танка Pz. Kpfw. VI «Тигр» (ещё 14 — командирских танков), 190 Pz. Kpfw. V «Пантера» (ещё 11 — эвакуационные и командирские), 90 штурмовых орудий Sd. Kfz. 184 «Фердинанд» (по 45 в составе sPzJgAbt 653 и sPzJgAbt 654), всего: 348 танков и самоходок новых типов, 1700 Т4 и 384 откровенно устаревших танков Pz. III, Pz. II и даже Pz. I, был расположены в лесах у деревни Владимировка. Фронт проходил в 7 километрах юго-восточнее этой лесополосы. В шесть часов утра немцы подали команду к запуску, и громадный клин танков выдвинулся на исходные. В этот момент ударила наша артиллерия. РСЗО «Град» обрушили на противника массу кумулятивных 9M28К. Налёт длился всего несколько минут. После этого установилась полная тишина. Не звучало ни одного выстрела. Рассвело. Поле у села Разнотравное было усеяно сгоревшими и остановившимися танками. Как шли строем «клин», так и остались в чистом поле. Генерал Гудериан выстрелил себе в рот из старенького Вальтера, с которым он ещё прошлую мировую отбегал, Манштейн попытался застрелиться, но ему не дали это сделать. Кто-то должен ответить за разгром! А мы выбивали уцелевшие танки, экипажи которых не могли покинуть машину, так как находились на минном поле. Редкие, но точные выстрелы, с максимальной дистанции, пробивали танки насквозь, вне зависимости от толщины брони. А стреляющих ещё не было видно. Неожиданно на НП фронта подъехал Гитлер. Было одиннадцать утра. Несмотря на щелчки каблуков, крики «хайль», он метнулся к стереотрубе: осмотреть поле боя.

— Что русские?

— Никакой активности! Изредка стреляют по несгоревшим танкам. К ним никого не подпускают. Передали, что генерал Вальтер фон Хюнерсдорф, командир 6–й танковой, сидящий на этом поле тоже ушёл вслед за Гудерианом!

— Гудериан — трус и подлец! Он предал Рейх! Его жизни ничто не угрожало!

«Кроме гестапо!» подумали все, кто был рядом. Манштейна врачи объявили: находящимся во невменяемом состоянии. Адольф присел на стул у края стола, и трагическим жестом обхватил лоб правой рукой.

— Большевистские орды ворвутся в на территорию Великого Рейха! Нас распнут и изнасилуют! Каждый, кто может держать оружие должен находиться на линии фронта! Это наш крест! Наше предназначение! Мы уничтожим большевизм и русских! Никакой пощады врагу! Германия и германская раса превыше всего! Требуется поднять на борьбу с гидрой большевизма всех! Даже наших врагов!

— Зиг хайль! — заорали присутствующие. Но каждый понимал, что всё круто изменилось: они шли начистить морду варварам! Отсталому народу! А получили по зубам. Причём так, что выплёвывать кровь и остатки зубов придётся долго. Легковес оказался супертяжеловесом. И каждый его удар заканчивается нокаутом.

Русские не начинали наступление, хотя момент, казалось, был очень благоприятен для них. Инженерные службы начали придумывать способы разминирования и эвакуации техники. В этот момент над полем появились три девятки Пе2, прикрытые большим количеством истребителей. В воздухе, на высоте примерно 50–100 метров от поверхности, возник первый огромный красный шар, сработала ОДАБ500. У танков выворачивало люки, слетали башни. Всего взрывов было 27. Отбросив карандаш в сторону, инженер армии генерал Мольтке, потомок того самого Мольтке, произнёс: «Всё! Спасать и эвакуировать некого, и нечего!» И в этот момент на передовые позиции немцев обрушился ураган снарядов. Короткая, но очень мощная артподготовка, и в прорыв вошли танки, бронетранспортёры, по чужим окопам растекается волна пехоты. Противник ворвался в окопы через тридцать секунд после переноса огня на вторую линию обороны. Генерал-полковник Хейнрици, только что возглавивший группу армий, вместо «заболевшего» Манштейна, оторвался от стереотрубы:

— Это всё, мы сделали всё, что могли. Приказываю отходить за Днепр! Машину!

Он вышел из блиндажа, сел в поданный «Хорьх», и поехал в Полтаву.

Окружённая Харьковская группировка получила приказ самостоятельно вырываться из окружения. Они предприняли одну попытку, потеряли большую часть танков, сожженных гранатомётами, и приняли предложение капитулировать. Москва впервые украсилась салютами в честь победы под Полтавой и взятия Севастополя. А в Ейске состоялся первый вылет Ил28!

После доклада в ставку, меня вызвали в Москву. Предстояло пройти аттестацию. Честно говоря, я не совсем представлял процедуру аттестации, да и, вообще, зачем это нужно. Тем не менее, надо будет решить некоторые возникшие вопросы в Главном штабе ВВС. Опять Си47, потряхивает. Прикрывает четвёрка Яков. Медленно, как на волах! Но теперь путь в Москву много короче, чем ранее, когда приходилось огибать фронт. Южный фас советско-германского фронта проходит сейчас по Днепру. С высоты полёта видны многочисленные эшелоны, идущие в обе стороны. Аттестацию проводил Меркулов. Единственным вопросом было: «Какие изменения требуются в системе обучения кадров?» Выслушав мои многочисленные предложения, и даже не дождавшись окончания моего ответа, он что-то написал в личном деле, сказал: «Достаточно! Воинскому званию и должности соответствуете. Поздравляю, товарищ комиссар госбезопасности 3 ранга!» И протянул мне погоны.

— Сходите, получите новую форму и приведите себя в порядок. Вас вызывают в ставку к 23.00. В приёмной Вас ждет Васильев.

Васильевым оказался тот самый майор, который подвозил меня в первый раз на Лубянку. Мы поздоровались, он с интересом посмотрел на мои погоны, которые я держал в руках.

— Кто-то растёт вверх, а кто-то вниз! — он показал на свои полковничьи погоны.

— А что случилось?

— Да так, неприятности небольшие. Из Берлина пришла информация, ещё до начала наступления, что у немцев есть фотографии новой техники из-под Батайска. А я отвечаю за этот регион. В результате получил неполное соответствие. А как там за всем уследишь! Беляк на беляке сидит, и контрой погоняет. Немцы оставили большое количество агентуры. Роем, но…

Мы прошли в его кабинет, он ознакомил меня с имеющимися у него сведениями о вражеской агентуре, показал фотографии и словесные портреты заброшенной агентуры.

— Мне приказано, в первую очередь, обеспечить Вашу безопасность и безопасность старшего лейтенанта ГБ Ерёменко-Горской. Так что, товарищ комиссар, придётся встречаться часто. Хотя, и Вы, и Ерёменко не нарушаете режима. Приказано обеспечить Вас жильём и транспортом в Москве. Савельев! — позвал он своего сотрудника, — Проводите товарища комиссара к Панкратову!

Панкратов, начальник вещевого склада, быстро выложил на прилавок уже подготовленную форму, гражданский костюм, сапоги, ботинки и чемодан для вещей.

— А это зачем? — спросил я, указывая на «гражданку».

— Согласно накладной! Вот! Кобуры скрытого ношения вот в этом пакете. Распишитесь в получении, товарищ комиссар 3 ранга.

Я пожал плечами, расписался, Савельев подхватил всё и стал запихивать вещи в чемодан. Принесли всё в кабинет Васильева. Я прицепил погоны к шинели и гимнастёрке, переоделся.

— Андрей Петрович! Вот ключи, вот адрес. Ваша машина внизу ждёт Вас. Когда прилетаете в окрестности Москвы, звоните вот по этому телефону. Вот — позывные. Водителя — два. Или Хомченко, он сегодня за рулём, или Андреев. Оба сержанты. Кроме одного из них, в машине никого не должно быть. Вторая машина: Додж, она для Ваших автоматчиков. Постарайтесь не менять их. Пусть с Вами работает одна группа. Возьмите отделение в полку, и пусть только они Вас сопровождают.

— Честно, Владимир Николаевич, меня уже достали эти предосторожности.

— Я всё понимаю, но до противника дошло, где «собака покопалась». Ждите, скоро будут! Откладывать в долгий ящик не в традициях Абвера. Я 20 лет работаю в 5 Управлении. Как только оно не называлось!

— А «гражданка» зачем?

— Меня в такие секреты не посвящают, так что, могу только гадалкой поработать.

— Ясно! Поеду!

— Счастливого пути! Это — мой прямой в Москве, это — в Ростове. Запомнили?

— Да!

— До свидания, Андрей Петрович!

— До встречи, Владимир Николаевич.

Квартира в Москве. Булгаков бы удавился! Мясницкий проезд, 3. Недалеко от трёх вокзалов. И в шести-семи кварталах от Лубянки. Почти рядом. Две комнаты и кухня. Мебель есть. Страшненькая, но добротная. Рассматривать особо нечего, завёл будильник и улёгся на кровать. Спать хочется всё время. Едва донёс голову до подушки. Но проснулся я не от звонка, а потому, что пришёл вызов от Стража.

1594 сообщила, что груз с номером МО3528590–001–16 содержит делящееся вещество: плутоний239, 94,25 % чистоты, металлический, 24 части разрезанной сферы. Не в сборе. Такая заявка была? Электронных элементов нет, взрывчатые вещества отсутствуют.

— Обещали поставить. Пропустите.

— Я просил убрать Её Величество, если будет проходить опасный груз.

— Где она?

— В домике.

— Можешь её куда-нибудь отправить?

— Только на Торхеду.

— Хорошо, как пройдёт груз, возвращай обратно. Её в Москву вызывают.

— Тогда проще, чтобы она в Москву улетела. Вам её вызвать?

— Да, я отправил ей шифровку обычным путём. Но так быстрее будет.

Связался с Полиной через Стража:

— Я жду тебя в Москве! Тебе тоже надо пройти аттестацию.

— Оттуда сообщили, что идёт важный груз, будет завтра. Просили тебя появиться у них.

— О грузе знаю, но почему они это не согласовали? В плане его нет!

— Я писала им, что ты в Москве. Но, они просят утром быть у них.

— Садись в БТР, возьми автоматчиков и езжай на аэродром. Нарушать договорённости со Стражем не стоит. Мы обещали ему, что ты будешь находиться в безопасной зоне, если повезут опасные «игрушки». Я буду у них завтра утром.

К десяти часам подъехал водитель, я напоил его чаем, хоть он и отнекивался, после этого поехали в Кремль. У Сталина в приёмной не протолкаться. Двух человек знаю, поздоровались, остальных нет. Поскрёбышев что-то черкнул у себя в блокноте, отмечая прибытие. Пристроился на диване, достал «БТ», курю.

— У Вас закурить есть? — спросил высокий, выше меня, кудрявый инженер — генерал-майор.

— Да, пожалуйста! — «Где-то я его видел! Ба! Дед! Я его таким никогда и не видел! И не курил он!» С интересом наблюдаю за ним, но, не долго: вместе с Дементьевым уходят к Сталину. Небрежно затушенная сигарета продолжает дымиться. Затушил. Интересно, что он здесь делает? Он же должен быть в Киргизии! Выходят из кабинета плотной группой, лица довольные, но, рассмотреть не удаётся: «Товарищ комиссар 3 ранга, проходите!» Автоматически смотрю на часы: 23.01. Вошёл.

— Здравия желаю, товарищ Сталин!

— Здравствуйте, товарищ Горский. Проходите, садитесь. В первую очередь, поздравляю Вас с новым воинским званием! Кроме того, Верховный Совет СССР представил Вас к ордену Суворова I степени, я утвердил этот указ сегодня.

— Товарищ Сталин! Я не соответствую статусу ордена! Я не командую фронтами. Я только принёс документы, составленные маршалом Ахромеевым. Это его орден. Не мой.

— А я не могу наградить Ахромеева, который командует ротой морской пехоты в 3 дивизии МП ЧФ таким орденом.

— А может быть, никого не надо награждать? Достаточно передать письмо с благодарностью Верховного? Или наградить Ахромеева там, за разработку операции.

— А Вы не по годам мудры, Андрей Петрович. Иногда это настораживает. Хотя, чисто по человечески, Вы правы.

— Товарищ Сталин, поймите меня правильно! Мне с этими людьми встречаться и работать, я не могу присваивать себе их заслуги. Меня попросту не поймут. Они Вас знают и любят, и работают с Вами, а не со мной. — было видно, что Сталин уже решил для себя всё, и не любит, когда с ним спорят, но понимает, что правда в моих словах есть. Он снял трубку телефона и попросил войти Поскрёбышева. Встретил его у двери, что-то объяснял ему. Потом вернулся к столу.

— Собственно, я пригласил Вас не по этому поводу, просто решил сделать всё сразу. Вот читайте!

Он передал мне письмо Рузвельта. Я удивлённо поднял на него глаза.

— Читайте, читайте! Do you speak English?

Yes, I do!

Рузвельт был удивлён изменившейся структурой импорта в СССР, в которой фактически отсутствует военная составляющая. На фоне выдающихся побед Красной Армии, это обстоятельство говорит о том, что командование Красной Армии нашло ключ к победам над гитлеровцами. Возникла необходимость поделиться с союзниками этими вооружениями и тактикой.

— Товарищ Сталин! Будем делиться тактикой! И напирать на героизм и исключительную стойкость наших бойцов! Реально у Рузвельта ничего нет!

— Кто-то передал ему фотографию «Кинг-Кобры», которая у них ещё не выпускалась, или не прошла испытания.

— Ничего не знаем! Подделка! Очень хороший фотомонтаж! В каком полку? И меняем этому полку технику. Бедный, бедный Васильев!

— А это кто?

— Курирует этот вопрос у Меркулова и Берия. Ему опять попадёт!

Сталин захохотал.

— Если реально, товарищ Сталин. Эти машины и оружие уже на фронте, там может произойти всё, что угодно. В конце концов, у нас есть даже документация и технологические карты многих изделий, но запустить из в производство мы не можем из-за того, что слишком много придётся переделывать. Экономически это не целесообразно. А шила в мешке не утаишь. По последним данным, в 14 километрах от портала найдена площадка, пригодная для посадки вертолётов и самолётов. Ведётся строительство полевого аэродрома. У нас появится возможность получать современную авиатехнику. Я говорю о бомбардировочной авиации. Истребительную мы уже получаем.

— Да, это хорошо. — открылась дверь и вошёл Поскрёбышев. Он подошёл к столу и показал какие-то бумаги Сталину. Тот прочитал их, мотнул головой и положил на стол. Взял ручку и подписал. — Андрей Петрович! Награждение остаётся в силе, но изменена формулировка указа. Кроме того, маршал, подчёркиваю, маршал Советского Союза Ахромеев награждён орденом Суворова 1 степени за разработку и обеспечение проведения Полтавской наступательной операции.

Сразу вспомнился эпизод из «Гусарской баллады»: «А орденами не бросаться не след! Чать, не шпильки!» И обращение: «Андрей Петрович.» Насколько помню, немногие этого удостаивались.

— Служу Советскому Союзу, товарищ Сталин.

— Вот и служи! Читай! — он передал мне тексты Указов. — И не спорь со старшими!

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

— Когда будете там, произведите награждение маршала Ахромеева от лица Верховного Совета СССР. Вот это — Поручение Верховного Совета СССР на Ваше имя, товарищ Горский. Но, вернёмся к обсуждаемому вопросу. Наши союзники обеспокоены, а насколько я понял из прессы, которую Вы регулярно поставляете из СССР81, и Вашим высказываниям, положение с продовольствием в СССР не самое блестящее. Так?

— Да, так. Довольно напряжённо.

— Как Вы считаете, это результат плохой организации производства или естественных причин?

— Больше первое, но в сочетании с естественными факторами.

— Нами подготовлены предложения по коренному изменению ситуации в стране, естественно, как это видится отсюда, на основе «открытых источников» и по материалам, пересланных сюда товарищами Романовым и Устиновым. Требуется передать эти соображения туда.

Он передал довольно пухлый пакет, уложенный в светло-коричневый пакет фельдсвязи и сопроводительные документы. Я расписался в получении и положил всё в папку, лежащую у меня на коленях. Кроме того, положил туда орденскую книжку, Указ и коробочку с орденом Ахромееву.

— Тем не менее, товарищ Горский. Нам необходимо определить перечень вооружений, тактических и технологических приёмов, которые мы можем безболезненно передать теперешним союзникам. Памятуя о том, что они ни перед чем не остановятся, чтобы стереть нас с лица Земли. Так как Вы знаете их сильные и слабые стороны, мы думаем, что Вам необходимо взять на себя и эту сторону вопроса. Товарищ Романов рекомендовал использовать Вас в этом направлении, так как Вы достаточно хорошо и профессионально подготовлены для этого. Мы включили Вас в состав переговорной группы, с делегацией, которая летит из США. Речь идёт о попытке США подготовить почву для введения доллара США в качестве основной валюты для экспортно-импортных операций. Ваша задача: определить: поставки каких технологий, заводов, принесут пользу народному хозяйству, что можно безопасно передать им взамен. Нащупать реальные возможности сотрудничества с вероятным противником, так как мы заинтересованы в продолжении продовольственной помощи из США и Канады. Без каких-либо уступок с нашей стороны, они могут резко оборвать ленд-лиз, и мы повиснем на плечах СССР81, где проблема продовольствия тоже существует. И, не забывайте, что война скоро кончится, а нам ещё долго будет нужно восстанавливать европейскую часть СССР. Прошу уделить и этому вопросу внимание. У Вас есть соображения по этому поводу?

— В СССР много продовольствия пропадает на плохо оборудованных складах и хранилищах, товарищ Сталин. Думаю, что надо обратить особое внимание на эти вопросы. И первые крупные гидроэлектростанции у нас строились по американским проектам и на американском оборудовании. Но, товарищ Сталин, всё по энергетике можно приобрести в СССР81. Они будут только рады. Из технологий, которые имеют сейчас американцы, всё, кроме складского оборудования и технологий долгосрочного хранения продуктов питания, есть в СССР. Не считая, кораблестроения, в котором американцы традиционно сильны. И, традиционно хорошее оборудование для нефтедобычи. Нам для того, чтобы резко поднять ВВП, требуется захватить ведущие места в производстве нефти, газа и электроэнергии. Но, нефтеоборудование из СССР81 на сегодня, всё-таки, превосходит текущее американское, и лучше приспособлено к нашему климату, и к низкой технической грамотности рабочих.

— Вы, слово в слово, повторяете то, что пишет Устинов и Романов… — скептически произнёс Сталин.

— США — основной наш противник, товарищ Сталин. Как военный, так и экономический. Сейчас они, пользуясь уязвимостью положения Великобритании, вторгаются в святая-святых Британской империи: на её рынки сбыта. И во всю Европу, предлагая не возить тоннами золото, а расплачиваться их бумажками. Станок находится у них, к тому же в частных руках. Президент Франции де Голль через 20 лет попытается сбросить это ярмо. Переживёт кучу покушений, но избавиться от доллара ему не удастся. Американцы откажутся от золотого наполнения доллара, и превратят его в фантики.

— Да, мне уже писали об этом. Но, золотой запас СССР тает, несмотря на повышение добычи.

— На курсах в Москве один из преподавателей дал интересный анализ: если США и страны блока НАТО введут эмбарго на внешнюю торговлю с СССР, а такие разговоры ходили в прошлом году из-за ввода войск в Афганистан, и, одновременно, снизят цены на нефть ниже 14–ти долларов, то экономику СССР ждёт коллапс, так как зависимость от внешних поставок очень велика. Всё это из-за того, что основной валютой межгосударственных расчётов является доллар. В Бреттон-Вуде в следующем году должно это произойти. Нам надо срочно найти то средство, которое позволит не допустить этого. Например: медикаменты. Кровеостанавливающие повязки, «голубая кровь», антибиотики, сульфаниламиды, прививки от полиомиелита. Всё то, что разработано в СССР, и не имеет аналогов в этом мире. Требовать признания наших патентов. Выводить рубль в качестве альтернативы. Я предлагаю наступать, а не обороняться, товарищ Сталин. Момент благоприятный. Ведь стоимость золота сейчас 35 долларов, а там 500 за унцию.

— Но ведь это нам ещё не поставляли!

— Товарищ Сталин, готовят партию контейнеров. В отличие от машин, где шильдик переклепал, и всё в порядке, медикаменты требуется переупаковать, нанести совершенно другую дату и с соблюдением секретности. По графику первый контейнер с новыми медикаментами будет поставлен на следующей неделе. И сразу пойдёт в наши госпитали и на фронты, а уж потом займёмся торговлей ими во всём мире. В первую очередь, необходимо добиться признания наших патентов. Иначе начнут тупо копировать и всё. Бесплатно подарим.

— Романов и Устинов были правы, что Вас надо подключать к переговорам. Делегация прилетает через 10 дней. Судя по всему, будет Рузвельт, который написал мне, что если здоровье позволит, то он посетит Москву.

— После победы под Полтавой это не удивительно. Сейчас зачастят! Товарищ Сталин, по донесению Ерёменко, на днях будет поставлена партия оружейного плутония, затем какое-то серийное «изделие» в разобранном состоянии, так, чтобы наши специалисты научились его собирать в Сарове. И личная просьба: как только лётчики и техники освоят Ан26, придайте его нашей группе, пожалуйста. Фронт удаляется, на Си47 теряю кучу времени на перелёты. Плюс есть важные и срочные грузы весом до 5 тонн, которые удобно им таскать. Кутахов передал техдокументацию на модернизированные истребители Як с двигателями АИ24ВТ и сам истребитель Як9 с таким двигателем и 3–мя пушками. Первые двигатели уже пришли. Так как необходимо срочно менять крыло у Яка, он прислал 40 штампов для нервюр. Все разработки ОКБ Яковлева.

— А какая мощность у двигателя?

2860 лошадиных сил при весе 600 кг. Этот Як9 имеет крейсерскую скорость 800 км/час. Пикирует до 950 км. «Король неба» будет. Кутахов рекомендует установить эти двигатели на все бомбардировщики дальней авиации. Переделки там небольшие. Основные достоинства АИ24 — высокая надёжность, большой ресурс, простота конструкции, простота и технологичность обслуживания. Двигатель выпускается серийно с 61 года, поставки не ограничены. На складах их много, и завод работает на половину реальной мощности. Кроме Яка, он может быть установлен на ЛаГГ3 и Ла5, Пе2, Ту2, Ил2. Стать основным двигателем ВВС на переходном периоде. Эти же двигатели можно использовать и для вертолётов. В итоге, у нас освобождаются мощности трех заводов по производству поршневых двигателей, и они могут начать переход на выпуск реактивных двуконтурных двигателей. В этом случае, максимум через год мы будем в состоянии сами производить лучшие в мире двигатели, уже без детских болезней.

— Понял Вас, товарищ Горский. Надо бы Кутахова отметить также, как и Ахромеева. Это — качественное решение проблем с нашей авиацией. Именно двигатели и не давали нам возможности достичь высоких скоростей и потолков.

Из дома сразу ушёл на дестройер 1594. С её ИскИном я ещё не знаком. Она молчалива, в отличие от Айрин. Разговорить её оказалось достаточно сложно. Сказывается то, что именно она не смогла удержать меня в пещере.

— А почему Вы расстроились этим обстоятельством?

— Мне казалось, что моя маскировка очень удачна. За всё предыдущее время никто пещеру не посещал. На мне никогда не было людей. Я выполняла полёт сюда самостоятельно, уже после взрыва. И всеми было высказано мнение, что из-за этого я не смогла Вас удержать. Тестировали меня три месяца. Всё оказалось в полном порядке, но…

«Ложечку мы нашли, но осадок остался!» Так что-ли? В итоге же, всё хорошо?

— Не совсем. Геофизики пытаются нащупать источник энергии портала, приходится вмешиваться в работу их приборов, чтобы они не обнаружили корабль. Пока удалось переместить их приборы и буровую на 7 километров от корабля. Там пусть делают, что хотят.

— Меня интересуют больше чужие люди, а не те, которые ходят в форме Советской Армии или связанные с ними. Чужие люди здесь были?

— Нет, но над районом постоянно висит один из спутников.

— Что можно сделать? И чей он?

Она показала радиолокационный спутник Lacrosse, установленный на геостационарную орбиту.

— Убрать его можно?

— Конечно.

— Но так, чтобы ни у кого это не вызвало подозрений.

Я увидел, что на спутнике из сопла вырвался какой-то газ, спутник начал вращаться.

— Он сошёл с орбиты и упадёт через 135 дней. Очень примитивная конструкция.

— Они смогут вернуть его?

— Уже нет, я вывела из строя все бортовые компьютеры.

— Как ты их называешь?

— Не я, американцы называют их компьютерами. Русские аналог: ЭВМ.

— Американцы ушли далеко вперёд по развитию этих устройств и, сославшись на поправку Джексона-Венига, не продают их в СССР. Меня очень интересует вся информация по ним, технология изготовления основных устройств, чертежи и конструкция станков по их производству. Насколько я помню, это делают фирмы Интел и Моторолла. А первично всё это разрабатывалось в Японии на фирмах Сони и Пионер.

— Вся эта информация у меня есть, заложить её Вам?

— Да, и вот сюда тоже. — я запустил свой «Масвоок». Теперь надо подумать, где это стоит разворачивать?

— Какие недостатки имеет этот процессор?

— Он из них состоит. Во-первых, слишком маленькое число n?p-n переходов, одно ядро, маленький объём адресуемой памяти, малое число команд, которые он может выполнить.

— Что необходимо переделать в машине, выпускающей такие процессоры, чтобы изменить такое положение? Используя сходную технологию.

— То есть на кристаллах? Мы их давно не используем, уже много миллионов лет.

— Но принцип? Принцип такой же?

— Не совсем. Я посмотрю, что можно из этого выжать, используя их методы работы и их стандарты. Вот так, наверное: 512 ядер, кэш 5120 террабайт, разрядность регистров 1024 бит, разрядность шины адреса 256.

— Стоп, это много! Это слишком много! Достаточно x86, x86–64, MMX, SSE, SSE2, SSE3, SSSE3, SSE4.1, SSE4.2, AES, AVX. И 8 ядер. Где можно изготовить оборудование для их производства?

— На Земле? В этом времени нигде. Такие технологии будут применяться в 2016 году.

— Я могу туда попасть?

— Конечно, но в России такое оборудование не выпускается.

— А где их можно приобрести?

— В США, Китае, Японии.

— Ладно, буду готовить операцию.

Я открыл портал в пещере и вышел туда. Опять сирена, но её быстро остановили. Правда, солдат меня не выпускает. Подошёл разводящий, спускаюсь вниз.

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.

— Здравствуй, старший майор.

— Нет, комиссар ГБ 3 ранга.

— Растёшь! Вовремя прибыл! Приказано передать вам АСБЗО, двенадцать штук. На них натренируете людей. Вот здесь вот — вся документация. Расписывайся. Это — двенадцать ЭТ80, 12 труб и два современных БИУС к ним. Расчёт условий показал, что вероятность заключения сепаратного соглашения между Штатами, Германией и Англией близка к 100 %. Этим вы можете сорвать «Day „D“».

— Считаете, что пойдут на «Немыслимое»?

— Скорее всего, да. Других вариантов не предвидится. Гитлер понял, что одолеть вас с нами, в общем, нас, не получится. У Канариса там сильные связи. Плюс Черчилль, который спит и видит, как нам бяку сделать. Два года они тянули, рассчитывая нас ослабить максимально, но появления принципиально новой техники они не потерпят. Попытаются навалиться всей толпой. Там Горшков передаёт крупную партию регенеративных патронов. Он рекомендует переоборудовать две или три лодки XIV проекта под эти торпеды. Лучше три. Там всё написано. К сожалению, по флоту больше ничего не передать, готовят несколько дивизионов «Редутов», но успеете ли вы подготовить людей для них?

— Не знаю! С людьми очень тяжко! А этот гадский портал никого не пропускает. Пока начали летать только кобры и Ил28. Надеюсь, что с Яками пойдёт быстрее. Но, РЛС освоили и уже используют. Будем маневрировать. Скоро приезжает Рузвельт. А там посмотрим. Что с Ту95р? Есть хоть малейшая возможность их доставить?

— Сносим ещё два пригорка, после этого может получиться.

— Ладно, пошёл обратно. После переговоров с Рузвельтом придётся лететь к вам в Москву.